--
Ну, что, Юленька, докажешь ты нам, что мужик или как?
Пак сидел на ящике из-под овощей, застеленном рекламной газетой, и смотрел на Цыса. Уголок левой губы Пака подрагивал в улыбке, которая не предвещала ничего хорошего.
--
Ну, так что же? Мы же тебе не враги. Сам видишь. Хочешь - с "Трёшки" сигай. Хочешь - по другому. Вон с Озерком схватись. Побьёшь - поверим, что мужик. У нас, как понимаешь, свобода выбора. Альтернатива.
--
Пак, да я ему... Пак, ну дай... - Минька Озеров, о котором тот только что упомянул, сидящий прямо на бетонном полу возле ноги Пака, нетерпеливо выпустил в потолок струйку дыма и сжал тощие кулаки.
Драться с Минькой Юлик не хотел. Не потому, что боялся. Нет. Просто противно было, что их с Минькой стравливают, словно каких-то там собачат. Да и - было бы с кем другим, кому, например, он, Юлий Цыс, и сам дал бы по лицу, а с Минькой, с которым пару лет назад они были "не разлей вода", зачитывались книжками про Гарри Поттера и даже конструировали что-то вроде метлы с моторчиком, драться ему не хотелось. И Пак тоже это прекрасно знал. Что же, приходилось признать - дураком Пак не был. И, стравливая их, он играл не честно, но умно. Впрочем, за последний год Пак вообще здорово изменился. По крайней мере, в глазах Цыса. Нет, с виду он был почти тем же. Аккуратный хорошист. Вежливый, корректный, эрудированный. Вот только портфель за него теперь носил Озеров, а Быковский и Азяев тоже почему-то ходили за Паком хвостиком и чуть ли не из рук ели. А ещё...
--
Ну, так что? Бык, дай-ка ему пивка. Всё смелее будет...
--
Пак, чё добро переводить? - даже слегка оторопел здоровенный Венька Быковский, опирающийся о косяк за спиной Цыса.
--
Дай, говорю. Всё не выпьешь. Хлебни, Юленька. Или тебе мамочка с папочкой и пивка не разрешают? Ай-яй-яй! А, может, ты думаешь, что тут самый крутой?
--
Нет...
Быковский протянул полупустую бутылку с "Окским", и Юлик её зачем-то взял. Пак снова поднял бровь, как бы приглашая сделать глоток. Нет, с Минькой Цыс сегодня драться не будет. Да и не сегодня тоже. Не будет и всё. Тогда остаётся или отказаться, но это чревато тем, что... Думать о том, чем это чревато, не хотелось. Совсем не хотелось. Или прыгнуть с "Трёшки". С "Трёшки", правда, уже прыгали. Другие пацаны. Прыгал каждый, кто хотел "влиться" к Паку. Но Юлька-то не хотел! Высота третьего этажа "замороженной" новостройки, вообще-то, не казалось уж очень большой. Если удачно сгруппироваться, можно отделаться лишь гематомами. Если удачно. Но там, внизу, валялся не только старый рубероид. Были там и торчащие арматурины, и кирпичи. Юлька хлебнул пива, повернулся к незастеклённому балконному проёму и зашвырнул туда бутылку.
--
Да что он... - Начал, было, Быковский, но был остановлен лёгким движением руки Пака.
--
Погоди.
Бык притих. Бутылка шлёпнулась с весёлым "блямц" где-то внизу. Юлик же изящной походкой прошёл сквозь всю собравшуюся компанию к проёму, вышел на балкон, на какой-то момент как бы "завис" на краю и, оглянувшись, словно прощаясь с собравшимися в страшный для себя миг, перебросил ноги через перила и исчез. Повисла тишина.
*********
--
Подъём! Я что, нанялся вас коек вытаскивать, дармоеды! Кто не успеет на построение или будет там не при форме - кормит сегодня мрукартисов и мне абсолютно всё равно, его очередь или нет. Итак, раз... А вы, молодой человек, что тут разлеглись? Если вчера его подобрали возле пивной, это ещё не значит, что эль он получит и после подъёма.
Хлёсткий удар чем-то поперёк спины привёл Юльку в сознание. Жив. Уже хорошо.
--
Пшёл, пшёл! Шевели клешнями, студиоз. Вот отпашешь пять годков во славу его императорского высочества - будешь зенки таращить, а пока... З-забыл, где сапоги, вша бордельная?
Сапоги, какие сапоги?
