Все началось полгода назад на Хэллоин, когда незнакомец сыграл в покер на наши души. Теперь я - единственный из троих, трясущийся от страха перед ним в собственном доме. Знаю, он должен сегодня прийти за моей душою, которая была проиграна
Все началось полгода назад на Хэллоин, когда незнакомец сыграл в покер на наши души. Теперь я - единственный из троих, трясущийся от страха перед ним в собственном доме. Знаю, он должен сегодня прийти за моей душою, которая была проиграна. Входную дверь я заколотил гвоздями, как и окно. Но прекрасно понимаю, что для него это не помеха. Он зайдет в дом, даже если там не будет ни окон, ни дверей. Часы на башне ратуши пробили полночь,звономстарого колокола, что отдавался эхом. По городу пополз густой серый туман. "Именно из этого тумана он приходит", - сказал Мэтью. Это были его последние слова, перед тем, как он умер у меня на руках. Достав из кармана смятую пачку сигарет, я закурил, чтобы немного успокоится. Руки предательски тряслись. Прислонившись спиной к стене и затягиваясь никотиновым дымом сигареты, я прижимал к себе ружье и пытался вспомнить, как все глупо началось тогда. Как мы были наивны, соглашаясь на его условия игры.
* * *
Мы сидели уже несколько часов за покерным столом в таверне "Кривая собака", проигрывая наши жалкие куски металла и обрывки фантиков, называемые деньги. Время уже было полночь, мы слышали колокол на ратуше, когда Пол, наш четвертый игрок за столом, проигрался в пустую и оставил все деньги нам. Бормоча под нос проклятия, он встал из-за стола, извинился, поблагодарил за игру и направился к выходу, надеваяна ходу пальто и шляпу. Мы остались втроем, и игра стала как то не интересна. Столкнувшись в дверях с Полом, в бар зашел высокий мужчина в длинном сером плаще и надвинутой на лицо шляпе. Отчего-то он тут же привлек внимание, но я не мог рассмотреть лицо, скрытое полями шляпы и тенью, что они отбрасывали. Рассматривая незнакомца, я умудрился по невнимательности проиграть несколько мелких ставок. Потери были незначительные, поэтому я не очень разочаровался в проигрыше. Больше меня интересовал незнакомец. Подойдя к стойки бара, он подозвал бармена. Тот нехотя оглянулся, и на лице быстро промелькнули смешанные чувства: страха, трепета и удивления. Мужчина заказал у бармена бутылку виски и взял стакан. Бросив на стойку несколько смятых банкнот, сказал, что сдачи не надо, и направился к нашему столу, на ходу откручивая пробку. Когда он подошел к нашему столу, мы все посмотрели на него с немым вопросом, что ему здесь нужно.Еголицо было раскрашено черной краской - череп с жутким оскалом. Теперь я понял, почему бармен испугался. Где-нибудь в темном переулке, увидев такое лицо, быстро отдашь богу душу. - У вас свободно? - спросил незнакомец. Мы, молча, сидели и смотрели на его мрачное раскрашенноелицо. Было,как-то жутко и неприятно находитьсяв обществе этого неизвестного мужчины. Не получив ответа, он сел на свободный стул, повесил перед этим на спинку свой плащ и снял шляпу. Аккуратно поставив на стол стакан, налил немного виски и поставил бутылку рядом. - Ваше здоровье, джентльмены! - сказал он, оскалив в улыбке белые зубы, и сделал большой глоток из стакана. - Что-то вы не очень общительныеребята,как я смотрю? Немногословные. - Просто вы нас немного шокировали своим лицом, - ответил я за всех. - А, вы про это? Сколько я себя помню, оно у меня всегда такое было. Вы думали это арт? Нет, это когда-то может и было красивым лицом. Теперь же это не лицо, а просто пародия на него. - А что с ним случилось? - спросил не совсем тактично Мэтью, сидевший с правой стороны от меня. Он нервно перебиралсвои фишкируками. - Попал в жуткую автомобильную аварию со смертельным исходом, -улыбнувшись, сказал незнакомец, - это долгая история, если интересно