Аннотация: Поначалу он даже не понял, куда попал...
Одноименный рассказ вышел на диске - приложении к журналу "Мир фантастики",Љ 5, 2010 г.
Финал конкурса"Театральная маска. Зимние премьеры". 4-е место на самосуде.
Владимир Молотов
Сортир
Одноактная пьеса
Действующие лица:
Марк Каверзин, 45 лет
Андрей, 52 года
Саныч, 71 год
Евгения, 23 года
Бабушка
Юноша
Место действия - камера временного содержания.
Декорации. Каменные стены, ощущение прохлады. Слева, как вход на сцену, - мощная железная дверь с облупившейся черной краской, с опущенным веком решетчатого окошка. Напротив двери, под потолком, посылает привет квадратик кефирного неба, заключенный в решетку. Три двухъярусных шконки стоят буквой "Г", одна под окошком, и две в ряд слева от двери, "лицом" к зрителю.
Действие первое
На подоконной нижней шконке АНДРЕЙ и САНЫЧ играют в карты. На ближайшей к двери нижней шконке, калачиком к стенке, всхлипывает в подушку ЕВГЕНИЯ, на третьей нижней мирно сидит БАБУШКА с платком на голове.
СТРОГИЙ ЖЕНСКИЙ ГОЛОС ЗА ДВЕРЬЮ. Руки вверх, лицом к стене!
Раздается скрип замка, дверь открывается, МАРК КАВЕРЗИН ступает в камеру и подслеповато озирается, дверь за ним захлопывают.
АНДРЕЙ(САНЫЧУ, захаживая картами) А на тебе! А мы вот так! Дама козырная? Ты откуда выкопал-то ее? Поди-ка в рукаве прятал, а, пень старый?! (Хихикает) Ну ладно, а мы вот так! Ага, получил!
САНЫЧ (чинно захаживая картой) Бита. Туз у меня.
АНДРЕЙ Ух, блин, а? Ты посмотри, каков! Ну ладно, повезло тебе, Саныч. Дуракам везет (незлобно посмеивается)
САНЫЧ Какой я тебе дурак? Розыгрыш ведь.
АНДРЕЙ (МАРКУ) Что стоишь, мил человек, в ногах, говорят, правды нет. Проходи, садись, рассказывай: кто таков, чем дышал да как сюда попал?
Каверзин неуверенно проходит и мостится на кровать БАБУШКИ, на ближний к двери край. БАБУШКА равнодушно смотрит на него и отворачивается.
МАРК Марк Каверзин я. А за что в СИЗО упрятали... Наверно, одного из отморозков грохнул. Только я что-то ничего не помню.
АНДРЕЙ и САНЫЧ смеются.
АНДРЕЙ Эх, зема, думаешь, ты в СИЗО попал? Иди-ка сюда, поближе. (Манит пальцем) Не бойся, мы тут не кусаемся.
Марк неохотно пересаживается к ним.
АНДРЕЙ Меня Андрей зовут. (Протягивает руку)
САНЫЧ Ну, меня можешь Санычем величать. (Дед подает руку)
АНДРЕЙ Значит, ты не помнишь, что было накануне?
МАРК Постой-ка, сейчас попробую припомнить... Черт возьми, ведь я же... (закрывая лицо ладонями) Не мог я никого отрубить. Поздний вечер был, я домой шел, так. На меня малолетки напали, компания целая, отморозки какие-то. И потом... А что потом было? (Опуская ладони и открывая глаза). Ведь я даже не успел ничего. Они ударили по голове и все, дальше ведь ничего нет...
АНДРЕЙ Все ясно, черепно-мозговая. Значит, ты сейчас в коме. Молись, чтобы вернули, зема!
МАРК В какой, к черту, коме? Что все это значит?! Где я?!
