Мидгард: Песнь о Серединном Мире

Из Имира плоти, из костей его гордых,
Боги Асы мир сотворили однажды.
Мидгард, обитель людей, меж небес и бездны,
В объятьях змея Ёрмунганда ужасного.

Здесь реки текут, из Имировой крови рожденные,
Леса шелестят, из волос его выросшие густо.
Солнце сияет, из искр его глаз сотворенное,
И луна серебрится, из мозга его, чисто и пусто.

Асгард, обитель богов, над Мидгардом высится,
Радужный мост Биврёст к нему путь пролагает.
Вальхалла ждет павших воинов, где пир бесконечный длится,
А Хельхейм, царство мёртвых, в тени вечной блуждает.

В Мидгарде живут люди, потомки Аска и Эмблы,
Трудятся в полях, строят дома и куют мечи.
Любят и ненавидят, смеются и плачут,
И верят в богов, что хранят их от тьмы и ночи.

Но тьма не дремлет, из глубин поднимаясь,
Волки Фенрир и Хати солнце и луну преследуют.
Ёрмунганд, змей морской, в кольцо обвиваясь,
Ждёт Рагнарёк, гибель богов и людей предвещающий.

И в час великой битвы, когда мир содрогнется,
Один сразится с Фенриром, Тор - с Ёрмунгандом.
Мидгард в огне сгорит, в пучине утонет,
Но из пепла восстанет, мир новый, прекрасный и гордый.

И снова люди заселят поля и долины,
И снова боги будут править с небес высоких.
И память о Мидгарде, о мире былинном,
Останется в песнях, в сказаниях глубоких.
***
Ёрмунганд: Песнь о Змее Мидгарда

Из глубин морских, где тьма вечна,
Где солнца луч не проникает никогда,
Восстал Ёрмунганд, змей бесконечный,
Чья мощь и ярость - вечная беда.

Дитя Локи, коварного обмана,
И великанши Ангрбоды, чья кровь - яд,
Был брошен в океан, в пучину хлада,
Чтоб мир богов не знал его напад.

Но змей рос, питаясь тьмой и солью,
И тело обвило Мидгард кольцом,
Хвост в пасти сжав, в невольной доле,
Он ждал Рагнарёк, предреченный концом.

Когда волны вздыбятся, как горы,
Когда небо треснет, и рухнет мост Биврёст,
Ёрмунганд восстанет, полный злобы,
И яд его отравит каждый лист.

Тор, громовержец, сын Одина славный,
Встретит змея в яростной борьбе,
И Мьёлльнир, молот, в битве неравной,
Расколет череп змея в глубине.

Но яд Ёрмунганда, смертельный и жгучий,
Ослабит Тора, бога-защитника людей.
И девять шагов лишь сможет он могучий,
Прежде чем пасть, сражённый силой змей.

Так в песнях скальдов, в сагах древних,
Живёт Ёрмунганд, символ хаоса и тьмы.
Напоминание о силах зловещих,
Что дремлют в мире, до поры до времени.

И каждый раз, когда бушует море,
Когда шторм свирепствует и рвёт паруса,
Мы слышим шёпот змея в этом горе,
И помним о Рагнарёке, что ждет нас всегда.
***
Биврёст: Радужный Мост

Из пепла древних миров, из искр творенья,
Взметнулся Биврёст, небесный мост-видение.
Не просто камень он, не дерево простое,
А радуга живая, чудо неземное.

Три цвета в нем сплелись, как нити судьбы вечной:
Красный - пламя страсти, силы бесконечной,
Зелёный - жизни рост, надежды пробужденье,
И синий - мудрости глубокое смиренье.

От Мидгарда земного, к Асгарду небесному,
Ведёт он, словно путь к блаженству повсеместному.
Боги по нему шествуют, в доспехах златых,
И слышен звон копыт коней их боевых.

Хранитель Биврёста - Хеймдалль, зоркий страж,
С рогом Гьяллархорном, что слышен в самый час,
Когда опасность близко, когда враг у ворот,
Он трубным гласом мир от гибели спасёт.

Но помни, путник смертный, путь этот не прост,
Лишь боги и герои ступают на мост.
И в день Рагнарёка, когда мир будет гореть,
Биврёст под натиском огня начнёт трещать и тлеть.

И рухнет радуга, в хаос обратится,
Когда Сурт, огненный великан, явится.
Но даже в гибели, в последнем вздохе мира,
Останется легенда о мосте-кумире.

О Биврёсте, мосте радужном, прекрасном,
Что связывал миры, в сиянии ясном.
И в памяти людской, навеки он пребудет,
Как символ связи, веры и надежды чудо.
***
Ангрбода, Мать Волков

В Железном Лесу, где тени спят,
Жила Ангрбода, взгляд как яд.
Не богиня, не смертная дева,
А великанша, чья сила безмерна.

Кожа, как камень, глаза - как ночь,
В голосе - ветра яростная мощь.
Она - дитя хаоса, древней тьмы,
В её объятьях рождаются кошмары зимы.

Локи, обманщик, богов поноситель,
Нашёл в ней утеху, страсти обитель.
От их союза, в греховном огне,
Родились чудовища, вестники войне.

Фенрир, волк-убийца, чья пасть - бездна,
Йормунганд, змей, что мир опоясал тесно.
Хель, владычица мертвых, ликом ужасна,
Все - дети Ангрбоды, судьба их опасна.

Она - мать чудовищ, но в ней есть и сила,
Природная ярость, что мир породила.
Она - воплощение дикой свободы,
В Железном Лесу, где правят лишь годы.

Не стоит искать в ней нежности, ласки,
Лишь бурю и гнев, что рвут мир на куски.
Ангрбода - символ древней стихии,
Вечной борьбы, что в мире царит.

И если услышишь волчий вой в ночи,
Помни об Ангрбоде, что в лесу молчит.
Она - мать чудовищ, но помни всегда,
Что даже во тьме есть искра огня.
***
Хеймдалль: Страж Радужного Моста

Из девяти матерей рождённый, вскормленный силой земли,
Хеймдалль, страж Асгарда, взор его зорче орлиных крыл.
У корней Иггдрасиля, где мир сплетается в узел судьбы,
Он стоит, неусыпный, с мечом своим, что зовётся Хёфуд.

Слух его тонок, слышит он шёпот травы, растущей в ночи,
И шерсть овец, что в горах пасутся, вдали от людской молвы.
Он видит дальше, чем смертный глаз, сквозь туман времён и лет,
И знает, когда враг подкрадется, оставив за собой лишь след.

Биврёст, радужный мост, под его охраной сияет в небесах,
Соединяя мир богов с миром людей, в вечных, нерушимых цепях.
Он сторожит его день и ночь, от великанов и злых духов,
Что жаждут разрушить порядок мира, посеять хаос и страх.

