Аннотация: Собственно, это затравка для космической оперы. Или, скорее, оперетты. Ну, пусть мюзикла. Достаточно легкомысленного, в общем-то.
Алексей Молокин
Галактика набекрень
Повсюду жизнь. Ее приметы
Во всем. Понятны и близки,
Живые, жадные планеты,
И звезд нагрубшие соски.
Неизвестный Бард. Дозвездная Эра.
1
Что это, собственно такое, этот U-Космос? Или, как его обычно называют люди, непричастные к межзвездным перелетам, Нижний Космос? В незапамятные времена, когда человечество только начинало осваивать обычный, Средний Космос и, неожиданно открыло Нижний, считалось, что U-Космос это такое сгущенное пространство. Хотя, физики так и не смогли объяснить, как это самое пространство можно сгустить, и почему оно вообще существует в сгущенном состоянии. Но потом, отправляя на погружение в свежеоткрытый U-Космос ясноглазых идеалистов-фанатиков, а когда число таковых поубавилось, вследствие массового невозвращения, просто преступников, ученые Империи поднакопили информации и приняли рабочую гипотезу, что U-Космос - это сгущенное время. Насчет сгущенного времени, тоже было не совсем понятно, что это такое, но поскольку со временем вообще ничего непонятно, то на том и остановились, тем более что эта гипотеза действительно работала. С изобретением - как и все изобретения такого рода случайным - экранирующих хронопленок, погружения стали почти безопасны, но потребовалась еще добрая сотня лет, чтобы межзвёздные полеты через U-космос стали обычным делом.
И тогда люди, наконец, рванулись к Звездам.
Но не полетели, а нырнули.
Первыми были, разумеется, фанатики от науки, те самые ясноглазые идеалисты, мечтающие о всяких там "пыльных тропинках", яблоневых садах на астероидах и прочей сентиментальной чепухе, как будто на Земле было мало этих самых тропинок и садов.
Вторыми были военные, за которыми как водится, хлынула мутная волна эмигрантов-колонистов, человеческого "неформата", беспокойной пены вечно бурлящей Земной Цивилизации. Алчных и романтических человеческих отбросов, призванных удобрить почву пригодных для жизни планет, своими судьбами, своим потом и кровью, укорениться, где получится, и бесследно сгинуть, там, где выжить было нельзя. Или, как это иногда случалось, постепенно мутировать в жизнеспособные человекоподобные существа, способные создать пусть хилые и во многом нечеловеческие - но цивилизации.
Странное и причудливое это было время.
Земля помнила о разбросанных по Галактике семенах и терпеливо ждала всходов.
И, наконец, снова послала свои боевые эскадры, по старым адресам, чтобы сколотить из разрозненных миров и мирков нечто Великое и Единое.
На это потребовались тысячелетия, но эволюции, чтобы проделать такую работу и вовсе потребовались бы миллиарды и миллиарды лет, так что прогресс был налицо. Вот только не было на Земле единства. Не случилось его и в Космосе.
Так начиналась Звездная Империя.
Так начиналась Звездная Федерация, демократическая, как водится.
Как выяснилось, одна без другой существовать не могла.
Впрочем, они стоили друг друга.
2
Хэлло, шкипер, ты что - дремлешь?
Мигает на пульте сигнал - взлет!
И стоит ли помнить грешную Землю,
Тем, кто на грешном небе живет!
Райслинг, "Шкипер" предположительно начало Первой Звездной Эры.
- Забавная планетка, - женщина сидела вполоборота к своему спутнику, - Зеленая и чистенькая. Только вот, не очень-то она похожа на планету изгоев и каторжников, на первый взгляд, это скорее заповедник или недорогой курорт, чем место ссылки или тюрьма.
Женщина была красива. Красива профессионально, но в данный момент ее красота отдыхала, то есть, была никакой. Не было смысла тратить силы на спутника, пусть тот и был когда-то ее любовником и куратором, да и сейчас формально оставался таковым, но все в прошлом... в прошлом. И нет смысла кем-то быть, а быть самой собой ей давным-давно расхотелось, отвыкла что ли, или забыла, каково это, так что сейчас женщина пребывала в той форме, в какой ей было удобно, то есть в форме безадресной, спящей красоты.
- И в каком образе я должна предстать перед этим... каторжником? - с иронией спросила она спутника. - Надеюсь не в образе дешевой шлюхи из орбитального борделя для нижних чинов? Хотя, если командир прикажет...
По ее фигуре, по лицу, словно покатилась прозрачная волна, и вот уже рядом с мужчиной сидит настоящая шлюха, хотя не изменились ни лицо, ни фигура, ни, тем более одежда, просто вокруг женщины мгновенно возникла аура доступности, какой-то отчаянной готовности на все и одновременно животного желания.
- Думаю, что шлюх он в своей жизни повидал достаточно, так что не усердствуй понапрасну, дорогая, - мужчина непроизвольно покосился на ее колени. И вообще... не отвлекай меня от управления флаером. Если хочешь знать, здесь автонавигаторы не работают. Точнее, запрещены местными троглодитами.
- Ха! А на тебя ведь действует! - хрипло рассмеялась женщина. - И еще как! Видно, со шлюхами у тебя был напряг, красавчик. Ну, еще бы! Белая кость, черное небо! Офицерам-дворянам полагались дамочки почище, с психологией и всё такое, а мужчине иногда хочется просто шлюху. Вам и невдомек, что это были одни и те же женщины. Нас ведь за малейшую провинность отправляли на внешние палубы, к нижним чинам, сбить спесь, поднабраться опыта, и для них я была просто Джуди-с-Внешней Палубы.
Она ненадолго замолчала, шлюха ушла из нее, словно вытекла так же незаметно, как и возникла, потом женщина невесело усмехнулась и продолжила:
- Уж я-то знаю, у меня ведь была практика на вашем флагмане. Как же, "офицер по особым поручениям", "по психологической разгрузке", или того смешнее - "по связям с общественностью". Помнишь, как меня прозвали молодые мичмана? "Звездная Джуди" или "Прыткая леди", вот уж, действительно, прыткая. И звездная. А там, на внешних палубах я была доброй подружкой Джуди, простой и доступной Королевой Внешних Палуб. Иногда я даже специально хамила особо мерзким офицерикам, чтобы меня наказали. На внешней палубе, по крайней мере, чувствуешь себя женщиной, пусть и шлюхой. Там все проще, правильнее и честнее. И никто не может приказать тебе по громкой связи: "Курсант Джудит Полански, зайдите к третьему помощнику капитана..."
- Звездная Джуди, - она фыркнула. - Кстати, про некоторых женщин в давние времена говорили "Вот ведь звезда!", и это вовсе не означало...
- Прекрати, пожалуйста, меня провоцировать, - спокойно сказал мужчина. - Кстати, сколько лет с тобой работаю, но так и не понимаю, как ты это делаешь?
- Это?
