Аннотация: Стёб. Присутствует ненормативная лексика.
Сестринство Топора.
День шли, два шли, три шли. Неделю шли. Две шли, три недели. Эльфа, гнома, человечка и четверо волосатоногих дев-хоббитцев.
- Опять ты ноги не побрила, Фрося, - ворчала на хоббитцу эльфа, - у тебя топор запутался в ногах вон.
- Зато Очко Сеуруна не заметит его, - ответила за Фросю её подруга.
- Да бдит он за нами день и ночь, и стоит порубить топором чего, сразу засечёт, - урожающе сказала Арагона, человечка-следопыт, что взялась сопровождать разнорасовую и разношёрстную компанию.
- А я депиляцию захватила с собой, - воскликнукла торжественно Сэма, достав из-за пазухи восковые полоски.
- Чур меня, чур, - в ужасе отбежала от Сэмы Мэридока, другая хоббитца, опасаясь за свой пух на широких ступнях, сшибив при этом Пелагею. И покатились две хоббитцы со склона.
Оставшиеся путешественницы испуганно завизжали, а гнома легла на землю и захрапела - она всегда и везде следовала одному незыблемому правилу: в любой непонятной ситуации ложись спать!
Эльфа встряхнула гному-Гималаю, и поволокла со склона вслед катящимся хоббитцам. Фрося бежала позади всех, ей мешал топор между ног, что был так заботливо прикрыт икроножной волоснёй от Очка Сеуруна.
День катились, два катились, три катились. А толпа бежала за Меридокой и Пелагеей. Они боялись, что сбились с пути, но Сёстры Топора были куда важнее. И пусть Очко Сеуруна пошлёт на них всё войско шептунчиков, они спасут подруг и донесут до края земли ненавистный топор.
Короче, катились-катились, а кто-то и бежал - им не так повезло, особенно тяжело пришлось Фросе, топор натёр ей между ног, но деваться некуда, ведь это были верные подруги, которые без колебаний двинули за ней сопровождать, и докатились. Ага, до самых пределов земли!
Меридока и Пелагея, слепленные теперь как сиамские близнецы разными частями тела, встали на ноги, балансируя над пропастью.
- Нееееееееееееет! - протяжно вскричала Фрося и бросилась к подругам.
- Что, - подняла сонно голову Гималая, удивлённо спрашивая, - я что-то пропустила? А почему у меня всо рту песок?
Лизалега подала гноме ополаскиватель для рта, и тоже кинулась к пропасти, но Меридока и Пелагея всё-таки упали с обрыва.
Все побежали к обрыву с дикими воплями. Арагона уже хватала за пятку Фросю. Топор, разрубив наконец-то волосню хоббитцы, упал на выженную землю.
- Пиздец! - не своим голосом завопила Сэма, а Гималая выронила вставную челюсть, но та запуталась в рыжей бороде гномы и не упала на пол. Гнома вздохнула облегчённо, ведь ни одна болезнетворная бактерия не села на её зубы.
Арагона держала повиснувшую в обрыве Фросю, а Фрося держала за ноги Меридоку и Пелагею. Они так сплелись конечностями, что было непонятно, чья она. Но Фрося храбро держала, не выпуская подруг из захвата, а те орали в горячую огненную бездну.
- Тяни, - холодеющим голосом попросила Фрося, и сверху потянули.
Когда троих хоббитц вытащили на свет божий, а Гималая вставила наконец челюсть и вернула ополаскиватель Лизелеге, Сэма подошла к краю земли, и, плача, достала из-за пазухи восковые полоски. Она сбросила их в пекло под минуту молчания Сестринства Топора...
- Это Голый, ловите его! - закричала Арагона.
Лизалега достала лук и стрелы и начала палить по чуду безволосатому. Голый был вне себя от страха, ведь если поймают, изнасилуют!
- Караул! - бешенно орал Голый, когда Сэма запулила в него картофилиной.
Гималая настигла его в два прыжка и скрутила в три морских узла.
- Моя прелесть, - прошипел Голый, пытаясь прикрыть от наглых посягательств рыжебородой девы одно место.
Земля задрожала, появилась жуткая вонь.
- Это шептунчики, - холодея, сказала Лизалега, доставая снова свой лук.
Хоббитцы загасились за Арагону, которая достала свой меч. Гималая, наконец оставив в покое полуживого Голова, достала свой боевой топор и стала крутить над головой.
- Топор! Топор, Фрося, бросай в обрыв! - крикнула Арагона.
Фрося бросилась к запутанному в волосях топору, на котором красным горела вязь на древнеэльфском, но взять в руки его не смогла - так горяч он был.
- О нет, Очко Сеуруна близко! - сокрушённо сказала Гималая и легла спать.
- Только не сейчас, противная гномиха! Поднимай свой пухлый зад, давай драться против шептунчиков! - Лизалега пнула подругу под мягкое место, но это не возымело никакого эффекта.
Сестринство Топора понимало, что это конец, им не выстоять против войска вонючих, хоть и мелких, тёмных тварей.
Фрося, обжигаясь, пыталась тянуть топор. Арагона посыпала рукоять меча детской присыпкой - руки больно сильно потели; Гималая храпела; Лизалега, поджав тонкие губы, метала глазами с одного идущего шептунчика на другого. А Голый полз нафиг отсюда. И за каким фигом сегодня утром решил сходить на горячий источник - чуть не изнасиловали, а одежду вообще скинули эти ненормальные с волосатыми ногами в пекло. Голова такие дамы не волновали, зато бородатая дама оставила в его душе неизгладимое впечатление. Ровно как и на теле. Он снова простонал слова о своей прелести, и пополз на пузе по краю земли.
Эльфа выпустила стрелу, Сэма запулила картофелину, а Арагона выставила впереди себя острый меч.
Но тут, распихав полчища тёмных и топтая их своим сказочным конём, на поляну въехал Гена Серый. Он был слегка навеселе, и играючи раскидал всех шептунчиков, что ни он, ни тёмные так и не поняли что на самом деле произошло. Потом в протоколе так и написали, что Гена Серый так и не понял, что погубил несколько тысяч гастарбайтеров со своим диким конём, который, к слову, тоже был немного невминяем.
Сестринство Топора вздохнуло облегчённо, но Очко Сеуруна было рядом, все это почувствовали. И даже Гена Серый и конь начали трезветь.
- Ганнадий Сергеевич, слезте с меня, - захрипел под ним конь, - я больше не конь, я передумал.
- Нет такого животного! - и Гена Серый влепил пятирнёй "коню" по заду. - Чувствуешь?
- Это жопа, - затряслись от страха хоббитцы за спиной Арагоны.
- Нам всем жопа, - констатировала, пожимая худыми плечами, Лизалега, натягивая всё же тетиву лука.
- Нееееееееееееет! - закричала Фрося, всё-таки отодрав от пола треклятый топор и, спалив волосы везде, где они у неё были, закинула всё же топор в пропасть.
Занавес.
- Госпожа Фрося, вы очнулись! - закричала противно Сэма над ухом.
- Сэма, завали ебло, и так хреново, - простонала Фрося. - Где я?
- Так во дворце у эльфов. Вы спасли всех...
- Дай зеркало, - потребовала Фрося.
Зеркало долго не давали, а когда Фрося, дав по зубам Сэме, заполучила зеркальце, увидела в отражении лысую образину.
Фрося упала в обморок. И теперь её может спасти только поцелуй прекрасного принца.