Москалев Владимир Васильевич : другие произведения.

У истоков нации. Франки. Пять королей. Продолжение

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
   4. Пипин III. Новая династия, или Первый Каролинг.
  
   Действующие лица:
  
   1. Пипин III Короткий - мажордом Австразии (юг), Нейстрии (часть), Бургундии, Прованса; сын Карла Мартелла, 32 года.
   2. Карломан, его брат (родной) - мажордом Австразии (север), Нейстрии (часть); около 36 лет.
   3. Бертрада, графиня, дочь графа Лаонского; 16 лет.
   4. Грифон - побочный сын Карла Мартелла, сводный брат Пипина и Карломана; около 23 лет.
   5. Карл, сын Пипина, будущий король франков Карл Великий; 2 года.
   6. Хильдерик III Меровинг, король франков; 37 лет.
   7. Сокаж - приближенный Карломана; около 25 лет.
   8. Бригитта - служанка во дворце, затем гувернантка маленького Карла, любовница Сокажа; 19 лет.
   9. Радоль - приятель Сокажа, около 25 лет.
   10. Захарий - римский папа; 50-60 лет.
   11. Одилон - герцог Баварский, муж Гильтруды, родной сестры Пипина; около 40 лет.
   12. Эрибер - граф Лаонский, отец Бертрады; около 50 лет.
   13. Элер - управитель графа Эрибера; около 40 лет.
   14. Бурхард - епископ, австразиец; 45 лет.
   15. Фулрад - аббат, духовный советник Пипина; около 40 лет.
   16. Бошер - человек Грифона; 35-40 лет.
   17. Винфрид-Бонифаций (Бонифаций) - архиепископ, миссионер папы Римского во Франкии; около 50 лет.
   18. Ротард - герцог, крупный землевладелец, представитель одной из знатных семей Австразии; около 35 лет.
   19. Римские епископы (папский двор).
   20. Слуги, воины, стражники, музыканты, актеры, жрицы любви, псарь, канцлер.
  
   Место действия: Лаон (Нейстрия), Мец (Австразия), Зальцбург (Бавария), Рим (Папская область), Суассон (Нейстрия).
   Время: 746-751 гг. Возраст дан к 746 году.
  
  
  
   ДЕЙСТВИЕ 1. 746 год.
   Лаонская дева.
  
   Сцена 1.
   Поздний вечер. Поместье графа Эрибера, обнесенное высокой оградой. К воротам подходят С о к а ж и Р а д о л ь с факелом в руке.
  
   С о к а ж (берет факел у спутника и поднимает его над головой, освещая ворота). Какой-то знатный франк живет за этими стенами. Хотелось бы знать, так ли он радушен, как говорят о жителях здешних мест.
   Р а д о л ь. Если нет, унижаться не станем. Вернемся к отряду и заночуем в лесу. По мне, это лучше, нежели выступать в роли нищих, что просят подаяние.
   С о к а ж. Думаю, мы поладим с хозяином. Посмотрим, как он заюлит, когда узнает, кто наш господин. А теперь позовем его.
   Бухает кулаком в ворота. Прислушивается. Снова глухие удары. И вновь нет ответа. Начинают барабанить оба.
   Г о л о с из-за о г р а д ы (грубо). Кого здесь носит? Не видите разве, ночь на дворе.
   С о к а ж. Потому и стучим. Ночлега просим и приюта. Долог наш путь, не ночевать же нам в лесу.
   Г о л о с. Кто вы? Сколько вас?
   С о к а ж. Двое. Мы едем во дворец к мажордому.
   Над оградой показывается голова стражника.
   С т р а ж н и к (смотрит вниз, на путников). И верно, двое. (Озирается кругом.)
   С о к а ж и Р а д о л ь поднимают головы.
   Р а д о л ь. Видишь, мы не обманываем тебя.
   С т р а ж н и к. Что ж, коли так... если к мажордому... Постойте тут, я позову хозяина. (Исчезает.)
   С о к а ж (поеживается). Однако холодает. И угораздило же их поставить ворота на перекрестке всех четырех ветров! Клянусь водами купели, в которой крестили короля Хлодвига, им надо было врезать ворота со стороны леса. Вот уж где был бы заслон от ветра.
   Р а д о л ь (озирается). Но не от врагов. Поди угадай, кто прячется в лесу, а до него всего-то шагов сто. Отсюда же обзор хороший, не прозеваешь неприятеля.
   С о к а ж. И то верно. Умен, стало быть, хозяин. Но еще умнее будет, коли не заставит нас долго ждать и примет, как полагается.
   Р а д о л ь. Большого ума не надо, чтобы дать приют путникам, но надо быть вдвойне умнее, принимая таких гостей, как мы. Вот поглядим на него, когда он узнает, что наш господин не кто иной, как...
   За стеной слышится шум, открывается окошко в створке ворот, в нем показывается лицо Э л е р а.
   Э л е р. Меня хотели видеть вы?
   С о к а ж (выступает вперед). Коли ты хозяин, значит, тебя.
   Э л е р. Я управитель. А кто ты?
   С о к а ж. Меня зовут Сокаж, со мной спутник - Радоль.
   Э л е р (встревожено). Сокаж?.. Так твой господин...
   С о к а ж. Карломан, родной брат Пипина Третьего, франкского мажордома.
   За стеной торопливая возня, быстро отодвигают засов. Слышен недовольный голос Элера, укоряющего стражника в нерасторопности. Створки ворот распахиваются.
   Э л е р (радушно). Проходите же скорее! Сегодня холодный ветер, недолго и простудиться. (Стражнику.) Сколько раз я буду повторять, чтобы ты первым делом спрашивал имя гостя и его хозяина! (Поворачивается к путникам.) Не обессудьте: время смутное, не каждый гость может оказаться другом.
   Р а д о л ь. Мы не в обиде. Стражник был бы глуп, коли впустил бы нас без разговора. Мы еще легко отделались, на его месте я выпросил бы у странников всю подноготную.
   Э л е р. Хорошо, что он не догадался об этом. Но проходите в дом, вы, вероятно, продрогли?
   С о к а ж. И едва не промокли. Это гнездо надежно охраняется болотом. И все же мы нашли тропу.
   Э л е р. К счастью, еще не совсем стемнело.
   С о к а ж. Воображаю, каково пробираться ночью в этих местах. Это и заставило нас искать ночлега.
   Э л е р. Решение верное. Вас накормят и уложат в теплые постели.
   С о к а ж. Мы не одни. Вблизи, в перелеске, наш маленький отряд, десять конных. Они ожидают результатов переговоров.
   Э л е р. Ведите их сюда, всем найдется место за графским столом.
   С о к а ж (приятелю). Сходи за ними, Радоль.
   Э л е р. Коннетабль* позаботится о лошадях. (Стражнику.) А ты проводишь гостей в трапезную. (Сокажу.) Идем, ты увидишь Эрибера.
   Уходят. Радоль удаляется в глубину сцены, туда, откуда они оба пришли.
  
  *Коннетабль - конюший.
  
  
   Сцена 2.
  