АНДРЕЙ В Сортире, зема. Ты в Сортире. Это есть сортировочная камера. Отсюда только три дороги: в ад или в рай, а если повезет, то обратно. Видишь. (показывает запястье с вытатуированной буквой "Н") У нас уже у всех метки стоят. Так что нам путь заказан. Ждем вот только, кого куда. А у тебя еще есть шанс вернуться, пока ты в коме.
МАРК КАВЕРЗИН соскакивает с кровати, подбегает к двери и долбится, что есть мочи. Сокамерники молчат. Наконец Марк ударяется головой в дверь и в бессилии скатывается на пол. Он начинает тихонько плакать.
МАРК (сквозь слезы) Мамочка, ой, мамочка! Какая глупая должна быть смерть! А как же Анечка со своим аттестатом? Кто ж ее встретит после выпускного? А что же Лидка, она-то как? Наверно уже звонить начала. А эти дебилы, если они вынули из кармана мобильник, конечно же симку выбросили.
САНЫЧ Лидка, надо полагать, баба твоя?
МАРК (не обращая внимания) Лишь бы быстрей начала Лидка больницы обзванивать, а там уж... Есть ведь еще шанс вылезти.
АНДРЕЙ Ладно, братан, не тушуйся! Айда лучше с нами в карты играть.
МАРК поднимается и как-то странно смотрит на двух мужчин. Эта пауза длится несколько секунд.
МАРК Н-да, сейчас только в карты играть
САНЫЧ (разводя руками) А чего, надо ж как-то скоротать скорбное время ожидания.
АНДРЕЙ Ага, лучший способ отвлечься.
БАБУШКА начинает молиться шепотом, крестясь. ЕВГЕНИЯ перестает всхлипывать, затихает, изредка шевелится.
МАРК И где вы тут вообще карты взяли?
АНДРЕЙ А здесь все можно устроить, если захотеть. Только выйти по своей воле отсюда нельзя.
МАРК Нет уж, играть я не буду. Я пока просто посижу. (Возвращается на шконку БАБУШКИ)
АНДРЕЙ Как хочешь, наше дело предложить, твое дело отказаться. Ну давай, Саныч, раздавай. Последняя рука хуже дурака.
САНЫЧ тасует колоду и начинает метать. БАБУШКА перестает молиться, сморкается в носовой платок, вздыхает, отворачивается к двери.
МАРК Н-да. Может, поделитесь, как вас-то сюда занесло?
АНДРЕЙ (махая рукой) А, обычная история. Саныч, например, от старости помер. Лег спать, да и отошел. Счастливчик, всем бы так! Ему печать на руку сразу и поставили, как только сюда заявился. А у меня вот машинка отказала, будь она не ладна. Видать, не смазал вовремя, вот и заартачилась. До чего же больно было, пока не отключился (морщится, разминая грудь в районе сердца). Ну, отрубился я, короче, даже Скорой не дождался.
МАРК Вот, блин, как-то все просто у тебя. Да еще и шутить все время умудряешься.
АНДРЕЙ А чего мне? Я свое пожил, хоть и маловато, но пожил. Грехов, видно, кучу накопил, потому и забрали раненько, в пятьдесят два годика. Зато все успел - и баб много потискал, и водки немерено выпил, да и сына с дочерью заделал, дом построил, что еще мужику надо, а? (посмеивается) Ладно, поехали, дед. На тебе семерочку! (заходит картой)
САНЫЧ А мы девяточкой.
МАРК (Андрею) Не боишься, что в ад заберут?
АНДРЕЙ Глупенький ты, Маркуша (захаживая картой). Чего уж тут бояться? Я на том свете-то ничего не боялся, а здесь и подавно.
САНЫЧ (захаживая картой) А его, может, в рай отправят. Коли людям с ним хорошо было, значит, и богу угодно.
АНДРЕЙ Это точно, никто не жаловался. Жену вот только жалко. Изводил я ее. Но зато сейчас поживет всласть. Лет двадцать еще отдохнет от меня, а то и больше.
САНЫЧ Хкгм. А моя вот вперед ушла. Я все жду встречи, но что-то пока не назначают.
