Я был слишком удивлен, чтобы по-настоящему бояться, и практически не понимал, что происходит. Парочка, желающая расправиться со мной столь драматичным образом, остановила машину неподалеку от заброшенного кладбища. Меня выволокли из багажника и швырнули в грязь. Я больно ударился левым плечом, но зато не испачкал лицо. Неизвестно почему, это было для меня важно.
Здоровенный детина по клинке Додж молча наблюдал, как я ворочаюсь на земле словно гусеница. В конце концов он поднял меня за ворот рубашки и поставил на ноги. Подталкиваемый сзади тяжелым кулаком, я шел вперед, стараясь не споткнуться в кромешной темноте. Мои руки, связанные за спиной какой-то проволокой, начинали неметь. Нижняя челюсть болела от недавнего удара. Плечо напоминало о падении. Медленно перебирая ногами, я двигался вдоль кладбищенского забора, все еще не осознавая, что сегодня меня убьют.
Двумя днями ранее...
Было далеко за полночь, кофе остыл, в пачке закончились сигареты, а я сидел, всматриваясь в чистый вордовский лист, все еще рассчитывая выдать что-нибудь гениальное. Впервые в жизни мне предложили написать остросюжетный рассказ для солидного журнала, а мой недюжинный талант в одно мгновение сдулся, испарился, оправился в страну "нигде" и "никогда".
В памяти всплыл вопрос, который часто задавала моя бывшая жена: "что ты можешь написать, если всю жизнь провел в четырех стенах перед компьютером?".
И я вышел в ночь.
Сверчки не пели, луна не вставала багровым диском над горизонтом, звезды светили не ярче обычного. Все выглядело банально: город встретил меня осенней прохладой, в редких окнах горел свет, по улицам периодически проносились машины, я неторопливо шагал вперед, представляя, что могло бы произойти с героем моего рассказа, когда в паре метров впереди дорогу перебежала черная кошка.
Я не был суеверным, но перекрестился. А потом задумался, не правильнее было бы плюнуть через левое плечо?..
Долго поразмышлять над этой проблемой не удалось, буквально через несколько секунд визг тормозов заставил меня обернуться. Совсем рядом, заехав передними колесами на тротуар, в полуметре от фонарного столба замерла спортивная иномарка. Я притаился в тени деревьев, наблюдая. Ничего не происходило. Машина стояла, клубы пара вырывались из выхлопной трубы. О том, что происходило за тонированными стеклами, я мог лишь догадываться. Прошло несколько минут, прежде чем водительская дверца открылась. Оттуда вышел мальчик, не важно, сколько ему было полных лет - одиннадцать или тринадцать, в любом случае, в столь поздний час ребенок должен был находиться в постели, а не сидеть за рулем навороченной тачки. Осмотревшись по сторонам, он сделал пару шагов от машины, присел на корточки и стал завязывать шнурки. А когда уже был готов забраться обратно в салон, в моем кармане запиликал мобильник, и громкая мелодия "smoke on the water" разнеслась в ночной тишине.
Я не глядя нажал на первую попавшуюся клавишу, дабы только тот замолчал. Мальчишка обернулся на звук, но вряд ли рассмотрел меня в темноте. Секунду-другую он потоптался на месте, затем запрыгнул в машину, и иномарка унесла его прочь.
Набравшись достаточно впечатлений, я решил повернуть домой. Мне удалось сделать лишь пару быстрых шагов, прежде чем ноги заплелись и я рухнул на землю. Причиной падения оказались длинные шнурки моих кед. Я долго смотрел на них, вспоминая, зашнуровывался ли перед выходом.
Сидя посреди ночи на холодной земле и аккуратно завязывая бантики, я представил, насколько нелепо должно быть это выглядит со стороны. Улыбка растянула уголки моих губ, но новый скрип тормозов не позволил расслабиться. На этот раз за ним последовал мощный удар, скрежет металла и звон стекла. Белая пятнадцатая
вписалась в злополучный столб, практически поглотив его. Капот был смят в гармошку, повсюду блестели осколки, а из разбитого лобового стекла торчала голова водителя.