   Длинный стол в гостиной. Слева и справа на стенах факелы. Входят Элер и Сокаж, потом Э р и б е р, отряд франков. Затем Б е р т р а д а.
  
   Э л е р (указывает на скамью). Садись сюда и побудь один, я позову графа. (Оставляет гостя одного.)
   С о к а ж (садится и осматривается). Недурно. Король и то живет хуже. Если в повозку хозяина к тому же впряжены лошади, а не быки, король Хильдерик может только позавидовать. Бедный Меровинг... Подумать только, он ездит на быках и спит на соломе, а такая роскошь ему, наверное, только снится.
   Входят граф Э р и б е р и Элер. Сокаж поднимается с места.
   Э р и б е р (подходит, улыбаясь). Я рад приветствовать тебя, Сокаж, в моем доме. Мне доводилось бывать на советах мажордомов. Я знаю тебя, ты сенешаль* Карломана.
   *Сенешаль - старший слуга.
   С о к а ж. И я знаю тебя, граф, хотя мы и не обмолвились ни единым словом. Мой хозяин почитает тебя и ставит в пример, ведь по его зову ты первый собираешь войско под его знамена.
   Э р и б е р. Все мы верные слуги мажордомов и своего народа. А коли не так, смогли бы сыновья Карла Молота* одержать столько побед?
   Карл Молот - т.е. Мартелл (прозвище Карла)
   С о к а ж. Каковы коренья, таковы и отростки. Карлу удалось сделать то, что не под силу ни одному Меровингу. Его сыновья пойдут дальше него. Аквитанец Гунальд уже свернул себе шею, пытаясь выступить против обоих братьев. Баварец Одилон также запросил пощады. Посмотрим, как дрогнут алеманны. Карломан вскоре поведет нас на них.
   Э р и б е р. Велика земля франков и много еще врагов у нас. Но все потому, что нет единства, нет мощного кулака, которому подчинялись бы все... Но вот и твои спутники.
   В трапезную входит десяток франков в вооружении. Останавливаются. Эрибер широким жестом приглашает их.
  Рассаживайтесь за столом, сейчас принесут еду. Как раз позавчера удалось подстрелить оленя, сегодня вы отведаете вкус его мяса. (Управляющему.) Элер, ступай, распорядись.
   Элер уходит. Гости садятся за стол. Во главе стола - сам граф, по правую руку его - Сокаж, по левую - Радоль.
   Э р и б е р (Сокажу). Откуда же путь держите? Как оказались близ моего дома?
   С о к а ж. Из Фландрии. Карломан вскоре наведается туда. Речь идет о реформе франкской церкви. Местные церковники недовольны попранием законов Божьих их князьями. В свое время Карл Мартелл отбирал у духовенства земли и щедро одаривал ими своих сторонников. Святых отцов высылал на границы, на их место ставил тех, кто верно служил ему своим мечом. Церковники возмущены и теперь пытаются вернуть своё. Но они не понимают, что земли эти королевские и должны принадлежать вассалам короны. Ведь кто дает королю оружие и солдат для ведения войн? Аббат или епископ? Отнюдь - его вассал! В этом заключается служение государству. Церковь же - лишь духовное оружие королевства, которому наряду с этим нужна мощь.
   Э р и б е р. Карломан собирается пойти по стопам отца и обуздать Церковь? Так ли я понял тебя? Ведь братьям, как и их отцу, также нужны эти земли. Кузница должна ковать мечи, а не распятия; негоже власти выступать лишь в роли рассадника проповедей Христовых.
   С о к а ж. Карл изрядно потряс церковников и навлек на себя гнев Святейшего. В Рим полетели жалобы. Тогда он понял, что нужна христианизация завоеванных земель. Этим он угодил папе, и тот тотчас разослал в покоренные франками земли епископов, которые принялись строить монастыри. Однако доверие Церкви к Карлу все же было подорвано, не спасла положение даже битва при Пуатье, где он разбил сарацин, этих врагов христианства. Но церковники думают только о себе. Их не приводит в восторг расширение Карлом до небывалых размеров границ империи, они видят лишь то, что происходит у них под носом. К концу его правления они поутихли. Их поприжал папа. Тот видел во франках силу, способную избавить его от лангобардов. И вот теперь, когда не стало ни того, ни другого, аббаты с надеждой устремили взоры на сыновей Карла Молота. Их мучает один вопрос: вернут ли им земли.
   Э р и б е р. Это их первое выступление? Ведь прошло уже столько лет после смерти Карла.
   С о к а ж. Они подавали голос и раньше... Да что я рассказываю, граф, тебе и самому обо всем хорошо известно. Однако вот вопрос: до монахов ли было Пипину с Карломаном, когда с востока стали угрожать баварцы и алеманны, да к ним добавились аквитанцы с юга? Всему виной герцог Одилон. Нашла же себе их сестричка супруга! Прямо кровосос какой-то, все ему мало своих земель, подавай еще! Как же, ведь он женат на родной сестре мажордомов! Но теперь с этим покончено. Братья разбили ему нос, и он поутих. Мятежный аквитанец тоже сложил оружие, говорят, подался в монастырь. Теперь принцепс* Аквитании - его сын. Остался Теобальд с алеманнами, но и им не устоять.
   *Принцепс - правитель, герцог.
   В это время вносят еду. Все принимаются за ужин.
   Э р и б е р. И все же Карломан восстановил епископов в каждом городе, а Бонифация возвел в сан архиепископа.
   С о к а ж. Карломан благоволит Церкви: он возвращает святым отцам их имущество. Но всем сразу не угодишь. Брат проводит ту же политику. Оба мудры и хорошо понимают, что меч и крест едины. Союз этот нерушим, без него не бывать королевству.
   Э р и б е р. Так ли прочен союз меж братьями? Скажи, что думаешь ты сам, Сокаж? Я спрашиваю не из праздного любопытства. Ты знаешь, как я предан власти.
   С о к а ж. Мне ли не знать тебя, граф? (После недолгого раздумья.) Что до союза... Брату Пипина, опасаюсь, уже не по нраву мирское. Все чаще обращает взоры в сторону монастырей. И если Пипин думает в первую голову о государстве, то Карломан - о служении Господу.
   Э р и б е р. Вот оно что... Вырисовывается любопытная картина.
   С о к а ж. Какая же?
   Э р и б е р. Называется она Единовластие.
   С о к а ж. И это было бы весьма печально.
   Э р и б е р. Если бы не то, о чем это говорит. Вспомним короля Хлодвига и его праправнука Дагобера. Оба были истинными вождями франков, держали в руках все королевство! Не так ли должно быть? Понимаешь меня? Догадываешься, к чему веду я свою речь? Во Франкии должен быть единый король!
   С о к а ж. Король?
   Э р и б е р. Заметь, мы говорим не о Меровинге, все достоинство которого лишь в том, что он потомок великого Хлодвига.
   С о к а ж. О ком же тогда?
   Э р и б е р. А ты еще не догадался?
   С о к а ж. Но Пипин не король, на троне сидит Меровинг, разве ты не знаешь?
   Э р и б е р. После смерти Тьерри трон остался свободным. Зачем Пипин посадил на него ничтожного короля? Не отвечай, я и без того знаю. Братьям нужно было придать законность своим действиям в военной области и в политике. Хильдерик с легкостью вознесся на трон, но с не меньшей легкостью он может и упасть оттуда.
   С о к а ж. С тобой согласны многие. Однако Пипину нужно подать мысль, направить его. Сам он не решится.
   Р а д о л ь. Пипин скор на руку, когда речь идет о наказании врагов, о борьбе за земли франков, за их будущее. Но вот что касается его самого...
   Э р и б е р. Разве жизнь его не принадлежит франкскому народу, или он не сын своей земли? Ведь он радеет о королевстве. Почему бы ему самому не подписывать указы, а не поручать это тени правителя, сфинксу на троне? Или он не честолюбив?
   С о к а ж. Такой же, как все. Однако шаг весьма непростой, Эрибер, дело пахнет сменой династии... (Последняя обглоданная кость летит на стол.) Но не нашего с тобой ума эта печаль. Не стоит затевать такие разговоры, да еще и за трапезой. От того, чего желаешь ты, граф, или я - ничего не изменится. Всему свое время. Все решит, в конечном счете, либо провидение, либо он сам... либо случай. А пока наберемся терпения.
   Разговор на какое-то время прекращается. Все молча едят. Граф о чем-то мучительно размышляет. Трапеза идет к концу.
   Э р и б е р (поворачивается к Сокажу). А что Пипин, женат уже?
   С о к а ж. Никак не может найти невесту.
   Э р и б е р. Что так? Смотрит не туда?
   С о к а ж. Уж больно разборчив. Хочет, чтобы и красивой была, и знатного роду. К тому же неглупой.
   Э р и б е р. Вот оно что... Значит, до сих пор такую не нашел?
   С о к а ж. Когда же ему искать? Всё с войском, всё в походах. Только и думает, что о королевстве едином, да о народе своем.
   Э р и б е р. О себе подумать еще должен. Сколько уже ему?
   С о к а ж. За тридцать.
   Э р и б е р. Возраст немалый. Пора бы иметь наследника. Кто продолжит дело?..
   С о к а ж (пожимает плечами). Его племянник. У Карломана ведь есть сын.
   Э р и б е р. Так-то оно так, да только собственный ребенок ближе к сердцу...
  Сокаж кивает и начинает облизывать пальцы. Эрибер с прищуром глядит на него.
  Значит, говоришь, знатного роду невесту ищет Пипин?
   Р а д о л ь. Да. И красивую. И еще он любит слушать песни.
   Э р и б е р (обрадовано). Песни? Вот даже как... (Улыбается.) Что ж, это чудно. Ну, а ты сам любишь?
   Радоль кивает в ответ.
  А ты, Сокаж?
   С о к а ж. Отчего не послушать, коли песня хороша да желудок полон?
   Э р и б е р. Вот и мило. Представь, и я большой любитель отдохнуть под звуки музыки. Эй, Элер, позови сюда Бертраду с лютней!
   Элер выходит.
   С о к а ж. У тебя есть певица, граф?
   Э р и б е р. Как и у всякого, кто может себе это позволить.
   С о к а ж. И хорошо поет?
   Э р и б е р. Не хуже тех, что у короля.
   С о к а ж. Что ж, послушаем, а заодно поглядим, хороша ли дева.
   Входят Элер и Б е р т р а д а с лютней. Гости поворачиваются, да так и застывают с раскрытыми ртами. С минуту длится молчание, никто не шелохнется. Граф внимательно наблюдает за Сокажем и Радолем. Они оба, да и остальные, вместо того чтобы, согласно правилам хорошего тона, облизывать пальцы, в растерянности вытирают их об одежду, перестают швырять костями в соседей (таков у франков невинный способ развлечения) и забывают вытереть усы, с которых на стол капают соус и жир.
  