я расскажу ее, пока мы сыграем в карты. Вам ведь не хватает четвертого игрока? Не возражаете, если я присоединюсь к игре, составив вам компанию? - Не думаю, мистер, что вы сможете составить нам компанию, - сказал я. - А на что, господин, вы собираетесь играть, хотелось бы узнать? - спросил Глен, сидевший слева от меня. В его глазах читались интерес и алчность. - Не на обугленный кости, конечно? Извинитеза мойсаркастический, глупый юмор. - Нет, что вы, я нисколько не обиделся, уже привык к подобному. Мы играем на деньги пока. - Он достал из внутреннего кармана плаща парупачек банкнот и кинул на стол. -Здесь сто тысяч. Играю на них. Какова начальная ставка, джентльмены? Такая сумма наличных не могла нас не заинтересовать, и каждый хотел, чтобы она осела в его кармане. - Начинаем с сотни долларов и увеличиваем банк, - ответил я. - Окей, только колода пусть будет новая, если вы не против? Можем взять ее у бармена, я заметил одну новую запечатанную за стойкой.Думаю,он нам не откажет. Кстати, меня зовут Джон Смит. Для вас просто мистер Смит. - Я - Глен. - Мэтью. - Меня зовут Ронн. - Очень приятно познакомится, господа. Итак, начнем игру? Первый круг ничего никому не дал, и все остались при своих. Теперь мы хотели узнать, что за игру затеял Смит. Мы играли, изучая новенького в компании, а он в это время, пристально наблюдал за нами. Когда в бутылке осталось только половина виски, которым Смит нас угостил, мы были уже расслабленны,тем более, что он проигрывал такие деньги. Внезапно он предложил поднять ставки и сыграть на что-то интереснее, чем эти бумажки. Мы все напряглись,чувствуяподвох в его предложении. Если мы выиграем,то получим все,что захотим,что бы это небыло, а если выиграет он, то попросит только одну вещь, по его словам, совсем незначительную - наши бесполезные души. Мы посмотрели на него в недоумение, совсем понимая, как он сможет их забрать. Но он сказал, что это его проблемы. Поначалу мы отказались от предложения, но он так искусно уговаривал,что мы, подгоняемые алчностью и корыстью, согласились. Первый проигрался Глен, потом Мэтью, а потом я. Мы сидели и смотрели на него, ожидая, что он нам скажет. Он поднялся со стула, одевая шляпу и плащ. - А теперь о ваших душах, что вы проиграли. Хочу, чтобы вы себя убили, когда я приду за ними. Ведь души самоубийц, проклятые души, никому не нужны о них никто даже не вспоминает. А мне они пригодятся очень скоро.
* * *
Сначала, через два месяцапосле игры, он пришел за душой Глена. Тогда в городе тоже был густой туман, как сегодня. Горничная, убиравшая в номере, нашла его утром, повесившимся на чердачной балке. Эксперты в полиции говорят, это было очередное самоубийство, как сотни других по стране, но мы-то с Мэтью знали, кто виноват в этом. Даже если бы мы сказали, кто его повесил,нас бы всего-навсего упекли в сумасшедший дом. Мы постарались опросить соседей,может кто-то что-то видел или слышал. Опрос не дал никаких результатов. Вечером Глен, как всегда, пришел к себе в номер, и больше его никто не видел живым. Потом мистер Смит пришел за Мэтью, спустя еще два месяца. Друг позвонил мне и сказал, что видит нашего странного знакомого внизу,возлежелезной ограды. Он смотрел на него своими глазами, полными адского огня. Я просил, чтобы Мэтью не открывал никому двери и не отвечал на телефонные звонки, пока я не приеду. Он сказал, что постарается. Я был у него дома через пол часа, из-за тумана видимость на дороге нулевая, и я боялся попасть в аварию. Когда я приехал, входная дверь была открыта настежь. Позвал Мэта, но дом откликнулся лишь эхом моего голоса. Я взял в прихожей зонтик. Наверное, глупо с зонтиком выглядел и начал обходить комнату за комнатой, даже заглянул в подвал... пока не дошел до ванны. Он умирал в ванне, полной кровавой воды, со