В этот вечер я сидела одна и скучала. Ветер бил по стеклам ветками высокой мокрой от дождя березы. Сами собой слезы капали из глаз. Почему жизнь так ужасна? Я одинока, у меня всего одна подруга, но она далеко и не звонит мне уже три месяца. Сейчас лето, но дождь льет не переставая. Природа решила посмеяться над людьми и в придачу к дождю добавила еще и очень низкую для лета температуру воздуха.
Я накинула плащ и вышла под дождь. Слушая стук капель, я побрела по аллее. Зонт я не взяла и теперь почувствовала что зря. Промокшая насквозь я продолжала шествие по аллее парка. Даже раскидистые деревья не сдерживали крупных капель. Хотелось чего-то нового. Вдруг дождь перестал лить на мою загруженную голову. Я подняла глаза, надеясь увидеть огромное дерево, но увидела темно-зеленый зонт. Рука державшая его тянулась к телу мужчины спортивного вида и довольно высокого. Я взглянула на его лицо и поняла: это он! Не ожидая ничего подобного от себя, я закрыла глаза и впилась в его сухие и теплые губы страстным поцелуем, но не почувствовала ответа. Оторвавшись от этого безумия, я вновь открыла глаза. Он улыбался. Посмотрев ему в глаза, я все поняла. Его глаза были черные как у цыгана и огромные благодаря туши для ресниц, которой он щедро воспользовался. Волосы у него были, не смотря на цвет глаз, русые кое-где с тщательно прокрашенными черными прядками и дотягивались до плеч. На веках были наложены светло-розовые тени, а ногти на руках были коротко подстрижены и покрыты розовым полупрозрачным лаком. Одежда на нем была облегающая, выделявшая все его накаченные мышцы, и слишком яркая для такого пасмурного дня. В левой руке он держал колыхавшийся но ветру ярко-оранжевый плащ из искусственной кожи. Я посмотрела на него вопросительным взглядом. "Да",- ответил он, словно прочитав мои мысли. Дождь прекратился. Ветер быстро разогнал тучи, и небо стало розовым от лучей закатывавшегося солнца. Я искренне и от души улыбнулась и продолжила свой путь рядом с этим милым человеком, уже сложившим свой зонт. В моей душе не было ни капельки сожаления о том, как состоялась наша встреча.
Его звали Макс. Он позвонил мне около полудня и пригласил пообедать в небольшой ресторанчик возле моего дома. Говорили мы в основном обо мне. О нем я узнала только то, что у него есть друг, но он болен лейкемией. "Сейчас Митя лежит в больнице на улице Клинической и ему проводят химиотерапию", - подавленным голосом произнес Макс. - "Я каждый день навещаю его и покупаю ему чернослив, он так его любит". Было видно, что он очень привязан к своему другу. После мы пошли гулять по парку, где вчера познакомились. По тому, как он вел себя со мной, я поняла, что, не смотря на его жизненные принципы, он настоящий джентльмен.
День выдался солнечный и почти все лужи от дождя, который, наконец, остался в прошлом, очень быстро высохли. Погода быстро сменила свое направление и сегодня температура воздуха была уже на десять градусов выше, чем вчера.
После прогулки мы ненадолго расстались. Макс поехал в больницу к Мите. По его взгляду я поняла, что он хочет побыть с другом наедине, и не стала навязываться с ним. Мы договорились встретиться вечером в шесть часов на месте нашего знакомства.
Он ушел. Стало пусто, солнце скрылось за каким-то облаком, и я поняла, что именно Макс и есть что-то новое в моей серой жизни. Он разбудил меня от долгой спячки, наполнил мою жизнь светом и разогнал тучи, из которых медленно проливался дождь моих слез.
Три часа разлуки тянулись необычайно долго. Я сделала у себя в квартирке генеральную уборку, которую я регулярно откладывала в течение десяти лет. За эти три часа я нашла массу вещей, которые когда-то потеряла. Я почувствовала, что моя жизнь кардинально поменялась. Яркость событий вытеснила серость и поглотила меня с головой. Макс был таким человеком, с которым я забывала обо всем. Он стал мне настоящим другом, о котором я мечтала всю свою достаточно долгую жизнь. Он понимал меня, как никто другой. Он знал, что я хочу сказать задолго до того, как я это произнесу. И, наконец, он был просто чудом, которое мог сотворить только самый искусный художник.
