НАСЛЕДНИКИ ТЬМЫ продолжение романа 'АВАТАРЫ ТЬМЫ'

Родной моей половинке - тому, кто всегда на моей стороне, - любимому мужу Алексею посвящается.

  Оглавление

  Пролог
  Глава 1. Живые цвета
  Глава 2. Неожиданные повороты
  Глава 3. Скрытые ловушки
  Глава 4. Голодные приступы
  Глава 5. Опасные процедуры
  Глава 6. Жестокие обстоятельства
  Глава 7. Боевые столкновения
  Глава 8. Неполные знания
  Глава 9. Страшные сюрпризы
  Глава 10. Разбуженные силы
  Глава 11. Разрушительные "землетрясения"
  Глава 12. Чёрные фракталы
  Глава 13. Новые знакомства
  Глава 14. Бойцовские навыки
  Глава 15. Манящие капканы
  Глава 16. Роковые иллюзии
  Эпилог

Время вспять повернуть нельзя, Сколько будет гореть надо мною звезда?! Знаю я, смерть найдет всех нас - Пусть возьмет эту жизнь, но возьмет не сейчас!

Группа "Кипелов". "Не сейчас"

  к оглавлению
  Пролог
  Он закрылся в каморке, а враги бились в запертую дверь. Долго - скорее всего, несколько дней или даже неделю, но ему оставалось только ждать. Ждать и молиться, чтобы взлом занял как можно больше времени. Молиться?.. - это так странно в его положении! Кто он такой и что важного сделал, чтобы Бог обратил на него внимание? Нет, нельзя думать об этом! Нельзя шептать взломщикам подсказки, даже такие тихие и неразборчивые - вдруг прислушаются?..
  Нащупают ниточку - даром что тоненькую - и потянут, потянут! а там, глядишь, и до узелка доберутся... Ну уж нет! Защиту свою он строил давно и годами отлаживал - как раз на такой вот случай. Поэтому - нет: никаких имён и конкретных воспоминаний - дабы не ослабить замок.
  Едва он так подумал, как удары прекратились, и за дверью послышалось шуршание, а затем металлическое клацанье - они ковырялись в замке! Значит, всё-таки проникли сквозь внешнее полотно и увидели, куда можно вставить отмычку!..
  Так... ладно... Без паники! Это был только первый круг.
  Защита пока не пробита. Надо держать оборону и продолжать молиться, хоть сам он в словах своих остаётся безликим и других имён не упоминает, неважно! - Бог разберётся, если услышит...
  И поможет той, от которой сейчас зависит судьба всего человечества - пусть даже люди понятия об этом не имеют, ходят себе, как обычно, делами глупыми занимаются, о будущем Вселенной никто и не думает.
  Ещё несколько дней прошли под шорох, скрежет и царапанье.
  "Господи, отче наш..." - бормотал запертый в каморке человек затверженный текст, стараясь не впускать другие мысли, хотя и чувствовал, как они скользят где-то рядом, вне пределов досягаемости, словно облака над городом. Несутся по небу мимо людей, простых и посвящённых, погибших и выживших. Над домами, чердаками и подвалами, где жертвы прячутся от охотников, как крысы за плинтусом...
  В голове внезапно вспыхнула картина, как у него кончились патроны, и преследователи стали быстро сжимать кольцо, но не стреляли: имели приказ взять живым - понятно для чего! Последние минуты свободы, прежде чем он сошёлся с ними врукопашную... Это воспоминание было трудно прогнать, потому что именно тогда он вдруг увидел, как ярко загорелся клочок земли под деревом во дворе, это означало, что переход состоялся, что она уже там! Он увидел это не прямым зрением - ведь он был уже далеко от того места - а чем-то другим, внутренним... чем?.. душой? Но ведь у него не могло быть души!..
  Осознав, что, сам того не заметив, провалился в воспоминание, он испугался и, быстро прогнав образы, прислушался: возня в замке прекратилась.
  Минуты две стояла полная тишина, а в ней - стук собственного сердца и ток крови в ушах - он накатывал равномерно, как морской прибой, и вдруг подумалось, что за всю свою не слишком длинную жизнь он никогда не был на море. И вообще нигде, дальше города и окружавшей его области, не был!..
  Хрусть! Хрусть! Язычок замка дважды провернулся, и дверь распахнулась, но тот, кто сидел в каморке, этого не увидел: после первого же щелчка из потолка выскочила радужная труба, два метра диаметром, и, заключив в себе человека, приросла к полу. Тьма жадно бросилась к трубе, лизнула её сразу в тысяче мест, но тут же отпрянула, втянув языки в черноту тела.
  Злобное змеиное шипение отдалось в голове болью. Слишком близко! Трудно терпеть... сможет ли он выдержать столько же времени, сколько до этого? Тьма подобралась вплотную: это последний круг обороны, больше защиты нет. И этот круг тоже падёт... вопрос только - когда. Человек в трубе закрыл глаза, стараясь подавить очередную панику.
  Надо держаться... Держаться и верить!
  Она должна успеть!.. Успеть что? Он не знал, но надеялся, что она поймёт, сообразит и сделает, ведь она прошла через радужную дверь - в этом он был твёрдо уверен... Чёрт! Зачем он об этом подумал? Неужели снова дал им подсказку?!
  Вряд ли! - успокоил он себя. - Они, скорее всего, и сами это через аватаров видели, совсем уж он тут, в собственном заточении, спятил! Человек в трубе закрыл глаза: слишком близко были яркие переливы стенок - смотреть больно. Да и незачем - теперь всё равно уже ничего не поделаешь: она - там, он - здесь, и ему надо выиграть время, всего лишь выиграть время!
  Прошли часы, и змеиное шипение за стеной изменилось: оно больше не было злобным, скорее увещевало: "Ссссдайссся - ссстанет хххорошшшоо!" ну, или нечто подобное, человек в трубе не хотел разбирать, не позволял себе слушать. Он не мог сообразить, сколько минуло времени, даже приблизительно, не мог больше контролировать свои воспоминания и мысли: они всплывали, текли и перемешивались, как хотели, или как кто-то другой хотел?.. Другой был чёрным, с тьмой вместо тела и миллиардом голов, щупалец, клювов. А у человека в трубе имелись всего две руки, две ноги, и только одна голова... Да и это осталось лишь в воображении: физическое тело наверняка уже пустили в переработку, разве что мозг, пока ещё действует защита, держат не тронутым, но и ему скоро конец - лопнет, как гнилой орех, как только выпустит в чёрную тьму всё, что есть в памяти.
  Ему кажется, или шипение за трубой сделалось похожим на смех?
  Стенки стали медленно истончаться, протаивая сразу во многих местах, словно лёд под факелом паяльной лампы. Последний, третий круг обороны пал.
  Радужное сияние стало подниматься вверх и скручиваться в струю разноцветного пара.
  В дыры сразу же рванулись чёрные щупальца, ввинтились в голого, беззащитного человека, давя в пыль внешнюю оболочку, чтобы добраться до сияющей сердцевины.
  Но когда они потянули в себя светлячок сознания, его обладатель увидел, как струя радужного пара вдруг вспыхнула нестерпимо ярким белым пламенем. Чёрные языки зашипели от боли и прыснули в стороны, давая дорогу световому мосту, на другом конце которого атакованный тьмой человек увидел её - яростно сверкавшую "суперлампочку". Подле стояла ещё одна, не такая яркая, но тоже "лампочка", а рядом - несколько тусклых фигур - они выглядели странно, но он понял главное - это тоже люди! - и они могут помочь "суперлампочке" открыть дверь. Круглую дверь к свободе! Один за другим люди вставали в живую цепь, объединяя то, что есть у каждого человека с рождения, и что никто и никогда не может отнять у него даже после смерти.
  И вдруг! Невероятно, но тот, чей последний круг обороны пал под натиском Тьмы, увидел, что и у него это тоже есть! Неотчуждаемое, вечное и неуничтожимое! Но как?! Когда это у него появилось? Откуда?! Он ведь не настоящий! Ненастоящий человек, который никогда не рождался, а был просто сделан...
  Грянул гром, и круглая дверь дрогнула, но не открылась.
  Человек перестал удивляться и думать - просто ринулся через мост к людям, чтобы протянуть им свой свет. Свет души.
   к оглавлению
   Глава 1. Живые цвета
  Вера сидела дома и готовилась к очередному экзамену, когда что-то зажужжало и защекотало левое запястье. Пчела?! Ойкнув, девушка резко тряхнула рукой, но тут же поняла: нет никакого насекомого, это вибрирует браслет! - тот самый, подаренный Антоном маскировочный браслет - Вера не снимала его так долго, что давно уже воспринимала как часть собственного тела, а теперь он вдруг ожил! И узор! - узор на пластинке тоже двигался! В середине снова и снова раскрывались фрактальные завитки и ползли в стороны, бесследно исчезая за краем...
  О блин!.. - нахмурилась Вера, неотрывно следя за бегущим рисунком. - Уж лучше бы это и в самом деле была пчела! Пусть бы даже ужалила, что с того? Погорит, почешется да пройдёт - всё тут понятно, не страшно и предсказуемо. В отличие от этого, вообще-то чужеродного, если разобраться, артефакта, неведомо как и из чего сделанного!..
  Хорошо хоть, это случилось дома, а не в универе... на экзамене, например! Сессия в разгаре, а у неё - хлоп! - такая вот хреновина вдруг полезла!
  Заветные пять точек Вера, конечно, помнила, только как поймать их в движении? Пальцы всё время соскальзывали, увлекаемые потоком завитков, и она никак не успевала нажать на нужные места в правильной последовательности, как вдруг узор сам остановился, жужжание и щекотка пропали - всё закончилось так же внезапно, как и началось.
  "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик..." Вера сняла браслет и придирчиво осмотрела запястье: кожа там была чуть бледнее, чем везде, но в остальном выглядела нормально, и чувствительность тоже не нарушилась.
  Ну, разумеется! Разве могло быть иначе? - ведь браслет изготовил для неё Антон! Вере стало стыдно за свой глупый страх: как могла она подумать, что сделанный другом подарок ей навредит? Шигорин всегда о ней только заботился, помогал... чёрт! да он же погиб, защищая Веру! Нет, здесь, конечно же, крылось что-то другое. Но что?..
  Она подошла к окну и выглянула, щурясь от непривычно ярких светаков. Они плыли за людьми и переливались разноцветными вихрями, готовые рассказать о жизни и здоровье своих хозяев, стоит лишь присмотреться, а если устроить плотный контакт, то никаких тайн вообще не останется.
  Но делать этого Вера не стала: не до того было, завтра - экзамен! К тому же воспользоваться способностями "суперлампочки" - значит вспыхнуть, привлечь внимание... "Кого?! - удивилась она собственным мыслям. - Устранителей-аватаров ведь больше нет!"
  Она положила браслет на стол и посмотрела на свой светак: он переливался фиолетовым, как бывало от соприкосновения с чем-то потусторонним или когда одолевало предчувствие... Предчувствие чего?.. Ответа Вера не находила, но была уверена: "адский коктейль" так размолотил чёрные глотки, что к человечеству лысорям больше не подступиться! Выходит, дело не в них, нет! - в чём-то другом, подспудном и пока непонятном. Светак выдал ещё более глубокий тёмно-фиолетовый перелив. Но красно-багровых выбросов и завихрений, предупреждавших о близкой опасности, или ещё хуже - смертельных протуберанцев с чернотой по краям - не наблюдалось, значит, прямо сейчас Вере ничего не грозило, а с остальным можно разобраться и после экзамена...
  Для подготовки требовалось посмотреть кое-что в интернете - и она снова надела браслет.
  Так до конца сессии больше и не снимала - закрутилась с друзьями, делами, забыла, пока, спустя пару дней после начала каникул, браслет не напомнил о себе вновь.
  
  * * *
  - Антон! - Вера села на постели, изумлённо оглядываясь вокруг: перед глазами всё ещё стоял лес, где она громко звала Шигорина, боясь потеряться.
  Да, ей снилось, что она в лесу... а под деревьями - яма... нет, не яма - восстановительный бассейн! Один из тех, через которые устранители выходили на контакт с лысорями. Может быть, даже тот самый, куда бабушка с дедом когда-то притащили обгоревшего Антона?..
  Вера потёрла глаза, прогоняя остатки дрёмы, и в этот момент браслет снова зажужжал. Прямо возле уха! Отдёрнув руку, она посмотрела на узор: фрактальные завитки снова двигались.
  Уже зная, как сложно поймать быстро уползавшие нужные точки, Вера замерла в ожидании, когда браслет сам собой угомонится. Тогда можно будет его снять, и... - что? Выйти на улицу осмотреться, нет ли кого-нибудь подозрительного? Поглубже залезть в светаки прохожих?
  Давно она такого не делала, с тех пор, как полиция перестала её допрашивать в связи со странной смертью недееспособной бабушки и чудовищным разгромом ателье на Старокисловской, где главный закройщик устроил секретную лабораторию. Доказать, что он производил там запрещённые вещества, не удалось, но после участия в двух перестрелках, где погибшие оказались известными полиции правонарушителями, связь Антона с криминалом была на лицо. Шигорина мгновенно объявили в розыск, а расследуя эти дела, естественно, вышли на Веру. Её видели с закройщиком и бабушкой, которая бежала по дороге, хотя все врачи утверждали, что в её состоянии это невозможно, а потом внучку нашли впавшей в кому, неподалёку от места, где Антон снова наследил, застрелив человека из того же оружия, что и в прошлый раз...
  Поэтому Веру, конечно же, много раз допрашивали, вынуждая врать, ибо рассказать правду - значило отправиться прямиком в психушку, ну, кому ж такое под силу? Вот и пришлось изворачиваться, используя свои способности, а что ей ещё оставалось? Только путать цвета в светаках следователя и оперативников, заставляя их что-то забыть или воспринять иначе, а в итоге кардинально поменять своё отношение к странной молодой девице из почти уже вымершей семьи Острожских. Из всех полицейских только Васильков всегда думал о Вере с симпатией, помочь даже пытался через свои связи... эх, знал бы он, кто виноват в смерти тех бандитов, что не от пуль погибли, наверняка, расхотел бы Острожскую защищать, пусть даже она и спасла ему жизнь однажды...
  "Эх, простите, Иван Игнатьевич, что не могу рассказать вам всё, как есть, пусть вы и самый хороший, честный полицейский из всех, кого я знаю!" - вздыхала про себя Вера, вспоминая, как влезала в светаки других полицейских и порой выявляла такие факты, которые старалась скорее забыть... Или видела серьёзные опасности, а предупредить было нельзя - раскроешься... А то вдруг обнаруживала глубоко сокровенные вещи, и тогда оторопь просто брала: словно лупу взяла и давай интимные места голого человека без его ведома разглядывать... бр-р-р! В общем, тяжёлое и неприятное это оказалось занятие - пользуясь способностями "суперлампочки", отводить от себя подозрения, но другого выхода - увы! - Вера не видела. К тому же она всегда старалась не навредить тем, кто её допрашивал, пусть даже и хотелось иногда, хотя... ну, кто она такая, чтоб других судить?! Самой бы из передряги выбраться да и жить дальше спокойно!..
  
  В итоге Вера так и сделала. А после этого сразу же надела браслет, чтобы общаться и существовать как все нормальные люди: пользоваться смартфоном, смотреть на любые экраны, а главное - не зацикливаться на собственных способностях, хотя светаки-то она при этом всё равно видела. Но это было даже неплохо: в случае серьёзной опасности можно успеть принять меры, так что Веру такое положение дел вполне устраивало. В отличие от Вики Лазаревой.
  Та считала подобный подход в корне неправильным и бомбила подругу предложениями открыть собственный бизнес:
  "Да блин! Если б я столько видела, давно бы уже бабло стригла! Посмотри, сколько кругом целителей деньжищи заколачивают!"
  "Какой целитель, ты что, совсем?! - крутя пальцем у виска, отвечала Вера. - Я только раз случайно одной хорошей женщине связку порванную срастила, так сама от этого чуть на тот свет не отправилась - я ж тебе рассказывала! Не могу я никого вылечить!"
  "А ты думаешь, они, что ль, могут? Да там шарлатан на шарлатане сидит..."
  "Ты что, предлагаешь мне шарлатанкой стать?!"
  "Да, Вик, ну, действительно!" - вставил свои "пять копеек" Андрей.
  "Ой, глупости-то не говори! Все болезни любого человека Верка стопудово определит! Это ж диагностика, милые мои, при чём тут шарлатанство? Да вы знаете, вообще, что значит - хороший диагност?! Нет ничего важнее! Вон доктора Хауса вспомните!"
  "О-о-о! - скривившись, застонала Вера. - Всё, Вик, хватит!"
  "А чего такого-то?"
  "Доктор Хаус - вымышленный персонаж!"
  "И что? Я ж просто для примера! Как это важно - уметь ставить верный диагноз. Любой дурак нужные таблетки пропишет, если точно известно, от чего лечить! Это ведь самое главное, согласны?"
  Вика переводила взгляд с подруги на мужа и обратно, но оба молчали, словно боялись: стоит только сказать "да", и стартапершу будет уже не остановить.
  "Ладно, - не дождавшись ответа, вздохнула та. - Не хочешь диагностом, давай снимем офис, где ты будешь давать дельные советы и предсказания!"
  "Гадалка?!" - изумился Андрей.
  "Ну, типа того, только назвать надо как-нибудь по-другому, чтоб солидно, ну, вот, скажем: "Потомственная ведьма и прорицательница Вера Острожская откроет перед вами все тайны прошлого и будущего..."
  "Да не знаю я никаких тайн будущего! - Вера прыснула, представив лицо следователя Василькова, когда он наткнётся на такое объявление. - Я вижу только опасность, да и то, если она вот прям уже надвигается!"
  "Этого вполне достаточно!"
  "О-о, Вика, я тебя умоляю! - снова подал голос Андрей. - Посмотри на неё: ну, какая из неё, нафиг, гадалка? Смешно..."
  Вера изобразила пассы руками, стараясь сделать загадочное лицо, - со стороны казалось, что она с выпученными глазами отмахивается от мух.
  "О! А можно ведь ещё сеансы устраивать! - не сдавалась Вика. - Как этот... чёрт, как же его?.. Кашпировский - во, вспомнила! Гипноз, типа... да хватит уже ржать, что вы, как маленькие!.. - не выдержав, она тоже хохотнула, махнув рукой. - Да ну вас!"
  Она искренне считала, что хорошее дело предлагает, может даже, так оно и было... для кого-то, но только не для Веры: ну, не годилась она для такого! Совершенно не годилась! Характером не подходила, к тому же у неё на собственную жизнь были совсем другие планы: универ с отличием закончить, нормальную профессию получить, на интересную работу потом устроиться.
  Андрей, надо сказать, настроя жены тоже не разделял и вообще чувствовал себя неудобно.
  Это было заметно ещё со свадьбы, когда и без изучения светаков в нём читалась какая-то общая растерянность, словно он сам не понял, как так получилось, что они с Викой теперь муж и жена. Она же напротив: прямо-таки светилась уверенностью, что всё именно так, как и должно быть: ведь она всегда Андрюшу любила, спасла от смерти, пережила его кому и лысорских аватаров... короче, счастье своё заслужила и сполна отработала!
  Да, наверное, - с улыбкой наблюдая за новобрачными, мысленно согласилась с ней Вера, - наверное, это правильно... любить кого-то так, что всё остальное не имеет значения. И тогда почему-то сразу же вспомнился Антон Шигорин, и сердце больно кольнуло, а на глаза навернулись слёзы. Как бы ей хотелось, чтобы он тоже был на свадьбе, рядом, пусть бы держал её за руку!
  
  И сейчас он тоже стоял перед глазами. Как она оставила его на растерзание боевикам лысорей и рванула к радужным дверям. И спаслась. А он - нет. Погиб, прикрывая её бегство. Тела Антона, правда, так и не нашли, но это лишь потому, что лысори, наверняка, пустили его плоть в переработку... Глупо было на что-то надеяться, да и сам Антон, останься он жив, уж нашёл бы способ послать об этом весточку... чё-о-орт!
  Вера вскочила, таращась на браслет: а может, это она и есть?! Весточка!
  Стоило только об этом подумать, как пластинка затихла, а узор на ней замер.
  Знак?!
  Щёки и губы охватил жар, сердце радостно бухнуло. Так вот почему этот лесной бассейн сегодня снился! Надо срочно найти это место! Всё сходится! Господи! Целый год ведь почти прошёл, неужели?..
  Вера бросилась к письменному столу: там, в верхнем ящике, она хранила бабушкин смартфон ещё с тех времён, когда та в клинике куковала, на случай, если в себя придёт... и ведь пришла! Телефоном своим, правда, воспользоваться так и не успела, но...
  Но и после того, как, пропустив бабулины похороны, Вера вернулась в наш мир, она продолжала следить за балансом, дабы симку не отобрали, и вообще поддерживать гаджет в рабочем состоянии - то ли как память, то ли просто по привычке... И вот, как оказалось, не зря! - в нём были записаны координаты того самого восстановительного бассейна.
  
  * * *
  Всю дорогу в электричке Женя Морозов изучал информацию о частном пансионате "Вторая жизнь", но так ничего откровенно плохого и не нашёл. Первые же попавшиеся отзывы отдохнувших в пансионате людей были положительными - просто невероятно! "Не, ну так не бывает! - со свойственным ему угрюмым скептицизмом думал Морозов, продолжая шерстить интернет. - Должно же хоть кому-то не понравиться!" И такие комментарии, естественно, тоже нашлись, правда, недовольство в них относилось, скорее, к высокой цене пребывания, а вовсе не к качеству предоставленных услуг. Или ещё иногда попадались посты, где люди находили персонал пансионата "приветливым, но странным", писали, что сотрудники "Второй жизни" "не похожи на психологов", "всё время улыбаются, а глаза какие-то недобрые", "так и не поняла, в чём же заключалась та процедура, но помогло отлично" и так далее и тому подобное. Тень на плетень, короче, - подвёл итог Женя, устав листать и читать всю эту муру.
  Он разыскал на сайте "Второй жизни" дату открытия - пансионат существовал меньше года, но, судя по количеству отзывов, уже снискал себе славу не просто дома отдыха, а настоящего лечебного учреждения, где избавляют от депрессии. Однако заведение было именно пансионатом - видимо, чтобы не заморачиваться с медицинской лицензией, мрачно подозревал Морозов, - в котором оказание помощи всем, кто хочет избавиться от излишней тревожности, хронической усталости, любых разъедающих душу переживаний, плаксивости и дурного настроения, шло по отдельному тарифу. Услуга эта не называлась лечебной, просто, дополнительно к спа-процедурам и расслабляющему массажу по оригинальной методике, гостям предлагались ещё и антистрессовые сеансы психологов; но сарафанное радио за несколько месяцев разнесло весть, что на самом деле в этом пансионате лечат. Причём лечат лучше, чем в профильных санаториях и реабилитационных центрах для невротиков и депрессивных.
  В общем, странновато всё это было, но с другой стороны - почему не попробовать, если люди вон деньги - и немалые! - готовы за это платить, а ему предложили бесплатно? Да и предложил-то не абы кто, а Илья Десятов, старший брат его хорошего друга, Пашки Десятова, погибшего вместе с матерью ещё в тринадцатом году, во время первой зачистки "лампочек" устранителями. А спустя всего-то недели две-три или около того, умер ещё и отец Ильи! - повесился, не сумев пережить смерть жены и младшего сына...
  Ну да, на сорок дней Пашки - ясно вспомнил Женя - жена Ильи жаловалась, что отцовское самоубийство мужа прямо-таки добило, совсем он с катушек слетел, и жить с ним невозможно стало. Она потом, в скором времени, от Ильи ушла и сына, Костика, забрала...
  То есть мужик тогда вообще совершенно один остался! И самое противное - так и не узнал, что именно стало истинной причиной смерти родных. Ведь сам Илья-то не был "лампочкой", поэтому мать и младший брат ему ничего про свои способности не говорили, а он, между прочим, всегда чувствовал: скрывают от него что-то.
  Что Десятов всё эти семь лет после гибели семьи делал, как жил?.. да кто ж его знает? Давным-давно, на годовщину Пашкину последний раз виделись, Илья тогда под конец совсем безобразно напился и орал на Морозова: "Чёрт знает, какой хернёй вы с братом моим занимались, и мать вместе с вами, ходили всё куда-то, ездили, а как спросишь - сплошное враньё! Что вы на самом деле делали?! А? - схватил тогда Женьку за грудки и давай трясти, как грушу. - Батя так и не сумел разобраться, но я-то узнаю, всё равно узнаю! Какого хрена?!" Взбесился ужасно, глаза навыкате, матюками крыл, еле удалось сдержаться, чтоб в табло не съездить - горе всё-таки у человека!..
  И только много позже, когда появились эти кошмарные аватары, Женька понял Илюху по-настоящему. В тринадцатом-то Морозовым повезло, их семья не пострадала, а вот в прошлом году!..
  В прошлом году благосклонная прежде судьба решила на них отыграться, и тогда Женька узнал, каково это - всех родных потерять...
  Сначала сеструху убили, а потом и отца. Лысорский аватар, прямо на глазах у сына, язык свой чёрный в светак Морозова-старшего вогнал. Господи, да как же перестать думать об этом?! О том, что отец специально подставился, что готовился к этому - Женя провёл по груди, нащупывая под рубашкой цепочку с антикварной серебряной рыбкой - глупое украшение! - но не снимешь теперь, отец перед смертью подарил. "Дед твой носил, ему - прадед твой передал, а прадеду - ещё более далёкий предок и так неизвестно до какого колена, так что это наше, семейное, носи, сыну потом передашь..." Фамильная реликвия, типа. Ага! - на вид - подвеска как подвеска, в виде обычной, не особо изысканной, рыбы. "Через века, через поколения", - зачем он это выдумал?! "Счастье тебе принесёт - ага счастье, прям офигенное: всю семью, на хрен, перебили!". Папа последним оставался... рыбку Жене на шею надел, а потом - отвлёк аватара, давая сыну время уйти... Проклятье! А Женя и сделать-то ничего не мог, рванул только прочь, будто крыса какая трусливая! Выдрать бы эти воспоминания из башки, выжечь калёным железом к едрене фене, да чтоб его черти съели!
  Рот наполнил медный привкус - опять губу от злости прикусил, идиот! Сглотнув, Морозов заметил, что сидит, словно кол проглотил, прижав руку к груди, и пялится в давно погасший экран смартфона. Расслабив спину, он отпустил рыбку и откинулся на сидении - хватит! "Вторая жизнь" так "Вторая жизнь", фигли смотреть! Помогут - отлично, не помогут - что, собственно, он теряет?.. Почти год уже толком не спит, кошмары мучают, работу три месяца назад потерял, а новую найти не получается. Тогда же и Лидка его окончательно бросила, раньше хоть иногда приходила, пить пыталась не давать, а тут вдруг - всё! - говорит, - разбежались нафиг! Мысль о Лидке накрыла Женьку чёрной глухой тоской, и остро захотелось немедленно набухаться. Он тяжко вздохнул, стараясь выкинуть бывшую из головы и больше вообще ни о чём не думать, пока не доедет до места.
  Но безмыслие никак не давалось - совсем отвык он за последние месяцы медитировать. Понял это, когда светотень Ильи Десятова пытался рассмотреть - уж больно неожиданно тот позвонил и предложил увидеться!
  
  Встретились они в кафе, на летней веранде, и, окинув старого знакомого цепким взглядом, Илья сказал, что угощает. Морозов запротестовал было, но когда Десятов стал настаивать, только рукой махнул: денег-то на самом деле у Жени не было, перебивался кое-как на старых сбережениях, зато Илья! О, тот выглядел прямо-таки хозяином жизни: сидел себе ногу на ногу, расслабленный такой, в простой, но новой и явно очень дорогой одежде, подбородок поднят, улыбка на ухоженном лице - в общем, невооружённым глазом видно, что поднялся мужик неслабо, а раз так - пусть платит, хрен с ним.
  - Так... это... - Женька поскрёб небритую щёку, потом несколько раз провёл руками по своей мятой майке, но она, конечно же, не разгладилась.
  - Хочешь спросить, зачем мне это надо?
  - Что надо? Меня угощать?
  - Да нет! - расхохотался Десятов. - Друга угостить - причина не нужна, я ж не бедствую! Чего и тебе искренне желаю.
  "Друга?" - удивился про себя Морозов. Илья был старше Пашки, а значит, и Жени, лет на одиннадцать, какая, на хрен, дружба?
  - Так что ты хотел обсудить? - спросил он вслух. - Говорил, это с Пашкой как-то связано?
  - Скорее, с памятью о нём. Я ведь очень любил своего мелкого, ты знаешь!
  Это было правдой, и Женька кивнул, вспоминая, как тепло Пашка всегда отзывался о старшем брате, как жалел, что у того нет способностей "лампочки", из-за чего приходится иметь от него секреты. Это очень тяготило "мелкого" и его мать, конечно. Но правила есть правила, не зря придуманы, и "лампочки" всегда их строго придерживались.
  У столика возникла официантка и приняла заказ, после чего Илья продолжил:
  - Потому и вызверился тогда, на годовщину... ты уж меня прости!..
  - Да брось, Илюх, проехали! - пробормотал Женя, озадаченный таким внезапным, запоздавшим лет на шесть, извинением.
  - Да, много времени прошло, понимаю! - словно прочитав его мысли, усмехнулся Десятов. - Но все эти годы... чёрт! Ну, я просто был не в себе, никак не мог успокоиться. Полиция говорила - несчастный случай, но я в это не верил! Отец, кстати тоже - говорил, убили их! Я ему: как думаешь почему? А он: колдовством они занимались! - ну, прикинь?! Что за бред! Совсем у старого в башке помутилось - так я тогда решил... а потом, после его самоубийства, подумал: колдовство - это же только слово, чтобы обозначить нечто непонятное! Способности, наверное, какие-то... Может, мелкий с матерью, экстрасенсами, типа, были, видели и чувствовали больше других, вот и вляпались: узрели нечто, за что их убрали...
  Разговор свернул на скользкую почву, и Женя беспокойно заёрзал. Зачем Илья всё это ему говорит? Будет снова пытать, кем был Пашка? Но ведь семь лет прошло, как он умер, почему сейчас?.. Возникло острое желание встать, уйти и никогда больше Илюху не видеть. Возможно, Женька так бы и сделал, но тут принесли заказ, и вид запотевших пол-литровых бокалов с ледяным бочковым пивом затмил желание немедленно смыться.
  Пока официантка расставляла закуски, Морозов расслабился и, расфокусировав взгляд, постарался изгнать мысли, чтобы посмотреть светотень Десятова. Получилось плохо: радужное сияние появилось и быстро пропало, но у Женьки всё равно немного отлегло от сердца. Не то чтобы он всерьёз допускал новое появление кого-то подобного устранителям, да ещё и знакомой внешности, но всё ж... мало ли?.. После рокового нашествия аватаров от подозрительности трудно было избавиться, пусть и прошёл уже почти год... Однако светотень у Илюхи имелась, выглядела как у обычного человека, и даже - Морозов, конечно, не был в том до конца уверен - никаких опасных чёрных пятен или вмятин он на ней вроде бы не заметил. Стоило бы ещё раз внимательно посмотреть, но из-за частых возлияний и отсутствия регулярных тренировок настроиться больше не удавалось. Ему и раньше-то это было напряжно: включился он очень рано, в шесть лет, а такие никогда не бывают особо талантливы. Хорошо, старшие всегда помогали, подсказывали, оберегали, даже когда уже вырос, но теперь... Теперь помогать и подстёгивать стало некому, и Морозов всю эту лампочную деятельность совсем забросил.
  Оставив пустые попытки, он вернулся к нормальному восприятию и вдруг увидел, что Десятов уставился на него явно не обычным зрением: пристально и одновременно как бы сквозь, в немыслимую даль, словно делает ровно то же, что секунду назад - Женька: изучает светотень собеседника... но как?! Илюха ведь никогда не был "лампочкой"! Да и не настолько уж бездарен Морозов, чтобы пропустить в светотени сидевшего напротив человека известные всем посвящённым "фиолетки"! Тогда что же Илья делает?.. Передразнивает?!
  Тут Десятов моргнул и как ни в чём не бывало отхлебнул пива. Женька взял свой бокал и тоже сделал большой глоток. Приятный вкус и прохлада успокоили. Может, просто показалось? Он отпил ещё, поглядывая на странного собеседника: тот закинул в рот кусочек солёного сыра и сказал:
  - Короче, все эти годы я был как одержимый. Пытался раскрыть природу способностей матери и мелкого, но не как отец, разумеется! Какое там колдовство, что за глупости! Экстрасенсы - это наверняка ближе к истине, я же - учёный, надеюсь, ты это помнишь?
  Повисла пауза, и Женя понял, что от него ждут ответа.
  - Ты вроде... - порывшись в памяти, медленно проговорил он, - биологией занимался... или... подожди, химией?
  - Генетикой, если быть более точным, но с биологией и химией ты прав - это же её основы. Генетики, в смысле.
  - А-а... И при чём же здесь экстрасенсы?
  - Я подумал, это предопределено генетически. И хотел выяснить каким образом. Выделить нужные гены и понять, почему у мелкого способности проснулись, а у меня - нет! Денег на такие исследования мне, разумеется, было не получить, времени тоже не хватало, и годами я работал урывками, на сэкономленные средства, пока в один прекрасный момент не понял, что так может продолжаться до бесконечности, и от отчаяния у меня прямо башню снесло. Я стал форсировать свои исследования: использовать лабораторное оборудование, материалы и даже пациентов Центра генотерапии, в котором работал, под собственные нужды. Долго это, разумеется, не продлилось. Взяли меня за жопу, и всё открылось! карьере моей пришёл конец, от Центра меня отлучили, и вообще я чуть в тюрягу за свои незаконные эксперименты не загремел!
  - Хренасе! - поразился Женька.
  - Да, - согласился Десятов. - Это было... - видно, не в силах подобрать нужные слова, он умолк и отпил ещё пива. - Короче, ты и представить себе не можешь, в каком я тогда оказался состоянии: зол на весь мир, раздавлен, а жизнь несётся под откос, как старая ржавая колымага, дико гремя и разваливаясь на части, которые уже ни за что не собрать и не выправить... - Он покачал головой, задумчиво поедая копчёное мясо.
  - И как?!
  - Что как?
  - Как ты... - Морозов поводил рукой, показывая на Илюхину одежду, - из всего этого... - хотелось сказать "дерьма", но он сдержался, - выбрался?!
  - Помогли! - улыбнулся тот. - Нашлись люди, которые заинтересовались мной как специалистом, заплатили хорошему адвокату, чтоб он добился моего оправдания, и пригласили к себе работать.
  - Что же это за люди такие?
  - Хорошие люди. О пансионате "Вторая жизнь" слышал?
  - Пансионате? - брови Жени взлетели вверх: с хрена здесь какой-то пансионат, о господи?! Разговор становился всё более невероятным, может, ему это снится?
  - Ага, "Вторая жизнь" называется, - кивнул Десятов. - Там люди от депрессий и прочих нервных расстройств поправляются. Там я теперь работаю.
  - Ясно, - сказал Морозов, хотя на самом деле ничего ему ясно не было.
  Он опрокинул в рот остатки пива, Десятов махнул официантке и заказал ещё по бокалу.
  - Так вот, - Илья прищурился, глядя Жене в глаза. - Нам, в смысле, пансионату, срочно требуется человек в основном для работы с прачечными, чтобы не было перебоев с чистым бельём, за поставками моющих средств следить и ещё там... подобное. В общем, поступаешь в распоряжение начальника хозяйственного отдела, и он объяснит, что надо делать. Работа, конечно, не слишком интересная, зато крайне нужная. Зарплата хорошая, плюс прекрасный соцпакет, мы - пансионат очень успешный, так что деньгами не обидим. - Он назвал цифру и у Жени даже рот открылся от удивления: это было вдвое больше, чем он старшим менеджером по продажам бытовой техники зарабатывал, пока работу не потерял. - Предлагаю место тебе, но с одним условием.
  "Убить предыдущего прачечника", - мелькнуло в голове у Морозова.
  - Не волнуйся, оно тебе только на пользу! - рассмеялся Илья. - Надо обязательно пройти наш курс избавления от депрессии. Официально он называется по-другому, но суть именно в этом. Для тебя, как будущего сотрудника, всё будет бесплатно. Ну как, согласен?
  - Я... - Женька схватил бокал, отпил сразу половину и выдохнул: - Не понимаю, почему я?
  - Потому что ты - Пашкин друг. Будь он жив, я б ему самому это место предложил... Мелкий был пунктуальным, ответственным и сообразительным, отлично бы подошёл! Но раз... - Десятов тяжко вздохнул, так и не закончив фразу.
  - А своих друзей?.. не берёшь? Мы шесть лет с тобой не виделись!
  - Все мои друзья в пансионате, других нет. У тебя, надо сказать, тоже с этим не густо. Я наводил справки обо всех, кто был с Пашкой в постоянном контакте - у каждого своя жизнь, меж собой практически не общаются... Не то что раньше.
  Женька был согласен, хоть и промолчал: после адского нашествия аватаров "лампочек" осталось слишком мало, чтобы составить стойкое объединение, да и зачем, если лысори от человечества уже отвалили: болтать за жизнь? лить слёзы об ушедших? - угу, была охота!
  - Все вы друг друга бросили, - усмехнулся Десятов. - Никому до тебя и дела нет! Так что соглашайся! Или ты хочешь и дальше болтаться, как дерьмо в проруби, - без денег и в депрессне?
  
  Объявили его станцию, и Морозов, закинув на плечо спортивную сумку с тремя сменами белья, кое-какой одеждой, бритвенными принадлежностями и другими личными вещами, вышел, вспоминая, как долго мялся, не решаясь сказать "Да". Он и сам не знал почему, необъяснимое какое-то чувство, предчувствие, чёрт знает!.. и, в итоге, Илья предложил начать с избавления от чернушного настроения и взгляда на жизнь.
  "Пройдёшь курс, мозги прочистятся, а там посмотришь. Ну, не захочешь у нас работать - значит, не захочешь, другого человека найду, тоже мне проблема!"
  С такой зарплатой и правда не проблема, согласился про себя Женя, а вслух уточнил:
  "И сколько тогда я за этот курс буду должен?"
  "Да ничего я с тебя не возьму! - махнул рукой Десятов. - Обещал ведь уже... и тебе и себе... В память о брате!"
  Морозов сверился с навигатором - до территории пансионата было семьсот метров. Илья предлагал трансфер, но Женя отказался в смутном порыве осмотреться, пока будет идти от станции:
  "Да я лучше сам доберусь - прогуляюсь!"
  "Ну, если хочешь... - Десятов пожал плечами. - Но идти там прилично, учти!"
  И чего я тут хотел высматривать? - удивлялся теперь Женя, топая по дороге с сумкой наперевес и разглядывая карту. - А главное, как? Лес вокруг прочёсывать?
  Над головой громко затилиликала птица, отвлекая Морозова от размышлений. Он сунул смартфон в карман и глубоко вдохнул пахнувший свежестью воздух. Первой птице ответила вторая, потом ещё одна. Только сейчас Женя обратил внимание, что весь лес полон свиста, треньканья и щебетания на разные лады. "Экологически чистый уголок Подмосковья" - так гласила реклама "Второй жизни" и, похоже, это соответствовало действительности. Вид запятнанной солнцем и тенями деревьев дороги, слабый ветерок и шум листвы приятно расслабляли, и Морозов, сам того не заметив, легко отрешился от мыслей. Вперёд сразу же выплыло блёклое от частых возлияний облако собственной светотени, и он остановился, изучая вмятины и тёмные пятна, безжалостно рассекавшие чистые цвета. В глубине, едва заметные его не слишком острому глазу, словно маленькие рыбки под толстым слоем воды, кружили лампочные "фиолетки".
  Думать в таком состоянии он не мог, только чувствовать потребность в информации и фиксировать всплывавшие в голове образы, чтобы, выйдя из транса, осмыслить увиденное. Все вмятины и тёмные пятна накопились за последние несколько месяцев и относились в основном к психическому состоянию. Конкретика проблем Жене никогда не давалась, он видел только самое общее направление. И сейчас, судя по всему, ему действительно надо было как можно быстрее разобраться со своим злобно-тоскливым состоянием духа, которое уже начинало угнетать и физическое здоровье. Это пока ещё было поправимо, но явственно обещало ухудшение, причём в ближайшем будущем.
  Значит, правильно он решил пройти предложенный Ильёй курс? - ощущение вопроса подняло воспоминание о светотени Десятова, и её образ выплыл вперёд - нечётко-призрачный, однако чем-то пугающий, но чем? Цвета как цвета, ни вмятин, ни расколов... И всё же присутствовало в этой светотени что-то неправильное, не на виду, не в радужном переплетении цветов, скорее, за ними... пряталось где-то там, в глубине, невидимое на первый взгляд, оно точно там было...
  Внезапно, яростно сметая образы, по глазам Морозова ударил такой быстрый и яркий светящийся вихрь, что сбил не только с толку, но и с ног. Бумс! Женю крутануло бешеным порывом ветра, он упал на бок, сумка отлетела в сторону. В голове раздался звон вперемешку с визгом тормозов, потом звук быстрых шагов.
  - О, господи! Вы... - кто-то дотронулся до его плеча. - Я что, вас сбила?!
  Женя не сводил глаз с ярких красок плававшего перед носом облака, не в силах произнести ни слова. В верхней части чужой светотени улиткой свернулась свеженькая вмятина - её обладательница переживала пугающую неприятность.
  - Не понимаю! - Морозова попытались поднять, но тело не слушалось. - Вы же просто стояли на обочине, а я ехала мимо, по проезжей части, ну, как?! Как я могла вас задеть?..- послышалось пыхтение и сдавленное бормотание: - Господи, какой тяжёлый... Ну, давайте же!.. да что ж это с вами?
  Улитка чужой светотени потемнела, и хозяйка бросилась прочь, к машине. Радужное облако вихрем рванулось за ней, улетая из поля зрения Жени, и только тогда он, моргнув, вышел наконец из транса.
  - Алло! Алло, "Скорая"? - раздалось из стоявшей рядом машины.
  Морозов поднялся и подошёл к открытой дверце.
  - Алло... - глядя на него во все глаза, автоматически произнесла хозяйка шустрой и яркой светотени - на щеках блестели дорожки от слёз, светлые волосы растрепались и лезли в глаза.
  - Не надо "Скорую"! - заявил он.
  Девушка нажала на телефоне отбой и спросила:
  - Что с вами такое было? Это я вас... уронила?
  - Ну... да! в некотором роде... - увидев, как она нахмурилась, Морозов поспешил добавить: - Но не в физическом смысле, нет!
  - Вы такой странный...
  - Да не то чтобы... Просто я, понимаете, очень глубоко задумался, а тут - вы!
  - Я? - её брови взлетели, и Морозов заметил, какие большие у неё глаза, светло-карие, с рыжим ободком, а брови - золотистые, чуть темнее волос.
  - Нет, вы тут не виноваты, просто вы такая... такая солнечная! - вдруг выпалил он и, смутившись, пробормотал: - Всё, в общем, в порядке.
  - Точно? - улыбнулась она. - А то я в пансионат еду, там врач есть...
  - Пансионат "Вторая жизнь"?
  - Точно! А вы...
  - А я тоже туда иду!
  - Серьёзно?
  - Ага!
  - Ну так садитесь тогда, подвезу! А то опять задумаетесь...
  Они вместе рассмеялись.
  - А это кидайте в багажник! - девушка указала на валявшуюся в траве сумку, существование которой уже напрочь вылетело у Морозова из головы.
  - Спасибо! - с чувством сказал он. - А то бы я точно её тут забыл!
  - Ну, вы даёте!
  - Меня Женя зовут, - когда они уже сели в машину, представился он. - Морозов. - "На фига я фамилию сказал? ещё бы отчество назвал, дурак!.."
  - А я Надя Солнечная, - серьёзным тоном проговорила она, заводя двигатель. - Мороз и солнце - день чудесный! - и тут же, в ответ на его кислую улыбку, прыснула: - Да Белкина я! Надя Белкина.
   к оглавлению
   Глава 2. Неожиданные повороты
  Осенью прошлого года
  После того, как Илья Десятов чуть было ни присел на пару лет за свои художества в Центре Генотерапии, нанятый главврачом "Второй жизни" Кафтырёвым адвокат, добившись для своего подзащитного полного оправдания, сразу же, прямо из зала суда, привёз его прямо в пансионат.
  У входа их уже ждала высокая, ладная брюнетка в элегантной кожаной куртке и плотных, обтягивающих бёдра, брюках.
  - Здравствуйте, Илья Валентинович. Меня зовут Лявис Анна Георгиевна, - представилась она и с улыбкой провела Десятова на территорию.
  Но показное дружелюбие этой женщины нисколько его не обмануло, в ней чувствовались - в каждом движении, взгляде, фигуре - такая сила и собранность, что сразу делалось понятно: захоти Илья сейчас развернуться и выскочить вон - шагу не смог бы ступить в ту сторону. "Боец, - думал он, покорно топая рядом с брюнеткой, - за мной послали бойца!.. что здесь, чёрт возьми, происходит?.." Лявис что-то ворковала приятным низким голосом про спальные корпуса и лечебно-оздоровительный комплекс, но Илья не слушал, пытаясь уверить себя, что у него, после всех этих судов, просто сдают нервы, и надо взять себя в руки и успокоиться. Ничего страшного пока не происходит, да, он подписал согласие здесь работать, иначе адвокат не взялся бы за его дело, ну и что? Ведь не в рабство же он продался, в самом-то деле, двадцать первый век на дворе!..
  - Здравствуйте, Анна Георгиевна! - поздоровалась с брюнеткой какая-то милая девушка.
  - Добрый день! - на ходу откликнулась та.
  Илья огляделся. Солнце уже село, и повсюду зажглись яркие и красивые фонари, приятно освещая замечательно обустроенную территорию. Жалко, сейчас ноябрь и зелёными остались только хвойные, ибо летом пансионат, наверняка, выглядит просто потрясающе: идеально чистые, изящные дорожки, цветы на клумбах, умело расставленные в тени раскидистых деревьев лавочки... Да и воздух тут, загородом, такой чистый и сладкий! Илья глубоко вдохнул, разглядывая гулявших с довольным видом гостей - даже в такое время сюда едут отдохнуть, надо же!.. Может, зря он распсиховался?..
  - А это наш медицинский корпус! - объявила брюнетка и распахнула дверь: - Прошу!
  Сидевшая на ресепшене девушка тоже оказалась радостной и такой приветливой, что Десятов невольно растянул губы в ответной улыбке.
  Анна Георгиевна провела его по лестнице вниз. Подвал? - паранойя Ильи вновь подняла голову, отчего он вспотел и, когда они, пройдя через отдельный, отпертый Лявис отсек, попали в следующий коридор, замедлил шаг, затравленно озираясь по сторонам.
  - Почти пришли! - подбодрила его конвоирша, подводя к единственной здесь неприметной двери. - Тут у нас зал, где собирается руководство, чтобы обсудить дела в спокойной обстановке.
  Дверь распахнулась раньше, чем брюнетка взялась за ручку. На пороге стоял, одетый в белый халат, подтянутый человек с аккуратно постриженной бородкой.
  - Здравствуй, дорогой Илья! Проходи! - он посторонился, пропуская гостя внутрь просторного помещения, и тот заметил, что дверь сюда запирается сразу на два замка.
  - Раздевайся! - доктор указал на стоявшую в углу вешалку и, дождавшись, когда гость снимет куртку, протянул ему руку: - Я - Кафтырёв. Наконец-то мы с тобой встретились!
  - День добрый, - пожав сухую жёсткую ладонь главврача пансионата, сдержанно ответил Десятов. Мало того, что он забыл имя-отчество доктора, так ещё и выглядел - в противоположность ухоженному и здоровому Кафтырёву - затрапезнее не придумаешь. Немудрено, что тот тыкает ему, словно бомжу... - Спасибо, что оказали помощь.
  - Ну, что ты! - главврач сверкнул белоснежной улыбкой. - Упустить такого специалиста, - он покачал головой с идеальной причёской: - Никогда бы себе не простил!
  - Благодарю, но... - Илья умолк, не зная, как бы повежливее сформулировать, что фантазия буксует, когда он пытается представить себе, на кой хрен частному пансионату (даже не санаторию!) вдруг понадобился учёный-генетик, да ещё и с подмоченной репутацией.
  - Сюда! - доктор прошёл в глубь просторного помещения, освещённого настенными лампами.
  На потолке тоже имелись светильники, но сейчас они не горели, окна тут вообще отсутствовали, а мебели оказался самый минимум: возле стены притулился небольшой, но на вид удобный диванчик, напротив которого стояли журнальный столик и кресло. В середине располагался большой металлический стол, стульев не было, зато в противоположном конце зала тянулась длинная скамья на металлических подпорках, с обитым дерматином сиденьем.
  - Да ты присаживайся! - доктор указал на диванчик. - Чай, кофе, сок?
  - Кофе, если можно, - откликнулся Десятов, занимая предложенное место.
  - Конечно! - откликнулась стоявшая у дверей, словно охранник, Анна Георгиевна. - Я сейчас принесу.
  На столике лежала папка с бумагами. Кафтырёв взял её и, сев в кресло, положил на колени. Взгляд его сделался неподвижным и странным, казалось, он смотрит на что-то далеко за спиной Ильи, прямо сквозь его тело, диван и стену. Десятов сразу почувствовал себя неудобно и от этого разозлился, еле сдерживаясь, чтобы не нахамить этому чёртову толстосуму, который не дал ему даже домой после суда заехать и отдохнуть, а сразу же потащил на место работы, где приставил бабу-боевика, принимает почему-то в подвале да ещё и тыкает! Что он тут себе возомнил, интересно? Что если денег в адвоката вбухал, то Илья теперь его раб, собственность?!
  - Да ты не трясись, расслабься! - вдруг сказал Кафтырёв, заставив Десятова вспыхнуть и уставиться на него негодующим взглядом. - Я с тобой сразу на "ты", потому что я - Старший.
  - Старший? - криво улыбнулся Илья, не понимая, зачем доктор это говорит, когда сразу видно, что они - примерно ровесники.
  - Не в смысле возраста, - понимающе улыбнулся тот. - А по положению.
  "По положению? - поразился Десятов. - Господи, он же просто главврач пансионата, с чего вдруг такое барство? Сумасшедший что ль? Да ещё и замшелость какая-то лютая, типа: "Старший приказал"... Что это вообще за чушь, мать твою?!"
  Пока он пытался сообразить, что ответить, вернулась брюнетка с подносом и аккуратно поставила перед гостем большую, исходившую паром чашку, сахарницу и запечатанный пакетик сливок.
  Десятов бросил пару кусков сахара, быстро размешал и отхлебнул дразнивший потрясающим ароматом кофе.
  - Очень вкусно, спасибо!
  - На здоровье, - сладким голосом ответила Анна Георгиевна.
  Илья думал, она сядет рядом с ним на диванчик, но та встала возле кресла доктора.
  Десятов с удовольствием отпил ещё пару глотков, раздумывая, а не перейти ли тоже на "ты", раз Кафтырёв позволяет себе так фамильярничать. "Старший" - это надо ж такое придумать, ну и бред!..
  - Ты поймёшь, - словно прочитав его мысли, мягко произнёс доктор. - Немного позже. Когда закончится процедура.
  - Какая ещё процедура? - сразу насторожился Десятов, отставив чашку.
  - Ну, как же, - усмехнулся Кафтырёв, открывая папку. - Помощь в избавлении от излишней тревожности, хронической усталости, плохого настроения...
  - Плохого настроения?! - не мог поверить Илья. - Вы это серьёзно?
  - Абсолютно, - кивнул доктор. - Вот, вы же сами подписали согласие. По условиям этого договора вы, прежде чем оформиться на работу, обязуетесь пройти наш антистрессовый курс. - Отыскав нужный документ, он положил его на столик перед гостем.
  Договор, конечно же, был Десятову знаком, и в нём действительно значилось условие пройти антистрессовый курс, но он даже не обратил на него внимания, подумав, что это какая-то ерунда, дурацкая болтовня с мозгоправом, типа собеседования... господи, да он готов был и не такое подписать, лишь бы в тюрьму не сесть!.. Но процедура! Это звучало гораздо серьёзней, тем более здесь, в подвале, поздним вечером, в самом дальнем конце отдельного закрытого коридора, за дверью с двумя замками...
  - Послушайте... забыл ваше имя-отчество...
  - Роман Филиппович! - подсказал Кафтырёв.
  - Послушайте, Роман Филиппович! Мне бы отдохнуть, помыться, а уж потом... курс этот ваш...
  Доктор ничего не ответил: он и брюнетка внимательно смотрели на Илью, словно ожидая чего-то... Кофе! - внезапно сообразил Десятов. Мысль набатом ударила в голову: - Они меня опоили!! Подтверждая самые худшие его ожидания, Анна Георгиевна прошла к двери и заперла её на оба замка. Сделалось душно, он хотел расстегнуть ворот рубашки, но рука не послушалась, и он с ужасом обнаружил, что не может шевельнуть даже пальцем. Миорелаксант! - запоздало догадался Илья, заваливаясь ничком на столик. Брюнетка, молниеносно подскочив к гостю, толкнула его, заставив упасть боком на диван. Доктор встал, отодвинул столик и они вдвоём с Анной - она взяла гостя под мышки, Кафтырёв за ноги - понесли Десятова в центр помещения так спокойно, словно весил он всего килограммов десять. "Это не люди! - с ужасом подумал Илья, когда его легко, словно медицинский манекен, водрузили на металлический стол. - Даже откажись я от кофе, они бы просто сделали инъекцию..."
  - Не надо бояться! - ласково сказал доктор. - Ты нам потом ещё спасибо скажешь за этот дар. Если не отторгнешь его, конечно.
  - Ну, это вряд ли, - оптимистично заявила Анна. - Уж больно почва хорошо подготовлена.
  - Пожалуй, - согласился Кафтырёв. - Таких подходящих у нас ещё не было.
  Взгляд Десятова беспомощно упирался в потолок, но периферийным зрением он видел, как нелюди склонились над ним. Раздался низкий тягучий вой множества слившихся в единый, очень слаженный хор голосов - такую жуть наводил, что Илья непременно бы заорал, не будь он под препаратом, а потом на пупок шлёпнулось что-то холодное. Капля?.. О нет, не капля, с ужасом понял Десятов, когда это нечто зашевелилось и побежало - или покатилось? - по телу в сторону головы. Когда оно достигло груди, Илья услышал мерзкий шорох, будто кто-то мял туалетную бумагу, и нечто тёмное, пробежав по губам, спустилось по щеке вниз и полезло прямо в ушной проход. Шорох стал оглушительным, ухо распёрло, словно туда ввинчивали ёршик для прочистки труб, а потом Десятов - благодарение богу! - потерял сознание.
  
  * * *
  За час до выхода из дома позвонил Виталик: к Галке позвать, куча народу туда собиралась. Вера сказала, что не сможет, а он как-то не особо расстроился. Ну и ладно, чего она, собственно, хотела-то? Отношений - ну, которые эти самые, - ведь пока не было, хотя и шло к тому вроде бы... а может, и не шло?
  "Знаешь, - повинуясь какому-то неосознанному порыву, продолжила она. - Мне тут придётся уехать на какое-то время, с делом одним срочно разобраться, так что, возможно, я даже по телефону буду недоступна..."
  "Как в прошлом году?" - спокойно предположил Виталик.
  "Да что-то типа того..." - промямлила Вера.
  На мгновение захотелось отменить свои сегодняшние планы, пересечься с Виталиком и, сняв браслет, посмотреть, что он на самом деле к ней чувствует, но она сдержалась... Почему? Боялась, наверное, увидеть совсем не то, что хотелось бы?.. а может, и не боялась! Когда-то давно - в прошлом году, вообще-то, с усмешкой одёрнула себя Вера - она решила заделаться нормальным человеком. Не снимала браслет, не контактировала с чужими светаками, пусть и видела их - не сильно объёмно, но постоянно... и что же?..
  Да то, что с ней люди всё равно чувствовали себя не в своей тарелке! Наверное, взгляд, невольные жесты или общее выражение лица после включения изменилось - бог знает? но даже старые друзья, с которыми в школе она была не разлей вода, теперь Веры сторонились, хоть и не специально как будто бы, но...
  Но, но, но!.. ты можешь сколько угодно обманывать себя, делая вид, что такая же, как все, люди всё равно знают истину, на каком-то глубоком, подсознательном уровне, пусть даже и не понимают в чём дело. Никого ты не обманешь: ни себя, ни других!
  "...звони тогда, как приедешь", - услышала она конец фразы Виталика, кажется, он уже прощался - тоном, в котором не было ни капельки грусти.
  "Ладно, обязательно!" - Вера постаралась придать и своему голосу такой же бодрости.
  Нажав отбой, она долго смотрела на телефон, полная противоречивых стремлений и тянущего чувства одиночества, пока браслет вдруг снова не ожил, и на этот раз Вера совсем этого не испугалась. Наоборот, обрадовалась! Вспомнилось лицо Антона, и сразу же накрыло ощущение правильности собственного решения: всё хорошо, всё будет хорошо, я иду, Антон! Уже иду! Бросив смартфон в сумку, Вера принялась одеваться, напевая себе под нос.
  Минут через сорок Андрей прислал сообщение, что уже ждёт её возле подъезда. Спустившись, Вера увидела припаркованного на противоположной стороне улицы "Зелдеда" - так Вика ласково нарекла семейное авто за то, что зелёного цвета и старое. "Ну и пусть Зелдед, зато кредит брать не пришлось, правда, Андрюш?" - вопрошала она, и муж согласно кивал.
  - А где Вика? - залезая в машину, спросила Вера.
  - Работает... а что?
  - Да ничего, - она пожала плечами, слегка озадаченная его раздражённым тоном. - Я... просто думала, вы, как всегда, вместе поедете.
  - Ничего не всегда! Я ей про сегодня вообще не сказал.
  - В смысле, куда мы едем?
  - Что мы вообще куда-то едем! - он с вызовом воззрился на Веру. - Координаты давай!
  - Вот, пожалуйста, - она протянула ему бабушкин телефон. - "Поругались что ли?.."
  - Маршрут построен, - констатировал Андрей и включил радио. - Погнали?
  - Погнали!
  Зелдед тронулся с места, и Вера поймала себя на том, что рада отсутствию Вики: слишком уж та любила генерировать дурацкие идеи, болтать, а главное - командовать! даже мужем, когда он был за рулём: "куда ты гонишь, там радар!", "тормози", "держи дистанцию", "да не сюда, вон туда паркуйся!" и т.п. Бедный парень, наверное, задолбался терпеть, вот и решил без неё поехать.
  - Ты говоришь, там был восстановительный бассейн устранителей? - сделав радио потише, спросил Андрей.
  - Угу.
  - И что с ним сейчас?
  - А фиг его знает! Я и до этого там никогда не была, а уж сейчас... даже не представляю. Бабушка говорила, похоже на обычную яму.
  - Может, надо заехать лопату купить?
  - Наверное, - чуть подумав, согласилась Вера, рассматривая свой браслет. - Может, и правда копать придётся, кто знает?
  - А может, и вообще ничего не будет... что тогда делать будем?
  - Домой поедем, что же ещё? - представив такой исход, Вера тяжко вздохнула. - Очень не хотелось бы. - Она нежно погладила браслет.
  - Скучаешь по нему?.. - покосившись на спутницу, спросил Андрей. - По Антону, в смысле.
  - Скучаю, - неожиданно легко созналась Вера. - И по бабушке тоже... и по деду.
  - А я по учителю!.. Какой же я был дурак, что про каплю ему не сказал! До сих пор жалею.
  - Каплю?!
  - Вон магазин для садоводов, давай за лопатой метнёмся!
  Он свернул на парковку.
  - Какая ещё капля? - недоумевала Вера. - Андрей!
  Поставив Зелдеда на свободное место и выключив двигатель, он повернулся и посмотрел ей в глаза.
  - Я никому этого не говорил, даже Вике. И тебе тоже, когда мы в кисельном пузыре болтались, а ты рассказала всем про Виктора Индукина! Он был братом моего учителя и погиб прямо на включении "малых лампочек", я тоже там был. Одна из вот этих самых "малых лампочек", которая должна узнать про лысорей и сразу всё про них понять.
  - Да, "змея" проникновения, я помню, я это всё через бабулин светак видела.
  - Так вот Индукин был в нашей "змее", стоял самым последним. Я сразу обратил внимание, какое странное у него было выражение лица, ну ещё до того, как началось проникновение. - Андрей отвернулся от Веры и застыл, глядя прямо перед собой. - Улыбочка такая противная, мрачный взгляд... но это ладно, а вот потом! Когда мы уже всё посмотрели, а змея развернулась, чтобы убраться из многомерности, я обернулся и увидел, как с кончика хвоста слетела багровая капля. Змея рванулась прочь, а капля осталась там, за камнем. А когда мы все вышли из безмыслия, оказалось, что Виктор Индукин умер. Это было в две тысячи десятом году.
  - А я тогда ещё ни сном ни духом, - сказала Вера. - Про "лампочек" и не догадывалась. И родители ещё живы были!..
  - Вот! - с болью произнёс Андрей.
  - Что вот?
  - Да из-за меня всё! Из-за того, что я эту багровую каплю видел, но никому не сказал! Там такой раздрай пошёл, учитель жутко расстроенный, что брат его умер, казалось время не подходящее, ну я и промолчал. А потом вообще, идиот, забыл об этом и не думал, пока ты в пузыре мне глаза не открыла!
  - Ну, так ты ж не знал, что всё это значит! Ты был ребёнком - как ты, вообще, мог догадаться, что Виктор станет лысорским пером!
  - Но рассказать-то я мог! Про каплю эту! Учитель бы понял, что его брат - предатель, раз к лысорям ушёл. "Лампочки" сообразили бы, что засветились, меры бы приняли... чёрт! - Андрей яростно потёр руками лицо и с явным трудом договорил: - Не было бы тогда столько убийств, понимаешь?.. И твои родители тоже не погибли бы!
  Он с тоской воззрился в окно, и в машине повисла гнетущая тишина. Через лобовое стекло Вера наблюдала, как на соседнем парковочном месте толстый мужик перекладывает из магазинной тележки в багажник какие-то белые мешки. Хлопнув дверцей багажника, толстяк шустро потопал на водительское место. Вера повернулась к Андрею. Его светак сразу же выметнулся откуда-то снизу и застыл прямо перед её лицом, словно огромный пузырь поднялся из глубин болота, отчего по его переливчатым бокам стекают ручейки мутной жижи. Даже браслет не надо было снимать, чтобы увидеть, как давно и сильно мучают его эти, вытащенные сейчас на поверхность, мысли.
  - Мы не можем этого точно знать, - медленно произнесла Вера, - но я думаю, твой рассказ ничего бы не изменил.
  - Да ладно! - Андрей яростно фыркнул.
  - Ничего не ладно! Моих родителей столкнул с путепровода грузовик. Какие меры могли они принять, чтобы этого не случилось? Никуда не ездить что ли? Это же бред!
  - Но они были бы начеку...
  - Так они и были! Не первыми же погибли... Только что толку-то? Как они могли подготовиться? Маскировка? Так ведь не вышло у "лампочек" ничего с этим, ты же знаешь! Убийства тогда прекратились по воле самих лысорей, когда они поняли, что мы всё равно мимо них проскакиваем, а вовсе не из-за каких-то там принятых "лампочками" мер! Маскировку-то настоящую смог разработать только Антон - не человек, а бывший устранитель, причём с полным доступом к лысорским кибермощностям! И доступ этот, как и перевербовку, ему не кто иной, как Виктор, обеспечил. Но даже у Антона не сразу нормально получилось: бабушка моя из-за его платья вообще в дурдом загремела!
  Она посмотрела на светак Андрея: "болотной грязи" стало немного меньше, но явно временно, потому что он всё равно считал себя виноватым - застарелое отравляющее жизнь чувство, от которого так просто не избавишься.
  - Так ты поэтому Вику не взял, чтобы мне рассказать? - вдруг осенило Веру.
  - Ты можешь помочь, - кивнул Андрей и посмотрел на её браслет. - Ты ведь будешь там, у бассейна, снимать эту штуку?
  - Хочешь, чтобы я убрала твоё чувство вины?
  - Да! Залезь в мой светак и сделай. Пожалуйста! Я знаю, ты и не такое можешь.
  Кровь бросилась Вере в лицо: Андрей явно намекал на допросы в полиции. Сразу представилось, как они с Викой обсуждают её наглые светаковские вмешательства, смеются и что-то додумывают, перемывают ей кости...
  - Пойдём за лопатой! - она распахнула дверцу Зелдеда и вылетела наружу, словно пружина под задницей распрямилась и вытолкнула её вон.
  Никто не хочет видеть в ней нормального человека, нечего и прикидываться! Даже Виталик! Так больше и не позвонит, пока она сама с ним не свяжется. И друзья из универа тоже молчат и её судьбой ни фига не интересуются.
  - Так ты поможешь? - догнав её у магазина, Андрей распахнул дверь, пропуская Веру вперёд.
  "Так ты только для этого согласился ехать со мной?"
  - Я подумаю, - ответила она вслух.
  
  * * *
  Идти по лесу было бы приятно, не тащи он сразу и лопату, и пакет с купленной по дороге едой и водой, а также свою сумку, в которой лежали нож, топорик и ещё кое-какие взятые из дома инструменты. Вера налегке топала впереди, сверяясь с навигатором и временами проводя рукой по стволам. Андрей представил их тёплую, живую шершавость и с сопением вдохнул свежий сладковатый дух лесной зелени - такой же, как в тот день, когда двенадцатилетним мальчишкой он заблудился в лесу и впервые почувствовал связь с учителем. Яркое, живое воспоминание накрыло его с головой, мысли отступили, и Андрей увидел впереди Верину светотень с глубокими и сочными фиолетовыми переливами, но на самой поверхности плавала лёгкая черноватая рябь.
  И на что же, интересно, она обиделась? - недоумевал он. - Неужели из-за его просьбы? Да ладно, что тут такого? Подумает она, блин! Жалко, что ли, свои суперлампочные способности лишний раз погонять?.. Андрей давно планировал к ней обратиться, но не хотелось при Вике... слишком мягким и чувствительным для мужика он бы в глазах жены выглядел. А тут как раз подходящий случай, ведь он всё равно не взял бы Вику к бассейну - мало ли чего можно ждать в глухом лесу да ещё возле лысорского артефакта! Нет уж, жену надо беречь, особенно сейчас!
  Путь преградило большое поваленное дерево.
  - Далеко ещё? - пропыхтел Андрей, перелезая через толстый ствол с торчавшими повсюду сучками.
  Вверху протяжно крикнула и сорвалась с ветвей крупная птица.
  - Не очень, - ответила Вера и остановилась, сверяясь со смартфоном. - Почти пришли, собственно... Вон за теми кустами, наверное. - Она показала рукой на пологий холм, а потом вдруг рванулась вперёд, словно гончая за электрическим зайцем.
  - Эй, куда? - громыхая поклажей, Андрей припустил за ней. - Подожди меня!
  Но она скрылась за кустами прежде, чем он сумел её догнать.
  Взобравшись на холм, он огляделся: куда, чёрт возьми, она подевалась?! В нескольких метрах впереди, под соснами, зиял тёмным нутром узкий, убегавший вдаль провал, будто земля здесь раскололась и разошлась в стороны, образовав глубокую трещину.
  - Вера! - позвал он, но ответа не было, только противно пищал возле самого уха комар.
  Андрей положил всё, что нёс, на землю и привычным с детства усилием прощупал окружающий лес: ага, вот оно! - присутствие хорошо знакомого человека. Вера чувствовалась где-то впереди, если идти вдоль провала, но не двигалась и почему-то не откликалась. А ещё уши вдруг заполнил шум, как от дождя, только ведь никакого дождя и в помине не было... И тут Андрей сообразил, что слышит это вовсе не ушами, а всё тем же чутьем, будто поблизости присутствует кто-то ещё, незнакомый, причём находится он сразу везде и нигде одновременно. Очень странно...
  Вооружившись топориком, парень отключил мысли и двинулся вдоль провала. В нескольких шагах впереди, на земле, горело маленькое, но яркое радужное пятнышко - Верин браслет. Сунув его в карман, Андрей продолжил, как собака, следовать за Вериным "духом", который мешался с размазанным по округе "запахом" незнакомца. И этот "запах" с каждым шагом делался всё более насыщенным и удушливым, обволакивал и будто утягивал под воду, не давая всплыть. Дышать стало нечем, топорик выпал из руки и лес вокруг поплыл, закружился зелено-коричневой воронкой. Неожиданный удар о землю выбил Андрея из транса, и он, жадно хватая ртом воздух, увидел, что провалился в глубокую и широкую яму - видимо, это и был тот самый восстановительный бассейн.
  - Вера!
  Ответа не было, но её присутствие по-прежнему чувствовалось, хотя прежде ясный и сильный "дух" "суперлампочки" заметно поблёк и размазался, забитый "запахом" незнакомца-"подводника". Чёрт, придётся снова лезть к нему прямо в лапы!..
  Очистить разум и тогда испуг сам уйдёт, никуда не денется. За долгие годы Андрей научился делать это на раз - не труднее, чем щёлкнуть пальцами... Он сунул руку в карман и достал браслет. С каждой секундой Верин "дух" всё больше слабел - "подводник" топил её прямо у Андрея под носом!..
  Плюнуть на страх и избавиться от мыслей...
  "Вода" накрыла его с головой, мгновенно наполнила рот, проникла в лёгкие, перед глазами закружилась земля, но источник "духа" уже влёк к себе. Чудовищным усилием воли отринув острый недостаток кислорода, Андрей червяком пополз по дну ямы, пока не упёрся головой в глиняное месиво под корнями, и оно вдруг расступилось, пропуская его дальше. Мелькнуло бледное, с посиневшими губами Верино лицо, он как-то умудрился нашарить её руку и неловко ткнул пластинкой куда-то не туда, но потом всё же поймал ускользавшие пальцы и вкривь вкось нахлобучил на них браслет, прежде чем окончательно потерял дыхание, закрученный черной воронкой омута.
  
  * * *
  Территория пансионата "Вторая жизнь" выглядела потрясающе: обилие зелени, красиво постриженные деревья и изгороди из густых низких кустиков, ухоженные клумбы с цветами, чистые дорожки, небольшие двухэтажные бело-бежевые дома с терракотовыми крышами.
  - Это спальные корпуса, - проследив за Жениным взглядом, сказала Надя. - А административный - в нём же и хозяйственный отдел, кстати, - дальше, прямо за бассейном.
  - Там, где полукруглая крыша?
  - Ага, в том здании и бассейн, и тренажёрный зал - оздоровительный комплекс, в общем. Тут даже теннисный корт есть, вон там, чуть левее.
  - Здорово! - с энтузиазмом кивнул Морозов, хотя отродясь теннисом не занимался и начинать не собирался. Просто очень хотелось подбодрить Надю, чтобы и дальше видеть её улыбку, слушать мягкий, приятно низковатый голос. - А там что? - Он показал на самое большое квадратное здание, мимо которого они как раз сейчас проходили.
  - А там столовая и клуб с залами, выступления разные проходят и вообще всякие развлекательные мероприятия.
  - Столовая? Значит, там ты работаешь? - на "ты" он с Надей перешёл легко и не задумываясь, это получилось естественно, как если бы он с другом детства разговаривал.
  - Ага!
  - То есть видеться будем как минимум трижды в день? - широко улыбнулся Женя.
  - Ну, это вряд ли! - рассмеялась Надя. - Старший повар обычно не стоит на раздаче. Я на кухне всё время буду.
  - Вот блин! А я как-то не сообразил.
  - Ничего, увидимся... - она склонила голову на бок, лицо посерьёзнело, - было бы желание.
  - У меня очень большое желание, просто офигительное! - поспешил заверить Женя, снова насмешив свою спутницу.
  - А вдруг это последствия твоего падения на дороге? Врачу показаться не хочешь? Вон медицинский корпус! - Надя показала на здание рядом с тем, где располагалась администрация.
  - После встречи с тобой я вообще не уверен, что хочу проходить свой курс, по-моему, ты меня уже вылечила, причём лучше всяких докторов.
  - Неужели?
  - Нет, правда! Вот если бы не условие, что иначе на работу не примут...
  - Ох, да мы все здесь через это прошли!
  - И ты?
  - Конечно! Да это ерунда, не волнуйся! Придёшь к врачу, он тебя посмотрит и скажет, что нужно, курс у всех разный. У меня вот всего один сеанс антистресса у психолога был, после чего сказали, я могу приступать к работе.
  - И что, помог тебе этот сеанс?
  - Ой, да у меня же нервных расстройств-то сроду не было, поэтому... даже не знаю!.. Помню, что настроение после того разговора у меня так повысилось, что я как на крыльях в отдел кадров полетела, и пока меня оформляли, то и дело, как дура, смеялась. Знакомая сказала, это нормально - она здесь с открытия работает, всё знает. Теперь вот и меня устроила.
  - А меня тоже один старинный, - Женя хотел было сказать "друг", да язык не повернулся, - ...приятель сюда пригласил.
  - Вон тот?
  Морозов проследил за её взглядом: у окна второго этажа, глядя прямо на них, стоял Илья Десятов.
  - Он, - кивнул Женя.
  - Ну, тогда иди! - Надя легонько подтолкнула его к двери. - А то мне давно уже пора на рабочее место.
  Илья призывно махнул рукой, но Морозов, вместо того чтобы поспешить к входу, застыл на месте: мысли отошли в сторону и он увидел собственную светотень с кружившими по поверхности странными завихрениями. Вроде и не сильно тёмными, скорее, серыми с красным отсветом внутри - он раньше таких никогда не видел, не понимал, что это значит, но идти в административное здание почему-то не хотелось. Он поднял глаза, ища светотень Десятова, но в окне уже никого не было. Женя попятился, озираясь по сторонам: Надя? Но девушки уже и след простыл. Видно, убежала на кухню, - вынырнув в реальность, решил он. - Быстро она!.. Окрестные дорожки были пусты, но вдалеке, у здания клуба, вроде бы мелькнуло её цветастое, в зелёно-голубых тонах, платьице, и Женя ринулся в ту сторону, уже представляя, как догонит Надю и схватит за руку.
  - Морозов! - голос раздался возле самого уха, а предплечье сжали холодные пальцы, заставляя остановиться. - Привет!
  Женя обернулся, не в силах и слова вымолвить от вскипевшего в крови адреналина. Сердце бухало молотом.
  - Ты чего? - Илья воззрился на него с таким удивлением, словно Морозов внезапно, прямо перед административным корпусом, встал с ног на голову. - Я думал, ты меня видел... в окне... Извини, если напугал! - Он разжал пальцы.
  - Н-ничего, - сглотнув, выдавил Женя, сам не понимая, с чего вдруг так разволновался. - Я это... задумался просто... - "Чёрт, да что ж меня с задумчивостью прям заклинило?"
  - Впервые вижу, чтобы так задумывались, - рассмеялся Илья. - Со стороны выглядело, будто ты стометровку бежать рванулся.
  - Да я... - Морозов беспомощно умолк, внезапно заподозрив, что Надя - плод его воображения, отчего по голове побежали мурашки.
  - Как ты вообще здесь оказался? Охранник что, ничего у тебя не спросил?!
  - Да меня девушка, что тут работает, подвезла - проехали прямо на служебную парковку в её машине, а потом она проводила меня к администрации.
  - Девушка?.. А-а, это с которой ты тут разговаривал?
  - Ага! - облегчение волной прокатилось по телу, мурашки пропали, Женя заулыбался, одновременно поражаясь самому себе: Надя - не настоящая! - как можно было такое придумать?! Да ему и правда лечиться надо!
  - Ясно, - улыбнулся в ответ Илья. - А я-то думаю: почему мне не позвонили? Ведь я лично встретить тебя хотел... чтоб ты не плутал по территории... ну что, пойдём?
  - Куда?
  - Оформлять твоё пребывание в пансионате, куда ж ещё? Ты, брат, что-то совсем... - "параноик" - мысленно согласился Женя, но Десятов не стал клеить ярлык, а только головой покачал: - Паспорт, надеюсь, с собой?
  Морозов кивнул.
  - Да не волнуйся ты так! - хлопнул его по плечу Десятов. - Даже если не надумал у нас работать, еда и комната на время сеансов антистресса и сами сеансы будут для тебя бесплатны, я ж обещал!
  