Гьяллархорн, рог его звонкий, голос его громок и чист,
Пробудит богов к Рагнарёку, когда настанет последний лист.
Когда Сурт, огненный великан, пламенем мир обожжет,
Хеймдалль протрубит в рог, и боги Асгарда выйдут в последний поход.

Он сразится с Локи, коварным богом обмана и лжи,
В битве, что станет концом всего, и началом новой жизни.
И падут они оба, в смертельной схватке, у края времен,
Хеймдалль, страж Асгарда, выполнив долг свой до конца.

Так помните имя его, Хеймдалль, страж Радужного Моста,
Чей взор неусыпен, чей слух тонок, чья верность чиста.
Он стоит на страже, пока мир существует, пока сияет Биврёст,
Хеймдалль, страж, не знающий сна, покоя, не знающий бед.
***
Сурт: Пламя Конца

Из Муспельхейма, края вечной жары,
Восстанет Сурт, гигант с огненным взором.
В руке его меч, что ярче самой зари,
Испепелит он мир, предреченный позором.

Не лёд и не тьма, а пламя и гнев,
Вот что принесёт он в час Рагнарека.
Разрушит мосты, что связывали мир, презрев
Законы богов, что правили до века.

Он выйдет на поле Вигрид, где судьбы сплелись,
Где боги и чудища сойдутся в бою.
И пламя его, словно ярость, взметнувшись ввысь,
Поглотит Асгард, и мир, и мечту.

Не Один, не Тор, не Фрейр, не Тюр,
Не смогут остановить его яростный бег.
Лишь пламя его, словно вечный укор,
Оставит лишь пепел, и вечный мрак.

Но в пепле том, как искра надежды,
Затаится зерно для нового мира.
И из огня, что Сурт принес, неизбежно,
Восстанет земля, что будет чиста и красива.

Так Сурт, разрушитель и пламя конца,
Станет началом для новой главы.
И в песнях о нем, без конца и без края,
Будет жить память о силе огня и любви.
***
Песнь Муспельхейма: Пламя изначальное

Из бездны Гиннунга, где лёд и мгла царили,
Взметнулся Муспельхейм, огненный, дикий, сильный.
Не знавший жалости, не ведавший пощады,
Он вырвался из тьмы, предвестник новой брани.

Сурт, великан огня, владыка Муспельхейма,
С мечом пылающим, что ярче солнца светит.
Он страж границ, он пламя неугасимое,
Испепеляющее все, что ему противостоит.

Искры, словно звёзды, из горна вылетают,
В танце безумном, хаотичном и диком.
Они рождают лаву, реки огненные,
Что землю плавят, превращая в пепел мигом.

Здесь нет ни зелени, ни жизни, ни покоя,
Лишь пламя вечное, лишь жар неумолимый.
Здесь обитают слуги Сурта, огненные дети,
Что жаждут битвы, что ждут конца мира.

Когда Рагнарек настанет, час последний,
Сурт выйдет из Муспельхейма, сжигая всё вокруг.
Он пламенем поглотит Асгард и Мидгард,
И мир падёт в огне, в хаосе и муках.

Но из пепла возродится мир новый, чистый,
И пламя Муспельхейма, хоть и разрушительное,
Станет символом очищения, обновления,
Напоминанием о силе изначальной, огненной.

Так пойте песнь Муспельхейму, пламени вечному,
Обители Сурта, стражу границ мироздания.
Помните о силе, что дремлет в его недрах,
И о конце, что он принесёт, в час предначертанный.
***
Вигрид: Песнь о Конце и Новом Начале

В Вигриде поле, где судьбы сплелись,
Где мир угаснет, и боги падут ниц.
Не травы там зреют, а кости лежат,
И вороны кружат, предчувствуя ад.

Там Фенрир разорван, из цепей сорвался,
И пасть его черная в небо вонзалась.
Волною кровавой, что землю зальёт,
Он солнце проглотит, и тьма настаёт.

Змей Ёрмунганд, в пучине дремавший,
На берег выполз, ядом дышащий.
Волна за волною, земля содрогается,
И мир, что мы знали, в прах обращается.

Там Один Всеотец, в доспехах сияя,
На Слейпнире мчится, судьбу принимая.
Встречает он Фенрира, в последней борьбе,
И мир содрогается в смертельной мольбе.

Тор, сын его славный, с Мьёльниром в руке,
Сражается яростно, в огненной реке.
Змея Ёрмунганда он в битве сразит,
Но ядом отравлен, и сам он падёт.

Хеймдалль, страж радуги, в рог свой трубит,
Зовя на битву, кого еще не убит.
Локи, коварный, с войском из Хель,
На поле Вигрида, сеет лишь смерть.

Но даже во тьме, надежда жива,
В сердцах немногих, что верят в слова.
Что после Рагнарёка, мир возродится,
И новое солнце над миром прольётся.

Что Бальдр вернётся, из царства теней,
И правду и мир принесёт он людей.
Что Лив и Ливтрасир, в роще укрывшись,
Начнут новую жизнь, от пепла омывшись.

Так слушайте песнь о Вигриде, друзья,
О конце и начале, что вечно нельзя
Забыть, чтобы помнить, что даже во тьме,
Надежда на лучшее светит во тьме.

Ведь даже из пепла, рождается жизнь,
И новый мир строится, после войны.
Так пусть же эта песнь, вам силы даёт,
И вера в будущее, вас не подведёт.
***
Ливтрасир: Песнь о Жизни, укрытой в Пепле

Когда Рагнарёк, предсказанный судьбой,
Огнем и льдом поглотил мир земной,
Когда Сурт, владыка Муспельхейма, взмахнул
Мечом пылающим, и пепел мир вдохнул.

Когда Фимбулвинтер, лютый зимний шторм,
Заковал в лед все живое, словно в гроб.
Когда Мировой Змей, Йормунганд, восстал,
И ядом смертным землю окроплял.

Тогда, в роще Ходдмимир, укрывшись от беды,
Два человека, словно искры, сбереглись.
Ливтрасир - Жизни Жаждущий, и Лив - сама Жизнь,
В стволе Иггдрасиля нашли себе приют, как приз.

Не хлебом, не водой питались в те года,
Лишь утренней росой, что падала всегда
С ветвей священных, влагу жизни пили,
И в сердце веру в будущее хранили.

Их не коснулся пламень Сурта злой,
И лед Фимбулвинтера не тронул их покой.
Их защищала мудрость древних рун,
И сила Иггдрасиля, что пережил бурун.

Когда же стихла ярость Рагнарёка,
Когда утихла буря, что была жестока,
Они, из пепла мира возродившись,
На землю вышли, жизнью озарившись.