Фигура женщины вновь потеряла на миг четкость. И вот уже рядом сидит истинная леди. Аристократка, их тех горделивых и ослепительных созданий, ради которых дерутся на дуэлях, умирают и живут, которым под ноги бросают плащи и планеты. На таких породистых стервах, в конце концов, женятся, мучаясь всю жизнь и считая это за счастье. До поры, до времени.
- Это умеют делать все женщины, мой дорогой, - Джуди вернулась в прежнее расслабленное состояние. - И делают. Одни чуть-чуть похуже, другие - получше. А у меня природный дар, а кроме того, ИББ, или, как его еще называли, институт благородных блудниц...
- Не блудниц, - меланхолично поправил ее спутник.
- Всё-то ты знаешь, господин полковник, - почти нежно проворковала женщина, ну прямо всё-всё! - Ну и потом, само собой, разведколледж в Метрополии на Вечном Риме, плюс ежегодные курсы повышения квалификации, да и практики было предостаточно. Я бы сказала, что практики было даже чересчур много... Так что, уж что-что, а это я умею куда как хорошо. В полном соответствии с должностными обязанностями, и даже немного сверх того. Впрочем, "Знатная леди и Джуди-Мак-Грэди..."
Под флаером проплывали луга и перелески, вспыхивали на солнце озера, свивались в петли реки и речушки, изредка попадались небольшие поселки, а то и вовсе отдельные хутора. Город на планете был один, да и тот небольшой, миллиона на полтора жителей, так, городок, по меркам метрополии. И один-единственный космодром, на котором им разрешили посадку. Разрешили не сразу, после долгих переговоров местного начальства с чиновниками Вечного Рима, хотя, когда они, наконец, опустились на выложенное базальтовыми шестигранниками поле, то обнаружили неподалеку множество звездных кораблей самых различных конструкций. Планета явно не отличалась разборчивостью в выборе торговых партнеров, а вот к имперским кораблям здесь почему-то относились настороженно, если не сказать, что с откровенной неприязнью. Собственно, так же, если не хуже, относились и к Федералам, даже сейчас, во время необычно долгого перемирия.
- Странная все-таки планетка, - продолжала Джуди. - Она ведь входит в состав империи? И название странное - "Мангазея", что бы оно означало, интересно?
- Входит. Формально в состав русского сектора, а "Мангазея" - название древнего полумифического города русских, там, на их прародине. Вам что, плохо преподавали историю, майор Джудит Ангелина Полянски-Мак-Грэди.
- Нам преподавали совсем другую историю, полковник Александер-Иероним фон Лютцов, - с напускной горечью вздохнула Джуди. - И все-таки, насколько мне известно, население этой... Мангазеи, в основном состоит из дезертиров и ссыльных, однако, никаких трудовых поселений и тюрем я до сих пор не заметила, а мы отмахали уже почти тысячу верст, на малой высоте. Да и не летели, а так, бултыхались в воздухе, словно атмосферные медузы с Бульбы-5. Почему, кстати? И, между прочим, я умею смотреть и умею видеть, этому нас тоже учили. Ну, а делать выводы, я научилась сама.
- Насчет медленно... Ну, это как раз тот случай, когда торопиться не следует, недолюбливают здесь торопыг. А что касается тюрем - здесь нет никаких трудовых поселений, да и тюрем, скорее всего тоже, разве что так... местного значения, - мужчина усмехнулся, - более того, да будет тебе известно, дорогая моя Прыткая Леди, имперская власть здесь носит чисто декоративный характер, они даже налогов Метрополии не платят, представляешь себе?
- Не очень, - задумчиво ответила Джуди, - точнее, совсем не представляю. Не представляю, как наша высокогуманная, но чертовски самолюбивая Империя такое вообще терпит. Достаточно одного десантного корпуса или звена орбитальных бомбардировщиков, чтобы покончить со всем этим безобразием или благорастворением - зовите, как хотите. Ведь у них на орбите ни одной боевой станции, да и звездный флот, исключительно каботажный, я перед вылетом ознакомилась с информацией, у них же нет ничего! Слово "ничего" она произнесла по слогам, отчетливо выделяя каждый - ни-че-го!
- Империя умеет дозировать информацию, - усмехнулся мужчина, - для всех, даже для Вас, милая Джудит, с Вашим допуском, это обычный отсталый мирок, каких в Империи тысячи, и с налогами у них, как бы все в порядке. И губернатор назначен, и все как положено. А на самом деле... Вы слышали что-нибудь о битве при Позвонке Атланта?
Женщина пожала плечами - да кто же о ней не слышал? Ведь тогда и Империя и Федералы чуть было не потеряли большую часть своих космических флотов! Говорят, там была какая-то аномалия, и она ни с того ни с сего рванула. Большинство кораблей просто растворились в пространстве, сбросив в U-космос бронекапсулы с командным составом, из низших же чинов в живых остались считанные единицы, да и те толком ни шиша не могли вспомнить. А офицеры были наглухо заблокированы в своих капсулах, так что и вовсе почти ничего не видели и не слышали. И никакое нейросканирование не помогло, аристократы сей процедуре не могут быть подвергнуты без личного согласия, а большинство допрашиваемых нижних чинов, из тех, кто выжил, просто корчилось под нейросканером. Корчилось, но молчало, или несло какую-то невообразимую чепуху. Хотя процедура нейросканирования была совершенно обычной и для человека считалась практически безвредной.
- Да... - полковник помолчал, покосился на спутницу, но та продолжала пребывать в нейтральном состоянии - андроид, да и только - подумал полковник. - Хотя нет, андроид обязан в любом состоянии демонстрировать готовность услужить, даже будучи выключен, а тут что-то другое. Презрение? Профессиональное презрение матёрой разведчицы-куртизанки к рабочему материалу - мужчинам?
- Да она меня и за мужчину-то не считает, - догадался он, и неожиданно для себя разозлился, - за командира, за объект - да, а за мужчину - нет. В общем-то, так и должно быть. Хотя, когда-то было иначе... А было ли?
- Дело в том, дорогая, - он выделил голосом слово "дорогая", словно обозначил цену, - что этот, якобы пропавший и потерянный флот, и наш и республиканский, при любой попытке давления на эту планету, мгновенно появляется неизвестно откуда и становится на боевое дежурство.
- Что значит, из ниоткуда? Ведь мы же умеем сканировать подпространство? - Джуди кажется, слегка заинтересовалась. - И что же, наши самые зоркие в Галактике сканеры их не видят?
- Они появляются не из того подпространства, которым пользуемся мы, да и все известные нам разумные расы. Если вообще из подпространства. Причем, все звездолеты выглядят как новенькие, с полным боезапасом, и действуют весьма грамотно и слаженно. Я бы решил, что ими командует некий военный гений, если бы ими кто-то командовал.
- Как это "никто не командует" - теперь женщина выглядела по-настоящему заинтересованной. - Такого просто не может быть!
