Аннотация: Читатели воспринимают бабу-Ягу, её ступу и метлу. А воспримет ли читатель вот такой сюжет?
Борис Мишарин
Мечты и реальность,
Фантастика и бытие.
Ювелирная империя
Деревня Покровка разместилась по левому берегу речки Водяновки. Рентабельный населенный пункт при Советах сейчас захирел. Начальная школа, медпункт, магазины - всё исчезло. Пустые дома остались и зияли сейчас темными проёмами окон, заколоченными крест-накрест, как и множество других бывших жилых домов.
Растащили руководители трактора, комбайны и другую сельскохозяйственную технику, оставив сельчан без работы. Перестраивались... И уезжали люди из таких деревень, если было куда и на что уехать.
Осталось в Покровке всего двадцать жилых избёнок. Работы нет никакой и кормились люди дарами природы и огородов. Рыбачили, естественно, охотились, собирали грибы, ягоды, орехи... Так и жили. Ходили пешком за семь километров в райцентр за мукой, сахаром, солью и крупами, брали с собой тележки, на них и везли купленное домой. А деньги зарабатывали на продаже шкурок добытых соболей и белок.
Именно так жил в Покровке внешне ничем не примечательный тридцатилетний мужик Иван Петров.
Последняя декада мая всегда была напряжённой в деревне - вскопать огород на двадцать пять соток лопатой, посадить грядки и затем картошку. И Петров трудился усердно. Как говорится, летний день зиму кормит. Но вот посажено всё и можно немного передохнуть.
Иван заварил индийский чай с листьями брусники и чабреца. Вкус и запах получались отменными. Пил с черничным вареньем и жучками, которые стряпал сам в чудо печке. Заворачивал в тесте ложку малинового варенья и получался своеобразный жучок. Очень вкусный, кстати.
В калитку постучала и вошла соседка Зина. Рекс Ивана сразу зарычал не неё, оскалив зубы, но пока не бросался.
- Рекс, ты что не узнал меня? - залепетала боязно Зинаида, - это же я, ваша соседка.
- Рекс, на место, - осадил его Иван.
Кобель отошел к своей будке и присел, всем своим видом показывая недовольство.
Зинаида, соседка... Когда-то Иван даже сватался к ней, хотел жениться, но деревенские парни её не интересовали. Танцульки, мини юбочки... и увез её городской к себе, а через год она вернулась с синяками. Жизнь в городе не сложилась, и в бордель она не хотела, хоть и "крутила задницей" постоянно. Теперь стала захаживать к соседу, на которого ранее не смотрела совсем.
- Проходи, Зина, садись чай пить, - предложил Иван.
Она прошла, села на струганную деревянную лавку у стола под навесом, но от чая отказалась.
- Ты когда-то, Иван, звал меня замуж... а сейчас возьмешь? - предложила она в волнении. - Или разлюбил чай? - спросила она напрямую.
- Когда-то звал, - усмехнулся Иван, - но это было когда-то. А подачки и обглодки мне не нужны. Но ты заходи просто так, по-соседски.
- Объ...ки, - исказила она во внезапной ярости слово, - это мы ещё поглядим, пожалеешь сто раз, деревня неученая и тёмная.
Рекс зарычал и Зинаида выскочила за ворота.
- Правильно, Рекс, нечего тут делать деревенской девице-передовице, молодец!
Пёс довольно гавкнул, видимо, поняв хозяйскую речь, подошел и положил голову на колени. Иван потрепал его ласково за ушами, повторил:
- Молодец, Рекс, не пара она нам. Конечно, она не проститутка, но блядь обыкновенная. Теперь так и станет мужиков перебирать разновозрастных без всяких обязательств к сожительству. Она-то бы приняла любого, да её только на член и годно принять. Ладно, Рекс, чего-то зафилософствовался я...
Рекс отвечал по-собачьи: "Гав, аф, а-а-в", - сопровождая это всё каким-то не злобным рыком, видимо, создавая аранжировку собственным звукам.
- Да что ты говоришь! - удивился Иван, - Светка-конфетка влюблена в меня? Она же ещё ребенок... Но красавица, конечно! Чего?! В город из-за меня не поехала и в институт поступать не стала, не знает, как подойти ко мне в свои девятнадцать лет и в любви признаться? Ты-то всё это откуда знаешь, Рекс?
Дальше следовал непередаваемый набор собачьих звуков, но Иван их понимал прекрасно. Говорят, что в глубокой древности волхвы на Руси могли понимать язык зверей и птиц. А в Европе, в древнем Риме, на то были авгуры.