От них пошёл род новый, сильный и прямой,
Наполнивший мир жизнью и весной.
Ливтрасир и Лив - прародители людей,
Напомнившие миру о силе жизни в ней.

Так помните же, люди, эту песнь о них,
Кто выжил в пламени, кто пепел превозмог.
И знайте, что надежда не умрет вовек,
Пока жива хоть искра, хоть один человек.

Ведь даже в пепле, в самом сердце тьмы,
Всегда найдется место для новой жизни, мы
Ливтрасир и Лив, мы - семя, что взойдет,
И мир прекрасный, новый, нам принесёт.
***
Хельхейм: Песнь о Ледяном Зале

В тумане вечном, где нет ни солнца, ни луны,
Раскинулся Хельхейм, обитель мёртвых, тьмы.
Врата его стережёт Гарм, пес кровавый,
Чей вой пронзает души, ввергая в страх лукавый.

Здесь правит Хель, богиня с ликом ледяным,
Половина  - дева, другая - мертвым сном.
В её чертогах, Нифльхейме, вечный холод царит,
И души грешников в муках вечных горят.

Не ждите здесь ни славы, ни пиров Вальгаллы,
Лишь стоны тихие, да тени бродят вяло.
Река Гйолль, чёрная, как смоль, течёт сквозь тьму,
Разделяя мир живых от царства одному.

Мост Гьялларбру, из золота и стали,
Ведет в Хельхейм, но не каждому дано пройти.
Лишь те, кто умерли от старости и хвори,
Находят здесь приют в беспросветной горе.

Здесь Нагльфар, корабль из ногтей мертвецов,
Растёт и ширится, готов к Рагнареку, к бою.
И когда придёт час, он выплывет из тьмы,
Везя на борту легионы мёртвой армии.

Но даже в этом царстве мрака и тоски,
Есть отблеск надежды, слабый, но живой.
Ведь даже Хель, богиня смерти и зимы,
Подвластна судьбе, что плетут Норны сами.

И может быть, когда-нибудь, в далекий час,
Когда мир обновится, и тьма отступит прочь,
Хельхейм преобразится, и в нём расцветёт жизнь,
И мёртвые обретут покой, забыв про боль и тризну.

Но пока, лишь вой Гарма, да шёпот ледяной,
Напоминают миру о Хельхейме, о тьме вечной,
Где души блуждают, потерянные во мгле,
В царстве мёртвых, под властью Хель, в её ледяном замке.
***
Мост Гьялларбру: Песнь Стража и Эха

В тумане вечном, где Нифльхейм дышит льдом,
Где корни Иггдрасиля в бездну устремлены.
Стоит Гьялларбру, мост, что души ждёт,
И Хель его владычица, чей лик мрачен и нем.

Из костей мертвецов он выкован, говорят,
И кровью драконов скреплён навек,
Сверкает тускло в свете луны бледной,
И каждый шаг по нему - как эхо в веках.

Страж его - Модгуд, дева с сердцем льда,
Чей взор пронзает тьму, не ведая сна.
Она вопрошает каждого, кто к мосту подойдёт,
О роде, о цели, о жизни, что пройдёт.

"Кто ты, путник, что дерзнул сюда прийти?
Зачем по мосту Гьялларбру желаешь пройти?
Поведай мне правду, не лги, не таи,
Ибо ложь здесь услышана будет, и боль ты познаешь".

И души, дрожа, рассказывают о себе,
О радостях, горестях, о жизни в борьбе.
Модгуд внимает, не дрогнув ни единым мускулом,
И решает судьбу, руководствуясь лишь чувством.

Если жизнь была честной, и сердце чистым,
То путь по мосту будет легким и быстрым.
Но если ложь и коварство в душе таились,
То мост задрожит, и бездна разверзнется.

И эхо Гьялларбру разносит крики страха,
Когда души грешные падают в бездну мрака.
Модгуд стоит неподвижно, взор её холоден,
И ждёт следующего, кто к мосту подойдёт.

Так стоит Гьялларбру, мост между мирами,
Над бездной Нифльхейма, под вечными льдами.
И Модгуд, страж его, вечно бдит,
И эхо её голоса в веках звучит.
***
Модгуд: Страж Моста Мертвых

В тумане вечном, где Нифльхейм царит,
Где корни Иггдрасиля в бездне спят.
Стоит мост Гьялларбру, что души хранит,
И Модгуд, дева-страж, глядит назад.

Не знает сна она, не знает жалости,
Её глаза, как уголь, в темноте горят.
Любой, кто хочет перейти в те области,
Должен ответить ей, что говорит.

"Кто ты, путник, и куда твой путь лежит?
Зачем ты ищешь царство мёртвых, скажи?
И что оставил ты, когда ушёл от жизни?
И чем ты можешь здесь нам послужить?"

Не дрогнет голос Модгуд, не смягчится взгляд,
Пока не услышит правду, без прикрас.
Лишь достойный сможет пройти сквозь ад,
И лишь достойный избежит её глаз.

Она видела героев, павших в бою,
И трусов, бежавших от своей судьбы.
Она знает цену каждому слову,
И знает, где ложь, а где лишь мольбы.

И если сердце твое чисто и светло,
И если подвиг твой во славу был свершён,
То Модгуд пропустит тебя легко,
И путь откроёт в чертоги забвенья.

Но если ты обманом хочешь пройти,
И если совесть твоя черна, как ночь,
То Модгуд тебя не пустит, знай,
И в бездну Нифльхейма тебя отбросит прочь.

Так помни, путник, когда к мосту придешь,
Что Модгуд - страж, и её не обмануть.
Лишь правду скажи, и тогда пройдёшь,
Иначе в Нифльхейме тебе навек уснуть.
***
Нифльхейм: Ледяная Колыбель Миров

В бездне Гиннунга, где тьма и хаос сплелись,
Родился Нифльхейм, ледяной, безмолвный мир.
Туман клубился, словно дыхание зверя,
И иней покрывал всё, что ни зрит око смертных.

Здесь Эливагар, ледяные реки, текли,
Сквозь вечную мерзлоту, в бездонные дали.
Ядовитые капли, застывая в кристаллах,
Образовывали лёд, что вечно сиял.

В центре Нифльхейма, у корней Иггдрасиля,
Бил источник Хвергельмир, ледяной и кипящий.
Из него вытекали реки, несущие холод,
И смерть, и забвение, в мир, что был создан.

Здесь правил Хель, богиня мрака и смерти,
В своем ледяном дворце, где вечно царит тьма.
Её слуги - тени, блуждающие в тумане,
Охраняют границы, где жизнь угасает.

Нифльхейм - не просто холод, не просто лед,
Он - колыбель миров, начало всего сущего.
Из его ледяного дыхания, из его тьмы,
Родилась жизнь, когда встретились лед и огонь.