   С о к а ж (восхищенно). Дьявол меня забери, вот так красавица!
   Р а д о л ь. Такую не стыдно показать самому мажордому! Я едва не потерял дар речи.
   С о к а ж. Кто она, Эрибер? Откуда у тебя такое сокровище? Твоя наложница?
   Э р и б е р. Моя дочь.
   С о к а ж (с удивлением). Твоя дочь? Положительно, ты кудесник, граф, коль имеешь бриллиант, достойный руки короля.
   Р а д о л ь. Значит, она графиня?
   С о к а ж. И к тому же с любой из богинь может поспорить красотой, блеском золотых волос и глазами цвета бездонного неба... (Оба приятеля переглядываются.) А скажи, граф, есть ли жених у этой Афродиты?
   Э р и б е р. Она еще юна, ее не интересуют мужчины.
   С о к а ж. Выходит, сердце ее свободно?
   Э р и б е р. Чисто и свежо, как ручей, текущий с гор. (Оба франка снова переглядываются.) Спой нам, дочь, одну из тех песен, где восславляются подвиги франкских королей.
   Бертрада поет. Заканчивает песню, откладывает лютню в сторону.
   Б е р т р а д а (Сокажу). Что, воин, понравилась ли тебе моя песня?
   С о к а ж. Так, что и слов не найду. Петь ты мастерица, красотой обладаешь необыкновенной, да и род твой знатен; чем не невеста? Сватаются к тебе?
   Б е р т р а д а. Много званых, да мало избранных.
   С о к а ж. Стало быть, есть охотники взять замуж?
   Б е р т р а д а. Охотников много, да только дичь летает высоко, не достать простой стрелой.
   С о к а ж. Не долетит и моя?
   Б е р т р а д а. И не надейся.
   С о к а ж. Высок же полет. Кто ж достать сможет?
   Б е р т р а д а. Кто силен да умен и всегда людьми хвален.
   С о к а ж. Ого! Уж не король ли это?
   Б е р т р а д а. Ленивой кошке мышь не поймать.
   С о к а ж. Неповоротлива кошка или мышь быстра?
   Б е р т р а д а. Мышь как всякая, а вот кошка культяпая.
   С о к а ж. Бойка на язык, красавица, ухо с тобой востро держи. Ужели и король недостоин тебя?
   Б е р т р а д а. Волк, спрашивающий совета у стаи, не может быть вожаком.
   С о к а ж. И все же он - во главе ее!
   Б е р т р а д а. Не все в стае равны, есть и там сильный. Ему стоит только захотеть.
   С о к а ж. А если стая будет против?
   Б е р т р а д а. От суда, как и от судьбы, ей не уйти.
   С о к а ж. Что же за суд такой?
   Б е р т р а д а. Божий.
   С о к а ж. Вот ты как рассудила, красавица. Поневоле задумаешься над тем, что сказала.
   Б е р т р а д а. Думай, франк, думу, да знай, не обойтись без шуму. Коль непонятно тебе, скажу так: явлюсь миру, но не как гость с пира. И еще скажу: тот орел выше всех взлетит, кто далеко вперед глядит.
   С о к а ж. Того орла, похоже, подругой метишь стать?
   Б е р т р а д а. По работе и плата, по товару и цена.
   С о к а ж. Это верно, красавица. Да и то сказать, нашему королю ты не по зубам.
   Б е р т р а д а. Конь и вол не пойдут в одной упряжке.
   С о к а ж. Да ведь он Меровинг! Тебе это не льстит?
   Б е р т р а д а. По плохой дороге далеко не уедешь.
   С о к а ж. Откуда же знаешь, что дорога плоха?
   Б е р т р а д а. Лишь слепой не видит туч над головой, но тогда поймет о ненастье, когда услышит гром с небес. Да уж поздно будет.
   С о к а ж. Полагаешь, дни Меровингов сочтены?
   Б е р т р а д а. Знаю это. Вижу и еще дальше.
   С о к а ж. Что же видишь?
   Б е р т р а д а. Старый тонущий корабль, разбитый бурей о скалы. И рядом другой, бросивший вызов буре. Под ним, на дне - жалкие останки его собрата; а над ним, в вышине гордо реет орел, и тень от крыльев его ложится на корабль, закрывая его.
   С о к а ж. Как можно это видеть? Кто из смертных в силах заглянуть в будущее?
   Б е р т р а д а. Я, дочь Эрибера. Умение то от царственной тетки ко мне перешло.
   С о к а ж. Кто же твоя тетка?
   Б е р т р а д а (смеется). Много будешь знать, воин, поседеешь рано. (Графу.) Ночь на дворе, отец, спать уж пора, позволь мне уйти.
   Э р и б е р (довольно улыбается). Ступай, дочь, благих тебе сновидений.
   Б е р т р а д а. И тебе того же. (Ко всем.) Доброй вам ночи! (Уходит.)
   Э р и б е р (встает из-за стола). Да и нам пора на покой.
   Остальные поднимаются вслед за ним.
  (В сторону.) (Крестится.) Господи, хоть бы уж она понравилась им... Шепну Сокажу - чем не жена Пипину?
  
