...О-ой как нехорошо подглядывать за людьми, тем более, когда они о том не подозревают... Виноват, виноват, виноват!
Но в данном случае я сам себя убедил, что цель оправдывала средства, и всё тут.
Мне просто необходимо было узнать, насколько реально человек был продвинут не словами, а в жизненных ситуациях на Пути Духовного Совершенствования.
По себе ведь знал, что можно часами и сутками сидеть в "асанах" всевозможных и "пранаямить", как паровоз, пытаясь постигнуть какую-то истину, а при малейшем искушении, срываться, выходить из себя, будто бык разъярённый при виде красного цвета!..
Богатырь, правда, не стал сразу бросаться во все стороны в бешенстве и бодаться при виде шикарных экскрементов на своём "священном" месте, но глубоко задумчиво постояв какое-то время, решая, как отнестись ко столь неожиданной находке, и, видимо, посчитав, что это "дар богов", для которых не существует зла, ибо оно иллюзорно и только в сознании человеческом, аккуратно сгрёб палочкой "дар" на лист лопуха и зашвырнул в кусты, да так сильно, что я еле успел увернуться от "благословения богов"...
Я чуть не рассмеялся, прикинув, как всё это прилипло бы мне на лоб!..
Однако, в то утро делать мне больше там было нечего.
К моей величайшей радости, когда на следующее утро опять подкрался к озеру, то "дар богов", выдавленный, как из тюбика кружочками, через анальное отверстие паршивого пса, на "священном" месте был ещё больше!..
И мне показалось странным, что, по сравнению с прошлым разом, "благоухал" "дар" настолько сильно, что мне не терпелось быстрее дождаться Богатыря, чтобы он его аккуратно сгрёб и зашвырнул в сторону...
Но когда Богатырь также безмятежно, но уже саперной лопаткой, предусмотрительно принесённой под мышкой, аккуратно отнёс собачьи экскременты в сторону и закопал в песок, мне показалось странным, что отвратительнейшее "благоухание" не улетучилось даже, когда я вернулся домой... Только внимательно осмотревшись, к своему отвращению обнаружил, что вчерашний "дар" был размазан на моих брюках!.. Это ж я сам вляпался в собачье... Чтоб ему-у-у!..
Стоп!
А Безмятежность-то где твоя, пингвин ты обос..., а-а?!
Д-а, собачка действительно была не подарочек, - подумал я, когда и на следующее утро куча лежала на прежнем месте, и мне показалось, что не только Богатырь проходил Испытание искушением на прочность Духа своего...
Однако, он решил немного поменять тактику и, подумав, видимо, что "боги" переусердствовали "дарами", закопал их и перебрался по берегу на десяток метров в сторону, продолжая безмятежно будить округу своим мычанием...
Но события начинали развиваться более стремительно и увлекательно, чем я ожидал.
Дошло до того, что весь берег был основательно унавожен псом и перекопан, хоть картошку сади, и не осталось больше в том месте свободного берега, куда переносить "священное" место... Не вырубать же сплошняком кусты из-за какого-то гадливого пса!..
Ну-у, - подумал я, потирая ладони, - пришло время бедолаге другу моему отказаться от затеи "просветления" мозгов на берегу, раз уж так получилось... И я почти уверился в том, что Богатырь сдастся, особенно, когда он, придя однажды раньше времени, всё-таки застал преступника в са-амый момент преступления...
Но, против моего ожидания, Богатырь зашвырнул в того лопаткой с такой силой и отчаянием набитой рукою морского пехотинца, что если бы попал, то остался бы валяться на песке не отрубленный кончик хвоста собачьего, а сам пёс, рассечённый пополам!..
А так, только оглушающий визг разнёсся по всему хутору, что даже бабульки повыскакивали из своих убежищ, подумав, что мимо хутора заблудившаяся электричка пронеслась...
Однако, когда потом у колодца шло возбуждённое обсуждение о том, кто отгрыз хвост псу, я предусмотрительно намекнул, что недалеко в лесу накануне заметил свежие следы медведя...
Правда, когда увидел, как Богатырь, так же пришедший за водой, тяжело задышал при виде подло прижавшегося к бабулькиной юбке пса, осторожно поглядывавшего на него, и, скорее всего, замышлявшего очередную пакость, пришлось мне быстрее отворачиваться и уходить, чтобы не выдать себя еле сдерживаемым смехом...
И не стал я больше ходить по утрам на берег озера, так как и без того знал, что во-первых, Богатырь перебрался куда-то в лес мычать Мантры, а во-вторых, был уверен, что если б он встретился с псом один на один, то есть без свидетелей, да ещё в сумерках, то ещё большой вопрос, чем бы всё закончилось...
Вот так-то, - подводил я итоги своим наблюдениям. Следовательно, эмоции у нас ещё не изжиты были, управлять собою не в состоянии, и о каком-то правильном Постижении Света Истины не могло быть никакой речи и точка.
