Морьентес Диана : другие произведения.

"Лу" Книга 5. Глава 6. "Линии жизни"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.21*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Отдельно последняя глава книги 5 для тех, кто читал пиратскую версию "Любимой ученицы" на всяких сомнительных сайтах ;)

  *Авторская концовка предыдущей главы*
  
  15 день. Трансфер в аэропорт Палермо. Вылет в Москву.
  
  Монотонное гудение турбин добавляло грусти и без того угнетающей атмосфере. Всего две недели назад казалось, что впереди еще уйма времени, и телу было лень двигаться - куда так спешить? А сейчас хочется держать ритм, продолжать в том же духе, бежать за новыми впечатлениями - но, увы. В этом стареньком трухлявом самолетике наших, российских, авиалиний возникает ощущение, что тебя чего-то лишили. Чего-то важного - красоты, уюта, надежности. Набирая бег, железяка так тряслась и дребезжала, будто разваливалась на части прямо на взлетной полосе. Крыло в иллюминаторе порхало, как у бабочки, словно самолет должен взлететь от взмахов крыльями, а не от мощных (мощных ли?) двигателей. Сейчас все вокруг вызывало сильные сомнения. Макс боялся думать хоть о чем-то, прогоняя каждую наведывающуюся в гости мысль. Наташа сидела у окошка и смотрела на улицу, Макс на соседнем месте - как будто тоже туда, но все время против воли задерживал взгляд на ее лице, на волосах, на голых загорелых плечах, снова на лице...
  Последний вид на Сицилию - и все, только небо. Уже привычное закладывание в ушах, ощущение невесомости, жуткое выравнивание курса. 'Уважаемые пассажиры! Командир нашего авиалайнера выключил табло 'Пристегните ремни', но для Вашей безопасности мы рекомендуем оставаться пристегнутыми на протяжении всего полета'... 'Авиалайнер', - ухмыльнулся Макс, глядя на это покоцанное корыто. Надо обязательно куда-нибудь ездить вместе при каждой возможности. Обязательно! Девушка вытащила наушники и обратилась к Максиму:
  - Я уже столько раз взлетала и приземлялась, но с некоторых пор у меня перед глазами все равно стоит одна и та же картинка: вечерний Париж с высоты приземляющегося самолета... Он просто изумителен, Макс! Весь усыпан желтыми фонарями... Выглядит, как золотая вышивка на черной бархатной ткани: паутинки, иероглифы, геометрические фигуры с неизвестными названиями... И посреди всего этого - золотая статуэтка Эйфелевой башенки. Знаешь, такая игрушечная, так и хочется оторвать ее оттуда и положить в карман! И машинки по дорогам стекаются, как серебряные капельки ртути, медленно так собираются вместе на светофорах... И ты минут двадцать, пока самолет снижается, любуешься этим шедевром в ночи...
  Он легко улыбался, слушая сей монолог, в красках представляя себе этот пейзаж. Она с такой любовью говорит об этом городе!
  - У тебя нет возможности учиться там дальше? - предложил он заманчивую идею.
  - Я и так уже двойную дозу получила, - покачала она головой с ностальгической улыбкой. - Крис говорил, когда мы съемки окончили, что хотел бы поработать со мной еще в психологическом триллере, предлагал мне роль подружки Джареда Лето, но это только в замыслах было. Возможно, если вдруг... Мне было бы интересно поработать с Джаредом, меня так впечатлила его игра в 'Реквиеме по мечте'! Если Крис меня позовет еще сниматься, может...
  Она робко опустила глаза и сглотнула появляющийся ком в горле. Максим взял ее за руку.
  - Я поддержу. И морально, и материально.
  Она заулыбалась и растроганно уткнулась лбом в его плечо, пряча свою раскисшую от радости физиономию.
  В хвосте салона с грохотом появились стюардессы с тележкой. Предлагая напитки, неохотно ползли к первым рядам, попутно расшифровывая каждому пассажиру наизусть зазубренные наименования и сопровождая все свои действия демонстративными улыбками. Казалось, они не столько хотят создать людям настроение, сколько просто отрабатывают сложившиеся стереотипы.
  Пассажиров было немного. Кое-где из трех кресел было занято два, а где-то даже по одному: посадочные талоны выдавали равномерно по всему салону. Позади Наташи с Максимом, например, сидела одна девушка, которая убрала между креслами подлокотники и расположилась поперек всех трех мест лежа, подложив под голову скомканную кофту. Макс оглянулся оценить обстановку в салоне и позаимствовал у этой девушки идею: подняв мешающий подлокотник, привлек к себе Наташу, и они весь недолгий полет провели, как дома, сидя на диване в обнимку.
  - Наташ, я хочу тебя кое о чем попросить, - начал он вполголоса, пока стюардессы еще достаточно далеко.
  Он сделал паузу. Наташа молча ждала продолжения, хотя эта небольшая пауза непонятного происхождения вызывала некоторую тревогу.
  - ...Если будешь спать с другим мужчиной, пусть он будет в презервативе. Даже если это очень надежный человек с кучей справок о здоровье, и даже если ты пьешь таблетки. В общем, считай, что это моя прихоть - пусть без презерватива буду только я.
  У Наташи открылся рот от удивления, она не могла понять, шутит он или нет. Заглянуть ему в глаза не решилась, но судя по голосу, который выдавал все его волнение - это серьезно. Девушка растерялась и не знала, что ответить, и Максиму пришлось продолжать не своим голосом:
  - Я, конечно, не узнаю, как там было все на самом деле, но мне будет легче, если я буду думать, что раз я попросил, то ты так и сделаешь...
  Он неуверенно покосился в ее сторону, ожидая реакции.
  - Да я не хочу ни с кем спать, кроме тебя, - возразила Наташа.
  - Захочешь. Это вопрос времени.
  Девушка напряглась. Согласиться выполнить его просьбу - значит, признать, что будет изменять. Но он будет переживать, сомневаться в ней, рисовать себе сценки ее измен.
  - Я же заранее знаю, что разочаруюсь во всех после тебя... Это удержит меня, даже если кто-то и вызовет во мне физическое влечение, - мямлила она, пытаясь заранее оправдать свой отказ.
  - Это не будет решающим фактором, - покачал Макс головой. Экипаж 'авиалайнера' с грохотом подбирался все ближе. - Даже твердые жизненные принципы не будут решающим фактором. Мне томатный сок, пожалуйста! Спасибо.
  Он подождал, пока стюардессы по обе стороны тележки с напитками раздали заказы направо и налево и продвинулись к следующим рядам. Отпил немного сока из только что полученного пластикового стаканчика, отставил его на выдвижной столик и снова тихо обратился к жене:
  - Ты способна испытывать страсть, и однажды она накроет тебя с головой. Если не сейчас, то через годик-другой. Да, возможно разочаруешься. Возможно даже, ты будешь заранее знать, что он никчемный любовник, но все равно рискнешь попробовать, потому что это желание будет сильнее тебя. Все твои принципы будут по-прежнему стоять стеной, ограждая тебя от опрометчивого шага, но, словно по волшебству, специально для этого человека в твоей стене появится дверь... И тогда пусть он будет в презервативе.
  У девушки сами собой нахмурились брови. Она отстранилась, все же вывернулась посмотреть мужу в глаза, но встретившись с его взглядом, потеряла всю логическую цепочку своей почти уже высказанной мысли. Он не сомневался. Она почему-то не стала спорить. Он говорил о чем-то, что знал лучше нее.
  - Я поняла, - ответила она с прежним упрямством.
  - Хорошо, - кивнул он с облегчением.
  
  Обшарпанные стены, обитые дешевым, повидавшим виды не белым пластиком; грязный плиточный пол, как в фильмах ужасов, лишь кровавых пятен не хватает; приоткрытая подбитая дверь со значком туалета, болтающаяся на раздолбаных петлях - интересно, она хоть замыкается? Лента выдачи багажа своровала себе на память сотни аэропортовских наклеек с чужих чемоданов - ее никто от них не очищает, и они, замызганные, уже в который раз бегут по кругу, собирая все новую и новую грязь. Вот, что видят иностранцы, прилетая в Шереметьево-2. Это - их первое впечатление о России.
  - А что, это нормально - такой международный аэропорт? - удивился Макс, брезгливо поморщившись.
  Вылетали в Италию они прямым чартером из Сочи, и там и то было чище, хотя по дизайну старый Сочинский аэропорт не сильно отличался от этого места. Но только это же и вовсе столица!
  - Да нет, это хороший аэропорт, ухоженный, - возразила Наташа. - В Париж вылетать было одно удовольствие. Хотя очереди на таможне, конечно, были. Но за пределами этой комнаты все чисто и сверкает... Гламурненько.
  - Удивительно, - произнес мужчина.
  - Но лучше 'Шарля де Голля' я пока ничего не видела, - улыбнулась Наташа грустно. - Там изюминки в каждой детали. Шереметьево по сравнению с ним - как... Да как Сибирь по сравнению с Европой.
  Пока Максим дожидался, когда два их чемодана появятся на ленте, Наташа шарила взглядом по двум плазменным экранам, подвешенным выше толпы и совершенно не подходящим под этот интерьер. На них был виден с нескольких ракурсов зал встречающих, а там точно так же - этот зал выдачи багажа. Наташа увидела Диму в одном из этих телевизоров и чуть было ему не закричала от радости, но вовремя остановилась, напомнив себе, что между ними стена.
  - Ну, вот.
  Мужчина поставил перед Наташей ее маленький розовенький чемоданчик, вытащил выдвижную ручку, и они поплелись в очередь на проверку паспортов и багажа. Было как-то странно в груди, опустошенно. Разве путешествия не должны заполнять твою сущность массой новых впечатлений?!
  - Ты как, в порядке? - спросил Макс тихо, когда они застряли в очереди.
  Сейчас он должен будет оставить ее в Москве. Оставить ее - после всего, что они пережили за последние две недели. Ему не верилось. Сердце рвалось из груди. Хотелось, чтобы эта очередь никогда больше не двигалась. Уж лучше сдохнуть в этом грязном месте, но вместе с Ней, чем снова вернуться в свою прежнюю жизнь без нее...
  - Трудно назвать это порядком, - наконец, ответила она с усмешкой на его вопрос.
  Ей не хватило, возможно, лишь нескольких дней, чтобы разобраться в себе до конца. Без него она уже не справится. Он не сильно вмешивался в этот процесс, просто направлял и поддерживал. Очень мудро. Делился с ней такими вещами... Секс... Наташа была не в силах додумать каждую мысль, перескакивала с одной на другую - так столько всего же было! За две-то недели! За две недели, которые они провели вместе - неразрывно - без исключений - как одно целое. С невозможностью сбежать. Это были новые правила, и они Наташе понравились!
  Она кинула неуверенный взгляд на мужа - он улыбнулся и отвел глаза. Он уже просил однажды.
  Женщина в форме с погонами вернула им паспорта; они, пропищав, шагнули через рамку металлодетектора, но к ним не стали придираться. Наташа была права - тут уже было чисто и опрятно, довольно фешенебельно. Странно. Максим почувствовал себя иностранцем в непривычном, дорогом месте. Дима кинулся к Максу - он шел первым. Наташа плелась следом, тяжело таща за собой яркий чемоданчик на колесиках, как будто он был до отвала забит кирпичами. Мужчины пожали друг другу руки, потом Дима обнял Наташу, чмокнув ее в щеку.
  - Ну, как отдохнули? - осведомился он весело. Парень так и лучился жизнерадостностью.
  - Просто идеально! - протянул Макс.
  - Он меня затрахал! - устало покачала головой Наташа и грустно рассмеялась.
  Дима смотрел на подругу в своих объятиях и в который раз умилялся ею.
  - Ага, по нему сразу видно, - кивнул он лукаво в сторону Макса. - Человек с активной жизненной позицией!
  Максим сделал вид, что смутился. Было сейчас немного не до того, чтобы играть какие-то роли, тем более, шуточные. Атмосферность аэропортов всегда означает прощание.
  Дима чувствовал кое-что. Точнее, не чувствовал - Наташиных объятий. Она послушно стояла, обнимаемая им, но была не с ним, это очевидно.
  - Ну, что... - Максим протянул Наташе ладонь, она взяла за пальцы. Вздохнул. - У меня мало времени, скоро самолет.
  - Тебя подвезти до другого терминала? - предложил Дима. - Автобус-то по расписанию ходит, может, ждать придется.
  - Нет, не надо, я сам. Не хочу растягивать это 'удовольствие'.
  Небольшая группа туристов из Индии вышла вслед за ними из зоны паспортного контроля и, обтекая троих друзей с двух сторон, шумно и весело направилась к выходу: нарядные блестящие женщины в сари, веселые дети, мужчины - такие классические Раджи из фильмов о любви, которая преодолевает все препятствия.
  Наташа молча стояла, держа Максима за руку. Глаза наполнялись слезами, она опускала взгляд в пол, стараясь набраться решимости перед этим важным шагом.
  - ТАК мы еще не расставались... - прошептал Макс.
  Да, как они только не расставались! Не понятно только, зачем? Столько потерянного времени...
  По просторному залу дважды пронеслось объявление о том, что совершил посадку очередной самолет. Дима заботливо поправил Наташины волосы, утомленные перелетом, и прервал ее молчание:
  - Ты что, хочешь уехать с ним, но вы это еще не обсуждали?
  Она вскинула на мужа глаза, полные слез, потом взглянула на друга: неизменно проницателен! Да, она уже приняла решение. Все, что ей сейчас было нужно - чтобы кто-то помог его осуществить. Ей требовалась либо рука, протянутая навстречу, либо пинок под зад с другой стороны. И вот он, пинок... Спасибо, Дима. Она твердо смотрела Максиму в лицо, требуя от него поддержки.
  - Последний год остался... - сказал тот, проверяя серьезность ее намерений.
  Она кивнула:
  - Я помню. Но мое место - рядом с тобой.
  
  
  
  Глава 6. Линии жизни.
  
  - Она спрашивала, почему ты не была на нашей свадьбе... Я не знал, что ответить.
  Инесса смущенно опустила голову и принялась машинально гладить пальцами тарелку. У нее был обеденный перерыв, и Макс пригласил ее поболтать в кафе недалеко от ее работы. Он жестоко делился с ней восторгами по поводу свадебного путешествия, а Инесса грустно улыбалась. С горечью ловила себя на мысли, что в такой отель, как на Сицилии, Максу лучше было бы ехать с ней, а не с женой - они бы там позажигали! Начинает завидовать этой девчонке - стареет, наверное.
  - Я тоже не знаю, что ответить по поводу твоей свадьбы, - призналась она. - Просто тяжело было бы в очередной раз увидеть, какая никчемная у меня жизнь: без родителей, без близкого мужчины, без детей...
  - Ты нравишься мужчинам! - возразил Максим. - Так что не надо ныть про отсутствие мужчины. Это в твоих руках. На счет детей тоже. Сейчас такие медицинские технологии! В крайнем случае, суррогатную мать можно привлечь, - он неловко запнулся. - А ты зачать не можешь или выносить?
  - Я ни то, ни то не могу, - вздохнула Инесса и взглянула Максу в глаза. - В моем случае и ребенок будет от донора яйцеклетки, и вынашивать его - не мне.
  - Тогда вообще тебе прямая дорога в детский дом. Там уже живут дети, которые тебя ждут.
  - Я об этом думала. Только хотелось бы начать создание семьи все-таки с мужа. Решила - подожду лет до 37. Если не выйду замуж, то усыновлю кого-нибудь в одиночку.
  Вообще-то, он пригласил ее в кафе по конкретной причине: хотел попросить помощи в организации передачи на местном телевидении, посвященной подросткам и их взаимоотношениям с окружающими. Но разговор неожиданно вошел в другое русло, и ему уже было неловко говорить о делах. Расплатившись за них обоих, так и ушел ни с чем - спешил в банк к назначенному времени подтвердить доверенность на бухгалтера клуба.
  Инесса выразила желание остаться в кафе. Ей нравилась обстановка, тут было очень комфортно в одиночестве. Открытая летняя терраса на берегу моря насквозь продувалась теплым соленым ветром - белые декоративные полоски ткани по периметру надувались, как паруса. Прогуливающиеся туристы сновали в стороне и уровнем ниже: за ними можно было наблюдать, оставаясь незамеченной. Инесса сидела одна, спиной к остальным столикам, поставив локти на стол и сцепив пальцы, временами протирая набегающие слезы - долго сидела, не торопясь жить, не отслеживая время. Счастливые часов не наблюдают? Значит, она счастливая, определенно!
  Костик с двумя товарищами уже с полчаса наблюдал за ней. Они столкнулись с Максом недалеко отсюда, тот сказал, что обедал с Инкой, но Костик не думал, что именно в этом кафе (тут высокие цены, Инке не по карману), и не узнал ее со спины. Вгляделся только, когда один из друзей, немолодой статный бизнесмен, указал ему на одинокую красавицу в уголке.
  - Привет, - Костик без разрешения приземлился к ней на противоположный стул, где недавно сидел более приятный ей человек.
  Инесса вперила в него полный неприязни взгляд.
  - Пришел позвать тебя к нам за столик, - пояснил Кост дружелюбно. Указал взглядом Инке за спину, та оглянулась, и один из оставшихся там мужчин кивнул ей в знак приветствия.
  - Хочешь подстелить шлюху под своих друзей? - зло уточнила женщина.
  Костик вздохнул.
  - Мне просто жаль смотреть, как ты тут сохнешь по Максу.
  - Макс единственный со всей школы, кто захотел со мной общаться после 'отношений' с тобой! - снова упрекнула она бывшего одноклассника.
  - Макс женат, - терпеливо мучил ее парень. - Пойдем к нам, может, тебе понравится кто-то из них. Они порядочные, умные...
  - Я без тебя разберусь! - оборвала его Инесса. - Вали отсюда! То же мне, мать Тереза!
  - Простите его, Инесса, это я попросил меня с Вами познакомить!
  Женщина вздрогнула: ну что за мания у этих типов внезапно появляться из-за спины?! Тот, кто кивал ей из-за стола, уже стоял тут и с неприкрытым восхищением пялился на ее декольте. Правда, быстро одумался и принял вежливый вид. Такой обычный мужик под пятьдесят, отметила Инесса мысленно, бежевые классические брюки, белая рубашка с коротким рукавом - в целом, очень светлый образ, но так не вовремя!
  - Я лесбиянка, - объявила она громко. - Я не сплю с мужчинами. До свидания!
  - Но тем не менее, плачете тут из-за какого-то мудака, - возразил 'образ'.
  - Вот как? - вскинула женщина брови и перевела взгляд на Костика. Тот тихо сидел напротив с невозмутимым видом. - Это кто Вам про 'мудака' сказал?
  - А, хотя, нет, прошу прощения, - исправился 'образ'. - Такая женщина, как Вы, не стала бы лить слезы из-за мудака. Наверно, он замечательный мужчина, просто не отвечает Вам взаимностью. Хотя, снова нет - этого не может быть. Тогда, наверно, женат?
  - С чего Вы вообще взяли, что дело в мужчине?
  - С того, что когда девушку обижает один мужчина, она начинает ненавидеть и остальных. Вот Вы и кидаетесь и на своего друга, и на меня, хотя я Вас еще ничем не обижал. И не обижу.
  - Да что вам обоим от меня надо?! - Инесса в сердцах хлопнула ладонями по столу. - Я не оказываю интимные услуги! До свидания!
  - Да не нервничайте! - одернул 'образ'. - Ваш друг сразу предупредил меня, что в обиду Вас не даст. У меня серьезные намерения.
  - Какой друг? - не поняла девушка.
  - Константин, - кивнул незнакомец на приятеля. Тот по-прежнему молча сидел напротив.
  Инесса уже даже плакать не могла - хотелось лишь лихорадочно смеяться. Она поднялась из-за стола, взяла свою сумку и, обойдя навязчивого незнакомца, направилась к выходу. 'Образ' настойчиво следовал за ней. Она спустилась по деревянной лестнице из нескольких ступенек - 'образ' кинулся предлагать ей свой локоть - Инесса нервно одернула руку. Ее черные, мелко накрученные длинные волосы шикарно заблестели, попав под солнце. Она уверенно шагала по прогулочному тротуару вдоль моря, сама не понимая, почему идет именно туда.
  - Я, в отличие от него, не женат, - выдал свой неопровержимый аргумент 'образ'. Он шел рядом - высокий, самоуверенный, крепкий, в любую секунду готовый прийти ей на помощь - хрупкой, по сравнению с ним, женщине на высоченных каблуках.
  - В Вашем возрасте 'не женат' - это, скорее, минус, - непримиримо упорствовала Инесса.
  - Я давно в разводе. С тех пор, как сын вырос, с бывшей женой никаких отношений не поддерживаю. У меня уже даже внучка есть, недавно родилась.
  Последние слова он сказал с такой нежностью в голосе, что Инесса растаяла. Она остановилась, порылась в сумочке, достала солнечные очки, но надевать их пока не стала. Посмотрела мужчине в глаза - голубые глаза в сочетании с темными волосами и заметной проседью по всей голове придавали ему яркости и привлекательности.
  - Послушайте, друг, - совершенно серьезно обратилась к нему Инесса. - Вы вынуждаете меня идти туда, куда мне совсем не нужно.
  - А куда Вам нужно? - улыбнулся мужчина. - Может, в театр? Сейчас замечательные спектакли идут с Дмитрием Певцовым. Хотите?
  - Театр? - удивилась Инесса.
  - Я не похож на человека, который любит театр?
  - Я не похожа.
  - А что Вы любите?
  - Кино. Концерты.
  - Хорошо. Давайте, я попробую то, что любите Вы, а Вы попробуете то, что люблю я. Итого: у нас есть планы на три свидания.
  Инесса улыбнулась и снисходительно покачала головой. По набережной в обе стороны, как муравьи, сновали туда-сюда отдыхающие в простеньких пляжных нарядах, некоторые вообще в купальниках, и Инесса была неоспоримой королевой красоты и элегантности в этом буйстве красок. Гладкая серебристая юбка по колено нежно обтягивала ее аппетитную фигуру, которую Инесса в последнее время старалась держать в спортивной форме, а майка напоминала модную жилетку с клинообразным вырезом, подчеркивающим грудь. Незнакомец с удовольствием бы поглазел на ее тело, но силой воли старался смотреть лишь в монгольские глаза. С возрастом ее внешность приобретала все более отчетливые восточные очертания, и все больше ей хотелось перестать быть лишь экзотической рыбкой в чужих аквариумах.
  Она смотрела на незнакомца и понимала, что все ее сопротивление - только лишь из-за того, что он приятель Костика. Она уже давно не убегает от мужчин. Любит смотреть им в глаза и сводить их с ума.
  - Почему Вы очки не надеваете? - кивнул незнакомец на аксессуар у нее в руке. Он с таким видом задал этот вопрос, словно и так понимал, почему.
  Инесса гордо напялила очки на нос.
  - Я Вам позвоню, - сказал мужчина, разворачиваясь и намереваясь возвращаться в кафе. И позже добавил громко уже с приличного расстояния: - Меня Егор зовут.
  
  *
  - Максим Викторович, это что за конвертик с деньгами Вы мне на столе вчера оставили?
  Анна сидела рядом с директором на синем диване в Банке, ожидая, когда высветится их номер электронной очереди.
  - Ты же две недели мою работу делала. Это половина моей зарплаты.
  - Я думала, что только жена имеет право на половину зарплаты, - хмыкнула девушка.
  - Вот я и поделил: половину ей, и половину тебе, - улыбнулся начальник.
  - Слушайте, я хотела Вам предложить. Может, лучше не японскую кухню добавлять в наше меню? Японских ресторанов сейчас навалом в городе, мы все равно не сможем нанять на работу настоящих японцев. Мне вот, как вегетарианке, почти нечего заказать в нашем ресторане. Там везде мясо. Может, добавим лучше вегетарианское меню? Я помогу, подскажу.
  Максим с нежностью посмотрел в Анино лицо.
  - Добавим вегетарианское меню, чтобы Вам было, что заказать в нашем ресторане? - подколол он. - А то японское меню Вам не подходит!
  Девушка смутилась.
  - Нет, я, правда, хотела предложить что-то оригинальное...
  - Да мне, вообще-то, понравилась твоя идея. Это я так, прикалываюсь.
  
  ***
  Как же это здорово - жить вместе! Они, определенно, не жили вместе никогда раньше. И Наташу, и Максима переполняло новое, мощное ощущение радости и комфорта, уверенности в завтрашнем дне и в человеке, который рядом. Максим по-прежнему везде водил ее за руку. 'Боится, что я передумаю и снова уеду', - так интерпретировала это Наташа. Она ошибалась. В нем не было ни тени опасений, и он просто пытался внушить эту надежность и ей.
  У нее вдруг полностью отшибло всякую стеснительность, словно кто-то нажал на выключатель. Она была готова на все, чего захочет он, и на все, чего захочет сама. Он был очень требователен, правда, в моменты экстаза Наташа кричала: 'Отлично, мой мальчик!', и у него переворачивалось все представление о реальности, и вот уже он все делал для нее, для нее, для нее...
  Наташа с утра просыпалась вместе с ним, чтобы приготовить ему завтрак, хотя обычно получалось так, что она просто заваривала чай или делала кофе, пока Макс жарил яичницу.
  - Я идеальный муж! - ухмылялся он нескромно. - Люблю готовить, всегда удовлетворяю женщину сексуально, педагог по профессии. Тебе что-нибудь еще нужно для счастья?
  - Да мне вообще второго пункта достаточно! - смеялась девушка, тут же принимаясь самоотверженно целоваться с ним, отвлекая мужа до тех пор, пока не начинало попахивать горелым.
  Отправив его работать, а Катю - учиться, Наташа оставалась дома одна и начинала медленно обходить свои владения. Каждый день, словно не все еще знала наизусть в этой квартире. Две опустевшие комнаты, полностью приобретшие, наконец, спустя столько лет, современный вид, большая яркая кухня - Наташа бродила из угла в угол, как призрак, вдыхала запахи - аромат недопитого кофе, Макс опаздывал; запах горячей плойки, Катя накручивала волосы, ее же духи; запах мокрой земли трех цветочных горшков с фиалками; запахи жизни, запахи семьи.
  Потом Наташа не спеша делала макияж, включив телик для фона. Даже смотреть на себя в зеркало было странно: она видела там совершенно взрослую девушку с глубоким пронзительным взглядом. Она стала по-новому краситься - смелее, заметнее, агрессивнее. Нравилось сильно подчеркивать контур глаз черным карандашом и поверх этого растушевывать темные тени. Глаза-то, оказывается, какие выразительные... Интересно, чьи?
  После этого ехала к Максиму и Кате в школу. Можно было садиться на другой остановке в другую маршрутку и выходить прямо возле школы, но она любила доезжать от дома до вокзала. А уже оттуда, уверенно шагая до школы пешком, как незнакомец, узнавала Сочи заново. Она уже забыла сентябрьские особенности этого города. Не жарко, в самый раз, хотя солнце все еще нещадно слепит глаза. Значительно меньше отдыхающих, на улицах нет детей, разве только мамашки с колясками: все в школах и детских садах.
  - Чем ты теперь занимаешься в роли директора? - спросила она с любовью, усевшись напротив Максима Викторовича за его рабочий стол и подперев лицо кулачками.
  - Ой, лучше не спрашивай! - покачал он головой, не поднимая глаз. Ковырялся в каких-то журналах - не школьного, а бухгалтерского происхождения.
  - Через год ты сможешь оформить на себя квартиру и уволиться, - напомнила девушка игриво.
  Он взглянул на нее, как на сумасшедшую, снисходительно покачал головой и рассмеялся. Она тоже улыбнулась. Школа в его руках моментально расцветала. У охранников теперь была не парта, а что-то типа стойки регистрации. У школьников и учителей - специальные пропуски, которые они предъявляли на входе. Старый стертый паркетный пол в холле и коридорах заменили на новый плиточный. Две угловатые колонны прямо при входе сделали целиком зеркальными - входя в школу, девочки в первую очередь бросали взгляд в зеркало и поправляли растрепанные ветром прически. За колоннами появился гардероб в одном стиле со стойкой охранников, но он пока не работал - верхнюю одежду еще не носят. Далее впереди был широкий светлый коридор в новую школу, где Наташа в свое время выступала в актовом зале. Новая школа не требовала ремонта, оставаясь прежней, и это здание вызывало у девушки мощные приливы воспоминаний. Здесь все напоминало о ее прошлом: каждая ступенька лестницы, каждая дощечка паркета, каждая защелка на створке окна. Она подпитывалась этими воспоминаниями и возвращалась в фешенебельное 'старое' здание к мужу в кабинет - писать песни.
  - Жень, просто найди мне нужного человека, остальное я сделаю сам! - громко и настойчиво просил Максим Викторович кого-то в сотовом, машинально постукивая по столу обратной стороной шариковой ручки.
  - Это не моя ... была случайно? - переспросила Наташа, едва он окончил разговор.
  Мужчина кивнул. Его сосредоточенный взгляд очень шел к строгому стилю одежды - Наташа прям проникалась важностью его дел.
  - Меня не устраивает современная система образования! - воскликнул он. - И не только меня, надо сказать. Пока я был просто учителем, я особо не мог ни на что повлиять. Теперь могу и собираюсь это делать.
  - Например? - Наташа с интересом навострила ушки. Она всегда получала огромное моральное удовольствие, когда он делился с ней мыслями о работе.
  Максим вышел из-за стола: понял, что поработать сейчас не получится, но порассуждать вслух был не против - это хороший способ упорядочить свои идеи. Он открыл окно, и тихий чистый воздух влетел в маленькое помещение, быстро заняв его целиком. Нажал кнопку на пульте кондиционера - тот щелкнул и притих. Хорошая школа в хорошем спокойном районе.
  - Я пока думаю. Много. Подготовку к реальной жизни наша школа, в отличие от всех остальных, уже дает своим ученикам на уроках полового воспитания. А вот знания учащихся по дисциплинам оставляют желать лучшего. Как и везде, в общем-то. Сейчас вся система образования сводится не к получению знаний, а к получению бумажек, циферки в которых якобы свидетельствуют о том, что человек теперь умный. И проблема в том, что нам навязывают это: нам, учителям, - сверху, а мы, в свою очередь, - ученикам. Я хочу попробовать рискнуть и разорвать эту тупиковую цепь. Законными путями что-то пока не получается. Вот уговариваю Женю помочь мне получить для школы статус 'экспериментальной'. Хочу сократить учебную нагрузку: детям сейчас навязывается много лишней информации. ...Когда я был завучем, провел исследование успеваемости по классным журналам. Оказалось, если двоечников оставлять на второй год, успеваемость у них не улучшается. Так зачем мучить людей? Может, надо заниматься с ними тем, что им интереснее? А отличники? Они же скучают на большинстве уроков, потому что уже всё усвоили и хотят двигаться дальше, но вынуждены застревать в программе, которая рассчитана на более слабых. Я хочу создать в одной школе разные условия для всех категорий учеников. И хотел бы, чтобы они сами выбирали, какие предметы учить. Например, есть необходимый минимум, но ученик должен выбрать любые пять дисциплин, которые он будет изучать углубленно. Еще мечтаю отменить систему оценок, но это так, из области фантастики...
  - Ну, почему же! - через пару секунд возразила девушка. - Думаю, года через три ты добьешься и этого. Все самое лучшее дается с некоторым трудом.
  Максим оглянулся на нее - оказывается, она все это время с интересом слушала его и прикидывала сроки.
  - А объясни, сель ву пле, чем ты руководствовался, когда просто так завышал ученику оценку? Это разве не противоречит твоему желанию делать упор на знания, а не на 'циферки'? У нас девочки, например, считали, что так ты проявляешь к ним личные симпатии.
  - Это компенсация за мою принципиальность, - улыбнулся Макс. - Шучу, конечно. Просто пытался стимулировать мотивацию к обучению. Люди не любят постоянно чувствовать свою неуспешность; им нужны всплески, победы. Ты бы не воспарила духом, получив у принципиального учителя высокую оценку?
  С ним Наташа задумывалась. Он заставлял ее мозг работать - всегда! - искать обходные пути, узнавать что-то новое, выявлять логические связи. Она никогда не замечала разумом, просто верила влюбленным сердцем, что он лучший учитель. А сейчас видела, во что он превращает их общую школу, и вдохновлялась его азартом.
  - Девять лет назад ты был просто красивым мальчиком, проходящим тут преддипломную практику...
  И он кайфовал. Жена разделяла его интересы, полноценно участвовала в его жизни, теперь уже во всех сферах без исключений. Это было именно то, чего он хотел: не домработница, а подруга; не тыл, а соратник. Наташа охотно уступала ему главную роль, и поэтому не представляла опасности его планам на жизнь, и это было замечательно!
  - А еще раньше я учился здесь на тройки...
  
  Она, конечно, предполагала, что будет натыкаться в школе на Андрюху, все-таки он тут ОБЖ ведет, но все равно вздрогнула от неожиданности, когда услышала за своей спиной:
  - Подожди секунду, мне срочно нужно поцеловать эту красавицу!
  Наталья оглянулась. Да, голос принадлежал Андрюхе, она не ошиблась, но выражение лица бывшего охранника было непривычно доброжелательным. Он сделал несколько шагов к подружке, приобнял ее и чмокнул в щеку. Сын Рома ждал его чуть поодаль. Паренек был на четыре года младше Наташи, и только сейчас, глядя на этого высокого юношу, она поняла, что Андрей вполне годится ей в отчимы, а Ромка, соответственно, в братья. Последний раз Наташа видела Рому пару лет назад, когда Андрюха брал его на шашлыки, и тогда он еще выглядел ребенком. Она приветственно кивнула симпатичному стройному пареньку, тот ответил тем же.
  - Ты молодец, что вернулась к Максу! - без предупреждения выдал Андрей.
  Наташа непонимающе уставилась другу в лицо. Вообще-то, она вернулась к нему еще два месяца назад, даже пожениться успели, и Андрей в курсе!
  - Я почему-то был уверен, что ты доучишься до конца, а потом так и останешься в столице, или вовсе во Францию умотаешь.
  Ах, вот он о чем...
  - Я же люблю его, - пробормотала она невнятно.
  - Он этого достоин, - кивнул мужчина одобрительно. - Он хороший парень!
  У Наташи картинка перед глазами расплылась... Де жа вю. Да, все было так же - много лет назад. Только стояли он вон там, возле центрального входа. Болезненная ностальгия сжала сердце. Сколько всего изменилось с тех пор, сколько веток сломано! Наташа осторожно пальчиком промокнула краешек глаза - и косметики сейчас в десять раз больше, чем тогда.
  - У тебя небогатый словарный запас, - подколола девчонка. - Семь лет прошло, а ты даже синонимов не подобрал.
  - А еще у меня нет своего жилья, и зарплата ниже некуда, - продолжил Андрей. Самоирония всегда была ему присуща.
  