  * * *
  Оформление много времени не заняло: Женя быстренько заполнил анкету и подписал договор, после чего получил карту гостя, талоны и электронный ключ от номера. Комната оказалась маленькой, но уютной, а главное, одноместной! Хренасе, Илюха расщедрился! - поражался Женя, разбирая сумку.
  Умывшись, он рассовал по карманам документы, запер номер и вышел на улицу, чтобы не спеша двинуться в сторону медицинского корпуса. Ярко светило солнце, цветы качали многокрасочными головками, когда лёгкий ветерок волнами пробегал по клумбам и ухоженным зелёным изгородям. Попадавшиеся по дороге люди приветливо улыбались, отчего на Женю снова напала подозрительность, и он пару раз отключал мысли, вглядываясь в светотени проходивших мимо гостей, однако ничего плохого или необычного в них не заметил. Может, это оттого, что природа отпустила ему так мало "лампочного" таланта? - думал Морозов, заходя в медицинский корпус.
  Сидевшая при входе девушка проверила его карту гостя и талон, после чего проводила к двери, на которой висела простая табличка: "Кабинет главного врача".
  Врачом оказался подтянутый мужик лет пятидесяти с полуседой ухоженной бородкой и стрижкой ёжиком.
  - Здравствуйте! - Женя остановился на пороге.
  - Добрый день, давайте вашу карту и присаживайтесь! - доктор приветливо улыбнулся, сверкнув безукоризненными зубами, и указал на свободный стул.
  Морозов опустился на предложенное место и, протянув документ, снова соскользнул в безмыслие, что с каждым разом получалось теперь всё быстрее и лучше. Вполне вероятно, причиной послужил тот самый знаменательный контакт с Надиной светотенью, когда Женя грянулся оземь по дороге к пансионату, ибо солнечному вихрю этой девушки не смог бы сопротивляться ни один, даже самый закостенелый организм! Но думать об этом с очищенным разумом возможности не было: пока доктор что-то писал в карте, одновременно занося данные ещё и в планшет, Морозов смотрел на чужую светотень.
  И она ему не нравилась. Хотя на первый взгляд никаких объективных посылок к тому не было, наоборот: все выглядело очень красиво - гладко, текуче, цветасто, как у абсолютно здорового и психически уравновешенного человека с позитивным взглядом на мир. Ни одной вмятинки, тёмного пятнышка или воронки... но ведь так не бывает! Хоть что-то должно его раздражать? Неужели никто никогда не вызывает у этого доктора недовольство? Ведь не святой же он, в самом деле!.. Да и вообще, слишком уж тут всё хорошо, ни одной неправильности, дурного завихрения, искусственностью веет!
  Собственная светотень выплыла вперёд и замерла рядом с чужой. Морозов удивился, насколько лучше стала она выглядеть по сравнению с тем, что он видел до встречи с Надюшей - о, это точно её благотворное влияние!.. И всё равно, несмотря на целительную силу вспыхнувшей в Жениной душе симпатии, чего только не было в его светотени намешано! Тёмных пятен, связанных с нервами и психикой стало поменьше, однако странные серые разводы с красноватыми отсветами внутри, которые он увидел ещё до встречи с Надей, остались и по-прежнему непонятно что означали. Да, в целом краски стали ярче, а потоки чище, но всё это и близко не могло сравниться с тем, что было у доктора... и Ильи! - вдруг понял Морозов. Образ светотени Десятова выплыл из памяти и засиял рядом с облаком врача, поражая схожестью завихрений. Ну прямо близнецы-братья! Как это странно!..
  Чужак медленно пополз к Жениной светотени, и та инстинктивно отпрянула, словно грязный уродливый бомж увернулся от сапога холёного богатея. "Богатей" двинулся следом, но очень уж неторопливо, будто удав, только что проглотивший кролика. Морозов вновь увернулся от контакта, и его светотень легко перепорхнула с места на место, пока чужак с трудом волок своё неподъёмное "пузо"...
  ... Женя выскочил из транса, будто кто-то ткнул его кулаком в бок.
  - Евгений Васильевич, эй!
  Он встретился взглядом с доктором, и поймал в его глазах странный красноватый блеск, будто там отражалось пламя.
  - Евгений Васильевич, вы меня слышите?
  - А?.. - Морозов моргнул, и блеск пропал. - Д-да.
  - Что с вами? - доктор смотрел очень пристально и одновременно как бы сквозь, в немыслимую даль, будто отключил нормальное зрение и изучает пациента на другом, недоступном обычному человеку, уровне.
  Такой же взгляд был и у Ильи! Ну да, точно... как только тогда, в кафе, Женя вышел из безмыслия... то есть они что, видят, когда он их светотени изучает, и так же смотрят в ответ? Но как?! Ведь ни у того, ни у другого нет ни малейшего признака лампочных "фиолеток"!
  - Вы хорошо себя чувствуете?
  - Угу... - выдавил из себя Морозов. - Я просто задумался. - "Блин, опять! Ох, не балую я новых знакомых разнообразием..."
  - И о чём же? - невинным тоном осведомился доктор.
  - О сеансах антистресса. Может, и не нужны они мне... а?
  - Не нужны! - к великому изумлению пациента, неожиданно легко согласился врач. - А вот лечебный сон совершенно необходим!
  - Лечебный сон?..
  - Ну да! Вы же, наверняка, давно нормально не спали! По меньшей мере пару месяцев...
  "Какой там пару месяцев!.. год уж скоро..."
  - ...Бессонница и кошмары преследуют, - словно отвечая на эту мысль, продолжал меж тем доктор. - Я прав?
  - Да, - кивнул Женя, глядя на него во все глаза. - Но откуда вы...
  - У меня богатый опыт общения с людьми, страдающими от различных неврозов. Сбитые механизмы сна и бодрствования накладывают отпечаток, - улыбнулся врач. - Так что я многое могу легко прочитать по лицу, позе, манере общаться или, наоборот, уходить от общения. Могу сказать, что и алкоголем вы частенько злоупотребляете, верно?
  - Бывает, - кисло согласился Морозов.
  - Только уснуть-то это вам не помогает.
  - Нет.
  - Ну, вот то-то! - кивнул доктор. - Потому и лечебный сон. Это точно поможет! Оборудование у нас уникальное, всё по последнему слову медицинской техники, так что прописываю вам процедуру с последующим осмотром. Будете как огурчик!
  Он протянул Жене его карту гостя и талон, где вместо лечебного сна было написано "дополнительная релаксация" с указанием времени и номера кабинета.
  - Процедура после ужина? - удивился Морозов, отметив про себя, что, случись чего, и процедура с таким названием не даёт возможности призвать пансионат к ответу за неправильное или опасное лечение.
  - Лучшим продолжением после лечебного сна является сон естественный - он усиливает и закрепляет результат, поэтому процедура проводится вечером, чтобы получить максимальный эффект.
  - А-а, понятно.
  - И вот ещё что: прежде чем подниматься в процедурную, не забудьте подойти к девушке на ресепшене, она подтвердит оплату.
  - Но я...
  - Да не беспокойтесь! - улыбнулся врач, вновь сверкнув своими белоснежными зубами - "такие же ровные и искусственно безупречные, как переливы его светотени" - вдруг подумалось Морозову. - Деньги вносить не надо. Ваш счёт я отправил Десятову - он всё оплатит, а вам надо будет только поставить штамп.
  - Ясно... Спасибо.
  - На здоровье! Если после процедуры возникнут вопросы, заходите сразу, прямо без записи, чтобы проконтролировать... улучшение вашего самочувствия, так сказать. А если всё будет нормально, то увидимся после. - Он выписал ещё один талон. - Вот возьмите.
  Уже выйдя из кабинета, Женя посмотрел талон на приём: там стояли только число, номер кабинета и неразборчивая подпись, указать полностью свою фамилию с инициалами доктор не затруднился. Ну и ладно, можно спросить у Нади, подумал он, решив не возвращаться. Уж как звать главврача пансионата, она точно в курсе, подумал он и вдруг замер, поражённый внезапной мыслью: а нет ли и в светотени девушки таких же странностей, как у доктора и Ильи? А вдруг она тоже тяжёлая, словно беременный бегемот? Вот и завалила Женю тогда, на дороге?!
  Нет! - одёрнул он разыгравшееся воображение, вспомнив, как Надя резко затормозила и, выскочив из машины, бросилась ему на помощь. Совершенно незнакомому парню. Со слёзами на глазах и свежей воронкой в светотени. Нет, конечно, нет! Этот холёный доктор стопудово проехал бы мимо и даже не подумал остановиться. "Ну, что за паранойя, у тебя, Морозов, о господи! Да вправь же ты себе, наконец, мозги!"
  А Надя - чудесная добрая девушка с прекрасной душой!..
  К тому же ничто не мешает ещё разочек взглянуть на её светотень... повнимательней.
   к оглавлению
  Глава3. Скрытые ловушки
  Андрей открыл глаза: над головой качались ветки орешника: куст накрывал его, словно пологом, не давая рассмотреть ничего, кроме зелёных блинчиков листьев с чёткими, глубокими прожилками и заострёнными кончиками.
  - Очнулся? - ветки раздвинулись, пропуская Веру с бутылкой воды в руках.
  - Угу, - Андрей сел.
  - Пить хочешь?
  Он кивнул и, схватив бутылку, стал жадно глотать воду, проливая на шею и грудь.
  Напившись, с хлюпаньем втянул воздух, глядя на браслет, плотно охвативший Верино левое запястье.
  - Браслет - это ты надел? - перехватив его взгляд, спросила Вера, присаживаясь рядом. - Я очнулась, он был на мне. А ты рядом валялся. Без сознания.
  - Я... - прохрипел Андрей, - нашёл его... там...
  - Ясно, - Вера кивнула. - Прости!
  - За что?
  - Я чуть не угробила нас обоих... такая дура! - она скорбно покачала головой.
  - Да ладно... - он откашлялся, прогоняя хрипоту. - Ты ж не специально... и спасибо, что успела меня вытащить...
  - Да уж, тушка тяжёлая, - улыбнулась Вера. - Но если в браслете и волоком, то ничего, получается...
  - Медсёстры сразу из фильмов про войну вспомнились. Только ведь сейчас не война?.. - сказал Андрей и вдруг подумал: а что если... они с Верой только думают, что всё закончилось, а на самом деле битва ещё продолжается?.. - Что, блин, вообще, это было?!
  - Ловушка лысорей - так я думаю... - Вера пожала плечами. - Защита бассейна от "лампочек", чтоб не лезли, куда не следует.
  - Как же тогда твои бабушка с дедом сюда ходили?
  - Так ведь у них же Виктор был, он тогда бассейном командовал!
  - Тьфу чёрт, забыл! Голова ещё гудит, плохо соображаю...
  - Ещё бы! И как только ты вообще сумел до меня добраться?
  - Сам не знаю... должен был - вот и добрался!.. Но это-то ладно, я вот другого никак не пойму: если лысорей уже нет, то как?.. в смысле - почему эта ловушка до сих пор работает?
  - Знаешь, меня это тоже напрягает! - согласилась Вера. - А ещё то, что это мой браслет привёл нас сюда. Целый год вёл себя спокойно, и вдруг - бац! - стал двигать фракталами и жужжать. Это ж ведь не просто так, верно?
  - Да уж конечно! Понять бы ещё, что это значит.
  - Весточка от Антона. Теперь я уверена.
  - То есть? Ты что-то нашла?!
  - А ты думаешь, почему я браслет-то скинула?
  - Почему?
  - Да я Антона почувствовала! Но так слабо, ничего не разобрать, вот я и сняла, чтоб увидеть!
  - Что ж ты мне-то не сказала, не подождала, не предупредила? Взяла просто и рванула! А если б я твой браслет не заметил?
  - Да я только хотела удостовериться... не думала, что меня это лысорское болото так затянет!
  - Ну, ты, блин, вообще! - фыркнул Андрей и, отодвинув свисавшие до земли ветви, на четвереньках выполз из-под орешника. Над головой громко загомонили птицы.
  - Да ты пойми! - Вера выскочила следом. - Я его видела! Антона! Я почти нашла его, проникла сквозь все слои! И если б не это чёртово лысорское болото!..
  И тут браслет на её руке снова ожил.
  - Ага, видишь?! Всё подтверждается! - Она подбежала к брошенным на пригорке вещам и взяла лопату. - Я найду его, найду Антона!
  - Подожди, Вер! - Андрей бросился следом. - Там же ловушка!
  - Я - в браслете! - В её глазах отражалась одержимость.
  - Но... Ты говорила про какие-то слои...
  - Да, да! - Она подняла лопату вверх и потрясла ею в воздухе, словно папуас - копьём: - Я буду копать!
  
  * * *
  Второй лопаты не было, а топором много не нароешь, так что попытки Андрея помочь привели только к пустой суете. "Ни к чему ей моя помощь! - он отряхнулся от грунта, пару раз неудачно брошенного Верой прямо ему на джинсы, и сел под деревом. - Совсем эта Острожская спятила: ничего не видит, не слышит, черенком по лбу даст и даже не заметит!" Он оперся спиной на ствол и достал телефон, собираясь позвонить Вике, но тот оказался чёрным и мёртвым. "О чёрт! только этого не хватало! Утром ведь заряжал! Специально!"
  Возле пакета с едой лежала Верина сумочка.
  - Вер! - крикнул Андрей, подняв сумочку вверх. - Можно, я телефон твой достану? А то мой сдох!
  Шварк! - она выбросила из ямы очередную лопату земли.
  - Ве-е-ер!
  Шварк! Шварк! - Словно глухой робот, которому не нужны ни вода, ни еда, ни перерывы на отдых. Махнув рукой, Андрей вытащил Верин телефон и обнаружил, что аккумулятор в нём тоже сел.
  "Это всё лысорское болото! Хорошо хоть, Зелдед далеко, а то бы и его обескровило!" - он залез в свою сумку и проверил фонарь - тот тоже не работал. "Сосёт энергию, сволочь такая, из всего... кроме неё!" - констатировал Андрей, наблюдая, как Вера вгрызается в стенку бассейна, выбрасывая землю наверх. Будто огромный крот рыл себе нору, закапываясь всё дальше и глубже под корни высокой и мощной сосны. "Так и дерево завалится, мать твою! На хрена только я ей эту лопату предложил купить, идиот!"
  Ну вот что? Что она хочет там найти?! Устранители были людьми, пусть и искусственно выращенными, но из органической плоти - у них кровь текла! Да, их интеллект и физическая сила значительно превышали человеческие, но их можно было убить! Вера говорила, что Шигорин, скорее всего, погиб, прикрывая её отход к радужной двери. Ну ладно, допустим, его не убили, взяли живым и притащили сюда, в бассейн... - и что? Год ведь почти прошёл! Она хочет откопать его истлевший труп? Как в старом советском мультике - Андрей посмотрел таких множество, потому что учитель только их и признавал, - где у заколдованного мальчика был друг, гусь Мартин, который пошёл "в лес, за косточками Нильса!" А тут - заколдованная девочка!
  Шварк!
  Чёрт, должна же она когда-нибудь утомиться?.. Андрей зевнул.
  Шварк! Шварк!..
  Глаза закрылись, и он поплыл куда-то сквозь мглу, вокруг всё сделалось мягким и текучим, нет, топким - болото! Андрей бултыхался в нём, а в центре, на кочке - маленькой, только сдвинутые вместе ступни и помещались, - стояла Вера. Лопата в её руках переливалась разными цветами и ходила кругами, закручивая густую чёрную воду в воронку. Он погрёб к берегу, как вдруг кто-то схватил его за ноги и потянул в сумрак жижи. Андрей пытался лягаться, но существо не отпускало. Оно походило на человека, обросшего длинной чёрной шерстью - нет, перьями, которые, будто рыбьи плавники, топорщились и активно тормозили, преодолевая круговое движение воды, пока Вера, орудуя своей разноцветной лопатой, всё ускоряла и ускоряла это вращение.
  Подводника и Андрея вытянуло ногами к центру, а потом человек с перьями-плавниками отцепился, закружившись в омуте. Всё болото превратилось в одну гигантскую воронку и Андрея тоже мгновенно засосало внутрь, словно ничего не весившую былинку.
  Мелькнули радужные разводы, и он вывалился на что-то твёрдое, больно ударившись боком.
  - А-а-а! - Андрей вскочил и закружился, размахивая руками, будто пытался взлететь.
  - Ты чего? - испуганно спросила Острожская, прижимаясь спиной к стене.
  - Я... я, кажется, уснул? мне приснился кошмар!
  - Что ты - живая мельница?
  - Какая ещё мельница?
  - Такая! - Вера прокрутилась, маша руками. - Меня чуть с ног не сбил!
  - А ты... Ты же копала! - вспомнил Андрей. - Копала и не откликалась, сколько я тебя не звал, шпарила, как автомат...
  - Я?!
  - А кто? - Андрей показал на огромную кучу вынутого грунта и валявшуюся рядом лопату.
  - О, ничего себе! Вот это куча! - Вера удивлённо заморгала, потом потрогала влажные комья и констатировала: - Совсем свежая! Кто-то...
  - Это ты! - перебил её Андрей. - Ты столько нарыла!
  - Чего-о-о?.. - она посмотрела на него, как на ненормального. - Тебе это в кошмаре приснилось?
  - Ты что, не помнишь, как взяла лопату и пошла к бассейну?
  - Я помню, но... - Вера нахмурилась. - Подожди! Солнце же было вон там, - она показала пальцем, - и высоко, а сейчас ушло за то дерево и уже к закату клонится? Как такое... сколько сейчас, вообще, времени?!
  - Не знаю, наши телефоны разряжены, а часов у меня нет.
  - Ох! - Вера скривилась от боли, задев огромную кровавую мозоль на ладони. - Что за?.. Как я могла столько выкопать?
  - Ты искала Антона, - напомнил Андрей.
  - Антона... - эхом откликнулась она, подошла к стенке бассейна и стала гладить осыпавшийся грунт.
  Андрей заметил, что браслет её снова жужжит, а рисунок на нём двигается, только на этот раз фракталы не пропадали за краем пластинки, а бежали дальше, переползая прямо на землю! Разноцветные завитки, как стайка ярких рыбок, кружили вокруг Вериных ладоней, то быстрее, то медленней, словно их выпустили в искусственный водоём и они с опаской исследовали новое место обитания. Продолжалось это недолго: "рыбки" быстро обнаружили "выход в большую воду" и, вытянувшись цепочкой, одна за другой стали исчезать в земляной расщелине.
  Вера тут же вонзила туда пальцы и прямо руками стала выгребать грунт, сбрасывая его себе под ноги, Андрей бросился помогать, и вскоре они наткнулись на что-то твёрдое. Жужжание браслета к тому времени прекратилось, узор на нём остановился.
  Выкопанный предмет походил на запечатанную банку из очень тонкого стекла, такого прозрачного, что его почти не было видно. Внутри переливалась разными цветами яркая искра. Сжимая находку в руках, Вера села на пол бассейна.
  - Мне надо чуточку передохнуть, - пробормотала она и закрыла глаза.
  Андрей вылез наружу и потопал к сложенным у дерева вещам: страшно хотелось пить, да и жрать, признаться, тоже. Солнце висело совсем низко, в лесу начинало темнеть, а им ещё обратно в город надо добраться. Вика, наверняка, уже волнуется, ему названивает, а там "абонент - не абонент!", скоро Вере наберёт - такая же фигня, и вот тогда уже она начнёт звонить всем подряд и поднимет настоящую панику. Надо быстро перекусить и двигать назад! Сделав несколько больших глотков минералки, Андрей закрыл бутылку, взял в другую руку пакет с едой и побежал вдоль провала к бассейну.
  
  * * *
  Как только дверь за гостем закрылась, доктор Кафтырёв откинулся на кресле, задумчиво оглаживая свою коротенькую бородку.
  Десятов оказался прав, новый пациент и впрямь был весьма занимателен, да что там - занимателен! Сказать честно, доктор уже и думать забыл о своей последней встрече с Крылатой Тьмой, когда она говорила о таких, как этот Морозов. Считал, все они давно уничтожены, а вот, оказывается, нет!
  Кафтырёв принялся барабанить пальцами по столу. Интересно, один такой остался или есть кто-то ещё, посильнее?
  Ответы на все эти вопросы легко можно получить, если семя укоренится. Поэтому доктор и решил провести посев. Того, кто может стать врагом, - пусть даже сам о том и не ведает - лучше обезвредить заранее, переманив на свою сторону. Тем более почва у Морозова - Десятов тут не соврал! - вполне подходящая, хотя риск, что посев обернётся чем-то нежелательным, конечно, тоже имеется: способности "лампочки" - новый фактор, придающий процедуре непредсказуемость. С другой стороны - Десятов долго трудился, изобретая спецподготовку, которая резко повысит приживаемость, и вчера доложил, что всё готово. Вот как раз и проверим её завтра в действии - посмотрим, каких результатов он реально добился! Ну, а если что-то пойдёт не так, что ж, не впервой - ужасные провалы с семенами бывали и раньше, даже психушкой для пациентов или вообще их суицидом заканчивались, но ничего, связь этого с проведёнными во "Второй жизни" процедурами совершенно недоказуема...
  Ладно, случись чего - Кафтырёв с этим справится, на то он и Старший.
  Всё, что могут "лампочки", - шепнула ему Тьма, - это видеть чужие светухи, и по ним судить о здоровье или проблемах другого человека. Да, доктор заметил, как Морозов смотрел на его светуху и явно что-то видел, вопрос только, что именно?.. Чёрная кровь должна защищать от "лампочек" - так что тёмное обличье Кафтырёва парень прочесть не мог, однако что-то всё-таки его удивило: скорее всего, исключительно превосходное здоровье и полное отсутствие негатива. О, а ещё, наверное, то, как медленно светуха доктора плавает! Доктор и сам об этом не знал, пока не столкнулся с Морозовым: обычные люди ведь вообще не могли по собственному желанию двигать светухи - те просто перемещались вместе с их физическими телами, словно шлейфы. Кафтырёв хмыкнул, вспоминая, как легко порхал разноцветный двойник парня, когда спрятанная глубоко внутри чёрная кровь доктора, почуяв росу, искала контакта с источником свежего питания. Но контакта не вышло: светуха Морозова всё время ускользала, да так ловко! Эта подвижность, наверное, тоже одна из способностей "лампочки", которую неплохо было бы перенять.
  Да, всё правильно, проращивание семени в слабенькой "лампочке" - воистину тонкий и прекрасный ход! - Кафтырёв расплылся в довольной улыбке. Ведь если семя вырастет, Морозов станет отличным источником новых идей и способов ускорить процесс возрождения Тьмы. Решение, достойное мудрости Старшего.
  Доктор перестал барабанить по столу и выпрямился в кресле. Надо, на всякий случай, пребывание этого Морозова в пансионате до процедуры круглосуточно контролировать - вдруг всё же передумает на "лечебный сон" идти или свалить отсюда захочет? Допустить такое нельзя.
  Он позвонил Десятову.
  - Роман Филлипович? - после первого же гудка откликнулся тот.
  - Да, Илья. Я по поводу твоего друга.
  - Морозова? Он уже был у вас?
  - Только что. Я записал его на "лечебный сон".
  - Так сразу?
  - Не вижу смысла тянуть. Если то, что я понял, действительно имеет место, нам могут открыться весьма привлекательные перспективы.
  - А что вы поняли? - голос Ильи зазвенел от напряжения.
  - Давай не по телефону, - туманно ответил Кафтырёв, размышляя, надо ли объяснить Десятову и Лявис, кто такой на самом деле Морозов или лучше придержать эту информацию. До поры.
  - Мне подойти к вам в кабинет?
  - Думаю, это достойно общего обсуждения.
  С рассказом про "лампочек", пожалуй, лучше повременить, решил доктор. Старший на то и Старший, чтобы видеть и знать больше подчинённых.
  - Я так и думал! - вместе с голосом в трубке прозвучал шлепок - видимо, Десятов стукнул ладонью по своему лабораторному столу. - Кто ищет, тот всегда найдёт!
  - Что найдёт? - брови Кафтырёва взметнулись вверх. - Я думал, Морозов просто твой старый друг!
  - Не просто, доктор, не просто!.. И, честно говоря, вовсе не друг.
  - Ах, вот как? Любопытненько.
  Вот и пусть - подумал доктор - сначала Десятов выложит всё, что известно ему об этом Морозове, а там уж поглядим. И вообще, чем меньше они с Лявис знают, тем легче ими командовать, ненужных вопросов не возникает, а также поводов сомневаться в его решениях. Он и раньше не говорил им всего, что когда-то услышал от Крылатой Тьмы, не будет и впредь без крайней на то необходимости.
  - Мне удовлетворить ваше любопытство, Роман Филлипович, прямо сейчас, по телефону, или...
  - Или, дорогой Илья! Соберёмся сегодня в зале вечером в десять. Там всё и обсудим, а сейчас мне надо срочно утолить голод.
  - Эм-м-м...
  - Да не взял я с твоего Морозова ни грана, что ты мычишь! Есть у нас сегодня какие-нибудь антистресс-сеансы?
  - Д-да! Разумеется. Я просто... узнавал у Аллочки расписание! Вот! Анна Георгиевна через пятнадцать минут встречается с новой пациенткой.
  - Первая беседа? - Кафтырёв облизнулся.
  - Угу. Я позвоню Ане, скажу, что вы распорядились...
  - Да, скажи, я заменю её. И вот ещё что: я направил тебе счёт за "лечебный сон" Морозова, но можешь не оплачивать, я скажу бухгалтерии, пусть средства из общего котла выделят.
  - Спасибо, Роман Филлипович!
  - Пожалуйста, главное следи там за своим Морозовым, чтоб не вздумал выкрутасничать и явился завтра вечером на посев, как штык, ясно?
  - Конечно.
  - Так в каком кабинете беседа с пациенткой?
  - В двадцать шестом. Гаврилина Роза Самуиловна.
  - Уже иду! - доктор нажал отбой и резво выскочил из кабинета.
  
  * * *
  Кормили в пансионате "Вторая жизнь" превосходно. Улыбчивая девушка на входе в столовую взяла у Жени карту гостя, отметила обед и пригласила пройти на раздачу. Питание было организовано по системе "шведский стол", и еда выглядела весьма аппетитно. Морозов понабрал полные тарелки и, сев за столик, подумал, что пожадничал и столько в него точно не влезет. Однако блюда оказались вкусными, и он, как-то легко и непринуждённо, слупил и закуску, и первое, второе, третье - ни крошки не осталось.
  Рай! - понял он, откинувшись на стуле и окидывая столовую посоловевшим взглядом. Потом достал телефон и отправил Наде восторженное сообщение, что обед - просто суперкласс! А через пять минут - ещё одно, где спрашивал, когда они снова встретятся.
  Ответ пришёл только через час, когда Женя, поборов искушение прорваться на кухню и прямо сейчас увидеть Надю, ушёл из столовой и бродил по территории, дабы хоть немного растрясти своё изрядно отяжелевшее брюхо. В спортивно-оздоровительный комплекс с бассейном и тренажёрным залом Морозов пойти не рискнул, опасаясь, что после такой обильный трапезы у него, от интенсивных физических упражнений, может случиться заворот кишок. Услышав сигнал сообщения, Женя плюхнулся на ближайшую лавочку и, достав из кармана телефон, разочарованно хмыкнул: Надя писала, что занята и позвонит позже.
  Вставать не хотелось, и он устроился поудобнее, лениво следя за проходившими мимо людьми. Лёгкий ветерок обдувал лицо, над головой шуршала листвой липа и попискивали синицы. Мысли сами собой отступили, и перед глазами засияли плывущие мимо светотени: почти у всех они были исключительно яркими, без ряби, воронок и тёмных пятен в самой верхней части - там, где всегда отражалось психическое состояние человека. В других местах световых двойников нехорошие завихрения присутствовали и, наверное, относились к болезням органов или, может, ещё к чему-то - определить у Жени не получалось.
  Он умел скользить лишь по самой "поверхности": вот этот счастлив, а у того - не лучшие времена. Воронки крутятся, когда беды свежие, если вверху - переживания, внизу - хвори или травмы, а застарелые пятна и разрывы обозначают проблемы глубокие и давние, какие - фиг знает: Морозов мог видеть только сам факт неблагополучия, и на том его лампочные способности заканчивались. Да и это он всегда делал с большим трудом, а за год без тренировок и вовсе разучился: даже разум от мыслей очистить, и то стало целой проблемой... пока не появилась Надя Белкина.
  Контакт с её светотенью, ну, и она сама, конечно же, так повлияли на Женю, что он чувствовал себя разленившимся медведем, к которому в берлогу заглянул солнечный луч и пробудил, наконец, от затянувшейся спячки. Медведь вылез наружу, а там! - мама дорогая, давно уж лето! и надо скорей бежать навёрстывать упущенное!
  Вот он и навёрстывал, открывая и обучая себя заново, и всё давалось теперь так легко, словно ещё там, на дороге, Надин радужный вихрь выбил пробку, застрявшую в Женином канале для информации. С их знакомства прошёл всего один день, а Морозов уже без всякого напряжения соскальзывал в безмыслие, спокойно двигал своего радужного двойника и даже мог намеренно совмещать свою светотень с чужой, залезая не только в самый поверхностный слой, но и в тот, что под ним! Дыхание при этом перехватывало, как от сильного волнения, зато состояние человека становилось гораздо понятнее.
  Вот дамочка, вроде весела и всем довольна, - это характерно почти для всех здешних гостей - но если глянуть активнее, то... о! кажется, коленка болит... от чего неясно, но точно коленка! А у мужчины... - у мужчины ничего не болит, но домашние какие-то проблемы мучают, с дочкой что ли... нет, не разобрать, всё это глубже, ну и ладно, отойдём и посмотрим кого-нибудь ещё...
  Ах!.. Морозова будто под дых ударили, выбив весь воздух разом. Он дёрнул свою светотень прочь, но она словно приклеилась... - нет, не приклеилась, что-то схватило её и держало. Как разорвать контакт?! Нет... не выходит... оно чёрное, лохматое... дышать нечем дышать... всё глубже и глубже... пустить мысли! не получается... паук, выпивающий муху, чёрная паутина... вверх! Разорвать! ещё вверх! Рвать паутину... мысли, призвать мысли!
  А-а-а! Женя с хрипом вдохнул, так глубоко, что лёгкие чуть не лопнули.
  - Эй! Что с вами?
  Кто-то тряс его за плечо, а перед глазами всё ещё стояла чёрная паутина. Моргнув, Женя увидел прямо перед собой лицо незнакомого парня.
  - Врача, позовите врача! - закричал тот. - Тут мужчине плохо!
  Вокруг стали собираться люди.
  - Пропустите, я помогу! Пропустите! - вперёд проталкивалась высокая черноволосая женщина. - Как вас зовут? - обратилась она к Жене.
  - Вы... - по коже у него вдруг побежали мурашки.
  - Вы имя и фамилию свои помните? - обеспокоилась брюнетка.
  - Евгений Морозов.
  - Уже хорошо! - мягко улыбнулась брюнетка. - Лежите спокойно, Евгений! Я здесь работаю и умею оказывать первую помощь. - Она протянула руку, чтобы проверить его пульс. - Как вы себя чувствуете? Голова кружится?
  Едва она коснулась его запястья, как у Морозова перехватило дыхание.
  - Нет! - он вырвал руку и вскочил. - Не кружится. Я... мне ничего не надо!
  Он бросился прочь прямо через газон.
  - Стойте, куда вы? - нахмурилась брюнетка, но лезть в траву на каблуках не решилась и, достав телефон, стала кому-то звонить.
  - По-моему, он тут просто задремал... - предположил кто-то.
  - Кошмар, наверное, приснился... - уже еле слышно донеслось до выскочившего на дорожку Морозова.
  Он припустил по асфальту и, когда голоса совсем истаяли вдали, обернулся: погони не было. Женя пошёл медленнее, потом свернул за один из спальных корпусов и остановился перевести дух. Ощущение липкой паутины вернулось, Женя поёжился, вспоминая чёрного лохматого... паука? Ну да, наверное, хотя эти его лохмы - шерсть, волосы? Нет, больше похоже на чёрные перья, хотя какие перья у паука?..
  Морозов встряхнулся, словно выскочившая из воды собака, - господи, что это, вообще, такое было?! Сидел себе на лавочке, никого не трогал, светотени разглядывал... последним изучал мужика, а как только от него отлепился, тут-то и началось!..
  Может, он и впрямь задремал?.. Чёрт, ну, приснится же!..
  А женщина? Почему он так её испугался? Вроде она шла мимо по площади, когда он свой светак к мужику направил, припомнил Женя. Светотень её наверняка плыла рядом, но он ничего необычного не заметил, иначе выделил бы её из числа других... Так почему ж тогда от этой брюнетки такая оторопь и мурашки по коже?..
  "Я здесь работаю и умею оказывать первую помощь", - сказала она. Женя достал смартфон, зашёл на сайт "Второй жизни" и отыскал в меню строчку "Наши сотрудники".
  Первым на глаза попалась фотография главного врача пансионата, врача общей практики, терапевта и хирурга - ну, просто всё в одном флаконе! - Кафтырёва Романа Филипповича, на приём к которому Женя сегодня ходил - вот и узнал заодно, как его звать. Хмыкнув, Морозов пролистал список работников дальше и обнаружил Десятова Илью Валентиновича, занимавшего весьма странную для пансионата должность с туманным названием "заведующий отделом научных методов и разработок", а следом и искомую брюнетку, под фото которой значилось: "Лявис Анна Георгиевна, психолог, тренер по фитнесу и лечебной физкультуре". Мозгоправ и спортсмен одновременно - нехилое такое сочетание! Интересный у них тут штат, ничего не скажешь!
  Сунув телефон в карман, Морозов двинулся дальше, пытаясь успокоиться - трясло, словно в настоящем аду побывал. Ещё мучила духота и пробивал озноб, хотя стояло лето и воздух тут, загородом, был чистым и свежим.
  Женя брёл и брёл, до тех пор, пока не обнаружил, что дошёл до выхода из пансионата и счёл это знаком. "Мне надо выйти отсюда! Просто свалить на время с территории и побродить по лесу, одному, чтоб никого вокруг..." Он шустро направился к калитке, но она, как и ворота, оказалась закрыта.
  Из будки охраны выскочил мужчина:
  - Добрый вечер!
  - Здравствуйте, откройте, пожалуйста, калитку!
  - У вас карта гостя с собой? - улыбнулся охранник.
  - Да, вот.
  - Извините, Евгений Петрович, но вам нельзя покидать территорию без осмотра врача.
  - Что значит - нельзя? - оторопел Женя. - Как...
  - Мне позвонили и сказали не выпускать вас, пока врачу не покажетесь, а то выйдете и - ага! - мужчина выразительно двинул бровями. - А им потом отвечай.
  - Ага?! - "Да он спятил!" - Морозов не верил своим ушам.
  - Ну, в смысле плохо вам станет, - спокойно объяснил охранник. - Сказали, ваше состояние внушает серьёзные опасения, понимаете?
  - Послушайте, я был уже сегодня у врача, чёрт, просто выпустите меня!..
  - Нет, не могу, извините, у меня указание.
  - Давайте, я напишу, что сам захотел уйти, и подпись поставлю! - "Господи, да они что, издеваются? это же просто бред!"
  - Обратитесь к врачу или в администрацию.
  - При чём тут администрация?! Я волен уйти, когда мне вздумается! Это же не тюрьма!
  - Это пансионат "Вторая жизнь"! - лучезарно улыбнулся охранник. - Здесь помогают людям, страдающим нервными расстройствами.
  - Охренеть! - только и смог пробормотать Женя, соображая, что предпринять.
  Идти к другому выходу? - бессмысленно - там, скорее всего, будет то же самое. Найти укромный уголок, где можно незаметно перелезть через забор?.. Господи, да что за чушь?! Что он, в самом деле, преступник, чтобы бросить вещи и бежать?! Подумаешь, тётке какой-то... - как там её... а, Лявис! - в руки не дался, а она сразу за телефон хвататься, вот кто панику-то поднял! От нервов они тут лечат - а сами ещё хуже нервные, чем пациенты... Ничего, сейчас он Десятову позвонит, и тот с этой сумасшедшей Лявис разберётся, и с охранником долбанутым - тоже.
  Женя полез в карман за телефоном, но тот вдруг зазвонил сам.
  - Надя! - выкрикнул он в трубку.
  - Же-ень, - удивлённо протянула она. - Ты чего?
  - Чего?
  - Возбуждённый такой?
  Морозов бросил взгляд на охранника - тот так и лучился улыбкой, внимательно слушая чужой разговор.
  - Сейчас, подожди, я отойду, а то тут... - Женя быстро зашагал по дорожке прочь от калитки и ворот.
  - Да что случилось-то?!
  - Не выпустили с территории, вот что! - понизив голос, сказал он.
  - В смысле? Из пансионата уйти? А как же... - Надя растерялась, - ты писал, что хочешь встретиться?..
  - Я и сейчас хочу! - "Ох, не хватало ещё, чтоб она обиделась!" - Но я же не знал, когда ты позвонишь! Хотел просто выйти, чтобы по лесу погулять, потом бы вернулся, а меня не выпустили, представляешь?!
  - Охранник не выпустил? - удивилась Надя.
  - Ну да, сказал - обратитесь к врачу или в администрацию...
  - К врачу? - теперь в её голосе зазвучало беспокойство. - Почему к врачу? с тобой что-то случилось?!
  - Ну... - Женя замялся: так не хотелось рассказывать всю эту дребедень! - Да ничего со мной не случилось, всё нормально.
  - Так, подожди... - она забормотала в сторону что-то неразборчивое, ей ответил женский голос, и Надя сказала в трубку: - Ты где? Я сейчас к тебе подойду!
  "Зачем я про врача-то ляпнул, идиот?!"
  - Ладно, встретимся у бассейна, - держа курс на круглую крышу, сказал Морозов и улыбнулся. Он понял, что Надя не успокоится, пока лично не убедится, что с ним всё в порядке, и эта мысль привела его в полный восторг, оттеснив неприятность с выходом на второй план.
   к оглавлению
  Глава 4. Голодные приступы
  Узнать, что Кафтырёв вот прямо сейчас забирает её пациентку, было, конечно, неприятно, но, по крайней мере, терпимо, а вот когда выяснилось, что завтра ещё и посев, Анна Георгиевна Лявис просто взбесилась. Какого чёрта?! Ведь это был её самый многообещающий за сегодня и завтра сеанс, дальше только бумажная работа и встречи, с которых почти ничего не возьмёшь!
  Вот же гад, ну надо же! Она выскочила из кабинета как ошпаренная - с хрена тут сидеть, скота, что ль, этого старого дожидаться? Смотреть, как он положенную ей росу тянуть будет?
  Цокая каблуками, Лявис пронеслась мимо нескольких кабинетов и, влетев в туалет, бросилась к раковине. Холодная вода приятно остудила пылавшие щёки. Промокнув лицо салфеткой, Анна вышла в коридор и уже гораздо спокойнее направилась к лестнице: ничего, пройдётся пока по территории, или можно кофейку в клубе выпить.
  - Простите, пожалуйста! - по ступенькам, ей навстречу, поднималась худая женщина средних лет с усталым лицом. - Здравствуйте.
  - Добрый день! - привычно растянув губы в улыбке, откликнулась Анна.
  - Где кабинет двадцать шесть, не подскажете?
  "Так, значит, эта посвистушка с ресепшена куда-то свинтила, зараза, ну-ну, будет ей на орехи!"
  - Второй этаж, по коридору направо, четвёртая дверь, - ответила Анна вслух и, не удержавшись, прощупала теплотень женщины.
  Торт высотой с метр, ваза чёрной икры, устрицы, трюфеля и что там ещё бывает вкусного... "Да это же настоящая деликатесная бомба, чёрт дери!"
  - Спасибо... - пациентка сделала шаг назад и в сторону, с опаской глядя на Лявис.
  Сообразив, что её улыбка стала больше похожа на оскал, Анна Георгиевна расслабила мышцы челюсти.
  Снизу послышались быстрые шаги.
  - Не за что, всего вам доброго, - как могла любезнее произнесла Лявис, глядя на поднимавшегося Кафтырёва. - А вот и ваш доктор. Роман Филипович!
  - Анна Георгиевна! - кивнул Кафтырёв и остановился напротив пациентки: - Здравствуйте, вы ко мне?
  - Лявис А. Г., - посмотрев в талон, который всё это время сжимала в руке, растерянно прочитала женщина.
  - Я за неё! - лучезарно улыбнулся Роман Филиппович и чуть поклонился пациентке, плавным жестом указывая направление: - Прошу!
  "Старый козёл!"
  - Всего хорошего! - Анна торопливо сбежала по ступенькам вниз и выскочила на улицу.
  Её всё ещё потрясывало, но хоть улыбаться уже было необязательно. Такой отборной росы лишил, сволочь, и ведь завтра посев! Оживлять семя - это вам не дунул-плюнул, и готово! Это работа, и работа тяжёлая - столько силы отдать придётся...
  Семена, семена... а кто их оживляет-то, Роман Филлипович? Что бы вы без меня с ними делали, с семенами этими вашими, вот интересно?..
  Яростно стуча каблуками, Анна добежала почти до центральной площади, прежде чем, заметив, как удивлённо посматривают на неё гости, заставила себя расслабиться и пойти медленнее.
  Ладно, чёрт с ним, что толку беситься!.. Так ведь всегда бывает, когда находишься от кого-то в зависимости... Старший он, видите ли! а может, это Лявис следовало сделать Старшей, а Кафтырёв просто успел вовремя подсуетиться, пока у неё был сложный период? Вылез вперёд и заграбастал себе семена, пока Анна за призраком возлюбленного гонялась... Ну, да ладно, чего теперь о несбывшемся сожалеть: так просто сложились обстоятельства, как говорится, смирись, Анечка, и жди своего часа. Ведь наступит же он когда-нибудь, правда?.. Наступит, никуда не денется, вот тогда и посмотрим, кто же тут на самом деле главный!
  Она мотнула головой, отбрасывая с лица прядь волос, как вдруг!.. Роса сама брызнула ей прямо в кровь! И тут же испуганной птицей отпрянула!
  Эй, ох! Мамочка, да что ж вы делаете?!
  Чего может ждать человек, который, бес его дери, протянул голодной собаке кусок мяса, а когда она клацнула зубами, попытался вырвать его из пасти?..
   Под ложечкой засосало, и внутри всё привычно затрепетало в ожидании сладостного тока росы, но в чёрную кровь почему-то ничего не пошло! Одурманенная голодным спазмом Анна знала: источник росы всё ещё был здесь - парень на лавочке! То, что она ощущала, Кафтырёв называл светухой, а Лявис - теплотенью; это было одно и то же образование, но Роман его видел как радужное облако, а Анна - чувствовала как смесь потоков разной температуры. Впрочем, разница восприятий нисколько не мешала им, используя эту имевшуюся у каждого человека штуку, пить из него росу. Чтобы роса пошла, требовалось к человеку пристроиться и позволить своей чёрной крови установить контакт, однако теплотень парня на лавочке внезапно вырвалась и резво прыснула прочь! Кажется, он сам управлял ею? Невероятно!
  - Врача, позовите врача! - закричал кто-то. - Тут мужчине плохо!
  Вокруг уже собиралась толпа. Растолкав людей, Анна бросилась к парню.
  - Пропустите, я помогу! Пропустите!
  Узнав его имя и фамилию, она что-то ещё говорила, автоматически, по давно отработанной на сеансах привычке, а сама, нащупав теплотень парня, схватила его за руку, дожидаясь, пока снова установится достаточно плотный контакт, чтобы - как же всё это чертовски медленно! - вытянуть росу, но - вжух! Парень вырвался и рванул бегом прямо через газон.
  - Стойте, куда вы? - безнадёжно воззвала Лявис: она была слишком обессилена голодом, чтобы пускаться в погоню и ловить чужую суперподвижную теплотень.
  Парень несся, словно удирал от целой тысячи бесов, значит, был сильно напуган... кто же он такой, этот Евгений Морозов? Из какого корпуса и как к ним попал?.. - господи, и о чём это она?! Он же сейчас вообще из пансионата сбежит! Анна достала телефон. Надо срочно перекрыть ему выходы! Вечером как раз совещание - по какому поводу ей не сказали, но теперь оно, в любом случае, очень кстати! Можно будет рассказать про этого интереснейшего Морозова и обсудить, что делать с ним дальше.
  Предупредив охрану, Лявис натянула фирменную улыбку и нежно разогнала всех толпившихся поблизости гостей и сотрудников, после чего устало опустилась на лавочку. Всё, теперь он не уйдёт.
  Ну и денёк, сегодня, бесы его раздери!.. А ведь завтра вечером ещё и посев - пережить бы теперь его, не свихнувшись от голода!
  Даже встать с этой лавочки, чтобы пойти выпить кофе, и то сил нет. Надо немного отдохнуть. Анна прикрыла глаза и откинулась на спинку, вытянув ноги. Постепенно ей удалось расслабиться и когда нереализованное возбуждение, наконец, отступило, с ним вместе ушло и бешенство из-за так варварски отобранного Кафтырёвым лакомства. Вспомнились месяцы до пансионата, когда голод присутствовал постоянно и частенько становился настолько невыносимым, что мозг отключал сознание, и Лявис, как зомби, брела по городу до тех пор, пока не чуяла нечто, способное ей помочь.
  
  ДТП, драки, убийства... - Анна ползла к местам таких происшествий, словно личинка синей или зелёной мухи - к гниющей ране. Лявис улыбнулась, вспомнив, как покоробило её сравнение Кафтырёва.
  "Насколько же надо не любить себя, чтобы найти общее с опарышем?!" - возмутилась она тогда.
  "Взгляд медика сильно отличается от того, что видит обычный обыватель, который просто не понимает, какое отличное природное средство для очистки ран - личинки! - улыбнулся доктор в ответ. - Эти прекрасные и полезные создания питаются лишь мёртвыми тканями, не трогая живые, да при этом ещё и выделяют антибиотик сератицин, предотвращая загноение, - ну, разве не чудо?"
  Было это месяцев восемь назад, вскоре после "белого взрыва", как называл Кафтырёв это кошмарное событие, которое лишило Лявис работы в "Компании", унесло жизнь возлюбленного, а потом ещё и пробудило необычный голод. Сама не зная, что делает, действуя на чистом инстинкте, Анна просто чуяла смерти, увечья, катастрофы и являлась "на запах", чтобы чужой болью, переживаниями и горем утолить свой голод. Так и бродила бы, наверное, до сих пор - словно ребёнок-сиротка, что пасётся в кафе-пекарне, подъедая брошенные на столах остатки пирожков и хлебные крошки, - если бы однажды, когда Анна притащилась к дому, где взорвался газ и был пожар, вдруг не появился рядом Кафтырёв.
  Пару раз она уже видела в таких местах знакомые лица людей "Компании", поэтому не особо удивилась, встретив работавшего там же врача. Подумала: о! вот и ещё один едок-конкурент нарисовался, пропади они все пропадом!
  "Доктор?" - она привычно коснулась его теплотени, но не почувствовала в ней того лёгкого струящегося холодка, как в других бывших сотрудниках "Компании". Кафтырёв был сыт! Зачем же тогда припёрся?
  "Он самый!" - доктор схватил её руку и больно сдавил.
  "Отвалите!" - Анна попыталась вырваться, но он легко удержал её на месте.
  "Не дёргайся, тогда поймёшь!" - спокойно сказал он, заглянув ей в глаза, и она вдруг застыла, не в силах отвести взгляда от его зрачков - они будто расширялись, открывая глубины знакомой Крылатой Тьмы, той самой, что, после ранения часто снилась ей по ночам. Эта Тьма была живой, колыхала своими частями-полотнищами, словно крыльями, и иногда смотрела в Анну одним глазом - сине-красным и огненным, как пламя газовой горелки.
  А теперь эта самая Тьма выглядывала через зрачки доктора.
  "Это чёрная кровь! - Кафтырёв разжал пальцы. - Она есть в тебе так же, как и во мне. Но командир здесь - я, а потому разговаривай со мной уважительно".
  "Ты - командир? - скривилась Лявис, потирая освобождённую ладонь. - С какого перепуга?"
  "Потому что так захотела Крылатая Тьма!" - рявкнул он таким странным воющим голосом, что Анна вздрогнула.
  А потом врач что-то сделал, стронул у неё глубоко внутри, и вместо капелек, которые она терпеливо "слизывала" на пожарище, но никак не могла насытиться, внутрь пролился большой глоток, мгновенно и полностью утолив голод.
  Кусок торта вместо крошек, и ни один ребёнок-сиротка уже не захочет уйти.
  "К-как? - с трудом оторвавшись от созерцания Тьмы в его глазах, обалдело вопросила Лявис. - Как вы это сделали?"
  "Тьма назначила меня Старшим, - улыбнулся доктор. - В "Компании" работало много народу, большинство было помечено брызгами чёрной крови и теперь тоже бродит в поисках насыщения, но их голод не так велик, как наш, потому что в нас с тобой чёрной крови огромное количество, причём самой что ни на есть исходной".
  "Что ещё за исходная чёрная кровь?" - прищурилась Анна, хотя примерно уже догадывалась, что он имеет в виду.
  "Огромные возможности, но только если ты пойдёшь со мной. Мы встречались, когда работали в "Компании", но там не было принято представляться друг другу по именам, только - врач и пациентка, ты помнишь? - она кивнула, и он продолжил: - Я Кафтырёв Роман Филиппович".
  "Лявис Анна... Георгиевна".
  "Приятно познакомиться, Анна Георгиевна. Так ты идёшь?"
  "Не знаю! - честно призналась она. - Что всё-таки вам от меня надо, Роман Филиппович?"
  "Объединиться!"
  "В смысле?" - она нахмурилась, заподозрив намёк на интимные отношения.
  "Я всё объясню на месте. Дам тебе работу, цель, а главное питание всегда будет под боком. - Он снова посмотрел на неё тем самым, открывавшим Тьму, взглядом. - Или ты так и собираешься шляться по этим - он махнул рукой в сторону пожарища, - помойкам?"
  С полминуты они молча сверлили друг друга взглядами, потом Кафтырёв сказал: "Решай прямо сейчас!", повернулся к ней спиной и зашагал прочь.
  "Подождите!" - крикнула Лявис, когда он почти скрылся из виду.
  Она думала, Кафтырёв её не услышит, но он остановился и, не оборачиваясь, ждал, пока она подбежит и возьмёт его за руку...
  Доктор оказался на колёсах - усадил Анну в машину и отвёз прямо сюда, во "Вторую жизнь". Пансионат тогда ещё не работал, а только готовился к открытию, но Кафтырёв уже давно набирал команду, разыскивая тех, кто работали в своё время на "Компанию" и были помечены Крылатой Тьмой. Вот тогда, уже в пансионате, он и выдал ей это "откровение" про мушиных личинок...
  
  Сигнал смартфона выдернул Анну из воспоминаний. Охранник на служебном входе сообщал, что Евгений Морозов хотел покинуть пансионат, но был задержан и остался на территории. Вот и отлично! - Анна сладко потянулась - отдых на лавочке явно пошёл ей на пользу, теперь можно и кофейку.
  
  * * *
  Когда Андрей с пакетом еды в одной руке и минералкой в другой, возвращался к бассейну, в лесу уже стало совсем темно. Как сумерки могли так мгновенно сгуститься? Пробежать к оставленным на пригорке вещам и обратно - сколько могло это занять? - минут пять, не более! Что за жуткое место - этот лысорский бассейн с ловушками, которые всё ещё работают, и даже само время тут играет с "лампочками" такие шутки? А может...
  Мысль оборвалась, словно стеной отсечённая, когда Андрей добежал до края бассейна: внутри никого не было! Вера исчезла, банка с искрой внутри - тоже, виднелась только тёмная яма в земле, а там - ничего! Бросив сумку и бутылку, Андрей достал фонарик, и только нажав кнопку, вспомнил, что все батарейки и аккумуляторы давно разрядились. Господи, и как же теперь найти дорогу к машине? - ужаснулся он, сообразив, что сюда-то они шли по навигатору, и шли долго... Чёрт, он ведь ещё днём обнаружил, что телефоны и фонарь сели, но, замороченный чернопёрым "подводником" и Вериной одержимостью, не осознал тогда всю бедственность положения и до темноты дотянул!
  А теперь ещё и Вера пропала!
  Мелькнула идея очистить разум, чтобы ощутить Верин "дух" и снова найти её по "запаху", но мысль о лысорской ловушке удержала его от этого опрометчивого шага. Один, в потёмках, усталый - сколько он продержится, когда болотный "подводник" снова утянет его в чёрную жижу?..
  Андрей двинулся по краю бассейна, вглядываясь в угрюмый ночной лес. Надежда заметить среди кустов и деревьев яркую искру из банки не оправдалась, зато, озираясь по сторонам вместо того чтобы смотреть под ноги, он оступился и упал прямо в яму. Ругаясь на чём свет стоит, он опёрся о земляную стенку и вдруг ухнул куда-то вниз. Внутренности подбросило к самому горлу, перед глазами пронеслись золотистые всполохи, а потом Андрей обнаружил себя стоящим внутри зала неправильной формы, из которого вели несколько тёмных проходов, вернее, не совсем тёмных. Их, как и зал, освещал тусклый, рассеянный красноватый свет.
  - Вера? - тихо позвал Андрей, заметив в одном из проходов яркую радужную искру, но вокруг слышались лишь тихие булькающие звуки, словно где-то далеко переливалась вода.
  Он побежал в проход, пол мягко, и в то же время упруго, проминался под ногами. Андрей коснулся пальцами стены - она была слегка теплой и чуть-чуть скользкой на ощупь, будто чья-то кишка, а красноватые, скруглённые стены и потолок ещё больше усиливали ощущение живой плоти. Он отдёрнул руку, и прибавил ходу, стараясь догнать разноцветный огонёк.
  - Вера! - громко крикнул Андрей.
  Огонёк остановился, а в отдалении что-то чавкнуло, и пол под ногами мягко сместился вправо, а левая стенка качнулась и шлёпнула по боку, словно желе. С трудом удержав равновесие, Андрей заторопился дальше. Спустя минуту он разглядел, что впереди действительно стоит, прижимая банку к груди, Вера. Она приложила палец к губам, явно призывая соблюдать тишину.
  - Вера! - яростно зашептал он, подскочив к ней вплотную. - Ты куда исчезла-то?! там уже совершенно темно, я думал... - он умолк, увидев, как по стенке пробежала едва заметная дрожь, и спросил: - Где мы?
  - Это Антон!
  - Антон?! Где?
  - Да везде! Он здесь вокруг!
  - О чём ты говоришь?! - Андрей воззрился на Веру, сдвинув брови.
  - Тихо, тихо, не шуми, а то здесь всё сотрясается.
  - Я не понимаю...
  - Смотри!
  Вера показала на искру в банке, и Андрей заметил, что она увеличилась до размера мячика от пинг-понга.
  - Искра стала больше.
  - Она набирает информацию, но для этого мне надо сосредоточиться и в то же время двигаться.
  - И как же ты это обнаружила? - удивился Андрей, оглядывая красноватые стенки. - Как ты, вообще, сюда попала?
  - Антона услышала: он звал меня, а я ползала по бассейну, пытаясь определить, откуда голос идёт, и где искра в банке ярче разгорелась, там и... прошла. А ты?
  - Тебя стал искать и сюда провалился. Случайно. Я лампочное зрение не включал, "подводника" боялся - лысорской ловушки, в смысле.
  - Здесь уже нет "подводника".
  - С чего ты так уверена?
  - С того, что это - Антон! Мы добрались до него, значит та ловушка - она уже позади, пройдена! Понимаешь?
  - Ни хрена не понимаю! - честно признался Андрей.
  - Ну, тогда просто поверь. - Вера вытянула руки, держа банку прямо перед собой. - Настройся и иди за мной - сам всё увидишь.
  Следуя за ней, Андрей отпустил мысли, и увидел, как прямо из стен и потолка, то там, то здесь, вытекают радужные потоки. Вера шла и ловко ловила их браслетом, как солнечные лучи - зеркальцем, направляя прямо внутрь банки, где потоки уплотнялись и слоями накручивались на растущий клубок, словно разноцветные нити.
  Так продолжалось, пока Андрей с Верой не добрались до какого-то узкого колодца, где "нити" вдруг иссякли, а клубок в банке перестал крутиться и замер.
  - Что случилось? - вернув мысли, спросил Андрей.
  - Не знаю, - отозвалась Вера, растеряно поворачиваясь с банкой кругом.
  Андрей оглянулся: проход, через который они вошли, быстро зарастал чем-то похожим на мягкую серо-розовую губку.
  Они одновременно бросилась назад, но пол неожиданно ушёл из-под ног, полыхнули перед глазами золотые искры, а потом что-то сильно ударило по ягодицам, и Андрей выругался, обнаружив под собой твёрдую землю с корнями. Рядом сидела Вера, прижимая банку к животу и глядя на кое-где светившие сквозь облака и сосновые ветви звёзды.
  - Кажется, нас выбросило обратно в лес, - он поднялся, потирая задницу. - Интересно почему? - Он протянул руку и помог Вере встать.
  - Понятия не имею, - пропыхтела она. - Может, так полагается?
  - Жопы отбивать? Да вряд ли... Больше похоже на аварийный выход.
  - Думаешь, Антон хотел нас от чего-то защитить?
  - Слушай, Вер... - Андрей вздохнул, прикидывая, как бы помягче сказать, чтобы она перестала нести этот бред насчёт Антона. - Ну там... где мы сейчас были... ты серьёзно считаешь...
  - Да! - перебила она. - Это Шигорин. Пусть ты мне и не веришь, но я-то точно вижу!
  - Да чего ты видишь-то? Какой-то разноцветный клубочек в банке? Глюки с Антоном на берегу болота? что?!
  - Это не просто клубочек! - Вера аккуратно положила банку на землю. - Здесь его память, мысли, чувства, не все, правда... но, если снова туда, - она мотнула подбородком в сторону стенки бассейна, - пойти...
  - Ну уж нет, хватит! Никуда, а тем более туда, мы сейчас не пойдём! - Андрей выбрался из ямы и полез в лежавшие на краю пакеты. - Ночь на дворе, телефоны разряжены, мало тебе проблем?!
  - А водички там не осталось? Очень пить хочется!
  - Держи! - он нащупал бутылку и протянул ей.
  - Спасибо! - Вера открутила крышку и жадно приникла к горлышку.
  - Я, между прочим, сегодня только завтракал.
  - Так давай поедим! - Она отдала ему бутылку и тоже вылезла наверх.
  - Тьма такая, ни хрена не видать, - шурша пакетом, посетовал Андрей, - а фонарь тоже сел.
  У Веры громко и протяжно заурчало в кишках.
  - Доставай всё подряд, - рассмеялась она и села на край бассейна, свесив ноги. - Разберёмся!
  - Вот! - он устроился рядом, поставив открытый пакет так, чтобы обоим было удобно.
  Минут десять после этого были слышны только шорохи обёрток, сопение и голодное клацанье зубами, потом, когда острый голод был побеждён, Андрей, уже неторопливо доедая бургер, поделился с Верой наболевшим:
  - Не знаю, как нам теперь из леса к Зелдеду выйти.
  - Выйдем, - невнятно промычала она с набитым ртом.
  - Без навигатора? - усмехнувшись, напомнил он, ожидая, что Вера сейчас за голову схватится, но она лишь кивнула и, прогудев "Угу!", спокойно продолжила жевать.
  Темнота не позволяла разглядеть выражение её лица, но отчего-то казалось, она не прикалывается, но тогда... что? А может, она - того? На почве своего Антона совсем кукухой поехала?..
  - Ты помнишь дорогу? - вкрадчиво поинтересовался Андрей.
  В лесу стало заметно светлее: долго висевшие над луной облака в один миг разошлись, открыв её неполный, растущий лик.
  - Не я, - покончив, наконец, с едой ответила Вера. - Антон. Он помнит!
  Точно, поехала!
  - Ну, хватит! - вдруг прикрикнула она, бросив в Андрея скомканной бумагой.
  - Что?
  - Долбанутой меня считать! Забыл, как я инфу со светаков считываю?!
  - Н-нет... просто не думал, что ты так... постоянно за мной подглядываешь... - растерялся он, чувствуя, как горят уши.
  - Блин! Да не подглядываю я, ни фига ты не понял! Про долбанутость у тебя и так на лице всё написано, я об Антоне говорю! - Она посмотрела на банку.
  - Так ты... - Андрея охватила радостная надежда. - Ты хочешь сказать...
  - Да, да, да! - Вера даже ногой притопнула, так разозлилась от его недоверия. - Он знает дорогу, и я могу это видеть!
  - Ладно, ладно, я понял! - Он вскочил. - Давай соберёмся по-быстрому да и свалим отсюда.
  - А как же Антон?
  - Вернёмся! - ответил Андрей с уверенностью, которой на самом деле не испытывал, но ему было всё равно. Он думал о Вике - она сходит с ума, обзвонила уже всех подряд и, скорее всего, уже пытается организовать поиски, а ей теперь нельзя так нервничать и волноваться! - Вернёмся при свете дня и хорошо подготовленными. А сейчас идти снова в эту... в эти дебри нельзя - не зря ведь нас так резко оттуда выкинуло, сама подумай! Это знак, повеление. Антон не хочет, чтобы ты ночью туда совалась, это же очевидно. Прошу тебя, пойдём к Зелдеду!
  - Ладно, пойдём, - чуть подумав, согласилась Вера. - Тебе очень надо домой, я понимаю. И так весь свой выходной на меня истратил.
  Она поднялась и аккуратно взяла банку, прижала её к груди, так нежно, что Андрею стало не по себе.
  - Я съезжу с тобой ещё, - он поднял валявшуюся неподалёку лопату и пошёл вдоль земляного провала к оставленным на пригорке сумкам.
  - Спасибо! - Вера поспешила за ним, подсвечивая землю банкой, и не зря: на середине пути нашёлся топорик, про который Андрей уже совсем позабыл. - Ты хотел, чтобы я светак тебе подправила, - вспомнила она, помогая подбирать вещи. - Я готова, могу попробовать, браслет только снять надо...
  - Давай не сейчас! Здесь опасно.
  - Ладно, сделаю, когда скажешь.
  Андрей молча кивнул, хотя уже не был уверен, что хочет вмешательства. Многое изменилось за этот трудный, полный жутких событий день. Они с Верой могли сегодня погибнуть, и это заставило взглянуть на вещи под другим углом. Битва все ещё продолжается! - осознал Андрей, и то, что тогда, в детстве, он никому не сказал про Виктора Индукина, теперь уже виделось неотъемлемой частью чего-то большего, на что один маленький человек всё равно никак не мог повлиять.
  
  * * *
  До Зелдеда они действительно добрались без проблем. Вера думала, это будет трудно, придётся постоянно напрягаться, удерживая концентрацию, но всё оказалось гораздо проще, да ещё и приятней. Стоило только отыскать в клубке нужную ниточку, как в голове будто клапан секретный открылся, впуская мысли Антона. Вера шла, глядя его глазами, слыша его ушами, читая память того времени, когда он шагал от бассейна к дороге. Лес сразу же перестал быть непроглядно тёмным, звёзды и луна превратились в яркие фонарики и прекрасно освещали путь, в голове сами собой всплывали подсказки, куда надо повернуть, словно она сама ходила к этому бассейну раз сто, подметив тысячи лесных примет, по которым легко отыскать невидимую тропинку. И слух, и зрение улучшились, равно как и обоняние, - все чувства обострились, а усталость, наоборот, отступила, будто и не копала Вера сегодня, как заведённая, не бегала по лесу, и вообще день ещё только начинался.
  Так вот, значит, как ты видел этот мир, Антон! - улыбалась она, пружинисто ступая по влажной траве, с наслаждением вдыхая аромат редких ночных цветов на соседней поляне, и слыша, как царапает коготками кору орешниковая соня вон на том дереве с большим дуплом.
  - Вер, подожди! - едва поспевая за Верой, крикнул Андрей. - Куда ты так несёшься-то?!
  - Ну, ты же сам хотел побыстрее до Зелдеда добраться! - она остановилась, дожидаясь, пока он подойдёт ближе. - Давай я твою сумку с инструментами понесу.
  - Ещё чего! Банку свою лучше держи, не роняй! - посоветовал он, поправляя ремень на плече.
  - Я только хотела помочь, - пожала плечами Вера. Сосуд с клубочком она держала, прижимая к боку левой рукой, правая была свободна. - Давай хоть лопату, она - лёгкая!
  - Не надо! Просто иди чуть помедленнее и всё!
  - Попробую, - мягко ответила она. - Я ведь не специально, это всё Антон. Он будто у меня в голове сейчас, вот и задал такой темп...
  - Ладно, пошли!
  Вера кивнула и не спеша двинулась вперёд, приглядываясь к своим ощущениям. Сознание Антона действительно было здесь, временами заслоняя даже её собственное, но залезть в его память дальше, чем требовалось для поиска дороги из леса, не удавалось. Может, это оттого, что в клубочке ещё слишком мало информации - ведь там, в бассейне, считать получилось далеко не всё? Или надо лучше сосредоточиться, чтобы найти другую ниточку? Или снять браслет?.. - нет, это вряд ли: браслет был проводником, с помощью которого Вера и собирала и читала память Шигорина. Что-то он вложил в эту пластинку с фрактальным узором - какую-то незримую и неуловимую частичку себя...
  Последний ряд деревьев расступился, открывая шоссе, и сознание Антона сразу же куда-то исчезло, а чувства вернулись к обычной человеческой норме. Метрах в пяти справа тёмной глыбой горбился Зелдед, чуть поблёскивая в лунном свете. Андрей бросился к машине бегом. Когда Вера подошла к Зелдеду, он был уже заведён, а его владелец, заряжая телефон от автомобиля, вызывал Вику.
  Вере срочно звонить было некому, и, чтобы не слышать чужой разговор, она поплелась вперёд по дороге - после усиленных чувств Антона казалось, её пыльным мешком ударили, превратив в полуглухую и полуслепую развалину. Усталость тут же взяла своё, и вскоре девушка опустилась прямо в траву на обочине, а потом и вовсе легла на бок, подтянув банку к животу...
  
  ...и увидела просторный медицинский кабинет.
  В центре громоздилась какая-то странного вида установка с койкой, на которой лежал молодой мужчина в тёмном матовом шлеме. Сверху нависала аппаратура, соединённая со шлемом толстыми чёрными кабелями - они блестели, точно мокрые резиновые шланги. Рядом тянулись тонкие провода с присосками: две были закреплены на груди парня, и одна - над его солнечным сплетением.
  Поблизости, за столиком у стены, сидела медсестра в белом халате и что-то набирала, глядя в компьютерный монитор. Сама Вера парила над койкой, прижав к груди банку с радужным клубочком. Закончив печатать, медсестра встала и, проверив показания приборов на установке, вышла из кабинета.
  Лицо парня показалось знакомым - Вера потянулась вниз, желая рассмотреть, кто это, и в тот же миг всё внезапно закружилось, смазалось, пропало, а потом возникло вновь, но уже в совершенно другом виде. Установка, компьютер и вообще весь современный интерьер исчезли, комната превратилась в сумрачное подземелье с непонятно откуда поступавшим красноватым светом. Место койки заняла деревянная скамья, застеленная мохнатой шкурой, а на ней лежал всё тот же молодой человек, только без шлема и присосок, прикрытый тёмным кружевом. Вера, по-прежнему с банкой в руках, теперь не парила под потолком, а стояла напротив, возле двери. Девушка подошла к парню и невольно отпрянула: кружево оказалось чёрной паутиной: она начиналась в пупке и расходилась густыми кругами, дотягиваясь до шеи и колен. Шорты, в которых он лежал под установкой в медицинском кабинете, тоже исчезли, молодой человек был абсолютно голым, так что паутина беспрепятственно касалась кожи даже в самых интимных местах. Русоволосый, коротко стриженный, глаза закрыты, лицо бледное, на лбу - капельки пота.
  - Эй! - Вера осторожно дотронулась до шеи парня: кожа, вопреки ожиданиям, оказалась не горячей, а наоборот, ледяной, да и пульс никак не прощупывался. - Эй, вы живы?
  Сосуд в руках дёрнулся: разноцветный клубочек ударил через стекло в ладонь, будто хотел, чтобы Вера взяла его в руки. Но как? Горло ведь запечатано!
  Сзади раздались шаги, и она обернулась, глядя на закрытую дверь: кто-то шёл сюда, причём не один! Девушка заметалась, ища укрытие, но спрятаться было решительно негде! Дверь распахнулась, и Вера инстинктивно подняла банку, заслонив ею лицо. Клубочек сразу успокоился, улёгся на дно и притушил сияние, давая беспрепятственно смотреть через стеклянные стенки.
  В комнату вошли двое и, нисколько не удивившись тому, что в помещении посторонний, спокойно двинулись к койке, цокая чем-то, похожим на множество тонких каблуков. Чем ближе они подходили, тем яснее Вера видела, что это - не совсем люди: в их лицах явно проглядывали птичьи черты, а то, что она поначалу приняла за объёмные свитера, оказалось чёрными перьями. Крылья у незнакомцев отсутствовали, фигуры были немного кургузыми, однако вполне человеческими. Лысые головы покрывал короткий и редкий чёрный пушок, отчего черепа выглядели светло-серыми, а лица - бледными до синевы. Глаза этих жутковатых полулюдей смотрели по-орлиному пристально и чуть светились сине-красным светом. Перья росли только до кистей рук и колен, дальше виднелась светлая голая кожа. На руках было по пять пальцев, а вот вместо голеней и стоп оказались мощные птичьи лапы с когтями - они-то и цокали по полу, напоминая перестук каблучков.
  Не опуская банки, Вера стала тихонько, бочком, перемещаться вправо, внимательно следя за полулюдьми: те никак на неё не реагировали, глаза их были устремлены только на парня - пришелицу они, похоже, просто не видели! Банка-невидимка - вот это да, ай да Антон! - догадалась Вера и, аккуратно обойдя койку, встала с торца, разглядывая - всё так же, через тонкое стекло - подошедших странных и страшных существ. Несмотря на лысые головы и полуптичьи черты, легко было определить, что это мужчина и женщина: он - выше, шире в плечах, угловатый, она - меньше ростом, грациознее, с более нежным лицом.
  - Готова? - спросил мужчина.
  - Да-да, - кивнула его спутница. - Начинайте!
  Он открыл рот и издал низкий тягучий звук, такой объёмный, словно множество голосов, взяв одну и ту же ноту, слились в единый - исключительно слаженный! - хор. В центр паутины, покрывавшей тело голого парня на койке, шлёпнулся комок чёрных перьев. Получеловек перестал гудеть и посмотрел на стоявшую рядом женщину: она наклонилась над комком и протяжно выдохнула, будто хотела согреть его своим дыханием. Комок шевельнулся в потоке воздуха, а потом вдруг ощетинился снизу перьями и, перебирая ими, как паук - лапками, резво потопал по паутине в сторону головы молодого человека - тот по-прежнему лежал неподвижно, глаза его были закрыты. Добравшись до шеи, перьевой комок вспрыгнул ему на подбородок, ткнулся в губы, в нос, потом спустился по щеке и полез прямо в ухо.
  С ужасом и содроганием Вера смотрела на чёрного паука, который, с омерзительным шорохом перьев, натужно ввинчивался внутрь черепа несчастного парня, как вдруг разноцветный клубочек ожил и, поднявшись над дном своего прозрачного вместилища, засиял, мешая обзору. Девушка зажмурилась и, не решаясь опустить банку-невидимку, прислушалась: полулюди топтались рядом, постукивая когтями по полу.
  - Что-то не так! - неожиданно громко сказал мужчина чуть ли не в самое ухо Вере, заставив её подскочить на месте. - О, а теперь ещё и ветер как будто, заметила?
  - Не знаю, - чуть помедлив с ответом, отозвалась женщина, - может, и было какое дуновение...
  Тайная гостья ещё крепче сжала банку и испуганно замерла, стараясь не дышать и не шевелиться.
  - А тепло? Тепла никакого не чувствуешь? - не отставал пернатый мужик - он, к счастью, отошёл и бубнил теперь не прямо у виска, а в стороне.
  - Конечно, чувствую, раз оно двигается! - раздражённо ответила женщина.
  "Это она про меня или чёрный комок?" - испугалась Вера, с трудом сохраняя неподвижность: руки устали и затекли. Она приоткрыла глаза, но радужный клубочек продолжал висеть в центре банки и слепил, не давая видеть, что происходит.
  - Да я не про семя! - рявкнул полуптиц.
  - А про что?!
  - Говорю же: что-то в воздухе! Не так здесь что-то!
  - Да как именно не так? - возмутилась пернатая дама. - Семя - внутри, пациент - спит, что вас беспокоит-то?
  - Прекрати разговаривать со мной в подобном тоне!
  - ...Извините, - сделав небольшую паузу - явно, чтобы взять себя в руки, - тихо ответила полуптица. - Я... просто очень голодная! Та пациентка... Роза Гаврилина, я на неё рассчитывала... оживить семя требует много сил...
  - А без меня семени вообще не было бы! Пациентку у неё отобрали... да, отобрали, и что? Мне она нужнее была, ясно?
  - Конечно, - несмотря на покорную интонацию, в голосе женщины слышалась с трудом подавленная ярость. - И все-таки... вы не ответили...
  - Да не знаю я!
  - Ну, тогда, может, пойдёмте уже отсюда?..
  "Да, да, да! Идите! - из последних сил стараясь не двигаться, просила про себя Вера. А тут ещё и радужный клубочек вдруг заколотился, сотрясая банку, что ещё больше осложнило положение. - Уходите уже быстрее, прошу!"
  - Ладно, - постояв ещё минуту, согласился наконец пернатый мужик. - Пошли.
  "Господи, спасибо тебе!" - обрадовалась Вера и, едва дождавшись, когда цоканье когтей приглушит закрывшаяся дверь, опустилась прямо на пол, почти уронив на колени банку. Клубочек продолжал неистово биться внутри, но уже не слепил, и девушка вдруг заметила, что он раскручивается, выпуская тонкую разноцветную нить. Проникая прямо сквозь стекло, эта нить тянулась к парню на койке, вернее к его уху - тому самому, куда внедрился выпущенный птицелюдьми чёрный перьевой паук. Виток за витком быстро сматывался с клубочка и безвозвратно исчезал внутри головы парня!
  - Антон! Нет, так нельзя!! Стой! - Вера попыталась ухватить нитку руками, но та, естественно, проходила сквозь пальцы так же легко, как и через стекло.
  Браслет! Им она собирала Антона, так что надо только... - она в ужасе уставилась на собственную руку: браслета на ней не было! Ничего не было, даже одежды - она сидела на полу совершенно голая! Господи, да как же это?.. Девушка неистово затрясла банку, та выскочила из рук и покатилась по полу прочь...
  - Нет, нет, нет! Анто-о-он!! - Вера рванулась за клубочком, но поскользнулась, упала и...
  
  ...вдруг услышала:
  - Вера, проснись! Проснись!! - кто-то зверски тряс её за плечи.
  - А-а? - Вера открыла глаза и увидела Андрея.
  - Фу-у-у, слава богу! Я уж думал, ты никогда не очнёшься! - он отпустил её и бухнулся рядом на землю.
  Вера быстро оглядела себя: одежда, слава богу, на месте, а вот клубочек!
  - Антон? Где?!
  - Да тут, тут, - Андрей махнул подбородком вдоль обочины: впереди, метрах в двух, сквозь стебли травы светилось яркое радужное пятно. - Успокойся!
  Вера перекатилась на живот и, подтянув под себя ноги, прямо так, толкаясь руками и коленями, подползла к банке.
  - Наверное, откатилась, когда ты заснула, - предположил Андрей. - Я с Викой поговорил, смотрю, тебя нет! А потом свет увидел, подбежал, а ты мычишь и бьёшься...
  - О, Господи, слава тебе! - подхватив банку, Вера принялась вертеть её так и эдак.
  - Что такое?!
  - Да мне приснилось, что клубочек уменьшился! Такой был кошмар неприятный... про чернопёрых птицелюдей, как они одному парню в ухо паука запустили... - Вера подробно рассказала свой сон.
  - Твои птицелюди сильно на моего подводника похожи, - заметил Андрей. - И голый парень, как ты лицо его описала, как будто мне тоже знаком, только я пока не могу вспомнить, где его видел... - он почесал затылок. - А может, всё это мне только кажется?
  - Нет! - уверенно заявила Вера. - Не кажется. Да и мне такие сны просто так никогда не снятся. Что-то происходит, Андрей, что-то нехорошее...
  - Думаешь, это как-то связано с лысорями и "лампочками"?
  - Лысори, как таковые, ушли, но... возможно, оставили какое-то наследство?
  - Например, ловушку в бассейне. Почему она до сих пор работает?
  - Не знаю... - покачала головой Вера. - Но я чувствую: что-то случится! И уже скоро. Нам нужно к этому готовиться.
  - Как?
  - Надо вернуться обратно и попытаться восстановить Антона!
  - Ну уж не сегодня! - решительно заявил Андрей. - Сегодня мы едем домой, вставай!
  - Но...
  - Никаких "но"! - Он быстрым движением выхватил у неё банку.
  - Эй! - Вера вытянула руки, пытаясь дотянуться до своего сокровища. - Отдай!
  - В машине отдам! - Андрей побежал к Зелдеду.
  - Стой! Стой...
  Положив банку на заднее сидение, он вернулся к Вере: она всё ещё возилась на земле, пытаясь подняться.
  - Обратно в бассейн она собралась, - хмыкнул он и, взяв её под локоть, помог встать. - Ты до машины сначала дойди, не рассыпься!
  - Жаль, энергетик не догадались купить, - Вера зевнула.
  - Ага, - Андрей потащил её к Зелдеду. - Напиться, как тот таксист, и умереть.
  - Какой таксист?
  - Который в автобус врезался, себя и пассажира своего угробил, в новостях недавно рассказывали. У него в машине девять пустых банок из-под энергетика нашли...
  Андрей открыл дверцу Зелдеда и усадил Веру на заднее сидение. Она тут же схватила банку и сразу почувствовала себя спокойнее.
  - Наверное, ты прав, надо и правда поехать домой - как следует отоспаться!
  - Да уж конечно! - Андрей сел за руль и тронул Зелдеда с места. - Я, между прочим, тоже очень устал, хоть и не копал до потери пульса, как некоторые.
  Он глянул на неё в зеркало - Вера уже крепко спала, повалившись на бок, и, на этот раз, похоже, без всяких кошмаров.
   к оглавлению
  Глава 5. Опасные процедуры
  Процедура лечебного сна проводилась в подвале медкорпуса, в дальнем конце коридора, за отдельной дверью. Здесь царили полная тишь и безлюдье, отчего Жене казалось, он попал в иную, отрезанную от всего остального пансионата - да и всего мира, чего уж там! - реальность. Время было позднее, звук собственных шагов гулко отдавался в пустом подвальном коридоре, навевая необъяснимую жуть. Детский сад! - отругал себя Морозов, заходя в отсек и решительно поворачивая ручку двери с надписью "Кабинет дополнительной релаксации".
  Комната оказалась просторной и залитой белым светом. Пахло то ли йодом, то ли каким другим антисептиком, - Жене трудно было определить, он редко бывал даже в поликлинике, а в больнице вообще не лежал никогда, может, поэтому его вдруг взяла такая оторопь, словно предстоял не лечебный сон, а тяжёлая операция.
  - Сюда проходите, пожалуйста, - медсестра с улыбкой - здесь весь персонал и младшего и старшего звена был неизменно улыбчив - указала на койку, над которой громоздилось странного вида оборудование.
  Сама женщина уселась за расположенный у стены столик с компьютерным монитором - на экране крутилась рекламная заставка, прославляющая пансионат "Вторая жизнь". Ухоженную территорию демонстрировали с высоты птичьего полёта, потом камера перемещалась вниз, бежала вдоль дорожек, заглядывала в спортивно-оздоровительный комплекс, показывала бассейн, ресторан-столовую и клубные залы, довольные лица гостей и так далее и тому подобное, звук, к счастью, был выключен.
  Медсестра убрала в стол Женин талон, что-то пометила в его карте гостя и мягко сказала:
  - Снимайте футболку и ложитесь, пожалуйста.
  Морозов сел на койку и хотел посмотреть светотень работницы, но никак не мог отпустить мысли, они назойливо кружили в голове, не поддаваясь контролю. Вспоминалось, как вчера его не выпустили из пансионата, и что было потом, позже вечером.
  
  К бассейну, где он, после разговора с долбанутым охранником, назначил Наде встречу, она прибежала вся на нервах, и Женя едва убедил её, что никакой врач ему не нужен, это охранник просто сдуру ляпнул, лишь бы не выпускать - почему, непонятно! Тогда Надя предложила немедленно позвонить Десятову и выяснить, в чём, собственно, дело.
  Илья рассказу об ограничении свободного выхода из пансионата удивился и попросил, если не трудно, прямо сейчас подойти к нему в кабинет, и тогда Морозов вместе с Белкиной отправились к административному корпусу. Проводив Женю до кабинета, Надя, постеснявшись без приглашения вламываться к заведующему научной частью "Второй жизни", осталась ждать снаружи.
  "Я буду тут, прямо за дверью, и если что... - она рассмеялась, явно не воспринимая Женины проблемы всерьёз. - Будем уходить огородами!"
  "Угу", - не разделяя её веселья, буркнул Морозов и, открыв дверь, замер, поражённо взирая на ту самую брюнетку, от которой у него мурашки по всему телу бегали. Она стояла возле стола Десятова и на миг представилась Жене паучихой с лохмами чёрных перьев вместо волос.
  "Я всё узнал! - сказал Илья. - Вернуть тебя в пансионат попросила охранников наша психолог и фитнес-тренер, потому что тебе стало плохо, но ты не позволил себя осмотреть".
  Он с лёгким укором воззрился на Женю, но тот как прирос к порогу, не двигаясь и молча глядя на брюнетку, отпустив мысли: никаких паучьих лохм не было и в помине - гладкая, с идеальными цветными потоками, без пятен, очень правильная на вид светотень. Видно, потому он и не обратил на неё внимания, изучая людей с более интересными завихрениями... пока его не схватило что-то липкое, чёрное и ужасное.
  Светотень фитнес-тренерши очень походила на ту, что принадлежала Илье, и такую же он видел у главврача - идеально красивая, но медлительная и тяжёлая. А вдруг там внутри как раз и скрывается тот чёрный паук, что пытался вытянуть из Жени все соки? Подкрадывается потихоньку и - цоп!..
  "Мне вовсе не стало плохо", - впустив мысли, возразил Женя.
  "Там было полно людей, все видели, как парень пытался привести вас в чувство и звал врача!" - вкрадчивым тоном отметила брюнетка.
  "Он ошибался".
  "Пройди сюда, будь добр! - резким тоном попросил Десятов. - Или ты так и будешь, стоя в дверях, со мной разговаривать?"
  "С нами, - мягко поправила брюнетка. - Меня зовут Анна Георгиевна, заходите, я не кусаюсь!"
  Ещё как кусаешься! - криво улыбнувшись, подумал Морозов, однако внутрь кабинета прошел: что он, мальчик что ли, бабы бояться?!
  "Странные у вас тут порядки", - проворчал он, закрывая дверь.
  "Я просто хотела удостовериться, что вы не упадёте где-нибудь в лесу за территорией и останетесь без медицинской помощи!"
  "Это не важно! Вы в любом случае не имеете права ограничивать мою свободу!" - упёрся Морозов.
  "Упаси боже! - Лявис подняла руки, словно сдаётся. - Хотите уйти, пожалуйста! Только вот прошу: не надо потом жалобы на нас строчить, что мы вам помощь вовремя не оказали!"
  Жалобы? Это было неожиданно, и брови Морозова сами собой поползли вверх.
  "Да-да, - словно отвечая на его невысказанный вопрос, вздохнул Илья. - Такое бывало".
  "Да не собирался я ничего строчить! Я выйти только хотел".
  "Ну, что ж, раз так, то, похоже, мы всё выяснили? - подытожил Илья. - Анна Георгиевна, по-моему, с Евгением всё в порядке".
  "Надеюсь! - она кивнула. - Я пойду? А то у меня работа".
  "Да, конечно, спасибо вам за бдительность".
  Лявис направилась к двери, но, проходя мимо Морозова, остановилась.
  "Извините, Евгений, за недоразумение", - сказала она и, не дожидаясь ответа, вышла из кабинета.
  "И что, я могу идти?" - спросил он Илью.
  "Ага, спасибо, что заглянул!"
  "И наружу могу выйти, покинуть территорию?" - не мог угомониться Женя.
  "Разумеется! Здесь же не тюрьма, - Десятов посмотрел на него с удивлением. - Хотя я всё же рассчитываю, что ты совсем-то без предупреждения не свалишь? Я ведь место для тебя держу всё-таки. В хозяйственном отделе, не забыл ещё?"
  "Н-нет, - Жене стало не по себе: ему работу с отличной зарплатой предлагают плюс бесплатную путёвку с курсом антистресса, а он тут права качает. - Спасибо".
  "На здоровье!" - Илья сжал губы и уткнулся в бумаги на своём столе, давая понять, что неприятный разговор окончен.
  А если эта Лявис, и правда, убедиться хотела, что с ним всё в порядке, фигли он так завёлся? - думал Женя, выходя из кабинета. - Может, никто на него вовсе не нападал, а он действительно просто вздремнул на лавочке и увидел кошмар - обжорство, кстати, могло спровоцировать...
  "Я так и знала, что это какое-то недоразумение! - обрадовалась Надя, когда он пересказал ей разговор с Лявис и Девятовым. - Пойдём погуляем?"
  Он рассеянно кивнул и, очистив разум, взглянул на светотень девушки: ничего похожего на то, что он видел в кабинете - всё шустрое, живое, настоящее... лёгкое! У Жени отлегло от сердца.
  "Ты чего? - Надя обеспокоенно тронула его за руку. - Эй! Снова задумался?"
  "А?.." - откликнулся он, впуская мысли.
  "Бэ! - она рассмеялась и, взяв его за руку, потянула к выходу. - Пошли уже на улицу!"
  Они выскочили наружу, почти бегом пересекли площадку, которая просматривалась из окон административного корпуса, и скрылись за деревьями.
  "А знаешь, что? - внезапно останавливаясь, сказала Надя.
  "Что?"
  "Давай прямо сейчас выйдем за территорию!"
  "Проверим, как меня выпустят?"
  "Ага! А то мне кажется, ты никогда не успокоишься!"
  И они проверили: спокойно покинули пансионат, и никто не пытался Морозова задержать. Чудесно прогулялись по лесу, и Женя даже набрался духу затащить Надю под старый дуб, где они долго целовались и обнимались, пока Морозову за шиворот не свалилась жирная гусеница, которая резво поползла по спине, заворачивая к подмышке. Рубашку пришлось снять, и Надя увидела подаренный отцом кулон.
  "Ух ты, какая классная! - она взяла рыбку в руки и уставилась на неё, как зачарованная. - Обалдеть!"
  "Да ну, ерунда!" - смутился Женя и попытался вытащить кулон у неё из рук, но Надя не отпустила.
  "Была бы ерунда, ты б не носил... - улыбнулась она, поглаживая украшение. - Тонкая работа... и, видно, очень старинная! Антикварная?.. Серебряная вроде, а, как солнце попадает, будто разными цветами переливается... что это?"
  "Да я даже не знаю, отец в том году подарил... а потом умер..."
  "Ой, прости!.. - Надя отдёрнула руку. - Я... рыбка просто такая красивая!"
  "Да всё нормально", - Женя взял её за руку и обстановка сразу сделалась интимной, но тут Надя сказала, что сейчас ей обязательно надо вернуться столовую, ведь на самом деле она хотела встретиться с ним после ужина, но услышав о враче, рванула немедля, бросив всю работу на подчинённых.
  Свидание они договорились продолжить позже, так что Женя вернулся на территорию "Второй жизни", уже и не помышляя о том, чтобы прямо сейчас уехать из пансионата...
  Возможность сделать это когда угодно расслабляла, а с утра, после ночного свидания с Надей, он думал только о ней, отправляя, словно школьник, любовные сообщения, потом поплавал в бассейне, пообедал и решил, что сходит всё-таки на лечебный сон, чтоб Илюху не обижать. Поговорив с Надей и поужинав, Женя двинул в медицинский корпус. Однако по дороге приподнятое из-за влюблённости настроение как-то незаметно сошло на нет, и, подавая девушке на ресепшене талон, Морозов в тайне надеялся, что возникнет какая-нибудь проблема - например с оплатой, и всё отложится или вообще не состоится. Однако процедура оказалась оплачена, кабинет "дополнительной релаксации", несмотря на позднее время, работал, и там его уже ждали.
  