МАРК Ты что, Саныч, думаешь встречу назначат, прежде чем в рай отправят?
АНДРЕЙ Это почему в рай? Ну ты сказанул, зема! А если его тоже в ад? А баба его в раю, прикинь? И свиданку не дадут. Вот незадачка будет, а, дед?
БАБУШКА Окститесь вы, богохульники!
САНЫЧ Э, успокойся, старая! Уж и пошутить нельзя.
МАРК Н-да. Странно как-то. И почему это меня именно к вам определили?
АНДРЕЙ А какая разница. Их тут много, камер. Я сам видел, когда сюда вели. В этой мы, в другой - другие.
МАРК И вправду. Я тоже видел... А она чего плачет все время? (мотает головой в сторону ЕВГЕНИИ) Не может смириться?
АНДРЕЙ Эх, Маркуша. Она бы и смирилась.
САНЫЧ Кабы не детки-короедки.
МАРК Понятно.
Марк пересаживается к девушке и осторожно гладит ее по плечу. Та вздрагивает, садится на кровати, смотрит на Каверзина большими влажными глазами. На левом виске вместо волос у нее запекшаяся кровь. Каверзин хмурится, переводит взгляд на ее тонкие пальцы, на букву "Н", выглядывающую из рукава серой кофточки.
МАРК Привет, меня Марк зовут. А тебя как?
ЕВГЕНИЯ Женя.
МАРК Почему ты все время плачешь? Ведь ничего уже изменить нельзя. Извини, если не хочешь, можешь не отвечать.
ЕВГЕНИЯ Это несправедливо. Я вышла из дома за молоком, и меня сбила машина. А они остались дома одни. Совсем одни, понимаешь?
МАРК Ты про своих детей?
ЕВГЕНИЯ Да. Они же ничего не могут. Костику всего лишь пять месяцев, а Дашке - год и три. А я уже второй день здесь. Они ведь ни поесть, ни в дверь постучать толком не могут! И никто, понимаешь, никто не придет. Муж объелся груш, а родителей у меня нет.
МАРК Но как же так? Ведь твое тело... Его же опознают и тогда...
ЕВГЕНИЯ Никто меня даже искать не будет (горько усмехаясь). У меня никого нет, разве ты не понял?
МАРК Но есть же паспорт.
ЕВГЕНИЯ Послушай, ну кто ходит за молоком с паспортом?
МАРК Черт, как это ужасно!
Марк хватается руками за коленки и начинает качаться, точно псих из сумасшедшего дома.
МАРК (после паузы) Послушай, Жень. Как только я вырвусь отсюда - если мне не поставят печать - сразу скажу людям, где находятся твои дети. Ты должна дать мне адрес.
Музыка. Гаснет свет.
Действие второе
Все лежат на своих шконках. АНДРЕЙ над дедом. МАРК над БАБУШКОЙ. Внизу - ЕВГЕНИЯ, САНЫЧ и БАБУШКА. Слышатся мерные шаги. Встрепенувшись, МАРК слезает со шконки.
АНДРЕЙ Ну все, молись, Каверзин, чтоб тебе печать не поставили. Одно из двух: или идут печать ставить, или новичка ведут.
МАРК (вполголоса) Господи еси, иже и на небеси, спаси и сохрани. Да будет воля твоя, да приидет царствие твое...
Со скрипом поворачивается ключ, дверь растворяется и... В камеру попадает ЮНОША. МАРК, неожиданно срывается и окунается в смыкающуюся щель и, уже зажимаемый, проскользывает таки наружу.
Гаснет свет. На сцене кромешная тьма. Маленький лучик прожектора выхватывает МАРКА, сидящего на стуле и слепо озирающегося.
ГОЛОС Зачем вы пытались выйти из Сортира?
МАРК Я только хотел поговорить.
ГОЛОС О чем?
МАРК В камере девушка, ей поставили печать, а у нее дома малыши, они же погибнут!
