Аннотация: О том, как Савкин изобрел летающую тарелку, но его изобретение перешибли Царь-трубой.
Отсталый человек
(сказочка смутного времени)
Царь-пушка, говорите, не стреляет? Неправда, еще как стреляет! Просто в свое время, когда не то что окна в Европу не было, а даже и стены, в которой это окно рубить надобно, не наблюдалось, всякие там немцы, да французы, к нам лесными тропами побирались. Проберутся, а как увидят Царь-пушку, так сразу и назад засобираются. А наши им вслед:
- Не бойтесь, герры-сэры, она у нас совсем ручная, и даже не стреляет!
Только герры и сэры не очень-то верили, торговали, правда, но с опаской, а сами стенку понемногу строили, в которой потом царю Петру окно рубить пришлось.
Ну, само собой, потом все как-то даже и сами поверили, что не стреляет. Так и говорили, дескать, есть у нас Царь-Пушка, только вот она не стреляет. К тому времени уже и стенку построили, и окно в ней прорубили. И в окно это к нам многие уже без прежней опаски лазать стали. Хотя, порядочные люди, вообще-то дверью пользуются, но у нас не то дверь забыли сделать, не то с порядочными людьми знаться не хотели, так одно окно и оставили. Так что испокон веку к нам из Европы только форточники да фармазоны всякие шастали.
Так вот, Царь-Пушка, это, как известно, творение мастера Чохова со товарищи. Про нее все знают, так же, как и про Царь Колокол. Но были на Руси секретные мастера - умельцы, были, есть и остаются и чего только мастера эти не наизобретали на собственные головушки. Когда по собственному почину, когда по начальственному велению.
Вот, например, Царь-Ложка, или, скажем, Царь-Вилка! Эти чудеса технической мысли до сих пор мало кому известны, а уж доступ к ним и вовсе только избранные имеют. И заметьте, никто не говорит, что Царь-ложка, дескать, не черпает. Просто делают вид, что ее вообще нет. А все замечают, что в России то одно, то другое пропадает, и гадают, куда что девается, при таком-то изобилии? А и гадать нечего, это кто-то, Царь-Ложкой орудует, дорвался-таки, теперь остановить невозможно!
Так что, с умельцами в России всегда был напряг. То есть, не оттого, что их мало, а вовсе даже наоборот, оттого, что неистребимы они, словно тараканы какие. Только их поприжмут, налогами придавят, тисочки-станочки поотбирают, а он глядь! Снова копошиться в каком-нибудь сараюшке, и что он, родимый в этот раз сотворит, о том и сам не ведает. Только водкой и взять можно, да он и к водке приспособился. И как, скажите, таким народцем управлять? Он же все время законы нарушает, то государственные, то природные. И никто ему не указ, ни Ньютон, ни Максвелл, ни сам великий Альберт. Читать-то наш умелец, оных авторов читал, да все равно по-своему сделать норовит. Ведь то, что законами запрещено, то и интересно, так уж у нас принято.
Жил-был изобретатель, Савкин его фамилия. А по имени, не помню как. Савкин и Савкин, все так называют. Это тот самый, который электроопохмел изобрел, потом еще кочегаром работал на паровом дирижабле. В термоядерном котле кочергой шуровал. Много этот Савкин чего наизобретал за свою жизнь, и все по голове. Однажды даже машину, которая умела все, изготовил, только уж больно накладно оказалось. Уметь-то машина умела, только задаром ничего не делала, такие дела.
Надо сказать, время было смутное, только когда это в России бывали другие времена? Смутное время у нас это природное явление. Вот в Англии - туман, в Бразилии - карнавал, а в России - смутное время!
И сидит однажды этот самый Савкин с приятелем в сарае, выпивают, конечно, и за жизнь беседуют. А рядышком соседский гараж, а у гаража стоит черный лакированный джипяра невероятных размеров. Сосед-то из потомственных комсомольских работников был, потом компьютерами торговал, хотя сам в компьютерах ни уха, ни рыла, после банк открыл, словом, обычная трудовая биография преуспевающего россиянина.
Дружок посмотрел на джип, да и говорит:
- Эх, Савкин, никогда у нас такой тачки не будет! У нее одна труба выхлопная небось, тыщу баксов стоит! Смотри вон, какая здоровая!
А Савкин помалкивает, только щурится от табачного дыма.
- А завод наш, говорят, заказ получил из Москвы. Изготовить Царь-Трубу. Рабочих-инженеров набирают, обещают даже платить вовремя. Ты пойдешь, а, Савкин?
Савкин еще немного помолчал, а потом ответил:
- Секретный, небось, заказ?
