Мясникова Мария Леонидовна. Отражение в зеркале. Глава 1-4

Пролог

Кабинет был роскошен: буковые панели, книжные полки с раритетными изданиями, огромное окно в пол стены.

- Почему я? Ведь есть еще Натсуно, Эмиль, Ребекка... - Дима провел рукой по корешкам книг, вытащил одну из общего ряда.

- Кодекс ксенолога, - усмехнувшись, определил Ричард. - Редкое издание, еще до Эпохи перемен. Символизирует, не так ли?

- Редкое. Сейчас книги вообще не печатают, а жаль. - Дима, быстро пролистав раритет, бросил его на стол. - Впрочем, содержание и в электронном варианте то же, не так ли?

В ответ на насмешку Дмитрия мужчина нахмурился. Не то, чтобы куратор одного из влиятельнейших отделов Совета не имел чувства юмора, просто, в последнее время, мужчина не переносил намеков. Долгое время работы с высокими чинами приучили его любить прямые и честные высказывания прямо в лицо.

- Перестань. Я понимаю, что это не твоя обязанность и что, фактически, ты уже не на службе, но... Послушай, кроме тебя, действительно некому. Ты же знаешь, что наши опять что-то не поделили с алги, в результате чего почти всех специалистов пришлось задействовать в конфликте. Черт бы побрал этот закон. Чем, интересно, думали эти шишки из Совета, запретив эмпатам дипломатическую деятельность?

Дмитрий скривился. Последние новости он не слышал, но очередной проблеме во взаимоотношениях с алги не удивился. Конфликты с данной расой медленно, но верно становились традицией. Нельзя сказать, что хоть одна из рас специально провоцировала другую, скорее, обе старались из-за всех сил как-то разрешить досадную ситуацию. Но земляне и алги настолько отличались друг от друга в психологии, культуре, социальном устройстве, групповом взаимодействии, что, просто напросто, ни о чем не могли договориться.

Да, для людей и чужих характерно быть разными, но полная и абсолютная противоположность встречается не так часто. Дима как-то общался с Беккой, после того как она поработала с этой расой. Впечатление девушка производила ужасное: абсолютно чужое чудовище, надевшее для каких-то своих целей маску хорошей знакомой. Обычно эмпаты после контакта приходят в норму, полностью восстанавливая свою личность, дней за десять- двадцать, в зависимости от глубины погружения, но Ребекке Фроловски было недостаточно даже двух месяцев. Лиза рассказывала, что парень Бекки ушел через месяц, не выдержав, по его словам, "этого кошмара". Сам ксенолог такого эмоционального резонанса никогда не испытывал и более невезучим коллегам искренне сочувствовал.

- Ладно, но, в крайнем случае, вы можете отправить Маркуса, - Маркуса Дима знал недолго, но парень произвел на него благоприятное впечатление. Стажер был умным, старательным и начитанным. Возможно, поручать ему такую сложную работу было еще рано, но Маркусу все равно когда-нибудь надо будет попробовать свои силы.

- Действительно, в крайнем случае. Дмитрий, ты что, шутишь? Первый контакт с незнакомой расой и неопытный стажер в качестве эксперта? И кто тогда останется в штабе? Прикажешь привлекать эмпатов без специальной подготовки? И, наконец, сядь и прекрати мельтешить.

Дмирий устало вздохнул, присел в ближайшее кресло и пустым взглядом уставился в окно. Объяснять Ричарду Эштону, что он просто не в состоянии выполнять свою работу, было бесполезно. В некоторых отдельных случаях на американца нападало обычно не свойственное ему упрямство, тем более, что на этот раз начальство было в чем-то право. Эмпату, без подготовки прочитавшему чужого, почти невозможно полностью восстановить идентичность. Да, он будет знать, что является человеком, но ощущать-то будет себя представителем другой расы. Подобное раздвоение во многом хуже шизофрении: смотреть на свой мир чужими глазами, испытывать противоречивые эмоции, не зная, кто и что ты. Кошмар любого ксенолога.

- Я пью блокираторы, - в том, что последняя попытка переубедить закусившего удила Ричарда будет безуспешной, Дима уже не сомневался. Но попробовать, все же, стоило: а вдруг получится?

- И давно пьешь? - кисло осведомился Эштон. - Так уж и быть, не буду тебе напоминать, что пока тебя официально не уволили, ты не имел право блокировать свои способности.

- Мое увольнение было делом времени, - хорошо, что он сейчас не чувствует ни каких не-своих эмоции. Злиться и раздражаться на самого себя не особенно приятно, а куратор явно недоволен сложившимся положением вещей.

- Будущего времени, - подчеркнул Ричард, - так, все-таки, как долго? Неделю? Две?

- Пять дней, - пять дней эмоциональной целостности. Пять дней, когда не надо принимать приглашения от людей, которые тебе неприятны, потому что иначе они обидятся; говорить с собеседником лишь о том, что его волнует, переживать о чужих делах. Отдавать последние деньги девочке, мечтающей о том, чтобы ее заметил соседский красавчик. А если она оденется в модную одежду и оденет вон те, а еще лучше, вон те красивые туфли, он обязательно увидит... Пять дней, когда не надо никого понимать и принимать. Не надо оправдывать чужие поступки просто потому, что он - это ты.

- Слава богу. Пять дней - это не фатально. Неделю на восстановление - и можно будет начинать. Заодно, успеешь и собранные материалы рассмотреть. - Куратор открыл стоящий на столе ноутбук и начал что-то быстро печатать. Ноут, в отличие от старинного дубового стола, был самой современной модели.

- Я еще не согласился.

- Дмитрий, я тебя очень прошу. Это важно не только для снобов-дипломатов, но и для всего человечества. Разведчики говорят, что новая раса, самое малое, находится на уровне тамили. Мы их корабли-то еле заметили, а какой у них способ перемещения ученые до сих пор даже предположить не могут. Это тебе не алги - если мы провалим дипломатическую миссию, то нас ждут большие неприятности. И все выльется в слишком большие проблемы для старушки Земли, попомни мои слова.

-Ненавижу рассуждения о долге перед человечеством. Слишком много пафоса и патетики, - Дмитрий провел ладонями по глазам. - Почему бы нам просто не лезть в эту кашу? Пусть с ними алги знакомятся.

- Пафоса много не бывает - по крайней мере, так считают наши пиарщики. И, вообще, слова о долге перед человечеством - это еще не пафос, вот трехчасовая речь канцлера - это, да, - Эштон оторвал глаза от экрана. - А насчет контакта. Знаешь, политика невмешательства еще никого к добру не приводила. Вспомни, хотя бы, мелкие африканские страны в веке, эдак, двадцатом. Вдруг новая раса так же воинственна как тэль-дар? Тем более, не думаю, что хоть кто-нибудь из чужих соизволит поделиться с нами информацией.

- Решили не оставить мне выбора? - тоскливо поинтересовался ксенолог.

- Я избавляю тебя от лишнего стресса и мук совести, - оскорбился начальник. - Тем более, выбора нет не только у тебя.

- Ладно, но только если экспедиция будет последней работой.

- Не сомневайся. Только закончишь - и сразу подавай рапорт, - широким жестом предложил куратор. Процедура увольнения в Научном отделе Совета по взаимодействиям с чуждыми формами разума была очень длительной и сложной. Бюрократия в совете процветала: одних только подписок о неразглашении нужно было подписать штук сорок.

- Значит, договорились. И когда начнем? - Дима привычным жестом мотнул головой и улыбнулся. В конце концов, это в последний раз.

Глава 1

Штефан

Мало кто из людей понимает, что такое ответственность. Так, например, Штефана Вульфа, единственного врача на борту, окружали безответственные люди.

Чего только стоила его попытка приучить команду делать все по инструкции. Увы, попытка обернулась ничем, так как справиться в одиночку с разгильдяйством было невозможно. Капитан, к которому как-то обратился возмущенный до глубины души баварец, попросту отмахнулся от него.

Но как не бежит человек от ответственности, ей все равно удается настичь незадачливого беглеца. Так, в один из дней настигла она и экипаж "Чокнутой Лисицы", небольшого разведывательного кораблика Ксенобиологического отдела Совета по взаимодействиям с чуждыми формами разума.

"Лисица" и ее экипаж как раз недавно прилетели на одну из исследовательских лабораторий на Венере, но спокойно сдать привезенный материал вместе с олухами-учеными и пару недель побездельничать, им было не суждено.

Посланником, принесшим дурную весть, оказался капитан корабля. После двухчасового сеанса связи с Землей, он велел команде собраться в кают-компании. Учитывая, что даже короткий сеанс межпланетной связи в пределах Солнечной стоит приличную сумму, новость, которую им собирались сообщить, внушала.

Выдернули с дежурства даже Райса, поставив управление корабля на автопилот. Задумавшийся врач умудрился столкнуться в дверях с растерянным вторым пилотом. О причине собрания американец, как и Штефан, не имел ни малейшего понятия.

Кают-компания легкого разведывательного корабля класса "рейнджер" была полностью заполнена. Хотя команду нельзя было назвать такой уж большой, скорее, дело было в размерах комнаты. Увы, космические корабли данного типа не отличались ни величиной, ни особыми удобствами. И все восемь человек, собравшихся в помещении, с легким недоумением слушали своего капитана.

- Сегодня я говорил с заместителем второго консула.

Капитан корабля, грузный рыжеволосый мужчина лет сорока обвел взглядом экипаж. Экипаж, развалившийся в креслах, сидящий на полу и опирающий стену ответил одобрительным гулом. Да, заместитель второго консула - это хорошо, но чего это могло ему понадобиться?

- Нашими разведчиками недавно была обнаружена новая раса. Консул хочет, чтобы мы участвовали в экспедиции. Приказ уже подписан. Сейчас нам следует направиться на Землю, где нам выдадут соответствующие инструкции.