  Женщина в белом халате встала из-за стола, и Морозов торопливо стянул футболку - рыбки не было, так что краснеть перед медсестрой за это странное, не подходившее мужику, украшение не пришлось. Утром, после ночи любви, он подарил рыбку Наде - та пыталась протестовать, но было видно, в каком она на самом деле восторге, и Женя с удовольствием настоял на своём.
  Повесив футболку на вешалку в углу кабинета, он снял кроссовки и лёг на койку.
  - Расслабьтесь, устраивайтесь так, чтобы вам было удобно, - проворковала медсестра, и вдруг - вжик! - вытянула откуда-то сверху длинную чёрную кишку - тонкую, с чем-то металлическим на конце.
  Морозов беспокойно заёрзал, готовый в любой момент вскочить и обратиться в бегство.
  - Не бойтесь! - заметив его реакцию, рассмеялась медсестра. - Никто не собирается вставлять вам зонды во все отверстия, я всего лишь подсоединю эти кабели вот сюда.
  Она сняла с крючка на боку установки чёрный матовый шлем с серебристыми отверстиями, куда вставила и завинтила сначала одну, а потом ещё три, вытащенные из соседних гнёзд, кишки. Они влажно блестели, неприятно поскрипывая и изгибаясь в руках медсестры.
  - А эта штука? - Женя смотрел на шлем.
  - Закрепляется у вас на голове и будет просто прилегать, внутрь вашего тела ничего не проникнет, не беспокойтесь.
  Женщина в белом халате продолжала нежно улыбаться и разговаривала с ним, словно с маленьким ребёнком или стариком в маразме.
  - А я и не беспокоюсь, - пробормотал Морозов и всё-таки заставил себя сконцентрироваться и взглянуть на светотень медработницы. Обычная с виду, она не была такой яркой и шустрой, как у Надюши, но и до гладко-тяжёлой и правильной, как у Ильи, ей было далеко. Немного настораживало полное отсутствие воронок, разрывов и тёмных пятен, но, возможно, у медсестры просто давно не было неприятностей, да и крепкое здоровье - не такая уж редкость в среднем возрасте.
  Прикосновение прохладного шлема к голове мгновенно вывело из транса, и Морозов вздрогнул.
  - Надо ещё прикрепить несколько датчиков к телу, чтобы контролировать ваше физическое состояние во время лечебного сна, - пояснила медсестра, прилепив две присоски с проводами на грудь и одну - в район солнечного сплетения. - Ну вот, готово, вам не холодно? А то могу принести плед.
  - Да здесь тепло, спасибо.
  - Хорошо, - она включила на установке тумблер, и аппаратура едва слышно загудела. - Приятных сновидений.
  
  * * *
  Женя не помнил, что ему снилось, и снилось ли вообще, но проснулся он свежим и отдохнувшим и какое-то время лежал, наблюдая, как на установке весело перемигиваются огоньки. Состояние казалось безмысленным, однако светотени своей Морозов не видел. Несмотря на расслабленность и бездумное созерцание мира, лампочные способности отчего-то никак не включались.
  В кабинет не вошла медсестра и спросила:
  - Ну, как вы, всё в порядке? Поспали хорошо?
  - ...Д-да, спасибо, - с некоторым опозданием ответил Женя: впустить мысли оказалось не просто, но когда это произошло, он ощутил беспокойство, словно что-то забыл или потерял, но никак не может вспомнить, что именно.
  Медсестра аккуратно отлепила с его груди датчики, сняла с головы шлем - Женя молча наблюдал, как она вывинчивает из него кабели. Когда все они шустрыми змеями юркнули в гнёзда на установке, Морозову показалось, он недавно видел нечто такое же быстрое, чёрное и блестящее, но образ мгновенно пропал, так и не попав в фокус.
  - Осмотр у доктора у вас завтра вечером, - ласково проговорила медсестра, - а сейчас... хотите ещё полежать?
  - А? - тут до Жени, наконец, дошло, что она не знает, как бы выпроводить пациента, который продолжает валяться на койке, хотя время позднее и лечебный сон давно закончился. - Нет-нет, я уже встаю.
  Он вскочил, и в голове словно крупа какая-то - представились мелкие, похожие на чёрную икру, только очень тяжёлые шарики - пересыпалась прямо в лоб, отчего Морозова неудержимо потянуло вперёд, но медсестра ловко поймала пациента, не позволив грохнуться на пол.
  - Не стоит так резко вставать! - укорила она, осторожно отпуская Женю и обеспокоенно заглядывая ему в глаза. - Голова кружится?
  "Нет, это чёрные шарики..."
  - Нет, всё нормально, - ответил он вслух.
  - Может, врачу позвонить?
  В голове у Жени возник образ белозубого врача с холёным лицом, только лысого, с красными глазами. Рот доктора был открыт, и в нём виднелось что-то чёрное. Образ мелькнул и быстро стёрся, а разум захватило вялое отупение.
  - Нет, не стоит... я завтра зайду к нему сам... Мы так... договаривались.
  - Идите в свою комнату и ложитесь спать, - посоветовала медсестра. - Процедура потому и делается вечером, чтобы продолжиться естественным сном.
  - Да, я понимаю...
  Он вышел из кабинета и остановился посреди коридора, пытаясь увидеть собственную светотень, но опять ничего не вышло. Хорошее сразу после пробуждения самочувствие стремительно ухудшалось. Женя резво поднялся по лестнице, торопясь покинуть подвал, выйти из медицинского корпуса и оказаться наконец на улице - так стало вдруг душно и жарко, хотя в здании работал кондиционер. Слышен был его тихий шелест, и кожи касались прохладные потоки воздуха, но облегчения телу не приносили: жар шёл изнутри - давящий, тяжёлый, словно в солнечном сплетении рос и уплотнялся горячий влажный ком.
  Выбежав на улицу, Морозов глубоко вдохнул, и чёрные шарики вновь пришли в движение. Они больно стукнули в затылок, стремясь повалить Женю назад, но он удержался и сквозь разбитую светом фонарей ночь двинулся к своему корпусу, стараясь ступать и дышать ровно. В кармане звонил телефон, но Морозов решил разобраться с этим потом, а пока шёл до своей комнаты, вообще про звонок забыл. Как и про всё остальное. Единственное, чего ему сейчас хотелось, это лечь и не шевелиться, что Женя и сделал, едва добрался до кровати - упал на неё ничком и отключился.
  
  Он даже дверь за собой не закрыл, так что на следующий день Надя зашла прямо в номер и принялась будить своего вконец заспавшегося парня.
  - Лечебного и ночного сна, как я вижу, тебе явно не хватило, - со страхом и беспокойством констатировала она. - Что случилось, Жень? Я насилу тебя растолкала! Ты заболел?
  Надя прикоснулась ладонью к его лбу, и Морозову вдруг стало так приятно, как никогда в жизни.
  - Горячий, по-моему, - нахмурилась она. - Тебе надо к врачу!
  Ладонь скользнула было прочь, но Женя удержал её и взмолился, с трудом разлепив губы:
  - Нет, не убирай! Пожалуйста...
  Он притянул Надю к себе, рыбка выскользнула из выреза блузки и коснулась его разгорячённой груди.
  - Как-то плохо ты говоришь, надо немедленно...
  - Не надо, - прошептал он, купаясь в нежном... тепле?.. мягкой... прохладе? - Женя не мог определить, да он и не старался, просто впитывал это чудесное нечто и расплывался в блаженной улыбке.- Просто побудь со мной, пожалуйста.
  - Ну ладно, - удивлённо согласилась Надя и, обняв его, прилегла рядом.
  - Как же хорошо, что ты пришла, даже не представляешь! - едва слышно пробормотал Морозов, утыкаясь головой в её шею.
  - Пришла бы раньше, если бы на телефон отвечал!
  - Извини, не слышал...
  - Ни на завтрак, ни на обед сегодня не пришёл! - упрекнула Надя.
  - Проспал.
  - Но это же ненормально, столько спать, ты же... - Она вздохнула и неожиданно замолчала, так и не договорив фразу, взгляд сделался рассеянным.
  - Нормально! - почти беззвучно выдохнул Женя, когда то, что давило его изнутри, вдруг окончательно спало, сдалось, растворилось под натиском охватившей его радости. Мучительный блок, который не давал включить лампочные способности, пал - Морозов моргнул и без всяких усилий увидел свою и Надину светотень: они полностью слились, глубоко проникая друг в друга.
  
  * * *
  После поездки к восстановительному бассейну Вера проспала часов тринадцать кряду и встала разбитой. Сразу вспомнилось, как она зимой устроилась сотрудником для пересчёта товара ночью - уж очень зарплата была отличная и график удобный. Но всё оказалось гораздо тяжелее, чем думалось: утром она бежала на занятия в универ, потом делать домашние задания, а вечером - на работу в супермаркет. На отдых оставалось часа четыре в сутки, а иногда даже три, так что выдержала Вера всего пару месяцев. После этого она тоже много часов отсыпалась и ходила потом, будто пыльным мешком пришибленная.
  Банка мягко светилась на столе, играя разноцветными отблесками по стенам и потолку. Схватив её, Вера закрыла глаза и попыталась сконцентрироваться, как тогда в лесу, чтобы в голове возникли мысли и чувства Антона, но ощутила лишь приятную, расслабляющую ласку, словно он тихонько погладил её по голове, уговаривая не нервничать.
  "Всё хорошо, всё правильно, не волнуйся!" - вот и всё, что ей удалось считать, а потом сознание Антона куда-то исчезло. Может, это из-за того, подумала Вера, что там, в бассейне, считать получилось далеко не всё?..
  "Ничего, я скоро ещё раз съезжу и восстановлю тебя, Антон, не волнуйся!"
  Она обняла банку и прижалась к прозрачной стенке щекой: "Как же мне тебя, оказывается, не хватало! Вот уж воистину: что имеем, не ценим, а потерявши плачем!.."
  До того, как ожил браслет, Вера, конечно, вспоминала Антона, скучала и могла даже порой всплакнуть, но всё это не шло ни в какое сравнение с тем, что творилось в душе теперь, когда отблеск его личности был здесь, у неё в руках.
  Уму непостижимо, насколько разные чувства, оказывается, можно испытывать к одному и тому же человеку! Сначала Вера его боялась, потом ненавидела, а вскоре уже жалела и восхищалась мужеством, после тихо грустила... и вот сейчас! Сейчас ей хотелось только одного: чтобы - вопреки законам природы и всему, что ей известно об устранителях и лысорях, - Антон каким-то немыслимым образом остался жив и вернулся сюда, в Москву, вернулся бы к ней!
  Вздохнув, Вера поставила сосуд обратно на стол, вспоминая странный, серо-розовый, тепловатый на ощупь... лабиринт? - где собирала память Антона. Что-то ей эти губчатые стены напоминали... картинку какую-то или ролик, может, видела? Вера зашла в интернет, набрала в поисковике "губчатая масса" и поражённо уставилась на одну из выскочивших подсказок: "губчатая масса мозга". Так вот, значит, на что похожи стены того лабиринта! Но ведь... господи! неужто она в самом деле попала внутрь мозга Антона?! Невероятно! Хотя, если вспомнить кисельные берега с обрывками душ суицидников, то почему бы и нет? В лабиринте, как и в том пузыре, они с Андреем, наверняка, были не в физических телах, а в виде чистого сознания, а эта банка - связующее звено, как и браслет. Вера посмотрела на расписную пластинку - Антон столько трудился над этим артефактом! Вкладывал частицу себя, наделял силой... Интересно, отчего браслет сработал только сейчас, когда прошло уже столько времени? Должна быть причина! И почему их с Андреем так внезапно выкинуло из лабиринта?.. Может быть, из-за сна?! Вера поёжилась, вспоминая кошмар про пернатых полулюдей - вдруг как раз для этого её и выкинуло? Чтобы она помогла тому парню?
  Мысли прервал телефонный звонок: это оказался Васильков.
  - Иван Игнатьевич? - удивлённо откликнулась Вера. - Здравствуйте!
  - Добрый день, Вера! Как живёшь, учишься?
  - Нормально, сессию вот недавно сдала...
  - На отлично?
  - Не совсем, - улыбнулась Вера такой убеждённости следователя в её способностях. - Но без троек, Иван Игнатьевич, всего с двумя четвёрками! А как вы?
  - Да жив пока, спасибо, - судя по тону, Васильков решил, что вежливой болтовни уже достаточно, и перешёл к делу: - Вера, ты помнишь того мужика, про которого говорила, что он убил маленькую девочку?
  - Конечно!
  - Мы задержали его!
  - Правда? - обрадовалась Вера. - Вот здорово!
  - Да ты подожди ликовать-то раньше времени, - остудил её пыл Иван Игнатьевич. - Задержали его совсем по другому делу, и я долго вспоминал, почему лицо его мне вроде как знакомо, хотя в нашей базе его нет. И только сегодня я вдруг тот фоторобот вспомнил, который по твоему описанию составили. Посмотрел - похож вроде, но сейчас у него шрам и нос явно был сломан, может, конечно, травмы он получил уже после того, как ты его видела, но... в общем, давай я тебе фото его пришлю?
  - Иван Игнатьевич, фото - это ерунда! - выпалила Вера. - Дайте мне посмотреть на него вживую, и я вам точно скажу, он ли это, даже если он пластическую операцию сделал и полностью сменил внешность.
  - Как так?
  - Ну... это... - замямлила Вера, соображая, как бы ничего не объяснять и в то же время не обидеть Василькова. - Я...
  - Ты просто видишь некоторые вещи, - процитировал он её обычную отговорку.
  - Ага!
  - Понял, - смирился следователь. - Тогда я спрошу тебя вот что: А сам мужик? Он тоже должен тебя в это время видеть?
  - Нет-нет, это значения не имеет. Мне нужно только, чтобы он был от меня поблизости, желательно в нескольких метрах.
  - Хорошо, я это организую. Ты сможешь подъехать в отделение прямо сегодня? Скажем, часа через полтора?
  - Да легко!
  - Вот и отлично. Жду.
  
  * * *
  Мужик и правда был очень похож на того жуткого типа из электрички, с которым Вера столкнулась в прошлом году сразу после того, как проявились её способности "лампочки". Тонкие, как нитки, губы, угловатый череп, холодный неприятный взгляд глубоко посаженных глаз.
  - Ну что, он? - спросил Васильков.
  - Думаю - да, - кивнула Вера, глядя на монитор. - Но, Иван Игнатьевич, если вы хотите, прям, стопроцентной гарантии, то вида через камеру мне недостаточно.
  - В допросной нет ни окна, ни решётки, через которую можно глазами посмотреть. А запустить тебя внутрь я не могу!
  - И не надо! Просто отведите меня к этой комнате, я пару минут снаружи, около закрытой двери, постою - этого будет достаточно.
  - Ладно, пойдём, - посмотрев на неё с недоверием, согласился следователь.
  Они прошли по коридору, свернули, и стали спускаться по лестнице. Вера отчего-то сильно разволновалась: грудь сдавило смутное предчувствие чего-то нехорошего, да и светаком манипулировать она уже отвыкла - вдруг не удержит контроль? "Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик..." Сняв браслет, Вера сунула его в карман и сразу же, стараясь не лезть в глубину без спроса, бросила быстрый взгляд на светак Василькова - только проверить, нет ли чего ужасного и успокоиться. Все оказалось более-менее нормально, угрозы для жизни не наблюдалось.
  - Пришли, - следователь остановился. - Вот дверь в допросную.
  - Ясно, - кивнула Вера и встала, прислонившись к стене. - Если я падать вдруг начну, вы меня придержите, пожалуйста.
  - Понял.
  "Давненько не брал я в руки шашек..." Она вздохнула и, закрыв глаза, скользнула внутрь собственного светака, будто с горы вниз ухнула. Мир сразу поблёк, люди превратились в неясные тени, зато преграды вроде железной двери исчезли, позволив переместиться в допросную, где... о да! её встретил светак с жуткой дырой, сквозь которую глядела абсолютная тьма. Дыра, правда, была гораздо больше, чем тогда, в электричке, да и форма её тоже изменилась. Вера догадывалась, что это может значить, однако лучше было всё-таки проверить.
  Светак мужика тем временем уже сам плыл ей навстречу - повреждённые или потерявшие много света двойники постоянно искали внешней подпитки и, учуяв собрата, способного отдавать энергию, пытались присосаться к нему, словно вампиры, унюхавшие запах свежей крови. Особенно остро Вера прочувствовала это ещё год назад, когда, по собственной дурости, открыла доступ к своим жизненным ресурсам, и светак каждого встречного, если тот был болен, рвался ими воспользоваться. Однако с той поры много воды утекло, "суперлампочка" теперь знала и умела гораздо больше, поэтому ей уже не грозило умереть прямо на улице, вылечив пару-тройку человек. И само собой, падать в обморок, как тогда, в электричке, Вера тоже не собиралась.
  Было только одно обстоятельство, которое беспокоило. Никогда до этого она не вступала в контакт, находясь внутри собственного светака, и теперь побаивалась: вдруг в таком варианте не удастся контролировать ситуацию? Вера резко отступила назад и, вылетев обратно за железную дверь, спряталась в собственное физическое тело, словно нашкодивший ребёнок - за спину родителя. Светак мужика выплыл следом, но сразу за дверью допросной бессильно задёргался на своей ниточке, достигнув предельного удаления от хозяина.
  Ладно, немного понаблюдав за чужаком, решила Вера, все когда-то бывает в первый раз! - и осторожно двинулась навстречу новому опыту.
  Чем-то это напоминало погружение в виртуальную реальность, когда, надев очки, перчатки и специальный костюм, оказываешься внутри компьютерной игры, только правила её неизвестны, и сохраниться, если прибьют, тоже возможности нет.
  Первым, что Вера почувствовала, был ветер - страшный, ледяной ветер, которым дышала та абсолютная тьма, что выглядывала из дыры чужака. Она выстреливала холодными порывами, чтобы коснувшись любого, кто слишком приблизится, на вдохе затянуть в свою бездонную чёрную пасть. Ухватившись за неповреждённые цветные части чужого светака, непрошеная гостья дождалась выдоха и сунулась в дыру, пока ледяной ветер бил оттуда. Убийство! - Вера отпрянула, пережидая адский пылесос вдоха. - Но не девочки, а молодого парня - вот что ещё больше расширило эту дыру. Недавнее преступление закрыло старое, а значит, придётся заглянуть ещё раз, глубже.
  Вдох ледяной бездны. Ещё один. Ладно, сейчас! - Вера снова вторглась в дыру, чувствуя себя дрессировщиком, который кладёт свою голову прямо льву в пасть. Есть! Вот она, та самая бедная малышка! Вера рванулась обратно, но "лев" внезапно сомкнул челюсти, не желая отпускать лёгкую добычу, и её неумолимо потянуло в дыру, прямо в момент убийства той девочки. Если заменить жертву собой, то возврата уже не будет! Тьма вдохнёт её в своё нутро и оставит там навсегда.
  Вера увидела, как, толкаясь ногами, малышка отползала назад, пока не упёрлась спиной в бетонную стену. "Я всё сделаю быстро, ты ничего не почувствуешь!" - убийца схватил девочку левой рукой, в правой сверкнул нож.
  Малышка закричала, и её открытый рот стал расти, надвигаясь на незваную гостью - светак оторвало от чужака, и адская тьма широко распахнула свою жадную глотку.
  Вера резко отпрянула, из последних сил уходя вверх прямо перед лицом девочки, чьи зрачки вдруг расширились, и на миг показалось, будто она видит пришелицу. Помоги! - воззвала Вера. - Помоги!!
  Тьма дёрнула её обратно, но светлые глаза малышки остановили падение и рывком заполнили собой всё пространство, а потом Вера вдруг увидела, что стоит во дворе жилого дома, возле детской площадки, рядом с девочкой.
  - Привет! - поздоровалась та.
  - Здравствуй, меня зовут Вера Острожская, а тебя - Леночка Макеева? - в памяти легко всплыло имя, считанное год назад у тех, кто вел дело о похищении.
  - Да, - улыбнулась Леночка. - А ты тут... зачем?
  - Хочу, чтобы дядя, который тебя... обидел...
  - Он убил меня! - перебила девочка. - Воткнул нож прямо вот сюда, - она показала пальцем.
  - Да, - кивнула Вера. - И поэтому я хочу, чтобы его посадили в тюрьму.
  - Я раньше тоже хотела.
  - Раньше?
  - Ну да, когда только здесь оказалась.
  - Здесь? - Вера огляделась: детская площадка была абсолютно пуста, но качели качались. Жилой дом тоже выглядел необитаемым, но в одном из окон, на третьем этаже, горел свет. - Что это за место?
  - Это наш двор, я здесь часто гуляла.
  - А там что? - Вера показала на светившееся окно.
  - Наша квартира.
  - А свет почему горит?
  - Бабушка включила.
  - Твоя бабушка тоже здесь?
  - Ага! Она незадолго до меня умерла, но осталась. Наверное, потому что сумасшедшая, - пожала плечами Леночка. - Так все говорили, даже мама. А я бабу Таню любила, с ней было здорово играть! Мне не всегда это разрешали, но я не слушалась, бабуля ведь такая суперская! Теперь она ждёт меня, чтобы вместе уйти дальше.
  Вера хотела спросить про маму, но вовремя прикусила язык, вспомнив, что та повесилась, а значит, была в адском круге суицидников. Папу посадили, а другие мёртвые родственники "сумасшедшими", видно, не были.
  - Пойдём, я покажу, где дядька меня поймал и засунул в машину.
  Девочка взяла её за руку, и они вместе побежали вперёд по тротуару.
  - Вот тут! - Леночка показала на большую круглую дыру в асфальте. Внутри была насыпана земля, и в ней росли цветы: на толстых белых стеблях пухли крупные красные бутоны, похожие на сжатые кулаки.
  - Никогда таких не видела! - призналась Вера. - Растут прямо посреди тротуара.
  - Это я сделала! Я посадила их сама! - девочка гордо посмотрела на гостью.
  - Зачем? - вырвалось у той: странные цветы пугали, как и грунт, где они сидели - слишком светлый и рыхлый, без единой травинки и сорняка. Эта дыра "с землёй" - не просто клумба.
  - Останешься со мной и узнаешь, - Леночка улыбнулась, но не как ребёнок, а как человек намного старше Веры.
  - Я не могу остаться! - она хотела отступить, но девочка удержала её за руку, хватка оказалась железной. - Отпусти, пожалуйста, я обязательно должна вернуться...
  - Нет, не должна! - девочка перестала улыбаться, и Веру охватил ужас.
  - Если я не вернусь, плохого дядьку не посадят в тюрьму! - выпалила она и тут же сама осознала, как жалко это прозвучало.
  - Тюрьма - ерунда, он и так уже наказан! - Девочка показала на цветы. - А ты останешься здесь, со мной! - Она топнула ногой.
  - Отпусти её, Лена! - раздался сзади мужской голос. - Пожалуйста.
  Вера обернулась: на тротуаре стоял молодой парень, печально глядя на девочку.
  - С чего это? - Леночка выпятила губу.
  - Если ты её не отпустишь, то меня никогда не найдут и не похоронят. Как и тебя. Мы так и останемся не упокоенными. Да ты и сама это знаешь!
  - Ну и что? А если я уже не хочу упокоиваться? Что, если мне и здесь нормально?
  - А как же я?
  - Привыкнешь! Я же привыкла... Нам будет тут весело!
  - Нет, не будет! - замотала головой Вера. - Мне нужно вернуться, как ты не понимаешь? Надо много чего сделать, и... меня же там ждут!
  - Никто тебя не ждёт, у тебя всю семью перебили, я своими глазами видела, когда тебя из тьмы сюда выдирала!
  - Тогда подумай о своей бабушке! - парень повернулся к единственному горевшему в доме окну. - Она так и будет тут вечно с тобой сидеть? Ты знаешь, как баба Таня хочет упокоиться, но ради тебя она готова на всё! И что же? Ты вместо благодарности накажешь её? За то, что она предвидела, как ты умрёшь маленькой и осталась о тебе позаботиться? - Он посмотрел на девочку.
  Губы Леночки задрожали, плечи поникли, взгляд скользнул под ноги. Сейчас лучше помолчать - поняла Вера и тихо замерла в ожидании. На детской площадке негромко поскрипывали пустые качели - за всё время разговора их равномерное движение так и не изменилось.
  - Ладно, иди! - Леночка разжала пальцы, отпуская гостью.
  - Я провожу, - вызвался парень.
  Они медленно пошли по тротуару прочь.
  - Подождите!
  Оба оглянулись: девочка бежала к ним, сжимая в руке что-то красное.
  - Вот, держи! Это от моих цветов.
  Вера неуверенно взяла нежный и прохладный лепесток - он трепетал под пальцами, будто живой.
  - Бери, бери, пригодится! - Леночка сложила пальцы гостьи в кулак, заставляя сжать алый треугольничек. - Не бойся, он тебе ничего плохого не сделает.
  - Спасибо.
  - Ага! - кивнула девочка и замерла, уставившись куда-то в пространство, глаза её влажно заблестели.
  - Кажется, будто она плачет, но это не так, - сказал парень. - Пойдём!
  Он развернулся и зашагал по тротуару, Вера последовала за ним.
  - Меня Дима зовут, - представился он.
  - Вера.
  - Знаю.
  Когда они дошли до конца улицы, девушка обернулась: Леночка так и стояла, оставаясь совершенно неподвижной.
  - Это просто след, - пояснил Дима, - а сама она уже ушла.
  - Куда?
  - К бабе Тане, конечно!
  И тут Вера заметила, что фигура девочки стала бледнеть, словно в воздухе растворялась. А следом стало выцветать вообще всё вокруг.
  - Пора тебе выбираться отсюда, - предупредил Дима.
  - Но как?!
  - Смотри мне в глаза и будь внимательна: на краю дыры задерживаться не стоит, поняла?
  Вера кивнула:
  - Я готова!
  Карие радужки рывком расширились, заполнив собой всё видимое пространство, картина убийства Димы развернулась во всех подробностях, а потом Вера моргнула и, едва почуяв ледяной ветер, отпрянула. Пережидая ужасный вдох адской бездны, она заметила, как в потоках возле дыры проглядывает ещё кое-что необычное, и "пойдя по следу", быстро сообразила, что за "цветы" и зачем посадила Леночка.
  Краем светаковского зрения она заметила вбежавшего в допросную Василькова: от манипуляций с дырой мужику стало плохо, но едва Вера перестала цепляться за живое, порванные ею цветные потоки убийцы стали быстро восстанавливаться.
  Считав всё, что он знал о местах захоронения тел, она отлепилась от чужого светака и вернулась в своё физическое тело - правая рука была сжата в кулак, но красный лепесток исчез. Куда он делся, неужели в моём светаке растворился?! - испугалась Вера, но в памяти сразу же всплыли слова девочки: "Не бойся, он тебе ничего плохого не сделает", и тревога ушла - мёртвые не лгут!
  Дверь в допросную была распахнута, и девушка заглянула внутрь: мужик пришёл в себя и таращился вокруг осоловевшим взглядом, рядом стоял Иван Игнатьевич с телефоном в руке.
  - С ним всё в порядке! - громко успокоила следователя Вера и пробормотала, тихо, себе под нос: - Пока, во всяком случае.
  - Чёрт возьми, Вера! - Васильков выскочил из допросной и захлопнул за собой дверь. - Что ты тут такое творила?!
  - Ч-что?
  - Припадок мужику устроила, вот что! Сама у стены застыла, жилы на шее вздулись, но вроде не падаешь, и глаза под закрытыми веками мечутся. И тут вдруг - грохот из допросной! Врываюсь, а подозреваемый упал лицом вниз и в конвульсиях бьётся, цепь от наручников гремит, он лбом об стол колотится...
  - Извините, Иван Игнатьевич, я не хотела... вас пугать, это вышло случайно...
  - Да я уже "Скорую" вызывал! Ты вообще представляешь, что тут сейчас могло начаться?! - Васильков сунул телефон в карман и рукавом вытер пот со лба. - У подозреваемого судороги, рядом какая-то, не имеющая отношения к делу, девица - тоже в странном ступоре... Как мне с начальством объясняться?
  - Но я же правда не нарочно! Зато теперь я абсолютно уверена: это он!
  - Ладно, - смягчился следователь. - Хоть не зря... всё это... - он махнул рукой на дверь допросной.
  - Не зря! - энергично закивала Вера. - Очень даже не зря. Потому что это именно он убил Леночку Макееву, и он же убил ещё одного парня - Дмитрия Лямочкина.
  - Лямочкина, говоришь? Так вот, значит, куда он пропал!
  С лестницы в коридор вышел опер и направился к ним. Васильков замолчал, ожидая, когда он подойдёт, а Вера, устав отводить глаза, чтобы не лезть в личную жизнь всех и каждого, достала из кармана браслет и надела на руку.
  - Здрасьте, - кивнул опер Вере.
  - Добрый день, - ответила она.
  - Саш, проводи допрос без меня, я, если успею, присоединюсь позже.
  - Как скажете, Иван Игнатьевич, - Саша окинул девушку любопытным взглядом и прошёл в допросную.
  - Слушай, Вер, а ему снова плохо не станет? - глядя на закрывшуюся дверь, спросил следователь. - Врач точно не нужен?
  - Сейчас нет, хотя вообще жить ему недолго осталось. У него рак.
  - Серьёзно? Ты это видела?
  - Да! Сразу несколько опухолей... уже растут, - ответила она, вспоминая красные бутоны на толстых белых стеблях и подаренный Леночкой лепесток. - И растут быстро!
  - Ладно, - мотнул головой Васильков. - С его здоровьем мы позже разберёмся, сейчас меня преступные деяния больше интересуют.
   к оглавлению
  Глава 6. Жестокие обстоятельства
  Идти на вечерний приём к главврачу Кафтырёву Женя не хотел, и даже оставаться на ужин не собирался - очень уж напугали его чёрные шарики в голове, давление жара изнутри и последующая долгая отключка, когда он даже телефона не слышал.
  - Рисковать и соваться на выход мимо охраны я больше не желаю, - сказал он Наде. - Боюсь, там меня не просто завернут, но схватят и куда-нибудь засунут!
  - Мне кажется, ты немного преувеличиваешь, - осторожно возразила она тоном, каким обычно разговаривают с нервнобольными.
  - Тебе кажется, я спятил! - он поднял руку, заранее отметая её возражения. - Но эта процедура - никакой не лечебный сон, а нечто очень вредное! - Морозов говорил и сам понимал, как это звучит, но попытка объяснить конкретнее только ухудшила бы ситуацию, окончательно уверив Надю, что у него самая настоящая паранойя. - Ты просто не знаешь, что я после неё чувствовал... Они сделали со мной нечто жуткое, даже не понимаю, как я сумел побороть это и с твоей помощью выкарабкаться - случайно получилось, повезло! И пока они ещё не знают об этом...
  - Они? - перебила Надя. - Кого ты имеешь в виду?
  - Главврача и фитнес-тренершу Лявис! Да, она тоже личность очень стрёмная, хотя главный тут, конечно, Кафтырёв. Они же не зря меня тогда не выпустили: боялись, я сбегу и на этот кошмарный, якобы лечебный, "сон" не приду.
  - Но потом-то? Потом мы выходили с тобой за территорию, вспомни!
  - О, это они специально сделали, чтобы бдительность мою усыпить! Всё, твари хитрые, рассчитали точно: я с тобой погулял и потом, как дурачок, добровольно к ним в лапы вернулся - силком тащить не пришлось.
  - А Десятов? - не оставляла попыток вразумить возлюбленного Надя. - Ты же говорил, он твой друг?
  - Илья с ними заодно, - думая про три тяжёлые светотени, похожие словно близнецы-братья, ответил Женя. - Они уморят меня тут своими процедурами, если останусь!
  - Он же работу тебе предложил - это правда, вакансия на самом деле есть, я болтала с девчонками, одна хотела родственника своего туда пристроить, но ей отказали, место специально под тебя держат, а ты говоришь - уморят!
  - Ну не уморят, а что-то другое сделают, а оно, может, похуже смерти будет...
  - Господи, Жень, ну что ты такое говоришь? - Надя закусила губу, в глазах читались жалость и испуг.
   - Прости, зря я такое сказал, это, конечно, полная глупость! - Морозов изо всех сил старался, чтобы слова звучали искренне. - Но мне надо отсюда выбраться. И как можно быстрее. Просто поверь мне и сделай то, о чём я прошу! А потом я позвоню тебе из города, мы там встретимся, я всё тебе подробно расскажу, и ты поймёшь, почему я свалил, клянусь!
  Он обнял её, прижал к себе, взял за руку и поцеловал в ладошку.
  - Ладно, - Надя шмыгнула носом. - Раз ты так хочешь, я... в общем, я помогу тебе.
  - Спасибо! ты - моё спасение!
  - Когда ты хочешь уехать?
  - Прямо сейчас!
  - Сейчас?!
  - Пожалуйста, Надя! - он легонько сжал её руки, заглянул прямо в глаза.
  - Ну хорошо... - она чуть нахмурилась, прикидывая что-то про себя. - Я только на кухню сбегаю, предупрежу, а то ужин скоро...
  - Хорошо, беги! - кивнул Женя. - Я вещи пока соберу и двину за тобой к столовой, буду на улице тебя ждать!
  - Договорились.
  Надя чмокнула его в щёку и вышла из номера.
  Морозова вдруг накрыло мучительной, необъяснимой тоской, и он замер, внимательно вслушиваясь в лёгкие шаги своей солнечной возлюбленной, словно старался запомнить их навсегда. Но вот они окончательно стихли вдали, и Женя будто очнулся: быстро покидав свои нехитрые пожитки в сумку, сунул в карман телефон и направился к выходу. Окинув напоследок комнату взглядом - не забыл ли чего? - он распахнул дверь номера.
  На пороге стояли Кафтырёв с Десятовым.
  - Привет, Жень! - улыбнулся Илья и широко шагнул в номер, плечом втолкнув туда Морозова.
  Доктор с холёной бородкой вошёл следом, захлопнув за собой дверь.
  - Далеко собрался? - Десятов показал на сумку.
  - А в чём дело? - Женя попытался обойти Илью, но тот заступил ему путь.
  Кафтырёв тут же встал рядом.
  - Нехорошо убегать после процедуры, не показавшись врачу, - заявил он, пронизывая пациента таким взглядом, словно прямо сквозь его тело рассматривал нечто в немыслимой дали.
  Адреналин все равно бы не дал Жене переключить восприятие, поэтому он даже не пытался разобраться, что там видит и делает доктор, а с криком "Пропустите!" - треснул его сумкой по уху - Кафтырёв от неожиданности повалился в сторону, и Женя, боднув Десятова головой в живот, ринулся к двери. Но открыть не успел: дверь распахнулась сама - за ней, удивлённо подняв брови, стояла Лявис.
  - Помогите! - заорал Морозов и попёр напролом, думая сбить её с ног, но она оказалась неожиданно сильной и устояла, молниеносно выставив руки и блокируя движение, а удар сзади в колено заставил рухнуть Женю навзничь обратно в номер. Он сдавленно хрюкнул, со всего маху стукнувшись затылком о ламинат, перед глазами замельтешили яркие звёздочки.
  - Что это с ним такое? - удивлённо спросила Анна, заходя в номер.
  - Дверь закрой, - скомандовал Кафтырёв, сдёргивая со спинки кровати полотенце.
  Перекатившись на живот, Морозов стал подниматься на четвереньки, но Десятов двинул его снизу ногой под дых, заставив вновь распластаться на полу. Подоспевший Кафтырёв поднял Жене голову и затолкал в рот полотенце.
  Илья тем временем вытащил из брюк ремень и стянул пленнику руки.
  - А семя?! - уже вне себя от изумления, вопросила Анна.
  - Вот возьми сама, да посмотри! - буркнул Десятов, садясь на кровать.
  - Ни хрена себе... - спустя полминуты, протянула Лявис. - Я ещё когда впервые с ним столкнулась, поняла, что теплотень у парня - это нечто, но чтобы так!.. Нет, мне и в голову не приходило, что такое, вообще, бывает!
  - Вот и нам тоже, - кивнул доктор. - Однако!
  - А я предполагал, что он - не из обычных людей, - напомнил Илья, - тогда, в зале, ещё перед посевом вам говорил, помните?
  - Да я и без тебя видел, насколько этот тип не тривиален! Готовился к тому, что семя может отторгнуться или неправильно прорасти, но исчезнуть?! Твой Морозов что, просто сожрал его и переварил? Или, может, твоя спецподготовка во всём виновата? - Кафтырёв грозно сдвинул брови, впившись в Десятова недобрым взглядом.
  - Да нет, нет, быть такого не может! Семя должно было прижиться, вырасти, и тогда он рассказал бы нам всё о таких, как он! Чем они там с братом моим младшим занимались!.. - Илья перехватил взгляд Старшего, ясно говоривший: плевал я на твоего погибшего брата с высокой колокольни, и поспешил добавить: - Я понятия не имел, что всё так получится - мои разработки никак не могли этому способствовать!
  - И что нам теперь с ним делать? - развела руками Анна.
  - А семя не могло быть... дефектным? - в отместку за обвинения в некомпетентности, брякнул Илья.
  - Что значит - дефектным? - угрожающе процедил доктор.
  - Ну, в любом наборе сложных сущностей не бывает абсолютно одинаковых элементов, - уже жалея о собственной несдержанности, напустил научного туману Десятов. - Всегда попадаются хоть немного, но разные вариации... Может, надо попытаться снова?
  - Ещё одно семя просрать?.. - нахмурился Кафтырёв. - Ещё чего! Глупее ничего не придумал?
  - Что бы мы ни решили, - подала голос Анна, - нам, в любом случае, для начала надо вывести его из номера так, чтобы никто ничего не заподозрил, и запереть внизу.
  - Ну, это проще простого! - заявил Десятов. - Его болевая точка нам всем отлично известна. Вы же видели запись?
  - Да-да, девица! В номер к нему приходила, - оживился доктор. - Как там её?
  - Надежда Белкина, наша старшая повариха.
  Обожжённый мыслью, что эти скоты подглядывали за ним и Надей через скрытую камеру, Морозов яростно замычал и завозился на полу.
  - О, смотри-ка, - рассмеялась Анна, - реагирует!
  - Давайте, посадите его, - приказал Кафтырёв, - а я пока позвоню охране, чтобы задержали эту Белкину, если вдруг уйти надумает.
  Значит, камера записывала только изображение, без звука, иначе они бы знали, что Надя не пойдёт одна наружу, она будет ждать его у столовой, а когда не дождётся, то станет звонить. Он не ответит, и она вернётся, сюда, в номер, проверить, куда он пропал, и что тогда эти твари с ней сделают?!
  Пока доктор отдавал распоряжения, Десятов с Лявис рывком подняли пленника над полом и - ужаснув своей невероятной силищей - протащили несколько метров, чтобы усадить на стул напротив доктора. Морозов снова отчаянно замычал.
  - Ну, Евгений... забыл, как там его по батюшке? - Роман Филиппович посмотрел на Илью.
  - Васильевич, - подсказал тот.
  - Ну, Евгений Васильевич, я вижу, вы что-то очень хотите нам сказать?
  Женя закивал.
  - Если я вытащу кляп, орать не будете?
  Морозов помотал головой.
  - Обманете, второго шанса я не дам - ни вам, ни вашей глупой пассии! - предупредил Кафтырёв. - Это понятно?
  Снова кивок.
  - Хорошо! - доктор вытащил у него изо рта полотенце.
  - Не трогайте её! - выдохнул Морозов. - Она ведь ничего вам не сделает! Она вообще тут совершенно ни при чём!
  - Ну, это уж будет зависеть от вас, - ответил Кафтырёв. - Вы ведь бежать собирались, как я погляжу, - он ткнул пальцем в сумку пленника. - Она, наверняка, знает об этом, так?
  - Да, - ответил Женя, судорожно соображая, как обезопасить Надю, как заставить её не возвращаться сюда, в номер. - Можно я позвоню ей, скажу, что ушёл и всё в порядке! Что я уже за территорией, а? Ну, пожалуйста!
  - Если мы так сделаем, вы обещаете спокойно, без привлечения внимания, проследовать вместе с нами, куда мы вас отведём?
  - Обещаю! Делайте со мной что хотите, только её не трогайте, она ведь ничего плохого про вас не подозревает, думает, у меня просто с нервами не в порядке, клянусь!
  - Плохого? - прищурился доктор. - Ну и что же в нас, на ваш взгляд, такого плохого? Потрудитесь-ка объяснить!
  - Только в обмен на Надину безопасность, - упрямо произнёс Морозов.
  Время работало против него: ещё минут десять-пятнадцать, и его солнечная возлюбленная окажется прямо здесь, в руках монстров. Теперь, когда Женя услышал про какое-то "семя" и столкнулся с их огромной физической силой, он понял: это не люди, а их идеально красивые и правильные светотени - лишь маскировка иного, нечеловеческого нутра.
  - Я буду сотрудничать! - в отчаянии вскричал он. - Дайте мне ей позвонить и распорядитесь, чтобы её не задерживали на выходе. - А я тогда расскажу вам, что могу и как это делаю! - он выразительно посмотрел на Десятова: вспомни, мол, Пашку и мать, как ты хотел понять природу их способностей!
  - Он может дать нам исключительно ценные сведения, Роман Филиппович! - немедленно отозвался Илья, вызвав кривую улыбку на лице Морозова.
  "Похоже, настала пора узнать им про "лампочек"... - подумал доктор. - И не только! Возможно, он даже прояснит, что же случилось прошлым летом, что заставило Тьму уйти..."
  - Ты действительно так считаешь? - спросил он вслух.
  - Да-да, давайте дадим ему позвонить!
  - Хорошо, только не развязывайте его пока и включите громкую связь.
  - Её номер на главном экране! - подсказал пленник.
  - Женя! - в голосе Нади сквозили одновременно такие радость и беспокойство, что у Морозова сжалось сердце. - Я жду тебя во дворе! Ты где?!
  - Я за территорией, Надя, я уже вышел из пансионата!
  - Что?! Как?..
  - Ну, вот так получилось - попробовал выйти, и меня выпустили, представляешь?
  - Но ты же сам...
  - Да, - торопливо перебил её Женя, - но, когда ты ушла, я решил: зачем тебя впутывать, если и так получится? Ну, оно и получилось.
  - Так ты что, за воротами? Подожди, я...
  - Да я уже еду в такси, Надя! Машина как раз привезла кого-то во "Вторую жизнь", вот я и воспользовался.
  - Подожди, Жень, я не понимаю... - она совершенно растерялась. - Ты... с тобой всё в порядке?
  - Да! Да! Просто... знаешь, я тут подумал... В общем, заигрался я!.. - голова у него кружилась, а сердце лупило, как бешеное, но Морозов продолжал, адским усилием воли не давая голосу дрогнуть, торопясь договорить, прежде чем его хватит кондрашка: - Ты - девушка, конечно, очень хорошая, но я понял, что на самом деле сейчас совершенно не готов к отношениям.
  - Ч-что?! Ты это серьёзно? - было слышно, как она задохнулась.
  - Да, Надь, давай-ка возьмём с тобой тайм-аут!
  - Тайм-аут? Ты... Ты что... - голос её задрожал. - Ты бросаешь меня?! П-п-рямо вот так вот... - слёзы душили её, мешая говорить, - ...п-по телефону?!
  - Слушай, Надь, ну, у нас же ещё толком ничего не было, так, переспали разок, чего ты трагедию-то из этого делаешь?
  Она нажала отбой.
  - А ты не перестарался, дружок? - с сомнением протянула Анна. - Мне кажется, она не поверила и, подумав денёк-другой, попытается разобраться.
  - Да какая, на хер, разница?! - взвизгнул Женя, горло сжалось, отчего он дал петуха. По щеке покатилась слеза, ему было так плохо, как никогда в жизни. - Выпустите её сегодня с территории, а завтра - увольте и не пускайте больше в пансионат! А я за это расскажу вам всё о таких, как я! Всё, что знаю!
  - Значит ты такой не один, - белозубо улыбнулся Кафтырёв, разглядывая Морозова, словно энтомолог - редкого кузнечика.
  - Не один, способности по наследству передаются, - бросил для затравки пленник, глядя на Десятова. - Но не всем.
  - Почему же? - прищурился доктор.
  - Я больше ничего не скажу, пока от Нади не отстанете.
  - Послушайте, Роман Филиппович, адрес, телефон и вообще все паспортные данные этой Белкиной у нас имеются, - напомнил Илья. - Найдём и после увольнения, если понадобится.
  - К тому же добровольное сотрудничество всегда на порядок эффективнее полученного под пытками, - промурлыкала Лявис.
  - Ладно, согласен. - Доктор достал свой телефон и сказал охране не задерживать Белкину, потом позвонил в администрацию и велел сделать так, чтобы завтра же старший повар была уволена по собственному желанию.
  Женя слушал и хотел умереть.
  
  Былые времена (вплоть до лета прошлого года)
  Роман Кафтырёв считал себя гениальным хирургом - он знал это ещё с университета, и вера в собственную одарённость оставалась непоколебимой, несмотря ни на что. Если операция проходила неудачно, виноваты в этом были другие: тупые ассистенты, медсёстры-идиотки, бог знает кто ещё, но только не он! - Роман ни секунды в этом не сомневался. Он смолоду стремился командовать и никогда не боялся экспериментировать, что в сочетании с уверенностью в собственной непогрешимости неизбежно приводило к конфликтам. Кафтырёв постоянно спорил с начальством, ругался с персоналом и часто менял работу.
  Кочевал с одного места на другое, пока с возрастом и накопленным опытом научился сдерживать свои порывы и приспособился не так остро реагировать на тупорылость окружающих. Маскируя собственное превосходство, он надевал маску неразговорчивого и целиком погружённого в своё дело специалиста а, поскольку был и вправду весьма неплохим хирургом, сумел в итоге найти себе нормальное место в Москве, в Центре челюстно-лицевой хирургии, где проработал больше десяти лет без особых треволнений и даже собрался жениться. Любви к своей избраннице он не чувствовал - ну, так он её вообще ни к кому, кроме себя, никогда не чувствовал - однако девушка происходила из обеспеченной семьи, с хорошими связями, так почему бы не улучшить собственный статус, раз ему уже за сорок - давно, вроде как, пора. Будущий тесть мог пристроить его в ведомственную клинику, где нет такого непрерывного и нескончаемого потока больных, а зарплата при этом гораздо выше, к тому же есть возможности дополнительного неофициального заработка.
  В общем, дело шло к свадьбе, и жизнь, как говорится, налаживалась, когда у Романа на операционном столе вдруг нелепо погиб пациент. И не какой-то там простой человек, а сын одного из высокопоставленных государственных чиновников, которому Кафтырёва как прекрасного хирурга порекомендовал его будущий тесть. Самое ужасное, что сама по себе операция-то была далеко не самая сложная, а для опытного врача и вовсе заурядная, возможно, поэтому Роман отнёсся к ней с такой непозволительной небрежностью...
  Накануне вечером он гулял на дне рождения и, укрепляя недавнее, но в будущем очень полезное знакомство с одним банкиром, напился с новым "другом" в полный хлам. Утром Роман чувствовал себя настолько отвратительно, что едва смог подняться с постели и приползти на работу, но всё равно взялся за назначенную на девять - ерундовую, как он считал, - операцию. Однако в процессе хирургического вмешательства возникли неожиданные осложнения, и Кафтырёв не сумел с ними справиться. Вины своей, как обычно, он не признал и не чувствовал, валил всё на других, поэтому ни у кого из медперсонала поддержки, естественно, не нашёл. Стресс сорвал маску, и годами копившаяся, подавленная злоба на тех, кто не понимает его гениальности и не желает признавать его превосходство, вырвалась наружу. Вместо того чтобы проявить искреннее сочувствие, извиниться перед родственниками погибшего и нормально объяснить ситуацию своему будущему тестю, Роман говорил с ними холодно и высокомерно, словно снисходил до бесполезной беседы с полными идиотами.
  Последствия, в итоге, стали катастрофическими: он не только лишился невесты и покровительства её влиятельного отца, но ещё и угодил под суд. И хотя тюремного срока удалось избежать и даже права заниматься медицинской деятельностью Романа не лишили, устроиться в столичную больницу стало весьма и весьма проблематичным. Он надолго застрял без дела и от нечего делать жаловался без конца в соцсетях и на врачебных форумах, что работы его несправедливо лишили сослуживцы-интриганы, дебилы-чиновники, тупые правила и нелепые обстоятельства.
  Когда вся желчь была наконец излита и Кафтырёв стал всерьёз задумываться о своей дальнейшей судьбе, ему в личку пришло неожиданное предложение о высокооплачиваемой практике, где хорошему хирургу больше не придётся беспокоиться о каких-то там дурацких инструкциях.
  Предложение Романа заинтересовало, он договорился с неизвестным работодателем о встрече, на которой быстро понял, что тот - представитель криминальных кругов и лечить придётся бандитов и отморозков, причём не в больнице. Вознаграждение, однако, полагалось солидное, место работы располагалось в Москве и выглядело неплохо, была даже оборудована операционная, где Роману во всём, что касается врачебной практики, обещали неограниченную власть и полную свободу действий. Взамен доктор не должен был лезть ни во что, кроме медицинских процедур, являться по звонку в любое время днём и ночью, а также проводить эксперименты по воздействию на людей препаратов - не интересуясь, откуда эти вещества взялись и насколько опасны в применении, - а потом докладывать о результатах работодателю. Место будущей службы было велено называть просто "Компания".
  Условия, учитывая последствия злополучного суда, показались Роману вполне приемлемыми. Да и выбирать-то особо не приходилось. К тому времени он уже сильно поиздержался и понял, что хирургом в ближайшие лет пять точно никуда не устроится, тем более в столице, а протирать штаны врачом общей практики в какой-нибудь нищей областной больничке - нет уж, увольте! Поэтому Кафтырёв, недолго думая, согласился и полтора года трудился на таинственную "Компанию", пока не случилось нечто, навсегда перевернувшее его представление о собственном месте в этом мире.
  Судя по числу боевиков с пулевыми и ножевыми ранениями, а также количеству человеческого материала для экспериментов, организация-работодатель использовала самые передовые технологии и была очень могущественной. Руководила ею группа весьма интеллектуально одарённых, влиятельных лиц с широкими финансовыми возможностями, но, как все истинно крутые люди, они держались в тени и крутизну свою не афишировали. Кто они, откуда и какова их конечная цель, Кафтырёв за восемнадцать месяцев так и не понял, но осознал, причём в полной мере, что такое настоящая сила, перед которой он - впервые в жизни! - готов был склониться, дабы когда-нибудь стать её частью. Это было возможно - он чувствовал и не хотел упустить свой шанс, однако и лезть на рожон, демонстрируя собственные амбиции, опасался - это тебе не дураки в больницах и поликлиниках, где он раньше работал! - раздавят, если что не так, как клопа, и даже не заметят. Нет, здесь надо было действовать аккуратно: работать с полной отдачей и не совать нос, куда не следует, тогда со временем могло что-то и выгореть...
  Однажды ему привезли на перевязку девушку, раненную арбалетной стрелой в грудь. Характер и расположение раны не оставляли сомнений, что сердце пробито насквозь, поэтому пациентка должна была умереть сразу, прямо там же, где её подстрелили. Однако она оставалась живой, хоть и без сознания! Кафтырёв не мог скрыть своего великого потрясения и попросил объяснений. В ответ ему сказали, что к ней сразу же применили новейшую экспериментальную супертерапию, и теперь требуется только менять повязки и проверять, как протекает заживление. Девушку, без всяких дополнительных реанимационных процедур, оставили на ночь под капельницей, а на следующий день она уже очнулась и даже разговаривала! Такой невероятной и скоротечной регенерации Роман никогда в жизни не видел - это походило на колдовство, чёрную магию! Жутко хотелось узнать, в чём секрет, но Кафтырёв всё же сумел заставить себя не пуститься в собственные, не санкционированные "Компанией" исследования и, когда пациентку забрали и увезли, вздохнул с облегчением.
  Девушку сопровождал человек, очень похожий на непосредственного начальника доктора, Всеволода: такой же сильный, немногословный и - это чувствовалось прямо на уровне инстинктов - крайне опасный, поэтому Роман искренне надеялся, что не произвёл впечатления излишне любопытного человека с чересчур настойчивым интересом к делам "Компании" - подобные люди всегда быстро и бесследно исчезали. Роман подозревал, что их удаляли не только с работы, но и вообще из жизни, поэтому очень боялся попасть под подозрение и старался всячески демонстрировать верность правилам.
  В отличие от своего молодого и не в меру активного ассистента Паравчука, который вдруг шепнул доктору, что их непосредственный начальник Всеволод - не тот, за кого себя выдаёт. Что личность его точно фальшивая, была украдена, а сам он откуда появился, неизвестно. Притом физически и умственно он намного превосходит обычного человека, почти не спит, никогда не болеет и не стареет, а значит, скорее всего, модифицирован генетически. И этот ГМО раз в пять дней выезжает загород (ассистент даже умудрился разузнать, какой это километр от Москвы) и ходит куда-то в глухой лес - видно, там находится секретный штаб или база "Компании". Паравчук наивно предложил Роману подготовиться и в следующий раз втихую проследить за Всеволодом, чтобы выяснить, где расположена база и чем занимается организация, на которую они работают: вдруг это террористы?! Кафтырёв согласился, но только для виду, а сам тут же пошёл и сдал помощника тому самому "ГМО", то есть Всеволоду.
  Когда Роман, в сопровождении начальства, вернулся на своё рабочее место, ассистент, догадавшись, что доктор сделал, неожиданно бросился на него с ампутационным ножом и успел воткнуть лезвие в правый глаз, прежде чем "ГМО" его обезвредил. Как это произошло, Кафтырёв уже не видел, он помнил только собственную адскую боль, ужас, потоки крови на лице и страх смерти.
  От шока он потерял сознание и очнулся, когда Всеволод легко, словно ребёнка, нёс его на руках. Боли в изувеченном глазу не чувствовалось, наверное, его накачали обезболивающим. Голова была обмотана бинтами, Роман ничего не видел, но слышал хруст веток, крики птиц и шелест листвы, лица касался свежий ветер, пахло травой и грибами. Ни шума машин, ни голосов, похоже, они были где-то на природе. В лесу? - догадался он и подумал, что его зачем-то несут на ту самую базу, о которой говорил ассистент. От размеренной поступи Всеволода Романа укачало, он провалился в полудрёму и очнулся, когда тот положил его на что-то прохладное и твёрдое. Земля?! - удивился Кафтырёв, почувствовав ладонями влажные комочки грунта. Он вытянул руки в стороны и, наткнувшись на стенки с торчавшими из них корнями, тут же покрылся холодным липким потом.
  - Могила? - в ужасе прошептал он.
  - Лежи, не дёргайся! - велел Всеволод и зашуршал чем-то непонятным, отчего на шею Романа посыпалась земля - его хоронили заживо!
  - Нет!! - заорал он и попытался вскочить, но "ГМО" грубо толкнул его обратно, придавив грудь коленом.
  - Нет, не надо, пожалуйста! Я же ничего не сделал, я доложил, я...
  - Заткнись, работать мешаешь!
  В локтевой сгиб что-то впилось, и Роман потерял возможность двигаться. Колено отпустило его грудь, снова раздалось шуршание и на руки посыпались мелкие крошки земли - похоже, Всеволод вылезал из ямы. "Не убивайте, я ещё могу быть полезен!" - хотел прокричать Кафтырёв, но способность говорить и вообще издавать какие-либо звуки тоже пропала. Остался только животный ужас от мысли, что сейчас лопата за лопатой начнёт падать земля, пока не погребёт его под собой, лишая воздуха, и Роман умрёт в страшных мучениях.
  Он внутренне сжался, ожидая удара комков в грудь или в лицо, но вместо этого по телу поползло что-то холодное, скользкое, гибкое. Змеи?! О господи, да за что?!
  - Ничего не бойся! - раздался сверху голос Всеволода. - Просто расслабься и жди - всё будет нормально.
  Змеи - нет, скорее змейки или змеёныши, ибо были они тонкие и юркие, - шмыгнули под одежду и заструились по рукам, груди, шее и подбородку. Когда они проникли под повязку, Роман, если б мог, забился и завопил бы как сумасшедший, но ни одна мышца по-прежнему его не слушалась, так что оставалось только лежать, не в силах противиться тому, как змейки залезают в нос, рот, уши. Кафтырёву казалось, они ползут по его мозгу, среди извилин, чёрными ручейками стекаясь изнутри прямо к раскуроченному глазу.
  Когда они добрались до раны, Романа накрыла тьма: она была живой и колыхала тысячей чёрных крыльев, смотрела прямо в душу горящим, как факел газовой горелки, синевато-красным оком. Кафтырёв оказался прямо напротив, нагой и жалкий, он трясся от лихорадочного озноба, из рваной раны на лице лилась кровь.
  - Перестань дрожать! - приказала Тьма слаженным хором из миллиона голосов и чуть шевельнула крыльями, посылая гостю лёгкий ветерок - он коснулся плеч, груди и спины, и голая кожа покрылась тёмными мурашками, из которых сразу проклюнулась щетина. Я обрастаю шерстью?! - изумился Роман, но тут вылезшие сантиметров на десять "шерстинки" вдруг распустились, и он оказался плотно покрыт чёрными перьями от шеи до колен, а ниже... - он испуганно вскрикнул, увидев - вместо человеческих голеней и стоп - птичьи лапы.
  Тьма рассмеялась жутким воющим смехом.
  - Так теплее, - объяснила она и добавила непонятное: - Да и с глазом разобраться гораздо проще.
  Газовый факел выметнулся вперёд, охватив голову Романа холодным пламенем, и он почувствовал, как в ране что-то зашевелилось и стало давить и распирать изувеченную глазницу, словно там зародилась опухоль и теперь стремительно росла, вылезая прямо на лицо. Вспомнилось, как бабушкино тесто для пирогов поднималось из кастрюли огромной толстой шапкой, скидывало крышку и иногда даже вываливалось на стол.
  - А потом бабушка делала вот так, - вдруг прогудела Тьма, пригасив факел, и чьи-то невидимые руки принялись обминать "опухоль", заставляя её уменьшиться и вернуться обратно в глазницу.
  Как только это произошло, перья тоже скрутились обратно в "шерстинки" и втянулись под кожу, а что там с птичьими лапами, Роман посмотреть не успел - очнулся, лёжа на дне земляной ямы. Двигаться и говорить он всё ещё не мог, глаза по-прежнему были закрыты повязкой, а змейки струились теперь в обратном направлении, быстро выбираясь из-под одежды, чтобы покинуть тело. Потом его снова взяли на руки и понёсли сквозь лес.
  Испытав на себе действие той самой новейшей экспериментальной супертерапии, которую некоторое время назад применяли к раненой из арбалета пациентке, Роман искренне надеялся, что поймал тот самый шанс, которого так долго ждал! Начало пути наверх! Раз Всеволод предоставил ему столь необычное лечение, значит, хочет подготовить себе соратника из преданных "Компании" людей, а Кафтырёв уже вполне доказал свою лояльность.
  Возможно, мечтал он, его тоже планируется улучшить, сделать подобным Всеволоду сверхчеловеком! И тогда он постигнет чёрную магию Крылатой Тьмы и сам сможет творить такое же волшебство...
  *
  Из леса Романа привезли не на рабочее место, а домой, где Всеволод помог ему вымыться, переодеться и, оставив на несколько дней еды и питья, велел брать и употреблять всё это на ощупь.
  - Повязку с глаз снимать нельзя, пока восстановление полностью не закончится! - предупредил он. - Если снимешь раньше времени, произойдёт отторжение!
  - Но при чём тут левый глаз? Он же здоров, зачем его закрытым держать?!
  - Глаза два, а мозг - один, понятно?
  - Ни хрена!
  - Ну, подробнее сейчас сложно и времени нет, могу только сказать, что даже самый слабый свет - неважно, через какой глаз он попадёт, испортит всё, что они сделали.
  - Кто - они?
  - Руководство "Компании".
  - Тьма с крыльями? - решился спросить Роман, искренне надеясь, что уже имеет на это право.
  - Ты что, их видел? - в голосе Всеволода сквозило то ли удивление, то ли недовольство, а может даже испуг - определить, не глядя в лицо, было трудно.
  - Ну, ты ж говоришь, они не только в глазу, но ещё и в мозгу у меня ковырялись, - в надежде вытянуть ещё какую-нибудь инфу, ответил Роман.
  - Ты врач и прекрасно представляешь, как глаза связаны с мозгом, а также знаешь, что такое хирургический ампутационный нож.
  - Длина лезвия малого ампутационного ножа сто двадцать миллиметров, - мрачно констатировал Кафтырёв, ясно представив рентгеновский снимок своего черепа с ножом, воткнутым в глазницу по самую ручку.
  - Вот и радуйся, что твой Паравчук не схватил большой! Сиди спокойно дома и жди, когда вырастет новый орган зрения и его связь с мозгом полностью восстановится. И не вздумай снимать повязку!
  - А сколько сидеть-то?
  - Дней пять минимум, а там видно будет.
  - Да кому видно-то? Как я, не снимая повязки, пойму, что глаз восстановился?
  - Поймёшь, они наверняка об этом позаботились, так что просто жди, ясно?
  - Как-то не очень, - разочарованно пробурчал Роман.
  - Хорошо, я запрошу у руководства подробности. Зайду дня через три, ещё еды тебе принесу, тогда и поговорим.
  Было слышно, как он поднялся и пошёл к двери.
  - Захлопни там за собой, пожалуйста! - крикнул Кафтырёв вслед.
  - До встречи! - уже с порога откликнулся Всеволод и саданул дверью так, словно с петель снести собирался.
  - Болван! - беззвучно ругнулся Роман и прямо так, не раздеваясь, завалился на кровать.
  Прошло три дня, но Всеволод не явился. Возможно, он звонил, да аккумулятор наверняка сел, а на ощупь свой телефон Кафтырёв так и не нашёл. Снимать повязку он боялся, и когда принесённая начальником еда закончилась, нашарил в кухонном шкафчике чай, кофе и даже завалявшуюся пачку печенья, так что протянул на этом ещё пару суток, попутно разбив чашку, блюдце и крышку от заварочного чайника.
  В ночь на шестой день ему приснился кошмар: будто в раскуроченный правый глаз влезает чёрная змея и начинает пожирать мозг, от чего перед глазами полыхает радужное сияние. Утром Роман обнаружил, что видит это сияние и наяву, несмотря на закрытые повязкой глаза. Образование переливалось разными цветами, формой походило на физическое тело и постоянно плавало рядом с ним, не отдаляясь больше чем на полтора метра. Пока он его рассматривал, размышляя, не знак ли это, чтобы снять наконец повязку, раздался звонок в дверь. Шаря руками по стенам, ударяясь о мебель и временами со звоном и громким стуком роняя что-то на пол, Роман добрался до входной двери и увидел ещё одно переливавшееся разными цветами образование.
  - Эй, доктор! - раздался из-за двери голос. - Ты в порядке?
  - Кто там?
  - Это Китаец, открывай!
  Второе световое пятно вплыло в квартиру и коснулось того, что болталось рядом с Кафтырёвым. В голове Романа сразу же всплыл образ узкоглазого широколицего парня, бледного от кровопотери.
  - Ножевое ранение в плечо - я помню!
  - Да-да, ты штопал меня с месяц назад, открывай, не то я сам...
  - Не надо, - Кафтырёв нащупал наконец ручку замка и отпер дверь.
  - Твою мать! - удивился Китаец, увидев перебинтованную голову доктора. - Это кто ж тебя так?
  - Да ассистент мой, Паравчук. А тебя что, Всеволод не предупредил?
  - Не-е, сказал просто: привези доктора. И адрес твой дал.
  - Вообще-то он сам обещал зайти ещё два дня назад, но не явился. Странно всё это...
  - Согласен. Сейчас вообще много странного. Да и сам Всеволод тоже как будто... не в себе малость.
  - Что значит - не в себе? - в груди Кафтырёва шевельнулось предчувствие чего-то нехорошего.
  - То и значит! Три дня где-то пропадал, потом объявился... другим каким-то.
  - Другим? Не понимаю! - ощущение надвигавшейся беды стало острее.
  - Ну и похер! - разозлился Китаец. - Собирайся давай, поехали! Где у тебя одежда?
  - Там, в комнате, в гардеробе...
  - Ладно, жди здесь!
  Посыльный Всеволода оставил Романа в прихожей, усадив на тумбочку, где хранилась обувь, а сам сбегал в комнату, откуда принёс джинсы и рубашку.
  - Одевайся!
  - Тут где-то должны быть кроссовки, - застёгивая джинсы, сказал Кафтырёв.
  - Лучше вот эти надевай, их не надо завязывать.
  - Ладно, - смирился Роман, впихивая ноги в узкие колодки нелюбимых туфель.
   к оглавлению
  Глава 7. Боевые столкновения
  - Что ж, Вера, спасибо, что пришла и вот это всё мне поведала, - Васильков постучал концом ручки по исписанным листкам. - Эх, жаль нельзя твои показания официально оформить, чтобы к делу привязать!
  - Понимаю, - вздохнула Вера. - Какой из меня свидетель, если я на местах преступлений не была и своими глазами убийств не видела...
  - Ничего, если знать, кто виноват и где искать, то и свидетели настоящие найдутся, и допросы куда как живее пойдут.
  - Всё, что я рассказала - чистая правда, Иван Игнатьевич, не сомневайтесь!
  - Ладно, давай пропуск.
  - Вот.
  Следователь поставил свою подпись и, протянув бумажку Вере, спросил:
  - Скажи, пожалуйста, а ты вот болезни опасные сразу видишь? Всегда?
  - Нет, - покачала она головой, мельком глянув на свой браслет. - Сейчас я вообще приспособилась почти ничего не замечать.
  - Да? - Васильков внимательно посмотрел на неё поверх очков. - Почему?
  - Чтобы не увидеть чего-нибудь лишнее. Когда роешься в чужом св... организме, попадаются не только болезни, но и всё остальное, иногда очень личное... стыдное... Короче, это как за голым человеком подглядывать, понимаете?
  Следователь задумчиво кивнул.
  - В общем, я стараюсь не лезть к людям без спроса... а что?
  - Да так... - он замялся, потом всё же продолжил: - Жена настаивает, чтобы я в больницу в ближайшее время лёг, боится после того инфаркта. А мне сейчас это, ну, совсем не в кассу! Хотя бы месячишко ещё - закрыть самое срочное, а уж потом...
  - Иван Игнатьевич, сегодня-завтра прямой опасности для вашей жизни точно нет, - сказала Вера, не уточняя, что давно уже проверила это по собственному почину, ещё когда они шли к допросной. - Хотите, посмотрю подробнее!
  Она нажала пять заветных точек - со стороны это выглядело, будто она просто поправляет браслет.
  - Обещаю сосредоточиться только на здоровье, а если что другое случайно вылезет - постараюсь сразу же забыть.
  - А конвульсий не будет?
  - Не будет! Это точно.
  - Хорошо, - пожевав губами, решился следователь. - Давай, как ты сказала... если не трудно.
  Сунув браслет в карман, она аккуратно совместила светаки, мгновенно погрузившись в череду событий и дел: служебных, домашних, личных - жизнь следователя отличалась насыщенностью и, среди всех забот, беспокойство о собственном здоровье было задвинуто в самый дальний угол. Вера внимательно вглядывалась в потоки, выискивая тёмные пятна, относившиеся исключительно к здоровью, и честно старалась избегать любой информации о расследованиях, как вдруг, когда она уже собиралась отлепиться от чужого светака, перед носом вдруг вспыхнул образ, который заставил её потрясённо застыть.
  - Вера? - видно, уловив на её лице замешательство, позвал Иван Игнатьевич.
  - Да? - она разлепила светаки, подавив острое желание немедленно зарыться во все расследования Василькова, чтобы вычленить любую инфу, связанную с этим образом.
  - У меня что-то сильно не в порядке?
  - Сердце... - Вера с трудом собралась с мыслями, - сердце по-прежнему ваша основная проблема, но пока всё стабильно. Вам, конечно, надо в больницу, но не прям срочно.
  - Спасибо Вера! Значит, месяцок у меня в запасе имеется.
  - Только если будете беречься! - предупредила она, прямо в кармане просовывая руку в браслет. - Сами понимаете: если какая резкая нагрузка, то в один миг всё изменится и станет как в прошлый раз. Так что Иван Игнатьевич, вы уж, пожалуйста...
  - Ладно-ладно, я понял!
  - И ещё. Я тут одну вещь увидела, но, как вам и обещала, лезть никуда не стала. А узнать очень хочется, может, вы мне так скажете?
  - Что именно? - Васильков напрягся.
  - Это был образ человека в перьях, верней, не совсем человека... Такой полуптица-получеловек, без крыльев, вместо одежды - чёрные перья. Можете сказать, где вы его видели?
  - Полуптица-получеловек? - удивился следователь. - Я видел?! Ты, Вера, по-моему, путаешь что-то...
  - Нет-нет, не путаю! Но... образ по-разному может сложиться, необязательно вы вот прямо в натуре его видели, может, вам кто-то его описывал, или даже картинка какая... Фигура у него вроде человеческая, но покрыт чёрными перьями до кистей и коленей, а вместо голеней и стоп - птичьи лапы с когтями. И лысая голова с красными глазами.
  - А-а! - Васильков щёлкнул пальцами. - Вспомнил! Вот как ты про картинку сказала, так сразу и вспомнил. Это был рисунок такой!
  - И кто его нарисовал?
  - Девица одна, художница, с собой покончила.
  - Иван Игнатьевич, пожалуйста, расскажите подробнее!
  - А в чём дело-то? Зачем тебе?
  - Потому что я тоже видела этого птицечеловека.
  - Где?
  - Во сне, но это точно был не просто сон! Поэтому мне очень надо понять.
  Вера сделала ударение на словах "очень надо": мол, если придётся, она считает инфу без разрешения, и неизвестно, сколько увидит при этом лишнего. Васильков намёк понял.
  - Опять твои штучки! - недовольно пробурчал он. - Ладно, девица эта, Дарья Кулькова, повесилась, а вместо прощальной записки рисунки на столе оставила - там эти твои птицелюди в разных ракурсах, подземелья ещё какие-то, мрак, в общем, сплошной...
  - Подземелья? Иван Игнатьевич, а можно мне рисунки эти посмотреть?
  - Так у нас их уже нет. Экспертиза однозначно подтвердила суицид, так что дело закрыли, а рисунки бойфренду этой Кульковой отдали, других близких у девушки не нашлось.
  - А как бы мне с ним связаться? С бойфрендом этим? Это очень важно! Пожалуйста!
  - Ну, персональные данные его я тебе дать не могу, уж извини, права не имею. Но у парня аккаунты в соцсетях есть, а это информация открытая. - Васильков взял телефон. - Сейчас я операм позвоню, кто там контактами Кульковой занимался.
  - Спасибо, Иван Игнатьевич!
  
  * * *
  Прощаясь с Васильковым, Вера выглядела усталой, и следователь попросил одного из оперативников подвезти её до дома на машине и проводить до квартиры.
  Опера звали Серёжей, он оказался очень общительным парнем и почему-то считал своим долгом всю дорогу развлекать пассажирку: расспрашивал о жизни, сам забавные случаи, приключившиеся с ним на службе, рассказывал. Вера вяло посмеивалась, отчаянно пытаясь скрыть зевоту, и отвечала, иногда невпопад, пока глаза её в конце концов не закрылись, и она...
  
  ...снова увидела того же несчастного парня, в ухо которому чернопёрые полулюди запустили своего мерзкого паука. Парень на этот раз был одет и шёл, судя по всему, добровольно, вместе с двумя мужчинами и одной женщиной, по дорожке среди ухоженных деревьев и клумб. На лице его читалась глубокая скорбь, взгляд скользил по земле, и вся ссутулившаяся фигура выражала отчаяние, в то время как его спутники выглядели вполне довольными жизнью. Вера словно парила прямо над их головами, провожая к зданию, на двери которого было написано "Медицинский корпус".
  Все четверо вошли внутрь и проследовали по лестнице вниз, в дальний конец подвала - там располагался отдельный отсек с двумя дверьми: на одной висела табличка "Кабинет дополнительной релаксации", а другая, закрытая на ключ, вела в ещё один коридор. Женщина и мужчина, отперший замок, вдруг показались Вере знакомыми, и она потянулась вниз, чтобы рассмотреть их поближе. В тот же миг всё внезапно закружилось, смазалось, яркое электрическое освещение сменилось сумраком подземелья, а сопровождавшие парня люди превратились в пернатых монстров с птичьими лапами вместо ног. Вера оказалась прямо перед ними, и все резко остановились, словно натолкнулись на невидимую преграду.
  - Что это? - провыла женщина-полуптица. - Я чувствую тепло!
  - Смотрите! - завопил незнакомый Вере получеловек, тыча пальцем ей прямо в нос. - Здесь кто-то есть, видите?
  - Это оно! - заявил третий. - То, что было тогда в воздухе! А теперь проявилось! Это девчонка!
  Они её видели! А банки-невидимки на этот раз не было!
  Бредущий между ними молодой человек поднял голову и посмотрел на пришелицу широко открытыми глазами, в них ясно виделась мольба, которую он не мог или не смел произнести вслух. После превращения медицинского корпуса в мрачное подземелье, парень оказался абсолютно голым и выглядел несчастным и жалким. "Помогите! - читалось в его глазах. - Спасите!" Но как? Вера резво попятилась назад. Она тоже оказалась в чём мать родила, но была слишком напугана, чтобы обращать на это внимание.
  - Ловите её! - скомандовал уже знакомый по прошлому разу птицечеловек: видно, он был у них за главного.
  Другой попытался её схватить, но девушка ускользнула и, развернувшись, чуть не влетела в женщину - та успела обойти пришелицу и перегородить дорогу к выходу, а главный монстр уже наступал со спины, хищно цокая когтищами по полу.
  Вера нырнула вниз, и, проскочив между широко расставленных птичьих лап женщины, рванула что есть сил вперёд по коридору.
  - Стой, стерва! - взвизгнула полуптица, и в спину девушке вдруг что-то ударило, а потом поволокло назад так, что она упала на спину. - Я поймала её, поймала!
  Правую ладонь резко обожгло, будто пламенем, и Вера увидела, что сжимает алый лепесток. Она тряхнула рукой, и раскалённый треугольник вытянулся в обоюдоострый, объятый огнём клинок, а в ладонь легла удобная, прохладная ручка.
  - Держи его! Держи! - прорычал главный, и Вера услышала дикое цоканье когтей: кто-то из троих бросился догонять сбежавшего под шумок парня.
  Она размахнулась и, перекатившись на бок, рубанула по тому, что тащило её назад - это оказалась чёрная липкая паутина, она мгновенно разлетелась в пыль, кружась в воздухе красными искрами. Полуптица громко взвыла, главный монстр зашипел, как змея, и ринулся было к Вере, но та уже вскочила и махнула мечом в его сторону, заставив резко отклониться назад и попятиться.
  - Назад, твари!!! - заорала она, поводя огненным клинком слева направо и обратно.
  За спинами двух монстров уже маячил третий вместе с пойманным парнем: тот почему-то не сопротивлялся, плетясь по коридору с понурым видом.
  Вера сделала выпад, стараясь пронзить мечом главного получеловека, но тот проворно отступил и, схватив сзади за горло подведённого подручным пленника, выставил его перед собой, как щит.
  - Кто ты такая? - взвыл он. - Что тебе надо?!
  - Отпустите его! - вновь взмахнув огненным клинком, крикнула Вера твёрдым голосом, хоть и понимала, что, даже орудуя таким мечом, не сможет справиться сразу с тремя противниками. - Мы уйдём, и никто не пострадает.
  - Пострадает, сука! - провыла полуптица женского пола. Она повернула голову, вперив горящий сине-красным отсветом взгляд в лицо парню. - Ещё как пострадает!
  - Не надо! - взмолился парень. - Я больше не убегу, пожалуйста, это была ошибка! Ошибка! Клянусь!
  Чернопёрая вдруг резко выставила вперёд руки, и Вера едва успела отбить полетевший в неё чёрный ком, но за ним выстрелил следующий и уже успел развернуться в воздухе в липкую сеть, прежде чем огненный меч рассёк её, обратив в пепел.
  - Вяжи её! - приказал главный монстр, и сразу два кома, один за другим, бросились Вере прямо в лицо.
  Пока она ожесточённо махала клинком вверху, чернопёрая послала следующий паутинный снаряд почти по земле, удержав в руке одну из нитей. Развернувшаяся внизу сеть мгновенно спеленала девушке ноги, и полуптице осталось только дёрнуть за нитку, чтобы повалить её навзничь.
  - Клинок! Выбейте клинок! - взревел главный монстр.
  Но третий получеловек уже и без него сообразил, что делать. Кидаться липкими сетями он не умел, но, драться, в отличие от Веры, умел, да и силищи у него было несравнимо больше, так что он выбил меч ещё до того, как она приземлилась на спину. Высекая из пола искры, клинок полетел прямо к ногам пленника, который вдруг со всей силы двинул головой в подбородок державшего его монстра. Освободившись, парень бросился вниз и схватил меч на долю секунды раньше прыгнувшего к нему третьего получеловека. Тот едва увернулся от рубящего удара, лезвие прошло вскользь, рассекло только кожу, подпалив перья на груди и плече. Главный монстр уже отошёл от удара и врезал парню сзади по ногам, вынуждая упасть на колени. Связавшая Веру полуптица и подраненный третий ринулись вожаку на помощь, но пленник вдруг развернул клинок и вонзил его себе прямо в грудь.
  - Не-е-ет! - закричала Вера, пытаясь разорвать связавшую её липкую сеть, но та не поддавалась. - Нет! Нет!!
  Главный монстр попытался схватить меч, но тут же отпрянул: ручка так раскалилась, что засветилась красным. Парень завалился на бок, изо рта вместо крови вырывалось пламя. Клинок становился всё тоньше и тоньше, огненными ручейками разбегаясь по телу, в застывших глазах молодого человека горели ярко-алые блики. Когда меч полностью истаял, полулюди повернулись к Вере. Под их жуткими, красно-синими взглядами она завопила, как оглашенная. Из стянувшей её паутины вылезла толстая нить и стала быстро набиваться в рот, превращая крик в сдавленное мычание. Вера в ужасе заколотилась на полу, завыла и...
  