Следовательно, похлопал я в ладошки, вроде как отряхивая их от чего-то, ни о какой своей значимости не могло быть и мысли, а тем более ответственности за людей... Самим бы от дерьма своего, а не от собачьего очиститься...
Вот та-а-ак-то.
И когда Богатырь заикнулся мне, что ему понравился язык и стиль моих письменных рассуждений, которые он прочёл в зелёной папке, и спросил, почему я не брался всерьёз писать, то мне пришлось резко менять тему разговора нашего, давая понять, что подобный вопрос и в будущем не имело смысла поднимать.
Крайне обидевшись сам на себя, но почему-то не столько из-за себя, сколько из-за Богатыря, не выдержавшего Испытания, хотя-я... По большому счёту, ведь он тоже был я, а я ― он, то я, который конкретно я сам, схватил папку свою злополучную со всеми записями и, решив никогда больше не касаться пишущей машинки, зашвырнул с таким же отвращением и силой в печку, как Богатырь дерьмо собачье в кусты.
Вот так.
В первое же воскресение пошёл в деревню и встал в очередь на Исповедь.
Всё, хватит, - решил я, - всей этой псевдодуховной муры, когда душа моя всё ещё могла излучать такие мерзостные энергии отвращения и даже злости, а в действительности подпитывать вездесущих гнусных бесов, с которыми борьба не может быть сапёрными лопатками и отрубленными хвостами, а лишь Молитвою ПОКАЯННОЙ...
Ибо Свет не может осветить душу если нет в ней Терпимости и Всепрощения, Безмятежности и абсолютно бескорыстной Любви не только к ближнему своему, но и ко псу паршивому, будь он неладен...
Ой, прости меня, Господи!..
Что можно было сказать Богатырю, который тоже был я, если сам я в прямом и переносном смысле был обляпан "дарами" "богов" рогатых и хвостатых?..
Это ведь только через собаку бессловесную бесы достали нас, а что было бы, если посерьёзнее чёрные "ребята" взялись за наше воспитание, а-а?!..
Ну не смог Богатырь выдержать подлости бесовские, и теперь предстояло мне делать всё, чтобы Свет Истины не только возобновился в душе моей, но и в Душе моего медведеподобного друга, то есть меня в нём... Или его во мне?.. Да в нас обоих, чего уж там...
Потому, когда подошла моя очередь идти к любимому батюшке на экзекуцию, я был готов на самые изощрённые пытки инквизиции, готов был кровью под самым тупым ножом гильотины своей шеей искупить слабость Богатыря...
А батюшка родненький-то, чувствовал я, так и ожидал, как бы побыстрее вцепиться в меня и хорошенько потрепать мою Госпожу Совесть за то, что ему самому приходилось лазить на колокольню и звонить, что, как шипели на меня богомолки, в бедолагу не раз вгоняло насморк...
Глава 92
... И тем не менее, я не собирался подчиняться человеческой воле и человеческим же правилам религиозным, если они ущемляли мою Свободу, дарованную мне Богом.
Раз и навсегда постиг я простую Истину, что никто, кроме Бога-Творца Жизни не может и не имеет права указывать человеку, как жить и что делать, если он сам добровольно не желает ярма чужого на шею свою.
Для человека, чувствовал я, и в силу того ЗНАЛ, единственный Авторитет ― Создатель его, если есть Вера, конечно, в Душе, а потому, ничего кроме одной мысли о Единении с Создателем, не может быть никакой иной цели.
Только КАЧЕСТВЕННО соединившись своим человеческим сознанием с Сознанием Создателя можно, и даже нужно, с Ним Со-творчествовать формы Жизни в Любви, Красоте и Гармонии в Сферах любой материальности!..
Но ничего этого я не сказал батюшке, как ничего не говорил и Богатырю о его внутренних проблемах, следуя тому же Правилу Свободы личности и её собственного Выбора.
Однако, кроме того, что мне совсем и не батюшкой сказано было не игнорировать людей и находиться в Храме, мне и самому о-о-чень нравилось молиться, иначе говоря ― обращаться к Богу и говорить с ним именно в пропахшем ладаном Храме, в котором чистота, красота, святые Образы, священные Символы и уже готовые магические формулы располагали душу мою к Восторгу и Покаянию за свои ошибки...
К тому же, я совсем не дичился людей, но отшельничествовал только потому, что мне не нравились их потрясающее невежество, что касалось важности Психической Энергии, и слабость ко греху, во что люди всячески, правда, чаще всего бессознательно пытались меня втянуть...
И когда я, обливаясь горькими слезами, громкой трелью перечислял грехи СВОИ, тем самым опять опередив батюшку, собравшегося наставить меня на путь истинный, скорее всего, по его личному пониманию, вдруг передо мною возник образ Богатыря, с грустным видом, почему-то ночью, как мне показалось, сидевшего у колодца хутора нашего... Вокруг друга моего шарахались мно-о-ожество противнейшего вида сущностей, пытавшихся повлиять на него, искушавших его, да так сильно давя бедолаге на мозги, что мощный широкоплечий мужчина даже скукожился, сидел, как затюканный щенок, а мерзости эти готовы были растерзать его с воплями и злорадным хохотом!..