  
  Эйфория свадебного путешествия быстро проходила. Секс превращался в обыденное занятие: после рабочего дня, в соседней комнате Катя... Максим старался поддерживать в отношениях страсть, быть любовником из женских фантазий, но будничные заботы порой брали свое.
  Вчера он пришел поздно вечером домой, где его ждала Наташа, долго копошился в прихожей, а когда она не выдержала, поднялась с дивана и вышла ему навстречу, улыбнулся ей грустно:
  - Я так устал! - обнял ее за талию, уверенно зажав к стене, и протянул слащаво: - Побудешь сверху?
  - Ого! - рассмеялась девушка, с удовольствием повиснув у него на плечах. - А тебе не будет скучно?
  - Обещаю потерпеть!
  Наталья не спешила устраиваться куда-то на работу - они пытались зачать ребенка, и она готова была 'уйти в декрет' со дня на день. Впрочем, то, что она была готова - под большим сомнением. Чем больше 'утр' она проводила в одиночестве в квартире, тем больше хотелось просто пожить именно так, ничего не меняя.
  Она согласилась петь у Максима в клубе по субботам с девяти до десяти вечера, но без живых музыкантов ей было неинтересно. Писала новые песни, но те, которые были от души, она стеснялась демонстрировать кому-то, а другие были так, средненькие. В принципе, публике нравилось - ди-джей Данил подбирал красивые аккорды и заводной ритм, это просто Наталья не привыкла делать свою работу на четверку. А для его творений записывала потрясающий бэк-вокал, и была рада, что кому-то есть от нее польза.
  Ей чего-то не хватало в жизни, она маялась от безделья, силясь найти себя хоть в чем-то, но все было не то, и она уже не знала, что ей нужно. Редкие попытки погулять с мужем вдвоем, без ребенка, как пара, редко когда увенчивались успехом.
  Собственно, без ребенка погулять за весь сентябрь получилось только однажды. Максим тогда здорово порадовал ее. Они заехали на машине в горы за пределами Центра; оттуда открывался головокружительный вид на море и Адлерский мыс слева. Они вышли на улицу полюбоваться этим пейзажем, и долго так стояли в обнимку, обдуваемые теплым ветром со всех сторон. Максим много приятного говорил. Приятное для Натальи теперь - это детальный разбор клубка ее мыслей.
  - Тебе не нужно копаться в себе! Ты очень противоречива, очень непонятна, некоторые твои поступки я до сих пор не могу объяснить себе никакой логикой. Но этот миксер (Макс ласково постучал пальцем по ее голове) так правильно взбивает все твои противоречия в однородную массу, что ты оказываешься цельной гармоничной личностью. Не дроби себя на кусочки. Доверься своим желаниям.
  - Если я буду доверять всем своим желаниям, то это и будет дробление на кусочки, - возражала Наташа. - Мне хочется и музыкой заниматься, и в кино сниматься. Но я считаю, что нельзя достичь успеха и там, и там. Надо выбрать что-то одно. И что, если я выберу не то?
  - А почему считаешь, что нельзя? Вон, твой любимый, чьей девушкой ты хочешь быть, он же как раз и в кино, и в музыке успешен.
  - Кто? - не поняла Наташа.
  - Джаред Лето.
  - А что, он еще и музыкант?! - она так искренне вытаращила глаза, что Максим рассмеялся.
  - '30 секунд до Марса' - знакомое название, а, певица?
  - Эммм. Конечно... - она пыталась вспомнить другие киношные роли Джареда, где бы он был похож на кого-то из 'Марсов'.
  - Наташ, да их солист и любовник Александра Македонского - одно лицо в буквальном смысле, даже макияж тот же! Мы же смотрели 'Александра' недавно!
  - Итить! - осенило ее. - И правда! Только это называется 'грим'. Вот парень дает! Подтверждает гипотезу о том, что талантливый человек талантлив во всем. Теперь он точно 'мой любимый'!
  - Так, это что еще за выпады?! - изобразил Макс ревнивца и ткнул девчонку пальцем в бок, отчего она забавно задрыгалась. - Смотри мне! А то не отпущу на съемки!
  - Да меня еще никто туда и не звал! - захихикала Наташа, с радостью стараясь загладить свою мнимую вину сладким поцелуем.
  
  *
  - Мы уже три дня не занимались сексом, - вкрадчиво намекнула Наташа, усаживаясь на колени директору клуба 'Эго'.
  - Да, точно. Надо это исправить, - Максим на полном серьезе потянулся за раскрытым ежедневником, лежащим на рабочем столе на расстоянии вытянутой руки. - Так, ну, в принципе, сегодня после полуночи...
  Наташа непонимающе уставилась на мужа.
  - С каждым днем ты удивляешь меня все больше! - воскликнула она и, выдернув из его рук блокнот, присосалась к нему страстным крепким поцелуем. - Мы три дня не занимались сексом! - пояснила она красноречиво всю срочность и важность этого неотложного дела. - Неужели, ты не найдешь для меня десять минут прямо сейчас?!
  - Семь! - кокетливо торговался Максим, с наслаждением отвечая на поцелуй и, дразня, тут же уворачиваясь от продолжения.
  - Семь? - Наташа недоверчиво нахмурилась.
  - Семь. Ни больше, ни меньше, - упорствовал мужчина, не сводя с нее глаз. - Ты успеешь, обещаю.
  Есть такие мужчины - им достаточно только взгляда. Они встречаются редко, но их сразу узнаешь в толпе. Идет такой, один на сотню, одетый, как и все, не обязательно с китчем, но в отличие от остальных, не сутулится и не отвлекается... Увидев понравившуюся женщину, он смотрит ей в глаза - четыре секунды. Всё.
  Ты тоже спокойно смотришь ему в глаза, хотя всегда стеснялась этого. Ты не видишь в его взгляде похабной похоти, да даже намеков на секс не видишь. Словно ему интересна ТЫ, со всеми твоими тараканами, с комплексами, с прошлым и будущим. Ничего не зная о нём, чувствуешь спокойствие, уверенность в себе... Его спокойствие и уверенность в себе, которые тут же становятся твоими.
  Он отлично знает, что делать в постели с такими, как ты, потому что ты у него далеко не первая. И это хорошо.
  Дежурное прикосновение его руки кажется тебе таким долгим, но в реальности это лишь мгновение. Он показал тебе, что останавливать время - реально. Попробуй сама.
  Оглянись. Подойди. Начни разговор. Какую бы глупость ты ни сказала - он поддержит. С ним будет легко. Потому что разговоры - не главное...
  
  *
  А вот втроем, как семья, гуляли по городу часто. Наташа с дочкой, дождавшись папу после его 'мальчишника' с учениками, тащили его на прогулку перед тем, как он отправится на вторую работу в клуб.
  17 сентября. Было тепло, как в начале лета: без августовской духоты и предельных температур. Безжалостно покромсанные прошлой зимой платаны весело зарастали молоденькой ярко-салатной зеленью и выглядели смешно: на широченных многолетних старых стволах, словно в шутку кем-то надетые сверху, красовались несоразмерно маленькие упругие плотные кроны, а кое-где - и вовсе просто пучки, букетики. Деревья такими не бывают.
  Наташа сняла верхнюю часть воздушной блузки и осталась в белой маечке на бретельках. В парке возле Художественного музея группа подростков гоняла на роликах, резвясь после занятий в школах. Было немноголюдно, и местные художники скучали возле своих шедевров, выложенных прямо на тротуаре на продажу. Широкую центральную аллею парка нагревало солнце, и Максим с женой и дочерью свернули в закоулки, где под тенью деревьев можно было разместиться на лавочке, или чуть поодаль - на зеленом газоне. На одной такой лужайке под высоким неостриженным платаном загорелый парень в одних только белых спортивных брюках на бедрах тренировался в каком-то виде то ли борьбы, то ли танца, то ли легкой атлетики. Его красивое мускулистое тело заманчиво играло в каждом его движении: парень то делал колесо, то перепрыгивал через себя в кажущемся простым сальто, то просто отрабатывал медленные махи ногами, то замирал вверх тормашками, стоя на руках в немыслимо трудной позе. Две молодые девушки, гуляя по дорожке, остановились и с интересом засмотрелись на это шоу. Наташа опасалась смотреть так же открыто - парень с такой фигурой, наверняка, вызовет ревность Макса. Она взглянула чуть дальше. Разместившись возле пышного куста, парня ожидали жена с маленькой дочуркой.
  - О, Макс, это же Жанна с Анюткой! - вскрикнула Наташа.
  - Логично, учитывая, что скачет перед ними Юрик.
  Юрик тут же остановился, признав издали Макса с семьей, и две девушки-зрительницы на тротуаре дружно зааплодировали. Юрик картинно отвесил им поклон.
  - Скажите, это была капоэйра? - крикнула та из девушек, которая была посмелей.
  Юрик издалека кивнул, подходя к жене за своей майкой.
  - Очень красиво! Браво! - продолжали восторгаться девушки.
  Макс уже шагал по опрятному газону к своим друзьям. Наташа поторапливалась следом, протыкая землю каблуками-шпильками, и так, за спиной у мужа, глаз не могла отвести от голого торса приятеля. Максим пожал руку другу и ушел целовать Жанну, а Юрик, натянув майку, шагнул навстречу Наташе, аккуратно обнял ее и чмокнул в щеку.
  - Ты бы хоть при муже так не пялилась, - тихо сказал он с улыбкой ей в ухо. Вызывающая самоуверенность не была ему свойственна, но была ему очень к лицу.
  - Такое тело! - кокетливо прошептала Наташа. Мужику тридцать семь лет, а она приняла его за молоденького парня, надо же!
  На этом всеобщие объятия и закончились. Пока Максим и Катя игрались с двухлетней малышкой, представляя, что скоро у них в семье будет такое же пополнение, Наташа засыпала Юру вопросами о том, ЧТО это было, и где он этому научился. Юра с удовольствием рассказывал о своем увлечении; оказывается, это не только боевое искусство с элементами танца и акробатики, но и целая культура и философия. Он уже больше года занимается в школе капоэйры, и странно, что Наташа этого до сих пор не знала.
  - А женщинам туда можно? Или это только для мужчин?
  - Конечно, можно. У нас всего две женщины.
  К тому же, приветствуется традиционная белая форма - брюки абады на бедрах, как у Юры, и футболка, но подойдет и такая майка, как у Наташи сейчас. Наташа представила себя в таком соблазнительном виде, танцующую капоэйру... Нужно же каким-то спортом заниматься, да и вообще...
  
  Впервые Юра привел ее в зал, когда проходила так называемая рода. Сквозь огромные окна спортивного помещения на четырнадцатом этаже бизнес-центра сердце так и вываливалось в раскрытые объятия холмистого сочинского рельефа. Человек двадцать парней и мужчин разного возраста в белых одеждах сидели в круге на полу, отхлопывая ладонями ритм под звучащую мелодию, напоминающую африканские барабаны на вечеринке у рабов. В середине круга двое парней исполняли поединок. Именно исполняли - это было так красиво и тонко, как показательные выступления по фигурному катанию. Бой был бесконтактным, они только делали вид, что дерутся. На самом же деле, стоило одному оступиться и упасть, другой с улыбкой терпеливо ожидал, пока 'противник' поднимется и, используя какое-нибудь красивое движение, снова войдет в бой. Они предпочитают называть это игрой.
  - В идеале капоэйристы сами должны и на музыкальных инструментах играть, и песни петь на португальском языке, - объяснял Юрик. - Но у нас пока это еще не развито, мы просто диск включаем.
  Десятки мужских глаз с интересом уставились на привлекательную гостью. Да, две 'женщины' здесь не сильно отличались от остальных спортсменов. Юра примостил подружку среди остальных зрителей, и она с удовольствием посмотрела еще четыре поединка, входя во вкус все больше и больше.
  
  Хотя были на занятиях два общих тренера, но Юрик учил Наташу сам и сам играл с ней в паре. С ее спортивной подготовкой ей не составляло труда исполнять основные движения, хотя сложные акробатические трюки пока и были не под силу.
  - Будь смелее! - настаивал Юра. - Ты в хорошей форме, просто боишься.
  После первых попыток у нее ужасно болели мышцы всего тела - в этом виде боевого искусства статичные позы запрещены, нужно все время двигаться, применяя один прием за другим. Впрочем, ей нравилось истязать себя, приходя на занятия через день, и тренироваться, превозмогая боль, пока тело не привыкло к этим нагрузкам.
  
  В роду она вышла уже через две с половиной недели: Юрик вытащил ее в круг сам, потому что считал, что ей уже есть, что показать. Он был осторожен, стараясь не задеть ее своим преимуществом в росте и силе, но Наташа не нытик - 'сражалась', как настоящий боец, лихо уворачиваясь от его 'ударов' ногами и прогибаясь, как уклоняющийся от пуль Нео в 'Матрице'. Артистичная стройняжка в красивых белых брюках и обтягивающей маечке, со стянутыми в хвостик длинными темными волосами, она моментально стала любимицей публики и здесь. В поединке Юра ловил ее взгляд, и она игриво улыбалась ему: попробуй, поймай. В играх с мужчиной она уже не новичок.
  
  А еще через пару дней она уже пела им португальские песни сама: посовещавшись с тренерами, выяснила тексты, почитала переводы, выучила слова. Теперь это было больше похоже на настоящую роду, а главное, ей очень понравилось петь этнику, подбирая нестандартный, латиноамериканский тембр голоса. Она чувствовала в этих песнях уникальную самобытность, открывая в себе все большее природное начало.
  
  После тренировок Юра всегда провожал ее до 'Эго' (после развода со Светой он живет в Центре у Жанны и принципиально всюду ходит только пешком), и Наташа на мощном душевном подъеме бежала к директору клуба, как минимум, заниматься сексом. Бухгалтер, которая тоже частенько работала по вечерам, недовольно опускала взгляд, когда Наташа с разбега кидалась на ее привлекательного начальника и, как хищник свою жертву, тащила его в вип-зону.
  Однажды они занялись сексом прямо в кабинете на диване, потому что были одни, но вдруг щелкнул замок, дверь приоткрылась и через три секунды захлопнулась с нервным возгласом с той стороны:
  - Максим Викторович, Вы меня достали! Поставьте цепочку, ей Богу! Я Вас уже во всех позах видела!
  
  - Во всех позах, да? - переспросила Наташа, придя за Анной в ресторан, где она терпеливо дожидалась разрешения войти в кабинет, попивая чай за одним из столиков.
  Наташа села напротив нее, намекая, что собирается поговорить.
  - Извини, я так неосмотрительно ляпнула это... Он раньше чуть ли не через день спал там с кем-то, - Анна опустила голову. Разговаривать с женой директора ей совсем не хотелось, она обычно делала это только из вежливости и ради Максима. - Но, знаешь, справедливости ради... после того, как вы решили пожениться, я его больше ни с кем не видела. Как ты от него добилась такой верности? Сторговалась чем-то? Или что?
  - Да нет, напротив, я разрешаю изменять мне, - ответила девушка.
  Официантка подошла уточнить у Наташи, будет ли она что-то заказывать. Та попросила сок, но потом кивнула Анне:
  - Может, по бокальчику вина?
  Разговаривать под вино им особо не о чем, кроме Максима - разный возраст, разные профессии, разный уровень жизненного опыта. Но Анна согласилась. Ди-джей уже включил музыку погромче, чтобы за час плавно перейти к десяти вечера в режим ночного клуба.
  - Я тебе не нравлюсь только тем, что замужем за ним, или чем-то другим, что в силах изменить?
  Наташа уверенно задала этот вопрос, и Анне было даже странно отрицать что-то.
  - Ты в него влюблена? - продолжала Наташа.
  Анна неловко рассмеялась и отрицательно покачала головой.
  - Наташ, не выдумывай.
  Она спрятала глазки, и потому Наташа не поверила.
  - Я же не слепая, - возразила девчонка. - Я вижу, какими глазами ты смотришь на него, и какими - на меня.
  Анна занервничала и принялась искать пути к завершению этого диалога.
  ѓ- Наташа, тут нечего обсуждать.
  Она уже взяла свою сумку с соседнего кресла и собралась вставать, но Наташа снова подала голос:
  - Ань, я не враг. Не надо так ко мне относиться. Я же тут часто бываю, и мне твоя неприязнь очень мешает. Я творческий человек, все чувствую острее бухгалтеров...
  Анна притормозила. Ее тон потихоньку менялся на более доверительный.
  - Наташ, мы с ним только друзья. Я тебе не помеха.
  - Я знаю, - самоуверенно кивнула Наташа. - Я не говорю, что ты помеха. Я говорю, что я - не помеха. Может быть, когда-нибудь между вами будет и секс. Это уже как вы с ним договоритесь, я тут не причем. Так что, прошу, не надо меня ненавидеть, я это чувствую, и мне это мешает.
  
  *
  - А Данил во сколько на работу приходит? - уточнила Наташа извиняющимся тоном, когда вечером после прогулки по городу, оставив Катю у бабушки, они с Максимом вышли из машины, запарковавшись под 'Эго'.
  - Да он, кажется, вообще отсюда не уходит, - ответил Макс, глянув на часы на руке. - Ему даже еду в будку официантки носят, чтобы с голоду не помер. Постоянно музыку пишет. Уезжает только каждый вечер на пару часов, он ведет передачу на радио. С шести до восьми, уже должен был вернуться. Я даже не понимаю, когда же он спит. А что ты хотела от него?
  - Да я песню почти придумала...
  Дальше можно было уже не объяснять. Максим знал, что они сразу подружились с ди-джеем, с самого момента открытия клуба. Вот и сейчас Наташа в спешке на ходу снимала джинсовую куртку с короткими рукавчиками, пока они вдвоем поднимались по лестнице на второй этаж, и едва добравшись до входа в зал, всучила Максиму свою одежду и сумку и помчалась в будку к Данилу.
  В ресторане ужинали посетители, был полумрак, играла тихая ненавязчивая музыка, и было слышно даже, как журчит фонтан в углу зала. Наташа плотно закрыла за собой дверь будки и подскочила к парню, который что-то прослушивал через наушники, наигрывая невидимые миру звуки на синтезаторе. Девчонка потрясла его за плечи и, едва он отвлекся от своего дела, потребовала:
  - Дай мне ритм!
  - И тебе привет! - улыбнулся парень. Она невежливо отвлекла его музу, но он не обиделся. Работа с этой девчонкой всегда вдохновляла его похлестче! Он передал ей свои наушники и уточнил: - Три? Четыре?
  - Четыре.
  Наташа жадно впилась в огромные лопасти, плотно прижимая их к ушам, прислушалась к тому, что включил ди-джей, и заорала ему громко:
  - Медленнее! У меня есть идея!
  Данил сделал ей звук потише, чтобы она не перекричала случайно звукоизоляцию его коморки и не нарушила спокойствие посетителей в зале.
  Еще немного прислушавшись к ритму, кивая в такт, даже не распевшись, она вдруг выдала ему такое бесподобное соло на французском языке, что у Данила мурашки по коже побежали! Он, открыв рот, слушал ее мощный, разнокалиберный голос, новую песню, в которой определенно слышалась вся человеческая душа, и опыт, и сила, натренированная в борьбе... На (похоже) припеве Данил начал слышать в собственной голове музыкальное сопровождение, которое должно быть у этой, простите за фамильярность, ПЕСНИ. За два дня, которые этот текст жил и взрослел в Наташином сердце, она успела выучить его наизусть.
  - Молодчина! Теперь пишем! - огорошил ее парень, не дав ей опомниться.
  - Может, обсудим? - растерялась Наташа.
  - Нет-нет, потом обсудим! Пока ты в такой форме - пишем!
  Он порылся под столом в поисках вторых наушников, подключил их, настроил звуки, сменил оформление ритма, параллельно объясняя:
  - Все шикарно! Включай микрофон. Скажи что-нибудь на пробу... Хорошо. Я вывожу нас в зал. Давай, смелее. Друзья! У нас тут в кабинке сидит потрясающая певица! Вы уже могли не раз слышать ее живое исполнение в нашем клубе. Сейчас она споет вам свою новую песню. Вы будете первыми, кто это услышит. Приношу извинения за громкость, мы записываемся!
  Наташа вытаращила на предателя круглые глазищи и отрицательно замотала головой. Он на это только настойчиво кивнул и вернулся к себе за пульт, синтезатор и ноутбук. Ее затрясло, как самолет в турбулентности! Парень что-то повключал на всех трех предметах, коснулся клавиш, и через десять секунд его идеального, мелодичного вступления, Наташа силой воли взяла себя в руки, доверившись его профессионализму и своему тоже, который должен тут где-то быть. Не сильно отвлекаясь от клавиш, парень показал ей отсчет: три пальца, два, один... Вступила чуть робко, но Данил подкорректировал это аккомпанементом, и она почувствовала его поддержку. Деваться некуда - ее слышит весь зал, и надо держать марку. Данил подключал к исполнению все новые и новые звуки, мелодия обогащалась, превращаясь в стопроцентный хит, и Наташа все смелее добавляла надрыва в свой голос, который и без того пробирал насквозь. Ей нравилась получающаяся музыка, и чем дальше - тем больше, вызывая в районе сердца полнейший восторг, и от этого петь спокойно и непредвзято становилось все труднее. К началу припева Данил включил эхо, и ее голос вовсю полетел по залу, заполняя собой все пространство и время, каждый промежуток и каждую душу. Ответственность не позволяла ей сдаваться на полпути, и она отключала в себе остатки нервов, не давая голосу дрожать. Вложиться, сейчас, без других шансов. В голове не было ни единой мысли - только звук. Это было пожестче секса, она даже Максу никогда ТАК не отдавалась! Ди-джей подбадривал ее взглядом и оттопыренным большим пальцем, а Наташа в момент проигрыша после второго куплета организованно соображала: надо еще раз припев. Он добавил ее микрофону немного хоруса, чтоб совсем добить слушателей. На последнем выдохе ее голос все же дрогнул, и это было так искренне, что неполный зал тут же взорвался аплодисментами. Наташа зажала рот ладошкой, чтобы не испортить запись, нажала кнопочку, выключив свой звук, сорвала с себя наушники с микрофоном и в слезах выбежала из кабинки через уголок зала в коридор. Она тряслась, как робот при коротком замыкании; все нервы, которые она держала под контролем несколько минут, вдруг обрушились на нее смертоносной лавиной. Она ринулась в кабинет директора, дверь оказалась, как обычно, заперта, Наташа с силой принялась ломать ручку, и едва Макс отомкнул, вбежала на середину комнаты, но тут же метнулась назад к нему и прыгнула ему на шею, вцепившись в мужчину, как в последнюю надежду. У нее дрожали руки, дрожали ноги, она ревела и смеялась. Он обнял ее крепко-крепко, чтобы хоть немного зафиксировать это бешеное существо, и уточнил с ехидцей:
  - Оргазм?
  Уж больно походила реакция.
  - Больше! - выдох.
  - Ничего себе! - раздалось от рабочего стола Анны.
  Наташа соскочила с Макса, допрыгала до середины кабинета и, зажимая ладошками рот, не в силах бороться с этой истерикой, двадцать секунд плясала в причудливом буйном танце.
  - Черт! Черт! Черт! Супер! - ругалась она. Хотелось даже матом, но воспитание вмешивалось в этот творческий процесс.
  Следом влетел Данил. Схватил Наташу, покружил ее вокруг себя, поставил на место, поцеловал в щеку, заявил:
  - Я тебя люблю! - и убежал к себе.
  Макс шутливо выглянул за дверь: уже можно замыкать, или прибежит еще кто-нибудь?
  - Мы записали песню! - выдохнула она в оправдание своего неадекватного поведения.
  - Мы же только что пришли! - удивился Макс.
  Анна с улыбкой наблюдала за этим действом.
  - Ты всегда так скачешь после записи песни? - поинтересовалась она.
  - Не обращай внимания, - виновато заулыбалась девчонка, - я просто не ожидала, это эмоции. Данил гений! Он, не зная, о чем песня, подобрал идеальную музыку! Как так можно чувствовать, я не понимаю?!
  Она успокаивалась, только дрожь никак не могла унять и улыбку стереть с лица тоже.
  - У вас тут есть зеркало? У меня, наверно, все глаза поплыли.
  - Вот висит, иди ко мне, - указала Аня и, порывшись в ящике, протянула девчонке упаковку влажных салфеток.
  Наташа вытирала нескончаемые слезы, восстанавливала свой макияж, снова вытирала слезы и рассказывала возбужденно:
  - Я же никогда не репетировала эту песню, и сейчас не распевалась, связки холодные, а он взял и включил меня в зале! Я так разнервничалась! А, я не сказала, я по-французски пела. Там, кажется, просто шедевр получился... Я сама себя как со стороны слышала, он правильно сделал, что включил в зале...
  - Так, ну-ка, стоп! - прервал ее директор. - Он вывел в эфир песню, которую вы даже не репетировали? Вы включили в этом клубе ЧЕРНОВИК?!
  Наташа впала в ступор. До нее начала доходить вся опасность этой авантюрной затеи Данила. Клуб с безупречной репутацией, которую директор отшлифовывал с момента вырубки сада на этом месте... Она взглянула в зеркало на отражение Максима и сказала твердо:
  - Ты нанимаешь сюда лучших профессионалов и должен доверять нам.
  - Профессионалы не выставляют напоказ сырой материал.
  Максим рассерженно захлопнул крышку ноутбука на своем столе и грациозно вышел куда-то из кабинета.
  
  - Даниил. Я оплачиваю твои прихоти с лишней аппаратурой, а ты взамен поступаешь так легкомысленно по отношению к моему клубу?
  - Тут нет лишней аппаратуры! - возразил пацан, повернувшись к начальнику на вертящемся стуле, и просто с мудрой улыбкой протянул ему наушники. Понажимал что-то на ноутбуке, оплетенном сотней проводков, и в наушниках полилась медленная композиция, словно записанная прямо с концерта. Музыку Данил пишет хорошо, к этому претензий нет... Услышав голос певицы, Максим на секунду нахмурился - это точно она? Перед глазами вдруг всплыла картинка, как в отеле на Сицилии он снял повязку с глаз, чтобы убедиться, что это действительно был ее голос. Тот же. Он не верил своим ушам - это было так мощно, роскошно, что просто не могло быть первым исполнением! А сокрушительный припев в сочетании с эротичным французским вообще переворачивал набекрень все внутренние органы! Запись была настолько живой, настоящей, что даже Максим понял - отшлифованная студийность ее только испортит, убьет в ней всю искренность, всю ту естественность, с которой человек может делиться самым сокровенным.
  
  Наташа скромно ждала своей участи, вжавшись в мягкий диван. Максим медленно закрыл за собой дверь и прошел к своему столу. Сел в офисное кресло и, поставив на стол локти, сцепил пальцы и воткнулся туда подбородком. Пронизывающим взглядом с минуту смотрел в Наташины глаза напротив, и ей, почему-то, захотелось расправить плечи и поднять нос повыше.
  - Я уволена? - спросила она томно этим фирменным голосом.
  Макс, не сдержавшись, расплылся в улыбке.
  - Ты очень талантлива, малышка! Я запретил Данилу нести эту песню на радио. Хочу, чтобы этот эксклюзив звучал только у нас.
  Наташа удивленно приподняла бровь и скрестила руки на груди.
  - Это же нарушение моих авторских прав!
  - Я что, просто так на тебе женился? Ты теперь моя официальная собственность!
  Анна в своем углу нервно захихикала и с любовью покосилась на директора.
  
  ***
  Сегодня Наташа на тренировке впервые сделала сальто! Получилось! Она скакала, как одержимая! Это достижение спровоцировало такое сильное воодушевление, что даже усталость исчезла - парадоксы природы. Она швырнулась Юрке в объятия, а потом на радостях перелапала также всех остальных мужчин и двух женщин, которые тренировались в ее время. Никто не возражал.
  
  ***
  - Что случилось?
  Максим взглянул на хмурое некрасивое лицо бухгалтерши, которая не потрудилась сегодня накрасить хотя бы ресницы.
  - Устала, - выдохнула Анна.
  - От чего?
  - Устала биться головой об стену, - пояснила женщина.
  - Так, может, попробовать использовать голову по назначению?
  Она улыбнулась.
  - Да, пожалуй, Вы правы.
  
  Наташа медленно и грациозно ворвалась в их привычное вечернее спокойствие делового кабинета. Поцеловав мужа и бросив на диван свой спортивный рюкзак, с непривычки уставилась на бледное лицо его подруги.
  - Ой, какая прелесть! - выдала она неожиданно.
  Анна подняла на нее взгляд. Наташа подошла, и, глядя на сидящую за столом девушку сверху вниз, нежно взяла руками ее щеки.
  - Какой простор для фантазии визажиста!
  Анна смутилась - ей было ужасно неловко ощущать прикосновения этой девчонки.
  Наташа бегло бросила взгляд на часы.
  - Косметика закончилась? Пойдем, купим еще, мы успеваем!
  Аня смущенно и непонятно-почему-радостно разглядывала мощно накрашенное даже после спортивной тренировки лицо жены директора.
  - Пойдем! - настаивала Наташа. - Можно, я подберу тебе косметику на свой вкус, а потом сама тебя накрашу? Платит все равно Максим Викторович, я же не зарабатываю! Будет тебе подарок от директора. Давай?
  Анна отвернулась и с улыбкой упорствовала:
  - Наташ, перестань издеваться, завтра накрашусь.
  Впрочем, по ее голосу, не выражающему никакого сопротивления, Наташа поняла, что идея ее заинтересовала. Она снова взглянула на часы.
  - Аня, времени нет, магазин закроется. Пойдем.
  - Наташ, ну хватит! - смеялась девушка.
  Максиму показалось, что Анна не возражала бы получить урок визажа у Наташи, но, похоже, стеснялась именно его. Встал и вышел из кабинета, сделав вид, что нужно что-то обсудить с администратором зала.
  Наташа взяла Анну за руку, взяла ножницы из канцелярского стаканчика на ее рабочем столе, прицелилась к ее пальцу...
  - Ладно, сама схожу. Только возьму с собой образец твоей кожи...
  - Ты что?! - женщина инстинктивно одернула руку и рассмеялась. - Ты сумасшедшая! Пойдем. А то ты, и вправду, мне что-нибудь отрежешь.
  
  В 'Рив Гош' Анна пыталась оплатить все сама под лозунгом 'Я достаточно зарабатываю!', но Наташа настояла на том, чтобы это был подарок от нее и Максима.
  Краситься они сели в ближайшем кафе - в 'Ингредиенте' Фроловых на первом этаже того же здания, где находится 'Эго'. Разложили на столике всю новую косметику: тональный крем, румяна с эффектом загара, мерцающую пудру, тени, помаду, кисти... Оранжевый интерьер и запах кофейных зерен здорово контрастировал с темнотой за окном и окончательным завершением чьего-то очередного рабочего дня.
  - Я уже боюсь! - призналась Анна, подставив свое лицо для опытов неугомонной девчонке.
  - Не бойся, доверься мне, - прошептала Наташа и с увлечением закусила краешек нижней губы.
  - Слушай, эта капоэйра так на тебя влияет... - осторожно протянула женщина, стараясь не включать никакую мимику, чтобы не испортить будущий макияж. - Ты оттуда приходишь такая сексуальная...
  - Правда? - без особого интереса к этой теме переспросила Наташа.
  
  Конечно, правда. Она и сама это чувствовала.
  
  - Сейчас попросим мужчину оценить! - Наташа поставила смущенную Анну перед столом директора. - Как ты думаешь?
  Он растерянно перевел взгляд с красавицы-Анны на жену и обратно. Честно говоря, на жену теперь смотреть было вообще не интересно: он видел ее такой много раз, а вот Аню... Он воспитанно возвратился взглядом к Наташе и вежливо ответил им обеим:
  - Очень качественно!
  
  - Зачем ты это делаешь? - назидательным тоном уточнил Максим, когда они уже ехали домой в Дагомыс по ночному пустынному городу. - Ты хочешь, чтобы она нравилась мне еще больше?
  - Или чтобы она нравилась не только тебе, - пояснила девчонка.
  Максим с удивлением прекратил все свои расспросы.
  
  
  ***
  В октябре у Максима была первая попытка победить в конкурсе 'Лучшая школа России', но дальше первого, заочного, тура их школа не прошла. Это неудивительно, ведь во второй тур переходят всего лишь тридцать школ со всей России, а если учесть количество школ больших городов типа Москвы и Питера, то затея вообще выглядит провальной. Коллегиальным органом были представлены в оргкомитет Конкурса материалы о школе Максима Викторовича за прошедший учебный год, и, в общем-то, похвастаться уже есть чем, начиная от внешнего вида школы и ее технического оснащения, и заканчивая уроками полового воспитания, которые стимулируют духовное развитие учащихся. Но, как говорится, се ля ви. Только настоящий победитель умеет проигрывать. Максим Викторович тут же запланировал несколько мероприятий в текущем учебном году, чтобы было больше материалов для следующей попытки. Уж очень ему хочется собрать команду из учеников и родителей и свозить их на очный Конкурс в Москву, показав сплоченный командный дух и сногсшибательную презентацию о реализации программы развития. И... так, мелочь, конечно, но вот мечтает директор о блестящей табличке у входа 'Лучшая школа такого-то года'!
  