  ...и проснулась.
  - Чёрт! - ругнулся склонившийся над ней Серёжа. - А я уже по щекам вас лупить собрался!
  - З-зачем? - удостоверившись, что одета, она с облегчением выдохнула.
  - Затем, что вы тут выли, будто сейчас умрёте, если я вас не разбужу!.. Вы, вообще, как? Может, "Скорую" вызвать?
  - Не надо... - помотала головой Вера. - Я... у меня бывают кошмары... а мы что, уже приехали?
  - Ну да, - удивился Серёжа странно блуждающему взгляду пассажирки. - Если вы правильно назвали адрес, то вот ваш дом!
  - А-а, да, ага! - она наконец-то пришла в себя и открыла дверцу. - Спасибо, что подвезли!
  - Я должен проводить вас до квартиры, - напомнил оперативник, протягивая ей руку.
  - Да я сама... - запротестовала было Вера, вылезая из машины.
  - Нет уж! - отрезал Серёжа, окинув её цепким, подозрительным взглядом. - И провожу и доложу, как положено!
  
  Былые времена (вплоть до лета прошлого года)
  Анне всегда нравились сильные немногословные парни с прямым жёстким взглядом и грубоватой манерой поведения. Таким был её отец, он никогда не сюсюкался с дочерью, мог даже и затрещину влепить, но изредка и в пределах разумного, чётко дозируя силу. Даже если синяки и оставались, то, учитывая высокий болевой порог Анны, это всё равно были скорее удары по самолюбию, чем физическая расправа.
  Мать Анны умерла от рака, ещё когда девочка училась в школе, и с тех пор она жила с отцом. Он воспитывал её как солдата: соблюдай дисциплину и делай, что велено, а плакать и жаловаться - удел никчёмных слабаков, которые не могут сами за себя постоять. Насилие побеждается только ещё большим насилием - такая вот нехитрая семейная философия привела к тому, что Анна никогда не боялась подраться, даже с мальчишками. Отца из-за этого часто вызывали к директору, и там он каждый раз защищал и оправдывал дочь, твёрдо, а порой и жестоко осаживая родителей-жалобщиков. Три раза доходило до того, что Анне приходилось менять школу, но зато она точно знала: что бы ни случилось, отец всегда будет на её стороне.
  Он успел вырастить из девочки настоящего бойца: физически сильного, решительного и бескомпромиссного, прежде чем сам пал жертвой собственных принципов, не позволивших ему вовремя отступить, признать, что бывают обстоятельства, когда надо просто взять и засунуть свою гордость куда подальше. Вместо того чтобы пойти на соглашение и сдаться, ибо, как говорится, плетью обуха не перешибёшь, он продолжил добиваться своего, и тогда его просто устранили физически. Застрелили прямо в арке жилого дома. Лявис тогда только исполнилось двадцать четыре года, но она уже получила спортивное образование и работала тренером-инструктором в одном из фитнес клубов Москвы.
  Полиция начала расследование, но Анну оно не очень-то волновало. Когда её допрашивали с пристрастием, она делала вид, что не в курсе отцовских знакомств и занятий, хотя это было не так. В последнее время он иногда привлекал её к своим делам как единственного человека, которому доверял безоглядно и собирался оставить все скопленные сбережения. Он чувствовал, что нажил слишком много врагов и хотел, чтобы дочь, случись чего, знала, где найти поддержку и средства к существованию, а от кого, напротив, лучше держаться подальше.
  Поэтому у Анны имелись предположения, кто и почему убил отца, а также зацепки, как выйти на преступников, но она не желала выдавать эту информацию полицейским. Виновных она должна была найти сама и убить, глядя прямо в глаза. Никакие другие наказания Лявис не устраивали.
  Полгода она посвятила этому делу, разыскав всех причастных: их оказалось трое, и она успела уничтожить двоих, прежде чем встретила на своём пути его - единственного и неповторимого мужчину, перевернувшего всю её жизнь. Звали его Борис Лихваткин и, волею судьбы, он искал того же человека, что и Анна Лявис, но она успела добраться до этого типа раньше, оставив Борису только бездыханное тело врага. Тогда-то Лихваткин девушкой и заинтересовался, стал к ней приглядываться, подумывая предложить работу с оплатой, достойной её талантов. А спустя пару месяцев подвернулся случай познакомиться поближе: Борис спас Лявис жизнь - отбил от бандитов, посланных третьим врагом отца, который, сложив два и два, хотел убить мстительницу первым.
  Спаситель Анне сразу понравился: он был высок, строен, мышцы, как сталь, говорил мало, зато дрался и стрелял превосходно. А главное, узнав про месть за отца, помог ей добраться до последнего виновного и лично исполнить приговор, без лишних вопросов и идиотских уговоров не марать руки и сдать эту тварь полиции. Больше того, Лихваткин ещё и позаботился - а у него, к удивлению подопечной, были такие возможности! - чтобы по всем трём убийствам Анна избежала внимания правоохранительных органов.
  После этого она влюбилась в Бориса без памяти, хоть и не созналась ему в этом. К тому времени они уже встречались, и секс у них каждый раз получался сногсшибательный. Борис тоже никогда не говорил Анне о любви, но она чувствовала кипевшую в нём страсть, и этого ей было вполне достаточно.
   Он управлял интернет-магазином по продаже бытовой техники, но, как сразу поняла Анна, это было прикрытие. Основной заработок обеспечивала ему организация, которую Лихваткин называл просто "Компания". Туда же он поначалу хотел пристроить и Лявис - выполнять особые поручения, где требовались спортивные и бойцовские качества, однако после того, как они стали любовниками, передумал и пристроил её тренером в шикарный фитнес-центр с высокой почасовой оплатой и возможностью самой составлять рабочий график.
  С одной стороны, Анне льстило, что Борис решил её поберечь, но с другой - она жаждала быть рядом, помогать ему в опасных вылазках и прикрывать спину, потому что чувствовала: однажды это спасёт ему жизнь. Даже не просто чувствовала - точно знала! хотя и не могла объяснить откуда.
  Лихваткин был очень умён, необыкновенно силён, неутомим и самоуверен, и расскажи она ему о своих бабьих предчувствиях - только рассмеялся бы в ответ, поэтому Анна, конечно же, не стала говорить ему правду. Вместо этого она заявила, что жутко устала от ежедневной рутины, что Борис лишил её настоящих развлечений, а ей, как воздух, нужны адреналин, возбуждение и настоящий риск, иначе она совсем закиснет в этом дурацком фитнес-центре. "Ты невероятно крут и всегда контролируешь ситуацию, так доставь девушке удовольствие!" - просьба с таким подтекстом, да ещё и подкреплённая страстным сексом, имела куда как больше шансов быть услышанной.
  Расчёт оказался верным, и Лихваткин стал иногда брать Лявис на задания "Компании", не слишком, по его мнению, опасные.
  Однако порой беда приходит, откуда не ждёшь: во время одной такой, вроде бы спокойной, вылазки Анна, повинуясь обострившемуся чутью, закрыла Бориса от выстрела. Лихваткин и не предполагал, что, неподалёку от места встречи с опасным, но в принципе готовым на переговоры человеком, будет прятаться ещё один с мощным охотничьим арбалетом и слабыми нервами. Ещё меньше он ждал такой реакции от напарницы: не понимал, как она вообще узнала про выстрел. Объяснить этого она и сама не могла, просто кинулась под стрелу, заслонив возлюбленного собственным телом. Анна упала с пробитой грудью и наверняка умерла бы, не добейся Лихваткин применения новейшей экспериментальной супертерапии, которая сотворила настоящее чудо.
  - Такую помощь "Компания" оказывает лишь исключительно нужным людям, но я сумел убедить руководство, что ты нужна мне живой, иначе не разобраться в твоих связях с нашими врагами, - сказал он ей потом, когда она очнулась в какой-то подпольной больнице.
  - Мои связи с врагами?! - вспыхнула Анна. - Ты что, спятил?
  - Нет, - спокойно ответил он. - Но я хотел, чтобы ты выжила. А заодно и выяснить, как ты узнала про арбалетчика.
  - Да не знала я про этого чёртова арбалетчика! Не знала! Это было... как будто что-то в воздухе, и я... - тут она закашлялась, и сквозь бинты проступила кровь.
  - Доктор! - крикнул Борис. - Сюда!
  - Меня давно мучило предчувствие, - сдавленно пояснила она, пока доктор менял ей повязку. - Я не сказала, потому что ты бы меня просто высмеял.
  - Ладно, лежи спокойно, не мешай доктору.
  - Ничего, - сказал тот. - Кровотечение не опасное. Терапия прошла успешно, так что не страшно.
  - А эту терапию тоже вы проводили? - поинтересовалась Анна.
  - Нет, - ей показалось, вопрос доктора смутил. - Это... совсем в другом месте делалось.
  - Не в больнице! - кивнула пациентка.
  - С чего ты взяла? - прищурился Лихваткин.
  - Меня преследуют странные воспоминания, - ответила Анна. - Будто я лежу в лесу, в какой-то яме, а в груди у меня ковыряется чёрным клювом огромное существо с сине-красным, горящим газовым факелом, глазом. И крылья, ещё были крылья! Они колыхались... как полотнища, я не видела их краёв - они простирались в бесконечность, безмерные и чёрные, словно существо это - сама Тьма...
  Доктор с грохотом уронил ножницы, которыми обрезал бинт.
  - Извините, - пробормотал он и, бросив на пациентку быстрый любопытный взгляд, тут же попытался скрыть свой интерес.
  - Всего лишь кошмары! - улыбнулся на это Борис. - Что, в общем-то, не удивительно. Это, знаешь ли, не какая-то там игрушка для развлечения: стреляли из мощного профессионального арбалета! Ранение было крайне тяжёлое.
  - Но я жива, значит, кто-то меня залатал, - констатировала Анна, наблюдая, как, закончив с перевязкой, доктор взял шприц. - Интересно кто? - Она посмотрела на Лихваткина - тот поднял бровь, как бы спрашивая причину этого интереса. - Спасибо сказать хочу!
  - Руководство "Компании" не переваривает излишне любопытных, - сбросив улыбку, ответил Борис. - А спасибо я сказал уже, не волнуйся.
  Погладив её по щеке, он уставился на застывшего со шприцем в руках доктора - пристально, изучающе. Тот сразу же очнулся от ступора, быстро набрал лекарство и сделал Анне укол.
  Веки мгновенно отяжелели, глаза закрылись, и она уснула, а проснулась уже у Бориса дома, где и отлёживалась, пока окончательно не выздоровела. Кошмары про Крылатую Тьму снились ещё долго, и когда Анна рассматривала оставшийся на груди рубец и вспоминала выстрел, возникало навязчивое ощущение, что стрела пробила ей сердце. Но как же тогда она выжила - разве такое возможно?! - вопрос так и остался без ответа - Борис её чудесное исцеление обсуждать не желал, а доктор, похоже, просто боялся.
  А позже, когда физическая боль и слабость окончательно отступили, Анна обнаружила, что приобрела странную дополнительную чувствительность: вот подходит она к человеку, а из груди будто невидимое щупальце протягивается и касается чего-то такого же незримого, но при этом холодного, тёплого или даже горячего. Это походило на смесь потоков разной температуры - они двигались, переливались, составляя привязанный к телу сгусток, и при прощупывании отдавались в груди лёгкой дрожью. Со временем Анна приноровилась чувствовать их даже на большом расстоянии, причём ни стены, ни какие-то другие предметы ей не мешали. Так что, можно сказать, она стала видеть людей сквозь стены - не как они выглядят, конечно, только их присутствие, но и этого хватало, чтобы значительно расширить её возможности: теперь никто не мог подкрасться к ней незаметно, и она знала, кто куда направляется, даже если стояла спиной. Исключение составлял только Борис. Его тепловой тени Анна не чувствовала, сколько ни старалась, и это обескураживало, ведь такие образования имелись у всех! Кто же он, её загадочный возлюбленный? А может, он просто умеет как-то прятать свою теплотень?..
  Но спросить об этом Анне так и не удалось: сначала не знала, как подступиться к такому разговору, а потом Борис вдруг на несколько дней пропал.
  Нет, бывало, конечно, что он исчезал куда-то и не подходил к телефону, но не больше, чем на несколько часов, максимум, на половину суток, и потом всегда перезванивал. А тут - прошло уже три дня, и Анна сто раз набирала его номер, но трубка, как заколдованная, бубнила: "Аппарат абонента выключен...", чего раньше никогда не случалось, ведь у Лихваткина были в подчинении люди, с которыми требовалось постоянно оставаться на связи, не говоря уже о руководстве "Компании"! Или, может, с руководством он как-то по-другому общается? - вдруг подумала Анна, вспомнив, что при ней Борис ни разу не созванивался и не списывался с начальством, всё только с подчинёнными...
  А подчинённые, кстати, тоже понятия не имели, куда он делся, даже те, кому он оставил конкретные поручения. Сотрудники интернет-магазина, которым Борис руководил для прикрытия, огорошили её, заявив, что начальник сейчас в отпуске. Обзвонив всех, кого можно, но так и не узнав, куда делся её возлюбленный, Анна решила поговорить с врачом, который следил за её здоровьем после ранения и дал ей свой личный номер на случай непредвиденных осложнений. Тогда, во время перевязки, он вёл себя странновато, будто знал или подозревал что-то... надо бы выяснить, что именно? Но когда Лявис позвонила, оказалось, что телефон доктора тоже выключен.
  Нет, это просто наваждение какое-то! - злилась она, отправляясь в фитнес-центр: снова подводить клиентов, когда они и так наверстывали пропущенные по её болезни занятия, - значило совсем лишиться работы.
  А после трудового дня Лявис, вернувшись в квартиру Лихваткина, вдруг обнаружила, что он там! Едва достала ключи, как Борис сам открыл дверь и вышел на лестничную клетку.
  - Боря! - радостно вскричала Анна и, выронив сумку, бросилась ему на шею. - Где ты был?!
  Не почувствовав ответного объятия, она отстранилась:
  - Ты чего?
  Лихваткин стоял, словно манекен, опустив руки по швам, выражение лица было таким странным, что на секунду Анне показалось, будто он умер, но кто-то поставил труп стоймя и держит невидимыми нитями, не позволяя свалиться.
  - Чего? - переспросил "труп", и когда губы его разомкнулись, Анну обдало таким холодом - мощным, глубоким, предельным, что она назвала бы его абсолютным нулём космического пространства, если б могла в тот момент думать об определениях. Но она не могла - холод проник в сердце, мозг, лёгкие, заставив Анну покачнуться, выронить ключи, которые она так и сжимала в кулаке, и словно на ходулях отступить назад, не в силах произнести ни слова.
  Не получив ответа, Лихваткин поднял ключи от своей квартиры и ушёл внутрь, оставив Лявис обескуражено пялиться за захлопнувшуюся перед носом дверь. Она простояла так минуты три, пытаясь понять произошедшее, но все мысли куда-то улетучились, только сердце, отмерев от холода, бешено колотилось, отдаваясь в ушах. Наконец до Анны стало медленно доходить, что торчать тут дальше бессмысленно, надо что-то делать, куда-то двигаться...
  Сглотнув, она подняла с пола свою сумку и полезла в самый дальний, застёгнутый на молнию кармашек. О, слава богу! Ключи от её собственной квартиры по-прежнему лежали там. Как хорошо, что, переехав к Лихваткину, она их оттуда не вынула! Звонить в эту дверь, чтобы вновь столкнуться с абсолютным нулём, сейчас было бы просто невыносимо!..
  Господи, да что же случилось?! Где пропадал эти дни Борис и кто, мать его, такое с ним сделал?!
  
  Летом прошлого года
  Когда они вышли на улицу и направились к машине, Роман увидел, что вокруг полно таких же радужных пятен, как у них с Китайцем, некоторые были ближе, другие дальше, парочки он даже случайно коснулся, и понял, что они тоже принадлежат людям, только незнакомым.
  Пока они ехали в лечебный центр "Компании", Кафтырёв осознал, что светуха - вот и название этим сияющим пятнам придумалось! - есть у каждого человека, и с интересом следил, как они пролетают мимо: разноцветные, текучие, яркие, формой похожие на фигуры людей.
  Когда Роман добрался до рабочего места, других, кроме своей и Китайца, светух там не было, поэтому когда рядом вдруг раздался знакомый голос, доктор подскочил на месте, словно ужаленный.
  - Повязку можно снять, - уверенно заявил Всеволод, и Кафтырёву показалось, что к человеческим интонациям примешивается жуткое завывание того слаженного хора, которым пять дней назад говорила с ним чёрная Крылатая Тьма. Он даже почувствовал тот же ветерок, что касался тогда тела, заставляя кожу покрываться перьями, сейчас, к счастью, они не проклюнулись, и дело ограничилось всего лишь мурашками.
  Роман аккуратно размотал повязку и с трудом разлепил глаза.
  - Чёрт! - ругнулся он и снова зажмурился. - Какой яркий свет... я отвык!
  - Ничего, - с тем же жутким призвуком в голосе сказал Всеволод и дунул Роману в глаз, окатив "перьевыми" мурашками.
  - Можно ещё плюнуть! - хохотнул Китаец. - Старинное лечение от всех глазных болезней.
  - А к тебе у меня есть поручение, иди-ка сюда! - отходя в сторону, позвал Всеволод.
  Пока он выдавал подчинённому инструкции, Роман постепенно привык к свету и потихоньку приоткрыл веки. Новый глаз видел преотлично, возможно, даже лучше прежнего, ни боли, ни других неприятных ощущений не чувствовалось. Радужные двойники его и Китайца никуда не делись, но сильно померкли и отошли на второй план, давая возможность их игнорировать и спокойно пользоваться обычным зрением. Только у Всеволода игнорировать было нечего - светуха у него отсутствовала, что крайне заинтересовало Кафтырёва. Сразу вспомнились слова ассистента про фальшивую личность в генномодифицированном теле... И этот новый голос - с призвуком хора Крылатой Тьмы! - как бы понять, что он значит?! Хотя одно Роман и так уже чувствовал... нет, знал, причём наверняка: Всеволод стал ещё сильнее и опаснее, чем раньше.
  Отправив Китайца заниматься делами, тот обратился к доктору:
  - Ты помнишь этих парней?
  Он показал фото на телефоне.
  - Вот этому, я помню, вывих плеча вправлял, а этот... нет, его я не лечил и не осматривал, хотя лицо вроде знакомое...
  - Они приходили сюда вместе, просто второй не был пострадавшим.
  - А, да! - кивнул Роман. - Точно, вспомнил теперь.
  - Несколько дней назад они выполняли задание по зачистке ателье.
  - Зачистка ателье?! - Кафтырёв уже притерпелся к подвыванию хора в голосе Всеволода и почти перестал его замечать, зато взгляд, которым тот его наградил в ответ на так глупо прорвавшееся изумление, прошиб до печёнок. - В смысле... я не... - Роман вспотел. - В общем, ателье так ателье, мне без разницы!
  - Эти двое погибли во время проведения операции и нам надо понять отчего. - "Нам" - безотчётно отметил про себя Кафтырёв, а Всеволод меж тем продолжал: - Их тела уже здесь, в подвальном холодильнике, - изъяли из судебно-медицинского морга ещё до экспертизы.
  "Не застрелены, не зарезаны, и по голове дубиной, видимо, тоже не получали, иначе причина смерти была бы очевидна! - соображал Роман. - Что же такое могло с ними случиться - да ещё и в ателье?! - чтобы понадобилось красть тела у СМЭ?"
  Вслух он лишь сухо спросил:
  - Я должен сделать вскрытие?
  - Делай, что хочешь, - обронил Всеволод, роясь в своём смартфоне. Потом поднял холодный взгляд на Кафтырёва: - Только выясни, отчего они умерли. И как можно быстрее! Ясно?
  - Абсолютно! - кивнул Роман.
   *
  Целую неделю Анна всячески пыталась связаться с Лихваткиным, но так и не смогла: сам он ей не звонил и не писал, а её сообщения и вызовы упорно игнорировал.
  "Компания" всегда платила за выполненные задания, а заданиями ведал Борис, поэтому теперь, когда он так неожиданно от неё отрёкся, доход Анны резко снизился. Хорошо ещё, из фитнес центра не попёрли - во всяком случае, пока! - а то жить стало бы и вовсе не на что. Чтобы не растерять клиентов, работать приходилось помногу, поэтому бегать за Борисом целыми днями было некогда, однако она постоянно о нём думала и, спустя неделю, вдруг обнаружила интересную вещь.
  Во время последней встречи с Борисом, он произнёс всего одно слово, но и этого хватило, чтобы холод пронизал всё её существо. Что-то ледяное вырвалось из его рта, проникло Анне в самое сердце и, свернувшись маленьким тугим клубочком, поселилось там навсегда. Она чувствовала его постоянно, стоило только вспомнить Лихваткина, и в итоге научилась раскручивать клубочек в тончайшую нить, которая сразу же стремилась дотянуться до породившего его источника, а значит... - значит, отныне Анна всегда могла отыскать Бориса!
  Для этого надо было только включить свой холодный "радар" и следовать за "ниточкой"! И она, без сомнения, овладела бы этим умением раньше, если бы не потрясение и чёрная тоска по возлюбленному. Неделя! - вот сколько ей понадобилось, чтобы взять себя в руки и, выдержав жестокий удар, вновь подняться и начать, наконец, действовать.
  Открытие переполнило Анну торжеством: уж теперь-то она разберётся, что случилось с её бывшим любовником! Ещё вчера она горевала, что, даже если подойдёт к его квартире, то не узнает, дома ли он, ведь теплотени, которая выдаёт присутствие любого человека, у него нет, а сегодня! Сегодня у неё появилось кое-что покруче!
  Анна теперь могла откуда угодно проследить за перемещениями Бориса и первым делом она, к собственному огромному удовольствию, убедилась, что Борис ей не изменяет. Нет, конечно, в глубине души она знала об этом всегда: ещё когда он не пустил её на порог, Анна сразу почувствовала, что причина не в другой женщине, но одно дело догадываться и чувствовать, и совсем другое - точно удостовериться! Как камень с сердца упал: пусть будет всё что угодно, только не этот вид предательства - она бы такого не перенесла, как и новая любовница, жить которой Лявис бы точно не позволила. Убийство - после трёх собственноручно уничтоженных врагов, повинных в смерти отца, - давно уже не представлялось Анне чем-то ужасным и трудновыполнимым, а воспринималось просто как адекватное тяжкому проступку наказание.
  С трудом выкраивая свободные от работы часы, Лявис продолжила следить за Лихваткиным, в надежде разгадать, в чём причина его странного поведения. Однако ничего, кроме обычной работы на безопасность "Компании", когда он гонялся за какими-то людьми, раздавая подручным фото и инструкции, Анна засечь не сумела. Как и узнать, где находится штаб и руководство, за которым ей тоже очень хотелось бы проследить!.. Ну, ничего, когда-нибудь она застукает и такие контакты - не сейчас, так со временем.
  Вот только времени-то, как вскоре выяснилось, совсем уже не осталось...
   к оглавлению
  Глава8. Неполные знания
  На следующий день после опознания убийцы девочки Леночки, Вера, вспоминая свой кошмар с птицелюдьми, вдруг поняла, что знает парня, проткнувшего себя огненным лепестком-клинком. Молодой человек был одной из тех малочисленных "лампочек", кто остался в живых после нашествия аватаров. Да, да, точно! он ещё в первый раз, с пернатым пауком в ухе, показался ей знакомым, но тогда, под слепящим светом клубочка, она парня не узнала, и только после второго столкновения сообразила наконец-то, где раньше его видела.
  Резво вскочив с кровати, она схватила телефон и хотела вызвать Вику, но быстро передумала и набрала Андрея.
  - Я вообще Вике хотела позвонить, - созналась Вера, - но не знаю, что ты ей тогда про нашу поездку рассказал, вот и... - она замялась.
  - Хочешь сказать, нам пора снова к бассейну двигать?
  - Ну, вообще-то надо бы, конечно... хоть браслет больше пока не жужжал.
  - А должен? - в голосе Андрея слышалось сомнение.
  - Ну, к бассейну-то я именно из-за его жужжания поехала. Мне тогда сон про яму в лесу приснился и голос Антона - будто зовёт меня! Я только глаза открыла - браслет снова жужжит, вот я и решила - это знак.
  - Значит, будем ждать знака?
  - Да нет, я по-любому скоро съезжу, просто закрутилась немного, ну, и тебя снова просить неудобно...
  - Неудобно спать на потолке, одеяло падает. А к бассейну смотаемся, я ж обещал!
  - Спасибо, Андрей, я твоя должница! Но сейчас я по другому поводу: ты помнишь, как в прошлом году Вика собирала всех выживших "лампочек"?
  - А-а, ну да, было такое. Отмечали, типа, конец борьбы с лысорями... а что?
  - Да там парень один был - бледный, с тонкими чертами лица, глаза серые, волосы русые, ёжиком, невысокий такой, худой очень.
  - Женька Морозов?
  - Не знаю, наверное... Я ведь тогда всех, кроме вас с Викой, вообще впервые видела!.. Вот и хотела её спросить, как его звать, сама я не запомнила... Но зато я помню, что он тогда напился практически в хлам... сильнее всех, по-моему.
  - А, ну тогда это точно Женька Морозов, мне тогда пришлось везти его домой на такси и тащить до квартиры - сам бы он не дошёл... подожди, а почему ты о нём сейчас спрашиваешь?
  - Мне снова приснился кошмар про птицелюдей, как тогда в лесу...
  - Так это он? - перебил её осенённый догадкой Андрей. - Тот парень, которому паука в ухо запустили?
  - Ага.
  - То-то я тогда ещё подумал, что-то знакомое!
  - Ну да, в тот раз я смутно его видела, описать толком не могла, а вот вчера!..
  - И что же было вчера? - в нетерпении поторопил собеседницу Андрей. - Его снова мучили птицелюди?
  - Они вели его куда-то, я видела название "Медицинский корпус", а потом... - Вера подробно рассказала Андрею свой сон.
  - То есть он что, получается, умер?!
  - Ну, во сне - точно, там он просто сгорел изнутри, а вот что случилось в реальности - очень хотелось бы выяснить! У тебя телефон этого Жени Морозова есть?
  - Должен быть, конечно! Сейчас найду.
  - Ага, спасибо! И домашний стационарный, если есть, тоже давай - может, он и не умер, но что-то плохое с ним определённо случилось. Кто-нибудь ещё с ним вместе живёт?
  - Не знаю... вряд ли! Он говорил, что один остался - аватары всю его семью перебили, а отец специально подставился, чтобы Женька сбежать успел. Вот почему он тогда так накидался - ужас этот забыть хотел.
  
  * * *
  В самом дальнем конце подвала медицинского корпуса располагался отдельный отсек с кабинетом "дополнительной релаксации" и всегда запертой, неприметной дверью в коридор, ведущий прямо в Зал. Там чернопёрые полулюди всегда собирались, чтобы обсудить дела, а заодно расслабиться и позволить чёрной крови сместить восприятие. Они называли это тёмным зрением. Несколько особенных вдохов, и их души будто расправлялись, скидывая неудобное и тесное маскировочное облачение.
  Птенцы Тьмы ныряли под крыло матери, чтобы почувствовать её родное присутствие, и тогда всё вокруг представало в совершенно ином свете.
  На огромном дубовом столе в центре зала лежал обугленный Женя Морозов, а вокруг стояли, открыв своё тёмное обличье, Кафтырёв, Лявис и Десятов.
  - Ну, и что, чёрт возьми, это такое было?! - взревел Кафтырёв чуть ли не в ухо Анне, которая, морщась от смешанной вони жжёного пера и горелой плоти, осматривала Илью и аккуратно залепляла чёрной паутиной рассечённую на плече и груди кожу.
  - Девчонка, Роман Филиппович!
  - Да я видел, что девчонка! - доктор грязно выругался. - Ты мне скажи, кто она?! Как она попала в наш коридор? Почему могла действовать в крыле Тьмы и исчезла оттуда, оставив твою сеть пустой?!
  - А огненный клинок? - наблюдая за манипуляциями Анны, вопросил Илья. - Это вообще, что? Объясните мне: что это, на хрен, такое?
  - Понятия не имею, - пожала плечами Лявис.
  - А кто? кто имеет?! - продолжал беситься Кафтырёв.
  - Он! - Лявис указала на обугленный труп. - Он точно знал. Но из-за этой суки с клинком так и не успел нам ничего рассказать!
  - Значит, надо самим выяснить, кто она! - прорычал доктор и, цокая когтями, двинулся в противоположный конец зала, где над полом возвышалась длинная и узкая - сантиметров десять, деревянная скамья. - Вопрос, как?
  Он запрыгнул на скамью и уселся, словно огромная чёрная курица, обхватив сиденье птичьими лапами и свесив по бокам руки. Переводя взгляд с одного подручного на другого, Кафтырёв принялся задумчиво барабанить по насесту человеческими пальцами.
  - Телефон! - осенило Десятова.
  Он подобрался, успокаивая чёрную кровь, и сменил тёмное зрение на обычное. Доктор с явной неохотой спрыгнул с насеста и тоже "откинул чёрное крыло матери-Тьмы", а следом и Лявис сделала то же самое.
  Перья исчезли, тела скрыла одежда, а лица обладателей чёрной крови стали полностью человеческими. Илья залез под рубашку, прощупывая плечо и грудь: внутри болело, но снаружи кожа была гладкой и целой, чёрная паутина и запах палёного тела пропали. Зал тоже изменился, превратившись в светлую комнату, где вместо насеста стояла длинная узкая скамья на металлических подпорках и с обитым дерматином сиденьем, а на стоявшем в центре большом металлическом столе лежал мёртвый Женя Морозов, в джинсах, футболке и кроссовках. Здесь, в обычном мире, любой врач определил бы, что парень умер от внезапной остановки сердца.
  Десятов принялся шарить у него по карманам.
  - Чёрт! - выдохнул он, обнаружив разбитый экран. - Не фурычит...
  - Рано паникуешь, может, он и фурычит, аккумулятор просто сел, - предположила Лявис. - Давно мы чёрную кровь так не возбуждали - в коридоре, вон, все лампы перегорели.
  - Думаешь? - оживился Илья, оставив безуспешные попытки активировать смартфон. - Ладно, зарядим, посмотрим, если работает, можно будет узнать, что у него там за контакты... глядишь, в них и девица эта найдётся...
  - Если он не запаролен и не зашифрован, - протянула Анна.
  - Ну, не зашифрован, это точно, - отмахнулся Десятов. - Зачем ему это? Пин-код если только, да и то вряд ли...
  - Ладно, завтра постараюсь найти спецов, пусть разберутся и вытянут из него всё что можно, - закрыл эту тему Кафтырёв, убирая телефон себе в карман. - Скажите лучше, куда нам теперь труп девать?
  - Морозов - был человек одинокий, к тому же пьющий, - отметил Десятов. - Я потому его сюда и пригласил: мать умерла давно, сестра и отец - в прошлом году, вот после этого он, видно, и запил. Работы лишился, девица, что с ним иногда спала, его бросила, зол на весь мир, весь в тёмных пятнах, состояние для посева - прекрасное! Друзей давно растерял и последние пару месяцев вообще ни с кем не общался, так что искать его точно не будут.
  - Тогда в лесу закопаем, да и всё, - согласился доктор. - Китайцу с Приколистом поручу - не впервой.
  - А Белкина? - растянув губы в тонкой улыбке, напомнила Лявис. - Она Морозова любит, вы сами слышали! Да он сказал, что бросает её, но... поверьте мне как женщине - она всё равно будет его искать, а тут ещё - внезапное увольнение, причём ни с того, ни с сего! О нет, она этого так не оставит: писать везде будет об этом, ещё и проверки "Второй жизни" от властей добьётся.
  - И что ты предлагаешь? - мрачно осведомился Роман.
  - Вы дали указание уволить её завтра, когда она на работу явится, так?
  - Ну да. Велел добиться, чтоб по собственному желанию написала.
  - Так отмените приказ, и пусть Белкина работает как обычно, тогда она жалоб писать не станет, а мы легко сможем её контролировать. Да ещё и "волноваться" начнём, а куда это наш Морозов вдруг делся, почему бросил лечение? - Анна сделала нарочито обеспокоенное лицо. - Вызовем и станем спрашивать, не знает ли она, что такое с парнем случилось? А сами под это дело выведаем, что он ей там про процедуру или про нас натрепал.
  - Дельная мысль, - согласился Илья.
  - Ладно, прямо с утра пораньше позвоню, - пробурчал Кафтырёв.
  
  * * *
  Телефон Жени Морозова был выключен, и это укрепило Верины подозрения, что самоубийство огненным клинком могло привести к настоящей смерти парня. Если так, то увиденный Верой кошмар был далеко не просто сном, всё происходило в реальности, вопрос только - в какой? Что это за пространство, измерение или параллельный мир, где одни, обычные с виду, люди превращаются в пернатых тварей с птичьими ногами, а другие - она и Морозов - оказываются абсолютно голыми? Светаков там вообще не существовало, браслет с руки тоже исчезал, а интерьер преображался так, что технически сложное оборудование просто-напросто пропадало, в то время как современные материалы, типа пластика и ламината, менялись на камень и дерево. Интересно, как выглядела бы там Московская улица? Как в старой деревне? Или старина тут совсем ни при чём, а всё дело в определённой сути людей и предметов?.. Ответа не было, как и представления, что именно заставляет Веру перемещаться во сне туда, где есть эти птицелюди.
  Может быть, ты мне скажешь, Антон? - Вера прижала сосуд с радужным клубочком к груди, закрыла глаза и долго старалась сосредоточиться, чтобы отыскать нужную ниточку, как тогда, в лесу, когда Антон помог ей выйти к Зелдеду, но так ничего не вышло. Девушка открыла глаза, разочарованно глядя на банку - её она в этот раз с собой не брала, дома оставила, наверное, поэтому клубочек в видение не попал, из-за чего и молчит теперь! Зато браслет на руке, когда Вера уснула в машине опера, точно был, а эти две вещи прочно связаны... Так, может, это браслет навевает кошмары с участием чернопёрых?
  Но зачем? Кто эти твари такие? В последнем сне Вера видела их и нормальными людьми, и полуптицами, значит, в обычной жизни они своё тёмное обличье не показывают, маскируются. Однако, несмотря на это, Вера не единственная, кто сумел увидеть их истинное лицо. Дарья Кулькова - девушка, которая покончила с собой и оставила на столе рисунки - сейчас только её бойфренд мог пролить свет на связь своей подруги с птицелюдьми. Вера поставила банку на стол и взяла смартфон: ссылки на аккаунты парня в соцсетях - спасибо Василькову! - ей уже перекинули.
  Потребовалось всего минут десять, чтобы выяснить, что бойфренда зовут Григорий Каптуш, и связаться с ним проще простого: он всюду, где только можно, предлагал услуги художника и постил фото своих работ. Вера позвонила ему по телефонному номеру с одного из сайтов, где он разместил объявление, что пишет картины на заказ, специально для украшения интерьера.
  - Здравствуйте, это Григорий Каптуш?
  - Да, слушаю вас! - голос был молодой и приятный. - Хотите сделать заказ?
  - Я... - Вера замялась, опасаясь ненароком обидеть художника. - Я бы с удовольствием, но...
  - О цене договоримся! - подбодрил её Григорий. - Вы скажите, что именно вам нужно, а там уж разберёмся.
  - Вообще-то я к вам по личному делу! - поспешила признаться Вера, чтобы зря не морочить человеку голову. - О Даше Кульковой хотела спросить.
  В телефоне повисло молчание, потом художник спросил, уже совсем другим, резким и холодным тоном:
  - А вы, собственно, кто такая?
  - Я Вера Острожская, примите, пожалуйста, мои соболезнования! - "Господи, хоть бы он не бросил трубку!" - Мне очень надо с вами поговорить, правда. - "Блин, почему я так плохо к этому разговору подготовилась? Вот же балда!"
  - Вы журналистка? Вера Острожская... Блогер что ли?
  - Нет, нет! Писать о Даше я нигде ничего не буду, честное слово! Мне только поговорить.
  - Да о чём говорить-то?
  - О её последних рисунках, где полулюди-полуптицы изображены, мне бы взглянуть на них, это очень важно!
  - Откуда вы знаете об этих рисунках? - насторожился Каптуш. - Вы из полиции?
  - Нет, но я... я знаю, рисунки у вас, Григорий, и... - тут Веру осенило: - Я хочу их купить!
  - Купить?.. Вы это серьёзно?
  - Да! - отступать было поздно. - Если, конечно, цена будет приемлемой. Я - студентка, так что сами понимаете... И главное: я должна посмотреть на рисунки вживую, по фото в интернете покупать точно не стану! В общем, могу подъехать, куда скажете.
  - Ну, хорошо, - чуть подумав, согласился Каптуш. - Приезжайте ко мне в мастерскую через пару часов, сможете?
  - Ага, давайте адрес!
  - Сейчас скину.
  Вера плюхнулась на кресло и протяжно выдохнула. Интересно, сколько этот Григорий запросит? Так неохота платить, но, видно, придётся, раз обещала!.. Эх, будем надеяться, он не заломит высокую цену, иначе придётся всё-таки бортануть парня... Ну, а что ещё делать?.. Ладно, главное, она добилась личной встречи - он-лайн ведь в чужом светаке не поковыряешься!
  
  Летом прошлого года
  Кафтырёв как раз закончил зашивать второго парня, погибшего при зачистке ателье, когда в подвал явился Всеволод, а с ним ещё один - с таким же холодным взглядом и тоже без светухи. Модифицированные, как - с лёгкой руки покойного ассистента - называл их про себя доктор.
  - Ну, что скажешь? - спросил Всеволод.
  - Причина смерти - отказ всех органов.
  - В связи с чем? - произнёс второй модифицированный, и Роман услышал в его голосе такое же подвывание хора, как и у Всеволода, но вида не подал.
  Он вообще стал гораздо спокойнее с тех пор, как снял повязку и стал смотреть на мир новым глазом - возможно, так он действовал Кафтырёву на мозг?
  - Не знаю, - заявил доктор, отвечая сразу на два вопроса: свой собственный и тот, что задал второй человек без светухи. - Никаких острых или хронических патологий я не нашёл: все органы этих парней просто перестали работать, хотя до этого были совершенно здоровы. Будто кто-то взял их и выключил.
  - Как такое возможно? - прищурился Всеволод, внимательно изучая лицо Романа.
  - Вам виднее, - спокойно ответил тот, - не зря же вы эти трупы из СМЭ выкрали, ожидали, значит, чего-то такого...
  - Какого? - провыл второй бессветушечный.
  - Необычного, - пожал плечами доктор. - Я вот, например, в жизни ничего подобного не видел, так, может, вы мне объясните, что это значит? А то я тут полтора года уже вслепую работаю... - сообразив, что его понесло не туда, Роман прикусил язык.
  - Вслепую? - одновременно вопросили оба модифицированных - не просто хором, а единым звуком: артикуляция их губ при этом совпадала абсолютно, словно они являлись одним целым, парным органом: такое слитное движение, как у век, когда моргаешь или у глаз, если следишь за чьим-то перемещением. - А как же твой новый орган зрения, доктор? Что же это за неблагодарность такая, ну, в самом деле?
  Кафтырёв в ужасе попятился и, налетев на каталку, чуть не завалился спиной прямо на труп.
  Бессветушечные расхохотались жутким воющим смехом, синхронно запрокинув головы.
  С трудом устояв на ногах, Роман выпрямился.
  - Извините, - проблеял он и застыл, покрывшись холодным потом: новый глаз так дико пульсировал, словно пытался выскочить из орбиты. Прижав его рукой, Кафтырёв проблеял: - Я б-б-благодарен, правда, я... с-спасибо!
  - Подойди! - оборвав смех, потребовали модифицированные.
  Качаясь, будто пьяный, Роман сделал несколько шагов вперёд, рука, что держала рвущееся наружу глазное яблоко, медленно съехала вниз.
  - Спокойно, спокойно, не бойся! Мы ведь уже знакомы...
  Рты искривились в усмешке, в переносицу упёрся единый взгляд сразу двух пар зрачков - чёрных и глубоких, словно это и не зрачки были, а дыры, нет, колодцы! - непроглядные, страшные, бездонные...
  - Тьма с крыльями, - прошептал Кафтырёв, вслед за своим новым глазом проваливаясь прямо в объятия бездны.
  Стремительный и спиральный, как показалось доктору, полёт сквозь мрак закончился посреди безбрежного, чёрного океана - он мягко качал Романа на своих крупных, гладких волнах.
  - Как только мы отловим и уничтожим всех наших врагов - а их уже осталось немного, - "Компания", на которую ты работаешь, будет расформирована, - раздался сразу отовсюду слаженный хор из тысяч или даже миллионов, как слышалось Кафтырёву, голосов.
  - Значит, скоро я буду уволен?
  - Можно сказать и так, - океан плеснул волнами и в каждой из них вдруг зажёгся сине-красный, похожий на факел газовой горелки, глаз. - Хотя связь с нами всё равно останется... Всеволод постарался - уж больно ты хороший доктор и работник - так он нам сказал, - преданный. Поэтому мы и подарили тебе новый орган зрения.
  - Спасибо.
  - Ну, одним спасибо ты не отделаешься, - факелы синхронно вспыхнули лохматым оранжевым пламенем, и тут же вновь обрели ровный красновато-синий цвет. - Мы тут подумали, что раз уж в тебе живёт капля нашей крови, надо найти ей применение и после того, как закроем "Компанию". Поэтому мы решили оставить тебя за Старшего.
  - Старшего? Но над кем, если не будет "Компании"?
  - Над людьми! Будешь нашим связным и хранителем давно заведённого порядка, следить за обстановкой, и если возникнут проблемы, мы станем действовать прямо через тебя.
  - Я стану таким же, как Всеволод?!
  - Нет, "всеволоды" своё уже отслужили, ты разве не заметил? - Тьма усмехнулась: чёрт знает как, но Роман это понял, хотя никаких ртов у глазастых волн не было.
  - Я заметил, что он изменился...
  - Изменился? - Тьма взвыла то ли от смеха, то ли от злости - к счастью, этот жуткий звук не продлился долго. - Мы начинаем думать, а не ошиблись ли в своём выборе Старшего? Может, нам найти кого поумнее?
  - В смысле?..
  - Ты что, вообще ничего не видишь и не соображаешь? Зря только кровь свою на твой глаз потратили!
  Волны взметнулись вверх, превратившись в миллион чёрных крыльев, а глаза слились в одно горящее синим пламенем око. Роман понял, что сейчас оно выстрелит огромным огненным факелом и сожжёт его прямо тут, мгновенно, словно сухую соломинку. Перед глазами калейдоскопом пронеслись последние полтора года работы на "Компанию", как Всеволод нёс его, будто ребёнка, в лес, потом домой, как обещал прийти через три дня, но исчез, а спустя ещё пару дней Китаец сказал, что начальник не в себе...
  - Вы убили его! - осенило Кафтырёва. Это казалось настолько очевидным! Почему он не догадался раньше? - Убили и теперь пользуетесь оболочкой, чтобы действовать напрямую. Только... - он задумчиво нахмурился и умолк.
  - Что? - уже спокойным хором спросила Тьма. Океан исчез, чёрные крылья безмерными полотнищами колыхались над и под Романом - он был словно в коконе.
  - ...Не пойму, зачем тогда нужен я?
  - На будущее. Искусственные люди, каковым был Всеволод, отошли в прошлое, а пользоваться их оболочками для проникновения в ваше измерение слишком трудно и энергоёмко, а главное, рождает запрещённое законами мироздания смыкание, а значит, со временем непременно приведёт к необратимым разрушениям. Это как микропроколы мировой ткани: они могут затягиваться, пока редки, но когда их становится слишком много, ткань не справляется и возникает разрыв.
  - И тогда всему кирдык? - предположил доктор.
  - Да, но до этого не дойдёт: аватары - краткосрочная вынужденная мера, чтобы спешно истребить врагов, из которых один, вернее одна, судя по твоему анализу трупов, намного сильнее и опаснее, чем мы думали. Как только мы до неё доберёмся, оболочки будут уничтожены.
  - И для этого вы убили таких, как Всеволод? Только чтобы воспользоваться их оболочками, а потом уничтожить?
  - Они всё равно не оправдали наших ожиданий. Мы создали их, чтобы лучше изучить ваше измерение, но опыт показал, искусственные люди со свободой воли способны настолько очеловечиться, что никакие прошивки не могут удержать их в нужных нам рамках.
  - А я? Я-то вообще с рождения человек! Если вы боялись очеловечивания, то какой же смысл?!
  - В тебе нет их пустоты и нейтральности, ты изначально склонен к тому, что мы тебе предлагаем, и сам давно уже принял нашу сторону, ты, похоже, уже родился с таким стремлением. Нам это нравится! А раз мы сейчас ищем новые варианты взаимодействия, так почему бы не попробовать?
  - Выходит, я у вас свинка подопытная?
  - Ну, всё, хватит! - крылья яростно плеснули, обдав Кафтырёва ледяным воздухом. - Очень уж долго длится эта глупая болтовня! Сами не поймём, чего мы с тобой возимся? Ты хочешь остаться за Старшего или нет?!
  - Вы спрашиваете? - изумился Роман: странная беседа так увлекала, что он, как говорится, совсем страх потерял. - Почему? Разве у меня есть выбор?
  - Выбор есть всегда - это один из тех незыблемых законов мироздания, нарушить который не может никто и никогда, даже мы.
  - То есть я могу отказаться? И что тогда со мной будет?
  - Ты умрёшь.
  - Ничего себе выбор!
  - Уж какой есть.
  - Но если я умру, кто же станет Старшим?
  - Другой кандидат, вернее кандидатка. Тоже давно у нас на примете. А ты думал, ты - единственный, в ком есть чёрная кровь? - Тьма рассмеялась.
  Кафтырёва вдруг пронзила догадка:
  - О, а я знаю, о ком вы! Девушка с арбалетной стрелой в груди! Вы подарили ей новое сердце!
  - Правильно понимаешь, только болтаешь слишком много! Так согласен ты или нет? - Око приблизилось к лицу доктора и вспыхнуло красным. - Отвечай!
  Страх сразу вернулся, кожа на затылке мгновенно покрылась мурашками, новый глаз так зверски запульсировал, словно норовил взорваться и разнести череп. Шутки кончились, понял Роман, придавив глазное яблоко ладонью. Рисковать собственной головой не хотелось.
  - Да, - выдавил он, и крылья мгновенно сомкнулись, увлекая его в чёрное нутро Тьмы.
  
  * * *
  Грудь и плечо чесались, как будто кто-то постоянно щекотал их противно грубой кисточкой. Едва войдя в свою комнату, Десятов торопливо стянул рубашку и, подойдя к зеркалу, стал внимательно разглядывать зудевшие места: физических ран на теле не было, но над головой плавали, меняя конфигурацию, тёмные пятна, что говорило о повреждениях центральной нервной системы.
  Способность определять болезни, травмы, проблемы и прочий негатив Илье давала чёрная кровь, каплю которой подарили ему прошлой осенью Кафтырёв с Лявис. Доктор говорил, что у каждого человека имеется радужное образование, которое называл светухой, Анька чувствовала потоки разной температуры и плотности - теплотени, а Илья видел только парящие в воздухе тёмные пятна - стаи. Эти стаи летали вокруг людей, меняя конфигурацию и выстраиваясь в разном порядке, что позволяло определить все человеческие пороки, как душевные, так и физические.
  Десятов призвал тёмное зрение и увидел, что подаренная Лявис паутина уже впиталась, затянув рассечение. Опасность миновала, и теперь чёрная кровь сама обо всём позаботится, росы только надо будет выпить чуть больше обычного.
  Сменив восприятие на нормальное, он надел мягкую футболку и, достав из шкафчика фляжку с коньяком, сел на кровать. Сегодня он снова ночует здесь, в пансионате, - в последнее время это происходит всё чаще, домой ездить некогда... Сделав большой глоток, Десятов поставил фляжку на тумбочку и растянулся на кровати, вспоминая неожиданное нападение непонятной пришелицы.
  Чёртова сучонка! И откуда только взялась?!
  Логично предположить, что из окружения Морозова, раз на помощь ему подоспела... Помощь, правда, какая-то странная, с умерщвлением, но с другой стороны - это ведь он сам сделал-то, девица Морозова убивать не хотела, зачем вообще в драку - одна против трёх мощных противников, пусть даже и с мечом, - ввязалась? И как умудрилась из Анькиной сети исчезнуть?.. Морозов уж точно такого не умел, как и никто из всех известных ему чернокровых. Их во "Второй жизни" - помимо Десятова, Кафтырёва и Лявис - трудилось не так уж и мало, но чёрной крови в них ходили лишь жалкие крохи - пыль, по выражению доктора. После события, которое он называл "белым взрывом", все эти люди бродили возле мест скопления горя, боли и прочих отрицательных эмоций, ибо теперь тоже должны были питаться росой, хотя им и требовалось гораздо меньше, чем носителям большого количества чёрной крови.
  Китаец, Приколист, Тула, Неон и ещё кое-кто из баб, ныне медсестричек, - все они раньше работали на организацию под названием "Компания", истинным руководством которой являлась Крылатая Тьма. Про парней Кафтырёв сообщил, что они были боевиками "Компании", про баб толком не объяснил, отделавшись туманным "выполняли особые поручения", но рассказал, что и те и другие до прошлого лета подчинялись искусственно созданным людям - агентам Тьмы, которых позже она стала использовать как аватары, чтобы проникать в наш мир напрямую. Это было опасное для мироздания средство, Тьма рассматривала его как краткосрочную, вынужденную меру для более эффективной борьбы с врагами.
  Кто эти враги, доктор, похоже, не знал, но видел, на что они способны, когда ему привозили на осмотр трупы людей, у которых внезапно отказали сразу все органы. Для защиты от такого воздействия Крылатая Тьма и внедрила в боевиков чёрную пыль и тогда же призвала под своё крыло Кафтырёва, объявив, что уже скоро, когда будет убит последний враг и уничтожены аватары, доктор останется в нашем мире за Старшего. Тьма обеспечила ему доступ к средствам "Компании" и подарила свои семена на случай, если ей вдруг придётся покинуть эту Вселенную.
  И ей в итоге пришлось - грянул тот самый "белый взрыв", после которого Крылатая Тьма исчезла с глазного "радара" Кафтырёва и на связь больше не выходила.
  Остались только: голод - его носители чёрной крови и пыли приспособились удовлетворять росой - и семена, призванные возродить Крылатую Тьму, вырастить её заново, причём прямо здесь, в собственных душах. Как только это произойдёт, души объединятся и, покинув ограниченный Земной мир, станут новой Крылатой тьмой - бессмертной и самой могущественной силой в нашей Вселенной.
  Звучит, как пустая брехня, - усмехнулся Десятов, - такому ни один человек не поверит, особенно злой на весь мир и всяческими неприятностями шарахнутый, как он сам прошлой осенью. Согласиться на такое - совсем "ку-ку" надо быть, неудивительно, что Лявис с Кафтырёвым его опоили!..
  Это уж потом, после посева, когда чёрная кровь начинает ходить по телу, ты даже в её малой толике чувствуешь такую мощь - дух захватывает и объяснять уже ничего не надо! Ты и сам понимаешь, как тебе повезло, просто видишь и ощущаешь это всеми своими фибрами, клетками и чёрт знает, чем ещё!..
  Возможности бога, власть и бессмертие - они уже ждут тебя, дорога к ним проложена, надо только идти и никуда не сворачивать.
  "Не надо бояться! - вспомнил он слова доктора. - Ты нам потом ещё спасибо скажешь за этот дар..." И он сказал!.. Сразу, как только прижилось семя.
  В отличие от Морозова, хотя депрессуха и злость у этого козлодоя, ну, по крайней мере, когда они в кафе встретились, цвели махровым цветом... Видно, это уже потом, когда он с Белкиной связался, почва для посева изрядно подпортилась. Но единственной причиной полного исчезновения семени это, конечно, быть не могло, ибо такого в их практике ещё не случалось ни разу. Отторгнуться, не прорасти или прижиться неправильно - бывало, но чтобы бесследно раствориться! - безумие прямо какое-то!..
  Особенно учитывая недавно разработанную Десятовым спецподготовку, которая должна была резко увеличить эффективность посева и обеспечить приживаемость, как минимум, в восьмидесяти процентах случаев. И вот на тебе - первое же испытание провалилось!
   Илья сел на кровати и снова приложился к фляжке. И зачем он только привёл этого Морозова, дёрнул же чёрт! Правильно в народе говорят: за двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь. Хотел сразу и информацию получить, и разработку свою продемонстрировать, а в итоге - ни того, ни другого...
   "...Я расскажу вам всё о таких, как я! Всё, что знаю!" - а сам сдох, сволочь проклятая! Ещё и телефон свой в драке расхреначил... как теперь контакты искать? "Значит, ты такой не один", - сказал Кафтырёв. "Не один, - ответил ему Морозов, - способности по наследству передаются. - Но не всем". И посмотрел на Илью - многозначительно так... О чёрт!!!
  Десятов вскочил и вперился в пространство безумным взором, обхватив руками голову. По наследству!! Передаётся по наследству! - и как же он сразу-то об этом не подумал?!
  
  Летом прошлого года
  Как только Роман ответил "Да!", безмерные крылья сомкнулись, увлекая его в чёрное нутро. Там, пока будущий Старший получал семена чёрной крови, он смог узреть, наконец, в полной мере, насколько же великой силой являлась Крылатая Тьма.
  Впервые он увидел её в восстановительном бассейне, когда она лепила Роману новый глаз, и тогда доктору показалось, у неё тысяча крыльев и тысяча слившихся в один голосов. Сегодня, через аватаров, он попал в чёрный океан, где миллион крыльев-волн смотрели миллионом глаз, но сейчас уже и это выглядело явным преуменьшением. Нырнув ещё дальше в глубину чёрной утробы, Кафтырёв понял, что для описания истинных масштабов Тьмы подходящего числа просто не существует! Возможно, количество крыльев, глаз и голосов и не было действительно бесконечным, как мнилось доктору, но для такой песчинки, как один человек, размеры и могущество Тьмы всё равно не имели пределов.
  И ещё Роман видел, что он здесь, внутри, не один - где-то там, в немыслимой дали, на грани восприятия, были и другие согласившиеся стать Старшими.
  - Для человека у тебя неплохой интеллект, - приблизив к нему сине-красное, как пламя автогена, око, ровным хором прогудела Тьма. - Есть, конечно, те, кто тебя превосходят, но большинство не видит масштаба и считает себя единственным Старшим, с кем мы будем иметь дело.
  - А вы им объясняете, что это не так?
  - Нет, не объясняем.
  Во время разговора Тьма ни на секунду не прекращала формировать семена, и это походило на быстрые прикосновения ледяных пальцев к внутренностям.
  - Почему?
  - Это не имеет значения.
  - А как же конкуренция? - продолжал допытываться Роман: беседа отвлекала его от неприятных ощущений.
  - Конкуренция возникнет, только если вам придётся сажать семена, но нас тогда уже здесь не будет. Из семян возникнет совсем иная, чем мы, версия.
  - Поэтому вам плевать, - заключил Кафтырёв.
  - Можно сказать и так, - согласилась Тьма.
  - Даже если мы поубиваем друг друга? Ведь тогда те, кто умер, уже не смогут реализовать свои семена. Выходит, они пропадут?
  - Старшие лишены возможности взаимодействовать, ибо находятся в разных реальностях. Вы никогда не сможете пересечься.
  - Но вы же сказали, конкуренция возникнет! - Роман съёжился от тошнотворных ощущений, будто его организм стал роялем, за которым сам чёрт бешено молотит холодными пальцами по сердцу, мозгу, кишкам и остальным "клавишам", играя марш для спуска в преисподнюю.
  - Конкуренция реальностей.
  - А нельзя ли поподробнее?
  Тьма не ответила, безостановочно продолжая своё дело, но её око внезапно полыхнуло оранжевым факелом, отбив всякую охоту переспрашивать. Кафтырёв прикусил язык, терпеливо снося внутреннего "чёрта" и то, что новый глаз опять начал пульсировать. Сколько всё это продолжалось: десять минут или десять часов - Роман сказать не мог, он полностью утратил чувство времени и очнулся, только когда все неприятные ощущения вдруг разом исчезли, словно их и не бывало.
  - А вот теперь можно и поподробнее, - к его безмерному удивлению, заговорщически прошелестела многоголосым шёпотом Тьма. - В лесу есть определённые места, где находятся так называемые восстановительные бассейны. Это целая сеть связанных между собой равнозначных точек, в принципе можно пользоваться любым, список ты получишь в банковской ячейке вместе с карточками и документами, дающими доступ к счетам "Компании" и всему прочему, что тебе ещё понадобится. Но географические координаты того бассейна, где мы подарили тебе новый глаз, ты помнишь и так.
  - Координаты? - стоило Роману это произнести, как в голове тут же всплыл нужный набор цифр. - То есть я должен буду туда прийти?
  - Да. Мы расставили там ловушки, которые отпугнут нежелательных посетителей, а тебя, благодаря чёрной крови, пропустят. В бассейне твой новый глаз сможет увидеть сосуд с чёрной водой. Каждое пророщенное семя будет увеличивать её уровень. Когда он поднимется до краёв, родится новая версия Тьмы во главе с тем из Старших, кто первым наполнит своё хранилище.
  - А конкуренция реальностей?
  - Реальность того Старшего, кто сумел обогнать остальных и первым прийти к финишу, и станет существующим миром - все остальные исчезнут.
  - Как исчезнут? - не понял Кафтырёв, но резкое головокружение оборвало мысли, в глазах потемнело, его подхватило и понесло сквозь мрак, выбросив обратно в подвал, где он делал вскрытие, чтобы определить причину смерти двух парней.
  Только сейчас никаких трупов не было, напротив стоял один Всеволод, глядя Роману в переносицу, второй бессветушечный куда-то пропал. И вообще всё было как-то странно: слишком чисто, что ли? Инструменты прибраны, всё вымыто. Доктор принюхался: от специфического запаха, стоявшего здесь во время вскрытия, не осталось и следа.
  - Что случилось? - обеспокоенно озираясь по сторонам, спросил доктор. - Куда... всё делось?
  - Туда же, куда и всегда, - прогудел бывший Всеволод. - Трупы увезли, инструменты и столы вымыли, а ты предпочёл бы оставить всё разлагаться, пока отсутствуешь?
  - То есть... - Кафтырёва пробила догадка. - А сколько?.. Сколько времени меня не было?
  - Две недели.
  - Недели?!
  Модифицированный лишь безразлично пожал плечами.
  - И что?.. - доктор растерялся. - Куда мне теперь?..
  - Готовься стать Старшим. Через пару дней, когда все враги будут уничтожены, мы скажем тебе, что именно делать.
  - Враги? Их много?
  - Нет. Настоящий враг остался только один, вернее, одна, и ты защищён от её воздействия, как и все остальные, в ком есть хоть пылинка чёрной крови.
  - Кто же она?
  - "Суперлампочка", как тут её называют.
  - "Суперлампочка"? - не понял доктор: слово звучало как полный бред. - Что это значит?
  - Это значит, у неё есть особые способности управлять не только своей, но и, как недавно выяснилось, чужой светотенью.
  - Вы говорите о радужном пятне возле каждого человека? - догадался Кафтырёв. - О светухах?
  - Ты видишь их? - удивлённо взвыл модифицированный.
  - С тех пор, как зажил новый глаз.
  - Что ж, выходит, не зря выбор пал именно на тебя. Старшему пригодится такая отличная совместимость с чёрной кровью!
  - А вторая кандидатка на это место, - не удержался от вопроса Роман. - Она разве не видит?
  Он уже знал, как Тьма не любит излишнее любопытство, и ожидал получить по шапке, но вместо этого услышал:
  - Да, она тоже воспринимает светотени, возможно, не так зримо, как ты - тут всё индивидуально. Однако мы подарили ей новое сердце, и теперь чёрной крови в ней даже больше, чем в тебе. И хотя Старшим мы сделали именно тебя, но в случае нашего ухода - с ней обязательно придётся объединиться и действовать сообща.
  - Как именно?
  - Разберётесь! Лучше договорим о врагах. У любой "лампочки" в светотени есть фиолетовые разводы особой формы, вот такой, - он прочертил что-то в воздухе.
  - Сейчас, секундочку! - Кафтырёв метнулся к стоявшему в углу стеллажу, отыскал на одной из полок карандаш и кусок бумаги: - Вот!
  Бывший Всеволод нарисовал ряд неправильных фигур:
  - Чем плотнее штриховка, тем глубже поток, - пояснял он по ходу дела. - Они могут перемещаться и перекручиваться, сохраняя при этом связь. Чем сильнее "лампочка", тем эти потоки ярче, насыщеннее и стремительнее в движении. У "суперлампочки" они горят, как неоновая вывеска.
  - Ни разу не видел ничего подобного, - покачал головой Роман. - Теперь, если встречу...
  - Обычные "лампочки" не в состоянии манипулировать чужой светотенью, только смотреть, как она выглядит, и на основании этого делать какие-то расплывчатые выводы о здоровье или проблемах - вот и всё, что они могут.
  - И всё же они - ваши враги! Почему?
  - Из-за того, что происходит с ними после смерти, но это уже тебя не касается, ты и так отнял у нас слишком много времени! - Бессветушечный развернулся и зашагал к выходу. - Аватар срочно нужен в другом месте!
  - Подождите! А если эта "суперлампочка" ко мне заявится?
  - Не заявится, она сейчас в другом мире.
  - Но может же обнаружиться ещё одна! - не сдавался Кафтырёв, уж больно не хотелось попасть под раздачу к человеку, который способен устроить отказ всех органов, как у тех парней в ателье.
  - Чёрная кровь обо всём позаботится: твоя светуха, как ты её называешь, надёжно защищена от воздействия любой "суперлампочки" и сама даст отпор, - последние слова бывший Всеволод произнёс уже в коридоре.
  - Подождите! - Роман бросился следом.
  - Остальные инструкции получишь позже! - донеслось с лестницы.
   к оглавлению
  Глава 9. Страшные сюрпризы
  На первый взгляд Григорий Каптуш Вере понравился. Стереотип свободного художника не от мира сего явно устарел: на пороге стоял обычно одетый, нормально постриженный и, похоже вполне адекватный, деловой парень. Григорий поздоровался и, уточнив, кто она, сразу провёл из крохотной прихожей в комнату, где на длинном столе возле одной из стен уже были разложены пять рисунков Даши Кульковой, при виде которых Вера застыла, как парализованная, не в силах оторвать взгляд от этих красно-синих глаз, лысых голов и чёрных перьев.
   "Это они! Они!! О Господи!.. надо же!" - стучало в голове, а сердце прыгало в груди, как щенок - за любимой игрушкой в руке хозяина.
  - Жутковатые, да? - по-своему оценив её ступор, тихо произнёс Григорий.
  - Они... - Вера запнулась, переводя взгляд с одного рисунка на другой. - Они такие... реалистичные!
  - Уголь и пастель, - снова истолковав замечание на свой лад, кивнул художник. - Такие рисунки ей всегда удавались, она и сангину любила, и карандаш. Люди на её портретах углём всегда были живые... ну, и монстры, как видите, тоже, - голос его дрогнул.
  Вера посмотрела на парня:
  - Она ведь раньше никогда такое не рисовала... верно?
  - Не рисовала, - согласился Григорий и вдруг глянул на гостью с подозрением: - А вы... какие её работы вы ещё видели?
  - К сожалению, никакие... - смутилась Вера. - Простите.
  - Тогда откуда вы знаете, что она рисовала, а что нет? И как об этих рисунках узнали? Хотите купить, значит? А для чего? Может, улики скрыть?! Так не надейтесь, всё давно оцифровано!
  - Какие ещё улики? - ошарашенная неожиданным наскоком, Вера стала тихонько отступать назад, к двери.
  - Ну уж нет! - художник резво метнулся вперёд, отрезав её от выхода из мастерской. - Так просто вы отсюда не смоетесь!
  Вот тебе и деловой адекватный парень! Вера развернулась, правая рука легла на браслет.
  - Кто вы такая?! - яростно сверкая глазами, вопросил Григорий.
  Раз-два-три-четыре-пять, вышел зайчик... Пластинка соскользнула с запястья, светак метнулся вперёд и накрыл собрата художника, резко топя все жёлтые завихрения. Каптуш замер, вперив в пространство неподвижный взгляд, из открытого рта свесилась нитка слюны.
  "Блин, перестаралась! - поняла Вера, аккуратно разглаживая смятые в кашу слои. - Практики давно не было..." Григорий закрыл рот и моргнул, возвращаясь к осмысленному существованию. Вытерев подбородок, с удивлением посмотрел на мокрую ладонь. "Да ты просто раскашлялся, дружок, только и всего!"
  - Извините! - виновато улыбнулся Каптуш. - Простыл, видно, где-то... - Он стал озираться по сторонам, явно не понимая, почему тут стоит.
  - Ничего, бывает, - улыбнулась гостья.
  Взгляд Григория наткнулся на микростолик с чайником:
  - Может, чаю?
  - Спасибо, с удовольствием!
  Смущённый собственным поведением художник засуетился, разыскивая чистую чашку для гостьи.
  - Сюда проходите, присаживайтесь, - он отнёс пакетики с чаем на большой стол, где лежали рисунки Дарьи, пододвинул Вере стул, а себе вытащил откуда-то маленькую, заляпанную краской табуретку.
  Чашка наконец отыскалась, Григорий разлил кипяток и выставил кусковой сахар в коробке. Всё это время Вера осторожно продолжала контакт светаков, нащупывая информацию о покойной Кульковой, как вдруг Каптуш сказал, словно продолжая давно начатый разговор:
  - Не помню, но тоже кто-то посоветовал, а потом я сходил на сайт этого пансионата, отзывы почитал и тоже решил...
  Верин светак замер, и художник сразу умолк... Очень интересно! Она заставила свою светотень примерно повторить только что произведённые движения, и Григорий сказал:
  - Да посоветовал кто-то, вот я и пошёл в этот пансионат, отзывы о нём...
  Светак гостьи снова остановился, а с ним прервалась речь художника. Это я! - осознала Вера, я заставляю его рассказывать, ох, и не фига ж себе!..
  Григорий молча бросил в чай кусок сахара и стал неторопливо его размешивать, а Вера, чуть переждав, продолжила манипуляции с чужой светотенью, интуитивно меняя силу, глубину и место нажима.
  - "Вторая жизнь", - сообщил Каптуш. - Пансионат называется "Вторая жизнь". Я купил путёвку, провёл там неделю и остался доволен результатом. Эти их антистресс-беседы с психологом - странноватые, да, но при этом исключительно действенные!.. Нет, о чём они спрашивали, не помню, и у меня сложилось впечатление, что сама беседа вообще никакого значения не имеет, идёт просто фоном, а они в это время весь негатив из тебя стирают... Не знаю, но как-то вот делают, да, прямо на расстоянии! Умеют же некоторые руками боль головную снимать... может, и экстрасенсы, фиг знает? Но из депрессухи они меня вывели быстро и надолго, даже живот болеть перестал и аппетит вернулся, хотя уж на это я и не рассчитывал, думал, гастрит какой-нибудь, кишку глотать придётся, а оно всё от нервов было! Вернулся я из пансионата весёлый и спокойный, стал активным, смог на заказ писать, а то ведь раньше-то с души воротило, для вечности только хотел творить. - Он рассмеялся, но как-то невесело. - Дела в гору пошли, финансовое положение выправилось... теперь уж привык труд свой непременно монетизировать, хоть и скучаю иногда по старым временам, когда только для себя, по вдохновению...
  Почувствовав, что потоки уносят его не туда, Вера скорректировала воздействие, и Григорий продолжил:
  - Дашка долго брыкалась, но в итоге уговорил я её, денег на путёвку дал и тоже в эту "Вторую жизнь" полечиться от творческого кризиса отправил. У неё случай тяжёлый оказался, звонила, сказала ей не беседы с психологом, а целые процедуры назначили, релаксация там какая-то, точно не помню, но на следующий день я неожиданно сумел договориться о выставке на продажу в галерее семи её картин, написал ей - ни ответа ни привета, стал звонить, она не отвечает. А согласие нужно было получить срочно, короче, пришлось мне ехать к ней в пансионат! Хотел пройти на территорию - не пускают: заявку, мол, Даша должна подать с указанием моих данных, тогда только пустят. Ну, пошёл я бродить вокруг территории, думал, может через забор перелезть, но, к счастью, не пришлось, дозвонился ей всё-таки! Голос сонный какой-то, будто пыльным мешком пришибленная. Сказала, что всё с ней в порядке, лечение идёт своим чередом, телефон просто не слышала. Документы на выставку подписала он-лайн, заявку на моё посещение подавать отказалась, потому что устала, видите ли, после процедуры. Как можно устать после релакс-процедуры, осталось для меня загадкой, ну да пофиг! не хочет видеть, что ж... В общем, уехал я и не беспокоил её больше до самого конца пребывания в пансионате. А сама она, только когда уже в Москву вернулась, мне позвонила: благодарила за выставку, голос вроде нормальный, бодрый, но чудной немного...
  Вера надавила чуть глубже.
  - Ну, будто бы не совсем Дашин, с призвуком каким-то дополнительным, что ли... трудно объяснить!.. Нет, говорила точно она, это ж видеозвонок был, так что... - голос Григория немного сел и гостья "отпустила поводья", позволив "лошадке свободно пощипать травку".
  Художник, всё ещё погружённый в воспоминания, задумчиво выпил почти остывший чай, и под лёгким нажимом продолжил:
  - Я спросил её тогда: ну, как лечение-то, помогло, не зря деньги за путёвку платил? Дашка ответила, что да, помогло, и она познакомилась там с кем-то интересным, кто ей недели через две работу пообещал, чуть ли не постоянную - я, честно говоря, не въехал, о чём речь, но вдаваться в детали Даша не стала: потом, мол, объясню. Но так и не объяснила. Повесилась... - на глазах Григория заблестели слёзы, и Верин светак поспешил сместиться чуть в сторону, перебирая тончайшие слои световых потоков.
  - Да как эти рисунки могут быть связаны с пансионатом? Нет, не думаю... это, наверное, просто кошмары ночные, они и раньше частенько её мучили, но она всегда старалась страшные сны быстрее из головы выкинуть. Почему сейчас вдруг решила зарисовать, не знаю, может, так ей психолог посоветовал - терапия такая, типа?..
  Снова безмолвный вопрос, и тут же - незамедлительный ответ художника вслух:
  - Да, конечно, я тоже подумал об этих странных личностях, что познакомились с Дашей в пансионате, и полиции об этом сказал, конечно, но они не смогли установить, кто это. Никто из отдыхавших в то время ничего не видел, не знает, всё как обычно. Да и было ли такое знакомство вообще? К тому же экспертиза доказала, что это самоубийство, так чего ж ещё расследовать? Дело закрыли и привет!.. И "Второй жизни" тоже ничего не пришьёшь... была у меня мысль в суд на них подать, но знакомые юристы сказали: безнадёга. Ничего ты, мол, не докажешь, они ведь пансионат, а не больница, у них ни одна услуга лечебной не является... Да я, честно говоря, и сам не верю, что они виноваты, ну, не помог ей какой-то там релакс, и что? До самоубийства-то как они довести могли? У них там прекрасная кормёжка, красиво, чисто, спортзал и бассейн...
  - Спасибо, чай очень вкусный, - сказала Вера, отпустив светак парня.
  - Н-на здоровье, - растерянно ответил он, глядя в собственную, зажатую в руке пустую чашку. - Так это... о чём мы?..
  - Вы сказали, что не запросите за рисунки много, если я возьму их сразу все.
  - А-а, ну да, - Григорий сделал вид, что вспомнил.
  Вера ободряюще ему улыбнулась - она чувствовала, насколько многому научилась во время сегодняшней "обминки" чужого светака и теперь, если захочет, может побудить художника отдать рисунки бесплатно или внушить, что он вообще передумал их продавать. Она не была уверена, что все люди такие податливые, возможно, такова особенность только этого конкретного парня, но, так или иначе, Каптуша она точно могла заставить сделать что угодно, однако безнаказанно воспользоваться чужой уязвимостью... ещё и без особой на то причины... Нет, Вера так не хотела! Это было бы... грубо... нечестно!.. противно. Она и так Григория, можно сказать, изнасиловала. Заставила забыть себя и выложить ей всю инфу без права отказаться, словно робот - программисту, только он ведь не робот! А она - не программист, уж тем более живых людей!
  - Столько устроит? - осведомился художник, назвав свою цену - чуть большую, чем Вера ожидала, но торговаться она не стала: пусть это будет платой за наглое вторжение в светотень.
  - Да, - ответила она, надевая браслет.
  Пока Григорий складывал рисунки, она достала смартфон и перевела ему деньги.
  
  * * *
  Всю ночь напролёт Надя Белкина пыталась отодвинуть на время личную боль и объективно оценить вероятность, что Женя Морозов её действительно бросил, но ничего так и не вышло. Мысль эта отказывалась держаться в голове, ускользая, словно живая рыба из рук в пруду - сколько не лови, никак не ухватишь, не зафиксируешь...
  Да, они с Морозовым, конечно, мало знали друг друга, и не зря, наверное, говорят: чужая душа - потёмки, но... Нет, душа у Жени была светлая, пусть даже он и запутался немного в этой жизни, озлился малость на мир - ну, а как не озлиться-то, если вся семья в том году погибла? - отпетым циником он всё же не стал. Да циника Надя и не полюбила бы никогда - это точно! Так почему же он так повёл себя, что случилось?.. Она вспомнила, как он говорил, что Кафтырёв, Лявис и Десятов - стрёмные личности, которые "схватят его и куда-нибудь засунут", процедурами уморят или "что-то другое сделают, а оно, может, похуже смерти будет". Господи, а вдруг он шизофреник и у него просто бред преследования разыгрался? Тогда он мог подумать, что и Белкина заодно с этими ужасными личностями, вот и удрал. Но зачем он тогда звонил и нёс эту чушь: заигрался, мол, а на самом деле не готов к отношениям? Чтобы она его не искала?
  Едва рассвело, Надя встала и, заваривая себе кофе, поняла, что не сможет ничего делать, пока не увидит Морозова лично.
  Адрес его домашний она случайно узнала во время свидания в его номере. Женя тогда, после жарких занятий любовью, пошёл в душ, а из кармана его джинсов торчал уголок паспорта, ну, Надя и не удержалась: вытащила его и пролистала. Хотела убедиться, что он не женат, а то был у неё как-то парень, год встречались, замуж звал, а потом вдруг - бац! - жена его к ней домой заявилась. Тьфу! - Надя крепко зажмурилась, мотая головой, словно неприятные воспоминания мухами кружили снаружи и через глаза лезли в мозг.
  Листочек "Семейное положение" в Женином паспорте, был, слава богу, чист, но, прежде чем до него добраться, она наткнулась на адрес регистрации, и странное название улицы - Детская сразу же отпечаталось в памяти, причём вместе с номерами дома и квартиры - двумя последовательными числами, что тоже было забавно!
  Поэтому сегодня же, пока ещё такая рань и Женя наверняка дома, Надя поедет и позвонит ему прямо в дверь, пусть проснётся и откроет. А она посмотрит ему в глаза и сразу поймет, болен ли он. Если окажется, что никакой это не приступ паранойи, а Морозов бросил её в трезвом уме и твёрдой памяти... - Надя вдруг заметила, что изо всех сил сжимает в кулаке подаренную Женей рыбку - тогда она отдаст ему этот кулон, развернётся и больше никогда его не побеспокоит.
  Принятое решение принесло облегчение и, допив кофе, Белкина стала быстро собираться, чтобы не упустить раннее время.
  На улицу Детская она приехала в семь утра, а в семь пятнадцать уже звонила в квартиру, долго и упорно, пока дверь наконец не открылась.
  - А-а, так вот откуда рыбьим духом пахнет! - без всяких вопросов и приветствий заявила возникшая на пороге аккуратная сухонькая бабушка с цепким взглядом и пушистым облаком тонких седых волос, при взгляде на которые сразу становился ясен смысл выражения "бабушка - божий одуванчик".
  - Извините, пожалуйста, а вы не подскажете, Морозов Евгений Петрович здесь проживает?
  - Евгений Петрович? - переспросила старушка, брови её насупились, отражая усиленную работу мысли, а взгляд упёрся гостье в грудь.
  - Ну да, Морозов, - кивнула Надя, непроизвольно нащупав и сжав в руке рыбку. - Женя Морозов.
  - А-а, так это ты про Женьку? - просветлела лицом бабушка. - Ну, так бы сразу и сказала. Тоже мне, Евгений Петрович, - фыркнула она, - пьяница он придурочный, а не Евгений Петрович! Ключ праотцов профукал, вот до чего дошло. Докатился!
  - Что, простите?
  - Что - что? - не поняла старушка.
  - Ну, вы только что сказали, он что-то профукал? Ключ, кажется... или мне послышалось?
  Вместо ответа бабушка развернулась и потопала внутрь, оставив квартиру нараспашку. Едва Надя переступила порог, как дверь с грохотом захлопнулась, наподдав по заднице.
  - Ой! - девушка вздрогнула и посмотрела назад - дверь как дверь, совершенно обычная - а когда обернулась, бабушка уже снова стояла прямо тут, перед ней, настолько близко, что Вера отпрянула, врезавшись спиной в дверное полотно. Господи, зачем так подкрадываться?!
  - Ключ праотцов! - бабка постучала сухим узловатым пальцем по кулону-рыбке. - Откуда он у тебя?
  - Ж-ж-ж...
  - Будешь жужжать, как оса, вылетишь в форточку, - склонив голову на бок, пообещала старуха.
  - Ж-женя подарил, - выговорила наконец гостья.
  - Ну, я и говорю - профукал!
  - А сам-то он где? - рассердилась на такое пренебрежительное к себе отношение, Надя, вглядываясь в темноту коридора. - Дома? - Она попыталась пройти в глубину квартиры, но хозяйка затопталась в прихожей, якобы случайно мешая сдвинуться гостье с места. - Спит?
  - Вечным сном! - бабка впилась в Белкину пронзительным взглядом. - Нет, это не глупая шутка и не фигура речи - не нужно так на меня смотреть! Это правда. Женя Морозов умер, и тело его в глухом лесу закопано.
  - Как... да вы... - Надя задохнулась, не веря собственным ушам: и как только эта сумасшедшая старуха может нести такое?!
  - Думаешь, я спятила? - с горечью в голосе проговорила бабка. - Что ж, я была бы не против такого исхода, но - увы! - соображаю прекрасно. Тьма хотела Женю забрать, но он не поддался и умер. Да так, что все не упокоившиеся мёртвые это узрели: девочка одна - Леночка Макеева постаралась! Ну и я, конечно же, тоже видела, как душа его отлетала. Так что самого Женьку уже не вернуть, но душа чистой осталась, с памятью всего рода Морозовых связанной! Так я про ключ праотцов и узнала!
  - Послушайте... простите, я не знаю вашего имени-отчества... кто вы?
  - Елизавета Васильевна Пряхова, с двадцать первого июля прошлого года жду подходящего случая и вот - ура! - час мой пробил! - неожиданно чётко доложила старуха, глядя гостье прямо в глаза, после чего постучала пальцем по кулону-рыбке: - При жизни-то Женька не понимал его ценности, а, как умер, душа его сразу и встрепенулась: Морозовы ведь передавали его от поколения к поколению, надеясь, что именно в их роду появится тот, кого ключ послушается. Но этого не случилось, а теперь род вообще прервался. Поэтому я и пришла, чтобы объяснить: ключ праотцов необходимо отдать тому, кто им воспользоваться сумеет. Достойному человеку из другого, чем Женя, рода.
  - Послушайте, Елизавета Васильевна, - мягко начала Надя, окончательно убедившись в полной невменяемости пожилой женщины, - я понимаю, этот кулон - какая-то семейная реликвия Морозовых, но...
  - Но при чём же здесь Елизавета Пряхова? - усмехнулась бабка. - А при том, что могу сослужить полезную службу и наконец-то освободиться! Покоя очень давно уже, знаешь ли, хочется. Год целый здесь болтаюсь.
  - Где болтаетесь, в квартире? Зачем?
  - На Земле, деточка, на Земле! А в квартиру эту я только из-за тебя пришла! С души Жениной отлетающей весточку получила. Ты хоть и не из нужного рода, но имеешь достаточно чувствительности, чтобы я могла к тебе обратиться. Солнечные люди, невольные лекари, светлые души - таких, как ты, называют по-разному, а суть в том, что вы легко отторгаете тьму и запасаете свет, которым потом можете делиться с теми, кого полюбили, - бесконтрольно, но действенно. Именно так ты помогла Жене Морозову избавиться от впрыснутой в него капли тьмы, однако против целой чёрной реки - ты, к сожалению, бессильна! И ключ праотцов тебе не поможет. Его надо передать в подходящие руки, и я позабочусь о том, чтобы ты этого человека не пропустила! Напитаю ключ, отдам ему всё, что имею, и тогда он сам откликнется на достаточно высокий уровень силы. Как только это случится, ты должна будешь отдать рыбку - поняла?
  - Но ведь это подарок! - Белкина упрямо поджала губы.
  - А тебе никогда не дарили Луну и звёзды? - бабушка-одуванчик улыбнулась на редкость тепло, печально и нежно. - Есть такие романтики! И есть вещи, которыми нельзя владеть, как личными подарками, понимаешь?
  Улыбка сошла с её лица, взгляд стал серьёзным и пронзительным, и в нём внезапно открылась удивительная глубина, как у чистой прозрачной воды в водоёме, где никогда не достанешь до дна. Узловатый палец взметнулся вверх, коснулся лба девушки, и она увидела бледного, голого Женю, оплетённого тёмной паутиной, по которой, прямо к его лицу, катился чёрный комок перьев, а рядом стояли такие же чёрно-пернатые полулюди-полуптицы. И хотя головы их были лысы, а глаза горели сине-красным газовым светом, лица показались Наде знакомыми, однако стоило ей попытаться всмотреться внимательнее, как видение тут же рассеялось. Перед ней вновь стояла старушка-одуванчик с ореолом седых волос, почему-то отливавших радужным блеском.
  - Я слишком много потратила, чтобы показать тебе, кого нужно остановить с помощью твоей рыбки: наследников Тьмы, повинных в смерти твоего возлюбленного, и у меня совсем не осталось времени. Поэтому ответь быстро и прямо: ты, светлая душа, солнечная Надежда Белкина, обещаешь мне, Елизавете Пряховой, отдать ключ праотцов, когда он сам того потребует?
  - Да, - потрясённо прошептала девушка, почти не соображая, что происходит: голова стала лёгкой, пустой и слегка кружилась.
  - Хорошо, - улыбнулась старушка и взяла кулон-рыбку в ладони.
  И тут же вокруг вспыхнуло радужное сияние - так ярко, что Надя зажмурилась.
  А когда снова открыла глаза, увидела, что стоит на лестничной площадке перед дверью. Девушка попробовала её открыть, но та была заперта. Надавив на кнопку звонка, Надя немного подождала, затем приложила ухо к двери: из квартиры не доносилось ни звука. Господи, что же это такое было?
  Раздался шум едущего лифта. Зажав в кулаке кулон-рыбку, девушка позвонила ещё раз и ещё. Бабушка-одуванчик, видения... ей что, всё это померещилось? Двери лифта открылись, выпустив на лестничную клетку женщину средних лет - она сильно хромала и опиралась на трость.
  - Здравствуйте! - сказала она Белкиной.
  - Добрый день.
  - Вы к кому?
  - Евгений... - пришлось откашляться, прогоняя вдруг напавшую хрипоту. - Евгений Морозов здесь проживает?
  - Здесь, - кивнула женщина, подходя к соседней двери и приставляя трость к стене. - Только нет его сейчас, уехал. В дом отдыха какой-то.
  - Пансионат?
  - Может, и в пансионат, - пожала плечами собеседница, доставая ключи. - А вы, вообще, кто?
  - Я... я познакомилась с ним в пансионате, и он оттуда уехал. Сказал, что домой.
  - Ну, это вряд ли, - женщина окинула Белкину подозрительным взглядом. - Здесь его пока не было.
  - Откуда вы знаете?
  - Да он вечно ключи от квартиры теряет... особенно как напьётся.
  - Напьётся?!
  - Да уж есть за ним такой грех, - усмехнулась Женина соседка, с некоторой жалостью оглядывая девушку. - Странно, что вы не в курсе.
  - Он в пансионате не пил...
  - Ну, значит, потом загулял где-то.
  - Да с чего вы это взяли-то?! - надулась Надя.
  - Опыт, деточка, жизненный опыт, - открывая свою дверь, вздохнула женщина. - Вижу, он показался вам только с приличной стороны, но я-то знаю, как он последний год зашибает, вы уж простите! И сам он прекрасно об этом знает. Потому и ключи от квартиры его у меня - чтоб не посеял в очередной раз! Его как Лидка бросила, так он, когда уходит куда-то надолго, всегда мне их, на всякий случай, оставляет. Так что если б вернулся, то зашёл бы уже или позвонил. Я ж дома всегда, на улицу выхожу очень редко и ненадолго.
  - Ясно... спасибо, - пробормотала Надя, направляясь к лифту и пытаясь собрать мысли в кучу, но они упорно разлетались, словно сухие листья под порывами ветра.
  - До свидания.
  Соседка Жени забрала трость и, проковыляв внутрь квартиры, хотела уже захлопнуть за собой дверь, но Надя вдруг рванулась назад:
  - Подождите!
  Женщина замерла, удивлённо глядя на девушку, - та уже знала, какой получит ответ, но не спросить всё равно не могла:
  - Пряхова Елизавета... Васильевна! Вы её знаете?
  - Пряхова?.. Елизавета?.. нет, никогда не слышала!.. а кто это?
  - Старушка такая невысокая, худенькая, волосы белые совсем, как снег... В квартире Жени Морозова уже год проживает, вы разве её не видели?
  - Год проживает? Старушка?! - соседка вытаращилась на гостью не то с ужасом, не то с восхищением. - Это вам что, Женька такое наплёл?
  - Э-э-э... - сознаться, что она сама с этой бабушкой только что разговаривала, духу у Нади уже не хватило. - Неважно... просто скажите мне, пожалуйста, видели вы Пряхову или нет?
  - Разумеется, нет, девушка! Это квартира Морозовых, Женька живёт тут один. Раньше Лида к нему порой заходила, фамилию не знаю, но она уж точно не старушка! Да и бросила она его - месяца три-четыре уже, как здесь не появлялась...
  - Понятно, - кивнула Надя, отступая к лифту. - До свидания.
  - Лечиться парню надо! - женщина захлопнула дверь.
  - Лечиться, - эхом бормотала Белкина, заходя в лифт. - Лечиться...
  Она вышла на улицу и почувствовала, что после бессонной ночи и недавних глюков идти на работу просто не в состоянии. Ноги не держали, и Надя села на ближайшую лавочку, чтобы позвонить администратору "Второй жизни" и попросить на сегодня отгул.
  