Буквально через мгновение рядом остановился черный джип. Двери открылись, выпуская двух бандитов с пистолетами в руках. Один просто стоял в сторонке, осматриваясь. Второй - широкий в плечах и талии, сделал пару выстрелов в водителя пятнашки, который, на мой взгляд, уже и так был мертв, затем вытащил что-то из кармана пиджака и швырнул на капот. Это были монетки, они мелодично посыпались, переливаясь в желтом свете фонаря. Их короткий танец завораживал.
Я не отрывал взгляда от происходящего на дороге, но все же заметил, как справа от меня загорелся маленький красный огонек, и повернулся туда, где под одним из деревьев увидел силуэт мужчины с сигаретой в руке. Он отсалютовал мне двумя пальцами, и в эту секунду вновь ожил мой мобильник. Я отыскал в кармане и вырубил его, но было уже слишком поздно, ствол пистолета громилы смотрел точно на меня.
Наверное, следовало делать ноги или хотя бы пригнуться, упасть на землю и ползти прочь, но я стоял...
Худой крикнул:
- Забей! Поехали!
Громила показал жестом, что перережет мне глотку, и опустил пистолет. Спустя несколько секунд красные огни джипа скрылись за поворотом, и я почесал домой, искренне удивляясь, как не намочил штаны. Шнурки моих кед каким-то мистическим образом вновь оказались развязанными, но ради такого пустяка я больше не собирался останавливаться.
Дома, приняв успокоительное в виде рюмки водки, не подходя к компьютеру, я упал на кровать. Меньше всего сейчас хотелось о чем-то писать. Сон пришел не сразу и был беспокойным, там я отчаянно боролся с бандитами, которые пытались проникнуть в мою квартиру.
Уже утром, под завязку заправившись холестерином и кофеином, я наконец вернулся за компьютер. Нужно было размять пальцы и выдавить из себя пару страниц. Вчерашняя ночь казалась каким-то фантастическим кошмаром. Мысли путались и прыгали, как суетливые блохи, с одного места на другое. Я с трудом разбирался, что было правдой: мое сражение за входную дверь или разбитая иномарка? Кошмарные сны слишком прочно слиплись с не менее пугающей реальностью.
Уставившись на вордовскую страничку уже не такую белоснежную, как вчера ночью, я выругался. Он была замарана не витиеватыми фразами завязки остросюжетного рассказа, никак нет. Вверху красовалось максимально лаконичное предложение. Автор не нуждался в красивых эпитетах, дабы передать его смысл.
"Встреча, сегодня, на том же месте, в тот же час".
Краткость - сестра таланта, но писал это не я.
Мой мир рухнул в хаос. Сознание подверглось максимальной критике. Я разложил все воспоминания на "правду" и "неправду" и вынес вердикт: в квартире ночью все же кто-то побывал, отсюда и сны с взломом.
Наверное, Фрейд бы со мной согласился.
А увидев окурок сигареты на стопке бумаг у принтера, я еще больше уверовал в свое предположение. Моя пачка со вчерашнего вечера все так же пустовала. Сразу вспомнился таинственный курильщик, стоявший под деревом прошлой ночью. Теперь я знал и место, и время встречи, вот только идти туда не имел никакого желания.
Мобильник ожил, в очередной раз застав меня врасплох. А я ведь совершенно забыл про ночные звонки, даже не поинтересовался, кто же вчера так желал услышать мой голос. Оказалось - обычное дело, коллега хотел узнать, куда же подевался пульт от телевизора, стоявшего в нашей коморке. Я работал охранником в школе, и это, пожалуй, было самым частым и тяжким преступлением в нашей службе. Грубо ответив вопросом на вопрос: "какого черта он названивал среди ночи?", я бросил трубку, желая больше никогда не возвращаться к этой беседе.
Отложив мобильник в сторону, я осмотрел квартиру, на случай если недоброжелатель решил спрятаться, затем проверил замок, но ничего подозрительного не обнаружил. Не иначе как здесь потрудились хорошей отмычкой. Или... моему таинственному гостю и вовсе не требовалась дверь, дабы проникнуть сюда. Последнее предположение вполне сгодилось бы для моих фантастических сочинений, но уж никак не для реальной жизни, по крайней мере той, в которой я пребывал последние тридцать лет.
