Люди слепы. Толпа безумна. Почему никогда мы не слушаем самых честных и, возможно, мудрейших существ на Земле - детей? Я не могу ответить на этот вопрос, к сожалению.
Мое имя Дарина. Я живу в самом тихом районе закрытого города Нифльхейм, в самом его центре. Моя семья это я, моя младшая сестра Ария (не спрашивайте, почему ее так зовут, я сама не знаю), матушка и отец. Нифльхейм был построен несколько лет назад, точнее, люди просто своими усилиями воздвинули решетку, ограждающую нас от остального мира. В России это единственное точно безопасное место. В мире их не так уж много: Ётунхейм в Северной Америке, Свартальхейм в Южной, Муспельхейм в Европе (они из принципа не стали присоединяться к нам), Ванахейм на Юге и Альвхейм в Австралии. 'Зачем построились эти города?' - спросите вы. Я отвечу. Пять лет назад случилось то, что множество раз показывали нам в ужастиках - зомби-апокалипсис. Однако реальность несколько отличалась от фильмов. Мертвые не поднимались из могил, а заражались вирусом живые. Просто в один 'прекрасный' день большая часть населения планеты сошла с ума. Они начали нападать на других людей, убивали их. Самих зомби убить можно несколькими способами: отрубить голову или же просто перерезать глотку, выколоть глаза, разрубить напополам. Да, не спорю, странные способы, однако только так.
Самое тихое и спокойное место в любом городе это его центр. Армия у решетки защищает нас. Но долго ли это продлится...
Глава 1.
- Мне надоели макароны, - копаясь ложкой в тарелке, тихо сказала Ария. Я покосилась на нее. Ну да, семилетнему ребенку трудно питаться одним и тем же на протяжении недели.
- Сейчас ничего больше нет, - строго ответила матушка. Действительно, единственный завод, работающий в нашем районе Нифльхейма, производит макароны. Мы уже научились выращивать овощи на собственных окнах, однако сейчас урожай еще не поспел.
Я отодвинула от себя тарелку и вышла из-за стола.
- Ты не доела, - окликнула меня матушка.
- Я не голодна.
На самом деле живот сводило от голода, но эти макароны уже не лезли. Забежав по скрипучей лестнице на второй этаж, я заперлась в своей комнате. В бутылке на журнальном столе было немного молока, которое я сразу выпила.
Свалившись на скрипучую кровать, я посмотрела на свое отражение в зеркальной дверце шкафа. Да, пять лет назад я выглядела лучше. Сейчас на меня смотрела семнадцатилетняя худощавая шатенка с острым лицом, на котором ярким пятном выделялись янтарные глаза. Кожа моя болезненно-бледная, а волосы ломкие и сухие. Нет, я пытаюсь следить за собой, однако это очень трудно в условиях конца света. Моя фигура тонкая и несколько не пропорциональная, однако это компенсируется мускулатурой, которую я смогла приобрести за эти годы.
Я упала на кровать и вытащила из-под подушки кассетный плеер. Не помню, где я его нашла, но это стало моим спасением. Интернет перестал работать уже в первый месяц апокалипсиса, электричество работает с перебоями, но я успеваю зарядить старый 'Сони'. В старом заброшенном ларьке я откопала коробку кассет 'Сплина', 'Агаты Кристи' и 'Чиж и Ко'. Помнится, тогда мне не понравилась их музыка, но я привыкла и теперь с удовольствием слушаю старые песни.
Включив кассетник, я засунула его под подушку. Теперь создавалось впечатление, что музыка идет прямо из кровати.
- Ты красива, словно взмах
Волшебной палочки в руках...
Я еще раз взглянула в зеркало. М-да, жестокая шутка. Но я понимала, что эта песня явно не посвящается мне.
Выключив музыку, я вытащила антенну и включила на плеере радио. Настроив волну, я принялась слушать.