Юлик огляделся и обнаружил, что лежит в абсолютно незнакомой маленькой комнате на застеленной грубым зелёным материалом койке, рядом с которой и стоят пресловутые сапоги. На нём самом тёмно-малиновая хламида, а рядом возвышается тип, превышающий по своим физическим параметрам раза в три его одноклассника Быковского, скалящийся щербатым ртом и пытающийся привести его, Юлика, в чувство.
--
Да, да, сейчас...
--
То-то...
Громила повернулся, а Юлик, сунув ноги в сапоги, выскочил в коридор. Вопросы будут потом. Лучше прикинуться умным, нежели невменяемым идиотом. Из соседних одинаковых дверей вытряхивались один за другим молодые пареньки, казалось, Юлькины ровесники, облачённые в такие же, как и на нём, хламиды.
--
Кла-а-сс! На занятия по...
Что-то заканчивалось, что-то начиналось.
*********
--
Где он? Не вижу, - Быковский вглядывался с балкона в кучу возле дома, пытаясь разглядеть в ней Цыса или следы от его падения.
--
Удрал он. Как пить дать - удрал, - прокомментировал Озеров, - Зассал, вот и всё.
--
Не зассал. Он-то спрыгнул. Не то, что ты, Озерко, - сзади послышался насмешливый голос Пака, - Ты ж один у нас теперь "непрописанный", так?
--
Я это... в другой раз.
--
В другой, так в другой. Тогда гони за пивом. На всех возьмёшь.
--
А деньги, я ж вчера...
--
Бабушка даст. Или что, мне тебя учить, как деньги доставать? - Пак потянулся и встал со своего ящика, - Вон Цыс прыгнул, а ты...
--
Да не прыгал он, на соседний балкон перелез и - тю!
--
Вот и ты давай "тю". Или за пивом, или вниз.
--
Щас, Пак. Я принесу. Я ж чё? Я ничё.
--
Давай Миня, давай. Мы ж без тебя не уйдём. Куда ж мы без тебя?
Гулкий звук шагов Озерова вниз по лестнице возвестил о том, что свежая порция пива будет, как и вчера, за счёт "должника".
*********
--
А теперь, для тех, кто уже закончил разглядывание витражей на окнах, повторяю, - "Ледяной клин" производится почти так же, как и "ледяная стрела". Отличие в мощности наполнения и площади покрытия. Те, у кого по результатам тестов доступная площадь покрытия не вписывается в интервалы от трёх до пятнадцати шоров, идут в сейсморическую лабораторию для того, чтобы учиться, учиться и ещё раз учиться контролировать любую, повторяю, любую доступную площадь. Градиус, Фабий, Локас - качаете контроль. Цыс, Абирик - работаете с напряжением. Не выкладываемся в первые минуты. Держим, держим себя. Остальные - за мной на площадку. Быстро, быстро, я сказал.
С напряжением у Юлика, и правда, было худо. Ну, не его было это. Ой, как ни его. Несколько испорченных ужинов. Десяток ночных вояжей для снятия напряжения и всё - не то. Не шло, и всё тут. Взрывался он. Причём сразу. Выплёскивал все эмоции до дна. Выплёскивал силу. Крошил всё то, что было перед ним, отдавая всего себя до крошки. Лазарет уже дрожал от его имени, когда требовались доноры энергии, но ничего поделать не мог. Отечеству требовались легионеры, а легионером для Отечества мог стать далеко не каждый. Легионерами нельзя было родиться. Легионеры получались из таких, как Юлик. Их терпели, но продолжали учить. Выхода было два, причём о втором лучше было не думать...
*********
--
А пиво ты по кой ему дал? - вдруг спросил Быковский и, почесав наморщенный лоб, повернулся к Паку.
--
Понимаешь, штука какая. Если что - его ж никто не толкал, так? Сам пьяный выпал. Дошло?
--
Неа.
--
Ну, подрастёшь, поймёшь.
--
Я и так большой.
--
Азяй, а ты-то хоть понял?
--
Ну...
Азяевское "Ну" можно было понять по-разному, но Пак представил ситуацию так, что хоть этот-то что-то просёк и сделал в сторону Быковского характерное движение рукой.
--
Ну что, "молодая гвардия", пивка для рывка и порапобабс?
--
Вот Минька придёт, и к девчонкам в высотку завернём. Катька с Лилькой по нам соскучились, - подал голос ещё один участник тусовки, беловолосый красавчик Вадик Юравин, до этого, казалось, полностью сосредоточенный на общении со своим смартфоном.