Солнце бросило свои красные лучи в мое окно, и я поняла что пора. Выйдя из дома, я медленно побрела к парковым воротам. Лучи ложились на листья выстроившихся вдоль аллеи деревьев таким образом, что снизу они казались не зелеными, а темно-фиолетовыми. Сегодняшняя атмосфера парка в подметки не годилась вчерашней атмосфере залитого дождем центра города. Воздух был чист и свеж. Пыль куда-то испарилась, и от этого стало необычайно легко дышать. Я дошла до огромной лужи, которая еще не успела высохнуть после вчерашнего плача небес и увидела Макса, сидевшего на зеленой скамье недалеко от нашего места. Увидев меня, он широко улыбнулся, но его глаза остались холодными. "У него опять начали выпадать волосы", - сообщил парень, поняв, что я заметила его плохое настроение. Я вздохнула и присела рядом с ним. Мы долго сидели молча, а потом встали и двинулись в сторону ворот. Я почувствовала себя лишней в его мире. Он явно хотел побыть один, по крайней мере, я так думала. "Нет!" - воскликнул он. - "Не оставляй меня одного! Я знаю, о чем ты думаешь! Я чувствую..." Я промолчала и только крепко сжала его руку в ответ. Мы знакомы всего 2 дня, но уже так привязаны друг к другу. Я чувствовала, что оставить его одного сейчас, для меня значить потерять его навсегда. А если я потеряю его, то я оборву ту тоненькую ниточку, которая еще привязывает меня к этой жестокой жизни.
Мы шли вдоль аллеи. Молча. Не говоря ни слова. Мы понимали друг друга без слов. Он читал мои мысли, а я чувствовала его вибрации через тепло его руки. Его рука... его рука была сухая и горячая - настоящая рука друга, надежная и сильная. Рядом с ним я каждый раз чувствовала себя в полной безопасности, но сейчас вдруг по моему телу прокатилась волна страха и, застыв где-то по середине горла, наполнила меня до краев. Макс мгновенно почувствовал это и, повернувшись ко мне лицом, крепко обнял меня. Об этих объятиях я мечтала всю свою жизнь с юношества. Это были объятья, которыми обнял не мужчина женщину, а брат сестру. Эти объятья были нежные и крепкие, непробивные. Я почувствовала, что страх начал отступать и расслабилась. Макс крепкой рукой приложил мою голову к своей груди. По моему позвоночнику пробежал разряд тепла, прогревая мое тело и вытесняя панику. Я слушала биение его сердца и чувствовала, что мое бьется с ним в унисон. Вдруг мое сердце екнуло и у меня засосало под ложечкой. Я на миг возненавидела макса, возненавидела его объятья, такие дружеские, совершенно не романтические... Я с гневом оттолкнула его и поняла, что сделала это как нельзя вовремя. Еще бы чуть-чуть и я бы влюбилась. Но этого не произошло,... Слава Богу!.. Мне не нужен любовник, мне нужен друг!!! Тут я поняла, какой с него любовник?.. Он друг!.. Он мой друг!.. И я сама бросилась ему на шею, обняла его крепко-крепко, как друга, как лучшего друга, мысленно прося прощения, зная, что он поймет. Он меня понял.... И мы продолжили свое шествие, держась за руки, как влюбленные.
Через минуту я почувствовала, что страх не отступил, он просто спрятался, а теперь начал возвращаться. Я отпустила руку Макса и, перевесив свою сумочку на локоть левой руки, взяла правой его под руку и слегка прижалась к нему. Что-то плохое должно произойти, поняла я и в это мгновение чья-то крепкая рука сорвала мою сумочку у меня с локтя. Мелькнул серый силуэт кряжистого низкорослого мужчины и скрылся за деревьями парка. Темные дождевые облака появились неоткуда и затянули все небо. Солнце погасло, и подул ледяной ветер. Макс отпустил мою руку и рванул за вором. Все происходящее показалось мне очень странным. Я вспомнила. Что чувство страха начало проникать в меня, когда я только вышла из дома. Мне тогда показалось, что за мной кто-то следит. Но я не предала этому никакого значения. По дороге в парк я уронила сумочку и рассыпала все ее содержимое. Там не было ничего, что заинтересовала бы такого грабителя. Я заметила, что он был в черной маске, значит, он готовился заранее и знал, что у меня в сумке нет ничего дорогого. Кошельки я не люблю, поэтому купюры ложу прямо в сумочку, там было сто тридцать рублей и еще немного мелочи. Также я положила туда расческу пудру и губную помаду. Ключи я с собой не ношу, оставляю их соседке. Это все было подстроено. Ему нужно было, чтобы Макс побежал за ним!..