  
   Сцена 3.
  
   Дворец в Меце. Комната в два окна. Стол, несколько стульев, камин. Входят Карломан и Сокаж, усаживаются.
  
   К а р л о м а н. Крепка ли власть епископа во Фландрии, Сокаж?
   С о к а ж. Епископы рады англосаксонцам. Их проповедники не жалея сил проводят дело христианизации обращенных земель. За всем неусыпно следит недреманное око Бонифация.
   К а р л о м а н. Духовенство соблюдает ли посты, обряды, заботится о чистоте нравов, борется с язычниками, не желающими верить в Христа? Одним словом, выполняются ли решения ассамблеи в Суассоне?
   С о к а ж. Местные аббаты и священники под рукой епископа. Он следит за соблюдением церковных канонов и радеет о распространении христианской веры в завоеванных областях. Да и попробуй иначе, коли за тобой наблюдает око папы! Нам посчастливилось принять участие в обряде крещения и помолвки. Мне не доводилось видеть столь пышных церемоний.
   К а р л о м а н. Быть может, делалось это для виду, дабы застить глаза моему посланцу?
   С о к а ж. Обман исключается: никто не знал о нас. Открылся я епископу лишь перед самым отбытием. Но он был спокоен: в его епархии законы Божьи не нарушаются ни под каким видом.
   К а р л о м а н. И наконец, ты привез мне известие о их недовольстве моим отцом! Молчишь, но я и без того знаю. Они требуют возвратить отнятое у них церковное имущество, так ведь? Ну, ну, не прячь глаза, говори всю правду!
   С о к а ж. Так, мой господин.
   К а р л о м а н. Глупцы! Чревоугодники! Они думают лишь о своем животе! А что мы с Пипином скажем родовитым людям? Они кровью и мечом помогали нам отвоевывать для Франкии кусок за куском, дабы сделать все это единым и нерушимым королевством. За все их заслуги мы должны отобрать у них земли, подаренные им Карлом Мартеллом, и вернуть их церковникам?
   С о к а ж. Власть духовная не менее важна, чем светская, мой герцог. Сила франков не только в оружии, но и в вере в Христа. Как не разделить двух сыновей Мартелла, так и здесь не отнять одно от другого, ибо едины суть, как душа и тело. Так говорят они.
   К а р л о м а н (помедлив). Правду говорят. Вопрос этот мы решим с братом на Совете. Возможно, придется выделить церковникам в виде возмещения убытков какой-то процент. Мы не имеем права сбрасывать такую мощную силу со счетов... А сейчас расскажи мне, Сокаж, что ты видел в тех местах, где побывал? Как живут селяне, не слышно ли их недовольства? Если да, то чего они хотят? Мы должны прислушиваться к гласу народа, он - наша жизнь и опора.
   С о к а ж. Селяне, как всегда, ропщут. Они не успевают обрабатывать собственные участки. Они всё больше становятся зависимыми от сеньоров и всё меньше - от короны. Наступит время, когда знать станет богаче короля. Это может привести ко многим бедам.
   К а р л о м а н. А пока она нужна нам для борьбы с арабами, алеманнами и баварцами. Не святоши же с иконами пойдут на войну! Миссия этих впереди, когда земли врагов окажутся в руках франков... Но оставим это. Пусть решает Пипин. В конечном счете, ему одному править всей Франкией.
   С о к а ж (удивленно). А как же ты, мой сеньор? Ведь ты его брат!
   К а р л о м а н. Меня все больше гнетут мирские заботы, Сокаж. Кажется, уйду в монастырь.
   С о к а ж. В монастырь?! Шутишь, сеньор... Ты же воин! И сам только что ругал церковников... А твой брат? Ведь он так любит тебя! Да и что он один, без твоей помощи! Вы оба - Орест и Пилад!
   К а р л о м а н. Пипин сильный и умный, обойдется и без меня. Да так, наверное, будет и лучше.
   С о к а ж. Лучше? Для кого?
   К а р л о м а н. Для него. Для всей Франкии. Ей нужен единый мажордом, как это было при нашем деде и отце.
   С о к а ж. А как же мы, которые верно тебе служим? Как же я и Радоль? Возьми и нас с собой, мы пойдем за тобой всюду!
   К а р л о м а н. Нет, Сокаж. Для той миссии, коей я себя предназначил, спутники не нужны. Ты будешь служить моему брату, как служил мне.
   С о к а ж. А твой сын? Дрогон? Что думаешь делать с ним?
   К а р л о м а н. Отдам его Пипину. Он не женат, и у него нет детей, а между тем ему нужен преемник. Кому передаст он бразды правления после смерти? Дрогон же - Пипинид, а значит, законный наследник.
   С о к а ж. Но что если между дядей и племянником вспыхнет вражда на почве единовластия? Случаев тому немало. А когда твой брат женится и родится у него сын? Поладят ли кузены? Не перегрызут ли друг другу горло?
   К а р л о м а н. Ты заглядываешь далеко вперед, Сокаж, а ведь Пипин еще не женат.
   С о к а ж. Это верно. Но что сказал бы ты, вздумай брат жениться?
   К а р л о м а н. Пусть поступает как знает. Ему давно пора.
   С о к а ж. И ты не забрал бы у него при этом своего сына?
   К а р л о м а н. Решение мною принято. Ты знаешь, как я люблю брата. Для него я готов пойти на все, даже расстаться с жизнью. А Дрогон в худшем случае лишь унаследует мои владения. Только где же Пипин найдет себе жену, если до сих пор это ему не удалось?
   С о к а ж. Гораздо ближе, нежели он сам думает.
   К а р л о м а н. Как тебя понимать? Уж не ты ли собираешься помочь в этом могущественному мажордому франкского королевства?
   С о к а ж. Именно я, мой сеньор.
   К а р л о м а н. Тогда говори. И если дело стоящее, я расцелую тебя. Клянусь, я от души желаю Пипину счастья, ибо одного только вижу во главе государства франков - моего брата.
   С о к а ж. Я расскажу о своей находке, и если рассказ придется тебе по душе, укажи ему путь. Ее отец одержим идеей этого брачного союза. Поутру, когда мы прощались, он шепнул мне на ушко, чтобы я подал Пипину мысль погостить у него.
   К а р л о м а н. Ты так и сделаешь, Сокаж, а покуда начинай - что за диву ты прочишь в жены мажордому Австразии, Нейстрии и Бургундии?.. Хорошо все же, что я у него в гостях, не придется далеко к нему идти. Но говори же, я слушаю тебя.
  