- Секретный, - согласился друг-приятель. - Только ведь в России и народ секретный, так что для нас тот секрет - не секрет.
- Эх, вылетит в эту трубу наша с тобой Родина, - вздохнул Савкин.
И не понять было, какую трубу он имел в виду, то-ли от соседского джипа, то-ли другую. Только, видно, крепко задумался, потому что больше выпивать не стал, а пошел домой и лег спать. А на другой день отправился оформляться в завод, на старое место слесаря-испытателя.
Время, хотя оно и смутное, но все равно, идет помаленьку. Савкин на работу ходит, о том, что там делает - помалкивает, а вечерами в сарае копошится и никого не пускает. Мужики на него обижаются, стакана, говорят, не допросишься. А у Савкина запой. Творческий. Иногда сходит в аптеку, жидкость "Траяр" купить. Идет, по двору, в пакете пузырьки "Траяра", а сам - трезвёхонек. Чудно!
Через месяц позвал Савкин дружка-приятеля - того, кстати, Петькой звали - в сарай, Дверь отпер, и лампочку включил. Петька как вошел, так сразу и сел. Хорошо, Савкин вовремя табуретку подставил, а то бы упал.
- Это же, - говорит, - стратегический материал, - его для Царь-Трубы на завод в опломбированных вагонах привозят, тебя же, Савкин, за это посадят!
- Авось, - отвечает Савкин, - не посадят. От трубы не убудет, она большая, а Родине от моего изобретения большущая получится польза. Ей, теперь, может, и труба не понадобится.
И приглашает дружка выпить-закусить за свое новое изобретение.
Глянул Петька - стоит посреди сарая летающая тарелка, изготовленная из стратегического материала, на полированном синеватом ободе полиэтиленовый пакет расстелен, на нем выпивка и закуска - все как полагается. А по ободу золотые цветочки вкруговую пущены, для красоты и веселья.
Савкин фонарь откинул, там пульт управления, руль, приборы всякие от старого "Запорожца" и кресла от него же. Показывает, объясняет:
- Вот так потянешь - вверх, а так - вниз, так вправо, а так - влево. А вот это - радио...
- А где мотор? - спрашивает Петька.
Савкин капот откинул, а там прозрачная банка из кварцевого стекла, наполненная синюшной жидкостью. "Траяром", видимо. Из банки торчат два сварочных электрода, а между ними висит-играет косматая шаровая молния.
- Вот, - говорит, - мотор. - Потрогай банку, чуешь холод? Это так и называется, "холодный термояд"!
И с гордостью смотрит на Петьку.
Петька почесал в затылке, сделал несколько замечаний. Типа, почему дверь вверх открывается, неудобно же, потом подвел итог:
- Здорово, - говорит. - Только ведь, все равно посадят!
- Ну, это мы еще посмотрим, - хорохориться Савкин. - Я ведь эту штуку не кому попало показывать собираюсь, а Самому! Преподнесу ему тарелочку, а на ней будущее нашей державы. То-то он обрадуется!
- Довезешь ты в этой тарелочке свою мозговые кости до первого милиционера, а потом он тебя же и схарчит, - не унимается дружок. - У тебя и номеров-то нет.
- А я верхом пойду, - смеется Савкин. - Там меня никто не достанет.
- Собьют, - возражает Петька. - Сам ведь знаешь, что у нас самые лучшие в мире ракеты и самолеты.
- Не собьют! - уверенно говорит Савкин. - Тарелочка из сэкономленных стратегических материалов изготовлена, поэтому ее радары не видят. Да и увидят - не беда. Они свои ракеты-самолеты и раскочегарить не успеют, а я уже на месте буду. Мне бы только Самого застать, а то с его подручными разговаривать без толку.
- Ну, ну, - Петька почесал кудлатую голову. Понял, что переубедить товарища не удастся. - Давай тогда хоть выпьем на посошок.
Выпили они самую малость, по рюмашке всего, Савкин бутылку пробкой заткнул и в стенной шкафчик поставил. По возвращении, говорит, допьем. Покачал Петька головой, и стал другу помогать крышу разбирать, чтобы взлетать было удобнее.
Забрался Савкин в свой аппарат, закрыл фонарь, покопошился немного, поерзал, да и взлетел.
Красиво, надо сказать взлетел, беззвучно, словно во сне, только "Траяром" слегка пахнуло. Постоял немного в воздухе над разобранной крышей, да и рванул в стольный город.
Прав был изобретатель. Никто его не тронул, только ГИББДешники вслед крестились, да какая-то бабка второй закон Ньютона задом наперед читать принялась, от нечистой силы, стало быть, оберегалась. Потом еще хотела уравнением Максвелла припечатать, да перепутала старая математические операторы, и плюнула вслед, так что Савкина только слегка тряхнуло. Но в целом долетел без приключений.
