Дьявольская насмешка, глубочайшая ирония, бесконечное самолюбование - вот что мне слышится в "La Campanella" Никколо Паганини. Насмешка над епископом Ниццы, запретившим хоронить великого музыканта и композитора после его смерти. Кто сейчас помнит, как его звали? Паганини помнят до сих пор...

Для меня Паганини всегда начинается с "La Campanella".

- Позови Ленку! - надрывался телефон в очередной раз. Костя Криницкий пожал плечами - он уже устал объяснять, что его кабинет находится на пятом этаже, а кабинет Елены Викторовны - на шестом. Он не сказал, конечно, что уже пробовал пригласить её к телефону. Она не пошла - звонил её муж, набравшийся по самые брови.

Дело у них, похоже, шло к разводу...

Когда настойчивое требование прозвучало снова, в кабинете, где заседал Костя, было много народу. Елена Викторовна, кстати, тоже была, но к телефону упорно не подходила. Костя переключил маты разъярённого мужа на громкую связь. Пал Палыч, непосредственный начальник Кости, так и взвился: "Ты что, офонарел?"

Действительно...

После работы Костя шёл по пустынной набережной к остановке, когда навстречу ему, опираясь на трость, шагнул мужчина среднего роста. Лицо его показалось Косте смутно знакомым. Впрочем, к этому он уже привык после восьми лет работы журналистом.

- Простите, молодой человек, у вас огоньку не найдётся? - спросил незнакомец, вглядываясь в его лицо с каким-то болезненным интересом. Был он так же волосат, как и Криницкий, только постарше лет на десять. У Кости седины совсем не было, а человек с тростью был изрядно сед. Кроме того, Костя избегал чёрного цвета в одежде, а незнакомец был весь в чёрном, как ночь, милитари. Ботинки с высокими берцами, лёгкие чёрные брюки с "багажными" карманами на бёдрах, чёрная куртка а-ля Рэмбо (правда, Рэмбо был, помнится, в оливковой куртке), черное кепи с большим козырьком надвинуто на самые брови... Только шарф на шее, закрывавший подбородок, был чёрно-белый.

Костя молча вынул из кармана потрёпанных голубых джинсов зажигалку, протянул её человеку в чёрном. Тот неторопливо взял трость под мышку и прикурил, тщательно прикрывая огонёк ладонью от промозглого ветра с Енисея.

- Нам надо поговорить, Константин Алексеевич! Вот, взгляните! - Из "багажного" кармана брюк он достал и протянул Косте паспорт в дерматиновой обложке.

Костя открыл паспорт, заранее решив ничему не удивляться. Но удивиться пришлось...

- Когда-когда был выдан... этот документ? - недоверчиво переспросил он.

Незнакомец глубоко затянулся и выдохнул дым.

- В 2011-м. В прошлом. То есть, для меня - в прошлом, - пояснил он, явно наслаждаясь Костиным удивлением. - Вы на фото взгляните!

- Цветное... Как, вы говорите, вас зовут? - Костя выпал в осадок, ознакомившись с текстом по соседству.

- Константин Алексеевич. Я - это ты через 13 лет, - переход на "ты" дался человеку в чёрном неожиданно легко. - Магия чисел! Может, присядем?

Они дошли до ближайшей скамейки, которые в изобилии были установлены на набережной (и народу - никого!), присели. Костя ещё раз вгляделся в цветную паспортную фотографию. Похож, определённо похож! Только седина... И ещё - лицо кажется более жёстким, чем у него.

- В прошлом году я даже с бородой ходил, - ностальгически улыбнулся пришелец из будущего, забрал у Кости паспорт и спрятал его в набедренный карман. - Ну, не с бородой - с бородкой. А-ля Троцкий. До получения паспорта она не дожила. Но я хотел поговорить с тобой не об этом, - он щелчком выбросил недокуренную сигарету в потрескавшуюся от времени урну.

Костя посмотрел на него с надеждой, ещё не убеждённый в реальности происходящего. Двойник из будущего! В рамки повседневности это никак не укладывалось.