Сверкнула молния, и раздался раскат грома. Меня охватил озноб и паника. Я бросилась бежать вслед за Максом. Раздался громкий хлопок, и мое сердце обрушилось в желудок. Я бежала вся мокрая и молила Бога, чтобы это был очередной раскат грома. На меня свалилась темнота. Я остановилась, озираясь по сторонам. Было темно и тихо. Через секунду сквозь сумрак парка, на который напала гроза, начал продираться чей-то голос: "Босс, босс, дело сделано. Да!.. Этот козел отломал глушитель, но тут гроза и выстрел походил на раскат грома. Да, босс, с ним была какая-то швабра, но она ничего не видела, я заманил его в глушь парка..."
Взбесившись, я бросилась в сторону раздававшегося голоса, ломая ветви кустов и создавая ужасный треск. "Черт, босс, я сматываюсь! Тут кто-то есть!" - голос перешел в форму нервного шепота. - "Подберите меня, босс!" Голос стих и через мгновение послышался треск сучьев где-то позади меня. Я метнулась назад, но осознав случившееся, продолжила пробираться вперед. Пройдя еще метра три, я вышла на зеленую поляну, залитую дождем красным от крови. Посреди поляны лежал Макс. Я бросилась к нему. Прижав два пальца к его шее, я не почувствовала пульса. У меня началась истерика, но кричать я не могла. Хотелось плакать... Боже, как хотелось плакать!.. Но глаза просохли, и слез не было. Отыскав глазами свою сумочку, я подняла ее и достала оттуда пудреницу. Открыв, ее я поднесла зеркало ко рту Макса, не понимая, что это уже не нужно. Он не дышит, пульса нет, он весь ледяной, я вспомнила его теплые сухие руки, он мертв. Дождь залил мою пудреницу и пудра, превратившаяся в кашу, стала вытекать на грудь парню. Тут только я заметила крохотную дырочку на его ярко-розовой рубашке. Пуля прошла насквозь, и кровь вытекала снизу. Как же так ведь он ранен не в сердце!!! "Его голова лежит на камне! Неужели ты не видишь, дура!" - раздалось сверху.
"Кто вы?" - я повернулась к голосу. Надо мной стоял тот кряжистый низкорослый мужчина, но уже без маски. Он был не молод, в волосах его уже пробилась седина, а глаза были бесцветные и отрешенные. Все его лицо: его морщинистый лоб, нос с горбинкой, рот, застывший в гневной ухмылке, все излучало злобу и ярость, но глаза молчали. Они были не здесь, они были в уютной квартире, в мягком кресле у камина, там, где у ног лежит верный пес, а на кухне жена и дочь пекут ароматный пирог. Его глаза были тихие и спокойные, не подходящие под обстановку, но вдруг в них мелькнула огненная вспышка, и мужчина поднял руку и выстрелил меня. Боль кольнула у меня в затылке, и я уронила голову на грудь Максу. Боль пронзила меня от затылка до кончиков пальцев ног и утихла. Я почувствовала ужасную усталость и мягкое тепло. Дождь закончился, но гром еще гремел, а молния сверкала. "Я забыл свой глушитель", - прогремел очередной раскат грома. - "Отдохни, подруга". Я заснула.
Мир прекрасен и это не иллюзия! Я впервые вижу всю красоту мира. Эти краски, эти запахи, эти звуки, все прекрасно! Может я в раю? Я не помню где я. Где мой забитый пылью дом? Где моя соседка, протягивающая мне ключи? Где парк, раскинувший свою зелень под моим окном? Почему вокруг только краски, запахи и звуки? Где Макс?