Мне следовало откинуть прочь тревожные мысли и полностью сконцентрироваться на рассказе. Я выделил оставленное ночным гостем послание и нажал на delete. Оно исчезло.
День пролетел незаметно: я бегал за сигаретами, заваривал кофе, обедал сосисками, курил, снова пил кофе, смотрел новости. Я делал практически все, но только не писал. Завязка не придумывалась, герои не рождались, идея не вырисовывалась, - пальцы бессмысленно тарабанили по клавиатуре, выдавая полный бред. А стрелки часов тем временем неотвратимо стремились к полуночи, и их насмешливое "тик-тик" к концу дня молотом отдавалось в моей голове.
Я сник. Пачка сигарет вновь опустела. Завтра мне нужно было идти на работу, ведь мое скудное творчество не могло прокормить. Писать там мне никогда не удавалось, сколько ни пробовал. За целые сутки в замкнутом пространстве мозги усыхают, и их хватает лишь на то, чтобы переключать каналы. Итог, за три дня мой рассказ так и не сдвинется с мертвой точки.
Опустив лицо в ладони, я тяжело вздохнул, а когда вновь поднял взгляд к экрану компьютера, обнаружил, вместо высосанных из пальца никчемных фраз, короткое, вполне понятное послание. Я не стал судорожно протирать глаза в надежде, что видение отступит. Вместо этого - просто выдернул компьютер из розетки и отправился спать.
Но сон не приходил, Морфей не торопился заключать меня в свои объятия, внешняя створка форточки противно билась о внутреннюю, и вроде как прямо под моим окном выла собака. Я накрылся подушкой, но от этого стало лишь сложнее дышать. Скорее всего, в подобной ситуации герой моего рассказа отправился бы на встречу с таинственным гостем, но я считал себя homo sapiens и поэтому не двигался с места, даже когда мистическим образом включился мой компьютер и голубой свет экрана ударил в глаза. Через мгновение по клавиатуре забарабанили невидимые пальчики. На чистом вордовском файле буквы складывались в слова, слова - в предложения, а предложения - в абзацы. Одна страница сменяла другую, пока наконец не была поставлена последняя точка, и файл вернулся к началу. Завороженный подобным действием, я и не заметил, как прильнул к монитору и начал читать. Очнулся лишь на последней фразе. Страх от увиденного боролся с желанием расцеловать того, кто создал эти строки. Настолько насыщенного сюжета и плавного слога я прежде никогда не встречал. Так мечтал писать и я. Но мои желания всегда уступали пари возможностям. Я потянулся к сохранению, дабы не потерять ни единой буквы, ни единого слова из этого чудесного рассказа, как вдруг странички вновь опустели. Лишь короткая фраза на белоснежном листе вспыхнула черными буквами, просьба или приказ, кто разберет.
"Встреча, сегодня, на том же месте, в тот же час".
Это был чистой воды шантаж... Иначе не назовешь.
Я попытался вспомнить только что прочитанный текст, восстановить его по горячим следам, но пальцы дрожали, глаза слезились, и правда была в том, что никогда мне не удастся создать что-то подобное. А значит, жизнь моя не стоит и гроша. Лишь на мгновение ощутив прикосновение солнца, мне больше не хотелось брести во тьме. Одевшись потеплее, я покинул дом. Таинственный незнакомец талантливо подобрал наживку и поймал меня на крючок...
Сегодняшняя ночь ничем не отличалась от предыдущей, разве что ветер дул сильнее. Я неторопливо шел к оговоренному месту встречи, надеясь, что никого там не увижу. Deja vu, или перед носом у меня вновь промелькнула черная кошка. Я тут же глянул на дорогу, две машины быстро пронеслись мимо, и ни одна из них не пожелала врезаться в фонарный стол. Это радовало.
Еще пара шагов вперед, как я почувствовал что-то неладное. Шнурки свободно волочились по земле, едва поспевая за кедами, словно змеи-альбиносы из какого-нибудь загадочного тропического леса. Впереди меня уже ждала темная фигура. Была ночь, кроны деревьев не пропускали света фонарей, но все равно не полный мрак. Я мог различить свои руки, синие джинсы, пусть цвет из немного притупился, а вот незнакомца разглядеть не удавалось. Он был серым, словно зарисовка простым карандашом. Я не стал подходить ближе, по понятным причинам, остановился на безопасном расстоянии, хотя... кто мог теперь с уверенностью сказать, где проходит эта грань.
