Аннотация: Однажды, она с детской непосредственностью положила голову мне на плечо, затем, вдруг, подняла голову и спросила: - Можно положить голову?
Глава 17.
Моя светлая любовь.
Это случилось два года назад.
Так как обычаи южан мы знали поверхностно, а по долгу службы общаться с ними приходилось почти каждый день, то меня и ещё несколько человек под видом торговцев отправили к соседям в далёкий южный городок обучаться их нравам и обычаям. Курс познания проходил у Оброка, одного из земляков-переселенцев.
Оброк однажды во время очередного похода по бескрайним южным "окрестностям" полюбил местную девицу, женился на ней и остался жить в доме ее родителей.
Со временем он обстроился в том же городке, завёл свое хозяйство и прекрасно зажил со своей семьёй у предгорных южан в качестве посредника в торговых делах между северными и южными соседями и владельца небольшой лавки по торговле ширпотребом.
С тех пор прошёл не один десяток лет, но, несмотря на давность и отдалённость от родных мест, Оброк сохранил крепкие родственные и торговые связи с Севером.
Наша же миссия состояла в том, чтобы досконально и хорошо изучить быт южных соседей, живя среди них и трудясь "в поте лица" для повышения благосостояния счастливого "оброчного" семейства. Кроме ударного труда мы присматривались к обычаям, быту и повседневной жизни аборигенов.
Населённый пункт, в котором мы проживали, был небольшим, уютным и тихим городишкой. Главным местом сбора и общения между людьми являлся рынок, располагавшийся в центре городка. Люди здесь занимались выращиванием пшеницы, хлопка, фруктов и разведением скота.
Через маленькую долину, на которой раскинулся город, проходил караванный путь. Поэтому за полгода торговли на рынке нам пришлось увидеть много удивительных вещей. Здесь впервые мы попробовали фрукты никогда нами до этого не виданные.
Интересно было посмотреть на вооружение сопровождающих караваны воинов - изогнутые, прямые, волнистые, лунообразные, длинные и короткие мечи и сабли, короткие дротики и длинные копья с разным оперением, шлемы невероятной формы, панцири и щиты, сделанные из кожи, дерева, металла или костей, ручные и большие передвижные самострелы, стреляющие дротиками и поражающие цель на расстоянии в тысячу шагов. Лис прекрасно рисовал, поэтому на него возлагалась ответственная миссия по зарисовке интересующих нас боевых изделий.
Основным средством передвижения людей были арбы, повозки, телеги, кибитки и другие сооружения на колёсах, приводимые в движение в основном лошадьми, мулами, иногда ослами и изредка верблюдами.
Нас было четверо. Трудиться приходилось с рассвета до наступления сумерек. Двое работали с хозяином дома на рынке, а двое других помогали вести домашнее хозяйство. Каждую неделю менялись между собой. И какое же блаженство было в конце трудового дня окунуться в прохладную воду местной речушки, смыть с себя наслоения грязи и пота, а затем поваляться на ещё тёплом прибрежном песочке.
С первых же дней пребывания в этом спокойном зелёном городке я и влюбился, как говорят, "без ума" в одну из трёх дочерей хозяина. Звали ее Роса. Впервые, как только я увидел её, у меня внутри что-то захолонуло. Чуть позже юная Роса, а ей совсем недавно исполнилось пятнадцать лет, призналась мне, что, и она в тот момент почувствовала в своей душе непонятное волнение и испытала необъяснимое влечение ко мне.
Мы часто встречались по вечерам на завалинке, где собиралась местная молодёжь. При каждой встрече нас притягивало друг к другу. Мы гуляли под звёздным небом и рассказывали друг другу о себе и жизни, сидели рядом и радовались всему, что нас окружало.
Однажды, она с детской непосредственностью положила голову мне на плечо, затем, вдруг, подняла голову и спросила:
- Можно положить голову?
- Конечно, конечно! - быстро сказал я, замерев от волнения и чувствуя, как мое сердце заполнилось легкой радостью.
Было темно, я попытался ее поцеловать, но она нежно, но настойчиво отстранилась. Некоторое время мы молчали. От создавшейся неловкости и от своего отказа, Роса извиняющимся голосом спросила:
- Ты не обиделся?
- Нет, что ты, - поспешно ответил я и, чтобы устранить неловкое молчание, завёл разговор о предстоящем завтра празднике.
На всенародных праздниках, которые устраивались здесь в честь местных божков, самыми интересными для разноплеменных зрителей были турниры бойцов, желающих показать свою ловкость и силу молодецкую. Поощрялись рукопашные бои среди маленьких ребят и подростков. Взрослые мужи также не отставали от молодёжи, разделив единоборства по сложности на три этапа.