ГОЛОС Вы считаете это неправильным, Марк Каверзин?
МАРК Конечно. Это жестоко!
ГОЛОС Здесь все закономерно. Каждого забирают вовремя. У многих есть задача. Если они выполнили, их забирают.
МАРК По-вашему, эта девушка выполнила задачу?
ГОЛОС Нет. У нее не было задачи. Она плыла по течению. В нее ничего не заложили изначально. Таких забирают вместо недовыполнивших. Нужно поддерживать квоту. Девушка расплачивается за недовыполнившего.
МАРК Что это значит? Какой, к черту, недовыполнивший?
ГОЛОС Одни выполняют задачу быстро, например, как Есенин или Гагарин, другие медленно. Чтобы не забирать раньше времени тех, кто медленно... Забирают простых, без задачи. Девушка расплачивается. Ты хочешь, чтоб ее вернули вместо кого-то? Это невозможно.
МАРК Нет. Я всего лишь хочу, чтобы меня вернули быстрее, и тогда я смогу сказать людям, где находятся ее дети.
ГОЛОС А почему ты думаешь, что должен вернуться?
МАРК Но мне же не поставили метку.
ГОЛОС Это правда. Ты вернешься, но не так, как ты думаешь. И твоя душа уже отсортирована.
МАРК Я не вернусь в прежнее тело? Неужели все-таки глупая смерть от рук дебильных отморозков?! И плачущая над гробом Лидка? И Анечка с мертвенно бледным лицом, с застывшими чертами поправляющая смердящую свечку? А как же крыша на загородном домике? Как же поездка на Черное море?
ГОЛОС Ты не получил статус невозвращенца, потому что твоя душа отправляется по четвертому пути. Но ты не должен переживать за детей девушки. Их все равно спасут, потому что у них есть задача, и она еще не выполнена.
МАРК Что за четвертый путь, черт возьми?!
ГОЛОС Не поминай черта всуе.
МАРКА подхватывают и выводят, лучик света пропадает. Через какое-то время снова появляется старая картина. Камера, БАБУШКА сидит на своей шконке, ЕВГЕНИЯ лежит. АНДРЕЙ и САНЫЧ на шконке деда играют в нарды. ЮНОША сидит на полу в позе лотоса. МАРКА вталкивают в камеру, и дверь запирается.
АНДРЕЙ Наивный, ты думал выскочить из Сортира? (бросая кости на доску) Бывали у нас такие смельчаки, их потом вообще не возвращали.
САНЫЧ (кивая головой). Да, брат, здесь такие игры не проходят.
МАРК молча садится к ЕВГЕНИИ, застывшей лицом в подушку. АНДРЕЙ с САНЫЧЕМ переключаются на новичка.
АНДРЕЙ (снова бросая кости) Ну что, зема, значится, говоришь, заплыл на середину и вдруг пошел ко дну.
БАБУШКА (кашлянув в ладошку). Да попуститесь вы! Дайте парнишке хоть опомниться.
САНЫЧ Цыц, старая! (смеются)
Марк осторожно прикасается к волосам ЕВГЕНИИ. Та отрывает голову от подушки и поворачивается к нему.
МАРК Не бойся. Они мне пообещали, что твои дети будут жить. Скоро я вернусь туда и принесу им гостинцы.
ЕВГЕНИЯ Ты всерьез? Ты правду говоришь?
МАРК Клянусь богом!
ЕВГЕНИЯ Не клянись, дурачок!
МАРК Твои глаза...
ЕВГЕНИЯ Что?
МАРК Они напомнили мне заводь, которая наполняется прозрачностью под лучом выглянувшего солнца.
ЕВГЕНИЯ Что ты несешь, Марк?.. Послушай, если ты на самом деле вернешься... Если... Пожалуйста, хоть как-нибудь... Только не отдавай их в детдом!
В двери поворачивается ключ, МАРК соскакивает с кровати, подмигнув ЕВГЕНИИ, подходит к двери.