- ...Ничего нового не можем сказать, - раздался голос главнокомандующего армией Нифльхейма Аристарха Светлакова. - С каждым днем враг заставляет сдвинуться решетку примерно на полметра, но и это слишком много. Население должно быть готово к обороне. Главное берегите детей.
Нас, молодых, не пускают далеко от домов, мотивируя это тем, что мы есть надежда на выживание рода человеческого. Мне это кажется полным бредом. Если мы вечно будем сидеть и прятаться, то станем просто овощами, не способными позаботиться о себе и близких в случае опасности. Поэтому большинство молодняка ведет двойную жизнь: днем послушные дети, а ночью мародеры. Мы разбились на команды и регулярно делаем вылазки. В нашей команде 4 человека: я, Макс, Михей и Жека. Чтобы труднее нас было вычислить, когда мы грабим очередной полуразвалившийся магазин или тащим оружие у мертвого солдатика, у нас есть прозвища. Я Змея, Макс Крот, Михей Котя, Жека Кастет. Это привязалось еще с детства, когда никто и не думал о гребаном конце света...
У всех, кроме Кастета, дома есть младшие. Из-за скудного питания и постоянной тревоги, мелкие часто болеют, а в некоторых семьях даже умирают. Это страшно. Поэтому мы стараемся на вылазках запастись хоть какими-то продуктами, которые можно будет отдать младшим.
Каждый день в 5 вечера у старого здания школы собираются те, кто ночью отправится на вылазку.
Отложив плеер, я откинулась на кровать и скосила глаза на будильник на столике. 16:37. Есть еще 20 минут до сбора.
Собравшись и зачесав растрепанные волосы в хвост, я отправилась на место.
Парни уже были в сборе.
- Змейка! - поприветствовал меня Крот. Я махнула ему рукой и улыбнулась.
Ничего особенного мы в это время не делали: партия в картишки, несколько старых анекдотов, свежие новости. Большую же часть этого времени мы сидели в заброшенном здании школы, слушая по радио сообщения от решеток.
- Ничего нового, - констатировал Крот, когда мы дослушали очередную передачу. Ничего не изменилось с утра: армии с трудом удается сдерживать оборону Нифльхейма, все должны быть готовы, юноши пусть собираются в строй. Моим друзьям до службы было еще 2-3 года, так что они не переживали.
- А мне вот интересно, - задумалась я. - Почему в армию забирают только парней?
Ребята странно посмотрели на меня. Кастет поскреб пятерней затылок.
- Ну, лично мне кажется, это потому, что женщин для размножения людей нужно много, а мужчин мало. Да и слабый пол...
- Дашка, выбрось эти мысли из своей дурной башки! Я знаю, что ты задумала, козявка! - завопил вдруг Котя так, что мы все подскочили на местах.
- Мих, я ничего не задумала пока что, а теперь уже у меня появилась мысль сделать какую-нибудь подлость, - облокотившись на колени, заявила я.
Нет, я не врала, скорее не говорила всей правды. Мне давно надоело сидеть, сложа руки, пока наши земляки пачками умирают на решетке. В 17 лет многие из моих знакомых девушек уже имели по два-три ребенка, а мне мало того, что не хотелось детей, так и к отношениям не тянуло.
- Узнаю, что задумала что-то - пришибу, - грозно пообещал Котя.
Я картинно закатила глаза и отвернулась, чтобы он не заметил проскользнувшей в моем сознании идеи. Увы, Михей знал меня лучше всех и понимал, на что я способна.
Распрощавшись через несколько минут, я ушла домой. Каждый раз, возвращаясь туда, я прислушиваюсь к тишине Нифльхейма. Кто-то сказал однажды, что города названы по скандинавским мифам. Мне это было не очень интересно, а вот Ария с удовольствием слушала рассказы про Одина, Локи, дерево Иггдрасиль... Может быть так и надо на самом деле жить - делать то, что нравится, что от нас ждут? Родители пытаются привить Арии любовь к растениеводству, а она запирается у себя в комнате и читает книги. Иногда перед сном я подхожу к ее двери и слышу, как сестра молится. Ее тихий голосок с такой душевностью читает бессмысленные тексты, что, кажется, их обязан услышать тот, кому они обращены. В такие моменты мне хочется плакать, потому что кто-то когда-то сказал: 'Молитва - это надежда отчаявшихся'.