Откуда и как появился этот дар у Ивана - понимать язык природы - он и сам не знал. Звери же понимают друг друга. Но с эволюцией человек утратил многие способности. Например, зрение, как у орла, нюх, как у медведя, слух, как у совы. И Иван понимал, что распространяться о своих способностях совершенно не стоит - затаскают по спецлабораториям, заплюют вопросами.
- Говоришь, что Светлана Воробьева плакала, сидя у себя дома на крыльце, всхлипывала, приговаривала, а её пёс Шарик слышал всё. Он и поведал тебе стенания хозяйки?
Пёс утвердительно ответил: "Гав"!
Да-а, вот так дела-а, стал рассуждать Иван Петров. А что, я ещё не старый совсем, мужчина в самом соку и силенкой бог не обидел. Светлана красавица, многие мужики "облизывались", глядя на неё. Но из-за красоты и не подходили, считая не парой, думая, что предназначена она какому-нибудь богатому бизнесмену. И деревенской жизни её учить не надо - как огород садить, соленья готовить, на охоту и рыбалку ходить. Да-а-а...
Думай-не думай, а делать что-то надо. Конечно, иметь такую жену было бы счастьем великим. И Иван решил прогуляться по деревне. Вышел и пошел, не спеша, по единственной деревенской улице, засыпанной гравием ещё в Советское время, чтобы не месить грязь. Светлана увидела Ивана через дырку в заборе и тоже выскочила на улицу.
- О-о! Светлана, привет! Как ты здорово выросла. А я помню тебя ещё совсем малышкой. Школу уже окончила, в город поедешь в институт поступать?
- Привет, Ваня, в город не поеду. Родилась здесь, выросла и чего место менять? Деревенская я...
- Может, ты и права, Света, здесь наша Родина! А я вот жучков напёк в чудо-печке... Хочешь попробовать?
- Хочу, конечно, - мгновенно ответила она с радостью, - ты, я вижу, на все руки мастер. Мало кто из мужчин умеет стряпать.
- Так я один живу, ты знаешь. Приходится варить, солить и стряпать, хлеб печь - не голодному же сидеть. Ну пойдем, попробуешь мою стряпню с вареньем.
Он привел Светлану в свой двор и предложил присесть на лавку у стола. Рекс сразу же подошел к ней и положил голову на колени.
- О! - воскликнул Иван, - мой пёс ещё никого так не приветствовал сразу. Значит, душа у тебя добрая, Светлана, и он полюбил тебя.
Лучше бы меня ты полюбил, подумала Светлана, но вслух, естественно, ничего не сказала.
Иван принес жучки, варенье из черники, брусники, малины и смородины. Налил чай в кружки. Светлана попробовала жучки и похвалила Ивана.
- Прелестно, но такие жучки я никогда не стряпала - теперь буду. Всё больше на пироги налегала и на тортики.
- Пироги и тортики - это хорошо! - ответил Иван, - но на них больше времени надо, а мне одному не разорваться. Вот если бы ты согласилась...
Он замолчал со вздохом, поглядывая на Светлану.
- Согласилась на что? - почти с дрожью спросила она.
- Жить со мной, как жена, - ответил он в волнении, - ты мне очень нравишься, Света.
- И ты мне, я согласна, - ответила она, а из глаз потекли слезы.
- Ты чего, Света, чего? - спрашивал Иван, не понимая.
- Так дождалась, а совсем не надеялась, - ответила она со слёзной улыбкой.
- Идем к твоим родителям, - предложил Иван.
- Зачем? - не поняла Светлана.
- Стану просить твоей руки, - ответил он, - так издавна заведено.
Родители Воробьевы, Николай Петрович и Тамара Сергеевна сразу поняли цель визита, когда увидели детей, входящих в дом и держащих друг друга за руки.
- Николай Петрович, Тамара Сергеевна, мы со Светланой полюбили друг друга и я пришел просить у вас её руки, - с волнением произнес Иван.
- А ты, доча, что скажешь? - спросил отец.
- Я согласна, папа, согласна, - ответила она и прижалась к плечу Ивана.
- Что ж, Иван, ты не лодырь и не вертихвост какой, и мы за дочь будем спокойны с матерью. Доставай, Тамара, икону. Этой иконой нас самих благословляли родители.
Тамара Сергеевна достала с красного уголка икону божьей матери и благословила обеих деток:
- Живите в мире, согласии и счастье до самой смерти, - произнесла она.
- Накрывай на стол, мать, - распорядился Николай Петрович, - праздник у нас сегодня.
