Махмед Урза был отпетым чеченским головорезом по прозвищу Борода. Бороды у него не было, была только небритость и добрые глаза. Когда он одевал чистую сорочку и пиджак от "Зайцева", то вполне походил на элегантного телеведущего, канувшей в лету "Большой стирки". Манеры тоже были хорошие, точнее по обстоятельствам. Мог и даме ручку поцеловать при выходе из метро, а мог и по мордам съездить дедушкиным обрезом так, что было очень больно и неприятно тем мордасам. За плечами, широкими и округлыми, имел хороший боевой опыт. Годился на все руки. Мог починить скрипучую переносную радиостанцию, сварить походную похлебку, а мог и сделать такие вещи, описывать которые поморщились бы даже писатели жанра ужасников. Все делал добротно, точно. Не любил халтуры.
Поручения выполнял быстро и слажено. Мог работать в группе и одиночкой.
В последние две недели он обитал у тетки под Воронежом. Ходил рыбачил, курил свои папиросы и долго смотрел на поплавок. Дурно не мыслил. Жил самодостаточно.
В субботу пошел в баню на теткином огороде. Сел на верхнюю полку, плеснул кушак водицы и услышал как в штанах, в предбаннике, звонит телефон.
- Тьфу мать, моя! - проскрипел зубами Урза и поплелся с верхней полки к штанам. По дороге чуть не влетел в таз с веничком от Егорыча. В штанах мокрой ладонью нащупал дребезжащий "Эриксон" последней модели.
- Слушаю.
- С тобой будет говорить полковник Штиблец.
- Хорошо.
В трубке послышались голоса, шелест шинелей. После паузы подошел сам полковник.
- Ты нам нужен на ближайших три дня. Серьезного задания пока нет, так мелочевка. Извини, что беспокоим, сам понимаешь, разнорядка. Это касается таможни. Китайский ширпотреб так и прет на наш рынок, как танк. А господин N /тут Штиблец назвал инициалы очень известной персоны/ ведет себя нечистоплотно. Нам нужны таможенные накладные и сведения личного характера.
- Так это дело совсем не военное - вставил Урза.
- Да не военное. Это по личной просьбе моего друга из другого ведомства. У них там сотрудника подкупили и они теперь на воду дуют. А ты у меня в простое стоишь, небось в баньке паришся и осетров ловишь.
- Да пошли вы, господин полковник...
- Не хами, мать твою, разжалую и лишу пенсии. Короче в районе полудня к тебе придет человечик с пакетом от меня. Передаст пакет и будь здоров. Через три дня будь готов к отчету. Все! Будь молодцом!
В трубке раздались протяжные гудки. Урза с минуту постоял голышем с мобильником в руках и глупым видом. Потом сполоснулся холодной водой, оделся, и поплелся в грязных сапогах через огород в теткино имение.
Через час в дом постучали. Это был местный пожилой почтальон Святослав Ростоцкий. Он опирался на велосипед и без всяких "здрасте - пожалуйста" протянул пакет и бумагу с авторучкой.
- Фамилию пиши тут! - распорядился он строго и ткнул пальцем в столбик на бумаге.
- Теперь вот бери пакет и покедово! - скрип педалей удалился в сторону соседнего дома.
Урза внес пакет в гостинную, благо никого не было. Положил на стол, аккуратно развернул. Внутри обнаружил невзрачную фотографию-факс объекта - толстый лысый тип с большими отвислыми щеками в форме начальника таможни. Начертанную ручкой схему на газетном обрезке как куда добраться и старый пожелтевший конверт с деньгами. Урза перещитал рубли и отчаянно крякнул. Сумма была на полторы теткиной пенсии.
- Это черт знает что....!!! Как с этим работать?!
Вопрос повис в воздухе. В углу тихо шли теткины ходики.