И пусть он страшен, и пусть он безжалостен,
Нифльхейм - часть мироздания, его основа.
Он напоминает нам о хрупкости жизни,
И о том, что даже в холоде может родиться чудо.

Так пусть же помнят смертные о Нифльхейме,
О ледяном царстве, где правит вечная тьма.
И пусть страх и благоговение наполнят их души,
Перед мощью и величием этого древнего мира.
***
Йормунганд: Песнь о Змее Мидгарда

Из глубин морских, где вечный мрак царит,
Где солнце не пронзает толщу вод,
Йормунганд, змей чудовищный, лежит,
Окружность мира телом обовьёт.

Дитя Локи, коварного обмана,
Изгнанник Асгарда, в пучину брошен он.
Растёт он в ярости, в бездонном океане,
И ждёт свой час, предсказанный судьбой.

Его чешуя, как сталь, крепка и хладна,
Глаза горят, как уголья в ночи.
Дыханье ядовито, смертельно жадно,
И волны вздымаются от мощи.

Когда Рагнарек, гибель богов, наступит,
Он выйдет из глубин, взметнув моря.
И яд его, как саван, мир окупит,
И небо потемнеет от огня.

Тогда Тор, громовержец, сын Одина,
Вступит в бой с чудовищным змеем.
И молнии сверкнут, как сталь холодная,
И гром расколет небо над землей.

Три раза Тор сразит его молотом,
И змей падёт, сражённый наповал.
Но яд Йормунганда, смертельным холодом,
И Тора, бога, в землю повалит.

Так предсказано, так будет суждено,
В последней битве, в пламени и мгле.
Йормунганд, змей Мидгарда, обречён,
Но вместе с ним погибнет мир в огне.

И в пепле новом, из руин восстав,
Родится мир, свободный от грехов.
Но память о змее, что мир сковал,
Останется в легендах вечных снов.
***
Гиннунгагап: Песнь Пустоты

До времени, до звезд, до солнца лика,
До мира, что взращён из плоти великана,
Лежала бездна, зияла безгранично,
Гиннунгагап - Пустота изначальная.

Не холод, не огонь, не тьма, не свет,
Лишь вакуум, где не было ответа.
Ни звука, ни дыхания, ни тени,
Лишь ожидание, в безвременной измене.

На север хлынул Нифльхейм ледяной,
Морозный ветер, скованный тоской.
На юг взметнулся Муспелльхейм огненный,
Искры плясали, пламя дерзновенное.

Встретились силы в бездне ледяной,
Иней и пламя, в схватке неземной.
Растаял лёд, затрепетал туман,
И в этой смеси зародился Имир, великан.

Из капель тающих, из влаги ледяной,
Корова Аудумла возникла предо мной.
Соль лизала, камень обтачивала,
И Бури, прародителя, освободила.

Гиннунгагап, ты колыбель творенья,
Из хаоса рождённого, из вечного стремленья.
Ты помнишь Имира, его кровавый пот,
Из коего мир был создан, и богов народ.

Ты ждёшь конца, Рагнарека час,
Когда огонь поглотит всё, что есть сейчас.
И вновь наступит тишина, покой,
Гиннунгагап, ты вечный, ты немой.

И вновь из пепла, из пустоты твоей,
Родится мир, прекрасней и мудрей.
Цикл бесконечен, вечен твой удел,
Гиннунгагап, ты начало всех начал, предел.
***
Гиннунгагап: Бездна Начала

Во тьме, что древнее звезд и солнца,
Где не было ни времени, ни дня,
Лежала бездна, бездонна и безмолвна,
Гиннунгагап - зияющая пустота.

Не холод, не пламя, не ветер, не камень,
Не жизнь, не смерть, не форма, не звук.
Лишь вакуум, что все в себе объемлет,
И тишина, что глубже, чем испуг.

На север от бездны - Нифльхейм ледяной,
Где вечный холод сковывал миры.
Там Хвергельмир бурлил ключом седым,
И реки ядовитые текли, как сны.

На юг от бездны - Муспелльхейм пылал,
Огнем Сурта, что вечно не угас.
Искры летели, как звёздный водопад,
И жаром опаляли каждый час.

И вот, когда холод Нифльхейма встретил
Огонь Муспелльхейма в бездне той,
В Гиннунгагап, где не было ответа,
Родилось первое дыхание, первый строй.

Изо льда и пламени, из пара и тумана,
Явился Имир, первый великан.
И Аудумла, корова-кормилица, странно,
Лизала соль, что скрыта в ледяном тумане.

Имир пил молоко, что Аудумла давала,
И рос, и множился, и мир собой творил.
А Аудумла, лизала камень, открывала
Бури, что в нем дремали, что он хранил.

Так из Гиннунгагап, из бездны изначальной,
Родился мир, что мы теперь зовем.
Из хаоса, из тьмы, из пустоты бескрайней,
Возникла жизнь, и свет, и новый дом.

И помни, путник, глядя в звёздный свод,
Что всё, что видишь, вышло из ничто.
Из Гиннунгагап, из бездны, где живёт
Начало всех начал, и вечное добро.
***
Аудумла: Песнь о Первой Матери

Из бездны ледяной, из Нифльхейма мрака,
Где вечный холод сковывал сердца,
Возникла Аудумла, корова-праматерь,
Жизнь дарующая, начала творца.

Не знала солнца, не ведала тепла,
Лишь лёд и соль питала испокон.
Но в чреве её таилась сила,
Что мир родит, и выведет из тьмы.

Четыре реки молочные текли,
Из вымени её, как дар богов.
И Имир-великан, первый из живущих,
Пил жадно влагу, утоляя голод.

Но не молоком единым мир рождался,
А в камнях солёных, покрытых льдом,
Языком своим корова выгрызала,
Скрытую силу, что дремала в нём.

День первый - волосы явились из камня,
День второй - голова, прекрасна и сильна.
День третий - муж явил себя из глыбы,
Бури, рожденный, имя ему - Бури.

И Бури породил Бора, мужа Бестлы,
Дочери великана, что в Нифльхейме жил.
И Бор и Бестла родили Одина,
Вили и Ве, что мир сотворили.

Так Аудумла, корова-праматерь,
Изо льда и соли жизнь произвела.
Она - начало, она - основа мира,
И память о ней в легендах жива.

Она - символ плодородия и силы,
Что дремлет в недрах, ждёт своего часа.
И в каждом молоке, что пьём мы жадно,
Живёт отголосок Аудумлы, праматери нашей.
***
Мьёльнир: Песнь Грома и Верности

Из недр земли, где гномы куют судьбу,
Рождён был молот, что держит мир в узду.
Мьёльнир, грозный, с рукоятью короткой,
Символ защиты, мощи неподкупной.