Я все вспомнила и открыла глаза. Вокруг все было прекрасно и бело, как на свадьбе, о которой я мечтала в детстве. Мои глаза начали постепенно привыкать к белому и прекрасному, и я понемногу стала различать обстановку. Я была в больничной палате. В простой, не в реанимации, не в травматологии, в простой палате, где все было белое и стерильное. Это была одиночная палата, дорогая, для богатеньких людишек. Мне она не по карману, но я всегда мечтала о том, чтобы провести в такой палате хотябы одну ночь, если, конечно, серьезно заболею. В углу палаты сидела медсестра и читала. Я села. Вокруг все закружилось. Медсестра посмотрела на меня и улыбнулась. "Где он? Макс!!!" - заорала я. "Не кричите, я вам все расскажу. Мне велели вам все объяснить", - ласково произнесла сестричка, откладывая раскрытую книгу на столик с какими-то банками.
Ее речь была тихая и нежная. Я чувствовала ее расслабленность и простоту. Видно было, что у нее нет никаких забот, кроме ежемесячных проблемных дней. Но сейчас была явно не подходящая дата для этого и она вела себя раскрепощено, не считаясь с моим самочувствием. Она поведала мне историю, от которой мне не стало легче. О большинстве событий из нее я уже имела представление, но одно просто шокировало меня: оказалось, что Мишаненко Максим Сергеевич, являлся сводным братом очень богатого молодого человека Парина Дмитрия Александровича. Каким образом она объяснить не смогла. Дмитрий Александрович, то бишь Митя, друг Макса, повелел поместить меня в эту дорогостоящую палату. Зачем? Не знает никто. Сам он в самом деле болен лейкемией и лежит в больнице. Но эта больница находится отнюдь не на улице Клинической, а совсем другом месте, никому неизвестном. В меня стреляли, но промахнулись. Но я сильно перенервничала и у меня случился глубокий обморок.
Самое плохое известие, которое я не хотела бы слышать, но знала, что услышу, было о том, что Макс мертв.
Через неделю я была отпущена из больницы домой. Дмитрий Александрович каким-то образом узнал об этом событии и сделал так, что возле выхода из клиники меня встретил галантный шофер со слишком темным, чтобы быть настоящим, загаром. Я начала путешествие до своей скромной двушки, расположенной в центре города на шикарном "Бумере" серебряного цвета. В салоне пахло чем-то неопределенным. Здесь присутствовал аромат женских духов, хороших сигарет и дорогого коньяка. Этот запах на секунду вызвал у меня ощущение чего-то до боли знакомого и я поняла: пахнет Максом. Хотя он мне и говорил, что не курит и не употребляет спиртные напитки, но всегда носил с собой этот запах. Значит он часто ездил на этой машине.
Когда мы подъехали к моему подъезду, мне было очень трудно расстаться с этим запахом. Он стал уже родным моей душе и моему бытию. Чтобы как-то отложить это расставание, я рассыпала на пол салона содержимое моей сумочки, которую мне вернула добрая медсестричка. Собирая, закатившиеся под заднее сиденье иномарки десятикопеечные монетки я дышала, пропитывала себя этим запахом и запоминала его, чтобы никогда не забывать. Никогда...
Но через несколько минут пришел миг, похожий на тот, когда студент закрывает тетрадь с конспектом и заходит в аудиторию, где не злой, но очень строгий профессор сидит за столом, усыпанным билетами. Я неуклюже выбралась из машины, стараясь как можно медленнее двигать конечностями. "Извините, девушка, у вас есть мобильный телефон? Дмитрий Александрович повелел мне где угодно раздобыть способ с вами контактировать", - произнес шофер, слегка стесняясь, как мне показалось. Его высказывания и его речь были не совсем цивилизованными. Скорей всего парень из глубокой провинции. Зачем Митя взял его на работу остается загадкой. Я назвала застенчивому деревенскому мужику свой домашний номер и пообещала, что когда приобрету мобильник, сразу сообщу и его цифры. Шофер кивнул и произнес: "Мое имя Игнат... Игнат Семенович..." Я улыбнулась в ответ и он сел в "Бумер". Машина завизжала колесами, разворачиваясь на мокром асфальте и, набрав сумасшедшую скорость, по моим меркам, скрылась за углом. Я поднялась на свой этаж и позвонила к соседке. Дверь распахнулась и весьма полная женщина в засаленном переднике протянула мне связку ключей с ярким брелком. Вот моя соседка, протягивающая мне ключи... Я взяла из ее рук связку и благодарно кивнула. Подойдя, к своей темно-зеленой двери, я вставила ключи в замок и, повернув два раза, открыла ее небольшим толчком. Вот мой, набитый пылью дом... Не закрывая замок, я пошла на кухню. В окне виднелось что-то серо-зеленое. Вот и парк, раскинувший свою зелень под моим окном... Нет только Макса...
