Полумрак. ТАЯ ГРИГОРЬЕВНА, очень старая женщина, сидит в кресле, глядя в одну точку.
Раздается шорох. Тая Григорьевна вздрагивает и начинает говорить с невидимым собеседником.
ТАЯ ГРИГОРЬЕВНА
Вот видишь, я опять не сплю. Сейчас в юности своей побывала, сад наш видела - с сиренью, с яблонями. Хорошо там... Это не сон. Не знаю что, но не сон. Не спится... Которую ночь уж не спится. Глаза закрою - и вижу жизнь свою как на ладошке.
Хочешь, я расскажу тебе всю свою жизнь? Зачем?.. Не знаю. Может, тебе будет интересно - и ночь, глядишь, пройдет... Ты слушаешь?.. Слушаешь, конечно, слушаешь - куда ж тебе деваться!
Знаешь, иногда мне кажется, что я родилась совсем недавно. Самого начала, конечно, не помню. Первое, что всплывает в памяти, - ноги над пропастью. Не страшно. Да и не пропасть это вовсе, а так - крутой берег реки. Обрыв. Сидим, болтаем ногами. Разговариваем, смеёмся. Почему-то не боимся, что кто-нибудь подойдет сзади и толкнёт. Почему? Наверное, в детстве боишься совсем другого...
В тот день родители вернулись с ярмарки. Как всегда, всякой всячины привезли. Все больше по хозяйству. Но и лакомства, конечно. Самое вкусное - 'крымские струки'. Сладкие, во рту тают. Кажется, ничего вкуснее и придумать невозможно. Батя знает, что я люблю, всегда привозит. Вообще-то они с мамой вместе ездят на ярмарку, но почему-то кажется, что 'крымские струки' привозит именно отец...
НАТ.УЛИЦА 20Х ГОДОВ XX ВЕКА НА ОКРАИНЕ ГОРОДА - ВЕЧЕР
Перед одним домой ТАЯ - Тая Григорьевна в юные годы, девушка пятнадцати лет, перед домом напротив -СЕМЁНОВНА, соседка. Ждут стадо.
ТАЯ
Что-то пастух задерживается. Уснул, небось, где-нибудь под кустом... Маманя говорит, Санька - пьяница, того и гляди, коров растеряет.
СЕМЁНОВНА
Ой, не говори, Таюшка, я уж вся извелась - и где его, паразита, носит! А что поделаешь! Не хочет никто больше стадо пасти. У всех хозяйство, дел невпроворот.
ТАЯ
Да Вам-то ещё ничего, у вас одна корова всего, а мне двух доить. Пока управишься, девчонки расходиться начнут. Хорошо тем, у кого сёстры.
СЕМЁНОВНА
Оно верно, хозяйство-то у вас поболе моего: вон и козы, и поросята. Да и кроватную мастерскую держите. Сёстры, говоришь... А кто б в мастерской-то работал, если б не старшие братцы? Да и защитники они тебе - малявке.
ТАЯ
Да уж больно они меня защищают! Лучше бы помогали хоть немножко. А то только всё им подай - принеси. И так дел по горло. Пока всю скотину покормишь да огород польёшь - глядишь, обед. Идут - усталые, голодные.
СЕМЁНОВНА
Чай, Володька-то с Лёней теперь не особо отцу помогают?
ТАЯ
Да, как обженились, так в мастерскую почти не ходят... Маманя говорит, батя им 'кусок выделил'. Наверное, два куска-то - их же двое... Зато и на обед не приходят. Это хорошо. А то раньше набегаешься с кастрюлями да мисками. Володя пока два раза добавки не попросит, не успокоится. Только и скачи: то в кухню, то в сени. Мамка-то от стола не отходит, следит, чтобы папаня не перебрал за обедом. Сейчас только Минька в доме, так ещё ничего. А как Володя с Лёней в женихах ходили, так спасу не было. Только и дёргали: то рубашку погладить, то сапоги принести... А Минька - ничего. Хороший он, добрый, спокойный. Книжки читает. Учись, говорит, Тая, не будешь сама учиться - жизнь силком заставит. Чудной он, Минька, и говорит всё как-то мудрено. И не женится... А мне когда учиться? У меня и без этого дел хватает. Три класса закончила, читать-писать умею, чего ещё! Маманя говорит, это для женщины не главное. Правда ведь?.. Ой, идут вроде, идут, Семёновна! На соседней улице мычат... А я всё спросить хочу: почему Вас, бабушка, Семёновной зовут? Вон маманю мою - Тамарой Матвеевной, а Вас только по отчеству...
СЕМЁНОВНА
Ну а как ещё? Я с молодых годов Семёновна. У меня и отец, и муж Семёнами были. Стало быть, я и есть Семёновна... А маманя твоя... Ну как тебе сказать... Вы и квартирантов держите, и мастерская у вас... Да и Тамара сама осанистая такая да важная. Ну, а я-то что... Семёновна - да и всё. Чего уж тут! Уж и темнеет как будто.
