Mirash : другие произведения.

Трудная профессия: Жизнь, Глава 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Я сделала несколько глотков, больших, до боли в горле, зато усмиряющих пламя внутри, поставила бутылку обратно в холодильник. Прошла к себе, приняла прохладный душ, задумчиво постояла в гардеробной. Оделась, привела в порядок волосы, слегка накрасилась и оценила картинку в зеркале. Последнее время я выгляжу потускневшей, нужно вплотную собой заняться, но это позже. Я достала сумку из дальнего угла гардеробной и переместилась.
    КОММЕНТАРИИ ОТКРЫТЫ В ОБЩЕМ ФАЙЛЕ :)))
  - Да! Да!!! Еще!!!!! Ты великолепен!!! - надрывалась она, извиваясь всем телом.
  Зачем так громко? Могла бы сообщить ценную информацию спокойно. Еще лучше в письменном виде, у меня уши заложило...
  - А.... а.... ууууу!!! Ни с кем так хорошо не было!!! - вторил он ей немногим тише.
  Видимо, парень, тебе сильно не везло...
  Я выполнила работу и немедленно направилась домой, где столкнулась со старшей.
  - Алиревита, как идут дела? - она старалась говорить и выглядеть внушительно.
  Старшей соученица стала год назад, еще не наигралась в начальницу. Хочет руководить, без конца менторским тоном повторяя прописные истины... и весьма спорные утверждения.
  - Дела по плану, - ответила я, открывая холодильник и доставая бутылку с холодной водой. - Мальчик и девочка, двойня. Родители нас проклянут, они прилагали много усилий, чтобы этих детей не случилось.
  - Алире, ты - жизнь...
  - Да, я помню. Дело жизни - поить жизнью. Примут или отвергнут - дело десятое.
  Настаревита, не удостоив меня ответом, развернулась и ушла. Я сделала несколько глотков, больших, до боли в горле, зато усмиряющих пламя внутри, поставила бутылку обратно в холодильник. Прошла к себе, приняла прохладный душ, задумчиво постояла в гардеробной. Оделась, привела в порядок волосы, слегка накрасилась и оценила картинку в зеркале. Последнее время я выгляжу поблекшей. Волосы тусклые, под глазами залегли тени, которые уже не замаскировать корректором... нужно вплотную заняться собой, но это позже. А пока я достала сумку из дальнего угла гардеробной и переместилась.
  
  Святослав меня узнает, но понять это можно лишь по чуть более оживленному взгляду.
  - Куда ты смотришь? - недовольно сказала нянечка, разворачивая его голову рукой и пропихивая ложку с кашей в детский рот.
  Питание здесь нормальное, даже хорошее. Персонал в целом неплохой, не злой, но и не добрый. Игрушек хватает, спонсоры стараются. Но жить тут нелегко.
  Святослав промолчал, покорно проглатывая кашу, порция за порцией, заторопившись покончить с этим.
  - Смотри, аппетит появился. Что тебе там привиделось, дурень?
  Святослав снова не ответил, да она и не ждала, в свои семь с половиной лет он не умел разговаривать. Так считали врачи.
  - Доел? Вытри руки. Теперь иди, посиди в комнате.
  Нянечки часто оставляли Славу одного, зная, что он ничего не сделает без спросу, а в компании других детей испуганно забьется в угол. Это было не совсем по правилам, но всех устраивало.
  - Что, Галя, аутист? - спросила другая женщина, видимо, новая сотрудница.
  - Да нет, - отмахнулась та, сгребая грязную посуду. - Дурачок. Мать у него дрянь гулящая. Родила, не поймешь от кого, потом били его...
  Я не стала слушать продолжение разговора, поспешив за Святославом. Его история мне была известна лучше, чем нянечке. Отчасти из первых рук.
  