   Сцена 4.
  
   Мец. Мы снова во дворце мажордома, но уже в покоях Пипина.
   К а р л о м а н и С о к а ж одни. Входит слуга, потом П и п и н.
  
   С л у г а. Сейчас твой брат будет здесь, господин.
   Стремительно входит П и п и н. Братья обнимаются. Слуга с поклоном пятится к дверям.
   П и п и н. Я давно тебя не видел, Карл! Ты всё мотаешься по своим епископствам. Желаешь выманить из Майнца папского легата и дать ему прежние права? Помнится, не так давно была у нас с тобой об этом беседа.
   К а р л о м а н. Речь пойдет не о том, Пипин.
   П и п и н. Вот и хорошо! Признаюсь, тема эта мне неприятна. (Переводит взгляд на Сокажа.) А-а, да тут и неизменный Аргус! Ну еще бы, где человек, там и его тень. Признайся, это ты что-то замыслил и подал идею моему брату? А теперь вы оба пришли уговаривать меня на какой-то очередной поход!
   С о к а ж. Вовсе не о походе хотели мы говорить с тобой, сеньор.
   К а р л о м а н. Да и вряд ли уж мы вместе выступим на наших врагов.
   П и п и н. Что еще за новости! Ты заболел, Карл? Полагаешь, после того как сгинул навсегда герцог Гунальд, Аквитания пала к нашим ногам? Считаешь, наш зять Одилон успокоился и перестал притязать на свой лакомый кусок? Как бы не так! Змея затаилась и ждет лишь момента для нападения. Но я еще обломаю ему рога! Тоже мне, родственник! Свангильда всего лишь наша мачеха, а кто она ему, мужу нашей сестры? Кто, я тебя спрашиваю? И он еще смеет заикаться о каком-то родстве! Нет, надо было добить его тогда, жаль, остановила Гертруда. Но мы еще доберемся до этого щенка, до этого герцога, возомнившего себя правителем!
   К а р л о м а н. Подумал бы о нашей сестре, Пипин. Как она воспримет это, ведь речь идет о ее муже...
   П и п и н. Плевать мне на нее! Речь идет о будущем государства франкского, и во имя этого я дьявола заставлю плясать на углях жаровни, а этому выродку просто снесу башку и поднесу ее на блюде моей дорогой сестричке. Клянусь прахом предка Арнульфа, забавная выйдет сцена!
   К а р л о м а н. Всё бы тебе резать да убивать, никак не напьешься крови своих врагов...
   П и п и н. А тебе бы всё беседовать с монахами, рассуждая о царстве небесном.
   К а р л о м а н. Именно поэтому я и пришел к тебе, брат.
   П и п и н. Что-о?! Ты и меня хочешь облачить в сутану? Клянусь преисподней, не бывать этому, пока рука моя может держать меч! Дело отца и деда нашего не завершено, оно перешло к наследникам, и негоже нам успокаиваться, покуда вражьи головы не увенчают колья, что высятся вокруг империи франков!
   К а р л о м а н. Никто и не собирается уговаривать тебя отречься от мирского, брат. Напротив, лишь в тебе вижу властителя, в чьих руках должны быть бразды правления. Я же устал от мирской суеты, а посему не намерен тебе отныне мешать. Ты воин, я - монах, тебе держать в руке меч, мне - крест.
   П и п и н. В своем ли ты уме, Карл? Ты ли это говоришь? Или забыл, что отец нам обоим доверил дело рук своих, завещав защищать и приумножать границы королевства?
   К а р л о м а н. Не забыл, брат. Однако склонность к благочестивым деяниям, навеянная духовностью, заставляет меня удалиться в монастырь.
   П и п и н. В монастырь?! К монахам, этим черным воронам?.. (Ударяет рукой по столу.) Да ты и впрямь сошел с ума! В монастырь! Читать жития святых, молиться и отбивать поклоны! И это после наших походов в Аквитанию, Тюрингию, Баварию, Алеманнию, Саксонию!.. А, ты не можешь, верно, простить мне, что я упрятал Бонифация в основанное вами же обоими аббатство! Но ты забыл о возмущении знати его миссионерской деятельностью! А ведь он простер свою длань надо всей Галлией! И чего же он потребовал, этот англосакс, ставленник папы? Возвратить духовенству отобранные у него нашим отцом земли! Земли, которыми он одаривал верных соратников, а те ему за это - вооруженное конное войско. Конное, Карл! Кто мог бы дать нашему отцу и нам с тобой коней, а ведь конница - это именно та сила, что сокрушает любого врага и несет на своих крыльях победу! Да если бы не конница, разве удалось бы нашему отцу разбить арабов при Пуатье! Святоши об этом забыли! Зато вспомнили про источники своих богатств. И эти земли, розданные Карлом Мартеллом своей знати в бенефиции; земли, которые родят не пехоту из селян, а хорошо обученное конное войско, - папа вознамерился отобрать!..
   К а р л о м а н. Признаться, понтифик несколько завысил полномочия Бонифация, а тот, пользуясь этим, превысил их чрезмерно.
   П и п и н. За что и поплатился! Имел ли он право назначать епископов, куда хотел? Да еще каких! Развратников, мошенников и лжецов! Разве это входило в его обязанности? Я не против духовного фундамента нации, я закрывал глаза даже на то, что он снимал епископов, назначаемых королем, и ставил своих. Но я не могу противостоять давлению знати; на нее я опираюсь в своей борьбе, она - моя сила, и пойди я против них - они просто сметут меня! Они так и сделали бы, если бы мы с тобой не вытащили на свет божий этого хилого Меровинга и не усадили его на трон. Это придало нам законности. Теперь они присмирели: решения исходят от короля, значит, от власти, которой надлежит безропотно подчиняться. Это их устраивает. Но и нас с тобой тоже, Карл! Ведь вся заслуга нынешнего короля в том, что он подписывает тот документ, который протягивает ему мажордом... Что касается земель, то церковникам, ей богу, грех жаловаться. Помнишь решение собора прошлого года? Земли их фактически числятся за ними, к тому же они стали получать с них неплохой процент.
   К а р л о м а н. А если вспомнить еще о том, что мы с тобой жалуем Церковь новыми завоеванными территориями, где христианство набирает мощь...
   П и п и н. Вот видишь! Нет, ей-богу, напишу папе, пусть усмирит епископов и аббатов. А не послушает, так я усмирю сам, но не проповедью, а мечом! Залью кровью одну из епархий - другим неповадно будет совать нос в дела королевства.
   К а р л о м а н. Замечаешь, Пипин, ты все уже решаешь сам, без меня. Выходит, я лишний.
   П и п и н. Ты и взаправду решил уйти? Хочешь бросить меня одного? Карл, ведь ты воин! А подружишься с воронами - сам станешь есть падаль.
   К а р л о м а н. Значит, так уж суждено. Служение Богу я считаю своим основным долгом. Мечту эту лелеял давно. А взамен, дабы ты не очень огорчился, оставляю тебе сына Дрогона. Своих детей у тебя нет, вот и будет наследник твоему делу.
   П и п и н. Карл, брат мой, а ведь мы с тобой еще не усмирили Грифона! Я уже планировал поход в Баварию на нашего строптивого братца.
   К а р л о м а н. Ты и один справишься с этим, Пипин. Войско, финансы, власть - всё в твоем ведении. Не хватает лишь самого главного, что укрепит твои позиции и заставит непокорных пасть пред тобою ниц.
   П и п и н. Чего же это?
   К а р л о м а н. Короны.
   П и п и н. Короны?
   К а р л о м а н. Ты должен стать королем. Ты главный в королевском суде, на это имеет право лишь монарх.
   П и п и н (подходит близко к брату, пытливо заглядывает ему в глаза). Не шутишь, Карл? В самом деле считаешь, что пришла пора?..