Грохот шагов по ступеням лестницы возвестил о прибытии Миньки.
--
А вот и я, - переводя сбившееся дыхание, выдохнул Озеров, - Во! Тёмного три лэ.
--
Зер гут, кнабэ, - кивнул Пак, - А дыхалка-то у тебя, хм, не очень.
--
Из дома мчал! Кстать, нет там внизу и следов от падения Цыса. Вот! Как пить дать нету!
--
Как "нет"?
*********
--
Пошёл, пошёл, доходяга, думаешь, раз шарики пускать можешь - всё по плечу? Делай раз. Ещё. Ещё. А нас лягушки квакают громче, чем в будущие легионеры.
Студенты залегли, понимая - дядьке на башне всё равно. Он может хоть марши атавистов включать, чтобы их поднимать и бросать на редуты. Он вправе их словами как подбадривать, так и опускать, он может с ними сделать всё, что угодно, кроме одного - он их отсюда просто так не отпустит. Отсюда им надо вырваться самим. По одному или вместе, но лучше вместе, чем по одному. Потому, что дорога была только одна. Вперёд. Тот, кто останется на этом рубеже не поможет и дальше, а, что будет там, за этой стеной, не знает пока никто. Может даже и организаторы сего "шоу". Дядька, тот лишь подлечит тех, кто сошёл с круга. Им идти заново. С другой группой. Через год. Пока не дойдут. Хоть четыре раза. Хоть пять. Но в пятый раз на лечение можно уже не рассчитывать. Неудачника вычистят, а "пустышкой" без памяти остаться не хочется. Никому. Насмотрелись они уже на таких. Им показывали.
Юлик привстал на корточки и отработанным внутренним щупом начал зондировать стену. Вот тут щёлка. Правее небольшая. Ещё чуть выше. Но там перекрытие. А ещё сплошная заморозка. Они пробовали. Остаются первые две. В них надо всадить столько энергии, чтобы стена рухнула и... По крайней мере другого пути он не видел. Только вместе, только объединив силы. И тогда есть шанс. И пусть те, кто ставит эти испытания, хотят, чтобы они решили задачу по иному. Пусть. Никто и никогда не узнает, что они хотят на самом деле. Всё равно - надо двигать. Как вчера, как позавчера, как постоянно в этом...
--
На три-четыре в верхний узел. Вместе. Передай по цепи, - не очень громко говорит Юлий полноватому Локасу, переводящему дыхание слева от него в нише за тремя шлакоблоками. Тот кивает и передаёт дальше.
Они перейдут и эту стену. Легионером стать не просто. Просто не стать никем.
*********
--
В натуре нет. Да ладно, Минь, не парься. Завтра как пить дать в школу явится. К первому уроку.
--
Ты уверен, Пак?
--
А то. И мы с тобой придём. И на крылечке спросим, - "Куда это ты, Юлик, делся вчера?"
--
Пак, а если он в больнице? - подал голос черноволосый Пашка Азяев.
Пак сделал вид, что задумался, а потом достал из кармана кожаной жилетки свой сотовый и протянул Пашке:
--
Звони. Набери номер и спроси о здоровье. Давай, давай.
--
А что я? Вон... Озерко с ним корефанился.
--
Хорошо. Мне лично всё равно кто, - Пак развёл руками и убрал телефон обратно в карман, - Белый, - обратился он к Юравину, - всё равно эсэмэски строчишь, вот и сделай контрольный звонок нашему другу. Миня номер продиктует.
Звуки ожидания звучали среди бетонных стен тревожным метрономом. Третий гудок. Четвёртый.
*********
Огненный шар ударил в потолок над бетонной балкой. Искры посыпались такие, словно сразу несколько троллейбусов в ливень сцепились своими проводами. Глаза словно выжгло. Со стороны двери в коридор виднелась высокий силуэт курчавого человека в тёмно-малиновой хламиде.
--
Всем оставаться на местах...
--
Гарри Поттер, - простонал Озеров.
--
Менты, - уронил Бык.
--
Итак - считаю до трёх. Кто останется в комнате - получит вторым шаром в лоб. Прыжок с балкона будет поставлен в зачёт. У нас свобода выбора. Альтернатива. Раз...
--
Да это Юленька, только... - Пак, протерев глаза, хотел, было, сказать что-то ещё.
--
Два...
Топот ног.
Отечеству нужны легионеры. Что-то заканчивалось, что-то начиналось.