Серое пятно на темном фоне. Лишь мечущийся красный огонек от сигареты мог выдать моего нового знакомого.
- Я пришел, - глупая фраза слетела с моих уст, как будто бы он не видел.
Протянутая мне серая пачка выглядела пугающе.
- Нет, спасибо, - вежливо отказался я, хотя в ту секунду и мечтал о сигарете. Но принимать подарок от чужака боялся, вдруг дым заполнит меня до краев, и я превращусь в такой же пепельный силуэт.
- Вчера ты кое-что видел, - услышал я голос такой же серый и сухой, под стать своему владельцу, - но самое печальное, что видели тебя...
- И что теперь?
- Теперь они имеют право тебя убить...
Я попятился назад, чувствуя, как от дельца нехорошо повеяло тухлятиной. Сделав пару шагов, краем глаза я заметил припаркованный у обочины черный джип, и понял, что идти мне, собственно говоря, некуда. Два бандита направлялись прямиком в мою сторону. Громила небрежным движением отвел полу своего пиджака, открыв для взора блестящий ствол пистолета. Эффектный угрожающий жест, достойный американских боевиков девяностых годов, подействовал и на меня.
- Не дергайся, - сказал серый силуэт, словно почувствовав мою, вполне объяснимую, тревогу.
Парочка с пушками остановилась неподалеку, так что я оказался ровно посередине между двумя враждующими сторонами, как выглядело на первый взгляд, но было ли так на самом деле, увы... я не знал. Желтый свет фонарей показался вдруг таким притягательным, холодный ночной воздух - приятным, а далекие звезды сверкали ярче брильянтов. Да, в ту секунду я дорожил своей жизнью как никогда. И рейтинг ее в списке прочих благ поднялся еще на несколько пунктов, едва громила наставил на меня пистолет.
- Брось, Додж, мы оба знаем, здесь ты его не убьешь, - раздался позади сухой скрипучий голос.
- Верно, поэтому заберу с собой.
- Зачем гнать лошадей, всегда можно договориться, - начал было мой защитник.
- Не все такие продажные сволочи, как ты, - крикнул Додж.
Внезапно рассвирепев, он кинулся вперед, а я от испуга не мог даже вздохнуть. Холодный ствол уперся мне между глаз.
- Ты знаешь, - прогремел Додж, словно в его голосовые связки был встроен рупор, - имею полное право пристрелить его!
- А я, - сказал серый силуэт, кладя руку на мое плечо, - имею полное право... его спасти.
Вот что значит оказаться меж двух огней. Меня трясло, зубы отбивали какой-то бешеный ритм, сердце старалось поспеть за ними, едва не выпрыгивая из груди, - в общем, чувствовал я себя отменно хреново.
И причиной всему был Додж, нависший надо мной словно скала. В его тяжелом взгляде читалось: скольких неимоверных усилий стоило сдержаться, успокоиться, не спустить курок и не вышибить мне мозги.
- Вскоре встретимся, - сказал громила, убирая пистолет в кобуру, - не думай, что перехитрил нас.
- Как скажешь, - шепнул серый силуэт.
Бандиты залезли в свой джип и умчались прочь, оставив меня наедине с ночным гостем.
- Не принимай близко к сердцу, - сказал он, протягивая пачку сигарет.
Я вновь отказался, недоверчиво посмотрев на серый прямоугольник. Вступать в беседу не хотелось. В тот момент большего всего на свете я желал покоя и тишины: не говорить, не слушать и не видеть никого и ничего.
- Все будет нормально, - успокаивал новый друг, но верилось с трудом.
Красный огонек сигареты заманчиво плясал в темноте. Мне нужно было срочно добраться до табачного киоска. Взгляд скользнул вниз, змеи-альбиносы безжизненно валялись на земле. Я присел на корточки, желая привести в окружавший меня хаос немного порядка.
- Какого дара? - спросил я, наблюдая, как сам собой распадается едва завязанный бантик.
- Распутывание судеб, - коротко ответил мой спаситель, затушил сигарету о ствол дерева и исчез.