А над столицей Савкина и вовсе не заметили. Там ведь уже давно никто на небо не смотрит.
Посадил он свой аппарат в аккурат между Царь-Пушкой и Царь-Колоколом, вылез на брусчатку, стоит, любуется. Ведь последний раз ему в Кремле мальчонкой бывать доводилось, когда ворота были для всех открыты. Было это когда-то, может, кто помнит?
К нему, конечно, разные люди бегут, кто в форме, кто в штатском, но Савкин на них ноль внимания. Самого ждет.
И дождался-таки.
Вы, может быть, думаете, что такого не может быть, только я вам вот что скажу:
Все равно ведь Савкин своего добился, поэтому описывать всякие сложности - только печатные знаки попусту переводить. Так что, поверьте мне на слово, спустился к нему Президент с заново отстроенного Царского крыльца. И не один, а со всей своей командой. Одних силовых министров несколько штук.
Стоит Президент в сторонке, на Савкина косится, а силовые министры его обступили, и давай объяснять какой у Савкина неправильный аппарат. Мы-де такие сбивать не умеем, потому что ни по одному известному закону эта штука летать не может.
Президент на них посмотрел насмешливо и говорит:
- А вы что, все законы природы знаете? Все-все?
Те и замолчали. Крыть нечем.
Тут направляется к Савкину Министр Экономии, интеллигентный такой, на революционера народника похож.
- Вы, говорит, уважаемый, - по темноте и отсталости своей, не ведаете, что творите. Мне лично на законы природы наплевать, а вот на законы рынка - нет. А вы их все, как один нарушили и обрушили. Ведь если все такие аппараты заимеют, кто будет бензин-керосин покупать? Правильно, никто! Так что все наши нефтяные компании разоряться вчистую. На какие деньги, вот он, - тут он ткнул наманикюренным пальцем в недобритого джентльмена с волчьими глазами, тусовавшегося неподалеку, - детишкам футбольные команды покупать будет? Вам детишек не жалко?
- А зачем детишкам футбольные команды? - простодушно спросил Савкин.
Министр ничего не ответил, потому что к Савкину подошел другой господин. Он постучал по тарелочке, прислушался, а потом спросил:
- А электричество ваш аппарат, случайно не вырабатывает?
Тут Савкин воодушевился, и сказал, что вырабатывает, и очень даже не случайно. И одна такая тарелочка может небольшой город энергией обеспечить. Миллиона, этак, на полтора жителей. А расходов-то всего - банка "Траяра".
Господин даже потускнел как-то от такого известия, отошел в сторонку и давай о чем-то перешептываться с Министром-Экономом.
В конце-концов, договорились они до чего-то, и сказал Министр-Эконом Савкину:
- Вот что, уважаемый. Мало того, что ваш аппарат все мыслимые и немыслимые законы нарушает, даже права детей-олигархов, мало того, что он того и гляди, с таким трудом построенный рынок обрушить грозит, так с ним нас еще и в Европу никто не пустит. Так что, убирайтесь-ка вы восвояси, на печке лежать да водку пить, и благодарите нас за то, что сейчас повсеместная демократия, а то быть бы вам в другом месте.
Понурился Савкин, но все-таки, ждет, когда же Президент свое веское слово скажет. А тот все молчит.
А министры да чиновники уже шебуршат о своем, дескать, давно пора закон принять о защите державы от народного творчества, да и от самого народа тоже неплохо бы... Отсталый у нас народ, что и говорить!
А Президент подошел, наконец, к Савкину, посмотрел ему в глаза, словно стеснялся чего-то. Потом сказал:
- Хорошую штуку ты изобрел, брат Савкин, только несвоевременную. Подожди, пока в Америке что-нибудь подобное соорудят, или, хотя бы, в Европе, тогда и разговаривать будем. А пока возьми-ка ты этот целковый, и отправляйся к себе домой. Может, дело, какое откроешь себе и Державе на пользу.
- Помилуйте! - вскричал было Савкин, - Да на целковый не то что дело какое открыть, даже семечек не купишь!
Но Президент его уже не слушал. Он подозвал к себе одного из Силовых министров, самого Силового, и распорядился убрать тарелочку с глаз долой, туда, где уже дюжина или две таких тарелочек стоят, а Савкина потихоньку отвезти на вокзал. Пусть домой уезжает.
И Савкин уехал.
А между Царь-Пушкой и Царь-Колоколом, поставили Царь-Трубу. Чтобы впредь никто на это место самовольно не садился.