- Сканирование в среднем космосе показало полное отсутствие на кораблях разумных объектов, как биологических, так и квазиживых. Короче говоря, там нет ни экипажей, ни искусственных интеллектов, по крайней мере, в том виде, как мы их себе представляем. Высказывались мнения, что эти звездолеты сами по себе разумны, и это не просто искусственный интеллект, это что-то другое, пока что совершенно непонятное и поэтому очень опасное для Империи.
Женщина помолчала, потом повернулась к спутнику, теперь лицо ее было жестким, почти не женственным, бесполым, прекрасным и немного жутковатым. Все-таки, она была Имперской разведчицей, и верила в силу Империи, она понимала, что шеф сейчас говорит правду, и эта правда ее коробила. Неправильная была правда, какая-то унизительная.
- Но... в битве при "Позвонке", если это вообще можно назвать битвой, большинство кораблей сбросило бронекапсулы, а бронекапсула - это и есть корабль, остальное так, шелуха. Что же, все восстановлено? Как это может быть?
- Вместо бронекапсул на этих кораблях черт знает что. Во всяком случае, наши сканеры это не идентифицируют. Какое-то энергетическое образование. Тем не менее, главные калибры работают, только принцип действия их совершенно непонятен. Автоматический брандер с антиматерией они разнесли с полплевка, причем с такого расстояния, что нам и не снилось.
- А газовая броня?
- Газовая броня на всех кораблях сияет, как ферраданский жемчуг в волосах Императрицы. И, похоже, газ там такой, что лучше в него не соваться. Растворит любую торпеду. Это весьма грозное оружие, и оно, увы, не принадлежит Империи. В том-то вся и беда. Пока что от обывателей удается скрывать, что в Галактике существует военно-космический флот, превосходящий Имперский на несколько порядков. И пускай этот флот не нападает, но сам факт его существования ставит Империю под угрозу. Да и Федерацию, кстати, тоже.
- И что, этот фантастический флот готов защищать вот эту убогую планету? Почему?
- Аналитики полагают, что именно потому, что здесь живут отставные и разжалованные нижние чины. Те самые, которые каким-то чудом выжили в битве при Позвонке Атланта. Те, кто не рехнулся в лабораториях нейроанализа. Ну, и их потомки, конечно. А еще какое-то количество эмигрантов с Имперских и Республиканских планет, ну и всякие авантюристы, шлюхи и прочие артистические натуры.
Впрочем, не стоит об этом, тем более что мы уже на подлете, поэтому, моя милая леди, я позволю себе активировать Ваше задание.
Мужчина с видом превосходства посмотрел на побледневшую от обыденного, но так и не ставшего привычным унижения, женщину и мысленно подал команду на активацию.
В памяти Джуди возникло лицо человека, которого когда-то видела раньше, но почти ничего о нем не знала, да и знать не хотела. Какой-то сержант с Внешней Палубы, сколько их было.... Если каждого помнить - память сотрется в кровь, специфика профессии требовала умения забывать несущественное, а все эти... бойцы - расходный материал, после каждого боя внешние палубы монтировались заново, потому что от них, как правило, ничего не оставалось. И заново комплектовались личным составом. Почти на сто процентов. Почти.
Но с момента активации задания, она словно срослась с этим человеком. Теперь она его знала. Знала жутко, до озноба души. Знала его привычки, как хорошие, так и дурные, знала, каких женщин и какую выпивку он предпочитает, и немного удивилась. Почувствовала его презрение к нынешней аристократии и сожаление о впустую прошедшей жизни, тоску по неслучившейся семье, вспомнила теплый запах смолы на берегах реки его детства, и многое, многое другое. Такое, что и о себе-то помнить не следует, чтобы не сойти с ума.
Лицо было немолодым, почти прямоугольным, с опущенными вниз уголками тонких губ, с почти незаметным круглым шрамом на левой щеке, на котором рыжая щетина не росла... Лицо Рэма Безродного, бывшего мастер-сержанта батареи малых масс-драйверов на Имперском крейсере "Шапка Мономаха", звездного снайпера, участника сражений при "Слепой Петле" и "Позвонке Атланта". Пропавшего без вести и вернувшегося, выдержавшего несчетное количество сеансов нейросканирования, чтобы быть разжалованным за дезертирство, лишенным наград и денежного содержания и сосланным сюда, на планету "Мангазея" на веки вечные.
Разжалованным несправедливо.
И этого ломаного, жесткого, словно состоявшего из одних шрамов человека следовало влюбить в себя, влюбить до потери чувства самосохранения, а потом безжалостно выпотрошить его память, чтобы Империя узнала, наконец, что же случилось там, у "Позвонка Атланта". Именно он мог это знать, потому что единственный вырвался почитай из самого центра той самой, чуть было не уничтожившей могущество Империи аномалии. Остальные либо прошли краешком, либо сгинули. Причем как он это сделал, тоже предстояло выяснить.
- Да уж... - помолчав, сказала Джуди. - Не герой-любовник... Простой внешнепалубник, один из сотен, если не тысяч...
- Героев-любовников Вы, сударыня, будете выбирать сами, когда выйдете в отставку с полным пансионом, пройдете положенный Вам по контракту курс омоложения и психологической реабилитации, и поселитесь в каком-нибудь милом курортном местечке. А сейчас - работа. Только и всего, тебе же не привыкать... Звездная Джуди?
Женщина сделала вид, что не заметила грубости - что делать, служба...
- Не мешай мне, Александер, - только и сказала она. - Мне надо стать ей.
Полковник понял, кивнул и сбросил скорость. Они почти зависли в нежно-фиолетовом вечернем небе Мангазеи. Через несколько минут он посмотрел на спутницу и удовлетворенно кивнул, получив в ответ нахальную улыбку отвязной девчонки.
- Ты вроде бы помолодела, - довольно усмехнулся он, - и тебе это идет.
Флаер заложил вираж, целеустремленно рванулся, потом у самой земли сбросил скорость и пошел на посадку.
3
Пей и не бойся, здесь выпивки хватит,
А смерть - она, братец, легка, когда пьян,
Ты пей и не думай, "Компания" платит,
А ты может, пьешь свой последний стакан!
Эй, шкипер, папаша, ты что дремлешь,
Земля нам опоры и пятки жжет,
Так стоит ли помнить грешную Землю,
Тем, кто на грешном Небе живет?
Райслинг, "Шкипер" предположительно начало Первой Звездной Эры.
- Ну, теперь давай про "Большой Канал", или, постой, лучше "Лестницу в небо", давненько ты ее не пел.
Плотный мужчина, одетый в потертую рыжую кожу - да он и сам был рыжий - точнее, цвета ржавчины с инеем, с побитым бурыми пятнами космического загара лицом, азартно ударил кулаком по ладони.
- Или "Скафандр на двоих", нет, это ты уже пел, ну, давай что-нибудь, что тебе самому нравится... - Эх, были времена, когда люди были достойны своей музыки, не то, что нынче...