Я помчался домой, по дороге прихватив целый блок сигарет. Пусть кто-нибудь только попробует мне сейчас сказать о вреде курения. Уснуть так и не удалось. Всю ночь я просидел с включенным светом, пуская дым под потолок. Меня никто не беспокоил: ни серые призраки, ни полтергейст включающий компьютер, ни бездомная собака под окнами, - но руки все еще дрожали, а сердце билось слишком часто.
Своего сослуживца на работе я сменил раньше обычного, сел за пост в привычной позе, подперев голову рукой, и стал наблюдать: школьники входили, школьники выходили, учителя входили, учителя выходили. Ничего необычного, и это радовало.
Лишь парнишка из второй смены, переобувающийся напротив, привлек внимание. Я смотрел, как тот зашнуровывает свои кроссовки, и вдруг зазвонил мой мобильник. Мальчишка поднял испуганный взгляд, и я тут же вспомнил, где с ним встречался. Он схватил свои вещи и хотел ускользнуть, но я выбежал вслед за ним и поймал его на школьной площадке, но не успел ничего спросить, как откуда ни возьмись появился амбал-телохранитель и я сразу понял, чьим сыном является этот школьник... Депутата государственной думы или, иными словами, бандита, какая к черту разница, теперь стало ясно, почему ребенок беспрепятственно разъезжал среди ночи на шикарном авто.
- Какие-то проблемы? - спросил меня охранник.
- Нет, никаких, - ответил я и вернулся на свое рабочее место.
Время близилось к вечеру, все кружки и дополнительные секции закончились. Закрыв дверь за последним посетителем и выключив свет, я присел напротив телевизора желая расслабиться, но не смог отыскать пульт.
- Что предпочитаешь, - услышал я скрипучий голос позади себя, - Первый, Россия, СТС? - В такт его словам картинка на телевизоре менялась.
Что ж... моему ночному гостю не требовался пульт, дабы переключать каналы. Я попытался разглядеть серый силуэт, стоящий в углу коморки, но ничего нового для себя не увидел.
- Вот, решил проведать тебя, узнать... все ли в порядке, - продолжал он.
Я молчал, а что сказать, поблагодарить? Мой страх никуда не делся, он все также грыз душу, ускорял сердце и заставлял руки дрожать.
- Кто вы? - решился я на вопрос, спустя пару минут тишины.
- Я... - задумчиво протянул он. - Помогаю особенным людям добиться того, на что они способны. Распутываю узелки их судеб, делая нить жизни чуточку длиннее, чтобы им хватило отпущенного времени, дабы достичь цели.
- А зачем вам я?..
- Напишешь роман, хороший, стоящий, со временем, если конечно...
- Если те двое меня не пристрелят? Не веселенькая перспектива... Что за бандиты?
- Ммм... Понимаешь, спасая того или иного индивидуума от превратностей судьбы я создаю, как бы сказать, судьбоносный вакуум - ограниченный участок пространства и времени, где возможно все, и эти два клоуна восстанавливают равновесие, привычным для них способом. Таковы правила игры. И... еще мелким шрифтом строчечка.
- Какая?
- Они имеют право избавиться от того, кто застукал их за работой.
- Отлично, зачем им моя смерть?
- Ну, у них своя философия. Знают теперь - я стану тебя спасать, и подстроят, чтобы создал вакуум в удобном для них месте и времени.
- Да кто вы вообще такие? - меня возмущала его наглость.
- Не люди, - коротко ответил мой таинственный собеседник. - Скорее, нелюди, - подытожил я.
- Не зарывайся,- тихо сказал он и исчез, оставив меня наедине с ведущим новостей, который так же не мог сказать ничего утешительного.
Итак, я не спал двое суток, усталость взяла верх, глаза вскоре сомкнулись. И лишь только первый сон показался на горизонте, жуткий грохот заставил сорваться с дивана и выскочить из коморки. Огромная школьная дверь слетела с петель и ввалилась в холл. Вслед за ней вошел громила со знакомой пушкой в руке.
- Стоять! - крикнул он, как будто бы я мог сдвинуться с места.
Своим огромным кулаком Додж заехал мне в челюсть, так что я едва не потерял сознание, отлетев к противоположной стене. Затем он связал мои руки за спиной и потащил на улицу к машине. Это был не привычный черный джип, мое тело еле уместилось в крошечном багажнике.