  * * *
  Распоряжение подготовить увольнение Надежды Белкиной Кафтырёв отменил, но на работу та сегодня не явилась: позвонила и сказала, что очень плохо себя чувствует, попросила один отгул. Завтра постарается выйти, а если вдруг совсем разболеется, то возьмёт официальный больничный. Голос, как доложила администратор, был и вправду тихий, хриплый и несчастный. Ну и чёрт с этой Белкиной, подумал доктор, пусть полежит денёк дома, росу поднакопит, а завтра мы тут её быстро от негатива очистим - такие долго не горюют, уж больно позитивные, всё тёмное с них скатывается, как с перьев вода, совсем не задерживается. Сеять в них - всё равно что класть зерно на голый камень под палящим солнцем - ни малейшего шанса нет, что прорастёт. Однако сотрудники из таких выходят отличные, особенно, когда работа нелёгкая, как, например, у старшего повара в столовой. Хорошо, что увольнять её не придётся - уж больно вкусно готовит, только бы лишнего не узнала! И как она, вообще, с этой "лампочкой" депрессивной, Морозовым, сойтись умудрилась? - притяжение противоположностей, не иначе. Права Лявис, конечно: надо выяснить, что ей там этот козёл наболтал, прежде чем сдох. Телефон ещё свой повредил, зараза, - спец сказал, повозиться придётся...
  Ну да ладно, всё это завтра, а сейчас Роман пружинисто шагал по лесу, поигрывая подобранной в самом начале пути палкой и позволяя мыслям свободно сменять одна другую, пока чёрная кровь безошибочно вела его прямо к бассейну, не затрагивая при этом сознание.
  Впервые Кафтырёв отправился к этому бассейну спустя пару дней после последнего разговора с Тьмой. Он был обеспокоен её молчанием и решил посмотреть, как тут всё устроено, чтобы попытаться самостоятельно вызвать Тьму на контакт. Тогда-то и случилось то, что он потом назвал белым взрывом. Роман уже шёл по лесу, когда что-то ударило его изнутри в глаз, с такой силой, что он вообще перестал видеть. Всё вокруг мгновенно побелело и исчезло, словно доктора ослепила вспышка, в миллион раз превосходящая свет самого мощного прожектора, и он упал ничком, разбив нос о корень, но боли тогда не почувствовал. Слепо шаря руками по земле, Кафтырёв попытался подняться, но тут раздался адский вой и барабанные перепонки лопнули, а голова взорвалась - так показалось доктору перед тем, как он потерял сознание. Очнулся он только на следующие сутки и сразу понял, что Тьма ушла, навсегда покинув эту Вселенную, но оставив в наследство семена для взращивания в душах своей новой версии, а так же право Старшего её возглавить...
  С тех пор он много раз посещал бассейн и проверял полноту хранилища, но в последнее время не слишком часто - всё недосуг было, тем более что до края там оставалось ещё весьма и весьма прилично. Обычных спящих - человек двадцать, как минимум, надо. Правда, если повезёт и удастся отыскать подобных, скажем, Десятову, то и пяти-шести будет достаточно. Лишь бы такие, как Морозов, семена не портили, а наоборот, обращали бы свои способности на пользу делу, вот для чего Кафтырёв хотел оставить его в живых, изучить и, возможно, перекроить, но тут - откуда ни возьмись! - эта голая сучка с огненным клинком встряла и всё испортила, бес бы её подрал! Доктор с силой саданул по ближайшему дереву так, что палка разлетелась на куски, а дерево закачалось, осыпая нарушителя лесной тишины листьями. С ветвей с громким карканьем сорвались два ворона.
  - Прочь! - заорал на них Кафтырёв. - Старший идёт!
  "Идёт, чтобы проверить хранилище, потому что сегодня ему приснился страшный сон", - добавил он про себя, вспоминая подробности странного ночного кошмара.
  
  Дело происходило в лесу, около бассейна. Причём не ближайшего, куда Роман шёл сейчас, а какого-то другого, под огромной вековой сосной. Всё вокруг было усыпано иглами, они пружинили под кроссовками, будто мягкий ковёр, но метров за десять до ямы слой хвои внезапно провалился, земля под ногами разошлась в стороны, и Кафтырёв ухнул вниз, на дно длинной глубокой трещины.
  Поднявшись и отряхнув сор, доктор заметил, что в яме кто-то копается! Самого незваного гостя видно не было, но вылетавшая наверх земля уже образовала большую кучу и продолжала сыпаться наружу с глухим, размеренным шварканьем. А потом вдруг послышалось звяканье, и Кафтырёв испугался, что непрошеный землекоп задел лопатой хранилище с чёрной водой!
  Истошно заорав "Нет!", Роман бросился вперёд, но остановить вандала не успел: раздался адски громкий звон, а за ним - грохот вырвавшейся на волю чёрной воды. Поток хлынул по трещине, сбил доктора с ног и накрыл с головой, резко обрубив звуки. Стенки трещины исчезли, растворённые чёрной водой: бассейн, вместе с десятью метрами окружавшей его земли, мгновенно превратился в болото. Кафтырёв оказался под смесью воды и земли, но не задохнулся: человеческое обличье сменилось на тёмное, и чёрная кровь разлилась по телу, сохранив хозяину лёгкое и свободное дыхание.
  В нескольких метрах впереди он заметил ещё одного человека, а точнее его ноги. Сам пловец барахтался на поверхности. Ага, вот ты где, подлый копатель! Разбил драгоценное хранилище, а теперь пытаешься выплыть к берегу - ну уж нет, сволочь, так просто тебе это с рук не сойдёт! - Кафтырёв ринулся к нему и схватил за ноги. Болотная жижа стала двигаться по кругу, всё быстрее и быстрее, но доктор не сразу обратил на это внимание, поглощённый желанием немедленно утопить гада. Тот стал брыкаться, но Кафтырёв был намного сильнее и без труда утянул бы его в глубину, однако к этому моменту течение жижи так ускорилось, что доктора оторвало от пловца и потащило на дно. Болото превратилось в одну бешеную воронку, Кафтырёв посмотрел вверх и вдруг различил, как кто-то ещё стоит над водой и водит по кругу лопатой, от которой исходит радужное сияние. Так вот кто настоящий копатель! - запоздало осенило доктора, прежде чем...
  
  ...он проснулся с горьким привкусом на языке, тревогой на сердце и ещё долго лежал, вспоминая подробности этого странного сна... или видения?.. Чёрт знает, что это вообще было, но взволновало оно Кафтырёва не на шутку, и сколько ни убеждал он себя, что разбить хранилище в принципе невозможно - ведь на самом деле оно находится вовсе не в земле, а где-то между реальностями! - ощущение беды всё равно не покидало.
  В итоге утром он решил съездить к бассейну, чтобы проветрить голову и избавиться от навязчивых страхов и дурных мыслей.
  Однако всё вышло наоборот: стоило приехать на место, как чувство, что с хранилищем не всё в порядке, обострилось и с каждым шагом по лесу только возрастало, отчего доктор в конце концов пустился бегом, пока не ворвался в зону бассейна, где с трудом заставил себя сбавить темп - надо было успокоиться и дать чёрной крови сделать своё дело: преодолеть оставленные Тьмой ловушки и включить тёмное зрение.
  Когда Кафтырёв подошёл к краю ямы, земля в ней уже преобразилась в чистый красный песок, сухой и рассыпчатый. Хранилище оказалось, конечно, целым: высокий стеклянный цилиндр поблёскивал в глубине одной из красных стенок, никаких признаков болота вокруг не наблюдалось, а значит, чёрная вода оставалась внутри. Доктор не видел отсюда её уровня, хотя вообще-то должен был: когда он в последний раз приходил в бассейн, свободными оставались сантиметров двадцать вверху цилиндра, а сейчас и на полметра вниз сквозь прозрачные стенки краснела сплошная масса песка.
  - Да ну, нет, это просто так отсвечивает, - неуверенно пробормотал Кафтырев, и вместо того, чтобы просто спрыгнуть вниз, как делал всегда, медленно двинулся к ступенькам из сплавленного песка на противоположном краю бассейна.
  Кровь стучала в висках, глаз пульсировал, а грудь теснило от дурного предчувствия. Глубоко втянув носом воздух и запрещая себе смотреть до поры на цилиндр, доктор аккуратно переставляя птичьи лапы, сошёл по ступенькам на дно и, опустив глаза, потопал к стене с хранилищем. Красный песок тихо хрустел под ногами, включаясь в общий ритм пульсации крови, пока Кафтырёв пытался собраться и подготовить себя к тому, что увидит. Однако когда он приблизился вплотную к цилиндру, поднял голову и взглянул на уровень чёрной воды, из горла вырвался такой вопль, что все птицы с окрестных деревьев разом поднялись в воздух и покинули зону бассейна, оглашая лес дружным хлопаньем крыльев и испуганными криками.
  Половина!!!
  Перья Кафтырёва встали дыбом, лапы подогнулись, и он упал задницей на песок, не отрывая взгляда от хранилища. В прошлый раз цилиндр был полон на три четверти, а сейчас там всего половина! Как это возможно?! Другие Старшие? Кто-то - а может, вообще, все они?! - нашли способ воровать чужую чёрную воду?! Доктор в панике закрутил головой, разглядывая стенки бассейна, потом подполз к одной из них, начал разгребать песок, бросил, попробовал в другом месте, потом где-то ещё. Нет! - Он перестал рыть и, встряхнулся, как облитая водой собака, чтобы сбросить набившиеся в перья песчинки. - Ничего он так не увидит, никаких чужих хранилищ, и уж тем более не сможет ничего из них вытянуть! Это какая-то глупость! Дурь, рождённая паникой! Тьма говорила, Старшие не могут нарушить правила мироздания и начать действовать сквозь реальности - что за чушь?! Мысль отрезвила доктора, и он глубоко вдохнул, пернатым локтем вытирая пот со лба и вдавливая обратно в орбиту глаз - он больше не пульсировал, но выпучился от напряжения и разогнанной по телу чёрной крови.
  "Так, спокойно!.. Спокойно... прекрати беситься и дыши глубже, вот так, вот так!.. - Грудь Кафтырёва стала мерно подниматься и опускаться. - Ты может, не лучше, но уж точно не хуже других Старших и, наверняка, можешь всё то же самое, что и они, а значит, убыль чёрной крови - не их рук дело. А чьих?!"
  Вопрос оставался без ответа, и даже предположить пока было нечего, ведь для любого предположения нужна отправная точка, а Кафтырёв никак не мог нащупать, за что зацепиться. Нужно сесть, сконцентрироваться и нормально подумать. Он закрыл глаза, продолжая дыхательную гимнастику.
  Итак, вспомним для начала, что ещё в прошлый раз всё было нормально, значит, убыль произошла за последние пару недель, столько примерно не ходил он к бассейну. Да и чего ходить, если прибавить нечего? Готовились сразу несколько человек, но доктор решил сначала дать Десятову закончить возню со спецподготовкой, это обещало лучшую приживаемость, а значит, кандидаты могли стать не просто спящими - как большинство их предшественников, отправленных после посева дожидаться решающего часа, - а настоящими чернокровыми. И тогда, при том же количестве обработанных, уровень в хранилище поднялся бы значительно выше, позволив обойти других Старших и вырваться далеко вперёд. Как там говорилось в одном старом мультике из детства доктора: "Лучше день потерять, потом за пять минут долететь!" Вот он и повёлся. А кто-то в это время...
  "Хватит! - оборвал себя доктор. - Что толку сейчас причитать? Лучше думай, Роман, думай!.."
  Первым прошедшим спецподготовку стал Морозов, но с ним ничего не вышло, и доктор ехать к хранилищу не собирался, если б не сон про разлитую чёрную воду, где Кафтырёв увидел человека с радужной лопатой в руках и понял: цилиндр разбил именно он... Или она? - вдруг осенило доктора. - Та самая девица! Сначала она незримо присутствовала по время посева (что-то в воздухе), потом устроила суицид Морозова огненным клинком! А теперь вот добралась до хранилища? Кафтырёв нахмурился, пытаясь припомнить, кого видел сквозь толщу воды, но силуэт был слишком размыт.
  В голове всплыли слова Тьмы: "Настоящий враг остался только один, вернее, одна..."
  Так неужели же это она - "суперлампочка" с особыми способностями? Оттого и может проникать на посев, махать огненным клинком и воровать чёрную воду?
  Доктор открыл глаза и посмотрел на опустевший до половины цилиндр. Там, где ещё в прошлый раз стоял уровень драгоценной влаги, вдруг что-то блеснуло. Кафтырёв вскочил и уткнулся носом в стеклянную поверхность. Чёрный цвет действительно доходил только до половины цилиндра, но сама вода на этом не заканчивалась, она продолжалась и выше, почти невидимая из-за своей полной прозрачности. "Так она никуда не пропала, а просто обесцвечена!" - улыбнулся Кафтырёв, озарённый надеждой, что раз общее количество не уменьшилось, то утраченную черноту можно восстановить.
  Он прошёл к ступенькам и стал медленно подниматься, шипя сквозь зубы:
  - Я найду тебя, проклятая "суперлампочка"! Найду и заставлю ответить!
  Наверху доктору снова пришлось делать дыхательную гимнастику, чтобы успокоиться, и в итоге он лёг, закрыл глаза и стал медитировать, представляя, как плавно качается на волнах чёрного океана под могучим крылом матери-Тьмы. А в голове тем временем сама собой родилась идея, как обезопасить хранилище, так что уже спустя десять минут Кафтырёв открыл глаза и сел, активно размышляя над планом действий.
  Затем поднялся и, угомонив чёрную кровь, сменил тёмное зрение на обычное восприятие. В памяти прокручивался последний разговор с Тьмой. "Ты защищён от её воздействия, как и все остальные, в ком есть хоть пылинка чёрной крови".
  Он достал из кармана телефон и вызвал Лявис.
  - Слушай меня внимательно и скажи потом Десятову! - с места в карьер начал доктор, едва она взяла трубку. - Это очень важно.
  - Да, Роман Филиппович!
  - Постарайтесь переместить назначенные на завтра-послезавтра антистресс-сеансы так, чтобы максимум пришёлся на сегодня, и загрузитесь росой по максимуму. Мне тоже кого-нибудь оставьте, если получится. Приеду - объясню. На вечер ничего не планируйте, вы оба понадобитесь мне в восстановительном бассейне. Выдвигаемся сразу после ужина, сколько времени займёт операция, предсказать не могу, соответственно планируй, что всю ночь. Ясно?
  - Ясно. Вопрос можно?
  - Нет, Аня, детали обсудим позже! - отрезал доктор. - Я уже еду в пансионат. А пока делай, что я сказал!
  - Принято.
  Кафтырёв нажал отбой и быстро зашагал, огибая деревья. Глаз чуть пульсировал, отмечая каждую пройденную ловушку Тьмы.
  "Я прижму тебя, чёртова кукла-воровка! - беззвучно бормотал доктор себе под нос. - И ты вернёшь мне то, что украла! Всё вернёшь, до последней капли..."
  Выйдя из зоны бассейна, он пустился бегом.
  "...А потом я тебя уничтожу!"
  
  * * *
  Попросив у администратора "Второй жизни" отгул, Надя убрала телефон и откинулась на спинку лавочки - здесь, в уголке небольшого тихого скверика неподалёку от дома Морозова, было прохладно, тенисто и на редкость безлюдно. Над головой пересвистывались синички, прыгали по газону скворцы, в отдалении шумело шоссе и слышался лай собаки. А в голове снова и снова прокручивалась встреча со старушкой-божьим-одуванчиком. "А-а, так вот откуда рыбьим духом пахнет!" - первая фраза прям как из детских сказок про Бабу-Ягу, как же могло такое привидеться? Причём абсолютно не склонному к пустым фантазиям и мистике, психически и телесно здоровому рабочему человеку? Санкнижка повара каждые шесть месяцев пролонгируется, а чтобы её получить, надо не только сто анализов сдать, но ещё и кучу врачей, в том числе психиатра и нарколога, пройти! Так что нет, она - не больная и глюками отродясь не страдала... что ж получается?.. встреча с бабкой была на самом деле? Но зачем соседке Жени врать насчёт Пряховой, какой смысл?.. К тому же очнулась Надя снаружи закрытой двери, то есть в квартиру, получается, не входила...
  К груди вдруг прикоснулось что-то холодное. Рыбка! Надя потрогала кулон: и правда ледяной! Сжав его в кулаке, она услышала справа шаги. Прохладный ветер погладил её щёку, сердце замерло, и девушка тоже застыла в трепетном ожидании. Шаги приближались - он шёл по дорожке, прямо к лавочке, Надя ясно чувствовала его присутствие, но не могла пошевелиться - что-то сковало тело, не давая повернуть голову.
  - Лучше тебе не двигаться, так я дольше тут продержусь, - мягко произнёс знакомый голос.
  "Женя?!" - звука не было, да и губы не разомкнулись, вопрос прозвучал только в её голове.
  - Да, только смотреть на меня нельзя, я и так правила нарушил, - он присел рядом.
  "Правила?"
  - Да. Я слишком недавно умер, даже девяти дней не прошло...
  "Умер?! Нет! Ты не..."
  - Тебе не верится, ясное дело, мне и самому это всё дико, но выхода не было, мне пришлось!
  "Что значит - пришлось, Женя?! я не понимаю! Я вообще уже ничего не понимаю!!" - Надю душили рыдания, но внешне это никак не проявлялось, она всё так же неподвижно сидела на лавочке, стиснув кулон и глядя прямо перед собой.
  - Бедная моя! - прохладный ветерок дотронулся до губ и глаз девушки. - Надюша-солнечная-душа! прости меня, дурака, что я так сильно тебя расстроил! И за тот телефонный звонок тоже прости, пожалуйста!
  "Ты сказал, что бросаешь меня!"
  - Я люблю тебя, но тогда это был единственный способ уберечь тебя от чёрных пернатых тварей!
  Надя вспомнила видение во время разговора с Пряховой, где Женю оплетала паутина, а рядом стояли полулюди-полуптицы с лысыми головами и горевшими сине-красным огнём глазами.
  - Да, это они. И они не зря показались тебе знакомыми. Это Кафтырёв, Лявис и Десятов - начальство пансионата "Вторая жизнь".
  "Что-о-о?!"
  - Там есть и другие сотрудники, тоже заражённые тьмой, только в гораздо меньшей степени. Берегись их! Прости, что подарил сдуру кулон, не понимая его истинной ценности, и втянул тебя во всё это - я не нарочно, честное слово! И я пришёл предупредить: берегись всех этих чёрных тварей, а тех, кого я тебе назвал, особенно! Ни в коем случае не пытайся следить за ними или что-то у них выяснить, делай вид, что ничего не знаешь, и жди, когда ключ праотцов призовёт того, кто использует его по назначению. Только тогда Тьму можно будет остановить.
  "Пряхова сказала отдать ключ достойному, но кто этот достойный?"
  - Возможно, Вера Острожская, она в прошлом году... ох, Надя, моё время кончается! - вдруг перебил он сам себя.
  "Подожди, что за Вера? объясни, как её найти, расскажи мне всё!"
  - Вера Острожская, больше говорить не могу, - с каждым словом голос его становился всё тише и тише. - Прощай, моё солнышко! Я люб...
  - Женя! - громко позвала Надя. - Женя!
  Тело снова двигалось, она вскочила, из глаз брызнули слёзы, кулон перестал холодить ладонь, и Белкина разжала кулак, выпуская его на свободу. Резкий порыв ветра взрыхлил кроны деревьев, из липы возле лавочки прыснули воробьи и, звонко чирикая, понеслись в глубину сквера.
   к оглавлению
  Глава 10. Разбуженные силы
  Придя домой после беседы с Григорием Каптушем, Вера сразу же принялась искать в сети инфу о частном пансионате "Вторая жизнь". Место оказалось весьма известное и обсуждаемое, подавляющее количество отзывов составляли всяческие восторги - какой-то процент из них, был, конечно, стопудово оплачен, однако многие выглядели вполне искренними, да и сам Григорий ведь тоже отдыхом и лечением в пансионате остался доволен. Иначе зачем бы он стал рекомендовать его подруге, да ещё и платить за путёвку? Причём, что интересно, Даша Кулькова тоже ничего плохого о своём пребывании там не написала: Вера нашла её страничку в одной из соцсетей, где она постила свои впечатления о "Второй жизни" первые несколько дней, расхваливая ухоженную территорию, шведский стол, улыбчивых и внимательных сотрудников, фотки с видами пансионата выкладывала. Там действительно было чисто и очень красиво. Вера листала снимки, пока не наткнулась на один, который заставил её замереть, напряжённо глядя в экран.
  "Медицинский корпус" - знакомая табличка!
  Неужели та самая, что была на здании, куда птицелюди вели Морозова?! И дорожка, с которой сделано фото! - по ней все они: Женя, женщина и два мужика - как раз тогда и шли. Вера сосредоточилась, вспоминая свой последний сон. Да, похоже, очень похоже! Максимально увеличив снимок, она присмотрелась к выходившей из корпуса медсестре. Господи, ну конечно! Девушка из первого сна про птицелюдей: она сидела за компьютером рядом с койкой, на которой лежал, в тёмном матовом шлеме, Морозов! Сидела без шапочки, так что Вера хорошо запомнила её ярко-рыжие волосы, убранные характерным пучком-кренделем. Длинный нос и плотное телосложение довершали знакомый образ - да, это точно она!
  "А вот здесь я буду проходить процедуры "дополнительной релаксации" - это такое глубокое расслабление и мышц, и нервов, и мозга, типа лечебного сна, как объяснил врач", - гласило Дашино пояснение рядом со снимком медицинского корпуса. Вот после этого "расслабления мозга", судя по тому, что рассказывал Каптуш, Кульковой и стало так худо, что она в итоге повесилась... стоп! - "дополнительная релаксация" - уж не на эту ли процедуру пришёл к той рыжей медсестре и Морозов?!.. название-то ведь мелькало уже... где-то... а! так всё в том же сне! - внезапно ясно вспомнила Вера. - Точно! Вот теперь всё сошлось окончательно! Когда Женя и его конвоиры зашли в медкорпус, они спустились по лестнице и прошли в самый дальний конец подвала, к отдельному отсеку с двумя дверьми: на одной была табличка "Кабинет дополнительной релаксации", а вторая - её один из мужиков отпер ключом - вела в коридор, где как раз и случилась потасовка с Леночкиным мечом-лепестком!..
  О-о-о! Вера длинно выдохнула, откинувшись на спинку стула.
  Так вот значит, где всё происходило! В пансионате "Вторая жизнь"! Именно там, во время кошмарных процедур с невинным названием "дополнительная релаксация", Кульковой, а потом и Морозову птицелюди и запустили в ухо чёрных пернатых пауков, после чего Женя, как и Дарья, тоже покончил жизнь самоубийством!..
  Да, картинка сложилась, и теперь Вера уже не сомневалась, что, вонзив огненный клинок себе в грудь, парень умер на самом деле. Не только в её видении, но и в реальной жизни.
  Частный пансионат, ну надо же! Почему, интересно, об этом жутком месте одни хорошие отзывы?..
  Вера перешла со странички Кульковой на сайт "Второй жизни". Путёвки, тарифы, питание, проживание, план территории... О, сотрудники! Открыв список, Вера обалдело уставилась на фото главврача пансионата, врача общей практики, терапевта и хирурга Кафтырёва Романа Филипповича - блин, да это же он! Один из тех, кто вёл Женю в медицинский корпус! "Вторую жизнь" возглавляет птицечеловек - ох, и ни фига ж себе! - она пролистала ленту дальше и обнаружила ещё двух персонажей из своего последнего сна: Десятова Илью Валентиновича, заведующего отделом научных методов и разработок, и Лявис Анну Георгиевну, психолога, тренера по фитнесу и лечебной физкультуре. Ни хреново эта тренер-психологиня чёрной паутиной пуляется!
  Вера поёжилась.
  Гнездо! Вот что такое этот пансионат. Настоящее гнездо птицелюдей!!
  Не может быть, чтобы только Морозов и Кулькова там пострадали, есть, наверняка, и другие!
  Есть, разумеется... только пострадавшие эти, видимо, уже ничего никогда не напишут...
  Может, стоит обратиться к Василькову?.. Но что она ему скажет?! Ищите тех, не знаю кого, кто пропал или покончил с собой через какое-то время после отдыха в пансионате "Вторая жизнь"? Зачем? И при чём тут пансионат? - спросит следователь, и что тогда ему ответить? Там обретаются птицелюди из сна, которые истязают гостей, запуская им в уши черных пернатых пауков для "дополнительной релаксации"?..
  Иван Игнатьевич - мужик понимающий и терпеливый, конечно, но всему же есть предел!.. Тем более что "Вторая жизнь" специализируется на помощи депрессивным - вон сколько существует реально повеселевших после пребывания в пансионате и весьма довольных жизнью людей! Да, кому-то, может, и не помогли антистресс-сеансы, так что с того? Это же место отдыха, а не лечебное учреждение... В общем, нет, идти с этим к Василькову - идея абсолютно идиотская!
  Вера тяжело вздохнула и вернулась на страницу Кульковой. После поста о назначении процедур она не вела записей вплоть до дня выписки, а потом они появились снова. Сперва суховатый отчёт про то, как Даша вернулась из "Второй жизни" после лечения и теперь чувствует себя снова работоспособной. А потом ещё несколько постов, где она рассказывала, как будет участвовать в выставке, размещала фото отобранных для этого картин, но всё это как-то вяло, без огонька, словно писала... нет, не по принуждению, конечно... а как бы по инерции что ли... На комменты даже не отвечала.
  А примерно за неделю до самоубийства Даша и вовсе перестала появляться на своей страничке: ни словечка, ни нового наброска, ничего, хотя ведь на бумаге-то она рисовала - вон они, листы с изображениями птицелюдей на столе разложены! - однако в сеть ничего не выкладывала... почему?..
  Боялась, наверное! - осенило Веру. - Очень боялась, потому что понимала: это не ночные кошмары или плоды богатой фантазии художницы, а нечто, существующее в реальности! И оно, это нечто, в итоге довело бедную Дашу до самоубийства.
  Побродив ещё немного по сети, Вера выключила комп и упала в кресло, любуясь браслетными фракталами и размышляя, что же ей предпринять. Поехать в эту "Вторую жизнь"? Снимет перед входом браслет, пройдёт без путёвки на территорию и там снова его наденет, чтобы не светиться, - раз плюнуть! Вряд ли охранники пансионата какие-то особенные - наверняка люди обычные... А даже если нет, внешний вид светака их, сто процентов, выдаст, и тогда соваться на территорию Вера не станет. Вот только... а что, если они и с маскировкой её вычислят? Во сне же она с браслетом была? Утащат в медкорпусное подземелье, как Женю Морозова, и трындец!..
  Господи! - Вера устало потёрла глаза. - Что ж ей делать? Снова просить Андрея составить компанию?! И так уже парня замучила, а ведь ещё к бассейну ехать надо...
  Может, нужно предупредить всех оставшихся в живых "лампочек" об этих чёрных птицелюдях? "Не похоже, что они на нас специально охотятся, скорее, Женя Морозов попал к ним так же, как и остальные гости, но всё равно будет не лишним написать в чате, чтоб соблюдали осторожность, и Вике сказать, конечно! Уж она-то быстро эту инфу до всех остальных донесёт".
  Вздохнув, Вера пересела на кровать, взяла с тумбочки банку - внутри нежно переливался разноцветный клубочек - и легла на бок, глядя в окно: в тёмном небе, среди тонких облаков, медленно плыла почти полная, серебристо-белая Луна.
  
  * * *
  Под Луной, в глухом лесу, в центре восстановительного бассейна, стояли трое.
  - Ну что, - встряхнувшись, словно мокрая ворона, сказал самый старший и крупный из них. - Готовы?
  - При всём уважении, Роман Филиппович, - мягко произнесла изящная, но отнюдь не слабая особь, переминаясь на птичьих лапах и проверяя сердечным радаром хранилище: уровень чёрной воды был чёткой границей прохлады, над которой сосуд оставался горячим, словно кружка с кофе. - Я всё-таки не уверена, что нам стоит столько тратить.
  - Тем более без гарантии результата, - поддержал её третий, уперев руки в боки и топорща чёрные перья, под которыми угадывалась прекрасно развитая мускулатура. Плечо и грудь его рассекала тонкая длинная полоса голой, уже зарубцевавшейся кожи. В глазах этого здоровяка чёрная вода выглядела тенью, отброшенной невидимым прямоугольным предметом на посеребрённую Луной стенку бассейна. - Даже если это сделала действительно та сучка, как мы узнаем, когда она явится за следующей порцией и явится ли вообще?
  - Я не обязан вам ничего разжёвывать, - процедил Старший, - но, по великому терпению своему, всё-таки поясню, раз вы такие бестолочи: все бассейны между собою связаны через высшее измерение, в котором и находится это хранилище! Соответственно, как только из цилиндра исчезнет часть чёрной воды, эта треклятая девица сразу заметит, как уплывает то, что она ещё не успела спереть, - здесь на самом деле доктор использовал другое, очень грубое матерное слово, - что тут непонятного?
  - И вы полагаете, она сразу же бросится хватать остальное? - с сомнением протянула пернатая женщина.
  - Хотя бы проверить! - рявкнул главный. - Если не взять, так посмотреть, что происходит. Естественно, она явится! Несомненно.
  - А если разбуженные спящие с ней не справятся? - здоровяк почесал свой свежий шрам.
  - Мы их просто потеряем, - пожав плечами, проговорила женщина. - Выдернутые души обратно в тела не запихнёшь!
  - Тогда, может, подежуришь сама? - так же пожав плечами, передразнил её Старший. - Давай, я не против! Вытолкнем тебя на пару суток, а потом, когда с сучкой разберёшься, попытаемся вернуть... то, что от тебя останется!
  - Не надо, Роман Филиппович!
  - Ах, не надо! Ну, так прекрати болтать! - прорычал Кафтырёв. - Я не собираюсь дожидаться, когда эта сволочь всё хранилище высосет. Приказы не обсуждаются, ясно? - в голосе доктора слышалась настоящая угроза.
  - Так точно! - поспешила согласиться Лявис.
  - Скольких будем будить, Роман Филиппович? - деловито осведомился Десятов.
  Оба они - и Анна, и Илья - понимали: Старшего с такой манией величия, как у Кафтырёва, лучше сильно не злить. Ибо слети он с катушек - раздавит их, как козявок, пусть даже и будет потом сожалеть о своей несдержанности. Только им-то это уже не поможет, Тьма отлично позаботилась о превосходстве Старшего, так что с ним шутки плохи.
  - Пятерых, - ответил доктор, переводя взгляд с Лявис на Десятова и обратно. - Надеюсь, будет достаточно. И в то же время сильно не обескровит.
  - Мудрое решение, - одобрил Илья.
  - Я готова! - кивнула Анна.
  
  * * *
  После встречи с Пряховой в квартире Морозова, где эта старушка-божий-одуванчик никогда не бывала, и последующего разговора в скверике с самим Женей, потрясение оказалось так велико, что мозг просто "взял тайм-аут", и Надя несколько часов бродила по улицам в полной прострации, словно зомби. Не понимая, где находится и куда идёт, она автоматически переставляла ноги, пока не обнаружила, что стоит возле собственного подъезда, а машина так и осталась на Детской улице. Пришлось брать такси и снова ехать к дому Морозова. Там она не удержалась, поднялась к его квартире и долго нажимала на звонок, но никто, разумеется, не открыл. Зато рядом, за другой дверью, слышались шаги и стук трости, видно, соседка подходила к глазку и смотрела, кто там пришёл, но на лестницу так и не вышла. Наверняка подумала, что эта явившаяся во второй раз девица - ненормальная, но Наде было уже всё равно. Позвонив ещё несколько раз, она вышла на улицу и, сев в машину, горько разрыдалась, только сейчас осознав, наконец, что никогда больше не увидит Женю.
  Да, они не так давно познакомились и их отношения только начинались - всего одно полноценное свидание было, но и этого хватило, чтобы теперь чувствовать такую боль, словно кто-то сжал в кулаке сердце и рвёт его из груди. Соседка сказала, Морозов был растеряшей и пил как лошадь, Пряхова заявила о его причастности к тайнам праотцов... - выходит, Надя ничего о нём толком не знала?! "Женю преследовали тёмные пернатые твари, а я думала, у него паранойя! - заливаясь слезами, корила себя Белкина, - а теперь он умер! Умер!! Пряхова сказала, его закопали в глухом лесу, но где? Где конкретно? - почему же я не догадалась спросить?! о Господи!.. что мне теперь делать?"
  В полицию - с таким, основанным на показаниях привидений, заявлением - идти глупо и бессмысленно, ничем они ей не помогут... тогда остаётся - что? Остаётся только послушаться Женю и сделать, как он сказал: работать во "Второй жизни", словно ничего не случилось, а потом, не навлекая на себя подозрений, придумать, как отдать ключ праотцов некоей Вере Острожской.
  Вытерев слёзы, Надя погладила кулон-рыбку и завела машину: для начала надо вернуться домой и как следует выспаться.
  
  * * *
  Ночная Москва казалась безграничной даже с высоты птичьего полёта, небо на горизонте смыкалось с городскими огнями, словно не было им ни конца, ни края. Вера кружила над центром мегаполиса и что-то выглядывала среди улиц, будто коршун - добычу. Она не знала, что ищет, но чувствовала: смысл полёта вот-вот прояснится, надо только сообразить, куда смотреть.
  Лунный свет поблёк, и девушка взглянула наверх: прямо над её головой по небу разливалась густая, жидкая чернота. Она вытекала из точки где-то за пределами Москвы несколькими потоками, один из которых оказался прямо над Верой и частично скрыл Луну и редкие яркие звёзды, что не затмевает даже освещение огромного города. Добравшись до центра мегаполиса, поток резко сорвался вниз и тонкой гибкой струёй полился вниз. Остальные утекли куда-то ещё, в разные стороны, видно, каждый должен был достигнуть какого-то своего определённого места, прежде чем тоже ринуться к земле.
  Быстро спикировав следом за первым потоком, Вера увидела, как он, долетев почти до асфальта, остановился, а потом стал чёрной змеёй раскачиваться из стороны в сторону и медленно подниматься вверх, заглядывая в окна. Вера последовала за ним, успев обратить внимание на табличку с названием улицы и номером дома. Форточки квартиры на третьем этаже были закрыты, но ничто не могло помешать текучему мраку попасть внутрь. Наверняка он мог, так же просто, как и Вера, пройти сквозь стекло или стену, но отчего-то предпочёл вылиться на пол из работающего кондиционера. Пробежав по полу, тёмный ручеёк взобрался по ножке кровати, на которой мирно спала супружеская пара. Обоим было лет по сорок, женщина лежала на спине, чёлка накручена на бигуди, а коротко стриженый светловолосый муж спал на боку, лбом прислонившись к плечу жены. Ручеёк скользнул под одеяло и, спустя несколько секунд, показался уже на шее мужчины. Там струйка подняла переднюю часть и замерла, будто кобра в боевой стойке, а потом молниеносно атаковала ухо. Женщина тихо всхрапнула и повернулась на бок, продолжая сладко посапывать, пока в череп её мужа стремительно втекала живая тёмная жидкость.
  - Эй! - крикнула Вера, стараясь приблизиться к мужчине, но ни звука голоса, ни движения не было: она висела тут бесплотной невидимой тенью, не в силах ничего предпринять.
  Ручеёк перестал течь и остановился, натянувшись тонкой нитью между мужчиной и разлитым на небе мраком. Привязанный сел и открыл глаза: ни белков, ни зрачков в них больше не было - всё заполняла однородная жидкая чернота. Он встал, но в то же время остался лежать на кровати с закрытыми глазами. Налитый тьмой двойник двинулся прямо на Веру, она охнула и, отпрянув назад, обнаружила, что снова висит над землёй, так высоко, что видит в небе, где-то над подмосковным лесом, глубокую чёрную "лужу", из которой пять нитей-потоков ведут к пяти разным точкам: двум в Москве и трём - за её пределами... Кто-то играл пространством, как изображением в смартфоне: увеличивал отдельные части, а затем возвращался к общей картине.
  Прямо под животом вдруг что-то вспыхнуло, и сразу стало понятно, кто этот игрун: в руках сияла банка с радужным клубочком внутри. Он тихо стукнул в верхнюю часть стекла, призывая посмотреть на небо, и Вера увидела, как чёрные потоки задрожали и стали втягиваться в "лужу" на небе, таща за собой людей. Сначала всё пятеро просто болтались куклами, свесив руки и ноги, но с каждым пройденным вверх метром будто обретали сознание: начинали шевелиться, хватались за чёрные нити и выпрямлялись.
   Когда первый из них скрылся во тьме, банка с клубочком внезапно выскользнула из рук и полетела вниз, Вера рванулась за ней, стала падать и...
  
  ...проснулась. За окном уже было светло, она лежала на кровати в одежде - видно, так и задремала, глядя в окно и обнимая банку...
  Только сейчас-то её в руках не было, на полу валялась!
  Вера вскочила. Клубочек?! Антон! как же так, почему?! Она с ужасом приникла к стеклу, не веря собственным глазам: от радужного сияния почти ничего не осталось: в самом центре банки едва теплилась малюсенькая разноцветная искра.
  
  * * *
  Инъекция чёрной крови пятерым спящим так обессилила троицу полулюдей, что они ещё долго сидели в лесу, возле бассейна, глядели на звёзды и приходили в себя. Разговаривать не хотелось, каждый думал о чём-то своём.
  Лявис - как всегда у неё бывало в моменты усталости и мрачного настроения - вспоминала Лихваткина, его стальную уверенность в себе, физическую мощь, ум и страсть... Как он помог ей добраться до последнего убийцы отца, и она влюбилась в него просто по-сумасшедшему, и какой невероятный был у них секс, а потом...
  Он внезапно пропал на три дня, и на его месте появился "абсолютный ноль" - так назвала она этого нового Бориса-подменыша. Да, Кафтырёв объяснил ей, конечно, про искусственных людей, впоследствии превращённых в аватаров, но Анна не верила, что её возлюбленный был всего лишь марионеткой, сляпанной Крылатой тьмой из подручных материалов. Пусть даже и видела эту Тьму своими глазами, и теплотени у Лихваткина не находила - насрать! Никаким аватаром стать он не мог, хоть какие доказательства хоть кто ей ни приведи - всё это полная херня! Аватаром служил тот ледяной подменыш, а не Борис - её Борис был настоящим человеком, и точка! Столь же настоящим, как и сердце самой Анны, пусть даже оно и подарено Крылатой Тьмой - что с того? Оно же по-прежнему бьётся, не исчезло и не испарилось от "белого взрыва"! Как и новый глаз Кафтырёва! Так почему бы и Борису, самостоятельному человеческому существу, точно так же не сохраниться? Это вполне возможно, да не просто возможно - это так и есть, чёрт возьми! И он сам, сто процентов, отыщется, когда хранилище наполнится чёрной водой, души объединятся и перейдут в другое состояние - состояние бессмертной и самой могучей тёмной силы во Вселенной, которой откроется сразу всё, стало быть, выяснить, где возлюбленный Анны, труда не составит.
  "Вот тогда и посмотрим, Кафтырёв, удержишься ты "на троне", или мы с Борисом скинем тебя вниз и сами станем управлять новой Тьмой!"
  А что касается того ледяного подменыша, то - да, искусственные тела аватаров действительно распались во время "белого взрыва" и превратились в прах, как объяснял доктор. И Анна была с ним согласна - ведь она и сама это видела! "Белый взрыв", о котором говорил Кафтырёв, произошёл прямо у неё на глазах, когда она следила за "абсолютным нулём" и уже догадывалась, что никакой он не Борис, а нечто, похожее на него только внешне.
  
  В тот день у Анны выдалось свободное окно, и она прямо из фитнес-центра прыгнула в такси и давала водиле указания, куда ехать, включив свой "радар" и следуя за "ниточкой" лютого холода, полученной от подменыша возле квартиры Лихваткина. Обогнав лжеБориса по соседней улице, Лявис выскочила из машины и переулком побежала наперерез, пока не почувствовала его присутствие. Тогда Анна остановилась и, осторожно выглянув из-за угла, узрела и ощутила такое, что буквально примёрзла к месту: подменыш, с неестественно широко открытым ртом, гнался за какой-то девицей, изрыгая потоки ледяного холода. Они хлестали прямо из его глотки, грозя превратить беглянку в снежное облако, но она как-то умудрялась увёртываться, бросалась из стороны в сторону, подпрыгивала или, наоборот, пригибалась, как вдруг...
  В Анну будто снова выстрелил тот арбалетчик, и стрела пронзила её в самое сердце, опрокинув на землю, лишив дыхания и возможности двигаться. В ушах раздался адский вой, в глазах потемнело, но прежде чем грудь Лявис взорвалась изнутри, а сознание поржало белое пламя, она, каким-то вторым, непонятно откуда взявшимся зрением, успела увидеть, как ЛжеБорис-аватар подавился хлеставшим из его глотки ледяным потоком, кувырнулся и упал на асфальт.
  Кафтырёв рассказывал, что провалялся в лесу сутки, в то время как Анна очнулась всего несколько минут спустя. В чувство её привела незнакомая старушка с большим приветом. Несмотря на летнюю жару, одета она была в пальто и шапку, а в руках держала клюку, которой тыкала Анну, словно ядовитую змею, чтобы удостовериться, действительно ли та окочурилась. "А-а?" - машинально схватив палку, Лявис открыла глаза. "Не лежи на холодном, деточка, придатки застудишь!" - предупредила бабка, после чего с неожиданной силой вырвала у Анны клюку и спокойно потопала себе дальше, стуча ею по мостовой. Лявис медленно села и пару минут тупо глядела старухе вслед, потом встала и, качаясь, побрела к тому месту, где упал ЛжеБорис, но ничего там не увидела. Аватар исчез, девицы, за которой он гнался, тоже не было, мимо спокойно шли по своим делам люди. Ледяная "нить" больше не раскручивалась, и её источник вообще не чувствовался. Присев, Лявис провела рукой по асфальту - на пальцах осталась лишь чёрная пыль.
  Вот тогда-то она и поняла, окончательно и бесповоротно, что это был не её Борис - разве мог её возлюбленный - стопроцентный человек со стальными мышцами, острым умом и свободой воли - взять и вот так вот бесследно испариться? Разумеется, нет! Аватар не имел настоящего тела и разума, он был "абсолютным нулём", подменышем, иллюзорным порождением Тьмы, а куда прошлым летом пропал настоящий Лихваткин - ей ещё предстоит выяснить...
  
  - Роман Филиппович, - вдруг нарушил молчание Десятов. - А как там телефон Морозова, можно узнать? Контакты вскрыть удалось?
  - Да, спец уже мне их прислал. Приедем, будем разбираться.
  - Может, и не придётся, если наш капкан сработает, - промурлыкала Анна.
  - Разумеется, сработает, - процедил доктор. - А сейчас, я смотрю, вы болтать начали, стало быть, отдохнули уже. Собирайтесь, утро совсем скоро.
  Встряхнувшись, словно пернатая собака, он успокоил чёрную кровь, сменил тёмное зрение на обычное и встал. Лявис и Десятов последовали его примеру, и вся троица двинулась через лес к машине Кафтырёва.
  - Что там у тебя со спецподготовкой? - поравнявшись с Ильёй, спросил доктор. - Сможем мы быстро наверстать потери?
  - Да, да, конечно! - поспешил уверить его Десятов. - Морозов... это же аномалия, такого вообще не должно было случиться.
  - Однако случилось!
  - Я не знал, что семя может вот так раствориться, не предполагал в принципе, я думал...
  - Плевать, что ты думал! - оборвал его Кафтырёв. - Сейчас ты всё уже знаешь, верно?
  Десятов молча кивнул.
  - Что ты киваешь? - разозлился доктор. - Ты работу над ошибками провёл? Спецподготовку свою исправил?
  - Я в процессе, Роман Филиппович, скоро закончу, но у нас же есть пока несколько обычных человек на подходе, их точно уже сейчас можно использовать!
  - Мне не нужны просто спящие! Они слишком мало дают, ты понимаешь?
  - А они и не будут просто спящими! - заверил Илья. - Спецподготовка поможет семени сделать их сразу чернокровыми.
  - Да? - Кафтырёв прищурился, разглядывая лицо Десятова, и тот энергично кивнул. - Что ж, отлично, тогда я прямо сегодня отправлю первого на установку.
  - Угу! - согласился Десятов, радуясь, что доктор то ли не обратил должного внимания на слова Морозова о том, что его способности передаются по наследству, то ли просто ещё не успел над этим задуматься.
  Чёрт, хоть бы подольше он был занят и вымотан - тогда не вспомнит, почему Илья занимался теми экспериментами в Центре генотерапии, и не сложит два и два!
  
  * * *
  Едва дождавшись восьми утра, Вера позвонила Андрею с просьбой как можно скорее отвезти её к бассейну, но оказалось, что уйти сегодня с работы у него никак не получится, если только поехать поздно вечером...
  - Хорошо, давай вечером! - согласилась Вера, но тут на заднем плане раздался Викин голос, и Андрей попросил минуточку подождать.
  - Слушай, Вер, - немного смущённо сказал он в трубку некоторое время спустя. - Соваться в темноте к бассейну... может, лучше давай завтра утром, а? Я отгул возьму! - На заднем плане снова послышалось Викино бормотание.
  Выходит, он ей про ту поездку в подробностях рассказал, усмехнулась Вера, и чего тогда было скрывать, раз всё равно раскололся?
  - Ладно, я поняла! - несколько резковато ответила она. - Завтра так завтра.
  - Ну вот, да, правильно, а то как мы будем ночью там ковыряться? - в голосе Андрея слышалось облегчение. - Себе дороже!
  Подкаблучник!
  - Пока! - попрощалась Вера.
  - Вечером обязательно созвонимся, договорились?
  - Ага, - она нажала отбой и бросила телефон на кровать.
  Завтра, завтра... - взгляд упал на банку: искры отсюда вообще не было видно, только когда подходишь вплотную и прижимаешься к стеклу носом... Нет! Вера просто не могла ждать до завтра! Мало ли что?! А если ночью опять приснится какая-нибудь жуть, и искра совсем растает? Куда, блин, вообще весь клубок размотался? И браслет! - почему не жужжит браслет? И отчего банка из рук во сне выпала? Вопросы всплывали один за другим, словно пузыри сквозь мутную воду: что там, на дне происходит? - попробуй разгляди! Ничего не получится, пока сама в этот "илистый пруд" не залезешь. Что ж, придётся, видимо, так и сделать, хоть и страшно! Однако не страшнее, чем утратить искру - что тогда будет? Получится ли после этого восстановить Антона? Или она потеряет его навсегда?..
  Ну уж нет, такого она не допустит! Вера потянулась за телефоном.
  
  * * *
  Указывая адрес, куда подать такси, Вера с удивлением поняла, что знает, как добраться до бассейна, хотя была там всего один раз и шла по навигатору. Зато обратно они с Андреем добрались по подсказке Антона, и то знание, получается, так в голове и осталось, вот здорово! Этот радостный факт окончательно развеял сомнения в принятом решении не ждать Андрея до завтра, а отправиться в путь немедленно. Она скоренько собралась и выскочила на улицу, где купив еды и воды, села в уже ожидавшую её машину.
  В дороге Вера неожиданно задремала, и ей приснился Антон: сидел рядом и обнимал её за плечи.
  - Куда мы едем? - спросила она.
  - На встречу со злом, - ответил Шигорин, и он не шутил: смотрел ей прямо в глаза, серьёзный и собранный.
  - Зачем? - испугалась она.
  - Я не знаю, - он вздохнул и нежно провёл рукой по её щеке, отчего у Веры ёкнуло сердце, а всё тело охватил сладкий трепет. - Такая судьба, наверное.
  - Но почему мы не остановимся и не выйдем? - она стиснула его руку. - Прямо сейчас?
  - Потому что это нам не поможет. - Шигорин мягко пожал её ладонь. - Встреча просто отодвинется, но она всё равно будет, только зло к тому времени станет гораздо сильнее.
  - А нельзя как-нибудь плюнуть на это зло? Давай просто уедем далеко-далеко, где всегда будем вместе! Ну, пожалуйста!
  - Рад бы, но не я здесь командую, - он поцеловал её в щёку и улыбнулся: - Не бойся, я с тобой!
  И тут же, вопреки сказанному, взял и растаял в воздухе.
  - Девушка! - таксист обернулся и повторил: - Девушка!
  - А-а? - Вера посмотрела на сиденье: там, где только что был Антон, лежали рюкзак и пакет с едой.
  - Вот тот самый километр, - пояснил водитель - невысокий, плотный мужичок с изрезанным морщинами лицом.
  - Отлично, - Вера расплатилась за поездку.
  - За грибами что ли? - осведомился таксист.
  - Типа того, - согласилась Вера, надевая рюкзак.
  - Ну, удачи тогда!
  - Спасибо, - прихватив пакет, она вылезла из машины.
  Дивясь тому, как, оказывается, незаметно сон может переходить в явь, Вера сошла с шоссе. Лицо Антона всё ещё стояло перед глазами. А может, он на самом деле к ней в такси приходил? Да ну-у-у... Антон-привидение! - что за чушь?.. Нет, это был сон, конечно, и нечего глупости всякие выдумывать!..
  Она тряхнула головой, сбрасывая остатки наваждения, и быстро зашагала сквозь лес.
  Поначалу это было легко и приятно, кругом гомонили птицы, свежий ветерок нежно касался лица, над головой перешёптывались листья, дробя солнечные лучи, отчего по земле и траве скользили яркие пятнышки, чистый сладкий воздух пах зеленью и иногда грибами. Однако к середине пути лес потемнел, стал более сумрачным, переливчатые трели птиц сменились на редкие писки и хрипловатые вскрики, а вскоре и вовсе стихли, будто поглощённые опустившейся откуда-то сверху глухой, ватной тишиной, прохладный ветерок тоже постепенно пропал, не в силах пробить густую влажность жаркого стоячего воздуха.
  Вера невольно замедлила шаг, охваченная какой-то беспричинной тоской. Впереди уже был виден пологий холм, за которым, дальше под соснами, землю расколола узкая, ведущая прямо в бассейн, трещина.
  Девушка остановилась, глядя на свой светак: он выплыл вперёд и расцветился багрово-фиолетовыми переливами, но чтобы понять, действительно ли ей грозит реальная опасность или это только страхи, наведённые лысорской ловушкой, надо было снять браслет.
  В прошлый раз Вера так и сделала. Показалось, среди деревьев стоит Антон, и она подумала, что без браслета будет лучше его видеть. Ну и сняла, дурочка! Осталась из-за этого без защиты и стала закапываться в землю! Так и задохнулась бы в этом бассейне, если б не Андрей...
  А сейчас она тут вообще одна! "Не бойся, я с тобой!" - ах, если бы это был не сон! Вот бы Антон и правда был здесь - во плоти, а не искрой в банке!.. Вера тяжко вздохнула и провела рукой по браслету.
  Нет, не станет она его снимать!.. Пусть точную причину тёмных и красных завихрений с браслетом не установить, достаточно и того, что Вера их видит, - значит, и протуберанец с чернотой по краям не пропустит. Так?
  Так... вот только эти рассуждения нисколько не спасали от растущего прямо на глазах страха. Пусть даже смертельной опасности сейчас и нет, но кто знает, что ждёт Веру за холмом? Сколько зла способна породить лысорская ловушка? сможет ли справиться с этим браслет?
  Заметив чуть правее пенёк, Вера уселась на него и сняла со спины рюкзак, а пакет поставила рядом. Чёрт, - думала она, доставая бутылку минералки, - а ведь дома и в такси этот поход в лес совсем не казался таким страшным!..
  Хороший глоток воды немного успокоил разгорячённую голову. Так, без паники, надо немного подождать, отдышаться. Десять минут погоды не сделают, можно и отдохнуть чуть-чуть, а то всё везде бегом, бегом!
  Не успела отгреметь сессия, как сразу же началось: жужжащий браслет, поход к бассейну, езда по всей Москве: то к Василькову, то к Каптушу, люди, события, сны...
  Сны про птицелюдей здорово пошатнули уверенность Веры, что адский коктейль навсегда прогнал лысорей... Чёрные перья, лысые головы, горящие газовым пламенем глаза - разве может всё это быть простым совпадением? Уж навряд ли!..
  Пусть новые монстры и не сами лысори, конечно, но точно как-то с ними связаны, значит, возможно, тоже могут обжирать людские души!.. Причём не после смерти, а прямо тут, на Земле, для того и гнездятся в этом своём пансионате "Вторая жизнь" - вполне себе живые, замаскированные под обычных людей, твари!..
  Но если птицелюди - порождения лысорей, то они, наверное, могут управлять и бассейнами?..
  Что же ей тогда делать? Идти вперёд или ретироваться, пока ещё ничего не случилось?..
  В памяти всплыло: "Куда мы едем? - На встречу со злом..."
  Блин! Ну, ведь это был только сон! Или не только?..
  Вера отхлебнула ещё минералки и убрала бутылку обратно в пакет.
  Опасаясь, что смартфон снова, как в прошлый раз, сядет, Вера, ещё в Москве, заранее заказала такси, чтобы доехать обратно из леса в город. Машина прибудет за полчаса до заката солнца, так что даже без часов можно сориентироваться, когда надо идти к шоссе. Таким образом, времени на поход достаточно, а если удастся всё сделать быстро, то прогулка на природе летом, в хорошую погоду, ещё никому никогда не вредила.
  А может, прямо сейчас назад повернуть, пока не поздно? Вернуться к шоссе и бродить рядом по весёлому солнечному лесу, пока солнце не склонится к закату...
  Вера поставила на колени рюкзак и расстегнула молнию: на дне лежала стеклянная банка, внутри которой тихонько мерцала маленькая радужная искорка.
  Всё, что осталось от Антона. В реальности, а не в каком-то дурацком девичьем сне, где он по щеке её гладил и целовал!
  Она вздохнула и посмотрела на холм, за которым начиналась зона бассейна. Идти до неё всего несколько метров. Девушка вздохнула и перевела взгляд на собственный, висящий прямо перед носом светак: он жался к физическому телу, переливаясь багрово-фиолетовым.
  Страх. Причём сильный.
  Но... но что же? Взять теперь и просто сбежать? Как маленькая глупая собачка, которая выскочила на улицу с громким лаем, а едва кто-то на неё цыкнул, сразу заткнулась, поджала хвост и забилась под лавку?
  Вера достала банку, потом сунула в рюкзак пакет с едой и застегнула молнию - пусть всё это полежит пока здесь, у пенька.
  Как там сказал Антон: "Встреча просто отодвинется, но она всё равно будет, только зло к тому времени станет гораздо сильнее".
  Вера встала и, прижав к груди спрятанную за стекло искру, быстро зашагала вперёд.
  На холме она остановилась и замерла, окинув взглядом тёмный провал в земле и сам бассейн: в одной из стенок была прорыта дыра, уходящая глубоко под корни могучей сосны, а рядом высилась громадная куча земли. Господи, и как только Вера сумела одна столько выкопать?! - бригада гастарбайтеров отдыхает! Да-а-а... Не так девочка слаба, как может показаться...
  Она осторожно двинулась вдоль провала к бассейну, ожидая, что лысорская ловушка начнёт снова дурить ей мозг, но ничего подобного не произошло. На удивление спокойно и без помех Вера дошла до самой земляной ямы, отчего напряжение только усилилось, ибо чутьё подсказывало: здесь что-то не так! Затишье перед бурей... Не исключено, что кто-то специально отключил ловушку, и уже ждёт её там, в глубине, готовый учинить расправу. Вера медленно пошла по дну бассейна, следя за искрой в банке: у входа в лабиринт она должна разгореться ярче... Есть! Вот оно - это место. Ладонь надавила на земляную стенку и резко провалилась внутрь. Девушка ухнула куда-то вниз, пронеслась сквозь золотистые всполохи и оказалась в сумрачном зале, из которого вели несколько проходов, освещённых тусклым красноватым светом.
  Вот тогда всё и началось.
  В проходах завыло, зашуршало, задвигалось, дыхание у Веры перехватило, она впилась взглядом во мрак, и тут вдруг что-то произошло - хлоп! - тьма рассеялась, воздух свободно вошёл в лёгкие, страх отступил, в голове прояснилось. Истинный смысл фразы Антона "Я с тобой!" вдруг раскрылся во всей своей полноте: сейчас он и правда был прямо здесь! Его навыки, сила, быстрота реакции, улучшенный слух и зрение - вот куда делось всё, что ещё вчера оставалось в радужном клубке - оно перешло к Вере!
  Чуть присев, она положила банку на пол и толкнула назад - та прокатилась между ног, ткнулась за спиной в стенку зала и замерла. Шорохи подсказали, откуда появится первая тварь, и Вера молниеносным движением развернулась к одному из проходов, приняв боевую стойку.
  Это был тот самый мужчина с залитыми смоляной жижей глазами, которого ночью, вместе с остальными пятью жертвами, утащило в чёрную небесную дыру. С громким воем он выскочил из прохода и бросился на девушку, но она уклонилась и, ухватив его за руки, бросила с переворотом на землю. Мужик грохнулся на спину, Вера прыгнула на него сверху и ударила кулаком в горло. Раздался хруст, из глаз мужика фонтаном рванулась вверх похожая на нефть жидкость. Девушка вскочила, отражая атаку ещё одной, выбежавшей из другого прохода, твари - молодого парня с такими же чёрными глазами. Низко наклонив голову, он хотел сбить Веру с ног, но встречный удар коленом в челюсть заставил его рухнуть на землю кулём, заливая пол "нефтью". Первый в это время умудрился подняться, но, получив ногой в живот, завалился на бок и скрючился в позе эмбриона. Ещё пара быстрых ударов - и он затих.
  А в зал уже вылетела третья тварь - женщина - и сразу же, широко открыв рот, вдруг выметнула оттуда чёрную блестящую ленту прямо Вере в лицо, та едва успела увернуться и уберечь глаза, но лента всё равно достала её, на излёте хлестнув по боку, словно кнутом. Тело пронзило болью, кожа на рёбрах лопнула, полилась кровь. Второй нападавший меж тем уже пришёл в себя и снова кинулся на Веру - она едва успела пригнуться, спасаясь от удара в ухо, и двинуть его кулаком под дых, прежде чем развернуться к женщине и, высоко подпрыгнув, наступить двумя ногами на вновь атаковавший чёрный язык. Женщину бросило вниз, она упала ничком и бешено задёргалась рыбой на леске.
  Присев, Вера ухватила её за язык и, обмотав вокруг запястья, со всей силы рванула его на себя. Руку жгло, словно она держала раскалённый прут, но стоило выдрать язык из глотки, как жжение сразу прошло. С диким рёвом покалеченная женщина забилась головой об пол, изо рта хлынула чёрная жижа. Первый и второй лежали пока без движения, но от напряжения Вере не хватало дыхания, перед глазами плясали искры - несмотря на подаренные Антоном навыки и быстроту реакции, она чувствовала, что силы уже на исходе. Бой с тремя противниками измотал до предела, а ведь всего врагов было пятеро!
  Четвёртый - это был снова мужчина - и пятая, девица, одновременно выбежали сразу из двух проходов, на четвереньках, на ходу превращаясь в зверей: словно кто-то руководил ими, как марионетками, выпуская по очереди и заставляя меняться в поисках новых средств уничтожения пришелицы.
  Они прыгнули одновременно, высоко, оскалив пасти и выпустив когти, Вера встретила их ударом языка-кнута, но сбить удалось только одного, второй зацепил её когтями. Заорав от боли, она упала на землю, обливаясь кровью, и перекатилась в сторону, уходя от клацнувшей возле лица пасти. Чудовище развернулось и кинулось было вновь, но получило кнутом по морде и отпрянуло, зато второй зверь уже вскочил на ноги, вцепился в кнут и вырвал из руки, попутно содрав кожу. Вера попыталась подняться, но не смогла: ноги больше её не держали, из рассечения на рёбрах, ран на спине и ободранной ладони струилась кровь, перед глазами расцветали тёмные пятна.
  Выплюнув кнут, один из зверей встал на задние лапы, мгновенно трансформируясь в нечто, напоминавшее мужчину с глубокой раной на животе. Второй монстр, которому язык-кнут прошёлся по морде, превратился в подобие женщины с чёрной бороздой через всё лицо, разбитый левый глаз истекал "нефтью", но правый был цел и блестел в красном свете живым злобным рубином.
  Вдвоём они двинулись к девушке - медленно - то ли опасались ответного нападения, то ли, наоборот, поняли, что спешить уже незачем, и хотели с чувством, с толком, с расстановкой завершить внушённую им работу. Толкаясь пятками, Вера стала отползать назад, к стене. Левая рука коснулась чего-то круглого и гладкого. Банка! Выскользнув из-под пальцев, она вдруг взвилась вверх и стремительно ринулась прямо к наступавшим на Веру уродам. Мелькнула микрокометой разноцветная искра, сверкнуло стекло, монстры на секунду застыли, и в этот миг банка с грохотом взорвалась, посылая осколки прямо в чёрную жижу их глаз.
  Раздался дикий рёв, нелюди закружились на месте, бестолково размахивая руками, ослепшие и беспомощные, а искра метнулась к Вере и ярко вспыхнув над головой, рассеялась мельчайшими невидимыми брызгами, оседая на волосы и лицо.
  - Антон! - руки метнулись вверх в бессильной попытке поймать и сберечь то, что уже угасло. - Антон!
  - Беги! - сказал Шигорин прямо у Веры в ухе. - Я покажу... - голос упал до шёпота, и по лабиринту прошла дрожь. - Беги...
  Два ослепших монстра прекратили кружиться и, сев на пол, стали с тихим подвыванием выдирать осколки из залитых чёрной "нефтью" лиц. Дрожь стен и пола нарастала, вытекавшая из нелюдей чёрная кровь собиралась в ручейки, которые сливались вместе и утекали в один из проходов. Держась за стену, Вера встала и проковыляла за потоком, стараясь не задеть слепых монстров. Остальные тем временем вновь зашевелились, пока их кровь устремлялась в тот же проход и вливалась в уже бегущую по нему чёрную струйку. Вибрация лабиринта усилилась, нелюди стали быстро приходить в себя и вскоре всей толпой весьма резво поползли вслед за Верой. Ударяясь о стены, она полуковыляла, полубежала за "нефтяным" потоком, падала, но снова поднималась - лишь бы не задерживаться и во что бы то ни стало оторваться от черноглазых.
  А вот и знакомый колодец! Сзади слышался шорох и вой, Вера повернулась и увидела, как проход пытается зарасти серо-розовой губкой, но не получается. Монстры подобрались вплотную, когтями раздирая преграду, стенки сотрясались от сильной вибрации, а пол ходил ходуном, как при землетрясении. Чёрный поток лужицей разлился вокруг Вериных ног и вдруг заблестел тонкой разноцветной плёнкой. Жидкость стала закручиваться, а плёнка на ней делалась всё толще, на глазах пожирая черноту. Нелюди успели наполовину пролезть в колодец, когда цвет полностью сменился на радужный и под ногами у Веры стала открываться воронка. Едва черноглазые, окончательно разорвав преграду, с диким воем вывалились из прохода в колодец, как беглянку стремительно утянуло вниз.
  Полыхнули перед глазами золотые искры, и Вера с размаху стукнулась боком о дно бассейна. Всё, она наверху!
  Бешеная тряска земли не давала подняться, девушке с трудом удалось перекатиться и встать на колени. С высившейся у края бассейна кучи сыпался грунт, падая прямо на голову, плечи, попадая за шиворот, но ведущая в лабиринт стенка была, слава богу, цела - ужасные твари сюда не прорвались! Показалось, они бьются с той стороны лбами в твёрдую землю, яростно царапая её когтями, но Вера не стала прислушиваться. Землепад с каждой секундой усиливался, и она прямо так, на четвереньках, ринулась к земляной трещине в противоположной стенке бассейна.
  Нырнув в разлом, девушка успела проползти всего пару шагов, когда сзади раздался громкий шум, и в задницу будто ударили штук двадцать теннисных мячиков. Вера проехалась на коленях по глине и с визгом растянулась на дне провала. "Теннисные мячики" оказались залетевшими в провал земляными комьями. Стенки его ходили ходуном и осыпались, грозя похоронить её заживо. Она быстро подобралась и обернулась: вся громадная куча выкопанного в прошлый раз грунта обрушилась и теперь лежала прямо на том месте, куда Веру - всего несколько секунд назад! - выплюнуло из лабиринта. Ломая ногти, обдирая пальцы и скользя ссаженными коленками по земле, девушка выбралась из разлома. Послышалось громкое поскрипывание, и она увидела, как качается на краю бассейна могучая вековая сосна, корни которой были так опрометчиво подкопаны...
  - Мама! - выдохнула Вера и, хромая на обе ноги, что есть сил припустила к холму.
  Скрип стал сплошным и душераздирающим, затем раздался оглушительный треск, хруст, её с силой хлестнуло по лопаткам и впечатало носом в землю. В голове раздался адский звон, и наступила темнота.
   к оглавлению
  Глава 11. Разрушительные "землетрясения"
  Всё началось днём, едва только все трое: Лявис, Десятов и он сам - продрали после бессонной ночи глаза и приступили к делам. Кафтырёв пришёл в свой кабинет и хотел заняться изучением пробитых спецом контактов Морозова, когда его внезапно прохватил озноб, а потом что-то будто ударило в спину, выбивая воздух из лёгких. Сдавленно крякнув, Кафтырёв обнаружил, что само собой вдруг включилось тёмное зрение. Им-то он и увидел, что его чёрная кровь самостийно разогналась и яростно пульсирует, то там, то здесь ударяя болезненными толчками с такой силой, что перья топорщатся. Горло, челюсть, живот - удары сыпались градом и отдавались ужасной болью. Взревев - благо он находился в кабинете один! - доктор с огромным трудом сосредоточился и адским усилием воли сместил восприятие, подавляя чувствительность.
  Девица! - понял он. Сучка-воровка явилась к бассейну тырить чёрную воду! Боль и удары, однако, совсем Кафтырёву не понравились, ибо они явно доставались стражам хранилища - тем разбуженным спящим, которым вчера ночью была сделана "инъекция" чёрной крови - вот почему он их ощущал! Она что же, бьёт сразу всех пятерых?! Девчонка? Как такое возможно? Даже сейчас, насильно успокоив свою чёрную кровь, он продолжал содрогаться, считывая наносимый стражам урон! Проклятье!
  Доктор схватил телефон и вызвал Илью, но тот не взял трубку.
  Как минимум двое стражей уже выбыли из борьбы, а девицу всё ещё не остановили - да кто же она такая, в самом-то деле?!
  Анна тоже не отвечала - наверное, оба не сумели преодолеть насильственный провал в тёмное восприятие и воют сейчас от ущерба и боли, пугая гостей "Второй жизни". Вот же чёрт!..
  Он снова взял телефон и позвонил Китайцу, попросив подключить всех безопасников, кто сейчас в пансионате, дабы немедля найти Десятова с Лявис и, извинившись перед гостями, убрать с глаз долой, пообещав материальную компенсацию за эту небольшую неприятность.
  Пока доктор давал указания, стражам явно стало чуть легче, и он обрадовался было, что скоро всё закончится, как вдруг...
  Ударило так, что Кафтырёва чуть со стула не снесло. В лицо будто тысяча игл воткнулась, и он вскочил, с воем закружившись на месте, правый глаз пульсировал, вылезая из орбиты, поле зрения заволокло чёрной пеленой.
  Что это такое, мать твою?! Что происходит?..
  Чёрная кровь снова самостийно вскипела в жилах, доктора бросило на пол - он ходил ходуном, всё здание тряслось, дребезжала мебель. Землетрясение?! Стены стали проседать, сверху посыпалась штукатурка и куски бетона. Кафтырёв закричал и успел закрыть голову руками, прежде чем на него обрушился потолок.
  Очнулся он только через час, когда услышал, как кто-то колотит в дверь. Доктор сел на полу, ошарашено созерцая свой кабинет - всё было цело, словно и не было никакого землетрясения. Снаружи раздались знакомые голоса.
  - Выносим дверь! - приказал Китаец.
  - Нет! - крикнул доктор, с трудом поднимаясь на ноги - тело болело, как если бы он и в самом деле только что выбрался из-под обломков разрушенного здания. - Не ломайте! Я иду! Иду...
  Китаец доложил, что Десятова обнаружили без сознания в собственном кабинете, а Лявис - в оздоровительном комплексе, в подсобном помещении возле тренажёрного зала, тоже в полной отключке.
  Очнулись Анна с Ильёй уже ближе к вечеру и рассказали, что у них вдруг само собой включилось тёмное зрение, и тела затопила адская боль. Десятов не смог с ней справиться и сразу отрубился, но Лявис, с её высоким болевым порогом и навыками бойца, сумела "скрутить" чёрную кровь и вернуть нормальное восприятие - она в это время проводила занятия лечебной физкультурой. Собрав всю свою волю в кулак, Анна сумела извиниться перед гостями, вызвать замену и даже уковылять в подсобку, где ей так сжало сердце, что она потеряла сознание.
  Острое желание разобраться, кто же такая эта, устроившая в бассейне светопреставление, девица, заставило Кафтырёва вспомнить про Белкину: она не стала брать больничный и сегодня утром явилась на работу. Подходило уже время ужина, но старшего повара всё равно сдёрнули с рабочего места и вызвали в кабинет Десятова, где нежно, но настойчиво спросили, не в курсе ли она, что случилось с её кавалером, отчего он так внезапно сбежал из пансионата после процедуры "дополнительной релаксации".
  Узнав, что её отношения с гостем стали известны начальству, Белкина сильно смутилась и жутко испугалась увольнения. Клялась, что такого никогда больше не повторится, и без конца извинялась, насилу успокоили, - готова была всё на свете рассказать, вот только сама ни хрена, как оказалось, не понимала! Ничего Морозов ей, похоже, ни про свои способности, ни про друзей-"лампочек" не рассказывал. Припомнила лишь, как он пугал её тёмными личностями в руководстве пансионата и губительными для организма процедурами, но это легко опровергал её личный опыт лечения и работы во "Второй жизни", поэтому Белкина сочла его заявления болезненными фантазиями. А когда он один сбежал из пансионата, бросил её по телефону и потом его выключил, Надежда окончательно поняла, что он - настоящий параноик, и от расстройства даже заболела.
  Но всё это в прошлом, она вновь готова работать, и теперь любой гость для неё останется только гостем. В общем, повариху, в итоге, отпустили и оставили в покое - раз она ничего не знает и отлично трудится, то пусть и продолжает восторгать гостей и сотрудников прекрасными завтраками, обедами и ужинами.
  После десяти вечера все трое собрались в зале и, нырнув под крыло матери-Тьмы, обнаружили в своих тёмных обличьях серьёзные изъяны, выправлять которые придётся не меньше недели.
  
  * * *
  Духота, чернота, влага... что-то давило сверху, трудно понять... В ушах стоял звон, не видно ни зги, где она?! Вера попыталась пошевелиться, но руки, ноги и голова упиралась во что-то твёрдое... деревянное?.. Гроб?! Её положили в гроб и похоронили! Заживо!! Вера в панике вскинула руки, ударила в крышку, хотела закричать, но из горла вырвался сдавленный хрип. Воздух! Он кончается! Помогите!! Ладони забарабанили по деревяшкам, и те вдруг стали прогибаться, сделались мягкими, будто это не доски, а плотная ткань - тысяча слоёв чёрной ткани! Вера принялась рвать их, слой за слоем, но это было так трудно... - дышать, дайте дышать!.. Она упиралась в ткань руками, ногами, драла её пальцами и грызла зубами - наверх, наверх! - однако слои не кончались, а сил оставалось всё меньше и меньше.
  Но вот, когда она уже хрипела на последнем издыхании и думала - это конец, сверху вдруг донёсся шум и мелькнули какие-то тени. Вера хотела позвать на помощь, и не смогла: звук не пошёл, а губы не шевельнулись.
  - Здесь! - раздался снаружи знакомый мужской голос. - Вот она, я нашёл её, посвети!
  Андрей! Ура, это же Андрей!!
  - О боже! Её не убило?!
  А это - Вика!
  Слои чёрной ткани сменились на красный туман, Вера порывисто вдохнула и закашлялась.
  - Жива!!! - радостно возопил Андрей.
  Лицо процарапали сосновые иголки, по уху что-то хлестнуло, Вера открыла глаза и тут же зажмурилась, ослеплённая ярким светом фонарика.
  - Надо "Скорую" вызвать! - в голосе Вики слышались истерические нотки.
  - Помоги лучше ветку убрать! - урезонил её муж. - Видишь, мешается!
  Раздался треск ломающейся древесины, свет фонарика сместился куда-то вправо, и Вера снова открыла глаза.
  - Ребята... - просипела она.
  - Привет! - отозвался Андрей, помогая ей сесть. - Ну, ты как?
  - Руки-ноги целы? - уже более спокойным тоном осведомилась его жена. - Встать можешь?
  - ...Да вроде, - Вера высвободила руки и, опираясь на друзей, вылезла из переплетения сосновых веток.
  - С ума сойти! - констатировала Вика.
  - А почему так темно?
  - Так ночь на дворе! - ответил Андрей. - Я пришёл после работы, стал тебе звонить - на завтра договариваться, - "абонент не доступен". Вика сразу заподозрила неладное, поехали к тебе домой - не открываешь. Соседка сказала, ты на такси ещё с утра укатила - она в окно видела.
  - Баба Люба, - кивнула Вера. - Целыми днями в окно глазеет...
  - Ну, тут-то мы всё и поняли. Вика очень испугалась, что с тобой беда случилась, настояла сразу к бассейну ехать, хорошо, я координаты себе записал, она бы не успокоилась, такая неуёмная стала...
  И тут Вера вдруг увидела почему! Почему неуёмная! Откуда все эти нервы, истерические нотки и странное поведение.
  - Господи... - прошептала она, улыбаясь. - Вика!..
  - И ничего-то от тебя не скроешь! - проворчала та притворно недовольным голосом, широко улыбаясь в ответ.
  - Да я... - теперь-то Вера поняла, почему Андрей в прошлый раз не взял Вику к бассейну и вообще не сказал о поездке: беременную жену волновать не хотел. - Слушайте, ну, я за вас рада! Поздравляю!
  - Спасибо, мы тоже рады, хоть и не планировали заранее, - проворковала будущая мама.
  Лукавит! - тут же просекла Вера, но вслух ничего не сказала. - А вот Андрей - нет! он и правда не планировал... ох, Вика, ну, хитрюга!
  - Пойдёмте к машине, а то прохладно тут как-то, - поёжилась "хитрюга".
  И тут вдруг Веру словно кипятком ошпарило: браслет! Она обхватила запястье - пластины не было! Так вот почему она, сама не отдавая себе отчёта, устроила плотный контакт со светаками друзей и ничто ей не помешало!
  - Мой браслет! Андрей, посвети!
  Тот направил фонарик ей на запястье, и все трое ахнули: фрактальный рисунок сиял теперь прямо на коже! Он не просто остался, а ещё и разросся: границы исчезли, завитки расползлись по руке. Яркие на запястье, они ветвились в сторону локтя и пальцев, где постепенно выцветали и сантиметров через десять пропадали совсем.
  - Что это?! - выдохнула Вера, поднимая глаза на Андрея. - Что это, блин, такое?..
  - Не знаю, - он покачал головой.
  - Выглядит как тату, - заметила Вика. - А ты... ты что-нибудь чувствуешь?
  Она дотронулась до рисунка, и фракталы вдруг сделались ярче и проступили аж до самого локтя.
  - Ты что? - отпрянула Вика. - Это ты? Ты это делаешь?
  - Я не... - пробормотала Вера, пока фракталы бледнели обратно. - Я не очень понимаю...
  - Так, ладно! - решительно заявил Андрей, поглядев, который час. - Давайте сейчас пойдём к Зелдеду, пока телефоны не сели!.. а потом уже будем разбираться.
  - Там где-то мой рюкзак должен быть, - вспомнила виновница переполоха. - За холмом, около пенька, не видели?
  - Нет, - мотнул головой Андрей, - в темноте пропустили, наверное.
  - Как меня-то не пропустили?
  - А то ты не знаешь! - обиженно фыркнула Вика. - Или ты только про собственные суперспособности помнишь? - и, не дожидаясь ответа, выпалила: - Да по духу он тебя нашёл, по духу, как же ещё!
  Она повернулась и потопала на холм, Андрей двинулся за ней, поддерживая Веру под руку.
  - Ребят, простите! - вздохнула она. Стало так совестно, что злилась на них порой: типа противная подруга-командирша и её муж-подкаблучник, а ведь на самом-то деле только они и есть её настоящие друзья, отзывчивые и верные! - Я... я, честное слово, не знала, что так получится. Я думала, вернусь на шоссе ещё до захода солнца, даже такси заранее вызвала!.. теперь уж оно укатило, конечно... давным-давно. Спасибо вам, что приехали. В темноте потащились, Вика вообще беременная, нашли, не бросили! Я...
  - Да ладно тебе, - вяло отмахнулся Андрей, - прекращай.
  - Да нет, не ладно! - отрезала Вера. - Без вас я бы тут до утра пролежала. Хорошо ещё, ничего себе не сломала, а то как я выбралась бы?! Окочурилась бы под этой жуткой сосной, и привет горячий!
  - Нашла! - крикнула с холма Вика, светя фонариком прямо на пень. - Вон он, рюкзак твой, стоит... и пакет ещё какой-то... всё вроде цело!
  