Согласный гул резко замолк, сменившись потрясенным молчанием. Может второй консул хочет, чтобы они еще и на голове постояли?

- Я сам понимаю, что это звучит дико, но отказаться будет очень сложно. В разговоре мне намекнули, - поморщился Семаков, - что в этом случае там, наверху, нами будут очень недовольны.

Штефан мысленно вздохнул вслед за капитаном. Недовольство там означало, по меньшей мере, загубленную карьеру здесь и еще множество мелких неприятностей.

- Зато в случае согласия, внеочередное звание каждому обеспечено. Плюс еще премия. Основная задача, как я понял, состоит в том, чтобы доставить специалистов-ксенологов туда и обратно. В общем, нам придет поработать извозчиками, только с риском для жизни.

- Э-э, кэп, а почему именно наш кораблик-то? - поинтересовался беспардонный янки. - Обычно же этим военспецы занимаются?

- Именно потому, что "Лиса" и не приписана к армии, ее и выбрали. Так, движение наших военных кораблей постоянно отслеживают, по крайней мере, около пяти рас, а у нашей малышки есть шанс проскочить незамеченной. Тем более, прочти все наши заняты у границ тегийского сектора. У них там очередное "легкое дипломатическое недоразумение" с применением средств тяжелого вооружения. А кораблей нашего класса, как мне было проницательно отмечено, не бесконечное количество.

Капитан кисло улыбнулся и уселся прямо на чайный столик, чуть не уронив вазочку с икебаной. Чашку с чаем, оставленную кем-то из команды, Виктор предусмотрительно взял в руки.

Штефана привычка своих коллег садиться на столик немало раздражала. Понятно, что стульев не хватает, но, вообще-то, давным-давно можно было купить парочку кресел.

- Что у них совсем все рейнджеры закончились? - в голосе вопрошавшего ясно прозвучал сарказм.

- Да сам знаю, что дичь полнейшая, - в сердцах воскликнул капитан, - но говорят, что остались только совсем развалюхи, патрулирующие Солнечную, и частники.

- Но почему мы-то? - из глубины души навигатора вырвался вполне закономерный горестный вопрос. Штефану и самому хотелось бы его задать, но не капитану же, который понимал ситуацию явно не намного лучше своих подчиненных. Штефан попытался осмыслить факт "недостаточного количества" космических кораблей. Интересно, а границы кто тогда патрулирует? Серый император? Война у них планируется, что ли?

- Почему-почему, - хмыкнул Виктор, - потому что, как мне заявили, - с нескрываемым сарказмом продолжил он, - мы подчиняемся ксенобиологам, значит исследование чужих - это наша компетенция.

Данная незамысловатая по сути идиома вызвала чувство глубокого когнитивного диссонанса среди экипажа. Почему-то никто не захотел согласиться с таким оригинальным распределением обязанностей.

Нет, иметь дело с чуждыми формами жизни они привыкли, но все больше издалека. Одно дело, как обычно, отвезти группу яйцеголовых на недавно исследованную планету, доставить обратно биологические образцы и результаты анализов. Но самим заниматься не пойми чем?

Желанием знакомиться с чужой высокоразвитой и, обязательно, куда уж без этого, агрессивной расой никто не горел. Все-таки это тебе не безобидная флора и чуть менее безобидная фауна дальних миров...

- В целом, как я думаю, кто-то решил сильно сэкономить на этой экспедиции, а крайним выпало быть нам, - отхлебнув чая, продолжил капитан. Штефан подозревал, что мужчина с удовольствием выпил бы чего покрепче, но спиртное в космосе было запрещено по уставу. Более того, в последнее время за соблюдением устава начали активно следить.

- И что делать-то будем? - после череды весьма нелестных для бюрократов Совета высказываний экипаж чуть успокоился и начал размышлять о будущем. Размышления о будущем привели к череде еще более нелестных и нецензурных предположений.

- Мы, - усмехнулся капитан, - делать не будем ни-че-го. Работать будут специалисты из Совета. Наше дело просто их доставить к одиннадцатому сектору и вернуться обратно.

- А если что? К примеру, если нас чужие засекут или еще что непредвиденное случится? Это я так, для примера, - под неодобрительным взглядом группы тихо закончил навигатор.

- А если, что - то это уже будет не наша ком-пе-тен-ция, - со смаком выговорил последнее слово капитан.

Члены экипажа переглянулись и зажжужали, напоминая растревоженный улей. То и дело слушались возгласы наподобие "плевое дельце" и "пустяки, быстро обернемся туда и обратно, и можно отметить".

Однако капитан не выглядел человеком, довольным свалившейся на него легкой работенкой или, как говорят его соотечественники, "халтуркой". Впрочем, Штефану происходящее тоже не сильно понравилось. В воздухе ощутимо повеяло чиновничьими интригами.

Земля встретила своих детей промозглым сырым дождем, кучей бумаг и виски. Впрочем, последнее искупало оба первых пункта. Штефан даже нарушил свое собственное правило и напился в компании остальных членов экипажа.

Увы, нормально отдохнуть все равно не удалось. Уже на следующий день изнываемым от похмелья страдальцам пришлось помогать в загрузке оборудования и прослушивать кучу инструкции. Причем все происходило с удивительной для такого рода мероприятий скоростью.

Ожидаемыми специалистами из Совета оказался нескладный белобрысый парень лет двадцати восьми. Увидев рассеянную улыбку и блуждающий взгляд "эксперта" Штефан внутренне вздрогнул.

Вежливо со всеми поздоровавшись, новоприбывший с нескрываемым любопытством начал осматривать корабль. Вид у него был несколько ошеломленным, как будто внутри корабля он еще не был. С мрачным удовлетворением Штефан осознал, что их "эксперт" летит в космос в первый раз. Больше никто так и не прибыл.

Дмитрий

Корабельному врачу он явно не понравился. Ворох чужих эмоций резко ударил по сознанию. Чего там только не было: легкое недоумение, сильная неприязнь, раздражение и даже еле заметный подсознательный страх. К счастью, действие блокираторов еще не до конца прошло и удалось абстрагироваться от мешанины противоречивых чувств. Жаль только, что не удалось уловить причину подобного отношения. Возможно, все дело в том, что он эмпат?

Люди вообще странные создания. Дима знал, что многие хотят иметь эмпатический дар, при этом относясь к самим эмпатам с неприязненным недоверием. Обычный человеческий страх пред неизвестным.

Наверное, если бы люди лучше представляли себе, что такое эмпатия, то у них не было бы фобий насчет кражи чувств и мыслей. Смешно, ну зачем, на самом деле, может понадобиться ворох чужих запутанных размышлений? Тут в своих бы разобраться...

Шпионы-эмпаты - выдумка вездесущих журналистов, фигура мифическая и невозможная в реальной жизни. Любой эмпат сразу скажет, что может прочитать только "здесь и сейчас", да и то не всегда внятно. По большей части, улавливаются только достаточно сильные эмоции, ощущения, чувства, но тут все зависит от таланта.

Остальные члены экспедиции неприлично сильно опаздывали. Хотелось связаться с Эштоном и высказать свое возмущение, благо эмоции через комм не улавливались. Сверхсекретное научное исследование было организовано на уровне детский сад, штаны на лямках.

Вместо нормального рейнджера лететь приходилось на уже лет десять как устаревшем исследовательском кораблике. Флотилия сопровождения отсутствовала как класс.

Рассматривая внутреннюю обстановку рейнджера с претенциозным названием "Чокнутая лисица", Дмитрий чувствовал все большее недоуменнее. Название символизировало. Старое оборудование соседствовало со совсем древним с легкими вкраплениями почти новых приборов, кое-что вообще держалось на одном честном слове. Наверное, это и есть тот самый постмодерн, наступления которого ждут еще с двадцать первого века. Эклектика, блин. И на этом... судне ему придется лететь.

Естественно, нужного для работы оборудования на корабле не было. Пришлось брать один из старых комплектов из закромов Отдела. Но, слава Богу, он был исправен. По крайней мере, ему так сказали.

Честно говоря, Дима все-таки не удержался и позвонил Эштону. Однако высказать накопившееся возмущение не удалось. Мало того, что Эштона вызвал консул, и говорить пришлось с его секретарем, так еще и не удалось ничего добиться. Парень молчал как партизан, отказываясь выдать даже время возвращения блудного начальства в офис. Видимо, гордость его, судя по внушительному носу, грузинских предков требовала не выдавать тайн врагу даже под пытками. Хотя от пыток в качестве средства добычи информации Дима бы сейчас не отказался.

Ладно, новые приборы требовали сборки и проверки. Это ничего, лично Дима, хоть и мечтал поскорее уволиться, но рисковать из-за этого своей жизнью не желал. Так еще и малейшее промедление было невозможно. Оказывается, это дело государственной важности!

То, что возможность столкновения с новой расой - дело государственной безопасности, ксенолог не сомневался, но, между прочим, у Земли были куда более важные и неотложные проблемы. Алги. Грабительские набеги ррги-а'нъи. Видимо, господин секретарь об этом не знал.

Погрузку осуществляли весьма этим фактом недовольные члены экипажа. С постоянными скандалами, задевая все углы, оборудование было загружено на "Лисицу". Во время работы Дима мрачно ходил вокруг "работничков", конвульсивно дергаясь при каждом ударе ценнейшейших и хрупчайших приборов о стенки и косяки. Вероятность, что оно будет потом работать, стремительно падала, потому как запасных частей не предоставлялось. Во избежание мучительной смерти от рук разъяренных горе-грузчиков давать советы Дима поостерегся. От его помощи ребята гордо отказались. Оставалось только надеяться, что ночью его втихую не придушат.

В последний момент к экспедиции присоединилась парочка военных. Но особого восторга новые коллеги у Димы не вызвали.

Выглядели ребята довольно забавно: высокий и тощий китаец и низенький и полноватый европеец. Общий эмоциональный фон выдавал растерянность и недоумение военных, больше похожих на студентов-разбалдуев.