Не дожидаясь, пока бесы добьются своего, я изо всех сил завопил "Господи-и-и! Спаси, спаси, спаси Душу друга моего!"... И мне показалось, что я кричал так вечно, отчаянно пытаясь разбудить как-то неестественно засыпавшее сознание Богатыря... И вдруг, я прекрасно это видел, Луч Света низринулся на него, высвечивая мерзости, окружавшие бедного друга моего, которые со страшным визгом в ненависти и страхе рассыпались по сторонам!..
Но медленно, очень медленно пробуждался Богатырь, расправляя свои широкие плечи и поднимая голову Вверх, к Небесам... Постепенно выражение его лица от глубокой отчаянной задумчивости начало светлеть и преображаться... Он даже встал, поднял руки к верху и я услышал из уст его ту же самую Молитву, которую вопил я в Храме в тот самый момент!..
Только после этого я выдохся и замолчал, даже не заметив, как батюшка отпустил мне грехи... Очухался только, когда кто-то двое подхватили меня под руки, оттащили от исповедального аналоя и усадили на скамью в дальнем углу Храма...
Долго я приходил в себя, хотя Другиня моя, которой до того не заметил, и говорила что-то мне участливо, видимо, понимая, что неспроста я в очередной раз не сдержался в молитвенном Экстазе...
У меня дрожали руки, и всё тело было полуомертвевшее... Ничего не хотелось говорить, так как Сердце моё ещё колотилось в груди так сильно, что даже думать о чём-либо было тягостно...
"Господи", - подумал я, - "до чего же стыдно выглядеть в глазах людей чокнутым...".
Конечно, всегда удивительно было, что последствия после такого моего душевного состояния неизменно отражались наяву конкретной ситуацией... Потому, когда через пару дней я увидел Богатыря, мирно идущего по улице вместе с тем самым псом гадливым, да ещё ласково разговаривавшего с ним, а тот счастливо улыбался, высунув язык между клыками, и виляя обрубленным хвостом, то поскорее присел на скамейку у колодца, чтобы не свалиться от изумления!..
"Та-а-ак вот", - в очередной раз подумал я тогда, - "как мудро-то Создатель вытворяет Души наши людские, как не уставая отскребает, отмывает от грязи и ваяет, будто скульптор в студии своей, то есть на Земле, и ведь добивается Своего, рано или поздно...".
Вот и Богатырь как-то вечером постучался в дверь моей хижины, пожелав побеседовать, как говорится, по душам... Вернее, это он свою Душу пожелал раскрыть передо мною...
Пришлось выслушивать.
Конечно, говорил он то, что для меня не было новостью. Например, как он, после долгих размышлений над стыдом своим из-за той собаки, вдруг пришёл к выводу, что столько много времени потерял, чего-то высиживая, рыча Мантры, а тут вдруг такое сильное Чувство Покаяния проняло за своё несовершенство, что не мог совладать со своими эмоциями и разревелся, как ребёнок... И вдруг в слезах почувствовал, как стало легко и радостно от возникшей мысли, что Бог-Творец его слышит!.. Что только по Его Милости возможно было достичь такого Возвышено-умиленного состояния, которое не хотелось больше терять никогда!.. И это возможно была всегда и мгновенно лишь по Вере и Чистоте Души своей покаянной!..
Действительно, Дух Святой порою непредсказуем...
Мало по малу разговор наш перешёл на иные темы, и, наконец, Богатырь решился спросить о моей зелёной папке, мол, хотелось ещё раз почитать...
Но Бог мой, как он ахнул, когда узнал, что я с папкой той сделал!.. Сперва побледнел, потом покраснел, запыхтел и покачал головой сокрушённо...
Оказалось, что он с Другиней моей долго вместе размышляли, почему я не пытался серьёзно заниматься писательским трудом, когда мне было что сказать, да так увлекательно?..
"О-oй, опять всё сначала", - подумал я, вздыхая... "В чём проблема, если можешь не писать, то и не пиши", - отмахнулся я, догадываясь к чему клонил Богатырь.
Ни одна книга ещё сознание человеческое не переделала, ибо только жизненные ситуации и набивание шишек на собственном лбу даёт лучший Опыт. Можно быть, как говорится, семи пядей во лбу, крутым интеллектуалом и энциклопедией знаний всяческих, но когда, мол, хвост прищемят, то куда спокойствие и вежливость деваются?!
И чтобы сразу поставить точку на подобных рассуждениях, я, шутки ради, предложил другу своему плечистому самому попытаться писать, а ради этого я мог бы передать ему и пишущую машинку, чтобы мне себя больше не искушать ментальной игрой. Всё-таки куда как интереснее было созерцать нечто Внутреннее, а потом и наблюдать в жизни, как моё сознание меняло качества сознаний людских, но про это рано было ему говорить.