Вечером Светлана собралась уходить в дом Ивана, но отец возразил сразу:
- Успеете ещё, налюбуетесь, а сегодня Иван выпил... так что, Ваня, заберешь дочку завтра с утра с вещичками. Таково моё родительское слово.
Иван возражать не стал и ушел домой один, обняв Светлану. Дома его встречал довольный Рекс.
II
Иван и Светлана ушли пешком в райцентр подавать заявление в ЗАГС. Заодно купить обручальные кольца. Торжественную свадьбу они не желали, да и, откровенно говоря, денег на неё не было. А в деревне справят мероприятие по полной программе. Самогонки нагонят, баянист имеется и на стол каждая семья что-нибудь своё принесет. Но до регистрации ещё целый месяц. И Иван со Светланой возвращались домой, когда их догнали по дороге два джипа. Из одного вышел Фома Селезнев по кличке Селезень. Местный авторитет, успевший уже отсидеть срок за разбой. Из другой машины не вышел никто.
- Здорово, Иван, Светлану я у тебя забираю, - начал он без прелюдий, - самая красивая девушка района должна быть со мной, а не с тобой, деревня. Будет как сыр в масле кататься.
- Фома, - спокойно ответил Иван, - Светлана моя жена и мы уже живем вместе. Так что никуда она с тобой не поедет.
- Дурак ты, Иван, полный дурак, - с усмешкой бросил Селезень, - девочку я всё равно заберу, а тебе придется сделать физическое замечание, идиот.
Он махнул рукой и из второго джипа выскочили четверо его бойцов с дубинками.
- Дубинки в машине оставьте, не надо Ивана калечить, но здоровье попортить необходимо.
Селезень махнул рукой и бойцы кинулись на Ивана. А Фома подошел к Светлане и схватил её за руку, притянул к себе, сразу начав мять её груди. Он так ничего и не понял, когда получил сильный удар по почкам, а потом в солнечное сплетение. Свалился на землю и стал хватать ртом воздух. Вдруг увидел, что все его четверо бойцов валяются без памяти в дорожной пыли. Водитель Селезня из машины так и не вышел, когда увидел, как Иван отметелил бойцов.
Иван подошел к Фоме, наклонился, схватил его за грудки одной рукой и поднял до уровня глаз. Селезень согнул ноги - боль в солнечном сплетении все ещё не отпускала. Иван с яростью произнес:
- Ещё раз попытаешься подойти к Светлане - я тебя порву, как Тузик грелку. И бойцов твоих уничтожу. Будем считать, что инцидент исчерпан. Когда очухаешься, приезжай - будет к тебе деловое предложение, выгодное обоим. Очень выгодное для тебя. Но через пять недель, не раньше. Останешься доволен. Ничего личного - бизнес. А сейчас вали отсюда, говно собачье.
Иван разжал руки и Селезень брякнулся на земь. Он обнял всё еще дрожавшую от страха жену и они пошли в Воробьевку. По дороге их никто не догонял и не беспокоил.
Ты, Света, постарайся забыть этот инцидент, больше тебя никто тронуть не посмеет, ты под моей надежной защитой и под защитой природы.
Слово "природа" она пропустила без внимания, а в способностях Ивана не сомневалась - видела воочию.
Вот и настал тот день. Иван и Светлана шли в райцентр на регистрацию. Получив свидетельство о браке, возвращались домой. Светлана спросила обеспокоенно:
- Фома не догонит нас сегодня?
- Не догонит, - уверенно ответил Иван, - он же не полный дурак и не захочет иметь яичницу в собственной промежности, образно говоря. Но через недельку он приедет к нам в Воробьевку - я сделал ему предложение по бизнесу. А на тебя теперь он даже смотреть не будет.
- По бизнесу? - переспросила Светлана.
- Ну да, по бизнесу. Надо же нам как-то зарабатывать деньги, не только продавая соболиные шкурки. Ты мне веришь?
- Тебе? Абсолютно верю. Ты мой, а большего мне не надо.
В Воробьевке их уже встречала вся деревня накрытыми столами прямо на улице. Баянист играл "Свадебный марш" Мендельсона. Все радовались - первая свадьба при долбаном капитализме, когда верхи жируют, а низам жить не на что.
Отплясали свадьбу, отыграли как положено, но без драки. Начались обычные будни. Светлана поливала грядки на огороде, когда заметила, что на столе под навесом сидит обыкновенная сорока и чего-то там стрекочет Ивану. Дождалась, когда сорока улетит, подошла и спросила в лоб:
- Иван, что это было?