Мрачно переглянувшись с бортовым врачом, Дима хмыкнул. Что ж, по крайней мере, не у него одного этот спектакль вызывает недоумение - видимо, остальным актерам сценария тоже не выдали.

Китаец назвался Ханем и дружелюбно улыбнулся в ответ на приветствие. Его напарник буркнул сквозь губу, что его зовут Янек и надулся как мышь на крупу. Видно, что бедняге работа в команде с русскими как кость в горле. Природная неприязнь к московитам, по статистике Социологического Центра, наблюдается у 67,2% поляков. Интересно, зачем диктатор аннексировал Польшу, если от нее все равно лишняя головная боль и никакой пользы?

Немного поболтав с Ханем, удалось выяснить, что выпустились ребята совсем недавно и с далеко не блестящими оценками. Правда, закончил речь Хань вполне оптимистично, объявив, что они постараются оправдать возложенное на них доверие. Увы, разделить оптимистичный настрой Диме не удалось. По правде говоря, у него с трудом получилось удержать вежливое выражение лица, когда китаец безмятежно проговорился, в качестве кого эти милые парни участвую в экспедиции.

От того, чтобы побиться головой об стенку, ксенолога удержало только одно - понимание, что после погрузки оборудованию уже ничто так не повредит. Даже приставленные к нему горе-техники. Или повредит...

- Не стоит переживать, мы изучали работу телепортера на третьем семестре. Мы прекрасно разбираемся в этой теме, - соврал Хань.

И от этих двоих зависит его жизнь! И где же были его мозги, когда он соглашался на эту авантюру?

Нормально познакомиться не удалось ни с командой, ни с коллегами-техниками. Еще минут через десять вернулся чем-то сильно недовольный капитан. От всей его грузной фигуры веяло негодованием. Казалось, что даже роскошные рыжие усы выдают возмущение несправедливостью жизни.

- Ну что, кэп, что сказал консул? - бесцеремонно поинтересовался загорелый кудрявый янки, улыбнувшись во все тридцать два зуба.

Дима морально приготовился услышать возмущенную отповедь капитана, но к счастью, господин Семаков прекрасно владел собой. Клокотавшее внутри него раздражение почти не отразилось на лице, и даже ответил капитан вполне корректно.

- Знаешь, Райс, займись как ты лучше делом. Например, проверь вместе со Стэном еще раз наш маршрут.

- Но, кэп, мы уже два раза смотрели, Стэн часов шесть маршрут вычислял и... - поймав взгляд капитана, мужчина благоразумно замолчал.

- Так еще раз посмотрите, - зловеще проговорил Семаков.

- Есть, кэп, - упавшим голосом закончил Райс, исчезая внутри корабля.

- По-видимому, вы тот самый обещанный специалист из Совета? - капитан смерил Диму долгим изучающим взглядом, но руку все-таки подал. - Виктор Сергеевич Семаков, капитан этого корабля.

- Дмитрий Александрович Сабуров, - кивнул Дима, пожимая протянутую руку. Судя по такому излишне официальному началу, хорошего отношения от капитана можно не ждать. Но хоть мешать работе не будет, и на том спасибо.

- Консул Мэйерс дал мне исчерпывающие инструкции по поводу нашей экспедиции, - немного помолчав, процедил Виктор Сергеевич. Опять второй консул. Ему что, должность Эштона покоя не дает? - И очень сильно настаивал на немедленном отбытии. Скажите, Дмитрии Александрович, это действительно так необходимо?

Дима в ответ пожал плечами. Что сказать в ответ, он так и не понял. Да, изучение новой расы нужно было провести как можно скорее, но... Во-первых, не одна ксенологическая экспедиция так не проводится. Во-вторых, это все же дело не такой большой важности, чтобы хватать первых попавшихся и затыкать ими дыру. Но на всех инстанциях так упрямо твердили о срочности и огромном значении миссии, что Дима начал понемногу сомневаться в собственных выводах.

В результате отправляться пришлось с какой-то неприличной поспешностью, почти сразу же после погрузки. Не было ни наставлений, ни долгих проводов, если не считать за них пятиминутную речь второго консула (Эштон что, перегрелся? Какого лешего, он позволяет этому индюку лезть не в свое дело?) по комму. Никто из начальства даже не соизволил прибыть лично. Складывалось впечатление, что от них хотят побыстрее избавиться, а "очень важное и секретное дело" только предлог.

Почему-то постоянно вертелась в голове фраза из второсортных американских фильмов ужасов - "What is going on?". Жаль, что ответа явно не предвиделось.

Бекки

Очередной конфликт с алги начался как...очередной конфликт с алги. Честно говоря, Бекки даже не была удивлена. Подобные дипломатические казусы случались с определенной периодичностью.

Правда, на этот раз все выглядело намного серьезней, чем обычно. Иначе, зачем было собирать всех незадействованных в работе ксенологов, давать новообразовавшейся команде самого опытного куратора, не считая целого дипломатического корпуса и половины космического флота Солнечной системы.

Очередной раунд дипломатических конфликтов проходил возле системы Ферра. Со стороны "переговоры" выглядели очень внушительно: две армады, застывшие напротив друг друга. Непроглядно черные продолговатые корабли алги, казалось, поглощали свет Солнца системы. Серо-стальная флотилия землян застыла неподалеку, настороженно ощетинившись в сторону соперника.

Бекки, вместе с составившим ей кампанию Эмилем, стояли в "обсерватории". Прозрачные стены на носу корабля позволяли увидеть окружающий космос. Странноватое очарование не нарушало даже знание о том, что это всего лишь огромные мониторы, показывающие картинку, улавливаемую внешними приборами корабля.

Наглядевшись, Эмиль вещал что-то о "противостоянии света и тьмы". Бекки же вспоминались бандитские разборки ее детства. Гарлем будто выпал из течения времени, оставаясь таким же как в двадцатом веке: Штаты праздновали век толерантности и демократии, а в Гарлеме регулярно происходили стычки между белыми и черными.

Конфликты с алги были столь же бессмысленно-неизбежными, но ее коллеге-французу все происходящее явно виделось в романтическом ареоле. Надо будет потом с ним поговорить, потому что успешно работать с таким настроем парню будет трудновато. А работать ему придется, по крайней мере, по той простой причине, что заменить его некому. Потому что свободных ксенологов оказалось только двое: Эмиль и срочно выдернутая с отпуска Ребекка.

Все-таки недостаточное количество квалифицированных ксенологов дает о себе знать. Понятно, что структура, образованная всего пятнадцать лет назад, да и то с большим скрипом и небольшим бюджетом, не могла быть достаточно крупной и влиятельной. Подготовка и самое главное практика сотрудников требовала большого количества средств и затрачивала много времени. Трудность была и в том, чтобы найти человека с достаточно сильным даром, гибкой и крепкой психикой, и при этом желающего работать с чужими. Но большинство эмпатов почему-то романтике неизведанных миров и рас предпочитало работу в крупных корпорациях, дающую крепкое материальное положение и высокий статус.

Джеральд, штатный эмпат Дипломатического корпуса, во время дружеских посиделок в корабельном баре, жаловался на излишнюю бюрократичность и многолюдность своего учреждения. Слушая пьяные излияния о том, как сложно работать с бездельниками, озабоченными только внутренними интригами, Ребекка неожиданно ощутила что-то вроде зависти. Зависти хоть и редкого, но мало оплаченного специалиста к чиновничьему братству.

Бюрократия, бич почти всех структур, просуществовавших достаточное время, упрямо избегала научный отдел СпВЧФР. Весь отдел не превышал сорока человек, из которых всего семнадцать были ксенологами.

Глава 2

Дмитрий

Нынешнее задание, хоть и началось не особо приятно, не выглядело сильно сложным. В конце концов, его никто не заставлял вступать в полноценный контакт. Его дело составить полную психоматрицу, а дальше - здравствуй, долгожданная отставка.

С экипажем корабля Дима почти не общался - все время занимало изучение аналитических материалов. Впрочем, его коллеги по несчастью праздно поболтать тоже не рвались. Команда корабля явно сторонилась навязанного им ксенолога.

Интересно, Эштон действительно считал хорошей идеей отправить для получения первой информации для контакта людей, больше всего на свете не желающих этим заниматься? Это было отнюдь не первое исследование Дмитрия, но самое неорганизованное уж точно.

Жаль, что межзвездную связь человечество до сих пор не придумало. Увы, мечты о космических переговорах, вечной жизни и искусственном интеллекте так и остались праздными фантазиями. Нет, связь все же была и даже высокоскоростная, но, к несчастью, даже скорости света оказалось недостаточно для нормальной коммуникации.

Пожалуй, единственной причиной того, что Дмитрии не устроил скандал любимому начальству, были недостатки связи.

Для эмпата главная опасность контакта с чужим заключалась в возможности "не вернуться", полностью раствориться в чужом сознании. Особенно вероятен такой исход при столкновении с новой, еще не исследованной расой. Всегда есть шанс, что чужое сознание окажется настолько чуждым человеку, что ксенолог или сойдет с ума, или будет уничтожен сознанием реципиента.

Естественно, подобное завершение контакта нежелательно. Не считая напрасной потери ресурсов, это означало полную невозможность вести какие-либо дела с данной расой. Кроме войны, разумеется.

Чужой корабль представлял собой огромный черный шар. Интересно, какая логика у существ, не любящих острых углов? Он как-то читал, что еще на заре своей цивилизации человечество строило круглые дома, но сейчас это казалось немного странным. Люди слишком привязаны к прямоугольно-квадратным формам.

Форма космического корабля не имеет особого значения: в космосе нет силы трения, нет даже привязки к определенной системе координат - корабль способен спокойно двигаться в любом направлении. Для человека же, привычно делившего мир на верх-низ, психологически комфортнее существующий дизайн.