Но Богатырь тут же стал ковать железо, пока оно горячо, видимо, уже давненько подумывавший о том, чтобы сохранить то, что он считал важным не только для себя, но и для людей. Потому он и просил у меня зелёную папку...
Бог мой, обрадовался я, да забери всё, что тебе нужно, машинку, книги, которые мне давно уже не нужны были, и вперёд!..
Вскоре медведеподобный друг мой, увлекаемый, к моей тихой радости, сердечными делами, перебрался в райцентр, но я наотрез отказался участвовать в мероприятиях, связанных с браком, как бы он с Другиней моей не упрашивали.
Зато пообещал прийти в тот назначенный Другиней день к толстой её родственнице, чтобы узнать, наконец, о каком-то обещанном сюрпризе.
И день тот наступил...
Глава 93
... Вот так и получилось, что сидел я, как неожиданно мешком из-за угла пришибленный, за большим праздничным столом по случаю Дня Рождения Другини моей, и потел от жуткой стеснительности, укоряя себя, что вовремя не осведомился у неё о том, что намечалось понятием "сюрприз"!..
Вообще-то, предупрежда-а-ать надо...
Допрыгался... Знал бы, в жизни б не пошёл... А не-е-ет, уже когда допёрся до леса, вспомнил, что Другиня просила прихватить мою губную гармошку, и вернулся за ней, чтобы поскакать обратно в деревню вкусные пирожки на халяву лопать, чревоугодник несчастный...
Всегда терпеть не мог находиться на подобных чужих семейных мероприятиях и мучительно выискивал какую-нибудь зацепку, чтобы поскорее слинять домой, но никак не хотелось обижать счастливую Другиню с её супругом.
Что ж оставалось мне делать: погибать, сжавшись в комок и упёршись взглядом о большую щель на полу, сожалея, что не муравей и не мог незаметно в неё пролезть?..
Но праздник постепенно набирал обычную деревенскую силу с шутками-прибаутками, песнями и неизменным поглощением всего съедобного на столе, притом в больших количествах... А у меня кусок в глотку не лез...
К счастью, кроме кваса никаких других алкогольных напитков не было, как потом узнал, по настоянию молодых супругов, друзей моих. Да и собрались отмечать День Рождения их хорошие друзья и знакомые не только деревенские, но и из райцентра, люди интеллигентные и воздержанные, решившие вспомнить традиции народные в деревенском быту... И это всем им, под руководством весёлой толстушки-хозяйки, надо было признать, удалось на славу!..
Пели подруги Другини русские народные песни отменно, но как Богатырь басил припе-е-евы!.. Заслушаешься и закачаешься!.. Я даже не ожидал, что он прекрасно играл на обычной деревенской гармошке!..
Однако, сюрприз действительно был для меня неожиданным, когда после того, как все наорались и наплясались вдосталь, и наступил момент спокойного чаепития со всякими десертными вкуснятинками, которые, как бы я не потел от стеснения, окружённый пышными молодухами в сарафанах, но истекал обильной слюною, вдруг услышал и увидел, как Другиня заиграла на семиструнной гитаре...
В наступившей тишине звучание струн, как заметил, очень солидной гитары, словно перенесло всех нас присутствовавших, казалось бы, в века бравых гусаров и скромных сударыней в каком-нибудь дворянском поместье XIX-века, а когда Другиня ещё и запела романс своим удивительным голосом, то я совсем расплылся от умиления, как тот глазурованный сырок на поджаренном хлебце... Даже странно было, что с нами не сидел очень мною уважаемый писатель Лев Толстой, а Наташа Ростова просто куда-то вдруг отлучилась на минуточку...
К своему стыду, я не знал слов ни одной народной песни, не говоря о романсах, хотя, обладая абсолютным слухом, помнил бесчисленное множество мелодий и мог их воспроизвести без нотных записей, просто по памяти и любыми вариациями...
Но я наслаждался пением и звучанием гитары, держа кем-то сунутый мне в руку пирожок, так и не откусанный, и тайком поглядывая на задумавшихся людей, соображая, почему всё-таки неестественной для меня была такая обстановка, да ещё до такой степени, что полностью пропал аппетит, и даже подташнивало, видимо, от перенапряжения?..
Однако, когда, Другиня закончила петь, отложила в сторону гитару и все зааплодировали ей, а потом загалдели, как это водится, когда праздник набирает обороты, она, наконец, подошла ко мне, скорее всего, по дружески или чисто по-женски почувствовав моё состояние, обняла ласково, как брата, и попросила не сбежать, а остаться, чтобы, когда все успокоятся, разойдутся и разъедутся, то поговорить втроём с Богатырём.
Пришлось терпеть, дав себе зарок больше никогда не попадать в подобные ситуации.
Да-а уж, - признавался сам себе, - был я человеком слишком скучным и унылым, чтобы ко мне кого-либо тянуло... Духовность и непонятная тишина Души мало кому нужны...
Трудно было тогда самому себе объяснить, что, может быть, проблема моя была как раз в том, что я перегибал палку со своей Духовностью?.. Или мне просто на роду было написано одиночество?..