   К а р л о м а н. Франкия должна подчиняться властелину, а не тому, кто лишь подобие его. Или мы похожи на римлян, у которых что ни император, то дегенерат! Власти надлежит быть в руках сильного. Старые корни отгнили, и дерево рухнуло. Растет новое - молодое, крепкое. Именно оно даст урожай и тень, в прохладе которой не сгорит, обратившись в пыль, земля франков.
   П и п и н (взволнованно). Ты растревожил мне душу, Карл. Признаться, я и сам не раз думал об этом, но не поверял мысли никому, даже брату. Я боялся обидеть тебя...
   К а р л о м а н. Видишь, теперь тебе не придется мне ничего объяснять, я сам предрешил начертание наших с тобой судеб. Знамение мне было однажды, и голос вещал - чему быть и что должно свершиться. Божий то был глас, и нельзя ни мне, ни тебе противиться ему. Прости, брат, коли, покидая, обижу тебя, но я здесь больше не нужен. Помни мои слова и знай: я дал тебе мудрый совет. Обо мне же не вспоминай. Но как только станешь королем, дай знать. Я вознесу молитву Господу и попрошу его не оставлять тебя благодатью Своей.
   Братья обнимаются.
   П и п и н. А как же твое королевство, Карл? Твоя империя? Сыну не удержать власти.
   К а р л о м а н. Я отдаю все это тебе. И Дрогона тоже. Поступай, как считаешь нужным. Ты отныне единый хозяин земли франкской, и я объявлю это на Королевском совете, прежде чем покину тебя. А пока хочу сказать еще кое-что. (Оборачивается к своему спутнику, молчавшему все это время.) Не зря ведь я привел Сокажа. Он будет тебе верным другом до последнего вздоха. Верь ему, люби и знай, преданнее слуги не найти. И он клянется в этом Пипину так же, как клялся когда-то его брату Карломану.
   Пипин подходит к Сокажу. Они обмениваются крепким рукопожатием.
   С о к а ж. Клянусь, сеньор, служить тебе верой и правдой, пока бьется мое сердце. А коли нарушу слово, убей меня. Я с улыбкой приму такую смерть, ибо она представляется мне заслуженной и будет исходить от моего господина, а не от врага.
   П и п и н. Ей-богу, лучше не молвил бы и родной отец! Да и то сказать, нет друга у меня, только боевые соратники. Теперь тенью моей будешь, голосом и глазом, силу получишь!
   Сокаж припадает на колено и касается лбом руки Пипина в знак беспрекословного подчинения.
   К а р л о м а н. А теперь послушай, что хочу сказать, брат. Власть Пипинидов бесспорна, но лишь временна. Франки сильны, пока у них есть такой мажордом. Ты - тот, кто избран Богом, но с твоей смертью, боюсь, падет и твое царство.
   П и п и н. Что же еще надобно, чтобы упрочить мою власть?.. Догадываюсь, о наследнике говорить хочешь.
   К а р л о м а н. Вот ты и сам пришел мне на помощь. Дрогон всего лишь твой племянник, тебе же нужен законный наследник. Сын!
   П и п и н (хмурится). Это правда, Карл... Но с невестами не ладится, сам знаешь. (Карломан кивает.) К чему тогда заводишь об этом разговор?
   К а р л о м а н. К тому, что есть для тебя жена. Дар этот не от меня, Сокаж ее нашел. И глупость совершишь, коли не выслушаешь его рассказ и не помчишься тотчас туда, куда он укажет. Ибо знай: лучше той, что он видел, тебе не найти.
   П и п и н. Правду молвит брат, Сокаж? Невеста и в самом деле знатна и столь хороша собой, что не стыдно повести ее к алтарю?
   С о к а ж. Суди об этом сам, мой герцог. Мы с отрядом пробирались из Фландрии. Ночь застала нас в пути, и случилось это близ поместья графа Эрибера. К нему мы и попросились на ночлег. И как покончили мы с вечерней трапезой, вышла к нам юная дева. Поглядели мы на нее, да так и застыли, будто раствором для кладки облитые. Красота этой девы такова, что и глаз не отвести, а говорит так мудрено и умно, что любому королю или министру впору рот раскрыть от удивления. До сих пор я себя слабоумным не считал, а тут вовсе оробел, и язык будто прилип к зубам. Так рассуждает, что не знаешь, как ответить. А сама отвечает загадками да прибаутками, в каждой глубокий смысл. Как скажет что, так мы с Радолем головы ломаем - возможно ли человеку такое измыслить?..
   П и п и н (смеется). Вот так чудо из чудес! И кто же она, эта мудрая дева?
   С о к а ж. Дочь графа Лаонского. Бертрадой звать, а лет ей пятнадцать или больше того.
   П и п и н (задумчиво). Граф Лаонский... (Подходит к окну, долго думает о чем-то, потом оборачивается.) (Карломану.) А ведь я знаю этого графа. Помнится - богат, знатен.
   К а р л о м а н. Богатства у него побольше, чем у любого из наших вассалов: обширные владения в низовьях Рейна, Мааса и Мозели, доставшиеся ему от родичей.
   П и п и н. Кто же он? Что это за род?
   К а р л о м а н. Ты сейчас сам поймешь, кто такая эта Бертрада. Помнишь Плектруду, супругу мажордома Австразийского Пипина Второго Геристальского, нашего с тобой деда?
   П и п и н. Рассказывали, она обладала несметными богатствами, имела острый ум. После смерти мужа взяла бразды правления в свои руки, да так, что и пикнуть никто не смел.
   К а р л о м а н. То была наша с тобой бабка, Пипин.
   П и п и н. Знаю. Говорят, наш дед души в ней не чаял. Но к чему ты вспомнил о ней?
   К а р л о м а н. Две дочери было у графа Гугобера и Ирмины; младшая - Плектруда, старшую звали Бертрадой, она основала монастырь Прюм. Так у этой Бертрады был сын, которого звали... Эрибер! Ныне он - граф Лаонский.
   П и п и н. Так что выходит, его дочь... постой-ка, ведь она приходится внучкой графини Бертрады, сестры нашей бабки!
   К а р л о м а н. Вот именно!
   П и п и н. Значит, она - наследница рода Гугобертидов?
   К а р л о м а н. ... к которому и принадлежали обе сестры.
   П и п и н. Это могущественный род, имеет обширные связи в родовитых домах Австразии и Нейстрии... Но получается, эта юная графиня - наша дальняя родственница, ведь она внучатая племянница Плектруды!
   К а р л о м а н. Не говоря уже еще об одном, брат. Женившись на Бертраде, ты повторишь путь нашего героического деда: Пипин Второй был женат на девице Плектруде из рода Гугобера; Пипин Третий, его внук, подобно ему женится на девице Бертраде из этого же рода! Как тебе нравится такой поворот в судьбе? Притом учти, все одно к одному: невеста знатна, богата, красива и умна. Не к этому ли ты всегда стремился? Не этого ли искал и не находил ни в одной из невест, коих тебе прочили?
   П и п и н (смеется). В самом деле, чего тут долго раздумывать, всех этих качеств и за глаза хватит любому монарху... Что ж, остается нанести визит графу Эриберу и убедиться воочию в том, о чем ты рассказал, Сокаж. Но берегись, мошенник, если она мне не понравится, я велю тебя выпороть!
   С о к а ж. А если понравится, сеньор, и ты женишься на ней?
   П и п и н. Тогда тебе придется выпороть меня. (Общий смех.) Но поскольку, я знаю, у тебя рука не поднимется на мажордома, мы поступим иначе: ты станешь мне как брат.
   С о к а ж. Вот это мне подходит! Клянусь обедней, мой герцог, меня это больше устраивает.
   П и п и н. Да будет так! И знай, своих слов я обратно не беру. Но прежде - в Лаон! А ты, Сокаж, узнаешь свою участь, когда я вернусь обратно. Если я буду один - готовься к порке; если впереди меня на лошади будет сидеть графиня Бертрада, то ты - мой самый близкий друг и член Королевского совета!
   К а р л о м а н. Мне остается сказать тебе последнее, Пипин: скоро у тебя будет настоящий друг, он же - как брат. И жена!
   П и п и н. Я выезжаю немедленно!
   Все уходят.
  