вскрытыми венами. Я кинулся к нему в надежде спасти. Но он взял меня своей дрожащей рукой. Последние его слова были: "Он приходит с туманом". Теперь настала моя очередь умереть, спустя еще два месяца. Я никогда в жизни ничего не боялся так, как его прихода за моей душой. Я открыл глаза и посмотрел на лунный свет, что проникал через окно в спальню. Отойдя от стены, посмотрел на улицу. Там никого не было. - Не меня ищешь, Ронн,? Вопрос, который прозвучал за моей спиной, произвел эффект разорвавшейся гранаты. Резко развернувшись, я наставил на Смита ружье. - Думаешь, Ронн, это ружье может причинить мне вред? Я ведь уже мертвый, ты забыл? - Не подходи, Смит, или я выстрелю! мой голос казался писком комара, пытающегося запугать слона. - А какой смысл от того, что ты выстрелишь? Оставь патрон для себя, тебе он нужнее, сказал Смит, проходя на середину комнаты и беззаботно садясь на стул. - В смысле для себя? - Ну, я не могу тебя убить. Ты должен сам себя убить, а я заберу твою душу. Твои друзья, поступившие так, как я им предложил, сделали разумный выбор. - А если я не сделаю этого? - Тогда это сделают твои друзья. Ведь ты по ним скучал? Я привел их с собой, чтобы тебе не было скучно. Выгляни в окно. Давай не бойся. Я осторожно развернулся и посмотрел в окно. На лужайке перед домом стояли два человека в тумане. Глен, с головой болтающийся на шее как бесполезная часть тела, и Мэтью, со вскрытыми черными порезами на венах. Оба смотрели на меня с жаждой голода человеческой плоти. - Что ты с ними сделал? - Ничего. Почти ничего, просто поднял из могил. Мне ведь нужен был весомый аргумент, чтобы ты сам себя убил. Если не убьешь, они сделают это грязное дело сами. - сказал Смит, оскалившись хищной улыбкой. Это был словно страшный сон ужасов или кошмар, из которого хочется выбраться, но выхода нет. И ты не можешь проснуться. Я прислонился к окну спиной, потухшая сигарета еще была у меня во рту, и я продолжал сжиматьружье.Это был тупик. Я взвел курок и навел на Смита, выстрелил прямо в лицо. Когда рассеялся пороховой дым, он все также сидел на стуле и ухмылялся. Выстрел прошел насквозь, не причинив ему никакого вреда. - Я же говорил, что это бесполезно, но ты не поверил. Что ж, у тебя был шанс все сделать самому. Пора пригласить твоих друзейнаужин.Немогужея ждать долго твое решение. В комнату вошли мои друзья - теперь уже мертвые трупы. От них несло гнилью, смертью и сырой землей. В ружье оставался еще один патрон, и я выстрелил в Глена. Выстрел отбросил его к стене, и через дыру в животе можно было увидеть стену и обои, забрызганные мертвой плотью. Мэтью, не обращая внимание на выстрел, направился ко мне, протянув свои руки. Я замахнулся и прикладом ударил его по голове. Удар отбросил его на пару метров. От удара приклад разломился пополам. Оба мертвеца встали и, что-то мыча, про себя направились ко мне. Я не очень желал, чтобы меня использовали как закуску. Смит, сидевший молча и наблюдавший за этой сценой, получал большое удовольствие. Я кинул в него остатки ружья и развернулся к окну, забыв, что его забил собственноручно гвоздями совсем недавно. На мою шею легла чья-то рука, и в шею погрузились клыки все глубже и глубже. Я развернулся и хотел оттолкнуть того, кто меня укусил. Каким же было мое удивление, когда это оказался Смит. Последнее, что я помнил, это то, как он бросил мое безвольное тело, в котором жизнь едва теплилась. Как сторожевые псы, мертвецы набросились на меня, разрывая мою плоть на куски. Полиция приехала через час, наверное, кто-то их вызвал из соседей услышав выстрелы. Нашли мое тело растерзанным, а лицо обглоданным до костей. Теперь я прихожу во тьме с туманом, как Смит, с таким же лицом, как у него - голого скалящегося черепа... И собираю души,как он когда-то пыталсязабрать у меня.......