- "Лестницу в небо" вообще-то не Райслинг написал, мало кто знает, но это очень древняя песня, ее сочинили еще на прародине, когда люди и в космос-то только нос высовывали, да и то нечасто.
- А какая разница? Древняя, не древняя, Райслинг или кто-то еще, главное - что эта музыка настоящая, да и существовал ли слепой певец космоса Райслинг на самом деле, или это только легенда... Что-то мне сомнительно, насчет атомного привода на космических кораблях, а некоторые ученые, - слово "ученые" здоровяк произнес с нескрываемым презрением, словно выплюнул, - так вот, они утверждают, что в древние времена в космос летали и вовсе на химических ракетах... Представляешь? Чуть ли не на гигантском самогонном аппарате! И в космос!
- Летали... и еще как! Есть один древний блюз на эту тему. Честно говоря, мне и самому-то не верится, что такие времена когда-то были. Только вот фольклор - он не врет, в отличие от имперских историков, которые за тысячелетия взгромоздили прямо-таки стоэтажную ложь о прошлом человечества. А фольклор - он, пусть и простоват, но честен, разве что приукрасит немного, да и только. Слово прочнее и долговечнее научных трудов, только кому это интересно в наше время. Ну что, послушаешь?
- Давай, чего попусту болтать, - Ржавый насупился, словно кот на лотке. - Так у него выражалась высшая степень внимания, - Ну?
Бард прислушался к чему-то, будто пытался расслышать невообразимо далекое прошлое, потом тряхнул кистями рук, словно сбрасывал с них капли воды, и начал:
"В третий раз отложили запуск, но сегодня - полет,
Вроде все в порядке, да что-то сердце скребет,
Я хорошо жил,
Я правильно живу!
Задраен люк, захлопнут шлем, трап отошел и вот
Попрятался по бункерам весь полигонный народ,
Я хорошо жил,
Я правильно живу.
Клапан не сработал, окислитель потёк,
И маршевый раскрылся, как багровый цветок,
Я хорошо жил,
Но сегодня я умер.
Ржавый Рэм молча слушал, только бурое лицо его, навеки побитое космосом, словно удалялось куда-то и, казалось, светлело...
Гитарист транспонировал нехитрую мелодию на полтона вверх, и продолжал:
Меня отнесут на берег реки,
И выпьют водки надо мной мужики,
Я хорошо жил,
Я правильно умер.
Женщины не плачьте, прочь гоните попов,
Не застите мне небо, я к встрече с Богом готов,
Я хорошо жил.
Я правильно умер.
Кончайте пить,ребята, ведь смерть - не насовсем,
Небеса огромны, в них места хватит всем,
Кто хорошо жил,
Кто правильно умер..."
Они немного помолчал, потом хозяин тихо сказал: - Это ведь не он сам сочинил, он-то умер, но кто-то сочинил, кто-то взлетел, и кто-то долетел.... Так вот и начиналась нынешняя Галактическая Империя... ну, вечная ему.... Стоп! Не чокаясь.
Рэм выпил, шумно выдохнул. Посопел немного, потом пробурчал:
- Только вот насчет того, что всем хватит места, тут этот парень ошибся, который век воюем, а за что - непонятно.... Ну, давай, дружище Сквозняк, сбацай что-нибудь повеселее, про девчонку с Внешней Палубы, или еще что-нибудь эдакое...
- Вообще-то, - я слегка подустал, - сказал его собеседник, откладывая в сторону десятиструнную гитару-стик, - целый день пою для тебя одного, - пою и пью. Думаешь, моему организму это на пользу?
- Ха! - небрежно отозвался слушатель, потом задумался, - действительно, надо бы, наконец, закусить, - Да и Цып, я полагаю, проголодался, а ему для поддержания формы металлы нужны. Золото, палладий, платина тоже годится, только не серебро, от серебра у него изжога, да и серит он после него какими-то глиняными комками. Ты, Сквозняк, потерпи малость, сейчас я Цыпу поклевать брошу, потом нам с тобой пожрать соображу, а уж после продолжим.
- Ладно, Ржавый, подожду. Как говорили в древности: "хозяин - барин", - усмехнулся менестрель. - А что, Цып давно вернулся?
- Да с полудня уже здесь, только на глаза не показывается, видно опять неудачно слетал. Нету, понимаешь, в нашей галактике для него подходящей свободной подруги, вот и тоскует наш старый товарищ. Видишь, какое дело, в Императорском Бестиарии содержатся несколько самочек боевых птеродактилей, да только, разве туда пробраться.... Но он пытается. Только вот, наш Цып, он хоть и ловок летать, да и в бою имперского истребителя стоит, но через противокосмическую оборону Вечного Рима ему нипочем не прорваться. Сбить, может быть, и не собьют, а покалечат, как нечего делать. Вообще-то, они с Дроздом частенько к Вечному Риму шастают, Цып, он понятное дело, подругу чует, вот и крутится вокруг столичной планеты, ну, а Черный Дрозд с ним за компанию, не может же он дружка одного в эдакое пекло отпустить.
Шустрый кораблик, этот наш Дрозд, хоть и с вооружением у него слабовато, только уж чересчур романтичный, нахватался древней лирики, вот и чудит себе в удовольствие, другим на потеху. Его я, кстати, поблизости не ощущаю, наверное, снова на космодроме засел. Чудной он, на всякие космические яхты и даже на баржи смотрит, как космодесантник в отпуске на девок. Мужской интерес проявляет, карапуз космический! Даже смешно.
Как-то метнулись мы на соседнюю Кондопогу, рыбки половить, вынырнули в околопланетном, так он углядел на орбите какую-то рудовозку, и давай орать на весь средний космос - "Тебя я прямо в дюзы поцелую..." и прочее в том же духе. Во всех диапазонах, между прочим, чтобы, значит, все слышали, и никто не ушел обиженным. Никто и не ушел, в том числе и капитанша той рудовозки, Верка, по прозвищу "Крепкая Репка". Ну, в первой же забегаловке при тамошнем космодроме, эта Репка и дала мне по репе! А она местная, то есть, с Кондопоги, тамошний народ куда как крутой, что мужики, что бабы. Я, конечно, в отказ, да только кто же мне поверит, что это мой кораблик чудит, а не я? У всех звездолеты как звездолеты, только у меня какой-то половой беспризорник! Он, между прочим, весь бы в одну дюзу той рудовозки поместился, а туда же!
- Ну а с капитаншей-то, с Репкой этой, вы как разобрались? - Сквозняк тоже был не чужд романтики, и любвеобильный космический катер не казался ему чем-то противоестественным, правильный мужчина - он в любой ипостаси мужчина.
Здоровяк смутился, даже, вроде бы, даже побагровел, потом неохотно пробурчал: - Как... как.... Пришлось целовать в дюзы, иначе было не вывернуться.