И все-таки корабль Диме не приглянулся: то ли по причине плохих предчувствий, то ли из-за отвратного настроения, а может из обычной неприязни к чуждому. Что поделать, ксенофобией иногда страдали и ксенологи...

Штефан

Мерфи был очень мудрым человек. По крайней мере, большинство открытых им законов работали.

В данном случае работал закон, гласящий, что если что-то может пойти не так, то оно обязательно пойдет не так. Если же вы специально все проверили и исправили, то не так пойдет что-то третье.

Штефан, как обычно, проверил аппаратуру раз десять. И она, черт ее подери, работала как надо. Даже это трижды проклятое стазис-поле не барахлило.

Позавчера, Вульф, гнетомый чувством ответственности, даже умудрился поскандалить с главным техником корабля. Тот долго отнекивался от проведения ревизии оборудования. Что было, по мнению врача, не удивительно. Игорь был русским, а все русские, с которыми Штефан был знаком, терпеть не могли работать. Но он, Штефан Вульф, не был бы самим собой, если бы не заставил этого ленивого недоумка исполнить свои обязанности. Теперь бы еще этот специалист побыстрее справился с делом, и они бы смогли, наконец, покинуть чужой сектор пространства.

- Добрый день, Штефан, - только эмпата помянешь, то вот и он. И чему он, спрашивается, так радуется? Будто не работать, а за зарплатой пришел. Наверное, выслужиться надеется. Еще бы - первый ксенолог, работающий с новой расой!

Сам Штефан появлению очередных претендентов на кусок галактического пирога не радовался. Повышение повышением, но спокойная и обеспеченная старость пока еще никому не помешала. А еще один передел территории этому явно не поспособствует.

- Проходите, - буркнул в ответ врач, - Оборудование в норме, стазис-поле можно запускать прямо сейчас, сканер настроится через десять минут.

- Ну, можно не торопиться, - снова оскалился русский, - У военных что-то не так с телепортером, видимо, какие-то неполадки в настройках.

Что ж, это даже не неожиданно. Какие из этих недавних выпускников военные? Штефану довелось участвовать в одном из венерийских восстаний, так даже неподготовленные повстанцы на фоне этих недоносков выглядели организованной и опытной армией. И кто, интересно, наверху умудрился доверить желторотым юнцам ценное оборудование?

И еще этот чужой корабль... Штефан мог поклясться, что при желании эта махина не оставит от несчастной "Лисицы" даже хвоста. А еще, чем дальше, тем больше казалось, что их наглое вторжение давно заметили.

Предложение не торопиться врачу не понравилось еще больше. Казалось, что вокруг сжимается невидимая, но от того не менее смертоносная петля. Такое ощущение у Вульфа уже было, как раз тогда, когда их небольшой отряд попался в расставленную для них повстанцами ловушку.

Пожалуй, следует сообщить капитану, мало ли что.

Дмитрий

Обычно психоматрица исследователя внедрялась в подсознание реципиента, для того чтобы не доводить того до сумасшествия и не влиять на его поведение. От включенного наблюдения отказались уже давно: во-первых, два сознания не могли ужиться в одном теле, во-вторых, чужих вряд ли бы обрадовало то, что земляне способны проникать в их сознание. А если бы подобные исследования продолжились бы, они скорей всего бы догадались. Что бы произошло потом, Дима даже не хотел гадать. Да и специалистов подобного уровня было не так уж много. А если учесть, что для переноса матрицы требовалось множество дополнительных условий и куча оборудования, мечта военных об идеальных шпионах так и осталась мечтой.

Процедура "возвращения обратно в свое тело" также была сопряжена с определенным риском. При отправке неподготовленных специалистов возможность получить на выходе вместо информации сумасшедшего составлял почти сто процентов. Для опытных ксенологов риск сильно уменьшался, хотя возможность провального контакта все же была.

Наверное, именно поэтому у данной профессии наличествовало множество разнообразнейших примет "на удачу". Так, удачной приметой считалось, если исследуемая раса обладает речевым аппаратом, является антропоморфной или хотя бы частично имеет эмоциональный диапазон, улавливаемый и понимаемый человек. Еще более удачной профессиональной приметой считалось, если раса реципиента не успела выйти в космос, и в случае полного провала контактера, войн и дипломатических скандалов не будет. Разделить судьбу расы тхиа, бывших абсолютными телепатами, никто из ксенологов для своего народа не желал.

Увы, с самого начала Диме было ясно, что леди Удача давно отвернула от него свой лик. Хотя оборудование, в конце концов, удалось наладить, особой радости это эмпату не доставило.

Возможно, все дело было в том, что ему было трудно доверять техникам-недоучкам из отнюдь не лучшего военнокосмического училища Земли. А может в том, что была и такая примета: если на пути к делу постоянно возникают препятствия, значит, лучше это дело не осуществлять, толку все равно не будет.

Хорошо еще, что эта парочка оболтусов, в конце концов, сумела разобраться с настройкой оборудования. Правда, с помощью корабельного техника, громкой ругани капитана и подсказками самого Дмитрия. Н-да, хорошо... Или плохо?

Жаль, что отказаться от контакта нельзя. Неэтично, неправильно, да и окружающие не так поймут. А окружающих в медицинской каюте собралось как-то подозрительно много. Корабельный врач, капитан, горе-техники и почему-то навигатор.

Осмотрев странную кампанию, Дима мысленно фыркнул. Ладно, причину нахождения в комнате капитана он понять мог - тому очень нужно было о чем-то поговорить, а вот другим трем раздолбаям было просто интересно. Но, если обычно Дима вполне одобрял это наилучшее из человеческих свойств, все же, в настоящий момент оно было несколько неуместно.

- То есть, теперь вы полностью уверенны в исправности телепортера? - раздраженно поинтересовался Виктор Сергеевич. Доклад он уже получил, но лишний раз переспросить не преминул. Может ему тоже интересно, что им тут надо?

Техники ответили согласными кивками и дружным мычанием. Выяснять отношения с капитаном они не хотели, хотели же, за неимением хлеба, зрелищ. Хотя было бы чего смотреть. Переноску матрицы сознания в сознание ближайшего разумного реципиента на чужом корабле? Так, ничего кроме показателей приборов ребята не увидят, а их они должны были уже насмотреться во время учебы. Или парни хотят на работу стазис-поля полюбоваться?

- Что ж, тогда мы вас не задерживаем, - заключил капитан.

- А как же настроить телепортер? - неуверенно поинтересовался Янек. Хань бесстрастно смотрел в пространство, но своего коллегу поддерживал, пусть и только мысленно. Что поделать, получать выговор от начальства никому не хочется.

- То есть вы этого до сих пор не сделали? - с раздражением спросило начальство.

- Сделали, конечно, но вдруг координаты перенастраивать опять придется, - с каждым словом голос Янека становился все тише. Хань продолжал рассматривать стену, астронавигатор попытался слиться с обстановкой, и только врач спокойно занимался своими делами, снимая последние измерения с приборов.

- Если вы перестанете, наконец, тянуть кота за яйца и займетесь делом, то ничего перенастраивать не придется, - рявкнул доведенный до белого каления капитан.

Да уж, хоть в одном незадачливым исследователям повезло: чужой корабль застыл в одной точке пространства. Димина интуиция подсказывала, что больше всего корабль напоминает хищника, приготовившегося к прыжку. Возможно, он точно также настороженно исследовал странных чужаков?

Капитан, с которым Дмитрий поделился своими опасениями, раздраженно отмахнулся от них. Его можно понять: проблем и без того полно, а сделать что-либо для исправления ситуации невозможно. Но положиться на маскировочный экран, вся польза которого - создание помех для чужих аналитических приборов, считывающих картинку окружающего пространства, излишняя роскошь.

Дмитрию в очередной раз захотелось побыстрее завершить неприятное дело и свалить отсюда куда подальше. Сначала ксенолог немного растерялся: уж слишком быстро и внезапно нахлынуло беспокойство, но позже с облегчением понял, что его природный щит пробивает общее настроение группы. Даже странно, но похоже никто из членов многострадальной экспедиции не ожидает от нее ничего хорошего.

Наконец под внимательным взглядом капитана все посторонние покинули помещение.

- Я тут поразмыслил над вашими словами, - немного помявшись, сообщил Виктор Сергеевич, - и мне тоже стало казаться, что они нас заметили.

Капитан надолго замолчал, чего-то ожидая. Видимо, вместо паузы предполагалась ответная реплика Димы. Вот только, что именно ему следует сказать, было несколько непонятно. Вульф прекратил возиться и также настороженно замер.

- Штефан также считает такое поведение противника довольно странным, - до капитана дошло, что отвечать ему не собираются и надо самому продолжать зависший диалог, - если, как мы предполагаем, чужие заметили наше наблюдение, то почему они ничего не предпринимают?

- Вы решили поделиться вашими размышлениями с господином Вульфом или он сам поделился с вами подозрениями? - уточнил Дмитрий. Вульф, не принимающий участия в разговоре, нахмурился. Дима почувствовал почти осязаемые волны чужого раздражения и неприязни. И когда же он успел так насолить корабельному врачу?

- Какое это имеет значение? - раздраженно нахмурился Виктор Сергеевич.

- И все-таки?

- Штефан сам сказал мне, что ему все это мельтешение кажется неправильным. Почему они застряли на одном месте?

- Не знают наших сил, исследуют. Возможно, корабль - разведчик, или чужие просто не хотят связываться с неизвестной расой, - то, что интуиция орет благим матом не только у него, Диме не понравилось. Значит, появившиеся предчувствия списать на разыгравшуюся паранойю не получиться.

- Как специалист, что посоветуете делать, когда они поймут, что за нами никто не стоит, и надумают, как поступить? - Виктор Сергеевич продолжал упрямо гнуть свою линию.

Диме оставалось только пожать плечами. Как специалист! Можно подумать, он военный.