Когда я зашла домой, меня как и обычно встретил отец.
- Нет, -устало ответила я на его полный надежды взгляд и убежала в комнату. Я - позор для семьи. И все дело лишь в том, что я не хочу становиться чьей-либо женой и рожать детей. Не моя это жизнь. Не мое дело. И каждый день после моих прогулок отец надеется услышать эти слова от меня: 'Я выхожу замуж'.
Заперев комнату, я пошла собирать рюкзак. В принципе, там было все необходимое: фонарик со вторым комплектом батареек, перочинный нож, перцовый баллончик и небольшая монтировка, которой очень удобно снимать рамы с окон. Я раз за разом перекладывала этот нехитрый багаж лишь для того, чтобы занять чем-то руки, пока мозг продумывал очередную идею. Увы, Михей прав. Я решила уйти на фронт. Вообще-то многие бегут в подпольники и помогают армии, однако это парнишки, которых по каким-либо причинам не взяли на фронт, или те, кто 'откосил' от службы, но по неизвестным причинам передумал. Женщины давно обленились. Сидят в безопасности, рожают, потому что на большее не способны! А я не такая. Польза будет лишь тогда, когда я отправлюсь на фронт, потому что...это мое призвание.
В дверь постучали.
- Даш, открой!
Это была Ария. Посматривая на меня из-под своей белой челки, она тихим привидением вошла в комнату. Сестренка была самым родным для меня человеком. Мать и отец хотели только отдать меня замуж. А Ария просто жила и делала то, что ей нравится. Порой я видела в ее кристальных серых глазах беззвучное сожаление о том, что родилась она в это время.
Сестренка села на мою кровать и подтянула к груди коленки.
- Я не могу уснуть, - сказала она. Вздохнув, я сунула руку под кровать, достала кусок половицы и вытащила оттуда пачку шоколадного печенья. Этот запас я регулярно пополняла после вылазок сладостями, консервами, орехами и соленой рыбой в вакуумных упаковках. Когда-то давно отец делал ремонт в нашем доме и некачественно настелил пол в моей комнате. Половицы скрипели из-за образовавшихся пустот. Одна из них оказалась под кроватью и была самой обширной - в объеме около кубометра. Сейчас папин огрех был как нельзя кстати. В тайнике я хранила припасы для Арии. Если я не оправдала надежд родителей, то это должна сделать сестра, а для этого ей надо быть здоровой.
Хрумкая печеньем, Ария смотрела мне в глаза так сосредоточенно, будто читала в них что-то.
- Даш, а ты что задумала? - спросила она. Я оторопело смотрела на сестру, не понимая, что она имеет в виду. Откусив от печенюшки, Ария погрозила мне пальчиком: - Я вижу, что ты что-то придумала. Расскажи!
Я погладила ее по голове и чмокнула в макушку:
- Если я не вернусь к утру, то скажешь родителям, чтобы не искали меня.
Ария перестала жевать и посмотрела на меня в упор. Шустро соскочив с кровати, она выбежала, а спустя минуту прибежала обратно с небольшим свертком в руках.
- Раз ты решила уйти, значит я должна дать тебе талисман, - сказала сестренка. - Это Библия. Когда ты вернешься, ты мне перескажешь ее. Ты ведь вернешься, да?
Я старалась не смотреть в светлые глаза Арии и молча приняла сверток.
- Мой тайник в твоем распоряжении, - тихонько сказала я и подтолкнула сестру к выходу из комнаты. Та схватила печенье и убежала.
***
- Ты уверена, что нам надо туда идти?- с опасением спросил Кастет. Я с натяжкой улыбнулась ему.
- А есть еще варианты, куда можно пойти? Мы обошли все секторы, кроме седьмого, - пожала я плечами и, не дожидаясь парней, пошла дальше.