  * * *
  Случилось это вчера днём, перед обедом. Кулон вдруг раскалился, и Надя хотела снять его через голову, но он словно к шее прирос и не отлеплялся. Выскочив из столовой, она побежала в туалет, где заперлась в кабинке, расстегнула и сорвала блузку. Ключ праотцов переливался разными цветами, жёг грудь и тонул в теле, словно в желе. От этого зрелища затошнило, и Белкина едва успела склониться над унитазом, прежде чем её вывернуло на изнанку, избавляя от всего съеденного за утро. Рвало долго, пока не пошла желчь, тогда только позывы прекратились, а с ними вместе и жжение.
  От погрузившейся в тело рыбки осталась видна только голова, от которой по коже разбегались выпуклые чёрные ручейки, покрытые радужными разводами, словно бензиновой плёнкой. Один из ручейков побежал вверх, добрался до шеи и стал не виден, зато спустя пару секунд в глазах резко потемнело, всё вокруг затряслось и что-то посыпалось сверху. Надя села на пол и схватилась за унитаз. Перед глазами возникла девушка. Она стояла на дне какой-то канавы, земля при этом ходила ходуном и осыпалась, отовсюду летели и валились комья. Оскальзываясь и обдирая коленки, девушка вылезла наверх и помчалась прочь. Вокруг был лес, и он содрогался, как при землетрясении, деревья качались и скрипели, и Наде казалось, что это уже она сама несётся к холму, изо всех сил стараясь не упасть. Сзади раздался оглушительный треск, её ударило по спине, вбивая лицом в землю, и... - всё вдруг внезапно закончилось.
  Тряска, жжение в груди, видение леса - исчезли. Белкина сидела на полу в туалете, рядом валялась блузка. Выпуклые чёрно-бензиновые ручейки на теле исчезли, кулон-рыбка висел на цепочке, едва касаясь кожи. Надя осторожно дотронулась до него пальцем: он больше не был горячим и смотрелся, как обычное украшение. Она оделась и, отряхнув с юбки пыль, покинула кабинку. Зеркало отразило немного бледное, чуть осунувшееся лицо, но в целом она выглядела вполне нормально. Белкина долго, с удовольствием, умывалась, остужая щёки и лоб прохладной водой, потом вытерлась бумажным полотенцем и вышла в коридор. Там-то она и встретила первого заражённого тьмой.
  Парень с азиатскими чертами лица был из службы безопасности пансионата, Надя не помнила его имени, но пару раз видела, как он командовал охранниками. Сейчас он трусцой бежал по коридору, а на груди и руках топорщились редкие чёрные перышки - маленькие, но заметные, причём майка нисколько не мешала их видеть. Вот именно тот факт, что одежда не скрывает пернатости, и убедило Надю не паниковать, не выдавать себя и вообще не делать резких движений. Она отлично помнила, что показывала Пряхова и говорил про заражённых тьмой Женя. Всё оказалось чистой правдой - Белкина наблюдала это теперь своими глазами... или не глазами, а чем-то другим, не важно...
  Надя поприветствовала парня и как ни в чём не бывало пошла дальше - в ушах отдавался слишком частый стук сердца - обнаружить в себе совершенно новое свойство было очень волнительно и слегка пугало, однако на фоне всего, что случилось с ней за последние дни, казалось вполне логичным продолжением предыдущих событий.
  Наверное, благодаря той солнечности души, о которой говорила ей Пряхова, а возможно, просто из-за индивидуальных особенностей психики, мысль, что она просто-напросто спятила, даже не приходила Белкиной в голову. Она всегда была абсолютно уверена в собственной нормальности и предпочитала принять изменившуюся реальность, чтобы действовать, а не задаваться умозрительными вопросами или мучиться сомнениями, пытаясь докопаться до метафизических глубин своего разума.
  Поэтому, узрев первого чернопёрого, она просто продолжила путь на кухню, где с большим удовольствием обнаружила, что никто из её подчинённых не заражён тьмой и спокойно работала, пока перед ужином её вдруг не вызвали в административный корпус.
  Надя сразу же поняла, что там её ждёт настоящее испытание, и отправилась к начальству, словно разведчик-резидент на допрос, полная решимости не раскрыть своё истинное лицо и готовая к любым ужасам... - даже к смерти!
  Хорошо, Пряхова заранее показала ей тёмное обличье руководства, иначе Белкина вряд ли смогла бы так легко собраться и не показать вида, насколько потрясена их кошмарной чернопёростью. Это вам не жалкий пушок азиата из службы безопасности, это такое мощное заражение тьмой, что людьми их считать было уже невозможно! Чудовища... - стучало у Нади в голове, пока она шла к предложенному Кафтырёвым стулу, но когда уселась, сразу стало спокойнее - нападать чернопёрые явно не собирались, да и вопросы задавали без особого давления. Достаточно было изобразить страх увольнения и раскаяние в том, что закрутила роман с гостем, как они почти сразу отстали. Кое-что ещё поспрашивали, но когда стало ясно, что её ни в чём не подозревают, Надя совсем расслабилась и вела себя совершенно естественно.
  Она вспомнила, как вышла из кабинета Десятова и, глядя себе под ноги, быстро зашагала к лестнице, торопясь покинуть административный корпус. Выйдя на улицу, она пересекла маленькую площадь и, ступив под сень деревьев, позволила себе поднять голову и улыбнуться. Здесь чудовища уже не могли видеть её лица, если вдруг следили за ней из окна или через камеры на территории пансионата. Да и не будут они вести видеонаблюдение за глупой поварихой Белкиной, которая ничего не знает и ни в чём, кроме своих кухонных обязанностей, не разбирается.
  Она провела ладонью по груди, нащупывая под блузкой заветную рыбку, и та ответила ей мягким теплом, как бы подтверждая: да, у тебя всё получилось - ты сумела их обмануть. Сумела, хоть сначала было и страшно: лысые головы, горящие сине-красным пламенем глаза, чёрные перья и ужасные птичьи лапы! Почему-то именно эти жуткие, обтянутые нечеловечески грубой серой кожей костяные пальцы с длинными когтями внушали самое сильное отвращение...
  Однако воистину - мотивация творит чудеса, и сейчас, когда отпали все сомнения в том, что Пряхова - не плод воображения, равно как и явившийся затем мёртвый Женя, Надя горела страстным желанием наказать этих чернопёрых гадов. Кто они такие, откуда взялись и каковы их цели и планы - она не имела ни малейшего понятия, но выяснять не собиралась: она просто должна отомстить чудовищам за смерть своего возлюбленного! Пусть даже они реально помогали страдающим от депрессии людям, и у самой Белкиной, кстати, тоже весь негатив вытянули, изрядно облегчив душевные муки, пусть гости пансионата были довольны лечением - это уже никакого значения не имело.
  Женя умер по вине чернопёрых, и они ответят за содеянное! - для этого она сделает всё, что потребуется.
  А требовалось пока не так уж и много: усыпить бдительность чернопёрых, а потом найти Веру Острожскую и отдать ей кулон-рыбку, или ключ праотцов, как называла его Пряхова-божий-одуванчик. С первым пунктом Надя уже справилась, остался второй - немного посложнее, но она верила, что и с ним тоже в скором времени разберётся.
  
  * * *
  Погром, учинённый вчера на подступах к хранилищу этой проклятой девкой, нанёс чернокровым заметный урон, поэтому сегодня, шагая через лес к бассейну, Кафтырёв уже знал, что увидит в стеклянном цилиндре. Убыль чёрной воды будет серьёзной, вопрос лишь - насколько. Хорошо, если только пятеро стражей, но что-то подсказывало доктору: ими дело не ограничилось. "Землетрясение" утянуло даже его собственную энергию и жизненные силы соратников, и, разумеется, сожрало куда больше чёрной воды, чем смерть разбуженных спящих.
  Поэтому Кафтырёв готовил себя к худшему и старался подавить панику. Ничего! - говорил он себе. - Это первая крупная неудача, в любом деле такое бывает. У него столько времени ничего плохого не случалось - даже удивительно! Вряд ли у остальных Старших всё идёт, прям, гладко да сладко, у каждого, наверняка, есть свои проблемы, так что не стоит отчаиваться. Шанс первым наполнить хранилище всё ещё есть, надо только как следует постараться и реализовать кое-какие задумки на этот счёт.
  Да и Десятов не сидел сложа руки - спецподготовка уже доработана, можно будет штамповать соратников пачками. Запланированный на вчерашний вечер посев, после разгрома стражей и "землетрясения", пришлось, конечно, отменить, но завтра они с Лявис придут в себя и попробуют не просто получить спящего, а вырастить сразу полноценного чернокрового. Проверят, как это получится, а там уже можно будет воплотить план, который, скорее всего, сильно шокирует Десятова, но придётся ему согласиться: после таких потерь нельзя пренебрегать многообещающими вариантами.
  Ещё нужно будет проверить всех девиц, которые есть в телефоне Морозова, чтобы найти эту чёртову сучку-воровку. Хорошо бы, конечно, пробить и остальные контакты - нет ли среди них "лампочек" - но как это быстро выяснить? Ездить лично и высматривать в светухах лампочные потоки? Нет, это слишком затратно и долго, проще схватить девицу и заставить её выложить, кто все остальные. А после вогнать их в депрессию и перекроить в чернокровых, если такое в принципе возможно - тут нужно ещё разобраться! А то вдруг все они способны, как Морозов, растворять семена? Тогда "лампочек" придётся просто тихо убрать: устранить потенциальную угрозу - раз они ни на что другое не годны. Но сначала - девица-воровка! Будет она - найдутся и прочие.
  За следующим деревом уже начиналась зона бассейна, и Кафтырёв стал разгонять чёрную кровь, чтобы пройти оставленные Тьмой ловушки и включить тёмное зрение.
  
  * * *
  На кухне у Острожских, несмотря на солнечное летнее утро, было сумрачно: Вера опустила и почти закрыла жалюзи - глаза, после подземной битвы с черноглазыми монстрами и удара сосновой веткой по голове, плохо реагировали на яркий свет. Вчера ночью друзья просто отвезли Веру домой, а все разговоры перенесли на утро: благо у Андрея был выходной, а Вика сейчас работала на удалёнке.
  - То есть, получается, в лабиринт, где ты наматывала клубок, больше не попасть? - спросил Андрей, после того, как Вера подробно рассказала друзьям всё, начиная с ночного полёта во сне над Москвой и кончая землетрясением в бассейне.
  - Лабиринта больше не существует, - тяжело вздохнула она. - Как и клубка, и банки, и даже той малюсенькой искры...
  - А потому что не надо было переться туда одной! - возмущённо прошипела Вика, грызя сушку и прихлёбывая чай. - Трудно было нас подождать?
  - Искра была такой крохотной, я боялась, она может ночью исчезнуть...
  - А так не исчезла?!
  - Ну всё, Вик, хорош! - вмешался Андрей. - Что ты ей на больное-то давишь?
  Та не ответила, принимаясь за следующую сушку и торопливо допивая всё, что осталось в кружке. Вера к своему чаю так и не притронулась.
  - Его пытали, - мрачно проронила она, глядя куда-то сквозь Андрея, в немыслимую даль.
  - Кого? Шигорина? - уточнил тот.
  - Да... и он знал, что так будет, заранее готовился, защиту разрабатывал... хотя какая, блин, защита может выдержать атаку лысорей?! Никакая... Антон понимал, что его разум, в конце концов, вскроют, как консервную банку, задача была - продержаться как можно дольше, чтобы дать мне время сделать что-то на той стороне, за радужной дверью, он прикрывал мой отход и держался, сколько мог... а потом... остался только этот лабиринт... - в чашку с бульканьем упала слеза.
  Вика вдруг вскочила, порывисто обняла Веру, и та увидела, как чужой светак принял на себя часть тёмных разводов, облегчая боль, - подруга ей искренне сочувствовала и жалела без всякой хитрости или задней мысли.
  - Не плачь, пожалуйста! Мы... мы со всем справимся!
  - Спасибо, Вика, - Вера вытерла слёзы. - Вот только... доступа к бассейну больше нет, и Антона нет... он ради меня жизнью пожертвовал! как и дедушка... да и бабушку тоже из-за меня сожрали... и что?! Эти ужасные птицелюди, черноглазые твари, я... Я уже израсходовала всё, что Антон мне оставил, и теперь не понимаю, как с ними бороться! Не знаю, что делать!
  - Так, спокойно, не раскисай! - твёрдо сказал Андрей. - Один раз мы с тобой чернопёрых тварей уже победили, придумаем что-нибудь и во второй! Надо только понять, кто эти твои птицелюди, и как с ними связаны черноглазые.
  - Они все из обычных людей получились, - уверенно ответила Вера. - Монстры - их второе обличье, тёмное, а в жизни они как нормальные граждане выглядят, я видела... О, слушайте, а я ведь адрес одного черноглазого знаю: Ерошинский переулок, дом пять - я табличку видела, окно на третьем этаже, куда выходит - тоже помню!
  - Воот! - Андрей поднял палец вверх. - Отлично! Одна зацепка у нас уже есть, можно смотаться проверить, прямо сейчас, чай только допьёшь...
  - Так я и про птицелюдей знаю, где они гнездятся! Мне Каптуш всё рассказал!
  - Какой ещё Каптуш? - одновременно с мужем вопросила Вика.
  - Ну, художник, Григорий Каптуш... Я вам разве не говорила?
  - Нет!
  - А-а... точно, я ж только собиралась, но потом... не успела, в общем... сейчас! - Вера вскочила и, быстро сбегав в комнату, принесла рисунки Даши Кульковой. - Вот смотрите!
  - Фигасе! - протянула Вика. - Это что, они?! Птицелюди?
  - Да-да! - закивала Вера. - Девушка одна нарисовала и потом с собой покончила. А Григорий Каптуш - это её парень!
  - Блин, Верка, ну ты даёшь! - возмутился Андрей. - Могла бы и раньше показать, зачем скрывала-то?!
  - Ой, да я не скрывала, ребят, клянусь, я просто не успела! Столько всего навалилось, поймите! - Хлебнув стылого чаю, она рассказала, как узнала у Василькова про Кулькову и ходила потом к Каптушу.
  - Пансионат "Вторая жизнь", значит, - задумчиво протянула Вика. - Название какое-то знакомое вроде...
  - Вполне возможно, - согласилась Вера, заходя в интернет. - Я вам сейчас их сайт покажу... вот! - она протянула подруге смартфон. - Там в сотрудниках есть все трое птицелюдей: Кафтырёв Роман Филиппович, Лявис Анна Георгиевна и Десятов Илья Валентинович.
  - Интересно, интересно, - пробормотала Вика, просмотрев список. - А на вид - ты правильно сказала - обычные граждане, солидные даже... м-да! о, фотки территории какие красивые - прямо супер! Пансионат, где помогают от депрессии... ничего себе Кульковой они помогли!
  - Не только Кульковой! Андрей, ты помнишь, я тебя про Женю Морозова спрашивала?
  - Конечно, - подтвердил тот. - Я после твоего звонка несколько раз с ним связаться пытался, но телефон всё время выключен.
  - Женька Морозов? - Вика подняла бровь. - Одна из выживших в том году "лампочек"? И что? каким он тут боком?
  - Мне про него аж два сна приснилось.
  - Один ты знаешь, - поспешил напомнить жене Андрей. - Это во время нашей первой поездки к бассейну было, я тебе недавно рассказывал.
  - Помню, - Вика чуть нахмурилась, но пенять мужу, что скрыл ту поездку и лишь недавно, под её решительным нажимом, раскололся, не стала. - Чёрный пернатый паук в ухо парню... подождите! - её осенила догадка: - Так это что, был Морозов?!
  - Ага, он! только я тогда его не узнала! Что это Морозов, я поняла только после Василькова, когда уснула в машине у опера. - Вера рассказала подруге сон про огненный клинок.
  - Ну ни хрена же, вы со мной обращаетесь! - рассвирепела та и, вперив в Андрея гневный взор, возопила: - Ты почему ничего вообще мне не говорил, ты совсем сумасшедший что ль?
  - Да чего сумасшедший-то сразу, Викусь, просто... ты же в положении, я волновать тебя зря не хотел.
  - Зря?! Зря волновать? Да ты понимаешь, что если они такое с Женькой вытворили, то и все остальные "лампочки" тоже в опасности! А меня об этом никто не предупредил! - она вытаращилась на Веру.
  - Я собиралась. И тебе сказать, и в чате написать... - покаянно вздохнула та. - Но с другой стороны - это ведь были только сны, поэтому я...
  - Поэтому ты одна попёрлась к бассейну, где тебя в натуре чуть не прикончили! - Вика с яростью покрутила пальцем у виска. - Да если б я знала все детали раньше, я б... чёрт! Да я б ОМОН туда отправила!
   - Ага, стал бы ОМОН тебя слушать! - расхохотался Андрей, но, встретив взгляд жены, смех оборвал и сказал примирительно: - Ну ладно, ладно, зая, не злись, Верку мы вытащили, чего уж теперь...
  - Вытащили, да не без последствий, - Вика ткнула пальцем в расползшиеся по руке подруги фракталы. - Вот это вот, например, что?!
  - Сама не понимаю, - кисло отозвалась та. - Ясно только, что с браслетом я не могла управлять своим светаком и плотные контакты устраивать, а с этим - могу. Но... даже не знаю теперь - а маскировка моей лампочной природы осталась?
  Отпустив мысли, Андрей вгляделся в Верин светак и, спустя пару минут, констатировал:
  - Всё так же, как было в браслете.
  - Да, - согласилась Вика. - Фиолетки такие же прибитые, едва-едва заметные.
  - Уже хорошо, - обрадовалась Вера. - А вспышки?
  - Вспышки? - не понял Андрей.
  - Антон говорил, когда я в чужих светаках ковыряюсь, то так ярко вспыхиваю, что любой лысорский устранитель это сразу заметит.
  - Да устранителей давно уж нет! - фыркнула Вика. - Как и аватаров этих чёртовых. Мы вот с Андрюшкой вспышек твоих никогда не видели, а что касается чёрнопёрых птицелюдей - фиг знает, что у них вообще за зрение? Может, другое совсем...
  Вера только плечами пожала, а Андрей сказал:
  - Как бы там ни было, давайте уже поедем проверять адрес, а то мы так весь день тут проболтаем!
  - Адрес? - нахмурилась его жена, но тут же вспомнила: - А-а, черноглазого! Как там: Горошин...
  - Ерошинский переулок, - поправила Вера и, залпом допив свой давно остывший чай, встала. - Дом пять.
  
  * * *
  Ночь после вчерашних испытаний прошла беспокойно: Наде то и дело снились кошмары про "землетрясение" и допрос в логове чёрных пернатых монстров, зато, когда она проснулась сегодня утром, её ждало новое, на этот раз приятное открытие.
  Стоило только сжать рыбку в кулаке и закрыть глаза, как перед мысленным взором сразу же возникала девушка, которую Надя видела, когда кулон погрузился в тело и выпустил чёрно-бензиновые ручейки. Сейчас девушка сидела в какой-то квартире, и Белкина чувствовала, в каком направлении нужно двигаться, чтобы и её найти.
  Женя сказал - Вера Острожская, стало быть, это она и есть - та, кому надо отдать ключ праотцов, ведь не зря же кулон снова и снова её показывает! А значит - Наде осталось лишь сесть в машину и поехать туда, куда поведёт её рыбка, что ж, отлично!
  На работе сегодня день спокойный, всё катится по наезженным рельсам, так что начальница может явиться и попозже, решила Белкина и позвонила своей помощнице, чтобы предупредить, что задерживается, но если что - всегда на связи.
  Наскоро позавтракав, Надя выскочила из дома. Рыбка показала, что Острожская всё ещё в квартире, и Белкина медленно выехала из двора, ловя направление, словно собака - след.
  Поиск нужного адреса занял гораздо больше времени, чем казалось поначалу: улицы то и дело шли вразрез с мысленной линией, приходилось часто сворачивать, порой совсем не туда, и потом долго искать разрешённый поворот, чтобы вновь встать на правильный курс.
  В итоге, пока Надя добиралась до нужного дома, Острожская уже оттуда ушла и теперь ехала в машине, куда - неизвестно. Белкина чертыхнулась, отпустив рыбку: рулить с закрытыми глазами, сжимая в кулаке кулон, было невозможно, поэтому пришлось ждать, пока Вера доберётся до цели, и только тогда снова брать след.
  На этот раз дело пошло легче, видно, сказался уже приобретённый опыт, и Надя прибыла на место быстрее. Она остановилась и сверилась с рыбкой: объект слежки был тут, но то, что Белкина увидела дальше, заставило её отпустить кулон и вжаться в водительское сидение.
   к оглавлению
  Глава 12. Чёрные фракталы
  При взгляде на дом номер пять по Ерошинскому переулку, Веру охватила дрожь, а в глазах потемнело, будто кто-то плавно пригасил свет на улице, как бывает в кинотеатре незадолго до начала фильма. Ей показалось, наступила ночь, и она, вместе с потоком черноты, снова медленно поднимается к окну, раскачиваясь из стороны в сторону.
  - Ты чего?- Андрей схватил её за локоть.
  Блеснув стёклами солнцезащитных очков, Вера медленно повернулась к нему:
  - Чего?
  - Качаешься, как пьяная!
  - Смотри! - воскликнула Вика, показывая на руку подруги.
  - Чёрт! - Андрей разжал пальцы. - Что это?!
  Фрактальный узор на коже двигался, расползался выше локтя, набирая яркость, и Вере вдруг показалось, что чёрный поток из сна проник ей в солнечное сплетение и теперь тянет что-то у неё изнутри, будто душу извлечь пытается.
  - Ох! - она вцепилась в Андрея обеими руками и вся сжалась, будто боялась, что её унесёт ураганом.
  - С ней что-то происходит! Эй! - Вика наклонилась, чтобы заглянуть подруге в лицо. - А ну-ка! - Она сняла с подруги тёмные очки и отпрянула: - Ох!
  - Чего там? - обеспокоился Андрей, но тут Вера сама подняла голову, и в её глазах вроде бы мелькнуло что-то быстрое и чёрное, но тут же исчезло.
  - А-а? - она посмотрела на друзей.
  - Ты видел? - спросила Вика.
  - Не уверен... - покачал головой Андрей.
  - Что? В чём не уверен? - Острожская отпустила его руку, фракталы на её коже больше не двигались.
  - Рисунок у тебя на руке двигался, и глаза... потемнели, - ответила за него жена.
  - Потемнели? - нахмурилась Вера, забирая у неё солнцезащитные очки. - То есть... как это - потемнели?
  - Да никак! - отмахнулась Вика: теперь уже и она не была уверена в том, что видела. - Показалось, наверное... А ты? Ты сама-то... что?
  - Я... я как будто на минуту снова в том сне очутилась. Ну, где летала и дом этот видела... А потом... О! Глаза от света болеть перестали! Нет, серьёзно! Утром было так ужасно, а сейчас - вообще ничего... всё нормально!
  - Ладно... - проследив, как она убирает тёмные очки в рюкзак, кивнул Андрей. - Пойдёмте тогда в подъезд квартиру искать. Ты говорила - третий этаж. - Он задрал голову. - А окно какое?
  - Второе справа, где кондиционер, видишь?
  - Угу, понял.
  Они зашли в подъезд и, поднявшись по лестнице, остановились напротив одной из дверей.
  - Думаю, здесь, - сказал Андрей.
  - Здесь, - подтвердила Вера. - Я чувствую.
  - Отлично! - Вика решительно надавила на кнопку звонка.
  - Подожди! - запоздало воскликнул Андрей. - Что мы скажем?..
  Послышался хруст замка и дверь отворилась. На пороге стояла заплаканная женщина в чёрном.
  - Здравствуйте! - сказала Вика. - Примите наши соболезнования.
  - Спасибо, - сдавленно ответила женщина и, нахмурившись, спросила: - Вы кто?
  - Мы с Владом Александровичем вместе работали, - сказала Вера.
  - Позвоните завтра на его телефон, и я скажу, где и когда похороны.
  - Ясно, спасибо, - кивнула Вика. - Но мы бы хотели...
  - Ничего не надо! - перебила её женщина. - Звоните завтра, сейчас я с вами разговаривать не могу, извините.
  Дверь захлопнулась.
  - Это его жена? - Андрей посмотрел на Веру.
  - Да, Лидия Вениаминовна зовут. А умерший - Серпухин Влад Александрович. Вчера утром жена не смогла его разбудить и вызвала "скорую". Врачи сказали, он в коме, и увезли в больницу, а позже днём он там умер. Ещё сын у них есть, Серёжа, но он сейчас у бабушки. Считать больше я не успела - очень много негатива, такие воронки мощные, мгновенно не пробиться.
  - Зашибись! - восхитилась Вика и снова потянулась к звонку.
  - Не стоит! - остановила её подруга. - Контакт светаков можно ведь и отсюда устроить.
  - Как отсюда?! - не понял Андрей: максимум, что он мог сделать из-за двери, не видя самого человека, это почуять его дух, но узреть светотень, не говоря уже о контакте - нет, такое "лампочки" не умели. Все их манипуляции начинались с отключения мыслей и взгляда на физическое тело.
  - Ничего ж не видно! - поддержала его жена.
  - Зрением, даже лампочным, и правда не видно, - согласилась Вера. - Но если перевести восприятие в светак, то... В общем, я такое уже делала. У Василькова в отделении. Вот только... - она огляделась. - Давайте отойдём, чтобы прямо под дверью не торчать.
  - Хочешь сказать, можно прямо на улицу выйти? - не поверила Вика.
  - Нет, на улицу далековато!.. Давайте лучше здесь, с лестничной площадки. - Вера отошла от двери и похлопала по стене: - Квартира же тут, верно?
  - Угу, - кивнул Андрей.
  - Тогда я приступаю.
  - А мы?
  - А вы следите, чтобы моё физическое тело на пол не свалилось.
  Вера закрыла глаза и скользнула внутрь собственного светака, будто с горы вниз ухнула. Мир сразу поблёк, люди превратились в неясные тени, зато преграды вроде бетонной стены исчезли, и она увидела чужой светак: он дёргался на максимально растянутой ниточке, стремясь навстречу необычно активному собрату, способному отдавать энергию. Светотени с большими повреждениями жаждали внешней подпитки, словно вампиры - свежей крови, но Вера - после того, как год назад сама себе случайно пробила защиту - больше никогда не попадалась на эту удочку. И теперь, даже при самом плотном контакте, светак Лидии Серпухиной не имел шансов высосать жизненные ресурсы пришельца, поэтому Вера без всякого страха подплыла к чужаку вплотную, выстраивая свои потоки так, чтобы проникновение было максимально глубоким, но безопасным, и начала считывать инфу о муже, как вдруг...
  
  * * *
  - Андрей, смотри! - Вика показала на руку подруги: рисунок снова двигался.
  - Вижу... но, может, так и надо? - Он посмотрел на Веру: та спокойно стояла с закрытыми глазами, прислонившись к стене. - Вроде не качается и не падает.
  - Ладно...
  С минуту они оба продолжали следить за тем, как распускаются, переливаясь разными цветами, всё новые и новые почки фракталов. Когда рисунок захватил плечо, уйдя под рукав майки, Вика перевела взгляд на запястье и воскликнула:
  - Цвет! Ого! Цвет меняется!
  - Чернеет! - выдохнул Андрей.
  Что-то будто гасило радужные переливы, затемняя рисунок. Началось это там, где раньше была пластина браслета, и стало постепенно распространяться всё дальше, наливая фракталы глубокой и пульсирующей, словно живой, чернотой.
  - Ползёт зараза! - констатировала Вика, оглядывая подругу - глаза по-прежнему закрыты, лицо безмятежное. - Что делать будем? Растрясём-растолкаем?
  - Да стрёмно как-то, - засомневался Андрей. - Дышит нормально.
  - А пульс?
  - Да не частит вроде, - проверив, ответил он. - И сама она не дрожит, в конвульсиях не бьётся...
  - А ты хочешь конвульсий дождаться?
  - Нет, просто боюсь, вдруг мы нарушим чего!
  Отключив мысли, он уставился сквозь Веру куда-то в недостижимую даль, потом несколько раз как-то нервно моргнул и, выйдя из транса, сказал:
  - У неё всё очень пёстрое и кружится, скорость бешеная, не могу уследить...
  - О, гляди-ка!
  Оба с изумлением наблюдали, как на лице Веры расплылась широкая улыбка.
  - Знаешь, по-моему, она всем довольна, - заявил Андрей.
  - А по-моему, здесь что-то не то, - покачала головой Вика. - Жаль, глаза закрыты, как бы...
  Дверь в квартиру Серпухиных вдруг открылась, и на пороге возникла Лидия Вениаминовна.
  - О, точно! Вы ещё не ушли! - со странным блеском в глазах заявила она и улыбнулась: - А может, чайку? Или кофе? - женщина хихикнула.
  - Н-нет, спасибо, - обалдело выдавил Андрей.
  Вика пыталась рассмотреть светак Серпухиной, но никак не могла сосредоточиться.
  - Вы чего, стесняетесь? - вдова прыснула в кулачок. - Да бросьте! Заходите, будет весело!
  - Спасибо большое, Лидия Вениаминовна, - сказала Вера, и друзья повернулись к ней. - Но мы торопимся. Да, ребят?
  Глаза её скрывали солнцезащитные очки - и когда только достать и нацепить их успела?
  - А-а? Ага, да, нам пора... - растеряно проговорила Вика.
  - Пора, - эхом ответил Андрей.
  - Пошли, пошли! - Вера подхватила друзей под руки и потащила к лестнице вниз.
  - Ну и ладно! - крикнула им вдогонку вдова. - Наше дело предложить.
  Дверь наверху закрылась, щёлкнул замок.
  - Чёрт!- едва поспевая за бегущей вниз по ступенькам Верой, воскликнул Андрей. - Что это с ней?!
  - Да, Вер, что, вообще, происходит? - поддержала его жена. - И куда мы так несёмся, я сейчас упаду!
  - Эй-эй! - муж силой притормозил обеих девушек на очередной лестничной площадке. - Сбавляем темп, Вера, ясно?
  - ОК! - легко согласилась она, отпуская локти друзей. - Я просто думала, вам там стоять уже дико надоело, размяться хотите.
  Муж с женой переглянулись.
  - Очки сними! - попросила Вика.
  - Что-о-о? - изумлённо протянула Вера.
  - Очки сними, пожалуйста!
  - Зачем?
  - Тебе трудно? - нахмурился Андрей.
  - Я хочу на улицу! - заявила Острожская и, оттолкнув его, бросилась вниз по лестнице.
  Друзья догнали её только во дворе, возле газона.
  - А ну, стой! - Андрей обхватил её сзади, но руки тут же разжались, и он отлетел к стене дома, больно ударившись плечом.
  - Я могу тебя уничтожить! - весело заметила Вера. - Или лишить памяти, например, или... - она мотнула головой. - Короче, близко не подходи, и тогда с тобой ничего не случится.
  - Вер, ты чего?! - потирая ушибленную руку, ошарашено произнёс Андрей. - Это же я!
  Он сделал несколько шагов вперёд, и вдруг остановился, схватившись за горло, глаза стали вылезать из орбит.
  - Не надо! - визгнула Вика и потащила мужа назад.
  - Правильно мыслишь! - похвалила её Вера и, подняв руку, густо усеянную угольно-чёрными фракталами, щёлкнула пальцами.
  Андрей хрипло вдохнул, закашлялся и задышал так, словно вырвался со стометровой глубины на поверхность.
  - Ты... - Вика вцепилась в мужа, глядя на подругу широко раскрытыми глазами. - Мы же друзья! Как ты... - она задохнулась и, сглотнув, выпалила: - Так нельзя, нельзя!
  - Да неужели? - улыбнулась Вера и, немного помедлив, сняла солнцезащитные очки - в глазах плескалась "нефть".
  - Чёрт... - выдохнул Андрей и дёрнулся было вперёд, но жена железной хваткой удержала его на месте.
  - Ну? - Тёмные стёкла скрыли блестящую черноту. - Увидели, что хотели? Пошли теперь к машине.
  Вера направилась к Зелдеду, но супруги не двинулись с места: Андрей напряжённо смотрел в спину подруге, а Вика на газон, где кто-то из жильцов обустроил собственную маленькую клумбу, обложив её кирпичами.
  - Эй! - обернулась Острожская. - Мне что, силой вас заставлять?
  - Отвлеки её! - успела прошептать Вика мужу, прежде чем того бросило вперёд.
  - Зачем пинаешься, если сама же велела близко не подходить? - он быстро поравнялся с Верой. - Если я вот так рядом буду идти, тебе нормально? А?
  - Нормально.
  - Викусь, не бойся! Можешь подходить! - обернувшись, крикнул он и стал замысловато перебирать ногами, будто сложные па вытанцовывал.
  - Ты чего?
  - Просто хочу попасть с тобой в ногу! - стараясь больше ни о чём не думать, проговорил Андрей. - Ты, знаешь ли, сильно нас напугала... да! Мы уж и не понимаем, где и как идти можно... а вот и машина! Подожди-подожди, стой! - он схватил Веру за руку. - Секундочку, надо же сигнализацию снять! - Пульт долго не находился в кармане, а потом неожиданно выпал из рук. - Чёрт, прости!
  Андрей наклонился, краем глаза следя, как его жена подходит всё ближе, спрятав за спиной руку. Вера нахмурилась и обернулась.
  - Уже бегу! - улыбнулась Вика и припустила к подруге.
  - Вер! - Андрей дёрнул её за руку. - Ве-ер! - она повернулась, и он распахнул перед ней дверцу: - Садись!
  Раздался глухой звук, и Острожская повалилась ничком прямо на Андрея. Он подхватил её под мышки и затолкал на заднее сиденье.
  - А я не убила её?! - взвизгнула Вика - девушку трясло, в правой руке был зажат кирпич с клумбы. - Вдруг я слишком сильно ударила?
  - Череп не пробит! - склонившись над Верой, констатировал Андрей. - Вообще крови нет. Я, наоборот, боюсь, что ты, зая, слишком слабо треснула. Если она сейчас очнётся, нам точно звездец!
  - Нет-нет, я её будь здоров приложила! - уверенно заявила "зая", кинув кирпич под ближайшее дерево. - И что теперь? Здесь бросим её и убежим? Её ведь даже связывать бесполезно!
  - Нет, мы своих не бросаем!
  - Но что же нам делать?!
  - Выход только один! - Андрей облизнулся, словно этим выходом было съесть валявшуюся в отключке подругу. - Надо устроить плотный контакт светаков и вместе постараться сбить эту черноту, пока она не пришла в себя.
  - Но как?!
  - Понятия не имею, но тянуть нельзя! - Он занял водительское место и крикнул жене: - Залезай в машину, на месте разберёмся.
  - Ладно, - кивнула Вика, устраиваясь на переднем сиденье так, чтобы видеть лежавшую сзади Веру. - Давай, больше всё равно ничего не придумать. Нас всё-таки двое, попробуем справиться. Ты готов?
  - Да, - Андрей захлопнул дверцу машины, тоже развернулся полубоком и отключил мысли.
  
  * * *
  Не доходя до ямы, доктор увидел, что прежде идеально ровные края её обвалились, песок лежит беспорядочными кучами, ступеньки разрушены, повсюду торчат корни и валяются ветки. Та-ак, начинается! - Кафтырёв остановился и глубоко вдохнул, чтобы унять нервное напряжение, от которого уже начал пульсировать правый глаз. Тихо, тихо, спокойно! Старший сделал ещё несколько быстрых вдохов и медленных плавных выдохов, затем подошёл к краю бассейна и спрыгнул на дно. Там, где он всегда видел хранилище, ничего не было. Нет, не может быть!! Доктор бросился к стенке и стал руками разгребать песок, пока не сверкнуло наконец стекло, и пальцы не нащупали гладкий бок цилиндра.
  - Завалило, - с облегчением бормотал птицечеловек, постепенно освобождая хранилище. - Чёртово "землетрясение", наверняка, сказалось сразу на всех бассейнах, ведь это единая система, так что ничего удивительного...
  Прозрачная вода, в прошлый раз наполнявшая цилиндр на три четверти, сегодня доходила лишь до половины, а чёрная стала видна, только когда Кафтырёв раскопал хранилище до конца: уровень болтался всего в нескольких сантиметрах от дна!
  Это был настоящий кошмар!
  Удар ниже пояса, от которого птичьи лапы подкосились, и Старший шлёпнулся прямо на пернатую задницу, пока в голове бился ужасный вопрос: что будет, если в следующий раз уровень опустится до нуля?
  А потом Кафтырёва вдруг одолела такая злость, что он одним прыжком вскочил обратно на ноги и упёрся лбом в прохладный бок хранилища, скосив глаз к уровню чёрной воды и зверски молотя кулаком по стенке бассейна. Чёрт! Чёрт! Чёрт!! Какого хрена?! Какого лысого хрена эта подлая тварь умеет проникать между реальностями и портить наработанную им чёрную воду, а он ничего не может ей противопоставить?! Ведь так не бывает! Да, проклятый белый взрыв помешал Крылатой тьме рассказать Старшему всё, что она хотела, ну так и что же? Он всё равно Старший, он - тот, кто наполняет хранилище, а значит, автоматически имеет к нему доступ! Доктор перевёл дух, потирая отбитый о стенку кулак, но ярость продолжала плескаться в голове глухой чёрной волной. Старший имеет доступ!! Стало быть, у него тоже есть ключ!! - причём настоящий, законный, а не какая-то самодельная отмычка, неизвестно как и где добытая этой наглой мерзкой девицей!
  Глаз снова запульсировал, но на этот раз совсем по-другому, чем раньше. Он не стремился вылезти из орбиты, скорее, наоборот, пульсация проникла внутрь головы и захватила мозг, но было не больно, а странно: будто кто-то мощно встряхнул череп, и там, как в калейдоскопе, сложился новый, доселе неизвестный, узор.
   А потом Кафтырёв вдруг почувствовал семена - те, что ещё были внутри, и те, что он уже внедрил кандидатам на тёмное перерождение.
  Немалая часть их пропала впустую: не прижились и были отторгнуты; прижились, но неправильно, вот как у покончившей с жизнью художницы или у двух, сидевших теперь в разных психушках, парней - травмированного спортсмена и прогоревшего предпринимателя; семя, растворённое Морозовым... Эти неудачи, обидные промашки, хоть и произошли они не по вине Старшего, до сих пор отзывались болью и сожалением.
  Зато все успешные попытки, результатом которых стали уже выращенные соратники, которые активно работали теперь во "Второй жизни", а также спящие, в ком семена только проклюнулись и ждали своего часа, - чувствовались совсем по-другому! Они не исчезли, не умерли и не испортились, а укоренились и проросли, их связь со Старшим не потерялась, а напротив, укрепилась и углубилась. Поэтому он и смог сделать стражами тех пятерых спящих: они были его частью, он впрыснул им собственную тёмную энергию, чтобы пробудить и заставить действовать, ибо каждая капля их чёрной крови принадлежала доктору!
  Ему! а не какой-то девице - она была лишь нахальным клопом, насосавшимся чужой силы!
  Вода в цилиндре вскипела чёрными пузырями, и Кафтырёв увидел своих стражей с ужасающими увечьями: разбитое горло, свёрнутая челюсть, распоротый живот, глубокое рассечение лица, осколки в глазах - все пятеро истекали чёрной, как нефть, кровью. Она лилась ручейками и собиралась в колодце, где маячил силуэт девицы. Всё вокруг тряслось, полумёртвые спящие ползли за тёмным потоком, но тут вдруг чёрная кровь стала менять цвет на радужный, и Кафтырёв понял - вот оно, воровство! Радужная лужа стала закручиваться в воронку прямо под ногами девицы, её рвануло вниз, голова на миг запрокинулась, и доктор увидел лицо.
  Да, это была она - та, с огненным мечом. Она отняла у них Морозова и она же убила стражей и украла чёрную воду - теперь он знал, как именно. Сука! Подлая сволочь!!
  Где ты? Отдай мне силу! Отдай!! Где ты сейчас?!
  В мозгу снова возникла пульсация, и доктор вновь увидел воровку - с закрытыми глазами и довольной мордой, балдеющую от того, что напиталась рождённой им чёрной водой, его личной кровью и энергией!
  - Это моё!! - взревел Старший. - Моё!
  Правый глаз вдруг пронзило болью, доктор вскрикнул и схватился за голову - в неё будто ударила ледяная волна, отчего всё вокруг закружилось и померкло.
  
  * * *
  Вика впустила мысли и, увидев, что Вера зашевелилась, выскочила из Зелдеда как ошпаренная. Отбежав на порядочное расстояние, она обернулась: муж из машины не выходил, а на заднем сидении продолжала возиться Острожская.
  - Чёрт! - ругнулась Вика и крикнула: - Андрей!
  Он высунулся из окна:
  - Да подожди... всё вроде нормально...
  - Точно?!
  Он всунулся обратно и что-то тихо проговорил Вере - та открыла свою дверцу и позвала:
  - Вика!
  - А-а?
  - Возвращайся, я не опасна! - Острожская вылезла из машины и показала руку: количество фракталов заметно уменьшилось - рисунок стянулся к запястью и выцветал, не доходя даже до локтя. - Они больше не чёрные, видишь?
  Мельком глянув на брошенный под дерево кирпич, Вика неловко, бочком, приблизилась к Зелдеду, всматриваясь в завитки на руке подруги - они и правда снова были разноцветными.
  - Чувствую себя просто ужасно! - пожаловалась Вера. - А голова знаешь, как гудит?
  - Как?
  - Как если бы кто-то надел на меня ведро и со всей силы лопатой по нему треснул!
  - Это был кирпич с клумбы, - вздохнула Вика, погладив подругу по плечу. - Прости!
  - Ничего, я понимаю, - Острожская осторожно потрогала затылок.
  - У нас не было выбора, - Андрей тоже вышел из машины и подошёл к жене. - У тебя глаза стали чёрные.
  - Ты чуть Андрюшу не задушила! - напомнила Вика. - Я дико испугалась.
  - Ну ведь не задушила же? - пробурчала Вера.
  - Но могла! Ты понимаешь, что легко убила бы нас, если б...
  - Ну всё, зая, хватит! - Андрей ласково обнял жену. - Проехали!
  - О господи! - Вера прислонилась к Зелдеду спиной и закрыла лицо руками.
  - Да брось, не переживай! Ты ж не специально...
  - Я... - Острожская покачала головой. - Это случилось, когда я вступила в контакт с этой вдовой... Серпухиной! Начала было считывать инфу по мужу, и вдруг в какой-то момент... как будто вскипело что-то внутри, кровь словно чёрными пузырями пошла, и я такой голод почувствовала!..
  - Голод?
  - Ну да... только не на еду... - Вера замялась, подбирая слова. - Горе, мучения, душевная боль и всё такое - оно дико влекло меня, притягивало, как вода в пустыне! Восприятие было в светаке, и там словно рот какой-то жадный открылся и пил, пил чужие страдания, а я!.. я просто не могла сопротивляться, да и не хотела, не соображала ничего, если честно... тупо наслаждалась процессом! Вот блин! - Она растеряно умолкла, качая головой.
  - Фигасе... - протянула Вика. - Вот значит, откуда чернота во фракталы полезла!
  - Наверное, - согласилась подруга. - Я как пьяная была, всё из тётки этой высосала, оно мне в голову ударило - хуже водки! Отлепилась от неё, нырнула из светака обратно в тело, а внутри сила-силища бурлит, сладкая, яркая, мощная, вот-вот взлечу! И тут вдова эта вылезает и в квартиру зовёт, будто хочет вернуть себе то, что я у неё высосала, тянет прям назад, аж глаза пульсируют, я очки быстрей нацепила и - прочь от неё, скорей да подальше!
  - А я-то думал! - вклинился Андрей. - С хрена эта Серпухина вдруг так весело хихикать стала, совсем что ль кукухой от горя поехала?
  - Да-да, я тоже офигела! - кивнула Вика.
  - Вот и я офигела, - призналась Вера. - Тащу вас на улицу, а вы вдруг - очки снимай! Ну, мне сразу в башку и ударило: не вдова это, а вы! Вы у меня силу мою сладкую отнять хотите! Отобрать, чтобы самим сожрать!
  - О-о-о, - понимающе протянула Вика. - Вот тут-то у тебя башню совсем и снесло!
  - Ну, можно сказать и так, - согласилась Острожская. - Всё бушует внутри, клокочет, вы вроде как и друзья мне, а всё равно хочется вас разорвать, а с другой стороны - я ж сильнее вас, так, может, напугаю, вы сами от силы моей и откажетесь? В общем, и сдерживала себя и напасть хотела, всё в голове перемешалось, и тут вдруг - бац! Кирпичом по кумполу... ничего больше не помню. Даже светаки ваши сейчас изучать не в силах. Так расскажите: чего вы, блин, дальше-то делали?
  - Да мы это... мы, в общем, и сами толком не поняли, - сознался Андрей и умолк, почёсывая в задумчивости нос.
  - Не поняли?! Это как это? - Вера уставилась на друзей, изогнув бровь. - А куда ж вся чёрная сила тогда делась-то, интересно?
  - Знаешь, мне кажется, мы её просто отдали, - Вика потупилась, разглядывая собственные кроссовки.
  - В смысле отдали? - вытаращилась на неё подруга. - Кому?!
  - Птицечеловеку, - вздохнул Андрей.
  - Что-о?!
  - Мы увидели его, когда вступили с твоим светаком в контакт, - поспешила объяснить Вика. - Кажется, он в бассейне сидел. Весь в чёрных перьях, лысый, на птичьих лапах - всё, как ты рассказывала.
  - Да вы, наверное, этот образ у меня из памяти просто считали! - воскликнула Вера.
  - Ну, во-первых, мы так не умеем. К сожалению! - развёл руками Андрей. - А во-вторых, бассейн был точно не наш. Яма другой формы, сосны нет, кругом красный песок.
  - Твоя чёрная сила, - снова вступила в разговор Вика, - она связывала тебя с этим птицечеловеком, из-за неё-то мы его и увидели! Сила была между вами, как... ну, вот как чёрное одеяло, которое он тянул на себя, стараясь вырвать из твоего светака! Но это было непросто: "одеяло" висело в твоих потоках, словно на крючках, а он дёргал, норовя порвать их и весь твой светак изуродовать. А ты-то - без сознания, сделать ничего не можешь. И тут он вдруг как заорёт: "Это моё! Моё!!!" - озверел совсем!.. - она сделала страшные глаза.
  - В общем, - обняв жену, продолжил Андрей, - мы дожидаться не стали, когда он вырвет всё это, на фиг, с корнем! Поднажали со своей стороны, чёртово "одеяло" и отцепилось! И видение сразу пропало: ни птицечеловека, ни красного бассейна, ничего. Светак только твой остался - чистенький, без этой жуткой чёрной силы, но... весь какой-то... обглоданный...
  - Во-во, обглоданный! - закивала Вика. - Висит лохмами, воронки крутятся, но это наши, человеческие, нормальные воронки, одна такая крупная - от моего кирпича, наверное.
  - Поэтому ты от меня так из машины шарахнулась? - вновь потрогав затылок, спросила Острожская. - Как чёрт от ладана!
  - Наверное, - пожала плечами Вика. - Как только мысли впустила, так сразу страшно и стало: кто знает, чего мы там на самом деле с твоим светаком понаделали? Вдруг не видим мы просто ни фига, а ты глаза-то как откроешь - и бац!..
  - Снова чернота? - невесело усмехнулась Вера, глядя на подругу.
  - Ну, или ещё что-нибудь кошмарное... - потупилась та.
  - А может, домой поедем? - чуть помолчав, предложил Андрей.
  - Надо поесть по дороге! - сразу оживилась Вика. - В желудке уже всё скрутилось от голода.
  - Да-да, обязательно! - муж с улыбкой погладил её по животу и чмокнул в щёку.
  - ОК, - Острожская послушно забралась на заднее сиденье и замерла.
  Супруги переглянулись.
  - Ты это... - Вика всмотрелась в лицо подруги. - Как себя чувствуешь?
  - Да нормально... просто думаю.
  
  * * *
  Когда Кафтырёв пришёл в себя, то глазам своим не поверил: чёрная вода поднялась и теперь заполняла цилиндр на четверть. Это было, конечно, значительно меньше, чем в прошлый раз, когда уровень чёрного доходил до середины, но уж лучше, чем пара жалких сантиметров от дна - это ведь почти катастрофа!
  Доктор вскочил и, сморщившись от резкой боли в голове, принялся массировать виски - путешествие меж реальностей далось ему нелегко. Однако ж, как он семена-то почувствовал! Вон, оказывается, какие возможности есть у Старшего, а он и не знал... Сам толком не понял, как это получилось, но чёрной воды он вернул столько, сколько возможно было в принципе. Остальное уже недостижимо - Старший чувствовал это на самом глубинном уровне, уровне чёрной крови, а она не ошибается... Да, он точно сделал всё, что мог, поэтому дальше хранилище придётся наполнять заново. И как можно скорее!
  Ступеней больше не существовало, и вылезти из бассейна оказалось не так просто, как раньше. Доктор цеплялся за корни, которые норовили выскользнуть, и глубоко, до боли, втыкал в стенки птичьи когти, чтобы удержаться в сухом, сыпучем песке. Наконец он выбрался наверх и сел на краю отдышаться. Потом попытался сменить восприятие, но потерпел неудачу. Тогда он встал и, отойдя на ровную лесную землю, выпрямился в струну и сделал несколько быстрых и глубоких вдохов-выдохов - чтобы аж голова закружилась - это помогало "сбить налипший стереотип", но всё равно получилось не сразу, тёмное обличье никак не хотело сдаться и только с пятой попытки Кафтырёву удалось наконец покинуть крыло матери-Тьмы.
  Одёрнув одежду, доктор проверил карманы: телефон, пульт от машины, всё вроде было на месте. Он бодро зашагал через лес, торопясь как можно дальше отойти от ямы, где желание вновь обратиться к тёмному обличью оставалось ненормально острым. Отпустило оно, только когда он совсем вышел из зоны бассейна.
  Зазвонил телефон, и Кафтырёв чуть замедлил шаг, отвечая на вызов. Это оказалась Анна.
  - Роман Филиппович, вы там как? - спросила она. - Что в хранилище?
  - Ещё убыль, - буркнул он.
  - Большая?
  - Приличная, но... об этом - когда приеду, а сейчас... ты зачем позвонила-то?
  - Сообщить, что тридцать минут назад у меня снова внезапно и самостийно сместилось восприятие, после чего я отключилась. Хорошо, что у меня не было в это время занятий, обошлось без проблем.
  - Ясно. А Десятов? Он тоже?
  - Да. Был в это время в туалете, - Анна хихикнула. - Там десять минут и пролежал, пока очнулся. А вы? С вами всё в порядке?
  - Да, я уже возвращаюсь в пансионат. У тебя всё?
  - Нет, есть ещё одна вещь. Вы помните повреждения после вчерашнего катаклизма?
  - Чьи повреждения?
  - Наши, когда мы в тёмных обличьях: отсутствие перьев в ряде мест, коросты на головах и другие изъяны, помните? Вы ещё сказали, что для возмещения урона нам всем понадобится не меньше недели.
  - И что? - нахмурился Кафтырёв, припоминая, что после возврата чёрной воды как-то не особо себя рассматривал, больше озабоченный тем, как быстрее вылезти из бассейна и сменить восприятие.
  - Они исчезли!
  - Ах, вот как!
  - Да. Я как только пришла в себя, сразу это заметила.
  - Ну, тем лучше! Значит, можно будет сегодня же провести посев! - заявил доктор, хотя и не был в себе уверен: болела голова и противно, с прострелами, ныл правый глаз. - Ты готова?
  - Вполне!
  - Тогда до встречи, - Кафтырёв нажал отбой и позвонил Китайцу.
  - Что по женщинам из контактов Морозова? Пробили, как выглядят, фото есть?
  - Да.
  - Пришли мне на телефон.
  - Всех?
  - Нет, давай пока самых молодых, до тридцати. Остальных посмотрю, как приеду.
  
  * * *
  "Вот же чёрт подери, что за ерунда такая?!" - Белкина открыла глаза и отпустила кулон-рыбку. Она только что приехала на работу и здесь, прямо на стоянке, решила ещё раз проверить, что делает Острожская.
  Результат проверки шокировал.
  Надя вылезла из машины и, с силой захлопнув дверцу, зашагала к столовой. Неужели то, что показал ей ключ праотцов возле дома номер пять по Ерошинскому переулку, оказалось каким-то идиотским наваждением?.. Да быть не может! Она же видела совершенно отчётливо: Острожская заражена тьмой! А сейчас эта чернота вдруг совершенно бесследно исчезла!..
  И что же теперь выходит? Надя зря умчалась прочь, так и не подойдя к девушке? Но нельзя же было просто взять и отдать ключ праотцов той, кто внезапно обросла чёрными перьями, причём в гораздо большей степени, чем, например, тот парень-азиат из службы безопасности пансионата. Острожская выглядела врагом!
  А сейчас, когда Белкина, в ужасе сбежав из Ерошинского переулка, приехала во "Вторую жизнь", вдруг обнаружилось, что Вера снова вполне себе человек - ну как так-то?! Ключ праотцов дурит?.. Или это у Нади с головой беда?..
  Надя переоделась в рабочую одежду, но, прежде чем отправиться на кухню, положила ладонь на рыбку. "Женя, Женечка, что мне делать? - подскажи!" - мысленно вопросила она и на некоторое время замерла в ожидании, что кулон станет прохладным, как тогда в сквере, на лавочке, и она услышит шаги и знакомый голос, но - увы! Вместо того чтобы становиться холодным, кулон, наоборот, нагревался. Эх, ну конечно! "Моё время кончается... ...Прощай, моё солнышко!.." Женя больше не появится. Никогда. Надя тяжко вздохнула. Сделал всё, что мог, предупредил и ушёл. И если сейчас сжать ключ праотцов в кулаке, она снова увидит Острожскую.
  Ладно... Белкина открыла дверь и нырнула в жаркое, влажное нутро кухни, где, без присмотра начальницы, с самого утра суетились и гремели посудой девчонки: время поработать, с остальным она разберётся завтра. Взглянет с утра, что там с этой странной Острожской творится, и если тёмное не вернётся, придётся проследить за ней ещё разок и там, прямо на месте, решить, отдавать ключ праотцов или нет.
   к оглавлению
  Глава 13. Новые знакомства
  Еду взяли на вынос и закусывали, сидя в Зелдеде, - там можно было спокойно поговорить, не опасаясь, что кто-нибудь случайно подслушает. Вера вытащила из пакета первый попавшийся сэндвич и принялась жевать, хмуро глядя в пространство. Андрей, повременив с едой, отключил мысли и стал внимательно изучать её светотень, пока Вика зачерпывала мороженое жареной картошкой и отправляла всё это в рот, причмокивая и жмурясь от удовольствия.
  - Ну, не знаю, - протянул Андрей, выйдя из транса. - По мне, так всё у тебя со светотенью в порядке: лохмы затянулись, цвета хорошие, только фиолетки прибитые, но это ж маскировка, наверное, работает!
  - Угу, - кивнула Вера.
  - А чего ты тогда такая мрачная? - продолжал он допытываться.
  - Урон чувствую.
  - В смысле? - Вика открыла глаза и замерла с картошко-мороженым в руках. - Мы что-то тебе повредили?
  - Не вы!.. Птицемужик. Ушло не только то, что я из этой вдовы откачала, - это вообще, ерунда, но и то, что Антон мне тогда в колодце передал... Кровь черноглазых! Он использовал её, чтобы спасти меня в лабиринте. Переплавил в радужную силу и мне отдал... А я опять всё просрала!..
  - Хочешь сказать, нам не надо было "одеяло" ему отдавать? - нахмурилась Вика.
  - Нет, нет! - с досадой отозвалась Вера. - Это была плохая сила, чёрная, я с ней совсем конченая стала, так что вы всё правильно сделали.
  - Тогда что тебя не устраивает?!
  - То, что я в черноту съехала! Вообще не могла себя контролировать... Негатив из тётки взяла - ладно! Но зачем было свои собственные ресурсы зачернять?!
  - Ты не виновата! - уверенно заключила Вика, закинув остатки своего странного лакомства в рот. - Это всё он! Чернопёрый.
  - Да, - подтвердил Андрей. - Это он тебя заставил, через бассейн, мы сами видели! Орал: "Это моё! Моё!", словно ты у него что-то украла!
  - Блин! - Вику пронзила догадка. - Ты ж сама только что сказала, что Антон кровь черноглазых тебе отдал!
  - Ну?
  - Ну, вот он и хотел эту кровь обратно себе вернуть, стопудово! Про неё и орал! Черноглазые-то эти откуда взялись? - ты хоть что-нибудь дельное у Серпухиной про мужа считала?! Как он вообще стал таким?
  - Чёрт! Точно! - Вера хлопнула себя по лбу. - Как же я это забыла? Вот блин! Он же тоже в пансионате был! Во "Второй жизни"! Ничего себе, мне эта чёрная сила башку отбила!
  - "Вторая жизнь" - это где Женьку Морозова истязали? - уточнил Андрей.
  - Да! - яростно закивала Острожская. - И Кулькову, которая повесилась, и Серпухина этого, и других черноглазых, я думаю - всех! Всех их там обрабатывали, всем им якобы лечебный сон прописывали, как он там у них... а! - процедура "дополнительной релаксации", во!
  - И не только им, - проронил Андрей. - Наверняка, есть и ещё пострадавшие, о которых мы просто не знаем: умерли, как Кулькова, пропали, как Женька, а может, в психушку загремели...
  - Наверняка, - согласилась Вера.
  - А руководят этим пансионатом чернопёрые, - вытирая руки салфеткой, подвела итог Вика. Она достала смартфон и зашла на сайт "Второй жизни". - Как их там?
  - Кафтырёв, Десятов и Лявис - они были с Морозовым, когда он огненным клинком закололся.
  - Десятов, Десятов, - бормотала Вика, пролистывая ленту с фотографиями сотрудников. - Знакомая фамилия... ещё в первый раз подумала, что где-то её слышала... Ага, вот он! Илья Валентинович Десятов, заведующий отделом научных методов и разработок, - и это в частном пансионате? - офигеть! А рожа-то знакомая...
  - Павел! - вдруг перебил её Андрей. - Павел Десятов! "Лампочка"! Погиб в тринадцатом, во время первой волны... ой, зая, прости!
  - Да ладно, - махнула рукой Вика, хотя видно было: воспоминания о событиях того года задели её за живое. - Мама моя тогда тоже погибла, - пояснила она подруге. - Но до этого успела всем про человека без светака рассказать.
  - Устранители, - поняла Вера. - Она предупредила всех об устранителях.
  - Да, - кивнула Вика. - Только её это всё равно не спасло.
  - Как и многих других, - печально заметил Андрей. - В том числе и Павла Десятова, он взрослый был, за двадцать, когда вместе с матерью погиб, а тебе тогда и пятнадцати ещё не исполнилось, но ты уже к нам переселилась, а это - он показал на фото в смартфоне, - старший брат этого Павла, Илья! Учитель нам про них рассказывал, помнишь?
  - Ага, теперь вспомнила! Илья на одиннадцать лет старше Павла и не "лампочка", учёный какой-то, кажется, женат был тогда, и сын у него - Костик! Господи, Андрюш, Костик - ты помнишь, что учитель нам про него говорил?!
  - Чёрт! - он вытаращился на жену. - Точно!
  - Чего? - Вера переводила взгляд с одного на другую. - Ребят! Вы о чём? Эй!.. Говорите, не то я сама сейчас к вам в бошки залезу!
  - Он тогда пришёл с похорон, - начал Андрей.
  - Кто?
  - Василий Семёнович, наш учитель! Пришёл такой весь дико расстроенный, про семейство Десятовых стал нам рассказывать, как вот у них разделилось: мать и младший брат "лампочки", а отец и старший - нет, и от них приходится всё скрывать, тяжело мол...
  - Да ты про Костика, про Костика скажи! - перебила его жена. - Что ты растекаешься?
  - Костик - это... - Вера нахмурилась.
  - Это сын Ильи Десятова, был тоже на похоронах. Учитель тогда сказал, ему скоро двенадцать и он - будущая "лампочка", хоть ещё и не включился.
  - Он сказал, потенциал у мальчишки офигенный! - добавила Вика. - Он всегда это определять умел.
  - Дядька-золотые-усы, - вспомнила Вера. - Меня тоже ему показывали, в девять лет, дед водил к нему на работу. Дед с бабой потом на кухне мой супер-пупер потенциал обсуждали, я случайно подслушала.
  - Ну, про твой супер-пупер он не ошибся, - отметил Андрей. - Думаю, и про Костика, скорее всего, тоже.
  - Почему же тогда мы ничего о нём не слышали? - удивилась Вика. - Я когда выживших "лампочек" собирала, всё про всех выясняла, выспрашивала, никто про Костика этого вообще не упоминал.
  - Ну, тут, как мне кажется, всего два варианта, - начала Вера. - Или его аватары сожрали...
  - Кто-нибудь сказал бы мне об этом!
  - ...или он ещё не включился, - продолжила Острожская.
  - Как он мог до сих пор не включиться, если ему тогда, на похоронах Павла, почти двенадцать было? - вопросил Андрей. - Ему же сейчас, получается, уже девятнадцать лет!
  - Я включилась только в восемнадцать с половиной, - пожала плечами Вера, - может, и он - такой же поздний? Тем более, если потенциал офигенный! Бабушка говорила, организм, в частности мозг, должен успеть подготовиться, иначе ты не сможешь себя контролировать. Поэтому я так поздно и загорелась.
  - То есть чем позже включаешься, тем мощней способности, - подытожила Вика, глядя на подругу, и та кивнула. - Значит, Костя Десятов, если он загорится только в девятнадцать, будет...
  - Это будет вообще нечто невероятное! - воскликнул Андрей.
  - Хуже всего, если этот Костя только-только включился и вообще ничего не понимает, что происходит, - сказала Вера. - Так было со мной и, если бы не призрак дедули, я бы точно спятила!
  - А у него ещё и отец - чернопёрый! - потрясая смартфоном, напомнила ей подруга.
  - Надо немедленно этого Костика разыскать! - бросив в пакет недоеденный сэндвич, вскричала Вера. - Может, в телефоне бабули какие-то контакты с Десятовыми есть, надо мне посмотреть!
  - Телефон учителя! - сообразил Андрей. - Вот где точно всё есть! Он же с этим семейством общался, на похоронах Павла и матери его был.
  - Вот и отлично, сейчас доедим и - домой! - Вика принялась шарить в пакете, выискивая, что бы ещё пожевать. - Найдём мы этого Костика, никуда он не денется.
  - Это хорошо, что найдём, - попивая через трубочку лимонад, задумчиво протянула Вера. - Вопрос только - что мы делать будем, если он ещё не включился? Бабушка говорила, нельзя потенциальным "лампочкам" ничего про это рассказывать, чтобы досрочное включение не спровоцировать.
  - Да, я тоже об этом слышал. Про неправильное досрочное включение. В дурдом загреметь можно, а то и вовсе - окочуриться.
  - Вот-вот, в том-то и проблема! - вздохнула Острожская. - Что мы ему скажем?
  - Ой, ребят! - отмахнулась Вика. - Проблемы решать надо по мере их поступления, так что давайте найдём его для начала и светотень посмотрим, а там уж будем думать.
  - Мне бы ещё на светак папаши его чернопёрого поглядеть! - Вера с бульканьем втянула остатки лимонада. - И вообще всех этих полулюдей. Я ведь с ними сталкивалась только во сне - хотя понятие "сон" здесь не очень-то и подходит, ведь это было на самом деле! Вот только где? в каком измерении... или реальности, а может между реальностями?.. Фиг знает, понятно только, что там никаких светаков нет!
  - И что? - нахмурился Андрей.
  - А то, что я так ничего про них и не знаю: кто такие? откуда взялись? как связаны с лысорями? Короче, ехать в эту "Вторую жизнь" надо. Ехать и смотреть на этих чернопёрых вживую.
  - Ехать в пансионат? После того, как там Женя Морозов бесследно пропал?! - возмутилась Вика. - Ты совсем уже, что ли? Хочешь, чтобы они и тебя так же...
  - Как - так же? Да, я видела, как Морозов убил себя огненным клинком, но это было во сне, а что с ним случилось в реальности - мы так до сих пор и не узнали!
  - Да уж ясно, что ничего хорошего, раз он исчез и телефон выключен! В Москве и так, кроме нас, всего две "лампочки" после аватаров выжило: Пряхов Вадик да Женька Морозов, остальные из других городов ко мне на сбор приезжали! А теперь ещё и Женька - мёртв! Я всем уже, пока мы ехали к черноглазому, об опасности написала, предупредила, чтоб береглись! А ты только скачешь всё, не пойми куда, лишь бы осиное гнездо посильней разворошить! Чего ты хочешь?!
  - Понять! Понять, блин, что происходит! Зря, что ли, Антон меня браслетом вызывал?! Он мне наследство оставил, а я, дура, столько его света промотала! А то, что ещё оставалось, вы взяли - и козлу чернопёрому слили!
  - Ты в этом меня обвиняешь?! - возопила Вика и бросила в подругу комком из смятой обёртки, попав прямо в нос.
  - Ах, ты!.. - та едва сдержалась, чтобы не стукнуть в ответ, причём не руками, а с помощью светака.
  - Стоп, стоп, девочки, перестаньте! - решительно встрял в перепалку Андрей. - Успокойтесь, чего вы?! Зая!
  "Зая" только яростно зашипела в ответ, а Вера отвернулась и уставилась в окно.
  - Так! - миротворец набрал в лёгкие воздуха и медленно выдохнул. - Давайте сейчас просто поедем домой и найдём координаты Кости Десятова. Больше сегодня мы всё равно ничего не успеем - вечер уже, мне на работу завтра. Но я считаю, начать надо с Костика - вдруг он уже "лампочка", тогда мы сможем предупредить его об отце, ну, а если нет - то выясним у его матери, где этот Илья Валентинович проживает.
  - И тогда, - повернулась обратно Вера, - я смогу подкараулить его возле дома и аккуратно посмотреть, что там, с его светаком!
  - Схватываешь на лету! - одобрил Андрей, а жена его фыркнула. - Ехать в пансионат далеко и для "лампочки" действительно опасно, ты, зая, совершенно права! - он чмокнул её в щёку.
  - О ней же забочусь! - Вика надула губы.
  - Всё равно придётся! - упрямо заявила Вера. - Но я согласна, что лучше знать заранее, что там, в светаках чернопёрских, творится. Тогда мы сможем к этой поездке как следует подготовиться... Мир? - она легонько толкнула подругу в плечо.
  - Мир, - проворчала та и зашуршала обёртками, словно забравшаяся в пакет мышь. - Полпирожка хочешь?
  
  * * *
  На лице Кафтырёва отразилось разочарование: ни одна женщина из контактов Морозова - ни среди присланных Китайцем молодых, ни среди тех, кто старше - не была похожа на девицу с огненным мечом - "лампочку" и, как он и раньше догадывался, воровку чёрной воды - сегодня, в бассейне, доктор в этом окончательно убедился. Он бросил на стол смартфон и откинулся в кресле, размышляя, что дальше. Нет, можно, конечно, предположить, что облик увиденной тёмным зрением девицы не совпадает с её истинной внешностью... но интуиция подсказывала, что раз Морозов в той стычке выглядел так же, как при жизни, то и девица тоже, просто в контактах её нет, вот и всё. Зато там есть, наверняка, ещё "лампочки", и если обнаружить и поймать хотя бы одну из них, легко можно выпытать про остальных.
  Так, посмотрим, кого бы выбрать... Начнём с тех, кто послабее.
  Доктор позвонил Неону и велел пробить местожительство трёх девчонок.
  Поедем все трое, каждый по своему адресу и посмотрим, "лампочки" ли они. Будем надеяться, и Анька, и Илья смогут это определить своими чернокровными "радарами". Настало время объяснить им все особенности потоков "лампочек" - это можно будет сделать в зале после посева.
  А потом надо будет спросить Илью, давно ли тот виделся с сыном и обсудить вполне уже созревшую задумку доктора. Кафтырёв прищурился, представляя себе реакцию Десятова. Да, сначала он, конечно же, перепугается... будет протестовать... но в конечном итоге поймёт: альтернативы не существует.
  Доктор снова взялся за телефон - сообщить Илье и Анне о сборе после посева.
  
  * * *
  В контактах учителя нашёлся не только мобильный телефон Елены Викторовны, матери Кости Десятова, но и адрес, где она проживала вместе с сыном. Телефон её не был отключён, но на звонок никто не отвечал: Вера уже дважды набирала номер и терпеливо слушала долгие гудки, пока вызов сам собой не сбрасывался. Не слышит? Или просто не подходит? Нет, при её роде деятельности, Елена Викторовна должна брать трубку, какой бы номер ни высветился. Вера поехала по адресу и позвонила в дверь, в надежде, что там будет сам Костя, но ей никто не открыл. Она снова набрала Елену Викторовну, и ей показалось, за дверью заиграл мобильный телефон. Забыла дома? Вера прислушалась: ну, точно, звонит!
  - Привет! - вдруг громко раздалось сзади. Подпрыгнув от неожиданности, она развернулась и оказалась лицом к лицу с незнакомым парнем. Как он умудрился так бесшумно подкрасться?! Почему она не слышала, как хлопнула дверь подъезда? А лифт? В руках парень держал большую хозяйственную сумку - неужели он с такой увесистой поклажей крался по лестнице?..
  - Зря ты к матери припёрлась, она больше не печёт, объявы все - старые, но люди ещё натыкаются... или тебе кто-то из знакомых прийти сюда посоветовал? - парень смотрел на неё с ухмылкой, но глаза его не смеялись, взгляд казался странным, расфокусированным, а светак...
  Светак был слишком буйным, всё летело, вихрилось, переливалось, мелькнули вроде даже какие-то фиолетки, но "лампочные" или просто интуитивные, понять не удалось, так быстро они скрылись. Возможно, такая сумасшедшая подвижность говорила о том самом могучем "лампочном" потенциале, который так хорошо умел определять учитель Андрея - дядька-золотые-усы? Узнать это было легко, если вступить со светаком парня в контакт, но Вера отчего-то медлила.
  - Ну да, - решив для начала просто поговорить, ответила она. - Сарафанное радио. Тортик именной хотела у неё заказать.
  - Ничего не выйдет! - отрезал парень. - Бухает она.
  У Веры возникло странное чувство контакта с чужим светаком, хотя ничего такого не было, он висел рядом с хозяином, всё так же бурно переливаясь.
  - Давно? - "На фига я это спросила?!"
  - Тебя этот конкретный запой интересует, или вообще? - он достал ключи и открыл квартиру.
  - Я... - Вера смутилась, но парень смотрел на неё, явно ожидая ответа. - Вообще.
  - Полгода примерно. С тех пор, как отчим её бросил. Погоди, я продукты только занесу и сразу выйду, хорошо?
  - Угу, - она обалдело смотрела, как он заходит в квартиру и закрывает дверь.
  Можно было, конечно, перейти в светак и проникнуть за ним, но не хотелось оставлять собственное тело без присмотра, да и вернулся парень очень быстро.
  - Пойдём на улицу! - то ли предложил, то ли уведомил он и направился к лестнице, Вера последовала за ним, отметив, что ходит он и правда совершенно бесшумно.
  - А-а... А ты... сын Елены Викторовны, выходит? - спросила она, когда они уже вышли во двор.
  - Выходит, - взгляд молодого человека потеплел, ухмылка превратилась в нормальную дружескую улыбку, и Вера вдруг заметила, как он красив: высокий, черноволосый, широкий в плечах, правильные черты лица... чем-то Антона Шигорина напоминал, хоть и был гораздо моложе. - Тату у тебя класс! - он показал на фрактальный рисунок.
  - Да? - Вера бросила взгляд на запястье - ничего, слава богу, не двигалось: просто узоры. Разноцветные. - Спасибо!
  - Я - Костя.
  - Вера!
  - Может, по мороженому? - он махнул головой в сторону ближайшего магазина. - А то жарковато как-то сегодня.
  - Давай.
  Они двинулись к магазину, и Вера обнаружила, что буйство потоков в Костином светаке прекратилось, и он стал выглядеть совершенно обычно. Никаких "лампочных" фиолеток она не заметила, но на всякий случай всё равно осторожно прикоснулась своей светотенью к чужаку, чтобы знать твёрдо и наверняка. Да, "лампочкой" Костя не был. Во всяком случае - пока, а включится ли он в будущем, Вера, при таком поверхностном контакте, разобрать не могла. Надо было лезть в самую глубину, чего дико не хотелось, так сильно, до отвращения! И это ужасно удивляло, ведь все свои сомнения, имеет ли она моральное право подглядывать за "голым и совершенно беззащитным" человеком Вера уже переросла - чернопёрые заставили. Эти птицелюди творили такое, что её прежняя щепетильность выглядела смешно и глупо, равно как и прошлогодние планы заделаться нормальным человеком. Нет, она - не обычная, с этим и надо жить, а глупые мечты задавить собственную сущность уже умерли и были похоронены: изорваны когтями черноглазых, засыпаны землёй из лысорского бассейна и придавлены сверху огромной сосной. За ней и вообще за всеми "лампочками" снова была открыта охота, и Антон больше не мог её защитить, вообще никто не мог защитить, кроме неё самой. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих!..
  Так почему же сейчас она не хотела решительно и мощно перетряхнуть светак идущего рядом парня, чтобы выяснить, может ли он стать в ближайшее время "лампочкой"?
  - Тебе какое, Вер? - спросил Костя, подходя к морозильнику.
  - Я люблю шоколадное, - она склонилась над стеклом, изучая ассортимент, парень оказался рядом, так близко - она кожей почувствовала его дыхание, и в животе вдруг захолонуло, словно её застукали за чем-то неприличным.
  - Вон то - хорошее, я пробовал! - он протянул руку, чтобы сдвинуть крышку и на несколько секунд прижался к Вериному плечу своим, отчего сердце так громко стукнуло, прямо на весь магазин, но она не отстранилась, застыв на месте и глядя, как он достаёт два вафельных стаканчика с шоколадным пломбиром. - Ну? - он сунул ей их прямо под нос. - Годится?
  - Г-годится, - опомнившись, выдавила она и каким-то уродским, дёрганым движением полезла в карман джинсов. - Сколько?
  - Я угощаю! - отмахнулся он и направился к кассе.
  "Да что же это со мной такое?!" - поражалась Вера, пока медленно плелась за Костей, - со спины он ещё больше походил на Шигорина, прямо вылитый. "Нет, я не должна на этом зацикливаться! Чушь, ерунда!.. Наваждение..." Ей вдруг мучительно захотелось его обнять и поцеловать. "Да что ж это за сумасшествие, в самом деле?!"
  Костя расплатился, и они пошли к выходу, Вера - на ватных ногах и мысленно ругая себя на чём свет стоит.
  - Прогуляемся? - он открыто, по-дружески, улыбнулся, протянув ей пломбир.
  - Спасибо!.. - Вера почувствовала, как её потихоньку отпускает. - Давай вон туда, по бульвару! Там деревья и тень.
  - ОК, - с готовностью кивнул Костя, и они двинулись в ту сторону, поедая мороженое. - А тебе тортик зачем?
  - Какой тортик?.. - не сразу сообразила она, но быстро опомнилась: - А-а, это... да я для подружки хотела... День рождения.
  - Ясно, - как-то очень печально произнёс парень и отвернулся, глядя куда-то в сторону.
  Пересилив отвращение от собственной навязчивости, Вера снова устроила светакам контакт и поняла: друзей у Костика нет, девушки тоже, матери на него плевать, отчим пасынком вообще не интересуется.
  - А чего, фиговый подарок? - спросила она.
  - Нормальный, - он повернулся. - Я бы не отказался... - он заглянул ей в глаза: глубоко, насмешливо, вызывающе. - Люблю сладкое... А ты?
  - ...Иногда, - давя вновь поднявшееся волнение, ответила Вера. - А так я, вообще-то, не сладкоежка... - Ей вдруг стало весело. - Я, знаешь ли, больше по мясцу... - она хихикнула.
  - Мясцо я тоже люблю! - он рассмеялся. - Ко мне тут папаша недавно вдруг заявился и сразу в ресторан повёл, ну, я стейков там обожрался - чуть не лопнул!
  - Обожаю стейки!
  - Ага, я тоже, особенно когда на халяву! Почаще бы он так приходил, а то... - Костик безнадёжно махнул рукой.
  - Что, совсем редко видитесь?
  - Да вообще не видимся! За восемь лет - первый раз.
  - Офигеть! И чего хотел?
  - В смысле?
  - Ну... я просто подумала: если отец восемь лет не заходил, а тут вдруг явился, то вряд ли потому что внезапно соскучился?
  - Не знаю, - Костя пожал плечами. - Пришёл такой весь из себя крутой, денег, типа, до хрена... Может, выпендриться хотел? Кредитку дал, визитку свою оставил, сказал, чаще надо встречаться... короче, муть какая-то! давай больше не будем про него, а?
  - Ладно, - Вера могла бы надавить на него, как на Каптуша, чтобы он ей всё выложил, но... подумалось: если выкладывать-то, судя по всему, нечего, так зачем?..
  - Давай лучше про тебя, - продолжил меж тем её спутник. - Ты, вообще, кто по жизни, чем занимаешься?
  - Учусь пока. На биотехнолога. А ты?
  - Я работаю... В пекарне. У матери брат есть, у него пекарня своя.
  - О, я смотрю - это у вас семейное!
  - Ну, с маминой стороны - да, хотя у неё это всегда только хобби было, так-то она раньше мебель продавала, пока работодатель не разорился... тогда она самозанятой и заделалась... а потом её отчим бросил, и понеслась! Но пока не бухала, тортики были суперские!..
  - Ну, ясное дело! - энергично закивала Вера.
  Раздалось громкое пиликанье.
  - Напоминалка, - пояснил Костя, доставая из кармана телефон и отключая сигнал. - Мне надо идти!
  - Ага, давай... Пока?
  - Слушай, Вер... - он ненадолго замялся: - А можно я тебе позвоню... как-нибудь?
  - Можно, - она улыбнулась. - И свой номер тоже оставь.
  - Само собой!
  Они обменялись телефонами и, попрощавшись, разошлись каждый в свою сторону. Глядя Косте в спину, Вера отправила за ним свой светак, почти решившись, пока он ещё не слишком далеко, устроить плотный контакт, как вдруг её кто-то громко окликнул по имени. Она обернулась и увидела молодую женщину с весьма интересным светаком. Костя в это время тоже посмотрел назад и усмехнулся, однако Вера, удивлённая встречей с незнакомкой, ничего не заметила.
  