  ***
  Сегодня Наташа пришла с презентом отблагодарить Тамару Владимировну, которая сейчас работает директором школы ?14. Если бы не эта женщина, Наташа не попала бы ни в Москву, ни во ВГИК, ни в Париж, соответственно; не наработала бы себе навыков певицы, не нашла бы свое призвание в кино, не стала бы такой... Охранники на входе не хотели ее пускать (после теракта в Беслане несколько лет назад во всех школах усилили контроль, местами до несуразности), тщательно проверили пакетик с подарком, уточнили по телефону, знакома ли Тамара Владимировна с Натальей Веллер (Тамара Владимировна сначала сказала, что не уверена, но Наташа попросила охранников назвать ее девичью фамилию, а не ту, что они переписали из паспорта в свой журнальчик)... В общем, после всех разборок Наташу, наконец-то, пустили в эту школу.
  - Уже Веллер? - обрадовалась женщина, встав Наташе навстречу, когда та вошла в директорский кабинет.
  - Уже полтора месяца! - похвасталась Наташа с легкой иронией. Полтора месяца по сравнению с теми годами, что они были вместе, звучали, как насмешка.
  - Да ты что? А мне Максим Викторович ничего не сказал! Мы виделись с ним в августе и о тебе разговаривали!
  Далее следовали бурные восторги, поздравления, благодарности и прочий обмен любезностями. Наташа так была рада видеть эту бойкую, уверенную в себе женщину, которая со времен уроков музыки практически не изменилась, что едва сдерживала себя, пытаясь не кинуться ей на шею. Единственная учительница, которая одобряла их связь с Максимом.
  Потом Тамара Владимировна устроила Наталье экскурсию по этой школе, хвасталась своими нововведениями. Естественно, и тут она основала отдельный музыкальный класс. Наташа удачно выбрала время для посещения: после обеда директорша как раз не была занята и с удовольствием болтала с бывшей ученицей, с цветком, который вырастила своими руками.
  Они подошли к высоким двойным дверям кабинета музыки, откуда доносился громкий голос мужчины, который пел на свой манер популярный русский рок.
  - Стой, - Тамара Владимировна прижала ладонь к двери, словно Наташа могла войти туда без разрешения. - Постой тут, послушай. Обалденный голос, да?
  - Шикарный! - подтвердила девушка. - А кто это?
  - Ой, - вздохнула женщина. - Это моя гордость и моя беда! Мальчишка совершенно неуправляемый, оболтус, каких еще поискать. Двоечник, разгильдяй, потенциальный преступник, социально опасный тип из неблагополучной семьи. Ему скоро семнадцать, а он все никак девятый класс окончить не может. С ним тут все учителя криком кричат - хамит, оскорбляет... Зато музыка для него, как религия какая-то: постоянно поет после уроков. Ну, и голос - сама слышишь. Я бы хотела дать ему дорогу в жизни на музыкальный Олимп, но с его оценками - и в ГИТИС... Это будет подстава с моей стороны.
  Голос отчаянно скримил душещипательную песню и, определенно, принадлежал мужику под сорок - не может мальчишка шестнадцати лет издавать такие звуки, голосовой аппарат не тот еще! Не верилось.
  - Его надо слушать, - пояснила Тамара Владимировна. - Смотреть нельзя, разочаруешься.
  Наташин интерес подскочил до крайней отметки. Следующую песню голос спел на английском, тоже известный рок-хит.
  - А Ваш двоечник неплохо владеет ин-язом! - ухмыльнулась Наташа.
  - Потому что ему это интересно.
  - Значит, не дурак?
  Все звуки резко стихли, и через секунду дверь открылась ударом ноги с той стороны, напугав Наташу и чуть не пришибив директора школы. Прыщавый долговязый юноша в черной рубашке не по размеру и рокерских браслетах на костлявых руках ошалело огляделся по сторонам.
  - Я поссать. Вы со мной? - бросил он двум подслушивавшим его теткам. Он даже говорил взрослым голосом - это был его натуральный тембр от природы!
  Наташа таращилась на него своими черно-намакияженными глазами и чувствовала необъяснимую тягу к этому человеку. В нем не только голос выдавал мужчину. В нем была такая сила и непокорность, установка на то, чтобы все решать самому, что Наташа моментально проникалась к нему уважением.
  - Не замыкайте пока, я еще вернусь, - кивнул он Тамаре Владимировне на дверь.
  
  Этот мальчик не выходил у Наташи из головы. Она все время разговаривала о нем с Максимом, и тот подсказал, что Наташа может привлечь его к записи совместных песен для 'Эго'.
  Уже через два дня девчонка снова наведалась в эту школу. Снова попросила директоршу устроить ей встречу с певцом.
  Клим оказался вовсе не хамом. Да, у него была грубая манера общения с нудными училками, но с Наташей парень держался по-простому, как приятель. Тамара Владимировна стояла рядом с ними в кабинете музыки и расхваливала им друг друга. Потом Наташа просто решила показать, что она собой представляет, включила диск с 'минусом' одной из своих песен и спела в микрофон. Парню песня понравилась - это тоже был грубый рок, только компьютерный, альтернативный.
  - Попробуй теперь ты, - протянула Наташа ему микрофон и листок с текстом.
  Он с интересом включился в игру, и на этом можно было подвести жирную черту в его судьбе: 'до' и 'после'.
  Тамара Владимировна была в шоке: Наташа хотела, чтобы этого мальчика отпускали с уроков, а точнее, чтобы вообще от них освободили, чтобы он мог репетировать и записывать с ней песни в клубе по утрам до полудня, пока не начнет работу ресторан. Он двумя руками 'за'. Все Наташины доводы, что она может дать Климу быстрый старт в музыкальный бизнес, пролетали мимо Тамары Владимировны. Директор была категорична: нет, ученики должны в обязательном порядке получать образование, а заниматься музыкой он будет в свободное время, условия для этого есть и тут.
  - А давайте, я его у Вас выиграю?! - хитро прищурилась Наташа. Ей, как всегда, ударила моча в голову, и она, даже не обдумав новую идею, кинулась сразу претворять ее в жизнь. - Устроим музыкальный баттл между нашими школами. Вы - профессионал, у Вас уже есть музыкальный класс, плюс есть этот потрясающий мужской голос. А я наберу себе команду с нуля, обучу их, как смогу, и на площади у Администрации, скажем, ближе к Новому году, посмотрим, кто круче - учительница или ученица. Если баттл выигрывает моя школа, то Вы освобождаете Клима от уроков и помогаете ему 'автоматом' окончить в этом году школу.
  - Хм, - задумалась Тамара Владимировна. Наташа имеет опыт выступлений на Площади в свою бытность ученицей, вероятно, сможет подготовить к этому своих ребят. А Тамара Владимировна и по сей день включает своих музыкальных учеников в программу городских праздников. Но вот организовывать концерт специально по этому случаю...
  - Предположим, у каждой стороны будет по пять номеров, - Наташа уже вовсю фантазировала. - Пять номинаций... 'Медляк', 'быстрая танцевальная', 'джаз или соул'... Что-нибудь еще... Выступать наши школы будут по очереди в каждой номинации. Песни должны быть новые, специально для баттла, не ремейки эстрадных. Жюри - кто-то из деятелей культуры в нашем городе.
  Тамара Владимировна с увлечением прикинула в уме - у нее есть исполнители под все жанры, названные Наташей. В любом случае, организовывать подобные мероприятия надо - для поддержания духа сотрудничества в школе, для развлечения молодежи города, да и для продвижения каких-то благородных идей вроде отказа от курения... То, что эта идея пришла Наташе, учительницу невероятно радовало - ее ученица сама становится интересным деятелем культуры в городе. Тамара Владимировна видела в этом свою заслугу.
  - И ты не боишься опозориться? Все-таки, у меня уже есть готовые натренированные певцы...
  - А мы - победим.
  - Хорошо, я согласна. Но с одним условием - искать спонсоров для организации сего мероприятия будешь ты. Я составлю список расходов, у меня уже есть опыт в этом, через пару дней дам тебе листик с цифрами. А договариваться с Городской Администрацией буду я сама.
  - Я могу и с Администрацией договориться, - улыбнулась Наташа. - У меня там связи.
  
  
  - Смело. Очень смело. Ну... Удачи!
  Это все, что сказал Максим Викторович.
  
  *
  По школьной радиосвязи объявили о предстоящем состязании двух школ и всем, кто хочет участвовать, предложили собраться сегодня в 15:00 в Большом актовом зале.
  Зал был заполнен на треть разными возрастами.
  - Как мне себя с ними вести? - дрожала Наташа, прячась за кулисами.
  - С уважением, - советовал Макс. Он уже десять минут безрезультатно подбадривал ее. - Не нервничай. Они же живые люди. Разговаривай с ними с пола, не со сцены, так сложится неформальная атмосфера, как будто вы на равных. И не проси их. Лучше просто заинтересуй идеей.
  - 'Просто'? - ехидничала девушка. Он-то педагог, ему 'просто' заинтересовать молодежь. А ее кто-нибудь вообще станет слушать?
  Подростки шумно веселились на креслах зала, обсуждали свои заботы и вампиров, смеялись, казалось, серьезного подхода от них не дождаться.
  - А зачем тебе серьезное отношение? - подсказал Макс. - Это же игра. Сделайте это весело.
  Тянуть время было уже некуда. Наташа вышла и встала посередине перед сценой. Ребята с интересом притихли. Максим Викторович тоже вышел на всеобщее обозрение, но остался стоять в стороне, скрестив руки на груди и предоставив жене возможность выпутываться самостоятельно.
  - Приветствую вас, - начала Наташа. В ответ послышались 'здрасти', 'приветы' и даже 'приветики'. - Все вы, наверно, видели фильмы в духе 'Шаг вперед' или 'Уличные танцы'. Сюжеты у всех таких фильмов однотипные: две команды молодежи соревнуются между собой в танцах. Та команда, которая изначально круче, в итоге проигрывает новичкам, у которых просто сильнее дружба. Поняли, да? Меньше чем через три месяца будет такой же баттл между нашей и четырнадцатой школой, только соревноваться мы будем не в танцах, а в песнях. Я набираю команду, которая будет защищать честь нашей школы.
  Наташа замолчала, пытаясь понять, какую реакцию вызвала ее речь.
  - А что надо будет делать? - выкрикнул парень с девятого ряда. - Просто спеть что-то?
  - Будет пять номеров, - с облегчением пояснила Наталья. - С разделением по жанру. Да, надо будет петь. И, если придумаем к своим песням танцевальное сопровождение, то и танцевать тоже (на этой фразе Максим довольно улыбнулся - глагол во множественном числе, молодец). Среди вас есть те, кто хорошо поет или танцует?
  'Да, да', - раздались и тут, и там голоса, и поднялось огромное количество рук - многие считают, что хорошо поют или танцуют.
  - А кто из вас готов при этом выйти на сцену Площади перед Администрацией в присутствии нескольких тысяч зрителей? - хитро осведомилась Наташа.
  Несколько рук опустились, но взамен многие подняли по две.
  - Ты их сразу напугать решила? - подколол Максим Викторович из угла.
  - Побеждают только те, кто ничего не боится, - улыбнулась она ласково любимому.
  - Такие, как ты, - кивнул он понимающе. Вышел к Наташе в серединку и, приобняв ее одной рукой, обратился к ребятам: - Друзья! Эта девушка - певица и актриса. Работала два года в Москве, потом еще два года в Париже. А до этого она была лидером рок-группы в этой школе: сама набрала себе коллектив, сама писала песни и пела. Если кто-то из вас боится, у кого-то из вас есть сомнения - просто начните работать с ней. Все ваши сомнения очень скоро растают, как и мои.
  - А сколько человек Вам нужно? - выкрикнул кто-то.
  - Мне все нужны, - ответила Наташа. - Чем больше человек, тем грандиознее шоу мы покажем! ѓ- она быстро входила во вкус и уже смелее разговаривала с подростками. - Ребят, мне, конечно, будет сложнее работать с большим количеством народа, но я готова рискнуть. Сложные задачи интересней простых. Так что, все, кому эта затея понравилась, - добро пожаловать в нашу команду!
  
  Несколько дней проходило прослушивание. Ребята приходили на переменах, после уроков, после полового воспитания, после других кружков - и так до самого вечера. В зал пускали по одному, чтобы они не мешали и не смущали друг друга, или по двое, если так они были смелее. Время для каждого ограничено не было, но порой уже с первых секунд было видно, кто перед тобой. Наташа искала подход к каждому, все записывала в блокнот. Многие волновались, голоса дрожали - она успокаивала, пытаясь в этом хаосе разобраться, где талант, где потенциал, а где посредственность. О своих домыслах никому не говорила - пригодятся все. Она еще не знала, зачем, но знала, что точно пригодятся.
  
  В поиске спонсоров обратилась за советом к Максиму.
  - Банки какие-нибудь известные, - начал он размышлять. - Там всегда большие деньги крутятся. А вообще, все деньги сейчас на строительстве Олимпиады, Форум же проходил недавно. Прошерсти их - кто там напросился в инвесторы. Они туда огромные деньги вбухают, по сравнению с которыми твои циферки - так, мелочь. Обратись к этим инвесторам - может, для них это будет дополнительная реклама.
  Наташа так и поступила. Два дня пыталась прорваться в банк, но не зря мучилась: в итоге ей дали согласие оплатить треть нужной суммы. Оставшиеся две трети с легкостью компенсировал благотворительный фонд одного из инвесторов Олимпиады-2014, из которого и так регулярно выделяются средства на развитие культуры в 40 регионах Российской Федерации.
  С Тамарой Владимировной установили четкую программу концерта:
  1. Быстрая, танцевальная композиция.
  2. Медленная композиция.
  3. Рэп, хип-хоп и т.п.
  4. Соул, джаз, блюз.
  5. Финальная композиция (свободный жанр).
  Менять местами номинации нельзя. Каждый исполнитель может участвовать лишь в одной номинации (то есть, Климу не удастся вытянуть своим голосом все номера). Песни пишутся специально для баттла. Петь вживую, даже бэк-вокал. Бэк-вокалисты могут быть одни и те же на все номера.
  - Даже если по десять человек взять на каждый номер, равно пятьдесят, - считал ей Максим на пальцах. - Зачем тебе триста?
  
  ***
  Юра перешагнул порог мужской раздевалки, и, найдя взглядом в холле Наташу, удивился: - Уже готова?
  - Да, - кивнула девушка, вставая с дивана и направляясь с Юриком к лифтам.
  Мужчина нажал кнопку, и два круглых индикатора на стене загорелись зелеными огоньками.
  - Поражаюсь, как ты быстро приводишь себя в такой элегантный вид после тренировки! - сделал он комплимент.
  - Быстро? Да это просто ты там три часа с мужиками прощаешься!
  Двери лифта вскоре открылись. Наташа вошла в стильную металлическую коробку и с удовольствием принялась красоваться в зеркале во всю стену, пока они незаметно летели вниз с четырнадцатого этажа высотного бизнес-центра. Темно-серые лакированные сапоги по колено на высоченных 'шпильках' блестели и переливались в лифтовом освещении, белые джинсы в обтяжку подчеркивали стройные бедра со всеми нужными пропорциями, на этих бедрах небрежно лежал кожаный пояс из Италии, а выше образ завершала короткая приталенная черная курточка, надетая вместо майки и завлекающе расстегнутая сверху. В прическе после тренировки ничего не изменилось, только выбившиеся из хвостика волоски были смочены водой и гламурно приглажены на место. Почему она раньше не любила такие стягивающие прически, удивлялась Наташа, лицо так красиво смотрится! Может, просто не умела делать правильные акценты в макияже?
  Молодость всегда притягательна, даже у жены друга. Юра старался на нее не заглядываться.
  В лифте, с мужчиной, с которым уже сложилось такое четкое молчаливое взаимопонимание... Наташа перевела взгляд на его отражение в зеркале. В профиль он ничего так.
  Юра чувствовал, что расправляет плечи, находясь рядом с ней. Есть такие девушки, для которых стараешься. Лучше вообще отвернуться.
  - Я задам тебе вопрос, - придумала Наташа интересную игру. - Ты должен будешь ответить на него одним словом. Поэтому не спеши, подумай хорошенько, подбери самое подходящее определение, самое главное слово... Какой ты в сексе?
  В главном холле на первом этаже было прохладно, вокруг витали запахи воды и чьих-то духов, призраками бродящих по пустынному помещению. Друзья прошли мимо широкого фонтана-бассейна с мозаичной отделкой; они сейчас были единственными посетителями тут, не считая менеджера на ресепшене. Отсюда было видно, что на улице уже темно, и мощные прожекторы цвета Российского триколора красиво подсвечивают оригинальный дизайн ближайшей новостройки. Сенсорные стеклянные двери бесшумно разошлись в стороны, пропуская парочку на улицу, и Юра подал Наташе руку, чтобы ей было удобнее спуститься по четырем финальным аккордам на тротуар.
  - Скромный, - ответил Юра. Он больше колебался не из-за того, что именно ответить, а отвечать ли вообще. Так странно быть с ней настолько откровенным... Словно проверяешь на ощупь болотистую местность - здесь удержишься на поверхности или провалишься? А там? И сколько еще сможешь испытывать терпение природы?
  - Скромный? - удивилась Наташа, обходя с другой стороны дерево, растущее, кажется, прямо на тротуаре. Вернувшись к другу, продолжила без тени сарказма или высокомерия: - А почему?
  - Опыта немного, наверно, поэтому, - пожал плечами психолог. - Я увереннее себя чувствую, когда у меня с женщиной просто дружба. Я не красавец, в общем-то.
  Наташа фыркнула:
  - Ты в зеркало давно смотрелся?
  - Совсем недавно. Потому и говорю.
  - У тебя, вероятно, маленькое зеркало. Я подарю тебе большое, во весь рост! - Наташа улыбнулась, качая головой, и эротичным жестом поправила на плече свой нарядный молодежный рюкзачок.
  Юру настораживала эта беседа. Наташка никогда не была из тех, кто станет льстить. И флиртует она очень тонко, не таким нахрапом. Так что же это такое? И зачем?
  Они подошли к подземному переходу, и Наташа взяла Юру под руку, чтобы было удобнее идти по лестнице. Он, как пацан, задирал нос оттого, что с ним в паре идет такая модная девчонка, правда, сомневался, что сам выглядит достойно: хоть и в стильном и хорошо сидящем, но спортивном костюме.
  - Макс ревнует, да? - уточнил Юра, когда они вышли на соседнюю улицу. - Он перестал сам мне звонить.
  - Пусть ревнует, он заслужил, - с обидой ответила девушка.
  Она уже не отпускала локоть своего провожатого, тем более, темно, и плохо видно ямки на дороге - с Юрой под руку так надежно... Это многолюдная улица, особенно по вечерам. В основном тут тусуются молодые парочки и семьи с детьми. Раньше тут и машины ездили, и по обочине была стоянка, но неделю назад дорогу перекрыли и сделали ее полностью прогулочной. Еще пять минут - и 'Эго'.
  - Наташ, он мой друг. Не надо меня использовать, чтобы вызывать у него ревность. К тому же мне неприятно, что ты мной манипулируешь, - Юра вдруг начал теряться.
  - Не хочешь быть орудием для пыток? - подсказала девушка.
  - Именно.
  Они оба замолчали, словно поняли друг друга без слов. Юра, с одной стороны, почувствовал облегчение, что они, вроде бы, разобрались, но почему-то ему стало грустно. Он шел, опустив голову и глядя себе под ноги, не обращая внимания на массу разодетых людей вокруг - толпу пытающихся выделиться из толпы.
  - Я тебя не использую, - сказала Наталья вдруг. - Его ревность - это, скорее, приятный бонус мне.
  Они уже дошли до клуба, свернув с ярко освещенной улицы в переулок, и она остановила Юру, правда, отпускать его не собиралась и взяла за руку. Мужчина остолбенело уставился ей в глаза. Здесь, под неоновыми вывесками, она была еще привлекательней, чем всегда. Видя этот взгляд, она не сдержала ухмылки.
  - Юр, я хочу тебя. Какое уж тут притворство или, тем более, использование? У тебя такое тело! ѓ- она демонстративно закатила глаза и с наслаждением глубоко вдохнула ночного прохладного воздуха. - И я знаю, что это взаимно. По глазам вижу. Ты стал иначе смотреть на меня, когда мы начали заниматься вместе. Смотришь, как мужчина на женщину.
  - Мужчины так устроены, - принялся объяснять Юрик, правда, не пряча глаз и не смущаясь. Скромный? - Это нормально. Ты красивая девушка. Было бы странно, если бы после наших тренировок я оставался бы к тебе равнодушен...
  - Знаю еще, что ты пока далеко не на пределе, - продолжала Наташа вполголоса, по-прежнему глядя собеседнику прямо в глаза. - У тебя это пока на уровне фантазий. У меня сильнее, по-моему. Меня к тебе тянет, хочется прикасаться... - она хихикнула и добавила: - особенно, когда ты без майки. Тогда прям вообще, как ураган внутри, меня так и сносит в твою сторону...
  Она поглаживала его по руке, и Юра, на удивление, не замечал в этом жесте, да и в ее речах, никакого соблазнения. И не было никаких невербальных сигналов, которые не ускользнули бы от его профессионального взгляда. Она не играла, не флиртовала. Она разговаривала с ним, как друг. Успокаивала его и пыталась внушить ему уверенность в себе, в собственной привлекательности.
  - Наташ, я шокирован твоей прямотой, - улыбнулся мужчина по-доброму.
  - Я сама шокирована своей прямотой! - засмеялась она.
  
  ...
  Ревновал, хоть и старался не подавать виду. Сложно было концентрировать внимание на мелочах вроде работы клуба, когда знал, что в это время у этих двоих тренировка. Мысли лезли не то чтобы негативные, но назойливые. Хотелось доверять им, двум очень любимым людям, но, осознавая свою вину перед каждым из них, Максим понимал, что не имеет никакого права рассчитывать на их верность. В голове так и звучало постоянно, как молитва неизвестно кому: 'Только бы не с Наташей! Только бы не с Юрой!'. Боялся этого и все время ждал. Но сцен не устраивал. Терял контроль над собой только ближе к оргазму.
  - Не закрывай глаза, смотри на меня! - требовал он в сексуальной горячке. Еще не хватало, чтобы жена фантазировала в такие моменты о его друге!
  Когда он ревнует, у Наташи самый замечательный секс. Максим тогда такой страстный, сильный...
  - Маааакс! - выла она, судорожно хватаясь за все попадающие под руку части его тела, и он оставался доволен.
  И Наташа не спешила его утешать.
  
  ***
  Страсть, которую она испытывала к двум мужчинам одновременно, Наташа лихо вплетала во все, что делала теперь в своей жизни. Была двойная порция сил, столько энергии и энтузиазма, что она старалась не думать о будущем, наслаждаясь этим изобилием каждую секунду.
  Октябрь с его новшествами в виде баттла внушал ощущение того, что жизнь только начинается. Сочиняя песни для будущего соревнования, Наташа закрывала глаза и представляла, как это будет выглядеть на сцене с сопутствующим антуражем. Каждая песня должна быть лучше, чем у соперников! Каждая! Нельзя допустить, чтобы победа досталась со счетом 3:2. Ажиотаж идей, адреналин - все требовало выхода.
  Максим предложил ей официально устроиться в школу на работу - руководителем детской художественной самодеятельности, и она согласилась.
  - Зарплата, конечно, будет смешная, - ухмылялся он, - зато готовить команду к баттлу ты будешь на законных основаниях.
  Работа с детьми вдохновляла. Наташа ругалась, что Макс ее не поддерживает и не дает советов, а он только пожимал плечами: 'Я тебе и не нужен! Ты все правильно делаешь. Я вижу, что детям нравится иметь с тобой дело'. Они были интересные - разного возраста, разного ума и разных стилей в одежде, но все одинаково воспитанные: вежливые, терпеливые, готовые идти навстречу. Часто цитировали Максима Викторовича.
  Будущие концертные номера разрабатывали все вместе, всей третью актового зала. Наташа только сочиняла тексты и - приблизительно - музыку, и напевала им в сосредоточенной тишине, а после они высказывали свои мнения, отбирая и улучшая отобранное. Талантливые попадались и среди них. Кто-то мог, не стесняясь, запеть вдруг из середины зала свой вариант - а, может, лучше вот так?
  Потом Наташа тренировала их голоса, они всем хором распевались предложенными ею методами, заодно обучаясь более глубоким основам пения, которым в обычной средней школе не учат. А после - репетировали то, что уже успели одобрить общим голосованием для номинации 'Медляк'.
  
  Ди-джей Данил обещал, что сделает им оформление ко всем пяти песням, как только они определятся с окончательным выбором, но Наташе хотелось снабдить свои идеи живой музыкой, настоящей, почти осязаемой. Если бы она сама умела играть на музыкальных инструментах, которые стоят, зачехленные, в подсобке за сценой, она бы научила ребят, и на баттле они бы показали настоящий живой рок-концерт. Несколько мальчишек клялись, что умеют играть на гитаре, но то, что смогли наиграть, было далековато от впечатляющего исполнения. Наташа решила их не мучить.
  Решила помучить бывших 'Хартбитов'.
  Первая в ее цепкие лапки попалась барабанщица Оля, так как ее телефонный номер был у Максима. Оля сильно удивилась, услышав Наташин голос, растерялась, но очень обрадовалась. Еще больше ее поразило Наташино предложение 'тряхнуть стариной'...
  Они встретились на Цветном, на лавочке возле памятника в ста метрах от школы. Пока Оля шла через дорогу, Наташа глаз с нее не сводила - такая красавица! Яркая блондинка, живая и позитивная, как по подиуму, дефилировала ей навстречу. Она сегодня выпрямила свои немного вьющиеся волосы по плечи, и это было так необычно, что Наташа забыла всё их совместное прошлое, готовясь знакомиться с ней заново. Они, неловко выждав пару секунд, кинулись друг другу в объятия - это была мощная взаимная радость, которую они обе поначалу постеснялись показать.
  Оля вышла замуж... Наташа не верила своим ушам. Нет, она, безусловно, нравится мужчинам, но столько лет позиционировать себя лесбиянкой, а потом выскочить замуж на год раньше Наташи...
  - Ты его любишь? - не удержалась.
  Оля пожала плечами.
  - Он меня любит, и этого мне достаточно. Я, если честно, просто очень хотела сбежать из той семейки, где жила. Муж на два года младше меня, - добавила она, мило хихикнув. - Мы оба не работаем, живем у него, нас содержат его родители. Но я им очень нравлюсь, и они мне тоже. Замечательная интеллигентная семья. Я домохозяйка, - Оля счастливо улыбалась; жизнь удалась.
  - А детей заводить собираетесь?
  - Да куда ему, в девятнадцать лет? Пусть подрастет пока, институт окончит. Он у меня ученый, книжки читает. Очень умный, спокойный мальчик.
  Игорь и Милена тоже поженились. Ольга не теряла с Игорем связь, ведь они вместе учились в музучилище, как раз этим летом получили дипломы об окончании. А вот клавишник Иван, оказывается, живет и работает в Краснодаре - после школы он никуда не пошел учиться, а уехал в краевой центр и стал работать там в клубах ди-джеем, так что он единственный вне досягаемости. Но вместо него на клавишах как раз умеет играть Милена.
  
  Они назначили свою встречу в школе, в актовом зале. Наташа взволнованно ходила между рядами пустых кресел, поглядывала на часы и предвкушала светлое будущее. Максим сидел на первом ряду и иронично оглядывался на свою неуёмную девчонку. Ее каблучки цокали по паркетному полу и эхом отдавались в высоком просторном зале.
  Первая появилась барабанщица, и Наташа вместе с директором школы вышли ей навстречу. Наташа обняла ее и тут же умчалась дальше - скрипнула дверь: пришли остальные.
  Оставшись с Олей, Максим улыбнулся. Она смущенно опустила глаза в пол.
  - Привет, - сказал он и, не дожидаясь шага с ее стороны, подошел ближе и дружески чмокнул ее в щеку.
  - Привет, - ответила она робко. А раньше всегда было 'Здрасьте'.
  - Я тебе звонил несколько раз, но ты трубку не брала... - признался Максим, хотя Оля об этом, конечно, знает.
  - Я была обижена, - кивнула девушка. - Извини.
  - Я беспокоился за тебя. Из-за твоих родственников.
  - Я сбежала от них, замуж вышла.
  - Наталья рассказывала. Как с сексом? - уточнил он тихо.
  - Да... нормально, - кивнула Оля, пожав плечами и сморщив нос. - Он очень нежный, и ладно. Он и его семья - это лучшее, что могло со мной случиться.
  - После всего, что ты пережила, должно было случиться что-то хорошее. Береги их, дерись за них, если понадобится. Я по тебе вижу, что они этого стоят!
  Вскоре начали подтягиваться и ученики, подходило время их баттловской репетиции. А Наташа, забыв про надвигающийся конкурс, с упоением любовалась своей бывшей группой, повзрослевшей и посерьезневшей.
  Из скромной незаметной девочки на два класса младше Миленка превратилась в смелую красотку, и при этом осталась прекрасно воспитанной. Ее каштановые волосы чуть ниже плеч выглядели очень ухоженными, а весь ее внешний вид отличался дерзкой самобытностью и игнорированием моды. Этнические браслеты, длинная 'порванная' юбка, амулет на веревке, повязка на лбу - Мила была то ли в образе деревенской девушки, то ли в образе подружки индейца Майя. Она уже не бормотала себе под нос, как раньше, не прятала глаза, наоборот, все время норовила пошутить и часто подкалывала своего мужа-гитариста. Игорь тоже стал заметным молодым мужчиной, сильно вытянулся в росте и немного поправился, откормленный Миленкой. Он, по-прежнему был немногословен, предпочитал спокойное созерцание и уход в себя, но, казалось, если возьмет сейчас бас и наиграет то, о чем думает, то это будет полнейший смерч, обрушивающий на тебя все, что успел впитать с земли.
  Они расчехлили свои бывшие инструменты, вытащили их на сцену Большого актового зала, подключили к усилителю и колонкам, настроили, как могли, и, сбиваясь и весело смеясь, попробовали наиграть одну из своих некогда популярных песен прямо в присутствии трехсот учеников. Получилось совсем не так, как раньше, но юные зрители наградили их бурей восторгов. Ностальгия, сладкая память о старых концертах на этой самой сцене и этим самым составом быстро сделали свое дело. Никто из них пока не устроился никуда на работу, и можно попробовать снова стать группой, на сей раз по-взрослому, пытаясь зарабатывать выступлениями в клубах... Просто попробовать!
  
  ***
  Вчера звонил Дима поболтать. В Москве гололед, много аварий на дорогах, пробки. А в Сочи +20, майки, легкие джинсовые курточки. Ноябрь казался сентябрем. Только-только начали желтеть кроны деревьев - Наташа не могла этого дождаться, так как еще в том месяце пообещала Кате устроить красивую фотосессию в осеннем пейзаже. Катя хочет сделать модельные снимки, чтобы выложить их 'Вконтакте'. Они с Наташей гуляли сейчас по Цветному бульвару, потому что у Макса факультатив, на который он не пускает посторонних.
  На половом воспитании у Максима Викторовича сегодня не было игр, были только беседы. Ребята кучковались на партах и стульях. Через большие окна старенького маленького актового зала вливались в пространство толстые потоки солнечного света, и становилось жарко.
  - Да пацаны не хотят отношений! - спорила Вика с Максимом Викторовичем. - Им бы только переспать и бросить девчонку, сменить ее на следующую!
  - Предлагаю спросить самих пацанов! - нашелся учитель. - Парни, поднимите руки те, кто предпочел бы длительные отношения, а не случайный секс.
  Руки подняли все, кроме одного. Еще бы, улыбнулся сам себе Максим Викторович, парни-то понимают, что секс в отношениях регулярнее.
  - Девяносто девять процентов парней предпочитают отношения, - подвел он итог. - Правда, справедливости ради, я должен уточнить, что это только в нашей школе. Ну что, Виктория, я победил?
  - На этот раз да, - кивнула девчонка.
  - Вот терпеть не могу, когда женщины навешивают ярлыки, вместо того, чтобы просто спросить у мужчин! - честно признался учитель.
  Прозвенел очередной звонок второй смены, Максим взглянул на часы и объявил:
  - На сегодня всё. Вы свободны!
  Он придумал себе такую фишку - каждый урок заканчивать словами 'вы свободны!'. Если что-то очень часто повторять, то в это гораздо проще поверить. А ему так хочется, чтобы его дети росли свободными во всех отношениях людьми!
  Тетради и сумки зашуршали, и в этом шорохе было хорошо слышно, как ученики обдумывают сегодняшнюю беседу - они молчат.
  - Да уж, свободны! - ехидно вздохнул один из ребят. На часах полчетвертого, сейчас домой, убрать в своей комнате, сходить в магазин за продуктами, потому что родители так сказали, потом делать уроки по предметам, которые ему не нужны и не интересны.
  Максим очень многое услышал в этом вздохе...
  - Можно следующей темой взять 'свободу', - предложил он, ожидая, пока все собираются. Девочки расчесывали волосы и подкрашивали губы, а мальчики почему-то их ждали, хотя вполне могли выйти из школы и без них.
  - Может, завтра еще раз соберемся? - попросил кто-то из ребят, и остальные загудели: 'Да, давайте, давайте!'
  - Что у нас завтра? Четверг? - учитель опустил взгляд, вспоминая свое расписание и задумчиво поигрывая ключами от машины. - Да, можем завтра собраться. Я свободен.
  - Уже нет! - резонно заметил Олег, и они с учителем переглянулись и засмеялись.
  - Для вас я готов пожертвовать многим, - ответил Максим Викторович. - Даже свободой.
  