От такой мысли стало ещё грустнее, по-доброму завидуя, если так можно было определить моё тогдашне состояние, счастью и веселью людей, хотя отдавал себе отчёт, что уже просто не доверял людям и опасался их, за исключением единиц, проверенных и любимых... К сожалению, слишком хорошо знал я, на что способны люди, и не верил в их долгое счастье, которое в этом Мире лишь кратковременное состояние между двумя несчастьями... А уж в несчастье народец наш быстро забывал про веселье и такое мог натворить, таких дров налома-а-ать!..
Бог мой, - подумал я, - неужели пессимизм моё кредо и стакан для меня всегда наполовину пустой?..
Или всё-таки жизненный и Духовный Опыт, как и созерцание невидимого, и понимание Сути вещей умножало скорбь в душе моей?..
И это уже навсегда?
Не-ет, так не должно быть. Ну не нигилист же я отпетый, чтобы наотрез отрицать общепринятые ценности, идеалы, моральные и нравственные устои культурной и общественной жизни!..
Наоборот, я за Жизнь в Красоте и Гармонии, Любви и Радости, но против извращения этих Благих качеств, хотя...
Наверное, нужно было признаться самому себе, что мой скверный характерец и не пытался приспособиться к реалиям уже существовавшим, естественно сложившимся, но выискивал образ жизни ДЛЯ СЕБЯ и ПОД СЕБЯ, а если такие МОИ реалии никому не нужны были и я оставался в одиночестве, то чего пыхтеть тогда в тоске и унынии?
Так, в очередной раз пришлось сообразить и дать себе же хорошенько по носу, чтоб не умствовал лишка и оставался там, куда сам себя засунул, а люди вот перед тобою, радовались и веселились, утверждая Жизнь свою, данную им Богом!..
Но ведь и мне так не хватало на хуторе нашем лесном вечерних молодёжных хороводов на полянке у озера!.. Так не хватало детского лепета и смеха!.. Так не хватало хозяйки в таком же сарафане, орудующей у русской печи ранним утром!..
Неужели я, всё-таки, изрядно приопоздал родиться и бессмысленно было мечтать о том, что было во времена Наташи Ростовой, без всех этих технократических излишеств и преображения Природы?..
Однако, смотрел я на своих друзей Богатыря и Другиню, как они нежно поглядывали друг на друга, держались за руки, играли на инструментах и пели, и в моей душе накатывало волной такое тепло Радости за них, что приходилось срочно отвлекаться, чтобы не расплакаться и удержать Сердце в груди своей...
Никогда Другиня не смотрела на меня так, как на мужа своего Богатыря, разодетого в красиво вышитую косоворотку... Она смотрела на меня, как сестра или как мать... Ну-у иногда и как повзрослевшая дочь, быть может, но я знал, что она меня любила искренне и нежно, как брата своего непутёвого, и мне больше ничего от неё не нужно было!..
Я не завидовал Счастью друзей, и тем более не испытывал никаких ревнивых чувств в душе своей, а готов был вцепиться в глотку каждому, кто посягнёт на их Любовь друг к другу, ибо они для меня были ДУХОВНЫЕ, а потому и более родные брат с сестрой, чем мои родные по плоти и крови!..
И когда мы, наконец-то, остались втроём уже глубокой ночью, и Другиня, убрав всё и перемыв посуду, присела к нам с Богатырём, завязался давно ожидавшийся разговор о том, что нас, как всегда при встрече, больше всего интересовало и волновало, и кое-что ещё...
Глава 94
... Но оказалось, что разговор ожидал меня более интересный и неожиданный...
Мне и в голову не приходило, что вокруг моей косолапой персоны закрутились некоторые события, о которых и поведал Богатырь.
Сперва он рассказал, что не прекращал своих Медитаций, хотя этим заниматься в городе и сложнее, но качественно они почему-то стали иными, к его величайшему изумлению... Быть может потому, что чувствовал себя под сильным, если так можно сказать, впечатлением от того, что ему пришлось прочесть в моих записях, что каким-то странным образом ему казалось очень близким по переживаниям, хотя сам и не мог похвастать какими-то личными достижениями в созерцании некой иной Жизни...
К тому же, и он и его жена, как они оба считали, встретились не просто так, и врождённая способность к созерцанию Другини с рассказами о том, к чему он так стремился, что жаждал пощупать своим Опытом, а также её толерантное отношение к христианству с одной стороны и полное восприятие Учения Христа вне религиозных рамок, возымели действие на него столь мощное, что уже постоянно чувствовал себя, словно с крыльями и даже парящим в воздухе, пусть и не телом своим огромным...
Как семейный человек, устроившись зарабатывать необходимые денежные средства кочегаром в котельную, Богатырь, по его смешным рассказам, и там не мог избавиться от мыслей о потустороннем, каждую свободную минуту в тетрадку записывая по памяти из моей зелённой папки обо всём том, что, к величайшему его сожалению, я сжёг не моргнув глазом.