В руках Тора, сына Одина, он жил,
Громы небесные с ним он творил.
Летел он в битву, сверкая огнём,
Разрушая зло, что пряталось в нём.

Гиганты горные трепетали в страхе,
Увидев молот в небесном размахе.
Удары Мьёльнира дробили скалы,
Искры летели, как звёздные стрелы.

Но не только сила в молоте жила,
Верность и честь в нём навеки сплела.
Лишь достойный мог его поднять,
И справедливость в мир возвращать.

Когда враг коварный пытался украсть,
Мьёльнир вернулся, чтоб Тору воздать.
Ведь молот и бог - единое целое,
Вместе они - сила, что непобедима, смелая.

И даже в Рагнареке, в час роковой,
Мьёльнир сражался, ведя смертный бой.
Он пал вместе с Тором, но память жива,
О молоте грозном, что мир защищал всегда.

Так пусть же легенда о Мьёльнире живет,
В сердцах храбрых воинов, что верят вперед.
В силе, в верности, в чести и в правде,
В молоте Тора, что мир наш наладит.
***
Хвальгельмир: Песнь Ледяного Истока

В тумане вечном, где Нифльхейм царит,
Где лёд и тьма сплелись в единый вид.
Рожден из хлада, древний и седой,
Хвальгельмир бьёт ключом, источник роковой.

Не кровь течёт в его ледяных струях,
Но яд и иней, что рождают страх.
Из чрева хладного, как змеи выползают,
Одиннадцать рек, что мир наш омывают.

Эливагар, их имя, ледяные змеи,
Несут погибель, что в веках созрела.
Они ползут сквозь мрак, сквозь лёд и стужу,
И мир живых, как саван, обернут.

У корней Иггдрасиля, древа мирового,
Хвальгельмир шепчет сказы ледяного.
Он помнит время, когда мир не знал огня,
Лишь лёд и тьма, и вечная зима.

Иней ядовитый, что из него исходит,
Встречается с жаром, что из Муспельхейма приходит.
И в этой встрече, в битве льда и пламени,
Рождается Имир, прародитель племени.

Хвальгельмир, ты - колыбель и смерть,
Начало мира, ледяная твердь.
Ты - вечный страж, хранитель древних тайн,
В твоих глубинах - вечный ледяной плач.

Пусть боги чтят твою могучую силу,
И помнят цену ледяного мира.
Ведь из тебя, из хлада и из тьмы,
Родился мир, в котором живём и мы.
***
Йотунхейм: Песнь о Ледяном Величии

В краю, где вечный холод правит бал,
Где скалы в небо рвутся, словно клык,
Раскинулся Йотунхейм, мрачный, дикий,
Обитель великанов, ледяных владык.

Здесь нет тепла, лишь ветер воет злобно,
И снег, как саван, землю укрывает.
Здесь реки льда текут, как змеи скользкие,
И в сумраке пещер чудовища рыскают.

Утгард, столица ледяного царства,
Врата в мир теней, где разум меркнет в страхе.
Там Трюм, властитель бурь, сидит на троне,
И взор его, как лед, холоден и мрачен.

Здесь Хрунгнир, великан с каменным сердцем,
В бою с Тором пал, оставив след кровавый.
Здесь Скрюмир, обманщик, хитростью своей,
Богов Асгарда в глушь лесную заманил.

Но не только сила правит в Йотунхейме,
Здесь мудрость древняя в пещерах сокрыта.
Мимир, хранитель знаний, у источника сидит,
И за глоток из вод платить приходится жизнью.

И Имир, прародитель всех великанов,
Из чьей плоти мир был создан, говорят.
Его кости - горы, кровь - моря и реки,
А череп - небосвод, над миром распростерт.

Йотунхейм - не просто край мороза и тьмы,
Он - отражение силы первозданной.
Он - вызов богам, напоминание вечное,
Что даже в Асгарде не все подвластно.

Так пусть же помнят смертные и боги,
О ледяном величии Йотунхейма.
О силе, что таится в недрах вечных льдов,
И о мудрости, что скрыта в сумраке пещер.
***
Утгард: Песнь о Границе Миров

В тумане вечном, где спят исполины,
За Мидгардом, за Асгардом златым,
Лежит Утгард, обитель обмана,
Где магия правит, а разум бессилен.

Там Йотунхейм раскинул владенья,
В пещерах глубоких, в лесах ледяных.
Там правит Утгард-Локи, властитель иллюзий,
Смеющийся в тени над богами земными.

Однажды Тор, громовержец могучий,
С дружиной своей, в Утгард направился.
Искали они славы, искали сражений,
Но встретили лишь хитрость и обман.

У ворот Утгарда их встретил гигант,
И в зал провёл, где пиршество шло.
Но пиршество это - лишь тень, обман,
И сила богов здесь бессильна, ничтожна.

Локи, насмешник, в состязанье вступил,
Но проиграл он пламени жадному.
Тьяльви, бегун, в скорости мерялся,
И он обогнал его мысль и мечту.

Тор, громовержец, силу явил,
Но рог осушить не смог до конца.
И кошку поднять не смог он с земли,
И старика одолеть в борьбе.

Наутро Утгард-Локи раскрыл им обман,
Что пламя - огонь, пожирающий мир,
Что бег Тьяльви - лишь мысль, что летит,
Что рог - океан, что не выпить вовек.

Что кошка - змей Ёрмунганд, обвивший Мидгард,
А старик - сама Смерть, что всех поглотит.
И понял Тор, что сила бессильна,
Перед мощью обмана, перед властью иллюзий.

Покинули боги Утгард в смятении,
Поняв, что границы миров нерушимы.
И Утгард остался, как вечный урок,
О том, что не всё, что видишь, реально.

И помните, смертные, эту песнь о границе,
О том, что за гранью привычного мира,
Лежит Утгард, обитель обмана,
Где магия правит, а разум бессилен.
***
Тьяльви: Песнь о Скорости и Верности

В тени Асгарда, где боги пируют,
И молот Тора грозно гремит,
Жил юноша, чьи ноги танцуют,
Быстрее ветра, что в роще свистит.

Тьяльви звали его, сын крестьянина,
С глазами ясными, как горный ручей,
И сердцем чистым, без тени обмана,
Готовым служить, не жалея очей.

Однажды Тор, громовержец могучий,
В его хижине скромной приют обрел.
И голод, как зверь, неукротимый и жгучий,
В желудке бога неистово рос.

Тьяльви, желая угодить владыке,
Козла зарезал, что Тора возил.
Но Локи, коварный, с улыбкой ехидной,
Кость козью сломал, что Тору претил.