- Прямо? - без тени сочувствия заржал Сквозняк, - или все-таки немного вскользь?
- Да поди ты... балабон! Сам-то чего у меня на хуторе отсиживаешься, вместо того, чтобы блистать в лучших домах Метрополии? Что, доблистался? Половина знатных семей в генетике своих детишек усомнилась, вот они, твои достижения на почве всеобщего равноправия! Достал ты меня, вот досмеешься когда-нибудь, выгоню с хутора, и пусть тебя имперская полиция по всей Вселенной ловит.
Рэм Безродный по прозвищу "Ржавый Рэм" встал, потянулся массивным телом, помотал кудлатой головой, горестно крякнул и вышел за дверь. Его собеседник, звездный бард, вечный студиоз, задира, известный на всю Галактику повеса, в общем, позор древнего рода Де-Лючиа, Пак-Сквозняк бережно погладил стик, вытянул длинные тощие ноги и заложил руки за голову. Некоторое время он сидел неподвижно, словно слушал что-то далекое и невыразимо прекрасное, потом горестно вздохнул и решительно налил себе хлебного вина из глиняного кувшина.
- Вот так и спиваются барды и поэты, - сообщил он неизвестно кому, - при полном отсутствии закуски и прекрасных дев.
4
Луна-Сити, Марс - и дальше,
На Прогнутой Стрелке закончишь полет.
И пусть на Земле Мать-Мадонна плачет
О Сыне-Боге, что в небе живет!
Так что ж ты там, шкипер,
Ты дремлешь, что ли?
Мигает на пульте сигнал "Взлет",
А грешную Землю
Помнить не стоит,
Тем, кто на грешном Небе живет!
Райслинг, "Шкипер" предположительно начало Первой Звездной Эры.
- Потрепали все-таки нашего Цыпа, - печально сообщил отставной мастер-сержант, входя в комнату с подносом, заваленным мясом и зеленью, - и здорово. Похоже, еле долетел, говорит все пояса ПКО прошел, как нечего делать, а над самой столицей выскочил из каверны, да и нарвался на скорострелки ближнего боя. Ему бы снова в каверну нырнуть, да попал прямо в пучок патефонок, ну и посекло его. Он, конечно, ушел, не такой наш Цып птиц, чтобы его одним пучком прикончить, да только назад без Дрозда ему бы нипочем не добраться. Перепонки - что решето, такие каверну не держат, а без каверны наш птеродактиль далеко не улетит.... Вот она, любовь-то!
- Основной инстинкт, - серьезно заметил бард, - ничего не поделаешь! Будь ты хоть трижды поликристаллический - все равно достанет. Сердечная ржавчина, вот что такое эта самая любовь! Вон, у Дрозда, и сердца-то никакого нет, только энергоконвертер, а туда же! Хотя, у него, не любовь, а скорее похоть.... А это вещи сугубо разные, любовь, она расслабляет, а похоть, наоборот - бодрит.
- Молчи уж, специалист! Тебе лишь бы языком трепать, а наш Цып теперь минимум неделю регенерировать будет, - горестно вздохнул Рэм, - и на изотопной диете сидеть. А у меня как назло изотопы кончаются, особенно тяжелые, так что придется нам с тобой, дружище, слетать в астероидный пояс.
- Тяжелые изотопы плохо сказываются на моем здоровье, - торопливо сообщил Сквозняк, особенно на функциях воспроизводства.
- Да... ты же приблудный у нас, организм у тебя хилый, поэтический, склонный к неврозам, вот если бы тебя Великий Космос пожевал пару-другую стандартов, как, например меня, да переварил, да вывалил, вот тогда бы тебе любые изотопы были до кормы. Ну, ничего, поживешь с нами немного, станешь своим, глядишь - и эволюционируешь во что-нибудь приличное, а то все песенки, лямуры-гламуры, потасовки да скандалы. Да ладно уж, я один слетаю, мне-то что тяжелые, что легкие - все едино. У меня организм защищенный, не то, что у некоторых, хотя и щекотно иногда бывает, особенно от быстрых нейтронов.
Да, кстати, у нас с минуту на минуту будут гости, так что Цыпа я попросил покамест сидеть тихо в своем ангаре и не высовываться. Между прочим, из самой Метрополии парочка! С Вечного Рима! Судя по всему, та еще...
Рем поднял вверх указательный палец, демонстрируя, почтение к незваным, но высокопоставленным гостям из метрополии, но получилось как-то неубедительно и даже глумливо.
- Это не за мной, случаем? - забеспокоился Пак, а то может быть, мне тоже лучше в ангар к Цыпу? Тем более что раненым уход положен.
- Там же изотопы?
- А... легкомысленно махнул рукой Сквозняк, - мне вообще-то изотопы до заднего отражателя, я просто щадил твое чувство превосходства...
- Не суетись, Сквозняк, этой парочке тебя и на один укус не хватит, да и не нужен ты им. За тобой прилетят люди попроще, в тюремной "Марусе" с решетчатыми иллюминаторами, а эти - ко мне, хотя они полагают, что могут и "за мной", только не выйдет. Не им меня захомутать, а вот вежливо потолковать - так это я не против, тем более что скучновато у нас тут. Заодно и развеемся слегка!
* * *
Грациозно опустившаяся на выгон на задах хутора леталка имела, очевидно, имперское происхождение. И происхождение, судя по агрессивным, и в то же время элегантным обводам, весьма и весьма аристократическое.
- Из хорошей конюшни лошадка-то, - пробормотал Сквозняк, выбравшийся на крыльцо, чтобы помочиться, а заодно и освежить хмельную голову. Глиняный кувшин с остатками хлебного вина он прихватил с собой, намереваясь искать вдохновение на природе. Кувшин и надкусанную каплунью ногу бард умостил на ступеньках, а сам стоял, негармонично покачиваясь и держась левой рукой за резной столбик. Правая рука пребывала в некоторой растерянности, намереваясь не то расстегнуть штаны и с чувством облегчиться, как того требовала природа и выпитое, не то сделать некий приветственный жест, потому что в сияющем борту породистой леталки открылся овал, в котором явственно обозначилась изумительного соблазна женская нога.
- Из хорошей конюшни! Может быть, даже из Императорской, - восхищенно повторил бард, героически отлепившись от столбика, и косвенными шагами устремляясь к дощатой будочке с вырезанным на дверке сердечком. - Эх, эти уж мне традиции во дворе...
В споре природы с политесом, в который раз победила природа.
Впрочем, породистая леталка тоже явно не была предназначена для посадки на территории загона для многорогов, взиравших на ее сияющие бока с нарастающим вожделением, ибо нет ничего слаще для матёрого многорога, чем боднуть в бок чей-нибудь аппарат. Всеми восемью рогами. После чего долго и упоенно валять в грязи его пассажиров, если, конечно, таковым взбредет в головы вылезти наружу.