ТАЯ
Темнеет... Скорее бы подоить - и на обрыв. Пока ещё до нашего дома дойдут! Пойти, что ли, навстречу?
Тая идёт навстречу стаду.
НАТ. ДВОР ДЕРЕВЯННОГО ДОМА - ВЕЧЕР
Темно. На крыльце, облокотившись, стоит ТАМАРА МАТВЕЕВНА - мать Таи, темноволосая статная женщина.
Вбегает Тая: лицо красное, в слезах.
Увидев мать, Тая опускает голову и пытается проскользнуть в дом. Тамара Матвеевна удерживает её.
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
О, о! Что это ты разбежалась-то! Чуть мать с ног не сбила! Что случилось? Кто тебя ужалил? Да ты никак в слезах? А, доча? Ты что? Кто тебя обидел?
Тамара Матвеевна пытается обнять дочь, но Тая вырывается, сбегает с крыльца, плюхается на скамейку рядом.
ТАЯ
(хлюпая носом)
Да ничего такого не случилось, мам... И никто меня не ужалил...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Ну да, я и вижу. Выкладывай давай, чего ревела. Вроде весёлая убегала, довольная - а через полчаса уж вся в слезах. Небось, с девчонками чего не поделили? Ты их 'крымскими струками' угостила?
ТАЯ
Нет...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(пытаясь рассмешить дочку)
А что это ты? На тебя не похоже. А? Помнишь, как сестёр Бабуриных мёдом угощала? Это ведь хорошо, я тогда вернулась да тебя искать стала. А то так в подполе бы и окоченела с бочонком в руках. Это ж надо было додуматься! Ну куда ты весь бочонок-то перла, горе ты мое! Неужели нельзя было прямо там, в подполе, в миску отложить сколько надо, а? Нет ведь! Тащит весь бочонок! Не мудрено, что застряла, - удивляюсь, как ты его вообще подняла! А я слышу: Тая зовет... Думаю, где ж это моя дочурка? А она вон где - в подполе застряла! И наверх вылезти не может, и вниз не знает, как спуститься. А бочонок отпустить совесть не позволяет - разобьется бочонок, столько мёду пропадет!
Тамара Матвеевна смеётся. Тая сначала улыбается, потом тоже заливается.
ТАЯ
(смеясь)
Ага... А сестры Бабурины в это время горох наш общипывали. Лопают и даже не подозревают, что их подруга погибает в подполе! Мам, а ты бы что со мной сделала, если б я бочонок тот разбила?
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Да ты что, Тая! Ты что ж думаешь, я из-за бочонка переживала? Да я тебя за бестолковость ругала: надо же думать, что делаешь. Голова-то тебе для чего дана? А бочонок что... Ну, жалко бы, конечно, мёда было. Да ведь с голоду-то не умерли бы... Ну вот, смотрю, и слёзы твои высохли. Так чего ревела-то?
ТАЯ
Да ну, мам! Ты опять скажешь, бестолковая, мол...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Ну?
ТАЯ
Ну, я коров-то подоила, а уже стемнело почти. Я впотьмах кулёк схватила и побежала на реку. Девчонок растолкала, уселась между ними, ноги свесила над обрывом - тут только дух перевела. Стала руку в кулёк протискивать. Нащупываю струки, уже как будто и вкус их чувствую, и слюни потекли... А тут комар на щёку сел - я его рукой пришлёпнула, да ещё нос почесала...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(удивлённо пожимая плечами)
Я что-то, Тая, тебя не пойму... Причём тут комар? Не из-за него же ты расстроилась?
ТАЯ
Что тут непонятного! Потом всё и стало гореть - и щека, и нос... и во рту. Как будто огнём горит! А эти все смеются, надрываются! Я кубарем к воде скатилась, пытаюсь умыться, а они гогочут и гогочут. Знаешь, как обидно! Мамань, ты-то хоть не смейся...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Ничего не пойму! От чего у тебя горело-то всё? Не от 'крымских струков' же?..
ТАЯ
От перца.
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Какого перца?..
ТАЯ
Жгучего. Мам, я кульки, видать, впотьмах перепутала... В кульке-то перец оказался. Я уж потом поняла, а сначала, знаешь, как испугалась! Я перец твой в реку бросила...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(пытаясь скрыть улыбку)
Ну, стало быть, осталась я без перца... Гляди-ка, вон ещё один артист идет - папанька твой. Гляди, гляди: ровно идти пытается, как будто тверёзый. Вот морда, опять где-то напраздновался! Кепку-то на самые глаза надвинул...