  Где граница между 'одним целым' и личностной свободой? Свобода - это просто длинный поводок? Можно ли прожить всю жизнь без лицемерия, 'быть самим собой'? Или все равно однажды настанет момент, когда ты будешь вести себя 'как надо' - ради другого человека? Максу нравилось, как легко он заставляет детей философски размышлять, не встречая ни капли сопротивления с той стороны.
  Сегодня на педагогическом совещании он запретил учителям задерживать учеников в классе после звонка на перемену.
  - Вы же взрослые люди! Поглядывайте на часы, планируйте урок заранее, старайтесь успеть до звонка. Уважайте время наших учеников. Урок принадлежит вам, перемена - им.
  Чем дальше, тем больше воспринимались коллегами в штыки некоторые его нововведения. Здесь работали, в основном, уже немолодые педагоги старого образца, которым психологически трудно перестроиться на что-то новое, да к тому же еще и под началом 'молоденького мальчика'. Он старался компенсировать все профессиональные разногласия простым налаживанием добрых человеческих отношений. Пока это получалось. То, что на переменах теперь в коридорах звучала музыка из колонок радиосвязи, прерываясь только для объявлений о ближайших школьных мероприятиях, почти всем учителям не понравилось. Они считали, что музыка мешает детям готовиться к уроку. 'К урокам надо готовиться дома накануне', - отвечал Макс, а сам считал, что музыка, и вовсе, помогает. То, что ВСЕ ученики были от этого в восторге, мало кого из 'взрослых' волновало.
  Его во всем здорово поддерживала молоденькая учительница английского, которая пришла работать как раз с этого учебного года, едва окончив университет. Она с таким рвением включилась в педагогический процесс, так старалась развиваться и повышать свою квалификацию, что Максиму Викторовичу приходилось сдерживать себя и не ставить ее в пример остальным, дабы не вызывать у них ревность. Тет-а-тет хвалил ее, подбадривал, с сожалением осознавая, что таких учителей, как она, днем с огнем не сыщешь. Сегодня она зашла к нему посоветоваться, как найти индивидуальный подход к нескольким отстающим ученикам.
  - Вот такими людьми тебе надо окружить себя здесь! - вынесла Наташа свой вердикт. Ее очень впечатлило, что ее ровесница, довольно привлекательная, между прочим, думает не о том, как выскочить замуж, а о том, как заинтересовать двоечников. Истинный педагог!
  
  *
  - Может, зайдем в кафешку, посидим? - предложила Наташа, указав Юре кивком головы на уютное заведение справа от тротуара, спрятанное в сумерках от повседневной суеты.
  - Зачем? - занервничал Юрик. Он замедлил шаг и настороженно уставился в пространство перед собой.
  - Поболтаем, - пояснила девушка.
  - О чем? - продолжал недоверчиво выяснять мужчина.
  Наташа забежала вперед, преградив приятелю дорогу, и встала перед ним лицом к лицу, вынудив его полностью остановиться.
  - Юр, просто поболтаем. Ну, что с тобой? Мы же и раньше разговаривали о чем-то, и пока после тренировок в 'Эго' идем - тоже разговариваем. Ты интересный собеседник. Не нервничай.
  Он явно опасался провокационных моментов, но Наташа была умничкой, и Юра понимал, что ей можно доверять.
  В общем-то, весь разговор сегодня свелся к одной теме - к Юриной родословной. Это получилось спонтанно. Утешая Наташу, он ляпнул, что многие люди тоже, как и она, не знают ничего о своих предках, хотя они и не приемные, и тут Наташе стало интересно, как глубоко сам Юра знает свое генеалогическое дерево, и насколько подробно. Оказалось, хоть Юра со своим старшим братом и родились в Сочи, но их корни - на Урале. И довольно интересные корни.
  Их мать была (Царство ей Небесное) старшей сестрой из трех, самой 'правильной' и благополучной. Она 'вовремя' вышла замуж за сочинца, с которым познакомилась тут на отдыхе, родила двух мальчишек с разницей в семь лет и дала своим сыновьям хорошее образование.
  Средняя сестра была легкомысленной. В девятнадцать лет ее попытались выдать замуж за какого-то уральского труженика, но она любила соседского парня и, обокрав родителей, забрав все их сбережения, сбежала однажды ночью из дома со своим хахалем в другой город. Правда, через полгода сбежала и от него, тоже обокрав. Больше о ней ничего не известно.
  А младшая сестра была тихоней с глазами загнанного зверька. Так и не выйдя замуж и не обзаведясь детьми, после смерти родителей она стала городской сумасшедшей.
  - От одиночества? - уточнила Наташа заинтересованно.
  - Наверно, - пожал мужчина плечами. - Мы всегда жили обособленно, мои родители были завистливые и скрытные. Старший брат - весь в них пошел. Мы с ним не ладим.
  - А, может, тебе стоит найти эту твою младшую тётю?
  - Ты знаешь, мне хочется... Но я не представляю, что я буду с ней делать. Раз она психически нездорова, то не получится ли так, что я ее просто закрою в 'дурке'? Так она, по крайней мере, полностью свободна. Хотя, если уж быть совсем честным, я просто выдумываю оправдания своему нежеланию взваливать на себя дополнительные проблемы.
  - Да, да, мне так сразу и показалось, - кивнула Наталья. - Желание - тысяча возможностей, нежелание - тысяча причин. Но мне нравится, что ты признаешь это. Большинство людей до последнего маскируют свой эгоизм благими намерениями. Ты не такой, как все...
  - Я же психолог, - пожал Юрик плечами и через мгновение пояснил в шутку: - Я знаю, как произвести впечатление, будто я не такой, как все.
  ...Юра не мог определиться, что лучше: свести все контакты с Наташей к сексуальному вожделению; или просто дружить, доверять ей, привыкнуть делиться с ней, но в итоге ...влюбиться? Пока это была просто страсть, и Юру это устраивало. Страсть имеет свойство исчезать со временем.
  
  *
  - Макс, я хочу снова попить таблетки.
  Наташа, как шпион, подкралась сзади, поставила на стол перед любимым чашку свежеприготовленного горячего шоколада и выдохнула. Постоянно то школа, то клуб: они так редко бывают вместе дома, что эта суббота была как праздник, и девчонка от удовольствия всячески ухаживала за Максимом.
  - Какие еще таблетки? - он отвлекся от чтения интернет-статей по психологии, оглянулся и кинул на жену быстрый взгляд.
  - Противозачаточные, - пояснила та.
  - А-а... - мужчина замер с чашкой в руке. Повисла пауза. Девушка разглядывала профиль мужа, и он отвел глаза. - Хорошо, как скажешь, - и вновь вернулся в текст.
  Он делал вид, что согласен, но Наташа почувствовала, что он огорчен. Он отсутствующим взглядом с минуту читал буквы, потом уточнил робко:
  - А почему?
  Максиму не хотелось предъявлять ей претензий, все-таки, она женщина, и именно ей следует решать, рожать ли ребенка, но в душе поселилось ощущение, что она снова убегает от семьи.
  - Мне очень хорошо, и я не хочу пока ничего менять, - объяснила девушка. Положила руки ему на плечи, сделала пару массажных движений и рассказала доверительно: - В этом месяце снова не получилось, и я испытала облегчение. Это открыло мне глаза. Я не хочу пока становиться мамой. Я хочу побыть женой, любовницей. Хочу тратить свое время на тебя и на творчество. Мне нравится заниматься школой. Ты не против?
  Она обошла его, насколько позволял компьютерный стол, и ласково заглянула в лицо.
  - Наташ, конечно, если ты так рассуждаешь, то ребенка тебе пока лучше не заводить, - вздохнул он.
  - Мне? - переспросила она и настойчиво повернула к себе его лицо. - А тебе?
  Он молчал. Она настойчиво требовала еще ответа, еще:
  - Если тебе очень хочется, то давай! Я же просто посоветоваться захотела, а не поставить тебя перед фактом!
  - Наташ, я много чего в твоей жизни не понимал. Но это я понимаю, - признался мужчина и, опустив глаза, постарался от нее отвернуться. - Если честно, я уже просто устал от твоей нестабильности, от постоянной смены твоих решений. Делай, что хочешь. А я устал.
  
  - Она еще очень молоденькая, - утешала его Анна. Она, как назло, спросила, планируют ли они в ближайшее время обзавестись ребенком, и Макс поделился последней новостью.
  - Да, я понимаю, - кивал он. - У меня только к тридцати годам появилось достаточно терпения, чтобы заводить маленького ребенка. Так что я даже одобряю это решение. Это взрослое, взвешенное решение, но...
  
  ***
  Некоторое время 'Хартбиты' занимались прямо в актовом зале по вечерам (как в старое доброе время), но вскоре стали думать, где бы им арендовать пустующий склад или гараж для репетиций. Несмотря на привычный и подходящий сценический антураж, неуютно было в просторном помещении и хотелось чего-то более личного, 'своего'. Клим сразу стал полноценным участником группы, хотя и не пел пока ничего, а просто учился у Наташи вокалу. Он очень обрадовался, когда она впервые позвонила ему и предложила приходить на репетиции по вечерам - Наташе даже показалось, что он обычный искренний мальчик, а не непримиримый бунтарь.
  Вскоре ребята со своими инструментами передислоцировались в кабинет ОБЖ - в отремонтированный склад на улице справа от школы. Максим Викторович сам предложил им репетировать там, если, конечно, 'Андрюха Михалыч' будет не против, потому что здание школы замыкают после последней тренировки каратистов, и сторож не обязан ждать, пока 'Хартбиты' вдоволь нарезвятся. Андрюха дал 'добро' и запасной комплект ключей.
  Этот склад устроил всех. Несмотря на наличие обычных школьных парт и стульев, которые были настойчиво потеснены 'Хартбитами' в сторону школьной доски, изнутри кабинет напоминал уютный кинотеатр с натягиваемым на доску экраном и звуком 5.1. Тут как раз были сплошные темные стены, скрывающие от посетителей текущее время суток, и можно было просто исчезнуть из реальности, растворившись в музыке.
  Конечно, паинькой Клим был только в первой паре встреч. Едва освоился, как принялся регулярно харкать на пол, 'баловать' присутствующих отрыжкой, грубить в ответ на простые вопросы и откровенно почесывать яйца, когда ему вздумается. Утонченная Ольга брезгливо отворачивалась, Игорь пытался делать замечания, Миленка хихикала: 'Он же еще ребенок!', а Наташа предупреждала, что придется Климу как-то обуздывать свои привычки, ведь на выступлениях так вести себя будет недопустимо. Ее предупреждения пролетали мимо парня. Оля с Игорем просили Наташу поставить ему жесткие рамки, но она пространно объясняла, что требованиями или запретами ничего не добьешься, потому что этот мальчик - лидер. Наташа так и ждала, когда участники группы взбунтуются и просто выгонят Клима против ее воли. Этот пацан был для всей группы огромной проблемой... до тех пор, пока не начинал петь.
  Петь ему нравилось. Он отключался, становясь кем-то другим - чувственным воином с шершавой судьбой. Наташа подкинула ему пару своих грубоватых стихов, и Климу они так понравились, что группа быстро сделала из них песни, лишь бы хоть чем-то занять это дикое, неуправляемое существо.
  Тет-а-тет она спросила у него однажды о его семье. Он отмахнулся. Отец бухает, бьет мать, мать тоже бухает, водит мужиков, зарабатывая своим телом, отец снова бьет мать, но пропивает ее же деньги... Сыну на карманные расходы периодически дают, он копит, потом тратит на одежду. Раньше воровал в магазинах одежду и еду, а у покупателей - кошельки, воровал сотовые телефоны и продавал их потом, но теперь перестал, сам не может объяснить, почему, ведь пойман не был ни разу.
  - Ты куришь? - уточнила Наташа тогда нелогично.
  - Бросил. Я брейк танцевал на улицах, потом одышка замучила - бросил и курить, и танцевать.
  То ли Наташа интуитивно чувствовала, что он хороший, то ли она просто была легкомысленно-беспечна, но ее не пугали ни воровское прошлое парня, ни его неблагополучная семья. Ее очень тронула одна его фраза, прозвучавшая мимоходом сквозь потоки вульгарной и местами нецензурной речи. 'Я все время пытаюсь что-то кому-то доказать, но мне не верят'.
  
  Сегодня Клим пришел раньше остальных: Наташа назначила ему репетицию за два часа до 'Хартбитов', и сейчас они в спокойной обстановке обменивались дежурными 'какделами', чтобы настроиться на подходящий лад. Длинный узкий кабинет был поделен на две зоны - Андрюхину большую и Хартбитовскую 'галёрку', и проходя от входной двери, точно так же менялось восприятие: от школьного интерьера до клубного. В полном одиночестве в своем дальнем уголке Наташа, стоя на одном из школьных стульев, как раз развешивала темно-синюю шторку над барабанами Ольги, чтобы можно было, уходя, просто задергивать занавес, а не накрывать инструменты тряпками, пряча их от досужих учеников. Клим небрежно грохнул входной дверью, поздоровался, прошел через весь кабинет, быстро зацепил куртку на вешалке и уселся на одну из парт последнего ряда. Наташа закончила привязывать шторку к гвоздику, вбитому в деревянный стеллаж, и слезла на пол.
  - Я хочу сегодня попробовать подстроить твой голос под этнику, - призналась она Климу. - Как ты на это смотришь?
  - Это что, русские народные песни, что ли? - скривился парень. - Не хочу.
  - Нет, не русские народные. Просто у тебя такой необычный тембр... Я прям так и слышу твой голос в сопровождении шаманских барабанов! Я скачала дома подходящую мелодию, могу включить, послушаешь. Там как будто индейцы ритуал проводят.
  Она вытащила из заднего кармана узких джинсов элегантную флешку.
  - Индейцы, ритуалы... - Клим красноречиво закатил глаза. - Не хочу. Давай рок.
  - Хорошо, будем тренировать рок-вокал, - вздохнув, согласилась девушка, проходя за синтезатор. Она умеет играть стандартные распевки и кое-что собственного сочинения. Не желая все же отказываться от своей идеи, продолжила: - На будущее имей в виду, что у твоего голоса возможности гораздо шире просто рока! Не ограничивай себя. Ты можешь больше.
  Она наиграла 'лесенку' от 'до' до 'си' и обратно, но Клим тут же замотал головой:
  - Подожди, я пока не хочу. Давай минут через десять.
  Наташе пришлось приложить уйму усилий, чтобы подавить в себе желание прочитать этому безответственному лодырю нотацию. Взяв себя в руки, она твердой поступью выбралась из музыкальной зоны, подошла к нему сбоку и сказала:
  - Значит, в следующий раз я отведу тебе времени на десять минут меньше.
  - А ты вообще секси, - буркнул Клим, недоверчиво выглядывая из-за плеча.
  Этот неказистый комплимент заставил Наташу улыбнуться.
  - Спасибо, - ответила она терпеливо.
  - Одеваешься, правда, как монашка, - продолжал он уже наглее, - но все равно заметно, что ты слаба на передок.
  Наташа оторопела. Вульгарные выражения она простила сразу - это его обычный стиль общения. Но что-то другое было очень обидным. Она вообще не сразу смогла оценить, что впечатлило ее больше: то, что она одевается, как монашка, или то, что всю эту фразу говорит ей шестнадцатилетний мальчишка. Нет, определилась: все-таки, 'монашка' запала в душу. Она, действительно, в школу одевается скромнее, чем на прогулку, но это выражается только в количестве застегнутых пуговиц. А так одежда вся в обтяжку!
  Девушка обиженно отвернулась и сказала, демонстрируя негодование:
  - Я не собираюсь обсуждать с тобой ни свой внешний вид, ни свои сексуальные потребности, так что сосредоточься на работе.
  - Да ладно тебе! Я уже давно не девственник! - похвастался мальчишка.
  - Мне от этой информации не жарко, не холодно.
  - Хочешь, сделаю жарко?
  У Наташи ни одной мысли не успело промелькнуть - крепкие руки схватили ее под мышками и, повернув к себе лицом, мигом усадили на парту. Тощий юноша оказался нелогично сильным. Тут же резко дернув ее за бедра к краю стола, пацан уверенно забрался между ног - Наташа потеряла равновесие и рухнула спиной на стол, больно ударившись лопатками и затылком. Но боль тут же отошла на второй план, потому что было СТРАШНО. Она со своим крохотным ростом и весом сопротивлялась, как котенок, играющий лапками с мячиком. Стараясь оттолкнуть пацана ладонями и коленками, силясь скрыть свое волнение и беспомощность, она грубо съязвила:
  - Придурок, ты так даже джинсы с меня снять не сможешь!
  - Тогда я тебе в рот засуну! - огрызнулся он.
  Клим тут же дернул ее за плечи, поставил на пол и, властно обхватив за шею, невзирая на сопротивление, потянул вниз.
  ...Это движение показалось ей знакомым. В девятом классе Саня учил ее защищаться от Мироновой и ее банды. '...а если ты стоишь, а они подошли и взяли тебя за плечо или за шею, делай так...' Наташа тут же вцепилась Климу в запястье и нажала локтем на середину его руки. Пацан дернулся, и Наташа резко завернула руку ему за спину. Тут память как прорвало, и девушка подцепила согнувшегося парня под ключицу своим тонким пальчиком. 'Это болевая точка, вот тут (Саня пытался показать на себе, но было неудобно, а на Наташе тогда - постеснялся). Надо со спины хватать, так правильнее. Это из айкидо. Вреда здоровью ты не причинишь, но противник будет обездвижен'. Костлявый Клим стоял, согнувшись в три погибели, а Наташа боялась его отпустить, держа одной дрожащей рукой запястье у него за спиной, а другой - ключицу. Он и не вырывался, словно боялся шелохнуться. Саня всего-то трем приемам ее тогда научил, и это - два из них... Повезло!
  - Мудак, слушай меня внимательно! - шепотом прямо в ухо скомандовала ему Наташа. - Если ты хочешь оказаться в тюрьме, я тебе это устрою! Ты любишь анальный секс? Знаешь, что в тюрьме делают с насильниками?
  - Я несовершеннолетний, меня не посадят, - хрипло осведомил ее пленник.
  - С шестнадцати сажают в колонию для несовершеннолетних, и правила там те же, - парировала Наташа. Она не была уверена в этом, но вроде слышала что-то такое. Кажется, блеф вполне удался. - Устрою тебе веселую жизнь, если хочешь.
  Клим, с трудом преодолевая болезненные ощущения в шее, повернул к ней голову. Его свирепый взгляд был как раз на уровне ее глаз. Стиснув зубы, прошептал ей зло:
  - Да что ты знаешь о жизни?! Папенькина дочка! Меня твои пальцы больше пугают, чем тюрьма! В тюрьме хоть как-то накормят!
  Он пристально смотрел ей в глаза, сморщившись от боли, не находя в себе мужества дернуться и выпрямить спину. Выпрямился бы - и она бы уже не дотянулась до болевой точки. Наташа уступчиво оставила его ключицу в покое. Запястье он отобрал сам. Принялся жадно растирать ноющее плечо и шею.
  - Ты готов пожертвовать свободой, музыкой, перспективами, известностью и, возможно, богатством ради быстрого невзаимного секса? - уточнила Наташа, пытаясь успокоить нервную дрожь в теле.
  - Ладно, извини, - бросил пацан небрежно в ее сторону.
  Удивительные слова. Чуть не изнасиловал ее - и извиняется, да еще и с таким превеликим одолжением!
  - Ты лидер, - сказала Наташа, проигнорировав извинения. - Лидеры никого не слушаются, они выбирают сами. Ты можешь быть преступником. Можешь снова воровать. Возможно, так ни разу и не попадешься, и тебе за это ничего не будет. Можешь в будущем стать криминальным авторитетом, думаю, тебе это под силу. Можешь делать карьеру там. А можешь - здесь, со мной, в рок-группе, в команде. Ты достигнешь успеха везде, где захочешь. Просто выбери то, что тебе важней.
  - Ладно, давай, включай своих шаманов.
  Наташа тихо выдохнула - кажется, беда отступила. Она покачала головой с видом начальника:
  - Нет, не сегодня. Уходи. У меня нет настроения сейчас что-то для тебя делать.
  - Я же извинился!
  - Как легко, да? - воскликнула Наташа саркастически. - Нагадил, извинился, и все в порядке! Но я уже давно не хожу в детский сад. Пора и тебе уже повзрослеть. Мне не нужны извинения, мне нужно, чтобы таких выкидонов просто не было! А сейчас иди домой. Ты мне испортил настроение, и я хочу побыть одна, успеть настроиться на НОРМАЛЬНУЮ репетицию до прихода остальных.
  Парень видел, что она не уступит. Он гневно содрал с вешалки свою куртку, сплюнул сквозь зубы прямо на пол, метнулся к выходу и с негодованием шандарахнул по двери тяжелым ботинком. Но дверь оказалась упрямее. Как каратист, ломанулся в дверь ногой еще раз и, как назло, снова неудачно. Так и стоял беспомощно перед надежной складской дверью. Наташа тихо усмехнулась, наблюдая эту картину. Имидж паренька был зверски разрушен. Краем глаза глянул на Наташу, занудно пробурчал что-то себе под нос и с демонстративной аккуратностью воспользовался ручкой.
  
  Наташа никому ни слова об этом не сказала. Послезавтра он вошел в склад в разгар репетиции, картинно отвесил Наташе реверанс, и она улыбнулась - артист. Никто больше не понял его паясничаний.
  
  ***
  Наташе нравилось наблюдать, как Данил пишет музыку с помощью компьютера. Она могла часами напролет, как мышка, тихо стоять у него за спиной, разглядывая ничего не говорящие дилетанту кубики и прямоугольники на множестве звуковых дорожек специфической ди-джейской программы. Данил все сэмплы писал сам, не используя готовых вариантов, - наигрывал на синтезаторе под запись. Это так увлекало! Вскоре Наташа попросила Максима подарить ей мощный ноутбук, чтобы она тоже могла на нем делать музыку, и, может, даже записывать черновики песен дома в микрофон.
  - Да ты сама можешь прикупить себе парочку ноутов в любой момент. Я что, мало денег тебе даю? - удивился мужчина, складывая свой, тоже весьма неплохой, ноутбук в итальянскую кожаную сумку и собираясь уходить на сегодня из школы. И уточнил робко: - Или ты реально все тратишь?
  Наташа замялась и кокетливо выглянула на мужа исподлобья.
  - Да мне просто жалко тратить свои на это. Я лучше одежды куплю... Да и накопления душу греют.
  - Вот хитрюга! - ухмыльнулся Макс. - Ну, пойдем тогда прямо сейчас выберем и купим, пока у меня время есть перед клубом.
  
  - А еще наушники с микрофоном, давай? Всю жизнь мечтала о таких! - ерзала Наташа в магазине. - О, и вот эту мышку: она такая классная! И флешку с цепочкой!
  - Давай, сразу весь магазин купим! - предложил Максим и в шутку обратился к продавцу-консультанту: - Сколько стоит этот бизнес? Я его покупаю.
  У паренька челюсть чуть не отвисла.
  
  Ноутбук сразу стал ее священной реликвией: Наташа оберегала его от чужих глаз, сдувала с него пылинки и часто открывала крышку, чтобы просто посмотреть на экран и на кнопочки. Выходила в Интернет и, не зная, что ей там нужно, просто лазила по поисковику, вводя туда разнообразные запросы, которые только приходили в голову. Было забавно.
  Пришло в голову поискать информацию о группе '30 seconds to Mars' и поизучать биографию человека, к которому она недавно прониклась таким уважением. Посмотрела несколько клипов и улыбнулась: бросилось в профессиональные глаза, что Джаред там единственный играет, как актер, а остальные члены группы просто делают то, что им сказали - пройди туда, поверни голову сюда.
  Следующим, что привлекло ее внимание, была информация о том, что группа тесно сотрудничает со своими поклонниками. Однажды 'Марсы' собрали в Голливудском клубе чуть ли не тысячу фанатов с разных концов света, и под руководством Джареда Лето те записали партии бэк-вокала и перкуссии для новых песен группы. Наташа тут же поискала эти песни, прослушала... Энергетика толпы в музыкальной огранке... Да!
  
  - Макс, я кое-что придумала для финалки! Если все получится, это будет масштабно! Для финалки - самое то! Идею, кстати, позаимствовала у Джареда Лето.
  - Опять он! - выругался ревнивец с улыбкой. - Я его уже ненавижу!
  
  ***
  Он ни слова не понимает по-французски, но это шоу можно смотреть без перевода: Наташа получила какое-то письмо по е-мейлу, весело разнервничалась, принялась с кем-то созваниваться и шустрым бормотанием обсуждать что-то шелестящей французской речью. От волнения ее голос был громче, чем обычно, и Максим вскоре отвлекся от телевизора, тем более что из вежливости сильно приглушил звук, и полностью переключил свое внимание на жену, которая, казалось, была где-то в параллельной Вселенной и ничего в реальном мире не замечала. Впрочем, нет, одно слово он понял - месаж. Она и с ним иногда называла этим словом sms-сообщения, поясняя, что в памяти проще всплывает французское 'месаж' или английское 'мэсидж', но уж никак не русский аналог. Наверно, разговаривает сейчас с тем, от кого на 'мыло' пришло сообщение.
  Положив трубку, она попыталась рассказать о случившемся Максу, но не смогла быстро перейти на русский, и после нескольких мучительных попыток махнула рукой и набрала Димку, чтобы похвастаться хоть кому-то, кто сможет понять по-французски. Максим ничуть не обиделся, наоборот, с интересом отнесся к этой ее языковой особенности. Видимо, это следствие сильно впечатлительного типа личности: она настолько прониклась атмосферой, что не может быстро выйти из этого образа.
  Обсудив новость с Димой, а потом, плавно перейдя на русский, обсудив еще и надвигающийся Кинофестиваль ВГИКа в Москве, попрощавшись и отложив сотовый в сторону, Наташа медленно присела на краешек кровати. В радостном оцепенении спрятала лицо в ладонях. Молчала и улыбалась, стараясь не смеяться в голос. Реальность казалась сказкой, и она боялась любым резким движением или звуком спугнуть это волшебство. Ее позвали на съемки в Европе! Её! Она снова увидит Париж!!! В психологический триллер!!! В паре с известным актером!!! Джаред и так уже был ей как родной, потому что 'подсказал' идею для финального выступления в баттле, да и начиталась она уже достаточно о его группе, и клипов пересмотрела слишком, а тут еще и познакомиться с ним лично... А вдруг, они и песню запишут совместно, они же оба работают в одном музыкальном стиле! Наташа медленно выдохнула, пытаясь побороть головокружение. У нее никогда не было кумиров, но сейчас вдруг захотелось, чтобы Джаред им стал. Ну, чтоб совсем уж, как в сказке! Актрисам свойственно влюбляться в своих партнеров по фильму...
  - Ну, так..? - Максим за ее спиной осторожно подал голос.
  Она повернула к нему своё чумное блаженное лицо.
  - Эта роль - моя! - выдохнула она. - На апрель пока предварительно... А еще Кристиан сказал, меня заметили, и обо мне говорят как о перспективной актрисе...
  - Поздравляю, - процедил Макс сквозь зубы, потому что уже вовсю недоверчиво думал о другом: - Постельные сцены будут?
  - Я не читала сценарий, но мы обсуждали это с Крисом еще тогда. Обещал, что раздеваться мне не придется.
  - Ты согласилась, не прочитав сценарий? - недоумевал Макс.
  - Я доверяю Левье, - пожала девушка плечами. - Он профессионал. Как говорил Дима, и был абсолютно прав, Крис не делает случайных фильмов и не берет случайных актёров. Он считает, что я идеально справлюсь с ролью, значит, так и есть. К тому же, Джаред тоже согласился, а он не новичок, более тщательно к этому вопросу подходит.
  - Джа-ред?! - ревниво воскликнул Максим.
  - Это ведь его имя. Как мне еще его называть? - Наташа понимала его переживания и заранее обдумывала, как успеть подготовить его до начала съемок. Начинать надо сразу, прямо сейчас, отменив собственное желание поприкалываться и посмеяться над мужем. Залезла с ногами на диван, сев по-турецки лицом к любимому, и улыбнулась мило: - Ты за меня не рад?
  - Рад, конечно, - кивнул мужчина, очень стараясь быть великодушным. Он держал в ладони пульт от телевизора и машинально растирал на нем кнопочки большим пальцем. - Просто я всегда буду ревнивым, а ты - всегда будешь хотеть других мужчин.
  Наташа удивленно вскинула брови:
  - Почему ты так уверен?
  - Потому что это обратная сторона той медали, которая мне очень нравится.
  Девушка опустила голову и тут же поправила пальцами соскользнувшую на лицо длинную челку. Она должна с ним спорить, переубеждать, обычно же так делают в паре? Но в последнее время она и сама начала понимать, что сексуальный темперамент - как цвет глаз: по-настоящему исправить можно только хирургическим путем... Вновь подняла на мужчину взгляд и уточнила покорно:
  - И как же нам с тобой быть?
  - Не знаю, - признался он тихо. - Раньше я расставался, как только девушка давала мне повод для ревности. Других решений этой проблемы я до сих пор не знаю...
  - Я даю тебе повод для ревности? Я, по-моему, даже не флиртую ни с кем в твоем присутствии.
  - Это не важно. Я все равно не хочу с тобой расставаться.
  Впрочем, не Джаред, так Юра; не Юра, так еще кто-нибудь... Да и уж лучше какой-то там Джаред, чем его лучший друг...
  Наташа подползла к Максиму ближе, обхватила одной рукой за плечи, слегка прижав к себе, и прошептала на ухо:
  - Ты же тоже хочешь других женщин. Это нормально. Это далеко не всегда перерастает в физическую близость. Финальное решение мы принимаем все-таки головой, - девушка заглянула мужу в глаза: любимые глаза смотрели на нее с нежностью, словно озаряемые изнутри мягким светом. - Макс, я люблю тебя. Правда.
  - Я знаю, - улыбнулся он. - В этом у меня как раз нет сомнений.
  Максим ласково чмокнул ее в губки, которые тут же потянулись за продолжением, и Наташа, закрыв глаза, с удовольствием полезла к нему в объятия. Прикоснулась к его лицу... и вдруг почувствовала, как дрожат ее пальцы - она даже не может ласково погладить мужа по щеке! Девчонка оторопело отстранилась и взглянула на свои руки. Они тряслись, будто у алкоголички со стажем!
  - Ох, это уже серьезно... - прошептала она, испуганно разглядывая свои пальцы. - Походу, мне уже пора к доктору. К этому, неврологу... Или невропатологу... К кому там мне пора, не знаешь?
  - К психиатру, - усмехнулся Максим, обхватив ее маленькие 'кисточки' своими ладонями.
  Наташе вдруг вспомнилось, как он держал ее руки так же, сидя перед ней на коленях в ее комнате, когда она лежала дома на больничном после нервного срыва. Их отношения тогда были на уровне 'Первая совместная фотка', но даже так вызывали бурю переживаний в ее юном сердце. Сейчас все было по-другому. Мужчина потянулся к ее талии и пробрался ладонями под легкую домашнюю маечку, гладя голую кожу и нарочно провоцируя сексуальные фантазии.
  - Раздевайся, - посоветовал он вполголоса. - Ни к кому тебе не нужно. Будем успокаивать твои нервы в домашних условиях. Я знаю твое тело лучше, чем любой доктор...
  - Тук-тук, - шепотом сказала Катя, приоткрыв дверь и заглянув в комнату. - Я не вовремя?
  - Ничего страшного, просто массаж, заходи! - обрадовался папа.
  - Пап, можно за компом посидеть?
  Она всегда спрашивала разрешение именно у папы.
  - Уроки сделала?
  - Да.
  - Тогда, конечно, можно.
  Девчушка расположилась на вертящемся офисном креслице и полезла включать компьютер. Наташа разделась до пояса и с удовольствием разлеглась на кровати, предвкушая замечательный расслабляющий массаж после насыщенного событиями рабочего дня. Максим уселся на нее сверху и выдавил на ее горячую спину немного холодного массажного крема - в маленьких квартирах все быстро оказывается в нужный момент под рукой.
  Сбоку снова раздался саркастичный голос Катюшки:
  - У меня хоть страница успеет загрузиться до того, как ты скажешь, что компьютер подросткам вреден? Сколько секунд ты мне дашь на этот раз?
  - Семь тысяч двести, - ответил Максим.
  Катя растерянно уставилась на отца, не ожидая столь точного ответа и потому не зная, что с ним делать.
  - А в виндовсе есть секундомер? - поинтересовалась она серьезно и полезла в кнопочку 'Пуск'.
  - Это два часа, дуреха! - рассмеялся Макс.
  - Целых два часа?! Что за аттракцион невиданной щедрости? - процитировала Катя кого-то из какого-то фильма. Сама бы она такую фразу составить не осилила бы, но любила копировать Наташину манеру словесных перепалок и часто использовала запомнившиеся фразы из фильмов или известные крылатые выражения.
  - Ты же взрослеешь, - улыбнулся папа. - И тебе требуется больше времени на социальные сети. Что за парень тебя со школы сегодня встречал?
   - Аркаша, 'вконтакте' познакомились, - ответила Катя, уткнувшись в монитор.
  - Социальная сеть! - вдруг вскрикнула Наташа.
  А Макс уже начал думать, что она уснула под их с дочкой разговоры и его приятные поглаживания...
  - Социальная сеть! - повторила девушка для самых тупых. - Нужно создать группу в контакте, группу нашей школы, пригласить туда всех, кто у нас учится. У них будет прямая связь с директором, может, с кем-то из учителей. Можно будет туда размещать какие-то объявления, проводить опросы... Ах, точно! Я этим займусь! - и снова уронила голову в подушку.
  А Максим вдруг с ужасом представил, как бы он управлял школой без Наташиных идей?!
  
  ***
  В середине ноября Наташа попросилась на неделю в Москву - на Международный кинофестиваль ВГИКа, где будет номинироваться их с Димой фильм, который они снимали во Франции, ну, и заодно Димку повидать, и окончательно забрать документы из института, и взять официальную справку о неполном высшем образовании... Причин была масса.
  Максим долго молча смотрел ей в глаза.
  - Я вернусь через неделю, обещаю! - сказала она твердо.
  
  Солидное мероприятие закрытия кинофестиваля и вручение наград проводилось в столичном Доме Кино - без особого гламура и вечерних платьев, но с выходом на сцену и вручением букетов, дипломов и статуэток. Жюри отметило, что в студенческом игровом кино наметилась новая тенденция: режиссеры ВГИКа, наконец, стали снимать для зрителя, а не для себя. Однако при этом в погоне за профессионализмом многие утратили свою индивидуальность. Дима получил приз 'За лучшую работу режиссера в игровом фильме', а Наташа - 'За лучшее исполнение женской роли, сыгранной студенткой ВГИК'. Жаль, что они с Димкой не собрали и всех остальных наград.
  Впрочем, Димин фильм не казался Наташе таким уж достижением - после первых съемок у Кристиана Левье. Было приятно, интересно получать эту награду, но не более того. О задирании носа не могло быть и речи. Это было только начало, чем тут гордиться?
  