Однако выбравшаяся из овального проёма женщина явно не собиралась служить гламурной игрушкой тупым мясомолочным тварям. Треснуло, ухнуло, запахло озоном. Ближайший, самый наглый зверь замотал тяжелой башкой, обиженно заревел и отступил в угол загона, справедливо рассудив, что с развлечениями лучше повременить. А то и вовсе заняться чем-нибудь менее вредным для организма.
- Так-то ты встречаешь боевую подругу, ржавое чудовище! - издалека крикнула Джуди, грациозно перепрыгивая через заборчик, огораживающий выгон. - Вижу, что с манеры у тебя не улучшились с тех пор, как мы виделись на "Шапке", еще перед "Слепой Петлей". Помнишь, что мы вытворяли в барбете кормовой башни?
- А ты постарел, однако. Ох, постарел ты, Железный Рэм! - Критически заметила она, легко взлетая на крыльцо, на котором стоял слегка растерянный мастер-сержант с подобранными со ступенек кувшином в одной руке и каплуньей ногой в другой. - И пузо отрастил, надо же! С таким в аварийный люк нипочём не пролезть, да и обнять тебя теперь непросто. Ну, ничего, и не таких бывалоча обнимали!
- Джуди.... - со свирепой нежностью прогудел, выходя из ступора мастер-сержант, - девочка моя! Королева Внешних Палуб! Да ты совсем не изменилась, только краше стала.
- Работа такая, рассмеялась Прыткая Леди.
- Знаю я, какая у тебя работа, - засмеялся Ржавый Рэм, - небось, уже в чинах, ты ведь к нам на внешнюю палубу прибегала, когда уж очень офицерье достанет, ну и нам, грешным от твоих щедрот кое-что перепадало, да и не одна ты такая была. Мы-то знали, к чему вас готовили, знали, да помалкивали! Где ты служила после практики даже и не спрашиваю, все равно не скажешь, да и не интересно мне, честно говоря. Где я, а где Империя, поскольку ей до меня дела нет, то и мне до нее тоже. Такие вот дела, девочка.
- Ошибаешься, мастер-сержант, и мне и Империи до тебя есть дело, - сказала Джуди. Глаза ее смеялись. - И еще какое!
"Похоже, она действительно рада встрече", удивленно подумал полковник, неторопливо выбираясь из флаера. "Может быть, именно сейчас она настоящая, хотя.... Нет, все-таки майор Джудит Полянски профессионал, она президентов и маршалов на ноготке запросто раскручивала, что ей какой-то сержант-штрафник. Просто привыкла работать в полную силу, вот и работает".
И тут же понял, что пытается обмануть себя. Это было недостойно полковника Имперской разведки, это было просто стыдно. Но полковник ничего не мог с собой поделать.
"Видно что-то человеческое во мне еще осталось, - с горечью подумал он, - но его, этого человеческого слишком мало, чтобы кто-нибудь мне был искренне рад, как вот этому битому космосом и жизнью отставнику"
Впрочем, эти двое были заняты друг другом настолько, что не заметили полковничьей минутной слабости, и он был бы им за это даже немного благодарен, если бы не откровенно пренебрежительный взгляд хозяина хутора. Полковник не был злопамятен, но в силу своего звания, прощать такие взгляды не умел и не любил.
- Империя, я полагаю, может подождать, - осклабился Ржавый Рэм, - вон она, твоя Империя, в чине полного полковника контрразведки по загону топчется, стесняется подойти, что ли? Или сапожки офицерские в говне испачкать боится? Так не надо было в говно лезть, садился бы, как нормальный человек, перед домом, а не на задах. Впрочем, контрразведка так не может, ей обязательно надо войти через задницу, иначе, как говорит мой приятель Пак Сквозняк, "не по кайфу".
- Я ведь тоже из контрразведки, милый Рэм, - негромко сказала Джуди, - и дело у меня к тебе Имперской важности, - так ты и надо мной собираешься издеваться, как над бедным полковником? Конечно, здесь ты в своем праве, да и обидела тебя Империя, но все еще можно исправить, мой звездный снайпер. Все поправимо, вернешь себе нашивки, выплатят содержание за все годы, пока ты тут отшельничаешь, и делай что хочешь. Кредитов тебе хватит с лихвой, даже если ты захочешь поселиться на какой-нибудь из планет Грешного Рая. Всего-то и надо...
- Помолчи немного, девочка, не надо так стараться, я все-таки не президент какой-нибудь занюханный, дипломатических выкрутасов не признаю, - ласково рыкнул мастер-сержант, - знаю я чего вам от меня надо. Что было - расскажу, чего не было - того не было. А насчет тебя, так у тебя много других достоинств, а я, признаться, скучал без настоящей женщины.
Ржавый Рэм поморщился, видно вспомнил Крепкую Репку.
Из дощатой кабинки выбрался бард и с довольным видом уставился на парочку на крыльце, его подозрения насчет того, что Ржавый Рэм не такой уж и ржавый полностью оправдались, и это привело Пака в хорошее настроение. Захотелось выпить, пусть даже и без закуски, и спеть что-нибудь лирическое, например, про звездную пыль, или девочек с Грешного Рая. Но поскольку про звездную пыль уже было, а про девочек он еще не сочинил, поэт предпочел умиляться молча.
- А помнишь, какое небо над Внешней Палубой, - спросил Рэм. - Ни над одной планетой такого неба нет!
5
Пустота за бортом, как у горла сталь,
Пустота за бортом, словно смерть пуста,
Звезды ломятся в люк, ты прости меня, друг,
Но скафандр у нас на двоих - один.
Райслинг, "Скафандр на двоих" предположительно начало первой звездной эры.
Небо над Внешней Палубой действительно бывает удивительным. Особенно, когда корабль идет в боевом ордере. Впрочем, и на марше в Среднем космосе на небеса Внешней палубы можно любоваться сколько угодно долго, и не надоест. А вот в U-космосе неба нет, да и нет людей на Внешних палубах, когда корабль идет в сжатом времени, а через сенсоры разве что увидишь, кроме смутных очертаний гравитационных воронок на месте планет и звезд.
Планеты, на которых обитают люди и известные им разумные, плавают в М-космосе, или, как его еще называют, Среднем Космосе. Для перемещения между звездными системами корабли ныряют в U-космос, Нижний Космос. Отдельные, с позволения сказать, ученые утверждают, что существует еще и Н-Космос, Верхний Космос, но туда еще никому не удавалось подняться.
Возможно, в Н-Космосе доступно перемещение из Вселенной во Вселенную, но пока все это все на уровне предположений и бездоказательных домыслов, с которыми Имперская Академия Наук борется, хотя и не слишком успешно. В принципе, человечеству и родной галактики-то многовато, вот только, если посмотреть со стороны на постоянные стычки разумных особей, покажется, что это не совсем так.