  Лариса Иванченко не понравилась мне сразу, что не удивительно. Оплывшая неопрятная баба, даром, что еще молодая, предавалась любовным утехам в своей порядком запущенной квартире.
  - Мама, животик болит! - хныкала в коридоре девочка шести лет.
  Мать на жалобный голос не реагировала, отреагировал ее партнер, выскочивший из комнаты и отвесивший девочке затрещину, что бы неповадно было мешать взрослым. Лариса вставать на защиту ребенка и не подумала.... Тогда я была лишь ученицей, только-только начинавшей исполнять долг. Наставница жестко пресекла мою попытку поступить по-своему и заставила следовать ему, напоив жизнью эту тварь. Я не посмела ослушаться.
  Мы поим жизнью дважды: будущую мать, что бы дитя зародилось в ее чреве, и самого ребенка, когда он рождается на свет. Оба события вызывают нарушение жизненного баланса, мы спешим напоить жизнью, что бы он вернулся к равновесию. В большинстве случаев мы не выбираем, какой женщине стать родительницей - лишь иногда, когда жизненный баланс нарушается на более высоком, общем уровне, наши старшие и наставницы вольны сделать выбор.
  Обычно жизнь видит каждого из своих детей лишь однажды, дежурим мы раз в шестьдесят дней, а значит, дежурство не может придтись и на зачатие, и на рождение ребенка. Но случаются исключения - недоношенные дети, Святослав именно такое исключение, я зародила этого малыша, я же дала ему сделать первый вдох. Я увидела, как маленький комочек отчаянно цепляется за жизнь под тяжелым взглядом родительницы, переживающей за 'испорченную' фигуру, но не за него. Для последней, к слову, куда более разрушительным был ее образ жизни, а не рождение ребенка.
  Забытое за восемь с лишним месяцев чувство ненависти к Ларисе вспыхнуло, выжигая меня изнутри. У любой из нас много детей и мы чувствуем каждого, если встречаем, но не имеем обыкновения следить за их судьбами. Однако раз за разом я появлялась сначала в роддоме, затем в грязной квартире, бессильно скрипя зубами и проклиная Ларису, себя и судьбу. Только что я могла? Лишь ненадолго взять ребенка на руки, прижать к себе и приласкать, пока никто не мог этого увидеть.
  На моих глазах прошли первые годы жизни Святослава. Бесконечный калейдоскоп мужчин Ларисы, усиливающийся разгром в квартире и ее злоба к детям, сменившая былое безразличие. Подросшая Вика убегала из дома, научилась отвечать матери 'взаимностью'; это не делало ее жизнь счастливой, но могло уберечь хоть от чего-то. Святослав оставался беззащитным. Когда ему было пять лет, очередной 'папа' сильно избил ребенка, на крики отреагировали соседи, вызвавшие полицию. Те в свою очередь вызвали скорую помощь, Святослава забрали в больницу, затем в специализированный дом-интернат. Это я выяснила позднее, поначалу сходя с ума от страха почти месяц, когда сперва не обнаружила его дома, а потом не могла выяснить, где теперь искать ребенка.
  С тех пор он жил здесь, а его мать судилась за родительские права. Зачем? Она ненавидела своих детей, желание вернуть сына логикой не объяснялось. В юридических тонкостях я разбиралась слабо, но знала, что у нее еще есть шансы заполучить Святослава обратно, а у него из-за этого нет шансов обрести полноценную приемную семью. Впрочем, этих шансов и без того было немного - в семь лет он не разговаривал, не улыбался, был слабо развит физически, играл в странные с точки зрения окружающих игры, больше прочего предпочитая книги. 'Прямо будто что понимает!' - дивился персонал на сосредоточенно переворачивающего страницы мальчишку. А он и понимал, но посвящены в это были только двое: он сам и я.
  Я была единственной, с кем он разговаривал, кто действительно хорошо его знал. А он знал, кто я такая, понимая это настолько, насколько вообще способен понимать семилетний ребенок. Я переходила все границы, позволяя себе видеться с ним и раскрывая перед ним свою сущность, мне приходилось порой прилагать невероятные усилия, что бы это не узнали наставница и соученицы, одна из которых недавно стала моей старшей. Но я знала, что если брошу этого ребенка, он останется в абсолютном одиночестве до конца своих дней.
  
  - Привет, Славик! - поздоровалась я, опускаясь на коврик в пустой спальной комнате.
  - Привет, - тихо ответил он, улыбаясь.
  - Обнимешь меня?
  Слава робко подошел и прильнул ко мне.
  - Я принесла твое любимое мороженое, хочешь его сейчас съесть?
  Даже такой ребенок оживляется при слове 'мороженое'!
  - Ты сегодня ни с кем не говорил? - спросила я осторожно, пользуясь тем, что он немного отвлекся на любимое лакомство.
  Малыш покачал головой.
  - Почему?
  Ответа как обычно не последовало, я не стала настаивать. Слава очень легко замыкается и перестает разговаривать, даже со мной.
  - Ты прочел книжку про Незнайку?
  - Да, она интересная.
  - Я забыла ее немного, расскажешь, о чем там?
  Славка негромко пересказывал книгу, постепенно увлекаясь и начиная говорить более эмоционально. Это именно то, чего я добиваюсь - он должен говорить. Хотя бы со мной. Я не теряла надежды, что однажды это позволит ему научиться общаться с другими людьми.
  