- А можно ещё... что-нибудь? - спросил он с затаённой робостью

Константин Алексеевич знакомо пожал плечами.

- Пожалуйста! Вчера к тебе приезжала на работу Инна, подруга твоей Наты. Вы с ней гуляли вечером по острову Отдыха, и ты жалел, что она Натина подруга. И ты хотел... Помнишь? - Костя молча кивнул. Ну да, хотел, было дело... - С Натой вы расстанетесь через два года. А Инну ты будешь пялить прямо в своём рабочем кабинете, на диванчике. - Константин Алексеевич усмехнулся, его усмешка была холодной. - Ну, ладно, из отпущенного мне получаса прошло уже пятнадцать минут, так что слушай и запоминай! - Он чеканил фразы. - 2003 год, июль. К тому времени ты будешь уже четыре года в разводе. Судьба сведёт тебя с одной девицей, студенткой. Это будет в летнем лагере отдыха, куда ты приедешь делать коммерческий материал о предприятии, которое было собственником лагеря. Она в этом лагере работала на практике вожаткой. Материал ты набрал, вы с ней целовались, даже уединялись в кустах, ты пробовал расстегнуть её джинсы, но она не дала - девочка стеснялась своего нижнего белья, - пояснил "Костя из будущего" непринуждённо. - Ты назначил ей свидание через неделю, она опоздала на целый час.

- А я? - хрипло спросил Костя.

- А ты дождался, - с сожалением произнёс его собеседник. -. Тебе очень хотелось её увидеть... И не столько увидеть, сколько затащить в постель. Что, скажу сразу, тебе удалось, несмотря на её месячные... - Тут в голосе рассказчика лязгнул металл. - Ты должен её не дождаться!

- Хм...

- Можешь мне поверить, из этого ничего хорошего не выйдет, - печально произнёс Константин Алексеевич. - Она окажется не готова... к тем испытаниям, которым ты подвергнешься.

- Каким... испытаниям?

- Моё время уже почти на исходе, - напомнил его собеседник, потом сжалился: - К твоей болезни. - Он показал Косте трость.

- Подожди! А если...

- Если всё-таки дождёшься? - понял его собеседник. - В конце 2003 года у тебя будет жестокая депрессия. Ты скажешь Наде, которая будет работать в том же информагентстве, что и ты: "Помоги мне!" Она спросит: "Как?" В реальности ты испугаешься и ответишь: "Не знаю".

- А как надо? - спросил Костя, затаив дыхание.

Константин Алексеевич весело улыбнулся:

- А надо брать её за руку, везти домой и делать с ней всё, что подскажут тебе разбушевавшиеся гормоны! Уверяю тебя, она не будет возражать... Последствий не будет, ты не женишься. Что к лучшему, поверь мне. - Он встал со скамейки. - Всё, моё время на исходе!

- Подожди! - Костя тоже вскочил: - Скажи только, Александр Лебедь, наш губернатор, он собирается баллотироваться в Президенты...

Его собеседник в чёрном печально вздохнул.

- "Папа"? Не успеет, увы... Через три года "генерал-губернатор" разобьётся в вертолёте, на котором ты не полетишь. И гибель его будет не только трагической, но и загадочной... Прощай!

С этими словами он исчез. А Костя снова присел на скамейку. Ноги просто отказывались его держать.

- Жаль "папу", - вздохнул он. - Значит, мне остаётся Надежда...

24 каприса Паганини для скрипки соло есть в четырёх вариантах: для скрипки, для скрипки и фортепиано, для трубы и для флейты. Для скрипки звучит просто божественно! Впрочем, для флейты - тоже хорошо...

"Запрещаю какие бы то ни было пышные похороны. Не желаю, чтобы артисты исполняли реквием по мне. Пусть будет исполнено сто месс. Дарю мою скрипку Генуе, чтобы она вечно хранилась там. Отдаю мою душу великой милости моего Творца", - написал Паганини в своём завещании...