- Если они решат напасть, мы ничего не сможем им предоставить, - подал голос Вульф, - Наша "Лисица" не военный крейсер, и, честно говоря, нам даже сбежать будет затруднительно, учитывая, что львиную долю энергии сжирают ваши приборы.

- Как специалист, нормальный прогноз могу дать только после завершения исследования и возвращения в сознание. Даже если не считать время, которое уйдет на обработку и анализ ситуации, не факт, что...

- То есть вы ни черта не знаете и сказать не можете, - прервал капитан, - ученые, чтоб вас всех!

- Знаете, капитан, один совет я вам дать могу, - сквозь нарастающие раздражение процедил эмпат, - при любой вероятности возникновения конфликтной ситуации отключайте все приборы и сваливайте отсюда нафиг. А теперь, капитан, будьте добры, покиньте помещение. Чем раньше мы все закончим, тем быстрее вернемся.

Виктор Сергеевич суховато кивнул и попрощался.

Бекки

Вообще-то, ксенологам положена форма. Но когда гражданские соблюдали какие-то правила? Сама Бекки, может и носила бы ее, но отрываться от коллектива было как-то неудобно.

Эмиль не носил форму принципиально, на все вопросы и подколки жеманно отвечая, что "эти жуткие тряпки" его уродуют.

Владимир Эдуардович в форменном мундире был вылитый хряк, причем в мундире. По виду начальника нельзя было сказать, что он так уж сильно озабочен своей внешностью, но форму он все-таки не носил.

В общем, неудивительно, что военные считают их шайкой гражданских бездельников. А если еще вспомнить о дисциплине Научного отдела Совета... Но о ней лучше не вспоминать.

- Нет, я не могу.

- Почему? - недоуменно спросил Владимир Эдуардович, сложив руки на внушительном животе.

- Суббота, - коротко хохотнул Миль, отвечая вместо девушки. - Бог не велит.

Бекки стукнула хохмача бумагами по кудрявой голове.

- Жестокая женщина, - простонал Эмиль. - Как можно отпустить эту маньячку к несчастным алги?

- Так не отпускайте, - фыркнула девушка.

- Тебя даже если и отпустишь, так ты ж не пойдешь, - задумчиво протянул француз.

- С вами и идти не захочешь, так все одно прогоните, - отмахнулась она, на что парень радостно закивал головой. Да уж, они такие!

- Все, клоуны, закончили балаган, - рявкнуло суровое начальство. Суровость и внушительность выпирала отовсюду, особенно, из живота.

- Слушаюсь и повинуюсь, о великолепный, - молитвенно сложил руки Эмиль, благоговейно закатывая глаза. В результате своих махинации парень получил еще один подзатыльник, но теперь уже от Владимира Эдуардовича.

- Что-то все меня сегодня бьют, - грустно резюмировал он.

- Я б тебя вообще убил, если б не нехватка кадров, - похоже куратор действительно рассердился. Что ж - постоянное давление вышестоящих, конфликты с военными, считающими всех ксенологов лишним балластом, нерадивые подчиненные... Неудивительно, что у старика стало пошаливать сердце.

Сама Бекки ни за что бы не согласилась взвалить на себя такую головную боль, но, несмотря на сочувствие и расположение к любимому начальству, браться за это задание не собиралась.

Она уже и так нарушила все мыслимые и немыслимые правила безопасности. Если ей придется вступать в контакт еще раз, то вряд ли она потом сможет вернуться в нормальное состояние. Слишком сильный резонанс психоматриц обычно приводил к нарушениям мышления, сумасшествию и, при сильном невезении, к смерти.

Бекки и так пару раз ловила себя на том, что начинает смотреть на мир чужими глазами. Последней же каплей стало то, что она чуть не убила Рика. Черт возьми, они только окончательно собирались пожениться... Рик не стал подавать на нее в суд или еще как-то афишировать сей "прискорбный инцидент", он просто собрал вещи и ушел. Не было ни скандалов, ни выяснений отношений, да он вообще сказал только одну фразу - "я не хочу, чтобы матерью моих детей была женщина, способная их неожиданно и без повода убить". Бекки долго не могла смириться, что после стольких лет они расстались вот так.

После ухода Рика она стала горстями глотать блокираторы, пока ощущение нереальности окончательно не прошло. Жизнь типичного землянина со стороны алги оказалась непрерывным кошмаром.

Особенное отвращение вызывали коммы: мертвое, которое никогда не было живым, но при этом способно мыслить. Позже у Бекки возникла мимолетная ассоциация с полуживотными-полупредметами Босха.

Людям не нравились алги. Можно было сколько угодно, взяв за пример сторонников "галактического объединения", вопить о ксенофобских предрассудках, но благие намерения не выдерживали столкновения с реальностью.

Более того, неприязнь была взаимной. Бекки еще помнила, какой пыткой для нее было посмотреть на свою расу со стороны. Для алги люди - нечто вроде бессмысленной стихии разрушения, вирус, обладающий разумом.

Алги - биологическая цивилизация, привыкшая жить в симбиозе с биосферой своего мира. Категория "живое-неживое" имеет преобладающее значение для этой расы. Бессмысленное и беспощадное уничтожение природы, создание техники для алги - даже не кощунство. Это нечто запредельное, непостижимое, вызывающее инстинктивное отвращение. Ничем не оправданное нарушение всех норм и табу. Понятие власти, стремления подняться на вершину - пустой звук для тех, кто веками существовал в сетевой форме организации.

Людям также трудно привыкнуть к существованию тех, кто веками привык играть со своим и чужим генным кодом, для кого постоянная изменчивость - привычный стандарт, а ноосфера Вернадского - проза жизни.

Обычный культурный шок при столкновении биологической и технической цивилизации.

- Ладно, так уж и быть. Я готов, - пафосно возвестил француз.

Готов он... А вот она, Бекки совсем не готова. И в отличие от этого хохмача, хотя бы понимает, с чем им придется иметь дело.

- К чему готов, горе мое? К труду и обороне?

- Цени мою помощь, детка, - француз буквально раздулся от гордости. - Если б не я, гореть бы тебе в геенне огненной.

Бекки закатила глаза. Чувство юмора Эмиля оставляло желать лучшего. Видимо, бедняга думает, что все произнесенные им глупости являются отличнейшими шутками. И почему только его никто до сих пор не разубедил в этом прискорбном факте?

- Эмиль, четче выражай свои мысли. Нам с мисс Фроловски не понятно, - Владимир Эдуардович также не оценил старания Миля внести немного веселья в скучное и долгое совещание.

- Я согласен заменить Бекки на дипломатической встрече, - на корабле Эмилю заняться было нечем, и он решил разнообразить свой досуг.

Владимир Эдуардович скептически поднял бровь: Бекки - квалифицированный и проверенный специалист, Эмиль же особого доверия у куратора не вызывал.

В то же время Бекки лихорадочно пыталась решить, что в данном случае лучше: отпустить неподготовленного шалопая и подставить несчастных дипломатов, или сойти с ума и тоже подставить своих, лишив ценного специалиста. Победило чувство самосохранения. Все равно предстоит обычная встреча, дипломаты такие проводят по дюжину в неделю, вряд ли им понадобятся срочные консультации. Ничего с ними не случится, один раз обойдутся и без нее. Ведь не случится же, да?

Эмиля согласие Бекки на замену ничуть не удивило, парень обладал абсолютной уверенностью в собственной профпригодности.

- Я герой, - задумчиво резюмировал ксенолог.

- Думаю, мисс Фроловски высоко оценила твой поступок, - суховато отметил Владимир Эдуардович, - только не забудь, после того как закончишь петь себе дифирамбы, зайти к мистеру Саттону на инструктаж.

- Вот так и обрезают человеку крылья, - тоскливо протянул Эмиль, взлохмачивая и без того почти стоявшие дыбом кудри.

Саттона главный балагур Научного совета терпеть не мог. Бекки казалось, что всему виной то, что, в отличие от остальных, ушлый американец на ужимки француза не обращал внимания и на провокации не поддавался.

Хотя, возможно, все дело в том, что Саттон преизряднейший зануда, способный довести кого угодно. А, впрочем, эти двое стоят друг друга.

Самой же Ребекке следует порадоваться удачному разрешению ее проблемы. Вот только радоваться не получалось. Бекки слишком хорошо знала Эмиля и почти половину жизни имела дело с земными дипломатами, чтобы наивно верить, что все обойдется. Оставалось надеяться, что неприятности будут минимальными.

Конечно, можно было все переиграть, и отправиться на дипломатическую встречу самой, но... Всюду это проклятое но. Самой себе Бекки могла честно и откровенно признаться, что боится. Сходить с ума почему-то хотелось не особо, и патриотические чувства оказались куда меньше банальнейшего чувства самосохранения.

Быть героем это не для нее, сорокалетней еврейки Ребекки Фроловски. Пусть лучше героем побудет Эмиль, а совесть скоро замолчит.

Глава 3

Бекки

- Тю, ты только посмотри, какая задница, - восхищенно присвистнул один из проходящих мимо солдатиков. Своеобразный комплимент мог бы польстить, если бы Ребекка и так не знала - задница, равно как и все прочее у нее вполне ничего. Все-таки "сыворотка Мелехова-Смита" лучшее изобретение человечества, мало кто откажется в сорок выглядеть на двадцать пять. Тем более, государственным служащим выдавали кредит на процедуру омоложения, да и проводили оную с внушительной скидкой.

- Эй, детка не хочешь прогуляться? - в спину донесся гнусавый голос.

Ребекка с недоумением оглянулась - ребята что, совсем с катушек слетели - приставать к государственному служащему на работе? Ладно, если бы она была одета как обычно, но сейчас на ней, по настоянию куратора, форма, что, между прочим, значит - она при исполнении.