Как утверждают всякие пораженцы и безответственные болтуны, дело здесь вовсе не в галактической тесноте и недостатке пригодных для расселения планет, а в сволочной натуре некоторых человеческих особей, которым, дай им волю, и дюжины Вселенных маловато будет!
В Среднем Космосе, да и в бою громадные боевые корабли Империи окутаны самой настоящей атмосферой, поскольку, природа уже доказала, что лучшей брони не существует. Газовый кокон, диаметром двадцать, а то и тридцать километров, удерживаемый гравитационной сеткой, окутывает звездолет, сжигая мелкую космическую дрянь, рассеивая лучи боевых лазеров и тормозя вражеские торпеды и истребители до приемлемых в бою скоростей. Впрочем, корабли Федералов-Республиканцев устроены по тому же принципу, так что решительного преимущества нет ни у кого.
Перед боем в газовом коконе, окружающем корабль распыляют тонны тончайшего абразива, поэтому небо над Верхними Палубами, расчерченное разноцветными треками сгорающих ракет и снарядов, и впрямь выглядит феерически, хотя, для большинства комендоров эта красота - последнее, что они видят.
Ветераны, которым посчастливилось пережить хотя бы один бой, не любят ярких красок. И если повезет выйти в отставку и обосноваться на какой-нибудь симпатичной тихой планетке, бывшие комендоры и прочие нижние чины, поначалу ведут ночной, или, скорее сумеречный образ жизни. Хотя, потом, как-то обвыкаются.
Стандартный состав газовой брони вполне пригоден для дыхания, поэтому на Внешних Палубах можно находиться без скафандра, по крайней мере, во время перелета от планеты к планете. В бою, разумеется, скафандр обязателен, хотя большинство бойцов этим правилом пренебрегают. Если кораблю в бою выбили гравигенераторы, сердце корабля, бронекапсула, с размещенными в ней системами управления тяжелым вооружением, старшими офицерами-аристократами, командными постами и энергоустановками, самостоятельно уходит в U-космос. На растерзание врагу остается пустая, агонизирующая скорлупа Внешних Палуб, огрызающаяся масс-драйверами и плазмой ближнего боя, быстро теряющая газовую броню, настежь открытая космосу и смерти.
Впрочем, агония продолжается недолго, даже если личный состав Внешних Палуб в скафандрах. Так что, те, кто пренебрег уставом, в чем-то правы. Они умирают сразу. Остальные потом.
Война без человеческих потерь неполноценна, но и терять аристократию Империи не годится, поэтому "внешники" умирают за всех. Как в случае поражения, так и в случае победы, потому что основной удар всегда приходится на Внешние Палубы.
Батареи малых масс-драйверов - батареи последней надежды. Именно они прикрывают гравигенераторы от прорвавшихся через прочую защиту аннигиляционных и энтропийных торпед, и, в случае неудачи гибнут первыми. И, в большинстве случаев, совершенно неважно, в скафандрах их расчеты или нет.
О "внешниках" не написано песен, может быть, потому, что большинство из них гибнет в первом же бою, и то, что успело сочиниться, гибнет вместе с ними, а немногие выжившие, не любят рассказывать, не то, что петь.
Рэм Безродный, прозванный Железным Рэмом ухитрился выжить в бою при Слепой Петле. Более того, вместе с ним выжил почти весь боевой расчет батареи малых масс-драйверов, фактически в упор расстрелявший несколько торпед, прорвавшихся к кормовым гравигенераторам сквозь уже разреженное облако газовой брони. И Флагман Имперского Звездного флота, "Шапка Мономаха", вышел из боя почти неповрежденным, разве что на внешних палубах осталась лишь горстка людей, но ведь "внешникам" и положено умирать, не так ли?
А выжившие получили сержантские нашивки, недельные отпуска и талоны на посещение разного рода веселых заведений орбитального развлекательно-оздоровительного комплекса для нижних чинов.
Гуляй, мастер-сержант, Империя платит.
Да пребудет она вечно, Империя!
6
Пустота прорвется, в конце концов,
Звездный свет рассмеется в пустое лицо,
И войдет пустота в одного из нас,
И по телу пустому пустится в пляс,
Ведь скафандр у нас на двоих - один.
Райслинг, "Скафандр на двоих" предположительно начало первой звездной эры.
Не привык мастер-сержант к долгим разговорам, особенно когда приходится рассказывать о таких вещах, которые и сам-то не очень понимаешь. Поэтому начал он издалека и, к удивлению полковника Имперской разведки, да и Звездной Джуди тоже, речь его оказалась вполне связной и грамотной, словно не старый вояка говорил, а вполне себе образованный человек, не лишенный даже некоторого литературного таланта.
- Изменился Железный Рэм, ох, как изменился. Постарел-то, постарел, это как раз нормально, а вот где он так рассуждать научился - это вопрос весьма и весьма интересный. Вроде бы, нет на Мангазее ни литературных факультетов, ни курсов изящной словесности, да и невозможно представить себе отставного командира батареи малых масс-драйверов в роли прилежного студента-гуманитария, - профессионально отметила Джуди. Ну что же, тем лучше.... Впрочем, пусть у полковника об этом голова болит, ему по штату положено. А мы просто послушаем.
- Ну, в общем, я понемногу разговорюсь, а потом подойду к главному, - начал мастер-сержант. - Многое вы и без моих рассказов знаете, но мне так удобнее. Да и с Внешней Палубы видится все совсем по-другому, чем из бронекапсулы, так что вам полезно будет послушать. Рассказывать буду от третьего лица, опять же, удобнее мне так. Иногда мне кажется, что после некоторых событий во мне пробудился литературный талант. Тянет, знаете ли, поведать миру о себе. Но я с этим борюсь.
Он неожиданно смущенно улыбнулся и даже, кажется, немного помолодел.
В общем, дело было так...
***
На каждом боевом звездолете, будь то громадный межзвездный крейсер или малый внутрисистемный сторожевик, обязательно найдется пара-другая укромных мест. Таких, куда почти не заглядывает начальство, где нижние чины могут отвести душу, поговорив о том, да об этом. Кроме размеренной флотской жизни, регламентированной уставом, на кораблях Империи, да, наверное, и на Республиканских кораблях тоже, существует и почти нормальная человеческая жизнь. С возможностью разжиться спиртным у хозяйственного каптенармуса, с разговорами о родных планетах, о том, кто чем займется, когда доживет до отставки, о верных женщинах и женщинах неверных, о гадах-аристократах, о том, кто, где и как накуролесил в последнем увольнении на базу.... Такая вот простая человеческая жизнь с её маленькими радостями и печалями.