Мне, конечно, понравилось, что Богатырь напрочь лишён был амбиций, и ему в голову не приходило, что со своим светским образованием зарабатывал не ахти как, да к тому же на не престижной работе, а Другиня оказалась настолько мудрой женщиной, чтоб довольствоваться тем, что Бог послал, не обращая внимания на мнения, моду, всевозможные поветрия людских глупостей...
Действительно, редко приходилось встречать столь скромных в своих потребностях, столь увлечённых в своих стремлениях и к тому же весёлых людей, гармонично соответствовавших другу другу!..
Я искренне радовался нашему ночному общению и благодарил Бога, что не сбежал раньше времени домой!..
Другиня добавляла к рассказу Богатыря то, что тот пропускал. Она также рассказала, что её медведеподобный, но очень нежный и внимательный муж, однако, мог целыми ночами просидеть за пишущей машинкой и нашлёпал книгу, но не решался просить меня её просмотреть, чтобы я проверил, выявил возможные искажения, чтобы оценил книгу, но не с художественной стороны, а по важности материала и нужности её для читателей.
Честно сказать, мне не хотелось этого делать, почему-то доверяя не только Богатырю, но и его очаровательной жене, её интуиции. Как-то чувствовал я, что он сам способен оценивать важность своего писательского труда и только дело времени, когда он сам станет способным к созерцанию того, о чём писал, но что скрыто и для большинства людей. А пока в этом помогал ему предначертанный Судьбою "телевизор" ― Другиня, роль невидимой антены для которой всё-таки исполнять приходилось не кому-то, а... Вот именно, что мне...
В очередной раз почувствовал я, как всё в этом Мире взаимосвязано!..
А какова будет дальнейшая судьба книги меня меньше всего интересовало.
Как мне стало известно по рассказу Другини, Богатырь, в отличие от меня, человек был общительный и притягивал к себе внимание людей, у него был обширный круг друзей и знакомых, с которыми он созванивался, переписывался, встречался, общался... Мне бы на это духу не хватило и, скорее всего, терпимости... Всё же мы были разные люди по восприятию окружавшего нас Мира и, наверное, по Предначертанности от Бога...
Но друг мой, видимо, ещё не в состоянии был понять моей замкнутости, хотя любил я Жизнь всем Сердцем, но по своему, быть может, более внутренне, глубинно, Суть её саму, Причину её, чем внешнее следствие, как отражение, хотя и ликовал, глядя на Красоту форм девственной Природы!..
Но я знал также и другие, многомерные формы Жизни не менее проявленной для восприятия, чем трёхмерное Пространство!.. И я тосковал по той Жизни, ощущая себя на Земле всё больше и больше узником, временным, отбывавшим срок, который однажды истечёт и тогда... тогда!..
"Да, конечно, не повезло мне с женщиной", - думал я, с нежностью глядя на своих счастливых друзей, сидевших напротив меня на диване, тесно прижавшихся друг к другу, словно боясь даже на секундочку оторваться от своей половинки... Они не стеснялись своих прекрасных Чувств между мужчиной и женщиной, чувствуя во мне одобрение и, мне так показалось, даже некоторую сопричастность мою к их Счастью...
Скорее всего, так оно и было, судя по невидимой глазами Пирамиде нашего Духовного Единства и Родства...
Переполненный и движимый сильными и тёплыми до осязания Благородными Чувствами, я вытащил из кармана свою ста-а-аренькую "губнушку", продул её, вытряхнул о колено и тихо-о-онько заиграл свою любимую "Yesterda-а-аy"...
...Ух-х, до чего же я млел от звуков губной гармошки-и-и!.. Когда-то, ещё в раннем детстве приобретя в размен первую свою "губнушку", я не мог даже представить себе, что она будет всю жизнь сопровождать меня... Когда однажды по телевизору увидел и услышал, как в каком-то итальянском городе в парке играл аж целый оркестр губных гармошек разного калибра и тональностей, я был до такой степени поражён гармоничным звуком мелодии, создаваемым увлечёнными этим инструментом музыкантами, что, быть может, впервые в жизни испытал состояние неосознанного экстаза восприятием Музыки Сфер, который лишь в далёком будущем превратился потом в состояние созерцания многомерности удивительно звучащего в моём Сердце Беспредельного Бытия!..
И разве возможно сие восприятие Беспредельности Жизни передать словами?..
Видимо, и чувствительной ко мне Другине передалось моё Внутреннее возбуждение, ибо, играя с закрытыми глазами, я вдруг услышал, как она быстро подстроила струны гитары своей под звучание моей гармошки и стала аккомпанировать этой вечной песне знаменитых "The Beatles"!..
Мы несколько раз, не останавливаясь, повторили игру этой мелодии под лёгкий аккомпанемент Богатыря пальцами по столу, и, скажу я вам, чуть окончательно не растаял и не растворился в небытие прекрасных звуков в Единой Музыке Сфер всего Мироздания-я-я!!!..