Ребята меньше всего тянули на солдат, даже на новобранцев. А вот на каких-то мелких бандитов вполне. Белобрысый высокий качок и ушастый, тощий тип.

И это не первые солдаты, встреченные на корабле, так что она, Ребекки, точно знает - эти двое не неприятное исключение.

- Шрам, тебе не кажется, что нас игнорируют? - осклабился ушастый, из открытого рта донесся запах алкоголя. Где они нашли на военном корабле спиртное, запрещенное по уставу еще четыре года назад, после армейской реформы? Пронесли с собой? Но в военных экспедициях порядки строгие, это тебе не патрулирование Солнечной, где еще встречаются какие-то поблажки.

Что вокруг нее творится - если власти предполагают, конфликт с алги способен вылиться в вооруженное столкновение, то зачем они набирают бесполезный сброд? Есть много приличных мальчиков, мечтающих о погонах и звездах, а мудрое начальство решило прошерстить тюрьмы...

- Слышь ты, чувырла носатая, - белобрысый оперся рукой о стену, загораживая проход. Ушастый с неприятной ухмылкой застыл сзади. Есть люди, которым просто противопоказано улыбаться, но до безымянного сей печальный факт не дошел. Интересно, если он вставит себе несколько недостающих зубов, впечатление улучшится?

- Ребята, дайте пройти, я опаздываю на совещание, - попыталась решить дело миром Бекки. Вдруг случиться чудо и разум в парочке встречных гамадрилов возобладает над эмоциями?

- Да ладно тебе, краля, какое у тебя совещание, - заржал белобрысый. Ушастый мерзко подхихикивал, да так что хотелось лишить его оставшихся зубов.

Бекки мученически вздохнула. Низменные желания, как и предполагалось, победили силу и без того небольшого разума, не выдержавшего давления эмоции. Парни жаждали любви, которой им не обломится.

- Я спешу, - предприняла еще одну бесполезную попытку она. Как назло, в коридоре кроме них, троих, никого не было.

Замечательно, она одна с этими громилами.

Вместо ответа блондин пролез обниматься, его прихлебатель маячил где-то на заднем плане. Бекки с трудом удалось вырваться и отскочить, что сильно не понравилось ублюдкам. И как она только умудряется находить все эти приключения на свою задницу? Дед говорил, это талант, зато остальные считали, что Ребекка вытворяет подобные выкрутасы специально. Как выразился ее первый парень, почти жених Мойша, хороший еврейский мальчик из хорошей еврейской семьи - тебе просто не хватает адреналина. А потом быстренько с ней расстался, аргументировав тем, что не хочет всю жизнь жить на жерле вулкана.

Наверное, если бы она не наглоталась блокираторов, то издалека почувствовала бы эмоциональный фон солдат и просто не сунулась в данный коридор. Но сейчас вариантов не осталось. Сбежать не вариант - поворачиваться к ним спиной она точно не будет, еще чего не хватало.

Если бы уроды не напились как свиньи... Но они пьяны в дрыбадан, и что-либо говорить бессмысленно, хотя, видит Бог, она пыталась и совесть ее чиста. За избиение двоих новобранцев Владимир Эдуардович с нее семь шкур сдерет, но походу другого выхода не осталось.

Виктор

Сначала капитану показалось, что он ослышался. Потом, что все происходящее - страшный сон. Затем его голову посетили более фаталистические мысли вроде "я так и думал" и "черт бы их всех побрал".

Где вообще откопали чертовых молокососов с их корявыми, растущими известно откуда руками?!

- Что значит оборудование неисправно? - возвысил голос Виктор. Хотелось придушить кретинов или что-нибудь сломать об их тупые головы - злость настойчиво требовала выхода.

Азиат неуверенно отводил глаза, его напарник покрылся неравномерными красными пятнами - появилось впечатление, что парень внезапно весь обсыпался "марсианским" лишаем.

- Ну, телепортер немного заклинило, - виноватым тоном сообщил Янек, блуждая глазами по каюте. Хань хранил вековую невозмутимость и вмешиваться в разговор явно не собирался.

Виктор тяжело задышал, сдерживать желание прибить "военспецов" становилось все труднее. Нет, в новейшем специализированном оборудовании капитан не разбирался - но для того, чтобы понять, что поломка телепортера ничего хорошего не означает, не надо быть семи пядей во лбу.

- Но это не наша вина, - торопливо добавил Янек, - мы все правильно настраивали. По инструкции.

Парню не помешало бы чуть больше уверенности в голосе и, сто процентов, не стоило упоминать инструкцию. Техники, собирающие аппаратуру по бумажке, всегда вызывали у Виктора здравое подозрение.

- Шеймус, скажи Вульфу, пусть отключает стазис. Будем вытаскивать этого горе-специалиста.

Штефан

Приказ капитала Штефану не понравился. Если прерывать сеанс сейчас - тогда зачем нужна была экспедиция вообще?

Штефан прекрасно понимал, что такое не зависящие от команды обстоятельства, но можно ли назвать таковым обстоятельством горе-техников? Неужели у ксенологов настолько паршиво идут дела, что нельзя подобрать парочку приличных, опытных отладчиков?

Да и нельзя прерывать сеанс именно сейчас - бессмысленно, эмпат еще не сумел синхронизироваться с чужим сознанием, и шанс, что они вытащат сумасшедшего с полностью чужой психикой, невероятно велик. Равно как и возможность вообще оставить ксенолога растением.

- Штеф, ты бы не ходил сейчас к капитану, он и так на взводе, - принесший благую весть Шеймус неуверенно топтался у порога.

Штефан только отмахнулся - капитан должен понимать меру ответственности. За проваленное задание такой важности их мог ожидать даже трибунал, а уж лишиться должности и выслуги лет - проще простого. И, тем более, Штефан не собирался взваливать на себя ответственность за чужую жизнь, если всего вышеозначенного можно избежать.

- Да, Штефан, что вы хотели? - потер покрасневшие глаза капитан. Врач профессионально определил, что мужчина спал, по меньшей мере, сутки назад.

- Ксенолог говорил, что для удачного контакта ему необходимо по крайней мере неделя, капитан. А прошло ровно, - врач сверился с календарем, - два дня.

- Прерывай сеанс, все равно больше ничего не сделаешь. Эти недоумки, которых нам навязали, утверждают, что, - капитан грязно выругался, - телепортер заклинило. Игорь посмотрел, что можно сделать с их металлоломом и сказал, что, скорее всего, он скоро окончательно полетит.

- Вы же понимаете, что... - вкрадчиво начал Вульф.

- Не волнуйтесь, - перебил Виктор, - я, разумеется, подпишу приказ. Прерывайте. Под мою ответственность.

- А если он не придет в сознание - между прочим, капитан, за гибель ценного сотрудника нас по головке не погладят, - напомнил Вульф.

- А если он там застрянет подольше, толку все одно не будет, зато у чужих появится больше времени засечь наше присутствие. Если, конечно, они этого еще не сделали, - капитан прикрыл глаза и откинулся на кресле. Продолжать спорить не имело смысла - все уже было решено. К чему зря тянуть время?

- Под вашу ответственность, - напомнил Вульф.

Почти два часа провозившись с неисправным оборудованием, Штефану пришлось признать бесплодность своих попыток и умыть руки. В конце концов, вероятность подобного исхода изначально являлась непомерно высокой.

Вывести эмпата из анабиоза не получилось, его сознание и нечто, что агностики упрямо величали "душой" бродили где-то там, далеко. Кажется, какому-то из чужих сильно не повезло. Знать бы, страдают иные от шизофрении, или нынешний донор будет первым?

- Я не могу отключить стазис, - суховато сообщил Вульф. - Вернее, отключить его возможно, но сознание будет необратимо повреждено.

- Понятно, - тусклым голосом произнес Виктор. - Тогда пока оставь парня так.

- Но, командир, - возмущенно запротестовал Игорь, - мы не рассчитывали поддерживать стазис-поле так долго. Между прочим, оно сжирает кучу энергии, а нам еще двигатели запускать.

- Не проще ли все-таки отключить аппаратуру? Если телепортер неисправен, то шансов на то, что он придет в сознание, нет.

- Я не убийца, - отрезал капитан.

Штефан раздраженно скривился, но промолчал. Он, между прочим, тоже не убийца, а врач. Причем, как он смел надеяться, врач неплохой. Вульфу довелось быть военным хирургом во время венерийского восстания, после он работал в Американском лунном госпитале. И еще никто на его работу не жаловался.

Только в данной ситуации все познания Вульфа были полностью бесполезны. В конце концов, тело-то было полностью в порядке.

Что ж, ничего хорошего из этой авантюры и не могло получиться. То, что будут неприятности, было ясно с самого начала, жаль только, что подобные очевидные истины не пришли в голову проклятым бюрократам, отправившим их в эту дыру. Но больше всего Штефана раздражало то, что в провале со сто процентной вероятностью обвинят экипаж "Лисицы".

Бекки

Ну, что ж... Раз конфликта избежать не удалось, придется танцевать. Плохо, что их двое. Если бы противников было больше, то в узком коридоре они бы скорее мешали друг другу. Если бы враг был один, тогда проблем не было бы вообще. Но их двое, а она торчит посреди как... Дед бы точно сказал, как именно она стоит, кем она, бестолковая растяпа, является, да еще бы не преминул охарактеризовать ситуацию в целом. Бекки чуть усмехнулась, перемещаясь к стене. Увы, но приличным девушкам из интеллигентной еврейской семьи не пристало выражать свои мысли столь грубым способом.

Впрочем, не стоит отвлекаться во время танца. Подходят. Оба. Бравые солдаты нашей доблестной армии боятся не справится с хрупкой девушкой? Нет, просто не хотят делиться добычей. Чужие эмоции заставили Ребекку гадливо поморщиться.

Нет, ребята так не пойдет. Для танца нужно два партнера, третий тут лишний. Поворачиваемся к одному, прямая нога в живот. От тика парень отлетел к противоположной стене. Да, армейские ботинки - это сила.