Прогневался Тор, гроза разразилась,
И молнии в землю вонзились с огнем.
Но Тьяльви, смиренно, пред богом склонился,
И вину свою принял, как тяжкий удел.

Взял Тор его в слуги, за верность и смелость,
И Тьяльви, забыв про крестьянский свой дом.
С тех пор, как тень, за Тором следовал слепо,
В сражениях яростных, в мире любом.

Он бегал быстрее, чем мысли мелькают,
Доставлял вести, что ветер несёт.
И в битвах с великанами он помогал,
И Тора от гибели часто спасал.

Он видел, как Тор молотом бьется,
Как горы рушатся, как море кипит.
И в сердце его, отвага куется,
И верность богам, как гранит, крепка.

Так Тьяльви, крестьянский сын скромный,
Стал символом скорости, верности, сил.
И имя его, в легендах огромных,
Навеки с именем Тора сплелось и слилось.

И помните, люди, сквозь годы и дали,
Что даже простой, но преданный слуга,
Способен на подвиги, что боги видали,
И слава его, будет жить в веках!
***
Мимир: Шёпот Колодца Мудрости

В корнях Иггдрасиля, где тени сплетаются в вечный узор,
Где Нифльхейм ледяной с Муспелльхеймом огненным спорят,
Стоит колодец Мимира, глубокий, как память веков,
И страж его мудрый, седой, хранит тайны древних богов.

Не человек он, не ас, не ван, но дух, что в земле пророс,
Мимир, чья голова, от тела отсеченная, голос несет.
В колодце его плещутся знания, как звезды в ночи,
И каждый, кто жаждет познанья, к нему должен путь найти.

Один, Всеотец, мудрости алкал, готов был на жертву пойти,
Чтоб руны постичь, чтоб судьбы нить в руках своих обрести.
Он к Мимиру пришел, к колодцу склонился, в глазах его - боль,
И цену за знание Мимир назвал: глаз, что видит все, долой.

Не дрогнул Один, жертву принес, в колодец глаз свой бросил,
И мудрость Мимира, как свет, его разум пронзила, возвысила.
Теперь он видит дальше, глубже, сквозь время и пространство,
И знание Мимира - основа его власти, его постоянство.

И шепчет голова Мимира, в колодце покоясь, слова,
О прошлом, о будущем, о тайнах, что скрывает трава.
Он помнит рождение мира, гибель богов предрекает,
И каждый, кто слушает тихо, судьбу свою узнает.

Но знание - бремя тяжёлое, не каждому дано его нести,
И колодец Мимира - не место для праздной, пустой суеты.
Лишь тот, кто готов к самопожертвованию, к истине всей,
Услышит шёпот Мимира, и станет мудрее, сильней.

Так помните, смертные, знание - сила, но сила с ценой,
И мудрость Мимира, что в колодце живёт, не дается легко, порой.
Но если отважитесь к нему прийти, и жертву свою принесёте,
То тайны вселенной откроются вам, и мир по-новому узрите.
***
Трюм, Властитель Бурь

Из пены морской, из гнева глубин,
Родился Трюм, властитель стихий.
Не бог он небесный, не демон земли,
А дух океана, что вечно в пути.

Его колыбель - бушующий шторм,
Его колыбельная - ветра вой гром.
В глазах его - отблеск луны на волнах,
В дыхании - шёпот о забытых монахах.

Он правит приливами, он гонит суда,
Его воля - закон, его слово - беда.
Когда он гневается, море кипит,
И небо в разрывах от молний горит.

Он может поднять из пучины валы,
И в бездну отправить гордые корабли.
Он может утихнуть, как ласковый бриз,
И гладью зеркальной укрыть горизонт вниз.

Моряки шепчут имя его в тишине,
Моля о пощаде в бушующей мгле.
Рыбаки чтят его, бросая дары,
Чтоб щедрым был улов, и миновали штормы.

Но Трюм не жесток, он просто силен,
Он часть океана, он с ним заодно.
Он - вечный хранитель морских глубин,
Властитель бурь, что не знает границ.

И если услышишь ты ветра вой дикий,
И волны вздымаются в яростной битве,
Знай, это Трюм пробудился в гневе,
И мощь свою миру являет в напеве.

Так бойся и чти его силу и власть,
И помни, что море не терпит халатность.
Ведь Трюм, Властитель Бурь, всегда начеку,
И ждет, когда ты нарушишь его тишину.
***
Песнь Ванахейма: Шёпот Древних Ветров

В тумане зыбком, где море спит,
Раскинулся Ванахейм, край дивный,
Где ваны мудрые свой род хранят,
И магия плетет узор причудливый.

Не грохот битв, не звон мечей,
Здесь правит сила земли и моря,
Фрейя, богиня любви и ночей,
Владеет тайнами древнего устоя.

Фрейр, властитель солнца и плодов,
Дарует щедрость полям и нивам,
И Ньёрд, отец их, из глубин веков,
Ведёт корабли сквозь штормы сильные.

В садах Идунн, хранительница яблок,
Бессмертие дарует богам и смертным,
А Гульвейг, колдунья, чьи чары зыбки,
Плетёт судьбу, что кажется бесцветной.

Здесь шепчут ветры о древних сказаньях,
О силе ванов, что мир сотворили,
О мудрости их, о тайных познаньях,
И о любви, что в сердцах хранили.

Не ищите здесь золота и славы,
Здесь ценят жизнь, что в гармонии течет,
Здесь магия живёт в траве и в травах,
И каждый вана в себе её несёт.

Так слушайте песнь Ванахейма тихую,
В ней шёпот древних ветров звучит,
И пусть она наполнит душу силою,
И мудростью, что в сердце говорит.
***
Идунн: Сад Вечной Юности

В Асгарде, где боги пируют и правят,
В садах златых, где вечно лето царит,
Живёт Идунн, богиня дивной благодати,
Хранительница яблок, что жизнь дарят.

Её корзина, словно солнце, сияет,
Наполнена плодами, что юность хранят.
Богам бессмертным она их предлагает,
И силы их, как реки, вновь бурлят.

Без яблок Идунн, боги увядают,
Морщины прорезают лик, как шрамы.
Их мощь слабеет, дни их угасают,
И смерть глядит в глаза, как призрак мрачный.

Однажды Локи, хитростью лукавой,
Идунн заманил в лес, где ждал Тьяцци.
Орел огромный, с когтями, словно сталь,
Богиню унес в ледяные дали.

Померк Асгард, боги постарели,
И силы их покинули тела.
Один, мудрейший, в горестной купели,
Решил вернуть Идунн, что жизнь дала.

Тогда Тор могучий, с молотом в руках,
И Локи, хитрец, в сокола обращенный,
В Йотунхейм помчались, презрев всякий страх,
И вырвали Идунн из плена ледяного.