- Что? - не понял он.
- Сороки никогда близко к людям не прилетают, а тут она у тебя на столе сидела и чего-то там стрекотала. Что это было, Ваня?
- Так ничего особенного, - улыбнулся он, - сороке захотелось выговориться, вот она и стрекотала, говорила по-своему.
- Я дура что ли? - обиделась Светлана.
- Нет, ты абсолютно не дура, - заверил её Иван, - но поверишь ли? Я умею общаться с птицами, понимаю их язык. Вот сорока и рассказывала мне новости, которые принесла на хвосте, как утверждают несведущие люди. Ты же знаешь легенду, что древние волхвы понимали язык птиц и зверей. Откуда у меня появился этот дар - я не знаю. Вот и вся правда, Светлана. Ты веришь?
- Поверить в невероятное...
- Но очевидное, - добавил Иван.
Время покажет, - ответила она. - Хотя... если ты волхв современности, то пусть вот тот воробушек сядет мне на руку. Скажи ему.
- Воробушек, - обратился к нему Иван, - твоя хозяйка желает познакомится поближе. Сядь ей на руку.
Воробушек чирикнул, подлетел и сел на руку Светлане и снова зачирикал.
- Он говорит, что рад познакомиться с хозяйкой природы. Был один хозяин, а теперь есть и хозяйка. Все птицы и звери этому рады.
- Да ладно, - не поверила Светлана.
Воробушек снова зачирикал.
- Он сказал, что со временем ты поверишь во все. Но могу слетать и пригласить медведя сюда. Он будет рад с тобой познакомиться, хозяйка.
- Да ладно, - снова произнесла Светлана.
Воробушек улетел.
- Вот тебе и ладно, Света. А медведь минут через десять придет к нам прямо во двор. Рекс его не тронет, как и он Рекса. В моем дворе звери друг друга не трогают. А ты сходи пока в дом, возьми банку сгущенки, надо бы угостить медведя.
- Ты это серьезно? - спросила в недоумении Светлана.
- Вполне серьёзно. Придет медведь и обидится - позвала и не угостила.
- Зачем ты меня разводишь? Я же люблю тебя, Ваня...
- Вот, блин... Ну как тебе доказать? А никак! Придет медведь - отдай ему сгущенку и всё.
Но за сгущенкой Светлана не пошла. Как поверить в невозможное? Пришлось идти Ивану. Вскоре Светлана действительно увидела медведя, который аккуратно перелазил через забор из жердей на огороде. Она вскочила с лавки и прижалась к Ивану. Мысль в голове стучала одна: разорвёт ведь.
Медведь вошел во двор, рявкнул, от чего у Светланы закружилась в испуге голова.
- Это медведь поздоровался, Света, по-другому он не умеет, но я его понимаю. Миша, - обратился Иван к медведю, - твоя новая хозяйка еще не верит в возможность общения и боится. Ты уж прости её и сделай, пожалуйста, реверанс, чтобы она убедилась - ты меня понимаешь.
Медведь рявкнул уже по-другому, но пока Светлана ничего не различала. Потом встал на задние лапы, согнул одну, словно приседая слегка, и махнул лапой в пояс, приветствуя хозяйку.
Светлана округлила глаза...
- Ты отдай сгущенку-то Мише, отдай, - подталкивал её Иван, но она словно окаменела.
Тогда Иван подошел к медведю и обнял его. Мишка облапил его тоже и то ли зарычал, то ли заурчал.
- Иди сюда, Света, иди, никто не тронет тебя и обнимать тоже не будет, не бойся, - напутствовал её муж.
Она трясущимися руками взяла банку сгущенки, подошла чуть ближе и протянула её медведю. Тот взял аккуратно и заурчал радостно.
- Медведь сказал тебе, Света, что доволен и благодарствует, - переводил Иван.
- Ну ничего себе!.. Я в сказку что ли попала? - уже без особого страха произнесла она.
- Не в сказку, а ко мне в жёны, - с улыбкой пояснил Иван, - а я умею общаться со всеми животными. Тебя они тоже будут любить, слышать и понимать твою речь. Но ты их звуки понимать не будешь, только отдельные жесты частей туловища. Так уж природа решила.
- Медведь сейчас понимает наш разговор? - с удивлением спросила Светлана.
- Конечно, он всё слышит и понимает, - ответил Иван.
- Тогда пусть подпрыгнет, если слышит и понимает.
Медведь подпрыгнул и Светлана произнесла в ошеломлении:
- Ну ни хрена себе!.. Ты, Миша, прости меня, недоверчивую.