Да, да, да-а-а... Именно ради таких моментов Восторга стоит жить хоть в аду, а на Земле и подавно!..
Вот это был сюрприз!..
Музыка в ту ночь давнюю не только нас облагораживала, но и соединила навеки где-то Высоко-высоко в Свете Белом-пребело-о-ом, куда не в состоянии дотянуться никакая корыстная мыслишка недоразвитого ещё Человечества, в подавляющем большинстве своём не ведающего дальше своего пусть и длинного, но столь круто загнутого вниз носа, уткнутого в болото суеты, жажды барахла и визга в противостоянии друг другу в погоне за материальным хламом, престижем, властью, славой и всем тем тарарамом, название чему ― простое "тьфу"!..
Когда, наконец, я выдохся и в комнате воцарилась тишина, мы долго сидели в молчании, каждый со своими глубокими мыслями, а потом я вспомнил, что гостю рады дважды, когда он появляется и исчезает...
Да и хотелось дольше сохранить Чувство Восторга в Сердце своём, идя по тропинке лесной под полнолунным фонарём, потому, не взирая на уговоры ещё побыть, решительно направился к двери...
Но друзья мои оставили за собой право проводить меня до края деревни, и Богатырь успел всё-таки испросить у меня разрешения кое с кем из своих многочисленных друзей заглянуть при случае на хутор ко мне для беседы...
Я согласился, конечно же, почему бы и нет...
Глава 95
... Видимо, возбуждение моё от встречи с друзьями и действительно потрясающего для меня сюрприза совместной с ними игрой на музыкальных инструментах было велико, и я долго лежал в постели в темноте ночной, пытаясь прислушаться к своим переживаниям, как честно признавался, даже о-о-очень приятным...
Конечно, иногда подобные вылазки полезны, - решил я, - но лишь иногда... Надолго и часто меня не хватило бы...
Всё же тишина и покой для меня были уже необходимы продолжительное время, что позволяло пребывать в состоянии, даже самому себе трудно объяснимом, вроде как на Земле и во плоти, но в то же время обычную жизнь видя как через стекло, не воспринимая её лишь трёхмерным пространством, но чувствуя её столь глубинно, что порою самому было не понять, где находился больше душою своею...
Пока о том размышлял, вперившись глазами в невидимый потолок и не обращая внимания на уже привычные звёздочки там-сям и обильные световые всполохи вокруг меня, как-то совсем и не заметил, что оказался на большой лесной поляне...
День был ясный и солнечный, слышен был шум ветра в кронах высоких сосен, окружавших поляну, и благоухало разнотравье, чем я наслаждался от всей души...
Но вдруг, кроме пения птичек, услышал человеческие голоса и, повернувшись, увидел на дальнем краю поляны палаточный лагерь и довольно много людей...
Мне показалось, что именно мой интерес к этим людям как-то мгновенно к ним приблизил, словно подлетел в воздухе одними глазами... И тогда я увидел, что они одеты были в необычные для моего восприятия одежды... Когда присмотрелся ко всему внимательнее, на остроконечные палатки-вигвамы, на бахрому на одеждах в основном молодых парней и девушек, то мне сразу вспомнились книги "про индейцев", читанные ещё в годы давней моей юности!..
Но это не были индейцы, как я чувствовал, хотя весь лагерный быт напоминал книжные описания образа жизни американских туземцев...
Когда же прислушался к разговору, то к своему удивлению услышал нашу русскую речь!..
Да, это была Россия, и созерцал я россиян, только вот никак не мог сообразить сразу, где именно и в какое Время ― Будущего или прошлого?..
После некоторых наблюдений и раздумий, как-то незаметно для тех людей прохаживаясь по лагерю, прикинул, что это было всё-таки Будущее, но не моё!.. Мне показалось, что весело болтавшие между собою, ходившие туда-сюда из вигвама в вигвам, сидевшие у костров, занимавшиеся своими делами люди и не могли меня видеть, так как созерцал я их не находясь в той материальности их Пространства, словно одни глаза мои плавали, как в воде, куда мысль моя их влекла...
И когда вдруг осознал, что вот так вот запросто у меня опять получилось подглядеть какие-то будущие события, ликование переполнило всего меня и, к сожалению, всё исчезло, и я опять ощутил себя на своей постели, только уже светало за окошком...
Мне не хотелось подниматься с койки, и ещё долго лежал, вспоминая до самых подробностей всё, что пришлось созерцать столь явно, что сперва даже не понял, что пребывал в ином Временном параметре и не во плоти обычной, а каким-то иным способом...
Честно сказать, мне и не хотелось разбираться и сушить себе мозги обдумыванием всех тех психически-мистических механизмов перехода сознания человеческого из Пространства в Пространство, когда в каждой Сфере Жизни своё конкретное Время.