Нифльхейм условно делился на 12 секторов, расположенных один вокруг другого, поэтому карта секторов напоминала мишень для дартса. В самом центре, в наиболее безопасном районе, был первый, вокруг него второй и так далее. Считалось, что с шестого сектора начинались опасные земли, где вполне можно было встретить зомбаков. Седьмой сектор, в котором мы сейчас находились, зачастую подчищался военными, однако нечисть продолжала лезть...
Наш путь лежал к большому зданию. Помнится, когда апокалипсис еще не наступил, это был процветающий супермаркет. Он продолжал жить до вчерашней ночи - заблудившийся снаряд угодил недалеко от него и снес почти половину строения. И, как бы это ни было странно, вся история началась именно в этом супермаркете.
Когда мы пришли, то увидели, что единственная дверь буквально завязана узлом. Внутрь вела только узкая щель в нижнем углу проема.
- Да-а, - протянул задумчиво Крот. - В эту дырку мы не пролезем.
Я не собиралась отступать от задуманного:
- Я пролезу.
Жека схватил меня за локоть:
- Змейка, ты туда одна не полезешь, вдруг там зомбаки? Мы не сможем тебе помочь!
Я нахмурилась и стряхнула его руку.
- Может быть, тебе достаточно припасов, но у меня дома сидит заморенный ребенок, и мне плевать, что будет со мной в этом магазине, но я обязана накормить Арию.
Не слушая более возражений, я прихватила рюкзак, вперед головой пролезла в щель и выпрямилась в полный рост. Оглянувшись назад, я увидела сквозь помятую дверь испуганное лицо Кастета, показала ему поднятый вверх большой палец и пошла внутрь здания в поисках припасов.
Внутри магазин мало сохранился. Больше всего, к моему глубокому разочарованию, пострадали стеллажи с консервами. Глядя на сломанные полки и валяющиеся вокруг мятые банки кукурузы и фасоли, я выругалась сквозь зубы. Черт, как же обидно! В досаде пнув ближайшую банку фасоли, я угодила ею в стену, от которой та срикошетила и попала в чудом уцелевший прилавок с алкоголем. По воздуху поплыл тяжелый запах дешевой текилы и коньяка.
Краем глаза я уловила движение. В груди у меня похолодело. Я понимала, что это могла быть бродячая собака или крыса, однако меня одолели сомнения по этому поводу. Стараясь не наступать на осколки и банки, я сделала два шага к полуразрушенному прилавку с печеньем. Вдруг там что-то зашуршало, и высунулась черноволосая головка. Из-за грязной челки не было видно глаз.
- Привет, - стараясь скрыть дрожь в голосе, ласково шепнула я. Голова дернулась, и челка прыгнула в сторону, открывая глаза. Честно говоря, я никогда не видела зомбаков, мне всегда говорили про них одно: 'Если увидишь - узнаешь'. Так вот знаете, я узнала. Так узнала, что ноги стали ватными, а кожа покрылась бисеринками ледяного пота.
В меня вперились подернутые белесой мутью глаза зараженного ребенка. Девчонка обнажила белоснежные мелкие зубки и выползла из кучи досок и печенья. На негнущихся ногах я пятилась от зомбачки, не отрывая от нее глаз.
- Куда ты идешь? - доверчиво спросила девчонка, поднялась на ноги и пошла в мою сторону. Не считая злобной и коварной гримасы и грязи на всем теле, она выглядела мило, но от этого стало особенно жутко.
Передо мной стояла смерть в грядном ситцевом платьице. Девчонка улыбнулась шире и бросилась ко мне. Спотыкаясь и подкатываясь на раскиданных банках, я побежала в сторону выхода. Позади слышалось гортанное шипение и шлепанье босых ножек по гладкому полу. Спасительная дверь была в паре шагов, а за ней я увидела напуганные лица парней.