Она подошла и протянула ему руку, медведь аккуратно ответил своей. Светлана села на скамейку и тихо произнесла:
- Кто бы рассказал - ни за какие коврижки не поверила бы. А другие звери тоже станут дружить со мной? - вдруг спросила она медведя. Он согласно закивал головой, - и даже волки? - медведь снова кивнул утвердительно.
III
Фома Селезнев дома неистовал. Его, преступного авторитета, "опустил" деревенский лошара. Забрал самую красивую девушку в районе и навесил люлей охранникам, у которых черный пояс по карате.
Селезень матерился, пил и бил посуду. В такие моменты к нему никто не входил - мог кинуть в ярости что-нибудь в голову. Где и как научился таким приемам этот Ванька Петров? Может быть, пока Фома отбывал срок за разбой? Всё может быть.
Время... этот удивительный доктор постепенно сглаживал гнев и Селезнев остывал. Начал рассуждать здраво, а не сыпать попусту угрозами. Хотя мог и вовсе не попусту. Решил твердо: узнать, что хотел предложить этот Петров, а уже потом определить его в инвалиды. И не устраивать рукопашный бой, а поломать ноги дубинками, отбить почки берцами, сломать челюсть и всё нечто подобное в таком роде.
Через шесть недель Селезень появился у дома Петрова в Воробьевке. Своим бойцам приказал заранее:" Если завяжется драка, то стрелять по ногам этого идиота и не церемонится.
Но опять всё пошло не по плану Селезнева. Он постучал в калитку, высунувшаяся рука мгновенно втащила его во двор и захлопнула дверь на щеколду. Бойцы пытались открыть ворота, но не тут-то было. А стрелять они побоялись - могли попасть в своего шефа.
- Садись к столу, Фома, будем базарить без прелюдий и по-деловому. Ты завтра подгоняешь мне бортовой Уазик 3303, в народе именуемый Головастиком, оформленный на моё имя. А я тебе за него даю один камушек, - он положил его на стол около себя. - Это алмаз чистой воды, Фома, и стоит он десять миллионов, как минимум, если продавать быстро и по дешёвке. А если его огранить, то будет стоить миллионов пятьдесят, а в Европе и все сто. Подгонишь Головастика - получишь камушек. Согласен?
- И где ты его взял, Ваня? И потом - может быть, это стекло? - спросил Селезень, обдумывая ситуацию.
- Где я его взял - там его уже нет, мог бы и сам догадаться, Фома, - ответил с усмешкой Петров, - а вот насчет стекла, то это можно легко проверить. Есть не один способ проверки в домашних условиях. Объяснять не стану - в интернете найдешь. Специалиста геммолога ты с собой брать не станешь - нам третьи лица в сделке ни к чему. На этом всё, свободен. Да-а, и последнее - родителей своих бойцов пожалей. Дашь команду наехать - пропадут.
Иван открыл калитку и Фома ушел. Пропадут, мыслил Фома, куда пропадут? О плохом совершенно не думал - авторитет. Кто же на него наедет? Полиция с ним не связывалась - начальнику вторая зарплата никогда не мешала.
Дома у Фомы все мысли крутились только вокруг алмаза. О Головастике он даже не думал и к концу дня принял решение. Вызвал к себе тех бойцов, которых отметелил перед этим Иван.
- Так, братва, у вас есть возможность реабилитироваться. Сегодня ночью отправляйтесь в Воробьевку и рассчитаетесь с этим Петровым. Чтобы не шуметь, оружие возьмите с глушителем. Но перед этим козлу руки-ноги переломайте - он должен вам камень отдать: алмаз. Потом собаку Ивана в речку и его самого туда же, а бабу ко мне привезете, её не трогать. Всё ясно? Вперед!
Братва знала, что в деревне спать ложатся с сумерками и встают с рассветом. Поэтому в одиннадцать вечера уже выехали в Воробьевку. Ехали в предвкушении отыграться и сожалели, что Селезень запретил трогать бабу Ивана. Краса девка, но голову Фома оторвет за нее, если что.
Ехали в приподнятом настроении и даже не обратили внимания на приближающийся столб пыли в свете фар. Но то был не столб пыли, а настоящий смерч, которого в этих местах отродясь не бывало. Он обхватил машину, закрутил и поднял на высоту километра, унося в тайгу. Потом стих враз и автомобиль полетел вниз с огромной скоростью.