Появляется ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ, отец Таи, мужчина с немного цыганской внешностью, в нахлобученной на глаза кепке, с трудом поднимается на крыльцо. Тамара Матвеевна молча наблюдает, стоит вполоборота.
ГРИГОРИЙ ЯКОВЛЕВИЧ
Тамара Матвеевна, хорошая ты женщина! Дай я тебя поцелую!
Григорий Яковлевич пытается развернуть к себе мощную фигуру Тамары Матвеевны, не дотягивается до её лица, смущённо улыбается и потихоньку пробирается в дом.
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Иди уж!.. Ты заметила, Тая, батя-то усы сбрил.
ТАЯ
Да я его сначала и не узнала, мам! Чужой какой-то! И чего это ему в голову взбрело... Столько лет с усами ходил...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Завтра узнаем - что к чему да почему, сегодня из него собеседник никудышный... Пойдём и мы с тобой, доченька. Спать пора. У бати-то твоего завтра выходной, поди. К обеду бы проспался. А нам с тобой выходных никто не даст...
ИНТ. КУХНЯ В ДЕРЕВЯННОМ ДОМЕ - ДЕНЬ
Тая и Тамара Матвеевна накрывают на стол, готовятся к обеду.
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Тая, ты почему скатерть чистую не постелила? Или забыла, что сегодня выходной?
ТАЯ
Да нет, не забыла... Только никого же нет! Папаня спит, Минька молока попил с ватрушкой и убежал...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Неважно, сегодня выходной. Мало ли, кто зайдет. А куда это Минька, интересно, убежал? Знает ведь, что обед... Никакого порядка!
ТАЯ
Не знаю, мамань, не сказал. Молока хватанул прямо из крынки, потом хватил меня, закружил, за нос подергал - и убежал...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(усмехаясь)
Ох уж этот Минька! Куда понесся? Что ему вздумалось? Ну какой он хозяин будет! Никакого порядка у него в жизни нет... Зато ласковый да добрый - вот всё ему и прощаем. А надо бы уже приструнить! Вот, не дай бог, что с отцом - ведь не на кого и положиться...
ТАЯ
Мам, да что ты! Что с папаней может случиться! Проспится - и все будет хорошо. Семёновна говорит, что он хороший хозяин и примерный этот... семьянин...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(улыбаясь)
Ну, если Семёновна говорит, тогда конечно!
ТАЯ
(настороженно)
А что, мамань, разве не так?
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Ну что ты перепугалась-то! Конечно, так. Такого хозяина, как твой отец, ещё поискать надо! И рукастый, и головастый. Минька-то, поди, головой в него пошёл. Всё читает что-то, да разговоры умные ведёт, только хозяйство его совсем не интересует. Хорошо ещё, в мастерской помогает. А батя твой всем хорош, но как начнет что-нибудь 'праздновать', так уж и остановиться не может. Сколько раз до беспамятства допивался - сама знаешь... А если что - так не на кого и положиться...
ТАЯ
Ну, так уж и не на кого! А Володя с Лёней?
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(вздыхая)
Да какие Володя с Лёней теперь помощники! У Володька одна забота - кралю свою сторожить. Ведь это ж надо было на такой шалаве жениться!
ТАЯ
Мам, да она вроде нормальная была... Помнишь, тебе пироги помогала печь?
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Ну да, один раз. А потом ей некогда стало. Ухажеров больно много - пока со всеми полюбезничаешь, где ж тут пироги печь! Эх, знать бы, что такая стерва попадётся, легла б на пути, не позволила Володюшке жениться на ней... Она ведь почему и жить у нас отказалась - чтоб свобода была! Жила бы в нашем доме - я бы ее быстро прищучила! Сердце моё болит за Володеньку. Как бы чего не учадил! Так он ревнует, так разрывается - а этой... хоть бы что! И чем она его держит! Ведь ни рожи, ни кожи - а чуть приголубит, он уж весь и тает... Змеища!
ТАЯ
А ведь Наталья и правда на змею похожа... Вертлявая какая-то, когда идёт, кажется, ползёт: то в одну сторону вильнёт, то в другую...
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Во-во! Видать мужикам нравится, как она... виляет. Да и чуют они, слабая на одно место - вот и вьются!
ТАЯ
На какое, мам?
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
(отмахнувшись)
Не слушай меня, Таюшка, не для твоих это ушей. Ты Лёнькиным гостинец снесла!
ТАЯ
Ну да, с утра сбегала.
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Что у них там? Как дети, как сами?
ТАЯ
Да нормально, мам. Только шумно. Наталья на детей орёт, а Лёнька на Наталью. И дети орут.
ТАМАРА МАТВЕЕВНА
Да уж, успели, нарожали...
ТАЯ
Мам, почему от Лёнькиных детей всегда воняет? Другие ведь тоже писаются, а воняют только Ленькины...