Монахов Владимир Васильевич : другие произведения.

Илья фоняков - Наше время для стихов

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    ...Квартира Ильи Фонякова пропитана книжной культурой, поэзией и живописью. Под крышей этого дома я проникался ощущением, что без человека поэзия отсутствует.

  
  Из книги судеб. Илья Олегович родился 17 октября 1935 года в городе Бодайбо Иркутской области, воспитывался и учился в Ленинграде. Первой школой была блокада, второй - собственно школа (старейшая петербургская "Петришуле"), третьей - филфак Ленинградского университета (отделение журналистики). И ещё, сверх всего - ленинградская школа в поэзии, к последователям которой совершенно справедливо отнёс Фонякова поэт Александр Межиров - автор предисловия к маленькому томику в известной когда-то серии "Библиотечка избранной лирик" (Москва, 1967). В течение многих лет Илья Фоняков работал собственным корреспондентом "Литературной газеты" (по Сибири, потом - по Северо-Западу России). После первого сборника стихов ("Именем любви", Ленинград, 1957) вышло ещё более сорока книг (стихи, литературная критика, публицистика, многочисленные переводы с языков народов России, ближнего и дальнего зарубежья). Чем-то вроде предварительного итога более чем пятидесятилетней литературной работы можно считать книгу "Островитяне" (Санкт-Петербург, 2005), впервые объединившую избранные стихи автора и его прозу: эссеистическую, литературно-критическую, мемуарную.
  
  
  ...Квартира Ильи Фонякова пропитана книжной культурой, поэзией и живописью. Под крышей этого дома я проникался ощущением, что без человека поэзия отсутствует. Только человек заполняет пустоты бытия напевностью речи, звукобразия языка и ритмикой говорения. И даже молчащим Словом, которого так не хватило в самом начале и особенно сейчас многим недостает. Поэзия - это оргазм человека на стабильный мир, бытие в оправе Бога и одновременно Бог - в формате бытия. Поэтому я не удивился, когда, неожиданно проснувшись затемно от внутреннего самопроизвольного толчка, нашёл на письменном столе блокнот, карандаш и стал записывать свои поэтические видения, которые мне диктовали стены этого дома. А утром за чаем отважился прочитать.
  
  ИСТОРИЧЕСКАЯ СПРАВКА,
  составленная в пять часов утра на квартире поэта
  Ильи Фонякова, Санкт-Петербург, Малая Посадская, дом восемь.
  
  В пятницу, 22 апреля 2005 года от рождества Христова, на 12 фестивале русского верлибра, в музее Анны Ахматовой на Литейном, было установлено два микрофона:
  Один - для больших,
  Другой - для маленьких поэтов.
  Но первый микрофон работал со сбоями,
  И потому большинство авторов
  Выходили к микрофону для маленьких.
  
  - Мы знаем своё место, дорогая Анна Андреевна!
  
  Илья Олегович поощрительно хмыкнул и сдержанно сказал: "Жизненно". Этого одобрительного слова было достаточно, чтобы автор подавил в себе мешанину сомнений и решился прочитать верлибр на фестивале днем.
  Для меня Илья Фоняков - живой классик советской поэтической школы, которого никаким отработанным механизмом забвения уже не сбросить с корабля современности. Его стихи - это попытка выразить красоту словами, которые до этого были и сейчас остаются общеизвестными, но получили новый заряд ритмической энергии в душе поэта. Я познал его рифмы с юности, читал его публицистику в "Литературной газете" в молодости, особенно зачитывался японскими дневниками, а в 90-х годах прошлого века вступил с ним в переписку как активно проявивший себя поэт.
  Классик не стеснялся отвечать на письма малоизвестного автора из Братска, иногда одобрительно, иногда с критикой. Илья Олегович не одобрял и не поддерживал моей скептической мысли, что поэзия гибнет на наших глазах. И со свойственным ему житейским оптимизмом изо всех поэтических сил, без надежды на вознаграждение и славу, активно доказывал, что жить со стихами уютней и легче, чем без них. "Наше время для стихов", - повторял я вслед за Фоняковым.
  Не знаю, помогло ли это русскому народу в целом, за весь народ я не отвечаю, но меня поддержало, заставило не опускать руки, когда казалось, что слово поэтическое больше не оживёт, что его задушит слово информационное, или, точнее, слово дезинформации. На его торжество дезинформации обратил когда-то наше внимание Юрий Беликов.
  Теперь я понимаю, что Илья Олегович всем ходом своей литературной жизни имел право на такой оптимизм, ведь первая поэтическая книга вышла у него ровно 50 лет назад, и с тех пор их было больше сорока.
  