Сейчас можно заняться другим. Прямой удар с правой - надо же, поймал. И где справедливость: зеленые новички после пары месяцев тренировок сильнее, чем она с многолетним стажем. Похоже природа склонна к шовинизму. Так, теперь хук с левой. Пропустил, молодец. Теперь, дорогой тебе придется вставлять новые зубы. Ну, хотя бы синяк, по меньшей мере, тебе обеспечен. Конечно, гражданским ходить с кастетом неприлично, но куча колечек вполне его заменит. Эх, колечки-колечки. Это только с виду они золотые, а на самом деле чистая сталь.

Белобрысый схватился за челюсть, и что-то возмущенно простонал. Вот, чучело. Если бы Ребекка так копалась во время боя, дед бы успел пару раз хорошенько заехать ей по носу. Девчонка, не девчонка, но коли решил драться - дерись.

Второй. Что ж ты такой быстрый, а, родной? Бекки повернулась, развернулась на носке и ударила двойной мавашей по корпусу, а потом с разворота правой ногой в голову. Подпускать ближе мы тебя не будем, благо длина ног это позволяет, ты вон у нас какой бугай.

Блондинчик наконец оторвал руку от челюсти, и, возмущенно прошепелявив какое-то ругательство, снова кинулся в драку.

Бекки повисла на здоровяке, взяв в клинч, и резко крутанула его в сторону. Теперь широкая спина солдата была напротив его приятеля. Пока парень не очухался, Бекки пару раз удалось заехать ему в пах, и один раз лбом по лицу, после чего она резко отшвырнула противника на белобрысого. Тот успел отскочить, зато его приятель снова впечатался в стену. Что-то не везет ему сегодня.

Блондин старается держаться подальше. Ну, извини, времени у меня не так много: вдруг твой подельник очухается и опять полезет? Подходим. Надо же, решился на пару прямых - медлительный ты какой-то. Блокируем, ныряем под удар и прямой левый локоть в челюсть. Наверное, неплохо, что Бекки левша. Хотя раньше ее этот факт растаивал. В детстве слишком сильно хотелось быть как все, а особенностей было очень уж чересчур, как говорила мама.

Опять блонди досталось по челюсти. Впрочем, парень вставит себе искусственные зубы, будет привлекать девиц ослепительной улыбкой. Пожалуй, Бекки сделала ему доброе дело. Но, всякое хорошее дело нуждается в завершении. Хук правой, вдогонку апперкот левой, и пока противник растерян, захват - и бросок. Хорошо летит. Жаль, что недалеко.

Приземлился солдат удачно, хотя сгруппироваться не успел. И откуда только берут этих новобранцев? Неужели, положение землян настолько плохое, чтобы тащить в космос этот сброд? Дед бы в гробу перевернулся.

Здоровяк действительно оказался здоровяком: решительно встал, и направился на Ребекку. Правда, держался за стенку, но в данном случае это несущественно.

Бекки успела раза три ударить ботинком по лицу белобрысого, бывшего в нокауте. И...

И больше ничего не было, потому что в коридор завернул дежурный офицер. Он медленно оглядел представшую перед его глазами картину, и задал довольно бессмысленный, с точки зрения девушки, вопрос

- Что здесь произошло? - голосом пожилого лейтенанта можно было заморозить заживо. Бекки чувствовала его раздражение, злость, направленную на всех участников конфликта. Кто бы ни был виноват, отвечать все равно ему. А ведь так хотелось дослужить до пенсии без всяческих происшествий.

- Драка, господин лейтенант, - кисло произнесла Ребекка. Здравствуй, капитан Очевидность.

Дико болела челюсть, пах, нос, и, почему-то, левая нога. Не помогало даже осознание того, что травмы всего лишь фантомы. О, Бог Авраама, Исаака и Иакова, слава тебе, что во время боя все ощущения заглушил адреналин. Пусть не только ее, но и этих двоих недоумков, но все же.

- Мисс Ребекка Фроловски...

- Да, Владимир Эдуардович? - Бекки кокетливо стрельнула глазами в сторону начальника. Упомянутый поперхнулся очередной порцией гневных высказывании и возмущенно надувшись, уставился на нарушительницу.

Какое все-таки счастье, что любимое начальство не имеет ни грана эмпатического таланта. Все-таки водить за нос коллегу было бы не только этически, но практически сложнее.

- Бекка, - все, старик спекся, больше нотаций можно не ждать, - ты же умный человек и сама все понимаешь. Сейчас нам только внутренних конфликтов не хватало. Наша служба и так не слишком популярна, военные постоянно говорят о сокращении нашего отдела, не надо лить воду на их мельницу.

- Правильно, сначала наберут всякое отребье, а потом мы еще и виноватыми оказываемся, - разъярилась девушка.

- Просто постарайся не провоцировать, - нервно сцепил руки куратор. Все-таки Владимир Эдуардович ненавидел всяческие ссоры и выяснения отношений.

- Вы что, смеетесь, что ли? Это я должна не провоцировать? - Бекки от возмущения чуть не захлебнулась воздухом, - кажется, это меня чуть не изнасиловали.

- Послушай, девочка, я все понимаю, - Владимир Эдуардович разлил по чашкам чай, протянув горячий напиток Ребекки, - но что я могу сделать? Со стороны смотрелось, будто ты избила двоих парней, и, не сомневайся, все будет настаивать именно на таком развитии событий.

- Наше правосудие скоро дойдет до маразма, - отхлебнула Бекки, постепенно успокаиваясь.

Куратор со вздохом протянул комм - видимо, лично собирается проконтролировать написание объяснительной. Бекки, конечно, ненавидела бумажную волокиту, но оно того, несомненно, стоило.

- Кстати, вы не знаете, что за новая армейская политика - набирать бесполезную шваль?

- Лучше б ты писала и не отвлекалась, - качнул животом куратор, - и, умоляю тебя, только не лезь в политику, тебе же лучше будет.

Значит, не случайность, и раз Владимир Эдуардович так не хочет в это дело вмешиваться - нечто закрутилось на самом верху.

Глава 4

Виктор

Когда в детстве Виктор мечтал стать капитаном корабля, ему все виделось как-то иначе, более героически, что ли. Увы, детские мечты не выдержали столкновения с суровой реальностью.

Лет в двенадцать ситуация виделась бы кристально ясной и понятной. Сколько раз он прокручивал в голове фантазии о том, как героический капитан корабля Витька Семаков остается один на один с армадами злобных чужих и, конечно, всех побеждает. Если бы сегодняшнему Виктору довелось бы поговорить с собой вчерашним, то он непременно бы поинтересовался, как отважный герой собирался драться на практически безоружном рейнджере.

Черт их всех подери, давно надо было отключать стазис и сваливать отсюда куда подальше, пока чужие их не засекли. Так нет же, дотянули до последнего.

Еще и Штефан нудит под ухом, хуже только Шеймус, умудрившийся ляпнуть, что, мол, вдруг чужие настроены дружелюбно. Спору, нет, дружелюбно - но встречаться с десятком небольших истребителей по некоей причине не хотелось.

Выглядело все это несколько впечатляюще - внезапно из большого корабля, как из улья, вылетел рой маленьких - но Виктору отчего-то было нерадостно. Особенно напрягало то, что все вражеские корабли направлялись к их "Лисе".

- Двигатель не сможет работать в полную силу, - равнодушно констатировал Игорь. - Энергии не хватит - придется отключать экранирующий шит. И я не буду говорить, что я вас предупреждал. - С мрачной усмешкой закончил он.

- Еще гениальные идеи будут? - разозлился капитан. - Ты бы еще самим подорваться предложил, пусть у этих меньше проблем будет.

- Да какая в принципе разница, кэп, они, судя по всему, и так нас засекли? - старый товарищ всегда верил в лучшее. Оптимист, чтоб его.

Виктор грязно и от души выругался. Даже если они оторвутся, хмыри из Совета из них всю душу вытрясут. А уж если навязанный им ксенолог, навести его Серый император, не очнется, так и вовсе туши свет.

И, все-таки, если поотключать все ксенологическое оборудование и щит, хватит ли им энергии на прыжок или все-таки придется знакомиться с новичками поближе?

Глядя на то, как испаряется ближайший к ним астероид, за поясом которых затаилась "Лисица", капитан внезапно подумал, что проверять придется на практике. Странно, что их не задело. Предупреждали, что ли?

Бекки

Больше всего в настоящий момент мисс Фроловски хотелось напиться до зеленых чертей да так, чтобы очнуться только через несколько дней с гудящей головой и провалами в памяти. Вместо этого ей приходилось выслушивать вопли бешенства и ужаса - и честное слово - она сама еле сдерживалась.

Йозеф, лейтенант, принесший дурную весть, стоял понурив голову - то, что сейчас неугодным посланцам не отрубают голову, мало утешало мужчину. На темных волосах выделялось несколько седых прядей, а в глазах стыла мрачная решимость. Месть, месть, месть - кровь стучала в висках.

Военные были в ярости, обсуждая произошедшие события. Владимир Эдуардович выглядел сильно расстроенным и даже постаревшим. А Бекки... Бекки было просто тошно.

Никто уже не сомневался, что война неизбежна. Алги не меняют своих решений и если они заявили о полном разрыве дипломатических отношений и начале священной вендетты, то остановить их невозможно.

Да и не собираются земляне их останавливать, разговаривать, объясняться. В комнате витает тяжелый дух неприязни, ксенофобии, желания отомстить. Мира не будет. Аэллигэ уже решила и за себя, и за Землю, вернув закатанные в пластик головы послов.

И слушая чужие разговоры, Бекки ничего не слышит.

В том, что Эмиль неправильно интерпретировал поступки алги, нет ничего удивительного. Увы и ах, то, что они читают чужие эмоции, еще не означает возможность понять их причину и правильно прореагировать. Чужие не люди. Этот тезис - первое, что их заставляют заучивать в Академии.