  Один день дежурства раз в два месяца не так сильно заметен в моем рабочем графике, я прикрываю свое отсутствие то отгулами, то больничными, а то и вовсе оно приходится на законные выходные или праздники. Но в этот раз на работе я взяла отпуск на неделю, рассчитывая полноценно отдохнуть после дежурства. Настаревита распределила пары таким образом, что мне предстояло работать с ней. Вообще предпочитаю в напарницы Валер или Сави, но выбирать не приходится. В полночь я надела балахон и спустилась на кухню. Настаревита уже была там, в своем балахоне выглядевшая, словно целомудренная посетительница бани, завернутая в плотную белую простыню. За несколько минут до полуночи ее плоть растаяла, старшая превратилась в силуэт из молочно-белого тумана.
  Я тоже обратилась ко второму облику, мы переместились к ближайшей роженице, принимать дежурство. Пока Настаревита общалась с наставницей другой группы, я занялась ребенком, потянувшись к нему своей силой и осторожно напоив жизнью. Дитя и мать были слабыми, я дала чуть больше, чем обычно - надеюсь, поможет ему в этом непростом мире. Затем мы вместе с Настой последовали дальше.
  Наивны или глупы те, кто считает, что появление детей - всегда счастье. Я видела и зарождение и рождение многих детей и мало кому из них по-настоящему следовало быть. А некоторым и совсем не стоило, как этой девочке, чью рыдающую мать я сейчас против своего желания поила жизнью. Но единственное, что я мола сделать - напоить чуть больше обычного, это придаст ей немного сил. Может быть, тогда она сумеет справиться со свалившимся на нее несчастьем и позором, забыть темный переулок и нож у своего горла, треск разрываемой одежды и боль. Может быть, даже сумеет принять это дитя, о существовании которого еще не подозревает. Но скорее всего, эта беременность закончится абортом - сколько уже таких бессмысленных жизней я зародила...
  Следующую женщину я напротив, поила как можно меньше - только что бы дать зародиться ребенку. Она сильная, здоровая, хочет стать матерью и у нее все получится без моей помощи. Немного усталости только пойдет ей на пользу, сделает чувства ярче. Я бросила последний взгляд на эту пару - не часто доводится видеть такую симпатичную семью, - и перенеслась дальше...
  Дежурство тяготит любую из нас, слишком многое приходится видеть за это время. Да, есть и светлые моменты, но чем больше я выполняю свою работу, тем меньше их нахожу. Мало кому я позволила бы стать родителями, будь на то моя воля. Иногда я задумываюсь о том, возможно ли повлиять на эту ситуацию? Что будет, если однажды я не подчинюсь и откажусь поить жизнью очередную бестолковую дуру? Впрочем, ответ на этот вопрос я прекрасно знаю - ее напоит другая, только и всего. Другое дело, что можно напоить жизнью взамен. Ту женщину, которая больше подходит на роль матери. Правда, лишь в случае общего дисбаланса, но все же это возможно. Что тогда? Сумеет ли противостоять мне Настаревита?.. На самом деле, едва ли я когда на такое решусь, но сама мысль об этой возможности дает мне слабую надежду на что-то лучшее.
  - Ты свободна, - сообщает Настаревита.
  Я переместилась в свою комнату и сняла балахон, затем бесконечно долго стояла под холодной водой в душе, будто смывая огонь с кожи. Я устала физически и морально, но сон в этот момент ко мне придти не мог, поэтому я собиралась пойти проверенным путем. Переодевшись и приведя себя в порядок, я миновала как всегда укоризненно смотрящую Насту и отправилась в клуб.
  