  *
  Свою награду подарила Евгении. Пришла к ней в Администрацию, в ее рабочий кабинет. Демонстративно изучила интерьер, потом подобрала место на рабочем столе и водрузила туда свою статуэтку - золотого мужика с увесистой кинокамерой на плече:
  - Посвящаю тебе. И все остальные тоже подарю, их будет немало, так что подумай, где разместить специальную полочку для них. Спасибо за то, что дала денег уехать после школы в Москву. Я знаю, ты хотела для меня не такой профессии, но, может, ты сможешь гордиться и этим? Хвастаться кинонаградами - тоже круто!
  - Я уже давно хвастаюсь, - призналась Евгения. - Тем, что ты училась в Париже безо всякой помощи с моей стороны. Спасибо.
  
  *
  Получение награды отмечали в 'Эго' всей компанией. Евгения притащила статуэтку с собой, чтобы показать остальным, и вся братва всю ночь потом язвила, что награда Женькина, а Наташа, наверное, и ни при чем.
  Первыми в тот вечер в клуб пришли Юра с Жанной. Максим с женой на правах хозяев должны были встречать всех остальных, но девушки вскоре убежали танцевать в зал, и мужчины остались одни в вип-зоне за стеклом. Людей на танцполе было совсем мало, да и освещение пока было включено традиционное, ресторанное. Компанию специально пригласили на позднее время, чтобы не шуметь во время чьего-то спокойного ужина здесь.
  Юрик уже замечал, что Макс стал настороженно к нему относиться, но уточнять, почему, и выяснять отношения не стремился. В общем-то, все их разговоры в последнее время сводились к пяти словам: 'привет', 'как', 'дела', 'хорошо' и 'тоже'.
  Девушки на танцполе смотрелись несуразно: Наташа, хоть и на каблуках, но в джинсах и обычной майке, и Жанна, располневшая еще больше после родов, но по-прежнему предпочитающая обтягивающую одежду на размер меньше, чем надо. Девушки как будто перестали понимать, что такое 'стиль'. Впрочем, Наташа была прекрасна и так, и дело тут было совсем не в одежде.
  - Я впервые вижу, чтобы девчонка в двадцать один год была настолько женщиной, - сказал Юрик задумчиво, стоя возле стеклянной стены и глядя на танцпол.
  Макс удивленно подошел и встал рядом с другом, начав бессмысленно теребить серебристую занавеску, подколотую сбоку. Жанна старше, и, стало быть, речь не о ней. Что-то Юрик откровенно 'палится'... Максим не мог решить, что ответить на эту фразу: 'О ком это ты?', 'Да, меня это тоже удивляет' или 'Пошел ты, знаешь, куда?!'.
  - У меня студенток этого возраста полно, - продолжал Юрик, - но ни в одной из них никогда не замечал ничего подобного. Они даже на пятом курсе еще не соображают, что такое 'быть женщиной'. Это годам к тридцати, наверно, приходит... А в ней - уже сейчас. Думаю, это твоя заслуга. Девушку женщиной делает мужчина.
  Юра повернулся к другу и смело взглянул ему в лицо.
  - Не знаю, - растерялся тот. - По-моему, ей это просто дано. Она мне еще в пятнадцать лет пыталась это объяснить, но я не верил.
  - Она вообще удивительная, - продолжал психолог удивлять Максима. - Четыре года жила в двух столицах, но при этом не испортилась. То есть, она явно изменилась там, в ней теперь столько класса! Но она не стала высокомерной, надменной... Она, в корне, осталась собой, какой я ее знал раньше. За четыре года Москвы и Европы! Уверенно идет своей дорогой, ни на кого не ориентируясь - это потрясающе! Это говорит о том, что она очень сильная личность, не поддающаяся влиянию извне!
  Юра замолчал, задумавшись о чем-то, видимо, более личном, а Макс так ничего и не ответил на эти рассуждения. Они стояли рядом, у стекла, разглядывая наполняющийся людьми, темнотой и музыкой зал, и были словно в параллельных мирах. Друзья. В этой комнате, напоминающей средневековый замок (главным образом, из-за каменной отделки трех остальных стен), не хватает только дуэли двух рыцарей.
  - Ты с ней спал? - не выдержал Максим.
  Он решил, что Юрик будет врать, поэтому уставился ему в лицо, сканируя невербальные признаки. Юра на мгновение опустил голову и цокнул языком.
  - Я должен посоветоваться с Натальей, как ответить на этот вопрос, - вздохнул он, поразмыслив немного.
  Максиму показалось, что этого уже достаточно. Было только непонятно, где у Юрика чувство вины? Мстит?
  - Честно говоря, - признался Юрик, - я был уверен, что ты не спросишь об этом. Мы с ней даже поспорили на шоколадку.
  Тут в зале показались знакомые фигуры Андрея и Евгении, и Наташа с Жанной бросили свои танцы и повели вновь прибывших в вип-комнатку. Наташа вошла последней и пыталась, не глядя, закрыть за собой стеклянную дверь, но дверь отчаянно сопротивлялась. Оглянулась - дорогой нарядный Костик, стоя на верхней широкой ступеньке, тянул на себя ручку с той стороны.
  - Привет, извини, - улыбнулась Наташа, пропуская и его. - Классно выглядишь!
  Через несколько минут к ним присоединились бывший скалолаз Кирюха с молоденькой женой, вчерашней школьницей. Кирилл пожал протянутую ему руку Андрея, потом так же поздоровался с Костиком, и Кост, намекая на вечное отсутствие в компании этого ветреного приятеля, демонстративно обратился к Андрею:
  - Кто это? Ты с ним знаком?
  - Ты знаешь, лицо припоминаю... - в том же тоне ответил толстяк.
  Кирюха только улыбнулся на это. Он всегда был человеком, не предъявляющим претензий. Говорил: 'Я никому ничего не должен, и мне никто ничего не должен'.
  А следом пришла Анна. Она заглянула только поздороваться, собираясь идти в кабинет работать, но Макс нежно и настойчиво усадил ее на диван, а ему разве откажешь?
  За неделю отсутствия Наташи в Сочи Макс успел подстричься 'под мальчика', и теперь, как и предупреждала всегда Инесса, выглядел, как пацан. Еще и пряди осветлил немного впереди и на макушке, где Инесса оставила ему сантиметров по пять, и был похож на модель с обложки молодежного журнала. Ему, несомненно, шла такая прическа, но с непривычки было странно - если не приглядываться, он казался чуть старше Наташи. О том, что он директор школы, и вовсе теперь можно было только в анекдотах рассказывать.
  - Макс, в твоем возрасте неприлично выглядеть на двадцать пять! - с упреком молвил его ровесник Костик. - Я старею, а он молодеет, гад!
  - А в моем возрасте - прилично? - встрял Андрюха. - А то я тоже хочу выглядеть на двадцать пять.
  - И все будут думать, что у старухи-меня молодой любовник, - усмехнулась Евгения, которая и так на пять лет старше своего мужчины.
  - Мне бы такую 'старуху'! - не подумав, ляпнул Костик и попал впросак: он имел в виду, что Женя очень хорошо и молодо выглядит, но не смог сделать правильный комплимент, и тут же получил ревнивый подзатыльник от хозяина 'старухи' Андрея.
  Евгению всегда хотелось называть полным именем и без отчества. Без отчества, потому что довольно моложава, а полным именем, потому что 'Женя' звучит слишком просто для такой элегантной леди. У нее всегда был собственный стиль, это от нее передалось и Наташе. Евгения красила длинные завитые волосы в пепельный блонд и умела сочетать деловую одежду с молодежными аксессуарами, и получался свежий и яркий образ. Она всегда - всегда! - носила высокие тонкие каблуки. Не так давно, когда Наташа жила у родителей какое-то время, Евгения однажды пришла с работы вечером и, скинув туфли, села на кухне и вытянула уставшие ноги. Алексей, Наташин так называемый отец, наливая себе компот из холодильника, кивнул тогда жене в поддержку: 'Оно того стоит! Высокие каблуки очень украшают женщину!' Наташе эта фраза так и запала в душу. Она вообще мало слышала, что думает отец о женщинах, поэтому запоминала все, жадно наматывая на ус.
  Полчаса все друзья весело решали, что будут пить и есть; казалось, процесс обсуждения меню всем доставляет не меньшее удовольствие, чем потенциальная возможность набить желудки. За это время Наташа успела еще раз сходить потанцевать в компании незнакомцев. Она любит эту песню, она написала ее в порыве отчаяния, а Данил сделал микс в порыве вдохновения, и при наложении двух порывов друг на друга получилась настоящая взрывчатка. Но вот, наконец, официантка принесла в вип-зону горячительные напитки с закусками, Наташа благосклонно вернулась к гостям, и Костик деловито взял на себя роль организатора банкета:
  - Занимайте свои места, друзья! Юрик, Жанна, садитесь. Мы начинаем.
  - А мы уже кончили! - нескромно, впрочем, как и всегда, заявила Жанна, которая пять минут назад как раз вернулась в обнимку с мужем с короткого свидания в туалете.
  - Я б еще раз не отказался, - сдержанно улыбнулся ей Юрик.
  - Ты б еще не раз не отказался, - поправила Жанна.
  Они всегда так вульгарно обсуждают в компании, что только что сделали или собираются делать, что Наташа замолкала и прислушивалась - не верилось, что это Юра. Без Жанны он никогда не был пошляком, но с ней плавно и органично становился другим. Нет, в его интонациях всегда оставались присущие ему спокойствие и сдержанность, скромность, даже когда цензурность слов сильно зашкаливала. Это была такая странная, непостижимая смесь разнузданности и рамочности, что он начинал казаться всем присутствующим женщинам неразгаданной тайной.
  Он и был тайной. Слишком умный и грамотно скрывающий это; хорошо подкованный в языке мимики и жестов, но позволяющий людям верить, что они могут его обмануть; откровенно отвечающий на все вопросы и при этом не сообщающий о себе ничего, чтобы можно было сказать: 'Да, я его хорошо знаю'.
  - Что с тобой? - спросила Анна у своего любимого директора. Она сидела на короткой стороне дивана, а Макс - рядом с ней, но на длинной.
  Если бы не этот ее вопрос, Наташа бы и не переключила внимание с чужого мужа на своего.
  - Ничего, - пожал Максим плечами, потягивая вино в перерыве между тостами. В черной рубашке и с такой стрижкой он был очень похож на немца. Так странно: Наташа никогда не сомневалась в том, что он русский, хоть и знала о фашистско-германской четверти его происхождения. А тут вот просто немец, без всяких 'но'. Иностранец. Как же она не замечала этого раньше?
  Он не участвовал в на удивление общих разговорах разношерстной компании. На плазменном экране в вип-зоне крутились клипы, и Макс с интересом их смотрел. Учитывая, что звук при этом был не из телевизора, а из основного зала клуба, и совсем не соответствовал картинке на экране, то его интерес выглядел, мягко говоря, неискренним. И заметила это одна Аня.
  Тут же быстрая мелодия начала затихать и сменилась медленной композицией.
  - Давай потанцуем, - предложил Максим Ане, протянув ей руку.
  - Давай, - согласилась та от неожиданности.
  - Ты не против? - уточнил он едко у Наташи, которая сидела по другую сторону от него. О, этот взгляд, пришпиливающий свою жертву, как бабочку к стенду коллекционера! Наташа выдержала пару секунд, которые потратила на глоток пива из высокого бокала, и, отставив пиво на низкий стол, скрестив руки на груди, жестко ответила:
  - Нет, что ты, я всегда самоотверженно поощряю подобную инициативу!
  Аня все поняла по ее интонации.
  - Может, Вы с женой лучше? - несмело предложила она.
  - Я попробую с каждой из вас, а потом решу, с кем лучше, - улыбнулся он Анне, хотя фраза, без сомнений, предназначалась Наташе.
  Никто из остальных присутствующих не понял всех смыслов этой перепалки; для них это была лишь игра слов. Им всем было весело, они смеялись, обсуждали всякую ерунду и точно так же в шутку обменивались колкостями. Костик, как всегда, был заводилой по части подколок. И только Юрик, бросив укоризненный взгляд на Наташу, спросил вполголоса, так, что никто не обратил на него внимания:
  - Это то, чего ты добивалась?
  
  - Вы хотите позлить Наташу? - спросила Аня, аккуратно положив ладони мужчине на плечи.
  Рядом с ними пристроились еще несколько парочек: парень с девушкой в тесных объятиях, элегантный мужчина с незнакомкой на пионерском расстоянии и две девушки, которым, видимо, просто вздумалось подразнить присутствующих мужчин.
  - Скажем так, я хочу убить двух зайцев одним выстрелом, - признался Максим. Чувствовал, что, глядя на свою партнершу, не может не улыбаться.
  - Я не заяц, - возразила она с достоинством.
  - Значит, не умрешь от танца со мной, - успокоил тот.
  Песня была красивая и величественная, к припеву тихие аккорды сменились более громкими и мощными, и разговаривать на танцполе стало трудно. Да и незачем. Максим замечал, как дрожат Анины руки, сползая с его плеч до груди. Не сдержавшись, погладил одну, накрыв своей теплой ладонью. Девушка робко выглянула на него исподлобья, пытаясь спрятать улыбку. Она никогда не признавалась ему в любви, может, он просто не знает, что сейчас с ней творится? Если бы знал, не стал бы так играть с ее чувствами, правда? Но он так уверенно себя ведет, что какие могут быть сомнения - знает...
  Знает. И танцует с ней - не Наташе назло. Он уже не подросток, чтобы так поступать.
  Какое-то де жа вю. Он обнимал ее уже так однажды, только в другом клубе. Держал руками эту тонкую талию, чувствуя моментами ее бедра и тут же отгоняя от себя все непедагогические мысли. От мыслей избавиться получалось, и с пустой головой было намного проще уступить своему влечению... Наклониться и рискнуть поцеловать свою любимую ученицу...
  
  Вернувшись с Анной в вип-комнату, прикрыв за собой дверь, только собрался расслабиться на диване, как Наташа тут же потянула его за руку:
  - Ну, так теперь моя очередь, чего сел?! - она игриво закусила губу и с намеком задержала на нем взгляд.
  В основном зале уже вовсю дребезжала новая быстрая композиция.
  - Я не танцую быстрые танцы, - ответил Макс.
  Наташа стояла перед ним и слабо тянула его за руку. Он упрямился, и по выражению его лица было понятно, что он не шутит. Евгения и Андрей уже начали понимать, что происходит, и уставились на скрытую ссору этой сложной пары. Следом притих Костик, отложив кусочек сыра на тарелку, которую держал на весу близко к лицу. Кирилл со своей молоденькой женой перестали целоваться на самом дальнем краю дивана, и их стало видно. Наташа стояла перед Максом и держала его за руку. Он твердо смотрел ей в глаза. Анна нервно поправляла несуществующие огрехи на длинной легкой юбке. Юра встал и подошел к Наташе. Жанна совершенно неревнива. Закинул руку Наташе на плечо и сказал Максу:
  - Предлагаю соревнование. Вы с Аней против нас с Натальей. Ваш медленный танец против нашего быстрого.
  Наташин взгляд мигом сменился на заинтересованный - и тут же на ехидный. Юрина поддержка была очень кстати. По-прежнему не сводя с Макса глаз, она подморгнула ему бровями - очередная его манера, позаимствованная нахалкой. Максим опешил от продолжения.
  - Разувайся! - скомандовал Юрик его жене.
  А потом что будет? Раздевайся? А Наташа без промедления скинула туфли, став на десять сантиметров ниже. Края тонких расклешенных джинсов мягко растеклись по красному ковру. Ишь, какая покорная, не в первый же раз! Они с Юриком за ручку тут же побежали на танцпол.
  Сквозь стеклянную стену вип-зоны, там, где не были задернуты занавески, было хорошо видно, как чуть ниже, в основном зале, в постоянном мигании стробоскопов менялись их позы. У Максима все мировоззрение распадалось на кусочки от одной только мысли: зачем было разуваться, если вы все равно танцуете, как все обутые?
  Босиком Наталья лучше чувствовала свое тело. Юрик сам, ориентируясь на свой опыт, подсказал ей попробовать так на одной из тренировок. Наперекор заводной музыке они танцевали что-то эротичное, хоть и соблюдая ритм, - сквозь остальных посетителей было плохо видно, но когда было видно, то сомнений не оставалось - это секс.
  Только жена директора может позволить себе являться сюда в джинсах и маечке. Белая маечка, обтягивая все ее телодвижения, была маяком, на который ориентировался взгляд Максима в полумраке зала. Достаточно размявшись, они перешли на какой-то другой вид общения - окружающие с интересом приостанавливались, чтобы поглазеть на эту пару. Музыка сменилась на следующую, тоже быструю, и Юрик как бы спросил кивком головы: 'Готова поиграть?'. Она легко поняла его вопросительный взгляд. Наташа актриса, играть - это ее работа. ...Их живой поединок, трогательно-заботливый и, в то же время, демонстративно-показной, динамичный, артистичный, приводил зрителей в экстаз без лишней прелюдии. Для их пары это было в первый раз - под клубную музыку, очередной ди-джейский микс, и, хоть было тяжело в таком быстром темпе, надо сказать, они не опозорились! Наташа ловко уворачивалась от его изящного прыжка или летящей ноги, исполняя недавно выученные трюки средней сложности, не забывая при этом танцевать. У них получилась сценка со смыслом, будто Юрик пытается добиться девушки, а она кокетливо ускользает снова и снова. Поначалу и ему, и ей было неудобно в неспортивной одежде, но оба быстро вдохновились таким танцем, и на неудобство внимания уже не обращали.
  Под конец следующей песни победила дружба (или усталость). Повиснув у Юрика на шее, Наташа прокричала сквозь музыку запыхавшимся голосом:
  - Спасибо тебе большое! - Юрик сразу понял, за что именно. - Не беспокойся, я разберусь.
  - Очень на это надеюсь, - ответил он покорно. - Наша с ним дружба в твоих руках.
  Под всеобщие аплодисменты танцоры вернулись к друзьям. Не позволив собравшимся сделать ни единого комплимента, Юра сразу же обратился к Максу:
  - Ну, как?
  - Похоже, я проиграл, - даже не шелохнувшись, ответил тот многозначительно.
  Костик тут же схватил со стола статуэтку, за которую они сегодня пьют, и (Наташе показалось, он сейчас размахнется и стукнет кого-то из них) демонстративно вручил награду 'победителям', картинно пожав им руки.
  - Интересно, каким образом мужик с кинокамерой связан с капоэйрой? - обуваясь, пыталась отшутиться Наташа, чтобы не привлекать внимания к Максу.
  - Есть еще желающие составить нам конкуренцию? - уточнил Юрик, проходя к дальнему краю комнаты, к Жанне, которая тут же принялась его поздравительно лапать.
  - Ты, кажется, хотела поработать? - шепотом уточнил Максим у бухгалтера.
  - Выгоняешь? - удивилась Анна.
  - Нет, конечно, - улыбнулся он. И добавил, поднимаясь с дивана: - Просто иду в кабинет и ищу себе компанию.
  
  Юра уверенно схватил Наташу за руку и потащил из вип-зоны. Она подумала было, что танцевать, но мужчина остановил ее в сторонке, и строго сообщил:
  - Кто-то из нас должен с ним поговорить!
  - Я поговорю, но попозже, - вяло пообещала девушка.
  - Тогда я поговорю сейчас, - решил Юрик и направился к выходу из зала, видимо, в кабинет директора.
  - Юр, - Наташа схватила его за рукав тонкого свитера. - Я разберусь, доверься мне!
  Под оглушающие басы музыки трудно выяснять, кто и когда разберется. Официантка с полным подносом испуганно приостановилась и осторожно обошла в полумраке эту подвижную парочку.
  - Наташа! - обернулся мужчина. - Из-за тебя я потеряю друга!
  ...
  Так привычно уже гулять с ним вечером по городу после тренировки. И так приятно. Не нужно ничего прятать, не нужно притворяться. И можно обсуждать не работу или бытовые проблемы, а то, что важнее этого во все времена: чувства, отношения... Этот мужчина будоражил Наташино воображение. Она знала его столько лет, но он никогда не вызывал в ней эротических ассоциаций, был другом мужа, табу. И вдруг - то, о чем говорил Максим: принципы по-прежнему стоят стеной, но для Юры она готова сделать исключение. Он заботился о ней при каждой встрече, и Наташа понимала, что находится в шаге от того, чтобы полноценно влюбиться. Да что там - она бы влюбилась в ту же секунду, как услышала бы первое грубое или хотя бы равнодушное слово от Макса. Но Макс был безупречен, не давая ее сердцу почувствовать себя свободным, и Юра для Наташи оставался лишь предметом сексуального влечения.
  Юра ни разу не предложил прекратить их регулярные встречи, хотя неоднократно говорил самому себе, что это обязательно надо сделать, пока все не зашло слишком далеко. Благодаря Наташе, у него улучшились интимные отношения с женой: подпитываясь адреналином запрещенной связи, он возвращался домой с огромным желанием заниматься сексом до потери пульса, чтобы избавиться от этого притяжения хотя бы на время, и жене нравилась его непривычная инициатива.
  Наташа могла запросто в перерыве между их страстными боевыми схватками подойти и помять ему плечи, а также, заодно, шею и уже не помять, а погладить, забираясь в волосы до самой макушки. Он говорил 'не надо', она отвечала 'это по-дружески', и для него это было подходящим оправданием. Жена сделала его супругом и отцом, а Наташа пробуждала в нем мужчину, заставляя расправлять плечи и говорить другим тоном. Она была его допингом, и он не хотел отказываться от этого пристрастия. Утешал себя тем, что фактически не делает ничего плохого.
  Спускаясь в лифте, они уже не разговаривали - просто смотрели друг другу в глаза, понимая, что любое слово будет катализатором, заставившим нажать на все кнопки и закоротить электронику. Он удивлялся, что может без всякого повода смотреть женщине в глаза дольше нескольких секунд и не чувствовать дискомфорта. А она понимала, что вся его верность другу целиком в ее руках. Ей нравилось играть с огнем и чувствовать себя роковой женщиной.
  - Наверно, нам лучше не подкидывать дров в огонь, - вел правильные беседы Юрик, шагая по знакомому тротуару, глядя себе под ноги, в душе опасаясь, что она согласится с этим, и из его жизни исчезнет такая радость.
  - Я хотела бы быть верной, но постоянно ловлю себя на мысли, вдруг такой страсти у меня уже больше ни к кому не будет? Вдруг я сейчас теряю что-то уникальное? Хотя, мучиться от влечения и терпеть - это тоже интересный опыт.
  - Как у вас с Максом в постели? Все хорошо?
  - Да, - пожала Наташа плечами.
  - Твое 'да' звучит как 'да, лажа полная', - усмехнулся психолог. - Может, тебя из-за этого тянет налево?
  - Да нет, он удовлетворяет меня каждый раз, мне грех жаловаться.
  - Видимо, это не все, что тебе нужно. Если человек не получает чего-то от партнера, он будет искать это в других. Активно искать или пассивно ждать в зависимости от типа личности, но тем не менее. Так уж устроены люди.
  На первом же перекрестке передумали переходить дорогу и свернули в кафе: а то до клуба они так доберутся очень быстро. В маленьком кафетерии на два столика без посетителей барменше было хорошо слышно их голоса, но друзья ничуть этим не смущались.
  - Он так по-свински поступил с нами обоими, - напомнила Наталья другу. - Переспал с твоей женой у тебя за спиной, переспал с моей подругой у меня за спиной...
  - И что? Теперь мы вправе переспать друг с другом у него за спиной? - нервно хмыкнул Юрик, отхлебнув из чашки зеленого чая с мятой.
  Наташа эротично погладила вспотевший от таких разговоров стакан холодного сока и пояснила:
  - Или сделать вид, что переспали...
  - О-о...
  Юрик задумчиво уставился в картину на стене. Абстракция явно была нарисована человеком в сильной депрессии.
  - Ты же говорила, что простила его, - подловил ее мужчина.
  - Я же не рассталась с ним из-за этого, и не напоминаю даже. Значит, простила. По-другому прощать я не умею.
  - Я не буду ему мстить, - покачал Юра головой, сделав еще глоток и всем своим видом показывая, что обсуждать тут больше нечего. Но, взглянув на расстроенное лицо девчонки, объяснил: - Я уже погавкался с ним из-за этого, даже отношения с ним все прекратил. Но он приперся ко мне на работу, я ему врезал хорошенько... Это уже пройденная тема. Не вижу смысла ворошить прошлое снова. Тебе, конечно, сложней.
  - И как же мне быть? - устало обратилась она к своему любимому психологу, который уже не раз давал ей дельные советы.
  - Знаешь, - сказал Юра задумчиво, - он не всегда был таким. Он никогда не использовал девушек просто для сексуального удовлетворения. Женщин у него было много, но он, как бы поточнее выразиться, подходил к каждой с чувством. Какое-то наивное представление у него было о барышнях, будто это такие цветочки, за которыми надо ухаживать. А в последние годы его отношение к женщинам изменилось. Может, глаза открыл, наконец. После Светкиной подставы с беременностью, например.
  - О, Светка, кстати, говорила, что он всегда хранит верность каждой своей девушке! - вспомнила Наташа. - А как мне - так изменять начал! - и спохватилась рассудительно: - Так, может, дело во мне?
  - Может, и в тебе. Но он не изменял девушкам, потому что они у него надолго не задерживались, так что это не показатель, - возразил Юрик. - Он быстро прощался после первой же сцены, устроенной ему, после первого же грубого слова. Не давал девчонкам даже второго шанса. Но с тобой он изменился. Я помню, он долгое время был тебе верен и жил вообще без секса. Почему, я не знаю. Могу только предположить, что ты наполнила его жизнь смыслом, дала ему уверенность в будущем. Ведь, начиная роман с ученицей, он понимал, что не будет иметь морального права расстаться из-за первой же ссоры, значит, этот роман априори долгосрочен. И, возможно, когда эта уверенность пошатнулась - начал изменять. А уж с кем изменять, для него вообще не вопрос. Видя женщину, он видит именно женщину, а не чью-то жену или подругу. Поэтому они к нему и липнут, их именно это привлекает. И подумай, за что ты сейчас его хочешь наказать? За то, что с тобой он стал другим?
  Наташа немного обдумала новую информацию, но покачала головой:
  - Не во всём согласна. По части жен друзей или подруг жены - это должны быть табу в любом случае. Женщин навалом. Я тоже хочу запретного мужчину, а ты хочешь запретную женщину, и мы оба точно знаем, что удержаться - возможно. Надо просто переждать, перетерпеть. Поэтому я и хочу проучить его. Поможешь? От тебя ничего особого не потребуется. Он очень ревнивый, сам все самое худшее себе придумает, нам даже стараться не придется. Только, пожалуйста, если он спросит, спим ли мы с тобой, очень прошу, не отвечай 'нет'!
  Юра даже не уточнил, а как же ему отвечать на такой вопрос, потому что был уверен:
  - Он из чувства вины не спросит. Он же спал с моей женой! Будет молча подозревать, и все.
  - Поспорим на шоколадку?
  ...
  