Давно уже сообразил, что пустое умствование лишь гасит Чувство Радости Жизни, в каких бы Сферах ни окажись. А зачем мне это нужно было, если для меня уже не существовало ограничений лишь трёхмерным Пространством, привычным и единственным только для землян, не ведающих иного существования и боящихся плотской смерти, а потому никогда не поднимающих взоры к Звёздам и не устремляющихся в Эволюционном Потоке в Беспредельность Бытия неимоверных возможностей Жизни!..
Ах ты какой у-у-мник, - корил я себя, когда надоело лежать и вспоминать виденные и хорошо запомнившиеся лица странных "индейцев", говоривших почему-то на русском языке, - не пора ли вставать, одеваться и делами житейскими заниматься!..
Впрочем, каждое утро я подобным образом старался расшевелить себя, заставляя принимать неизбежное, как необходимое, то есть свою жизнь во плоти на Земле, однако, уже не испытывая никакого интереса к тому, чем каждодневно приходилось заниматься и по необходимости выживания, и просто потому, что потому...
Мне скучно было чувствовать зависимость от желудка, температуры воздуха, перемен погоды, времён года, даже от какой-то бешеной мужской потенции по утрам и неизбежном посещении туалета, да ещё и неоднократно, не говоря уж о необходимости заниматься хозяйственными делами...
И одежда изнашивалась и рвалась, и чинить её надо было, и заготавливать на будущее и готовить каждодневно еду, мыть посуду, убираться в хижине и во дворе, обкашивать участок и убирать снег и так ля-ля-ля и ля-ля-ля изо дня в де-е-ень, из года в го-о-од...
Боже мой, я чувствовал, как окончательно терял какой-то фундамент под ногами своими и всё сильнее и сильнее притягивался к иным Измерениям Необъятного Бытия!..
И не было уже нитей никаких, чтобы меня удерживало, заякорило во плоти земной, не давало, как гелием наполненному шарику, подниматься всё выше и дальше от этого шарика земного, к которому перестал испытывать какую-либо привязанность!..
Уже не помогали прогулки по лесу с делом или без дела... Не удовлетворяло сидение на вершине моего холма с валуном... Не ублажало общение с многочисленными, разнообразными как видимыми, так и невидимыми, но всё-таки земны-ы-ыми жителями нашего леса, мне больше не хотелось "робинзонкрузить", пусть и в трижды девственных лесах...
Но я уже не хотел жить не только в безумном мире "цивилизованном", но и даже в общине своей мечты с ангелоподобными мужчинами и женщинами, даже пусть и такими близкими по Духу, как Богатырь и Другиня...
Однако, меня и самого пугало такое состояние души моей, такое неудержимое и притом бесстрашное рвение в Неизведанное и всегда Бесконечное!..
Какими бы ни были естественными наши хуторские жители, какими бы ни были мои друзья правильными и добрыми, но они, желали того или нет, должны были жить в системе, которая незаметно делала всё, чтобы они не думали о том, что для меня было Священным и Единственной Целью, что могло бы их оторвать от, хоть и небольшой, но всё же суеты и зависимости...
Да, Богатырь писал о моих видениях и некотором понимании Жизни Беспредельных Измерений...
Да, он в будущем, скорее всего, постигнет и сам Нечто, быть может, как раз и благодаря моим сожжённым записям и рассказам, да и благодаря жене своей прекрасной и мудрой...
Но они всегда Душою своею будут ЗЕМНЫМИ, и их всегда будет тянуть к Земле, понимал я... Они ещё до-о-олго долго не смогут оторваться от своего гнезда, чтобы безоглядно устремиться к... к...
Е-е-ех!.. Жизнь моя жестя-я-янка!.. Скомканное полотенце резко полетело в угол... Дверь раскрылась пинком... Вечная ворона на всякий случай перелетела с крыши на дерево, повыше...
"Как же мне летать охо-о-ота-а-а!.." - закричал я на весь хутор наш, сонно утопавший в дубах, черёмухе и рябине.
"Господи, в чём же тогда Радость моя на Земле и Смысл Твой во мне, если сил нет больше ползать?!.." - молил я, уже не в силах сдерживать нахлынувшие слёзы.
Не хочу я быть никакой Вершинкой никакой Пирамиды, не хочу тянуть за уши никого, тем более, когда упираются всеми четырьмя копытами!..
Не хочу никакого иного "сибильского" состояния души своей, как только лететь, лететь, лететь в Бесконечном Полёте Созерцания-я-я!..
Господи, отпусти меня с пяточка этого мизерного в Мироздании Твоём Беспредельном, пока я не загубил душу свою-ю-ю!..
Не знаю я, не ведаю никакого Дома, чтобы куда-то возвращаться, ибо странник, стра-а-анник я, и всё тут, понимаешь меня Бог?!.. Иначе сдохну тут, как рыбка на берегу!..
О да-а-а, Бог понимал меня, ещё ка-а-ак понимал...
Когда измочалившийся беготнёй по двору перестал жестикулировать руками и, усталый от переживаний, присел на чурбак и перевёл дух свой, к удивлению своему заметил стоявшую перед моим домом машину, иномарку, такую светлую, то есть кофе с молоком...