А потом долго тренируют хотя бы приблизительно и частично анализировать поведенческие стратегии Иных. Каждый ксенолог, во избежание неприятных последствий, обладал достаточной компетенцией для адекватной "расшифровки" и понимания лишь одной расы. Теоретики предполагали, что эмпат третьего и выше пси-уровня сумеет войти в резонанс с несколькими видами чужих одновременно, но философские построения фантазеров от науки оставались воздушными замками, не пересекающимися с приземленной реальностью.

Жаль, что специалистом по алги Миль не был и правильно перестроиться не сумел.

Специалистом была Бекки. И в том, что сейчас происходит, есть немалая доля ее вины. Ей следовало бы попробовать объяснить Эмилю хоть что-то. Бекки прекрасно знала шебутного француза и понимала, что, скорее всего, весь инструктаж он пропустил мимо ушей, понадеявшись на свои способности. Только выдающиеся способности - это еще не все. Пусть Миль был одним из сильнейших эмпатов за всю историю человечества, это никак не повлияло на его судьбу - в отличие от эгоистичного желания Ребекки.

Напротив землян застыли живые корабли алги, будто мухи в паутине увязшие в черноте космоса. Бекки закрыла глаза, беззвучно шепча молитвы - на ее глазах происходила катастрофа.

- Девочка моя, с тобой все хорошо? - сам начальник выглядел не ахти, да и чувствовал себя не лучше.

- Что говорит лейтенант? - возможно, все еще можно разрешить. В конце концов, удалось же договориться после остирийского инцедента. Хотя и с большим трудом - когда после целого этапа переговоров, оказалось, что алги перестали считать собеседников разумной формой жизни, дипломаты несколько подрастерялись. Да, им пришлось здорово попотеть, доказывая, что люди - не паразиты!

Зато в следующий раз уже сородичи были в ужасе от генетических и абсолютно неэтических экспериментов соседей. И все же, конфликт чудом удалось уладить.

- Бекки, мне жаль, - Владимир Эдуардович только развел руками, - но тебя просто никто не станет слушать. Ты посмотри на них, - кивнул на разъяренных военных и кривовато улыбнулся.

Да, не станут - в эмополе витала только ярость и ненависть. Что ж, теперь остается только скрестить пальцы наудачу за их победу. Проклятые симбионты, мало того, что личная жизнь из-за них насмарку, так еще и взлет по карьерной лестнице после такого провала Бекки точно не грозит.

Лиэсс

Господин фаньтай изволил выражать свое неудовлетворение неправильностью происходящего. Серебристые крылья нервно трепетали за спиной, выдавая чувства владельца - поведение господина фаньтайя понятно, хоть и неприлично: высшие не любят неправильного хода событий.

Нескладное судно, вот уже три аэлы застывшее неподалеку раздражало-утомляло господина фаньтайя, и волны его неудовольствия окатывали тех, кто ходит под его крылом. Привычная картина Пустоты была осквернена и правильный ход мироздания нарушен. Неправильно-странно-выходяще-за-рамки.

Но в этот совсем не счастливый промежуток времени самому Лиэссу все окружающее его казалось немного странным. Чувство нереальности и эфемерности преследовало его уже несколько аэл. Возможно, если бы он не закрутился в водовороте событий, то Лиэссу удалось бы поймать время, когда зыбкое марево застило его глаза и настоящее стало осыпаться листьями периода угасания. Но почему-то этого он так и не сделал.

Сложенные крылья, висевшие за спиной мертвым грузом вызывали не сколько сожаление об утраченной возможности, столько удивление с привкусом любопытства. Когда тлиэ из низшей касты пришлось выбирать между безбрежной Пустотой междумирья и полетами, возможностью забраться повыше и свободой, он сомневался не долго, лишь эону.

Сейчас он запоздало сомневался в принятом решении.

Тонкие, серебристые стены внутри небесного улья; сородичи с их длинными, нескладными телами и фасеточными глазами, память-связь с Великой матерью - все словно и не принадлежало ему, его, как инородный элемент, изгоняло из привычной повседневности.

Даже приказ убрать досадный элемент, нарушающий гармонию пустоты, вызвал не закономерное ощущение удовлетворения - именно ему поручили этот, пусть не такой уж ответственный, но все же необходимый труд - а некую досаду. Это было... не так, не... Он все никак не мог подобрать правильное обозначение, и это тоже заставляло теряться.

Не имеет значение. Его лиэрт будет готов к вылету уже через эрну и о недоразумении можно будет забыть. Он так долго стремился быть ведущим, более достойным этой ноши, что теперь он просто не мог позволить себе плохо проявить себя.

Засечь чужое и нелепое, оскверняющее своим присутствием мироздание устройство - назвать это небесным ульем было бы ересью - оказалось оскорбительно просто. Хозяева-владельцы этого... корыта - внезапно всплыло слово - даже не потрудились замаскировать свое присутствие. Прячут силу за слабостью?

Лиэсс отдал приказ-сигнал-предостережение своим ведомым, и его опять посетило ощущение нереального-смутного, будто видимого сквозь толщу воды.

- Не все ли ветер с пылью, - вопросил он пустоту и замер. Ветер? Пыль? Прах? Прах и глина, дети глины - откуда всплывают столь странные и безумные ассоциации и образы, до сих пор глубоко спящие в подсознании?

Окружить замершую лохань удалось неприлично легко и быстро - защищаться от них никто не собирался. И это тоже... неправильно! Лиэсс зашипел, проводя по стене когтями, оставляя длинные следы - аренго, дитя небесной матки откликнулось обиженным удивлением.

Они успевали и еще эона и нескладное недоразумение, оскорбляющее своим присутствием Пустоту, исчезло бы в безвременье, но Лиэсс отчего-то медлил - будто это там, в дали междумирья панически метались его сородичи.

Перед глазами плыли темно-синие грозовые облака, вспоминались переходы и туннели Элиэ, прибрежные скалы, вечное прибежище морских птиц, ветер и чувство полета. Несомненно, он - это он, и никто иной, и следовало принять, что именно ему мучительно не хочется видеть гибель смешных чужаков. Что за дело ему до тех, кого никогда не коснется свет Великой матери?!

Острые когти оставили след теперь уже на дорогом оборудование - недостойно для тлиэ настолько явно выдавать свои чувства, недостойно и стыдно. Так же неприемлемо не выполнить поручение господина фаньтайя, но как справиться, если все естество восстает против?

Стены, живые стены аренго сжимались, одобрительное ворчание Небесного улья сводило с ума - разве можно постоянно слышать голос собственного дома и не обращать на его бормотание внимания? Все вокруг, чрезмерно яркое, выпуклое, слишком близкое, давило, мешало, злило.

Надо всего лишь уничтожить, стереть это пятнающее Вечную темноту недоразумение и все станет по-прежнему. Все станет подобающе и целесообразно. Правильно.

Вместо этого Лиэсс нарочито промахнулся, оставляя чужакам шанс на спасение.

Штефан

И стоило разыгрывать человеколюбие, если стазис все равно пришлось отключать. Штефан, чисто для собственного успокоения, еще раз попытался вывести ксенолога из искусственной комы. Конечно, ничего предсказуемо не вышло.

Штефан подозревал, что всученные им криворукие недоучки, что-то напутали с настройками. Теперь помочь ксенологу они не могли ничем, оставалось только молиться вышним силам, чтобы самим унести ноги.

- То есть, мне все-таки отключать стазис, кэп? - насмешливо поинтересовался он у мрачно сопящего над плечом капитана.

Тот смерил Вульфа мрачным взглядом, но ответить соизволил. Весьма грубо и совсем не по уставу, надо заметить. Впрочем, нервы у всех были уже на пределе - им платили деньги не за "красочные", в стиле древних "Битв за Звезды", войны в космосе, а за доставку биологических материалов. И такой риск в их зарплату не входит, надо сказать. Их корабль вообще почти не вооружен!

- Кэп, - по внутренней связи раздался напряженный голос Райса, - кажется, они атакуют!

- Штефан, отключайте стазис! Немедленно, - скомандовал капитан и тут же отдал приказ техникам убрать щиты. Видимо, решил рискнуть и прыгнуть.

Вульф, почти ощущая себя убийцей, выполнил приказ. Тело, отключенное от жизнеобеспечения, резко дернулось. Штефан мог бы поклясться, что белохалатник резко открыл серебристые, фасетчатые, словно у насекомого глаза, но уже через мгновение решил, что ему померещилось. Чего только в космосе не случается, у многих в звездной глубине начинаются проблемы с психикой, бывает. Видимо, пора подавать в отставку.

Если они чудом выберутся, он так и сделает.

- Райс, - командовал капитан, - прыгай. Лучше поближе к нашей базе на Септиме.

- Э, кэп, может, вы сами? - неуверенно промямлил обычно бодрый янки.

- Не успею, - с сожалением откликнулся командир, - а эти вряд ли в следующий раз промахнутся. Прыгай.

Штефан искренне надеялся, что американец не оплошает. Какого черта капитан сейчас не в рубке, а здесь?!

Комментарии: 6, последний от 16/02/2014. © Copyright Мясникова Мария Леонидовна (mariya.miasnikova@yandex.ru) Размещен: 11/01/2014, изменен: 11/01/2014. 81k. Статистика. Глава: Фантастика Прикладная ксенология		Оценка: *8.004** Ваша оценка:
Аннотация: Понять чужого непросто, настолько их психика отличается от человеческой. Возможно, именно поэтому все ксенологи - эмпаты. Но кто сказал, что понять других людей намного легче? Почему один готов на все ради власти, даже привести свой народ к самоубийственной войне, а другой будет спасать сородичей ценой жизни?

Мясникова Мария Леонидовна : другие произведения.

Отражение в зеркале. Глава 1-4