  Юрик решительно шел в кабинет, и у Наташи не было выбора, кроме как следовать за ним. В коридоре трое молодых людей весело и уважительно охмуряли одну девушку: это бросилось Юре в глаза, ведь привычней в клубах более похабные интонации. Один из охранников, поигрывая связкой ключей, тихо о чем-то переговаривался с напарником возле входной двери, который, в свою очередь, часто поглядывал через плечо на охмуряемую компанией девушку. На пороге директорского кабинета, даже не замешкавшись, Юрик дернул ручку - заперто - постучал. Через три секунды Макс открыл дверь почему-то с улыбкой, по привычке поправив волосы, которые уже и не мешают вовсе.
  - Нам надо поговорить, - заявил Юра.
  - Ну, раз вам надо - проходите, - ответил парень доброжелательно и отошел в сторону, жестом приглашая их внутрь.
  На диване посреди офиса сидела Аня, тоже с точно такой же улыбкой. Наташа с интересом сверила их довольные физиономии - похожи! Визитеры явно прервали какой-то приятный разговор, или не разговор вовсе... Тут времени-то прошло всего ничего, а Макс уже совершенно другой человек! У Наташи это не вызвало ни капли ревности, но вот любопытство разыгралось: что такого Анна могла ему сказать, что он так резко изменился?
  Анна понимающе поднялась с дивана.
  - Похоже, поработать мне все равно не удастся, так что не буду вам мешать, - сказала она и, подойдя к директору, чмокнула его в щеку (они так здороваются и прощаются по инициативе Максима Викторовича). - Всем счастливо! До завтра, Максим, не забудьте.
  - Такое не забывается! - присвистнул он игриво ей вслед.
  - Речь о встречной налоговой проверке, - пояснила она Наташе напоследок и закрыла за собой дверь снаружи.
  - Что за проверка? - заботливо поинтересовалась девчонка, чтобы потянуть время.
  - Да ничего страшного. Одну фирму подозревают в сокрытии прибыли, и нас просят показать все наши документы, где фигурирует эта фирма.
  Можно спросить еще, какая именно фирма... Максим таким взглядом смотрел на нее, что она не стала больше нести всякую чушь. Именно на нее почему-то, с легкой улыбкой. Макс присел на краешек своего рабочего стола и скрестил на груди руки. Все шумы, суета и клубная музыка остались за пределами, и тут, в тишине, оказавшись втроем лицом к лицу, и Юра, и Наташа, казалось, забыли, зачем пришли.
  - Или это такое кодовое слово у вас? - спохватился Макс. - Давайте, я тоже уйду, чтобы вы могли 'поговорить'!
  - Да нет ничего между нами! - вспылил Юрик. От Наташи фиг чего дождешься, она полна решимости поиздеваться над мужем по полной программе. - Все, что между нами было, ты видел только что своими глазами! Бесконтактный бой!
  - С элементами эротического танца, - кивнул Макс.
  - Мы же в ночном клубе! Макс, достал, мы просто решили проучить тебя, сам знаешь, за что!
  Тот улыбнулся уже совсем открыто, опустив голову и снисходительно покачав головой.
  - Ребят, ну что вы меня за идиота принимаете? У вас такое взаимное притяжение, что это видно невооруженным глазом! Я разбираюсь в этом лучше, чем вы оба вместе взятые!
  Он замолчал, спокойно и грустно взглянув на их растерянные лица.
  - Вы - двое самых близких мне людей, - сказал он после долгой паузы. - Вы думаете, я вас плохо знаю?
  Юра просто терялся, ему нечего было ответить, он чувствовал себя пойманным на месте преступления и ужасно этого стеснялся. А Наташа размышляла только об одном: что означает эта стремительная перемена, это спокойствие?
  - Ты прав, - сказала она мужу с вызовом. - Есть между нами притяжение. И что? Оно обязательно должно перейти во что-то реальное? Кому из нас ты не доверяешь, ему или мне?
  - Тебе, - ответил Макс. - Юрик довольно робкий в постели с новой женщиной, он сам не предложит. Хотя я допускаю, что может согласиться, когда предложишь ты. Мне в наказание.
  - Не надо обо мне в третьем лице, я тоже тут стою! - раздался его недовольный голос.
  - Хорошо, извини, - кивнул Макс и продолжил, глядя на жену: - А вот за тобой столько всего числится, что я уже не знаю, можно ли тебе доверять. Девственность с другим парнем потеряла, еще и изменив мне при этом, на Костика вешалась у него на даче (Юра при этом удивленно поднял брови), с Саней целовалась, едва согласившись выйти за меня замуж. Может, еще что-то было, о чем я не знаю. Ты жила далеко от меня, и пару раз я не чувствовал во время секса, что ты долго была без мужчины. Это, конечно, не самый достоверный признак...
  Юрик снова не выдержал:
  - Макс, она не предлагала мне секс, она предлагала только сделать вид, чтобы тебя позлить.
  - Юр! - Максим взглянул на него снисходительно. - Это вопрос времени. Я знаю, что такое влечение.
  Наташа зло пялилась на мужа. Конечно, все, что он перечислил - действительно ее 'заслуги', но не надо об этом... Она хранила ему верность с одиннадцатого класса, с тех пор, как они стали жить, как муж и жена, а он ей НЕ ДОВЕРЯЕТ!
  - Слушайте! - заявила она издевательски. - Я хочу вас обоих. Вы оба хотите меня. Так, может, нам втроем попробовать? Прямо сейчас. Чего тянуть, все равно же это 'вопрос времени'!
  - Я уже никого не хочу! - взорвался Юра, отчаянно отгораживаясь от них обоих ладонями, показывая, что выходит из игры. - Вы два больных человека! Разбирайтесь сами! - и бросил Максу напоследок: - У меня с твоей женщиной ничего не было и не будет.
  Пулей вылетел из кабинета, громко хлопнув дверью, которую Анна предусмотрительно не стала замыкать своим ключом.
  Оставшись наедине, долго еще не могли сказать друг другу ни слова. Мозаикой складывалась картина в Наташином рассудке из того, о чем рассуждал Юрик недавно в кафе, и что сказал Максим сейчас. Обида за недоверие превращалась в испуг по поводу того, что недоверие (как и доверие) не берется ниоткуда, и, стало быть, она все эти годы разрушала то, что пыталась строить. Вот и сейчас, мечтая об идеальных отношениях с мужем, ведет с ним холодную войну, мстит, наказывает, мучает. Вдруг поняла, что для идеальных отношений достаточно просто прекратить делать то, что она делает.
  - У тебя хороший друг, - сказала она тихо, глядя Максиму в глаза. - А жена просто ужас.
  Он слабо улыбнулся.
  - А ты можешь представить рядом со мной 'правильную' тихоню? Я люблю свою жену. И так сильно ревную, просто кошмар!
  Она по инерции продолжала возмущаться:
  - Получается, тебе с его женой спать можно, а ему - с твоей - нет? И ты с моей подругой - это нормально, а я - с твоим другом - просто кошмар?
  - Да нет, я понимаю, что заслужил. Потому и не препятствую. А может, потому что знаю, это бесполезно - такие вещи решаются только двумя участниками.
  Вот что на это скажешь? Как с ним спорить, если он соглашается со всеми обвинениями? Он смотрел ей в глаза спокойно и твердо. Не виновато, не жалобно. И этот взгляд сейчас вызывал в ней только одно желание: попробовать жить по другим правилам, обходя общепринятые. Настоящая харизма.
  - Манипулятор чертов! - выругалась Наташа ласково.
  Дьявол, что происходит?! Она что, столько старалась для того, чтобы сейчас захотелось его обнять?! В такие дебри загнать отношения - ради чего? Она осторожно подошла к нему ближе, взяла за руку. Он не сопротивлялся.
  - Макс, я хочу внести поправку в Закон об изменах, - призналась она. - Разрешаю изменять, если я сама не могу дать тебе в постели то, что ты хочешь. Или если это сильное, долгое искушение, от которого не удается избавиться. Или если это какая-то навязчивая эротическая фантазия, в которой фигурирую не я. Но такое, как было с Яной, в духе 'а почему бы и нет' я прощать не буду.
  - Тогда я не буду прощать поцелуи с Саней прямо у меня на глазах, - жестко сказал он.
  Наташа, открыв рот, уставилась мужчине в лицо, даже не представляя, что сказать.
  - Ты вообще понимаешь, что для мужского самолюбия означает Саня? - уточнил Макс внятно и с расстановкой, и от его тона у девчонки мурашки побежали.
  - Ты мне ни единого слова упрека не сказал тогда! - удивилась она, будто только сейчас узнала, что он видел тот поцелуй.
  Он не выглядел виноватым... Стоя между ней и Янкой, он не выглядел виноватым! Она заметила это тогда. Эта маленькая нелогичная деталь врезалась в память, вытеснив всю общую картину, но Наташа так и не придала этому значения... У Наташи вдруг мысли бросились врассыпную. Она схватила за хвост одну: даже ее секс с Юрой не был бы так унизителен для Макса, как поцелуй с Саней...
  - А если бы я не простила за Янку, ушла бы от тебя?
  - Значит, моя жизнь осталась бы без изменений.
  - А если бы я просто отомстила бы с твоим другом?
  - Я пошел ва-банк.
  Наташа покачала головой:
  - А я еще тебе какие-то условия ставлю: такую измену прощу, а такую - нет...
  - Моя верность все равно не зависит от твоих разрешений или запретов. Я тебе это уже неоднократно говорил.
  Она несмело стояла рядом с ним, словно они еще не были достаточно знакомы, чтобы прижаться и поцеловать. Он сидел на краю стола, весь в черном, с модной новой стрижкой, к которой она еще не успела привыкнуть, как всегда, с чересчур провокационно расстегнутой рубашкой и закатанными по локти рукавами, и был то ли ее прежний и близкий, то ли совсем новый, неразгаданный.
  Когда в жизни наступает момент, когда все, что казалось правильным, вдруг 'ровно в полночь' оборачивается безграмотной ошибкой, - что ты сделаешь?
  Он всегда диктовал, даже если делал вид, что предоставляет право выбора ей. Он позволял ей жить не в Сочи, он позволял ей столько лет числиться его девушкой. Он всегда был старше. Но вот парадокс - со временем они стали ровесниками. Она повзрослела, догнала его, и сейчас они на равных. Вот только сейчас. Он стоит рядом, не упрекая, не читая нотаций, не воспитывая, и она воспитывает себя сама. В ней столько противоречивости, что с ней любой мужчина с ума бы сошел, а Максим держится... Мечтать о семье с ним, но разворачиваться и уезжать, даже проигнорировав его просьбу остаться. Вести войну с человеком, с которым стремишься к миру - это ж надо додуматься... Мстить - разве это любовь, о которой она говорила ему в Италии? Конечно, не доверяет.
  - Я была тебе верна с тех пор, как ты согласился со мной спать, - на всякий случай предупредила Наташа. Мало ли, может, ему хватит одних только слов. - С Костиком у меня бы ничего не было, я его никогда не хотела, просто проверяла на нем свои чары. А с Саней - не знаю... Постарайся забыть... Ты же подслушивал наш разговор на лестнице, сам знаешь, ничего особого между нами нет, всё уже закончилось, - Наташа сделала паузу и попросила робко: - Давай, попробуем построить отношения заново. Я больше никуда не убегаю, не учусь в институте, люблю тебя и готова идти навстречу. И я, действительно, не против твоих измен, лишь бы это было обосновано серьезной причиной. Я же не могу одна реализовывать все твои сексуальные потребности - это нереально. Захочешь полненькую женщину - и я бессильна. Я не буду тебя наказывать за это, или мстить, или отвечать тем же. Попробуем провести черту и забыть все плохое, что было?
  Максим слабо улыбнулся и сказал, то ли грустно, то ли обреченно:
  ѓ- Ты можешь много раз начинать все с начала, я всегда буду на это соглашаться.
  - Классно! - Наташа удовлетворенно кивнула. Какой-то он странный: спокойный и уверенный в правильности своих действий... Хорошо это или плохо, когда у твоего мужа есть подруга-бухгалтер, которая может так быстро его успокоить и настроить на доброжелательный лад? Но теперь это уже не важно, теперь Наташа сама намерена стать для него такой подругой. - А ты бы что хотел исправить в нашей жизни?
  Он задумался на мгновение и совершенно уверенно выдал:
  - Секс.
  - Секс? Но в этом-то как раз у нас проблем нет!
  - Нет проблем? - здорово удивился мужчина. Надо же, наконец-то, в его голосе появились настоящие эмоции: - Ты через день прибегаешь ко мне на десять минут потрахаться! И это всё!
  - Ты не доволен? - воскликнула девушка изумленно. Она, правда, считала, что все мужчины от такого секса в восторге.
  - Конечно, не доволен! Я хочу расти над собой, развиваться, пробовать что-то новое. Почему я должен деградировать до уровня школьника, который трахается где придется?
  - Но у тебя же нет времени на нормальный секс...
  - Это у тебя нет времени на нормальный секс!
  Девчонка ехидно хмыкнула:
  - А ты считаешь нормальным секс по расписанию в ежедневнике?
  - А ты, когда назначаешь свидание парню, время называешь наобум? - возразил Максим. - Или все-таки выбираешь время из того диапазона, когда ты свободна? Что в этом плохого?
  Да, действительно... Многим супружеским парам именно этого и не хватает - свиданий, особенно с сексом. Девушка теребила кисть его руки. Он остановил ее, обхватив этот жест ладонью, и ненавязчиво потянул к себе, приобняв ее хрупкое тельце другой рукой, и Наташа вдруг почувствовала, что нет ничего невозможного!
  - Что тебя еще не устраивает? - уточнила девчонка примирительно. - Может, ты хотел бы, чтобы я проводила с тобой больше времени? Или больше ласковых слов говорила?
  - Давай, пока начнем с секса. С хорошего долгого секса. Прямо сейчас.
  
  
  Вскоре они составили себе что-то вроде брачного договора.
  1. Должно быть, как минимум, 1 нормальное свидание в неделю с отключенными телефонами.
  2. Никогда не отказывать партнеру в сексе, даже если 'не хочется'.
  3. Измены разрешены обоим, при соблюдении следующих условий:
  а) измена принесет уверенную пользу изменяющему;
  б) измена не унижает достоинство второго супруга;
  в) это не отражается на отношениях/сексе с супругом;
  г) обязательно используется презерватив;
  д) это обязательно останется тайной как для супруга, так и для окружающих людей.
  
  Наташа немного возмущалась, пытаясь отстоять хотя бы СВОЁ право быть посвященной в тайны мужа, потому что считает именно это настоящей надёжностью, но Максим сказал: 'Я буду стараться скрывать. Узнаешь что-то - отрицать не стану, расскажу, поделюсь. И на этом точка'.
  Она недоумевала, почему он - ревнивец и собственник, вроде как не против ее измен. Ответил:
  - Я против. Но природа меня не спрашивает. Сексуальность - это такая стихия! Если ее сдерживать, она будет только бушевать все больше и больше и однажды вырвется на поверхность, причинив вред намного больший, чем в естественных условиях. Природа, знаешь ли, наказывает, когда ей пытаются навредить. Конечно, если ты хочешь просто секса, то для этого есть я. Но если ты хочешь конкретного мужчину, то даже после секса со мной у тебя будет ощущение, что ты так и не получила того, чего хотела.
  
  
  ***
  - Я послезавтра уезжаю в командировку на два дня.
  Максим Викторович вернулся из учительской в свой кабинет, где Наташа убивала время перед вечерней репетицией 'Хартбитов'.
  - Вот как?
  Девушка заинтересованно выглянула из-за крышки ноутбука, в котором она проводила все свое свободное время, и картинно изобразила недоверие. Ей нравилось сидеть в кресле директора школы.
  - В Краснодар, на педагогическое совещание, - объяснил Максим и сел, как посетитель, по ту сторону стола. - Я же в августе не ездил из-за свадьбы, будет некрасиво опять туда зама вместо себя посылать. Да и мне интересно самому поучаствовать.
  М-да, стоило Наташе бросить институт, чтобы ЖИТЬ ВМЕСТЕ - и тут же приходится ЖИТЬ ОДНОЙ. Месяц назад он ездил на семинар в Питер. Дома без него было пусто и одиноко, даже невзирая на Катино присутствие. Ложиться спать в этой комнате и в эту постель в одиночестве было как-то неправильно, и даже неприятно. Кате было грустно; Наташа ощущала, что внимание отца ей намного нужнее, чем ее, Наташино. Наверно, этот факт не должен удивлять мамашу, которая четыре года отсутствовала в жизни ребенка, но для Наташи это все равно явилось большим откровением. Она пыталась развлекать девчушку, придумывала совместные занятия, но оказалось, что Катю уже не интересует плетение из бисера или разрисовывание окон пальчиковыми красками. Хотя, возможно, Катя просто взрослела. Тихо, молча, переживая все в себе, как и было раньше. Она всегда была тихой, непроблемной (для родителей) девчушкой... С папой-педагогом-психологом это не страшно, но без него - неуверенно и неуютно. Одиноко. И вот, это предстоит опять.
  - Не забудь использовать презервативы! - бросила она мужу ехидно, маскируя свою грусть нарочито-ревнивыми интонациями.
  - Попробую! - отозвался тот. - Но, думаю, меня неправильно поймут. Может, арестуют даже на пятнадцать суток за безобразие в общественном месте.
  Наташа снова взглянула на любимого и хихикнула. Сколько 'безобразий' в общественных местах они уже понаделали... Он сидел, развалившись на стуле, такой молодой модный пацан, демонстративно уверенный в себе - ему бы в ночной клуб, а не на педагогическое совещание!
  Когда собрались все участники группы и Клим, Максим Викторович спокойно оставил Наташу на репетиции и с чистой совестью отправился в 'Эго'.
  
  
  Два дня без Максима прошли на удивление безболезненно. Катя согласилась ночевать у бабушки, тем более что из Дагомыса в школу по такой погоде ехать на маршрутке неудобно, а от бабушки - идти десять минут. И Наташе незачем было спешить вечером домой, и она с удовольствием отвлекалась от своего одиночества на репетициях до полуночи.
  С утра, проводив Максима в Краснодар (он уехал сам, за рулем), Наташа включила в комнате, кажется, всю электронику, которую только нашла: телевизор без звука, музыкальный центр со звуком, свой ноутбук и компьютер Макса (чтобы перекинуть оттуда любимые фотографии к себе). После обеда уехала в школу на репетиции сначала с учениками, а потом с группой.
  Без директора школы Наташа чувствовала свою огромную ответственность, хотя, объективно, отлаженному механизму работы учебного заведения она только мешала. Ведь ученики теперь, вместо того, чтобы думать об учебе, после уроков летели в большой актовый зал и торчали там до вечера, веселясь и развлекаясь.
  К семи вечера подтягивались 'Хартбиты', и компашка перемещалась в кабинет ОБЖ сбоку от школы. Репетиции с группой доставляли Наталье удовольствие, в стократ превышающее то, которое было в школьные времена. Подростковые эмоции казались тогда яркими и сильными, но вот - опытным глазом видишь все намного ярче и четче. Хотя говорят, что в молодости все сильнее. Вроде бы, первая группа, как и первая любовь, должна была стать самым прочным воспоминанием, но сейчас 'Хартбиты' были действительно профессиональной группой - и это заставляло опытную Наташу восхищаться осознанно, ценить каждую мелочь, причем, ценить заслуженно и объективно, а не слепо кайфовать, как тогда.
  Андрюхин кабинет ОБЖ был прекрасной тренировочной площадкой. Благодаря отсутствию окон в этом бывшем складе, тут сложилась атмосфера что надо: творческая обособленность от реальной жизни плюс андрюхино-небрежный хаос.
  Они дружно и весело репетировали новые песни, доверительно болтая в перерывах, и казалось, что они и не расставались никогда. Это была ЕЁ группа, которая терпеливо ждала ее несколько лет. Эта троица, Оля, Игорь и Милена, с еще большим, чем раньше, доверием относились ко всем Наташиным идеям, и она уже без тени сомнений видела в себе полноценного лидера. Ребята легко ее чувствовали: она могла напеть новую песню, и они по очереди присоединялись к исполнению на своих инструментах, импровизируя и кивая в такт. Наташа тренировала Климу экстремальный вокал, и порой получалось весьма неплохо. До совместных выступлений в клубе с Наташей Климу было еще далековато - ни внешнего вида, ни умения выступать, а вот затащить на сцену 'Хартбитов' для живого исполнения хотя бы разок - представлялось вполне реальным. Нужно только набрать достаточное количество качественных номеров.
  
  Максим вернулся в пятницу в два часа ночи. Наташа еще не спала и вздрогнула от неожиданности, когда в замочной скважине зашевелился ключ. Возвращается как-то муж из командировки, а жена в постели... с ноутбуком. Она по привычке быстро позакрывала вкладки с порнухой и сделала вид, что просто лазает в Интернете. 'Как-то он не вовремя', - должна была подумать Наташа, но поймала себя на мысли, что больше не нервничает, будучи почти застигнутой в моменты слабости.
  - Ты вовремя! - улыбнулась она, когда он приоткрыл дверь, заглянув в комнату.
  - Почему до сих пор не спишь? - удивился мужчина устало.
  - Тебя... хочу. Я тут начала без тебя...
  - Может, ты и закончишь без меня? - предложил он совершенно серьезно и добавил, снова исчезая за дверью: - Я в душ и спать. Я, кажется, за рулем пару раз чуть не уснул. А, может, и уснул, только не понял этого.
  Да, понятно, конечно: после насыщенного дня пять часов за рулем в темноте, ослепляемый встречными фарами, по этой единственной трассе с ужасными бесконечными серпантинами, на которой Наташу страшно укачивает... Разумеется, ему немного не до секса сейчас. Но обидно же все равно! 'Заканчивать' уже вообще не хотелось, ни без него, ни с ним.
  
  Утром они разминулись. Пока Наташа спала, Макс тихо встал в десять утра и смотался из дома, чтобы избежать ненужных разборок. Добравшись до школы в обед на репетицию баттла, Наташа обнаружила, что директора там нет, и сегодня не появлялся и не должен был, так как сразу сказал, что будет только в понедельник. А куда же он так спешил, что даже ее пробуждения ждать не стал? В клуб, что ли? Она для проверки набрала номер стационарного телефона в клубе. Там никто не поднял трубку.
  Ближе к вечеру он сам позвонил жене на сотовый и сообщил, что сегодня страшно занят, и домой ей придется опять добираться на такси.
  - Я могу в 'Эго' придти, оттуда вместе поедем, - предложила она.
  - Нет, меня там не будет, - был его ответ.
  
  Ольга попрощалась со всеми и вышла из кабинета ОБЖ, на пороге открыв зонтик и поправив соскальзывающую с плеча сумочку. Игорь и Милена благородно вызвались после репетиции составить Наташе компанию, пока не приедет такси. Оператор по телефону сказала, что ждать придется минут двадцать-тридцать. Игорь пристроил свой бас у Ольгиных барабанов и отошел к партам.
  - Мне идет? - весело поинтересовалась Милена, найдя небрежно брошенный на открытой полке стеллажа противогаз и приложив его себе к лицу.
  - Немного не в моем вкусе, - скромно ответил Игорь.
  - Ты просто ничего в этом не понимаешь. В Париже все сейчас так носят! - забавлялась Наташа Милене в поддержку. - Последний писк моды!
  - Расскажи что-нибудь про Париж, - попросил Игорь, присаживаясь прямо на один из столов.
  - Ну...
  Наташа любит и ненавидит этот вопрос одновременно. Слово 'Париж' заставляет ее сердце клокотать в плечах, а мысли - сбиваться в кучу. Как имя любимого мужчины когда-то. Ее все время тянет туда, как будто там есть что-то, что ее держит. Словно оставила там частичку себя и стремится вернуться, чтобы забрать свое, но знает, что это ловушка: возвращаясь, будет каждый раз оставлять там еще и еще, пока не останется там вся.
  Таксист заметно обрадовался, увидев привлекательную пассажирку. Поблагодарив друзей за компанию, Наташа изящно проскакала на каблуках по лужам до машины и забралась на заднее сиденье.
  - Ну, и погодка, да? - принялся водитель флиртовать, трогаясь с места.
  Да нормальная погодка... Наташа даже без зонтика обошлась и не сильно промокла. Милые разговорчики о погоде не входили сейчас в ее планы. Хотелось просто помолчать. В ответ она с французской вежливостью назвала таксисту адрес.
  Ночной город сквозь искажающие действительность капли дождя на стекле казался чужим и незнакомым. Наверно, это оттого, что она уже давно не видела Сочи в ноябре, не видела, как цветнеют и опадают листья, как погода становится дождливой, а одежда - осенней.
  Было уже около одиннадцати вечера. Расплатившись с водителем, Наташа вылезла под дождь и быстро прошмыгнула в подъезд. Максим уже был дома - в окнах горел свет. Мог бы и сам заехать за ней в школу в таком случае!
  Услышав звук входной двери, он вышел ей навстречу из кухни, и вместе с ним - запах чего-то вкусного. Наташа почувствовала себя голодной.
  - Привет! - сказал он ласково и, обняв за талию, поцеловал в губы. Наташа успела только снять курточку, оставаясь в сапожках на каблуках, и целоваться с ней было так удобно, что он не спешил прекращать.
  - У нас вечеринка? - удивленно окинула его взглядом девушка. Он был в одних только джинсах, хотя это не было его любимой домашней одеждой. - Тебе не холодно босиком?
  - Я всегда дома босиком хожу, - напомнил ей Максим с иронией. Она явно уже думала о чем-то другом, разглядывая его голый торс, отсюда и глупые вопросы.
  - Подозреваю, что Катя опять осталась у бабушки, - протянула Наташа, на ощупь расстегивая молнию одного из сапожек, как одержимая, не в силах оторвать взгляд от красивого тела.
  - Так и есть, - подтвердил Макс. - Хочу искупить свою вину. Ты же обиделась на меня за отказ сегодня ночью?
  - Ой, я так страшно обиделась! Начинай! - воскликнула девчонка радостно, разделавшись с сапогами, отпихнув их ногами в сторону, и нетерпеливо притянула к себе мужчину, страстно целуя все части тела, попадающие в зону досягаемости.
  - Нет, - хихикнул он, отстраняясь. - Сначала еще один отказ. Мне срочно нужно на кухню. Иди в комнату, расслабляйся. Я тебя люблю.
  Наташа открыла дверь в комнату, но приостановилась и обернулась на его последние слова. Он уже исчез на кухне, а слова эти так и звучали в ее голове, вызывая странные мысли: зачем сказал? Она и так это знает!
  Комнату он уже украсил (или изуродовал, снисходительно покачала головой Наташа) маленькими дешевыми водоплавающими свечками в алюминиевых обертках, понатыкав их везде прям так, без воды, оставалось их только зажечь и выключить свет. Чем Наташа, смирившись, и занялась.
  - Готова поспорить, их ровно пятьдесят! - принесла она мужу на кухню порванную полиэтиленовую упаковку от свечек со всеми данными на этикетке, которую он забыл выбросить в мусор.
  - Девушка, Вы сегодня очень проницательны! - улыбнулся он мимоходом, доставая из духовки запеченную рыбу. - Окунь по моему рецепту, будет отличаться.
  - От чего отличаться? - не поняла Наташа.
  - От твоей форели.
  - А где моя форель? - девчонка оглядела полупустой обеденный стол.
  - Ты ее уже съела, - пояснил Макс с юмором. - Пять лет назад.
  Удивление сменилось ностальгией. Наташа аж присела на краешек дивана и вцепилась пальчиками в стол, чтобы не упасть. Он такие вещи помнит... Множество свечей, форель...
  - А что-нибудь еще будет отличаться от того вечера, который я тебе устроила пять лет назад? - уточнила она на всякий случай. - Или ты тоже раздразнишь меня, а потом откажешься заниматься со мной сексом, несмотря на все мои уговоры? Вот это будет настоящее наказание мне за тот злополучный вечер!
  Максим подошел к ней, протянул бокал с только что налитым белым вином и иронично признался:
  - Уж точно не откажусь. Скорее, будет наоборот: у меня не хватит терпения выполнить все, что запланировал перед сексом.
  Он, практически не глядя, раскладывал рыбку и сопутствующие ингредиенты по двум тарелкам и поглядывал на жену.
  - Слушай, - протянула она вполголоса. - Я тебе в тот день книгу про Вторую Мировую войну подарила... Я не думала, что она может напомнить тебе о плохом... И... Как..? Нормально?
  Он понял, что ее беспокоит.
  - Нормально, - ответил он немногословно. - До слез. Шикарная книга. Почитай сама, тебя тоже тронет, уверяю.
  Наташа помогла ему отнести тарелки и бокалы в комнату. Максим пытался скопировать все ее задумки пятилетней давности, кроме той, что объект не должен сам ничего делать, и с радостью нагрузил девушку посудой. Они расположились на полу, как и тогда, только все уже было совсем по-другому. Мужчина грустно и медленно ел рыбу, как будто не был голоден, а Наташа разглядывала его лицо в полумраке.
  - Ты извини, опять я напомнила, - попросила она, отправляя кусочек блюда в рот. Рыба, кстати, отменная! Он всегда очень вкусно готовил. Наташа аж затаила дыхание от удовольствия и на мгновение забыла, о чем говорила: кусочек мякоти прямо таял на языке, оставляя приятное соленое послевкусие.
  Максим постарался изобразить улыбку, но это почти не получилось.
  - А почему Костик спокойнее реагирует на вопросы о службе в армии? - рискнула Наташа. - Вы же вместе служили.
  - Он водителем был, начальство возил, видел только, что нас с каждым днем все меньше, - пояснил мужчина. - Он успел права получить до призыва.
  - Ясно.
  А лучше было бы спросить это у Костика, а не навязываться сейчас с такими разговорами... Повисла пауза. В полумраке, освещенный множеством маленьких язычков пламени, он был похож на застывшую скульптуру обнаженного античного божества. Сколько женщин ласкали это тело? Наташа чувствовала только безразличие к этому вопросу. Главное, чтобы у нее самой не отобрали эту возможность!
  Девушка вдруг поняла, что, разрешая измены, они получают разные по силе удары. Измена Максима - это ерунда, у него было столько любовниц, что он уже не испытывает никаких эмоций с очередной женщиной. А вот измена Наташи - это будет настоящее событие для нее, впечатление, возможно, на всю жизнь. И он согласился на это. Она глубоко выдохнула, и ее глаза наполнились слезами.
  - Почему ты позволяешь мне так тебя мучить? - спросила она вполголоса. - Я понимаю, любишь и все такое, но мне кажется, дело не в любви.
  - Мазохист, наверное, латентный, - хмыкнул он в шутку и для растягивания времени потянулся за бокалом вина. Он не совсем понял, о чем она конкретно, но противоречить ей не стал.
  Он сидел на мягком ковре вполоборота к ней, откинувшись спиной на постель и вытянув ноги. Смотрел куда-то в плинтус, хоть и делал вид, что принимает участие в беседе.
  - Я не ангел, - продолжала Наталья. - Никогда не была идеальной девушкой и никогда уже, похоже, не буду. Раньше ты расставался с каждой после первой же ссоры; о том, чтобы простить измену, и речи быть не могло. А мне многое сошло с рук.
  - Да и мне - тоже, - возразил мужчина. - И я не святой, и по отношению не только к тебе.
  - Ты идеальный.
  - Идеальных людей не бывает.
  - Идеальный - это человек именно с таким набором достоинств и недостатков, который мне нравится.
  Макс взглянул на любимую и не сдержал улыбку.
  - Достойный ответ! - похвалил он с восхищением.
  Обычно жены критикуют мужей, а не говорят 'ты идеальный'. Хотя Наташа всегда в стандартных ситуациях шла нестандартным ходом. Да, в этой жизни есть поступки, сложные для обывательского понимания. Но если ориентироваться на мнение обывателя, то к чему мы придем? Идя по протоптанной тропинке, ты не открываешь ничего нового, а значит, топчешься на месте. Наташа стремилась двигаться вперед, и Максиму страшно было как-то ее сдерживать. На удивление, он и сам готов был идти за ней - пусть в неизвестность, в непривычность, но все же попробовать.
  - Я хочу продолжения! - заявила девчонка кокетливо.
  Это был такой меткий ответ на его размышления, что Максим не сразу понял, что она говорит о романтическом вечере. Не дождавшись от него каких-либо внятных действий, Наташа залезла верхом на его колени - целоваться.
  - Малыш, ты слишком торопишь события! - нежно поругал ее Макс, водя ладонями по ее спинке, сминая легкую ткань майки.
  - Ну, не умею я растягивать удовольствие! - придумала себе оправдание девушка.
  - Раньше, вроде, умела.
  - Раньше я просто ни черта не понимала в сексе!
  И он счастливо рассмеялся. Завалил ее на кровать, она уже обрадовалась, но он лишь подразнил ее, в очередной раз убегая - в ванную.
  Позже признался, что должны были быть еще медленные танцы и эротический массаж с ароматическим маслом, но он, как и обещал, не вытерпел и отменил пару действий в этой пьесе.
  Было, как и пять лет назад, купание в пенной ванне в темноте с двумя включенными оранжевыми светильниками, которые создавали потрясающую таинственную атмосферу в этой маленькой тесной комнатке. Наташа заколола волосы кверху, надеясь, что так не придется их сушить, и они с мужем быстрее дойдут до пункта с сексом, но у Макса были свои твердые планы на этот вечер.
  - Я все делаю так же? - уточнял он игриво, жадно мыля ее тело руками прямо под водой.
  - Я тебя сейчас разорву на кусочки! - томно угрожала разгоряченная девушка.
  - Значит, так же...
  Целовались прямо так, не выходя из ванны: Наташа по пояс в воде притягивала к себе любимого, пачкая его плечи скользкими пенными ладошками, и он не отказывался от этого удовольствия. Бортик ванны - разве это препятствие для людей, которых так влечет друг к другу?
  Потом мужчина помог ей выбраться на сушу, вытер ее мягким полотенцем - ох, дьявол, медленно и... Твою мать, вино, что ли, так действует?
  - Макс, если ты меня еще хоть пальцем тронешь - я за себя не отвечаю! - пригрозила девушка эротичным голосом.
  - Тогда я не буду пальцем, - мило согласился тот, повесив это маленькое любимое тельце себе на шею и потащив в комнату, на постель. - Я буду трогать тебя языком. А если хорошо попросишь, то, может, и другими частями тела. На твой выбор. Но тебе придется очень, очень просить!
  
  *
  В декабре Наташа стала реже ходить на капоэйру, и только Юрик знал, почему.
  
  *
  - У тебя будет четыре клуба, два в Сочи, 'Эго' и 'Havana', один в Адлере и один элитный клуб в Красной Поляне. Тот, что в Поляне, будет называться 'Центр внимания'.
  - Что это еще за предсказания? - улыбнулся Макс игриво.
  - Мне это приснилось.
  - 'Центр внимания'? - протянул он. - Хм, интересное название... Оригинальное. 'Мы вчера были в центре внимания'. И красноречивое: внимание может исходить от лиц противоположного пола, или от персонала клуба, то есть у нас ни один клиент не останется без должного внимания. В любом случае, смысл названия очень хорош.
  - А 'Гавана' - это гей-клуб.
  - Гей-клуб? - возмутился Макс. - Со мной друзья дружить перестанут!
  - Во сне все было хорошо, - хитро улыбнулась Наташа. - Это будет Димкина идея, и он сам продумает все сопутствующие детали. Я ему, кстати, этот сон уже рассказала сегодня по телефону, и он всерьез задумался...
  - Тогда почему ты называешь эту идею Димкиной? - усмехнулся мужчина.
  - Потому что у меня была не идея, а предсказательный сон! Вот ты непонятливый!
  
  
  ***
  Чем ближе подходил день баттла, тем сильнее волновались школьники - это чувствовалось кожей. Клим все свободное время торчал возле Наташи, частенько и на их баттловских репетициях тоже, и это вызывало недоверие у ребят.
  - А вдруг он вражеский шпион? - уточняли школьники негативно и громко прямо при нем. - Вдруг он той команде всю инфу сливает, что мы тут готовим на финалку.
  - Ну, и что? - возражала Наташа. - Да, осведомленность сделает вашего соперника сильнее, но победа над сильным соперником круче, чем победа над слабым!
  Они не особо утешились, но замолчали ненадолго, обдумывая эту фразу.
  - Ребят, вы уже победители! - сказала Наташа в наступившей тишине актового зала. И обвела зрительские кресла красивым жестом тонкой руки: - Посмотрите. Вас треть зала, человек триста. И вы не балуетесь, с уважением друг к другу относитесь, не перебиваете, сотрудничаете... Вы совершенно разные, ранее не знакомые друг с другом - и ВМЕСТЕ. Это фантастика! То, что вы чувствуете - это просто мандраж. Не принимайте это за сомнения в себе. Что бы Клим ни рассказал Тамаре Владимировне - они нас не переплюнут. Я училась у Тамары Владимировны и знаю все, на что она способна.
  - Точно-точно, - встрял Клим. Почему-то ему тоже захотелось приободрить этих ребят. - Вы выиграете. Без вариантов. У Тамары, кроме меня, больше ничего и нет.
  - Клим, ты патриот своей школы? - поинтересовалась Наташа. Все-таки ей он никакую 'инфу' о замыслах соперника не сливал. Впрочем, она и не спрашивала.
  - Если не считать того, что я ее два раза сжечь пытался и один раз 'заминировал'...
  
  
  ***
  - Макс, я сменю имя!
  Ну что ж, вздыхал Максим, у его девчонки снова навязчивая идея.
  - Может, она ищет меня! - объясняла Наташа. - Может, она постарается найти меня через каких-нибудь знакомых в УВД, и если я по паспорту буду Эвелиной, она меня узнает!!!
  - Зай, а зачем тебе это нужно? - мягко возражал мужчина. - Зачем? Ведь объективно, она тебе - посторонний человек, о существовании которого ты никогда в жизни не подозревала. Она тебя бросила, потому что ребенок был ей не нужен. Но тебя взяли в свою семью люди, которые нуждались в тебе; которые готовы были заботиться о тебе, дать тебе пишу и кров, воспитание и образование...
  - Милый, я не открещиваюсь от своей семьи! И я уже большая девочка, мне не нужна мама. Но мне надо... увидеть эту женщину...
  - Зачем?
  - Ты не поймешь.
  - Постарайся объяснить так, чтобы понял.
  - Мне надо убедиться в том, что я реальна.
  По глазам поняла, что причина, на его взгляд, несерьезна...
  
  *
  В тайне даже от мужа, Наташа ходила в ЗАГС, пытаясь узнать, кто был зарегистрирован ее первой матерью. Ведь, если ей успели дать имя, значит, где-то должны быть следы этого. В ЗАГСе признались, что этой информацией они могут поделиться только с официального разрешения приемной матери... Женщина за стойкой, узнав, зачем пришла эта девушка, сразу начала разговаривать сочувственным тоном и смотреть на нее с жалостью, словно усыновлённые - это такие ущербные дети. Это было неприятно, особенно такой чувствительной особе, как Наташа, но зато ей подсказали, что можно обратиться в суд и, если получится выиграть дело, обойтись без разрешения усыновителей. Говорят, в России уже были такие случаи, когда суд решал, что совершеннолетний человек имеет право знать правду о своих биологических родителях, даже вопреки желанию приемных.
  В суд идти Наташа не хотела: это был бы позор для семьи, которая ее вырастила, а учитывая, что ее мать - заместитель Главы администрации города Сочи - так и вовсе непростительный поступок с ее стороны.
  Она и не рассчитывала, что Евгения согласится написать разрешение. Просто решила попытать удачу. Всегда трудно было найти общий язык с этой женщиной, и непонятно, что двигало Наташей, что за надежда такая абсурдная? Максим сегодня наблюдал за их разборкой в его директорском кабинете клуба.
  - Как ты вообще придумала обратиться ко мне с такой ужасной просьбой?! - возмущалась Евгения в своей манере. - Неблагодарная! Я столько сил вложила в твое воспитание, а ты мне нож в спину!
  - Я просто хочу взглянуть на нее, - тихо объясняла Наташа, заранее зная реакцию собеседницы. - Мне это нужно.
  - Зачем?! - Евгения быстро заводилась, она никогда не умела держать себя в руках. - У тебя мозгов нет?!
  - Не хами! - вмешался Макс.
  - А ты не лезь, тебя это не касается! - рявкнула женщина.
  - Серьезно? - намекнул мужчина на что-то.
  Евгения заметно стихла, потупив взор. Извиняться, естественно, не стала.
  - Я просто не понимаю, как можно так наплевательски ко мне относиться?! - принялась она оправдываться тоном вечно правого человека.
  - Почему наплевательски? - возразила Наташа усталым голосом. - Наоборот, ты единственная, кто может мне помочь сделать то, что мне так требуется.
  - Да ты меня оскорбляешь этой просьбой! Я столько лет тебя растила, а ты плюешь на меня с высокой колокольни! Даже не хочешь объяснить, зачем тебе на нее 'смотреть'!
  - Я просто не знаю, как это объяснить...
  - Вот! Даже сама не знаешь!
  Это был долгий и тяжелый разговор. Они делали паузы, чувствуя, что сейчас просто вцепятся друг другу в волосы. Наташе уже не столько нужно было это пресловутое разрешение, сколько просто хотелось, чтобы ее ПОНЯЛИ. Она действительно не хочет никаких отношений с биологическими родителями, и у Евгении нет причин ревновать. Но та не верит, все равно психует, а когда психует, то начинает кидаться необоснованными обвинениями и даже оскорблениями... Евгения картинно хваталась за сердце, которое вот прямо сейчас испытает приступ от этой неугомонной девчонки, а Наташу еще со школьных лет дико раздражало это некачественное актерское исполнение.
  - Ты переигрываешь! - надменно бросила она матери, и та чуть не закричала на дочку матом.
  - Так, всё, заткнитесь обе! - встал Максим между ними.
  Они обе послушались, скрестив на груди руки, насупившись и отвернувшись друг от дружки. Максим обратился сначала к Наташе:
  - Она не даст тебе разрешение. Это всё.
  Потом повернулся к Евгении, которая, стиснув зубы, демонстративно протирала край глаза. Мужчина подошел к ней ближе, обнял тещу одной рукой и привлек к себе.
  - Я тоже не понимаю, зачем ей так нужно 'просто увидеть' кого-то. Но давай признаем, что ни ты, ни я не были усыновленными. Мы и не сможем понять, что она чувствует. Так же, как здоровый не поймет ВИЧ-инфицированного, или тот, кто легко забеременел, не поймет бесплодного. Так говорят сами пострадавшие. Мы можем только поверить ей на слово, ей же видней. Возможно, ей действительно это необходимо, даже если она и не может выразить причины словами.
  - Я считаю, что разыскивать эту женщину - значит проявить неуважение ко мне! - непримиримо заявила Женя. И повернувшись к Наташе, уже значительно спокойней сказала: - Любимой мамой я для тебя не стала. Подругами мы тоже никогда не были. Так кто тогда я? Где мое место в твоей жизни?
  - Я отвечу тебе на этот вопрос после того, как найду свою мать, - терпеливо пообещала Наталья. - Так что, возможно, никогда.
  