  
   Сцена 5.
  
   С о к а ж, Р а д о л ь. (Стоят у окна).
  
   С о к а ж. И как только я рассказал ему все, он умчался в Лаон.
   Р а д о л ь. Как думаешь, понравится ему голубоглазая дева?
   С о к а ж (почесывает спину). Хотелось бы. Или он не мужчина, не франк? Ведь сколько уж гостей перебывало в усадьбе графа, и каждому хотелось увезти с собой прекрасную Бертраду. А она - ни в какую. Никто ей не по нраву, и всё тут.
   Р а д о л ь. Знала, что герцог за ней приедет, вот и ждала его. Дождалась-таки.
   С о к а ж. Есть у нее дар такой - вперед видеть может, загодя знает, что будет. Род ее непростой, богатый и уважаемый, его представители всегда отличались умом. А сама Бертрада - не поверишь - не кто иная, как внучатая племянница герцогини Плектруды, жены мажордома Пипина Геристальского!
   Р а д о л ь. Вот так-так! Хорошее же место нашли мы с тобой для ночлега. Кто бы мог подумать, что там живет племянница бабки нашего герцога!.. Но ведь это выходит, Пипин берет в жены свою родственницу?
   С о к а ж. Хорошо бы они нашли общий язык. Уж как я переживаю, одному Богу ведомо.
   Р а д о л ь. Хм! Тебе-то какая в том печаль - женится он или нет? Жалование твое все одно больше не станет, хоть и служить будем теперь другому мажордому.
   С о к а ж (с загадочной улыбкой). Не поверишь, Радоль, как мне хочется, чтобы Пипин привез себе лаонскую деву.
   Р а д о л ь. Вот заладил-то! Да что тебе в этом, какая выгода?
   С о к а ж. Выгода? Пожалуй. И не одна, а целых три!
   Р а д о л ь. Тогда, может, поделишься со мной, в чем твоя корысть?
   С о к а ж. Во-первых, этакую Аспазию буду видеть каждодневно! Знаешь ведь мою слабость к женской красоте.
   Р а д о л ь. Хм, подумаешь! Да ведь не твоя же она, чужая.
   С о к а ж. И что ж с того? Не в этом дело. Сам вид интересной женщины радует взор и сердце, а это, брат, поверь, очень важно: будто богиню увидел, один ее взгляд толкает на подвиги! Ведь как хороша! Будто из-под десницы Бога вышла.
   Р а д о л ь (усмехается). Тебе бы быть поэтом, то-то слагал бы вирши во славу прелестных фей. Но оставим это. Какая же вторая выгода тебе от этой свадьбы?
   С о к а ж. Был у нас с герцогом уговор: коль не понравится ему невеста, то обещал выпороть меня, как вернется.
   Р а д о л ь. Вот оно что! (Смеется.) То-то я гляжу, спиной ты жмешься к проёму; зудит, верно, чуя плеть? Теперь понятно твое беспокойство. Ну, а еще? О трех выгодах ты говорил.
   С о к а ж. Еще? Сейчас скажу... (Внезапно бросается к окну, смотрит на дорогу.) Едет!.. Вот я и дождался. Он возвращается, Радоль!
   Р а д о л ь. Кто?
   С о к а ж. Наш герцог! Я вижу его.
   Р а д о л ь. И что же? Ты заметно повеселел. Перестала ныть спина?
   С о к а ж. Не только это. Ты хотел узнать третью выгоду?
   Р а д о л ь. Ты так и не сказал о ней, Сокаж.
   С о к а ж (выпячивает грудь). Отныне не просто Сокаж, а лучший друг мажордома и его брат!
  
  
  
   Действие 2. 748 год . Осень.
  
   Кто роет другому яму, сам в нее падает.
  
   Сцена 1.
  
   Бавария. Зальцбург. Дворец герцога Одилона. В зале он сам и местная знать: графы, князья. Негромко переговариваясь, ждут кого-то. Стремительно входит Г р и ф о н, оглядывает собравшихся, приветствует кивком.
  