Вновь яблоки Идунн богам дарованы,
И юность вернулась, как весенний цвет.
И в Асгарде, где песни вновь воспеты,
Идунн сияет, даря бессмертный свет.

Так помните, боги и смертные люди,
Что юность - дар, что нужно беречь.
И Идунн, богиня, вечно будет
Хранить секрет бессмертия, как вечный меч.
***
Свартальфахейм: Песнь о Тьме и Мастерстве

В глубинах Нифльхейма, где вечный мрак царит,
И ледник Хвергельмир дыханьем смерти зрит,
Лежит Свартальфахейм, обитель тёмных сил,
Где свартальвы живут, народ искусный, мил...

Не мил, конечно, смертным, что света жаждут взор,
Их кожа цвета ночи, их взгляд как острый бор.
Но в кузнях под землей, где пламя вечно ревёт,
Они куют чудеса, что мир еще не ждёт.

Из мифрила и тьмы, из звездной пыли древней,
Они творят кольца, что властью наделяют.
И шлемы-невидимки, что в битве защитят,
И копья, что без промаха врага всегда найдут.

Их мастерство безмерно, их знание велико,
Они знают тайны камня, что в сердце гор сокрыто.
Они слышат шепот руды, что в недрах спит глубоко,
И могут извлечь из тьмы сокровище любое.

Но жадность их бездонна, как пропасть ледяная,
И золото для них, как солнце, что сияет.
Они готовы душу продать за блеск камней,
И обмануть любого, кто слаб душой своей.

Порой они выходят на свет, под покровом ночи,
И ищут смертных глупых, что им помочь захотят.
И предлагают сделки, что кажутся простыми,
Но плата за них - вечность в их тёмной, мрачной тьме.

Так помни, путник, если в Нифльхейм ты попал,
И слышишь звон молота, что эхом прозвучал,
Беги от Свартальфахейма, не искушай судьбу,
Иначе вечно будешь ковать в их тёмном, мрачном аду.

Ведь свартальвы - мастера, но тьма их поглотила,
И сердце их навеки холодом покрыла.
Их красота обманчива, их дар - проклятье вечное,
И лучше обойти их стороной, в пути своем конечном.
***
Хвергельмир: Песнь Ледяного Истока

В бездонной тьме, где Нифльхейм царит,
Где вечный холод кости леденит,
Лежит Хвергельмир, котел ледяной,
Источник всех рек, рожденных тишиной.

Дракон Нидхегг, страж вечный и седой,
У корней Иггдрасиля, над бездной злой,
Грызёт их жадно, с ненавистью в глазах,
И шепчет проклятья в ледяных ветрах.

Из Хвергельмира бьют ключи, бурля,
Двенадцать рек, свой путь в мир творя.
Свельг, Гуннтра, Фьорм и Финн, и Градиг,
Рин и Гип, Гёпул, Гёлл и Слейг.

Вид и Ван, Траун и Трён, из ледяной утробы,
Несут они влагу, сквозь мрак и скорби.
Питают корни древа мирового,
И мир живых, от холода сурового.

Но в водах этих таится и зло,
Яд ледяной, что в землю пролило.
Отравлен мир, и жизнь едва теплится,
Лишь Нидхегг злорадствует, и тьма крепится.

О Хвергельмир, котел ледяной,
Источник жизни, и смерти покой.
Ты символ вечной борьбы и страданья,
И вечного цикла, конца и начала.

Пусть лёд твой тает, и солнце взойдёт,
И мир от яда, наконец, отойдет.
Но память о Хвергельмире жива,
В легендах Севера, и в песнях волхва.
***
Гёпул: Песнь о Забытом Боге

В тумане вечном, где рождаются сны,
В бездонной тишине, где гаснут огни,
Лежал Гёпул, забытый и стар,
Бог-творец, чья иссякла искра.

Когда-то он пел, и рождались миры,
Из вздоха его - расцветали цветы,
Из взгляда - сияли далекие звезды,
И мир был наполнен любовью и простотой.

Но время - река, что несет перемены,
И боги, как люди, подвержены тлену.
Его имя забыто, его сила ушла,
Лишь эхо осталось, как шепот ствола.

Теперь он спит в пещере из кости,
Окруженный тенями былой красоты.
Его сон охраняют безмолвные стражи,
Существа из кошмаров, из пепла и сажи.

Иногда, в час полночный, когда луна взойдет,
В пещере той слабый огонь промелькнет.
То Гёпул во сне вспоминает былое,
И мир на мгновение становится иным, неземное.

Но утро приходит, и свет рассеет тьму,
И сон угасает, как пламя в дыму.
И Гёпул опять погружается в дрему,
Забытый бог, обреченный к вечному сну.

И лишь шёпот ветра, в горах заплутавший,
Порой пронесёт имя его, угасавший.
Гёпул Гёпул эхо далекой звезды,
Бог, что уснул, и которого больше не жди.

Но может быть, где-то, в глубинах души,
Искра его памяти все еще жива, дышит.
И если мы вспомним, забудем про страх,
Гёпул проснется, и мир расцветет в его руках.
***
Асгард: Песнь о Золотом Граде

В тумане вечном, где мир рождался,
Из пепла Имира, титана падшего,
Взметнулся ввысь, сияньем озарялся,
Асгард, обитель богов отважных.

Мост радужный, Биврёст, его врата,
Хеймдалль, страж бдительный, взор не смыкает,
От ётунов злобных, что тьмой объята,
Мидгард, мир смертных, он оберегает.

В Вальхалле златой, пируют герои,
Павшие в битвах, с мечом в руках,
Валькирии девы, с небесной красою,
Подносят им мёд в серебряных чашах.

Один, Всеотец, на троне восседает,
Мудрость веков в его глазах горит,
Вороны Хугин и Мунин летают,
Вести о мире ему приносят.

Тор, громовержец, с Мьёльниром в руке,
Защитник Асгарда, врагов сокрушает,
Удары молота слышны вдалеке,
Когда ётунов он в прах обращает.

Фрейя, богиня любви и красоты,
Владеет соколиным плащом волшебным,
Её красота затмевает все цветы,
А сердце полно состраданьем нежным.

Локи, коварный, обманщик лукавый,
Смуту и хаос в Асгард приносит.
Но хитрость его, порой, во благо,
Когда богам он в беде подсобит.

Но близится Рагнарёк, час роковой,
Когда мир богов в огне погибнет,
И ётуны, вырвавшись из тьмы густой,
Асгард в руины навек обратят.

Но из пепла восстанет мир новый,
И боги вернутся, сильнее и краше,
И Асгард, сияющий, вечно готовый,
Встречать героев, что подвиг свершат.