  - Даже во времена, когда стихи отказывались издавать, я не растерялся и выпускал маленькие малотиражные книжки на домашнем компьютере, и эти тоненькие сборники раздавал и рассылал своим читателям даром, - вспоминал о поэтическом безвременье поэт. - А в конце 1999 года, после одиннадцатилетнего перерыва, в издательстве "Петербургский писатель" вновь вышла "настоящая" книга стихов - "Своими словами". Может быть, лучшая у меня. Объём - большой, а тираж - маленький, но по-нынешнему нормальный - 500. Сознаю, что по возрасту я для многих уже динозавр, - продолжает размышлять Илья Олегович. - Оказывается, это совсем не так уж плохо. Хотя бы потому, что совершенно не волнуют проблемы самоутверждения. Уж какой есть, такой есть. Похвалят или поругают - от этого мало что изменится. И сам акт публикации в значительной мере утратил свою гипнотизирующую притягательность. Будут книги - хорошо. Нет - тоже не трагедия. Но потенциального читателя-собеседника всегда имею в виду. И стихи пишутся, особенно в форме сонета. Потому что желание "столкнуть слова, чтоб выскочила искра", не утратилось. И особенно от этого радостно, когда тебе уже перевалило за 70.
  
  Я сутки находился в доме поэта весной 2005 года с религиозным трепетом, поскольку дом Ильи Олеговича - это музей истории отечественной литературной школы. Фоняков человек оригинальный:уникальная память и энциклопедическая начитанность его поражали. Умение ладить с авангардистами вызывало уважение (и верлибром пишет поэт, и палиндромон активно использует в канонических стихах, даже пару миниатюрных книжечек выпустил). На 12 фестивале русского верлибра в 2005 году он сразил молодёжь, которая эгоистично считает, что поэзия начинается с них, удивительно сочно прочитав кусочек из революционной речи Владимира Ильича Ленина как великолепный образец политического верлибра, интонационно разбив слова вождя всемирного пролетариата на ритмичные строфы. Чем и вошёл в историю питерского фестиваля. И чем был изрядно огорчён, поскольку организаторы пропустили мимо ушей чудесные верлибры самого поэта. А в затянувшихся бесконечных спорах на тему авангарда он предельно лаконичен и точен:
  
  - Для меня вся поэзия - авангард. Пушкин - авангард, Блок - авангард, Заболоцкий - авангард. Авангард - всё, что смело, свежо, оригинально, истинно. Форма выражения - ритмические вариации, наличие или отсутствие знаков препинания, степень метафорической изощрённости - вопрос второй.
  
  Традиционная форма - нормальный литературный язык, классическая ритмика, логичность и ясность - лишь наиболее естественная форма выражения поэтической мысли. Она всегда будет существовать и всегда будет преобладать. Но всегда будут существовать и иные формы. Можно всё, даже вообще без слов.
  
  Как-то в Новосибирске меня поразила "поэма" некоего А.Сурнина, составленная из одних цифр:
  
  1, 2
  
  3, 4
  
  5, 6
  
  7, 8
  
  9, 10
  
  11, 12
  13
  
  
  И ведь понятно же, о чём! О трагедии "непарности", одиночества, о драме того, кому выпал несчастливый (тринадцатый!) номер. Крик души. А если нет этого крика (писка, шепота, бормотания и т.д.) - тут хоть как извернись, всё равно получится непоэзия, арьергард, уныло перемешивающий сапогами ту пыль, которую подняли идущие впереди тебя.
  
  
  Причисляя себя к питерской (поэт подчеркивает - ленинградской) школе (об этом есть в подборке стихов), Илья Олегович не забывает о своих сибирских корнях. Он родился в Бодайбо Иркутской области. Закончил в Ленинграде университет, но долго работал в Новосибирске, объездил Сибирь и Дальний Восток.
  
  Бывал в моём родном Братске, дружил с местными писателями. А как не дружить, если в Братске есть поэтическая библиотека Виктора Сербского, в которой хранится полное собрание всех изданных и рукописных сочинений Ильи Фонякова! Обширная картотека его писем и автографов. Тяга к нашим заснеженным по май просторам укреплена ещё активными переводами стихов поэтов малых народов Сибири. И этот поэтический труд по сей день считает важным для себя.
  Моё продолжительное знакомство с творчеством Ильи Олеговича заставило сделать внутренний вывод: надо постоянно больше читать не для узнавания и постижения других, а для понимания самого себя и только себя одного. Но читать надо лучших поэтов и мыслителей, чтобы обмениваться с ними не идеями, а прежде всего своими сомнениями, которых в наше время многим стало уже не хватать.
  Перечитывая книги Ильи Фонякова, я обогатился и поразился ещё одному простому открытию внутри себя. Люди просят Бога обо всём, чем Бог не располагает и чего у Господа никогда не было. Всевышний из Слова вышел и в Слово ушёл, прикрывшись фиговым листком Слова. И если его попросить о Слове, то он его может ещё дать или, по крайней мере, позволить прочувствовать. Но кто просит Слово? Только поэт или пастырь. А остальные с чем к нему пристают? С мирскими делами своими, которые только утяжеляют нашу жизнь в частности и бытие в целом. Но успокаиваются люди в слове и со словом. Поэтому -
  
  Бессмертие русской речи
  ещё предстоит заслужить,
  и словом себя обеспечить, чтоб дальше во Слове жить!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"