  - Алиночка, зайка!!! Ты прекрасно выглядишь, просто красотка!!! - Ленка поцеловала меня в щеку, как обычно немного красуясь.
  Я обменялась комплиментами с ней, с Викой и с Зоей, после чего мы мило поворковали, стоя в очереди в клуб. Был будний день и не так много людей, поэтому вскоре нас уже пропустили внутрь, проверили сумки и поставили полагающиеся штампы на запястье. Время веселиться! Но для начала посетить дамскую комнату и немного пригладить перышки.
  - Ой, это помада из последней лимитированной коллекции живанши?! - пискнула Вика, когда я достала черный футляр из сумочки.
  - Она самая, - я наслаждалась произведенным эффектом.
  Вещичка была завезена к нам в очень ограниченном количестве, счастливых обладателей можно было пересчитать по пальцам. Мне пришлось ехать ранним утром в один из центральных магазинов и отстоять немаленькую очередь, что бы ей обзавестись.
  - Можно мне попробовать? - без особой надежды влезла Зоя.
  - Нет! - я была крайне категорична в таких вопросах. - Извините, девочки, но это не гигиенично.
  - А посмотреть?..
  Футляр пошел по рукам, бережно подносимый к глазам и осторожно ощупываемый пальчиками с безукоризненным маникюром.
  - Счастливая... - протянула с завистливым вздохом Вика.
  Я с показным безразличием мазнула по губам и кинула футляр обратно в сумку.
  - Помада как помада. Хотя качество у живанши, конечно, на высоте...
  Еще немного понежившись в лучах чужой зависти, я задала вектор движения в сторону танцпола. Нет ничего лучше громкой музыки и танцев после тяжелого дня! Я танцевала в самом центре, привлекая внимание окружающих.
  - Присмотрела кого-нибудь? - прокричала мне на ухо Ленка.
  - Пока нет, - покачала я головой. - Но ночь только начинается!
  Словно в подтверждение моих слов молодой мужчина игриво подцепил меня за локоток и повлек в направлении барной стойки. Я не стала мелочиться и заказала дорогой коктейль из числа любимых мною, мужчина без возражений оплатил его, за что удостоился уже более заинтересованного взгляда.
  - Здесь душно, не хочешь подышать свежим воздухом? - я покачала головой.
  - Позднее, я еще хочу танцевать!
  - Желание прекрасной девушки закон, - согласился он, - но танцевать ты будешь со мной!
  - Не так настойчиво, пожалуйста! - я немного смягчила свои слова кокетливой улыбкой. - Это решать только мне!
  Мой партнер демонстративно согласился, но взглядом и поведением недвусмысленно давал понять, что решать будет все же он. Однако меня это в целом вполне устраивало, главное, не позволять переходить определенные границы. Спустя час, когда духота и впрямь стала уже невыносимой, я распрощалась с подружками, села в его машину и понеслась навстречу очередному любовному приключению. Мой случайный избранник, чье имя я так и не нашла повода выяснить, обитал в отеле и после того как я вышла из душа, мягко предложил подвезти домой. Я тоже не горела желанием ночевать у него, но захотела прогуляться в одиночестве и к взаимному удовольствию, мы быстро распрощались.
  На улице было темно и пусто. Кто-то готовился к завтрашнему рабочему дню, а кто-то кутил в ночных клубах и барах. Мне нравилась эта пустота предрассветных улиц, хотя она и таила в себе определенную опасность. Но чувства жизни позволяли засечь любого человека значительно раньше, чем он замечал меня, и я легко обходила все опасные места заранее. Однако сегодня, несмотря на обычную обстановку, мне было неспокойно. Я осторожно брела босая вдоль набережной, сняв туфли на каблуках, вслушивалась в окружающие звуки и всматривалась в тени, ощущая, как какое-то тревожное чувство все глубже проникает в сердце, словно срастаясь с ним.
  Что со мной? Дежурство было не легче, но и не тяжелее обыкновенного, я неплохо расслабилась в клубе и затем в отеле, впереди у меня была еще почти неделя отпуска, день рождения школьной подруги, которой я приготовила отличный подарок и с нетерпением ждала, когда придет момент его вручить. Что же меня беспокоит? Медленно перебирая свои чувства и раскладывая их по полочкам я, наконец, вычленила то, что не давало мне покоя.
  Я беспокоилась за Святослава. Совершенно иррационально, потому что знала, что с ним все в порядке, если считать порядком его обычную жизнь. Но, тем не менее, беспокойство просто выворачивало меня наизнанку. Я решила отправиться в интернат, что бы повидать ребенка и успокоить глупые нервы, став невидимой перенеслась в знакомую мне палату и приблизилась к кровати Славы. Кровать была пустой.
  На секунду меня захлестнула паника, которую я тут же усмирила, понимая, что разумных причин для нее нет. Славку могли просто переселить на другое место, это случалось не так часто, но все же имело место. Я быстро осмотрела соседние кровати, стараясь сдерживать нарастающий внутри страх. Затем начала методично обходить соседние палаты. Славы нигде не было. Я бросилась в медчасть, полагая, что ребенок приболел и был изолирован, чтобы не заражать остальных детей. Обошла все помещения лазарета, но Славы нигде не было. Да что здесь происходит?!! Я бросилась во двор, заглядывая под лавочки и за кусты, обежала все комнаты, осмотрела все шкафы...
  Славы нигде не было.
  
   Бросить в автора тапком )))
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"