Так пусть же звучит эта песнь о былом,
О славе богов и их вечной борьбе,
О Золотом Граде, что светит лучом,
В бескрайней вселенной, в вечной судьбе.
***
Слейпнир, Дитя Обмана и Ветра

Изо льда и пламени, изо лжи и силы,
Рождён был конь, невиданный доныне.
Локи, коварный, форму изменил,
И жеребца могучего пленил.

Свадильфари, конь великана-строителя,
Нёс камни, словно перья, легко и быстро.
Боги боялись, что Фрейя будет отдана,
И Локи хитрость в действие привёл тогда.

В кобылу превратившись, он соблазнил,
И Свадильфари ярость пробудил.
Но время шло, и боль утихла вскоре,
И Локи родил коня, что был как море.

Восемь ног, как вихрь, несли его вперед,
По небу, по земле, где ветер лишь поёт.
Слейпнир, дитя обмана и судьбы,
Стал конем Одина, владыки борьбы.

Он мчит сквозь радугу, Биврёст сияющий,
В Вальхаллу, где пир вечный, не кончающийся.
Он скачет по полям, где битвы гремят,
И души павших воинов в Вальхаллу летят.

Слейпнир, символ мощи, скорости и власти,
Напоминает нам о хитрости и страсти.
Он конь богов, дитя обмана и ветров,
И в мифах Асгарда он вечно готов.
***
Свельг: Песнь о Ледяном Клинке

Из глубин Нифльхейма, где вечный холод спит,
Родился Свельг, клинок, что льдом горит.
Не кован он в кузнице гномов умелых рук,
Но вырос из инея, под шепот ледяных вьюг.

Богиня Хель, владычица мёртвых земель,
Вдохнула в сталь дыхание зимних метелей.
И кровь морозных великанов, что пали в бою,
Впиталась в лезвие, даруя силу свою.

Свельг - не просто меч, он - воплощенье зимы,
В его клинке спят духи вечной тьмы.
Прикосновение его - ледяной поцелуй,
Оно гасит пламя жизни, ввергая в сон, уснувший.

Им владел Хримульф, воин из северных стран,
Чьё сердце было холодно, как ледяной туман.
Он поклялся Хель, что Свельгом будет служить,
И смерть нести врагам, и мир во тьму погрузить.

Хримульф с Свельгом шёл, оставляя за собой,
Лишь лёд и пепел, да стон предсмертный, немой.
Он рушил города, и армии крушил,
И страх вселял в сердца, кто против Хель грешил.

Но даже лед тает под солнцем весенним,
И сила Свельга не вечна, к сожалению.
Нашёлся герой, чьё сердце пылало огнём,
Кто не боялся смерти, кто шел на бой с врагом.

Он выковал меч, что пламенем был объят,
И в битве с Хримульфом, он Свельг разбил на части, раздробил.
И лёд растаял, и тьма отступила прочь,
И солнце вновь взошло, прогнав полярную ночь.

Однако помните, люди, о силе ледяной,
О Свельге, что спит в глубине ледяной.
Ведь зима вернется, и холод вновь придет,
И, может быть, Свельг снова в мире оживёт.

Так слушайте песнь о ледяном клинке,
О Свельге, что спит в вечной мерзлоте.
Помните, что даже в самом жарком лете,
В сердце живет частица зимы, поверьте.
***
Гарм, Страж Хельхейма

В пещере Гнипахелли, где тьма вечна,
Гарм, пёс ужасный, цепью прикован.
Его вой пронзает мёртвых долины,
Предвестник Рагнарёка, конца времён.

Четыре глаза, как яркие угли пылают,
В них отражается скорбь и отчаяние.
Клыки остры, как ледники Йотунхейма,
Готовы разорвать любого, кто приблизится.

Он сторожит врата Хельхейма, царства мёртвых,
Где правит Хель, богиня мрака и гнили.
Никто не пройдёт мимо его бдительного взора,
Ни живой, ни мёртвый, без её дозволения.

Он чует приближение конца света,
Когда боги и чудовища сойдутся в битве.
И в день Рагнарёка, цепи его падут,
И Гарм вырвется на свободу, сея разрушение.

Он сразится с Тюром, богом войны и справедливости,
В яростной схватке, где кровь зальёт землю.
И оба падут, сраженные друг другом,
Гарм, Страж Хельхейма, выполнив свой долг.

Его вой останется эхом в вечности,
Напоминая о силе смерти и рока.
Гарм, пёс ужасный, символ мрачного царства,
Вечный страж врат Хельхейма, до скончания времен.
***
Рагнарёк: Песнь Сумерек Богов

В преддверии гибели, в сумраке вечном,
Дрожит Иггдрасиль, древо судеб, бесконечно.
Мидгард стонет, в объятьях лютой зимы,
Фимбулвинтер, три года тьмы.

Братья восстанут, в злобе слепой,
Кровь прольётся рекой, нарушив покой.
Волки небесные, Солнце и Луну,
Поглотят в пасти, ввергая мир во мглу.

Гьяллархорн протрубит, зовя к войне,
Хеймдалль, страж Асгарда, в последней волне.
Боги и эйнхерии, в доспехах блестя,
Выйдут на Вигрид, судьбу свою зря.

Локи, освобождённый из пут вековых,
Ведёт за собой легионы тьмы лихих.
Хель, владычица мёртвых, с войском своим,
Встретит героев, в битве неистовой, злой.

Суртур, огненный великан, с мечом пылающим,
Мир подожжет, в пламени всепоглощающем.
Фенрир, волк чудовищный, цепи порвав,
Пожрёт Одина, в ярости дикой, устав.

Тор, сын Одина, с Мьёльниром в руке,
Сразится с Ёрмунгандом, змеем в реке.
Победит чудовище, но яд смертельный,
Убьёт громовержца, в битве мучительной.

Тюр, бог войны, падет от Гарма, пса ада,
В схватке жестокой, не будет пощады.
Фрейр, бог плодородия, с Суртуром сойдется,
И в пламени битвы, навеки разобьется.

Видар, сын Одина, отомстит за отца,
Разорвёт Фенрира, до самого конца.
Магни и Моди, сыновья Тора, живы останутся,
Мьёльнир поднимут, и силу вернут.

После огня, после тьмы и разрухи,
Восстанет земля, из пепла и муки.
Бальдр вернется, из царства мертвых,
И мир новый родится, из пепла отверженных.

Лив и Ливтрасир, два человека,
Спрятавшись в роще, переживут века.
Они дадут начало новому роду,
И мир возродится, во славу народу.

Рагнарёк - не конец, а лишь перемена,
Цикл вечный, судьбы неизменна.
Из пепла старого, рождается новое,
И жизнь продолжается, в сиянии зова.

Конец