  * * *
  Заражение тьмой у Острожской больше так и не выявилось, зато чернопёрости во "Второй жизни" явно прибавилось: сегодня утром Надя увидела ещё одного человека, оперённого так же густо, как уже известное ей трио - Кафтырёв, Лявис, Десятов. Теперь птицелюдей стало уже четверо, а может, и больше - Белкина не могла рассмотреть всех, кто пребывал в пансионате. Свежеиспечённый монстр пришёл в столовую с картой гостя, так что это никак не мог быть новый сотрудник, которого Надя не знала. Она отлично помнила разговор с Женей - он предупреждал её только о начальстве пансионата и других, заражённых в гораздо меньшей степени, сотрудниках, но ничего не говорил про гостей, тем более таких сильно чернопёрых! От этой мысли у Белкиной по позвоночнику побежали мурашки, и она поняла, что тянуть дальше с ключом праотцов нельзя - надо снова ехать к Острожской.
  Всё руководящее "Второй жизнью" трио прямо с утра куда-то отчалило, что тоже казалось подозрительным, хоть Надя и не могла объяснить почему. Пансионат она покинула сразу, как начался обед, едва только убедилась, что её присутствие на кухне уже не обязательно. Девчонки лукаво улыбались и перешёптывались, и она догадывалась о чём: мол, у начальницы-трудоголика наконец-то мозги встали на место и появилась настоящая личная жизнь, а то сидит вечно на работе с утра до ночи, все смены по двенадцать часов зачем-то контролирует...
  Эх, знали бы они, что тут в пансионате творится и какая на самом деле у неё личная жизнь, не улыбались бы!.. Ну, да ладно! Смахнув слезу от воспоминаний о единственном свидании с Женей, Надя въехала в Москву и остановилась, чтобы выяснить у рыбки, где искать Острожскую.
  Та, к счастью, пребывала в том же секторе города, поэтому не прошло и получаса, как оставив на парковке машину, уже приноровившаяся идти по следу Надя обнаружила Веру - она медленно шла вдоль бульвара неподалёку, разговаривая с каким-то парнем. Оба ели мороженое и, похоже, просто гуляли. Может, взять, да и прямо сейчас подойти? Извиниться и, отозвав Острожскую в сторонку, договориться с ней о встрече? Или это слишком невежливо? Но, с другой стороны, не ждать же здесь целый день? Пока Надя медленно двигалась за молодыми людьми, прикидывая разные варианты, парень, к её вящей радости, получил какое-то сообщение на телефон и отвалил.
  - Вера! - крикнула Белкина.
  Острожская остановилась и обернулась: совсем молоденькая девчонка с разноцветной татуировкой на руке и странным, словно направленным в немыслимую даль, рассеянным взглядом.
  - Здравствуйте! Мне надо с вами поговорить! - подбежав ближе, выпалила Надя и умолкла, потому что ей вдруг почудилось, будто под блузку забралась пчела.
  Ойкнув, Белкина дёрнула ворот и заглянула внутрь: никакая это была не пчела - жужжал и вибрировал кулон-рыбка. Прижав его к телу рукой, она подняла глаза на Острожскую и остолбенела: тату на её предплечье переливалась всеми цветами радуги и двигалась. На запястье возникали и разрастались всё новые и новые детали узора, которые непрерывным потоком ползли по руке: вверху скрывались под рукавом футболки, а внизу - бежали по ладони и, стекая с кончиков пальцев, бесследно растворялись в воздухе.
  - Блин! - Острожская прикрыла тату сумкой. - Давайте отойдём куда-нибудь в тихое место! - Она оглянулась по сторонам: лавочки стояли на самом виду, по бульвару бродили люди.
  - У меня машина в соседнем переулке припаркована, - сказала Белкина. - Можем там посидеть.
  - Да, отлично, давайте! Там и поговорим.
  Девушки поспешили к парковке. Пока шли, движение тату и вибрация кулона прекратились, Надя вздохнула с облегчением и стала мысленно прикидывать, как бы побыстрее и почётче всё изложить Вере, чтоб понятно и без лишних подробностей, но Острожская вдруг заявила:
  - Не мучайтесь, Надежда Игоревна, я и так всё уже знаю: и про Женю Морозова, и про чёрных пернатых тварей, которые гнездятся в пансионате "Вторая жизнь", где вы работаете старшим поваром.
  - Но... как?.. - растерялась Белкина. - Почему? откуда? - Она открыла машину, и девушки забрались внутрь.
  - Ну... у меня такие способности: могу считывать инфу о жизненных событиях и физическом состоянии человека.
  - Что прямо всё-всё-всё? И личное тоже?! - округлила глаза Надя.
  - В глубоко личное я всегда стараюсь не лезть. Особенно без разрешения. Но про ваши чувства к Жене я знаю - слишком плотно это со всем остальным связано, уж извините!..
  Надя не ответила, закусив губу и сдерживая слёзы, - Вера была младше её лет на десять, наверное, но в ней чувствовалась такая твёрдость уже закалённого жизнью бойца, что очень не хотелось самой проявлять слабость. Белкина скосила глаза на Острожскую: та сидела, глядя прямо перед собой, спокойная и собранная, явно дожидаясь, когда же эта тридцатилетняя тётка справится, наконец, со своими эмоциями.
  Надя быстро глубоко вдохнула и длинно выдохнула, гоня так предательски накатившую тоску, потом решительно сняла кулон-рыбку и протянула его девочке:
  - Вот, Вера, возьмите. Это ключ праотцов, а вы - та достойная, кто сможет им воспользоваться. Впрочем, вы и сами всё знаете.
  - Нет, Надежда Игоревна, не всё, к сожалению!
  - Можно просто Надя!
  - Ладно, Надя, - Острожская улыбнулась, принимая из её рук рыбку. - Спасибо, конечно, вам за доверие, но... - она осторожно вертела в пальцах кулон, поглядывая на свою татуировку, но рисунок больше не двигался. - В общем, я понятия не имею, что мне с этой штукой делать! К тому же, - Вера вновь посмотрела сквозь собеседницу куда-то в немыслимую даль, если вы мне её отдадите, то, скорее всего, перестанете видеть, кто чернопёрый, а кто нет.
  - Ну и чёрт с ним! Я всё равно ничего не могу этим тварям сделать!
  - А что вы хотите им сделать?
  - Я... - Надя сжала губы, меж бровей залегла глубокая складка. "Почему она это спрашивает? - её вдруг обдало холодным страхом. - На чьей она стороне?" Вырвав рыбку - Острожская даже не попыталась её удержать, - Белкина сжала кулон, впившись в девчонку взглядом: никакой чернопёрости у той не было и в помине.
  - Они в лесу его закопали! - Надя вернула ключ праотцов, сунув его Острожской прямо в руки. - Моего Женю! Убили и закопали. Как собаку! Уроды поганые, я хочу наказать их! Уничтожить!.. Не знаю... - вспышка гнева угасла, и она сникла, сжавшись на сидении, словно прохудившийся воздушный шарик. - Вы... вы в любом случае лучше меня с ними разберётесь, ведь я ничего в этом не понимаю и не умею!.. Пряхова сказала, что напитает ключ своей энергией, и он сам откликнется на достаточно высокий уровень силы, а ваша тату задвигалась - это же, наверное, и был отклик? Значит, я должна отдать рыбку... Господи! - она закрыла лицо руками и покачала головой. - Всё это так бредово звучит, но... она ведь целый год этого ждала... в смысле, Пряхова! - так она мне сказала... - Надя уронила руки и посмотрела на собеседницу.
  - Пряхова, Пряхова... Знакомая фамилия!.. - бормотала та, доставая смартфон.
  - Зовут Елизавета Васильевна, седенькая совсем...
   - Подождите-ка минутку! Я сейчас уточню, - Вера стала кому-то звонить. - Алло, Вик, привет, это я!..
  Решив не мешать чужому разговору, Надя вышла из машины - размять ноги и подышать свежим воздухом. Походив взад-вперёд по тротуару, набрала помощницу - на работе всё оказалось в порядке и проблем не предвиделось, но Белкина всё равно пообещала скоро подъехать, проверить меню и готовность к завтрашнему дню. Завершив вызов, она продолжила гулять по переулку, поглядывая на Острожскую - та разговаривала ещё минут десять, прежде чем вылезла из машины и сообщила:
  - Пряхова - бабушка одного нашего знакомого - Вадима Пряхова, умерла в прошлом году прямо у него на глазах.
  - Я так и думала, - кивнула Надя, стараясь выглядеть бесстрастно и, заметив, что взгляд Веры снова стал каким-то странным, добавила: - Я поняла, что разговаривала с привидением. Наверное, она умерла скоропостижно? Так быстро, что внук ничего не успел сделать?
  - Её... её убили.
  - Убили? Бабушку-божий-одуванчик?! За что?!
  - ...Её поглотило зло, - после некоторой заминки "объяснила" Острожская, породив у Белкиной целую кучу вопросов и в то же время стойкое ощущение, что это какая-то тайна посвящённых, поэтому получить чёткий ответ бесполезно даже пытаться, только хуже будет.
  - А внук? - всё же вырвалось у Нади.
  - Внук уцелел.
  Чувство, что не стоит дальше вдаваться в подробности вновь завладело Белкиной, да так сильно, что захотелось свалить отсюда побыстрее.
  - Знаете, Вера, мне вообще-то уже пора... на работу надо.
  - Телефон свой оставьте мне, пожалуйста, - попросила Острожская, - а я дам вам свой.
  - Да-да, конечно!
  
  * * *
  - Вас куда-нибудь подвезти? - спросила Белкина, после того, как они обменялись контактами.
  - Ну, вообще-то мне сейчас надо на Ленинградский проспект, и если это вам по дороге...
  - Не совсем, - улыбаясь, честно призналась Надя, - но вы садитесь, садитесь, я вас довезу.
  - Спасибо! - не стала упрямиться Вера.
  Когда она позвонила Вике, та сразу вспомнила Вадика Пряхова: он, на общем сборе выживших "лампочек", рассказывал, как аватар пил его бабушку и вдруг испарился (и все остальные аватары тоже, потому что именно в тот момент на лысорей обрушился адский коктейль) - вот как Елизавета Васильевна сделалась призраком.
  Наведывалась, наверняка, к внуку и другим, "лампочкам", но и её Вадик, и замаскированная браслетом Вера, и Андрей с Викой - жили обычной жизнью. Мешать им смысла не было, и Пряхова стала терпеливо ждать, когда же подвернётся возможность эффективно растратиться, чтобы обрести покой не абы как, а с пользой для выживших...
  И дождалась! Леночка Макеева своё цветочно-огненное шоу устроила. Такое, что отлетавшая душа Жени Морозова сумела родовое беспокойство о старинном могучем артефакте наружу выплеснуть и до других донести - жаль только, что другие - не упокоенными мёртвыми оказались, а живые-то всё знания о ключе праотцов к тому времени полностью утратили. Виноваты в этом, конечно же, были предки Морозова, которые отчего-то решили, что раз артефакт достался именно им, то и самая великая "лампочка" вырастет в их роду - боже, ну и снобизм, блин! Столько десятилетий передавать кулон из поколения в поколение, что забыть в итоге его назначение!
  Хорошо, хоть Елизавета Васильевна всё ещё здесь, на Земле, оставалась! Ведь запросто могла бы, например, являться чувствительным людям и пугать их, пока не израсходуется, или ещё какую-нибудь подобную ерунду придумать, лишь бы быстрее из ловушки между жизнью и смертью выбраться и продолжить тот путь, что положен каждой душе умершего! Но нет! Она так не хотела! Бабушка-божий-одуванчик... Год целый невидимым привидением возле людей из плоти и крови проболталась, выискивая подходящий случай, и в итоге нашла: сумела и внуку своему и вообще всем "лампочкам" послужить.
  Так же в своё время сделал и Верин родной дедушка: пришёл в самый нужный момент и отдал всё, что имел, внучке, жизнью ради неё пожертвовал, и от этой мысли всегда вставал в горле комок...
  "Да уж! - Острожская решительно надела кулон на шею. - Придётся мне как-то поднапрячься, не могу же я обмануть ожидания стариков!"
  Белкина покосилась на сидевшую рядом пассажирку, но спрашивать ничего не стала - Вера с этим хорошо постаралась, и сейчас ей от этого сделалось неуютно: сказала Наде, что не лезет без спроса в личное, а сама так беспардонно на неё надавила... Но с другой стороны - а что ещё было делать? Открывать Белкиной тайну "лампочек" - пусть даже та и видела какое-то время чернопёрость - Вера не могла, права морального не имела, да и как объяснить это непосвящённому человеку? Даже детишкам, малым "лампочкам", такое не описывали, а вкладывали инфу напрямую, минуя человеческую говорильню, ибо слова в таких делах всё только запутывают!..
  "Уж, простите, Надежда Игоревна, но пришлось мне с вашим светаком немножко поработать... Как у Каптуша, только "с обратным знаком": парню я язык развязала, чтоб всё выболтал, а вам, наоборот, желание выспрашивать постаралась отбить... неплохо получилось вроде!.. Может, я и правда, та самая достойная?"
  Вера накрыла ключ праотцов ладонью, следя за фрактальным узором на запястье - тот и не думал больше двигаться. Но ведь, когда Надя только подошла, он среагировал, как и кулон, который тоже вибрировал - для чего?.. Чтобы я этот ключ праотцов себе забрала? Ну, вот я взяла его, и?.. по-прежнему ни малейшего понятия не имею, что с ним делать... А ведь кто-то же знал! Откуда вообще взялся этот ключ праотцов, кто стал его самым первым обладателем и почему... Теперь уж и не выяснить: все, кто был в курсе, погибли!.."
  - Пряхова назвала меня солнечным человеком, - поделилась Надя, выезжая из переулков на крупную магистраль. - Сказала, я могу легко отторгать тьму и запасать свет. Даже делиться им с теми, кого люблю, как я сделала с Женей...
  - Вы и вправду солнечная! - подтвердила Вера, разглядывая чужой светак: многие потоки в нём отливали золотистым сиянием, и даже воронки и вмятины от боли и неприятностей выглядели светлее и меньше, чем у других. - Хороший, светлый человек.
  - Значит, если чёрнопёрые попытаются меня заразить, у них не получится?
  - Я думаю, они не станут даже пытаться, но раз вы боитесь, то лучше увольняйтесь оттуда - гоняться за вами они точно не будут, а работу вы, с вашим опытом и ответственностью, легко найдёте, даже не сомневайтесь!
  - Я на самом деле боюсь! - созналась Надя, останавливаясь на светофоре. - Особенно Кафтырёва, Лявис и Десятова. Сегодня на завтрак явился очень сильно заражённый гость, я таких раньше не видела, зато всё это чёртово трио с утра куда-то отчалило. Мне кажется, они явно усилили свою тёмную деятельность, а я теперь, без рыбки, больше не смогу видеть чернопёрости!
  - На сто процентов я не уверена, но скорее всего - да, не сможете... что? - брови Веры взметнулись вверх. - Хотите забрать кулон назад?
  - Н-нет! - Белкина помотала головой вопреки тому, что было заметно из её светака. - Нет, не хочу... пусть! Пусть я не увижу новых заражённых, главное, тех, кто "командует парадом" я уже знаю, а ключ... Ключ праотцов должен нормально работать, а не служить у какой-то трусихи индикатором! И из пансионата я не уйду - буду там вашим агентом, - она криво улыбнулась, - и... И ещё я хочу собственными глазами увидеть, как эти твари загнутся... вот такой светлый я человек! - она хмыкнула.
  - Вы хотите наказать их за смерть вашего парня, - пожала плечами Вера. - Это нормально для любого, даже самого светлого, человека - хотеть справедливости!
  Зажёгся зелёный, и Надя молча поехала дальше.
   к оглавлению
  Глава 14. Бойцовские навыки
  Разговор насчёт Пряховой завершился тем, что Вика спросила про встречу с матерью Кости Десятова, и Вера рассказала, как столкнулась с самим парнем, и обнаружилось, что он - не "лампочка", так что предупреждать его пока незачем.
  "А я, кажется, отца его сегодня утром видела! - внезапно заявила Вика. - Когда хлеб покупала. В кассу уже стояла, как вдруг - мужик! - так похож на Илью Десятова! Ну, я сразу туда дёрнулась, а он уже спиной повернулся и - к выходу, народу там полно, все мешаются, но я всё-таки успела! Успела светотень его посмотреть..."
  "Ну, и?!" - поторопила Вера подругу, наблюдая, как Белкина ходит взад-вперёд по переулку и тоже кому-то звонит.
  "Ну, и - ничего! Ни тьмы, ни дыр, ни каких-то ещё ужасных вещей я в его светотени не увидела!"
  "Значит, это был не он, тебе просто показалось!" - логично заключила Вера, не понимая, чего тогда Вика вообще стала это обсуждать.
  "Может быть... - голос подруги отчего-то оставался обеспокоенным. - Только знаешь, светак этого мужика всё равно был каким-то странным!"
  "В смысле?"
  "Да там совсем ничего тёмного не было, понимаешь? ни единого пятнышка, вороночки, полосочки, капельки, вообще по нулям!"
  "Так не бывает! Ты просто не разглядела!"
  "Ну, не знаю... - задумчиво протянула Вика. - Может и так, конечно... только всё равно! Светотень была очень уж правильной: всё такое гладкое, цветное, красивое... слишком красивое!"
  "Но он ведь ушёл?"
  "Ушёл... но мне почему-то страшно! Хотела Андрюшке позвонить, потом вспомнила, у него сегодня какие-то важные встречи, переговоры. Сказал, задержится... Вот я и подумала: фигли мужика дёргать, ничего ведь не случилось, так, страхи какие-то необоснованные!"
  "Ну и забей тогда, раз необоснованные! Слушай, Вик, - заторопилась Вера, глядя, как Белкина, давно закончив разговор, продолжает тактично бродить по переулку, дожидаясь, когда Острожская наконец наговорится. - Мне пора, человек ждёт, неудобно!"
  "Подожди, Вер, а ты потом... как, сильно занята? Может, заскочишь ко мне, а? Посидим, поболтаем, чайку попьём! Ну, пожалуйста!"
  "Ладно, заеду! Всё, Вик, пока".
  
  - Ленинградский проспект, - сообщила Надя. - Приехали.
  - Ага, вон там, у магазина, остановитесь, пожалуйста.
  - Будем на связи!
  - Да, Надя, спасибо, звоните мне обязательно! Можно в любое время.
  - И вы тоже держите меня в курсе.
  - Я постараюсь.
  Едва Вера вылезла из машины, как от Вики пришло сообщение: "Где ты? Ты скоро?".
  "Я уже здесь, у магазина, что купить?" - "Жди, спускаюсь!"
  "Зачем?" - хотела было написать Вера, но тут же передумала: гормоны, что с беременной возьмёшь? "Небось мороженого - да не любого, а строго конкретного! - захотела, причём с солёными огурцами вместе".
  Вздохнув, она убрала смартфон в карман и стала медленно прохаживаться у входа в магазин, ожидая Вику, потом завернула за угол и оглядела двор: что-то долго она спускается!..
  В груди шевельнулось нехорошее предчувствие, и ноги сами понесли Веру к подъезду подруги. Вспомнилось вдруг, как Белкина сказала, что сегодня всё трио чернопёрых куда-то из пансионата отчалило, и Вера, спринтерским рывком преодолев последние метры, влетела в подъезд. Сверху раздавались стуки, громкий шорох, сдавленное мычание!
  Она бросилась по лестнице и между третьим и вторым этажом почти столкнулась с двумя мужиками в чёрных масках, которые волокли Вику вниз: один держал захватом сзади, зажимая ладонью рот, второй тащил за ноги, как мешок с картошкой.
  Вера выметнула свой светак навстречу чужакам, но в самый последний момент успела дёрнуть его назад, когда что-то тёмное, сосущее вдруг потянулось навстречу. Что это, откуда взялось?! Сразу вспомнились прошлогодние "медузы". Защита от воздействия! Причём агрессивная! К счастью, кусачие чужаки были несамостоятельны и неповоротливы, контакта удалось избежать, но что делать-то теперь?!
  Без доступа к светакам все способности "суперлампочки" бесполезны!
  Она беспомощна!
  Из-за спин тащивших Вику мужиков вдруг выскочил третий и сильно толкнул Веру - она упала на плитку задницей и взвизгнула, а мужик прыгнул вперёд и, придавив к полу, ударил ладонью по лицу. Боль обожгла щёку, и тут вдруг с Вериным светаком что-то случилось.
  Он сам собой резко раздался в стороны и тут же собрался вновь, перетряхнув потоки в совершенно новую конфигурацию, - всё произошло быстро, очень быстро, мгновенно! Бац! - скорость, место, толщина и цвет части переливов стали другими, в глазах потемнело, внутри всё резко сжалось, и тут же распрямилось вновь, словно бомба взорвалась. Девушка глухо охнула, на краткий миг потеряв всякое ощущение себя и мира вокруг, а потом открыла глаза и поняла, что время замедлилось, а тело налилось новой, звенящей силой.
  Удар двумя ладонями по ушам застал мужика врасплох, он клюнул носом, валясь на девушку, а она уже захватила его правую руку, дёрнула вниз, прижимая боком к земле, и одним резким движением сбросила с себя. А едва он оказался на спине, ударила сцепленными в замок руками в живот и потом по голове. Оглушённый, он скорчился, не в силах подняться. Зато Вера уже вскочила и с размаху саданула ногой прямо в пах того, кто держал её подругу за голени. Руки его разжались, он согнулся и тут же получил коленом в голову. Мужик упал и покатился вниз по лестнице, а его подельник отшвырнул придушенную захватом Вику и атаковал Веру.
  Удары пришлись в пустоту - девушка была слабее и ниже противника, но при этом гораздо проворней: легко уходила в сторону, ныряла, уклоняясь от его кулаков так, что он не мог её даже зацепить. Зато она, словно танцуя перед громилой, то и дело пробивала его в любые плохо защищённые места: по рёбрам, в живот, куда доставала, пусть и не причиняя сильного вреда, но изматывая, пока не улучила момент, чтобы, размахнувшись всем корпусом, нанести снизу вверх мощный апперкот. Голова мужика ушла вверх, и Вера ударила его ещё раз, по кадыку, отправив в нокаут.
  - Вика! - она кинулась к подруге - та лежала у стены без чувств - и яростно встряхнула её за плечи. - Вика, очнись!
  Первый мужик стал медленно подниматься, и Вера ударила его по шее ногой, вынудив снова бухнуться на пол, но перед глазами замельтешили чёрные точки, и она почувствовала, что не хватает воздуха. Тряхнув головой, чтобы прогнать усталость и муть, она повернулась к подруге - та слабо шевелилась, тихонько постанывая. Снизу раздавался шорох - видно, второй бандит тоже уже приходил в себя.
  - Бежим! - Вера схватила подругу за руку и потянула вверх.
  - А? - Вика открыла глаза и, увидев распростёртое на полу тело мужика, вскочила на ноги. - К-к-куда?
  - Обратно в квартиру! Быстрей, меня надолго не хватит!
  Подруги бросились к лестнице и побежали наверх. Вера задыхалась, сердце лупило, как бешеный молот, руки-ноги отяжелели... третий этаж... её стало мотать из стороны в сторону, тело почти не слушалось... четвёртый! Перед глазами темнело, ещё пролёт... площадка, остался последний подъём. Сквозь шум крови в ушах, она слышала, как Вика звенит ключами, отпирая дверь, мимо прошёл вызванный вниз лифт. Вера с трудом, почти на четвереньках доползла до пятого этажа, где её подхватила подруга и буквально втащила в квартиру, захлопнув дверь, когда двери лифта открылись.
  Вика приникла к глазку.
  - Это тот мужик, что схватил меня, когда я вышла, - прошептала она, обернувшись к подруге.
  Раздался звонок в дверь, лифт снова пошёл вниз.
  - Вызывай полицию... - выдавила Вера и, прежде чем зрение на пару минут пропало, успела заметить, как её светак опять перетряхивает потоки.
  Снова краткая дезориентация, "взрыв бомбы" внутри, и всё легло на свои места: она открыла глаза и поняла, что вновь стала самой собой. Тело ломило, руки ныли, костяшки были сбиты в кровь, и слабость одолевала страшная. Вика что-то говорила по телефону, но Вера не слушала, а, сидя прямо на полу в прихожей, с изумлением смотрела на свою правую руку, вспоминая, как мощно, подключив силу всего тела, врезала громиле снизу в челюсть. А потом ещё и по кадыку, наотмашь, тыльной стороной пальцев - кто и когда мог научить её такому?! Никто. Она откуда-то всё знала сама, вернее, тело её знало!.. Пертурбации в светаке! - это они!.. Они сделали Веру бойцом! вот только физических сил у неё оказалось маловато - ведь никаких специальных тренировок она не проходила... Хорошо, хоть фитнесом иногда занималась, не то сердце вообще бы, наверное, лопнуло...
  - Господи, Верка, ну ты как?! - покончив с телефонными переговорами, Вика бросилась к ней.
  - Да фигово чё-то...
  Раздались громовые удары в дверь.
  - Я полицию вызвала! - вздрогнув, прокричала Вика. - Уже едут!
  - Помоги встать! - ухватившись за руку подруги, Вера поднялась.
  - Что с тобой, тебе плохо?
  - Ничего, нормально, не волнуйся! - она доплелась до дивана и плюхнулась, откинувшись на спинку. - Надо только отдохнуть чуточку, и всё пройдёт.
  - Ладно, - Вика присела рядом и прислушалась: в дверь больше никто не колотил, на лестнице стало тихо. - Сбежали, похоже, уроды поганые!
  - Что это, блин, вообще за мужики?!
  - Да хрен его знает! - дёрнула плечами Вика. - Маски-шоу! Не успела лифт вызвать, как они набросились! Не поняла даже, откуда выскочили.
  - Самое неприятное, что их светаки были защищены! У всех троих!
  - Как это?
  - А вот так! Кусаются и невозможно воздействовать! Хорошо хоть, управлять ими мужики не умеют, но свой-то мне пришлось держать на расстоянии!
  - Но тогда... - лицо Вики вытянулось от удивления. Тогда как же мы от них сбежали?.. Подожди! Я видела, как один бросил тебя на пол и влепил пощёчину, а потом... этот, сзади, вдруг начал меня душить, и я отключилась... Я не понимаю - ты что, вырубила их... чисто физически?! Трёх здоровенных бандитов?
  - А ты думаешь, чего мне теперь так хреново? Перерасход!
  - Перерасход? - Вика совсем растерялась.
  - Что-то переколбасило мой светак - и я мгновенно научилась драться.
  - И что же это? Что твой светак переколбасило?
  С улицы раздались завывания полицейских сирен.
  - Едут! - Вика вскочила и метнулась к окну. - Сейчас будут здесь. Что мы им скажем?
  - Правду. На тебя напали, но удалось сбежать.
  - Они сидели в засаде. Ты, когда ко мне приехала, ничего подозрительного не заметила? Машину, например...
  - Да нет, - покачала головой Вера. - Белкина высадила меня у... блин, Белкина! - Вера вытаращила глаза - как же она могла забыть?! - и принялась ощупывать шею и грудь. - Ключ праотцов! Где он? Где ключ праотцов?!
  - Какой ещё ключ? - не поняла Вика, но тут раздались настойчивые звонки в дверь, и она вскочила с дивана. - Полиция!
  - Его нет!.. - в ужасе пролепетала Вера.
  
  * * *
  - Что значит - ушла? Да ты что, Китаец, совсем, мать твою, охренел?! - взбесился, едва дослушав доклад, Кафтырёв.
  - Виноват!
  - Да что мне с твоего "виноват"? - доктор вскочил, стукнув ладонью по столу. - Малолетка, чуть за двадцать, адрес её пробили, чего ж вам ещё?! - Он подошёл к стоявшим посреди кабинета боевикам и принялся ходить, заглядывая каждому в лицо: - Как можно было втроём! - я ещё раз повторяю: втроём!! - её упустить? Одну девчонку?
  - Она была не одна, - обронил Неон.
  - Муж, что ли, не вовремя явился? - поднял брови Кафтырёв и, остановившись напротив, ткнул пальцем прямо в синяк на его скуле, но подчинённый даже не дёрнулся, только губы плотнее сжал. - Это он тебе в табло зарядил?.. А? Не слышу ответа!
  - Нет.
  - А кто же? Неужто девчонка себе телохранителя наняла? - криво усмехнувшись, доктор перешёл к Приколисту и впился в него взглядом.
  - С ней была другая девица, - вынужден был сознаться тот.
  - Другая девица? Это она вас так уделала? девица?! Она что, боевик? Агент спецслужбы? Как выглядела?
  - Обычная девка, на вид лет двадцать... - пожал плечами Неон. - Но дралась как... - он сдвинул брови, пытаясь подобрать слова, - ...как потерявший форму профи.
  - Что?.. - Кафтырёв повернулся к нему и, осенённый какой-то мыслью замер, сверля яростным взглядом.
  - Они сбежали в квартиру и вызвали полицию, - сказал Китаец. - Пришлось нам уйти, чтоб не светиться.
  - Профи лет двадцати... - напряжённо над чем-то думая, пробормотал под нос доктор и вдруг громко осведомился: - Эта вторая девица тоже была "лампочкой"?
  - Вопрос не к нам, - ответил Китаец.
  - Ах, да! - спохватился доктор и взял телефон.
  - Илья, зайди! Срочно! - бросил он в трубку и, нажав отбой, вновь обратился к троице: - Ладно, свободны. Идите, мне надо подумать. Указания получите позже.
  - Принято, - буркнул Китаец, и вся группа незамедлительно удалилась.
  "Проклятье! - думал Кафтырёв, бегая по кабинету из угла в угол, словно тигр по клетке. - Неужели опять она?! Воровка чёрной воды и убийца разбуженных спящих? Один раз я уже прижал её, отобрал обратно то, что она из стражей выкачала, но эта чёртова кукла всё никак не уймётся! Снова палки в колёса вставляет! И на этот раз появилась не во сне и не между реальностями, а прямо здесь, рядом, как существующий человек из плоти и крови! Кто же она такая? В контактах Морозова её не было, однако с "лампочками" она однозначно связана, раз бросилась на помощь Лазаревой..."
  Дверь кабинета открылась, и на пороге возник Десятов.
  - Роман Филиппович?
  - Входи, входи, и дверь за собой закрой. - Кафтырёв снова сел за стол, но Илье стула не предложил, и тот остался стоять. - Ты в курсе, почему Вики Лазаревой тут до сих пор нет?
  - Нет, - Десятов выглядел растерянным, но доктор не торопился сам отвечать на свой вопрос и выжидающе смотрел на Илью, понуждая оправдываться, хоть он и не понимал почему: - Я свою часть задания выполнил! Засёк, что она "лампочка", всё, как вы нам объясняли... Определённая конфигурация, я нашёл её среди тех стай пятен, что видел, - у Лазаревой она точно присутствовала, и об этом я сразу же сообщил вам...
  - Лазарева была одна, когда ты её стаи пятен рассматривал?
  - Да, одна... Это было утром. Я подъехал к её дому и стал смотреть, кто входит и выходит из подъезда. Мне повезло: долго ждать не пришлось. Прошло всего-то минут двадцать, как она вышла. Я сразу опознал её по фотографии и проследил до магазина. Там подобрался ближе и тогда увидел стаю нужной конфигурации.
  - А Лазарева? Лазарева тебя видела?
  - Возможно, - чуть подумав, ответил Илья. - Она... да, она посмотрела в мою сторону, но я сразу же повернулся спиной и быстро вышел из магазина. Потом позвонил вам.
  - И рядом с ней ты никого не заметил.
  - Нет, ну так вообще, народу в магазине толкалось прилично, но Лазарева ходила туда одна, точно! А что случилось-то?
  - Кто-то отбил её у Китайца.
  - Отбил? Кто?!
  - Вот это я и пытаюсь понять, думал, может, ты кого подозрительного видел.
  - Нет, - покачал головой Десятов.
  - Ну ладно, оставим это. Поговорим лучше о твоём сыне.
  - Что? - голос Ильи сел, взгляд стал настороженным.
  - Ты слышал, - Кафтырёв вздохнул. - Но повторить не трудно: речь идёт о твоём сыне - Косте Десятове. Давно ты его видел?
  - Д-давно, - выдавил Илья. - А что?
  - Надо, чтобы ты его к нам привёл.
  - Зачем?!
  - Хватит придуриваться! - резко бросил доктор. - Способности передаются по наследству, хоть и не каждому - сказал Морозов, при этом он так на тебя смотрел, что мне уже тогда всё стало ясно! Знаю же, из-за чего ты в Центре генотерапии эксперименты проводил и чуть в тюрягу не загремел... Или ты думаешь, я совсем дурак, два и два складывать не умею? - он ухмыльнулся, глядя на растерянное лицо Десятова. - Думал, не догадаюсь, кем твоя мать и младший брат были? Нет, серьёзно? - Кафтырёв в голос расхохотался.
  Илья стоял молча, напряжённо о чём-то размышляя.
  - Приводи его как можно скорее, - оборвав смех, сказал доктор. - Сделаем твоего Костю чернокровым, тогда уровень чёрной воды взлетит до небес.
  - Да с чего вы это взяли? - прошипел Десятов.
  - С того, что он - потенциальная "лампочка".
  - Он не "лампочка", я смотрел!
  - Ага! - наставил на него палец Кафтырёв. - А говорил, что давно не видел, врал, стало быть? - Он недобро прищурился, и Илья почувствовал внутри противную дрожь - напоминание, кто здесь Старший: доктор был сильнее любого из своих подручных, настолько, что мог стереть в чёрный порошок... и всегда напоминал об этом очень конкретно, физически - он это умел!
  - Ничего не врал, просто забыл! - поспешил оправдаться Десятов. - Да, я действительно навещал его на днях, и прекрасно помню все его стаи пятен: Костя точно не "лампочка"!
  - Так в этом же весь и смысл, Илья! - предпочёл не обострять ситуацию доктор. - Ты просто меня невнимательно слушал, я не говорил "лампочка", я сказал: потенциальная "лампочка"! Ключевое слово - потенциальная.
  Десятов нахмурился, не очень понимая, к чему тот клонит.
  - Ты же помнишь, чем кончился посев в "лампочку" Морозова? Семя в нём растворилось! Но твой-то Костик ещё не совсем "лампочка", а только на подходе, соображаешь?
  - И вы думаете, поэтому семя он растворить не сможет?
  - Точно! - Кафтырёв щёлкнул пальцами. - Зато преимущества "лампочки", такие, как легко управляемая, подвижная светуха, остаются при нём. Пусть они пока не проявились, неважно. Они есть, и когда он будет на нашей стороне, способ заставить их работать найдётся, уж поверь! И, возможно, он станет самым мощным чернокровым из всех - ну, кроме Старшего, разумеется, - он мягко улыбнулся, но улыбка быстро сошла, и лицо доктора вновь закаменело: - Или ты хочешь дождаться, когда он станет нашим врагом?
  - Нет, - помотал головой Десятов. - Конечно нет! но...
  - Но что? - всплеснул руками Кафтырёв, так эмоционально, словно и впрямь переживал за его сына, искренне дивясь непонятному упрямству коллеги - в это представление Илья, естественно, не поверил ни на грош, но с другой стороны - определённый резон в словах доктора был. А тот меж тем продолжал: - Мы не позволим твоему Косте встать у нас на пути, потому что заранее переманим на свою сторону и сделаем ему только лучше! Разве ты не хочешь для своего сына лучшей жизни? Не хочешь, чтобы Костя был с нами и стал самой могущественной силой во Вселенной?
  - Я боюсь, семя приживётся неправильно, и с ним случится что-нибудь непоправимое. Бывали ведь и суициды, и сумасшествие, и внезапная смерть...
  - Стоп, стоп, стоп! Когда это было-то, дорогой мой Илья? Ещё до того, как ты спецподготовку свою изобрёл! Ну и? Ты вообще для чего установку свою придумал и с тех пор неустанно совершенствовал? Разве не для таких случаев? Проверили ведь уже - всё отлично работает, чернокровые сразу родятся, сегодня снова посев!
  - Риск всё равно есть. Это же мой сын! И он не находится в депрессии, почва для посева не подготовлена!
  - Так подготовь! - взревел Кафтырёв. - Используй соответствующие препараты, я любой помогу достать, если надо.
  - Колоть нейротоксин, чтобы вогнать в депрессию? - ужаснулся Илья.
  - Один из способов, - спокойным тоном отозвался доктор. - Ну, или придумай ещё что-нибудь, уж постарайся, ты ж учёный! Ради сына. А иначе... - он впился в Илью взглядом, и у того снова противно задрожали внутренности. - В общем, даю тебе три дня! Если за это время не приведёшь и не подготовишь сына, я сам решу эту проблему. По-своему! Ты меня понял?
  - Да.
  - Свободен.
  "Чёрт бы подрал этого Десятова! - думал Кафтырёв, глядя, как закрылась за Ильёй дверь. - Надеюсь, он действительно верно оценил ситуацию и не выкинет что-нибудь идиотское! Ох уж эти папаши-неадекваты! Даром, что сам уже чернокровый, а над чадом своим глупым всё трясётся чего-то... И ведь сто лет до этого сына не видел, дела не было, а теперь вдруг, гляди-ка, как взволновался, дурень! - Доктор презрительно фыркнул. - Ладно, подождём... другого выхода у Десятова всё равно нет: "лампочек" мы или переделывать будем, или уничтожать - он это понимает, поэтому должен привести сыночка, пока слишком поздно не стало. Нам сейчас такой очень нужен - поможет с этой девкой малолетней разобраться, вот же чёрт! - Китаец сказал, на вид ей лет двадцать, а достала меня уже не по-детски! Надо будет найти художника - портрет со слов всей бестолковой троицы нарисовать, посмотрим, совпадёт ли облик этой стервы с тем, что я видел тёмным зрением".
  Кафтырёв вскочил и, выйдя из-за стола, принялся ходить по комнате, пытаясь понять, что его беспокоит. Какая-то мысль подспудно присутствовала всё время, пока он говорил с группой боевиков, потом с Десятовым, упорно не давала покоя, крутилась на периферии сознания, никак не попадая в фокус. Девчонка, девчонка, кто она такая, если способна проникать между реальностями и воровать чёрную воду? "Лампочка"? Но Морозов, например, не был на такое способен, это она его вытянула, ещё и меч огненный выдала, вот это сила!..
  Доктор вспомнил свою последнюю встречу с Тьмой, когда она рассказала ему о "лампочках" и о той "суперлампочке", что убила парней при зачистке ателье, единственной, кого Тьма считала своим настоящим врагом... А потом Крылатая тьма исчезла, оставив Кафтырёва за Старшего, чтобы он возродил её совершенно новую версию, посеяв её семена в людские души.
  Так почему же Тьма ушла, что заставило её покинуть эту Вселенную, уж не тот ли единственный враг, "суперлампочка"?
  Может, девица - она и есть?! Та, которая способна управлять не только своей, но и чужими светухами? Именно так она и убила тех парней в ателье - устроила им отказ всех органов!.. Стоп!
  Так долго беспокоившая Кафтырёва подспудная мысль наконец-то выплыла наружу и попала в фокус.
  Если "суперлампочка" может наносить любой вред через светухи, то почему она не сделала этого с группой Китайца? И тут же в голове раздались слова Тьмы: "...Ты защищён от её воздействия, как и все остальные, в ком есть хоть пылинка чёрной крови". Чёрная кровь! В Китайце, Неоне и Приколисте чёрной крови совсем немного, но она есть! Та самая пылинка, что обеспечивает защиту - вот оно что! Понятно теперь, почему эта девка дралась с боевиками физически - потому что не могла влезть к ним в светухи! Однако же свою она, судя по всему, преобразила неплохо, раз сумела от трёх тренированных мужиков отбиться! Пусть ненадолго, но она всё же их вырубила! И сбежала, пока не очухались.
  О-о-о! - доктор потёр лицо руками, потом взъерошил волосы, радуясь наступившей в голове ясности.
  Так вот, значит, кто ты такая, девка с огненным мечом, чёрной воды воровка! - "суперлампочка", которая в том году сумела, каким-то невероятным образом, изгнать Крылатую тьму... Да наверняка, повезло просто, это ж было в другом мире, как обмолвилась в последнем разговоре с доктором Тьма, мало ли какие сложились тогда обстоятельства... всё это уже в прошлом, а сейчас! Сейчас-то совсем другое дело.
  "Чёрная кровь обо всём позаботится: твоя светуха, как ты её называешь, надёжно защищена от воздействия и сама даст отпор", - сказала Тьма, значит, к нему эта "суперлампочка" не только не пробьётся, но ещё и огребёт по полной: тут тебе не пылинка, как у Китайца! Кафтырёв довольно усмехнулся: Старший на то и Старший, чтоб с такой сучкой, как ты, разобраться.
  Вместе с сыном Десятова и остальными чернокровыми.
  Их скоро будет целая армия!
  
  * * *
  После того, как ушла полиция, Вера рассказала Вике про Белкину и ключ праотцов, а потом самолично облазила весь подъезд, но кулона-рыбки так и не нашла. Даже на улице, во дворе и у магазина смотрела, потому что не помнила, был он на ней, когда заходила в подъезд, и всё без толку. Вика искала только в квартире, так как выходить наружу боялась. На полицию у неё никакой надежды не было: ясно, что без описания внешности нападавших и конкретных доказательств их преступных намерений, ни охранять пострадавшую, ни искать возможных похитителей никто не станет. Вера, конечно, подтвердила слова подруги, но к их рассказу никто не отнёсся серьёзно. Уж больно всё это походило на фантазии молодых неуравновешенных девиц: три мужика в масках сидели в засаде, чтобы неизвестно зачем схватить одну из них, но вдруг так отвлеклись на другую, что подруги убежали и заперлись в квартире. Конечно, стражи порядка и пальцем не шевельнут по такому поводу, пока не случится что-то действительно страшное. Вот убьют, тогда и приходите, как говорится.
  Вера собиралась позвонить Василькову, но тягостное впечатление от беседы с полицейскими заставило передумать. Может, как-нибудь потом... заедет к Ивану Игнатьевичу и постарается внятно объяснить, что происходит и чего она от следователя хочет, - думала Вера, когда, устав от бесплодных поисков ключа праотцов, вернулась в квартиру, чтобы не оставлять подругу в одиночестве.
  Дождавшись Андрея и сдав ему Вику с рук на руки, она вызвала такси и поехала домой. Настроение было мрачным донельзя: потерять кулон-рыбку и даже не заметить когда! Ну и что, что дралась?! Всё равно - дура дурой! Внутри аж всё выворачивало от осознания вины и собственной бестолковости: столько народу этот старинный ключ праотцов берегло, передавало, столько усилий было в него вложено - одна Пряхова чего стоит! - а "достойная" взяла его и тупо просрала! Закрыв руками лицо, она качала головой, пытаясь справиться с этими ужасными, изматывавшими душу, чувствами.
  В кармане булькнуло - Вика, что ль? Вытирая слёзы, Вера достала телефон - сообщение было от Кости Десятова.
  "Привет, спишь?"
  Господи, утром только познакомились, а он уже пишет, да ещё и в такое время!
  "Нет", - написала она.
  "А ты где?" Вот любопытный!
  "Домой еду".
  "Так поздно? случилось чего?" Ага, сейчас я тебе тут душу изолью, причём письменно!
  "Я устала и хочу спать", - получилось не слишком-то вежливо, но сил разводить антимонии не осталось.
  Телефон долго молчал, потом пришло одно слово:
  "Извини".
  Вера ждала, что Костя ещё что-нибудь напишет: спокойной ночи пожелает или сладких снов, но продолжения не последовало. Ну и ладно, - она откинулась на спинку сидения и закрыла глаза, решив тоже больше ничего не отправлять, утро вечера мудренее, оставим всё это до завтра. Едва она так подумала, как, словно по мановению невидимой волшебной палочки, все неприятные мысли, чувство вины и беспокойство неожиданно легко отошли куда-то в самый дальний уголок сознания, и остаток пути Вера провела в состоянии блаженной расслабленности.
  Как странно - уже дома вяло удивилась она, ложась спать, - то прям плющило, так было мерзко, а сейчас... мысль оборвалась, едва голова коснулась подушки - Вера крепко и спокойно уснула.
  Утром она встала отлично отдохнувшей и полной сил, хоть и с подпорченным настроением: всё-таки утрата такого важного артефакта, как ключ праотцов, была очень большой неприятностью и ставила Веру в тупик. Пусть она и не понимала, как им пользоваться, но надеялась, что сообразит, если сильно прижмёт и чернопёрые будут рядом. Планировала для этого даже во "Вторую жизнь" смотаться, проверить...
  А теперь? Что теперь вообще делать-то?
  Она позвонила Вике узнать, как самочувствие, и та сказала, что уезжает в более спокойное место.
  - Куда же? - удивилась Вера.
  - Лучше никому не знать, даже тебе, уж прости! - вздохнула подруга. - Так мы с Андрюшкой решили.
  - А-а... ну, ладно... понятно.
  - Сейчас вот последние вещички уложу, и мы отчаливаем... Буду подальше, пока всё тут не уляжется.
  - Ясно.
  - Ты только не обижайся на меня, Вер! Пожалуйста!
  - Да я не обижаюсь, что ты! я просто... - Вера совсем не знала, что сказать, - ...так и правда, наверное, лучше. И Андрею спокойней!.. и мне.
  - Андрей поздно вечером вернётся, ему завтра рано утром на работу. Позвонит тебе сразу же, если хочешь.
  - Нет, не нужно, пусть не беспокоится! Сама свяжусь, если вдруг что-то срочное, тобой пусть занимается, это для него сейчас самое важное.
  - Спасибо, Вер! Пойду я собираться, а то время не ждёт, ладно?
  - Ага, счастливо тебе!
  - Пока.
  Вот блин! - вздохнула Вера, завершив вызов, - а она-то рассчитывала, что Андрей, может быть, её во "Вторую жизнь" отвезёт, но - не судьба!.. Самой придётся теперь колупаться.
  Ну, к пансионату, допустим, и на такси доехать можно, вот только соваться туда одной, без Андрея, - так себе идея, прямо скажем, не лучшая... С другой стороны, тупо сидеть дома - тоже не вариант.
  Вера заварила себе кофе и, усевшись за кухонный стол, принялась усиленно размышлять.
  Итак, что мы имеем: гнездо монстров в пансионате "Вторая жизнь", во главе с тремя чернопёрыми полулюдьми. Там они мучили Морозова, видимо, чтобы сделать с ним то же, что с Серпухиным, который, после своего пребывания во "Второй жизни", стал черноглазым и, вместе с ещё четырьмя такими же, напал на Веру в лабиринте. И они разорвали бы её, если бы не Антон. Он переплавил кровь черноглазых в радужную силу и отдал всё для её спасения.
  А потом, наоборот: светлое стало тёмным, у Веры почернели глаза, и она чуть Андрея не изувечила. То есть одна сила может переходить в другую и использоваться как чернопёрыми, так и "лампочками"!
  Вера собирала радужную силу в лабиринте, а руководство "Второй жизни" наращивает количество чёрной силы в пансионате - для этого они его и организовали, господи, ну конечно! Несчастные люди стекаются к ним, чтобы избавиться от депрессии, мрачного настроения, неврозов, и получают ровно то, за чем явились, потому и остаются довольны. Гостям прописывают антистресс-сеансы, на которых "психологи" откачивают весь негатив, а сами в это время ищут людей, подходящих для чернопёрости, и когда находят - запускают в них "пауков". Так было и с Морозовым - отобрали по каким-то своим критериям, а он сумел воспротивиться - Белкина же сказала... чёрт! Ключ праотцов! - внезапно осенило Веру, и она вскочила, чуть не опрокинув чашку с остатками кофе.
  Ключ праотцов! Вот что помогло Морозову! Он подарил кулон солнечной Наде и на процедуру пришёл без него, поэтому чернопёрые и запустили ему "паука" без каких-либо проблем, однако потом! Позже, когда Белкина пришла к нему и была рядом, ключ праотцов сработал, и Морозов переборол внедрённую тьму.
  Так может, это и есть предназначение ключа? Помогать перебарывать тьму? Не зря ведь его передавали из поколения в поколение! Ждали, пока появится "суперлампочка", способная добраться до всей чёрной силы и превратить её в светлую радужную!
  "Блин, ну, как же я могла его посеять?.. Наверное, всё-таки во время драки слетел... Но ведь я потом весь подъезд облазила... стоп! А может, его забрали те мужики в масках?! С защищенными от её воздействия светаками - тоже явно наследие лысорей, как и способность тянуть из душ негатив! Мужики эти с Кафтырёвым, Десятовым и Лявис, наверняка, заодно, или даже этим чернопёрым трио за Викой и посланы, вопрос - зачем она им? Из-за того, что "лампочка"? Но почему именно она, а не Андрей, например? Или я?.. Ладно, об этом я подумаю позже, сейчас главное - найти ключ праотцов!.. А кстати! Может, это именно он, кулон-рыбка, так переколбасил мой светак, что я смогла трёх мужиков побить, а уж после потерялся?.."
  Залпом допив последний, холодный уже глоток кофе, она встала.
  Надо двигать во "Вторую жизнь", деваться некуда! Сама виновата! - кто ещё должен исправлять её промахи?
  Снова зазвонил телефон - это был Андрей.
  - Вер, пока мы ещё не уехали, я хочу тебя попросить!
  - Да?
  - Пожалуйста, не езди сегодня одна во "Вторую жизнь"!
  - С чего ты...
  - Вика рассказала мне про кулон, ну ключ праотцов этот твой, и я подумал: может, те мужики его нашли! А раз мне это в голову пришло, то и ты так тоже решишь! И сразу же захочешь в пансионат рвануть. Так вот я очень тебя прошу не соваться туда одной! Дождись меня, вместе поедем. Я утром на работу, дела поделаю, потом тебе позвоню - если будет не очень поздно, то прям в тот же день и рванём.
  - Слушай, Андрюш, ну, спасибо, конечно, только...
  - Никаких "только"! Хватило уже землетрясения в бассейне, когда мы ночью тебя из-под сосны вытаскивали, башку каким-то чудом тебе тогда не проломило, хочешь снова так вляпаться?!
  - Я...
  - Обещай меня дождаться!
  - Разве тебе не лучше с Викой...
  - Включи видео!
  На экране появились лица друзей.
  - Это моя идея - отправить его с тобой! - сказала Вика.
  Даже без контакта светаков становилось понятно, что она врёт, и на самом деле инициатива исходила от Андрея, однако то, что она, вопреки всем своим инстинктам, согласилась, ради подруги, отпустить мужа на опасную вылазку, глубоко тронуло Веру.
  - Эй, ты чего?.. Ты нас видишь?
  - Да, Вик, спасибо. Вижу, вы там уже на низком старте...
  - Не уходи от темы!
  - Нельзя соваться туда одной, только хуже будет, - снова вступил в разговор Андрей, а жена его энергично кивнула. - Один-два дня ничего не решат, давай поедем завтра вечером или послезавтра утром. Обещай!
  - Ладно, уговорили, - вздохнула Вера. - Обещаю.
  Попрощавшись с друзьями, она зашла на сайт "Второй жизни" и принялась ходить с одной страницы на другую, изучая фотографии и план территории, пока вновь не зазвонил телефон.
  Это оказался Костя, чему Вера страшно обрадовалась и очень быстро согласилась встретиться - не по себе даже стало, когда трубку повесила.
  Однако ощущение это сразу прошло, едва только они увиделись. Встреча переросла в настоящее свидание: сначала они гуляли по улицам, болтали и много смеялись, потом перекусили в кафе, сходили в кино и вдруг, Вера и сама толком не поняла как, оказались у неё дома.
  Жар, возбуждение, это было какое-то безумие: она себя просто не контролировала, и ей нравилось - вот так забыть обо всём, дрожать в мужских объятьях и вообще потерять способность о чём-то думать... "Лампочки", чернопёрые, ключ праотцов - всё это на время стало неважным, отошло куда-то далеко, на сто двадцатый план, и остался только он: его глаза, лицо, губы, тепло, сила и нежность... может быть, это и есть любовь?..
  
  * * *
  Выйдя из душа, Вера обнаружила, что Костя задремал. Не высыпается, бедный, - улыбнулась она, осторожно пристраиваясь рядом, - в пекарне рабочий день наверняка ни свет ни заря начинается. Тихонько поцеловав парня, она вспомнила, как неуловимо, и в то же время сильно он, пока гуляли, напоминал ей Антона Шигорина, а сейчас это сходство совсем пропало - так странно! Да, он был тоже высок, широк в плечах и черноволос, лицо с правильными чертами, но... Вера бросила взгляд на притихший Костин светак - он мерно покачивался возле кровати и выглядел вроде бы нормально, однако что-то всё же заставило её двинуть свою светотень в ту сторону. На подходе к чужаку что-то внутри воспротивилось: "зачем же я так делаю, это нечестно!", но остановиться Вера уже не смогла.
  Нахлынула мешанина ярких чувств, сегодняшние приключения лежали на самой поверхности и заставили покраснеть, а дальше... что?! Вере показалось, промелькнула она сама, когда дралась с мужиками в Викином подъезде, но когда она хотела заострить на этом внимание, потоки в чужом светаке резко задвигались. Мелькнуло ещё одно видение Викиного дома, уже с улицы: окно на лестнице открыто и из него вылетает что-то серебристое, и тут контакт вдруг прервался. В Костином светаке пронеслись и исчезли густые фиолетовые тени, так быстро, что могли означать всё что угодно - от обычной человеческой интуиции до "лампочных" способностей.
  "Может, это сон? - растерялась Вера, глядя на чужую светотень, вновь выглядевшую совершенно обычно. Наверное, я считала его сон! Мало ли похожих на Викин подъездов? У них рядовой, стандартный дом... Что-то подобное Косте снилось, а я нафантазировала... Но почему его потоки так резко и необычно задвигались? - никогда с таким не сталкивалась! - будто силой выкинуло наружу!"
  Костя тихонько застонал и повернулся на бок. Вера села рядом на кровать, спиной к парню, мысли путались. Войти снова в контакт?.. Если она переведёт своё восприятие в светак, то вряд ли чужак сможет от неё увернуться, вот только... а действительно ли она этого хочет?.. узнать всю подноготную, залезть парню в душу - нагло, глубоко и без спроса?
  Раздался сигнал Костиного телефона, и парень мгновенно открыл глаза.
  - О-о, а я чего - задрых? - он потянулся за своим, валявшимся на полу, возле кровати, телефоном.
  - Ага! - Вера заставила себя отвернуться, чтобы не смотреть, кто и что ему написал.
  Прочитав пришедшее сообщение, Костя так резко сел на кровати, что Вера вздрогнула и повернулась к нему.
  - Ты чего? - он ласково погладил её руку.
  - Чего?
  - Такая испуганная? - Костя бросил телефон на кровать и улыбнулся, но как-то натянуто - а может, ей так просто показалось.
  - Испуганная? - она улыбнулась в ответ. - Ну, просто... всё так быстро случилось, я... мне не по себе...
  - Жалеешь? - он встал и принялся одеваться.
  - Да нет! - Вера схватила его за руку. - Нет, конечно!..
  Вместо ответа он наклонился и поцеловал её в губы.
   - Тогда мы скоро ещё встретимся!
  - А ты чего, хочешь уйти? Зачем? Уже так поздно, оставайся!
  - Прости, мне пора, - он сунул телефон в карман. - Ночная смена. На работу опаздываю.
  - В пекарню?
  - Угу! - он побежал в прихожую. - Я позвоню, хорошо?
  - Пока!
  Вера закрыла дверь со смешанным чувством тоски от такого неожиданно скорого расставания и облегчения, что исчезла возможность залезть в чужой светак с головой.
   к оглавлению
  Глава 15. Манящие капканы
  С утра пораньше позвонила Надя Белкина и сообщила, что Кафтырёв раздал всем сотрудникам "Второй жизни" нарисованный художником Верин портрет и велел сразу же, в любое время, прямо наисрочнейшим образом, сообщить ему, если кто-то увидит эту девушку. На вопросы, кто это такая и что она сделала, заявил, что девица - мошенница, которая лично его обманула и обокрала, да так ловко, что в полицию обращаться бесполезно. Однако есть подозрения, что она может заявиться в пансионат, поэтому смотрите, мол, внимательно - тех, кто заметит воровку на территории "Второй жизни", ждёт вознаграждение.
  - Спасибо, хоть гостям ваши портреты не раздал! - качала головой Белкина, демонстрируя листовку Вере по видео: портрет, как назло, был очень похож на оригинал - не чета дурацким фотороботам! - Сказал, не говорить гостям ничего, чтобы сор из избы не выносить и реноме главврача, а соответственно, и пансионата в целом, не портить.
  - Спасибо, Надя, я поняла, - Вера старалась казаться спокойной, хотя внутри всё кипело, и голова так горела от злости, что казалось, вот-вот пар из ушей пойдёт.
  - Не понимаю, откуда, вообще, портрет этот мог взяться! - удивлялась тем временем Белкина.
  - Не знаю... - медленно протянула Вера, вспоминая сон, когда Морозов огненным клинком закололся - там Женя выглядел так же, как в жизни, так что и Вера, наверное, тоже, а значит, её видело всё чернопёрое трио. Почему только они тогда же, сразу, такой портрет не состряпали? Художника не нашли?
  Белкина расценила её молчание и напряжённый взгляд по-своему:
  - Вы же не думаете, Вера, что это я?!
  - Нет, Надя, нет, ну что вы!
  - Я никому про вас не рассказывала, клянусь!
  - Да я ничего такого и не подумала, не переживайте. Да и потом, если б это были вы, то зачем бы сейчас меня предупреждали?
  - Ну... - Надя протяжно выдохнула.
  - Вы в эту фигню с мошенничеством, надеюсь, не верите? - на всякий случай уточнила Вера.
   - Нет, разумеется. Я думаю, они вас просто боятся. И это хорошо! Это значит, правильно я вам ключ праотцов отдала!
  Последние слова резанули по нервам, и Вера поспешила закруглить разговор:
  - Ладно, Надя, спасибо вам большое, но мне надо идти, до свидания!
  - Подождите, Вера, а вы придумали, как ключом воспользоваться?
  - Пока не уверена, но я... короче, мысли есть, но... давайте об этом потом, хорошо?
  - Хорошо, только, знаете, мне так страшно! Может быть, это оттого, что я больше не вижу, кто и насколько чернопёрый? Мне теперь уже во всех гостях изменения мерещатся, будто тьма со всех сторон на меня надвигается, в кольцо берёт... - она задохнулась.
  - Да нет, Надя, это вам, наверняка, только кажется... - Вера опустила взгляд и покачала головой, щёки горели.
  - Простите, зря я тут... нагнетаю! Вы это... не обращайте внимания, я всё поняла, буду ждать, когда вы мне сообщите...
  - Да-да, я обязательно сообщу вам... позже, а сейчас, извините, надо идти. До связи! - Вера нажала отбой и тут же, в голос, завопила: - Чёрт! Чёрт, чёрт!!
  Мысль о потере кулона была просто невыносимой. Что же теперь делать? Как найти его?! В голове внезапно всплыло считанное у Кости видение, как из окна Викиного дома вылетает что-то маленькое и серебристое...
  Ключ-рыбка?!
  Но как? Почему? Нет, естественно, во время драки с тремя мужиками на пределе ресурсов собственного организма, Вера легко могла не заметить, как кулон свалился с шеи... Но с какого перепуга он вдруг вылетел в открытое на лестнице окно, словно кто-то выстрелил им из рогатки?
  А главное, при чём тут Костя?!
  Может надо его спросить?
  Вспомнилось, как резко задвигались вдруг потоки в его светаке, и контакт разорвался. И эти густо-фиолетовые тени, что пронеслись и затерялись внутри, ускользнули в "нору", словно мышата от кошки...
  Она встала и взяла телефон, но, повертев его в руках, бросила на стол: нет! объяснять такое по телефону и ждать внятного ответа - идея, прямо скажем, глуповатая. Тем более если он занят сейчас на работе. Но и ждать, пока он сам соизволит позвонить или явиться - тоже не вариант. Вера принялась быстро одеваться - пока есть время до звонка Андрея, она сама к Косте поедет и всё выяснит! Да, спросит, прямо глядя в глаза, про Викин дом и летающий кулон-рыбку.
  Видел он это или ему приснилось - пусть скажет всё, что знает!
  Сначала она поедет к нему домой, а если его там ещё нет, то на работу. Да, он не сказал ей, ни как называется пекарня, ни где она находится, но есть же его мать, с которой Вера так и не поговорила, потому что у двери встретила Костю! Бухает Елена Викторовна или не бухает в данный момент - значения не имеет, если можно попасть в квартиру через свой светак и устроить со светотенью женщины плотный контакт!
  
  * * *
  Контакт получился кратковременным. Расшевелить в полной мере поблёкший и вялый светак матери Кости не дал сосед: он спускался по лестнице и наткнулся на Верино физическое тело.
  Девушка с закрытыми глазами сидела абсолютно неподвижно, прислонившись к стене, и ни на какие вопросы не реагировала, а стоило её потрясти, как сразу же завалилась на бок и стукнулась головой о ступеньку.
  Удар отразился на светаке тревожным всполохом, и Вера вынуждена была метнуться обратно в тело, пока не случилось чего-нибудь непоправимого. Она открыла глаза и села, потирая голову, - напротив стоял морщинистый, сухопарый дед-сто-лет.
  - Я вызываю "скорую" и милицию, - заявил он.
  - Полицию-то зачем? - поднимаясь, пробормотала Вера.
  - А чтоб не наркоманили тут! - пояснил старик, пальцем показывая на запястье с фрактальным рисунком.
  - Я не наркоманю! - возмутилась Вера, силясь понять, при чём тут её "татуировка".
  Дед тем временем достал из кармана очечник - в нём оказался кнопочный телефон. Светак старика демонстрировал такое хрупкое равновесие, что лезть в него, дабы угомонить хозяина, девушка не решилась.
  - Я уже ухожу! - сказала она и побежала вниз по ступенькам, пока старик, что-то бубня ей вслед, артритными пальцами сражался со скользким гаджетом.
  Название и улицу, где находится пекарня Костиного дяди, Вера из несчастной пьющей женщины уже выудила, а остальное... Да фиг с ним! - копаться в светаке, деградировавшем до состояния вялой блёклой каши - то ещё удовольствие...
  Ехать до "Кренделька" было недалеко, так что уже спустя полчаса Вера стояла в небольшом павильончике и спрашивала у продавщицы за прилавком, не может ли она позвать Костю Десятова.
  - Кого-кого? - удивилась девушка.
  - Десятова Константина, - медленно повторила Вера, давя желание немедленно внедриться в светак продавщицы и понять, зачем она придуряется. - Отчество сказать?
  - Не надо, я всё равно никакого Константина Десятова знать не знаю... - что-то во взгляде гостьи заставило девушку добавить: - Но я здесь всего неделю... подождите! - она убежала во внутреннее помещение, откуда вскоре вернулась в сопровождении мужчины лет пятидесяти.
  - Вы Константином интересуетесь? - спросил он, глядя на Веру.
  Она кивнула. Сзади образовалась маленькая очередь, и мужчина, выйдя из-за прилавка, поманил Веру за собой на улицу, чтобы не мешать продавщице работать.
  - Вы Костин дядя?
  - Да я-то дядя, а вы? - с подозрением откликнулся он. - Вы-то сама, собственно, кто?
  - Я Костина девушка! - без обиняков сообщила Вера. - Мне с ним срочно увидеться надо, позовите, пожалуйста, я недолго.
  - Он месяц назад отсюда уволился, - огорошил дядя, бестактно разглядывая гостью с головы до ног. - Разве он вам не сказал?
  - Я, наверное, прослушала, - мрачно ответила она.
  - Молодёжь! - мужчина противно усмехнулся. - Ветер у всех в голове... да и в жопе тоже! А мне надо работать! - Он повернулся и пошёл к служебному входу.
  Верин светак мгновенно догнал собрата: дядя на племянника был здорово обижен, ибо тот в один прекрасный день просто взял и не вышел на работу, а когда удалось ему дозвониться, понёс какую-то пургу про экстренные обстоятельства, так и не объяснив, в итоге, в чём же дело. Потом дядя скрылся за дверью, но переводить восприятие в светак, стоя посреди улицы, Вера, естественно, не стала, как и рваться вслед за мужиком в служебное помещение.
  Да и зачем?
  Костя ей врал! - это и так уже было ясно, и лезть дальше в чужие семейные разборки никакого желания не возникало, она просто стояла несколько минут, будто пыльным мешком ударенная, и смотрела на захлопнувшуюся дверь, пока из главного входа в пекарню вдруг не выбежала девчонка-продавщица с маленьким бумажным пакетиком.
  - Вот, - она сунула его прямо Вере в руки. - Подарок от заведения! Максим Петрович просил передать.
  - Спасибо, - удивлённо выдавила та уже в спину убегавшей обратно работнице.
  Почему Костя её обманул?! - Вера развернулась и медленно побрела к метро. - В чём смысл?
  Она стала вспоминать общение с Костей, находя в нём разные тревожные странности. Как он подкрался в подъезде, и как потом она почему-то не могла заставить себя вступить с его светаком в контакт... Как Костя влиял на неё даже на расстоянии: когда она ехала от Вики в такси и жутко мучилась от чувства вины, что потеряла ключ праотцов, - ему стоило только ей написать, и она сразу успокоилась, спала потом ночью, как младенец! Но всё это её нисколько не насторожило!
  А сегодня его светак от контакта просто взял и каким-то непонятным образом увернулся - вот это уж совсем ни в какие ворота!..
  Да и вообще!.. - к лицу Веры прилила краска - она на первом свидании вступила с парнем в интимные отношения, и такое, мягко говоря, не свойственное ей поведение казалось совершенно нормальным! Вера была Костей не просто очарована, он постоянно притуплял её бдительность, словно гипнотизировал. И ещё всё время напоминал Антона, отчего в голове прям замыкание какое-то случилось! Господи! От внезапного осознания собственной неадекватности пробил пот, и от стыда захотелось закрыть руками лицо, но мешал бумажный пакетик.
  Там оказалась свежая и ароматная булочка с изюмом и орешками - Вера вцепилась в неё зубами и, оторвав кусок, принялась отчаянно жевать, словно хотела таким образом уничтожить сразу все неприятности.
  
  * * *
  В подъезде было душно, и Вера устроилась возле открытого окна, наблюдая за подходами к дому. Она вернулась сюда, решив поговорить с матерью Кости, но та, видно, проспалась и куда-то свалила. Вера долго звонила в дверь, потом заглянула светаком внутрь - никого! Что ж, придётся ждать самого Десятова, раз уж сюда припёрлась! Ну и ладно, зато уж на этот раз он от неё не сбежит! Расскажет, как миленький, где он видел ключ праотцов, почему врёт и что за экстренные обстоятельства произошли месяц назад...
  Пока Вера ехала в метро, она разыскала в соцсетях Костю, но все его аккаунты тоже были заброшены месяц назад, как и работа в "Крендельке", - да, тогда явно что-то случилось, вопрос - что? И связано ли это с необъяснимыми странностями в его светаке?
  Вера высунулась из подъездного окна и подставила лицо лёгкому летнему ветерку, заодно оглядывая окрестности: прохожие, припаркованные во дворе машины, детская площадка неподалёку, люди с собачками, деревья, дорожки... оп! Сердце гулко бухнуло: на одну из дорожек вышел из-за угла Костя - она узнала его без труда даже с такого расстояния - а рядом с ним шагал мужчина, тоже вроде бы знакомый, но кто это, Вера догадалась, только увидев его чересчур правильный, гладкий светак с ровными потоками идеальных цветов. То, о чём говорила Вика! "...Совсем ничего тёмного... ни единого пятнышка, вороночки, полосочки, капельки, вообще по нулям".
  Илья Десятов! Костин отец. Снова к сыночку явился, ну, прямо зачастил, с чего бы, интересно? Светотени старшего и младшего Десятовых маячили за их спинами, не пересекаясь, в Костином снова присутствовало какое-то непонятное бурление и неуловимые фиолетовые промельки. Вера тихонько двинула свой светак к тому, что принадлежал Илье, но быстро почувствовала то же, что и у напавших на Вику бандитов. Агрессивная защита. Причём точно такая же - значит, бандиты были точно из "Второй жизни", правильно она думала! Подручные чернопёрого трио Кафтырёв-Лявис-Десятов.
  Возможно, папаша вдруг заинтересовался сыночком, которого лет восемь знать не хотел, потому что тот тоже может стать "лампочкой"? Но ведь он ею не стал... так зачем же... Вера вдруг вспомнила, как светак Кости ушёл от контакта - и её пробила мысль, от которой внутри всё похолодело: а вдруг парень с ними заодно?! Нет! Нет, она не хотела думать об этом, не хотела в такое верить, но факты порождали выводы, и те сами лезли в голову, складываясь в общую кошмарную картину.
  Ей ни разу не удалось проникнуть в глубь Костиного светака - это защита!
  Он влиял на неё, влюбил в себя, заставил утратить бдительность - хочет заманить в ловушку!
  Костя видел её драку с мужиками и слетевший ключ праотцов, но ей не сказал - был с похитителями заодно!
  Наврал про работу, а сам встретился с отцом, одним из трёх самых главных чернопёрых монстров, - перешёл на их сторону!
  Фиолетовые тени в светаке и необычайная подвижность потоков - должен был стать "лампочкой", но не успел - отец подсадил в него чернопёрого паука и тот прижился!
  Поэтому и защита светака у Кости особая, а не как у тех трёх мужиков - обычных, заражённых тьмой людей и не как у отца - настоящего чернопёрого монстра!
  Подойдя к подъезду, Десятовы остановились - похоже, о чём-то беседовали, а потом вдруг одновременно посмотрели наверх, заставив Веру резко подтянуть к себе светак и отпрянуть от окна. Видели?! - она с ужасом прижалась к стене, сердце яростно билось в грудной клетке, словно испуганная птица. Что они там сейчас обсуждают - как поймать "суперлампочку"? Внизу хлопнула дверь и послышались шаги. Вера отлепилась от стены и, стараясь ступать бесшумно, побежала вверх, на следующий этаж. Там осторожно подкралась к окну и выглянула: видимая часть площадки возле подъезда оказалась пуста, а что там, под козырьком, увидеть можно было, если переместиться в светак, но делать это сейчас, теряя контроль над телом - нет, слишком страшно! Мимо прошелестел идущий вниз лифт, девушка отошла от окна к шахте и прислушалась: двери открылись на первом этаже, кто-то зашёл внутрь и поехал вверх. Вера как можно тише стала спускаться по ступенькам и успела миновать Костин этаж, думая, что лифт остановится именно там. Однако он проехал мимо и открыл двери выше - там, где она стояла всего лишь минуту назад!
  Услышав шаги на лестнице, Вера на цыпочках припустила вниз и вдруг увидела - да и почувствовала, конечно, тоже! - как фракталы на руке задвигались и поползли к плечу и пальцам, переливаясь и выпуская новые почки. Показалось, она слышит вибрацию - ключ праотцов! Он здесь! и снова на неё реагирует, как было, когда к ней подошла Надя Белкина!
  Ноги сами понесли Веру вниз, навстречу ключу праотцов, хотя сейчас он уж точно был не у Нади, а у кого-то из тех, с кем она только что очень хотела избежать встречи. У Кости! - поняла она, бегом преодолевая лестничный марш. Он ждал её на первом этаже, а наверх, на этаж выше Костиной квартиры, приехал Десятов-старший и теперь неспешно спускался. Отец и сын были заодно, правильно она догадалась, и теперь брали её в клещи! Лифт! Надо вызвать лифт и уехать на самый верх, выбраться на чердак, оттуда на крышу, потом по пожарной лестнице вниз! Вера пошла медленнее, заставляя себя не поддаваться всплывающим в голове сомнениям, типа: Костя тут ни при чём, он твой парень, забудь обо всём остальном... Нет, это не её мысли! Это он снова влиял на неё, туманил желания, вносил сумятицу, но Вера была начеку и пыталась сопротивляться, однако не получалось! Она вызвала лифт, но когда он подошёл, тело впало в ступор и зайти внутрь не получилось. Вера смотрела, как двери закрываются, и пыталась сдвинуться с места, но не могла. Снизу раздались шаги и стали быстро приближаться, сливаясь с теми, что звучали сверху. Мелькнула надежда, что сейчас потоки в её светаке сами собой переколбасятся, и она сможет драться, как у Вики в подъезде, но - увы! - ничего такого не случилось, наоборот, она больше не могла сама управлять ни своим телом, ни светаком. Краем глаза она уловила, как фракталы на предплечье остановились, разросшийся рисунок стал бледнеть, стягиваясь к запястью, а потом кто-то развернул её тело, и она увидела, как со ступенек на площадку взошёл Костя. Не в силах шевельнуть даже пальцем, девушка смотрела, как парень приближается, улыбаясь и протягивая к ней руки.
  Веки отяжелели, глаза закрылись, и Вера упала прямо в его объятия.
  
  * * *
  Несмотря на кондиционер, в кабинете всё равно было нечем дышать, видимо оттого, что, помимо самого доктора, туда набились ещё Лявис и оба Десятовых - старший и младший сразу. Кафтырёв остро чувствовал запахи всех троих, что раздражало и отвлекало, мешая как следует рассмотреть этого, наконец-то явившегося под чёрные очи Старшего, Константина. Высокий, смазливый, широкий в плечах молодой человек оказался неожиданно взрослым и деловым.
  - Послушайте, Роман Филиппович, - слегка улыбаясь, говорил он, и слова мягко ссыпались в его губ, словно чёрные перышки. - Вы дали отцу три дня, но я пришёл раньше, причём сам, без принуждения, вы же видите?..
  - Вижу, - буркнул доктор, оглаживая бородку и стараясь сбросить рождённую духотой и, наверное, тем, что давно уже нормально не высыпался, леность мысли.
  - Ну, так дайте мне возможность привести сюда всех остальных "лампочек", пока я могу к ним подобраться!
  - Действительно! - поддержал сына отец. - Это сэкономит нам массу времени и сил! Что плохого?
  - То, что, пока в нём, - он показал на Константина пальцем, - нет семени, и оно не прижилось, я как Старший не могу быть уверенным в его лояльности!
  - Ерунда! И зачем говорить так, будто меня нет? Это невежливо! - воскликнул Десятов-младший. - Ладно, я не обижаюсь, речь не об этом, а о деле возрождения Тьмы. И здесь, как вы прекрасно знаете, я на вашей стороне! Или привезти сюда "суперлампочку" Острожскую, которую, как я понял, - он схватил со стола нарисованный портрет Веры и потряс им в воздухе, - вы столько времени усиленно, но безуспешно разыскивали, - недостаточно, чтобы вы стали мне доверять?
  - Мне кажется, - промурлыкала Лявис, - мы можем немного и подождать с посевом. Обработка юноши...
  - А мне кажется, - разъярённо перебил её Кафтырёв, - что я пока никому из вас слова не давал и совета не спрашивал!
  - Зачем же тогда позвали? - ничуть не смутившись, мягко осведомилась Анна.
  Доктор ей не ответил и впился взглядом в светуху молодого человека - как можно доверять "лампочке", пусть и только что включившейся, как заявляют они с папашей. Вон он, "лампочный" рисунок, плавает себе, яснее некуда. Кафтырёв моргнул, переводя взгляд со светухи на лицо парня - похож на папашу-то, хоть и посимпатичней. Да, в харизме не откажешь малолетке... Да и деловой такой оказался, невзирая на возраст, ты посмотри... сколько ему там, девятнадцать-двадцать? Не такой уж мелкий вообще-то, если разобраться, без инфантилизма просто, вот и всё!.. Понимает, кто скоро станет круче всех в этой Вселенной, и стремится примкнуть... так почему бы его возможностями и не воспользоваться? Возможностями?! Да он же "лампочка", чёрт бы его подрал, "природный" враг всех чернокровых! Нейротоксин вкатить ему - и на установку! А "лампочек" отлавливать - Китайцу с командой поручить... Они, правда, один раз уже обосрались, но ведь это с Острожской, с другими-то всяко легче будет, хотя... Тьма говорила, светуха "суперлампочки" гореть должна неоновой вывеской, а у неё - выглядит, как у обычной "лампочки", странность какая-то... Да и Константин этот тоже тип мутный - может, всё-таки скрутить его и насильно обработать?.. А с другой стороны - вдруг только семя зря израсходуем? Проглотит его, как Морозов, растворит, и никакие усовершенствования спецподготовки не помогут, что тогда? - а тогда придётся его сразу уничтожить, но ведь он ещё пользу принести может... Убить-то всегда успеется, девицу-то эту проклятую ведь именно он, Десятов-младший, разыскал, в капкан заманил и к нам привёз... Твою мать, почему здесь так воняет, аж голова раскалывается? И мысли! Почему так скачут мысли - невозможно сосредоточиться!..
  - Роман Филиппович, разрешите сказать? - кротко попросила Анна.
  Кафтырёв дёрнулся, как от удара, и воззрился на неё, словно на неожиданно выползшую из-под стола ядовитую змею.
  - Что с вами? - отшатнулась Лявис.
  На лице её отразилось вроде бы искренне беспокойство, хотя... доктор ни в чём уже не был уверен, ему стало жарко, тяжко от духоты, да и нервы натянулись отчего-то до предела... недосып! Во всём виноват этот чёртов недосып... Встав из-за стола, Кафтырёв подошёл к окну и с тоской поглядел на улицу: очень хотелось на свежий воздух.
  - Ничего, - бросил доктор Анне.- Говори!
  - Вам надо отдохнуть, - ласково проворковала она, - совсем себя не бережёте.
  - Это всё?! - набычился Кафтырёв.
  - Нет-нет, что вы! Я просто хотела напомнить, как вы вчера сказали, что до наполнения хранилища осталось совсем немного, ибо доработанная спецподготовка творит чернокровых быстро и без осечек, - она улыбнулась Десятову-старшему - тот принял комплемент как должное и с гордостью посмотрел на доктора. - Так зачем тогда торопиться с обработкой нашего юноши Константина - мы ведь не знаем, чем она может закончиться! Помните же, как было с Морозовым?
  - Ты только что сама сказала, спецподготовка доработана и усовершенствована, это ведь как раз для таких случаев? Или я не прав? - доктор резко отвернулся от окна и уставился на Костиного отца: - Илья?
  - Да, безусловно, - кивнул тот. - Я сделал всё что мог, однако, вы же понимаете, каждый организм уникален...
  - Морозов как "лампочка" был гораздо слабее Константина, - подхватила Лявис и бросила на парня такой плотоядный взгляд, что Кафтырёв сразу же заподозрил её в желании интимной близости с молодым человеком.
  Тот, надо заметить, глаз не отвёл, как бы принимая вызов... или всё это доктору только мерещилось? Он тряхнул головой, прогоняя наваждение.
  - Роман Филиппович, - вдруг подал голос Десятов-младший, - разрешите, я подожду в коридоре? А вы спокойно обсудите меня без меня! По-моему, так будет гораздо проще... для всех.
  Чуть вздёрнув от удивления бровь, Кафтырёв мотнул головой в сторону выхода.
  - Его теплотень изрядно отличается, - продолжила Анна, дождавшись, когда дверь за парнем закроется, - я это отлично чувствую, да вы и сами, наверняка, видите. Поэтому мы не знаем, что после посева произойдёт и с ним, и с семенем... так зачем прямо сейчас рисковать? Давайте отложим обработку Константина и позволим ему доставить нам всех выживших в Москве "лампочек" на блюдечке с голубой каёмочкой?
  - И что потом? - хмуро процедил доктор, переводя взгляд с Лявис на Десятова-старшего и обратно.
  - К тому времени, как все они окажутся здесь, хранилище наполнится почти до края, и тогда достаточно будет выбрать самого слабого и попробовать на нём - если обработка пройдёт успешно, мы уже сможем объединиться!
  - Тьма возродится и станет тысячекратно умнее нас теперешних! - воскликнул Илья. - Вы будете у руля и мгновенно разберётесь, как правильно обратить моего сына.
  - И что делать с остальными "лампочками", - добавила Анна, многозначительно глядя на Кафтырёва, что явно подразумевало их уничтожение.
  "Включая и Десятова-младшего", - мрачно подумал доктор, а вслух сказал:
  - Хорошо, давайте подождём, - он усмехнулся, прочитав на лице Ильи облегчение и заметив игривый блеск в глазах Анны. - Но имейте в виду, - ухмылку сменил тяжёлый пристальный взгляд. - Если это вдруг сорвёт мои планы, - с обоих шкуру спущу!
  