Братва в салоне ничего не понимала - темнота, не видно не зги, а машина крутится волчком и летит куда-то непонятным образом. Только свист раздается в салоне и всё...шмяк! А Иван мысленно прошептал во сне: "Не рой яму другому - сам упадешь".
Утром Фома проснулся, потянулся довольно и позвонил в колокольчик - захотел сразу же оприходовать Светлану. В том, что её привезли от Ивана - не сомневался ни сколько. Но горничная пояснила, что в дом никто из его бойцов не входил, а про Светлану она вообще ничего не слышала.
Раздраженный Фома оделся и вышел во двор своего коттеджа. Спросил у охраны:
- Где этот чертов Лука?
- Так он как уехал вчера вечером с ребятами, так и не появлялся больше, - ответил охранник.
- Вот гнида, - матюгнулся Фома и стал звонить. Но номера Луки и его бойцов были вне зоны доступа сети.
Селезень внезапно вспомнил слова Ивана: "Дашь команду наехать - пропадут". Этот Петров, сволочь, уничтожил всех бойцов? Быть такого не может.
- Так, - крикнул Фома, - всем подъем и едем в Воробьевку. Там наши ребята пропали.
Четыре автомобиля неслись на предельной скорости по грунтовой, а потом по проселочной дороге, поднимая невероятную пыль. Затормозили резко у дома Ивана Петрова и он сам вышел на улицу, услышав звуки моторов.
Селезень выскочил из машины и яростно "зарычал":
- Ну сука, буду тебя сейчас на ремешки резать... Где Лука с ребятами, куда спрятал, сволочь?
Он махнул рукой и из машин повыскакивали бойцы с битами и автоматами.
- Какой лука, Фома, ты белены что ли объелся? - ответил спокойно Петров.
- Ну гад...
Фома нанес несколько ударов руками в лицо Ивана, но не попал - Петров вовремя отскочил.
- Ты объясни толком, чего бесишься с дуру? - крикнул в ответ Иван.
- Лука ещё вчера к тебе уехал. Где он, сука, мать твою, сволочь?
- А-а-а, понятно теперь. Так Лука твой сюда не приезжал, не прилетал и не приходил. Не было его в Воробьевке - это тебе каждый подтвердит. Пройти в деревне чужаку тайно невозможно. Ты это прекрасно знаешь, Фома, собаки такой лай подниму, что мама не горю. Вся деревня - свидетели. И что ты надумал, не хочешь брать алмаз за Головастика? Хочешь даром забрать и в тюрьму не сесть? Не получится.
Фома махнул рукой и бойцы уселись в машины. Уехали, оставляя за собой пыль на дороге и осадок в душе.
Через неделю грибники-ягодники обнаружили разбившуюся машину в тайге в трех километрах от райцентра. Заключение экспертов было однозначным - машину тросами подцепил тяжелый вертолет и сбросил её с высоты в тайге. Другим путем автомобиль в непроходимую тайгу попасть не мог. Но и тут получалась неувязка - машину могли поднять только вертолеты МИ-8 или МИ-38, которых рядом с районом не было вообще. Получался обыкновенный тупик.
Следствие возбудило уголовное дело, но не по факту крушения автомобиля. А по факту обнаружения у бойцов Луки оружия с глушителями. Фому таскали на допросы, но дело повисло глухарем и поместилось в долгий ящик.
Селезнев ничего не понимал. Как машина попала в тайгу, в место, куда даже на велосипеде не проехать? Какие тут к чёрту тяжелые вертолеты в райцентре? Здесь любых отродясь не бывало.
Но вопросы оставались вопросами, а алмаз из головы "не выходил". И тайно в Воробьевку не приехать. И караулил Селезень Петровых в райцентре, чтобы схватить потом по дороге обратно домой. Исчезнуть в пути - лучшего варианта не придумать. И дождался Фома своего "счастья" - Петровы пришли пешком с тележкой в райцентр за покупками.
Тут уж Фома подсуетился основательно, отправив бойцов на проселочную дорогу в Воробьевку. Они должны были встретить Петровых на обратном пути и привезти обоих к Фоме. Ивана для допроса, а Светлану для развлечений. Всё ясно, как божий день, но опять не тут-то было. Бойцы Фомы должны были поджидать Петровых, но их самих уже тоже поджидали три здоровенных медведя, которые навалились на сосну и, вырвав с корнем, опрокинули её прямо на машину супостатов. Сосна вмяла крышу автомобиля почти до днища, раздавив бойцов внутри. Так завершилась эпопея захвата алмаза.