На первом этапе - запрещалось бить в пах, по голове, по шее и по спине, противоестественно заламывать руки и ноги.
На втором, более опасном - нельзя было наносить только удары по глазам и в пах.
На третьем - разрешались любые удары и приёмы руками, ногами, головой и туловищем, пока противник не сдастся или не потеряет сознание. Но этот последний этап был самым опасным для жизни участников и проводился редко.
Как правило, бой вёлся между кровными врагами или людьми, сильно ненавидящими друг друга по каким-либо причинам, поэтому спор решался в жестоком единоборстве.
На завтрашнем празднике нам разрешалось присутствовать только втроём. Четвёртый должен охранять дом. В этот раз "не повезло" мне, так как четвёртым оказался я.
Утром, когда все домочадцы ушли на общегородское гулянье, я от нечего делать, приставил к дереву деревянный щит и стал метать в него свой нож. Мне не повезло. После нескольких сильных ударов о щит нож прощально со звоном отрекошетил к земле и, попав в камень, сломался у рукояти. Второе невезение за только что начавшийся день меня сильно расстроило и я, чтобы успокоиться, решил заняться силовыми упражнениями.
Пробежав несколько кругов вокруг усадьбы в сопровождении двух хозяйских волкодавов, отжавшись от земли и подтянувшись на перекладине, я вновь ощутил душевное равновесие. Обливаясь водой из кувшина, мне показалось, что за мной кто-то следит. Резко обернувшись, я увидел прекрасную и юную Росу.
Следы плохого настроения от одиночества и утраты личного оружия мгновенно улетучились. Роса ради меня не пошла на праздник. Я был на седьмом небе. Молодая, красивая, непосредственная, любящая меня, да, да, меня любящая, я видел это по ее сверкающим глазам. Не я выбрал её, хотя без надежды обращал на неё свой страстный взгляд, а она, да, именно она "соблазнила" меня. Может быть, это чувство для неё обычная влюблённость, которая часто встречается у всех юных созданий.
Если ты, о боже, будешь дарить мне такие счастливые, прекрасные мгновения, то я буду жить бесконечно в этом мире!
Милое, любимое лицо, смотрю и не могу насмотреться. А если это любовь? Не могу поверить в такое счастье. Милая, хорошая девочка, как ты разбередила мою душу. Прекрасные мгновения, минуты восторга, блаженства и любви, упоения тобой. Может, пройдёт время и всё это потухнет. Но память останется, и я буду с благоговением вспоминать о тебе.
Прекрасная Роса подошла ко мне молча, остановилась и сказала:
- Не хочу на праздник. Можно побыть рядом с тобой?
Я прижал ее голову к своей груди, затем нежно прикоснулся губами к её шее.
Наша любовь была тайной и нежной, с безумными обещаниями и планами на светлое будущее. Я обещал скоро приехать к ней и забрать её к себе на Родину.
Но вскоре после того, как мы покинули маленький городок, в котором жил старый Оброк и моя юная невеста, подвергся нападению со стороны вольных кочевников и был ими разорён и сожжён дотла. Уцелевшие жители ушли в горы.
Что стало с любимой Росой и её семьёй я так и не смог узнать, хоть и спрашивал об этом всех караванщиков проводящих свои грузы через те края. В тот же год я и Лис отправились в дальний поход с Большим обозом в юго-восточном направлении. Но, проходя мимо знакомых мест, мы кроме вновь отстроенных жилищ и незнакомых нам пришлых со стороны людей ничего не обнаружили. А местные уцелевшие старожилы ничего определенного сказать не могли:
- Это был кавардак! Кочевники напали неожиданно со всех сторон. Их было несколько "тысяч". Горожане отчаянно сражались, защищая свои семьи от позора и рабства. Но силы были неравные. Большая организованная группа жителей, опрокинув в одном месте ряды кочевников, занятых грабежом и насилием, вырвалась из черты города и рассеялась в предгорных районах в лесах да оврагах.
- Да и не было там никаких "тысяч" кочевников. Так, несколько сотен. - Говорил другой очевидец со свежим шрамом на лице. - У страха глаза велики. Налетели, да, внезапно, ночью с факелами. Перебили городскую стражу у городской управы и помчались по дворам грабить и душегубствовать. Горели дома и сараи, но ночь есть ночь и многим удалось спастись. Потом кто-то вернулся, но многие разбрелись по земле и устроились жить в ближайших городах и аулах, укреплённых от набегов кочевников лучше, чем наш городишко.
Вот так я нашёл и тут же потерял свою первую светлую любовь юности. Но мечта найти её осталась.