Ехали мы долго, всю дорогу я пытался справиться с холодом, болью и потоком плохих мыслей. Что будет со мной? Слишком много событий произошло за последние два дня, по крайней мере, для такого маленького человека как я, привыкшего к спокойной или скорее скучной жизни. Что теперь меня ждет впереди, мог только гадать.
И вот... машина затормозила.
Я был слишком удивлен, чтобы по-настоящему бояться и практически не понимал что происходит. Парочка, желающая расправиться со мной столь драматичным образом, остановила машину неподалеку от заброшенного кладбища. Меня выволокли из багажника и швырнули в грязь. Я больно ударился левым плечом, но зато не испачкал лицо. Неизвестно почему, это было для меня важно.
Здоровенный детина по клинке Додж молча наблюдал, как я ворочаюсь на земле словно гусеница. В конце концов, он поднял меня за ворот рубашки и поставил на ноги. Подталкиваемый сзади тяжелым кулаком, я шел вперед, стараясь не споткнуться в кромешной темноте. Мои руки, связанные за спиной какой-то проволокой, начинали неметь. Нижняя челюсть болела от недавнего удара. Плечо напоминало о падении. Медленно перебирая ногами, я двигался вдоль кладбищенского забора, все еще не осознавая, что сегодня меня убьют.
Впереди стоял джип. Мы подошли ближе, и худой открыл переднюю дверцу: на сиденье с закрытыми глазами сидел парнишка, с которым я сегодня уже имел счастье увидеться в школе. Сын депутата спал или находился без сознания, но точно был жив.
- Ну что, - прогремел Додж, переводя пушку с меня на парнишку и обратно, - узнаем, кто важнее: будущий мэр города или крутой писака?
- Какой-то бред... - прошептал я.
- Чего? - переспросил Громила.
- Зачем вы делаете это?
- Железным кулаком поддерживаем равновесие! Хотя, твой новый друг придерживается иного мнения... Ему-то поднять одного куда проще, чем повысить статус всего человечества. А ты знаешь пропорцию?
- Да-да, - хмыкнул я, догадавшись, на что тот намекает, - взлет одного означает падение другого...
Громогласный смех Доджа, наверное, разбудил всех мертвых на кладбище. Кажется, я даже заметил какое-то движение за забором, или это просто черная кошка.
- Наивный, - вступил в разговор худой, его голос был тих и спокоен. - А один к пяти не хочешь, один к десяти, двадцати? Хороша цена?
Я молчал.
- Сама судьба порой подсекает выскочек на пути, так надо! А он разгуливает тут, словно второй Бог, выбирает, кого вывести на пьедестал. Безликий урод...
- Но, мы тоже не промах, - добавил Додж, приставил дуло пистолета к моему лбу и спустил курок.
Раздался глухой щелчок.
Осечка. Я выдохнул набранный в легкие воздух с каким-то пугающим стоном.
- Чертовы выродки, совсем зарвались, - знакомый скрипучий голос, - вы не имели права похищать парнишку.
- Нет-нет, - громила улыбался, - малец сам приехал сюда, мы сделали все чисто, он нас не увидел, верно? - спросил худого.
Тот согласно кивнул. Я посмотрел на ни о чем не подозревающего мальчишку, чья судьба решается прямо здесь и сейчас без его ведома, и вдруг заметил развязанные шнурки. А значит...
Проволока бесшумно скользнула вниз, мои руки освободились, но я все еще держал их за спиной. Теперь у меня было преимущество, вот только я не знал, как верно им распорядиться.
- О чем же он напишет, что ты так переживаешь за него? - спросил громила, тыкая пистолетом мне в грудь. - О добре и зле? О вселенском благополучии? О чистоте человеческой души?
И я действительно задумался над тем, как бы хотел закончить свой роман, так... чтобы потом мне не было стыдно перед читателями. Решение нашлось.
Я обхватил огромную ладонь Доджа, сжимающую пистолет, обеими руками, нащупал указательный палец и нажал на курок.
И пусть никогда не будет бестселлеров, написанных моею рукой, но...
возможно...
в будущем...
мэр этого города назовет одну из улиц в мою честь.