Причастность Петровых к известным событиям не доказать, а потусторонние силы Селезнев чувствовал. И понял, что ему с ними не тягаться. А алмаз заполучить всё-таки хотелось, впился его жадный образ в мозг и отпускать не хотел.
Селезень купил Уаз 3303 и пригнал его в Воробьевку. Петров вынул алмаз из кармана и положил на стол.
- Проверяй, - предложил Иван.
Фома взял алмаз и без проблем разрезал им стекло. Довольно улыбнувшись, он поцарапал его наждачкой - следов не осталось. Потом ударил его и алмаз уцелел, а фианит, стекло или хрусталь разбились бы. Фома подышал на камень и он не запотел, потом подержал в руке и алмаз не согрелся.
- Вопросов больше нет - камень настоящий, - довольно произнес Фома и протянул Ивану документы на Головастика, передал ключи. - Ещё есть алмазы? - спросил он, - я бы с тобой с удовольствием пообщался на эту тему.
- Пообщался бы, - хмыкнул Иван, - а кто ко мне своих людей подсылал?
- Так значит, это всё-таки ты их "успокоил", если знаешь об этом, - возмутился Фома.
- Думать головой надо, а не кулаками и не посылать шестерок творить беспредел. Меня менты допрашивали, потому и знаю, - ответил Иван. - А насчет алмазов можно подумать. Подъезжай через месячишко, авось и сладится что лимонов на десять налом. Надеюсь - больше ко мне шестерок не отправишь?
Селезень забрал алмаз и ушел, не попрощавшись. Он понял, что его бойцы погибли от рук Ивана. Пусть не напрямую от рук, но от его заклинаний, порчи, наветов или от всякой другой хрени, наведенной Петровым. Существует же в мире невероятное, но очевидное.
IV
Иван Петров загнал Уазик во двор и позвал жену.
- Смотри, Света, теперь у нас есть автомобиль! Не бизнес-класса, конечно, но вполне хозяйственный Головастик. Из этого следует, что часть забот у нас механизирована, но работы прибавилось.
- Объясни, - попросила жена.
- Так что тут объяснять? Всё понятно - чурки из леса, например, на себе таскать не будем. И гараж для машины надо построить с печкой-буржуйкой, иначе в трескучий мороз автомобиль не завести.
- С этим всё ясно, от работы у нас никто не отлынивал, - недовольно ответила жена, - где и как ты машину взял?
- А-а, ты про это... так зови родителей. Нет, ты стол накрывай, а я их сам позову - праздновать покупку будем. Вот при них и объясню всё, чтобы десять раз не повторяться.
Иван ушел, а Светлана стала накрывать на стол. Самогонку Петровы не гнали, но Воробьевы принесли её с собой. Сели за стол и Иван предъявил техпаспорт.
- Вот, Головастик оформлен на моё имя, так что не сомневайтесь. Жена спрашивала откуда машина? Я сделал Фоме Селезневу предложение, от которого он не смог отказаться. И купил мне автомобиль.
- Но это же Селезень, местный преступный авторитет. С ним даже менты не связываются, - бросил своеобразную ремарку Николай Петрович.
- Верно, отец, всё верно. Мы с ним случайно встретились, как раз перед нашей свадьбой со Светланой. Поговорили языком и кулаками - не без этого.
- Как это поговорили? - удивился Николай Петрович.
- Ванечка элементарно отлупил его бойцов и всё, - довольно пояснила Светлана.
- Ну да, было такое. Но если без деталей, то мы с Фомой заключили устную сделку - я ему отдаю алмаз, а он покупает на мое имя машину.
- Алмаз, какой алмаз?- почти враз спросили Светлана и её мама.
Иван улыбнулся.
- Вы все прекрасно знаете, что сороки любят блестящие предметы. В гнездах сорок исследователи находили ножницы, зеркальце, стеклянные шарики и так далее. Я не знаю, где взяла сорока этот алмаз, но она обронила его у меня во дворе. Алмаз большой и стоит миллионов шесть, если его продавать быстро. А я отдал его за вот эту машину ценой в три миллиона. Отдал алмаз преступному авторитету, так как официальных путей продажи у меня нет.
- Сказка, - произнес Николай Петрович, - но настоящая!
- Вот именно, - согласился Иван и налил всем самогонки, настоянной на кедровых орешках и разведенной до тридцати градусов. - Предложил выпить за машину.
- Вот, отец, теперь у нас есть транспорт и предлагаю начать с заготовки дров. Конечно, зимой сподручнее, но ты же за соболями уйдешь. Поэтому бери завтра пилу и поедем валить деревья, распиливать их на чурки и тэ дэ. А чуть позже тебе сено для коровы навозим.