В этот вечер я сидела одна и скучала. Ветер бил по стеклам ветками высокой мокрой от дождя березы. Сами собой слезы капали из глаз. Почему жизнь так ужасна? Я одинока, у меня всего одна подруга, но она далеко и не звонит мне уже три месяца. У меня был друг, но его убили и я не знаю кто и за что. Тишину пробил звонкий голос телефона. Он у меня не мобильный, но вызывную трель заменяет у него "Лунная соната" Бетховена. Я подняла трубку.
- У тебя есть друг, - утвердил знакомый голос по ту сторону провода.
- Макс?! - удивилась я.
- Нет, я не Макс и не стану им, как бы тебе не хотелось. Я его брат. Ты, наверное уже слышала обо мне. Ничего что я называю тебя на "ты"?
- Я не такой как был он. Он неженка, он не мужчина, он трус, но именно за это я и любил его.
- Он не трус!.. Он побежал за ним!.. А он... Его...
Секунда молчания с той стороны и:
- Он побежал?! Не может быть!!! Он трус! Он всегда был трусом... Извини, я не ожидал услышать это. В нашей паре он был воплощением женщины.
- Паре?! Ты же сказал что вы братья?!
- Ты многое поймешь со временем. А основное я расскажу тебе при личной встрече.
- При личной встрече?! Но ты же болен!!! - я не сдержала негодования и, чтобы не впасть в истерику, дала волю слезам. - Ты не он... Я не хочу с тобой встречаться! Ты не поймешь меня и мой образ жизни. Ты не знаешь обо мне очень многого... Правда и он не знал...
- Я знаю о тебе все, а теперь и еще больше. Макс тоже был в курсе всего твоего прошлого, но это не помешало вашей милой дружбе. Когда он рассказал мне о тебе я сразу же залез в... Да ладно, это не очень важно по сравнению с тем о чем я хочу тебя попросить.
- И о чем же? - спросила я сквозь слезы.
- Пожалуйста, перестань плакать, а то это превратит мой мужественный характер в мокрую тряпку - характер жалостливого романтика, пишущего по ночам стихи.
Мои глаза мигом просохли. И он еще говорит, что знает меня! Я сдержала недовольный возглас и как можно спокойней произнесла:
- И это твоя просьба? Между прочим, я очень жалостлива, обожаю романтику и пишу по ночам не просто стихи, а настоящие шедевры, которые намного превосходят пушкинские писульки!
- Да уж, с самооценкой у тебя все в порядке. Я имел в виду мужской характер, а женщинам свойственно быть жалостливыми и романтичными, и хотябы иногда, хотябы пытаться, писать стихотворения. Я не люблю женщин, считающих себя пупом Земли, дерзких и стервозных. И вообще я не люблю женщин, ты же знаешь, наверное. Но я уважаю таких женщин как ты и считаю их прекрасными друзьями.
А моя просьба очень серьезная и тесно касается твоего прошлого. Может ты не захочешь делать это ради меня, но тогда сделай это ради Максима. Если ты выполнишь мою просьбу, то этим самым ты отомстишь тем негодяям, которые отняли у тебя самого лучшего друга, о котором ты мечтала всю жизнь, а у меня моего любимого человека...
- А откуда ты узнал столько о моем прошлом? Ты даже знаешь о чем я мечтала...
- Ты все узнаешь, я тебе обещаю. Но это произойдет через некоторый период времени, тогда, когда я смогу тебе все рассказать сам. А пока, я думаю, ты не откажешь мне в просьбе и выполнишь задание, которое я тебе поручил. Я знаю, что никто не сделает это лучше тебя.
- Хорошо... Когда я выполню твое поручение я свяжусь с тобой... Кстати, как мне это сделать?
- Не волнуйся, я беру это на себя. Сейчас для меня главное, чтобы ты выполнила то, о чем я прошу и, желательно, за два месяца.
Я повесила трубку. Мне все ясно. Мое прошлое, которое довело меня до такого отчаянного состояния, в коем я прибывала до знакомства с Максом, возвращается!!!