Исключение составляют истребители, штурмовики и прочая москитная мелочь, но ведь в истребителях, штурмовиках и торпедоносцах никто и не живет. Их экипажи приравниваются к аристократии и, выходя в отставку, получают титул, хотя и без права передачи по наследству. Впрочем, таких ветеранов немного, потому что, несмотря на то, что пилоты и бомбардиры москитного флота столуются и квартируют в бронекапсуле, вместе с корабельной аристократией, воюют они снаружи, большей частью за пределами облака газовой брони корабля-носителя, так что жизни их коротки, хотя и весьма ярки, даже в прямом смысле. Если влетевший во вражеское газовое облако штурмовик гасит скорость до минимума, то становится замечательной мишенью для зенитных орудий, поэтому пилоты стараются подобраться к противнику на максимально возможной скорости и часто просто сгорают в насыщенном алмазной пылью газовом коконе.
А вот боевым птеродактилям, как правило, удается выжить в бою. В атаку они идут в так называемой "каверне", о механизмах формирования которой толком ничего известно, выныривая непосредственно перед целью, сбрасывая легкую торпеду и снова скрываясь в каверне. В случае гибели корабля, птеродактили разлетаются по Галактике, чтобы через какое-то время появиться в расположении одного из звездных флотов Империи и продолжить службу. О боевых птеродактилях вообще мало что известно, во всяком случае, места их гнездовий, не были обнаружены ни одной из многочисленных научно-исследовательских экспедиций. Хотя наличие самцов и самок среди них было научно доказано.
Однажды они появились в Галактике в прямом смысле, ниоткуда и облюбовали Имперские звездолеты для обитания, честно отрабатывая кормежку и проживание, служа разведчиками и легкими истребителями-торпедоносцами. Возможно, войну они рассматривали как некую увлекательную игру, потому что сражались храбро и самозабвенно. Несколько особей, предположительно самок боевых птеродактилей было завезено на столичную планету, где для них был выстроен громадный вольер в Орбитальном Императорском Бестиарии. Однако изучить этих удивительных космических тварей оказалось не так-то просто, хотя бы потому, что при попытках исследования, которые неизбежно сопровождались некоторым насилием, они либо исчезали невесть куда, либо взрывались, уничтожая сверхзащищенные боксы и лаборатории. Оставшихся не трогали, полагая, что когда-нибудь все объяснится само. Ученые иногда бывают терпеливыми, особенно похоронив дюжину-другую особо прытких коллег.
Простой народ с Внешних Палуб всерьез считал, что боевые птеродактили способны уходить в Верхний Космос и странствовать между Вселенными. Да только мало ли легенд рождается на Внешних Палубах!
* * *
Пространство над кормовой башней "Шапки Мономаха" сияло глубокой, искрящейся от сгорающей космической мелочи, синевой, сквозь которую мерцали неподвижные звезды. Все боевые посты на внешних палубах были, как и полагается перед погружением, законсервированы, консервация проверена и сдана дежурным офицерам. Корабль пока что шел в газовой броне, до погружения в U-космос оставались немногие часы, так что, самое время посидеть у барбета, выпить глоток другой, потравить флотские байки, вспомнить дом, спеть про "Зеленые Холмы Земли". И, конечно, помечтать об увольнительной, пусть даже и на типовую орбитальную базу, а может быть даже и на какую-нибудь планету, что случалось довольно редко. Но помечтать-то можно!
- А вот скажи мне, мастер-сержант, что ты станешь делать, когда выйдешь в отставку? Ведь кроме как командовать расчетами масс-драйверов, да сбивать вражеские торпеды, ты ничего толком и не умеешь. Ну, сначала, понятное дело, кабаки да бабы, а потом? Когда разовое выходное пособие подойдет к концу? Ты ведь сам-то с Ветлуги? Рассказывают, планетка твоя так себе, сплошные реки да озера, цивилизации почитай и нет никакой. Не знаю, как ты, а я бы точно затосковал. Сам-то я с Вечного Рима, вот отслужу, вернусь в столицу - пивняк открою где-нибудь в пригороде, я уж и название придумал "Под Шапкой Мономаха", здорово, правда?
Молодой матрос прищурился, выпитое спиртное приятно согрело, да и храбрости добавило. Тем более что командир тоже изрядно хлебнул, а совместная выпивка, как известно весьма способствует некоторому нарушению субординации.
- Так тебе и позволили в честь нашего героического флагмана какой-то пивняк назвать, - добродушно усмехнулся Железный Рэм, - много таких желающих было, да мало осталось на свободе. Мигом "осквернение" припаяют, оглянуться не успеешь, как окажешься на поселении в какой-нибудь пограничной дыре. Назови лучше как-нибудь попроще. "Под Голым Задом", например. А что, хорошее название. И жизненное.
А что я буду делать, когда вернусь? Поправлю дом, что от родителей остался, вишни посажу в саду, кролей разведу, баньку поставлю, а вечером буду сидеть на бережку да смотреть на воду. Чтобы смолой пахло и рыбой.
Женщины на лавах бельё полощут, солнышко в плавни садится, байды с промысла возвращаются... Хорошо, спокойно, мирно. Потом женюсь, я ведь еще не старый, там и детишки пойдут, на рыбалку с ними ходить буду, уму-разуму учить - чем не жизнь? А про Империю с её тысячью звезд, постараюсь позабыть, и желательно, чтобы и она обо мне не вспоминала. Не нужна простому человеку вся эта звездная возня, ему нужно, чтобы все было впору, по росту, по размеру - планета, город, дом, сапоги, в конце концов!
- Скучный ты человек, мастер-сержант, - заключил молодой. - Это после твоих-то подвигов на Слепой Петле на воду смотреть, ровно простой рыбарь! Это ты сейчас так говоришь, а там - затоскуешь по всему этому!
Матрос махнул рукой в сторону сияющего над головами неба, словно хотел отхватить кусок на память. Жест получился нечетким, молод он был и к зверской крепости корабельному самогону нестоек.
- А, кстати, мастер-сержант, не знаешь, куда мы идем? Слушок прошел, что экспедиция какая-то, да я и сам, когда стоял вахту, видел двоих гражданских сильно ученого вида, вышли они на палубу и давай на каком-то птичьем языке спорить. Чудно, слова-то вроде все знакомые, а я ни шиша так и не понял. Про скелет какого-то Атланта толковали, потом разругались и ушли. Атлант - это кто? Или что?
- Позвонок Атланта... да, есть такое место в Галактике. Не то черная дыра, не то газовая туманность, я там лично ни разу не был, а лоции не для нашего брата внешника писаны. Ни к чему они нам, считается. Но, по слухам, местечко гиблое. Хотя, много ли их, в Космосе, не гиблых? Да ладно. Что было - видали, что будет - увидим. А сейчас, давай-ка двигай в кубрик, через полчаса нырнем, перед нырком поверка будет, так что, дыши только в себя, понял, салага?
- Понял, - отозвался матрос.
- То-то! Вот держи, вдохни из раструба и с минуту не дыши, чтобы алкогольные пары нейтрализовались, заодно и протрезвеешь.
- А ты чего? Зачем тогда выпивать, если вдохнул - и снова трезвый? Сам-то чего, а, мастер-сержант?