- Да-а, вот как все обернулось, - произнес Николай Петрович, - Света к тебе переехала и мы думали с Тамарой продать корову - тяжело таскать сено копнами на веревках.
- Ни в коем случае не продавайте корову, господа Воробьевы. А дети у нас пойдут... Им же не только грудное молочко потребуется, - попросил Иван, а Светлана покраснела немного.
Тамара Сергеевна заметила и спросила в лоб:
- Уже?
- Не знаю, - ответила Света, - только задержка ещё.
- Чего уже? - не понял Николай Петрович.
- Это женщины про будущих детей говорят, - пояснил Иван.
- Не сообразил, извините. Вот тупая башка, - чуть ли не матюгнулся он.
На заготовку дров поехали все - Петровы и Воробьевы. Иван с Николаем Петровичем валили деревья. А Светлана с Тамарой Сергеевной обрубали сучья.
Иван работал, как робот. Не в том смысле, что не уставал, а в том, что думы были совершенно другие, вовсе не о заготовке дров.
Деревня - работы нет и деньги только от продажи пушнины. Он даже иногда подумывал, что дешево продал алмаз, но не жалел о содеянном. Селезня необходимо было заманить в сладкую ловушку, развить в нем алчность. Сейчас Иван рассуждал, автоматически работая пилой, продаст Фома алмаз или вначале огранит его?
Но воробушек уже чирикнул, получив информацию от мух и затем от комаров, что алмаз продан за десять миллионов рублей. Значит, придется подталкивать Селезнева к знакомству с этим бизнесом, с ювелирами.
За четыре дня Петровы-Воробьевы заготовили и привезли в каждый дом по два Головастика дров-чурок. Сложили их под навесом для высыхания - колоть легче зимой, когда высохнут. Можно и сейчас, но не к спеху.
Иван на следующий день сразу же уехал в райцентр. Светлану с собой не взял, заявив, что едет к Селезневу. Её приезд Селезень может воспринять не верно. И Светлана это понимала прекрасно.
Он подъехал на Уазике к коттеджу Фомы и посигналил. Вышел вооруженный охранник, бросил презрительно:
- Чё надо, лошара деревенская?
- Я к Фоме, - пояснил Иван.
- Пошел в жопу, - ответил охранник, - пока тебе матку не вывернули, - и закрыл за собой калитку ворот изнутри.
Иван усмехнулся, но спорить и сигналить снова не стал. Он подъехал к кафе и позвонил. С барменом учились вместе и тот дал ему стационарный телефон. А номер Фомы, как говорится в сказках, воробушек чирикнул.
- Фома, это Иван Петров, есть более прибыльное дело, подъезжай к центральному кафе прямо сейчас.
- Лучше ты ко мне, - ответил Фома, - знаешь, где мой коттедж?
- Так я только что там был, но, видимо, там не ты, а охранник командует, который пообещал мне матку вывернуть. Кстати, ты этого охранника тоже с собой прихвати - посмотрим, как он мне матку станет выворачивать. Хочешь заработать - приезжай прямо сейчас.
Иван повесил трубку и стал ждать. Бармен спросил:
- Что-нибудь выпьешь, Ваня?
Он ответил:
- Не на что, да и за рулем я.
Бармен по школьной дружбе пододвинул к нему чашечку кофе, произнес:
- За мой счет.
Иван поблагодарил его кивком головы и присел за столик в уголке зала.
Селезень приехал достаточно быстро с охраной из четырех человек. Захватил с собой и того охранника с ворот. Очень ему хотелось знать, как отметелит его Иван. Или наоборот.
Охрана встала полукольцом, как бы оградив Ивана от всего зала. Фома присел за столик и сразу бросил:
- Выкладывай.
- Выкладывать, так выкладывать, - усмехнулся Иван, - хочешь зарабатывать сотни миллионов - станешь подо мной ходить и в ментовку не попадать.
- Чего-о-о?! - удивленно и одновременно озлобленно спросил Фома.
- Можно не афишировать подробности и для братвы остаться авторитетом, но на самом деле быть подо мной. Не согласен - твоё место займет другой, более сговорчивый чел. Ты пока думай, Фома, а я с твоим охранником разберусь.
Он встал и подошел к бойцам.
- Вот этот козел, - Иван указал на конкретного охранника, - обещал мне матку вывернуть. Давай, выворачивай, разрешаю.
- Да я тебе за козла, сука, не только матку, голову оторву и кишки выпущу.