Россия – страна пейзажей, как говорил Шишкин. У нас есть все: поля, луга, леса, озера, моря, болота, степи, тайга. На любой вкус. А на Урале, недалеко от Екатеринбурга есть поселок Елизавет, где живет и работает свой певец и мастер, который посвятил свои душевные силы этой малой Родине. Он не устает ее «портретировать» , находя каждый раз новые оттенки, ракурсы, сюжеты для своих картин.
Недавно, открылась его персональная выставка «Багатели» в галерее «Окно» ЦКиИ «Верх-Исетский». Уже на склоне лет у Геннадия Александровича Шеина произошла эта радость жизни. Собралась вся его большая и дружная семья (трое детей и шестеро внуков) и множество гостей. Открытие было веселым, оптимистичным, приятным во всех отношениях. Мастер признался, что это первая его «персоналка», он мог ее сделать раньше, но картины никогда не залеживались в его мастерской, они быстро находили новых хозяев, они всегда приносили радость конкретным людям, а не пылились в хранилищах.
Например, возьмем его картину «Влюбленные. Алтай.». Представьте, он написал эту работу за 15 минут! Как говорится это было сделано «a la prima», по первому впечатлению..
Сочная зелень травы, широкие мазки, обобщающие контуры. Величественные горы на заднем плане. И два дерева. Одно высокое – юноша, другое округлое – девушка. Они словно тянутся друг к другу, будто хотят обняться, слиться в одном порыве.
Перейдем к другой картине «Лимон». Сюжет прост. Кадка с растением. Изогнутое тропическое деревце на фоне окна. Выполнено быстрыми, смелыми движениями кисти. Пространство взвихрено, закручено, насыщено бурлящей энергией. Но Геннадий Александрович придумал глубокую концепцию к этому полотну. Посмотрите, говорит он: здесь есть смысл вот молодой листик, полный сил и надежд, соков. А вот если идти по кругу другой слегка поблекший, потерявший накал, разочаровавшийся, но еще крепкий. А здесь уже пожухлый, состарившийся, растерявший мечты и силы. Это как жизнь человека: молодость – зрелость – старость. Это картина из серии «Memento mori», которые так любили рисовать в Средневековье, но тогда рисовали обычно часы или череп.
Вот другая его картина «Ранняя весна». Палитра серовато-коричневая. Тускло. Только что сошел снег. Как то все пусто и неприглядно вокруг. Но душа ждет и знает: еще чуть-чуть и начнется Необыкновенное, Возрождение..
..
Или картина «Тишина». Пруд. Над водой склонилась липа. Зеркало воды спокойно. Идет, наверное, июль месяц. Но если поднять голову вверх, в небо, то увидишь причудливые облака, которые куда-то спешат, надвигаются одни на других, борются. Приближается гроза..Это как и наша человеческая жизнь. Есть движение и покой. Красота и безобразие. Радость и печаль. Но важно помнить, что все проходит, изменяется, но остается Любовь. Пусть бушуют житейские треволнения, если сердце по-прежнему любит и верит..
Я подхожу к работе «Дождливый день». Краски слегка размыты, видно лишь контуры и силуэты деревьев. Нет четкой детализации. Как говорится, идем наощупь. Вокруг легкая дымка. Моросит дождь, и погода портится. Река неспокойна и ускоряет свой бег. Но художник не поддается первому впечатлению. Он знает, что Природа бывает разной, многообразной, полифоничной. Она постоянно импровизирует, экспериментирует, не боится пробовать..
- В жизни мне как-то всегда везло на удивительных, хороших, замечательных людей, - улыбается Геннадий Шеин. С которыми я ходил на пленер как с Анатолием Бурлаковым, подолгу беседовал о жизни, искусстве как с уральским Мэтром – Николаем Гавриловичем Чесноковым. Мощная и харизматичная была личность. Можно сказать, он меня и «благословил», поддержал на выбранном пути. Как это бывает важно услышать слова поощрения вовремя, тем более от такого исполина, который говорил с тобой на равных, с участием, сердечностью. Ну и конечно Павел Петрович Хожателев, ему было на тот момент около 90 лет, а он был полон творческих сил и планов. В него, представьте, были влюблены все: и зрелые дамы, и девчушки, взрослые мужчины, ну и мы молодежь. Была в нем эта притягательность, «божья искра», аура. Хотя он мог пошутить, посмеяться, рассказать смелый анекдот. Но все было элегантно, аристократично, достойно. И мне тогда так страстно захотелось соответствовать этому высокому уровню мыслей, дел, да самой жизни. И я решился следовать своим путем. Пусть будут шишки, ошибки, но будет в конце-концов и победа. Как говорится свет в конце тоннеля.
Я пожелал Геннадию Александровичу написать еще не одну сотню картин. Но я думаю, что Мастер счастлив. Он построил своими руками вместительный дом с просторной мастерской. Чем не «вечный дом», который так жаждал иметь «булгаковский» мастер?. У него добрая, великодушная и верная жена, которая ограждает его от волнений. И я думаю, когда Геннадий Александрович открывает окно в свой сад и видит, как зацветает сирень и яблоня, он, как и в далеком детстве, чувствует себя невероятно счастливым.
Главное, что Мастер поверил еще в своем детстве, что наша Жизнь может быть невероятно талантливой, счастливой и необыкновенной.
И каждый день мастер замечает что-то новое вокруг себя: обыкновенное-необыкновенное, пасмурное или солнечное, несказанное, вдохновляющее. И спешит по-скорее приняться за любимую работу, подарившую ему целый мир…