  * * *
  Вере снилась бабуля, одетая, как в день своей смерти: в чёрном платье поверх пижамы. Вокруг был зелёный больничный парк, тот самый уединённый уголок под огромным, раскидистым клёном, где прямо на траве стояла маленькая, всеми забытая деревянная скамеечка. На ней-то Вера и сидела напротив пустой инвалидной коляски, в которой привезла сюда бабу Клаву - сейчас она стояла рядом, обнимала внучку и гладила её по голове. Старческая рука была сухой и лёгкой, словно птичья лапка, и чуть дрожала. А потом Вера почувствовала, как ей на голову что-то капает, вывернулась из-под мерно ходившей ладони и увидела, что бабуля плачет.
  - Ба, ты чего?!
  - Да не обращай внимания, деточка, скучаю я просто...
  - Я тоже, ба! Тоже очень по тебе скучаю, и по дедуле! - на глаза навернулись слёзы.
  - Дедушка тебя так любил, отдал всё ради твоего спасения, поэтому душа его не смогла здесь меня дождаться и мы после смерти не встретились - я осталась совсем одна.
  - А мама с папой?!
  - О, они сами по себе, им я мешать не должна... ох, ладно, давай оставим это! Что ты хочешь спросить, говори!
  - Я? - растерялась Вера.
  - Ну да! - бабушка с тревогой заглянула ей в глаза. - Это же ты меня позвала, так спрашивай же скорее, а то сон - вещь в себе, в любой момент может взять да и кончиться!
  - ...Ключ праотцов! - выдала внучка первое, что пришло в голову. - Ты что-нибудь о нём слышала? Антикварный кулон в виде рыбки. Как он работает?
  - Слухи ходили, что есть ключ, способный открыть безопасный путь всем душам.
  - Безопасный - в смысле от лысорей?
  - Да, тот путь, как был когда-то, ещё до прихода этих чёрных пернатых тварей, потому артефакт и назвали ключом праотцов.
  - Но откуда же он взялся, кто его создал?
  - Бог? - пожала плечами баба Клава. - Другая, существовавшая до нас, цивилизация? А может, сама Вселенная - в ответ на внедрение лысорей? Или мироздание - для сохранения равновесия? Точный ответ неизвестен, как и то, откуда взялись лысори. Но проблема не в этом, а в том, что за долгие десятилетия никто так и не сумел понять, как работает ключ, и он кочевал из рук в руки, пока интерес к нему не пропал и следы его постепенно не затерялись. Мы с Пашей только в детстве о нём и слышали, я восприняла это тогда как легенду. Не думала, что ключ праотцов действительно существует.
  - Существует, - кивнула Вера. - Морозовы его сто лет назад к рукам прибрали и передавали из поколения в поколение, надеясь, что именно в их роду родится такая "суперлампочка", которая сможет разобраться, что с рыбкой делать. Но "суперлампочка" не появлялась, и они, в конце концов, позабыли про истинное назначение кулона. Считали его просто семейной реликвией. Пока призрак Пряховой на "запах" артефакта не явился.
  - Лысори поглощали её как раз в тот момент, когда их адским коктейлем расплющило, - кивнула баба Клава.
  - Да, она стала таким же призраком, как деда Паша, и всю свою энергию ключу праотцов отдала, чтобы он на высокий уровень "суперлампочной" силы отзывался. Думала, так он найдёт достойного - того, кто сможет им воспользоваться.
  - И ты думаешь, ты и есть эта достойная? - улыбнулась бабушка.
  - Стала бы, может, если б не была такой дурой! Ключ на меня реагировал! - Вера тяжко вздохнула. - Только я бездарность на самом деле! Бездарность, которая тупо его посеяла!
  - Ты его не потеряла! - уверенно заявила бабушка.
  - То есть... Серьёзно?
  - Серьёзно! Кто-то украл его у тебя, поняла?
  - Украл? Кто? - Вера вспомнила, как в подъезде, где её брали в клещи Десятовы, вдруг задвигались на руке фракталы, и послышалась вибрация... - Костя?!
  Клавдия не ответила, только нахмурилась, словно пытаясь что-то вспомнить. Раздался какой-то лязг, земля задрожала, сверху посыпались листья.
  - Ключ украл Костя или нет? - воскликнула внучка, заметив, что контуры клёна стали размываться, а падавшие листья таять прямо в воздухе - сон грозил прерваться в любой момент. - Говори, ты же должна знать!
  - Должна, но не знаю, - покачала головой Клавдия Острожская.
  - Как так? Почему?! - трава под ногами потеряла форму, превратившись в размытое зелёное пятно, лязг повторился.
  - Потому что есть те, кто умеет ускользать и очень хорошо прятаться. Даже от мёртвых!.. - донеслось до Веры, прежде чем она проснулась.
  И обнаружила себя на узкой кровати, в малюсенькой комнате, без окон, с раковиной, стулом и биотуалетом. Её рюкзака и телефона нигде не было. Дверь оказалась заперта, но в ней имелось небольшое раздаточное окошко, а под ним - полка, на которой сейчас стояли миска и кружка. Видимо, пока Вера спала, в двери открыли железную задвижку и, просунув через окошко еду, снова закрыли - отсюда и взялось во сне это громкое лязганье.
  Тюрьма! Вот куда привёз её Десятов-младший... предатель! Почти до крови закусив губу, девушка села возле двери на пол и прислонилась к стене спиной. Не думать о Косте, не думать, отвлечься! Вера скользнула внутрь своего светака. Дух захватило, словно с горы вниз ухнула, и все предметы вокруг поблёкли, потеряв плотность и насыщенность, зато теперь она оказалась вне камеры и увидела ещё три таких же двери с окошками: одна справа по соседству и две - напротив. Чуть дальше коридор перегораживала железная решётка, за которой тенью маячила женщина в белом халате - наверное, это она принесла еду и уже уходила прочь. Решётку за ней запирал охранник - молодой коренастый парень с медлительным и неповоротливым светаком, и теперь Вера смогла как следует рассмотреть почему: потоки обволакивала и связывала тонкая прозрачная плёнка. Это живо напомнило наложенную лысорями защиту, только тогда, год назад, она была гораздо толще и походила на медузу, которая вела себя очень активно и выстреливала щупальцами, стремясь ужалить светак "суперлампочки".
  Сейчас такой активности не наблюдалось, зато плёнка, если хорошенько присмотреться, как будто удерживала и направляла наружные потоки, явно проникая внутрь и, похоже, контролируя даже их оттенки, отчего светак выглядел просто идеально. Вера один такой сегодня уже видела, и принадлежал он Десятову-старшему.
  Да уж, недаром Надя, ещё несколько дней назад, заметила очень сильно заражённого гостя, видать, чернопёрое руководство навострилось штамповать себе подобных уже пачками! Значит, вот оно - гнездо чернопёрых, ну да, а куда ж ещё могли привезти её Десятовы? Белый халат на женщине в коридоре... - Вера точно сейчас в пансионате "Вторая жизнь"!..
  А по территории сейчас ходят весёлые довольные гости и даже не подозревают, что здесь, прямо у них под носом, есть камеры для заключённых! Точнее, под ногами: окон нет - это, скорее всего, подвал. В одном из корпусов - медицинском или административном, отсюда никак не понять: даже отлетая на максимально возможное расстояние, светак нигде не попадал на улицу. Вот же блин!
  И в контакт с охранником Вере тоже никак не вступить!.. Тварь, хоть и неуклюжая, но если дотянется, то вцепится - не оторвёшь! Наследие лысорей, которое, судя во всему, передаётся вместе с заражением чернопёростью.
  Кладут человека в установку "дополнительной релаксации", запускают чёрного "паука", как в Морозова, и - фигак! - готово дело, появился на свет новый монстр. От воспоминаний о Жене потоки неприятно спутались, скрутившись в небольшую воронку - физическое тело, наверняка, пробил в это время озноб. Что ждёт её здесь?! - с ужасом думала Вера, плывя по коридору и заглядывая сквозь запертые двери в три соседних камеры. Людей там не было, только примитивная мебель и санузлы маячили тёмными смутными холодными тенями, нигде не подсвеченными живым теплом светаков. Она здесь одна! В этой кошмарной мини-тюрьме с четырьмя камерами и чернопёрым охранником...
  И зачем только она хотела сюда, в это чёртово гнездо чернопёрых, попасть?! Вера вернулась в своё физическое тело и побрела к кровати. Надо приехать в пансионат, посмотреть, что и как... - ну, вот и приехала, получи! Желания сбываются.
  Костя! Она задохнулась от боли и обиды, даже сердце как будто лишний раз простукнуло. Иуда! Предатель! Да как же он мог?! Из глаз брызнули слёзы - неужели он позволит им её изуродовать, позволит мучить, как Морозова?! И ключ праотцов, который спас Женю от превращения, теперь тоже у чернопёрых! А она-то, дурочка, думала, Костя любит её! Вера упала на кровать и горько разрыдалась.
  Позже, успокоившись, она решила, что должна иметь силы для сопротивления любым попыткам заразить её тьмой и поиска возможности сбежать, поэтому заставила себя встать и взять с полки миску - там были две котлеты с пюре и толстый ломоть хлеба - он уже здорово подмок, пропитавшись подливкой. В большой кружке плескалась жидкость красного цвета, девушка осторожно отхлебнула - это оказался приятно освежавший кисло-сладкий ягодный морс. Жадно отпив сразу половину, она взяла пластиковую ложку и, вздохнув, отломила кусочек котлеты и зачерпнула пюре - еда совсем остыла, но всё равно оказалась вкусной.
   к оглавлению
  Глава 16. Роковые иллюзии
  Когда Анна с Ильёй вышли из кабинета Кафтырёва, Константин стоял в дальнем конце коридора и смотрел в окно. Жаркое летнее солнце светило ему прямо в лицо, но это парня словно и не беспокоило вовсе, даже глаза рукой не прикрывал, стоял - спокоен и расслаблен...
  - Можно я сама ему скажу? - едва слышно спросила Лявис.
  Десятов-старший одарил её долгим полубезумным взглядом.
  - Да расслабься, ничего с твоим сыночком не случится! - она улыбнулась. - Не ем я таких маленьких.
  - Ань, мне сейчас не до шуток, ей-богу! Чего ты хочешь?
  - Просто ещё раз заглянуть парню в глаза, - пожала плечами Анна.
  - Не доверяешь? - прищурился Илья, направляясь к выходу на лестницу. Костя продолжал стоять к ним спиной, хотя, наверняка, слышал шаги.
  - А вот и посмотрим! - Лявис тихонько рассмеялась.
  - Ладно, делай, как знаешь, только не подведи, я очень тебя прошу!
  - Смотри сам не облажайся, - беззлобно обронила Анна и зашагала вперёд по коридору.
  Илья вышел на лестницу и стал спускаться.
  Костя повернулся одним коротким, точным движением - природная грация льва - и пристально посмотрел на Лявис. Она в очередной раз поймала себя на мысли, как сильно он ей напоминает Бориса Лихваткина. Так же высок, строен, мышцы, как сталь, и самоуверенный взгляд сильного молодого самца. Она подошла к нему вплотную.
  - Ну как? - с едва заметной улыбкой спросил он, не отводя глаз от её лица.
  - Он согласился, - вдохнув исходивший от Кости лёгкий древесно-цитрусовый аромат, проговорила Анна.
  - И не просил меня снова зайти?
  - Нет, иди лови остальных "лампочек", можешь привлечь хоть всю нашу службу безопасности - у тебя полный карт-бланш. - "Он слишком молод, чтобы я могла так на него пялиться, чёрт возьми, да он же просто юнец!" - мысленно одёрнула себя Анна, продолжая при этом стоять ближе, чем позволяли приличия.
  - Отлично! - он странно повёл головой, будто обнюхивал её... Хищник!
  Да, он тоже, как и Борис Лихваткин, по сути был одиноким волком, который работает на тебя, только пока сам этого хочет, а приручить... Приручить такого вряд ли возможно в принципе. Даже если он станет заниматься с тобой любовью, планов своих не изменит. Она чувствовала потоки его теплотени и, хотя они были слишком быстры, запутаны и многообразны, желание - да, то самое! - Анна всё же замечала. И флиртовала, потому что он точно хотел её как женщину, но позволить себе роман с этим юнцом? Нет! Не только из-за возраста, но и вообще, увязать в отношениях, когда осталось всего несколько дней до таких перемен, было бы исключительно глупо. А если уж ей вдруг приспичит, так симпатичной молодой ещё женщине с отменной фигурой найти себе мужика для секса без обязательств - не проблема, и нечего сюда кого не нужно впутывать.
  - Мне надо идти! - Лявис заставила себя повернуться и двинуться назад по коридору к выходу на лестницу.
  - Так скоро? - Костя последовал за ней.
  Уловив разочарование в его голосе, Анна довольно улыбнулась.
  - У меня фитнес через двадцать минут, групповые занятия.
  - Я провожу.
  - Не стоит. Займись лучше делом! Чем быстрее мы осуществим задуманное, тем меньше шансов, что Кафтырёв заподозрит неладное и шкуру с меня спустит.
  - Шкуру спустит? - брови Десятова-младшего взлетели вверх.
  - Так он сказал, - усмехнулась Анна.
  Костя остановился и задержал её, ухватив за запястье:
  - Ты всё-таки боишься его? Серьёзно?
  Лявис остановилась и, не пытаясь вырвать руку, повернулась к парню:
  - Опасаюсь. - "Чёрт, ну, как же он мне напоминает Лихваткина!.."
  - А что, есть разница?
  - Разумеется! Страх - это всего лишь чувство, которое профессионал держит в узде и умеет игнорировать, но опасность! Опасность - реальна. Она существует вне зависимости от чувств, и к ней всегда следует относиться с надлежащим вниманием.
  - Ух ты! Ну, прямо учительница... первая моя! А очки можешь надеть?
  "А всё остальное снять!" - читалось в его глазах.
  Анна посмотрела на его горячую, всё ещё сжимавшую её запястье, руку, и Костя разжал пальцы.
  - Тьма назначила Кафтырёва Старшим, - Лявис подняла взгляд и уставилась парню в глаза, лицо её стало серьёзным. - Она сделала его сильнее меня и твоего отца, вместе взятых. Это объективная реальность, ты меня понимаешь?
  - Старшей будешь ты, Анна! - Десятов-младший буквально пожирал её глазами. - Если, конечно, всё сделаешь правильно.
  - Сделаю! - она повернулась и вышла на лестницу.
  "Самоуверенный ублюдок!" - не оборачиваясь, Лявис стала быстро спускаться вниз, на лице её играла улыбка.
  
  * * *
  Не ест она таких маленьких, - Илья хмуро усмехнулся и, выйдя на улицу, направился к административному корпусу. - Да хоть бы и переспала с ним, парень взрослый уже, подумаешь! лишь бы только не подвела, лишь бы не передумала!..
  Он тяжко вздохнул, голова чуть кружилась: очень уж давно он не спал нормально, с тех пор, как понял, что сын его может "лампочкой" оказаться. Врагом Кафтырёва номер один. И его, Ильи, по идее, врагом тоже. Но это по идее, а на практике... ведь это же его сын - плоть от плоти, родная кровиночка! Десятов-старший обернулся и глянул на медицинский корпус, нашёл глазами то окно в коридоре: Костя стоял к нему спиной, разговаривал с Лявис. Чёрт, мало он, конечно, внимания все эти годы ему уделял, всё занят был сильно - работа, вопросы, исследования... не заботился о мальчишке - хреновый отец, надо признать. Очнулся, только когда сыну смерть стала грозить - вот до чего довёл! но что ж поделаешь?..
  Это из-за Ленки всё, из-за неё, заразы, он с сыном не виделся!.. нет, не запрещала, но... мешала! Одним своим житьём-бытьём рядом с Костей! Она! Уже! Мешала! ему общаться с сыном, и точка! Она во всём виновата! Слаба, тварь, на передок, а теперь ещё и пить стала, зараза, да чтоб ты, Ленка, в ад провалилась!..
  Ладно... - он потёр руками лицо, - хватит, на деле надо сосредоточиться, на деле! Сын ему верит, да и как не верить, если он читает всех - не только обычных людей, но и чернокровых, и "лампочек" - как открытые книги.
  "Слышь, пап, да ты не парься так, я всё понял, спускаюсь уже!" - вспомнил отец насмешливый голос сына.
  
  Илья позвонил Косте чуть ли не в полвосьмого утра, еле дотянул, всю ночь не спал, указание Кафтырёва обдумывал, потом поднялся ни свет ни заря и стоял теперь под окнами этого наглого, но такого дорогого мальчишки. Тот вышел уже минут через пять, слегка позёвывая, расслабленный, с улыбочкой этой своей неизменной. Здоровый-то какой стал, чёрт! Казалось, только что ведь в школу, в пятый класс, ходил, и вот уже - детина выше отца, да и в плечах тоже шире, как так быстро время пронеслось?! Кошмар...
  А как отошли они в ближайший сквер, чтобы спокойно побеседовать, и сели на лавочку, такие вообще чудеса начались, ни в сказке сказать, ни пером описать! Заявил для начала сыночек, что на самом деле он - вот уже месяц как "лампочка", только не такая беспомощная, как дядя Паша и бабушка были! Сильнее всех московских "лампочек", вместе взятых.
  - Но... как - месяц? - не понял, зачем сын так нагло врёт, Илья, - если я виделся с тобой неделю назад, и никакого лампочного рисунка у тебя не было?
  - А теперь? - рассмеялся Костя. - Посмотри теперь!
  Десятов-старший посмотрел и вдруг действительно увидел: стаю тёмных пятен той самой конфигурации, что была у Вики Лазаревой. Потом стая усугубила насыщенность, демонстрируя способности гораздо более мощные и яркие, чем у Лазаревой, пятна углублялись и нарастали прямо на глазах! И тут же, внезапно - раз! - и стая мгновенно сменила рисунок на другой, свойственный вовсе не "лампочкам", а обычным людям.
  - Что?.. - обалдело проговорил Илья. - Это... но это же невозможно! как ты?.. что это такое?!
  - Не видел такого никогда раньше, да? - сынок, похоже, наслаждался полным офигеванием родителя. - Ну, вот - смотри! Я могу выглядеть как угодно и кем угодно. И, между прочим, никому ещё этого не показывал, только тебе.
  - П-почему же? - только и сумел вымолвить Десятов-старший, понимая пока только одно: все его ночные раздумья и планы по спасению сына - смешная нелепица, которую можно спустить в унитаз.
  - Потому что к остальным я могу залезть в голову напрямую и изменить к себе отношение.
  - Ты можешь менять и свои и чужие стаи?
  - Стаи, потоки, теплотень, светотень, кому что нравится. Мне как-то больше по вкусу называть это образование светаком - так "лампочка" одна придумала... та, что талантливей всех остальных, хотя мне-то и она - ни фига не конкурент, даже близко, но... До неё я думал, таких просто не существует. С неё-то я, собственно, всю инфу про "лампочек" и считал.
  - А с меня? С меня ты тоже инфу считываешь?
  - Да, считываю, - признался Костя. - Но и только. Пусть я и знаю то, что знаешь ты, но проникнуть внутрь, чтобы изменить твои потоки, я не могу: Крылатая тьма, как вы её называете, или по-"лампочковому" - лысори, защитили вас от любого вторжения, даже от моего! - лицо его исказила гримаса острой досады.
  - Ах, вот оно что! Значит, Кафтырёв не шутил, когда говорил, что защищены все, в ком есть хотя бы пылинка чёрной крови.
  - В том-то и проблема, драгоценный мой предок, в том-то вся и проблема! Я ничего не могу с вами сделать без вашего согласия.
  - А что ты хотел бы с нами сделать? - прищурился Илья.
  - Да много чего! - Костя рассмеялся. - Например, возглавить всю эту вашу чернопёрую братию, вместо Кафтырёва, однако это - увы! - невозможно.
  - Ты хотел бы к нам присоединиться? - со смесью удивления и пока ещё хрупкой надежды спросил Десятов-старший, а в голове его в это время уже крутились вовсю манипуляции, которые можно проделать с установкой по спецподготовке, чтобы попытаться внедрить семя в такого необычного, мягко говоря, кандидата на чернокровость, как его сын.
  - Блин, отец! Ну ты зря заморачиваешься!
  - А-а?.. Ты про что?
  - Да я вижу, ты думаешь о посеве - о нет, так не выйдет! Это всё равно, как закинуть настоящее семечко на железную крышу и ждать, что оно там взойдёт.
  - Ты... - Илья нахмурился. - Ты что, все мои мысли читаешь?
  - Нет, нет, не все, и не то чтобы читаю, успокойся. Да и не мысли это, скорее, возбуждение в определённом слое информации, по которому легко догадаться, чего ты в данный момент жаждешь, ждёшь... короче, не заморачивайся, я не собираюсь вскрывать всю твою подноготную.
  "Ибо ты её уже вскрыл", - мрачно подумал про себя Десятов-старший, а вслух уточнил:
  - Так всё-таки хотел бы ты влиться в наши ряды или нет?
  - Да, отец, я хотел бы, но не с помощью семени - это дохлый номер! Однако способ, как мне стать чернокровым, есть. Прямая инъекция лошадиной дозы чёрной крови в мои центральные потоки, которые я на время превращу в поглотитель.
  - Лошадиная доза?
  - Да, количество должно быть огромным, а кровь должна быть исходная, полученная от самой Тьмы, а не выращенная из семени, иначе ничего не получится.
  - Моя, то есть, не подходит? Как же так, Костя! - Илья аж задохнулся от расстройства. - Чёрт! Не может быть! Ты уверен?!
  - Абсолютно! Я целую неделю специально изучал этот вопрос, так что да - нужна исходная, я уверен.
  - Ладно, понял, но что значит - огромное количество, ты можешь говорить конкретнее?
  Сын посмотрел на него таким взглядом, что Илья оторопел: словно столетний старик из глаз юноши выглянул, а потом Костя моргнул и сказал:
  - Вся чёрная кровь Кафтырёва.
  
  Поднимаясь в свой кабинет, Илья чувствовал, что от этого заявления сына у него и теперь волосы дыбом встают, а тогда... Десятов-старший даже не мог сейчас точно вспомнить, что он ответил Косте, сумасшедшим, кажется, обозвал, причём в гораздо более грубой, матерной формулировке, но тот вроде даже не обиделся. Сказал, что ждал подобной реакции и знает, как они с Лявис трясутся от одного взгляда этого козла чернокрового. А затем, с усмешечкой своей нахальной, заявил, что он, мол, всё отлично продумал, и теперь надо только Анну на свою сторону переманить. И он думает, это будет нетрудно, ибо у нее тоже есть исходная, полученная от самой тьмы, чёрная кровь и нужные амбиции. "Они ведь с Кафтырёвым вдвоём семена сеют, верно?"
  Илья мог на это только молча кивнуть - он был в шоке! Ведь ещё на рассвете он думал, что должен увезти Костю подальше, в глушь, в деревню, в Тмутаракань! Приехал уговорить спрятаться от Старшего, от посева, неизвестно чем чреватого для будущей "лампочки", от расправы! Ну не мог же он позволить убить собственного сына? И тут вдруг - ба-бах! - беспомощный мальчик вдруг открылся с совершенно иной, поразительной стороны.
  "Мне надо с Лявис встретиться и чем скорее, тем лучше, устрой мне это!" - потребовал Костя таким тоном, что за живое задело. Илья разозлился, ответил грубо, хотел от сына уважения! А тот, засранец, велел тогда выбирать: он или Кафтырёв, и как только посмел такое у отца спрашивать, вспоминать противно... Тем более что и сам всё в голове родителя видел, так нет же, ему надо, чтобы вслух, глядя в глаза, - садист мелкий!
  В общем, с Анной Илья в тот же день договорился: она как раз в городе была и, заинтригованная его намёками, согласилась пересечься в кафе. Он сразу сыну эсэмэску послал, а тот минут через пятнадцать позвонил и попросил отца на улице, рядом с этим кафе, с ним встретиться. Заняли они незаметную позицию неподалёку от входной двери, дожидаясь, когда Лявис явится. И как только это случилось, сын издали уставился на неё и скоро расплылся в довольной улыбке: "Всё даже лучше, чем я думал!" И объяснил потом, что у Анны тоже есть возможность стать Старшей, и она знает, чувствует это. "Задача упрощается!" - заявил он и попросил отца только представить его Лявис и кратко обрисовать ситуацию, что он, мол, на стороне сына, а затем сразу же удалиться, хотел беседовать с ней наедине. И так побеседовал, что она, похоже, втрескалась в него, как девчонка малолетняя, и на всё стала согласная. Да, умел Костя людей убеждать, даже тех, у кого защита от прямого вмешательства. Всех на свой план подписаться заставил, бесконтактно влиял: на него, на Лявис, даже на Кафтырёва!
  Илья сел в кресло и задумчиво уставился в окно, в голове по-прежнему гудело от недосыпа.
  Ну, откуда вот всё это в Косте взялось, почему? Сказать бы: в отца пошёл, - горько усмехнулся Десятов-старший, - но тут ведь только если интеллектом, а людьми манипулировать и интриги плести отец никогда не умел, потому и в тюрьму чуть не угодил... ладно, что уж теперь!..
  Он откинулся на спинку - то, что от него зависело, он уже сделал, теперь осталось только ждать, когда сын даст отмашку. Илья прикрыл глаза и постарался выровнять дыхание.
  Ему было страшно.
  
  * * *
  Вера услышала приглушённый лязг замка и вскочила. Ещё кого-то привезли, только бы не Вику, о господи! Пристроившись к внешней стене, чтоб не упасть, она скользнула в свой светак и выметнулась в коридор: где?! Ага, в камере напротив!.. о нет! Это именно она, Вичка беременная, ох, ёлки-палки моталки! Обследовав светак подруги, Вера вернулась в своё физическое тело немного успокоенная: вреда, слава богу, будущей маме никакого не причинили, малыш в норме, она тоже в норме, хоть и нервничает сильно, но насилия никакого не было, и физически в организме - всё точно ОК! А кормят здесь, хоть и не картошко-мороженным, конечно, но вполне достойно. Уже легче...
  Главное, чтоб её не потащили, как Веру, на допрос к Кафтырёву. Эта тварь чернопёрая её точно в дикий стресс загонит, а самое противное, никак не поймёшь, что у него на уме, светак защищён и замаскирован!.. Смотрел всё на Веру, смотрел, да так жутко, словно вычислял, в какой последовательности органы у неё вырезать, чтоб живой как можно дольше оставалась.
   Потом выяснить пытался, на что способны "лампочки" и она как "суперлампочка", а Вера всё старалась отвечать как можно непонятнее. Говорила расплывчато, обтекаемо, изо всех сил прикидывалась бестолковой, и в итоге он вообще фигню какую-то понёс, типа: что она после смерти делать собирается, напугал этим до ужаса. А потом вдруг про Костю доставать стал, сыпал и сыпал вопросами, прежде чем в камеру обратно отправить.
   Вера обхватила себя руками - от воспоминаний об этом допросе её бил озноб, и, сколько ни старалась она отодвинуть от себя мысль, что всех их скоро убьют, она лезла и лезла в голову... Сначала они привезли Андрея, потом Вадика Пряхова, и вот сегодня - Вику. Теперь все московские "лампочки", оставшиеся в живых после нашествия аватаров, томились здесь: четыре человека, каждый - в своей камере. При этом ребята друг про друга даже не знали. Вера пыталась с Вадиком перестукиваться, но из этого совсем ничего не вышло. А ещё до этого она, когда обнаружила, что Андрей здесь, закричала ему в голос, когда окошко открыли, и тогда разносчица - такая чернопёрая, что белый халат насмешкой кажется, - оставила парня без обеда. Не Веру, а Андрея! И предупредила, что в следующий раз наказание будет гораздо жёстче. Охота вопить сразу пропала, и всё, что оставалось, это молча присматривать за друзьями через бессловесный светак, а они об этом даже и не догадывались. Ребята были обычными "лампочками" и не умели переносить восприятие в свою светотень, стало быть, светак человека увидеть могли только через физическое тело.
  Все, кроме Константина Десятова. Чем больше Вера о нём думала, тем больше убеждалась: то, что она видела в его светаке, не соответствовало действительности. Кручение потоков, вихри странные, сумасшедшие, умение уходить от контакта, и то, как этот парень влиял на неё!.. как усыпил там, в своём подъезде, на лестнице! - всё это говорило о каких-то особенных способностях, наличие которых никак в светаке не отражается. Почему? Маскировка? Вполне возможно, если вспомнить светотени чернопёрых - яркий пример подобной маскировки, да и у самой Веры тоже, благодаря впитавшемуся браслету, светак выглядит, словно она - обычная слабенькая "лампочка"! Вот и Костя может скрывать свои способности, и тогда об их силе можно только гадать!..
  Однако гадать долго не пришлось: Константин вдруг объявился в тюрьме сам, причём именно в тот момент, когда Вера как раз о нём думала! Его светак заплыл прямо к ней в камеру и устроил плотный контакт, показав истинные масштабы своих способностей.
  Нет, это не было общение с помощью речи, но Вера понимала, что он хотел до неё донести, и видела, что Костя, при желании, мог просто заставить делать всё, что ему нужно, но он настоял на объяснении, и увернуться от этого объяснения не было никакой возможности. Он передал всё единым информационным пакетом, словно за долю секунды прямо в мозг записал.
  Если бы Вера захотела представить всё это в форме диалога, то получилось бы примерно следующее:
  "Вера, это я!"
  "Уходи! Проваливай! Не желаю тебя видеть!!"
  "Прости меня, Вер!"
  "Убирайся!"
  "Я должен был упрятать тебя сюда без объяснений, чтобы, когда Кафтырёв станет тебя сканировать и допрашивать, всё выглядело естественно. Он не должен был ничего заподозрить!"
  "Плевала я на твои мерзкие дела с чернопёрыми, предатель! Использовал меня втёмную, ключ праотцов украл, неужели ты думаешь, я стану тебя после этого слушать?!"
  "Ключ праотцов прилетел ко мне сам! Через окно. Когда я тебе от Кафтырёвских бандитов отбиться помог. Ты помнишь? Это ведь я! Я перестроил твои потоки, чтобы бойца из тебя сделать".
  "Ты?.. Но зачем? Зачем, если в итоге мы с Викой всё равно здесь?!"
  "Да я не понимал тогда ещё ничего! Включился месяц назад - знание обрушилось, а что с ним делать?! Сначала вообще ни спать, ни есть, ни работать нормально не мог, из пекарни уволился - с людьми целая проблема была сталкиваться! Потом уж приспособился как-то, приноровился... Даже использовать научился: выбирал богатых и заставлял мне деньги на жизнь отдавать, вот чем промышлял даже... но ладно, суть не в этом, я думал, что вообще один такой существую. Хотя всё равно маскировался! Инстинктивно... ну знаешь, это как вот - ну, ты же не будешь, скажем, голой ходить, даже если тепло и вокруг одни слепые?.. Так и я ходил, типа, прикрывшись. А потом вдруг отец ко мне заявляется с удивительным таким светаком, как вы их называете. Контакт невозможен, только инфу считать можно, да и то не всю. Опция "чтение первого слоя", в глубину не заглянешь, исправления не внесёшь. Не разобрался толком - к чему он там готовится, что за Крылатая Тьма, может секта какая, но вижу - сильно за меня боится, это прям на поверхности... а через неделю я встретил тебя! Вот тогда только и уразумел я всё про "лампочек", чернокровых, про ваше противостояние, прикинь?! Ты мне понравилась, но открыться я сразу побоялся, ведь "лампочки" - враги чернокровых, стало быть, и предка моего! А он всё-таки мне отец, пусть и хреновый, но родной!.. Короче, разобраться сперва надо было, понять, а чего же я сам-то хочу? Вот и стал за тобой следить, увидел, как ты с Белкиной встретилась, потом к Вике поехала, я - рядом, на другой машине. Запустил свой светак в подъезд, а там эти трое подружку твою тащат, ты в ужасе, я помочь решил. К парням в светаки не пробиться, вот я тогда из тебя бойца и сделал, чтоб самому не палиться. А кулон-рыбка на меня отреагировал! Почуял мой истинный уровень силы и лёг прямо в руки!"
  "Хочешь сказать, ты - тот самый достойный? И знаешь, как использовать ключ?!"
  "Да! Я всё теперь понял! Но времени на обсуждение больше нет, я сейчас внедрю тебе инфу о своём плане - а ты, когда придёт время, уж помоги мне, пожалуйста!"
  "А как же мои друзья?"
  "Твои друзья слишком слабы, мы не можем им ничего объяснить, они - пешки, а ты - ферзь!"
  "А ты? Кто тогда ты?"
  "Рука шахматиста".
  Но какого? Их же двое! Белые и чёрные - на чьей ты стороне?! - хотела спросить Вера, но собеседник уже исчез. И тут же она вдруг поняла, что знает всё о его плане действий. А точнее, о том, что Константин представил ей таковым. Но ведь он мог и соврать! Мог просто морочить ей голову, заставляя сделать, что он хочет, в своих, неизвестно каких, интересах. Должна ли она ему верить?!
  Вера прошлась по камере и, сев на кровать, задумчиво уставилась в стену. Пора было принимать решение.
  Час икс приближался.
  
  * * *
  Кафтырёву больше незачем было идти к бассейну, чтобы увидеть хранилище. Теперь, когда оно было почти полным, это чувствовалось и так, прямо внутри организма, там, откуда брались семена. Доктор называл их местонахождение сумкой, и сейчас она казалась лёгкой, как пёрышко - чёрное пёрышко, разумеется. Семян осталось всего несколько штук, но много уже и не надо. Как только доктор закрывал глаза, сразу же видел прозрачный цилиндр в красном песке и уровень чёрной воды, стоявший всего в нескольких миллиметрах от края.
  Видно, такая полнота хранилища позволяет Старшему зрить сквозь реальности напрямую, думал Кафтырёв, шагая по подвалу медкорпуса. В дальнем конце коридора, возле двери, ведущей в отсек с кабинетом "дополнительной релаксации", его уже ждала Лявис - она разрумянилась, сверкала очами и выглядела полной жизни, особенно в сравнении с Ильёй Десятовым. Он стоял рядом, бледный, наверное, от недосыпа и волнения за спецподготовку - боялся, как бы ни случилось чего непредвиденного. Кафтырёв ни хрена не понимал во всех этих техниках-технологиях, но был уверен в талантах Десятова и не сомневался, что тот прекрасно отладил процесс. Вообще-то Илье самое место было бы в зале, где уже собрались остальные чернокровые, но Кафтырёв позволил ему как первому полноценному соратнику, внёсшему большой вклад в общее дело, присутствовать на последнем, как он надеялся, посеве. Ведь только благодаря Илье они так быстро получили столько чернокровых и сейчас имели все шансы опередить остальных Старших.
  Доктор тепло поприветствовал Десятова, похлопал его по плечу, потом улыбнулся Анне и даже галантно поцеловал ей руку - настроение было приподнятым. Она тоже улыбнулась и посмотрела на Кафтырёва с восторгом - ну, ещё бы! Ведь сегодня они перейдут в другую, гораздо более совершенную форму существования, станут великой силой, новой Крылатой тьмой, что будет управлять этой Вселенной. Ну, пусть не управлять - это он загнул, конечно, - мироздание живёт по своим собственным законам, обойти или переделать которые не в состоянии никто, однако одно дело - болтаться одноклеточным в самом начале "пищевой цепочки", и другое - оказаться её последним звеном и быть с Богом на равных.
  Кафтырёв открыл дверь и вошёл в кабинет, где на койке лежал Вадим Пряхов - самая слабая "лампочка" из всех - соответствующие фиолетовые разводы в его светухе едва просматривались. Доктор моргнул, призывая тёмное зрение - сейчас это давалось как никогда легко - и ему вдруг привиделось, будто светуха, прежде чем пропасть, изменилась.
  Кафтырёв попытался мгновенно успокоить чёрную кровь и посмотреть, но сразу не получилось: слишком он был возбуждён, слишком рьяно включился! Пришлось на некоторое время замереть, словно кол проглотил, и сосредоточиться. Наконец, восприятие вернулось к нормальному, и доктор снова увидел светуху Пряхова. Такой, как была. Вроде бы. Приглушённый "лампочный" рисунок оставался на том же месте, даже ещё прозрачней казался, а остальное... всех деталей и особенностей потоков, он, к сожалению, не запомнил и теперь остро об этом сожалел.
  Руки коснулись тёплые тонкие пальцы, тихий грудной голос ласково произнёс:
  - Роман Филиппович!
  Кафтырёв повернулся: взгляд Анны был нежным и обеспокоенным.
  - Что случилось?
  - Я... - хрипло произнёс он и ненадолго умолк, вновь переключившись на изучение светухи Вадима Пряхова, но ощущение неправильности уже ушло, всё казалось в точности таким же, как было, когда они только подошли к установке. Он посмотрел на Анну: - Ты ничего не заметила?
  - Где? - она тихонько сжала его руку, взмахнув длинными ресницами, заглянула в глаза.
  И столько было в этом её взгляде значения, возбуждения, покорности и томления, что доктор аж задохнулся от желания как можно скорее сбросить оболочку и слиться с ней в едином экстазе, объединиться, впитать в себя! Вобрать всех чернокровых, не только здесь, но по всей Земле, когда именно его, Кафтырёва, реальность станет единственной, а он превратится в настоящую Тьму, где Анна - одно из тысячи чёрных крыльев!
  - Нет, ничего... - ответил он ей, призывая тёмное зрение. - Начинаем!
  Звук родился сразу во всём теле - это пела в жилах чёрная кровь, разгоняясь и стуча в солнечное сплетение, туда, где спали, дожидаясь своего часа, несколько оставшихся частиц Тьмы. Чёрная паутина на теле парня содрогнулась и завибрировала, готовая к прибытию семени. Кафтырёв почувствовал, как оно собирается, становится плотным, обретает способность к движению и росту. Он открыл рот, чувствуя, как внутри что-то расходится, размыкается, выпуская семя наружу.
  Но прежде, чем чёрный пернатый паук оказался на воле, Пряхов вдруг открыл глаза и сел на койке, одним движением разорвав паутину.
  А?! Что?! Как?! Доктор пытался осознать, что происходит. Нет, это невозможно, нет!! И тут он увидел, что на койке-то вовсе не Пряхов! Кафтырёв в ужасе закричал, он хотел остановить выход семени, но на месте слабенькой "лампочки" вдруг оказалось совсем иное, кошмарное существо!! Оно резко вытянуло руки - нет, щупальца! - и вонзило их доктору прямо в лицо. Глаза, нос, рот, уши - всё захлебнулось в их наглом вторжении! С чудовищным, бесстыжим напором, сметая всё на своём пути, существо мгновенно проникло сразу везде, а затем Старший почувствовал кипение собственной чёрной крови - она потоком устремлялась прочь, оставляя тело.
  
  "Выход семени - вот единственный момент, когда он открывается, - вспомнила Анна слова Константина. Разговор происходил в кафе, Десятов-старший к тому времени уже ушёл, они остались наедине и как-то незаметно и совершенно естественно перешли на "ты". - Защита ослабевает, возможно, всего на полсекунды, а то и меньше, но если я успею проникнуть в эту брешь, то легко вытяну всю его чёрную кровь".
  "И что? - Лявис отхлебнула кофе, исподволь разглядывая парня, всё-таки он был чертовски хорош собой. - Ну, выпьешь ты Кафтырёва, мне с этого что?"
  "Как что? - он наклонился через стол, заставив её невольно поднять голову и посмотреть ему в лицо. Он же впился глазами ей в губы, отчего у Анны полыхнули щёки. - Без чёрной крови он не сможет удержать семена. Ты станешь Старшей!"
  "С чего ты так уверен?"
  "Я вижу. Тьма сделала тебя запасным вариантом, на случай, если с основным что-то случится. Поэтому ты и участвуешь в посеве, форму поддерживаешь, так сказать, свою прекрасную, - Константин обжигающе улыбнулся. - Отец ведь уже рассказал тебе о моих способностях".
  "А как же защита?"
  "Да, защита чёрной крови не позволяет мне заглянуть в глубины твоей светотени, но то, о чём я говорю, лежит прямо на поверхности. Как у тебя, так и у Кафтырёва - это главное в вашей жизни. Так почему бы именно тебе не встать у руля? Разве ты этого не заслуживаешь?"
  "А ты? - усмехнулась Анна. - Такой одарённый и уверенный в себе молодой человек. Трудно представить, что ты, сделавшись чернокровым, вот так вот просто возьмёшь и отдашь бразды управления мне!"
  "Да я бы уж ни за что не отдал, будь у меня хоть малейший шанс стать Старшим, но - увы! Это невозможно принципиально!"
  "Серьёзно?"
  "Разумеется. Эта возможность вшита самой Тьмой. Я, как ты понимаешь, с ней никогда не имел дела, поэтому могу стать лишь вторичным чернокровым, как мой отец. Ты и только ты можешь заменить Кафтырёва и открыть хранилище".
  Что, если он врёт? - подумала тогда Анна, но изложить парню свой план всё-таки позволила. Всё выглядело очень соблазнительно, тем не менее она не ответила сразу "да", взяв время подумать. Но потом он привёз во "Вторую жизнь" Острожскую - это был аванс, жест доброй воли, и Анна поняла: пора принимать решение. И приняла. Поддержала его в кабинете у Кафтырёва. Согласилась... Уж больно велико было искушение!
  
  И вот теперь план Константина претворялся в жизнь. Всё шло как по маслу, как вдруг Кафтырёв насторожился и замер. Заподозрил подлог?! Нет, слава Тьме, иначе уже стёр бы её в порошок! Но почему медлит?.. Это плохо! Это значит, он внимательно приглядывается и может что-то заметить, догадаться! Надо его срочно отвлечь! Кровь ударила Анне в виски, но она не подала вида, взяла Кафтырёва за руку, изобразила заботу, а волнение просто не стала скрывать, добавила в голос томности, и доктор попался...
  Семя пошло, но, прежде чем оно выпало наружу, Константин молниеносным рывком проник через открывшуюся в защите Кафтырёва брешь. В том, как он сбросил внешность Пряхова и обнажил своё истинное лицо, сквозило нечто поистине жуткое даже для детей Тьмы, но Лявис была не из пугливых! Илья вскрикнул и отшатнулся, но она не дрогнула, лишь резко втянула носом воздух, не отрывая взгляда от упавшего навзничь доктора и дожидаясь, пока вся его чёрная кровь перекочует к Десятову-младшему.
  Не двигаясь, следила Анна тёмным зрением за трансформацией Константина, как стремительно меняется его лицо, ноги, как обрастает перьями торс, и вдруг... - горячий удар! - это семена! Несколько оставшихся семян! Все они были уже в ней! Они перешли, действительно перешли! били гейзером в голову, горели, наливая тело недостижимой ранее силой - Старшая!
  Свершилось! Она, Лявис Анна, - Старшая!!!
  Кафтырёв лежал у её ног, безмолвный и бездыханный, но она на него не смотрела: хранилище! Прозрачный цилиндр возник перед глазами, сверкая тонкой полоской оставшегося до края объёма. Время наполнить его до конца!
  - Займись настройкой! - ногами отталкивая мёртвого Кафтырёва, чтоб не мешался на проходе, приказала она Илье, и он, очнувшись от ступора, бросился к установке, а Лявис, уже повернулась к Десятову-младшему, новоиспечённому чернокровому. - "Лампочки"! Где Пряхов и остальные?
  Она надеялась, что окажется достаточно и одного, но на случай иного приготовлены были все.
  - Должны ждать здесь! - Константин открыл дверь.
  Соблазнённый деньгами и сладкими обещаниями, преданный только Лявис охранник втолкнул настоящего Пряхова в кабинет "Дополнительной релаксации". Тот шёл, словно зомби, покорность ему обеспечивал перекрученная особым образом теплотень - Костя сделал это утром, прямо перед тем, как изменить собственную внешность, чтобы под видом Вадика отправиться на посев.
  "Есть ли вообще предел его возможностям? - внезапно пронеслось в голове у Анны. - Почему он так легко отказался от них, решив примкнуть ко мне в подчинённой роли? Стать всего лишь частью?.. Да не всего лишь! - одёрнула она себя. - И примкнуть-то он готов вовсе не ко мне, а к чёрной силе, настолько великой, что даже подчинённая роль никогда не сравнится с коротким и глупым человеческим существованием! Мы станем бессмертными и могущественными, как боги..." Константин взял её за руку - он улыбался и смотрел ободряюще.
  И всё-таки было в этом что-то не то...
  Илья уложил Пряхова в установку и теперь колдовал над своим детищем, меняя параметры, сейчас уже можно было не заботиться о том, чтобы гость подумал: это просто лечебный сон и ничего не заподозрил. Это последняя капля, так пусть всё работает на скорость и эффективность, комфорт и безболезненность больше не требуются! Главное одним махом долить хранилище до самого края.
  Глупая паранойя!.. К тому же назад дороги всё равно нет: она уже стала Старшей, чернокровые ждали в зале, она чувствовала их, чувствовала как свои будущие крылья - крылья Новой Тьмы.
  - Готово! - объявил Илья.
  Всё, время настало! Анна переключилась на тёмное зрение, сосредоточилась на получении семени и последующем его оживлении - после падения Кафтырёва оба процесса замкнулись в одном организме, но чёрная кровь знала, что делать.
  
  * * *
  Охранник открыл двери всех камер, однако Пряхов, Андрей и Вика продолжали сидеть там, словно ничего не произошло. Чернокровый вывел их в коридор, и они молча стояли, глядя в пол с отсутствующим видом, будто зомби. Вера видела: дело в сцепленных определённым образом потоках и бросала свой светак от одной "лампочки" к другой, пытаясь разорвать порочные узлы, но ничего у неё не получалось. Костя! Он сделал это с ребятами, и он был намного... намного! сильнее неё.
  "Пешки"...
  Чернокровый вытолкнул Веру в коридор. Изо всех сил стараясь себя не выдать и походить на остальных, она двинулась вперёд так, чтобы не светить левой рукой: охранник не должен был заметить изменения "татуировки" (пусть даже и не он упрятал сюда Острожскую, внимание всё равно внимание лучше было не привлекать!). Слава богу, чернокровые не умеют так же, как она, читать светаки "лампочек". Если б ещё и защиты у этих тварей пернатых не было... - эх! что толку мечтать о несбыточном.
  - Пшла! - охранник пихнул её в спину, и Вера с тоской в сердце последовала за друзьями, которые, не глядя по сторонам, уже безмолвно и покорно брели в приданом направлении.
  "Ферзь"...
  Пока она действовала по плану Кости, хотя так до конца ему и не поверила...
  Да, она приняла решение делать, как он просил, но всё равно невольно ждала подвоха и никак не могла отогнать от себя мысль, что сейчас можно взять и просто сбежать. Ведь если Пряхов пополнит хранилище и чернопёрые объединятся, а рыбка не активируется, Вере будет уже не спастись. И тогда никак не поможет то, что Костя не стал её зомбировать и даже объяснил, что делать, если сам он не сможет запустить ключ. Новорожденная тьма просто убьёт её, а вместе с ней Андрея, Вику и одну малюсенькую, ещё не родившуюся на свет "лампочку"... Однако сейчас, пока они идут по коридору, у Веры есть все шансы удрать: Костя включил ей состояние бойца, так что одним ударом вырубить чернокрового - раз плюнуть, тем более он этого точно не ожидает. Но что делать с друзьями?! Привести в чувство она их не может, пробовала, а если сбежит и Костя не задействует ключ - им конец... Но ведь если Десятов-младший всё ей наврал, то конец и ей тоже!..
  Что ж... значит, так тому и быть: умрёт вместе со всеми!.. Она их не бросит, нет! Даже если бы вдруг и нашла в себе силы так поступить, то потом жить с этим будет всё равно невозможно. Нет!
  Их, словно стадо тупых и безмолвных баранов, загнали в отдельный отсек с двумя дверьми: одна вела в кабинет "Дополнительной релаксации", другая в коридор, который заканчивался входом в зал, где сейчас собрались все чернокровые из "Второй жизни" в ожидании великой трансформации. Вере казалось, она даже отсюда, через две закрытые двери, чувствует их физически: застывшая на максимальном подъёме огромная чёрная волна - цунами, которая вот-вот обрушится ей на голову.
  Спокойно! Соберись...
  Дверь в кабинет "Дополнительной релаксации" открылась, и Вера, глядевшая вниз, чтобы походить на остальных "лапмочек", первым делом увидела валявшегося на полу Кафтырёва - без светака, а значит - мёртвого! Сердце гулко ударило, и очередная порция адреналина заставила Веру замереть, сдерживая дыхание. Она как бы нечаянно подняла блуждающий взгляд, но всё поле зрения перекрывала широкая спина охранника. Эх, нырнуть бы сейчас в свой светак и всё сразу стало бы видно! - да вот только брошенное тело вряд ли смогло бы самостоятельно косить под зомби...
  Вера медленно, очень медленно и словно случайно, сместилась в сторону, надеясь увидеть Десятого-младшего. Охранник втолкнул Пряхова внутрь и, крякнув, тихонько притворил дверь, но, прежде чем она захлопнулась, в проёме, будто по Вериному заказу, возник Константин - прямо тут, совсем близко! Мазнул по ней бесстрастным взглядом, и... - и он был уже чернокровым!
  Был или казался?!
  
  "Я выкачаю у Кафтырёва всю чёрную кровь и буду держать в себе как бы отдельным пузырём, пока Лявис не наполнит хранилище. Внешне я должен выглядеть точь-в-точь как она и папаша, чтобы они ничего не заподозрили. Однако признаюсь, это крайне сложно и, в погоне за полным сходством, я могу не удержать границы. Тогда видимость превратится в реальность. Маска прирастёт к лицу и станет его истинным выражением.
  Если "пузырь" лопнет, я не сумею заставить себя активировать ключ. А это надо будет сделать сразу же, как наполнится хранилище и начнётся объединение.
  Поэтому ты должна внимательно следить, что происходит за дверью. Сначала загудит Лявис, выпрастывая чёрного пернатого "паука", а потом из-за скорости и агрессии, с которыми установка заставит семя расти и овладевать Пряховым, ему будет очень больно. Как ни печально говорить об этом, но ты наверняка услышишь его крики и, возможно, стук, если он забьётся в конвульсиях.
  Потом всё стихнет, а спустя какое-то время Лявис завоет снова - это и будет означать объединение. В тот же миг вырубай охранника и врывайся в кабинет. Если ключ активирован, ты это увидишь..."
  
  Из-за двери раздались дикие вопли Вадика, и Вера невольно вздрогнула. В ужасе метнула взгляд на охранника - засёк?! Нет, тот смотрел на дверь. Потом резко повернулся к "лампочкам", и Вера замерла, изображая пустой взгляд и безвольную позу. Чернокровый прошёлся между ними вперёд-назад. Остановился. Нет, он ничего не заметил... о Боже! Вера пыталась отрешиться от жутких взвизгов и завываний Вадика, но получалось плохо: адреналин так зашкаливал - как бы самой не заорать и не сорваться с места!..
  "А если Пряхов не выдержит и просто умрёт? - тогда ведь настанет черёд Андрея! А после - Викин... О нет, Господи, только не это! Пожалуйста, Господи, помоги, не дай мне струсить, а Тьме разгуляться, спаси нас всех, очень тебя прошу! Сейчас... как же там?.. а! Отче наш! Иже еси на Небесех, да светится имя Твое, да приидет Царствие Твое, да будет воля Твоя яко на Небеси и на земли..." - Вера принялась раз за разом повторять про себя молитву, которую с детства, благодаря стараниям деда, единственную знала наизусть, стараясь вдумываться в каждое слово, - это отвлекало её и от криков и мыслей о том, что будет дальше.
  Вопли перешли в хрипы и смолкли. Воцарилась тишина, в которой стали слышны собственное дыхание и толчки крови, охранник, похоже, вообще забыл про "лампочек" и переминался с ноги на ногу, упёршись взглядом в дверь, его защищённый светак дрожал: парень был возбуждён в предвкушении долгожданных великих перемен. Вера скосила глаза на свою левую руку: фрактальный рисунок был загнан в форму браслета и казался приподнятым над кожей, сияя разноцветными красками - не просто маскировка истинных масштабов её способностей (конечно, не таких, как у Десятова-младшего, но всё же!) - но ещё и защита: последний, оставленный ей Антоном, круг обороны.
  А теперь Вере придётся его лишиться, чтобы активировать ключ, если "пузырь" с чёрной кровью Кафтырёва лопнул и Тьма захватила Костю.
  За дверью родился новый звук, и все мысли разом вымело из головы. Вырубив охранника молниеносным ударом по шее, Вера ворвалась в кабинет. Лявис стояла, задрав голову, словно волчица, только покрытая не шерстью, а перьями, и выла сразу тысячей голосов, а Костя дрожал у стены напротив установки, глаза его были закрыты, посиневшие губы бормотали нечто невнятное. Вера ринулась к нему, фрактальный рисунок на запястье завибрировал, забился, стекая к кончикам пальцев - ключ? Где ключ?!
  Путь перегородил Десятов-старший, но с ходу получил коленом в пах и согнулся. Правый крюк всем телом опрокинул его прямо на медсестринский стол с компьютером, а завершающий удар в живот отправил в долгий нокаут.
  Кто-то налетел на неё сзади, хотел сбить с ног, но Вера безупречно проведённым приёмом перебросила его через бедро, грохнув спиной об пол. Это оказался Пряхов - точнее, уже не Пряхов, а монстр - рот оскален, белки чернее нефти! - вскочил, будто на пружинах, но один точный удар по печени свалил его обратно. Двинув монстра напоследок ногой, Вера вновь бросилась к Константину, краем глаза следя за Лявис. Та продолжала выть, раскинутые в стороны руки менялись - тварь явно не могла сейчас выйти из транса и напасть, и это давало возможность быстро обшарить Костю в поисках ключа: на груди, под футболкой - нет! - в карманах?! Она сунулась в брюки, как вдруг колени парня согнулись, и Вера отпрыгнула, уходя от удара двумя ногами. Костя рывком поднялся - глаза его были черны!
  Пузырь лопнул! Десятов-младший оскалился, и Вера врезала ему ногой по коленной чашечке. А может, никакого пузыря вообще не было? Костя осел на пол, взгляд был прикован к фрактальному рисунку - узор сиял всеми цветами радуги и вибрировал, готовый сорваться с пальцев.
  - Браслет хочешь? - прошипела Вера, собираясь влепить ему по зубам коленом, как вдруг заметила в глазах светлые пятна. Борется?!
  - Ключ! - заорала она ему прямо в ухо, перекрикивая многоголосый вой Лявис. - Ключ!!
  Костя полез в задний карман и, вытащив кулон, замер, глядя, как он наливается светом и начинает пульсировать. Вера протянула руку, но Десятов-младший вдруг резко дёрнулся и выбросил рыбку, словно она обожгла ему пальцы. Глаза его вновь были залиты тьмой. Кулон улетел под установку, Вера бросилась за ним.
  Руки Лявис уже превратились в чёрные крылья-полотнища, она хлестнула ими, но Острожская успела перекатиться и нырнуть под койку. Полотнища раскололи ламинат, смяли пол и снова взлетели вверх. Вера схватила рыбку и метнулась назад, едва сумев увернуться от обломков, в которые, после очередного удара тёмных крыльев, превратилась койка. К счастью, Лявис лупила наугад, ибо продолжала выть, запрокинув голову, - видно, так требовалось для объединения.
  Одним прыжком Вера оказалась возле Кости, в глазах его продолжали плавать чёрные пятна, то увеличиваясь, то уменьшаясь в размерах. Светак парня бился, всё нутро его сопротивлялось, пытаясь отторгнуть чёрную кровь, но - о да, пузырь точно лопнул! - она продолжала растекаться внутри, стремясь спеленать нормальные человеческие потоки, обернуться ими, словно красивым с виду одеялом, в котором, как в коконе, мгновенно вырастет и разовьётся голодный и безжалостный паразит.
  
  "Если пузырь лопнул, вырубай меня как можно быстрее и рви центральные потоки, пока чёрная кровь не успела закрыть к ним доступ. Спираль активации будет прямо за ними, в самой серёдке, как только она откроется, сразу же прижми ключ к моему солнечному сплетению. Спираль поймает свет рыбки, и дальше всё случится само собой. Тут главное не опоздать: чёрная кровь ставит защиту, ты и сама это знаешь..."
  О да, конечно! Вера это знала, как и то, что если разорвать центральные потоки светака, то физическое тело умрёт. То есть получается, она должна Костю убить?! - и ведь не возразишь уже и ничего не спросишь!.. может, для этого он и передал ей весь свой план вот так - единым пакетом?.. Чтоб не спорила... Или она просто чего-то недопонимает?.. Да нет, что уж тут понимать!.. Тем более суперлампочке. Всё совершенно ясно: разрыв центральных потоков означает смерть. Будь ты хоть супер-пупер мегаэкстралампочка, ничего тебя не спасёт: нет центральных потоков - нет жизни! на них всё остальное держится, как слои - на донце луковицы. И это верно для любого, абсолютно любого человека... стоп! Человека!
  Но ведь Костю-то захватит Тьма, так что человеком он уже не будет!.. - так подумала Вера тогда, ещё в камере размышляя над планом. И успокоилась, решив, что убить чернопёрого монстра она точно сможет.
  
  Однако на деле всё оказалось не так просто. Пузырь лопнул, но это совсем не походило на необратимое поглощение человеческой сущности, как представляла себе Вера: типа, чёрный паразит впрыснул смертельный яд и жрёт хозяина, которого уже никак не спасти! Нет, всё выглядело иначе: парень вовсе не был заранее обречён, он боролся и мог победить! Вырубить его сейчас - значило уничтожить сопротивление и дать чёрной крови полную свободу! И вот тогда назад хода точно уже не будет!..
  Если Вера сейчас разорвёт потоки, то убьёт вовсе не монстра, а человека, который ещё не сдался и имеет шанс перебороть чёрную кровь...
  Или такого шанса у него нет?
  Вера подтолкнула свой светак к Костиному и сразу почувствовала, как нарастает между ними напряжение, которое она могла преодолеть - пока ещё могла, но скоро...
  Вот же чёрт! Она "ухватила" центральные потоки, сминая их своим светаком, и увидела, как прямо за ними сверкнула яркая радужная спираль активации. И одновременно Вера почувствовала, как в её светак пытается впиться нечто тёмное, сосущее, враждебное!..
  Парня трясло, поглощённый борьбой, он больше не пытался драться или вырвать рыбку, Вере достаточно было сделать всего одно резкое движение - и его центральным потокам придёт конец, как и чёрному кусачему "паразиту"! Но она медлила: "Это же всё ещё Костя, мой Костя!.."
  Губы парня вдруг дрогнули: он пытался что-то сказать, а сдавленные Верой потоки мешали.
  - Что? - она ослабила зажим и склонилась к Косте, но из коридора вдруг раздалось мощное топанье, словно сюда нёсся целый табун лошадей, и Вера ничего не услышала. Фракталы бежали с её пальцев на рыбку, и она разгоралась всё ярче, руку жгло, словно огнём, а чёрный "паразит" лез всё глубже, набирал мощь и впивался, впивался, впивался! Девушка снова смяла центральные потоки парня, одновременно прижимая кулон к его солнечному сплетению. Белое сияние ключа потянулось к приоткрытой спирали, но детёныш Тьмы был уже слишком силён! Вера закричала от боли и ужаса, пытаясь удержать Костины потоки в "кулаке", пока чёрная тварь крутила её потоки, как крокодил, вращаясь в воде, отрывает куски мяса от живой ещё жертвы. Ещё немного, и он действительно оторвёт! И станет жрать! Начнёт поглощать её человеческую сущность! и тогда будет уже не вырваться!
  - Нет! - Вера отпустила Костины потоки и разорвала контакт светаков.
  Она не смогла убить его!! не смогла!!!
  Тело парня выгнулось дугой, пятна в глазах стали увеличиваться, он широко открыл рот, но оттуда вырвался только хрип. Центральные потоки стали расправляться, скрывая спираль активации, но прежде чем исчез её последний проблеск, с рыбки вдруг сорвался тончайший ручеёк света, и Вера, недолго думая, сунула ключ Косте прямо в глотку.
  - Прости, но я больше не знаю, что делать! - прошептала она.
  Он тупо, похоже, чисто автоматически, клацнул зубами, но, к счастью, девушка успела выдернуть пальцы. Дошёл ли лучик до спирали?.. Фракталы продолжали литься с руки, ручейком утекая между губ парня...
  А был ли лучик вообще, может, ей только показалось?!
  Чёрные пятна в глазах Кости перестали расти и замерли. Дверь в кабинет распахнулась, Вера обернулась и увидела Вику с Андреем, а за их спинами - огромную чёрную волну. Она наползала и пучилась, готовясь накрыть их с головой. Друзья ворвались в кабинет и прыгнули к Вере, повалили спиной прямо на Костю, сами бухнулись рядом, пригвоздив парня к полу. "Задавят!" - мелькнула у Веры мысль, как вдруг что-то внутри, в её теле замкнулось, затрепетало, зазвенело, и она увидела, как светаки друзей сами прильнули к её светаку и лампочные фиолетки в них стали кружиться, всё быстрее и быстрее, изнутри наливаясь белым свечением.
  Ключ! - поняла она. - Это включился ключ!!
  Сменив фиолетовый свет на белый, лампочные "рыбки" вытягивались в потоки и тут же - будто прошедшие через призму солнечные лучи - распадались на радужные цвета, чтобы немедленно влиться в водоворот спирали активации.
  Вера подняла взгляд над светаками: чёрная волна дыбилась над порогом, уходя вверх, к потолку, готовая вот-вот обрушиться внутрь кабинета. Как заворожённая, не в силах оторвать глаз от подрагивавшей в последнем, пиковом напряжении, массы, Вера смотрела, как подобрав последние крохи черноты, гигантская волна застыла на максимальном замахе. А потом внутри неё вдруг что-то вспыхнуло, сочно, неистово, яростно, словно там взорвалась белая звезда, и лучи её, пробив толщу чёрной воды, вырвались на волю, заливая все вокруг нестерпимо ярким сиянием.
  Вера зажмурилась: на красном фоне век буйствовали разноцветные пятна. А когда они наконец расступились, перед глазами внезапно возник Антон.
  Он был гол и сидел в радужной трубе, а вокруг бесновалось нечто чёрное, с колыхавшейся тьмой вместо тела и миллиардом голов, щупалец, клювов. Это был последний круг обороны, и лысори атаковали его, заставляя стенки трубы истончаться. Когда они стали протаивать сразу во многих местах, в дыры рванулись тёмные щупальца, но горевшее светлячком сознание Антона вспыхнуло пламенем, заставив чёрные языки зашипеть от боли, и они прыснули в стороны, давая дорогу световому мосту, на другом конце которого стояла она, Вера. И тогда Антон ринулся к ней, чтобы протянуть свой свет...
  А теперь вот пришла Верина очередь.
  
  "Твои друзья не смогут мне сопротивляться, они всё отдадут легко и безболезненно, но ты, Вера! Ты - особенная и зомбировать тебя - значило бы лишиться единственной страховки, а я не могу себе такого позволить. Мы все не можем позволить! Поэтому тебе придётся сделать это добровольно, иначе моему плану - хана!" - эти слова завершали пакет Костиной инфы.
  
  В прошлый раз Вера была "рукой шахматиста", а сейчас стала тем, кто протягивает свой свет, - радужная сила лилась из неё прямо в активированный ключ, туда же текли ресурсы Андрея и Вики. А потом Вера увидела, как откуда-то с неба, проникая сквозь потолок, бегут, наполняя рыбку, всё новые и новые разноцветные потоки - ключ (или Костя?) сумел дотянуться и до "лампочек" из других городов! И теперь все, кто выжил после нашествия аватаров, тоже поддерживали его своими радужными силами!
  
  "Версия времён твоей бабушки, будто бы ключ праотцов открывает безопасный путь для всех душ, - чистая выдумка. Ничего кулон-рыбка на самом деле не открывает, и вообще никакой это не ключ, - с таких объяснений начинался переданный Костей план действий. - Обнулитель - было бы правильней. Не слишком красивое название, зато по сути гораздо более верное. Ты думала, ключ праотцов способен переводить чёрную кровь в радужную силу - о! это было бы супер как здорово! однако вынужден тебя разочаровать: кулон ничего подобного не делает. И Морозову вовсе не ключ помог перебороть чёрное семя: Женя - слишком слабая "лампочка" с совсем небольшим количеством радужной силы, к тому же он не умел пользоваться кулоном, но зато он умел любить! Его любовь к солнечной Наде была взаимна и так велика, что чёрное семя в ней просто сгорело. Любящие души способны на многое...
  А ключ праотцов лишь сводит радужную силу и чёрную кровь так, чтобы они уничтожали друг друга. Как огонь и вода, кислота и щёлочь - стоит соединить их вместе, и они тут же нейтрализуют друг друга.
  Однако чтобы запустить реакцию, "лампочка" должна так перестроить свои потоки, чтобы создать спираль активации и стать на время сосудом, где сольются и взаимно уничтожатся две противоположные силы. Моих способностей хватит на это, вопрос только в том, хватит ли радужной силы всех выживших лампочек, чтобы нейтрализовать всю чёрную кровь. Я верю, что да, её будет достаточно, поэтому хочу запустить ключ, когда все чернокровые объединятся - тогда мы одним махом погасим их сразу всех! Никто не должен сбежать и где-нибудь затаиться, чтобы потом всё началось по новой. Надеюсь, ты мне поможешь..."
  
  Когда видение Антона пропало, а под веками воцарилась темнота, Вера рискнула осторожно приоткрыть глаза. На пороге, вместо гигантской чёрной волны, прямо друг на друге, вповалку, лежали люди. Справа и слева возились и стонали, словно очнувшись от мучительных кошмаров, Андрей и Вика. Сверху, прямо на расколоченной вдребезги койке, застыла Лявис - в такой неестественной позе, что сразу понятно: мертва. В груди её, там, где должно быть сердце, зияла чёрная дыра размером с мужской кулак. В дальнем углу бесформенным кулём валялся Кафтырёв - похоже, труп просто отпинали туда ногами, чтоб не мешался. Голова оказалась повёрнута к Вере - вместо одного глаза чернело глубокое отверстие, но крови, так же как и у Лявис, на теле доктора не было. Под столом с разбитым компьютерным монитором, скрючился Илья Десятов - жив или нет - непонятно.
  - Вика? - раздался голос Андрея.
  - А-а? - пискнула она в ответ.
  - Привет! - сказала им Вера, медленно поднимаясь с пола.
  - Ага, - невпопад ответила Вика, ощупывая свой живот и прислушиваясь к тому, что происходит в её организме: похоже, всё было в порядке.
  - О чёрт! - Андрей так резко вскочил, что чуть было снова не грохнулся оземь. - Тюрьма, камера! Меня оглушили, я очнулся в запертой камере...
  - Да-да! - жена протянула ему руку. - Меня тоже похитили!..
  - И что?! Они тебе ничего не сделали?.. - обеспокоился муж, помогая ей встать.
  - Да нет, нормально всё вроде... цела!
  - Ах, ты моя зая! - Андрей коротко, но крепко её обнял и чмокнул в щёку.
  Тем временем Костя, уже освобождённый от навалившихся на него тел, стал медленно подниматься, кряхтя, словно старый дед. Наконец ему удалось выпрямиться, и, выплюнув в ладонь кулон, парень на время застыл, поражённо глядя на ключ - теперь он казался просто старой металлической рыбкой на простой цепочке. Беззвучно пробормотав что-то себе под нос, Костя восхищённо воззрился на Веру.
  - Ты живой? - глупо спросила та и так сильно закашлялась, будто это ей в горло засунули ключ.
  - Ну, ты, блин, даёшь! - Костя покачал головой и рассмеялся.
  - Кто это? - Вика с изумлением уставилась на плюющегося кулонами парня.
  - Константин Десятов, сама же меня искала, вообще, что ль, не помнишь?
  - А-а!.. - Лазарева потёрла голову. - Да... ну так и... - она растеряно огляделась вокруг. - Вот это разгром! Мы... в смысле, где мы?
  - В подвале медицинского корпуса пансиона "Вторая жизнь", - откашлявшись, пробурчала Вера и хотела посмотреть светаки друзей - убедиться, что всё с ними в порядке, но... - О господи! Господи... - голос её упал до шёпота. - Я их не вижу... Не вижу! - уже громче проговорила она.
  - Кого? - в один голос спросили Андрей и Вика.
  - Светаки! Ваши светаки! Они... - Вера огляделась, перебегая взглядом от одного человека к другому - многие на входе уже шевелились, пытаясь вылезти из кучи тел и подняться. - Они все!.. Все пропали!
  - Не мудрено... - сунув кулон в карман, философски заметил Костя.
   к оглавлению
   Эпилог
  Костя остановился в дверях спортзала и минут пять наблюдал, как разбившиеся на пары девушки под присмотром тренера лупят друг друга. Вроде как понарошку, однако Вере так прилетело под конец спарринга, что Костя невольно дёрнулся от желания подбежать и заступиться. Но сдержался, само собой. Заметив его, Вера помахала рукой. Она улыбалась, так что всё было нормально. Конечно, это ведь курсы по самообороне специально для девушек, к тому же начинающих, - что тут может случиться?
  Настроение, впервые за последние две недели, не было совсем уж поганым. А то такое чувство всё время... будто Костя из космоса вернулся, а на родной планете его, оказывается, никто не ждёт: давным-давно со счетов списали и позабыли. Он приземлился, а никто его не встречает, не узнаёт и, что с ним делать, не понимает: некуда, типа, им этого нового человека приткнуть...
  Но сегодня всё не так жутко тягостно, и Вера - весёлая вроде, не злится... Она нравилась Косте всерьёз, он ничего не забыл и берёг в памяти каждый момент, пусть тогда и подталкивал её - ну, да, да! пользовался силой своей, чего уж там! - но это ж не значит, что сам ни фига не чувствовал! Чувствовал, да ещё как, это ж тебе не мерзкая Лявис, это - Вера! Совсем другое дело... вот только - поди теперь докажи, что и правда любил, а не трахал, лишь бы башку задурить! Хрен объяснишь... Для неё ведь то свидание к нему - новому Косте, прилетевшему из космоса вместо старого, - не относится...
  И она, похоже, вообще решила напрочь об этом забыть... ну и ладно! Пусть так. Он всё равно не отступится. Вера не убила его, даже когда он почти превратился в монстра, а значит... чёрт! ну, ведь не только же из чистого человеколюбия она это сделала, пусть даже потом именно так всем и сказала... Сказать-то сказала, да только Костя в такое не верил! Что за фигня? Ну, стала бы Верка рисковать и собственной жизнью, и другими, да и вообще всем на свете ради кого попало! Да стопудово не стала бы: она ж не дура!
  Не дура... и потому он просто набрался терпения и начал всё заново...
  Белый лист! Костя уже принялся его осваивать. Недели полторы как... сообщения, звонки, эсэмэски... Пересекались несколько раз, но так, по делам скорее, по необходимости.
  А сегодня она наконец согласилась с ним по-настоящему встретиться. Они это не обсуждали, но Костя считал, что идёт на свидание.
  Махнув рукой в ответ на Верино приветствие, он вышел из клуба на улицу. Достал телефон и долго смотрел на дисплей, но звонить отцу так и не стал. Может, завтра?.. Уж больно тяжёлый сейчас у родака период: сын - жив-здоров, но отнял у него всё! Да ещё как - обманул, использовал, подставил!.. Заявлял, что хочет быть рядом, а сам просто взял и лишил бессмертия, власти, могущества - нагло, без спросу, сыграв на отцовской любви, как на балалайке, - можно такое простить, вообще, в принципе?..
  За тот краткий миг, когда "пузырь" с чёрной кровью Кафтырёва лопнул, Костя успел почувствовать, каково это - быть готовым влиться в Крылатую Тьму: он мог убить за это, уничтожить всех и вся, если б его суперлампочная сущность окончательно сдала позиции! Но она не сдала, хоть и отступила... и в этот момент он не просто хотел стать чернокровым - он этого жаждал!.. и если б не вспышки лампочного просветления, не Вера... не ключ праотцов... Костя зажмурился, прогоняя воспоминания о сладком шёпоте Тьмы у себя в голове, о наполнявшей его безудержной чёрной силе - тьфу, блин, зараза! - бедный предок! Каково ему было всё это потерять? - жуть просто!..
  Ну да ладно, что ж теперь делать? переживёт как-нибудь, перестроится... Чёрной крови-то в нём нет уже, одни воспоминания только об её возможностях и остались - обычные человеческие воспоминания...
  И здоровье тоже вроде идёт на поправку. Костя был в больнице вчера: к отцу заглянул - тот спал, что даже обрадовало: не был всё-таки он готов ещё к разговору... Из палаты тихонько вышел и - к врачу: что там, мол, как? Оказалось, нормально вроде... как лечить не знают, поддерживающая терапия только, диета высококалорийная, капельницы... Анализы всё время берут в надежде разобраться, что случилось, да без толку, конечно. Ничего они не поймут. Ну и пофиг - он всё равно выздоравливает! Через неделю, может, даже уже и выпишут...
  То-то журналюги на него снова набросятся, чтоб они провалились! Такую пургу о непонятных смертях в пансионате "Вторая жизнь" несут, дичь жуткая! Передачи целые захреначивают... про выжженное сердце Лявис и глаз Кафтырёва, выкрученный вместе с частью мозга, что всё это, судя по окружающим тканям, много месяцев назад сделано, и живыми они ходить по пансионату никак не могли... чудеса и мистика, высшие силы, низшие силы и всякая разная хрень...
  К самому Косте тоже привязывались, но он сказал, что восемь лет отца не видел, во "Второй жизни" никогда не был, не знает вообще ничего, ну и отлипли, в конце концов, чего ж с него взять? В пансионате их с Верой и остальными никто не видел, ведь Костя мог тогда всё! - он горько усмехнулся. - Невидимки так невидимки - какие, блин, проблемы? А после нейтрализации - Белкина их в своей машине по-тихому с территории вывезла, и привет!
  В общем, знали о них только бывшие чернокровые из подвала медкорпуса, но эти-то вряд ли проболтаются, нафига? Что они, про похищение и тюрьму будут рассказывать? Нет конечно, так что легко отделались, можно считать.
  В отличие от отца: вот его-то точно долго ещё пытать будут в полиции, что да как. Смерти Лявис и Кафтырёва хоть ему не пришьют, это понятно уже, а вот про подвал спросят, и не раз, можно не сомневаться... Только не докажут они ничего... ну построены камеры, и чего? Никто из гостей там не сидел, бывшие чернокровые из службы безопасности будут молчать, а остальные... Такие, в ком чёрной крови было мало, всякие там спящие, например, нормально продолжили жить и вообще ничего не поняли. Те, в кого её залили срочно и массировано, не успели с ней толком сродниться, так что... будто гриппом с высокой температурой несколько дней болели и кошмары всё время видели - теперь вот слабость только осталась, но скоро пройдёт.
  И папа тоже поправится. Отойдёт... жить станет нормально, денег у него дофига - они там, в пансионате своём, лопатой гребли, надолго ему хватит, не пропадёт. А то, может, и на работу какую устроится - спец всё-таки, генетик...
  Вздохнув, Костя достал наушники и открыл свой любимый плей-лист. Спустя полторы песни кто-то тихонько тронул его за плечо.
  - Привет, Вер! - он вынул наушники и убрал вместе с телефоном в карман.
  - Привет, чего-то ты рано! мы ж на восемь договаривались?
  - Да я как освободился, сразу и поехал... Давай понесу? - он взял её сумку и повесил себе на плечо.
  - Ну? - нетерпеливо спросила она. - Как с дядей прошло?
  - Нормально, - кивнул Костя. - С завтрашнего дня возвращаюсь к работе. Дядька даже не ругался совсем, представляешь? Сказал просто, чтоб завтра приходил, да и всё!.. - он нахмурился. - Жалеет, наверное.
  - Дядя? - удивилась Вера. - Тебя жалеет? С чего бы?
  Из-за матери, конечно, - таков был ответ, но Костя не хотел сейчас говорить об этом и промолчал. Мысли, однако, заткнуть не удалось, и в голове снова, вот уже в сотый раз, забился простой и естественный вопрос: какого хрена он не избавил мать от алкоголизма, когда ещё месяц назад мог совершенно спокойно это сделать?!
  Какого, какого... Дурак был, вот какого... проклятый дурак с во-о-от такенным - представилась колоссальная гора с потерявшейся в облаках вершиной - самомнением! Все люди кругом у него - ну, того, старого Кости, который в космос улетел, - виноваты были, а родители-то уж в первую очередь! Отец - в том, что из семьи ушёл, мать - что по мужикам шарахается! Хочет пить - пусть пьёт, типа, сама себе приговор подписала - вот как он тогда ситуацию видел... И ничего уже назад не перекрутишь. Получи, новый Костя, наследство и распишись...
  Ну, хоть отец в порядке, выздоравливает уже, может, удастся раскрутить его на хорошую клинику - мать полечить?..
  - Но тебе же нужна эта работа? - не дождавшись ответа, проговорила Вера, глядя на него рассеянным взглядом.
  - Ага, на лето отлично!
  - А потом?
  - Потом тоже, только уже не на полную, я ведь ещё и учиться буду... а чего это ты так на меня смотришь?
  - Да чисто по привычке! - усмехнулась Вера. - Чуть что - сразу светак проявить пытаюсь.
  - Ну, и?
  - Ну, иногда что-то такое цепляется, сосредотачиваться только очень сильно приходится... быстро-то уже совсем никак!.. да и вижу я лишь самое яркое... а ты?
  - У меня тоже почти ни фига не осталось, что-то конкретное рассмотреть редко когда получается...
  С Верой, однако, как-то однажды получилось! - очень уж он хотел этого и каждый раз, когда встречал, старался подглядеть, что она к нему чувствует. И в какой-то миг вдруг увидел, что он ей точно нравится, хотя теперь, без своей маскировки, совсем - ну вот просто совершенно! - не похож на так горячо любимого ею Антона Шигорина.
  При мысли об этом, сляпанном лысорями, искусственном человеке Костю всегда передёргивало от ревности и отвращения, пусть Шигорин и переметнулся на сторону "лампочек" и Вере, с её бабкой и дедкой, много помогал, пофиг! Тварь лысорей - она и есть тварь, а не человек. И как только Верка умудрилась запасть на него? и даже считала, блин, что за всё, что этот грёбаный Антон для человечества сделал, он перед смертью душой обзавёлся! Ага, да! Прям как в сказке "Русалочка" - Андерсена начиталась и давай всякую хрень в башке у себя разгонять!
  - Ты, кажется, злишься? - Вера остановилась. - Ну, ещё бы, я понимаю... способности у тебя были вообще нереальные! Внешность мог любую надеть, да что там, ты ведь людей изменял! Кого угодно мог заставить всё что угодно сделать - гипнотизёры отдыхают!
  - А спецслужбы нервно курят в сторонке! - Костя рассмеялся, а в это время внутри у него вдруг что-то сжалось и заныло - противно так, жалобно...
  - Во-во, и я о том же! Лишиться такого - кому ж не обидно? С другой стороны - Вика с Андреем, вон, всё подчистую потеряли, вообще по нулям остались, а у нас с тобой малость какая-то ещё теплится...
  - Угу, - мрачно кивнул Костя. - Иногда... и только если очень поднапрячься...
  - Да ладно, не парься! Я вот на курсы самообороны пошла, чтобы ничего не бояться и без всяких светаков уметь плюх, если что, навесить!
  - Да я уж понял, к чему тебя приучил!
  - Ну, да, мне драться понравилось, а что? Я всегда спорт любила, а раз ты смог бойца из меня сделать, значит, организм мой на это точно способен - надо лишь потренироваться!
  - Угу... - изучая трещины в асфальте, промычал Костя.
  - А ещё знаешь, я что вспоминаю, чтоб не расстраиваться?
  - Что?
  - Как целый год пыталась способностями своими не пользоваться!
  - Чё, серьёзно? - он поднял глаза и уставился на неё с изумлением.
  - Абсолютно! Изо всех сил корчила из себя обычного человека, а от меня всё равно отворачивались. Открыто не шарахались, конечно, но... сторонились как-то. Чуяли, в общем, люди: не так со мной что-то, неправильно!
  - Думаешь, больше не будут?
  Вера молча пожала плечами, глядя туда, где раньше переливался разными цветами фрактальный рисунок. Косте показалось, она снова вспоминает Шигорина, и он выпалил, зло и даже для себя неожиданно:
  - Что, браслетик сильно жалко?
  Она резко вскинула голову и посмотрела ему прямо в глаза. В голову ударил адреналин, лицо будто вспыхнуло изнутри, но Костя вида не подал и взгляда не отвёл.
  - Мне "тату" больше нравилось, - спустя двадцать ударов его сердца, медленно проговорила Вера, потом снова посмотрела на свою руку и, добавила уже совсем другим тоном, будто модную обновку хотела себе подобрать: - Вот думаю, может, пойти и набить... что-то подобное?
  Обнаружив, что уже целую минуту не дышит, Костя с шумом втянул воздух и вдруг совершенно отчётливо понял-почувствовал, причём "без всяких светаков" - как Вера только что выразилась, что всё - она его отпустила! Антона этого своего! Полностью смирилась с его уходом и успокоилась наконец.
  - Не, - Костя помотал головой. - Подобное не покатит! Лучше совсем другое что-нибудь набей.
  - Думаешь?
  - Уверен! - он решился взять её за руку, и оказалось, Вера не против.
  В кармане брюк тихо звякнул кулон-рыбка - может, теперь Десятовы будут передавать его из поколения в поколение как старинную родовую реликвию?
  вверх, к началу