  *
  - Максим Викторович, у Вас все в порядке? - спросила бухгалтер, подав директору 'Эго' стопку документов на подпись.
  - Да. А почему Вы думаете, что нет?
  - У Вас вид грустный, - пояснила женщина.
  - У моей жены сложный период в жизни, - отпустив компьютерную мышку и устало откинувшись в кресле, поделился Макс. - И так получилось, что я располагаю информацией, которая может ей помочь. Но, во-первых, я обещал другому человеку держать эту информацию в тайне. А во-вторых, я не знаю, как отреагирует жена, когда выяснится, что у меня была еще одна тайна от нее, тем более такого масштаба. У нас малейшее мое разоблачение очень болезненно проходит, - протер переносицу и вздохнул. - И вдобавок к этому дочка, кажется, от меня что-то плохое скрывает.
  - Так Вы же живете в полнейшей гармонии, - улыбнулась Анна. - Вы загадочный мужчина, и у Вас такая же загадочная семья. На счет тайн - не знаю, это личное дело каждого, но я бы сделала то, что может помочь моей половинке. Любовь - это святое... А с дочкой у Вас образцово-показательные отношения, поделится еще, не переживайте! Вас огорчает то, что она старается не причинять Вам лишних переживаний? - и фыркнула иронично. - Я благодарна небу была бы, если бы моя дочь берегла мои нервы!
  - Что, она опять что-то натворила? - с участием поинтересовался директор.
  - Да... - махнула Анна рукой. - Опять... Я Вас наверно уже достала своими жалобами на нее. Вы же знаете, что такое переходный возраст!
  - Не хотите пожаловаться мне еще раз за ужином прямо сейчас?
  
  
  ***
  Как здорово, наверное, ничего не боятся! Шагать вперед, разрушая стереотипы, нарушать ожидаемую перспективу; как водоворот, затягивать за собой восхищенные взгляды... Максим во все глаза наблюдал за Натальей: он и то нервничает, а она - нет. Она доверху наполнена уверенностью в своей силе, и эта уверенность, хлынув через край, заполняет всех, кто оказывается рядом.
  Утром моросил дождь, и Наташа заявила, что такая погода больше подходит, создавая их 'финалке' зловещий антураж. Сейчас, к вечеру, погода наладилась, но было немного прохладно, середина декабря все-таки, и оставалось ощущение беззащитности. Толпа на площади между двумя зданиями, Сочинским Госуниверситетом и Администрацией города, пока выглядела жиденькой - молодежь разбредалась кто куда по соседним прогулочным улицам или по ларькам за пивом. В стороне под соснами уже стояли небольшие очереди в мобильные биотуалеты. Милицейское оцепление тщательно проверяло всех, кто входил в пределы металлического ограждения: со стеклянными бутылками, пусть там хоть минералка, сюда нельзя. Мероприятие еще не началось, и по деревянной сцене с тканевым шатром-крышей, собранной на ступеньках Университета, пока бегали только настройщики, но на всю площадь уже включили громкую заводную музыку. Школьников во всей толпе, конечно, было большинство, но были и студенты, и совсем взрослые люди. Зимой развлекательных мероприятий не хватает, и Баттл для многих был способом встряхнуть впавшие в спячку тела, а для кого-то и посетовать, 'какая нынче ужасная молодежь, и что за безвкусную музыку они слушают'.
  Наташа собрала своих ребят в стороне от площади, делила их на кучки по пять человек по принципу дружбы и объясняла, кто где должен будет встать. Они знали, в чем их задача, и Наташа не стремилась лишний раз поучать их, читать нотации или вести себя так, словно они сами не смогут сделать все правильно. Выдала им кредит доверия, так сказать. Они весело волновались, с трепетом слушали своего лидера и снова нервно хихикали.
  Тамара Владимировна тоже проводила последний инструктаж своей команды. Эта крупная деловая женщина со строгой прической и волевым выражением лица сейчас, скорее, подавляла своим авторитетом, нежели помогала справиться с волнением. Она всегда чересчур ответственно относилась к массовым мероприятиям, и это было во вред.
  Они с Наташей обняли друг друга и пожелали удачи, пересекшись ненадолго на периферии площади - ненадолго, потому что Тамара находилась в состоянии перманентной спешки.
  На улице стремительно темнело, на сцене уже включили нарядное освещение, и толпа начала понемногу сгущаться ближе к ступенькам Университета, заполняя всю площадь. На сцену вышел ведущий - Данил, он самый популярный сочинский ведущий и ди-джей, и его часто приглашают вести всякие концерты. Он объявил спонсоров, быстро представил публике жюри и сказал, что само соревнование начнется через полчаса, а пока выступит сочинский танцевальный коллектив 'Ромашка'. Ромашка вызвала ехидный хохот во всей толпе, а некоторые подростки забрались ногами на лавочки под соснами, и оттуда, с галерки, весело кричали что-то, размахивая руками. Естественно, на сцене их не было слышно, и даже не было видно.
  Путем подкидывания монетки определили порядок участия школ в каждой из пяти номинаций. Тамара Владимировна призналась, что предпочла бы, чтобы ее ребята всегда выступали первыми, но у монетки была своя точка зрения на этот счет.
  'Ромашка' сменялась просто музыкой, а потом вновь выходила на сцену, обновив наряды. Вообще-то, эти девушки были довольно милыми, но народные танцы не воспринимались зрителями всерьез. Ох, уж эта Тамара Владимировна со своими намерениями повысить культурный уровень молодежи, которой надо побольше 'бухла' и жрачки из Макдональдса!
  В стеклянном холле Университета, за сценой, команды готовились к своим выступлениям. Атмосфера совершенно не соответствовала привычному вечернему состоянию этих просторных коридоров с высокими потолками советской эпохи. Тут было холодно, негерметичные двери совершенно не оберегали от уличных температур, и все присутствующие дрожали. Хотя, они дрожали бы, даже если бы тут была парилка в плюс восемьдесят по Цельсию. 'Ромашка' переодевалась прямо здесь, на виду у всех участников баттла, заняв цветными вещами целый ряд стульев. Кто-то из Тамариных распевался, Наташина подтанцовка разминалась у дальней стены, у дверей Малого зала, где было темнее и теплее. Кто-то пытался в последний момент выучить наизусть текст песни. В помещении стояла такая какофония и такое нервное напряжение, что, казалось, выступление от этого сорвется. Успокаиваться в такой обстановке было совершенно невозможно.
  - Блин, с ума схожу, я вся трясусь! - пятнадцатилетняя Полина стояла возле Натальи, глядя на нее с высоты своего роста умоляющими глазами. Полине предстоит выступать ПЕРВОЙ.
  - Это хорошо, трясись, - вполголоса утешала Наташа. - Правда! Задашь им жару.
  Девочка вздохнула, чуть не плача. Она никогда раньше не выступала при таком количестве народа, хоть и любит петь караоке при зрителях.
  - Слушай меня, - продолжала ее наставница. - Под первые звуки музыки попытайся поймать волну. Почувствуй мурашки, почувствуй кураж. Мы много репетировали, я знаю твой уровень, - и цитировала Диму: - Ты звезда. Веди себя соответственно! За твоей спиной подтанцовка, ты не одна.
  Там, на сцене, ведущий объявил первую номинацию - быструю танцевальную композицию, и по шпаргалке прочитал, кто выступает. Подтанцовка вышла на улицу и прямо за кулисами выстроилась в нужную форму. Под первые звуки, написанные на компьютере Данилом, Полина дернулась выбегать петь, но Наташа придержала ее за руку.
  - Не спеши, ты успеешь. Звезды не суетятся.
  Этой твердой уверенной паузы девчонке хватило, чтобы привести нервы в порядок. Она встретилась с Наташей взглядом и глубоко вдохнула морозного вечернего воздуха.
  Они появились на сцене заранее отрепетированным выходом, как одно целое: девушка-солистка и пятеро парней-старшеклассников. Парни были в черных деловых костюмах, и их танец напоминал клип из финальных титров 'Людей в черном'. Но главное - это слаженные движения. Тамара Владимировна под руку с Максимом Викторовичем смотрела выступление, стоя сбоку от сцены, и в который раз удивлялась, качая головой:
  - Все, кто работает с Натальей, перестает делать ошибки в ритме!
  В сумерках, освещенная направленными на нее прожекторами, Полина вся сияла в обтягивающей белой одежде. Она могла и не петь - моментами подключаясь к общему танцу, и так приковывала к себе все имеющееся на площади внимание: восхищенное мужское и ревнивое женское. Эта высокая стройная девочка очень красиво двигалась, словно и не стеснялась вовсе. Петь могла бы и лучше, волнение подводило, но у микрофона было включено эхо, и это смазывало небольшие огрехи. Быстрые песни трудно петь без хорошей подготовки, Наташа это понимала, как никто другой.
  Полину Наташа выбрала на эту номинацию за хорошую дикцию. Остальное было создано специально для выступления: за два месяца Полина сбросила лишний вес, занимаясь в школе на тренажерах, сделала стильную стрижку с окраской за Наташин счет, сшила наряд под руководством учительницы по трудам у девочек. Дыхалка у девчонки была не очень, и диапазон звуков небольшой, и Наташа много мучилась, когда писала песню специально под ее голос, пытаясь так составить композицию, чтобы этим недостаткам просто не было возможности проявиться. И вот результат - ощущение, что на сцене профессиональная певица!
  В холле Университета Тамарины ребята, выступающие следующими, растерянно переглядывались, ничего друг другу не говоря.
  - Как она вообще уговорила пацанов танцевать? - спросила Тамара Владимировна пораженно, поправив низ толстого шерстяного пиджака и собираясь мчаться готовить к выходу своих артистов.
  - Она и не на такое уговорит! - усмехнулся Максим.
  Бойс-бэнд четырнадцатой школы после выступления белоснежной Полины и 'людей в черном' выглядел просто любительским коллективом.
  Победу в этой номинации жюри единогласно присудило Наташиной команде, правда, с деликатной формулировкой 'Начинать всегда трудно, и они достойно справились с этой задачей'.
  Вторые номера - медленные композиции - формально выглядели, как сестры-близнецы. От обеих школ выступали девочки, стоя посреди сцены и протяжно выводя заунывные песни, без подтанцовки и музыкантов, но с бэк-вокалистами, незаметно подпевающими сбоку. Объективно - Тамарина музыка и простенький сопливый текст ни в какое сравнение не шли с Наташино-Хартбитовскими интонациями. Победу тут отдали Тамаре Владимировне, и Наташины ребята слегка поникли.
  - Успокойтесь, - объяснял им Максим Викторович, - всухую вам тут никто выиграть не даст. Жюри все равно будет стараться делить очки поровну. Со стороны - наш номер был лучше.
  А Наташа, напротив, вместо утешения заявила:
  - Мы заслужили эту победу, и мы еще возьмем все, что нам причитается!
  Этот промежуточный незаслуженный проигрыш подстегнул дух борьбы: ну, мы им всем сейчас покажем!
  Третьим номером шел рэп и подобные ему направления. Пять ребят нашей школы, готовясь выйти на сцену следующими, зябко потирали локти от нервного напряжения, пока выступал парень Тамары Владимировны. Почему-то, Тамара не особенно позаботилась о богатстве музыкального сопровождения этой песни, видимо, считая, что рэп - это просто речитатив, и сойдет простенькая мелодия. Паренек в спортивной куртке поверх длинной майки, в кепке и ярких кедах отчитывал свой текст, даже, кажется, не вдумываясь в смысл. Дикция у него была отменная, явно натренированная учительницей, Наташа сразу с завистью отметила это про себя. И белый мутный пар, который выпустили на сцену, в вечерних сумерках был очень в тему. И две девочки-бэк-вокалистки подпевали в припеве очень качественно, придавая песне более приятное звучание. Но вот не было в этом выступлении ничего запоминающегося, никакого шоу, никакой изюминки!
  - Вы же понимаете, что эту номинацию мы возьмем легко! - предупредила Наташа свою команду за пару секунд до их выхода.
  Вот этот номер - действительно, Наташина гордость. Ох, как самоотверженно она их учила! Как открывала в них новые возможности их голосов! Только бы нервы сейчас никого из них не подвели!
  Музыку для этой песни записали 'Хартбиты', и сейчас звучал проигрыш. Волшебные барабаны Ольги с первых же секунд подчиняли себе ритмы всех сердец, бьющихся в пределах громкости звука. Грубая, требовательная бас-гитара повзрослевшего Игоря диктовала тон и гармонию всех остальных звуков. Клавишную партию исполнил ди-джей Данил - и сейчас, услышав собственную работу, улыбнулся Наташе, стоящей по другую сторону от сцены, показав ей жестом, как будто играет прямо сейчас на невидимом фортепиано. Она оттопырила большой палец. Любила его в этот момент так сильно, как никогда раньше!
  Исполнителей главной партии было двое: худой сутулый мальчишка из 9 'А' отлично читал рэп в куплете, а потом они вдвоем со спортивным парнем из 11 'Э' - экономического - разными голосами перекликались в припеве, удобряемые шикарным трехголосым мужским 'бэком'.
  Возможно, они немного обошли договоренности с Тамарой, но Наташа решила усилить выступление за счет чисто рокового исполнения припева. Пацаны с удовольствием учились у нее экстрим-вокалу, скрупулезно и без лишних выёживаний выполняя смешные упражнения по тренировке голосового аппарата. Она учила их делать опору дыхания косыми мышцами пресса, аккуратно учила расщеплению, драйву и скримингу, учила по-разному расходовать объем воздуха легких, и через несколько недель у них стало получаться орать голосом Честера из Линкин Парка. Они были в восторге, как и три сотни постоянных зрителей в актовом зале! Естественно, и толпа на площади не осталась равнодушной: 'хартбитовские' особенности музыки всегда были по вкусу молодежи, а раскушав еще и мощный, объемный припев, вся эта человеческая масса у подножия Университета и Администрации зааплодировала и восторженно завизжала. Тамара Владимировна издалека глянула на Наташу и одобрительно кивнула: рэп и рок, убойное сочетание.
  Четвертая номинация была сложна даже для самой Наташи; понятное дело, что и научить она толком никого не смогла. Джаз, например, и вовсе такой сложный стиль, где, кажется, без изначальной одаренности особого класса не покажешь. А вот Тамарина девочка исполнила восхитительный блюз, играя голосом и демонстрируя свои потрясающие возможности, обрамленные не одним годом обучения классическому вокалу. Ей подыгрывал гитарист, и они по праву взяли эту победу. Счет стал 2:2.
  Ведущий объявил небольшую паузу перед финальными выступлениями обеих команд. Для фона включили громкую современную попсу, толпа с радостью воспользовалась возможностью заняться своими делами и медленно стала расползаться в стороны. В уголке широкой бывшей автостоянки перед площадью собрались веселые очереди в туалеты. Многие были не по погоде раздеты, щеголяя расстегнутыми настежь куртками, хотя в темном ночном воздухе было хорошо видно, что любые разговоры сопровождаются паром изо рта.
  Наташа давала последние советы своей массовке, пытаясь перекричать музыку площади, а Максим Викторович успокаивал эту же массу с другой стороны.
  - А вдруг, я все сделаю правильно, а остальные стормозят? - это был основной страх подростков.
  - Вспоминайте игры на доверие, которые мы проходили на воспитании, - отвечал директор школы.
  - Главное, выполняйте СВОЮ работу хорошо, - говорила Наташа другой части ребят. - Вы ВСЕ знаете, где надо вступить, музыка написана под вас, вы не ошибетесь. Не ориентируйтесь на остальных. Ориентируйтесь только на свой квинтет.
  Эти квинтеты Максим Викторович назвал 'пентами', он же и расставлял их по площади, пока Наташа делала вид для Тамары Владимировны, что они ничего не замышляют. Ребятам предстояла актерская работа: вести себя так, словно они такие же простые зрители, как и все остальные - а потом вдруг как запеть! В актовом зале на репетициях получалось вообще крышесносно, но здесь открытое пространство, нет такого эха, к тому же, у Тамары на финалку припасен Клим... Только сейчас у Наташи разыгралось волнение. Клим - серьезный соперник. На репетициях 'Хартбитов' он уже научился большему, чем с Тамарой в школе.
  Снова пафосно объявлялись спонсоры и суть данного мероприятия - Данил и раньше никогда за словом в карман не лез, умея вести вечер профессионально и качественно, создавая веселую атмосферу и поддерживая интригу.
  Когда запел Клим, Наташу в который раз передернуло - такой голос! Она глянула на сцену сквозь прозрачные двери университетского холла, увидела Клима со спины и удовлетворенно расслабилась - он еще не умеет вести себя на сцене. Он просто поет.
  Странно, что Тамара не подобрала для этого голоса другую песню - это была красивая мелодичная попса, хотя с его возможностями он легко бы вытянул шикарный мощный рок. Впрочем, Тамара никогда не умела сочинять рок, в школе этим занималась Наташа, придумывая и тексты, и партии для каждого из инструментов, напевая их для барабанщицы, гитариста и клавишника.
  - Блиииин... - трепетно переглядывались десять Наташиных вокалистов, слушая голос Клима. Их уверенность в себе сильно пошатнулась.
  - Не надо, не надо! - возражала Наташа. - Наше выступление будет ничуть не хуже!
  И отведя в сторону, пыталась дать последние наставления ученику, которому предстоит в одиночку начинать их номер красивой медленной речью, ускоряя темп к началу куплета. Такая ответственность для пятнадцатилетнего мальчишки!
  - Марк, сосредоточься на том, что я тебе сейчас скажу. Тебя никто не экзаменует. Ты никому ничего не долен. Зрители не платили денег за билеты, они пришли сюда просто повеселиться. И мы тоже. Расслабь тело, расслабь плечи. Помечтай. Ты знаменитость, и даешь единственный концерт в этом городе. Тут собрались тысячи твоих фанатов. Девчонки визжат от восторга, когда новая твоя фотка появляется на фан-сайте. Тебя цитируют, собирая все твои высказывания, и восторгаются твоей мудростью. Даже если ты и сделаешь что-то не то, они не смогут оценить тебя объективно, потому что они уже заранее любят тебя. Но ты все равно постарайся показать высший класс - на ТВОЙ взгляд, ради своей собственной похвалы.
  Как играть голосом, она ему уже достаточно объясняла на репетициях. И Марк не подвел. Под низкое гудение бас-гитары, медленно идя по сцене с микрофоном в руке, он отчитал вступление спокойным уверенным тоном:
  - Жизнь полна парадоксов. Мы чувствуем себя одинокими в шумной толпе. Наибольшую боль причиняют не враги, а друзья и любимые. Мы много знаем о космосе, но не можем разобраться в себе. И самое дорогое невозможно купить за деньги. Кто-то верит в Бога, кто-то верит только в себя... А кто-то - верит в вас.
  Наташины пенты в массовке начали потихоньку хлопать ладошами в такт набирающей обороты музыке. Каждая пятерня стояла довольно далеко от других пент, и окружающие могли слышать только одну, самую близкую к ним, кучку. На них никто не обращал пока особого внимания, в разных координатах площади все понимали это одинаково: ну, просто компашке весело, вот они и прихлопывают, дурачатся, тут все такие.
  На сцену к Марку, по одному, медленно вышли трое парней, по-разному одетые, непохожие, уникальные, и, перебивая друг друга, едва ли дослушав до точки, в стиле 'Хартбитов' патетично выдали:
  - Ты можешь лицемерить и лгать -
  Твои следы на песке все равно скоро смоет волной.
  - Ты можешь сидеть и ждать,
  Пока то, что нужно тебе, ни присвоит кто-то другой.
  - Ты можешь беспечно верить,
  Что кто-то решит за тебя.
  Что кто-то следит за тобой по ту сторону линии жизни.
  Они не танцевали. Напротив, пропев, или даже, точнее, проговорив свою фразу, каждый парень замирал, чуть опустив голову и мрачно окидывая проницательным взглядом зрителей перед собой. В реальности, они мало что видели, ослепляемые прожекторами и нервами, но со зрительских мест ощущение было, будто на сцене - люди будущего, читающие мысли на расстоянии и обладающие гипнозом. Еще и этот густой туман на сцене... Четверо парней стояли, как настоящие пришельцы, только что приземлившиеся из космоса, но почему-то в странной одежде: обычной, повседневной. Один - интеллигент в сером классическом костюме; второй - 'ботаник' в свитере и узких примитивных джинсах; третий - модник, метросексуал; четвертый - качок в спортивном костюме. ...Пенты начали еще и притоптывать: топ-топ-хлоп, топ-топ-хлоп... Окружающие стали недоверчиво коситься на них: если это просто дурачество, то почему эта компашка не хихикает?
  К артистам на сцене присоединилась следующая троица, которая была уже более эпатажной: рокер в кожаной куртке с множеством заклепок, цветастый мальчик-неформал в широких радужных штанах с карманами на коленях и гот в черном плаще. Точно так же, как и предыдущие 'ораторы', выходя по очереди, они исполняли свои партии уже более громкими, уверенными голосами, наращивая нервное напряжение в помощь ночной тьме, которая сама не справлялась.
  - Однажды,
  Оставшись один на один с собой,
  Тебе придется решать:
  Этот путь или иной.
  - Тебе придется решать,
  Сдаться или подняться,
  - Уйти или все же остаться по эту сторону линии жизни.
  Толпа на площади начала испуганно прислушиваться, ведь топали и хлопали уже отчетливо не только пять человек неподалеку, а еще и сзади, и справа, и слева... На сцену медленно вышли еще трое, уже одновременно, было ясно, что для припева. В мощной богатой музыке вдруг, усиливаясь, стали прослушиваться перкуссии, напоминающие стук начинающегося дождя по металлической крыше, и хотелось поднять голову и удостовериться, но... где же крыша? И вдруг - мурашки, нехватка воздуха - будто пытаясь донести смысл, докричаться до мира, вся площадь как заорет:
  - Выйди на улицу - ты не один. Впусти в свою жизнь людей!
  А когда очень трудно - просто сожми кулак.
  Почувствуй силу, адреналин. Сотни новых дорог. Массу новых идей.
  Взгляни на ладони: линии жизни - в твоих руках!
  Трудно сказать, у кого были самые сильные впечатления: у стоящих на сцене, испытывающих опьяняющий восторг, будто они мега-звезды, и им подпевает весь стадион; или у ничего не подозревающих зрителей внизу, сметенных этой мощной волной массового помешательства.
  - Вот это бэк-вокал! - иронично покачала головой Тамара Владимировна. Будет еще второй куплет, а потом повторение припева, но она уже сдалась. Она, действительно, не ожидала ничего подобного. Не ожидала, что эта девчонка привлечет народ. Она же звезда - Москва, Париж, и все такое... А звезды всегда одиноки.
  По выражению лица своей руководительницы команда школы ?14 поняла, что о победе можно уже не мечтать. Зрители быстро заражались новым вирусом, и уже половина площади топала и хлопала тем ритмом, который задавали 'подсадные утки'. Пока не смолкли последние аккорды музыки, все больше и громче, все шумнее и бодрее - триста человек управляли толпой в несколько тысяч.
  Один человек управлял толпой в несколько тысяч.
  Жюри долго думало. А может, просто было в ступоре. Толпа их подгоняла свистами и выкриками - толпе было все очевидно...
  
  Не мешкая, Наташа забрала Клима с уроков в ближайший же понедельник. Тамару Владимировну она пыталась утешить тем, что сделает из Клима звезду и полноценного участника ее рок-группы, и это лучше, чем бессмысленное сидение на ненужных ему уроках, но директорша с трудом могла смириться со своим поражением. Такой аморальный поступок, как пособничество в незаконном получении аттестата, был ей ножом в самое сердце. Она, ужасно смущаясь, попросила учителей поставить Климу тройки в этой четверти и в последующих, а Наташа вскоре принесла ей в подарок первый диск, записанный в 'Эго' совместно с Климом.
  - Я делала упор на средненькое образование, а ты сделала упор на талант, - подытожила Тамара, прослушав семь песен группы 'Heartbeat' с двумя потрясающими солистами, мужчиной и женщиной. - Надо же, какое феерическое у вас начало! - и позитивно присвистнула: - И вы все выросли у МЕНЯ!
  
  Будучи руководителем художественной самодеятельности в школе, Наташа придумала на новый учебный год, да и на остаток старого, целый план. Посвящение в старшеклассники, КВН, показ мод, тематические вечеринки в столовой, Новогодний бал... По сути, она взяла на себя не только функции, прописанные в трудовом договоре, но и множество других, за которые не было никакой надбавки к зарплате, но ее это ничуть не тревожило. Из солистов, выступающих на баттле, она решила сделать школьный вокально-инструментальный ансамбль, набрав еще и тех, кто занимался в музыкальных студиях и умел играть на музыкальных инструментах. А триста человек баттловского бэк-вокала были привлечены для записи десяти песен нового мощного альбома 'Хартбитов' 'Линии жизни'.
  Наташа кружилась, как белка в колесе. Личное время на купание в душе или чтение книг у нее было только с утра до полудня, но часто утреннее время она тратила на записи песен для 'Эго' в клубе с Климом и ди-джеем. С обеда начинались внеклассные занятия с учениками в школе, вечером - репетиции группы и иногда капоэйра, а после, уже практически ночью, она садилась писать песни и музыку на ноутбуке. Максим наблюдал, как эта девушка все время находится в действии, и осторожно уточнял:
  - Ты так много работаешь... Не устаешь?
  - Я, наконец-то, работаю столько же, сколько и всегда, - пожимала Наташа плечами.
  
  ***
  Начальник службы безопасности 'Эго' подловил директора на пороге ресторанного зала.
  - Макс, мне надо с тобой поговорить.
  - Да, Сань? - откликнулся тот.
  - Это очень важно, мне кажется. О Наташе.
  Максим напрягся.
  - Тогда давай пройдем в кабинет.
  Закрыв дверь и клацнув ключами об стол, директор кивнул Сане на диван. Сам остался стоять неподалеку.
  - Я постою, это ненадолго, - отказался охранник. В нем с возрастом стала проявляться уверенность в себе: он держался на равных, не желая даже физически оказываться уровнем ниже своего начальника. Саня потер бровь и сказал тревожно: - Она много говорит о смерти в последнее время. Иногда просто отвлеченно рассуждает, а иногда...
  Он замолчал, обдумывая, как сказать. Болтливость ему не свойственна, и с непривычки приходится долго подбирать нужные слова.
  - Что именно говорит? - не выдержал Макс.
  - Что творческие люди часто добровольно уходят из жизни... Что им очень тяжело на душе, и не с кем поделиться, ведь их обычно никто не понимает. А если они и пытаются поделиться, то убеждаются снова и снова, что они очень одиноки, и с каждым разом это все больнее... Вчера сказала, что ее никто не может понять. Даже ты.
  Макса это убийственное 'даже ты' обидно шарахнуло по мозгам, к тому же, неприятно, что Наташа делится такими мыслями с Саней, а не с ним, но вдруг память преподнесла сюрприз, и он пробормотал растерянно:
  - Да, я же сам ей говорил, что не понимаю ее... Причем, не раз. Но я не имел в виду ничего плохого! Все равно люблю и готов ее поддерживать!
  Максим словно оправдывался перед приятелем сейчас, и Саня успокаивающим тоном признался:
  - Да я сам ее не понимаю, хоть и пытаюсь сделать вид, что я в теме, но она все интуитивно чувствует. Не могу подобрать к ней ключик. Все эти разговоры о смерти просто заходят в тупик. Я каждый раз вижу, что она осталась при своем мнении. И мне от этого страшно...
  Его голос дрогнул, и он стыдливо отвел глаза.
  - Спасибо, что сообщил, - тихо сказал Макс, долго разглядывая опущенное лицо собеседника. - Я попробую поговорить с ней. Мне казалось, у нее все наладилось... в голове, - и добавил с пониманием: - Не переживай. То, что она нужна нам, она тоже интуитивно почувствует.
  
  - Расскажи мне о ваших отношениях с Саней, - попросил Максим, когда Наташа непривычно рано вернулась с тренировки, объявив себя голодной, и попросила составить ей компанию за ужином.
  Они сидели в зале клуба 'Эго', как простые посетители, хотя можно было попросить официанта принести еду в кабинет директора. Наташа отказалась от вина, и Макс беспокоился, что по-трезвому она не захочет с ним откровенничать.
  - А что рассказывать о наших отношениях? У меня с Саней ничего нет, мы просто друзья. Ты ревнуешь?
  - Нет, - покачал Максим головой. - Мне интересно, почему ты доверяешь ему больше, чем мне.
  - А откуда у тебя такая ошибочная информация? - хихикнула Наташа, игриво заглянув мужчине в глаза.
  - Оттуда, что он со мной сегодня поделился темами ваших бесед. О смерти.
  - А-а-а... - девушка воткнула вилку в кусок мяса и целиком ушла в процесс нарезания кубиков из еды.
  - И о том, что даже я тебя не понимаю.
  Она взглянула на него исподлобья и снова вернулась к своему увлекательному занятию.
  - Но ведь так и есть, - проговорила она, не отвлекаясь от тарелки. - Я просто обсудила это с другом.
  - Я же стараюсь понимать! А если не получается, то молча даю тебе право решать самой. В конце концов, не я придумал, что чужая душа - потемки...
  - Макс, да все нормально, - перебила она.
  - Постоянные разговоры о смерти - это не 'нормально', - поправил он.
  Наташа долго еще жевала стейк, уверенная в том, что и в этой теме муж ее не поймет, и весь разговор превратится в воспитывание ее в духе лучших традиций родительских нравоучений. А Максим молча ел рыбу, готовый пресечь любую ее попытку сменить тему. Она нутром чувствовала его настойчивость, и это напряжение действовало ей на нервы.
  - Так, - не вынесла она этого мучительного ожидания. - Я тебе расскажу сейчас, что думаю, а ты мне ни слова поперек не скажешь, согласен?
  Он отложил нож и вилку и целиком превратился во внимание.
  - Хорошо.
  - Я недавно проснулась, и первое, что увидела, - складки на одеяле создавали тени в форме черепа. Такой четкий рисунок был, у меня аж мурашки по коже. Я с полчаса лежала, не могла пошевелиться, только пялилась на этот череп. Страшно очень стало. Как знамение какое-то, понимаешь? И вот с тех пор я постоянно думаю о смерти.
  - Но складки на одеяле - это же не призыв наложить на себя руки? - уточнил он якобы без умысла, но Наташа с легкостью распознала неприкрыто-назидательный тон.
  - Я считаю, что не заслуживаю жить дальше... - она сглотнула подкатывающий комок в горле и оставила фразу незаконченной. - Но сама я этого не сделаю. Решила, что буду мучиться до конца своих дней, и пусть чувство вины будет моим наказанием. Буду жить, стараться что-то делать для других... Была мысль даже усыновить ребенка-инвалида, но... каждому своё, я не справлюсь с такой ношей. 'Налегке' я гораздо больше пользы могу принести.
  - Можешь благотворительностью заниматься, - подсказал Макс. - Какие-нибудь концерты давать в детских больницах... или акции по сбору средств организовывать...
  - Да, я тоже об этом думала. А про череп... Пришла к выводу, что мой бог - это совесть, а совесть не наказывает скидыванием кирпича на голову. Так что, вряд ли это был знак. Просто тени на одеяле. Творческий человек с хорошим воображением и в круглом пятне может усмотреть череп.
  Максим это выслушал, но... Почему-то, не поверил. Может, это уже паранойя, но она же актриса и могла просто сыграть свое равнодушие, чтобы успокоить его.
  - Пообещай мне, что никогда не покончишь жизнь самоубийством, - попросил он прямо. И тут же одернул сам себя: - Хотя, после смерти тебе будет все равно, что ты не выполнила обещание.
  Наташа рассмеялась.
  - Макс, я даю тебе слово, что буду жить вечно! - и добавила уже серьезно: - У меня грандиозные планы на наши с тобой отношения.
  То, что она так весело раздает подобные обещания, его полностью успокоило. Если бы она замешкалась хоть на секунду, он бы заметил подвох, но девушка была абсолютно уверена в своих планах на будущее.
  - Хочу создать для тебя настоящую семью, - продолжала Наташа, - надежную, без сомнений, без исключений. Я никогда тебя не оставлю в беде, не смотря ни на что; буду поддерживать тебя в любой ситуации. Я всегда буду твоим другом, и всегда буду стоять на твоей стороне, даже если буду считать, что ты неправ.
  - А если я совершу какой-нибудь страшный поступок? - с интересом включился Макс.
  - И если совершишь какой-нибудь страшный поступок, - подтвердила Наташа. - Я же сказала - всегда.
  - А если серьезное преступление совершу? Не думаю, что это правильно - поддерживать преступника.
  - А кто решает, что правильно в этой жизни, а что - нет?
  Максим задумался на мгновение, вернувшись к ножу, вилке и рыбе.
  - Есть же определенные нормы морали в обществе, - напомнил он.
  - Общество состоит из обычных людей, как я, - возразила девушка. - Если я иногда ошибаюсь, значит, и общество тоже может ошибаться. Стоит ли так уж сильно следовать за ним? Общество будет судить тебя за 'страшный поступок', а я буду на твоей стороне, что бы ни случилось. Я вижу только этот путь для создания прочных, надежных отношений. Все остальное - ненадежно, раз зависит от каких-то условий. Что это за семья такая, где тебя любят за 'пятерки' или за хорошее поведение, за сексуальную верность или за щедрость? Разве это любовь? По-моему, это уже разменная монета - будь таким, как я хочу, и так и быть, я буду тебя любить, - Наташа доела мясо и оглянулась в поиске официанта. Персонал этого заведения всегда живо реагирует на потребности клиентов, и через несколько секунд Наташа уже заказала себе огромный десерт. Обратилась к мужу с продолжением: - Что бы ты ни натворил, у тебя всегда будет человек, который от тебя не отвернется, который будет тебя поддерживать и защищать перед остальными - твоя жена. Всегда, в любом дерьме ты будешь не один. Так что хорошенько думай, прежде чем совершать преступления, а то мне придется потрудиться!
  Он улыбнулся и кивнул:
  - Спасибо. Очень приятно и необычно это слышать.
  Наташа только с видом знатока пожала плечами:
  - Нельзя же быть семьей через раз, в зависимости от поступков.
  