- Уходите! - закричала я им, размахивая руками. Словно в лихорадке, я попробовала пролезть в щель, но маленькие грязные пальчики схватили меня за толстовку и со страшной силой дернули обратно. Последнее, что я увидела перед тем, как неслабо приложилась о вывернутый косяк двери это белое-белое лицо Коти.
Девчонка швырнула меня обратно к полкам, заставив проехаться спиной по осколкам и разбить головой остатки полуразрушенной пирамиды из малюсеньких бутылочек портвейна, как кегли шаром для боулинга. Из глаз посыпались искры, череп стал неподъемным, а капюшон пропитался кровью и стал липким. Зомбачка вдруг оказалась надо мной и мягко надавила пальчиками на мою шею. В голове забухали барабаны и колокольчики. Осознав крупицами оставшегося сознания, что эта грязная креветка пережимает мне сонную артерию, я нашарила небольшой осколок бутылки и последним отчаянным рывком выкинула руку вверх, полоснув девчонку по шее. Та издала булькающий звук и, обмякнув, свалилась на меня, заливая мою кофту похожей на смолу кровью.
Звук выламываемой двери и общего крика парней возымел странный эффект. Движимая непонятным порывом, я на адреналине выбралась из-под зомбачки, схватила рюкзак и, обдирая руки, забралась в трещину в стене, оставленную ударной волной снаряда. Изнутри я постаралась как можно больше заложить вход камнями. В тот самый момент перед щелью появился Крот. Перестав дышать, я замерла, одним глазом наблюдая в просвет между камнями.
- Змейка! - гаркнул Котя, подбежав ближе в сопровождении Кастета. Взгляды трех ребят остановились на теле зомбачки. -Что за...
Не тратя времени, Жека пинком перевернул девчонку и отшатнулся при виде темной крови.
- Где она? - с ноткой паники спросил Крот, оглядываясь. - Не могла же эта ее...ну...съесть...
Котя присел на корточки и провел пальцем по бурому пятну моей крови. Он задумчиво поднял глаза, и на миг наши взгляды пересеклись. Не могу сказать точно, видел ли он меня, но я знала - если Михей и не до конца все понял, то в мое случайное исчезновение не поверил уж точно!
Котя поднялся, но выражение лица его изменилось. Будто в несколько мгновений он стал на пять лет старше.
- Крот, Кастет, - позвал он, хотя те и так неотрывно смотрели на него. - Отправляйтесь домой, зайдите к моим и змейкиным родителям, скажите им, что мы поженились и ушли. Подробности сочините сами, главное, чтобы истории совпадали. Идите!
Жека и Макс без разговоров развернулись и ушли. Михей снова присел над бурым пятном.
- Не понимаю я тебя, Дарина, - не под нос, а разговаривая со мной начал он. - Зачем тебе весь этот цирк? Ладно, раз ты так хочешь... Я не буду сейчас искать тебя в этом магазине, но я знаю, что ты пойдешь в армию. Там и встретимся. А если попадешь в переделку, отправишься к родителям. Буду твоим ангелом-хранителем. До встречи, Змея!
Котя встал и, ни разу не оглянувшись, вышел из супермаркета. Только тогда я поняла, что не дышала все это время. Вытолкнув из щели рюкзак, я вывалилась следом и уткнулась носом в колени. Из глаз потекли горячие слезы.
Что я наделала?! Зачем?
Я попыталась протолкнуть в легкие воздух, но ничего не получилось. Истерика накатывала волнами цунами, лишая возможности дышать.
Несколько минут я тщетно пыталась успокоиться. В итоге разум перестал работать. На коленях я подползла к источнику сладковато-горького запаха, взяла лишенную горлышка бутылку и, рискуя порезать губы или проглотить стекляшку, приложилась к горячему напитку. Глотку обожгло, в нос ударило терпким запахом, и организм моментально согрелся. Вытирая брызнувшие слезы, я задышала ртом, пытаясь задуть огонь внутри.
- О-ох, пакость, - прокомментировала я и залпом допила несчастный 'AL Farabi'.