  
  ***
  Rock-Party
   Live! - гласила вывеска у входа в клуб. Сегодня в 'Эго' дает свой первый концерт группа 'Heartbeat'. То, что это выступление - всего лишь первое, естественно, никому не сообщалось, и Наташа волновалась, настраивая Клима так, чтобы он вел себя на сцене, как профессиональный певец, а не как ученик школы на баттле. Остальным участникам группы было немного проще, они уже выступали в школьные годы на сцене, хотя и они сейчас нервничали: зрители-то раньше были такими же подростками, как и они, а сейчас - это взрослая публика, платящая деньги...
  - Не надо относиться к этому, как к работе, - просила своих друзей Наташа. И тут же исправлялась: - Нет, надо, конечно, но в том смысле, что давайте подойдем к вопросу серьезно. Только и всего. Клим, больше никаких харчков на пол! А в остальном... Мы же делаем музыку не для того, чтобы заработать. И не потому, что мы кому-то что-то должны. Мы - самовыражаемся. И на репетициях, и на выступлениях! Это наша единственная цель!
  Максим Викторович частенько в последние дни смотрел их репетиции в кабинете ОБЖ, и этот коллектив казался ему идеально слаженной командой. Они без запинок отыгрывали каждую свою композицию, отлично поставленный двухголосый вокал разъедал стены, и единственное, чего явно не хватало этой качественной группе, так это публики.
  В 'Эго' и раньше приглашались известные коллективы, и все необходимое оборудование для проведения таких концертов там имелось. Максим молча обдумал свою идею, и только после этого уверенно предложил Наташиной группе выступить в Новогоднюю ночь. Во-первых, ему ужасно не хотелось превращать Новогоднюю вечеринку в этом раскрученном клубе в дешевое шоу с Дедом Морозом и Снегурочкой. А во-вторых, он очень хотел чем-то приободрить Наташу, которая после разборок с Евгенией стала какой-то молчаливой и погруженной в себя. Наедине он ей прямо так и сказал: 'Хочу, чтобы ты отвлеклась от своих фантазий о поиске матери', на что она красноречиво задержала на нем взгляд... и промолчала.
  Да, такими репликами он лишь отдалял любимую девушку от себя. Страшно было скрывать от нее факт знакомства с Лидией: Наташа так тяжело переносила отсутствие этой информации! Он наблюдал за женой каждый день с раннего утра и до поздней ночи, и удивлялся тому упорству, с которым она ищет все новые и новые пути к своей цели. Один раз она сказала: 'Я буду работать на виду у всех, и во всех местах, где только возможно. Буду заводить побольше знакомств. Рано или поздно мы с ней встретимся, даже если она живет в другом городе, даже если в другой стране!'. А спустя сутки попросила Максима помочь: 'У тебя же много связей, везде есть свои люди. Может, ты знаешь кого-то в УВД, или в ЗАГСе, через кого можно тихонько узнать ее имя, а потом и адрес?' Он соврал, что подумает, к кому можно обратиться... Она безумно обрадовалась, наконец почувствовав его поддержку, и он всерьез задумался.
  
  - Ты из меня педика какого-то сделала! - возмущался Клим в директорском кабинете, где Наташа замазывала его подростковые прыщи тональным кремом.
  - Не гони! Это сценический грим! - возражала она.
  Она и сама нарядилась в неформалку с несвойственным ей стилем, неровно подстригла челку, купила громоздкие сапоги с широким каблуком и короткую юбку с цепями, и сейчас поправляла Климу воротник черной рубашки с узором в виде множества черепов. Торчащие кверху от геля и лака волосы его тоже напрягали, хотя выглядели профессиональной укладкой и очень шли рок-певцу.
  - По-моему, кто-то просто очень нервничает, - улыбнулась она пареньку.
  - Ни фига! Мне вообще на все насрать! - подростковая непримиримость совершенно не сочеталась с мужским голосом.
  Они распевались тут, и их можно было услышать, проходя по коридору в зал. Наташа старалась побольше дурачиться, чтобы Клим хоть немного расслабился, и их веселый ржач периодически доносился из-за закрытой двери даже до охранников на входе.
  Максим занимался залом и гостями, оставив шоу-программу целиком на Наташиной совести. Все столики уже были празднично накрыты, посреди столов красовались стандартные наборы алкогольных напитков, окруженные тарелками с закусками; свободных мест не было, так как все билеты были проданы еще месяц назад, и под приятную ненапрягающую музыку зал плавно заполнялся нарядными посетителями.
  Конечно же, друзья Максима уже вовсю праздновали в вип-зоне! Даже Инесса согласилась прийти! Макс уже три месяца с ней не виделся, у нее новый мужчина, и она полностью в загуле, как объяснял он Наташе. Наташа оценила этого типа издалека: высокий, мощный такой, Инесса с ним, как девочка, смотрится. А подойдя к этому Егору ближе, не сдержалась и расхохоталась, объяснив под непонимающие взгляды:
  - Я чувствую себя такой маленькой!
  Будучи другом Костика, Егор не ощущал себя здесь посторонним. Инессе было неприятно находиться в компании бывшего одноклассника, но Егор повторял: 'Зато он познакомил тебя со мной!'
  Саня скромно сидел, не принимая участия в беседах, но внимательно всех слушая и улыбаясь шуткам. Катюшка примостилась рядом с ним, такая взрослая и модная, одетая стилистом Наташей!
  - У тебя есть девушка? - спросила она у Сани, нарочито небрежно повернув к нему голову.
  Саня быстро раскусил это притворное равнодушие.
  - Нету. Я жду, пока ты вырастешь, - улыбнулся он кокетливо.
  - Я тебя точно когда-нибудь убью! - раздался со стороны голос Максима, не упускающего дочь из виду.
  Саня улыбнулся и ему.
  
  Рок-группа на сцене отжигала по полной программе. Ребята заметно наслаждались тем, что делали, и их удовольствие и экспрессия легко передавались и зрителям. Наташа была готова к тому, что зрители не будут обращать на них внимания, поедая обильную жратву на праздничных столах и шумно смеясь в своих компаниях, но подавляющее большинство присутствующих глаз не сводило со сцены, словно они пришли именно на концерт, посмотреть и послушать музыку. Те, кто танцевали, тоже делали это лицом к сцене. Это вдохновляло.
  - Блин, Макс, у меня с твоей Натальей чуть инфаркт не случился!
  Инесса, поймав минутку, вышла из вип-зоны и подсела за барную стойку к директору клуба, которому совесть не позволяла долго веселиться с друзьями, пока Наташа работает.
  - Что случилось? - спросил он, приобняв подругу и чуть притянув к себе, чтобы лучше слышать ее голос в этом буйном рок-грохоте.
  - Она сказала, что у нее есть ко мне интимный разговор! У меня аж коленки задрожали! Я столько всего плохого передумать успела за одну секунду!
  - Это про глубокий минет, что ли? - уточнил мужчина.
  - Да, - ответила Инесса растерянно.
  - Я ей сам сказал, что ты умеешь. Уж прости, не думал, что тебя это так напугает!
  - Мог бы предупредить хотя бы!
  - Ты из этого такую проблему делаешь! - подколол он ласково.
  Наташе никак не удавалось преодолеть рвотный рефлекс, а Макс не мог ей ничего подсказать, потому что сам-то не пробовал и не представляет, как с этим бороться. Знает только свою, мужскую часть этого процесса: не руководить женской головой, не настаивать на большей глубине - хотя бы, пока девушка не очень опытна. Вот и посоветовал: 'Спроси у Инессы'.
  - Я ей рассказала, в какой позе лучше учиться, но меня до сих пор трясет!
  - У меня такие интересные впечатления, пока она только учится, - поделился Макс, - как будто я какую-то важную миссию совершаю.
  - Ага, важную миссию по получению собственного удовольствия! - рассмеялась Инка.
  - Я рад, что ты здесь.
  
  Выступление проходило феерически. Группа несколько раз исчезала в раздевалках на перерыв, и зрители наконец-то могли выдохнуть и приняться за еду. На удивление, под обычную клубную музыку почти никто не танцевал, дожидаясь, пока вернутся 'Хартбиты'. Олю, Игоря и Милену трясло от волнения и удовольствия, а Клим настойчиво делал вид, что ему, и правда, 'насрать'. Такой весь из себя Звезда! Две медленные баллады они с Наташей спели так, будто у них на самом деле любовь до гроба. Отрабатывал этот мальчик 'на пятерку'. Наташа замечала, что он старается краем глаза учиться у нее, и это было хорошо. Она опасалась, что его пубертатное упрямство помешает ему стать профессионалом уже сейчас.
  
  - Как ты себя чувствуешь? - в перерыве поймал ее Юрик, шагнув в сторону от танцпола, где под Даниловский 'клубняк' дергалась самая молодая часть их компании. - У вас там такой грохот на сцене, я бы с ума сошёл!
  - А я на седьмом небе от счастья! - радовалась Наташа. - Я не знаю, может ли что-нибудь быть лучше этого кайфа?!
  
  Ночь пролетела, как пуля. Музыканты валились с ног, но силы на то, чтобы выпить по бокалу в честь праздника, нашлись. Максим с ностальгией смотрел на этих ребят - все они были его учениками когда-то. Кроме Клима, конечно, но этот шестнадцатилетний пацан формально до сих пор ученик девятого класса. Как странно, что дети, которые когда-то обращались к тебе на 'Вы', швырялись смятыми бумажками друг в друга и хихикали на уроках, вдруг становятся частью твоей взрослой жизни и чуть ли не важнейшим атрибутом успешности твоего бизнеса.
  
  Первого января Наташа дрыхла до семи вечера. Максиму казалось, что позитива, полученного на выступлении, ей теперь хватит на весь следующий год, но девушка, едва проснувшись, превратилась в себя позавчерашнюю (ох, какое ужасное слово!).
  В школе были каникулы, и они оба неожиданно получили массу совпадающего свободного времени. Ей нравилось просто тупо валяться на кровати в объятиях мужа и смотреть какой-нибудь глупый фильм по телику. Не хотелось шевелиться, не хотелось расставаться, ничего больше не хотелось. Она почти не разговаривала с ним, разве только принимала небольшое участие, когда он высказывал ту или иную мысль по поводу происходящего на экране. Максим чувствовал, что она далеко, но при этом, что ей комфортно именно так, у него на плече. Ей словно нужна была опора. Кто-то, кто молча поддержит ее, если вдруг она слишком задумается и рухнет вниз.
  Четвертого января он не выдержал.
  Он готовил борщ, а Наташа сидела за столом с ним на кухне и читала вслух с ноутбука тексты по педагогике, задавая вопросы и комментируя. Катя только что отпросилась в гости к друзьям по двору, и без нее в квартире стало очень тихо.
  - Интересно, какой бы я выросла у настоящей матери? - задумчиво перебила саму себя Наташа, впечатлившись только что прочитанными статьями о воспитании детей. - Может, она знает педагогику лучше Евгении, и не сделала бы многих ошибок в отношениях со мной?
  У Максима чуть нож из рук не выпал. Он стоял к жене спиной, и на сей раз она не заметила его замешательства. Понимая, что со временем эти разговоры будут заходить все дальше, и его совесть будет кричать все громче, решил не испытывать больше своего терпения. Наташа перестала читать, очевидно, глубоко задумалась. Максим медленно доделал свою работу и, покидав все овощи в кастрюлю и накрыв ее крышкой, обернулся к Наташе.
  - Я хочу тебе кое-что рассказать, - сказал он, тщательно вытирая руки полотенцем. Наташа проводила эту тщательность взглядом и напряженно выпрямила спину.
  Мужчина выдвинул табуретку из-под стола и сел поближе к жене. Она не сводила с него глаз, предчувствуя очередную тайну, причем, явно не об изменах. И это было страшно.
  - Она знает педагогику лучше Евгении, - рассказал Максим. - Она кандидат психолого-педагогических наук. Как я.
  И все, больше ни слова. Додумывая и начиная осознавать, что к чему, Наташа боролась сама с собой, пытаясь разобраться, как теперь себя вести. Она поставила локти на стол, сцепила пальцы и спряталась за этим замочком. Макс потянулся за ее руками, чтобы сломать эту закрытую позу, но девушка вырвалась. Он смотрел ей в глаза и видел, как дрожат ее бровки, пытаясь не дать слезам замутнить рассудок.
  - Устраивать скандалы сейчас не в моих интересах, да? - прошептала она сдавленно, понимая свое обреченное положение.
  - Можешь устроить, если хочется. Я не передумаю.
  Закрыть глаза. Вдохнуть глубже, попытаться успокоиться. Взять себя в руки, это сейчас очень важно. Не нервничать.
  Наташа никогда не умела 'не нервничать'... Но сейчас что-то ей помогло.
  - Познакомишь? - спросила она коротко после минуты молчания.
  - Да, - ответил он с облегчением.
  Только собрался извиниться за то, что держал это в секрете, как она наперерез его непрозвучавшим словам сказала твердо:
  - Спасибо.
  
  *
  Евгения уже боялась неожиданного прихода своей дочери в гости. Чего ждать от нее на этот раз? Ну, не соскучилась же она, в самом деле!
  Даже в домашней одежде и с просто заколотыми в пучок волосами Женя выглядела начальником - ее лицо надежно хранило привычную мимику вечно недовольного руководителя. Даже когда она улыбалась, пытаясь произвести благоприятное впечатление, ее взгляд всегда выдавал чувство собственного превосходства над окружающими. Наташа никогда раньше не слышала, чтобы Женя кем-то восхищалась или считала кого-то умнее себя. Наоборот, она всегда только критиковала - своих подруг (за глаза, разумеется), своего мужа, соседей, министра финансов РФ, своих непосредственных начальников и Краевое руководство, звезд шоу-бизнеса, посторонних людей на остановке... Лестные отзывы от Жени начались только по отношению к Максиму и, позже, к Андрею. Этих двоих, кстати, дамы отправили в ссылку на кухню, потому что Наташа хотела о чем-то поговорить с Евгенией наедине.
  - Макс рассказал мне, что знаком с моей матерью, - спокойно сообщила Наташа.
  Отведя взгляд и стиснув зубы, Женя ждала продолжения. Не дождалась.
  - И что? - уточнила она с вызовом, всем своим видом и тоном демонстрируя свое презрительно-негативное отношение к этой теме.
  - Хочу с ней встретиться, если ты разрешишь.
  - Ой, не строй из себя дурочку! - взвилась женщина. - Ты всегда плевала на мое мнение!
  У Наташи все внутри так и боролось против открывания души перед этой женщиной, но она все же выдавила из себя искреннее:
  - Я не могу без твоего благословления... Совесть не позволяет.
  - А у тебя есть совесть? - Евгения изобразила удивление, картинно подняв брови.
  - У меня много чего есть, о чем ты не знаешь, - огрызнулась девушка.
  - Ты сюда хамить пришла? Тогда уходи! - зло выдала мама, заметив, что имеет какое-то значение для этой мелюзги, и от удовольствия превышая полномочия.
  - Ну, уж точно пришла не для того, чтобы слушать хамство, - ответила Наташа, разворачиваясь и собираясь, действительно, уйти, чтобы не портить себе нервы. Уже даже положила ладонь на дверную ручку...
  - Можешь делать, что хочешь! - взвизгнула Женя, отвернувшись и скрестив руки на груди.
  Наташа почувствовала в этой фразе попытку остановить ее, пока она не вышла за дверь.
  - Ты знаешь, ЧЕГО я хочу, - напомнила она.
  - Мне надо подумать, - непримиримо ответила женщина, не обернувшись.
  Мама всегда любила набивать себе цену. Это раздражало Наташу еще, кажется, до наступления переходного возраста: она видела это мамино поведение по отношению к отцу и уже тогда, будучи ребенком, ухмылялась мысленно. Такое дешевое набивание себе цены - удешевляет.
  - Ты достаточно об этом думала, - уверенно объявила Наташа. - Время вышло. Наверно, было ошибкой приходить сюда, я никому не сделала лучше. Только в очередной раз убедилась...
  Она замолчала, боясь... нет, ничего не боясь - стараясь сохранить достоинство и не опуститься до обмена колкостями.
  - Я с ней встречусь, если получится, в ближайшее время, тянуть не собираюсь, - сообщила Наташа, выходя из комнаты и направляясь на кухню за Максом. Вырвала его с корнями из-за стола и попросила немедленно покинуть это жилище. Андрей провожал их сам, Евгения не вышла попрощаться.
  
  *
  - Извини, жена не отпустила меня одного... - Максим придумал эту отговорку за пару минут до того, как они встретились в кафе с его бывшей соратницей по аспирантуре.
  Не чувствуя ног, осторожно ступая по следам мужа, словно боясь провалиться, Наташа во все глаза пялилась на женщину, сидящую в одиночестве за столом справа у окна. Это ОНА? Сердце так усиленно работало, что шум шелестящей по венам крови был слышен в самом центре черепной коробки, заглушая все остальные звуки. Это точно она... Глаза, как в зеркале утром...
  - Все правильно, вас, мужиков, и нельзя отпускать одних, - вежливо ответила Лидия и слегка поклонилась Наташе. - Очень приятно!
  - Взаимно! - кивнула Наташа и добавила не своим голосом: - Если я пойму, о чем говорят друг с другом кандидаты наук, то, может быть, даже приму участие в вашей беседе.
  Молодец! Пятерка, садись. Максим отодвинул Наташе стул, галантно поухаживав за своей любимой. Лида уже какое-то время ждала их, потягивая через трубочку сок оранжевого цвета: они опоздали, так как Наташа не могла собраться с силами и выйти из машины.
  - Вообще-то, я уже не кандидат, я уже доктор, - улыбнулась женщина.
  - Ух, ты, молодец! - восторги принадлежали Максиму. - Поздравляю! Сейчас мы это отметим.
  Едва мальчик-официант принес меню, как Макс тут же заказал вина на всех. Вцепившись в бокал дрожащими пальцами, Наташа жадно отпила для храбрости, но больше за весь вечер к вину не притронулась. Она не собиралась 'знакомиться' с Лидией, не хотела выдавать себя, но Максим боялся, что она - натура эмоциональная - не вынесет нервного напряжения и снимет маску.
  Максим сам вел беседу, расспрашивая Лидию, как она устроилась, где сейчас работает, что планирует на будущее, мимоходом рассказывая и о своих профессиональных успехах. Наташа таращилась на женщину, моментами выпадая из действительности, но вскоре брала себя в руки и пыталась отводить взгляд, чтобы не выглядеть навязчиво-агрессивной. Женщина ей определенно нравилась. Да, она была немодной, неяркой, но именно эта честная простота отголоском звучала в Наташином таком же честном сердце. Наташа с удивлением прислушивалась к своему внутреннему голосу, который твердил, что эта женщина - родная. Она моментально, против своей воли, простила Лидии все обиды - так обычно прощаешь близких, которых любишь: не понимаешь, злишься, но это ничего не меняет в твоих отношениях с ними. Она смотрела на милый разговор Максима и Лидии и видела в этом единственно правильную картинку. Идеальную. Её муж и её мама. А когда Лидия обратилась к Наташе, сказав: 'Я знаю, что ты актриса. Это так здорово!', девчонка испытала такой приступ счастья, что чуть было не заплакала!
  Так разговор перешел на темы о кинематографе. Наташа с удовольствием рассказывала о своей профессии, о первых съемках по контракту, о том, что собирается сниматься с Джаредом Лето, и ее личность словно раздвоилась. Одна ее часть легко поддерживала беседу, а другая мысленно сравнивала, сверяла, анализировала. Смотреть в ласковые глаза этой женщины было таким наслаждением! Как же ей не хватало всю жизнь ТАКОГО взгляда от Евгении! Шок прошел, и руки уже не дрожали. Мир встал на место. 'Привет, я Эвелина', - крутилось на уме. Нет, Наташа не собиралась этого говорить, просто пыталась представить, а что бы было дальше? Мама ей уже не нужна, да Лида и не станет ею уже. Чтобы стать мамой, надо ведь вырастить ребенка, а Наташа уже взрослая, и этот поезд давно ушел. Подруга? Да, возможно. Она умна, интересная собеседница, с симпатией относится к творческим людям. К тому же, не вырастив ни одного ребенка, не стала курицей-наседкой, а осталась свободной женщиной, наивной и простой.
  - А расскажите о своей родословной, - попросила Наташа, и Лидия удивленно округлила глаза.
  - О моей родословной? Зачем?
  - Она всех в последнее время пытает насчет родословных, - принялся оправдываться Макс, чтобы скрыть Наташин непраздный интерес. - Увлечение у нее такое. Она уже всех моих друзей замучила.
  - МОИХ друзей, - поправила девчонка ласково.
  - НАШИХ, - придумал Максим компромисс.
  Лидия с умилением наблюдала за воркованием этой красивой пары.
  - Мне никто не рассказывал о моих предках, да я и не интересовалась никогда, - призналась она. - Меня в строгости воспитывали, я всегда должна была уходить в свою комнату, чтобы не мешать взрослым разговаривать. Поэтому мой круг общения состоял из ровесников-одноклассников.
  - Ну, хотя бы расскажите о родителях, братьях-сестрах, - расстроилась Наташа.
  - Самый близкий и любимый из моих родственников - это мой двоюродный брат, ему двадцать восемь лет, - рассказала Лидия то, что, на ее взгляд, могло бы быть интересно постороннему человеку. - Тренирует дельфинов в Адлерском дельфинарии и выступает с ними.
  - Ух, ты! - заулыбалась девчонка, и ее щеки аж порозовели. - Дрессировщик, что ли?
  - Тренер, - настойчиво повторила женщина. - Дельфины слишком разумные существа, чтобы их дрессировать.
  - Надо будет съездить в Адлер, посмотреть! Да? - Наташа счастливо повернулась к мужу.
  - Да, - кивнул Макс с пониманием.
  Надолго это свидание не затянулось. Как только темы для разговоров иссякли, Лида изъявила желание расплатиться по счету, на что Максим только картинно закатил глаза, отобрав у нее узенькую кожаную папку с чеком.
  Лида поднялась и, достав с соседней вешалки свою дубленку, быстро оделась.
  - Тебя подвезти? Мы на машине, - предложил Макс.
  - Нет, спасибо, я сама за рулем, - улыбнулась та в ответ.
  В доказательство она достала из сумочки ключи с брелком-сигнализацией. Задержав взгляд на Наташе, остановилась на секунду.
  - Вы очень обаятельная девушка! - сделала Лидия комплимент настолько искренне, что Наташа на сто процентов ощутила в ней родственную душу, а не только тело. - Максиму повезло. Очень! - и оглянувшись на Максима, грустно улыбнулась мужчине, в которого когда-то неосмотрительно влюбилась. Хорошо, что ненадолго, ведь соперничать с его суперзвездочкой-женой - слишком затратно.
  - Я рада, что познакомилась с Вами, - прошептала Наташа прямо в глаза своей матери.
  - Я тоже. До свидания.
  У Макса дыхание перехватило: они похожи друг на друга, и между ними так и сияет взаимопонимание... Наташа задумчиво смотрела в спину уходящей Лидии, и Максим с паникой в голосе признался:
  - Женька так боялась, что ты полюбишь свою настоящую мать!
  Наташа одарила его мокрым взглядом и, не сумев расслабить бровки, чтобы показать мужу, что все в порядке, успокоила его на словах:
  - Я получила все, что хотела. Большего мне не нужно.
  
  *
  Наташа написала смс-ку, что хочет поговорить и ждет ее у Макса в клубе. Женя прочла и ничего не ответила. О чем говорить с этими предателями?
  Через целых четыре часа она все же, сжав губы, дернула ручку кабинета директора - любопытство победило, что ли? Дверь была не заперта - ее тут упорно ждали. Максим тут же встал и настойчиво попросил Аню поужинать с ним, оставив жену с тещей одних. Анна все поняла и не возражала, хотя пришлось бросать работу в неподходящий момент.
  Такое долгое ожидание не прошло незамеченным: Наташа донельзя расколупала все свои ногти, которые и так были короткими для Максима, и замусолила пряди волос возле лица. Она нервничала у окна, не находя себе места на диване, и, уставая стоять, нервничала еще больше.
  - О чем ты хотела поговорить? - расположившись на диване, уточнила Евгения таким тоном, будто делает великое одолжение.
  Наташа присела рядом с ней на краешек дивана. Понимала, что надо бы сесть поглубже и откинуться на спинку, это поможет расслабиться и успокоиться, но никак не могла заставить себя это сделать в присутствии Жени. Так и сидела на самом краю, балансируя на грани, не зная, что ее ждет дальше и как сложится эта беседа.
  - Мы никогда с тобой не понимали друг друга, - начала Наташа вспоминать заранее обдуманные фразы. - У нас разные взгляды на жизнь. Мы никогда не станем подругами. Но мы можем попробовать хотя бы просто делиться друг с другом. Быть в курсе событий наших жизней. Те методы, которыми мы строили отношения раньше, не действуют. Нужно искать новые. Послушай, что я сейчас предложу тебе, но не спеши сразу все отметать, как очередные мои 'неправильные' идеи. Как ты делала всегда. Послушаешь?
  Евгения кивнула, правда, без особого желания жить так, как скажет глупая дочка.
  - Смотри. Предположим, мы садимся за столик в кафе, и я рассказываю тебе о последних событиях моей жизни. Я могу, если захочу, обосновать какой-нибудь свой поступок или поведение, объяснить, чем я руководствовалась и так далее. Но ты не имеешь права комментировать, высказывать свое мнение, давать какие-то оценки и даже делать презрительную мину. Ты можешь только выслушать и с тех пор быть в курсе, что у меня происходит в жизни и, может быть, в душе. И то же самое наоборот: ты говоришь, я слушаю, без комментариев. Попробуем так?
  Женя молча опустила голову. Ей не было сейчас интересно строить отношения. Ее голову занимал только один вопрос: как Наташа встретилась со своей матерью. Наташа все чувствовала и искренне хотела успокоить Евгению, но не знала, как начать разговор ОБ ЭТОМ. Девушка уже не дербанила кисти рук, а поглаживала их, опустив взгляд. У Евгении обостренное чувство собственности, и если сказать о Лидии хоть что-то хорошее, Женя не обрадуется, это точно. Наверно, она предпочла бы, чтобы Наташина биологическая мать была наркоманкой-алкоголичкой-бомжихой-сумасшедшей, чтобы сказать свое презрительное 'фи', но Лидия - доктор наук с двумя высшими образованиями, милая женщина.
  - У меня от нее только внешность, - прошептала Наташа. - Да и то, скорее, только биометрические признаки. Все остальное - от тебя. Начиная от стремления следить за собой и заканчивая упорством в достижении целей. И можешь быть спокойна, скорее всего, я больше не буду с ней видеться. Не ради тебя, а просто потому, что мне это больше не нужно.
  Женя ничего не ответила на это, хотя дышать стало легче. Наташа тоже выдохнула.
  - Так что, ты согласна попробовать общаться так, как я предложила?
  - Давай, попробуем, - безнадежно ответила та.
  - Здорово! У меня как раз есть новость, о которой я могу тебе сейчас рассказать.
  
  ...
  Они молча шли до стоянки. Хорошо, что Лидия за рулем: Максиму с Наташей так нужно было сейчас побыть вдвоем, без третьих лиц! Наташа легонько держала мужа под руку, и сквозь толстый рукав черного пальто он не чувствовал ее прикосновения, и это вызывало беспокойство. Она осторожно ступала своими неизменными 'шпильками' по немного заледеневшему к вечеру влажному тротуару, глядя себе под ноги с неизвестными никому мыслями в голове. Максим вслушивался в ее спокойное, ровное дыхание - он сейчас словно нервничал за них обоих, не оставляя ей ни капли волнения.
  - Поделишься со мной впечатлениями? - попросил он с интересом.
  - Да, конечно. Только не сейчас. Потом. Хорошо?
  Наташа приостановила его и повернула к себе лицом. Они застыли как раз на освещенной площади перед Администрацией, где месяц назад проходил баттл. Скамейки справа под соснами все были пусты - зимой, да еще и практически ночью тут никого не бывает. Нет, еще не так уж и поздно, но по отсутствию людей в городе кажется, что все уже спят. В здании Университета, перпендикулярному зданию Администрации, горел свет в нескольких аудиториях. У студентов сессия.
  - Потом - так потом, - согласился Максим.
  Смотрел ей в лицо, не понимая, что она задумала, зачем остановилась, но покорно подчиняясь всем ее желаниям. Такая красивая - он каждый день ею любуется, и все равно не может насладиться! По такой погоде она носила волосы распущенными, говорила, они ее греют вместо шапки, и сейчас вся эта пышная сочная копна переливалась блеском под высокими уличными фонарями. Она подошла ближе, занырнула в его расстегнутое пальто, и Макс почувствовал холодные ручки на своей спине.
  - Замерзла? - обнял он ее покрепче, прижимая к себе.
  Она положила голову ему на грудь, и он снова с удивлением ощутил, как медленно и спокойно она дышит. Эта девушка совершенно сбивает его логику с толку! Он машинально перебирал пальцами ее волосы и смотрел куда-то вдаль.
  - Макс, у нас будет ребенок, - сказала Наташа вполголоса.
  У мужчины глаза округлились. Наташа бы, наверно, рассмеялась, увидев сейчас его ошеломленное выражение лица, но она по-прежнему просто слушала его сердце - оно заколотилось с утроенной силой, и Наташа довольно улыбнулась.
  - Когда? - он так растерялся, что даже не смог быстро сообразить, о чем спросить. На глазах аж слезы выступили!
  - Еще есть время, не пугайся.
  - Ты же предохранялась. Или нет?
  Она качнула головой:
  - Ты так отреагировал, что я не стала.
  Он знал, что должен задавать какие-то вопросы, но с трудом соображал.
  - Девять недель, - ответила Наташа на все незаданное вслух. - Я месяц назад узнала.
  У Макса сразу масса информации перед глазами понеслась: за месяц столько всего было! Баттл, скандалы с Евгенией, выступление в клубе, Лидия сейчас... Столько нервотрепки!
  - Почему ты мне раньше не сказала? - 'поругал' он ее дрогнувшим голосом.
  - Ты бы мне многое запретил.
  - Вот уж точно, - подтвердил он, правда, даже без тени упрека. Не хотелось ее ни в чем упрекать, или ругать, или... Когда ты счастлив, негатива не остается. Вообще. - Тебе не холодно? Застегнись потеплее! - он плотнее обмотал ее шею меховым воротником ее куртки. Даже такую ерунду говорил теперь с особенной нежностью. Что бы еще сказать?
  - Мне не холодно, все в порядке, - улыбнулась она деликатно. - Пальцы только мерзнут, но это не страшно.
  У него были еще какие-то вопросы, или сомнения, или вообще непонятно что, но он не спешил что-то формулировать. Хотелось просто помолчать: одно мгновение - и их тут уже трое. Как это?
  - Потом будешь упрекать меня, что ради меня отказалась от своей свободы, - прошептал он с опаской.
  - Нет, что ты! Я рада! - она погладила одной рукой в районе живота свою модную куртку. - Он придает мне сил. Это мальчик. Он снится мне, мы разговариваем.
  - Я и девочке буду рад, - улыбнулся Макс. - Хочу теперь темненькую, как ты.
  - В следующий раз, - хихикнула девушка. - Сейчас - светленький мальчик.
  Он обнял любимую покрепче, не в силах выразить ЭТО словами, и они долго еще так стояли, забыв про Лидию, про дом, про машину, до которой почти дошли, про холод на улице... Одни посреди площади, а кажется, что одни посреди планеты. Нет границ вокруг, есть только бесконечное число вариантов для выбора пути. И, что самое интересное, выбор делать не обязательно. Можно, наконец, заморозить время и постоять так, никуда не торопясь. Мы же вместе, зачем еще куда-то спешить? Впереди еще целая бессонная ночь. Впереди новый день и новая жизнь.
  
  
Оценка: 7.21*6  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"