   Г р и ф о н (подходит к герцогу). Все в сборе? И преданы нашему делу, не так ли?
   О д и л о н. Ждем только тебя, Грифон.
   Г р и ф о н (обращается ко всем). Речь моя будет недолгой. И без того каждому известно, что творится в королевстве франков. Пипин Короткий вконец обнаглел, и с ним надо покончить. Они с Карломаном поделили империю, а нас с Реми* словно бы и нет! А ведь мы все братья, и пусть от разных матерей, но у нас один отец - Карл Мартелл! Однако их, кажется, это не заботит. Реми они сделали епископом, но для чего? Чтобы избавиться от него раз и навсегда! Потом взялись за меня. Когда начался передел империи, моя мать настояла на том, чтобы и мне выделили причитающуюся долю наследства. Мне дали королевство в центре Галлии. Но братья отняли его у меня, самого заточили в крепость, а мать упрятали в Шелле. Однако им и этого показалось мало. Сестра Гильтруда выходит замуж за баварского герцога Одилона. Они тут же воображают, будто герцог - еще один претендент на их долю наследства, и топят Баварию в крови! А нынче? (Герцогу.) Дошли до меня слухи, будто Пипин остался один?
   * Реми - епископ Руана, сводный брат Пипина и Карломана.
   О д и л о н. Он попытался отделаться от Карломана и организовал было его убийство. Но заговор сорвался. Тогда он решил заточить брата в монастырь, но тому удалось бежать. Он нашел приют у папы. Святейший приласкал Карломана и отправил в Мон-Кассен. Теперь он простой монах в монастыре.
   Г р и ф о н. Негодяй! Он смел покуситься на жизнь последнего брата, того, с кем они вместе росли, товарища его детских игр, своего ближайшего родственника и боевого соратника!
   В рядах знати слышится ропот.
   О д и л о н. А теперь он вновь решил взяться за тебя. Кажется, ты ему здорово мешаешь. Перед глазами у него пример - король Хлодвиг, который, чтобы властвовать самому, истребил своих родичей.
   Г р и ф о н. Я догадываюсь, зачем он выпустил меня из крепости. Ему понадобился брат, чтобы рукой семьи держать восточные герцогства, до которых у него самого рука не достает.
   О д и л о н. Либо он хочет поставить заслон против мятежной Бретани и собирается отправить тебя на север...
   Г р и ф о н (возмущенно). Мною затыкать дыры?! Ну нет, братец, шалишь! Чересчур много обид принес ты своим родичам, слишком сильно зло, причиненное всем нам. Ты не для того освободил меня из тюрьмы, чтобы разделить империю между нами двумя, а на меньшее я не согласен. Орел не ест пищи черепах. Либо я буду царствовать, либо ты - иному не бывать! Потому вот мое слово: Пипин должен умереть! И тогда останусь я - последний из Пипинидов и единый правитель земли франкской! (Оглядывает собравшихся.) Тут и наступит черед моих верных друзей, каждого из которых я щедро одарю землей.
   О д и л о н. Но Пипин не один. У Карломана остался сын.
   Г р и ф о н. Сын? И он теперь у Пипина? А-а, червяк боится, что его сожрет ворона и наполовину остался в земле? Вывод прост: он чует приближение своей кончины.
   О д и л о н. Вовсе нет. Он лишил племянника наследства, прибрав к рукам владения брата.
   Г р и ф о н. Я рассчитаюсь с ним за все, и я уже нашел способ, как это сделать.
   О д и л о н. Нам всем придется изрядно потрудиться: Пипин Короткий привез себе жену из лаонского графства, и она родила ему сына.
   Г р и ф о н (ухмыляется). Однако этому коротышке не откажешь в уме; он укоренился еще сильнее. Но мы свалим дерево и сожжем землю вокруг - корни сами отомрут.
   О д и л о н. У него большая сила, прольется много крови.
   Г р и ф о н. Да и у нас войска немало: саксонцы, баварцы, алеманны и аквитанцы. Я договорился с герцогом Ваифром, он даст воинов.
   О д и л о н. Полагаю, наберется неплохая армия преданных солдат. Голодный волк сильнее сытой собаки. Мы свернем шею Пипину и его выродку, и вся Франкия будет в наших руках!
   Г р и ф о н. Но прежде чем начать боевые действия, я намереваюсь претворить в жизнь некий план. Если он удастся, обойдемся без крови. Да и то сказать, мы культурные люди, давно уже не варвары, и поэтому к нашему делу должны подойти тонко.
   О д и л о н. Что ты придумал, Грифон? Мечтаешь погубить коротышку в его же гнезде?
   Г р и ф о н. Именно! Убийство всегда надежнее. Мы сохраним войска. Убьем тирана, его армия станет нашей, и мощь франков увеличится вдвое. Хильдерику наплевать - тот ли герцог, этот ли, лишь бы без забот сиделось на троне, да плясали перед ним полуголые рабыни. Но мы и этого спихнем с его высоты. Однако сначала с дороги убирают самый большой камень.
   О д и л о н. Что же за план, говори.
   Г р и ф о н. Однажды в крепость, где я томился много лет, привели колдуна. Мы разговорились, и он поведал мне, как совершить бескровное убийство. Он вычитал в одной из книг, как действовала во времена римлян некая Локуста, знаменитая отравительница. Клянусь, живи она сейчас, я взял бы ее в услужение и называл родной матерью. Одним из ее способов было воздействие на дыхательные пути человека. (Вновь оглядывает собрание.) Объясняется все просто. Она пропитывала ядом полено и бросала его в огонь. Отравленный дым наполнял комнату; тот, кто в ней находился, вдыхал яд и умирал. Именно этот способ и пригодится нам в борьбе с мажордомом. Говорили, он любит греться у очага. Нынче осень, и пламя не гаснет во дворце. В его покоях тоже есть очаг, туда и надо бросить полено.
   О д и л о н. Но дым уходит вверх. Как он наполнит комнату?
   Г р и ф о н. Надо закрыть заслонку.
   О д и л о н. Тогда сидящие у очага станут задыхаться и покинут помещение.
   Г р и ф о н. Будет уже поздно. Они успеют наглотаться яду.
   О д и л о н. Что если там будет не один Пипин, а с ним его жена, сын, соратники?..
   Г р и ф о н. Тем лучше для нас. Меньше будет возни потом. А смерть припишут обычному угару.
   О д и л о н (с сомнением). Полагаешь, это действенный способ?
   Г р и ф о н. Надежнее быть не может. Так во времена империи устраняли неугодных правителей. Так был отравлен когда-то император Веспасиан, хоть и говорили потом, будто он умер своей смертью.
   Молчание. Все потрясены таким замыслом, переглядываются.
   О д и л о н. Коли так, действовать надо скоро и решительно. Пипин все чаще поглядывает в нашу сторону, готовит поход. За ним вся знать Австразии и Нейстрии. Декреты собора сорок четвертого года несильно тряхнули их сундуки, зато прекариев* у них стало еще больше. Да и церковники не в обиде: со своих земель они получают солидный чинш*.
  
   * Прекарий - временное владение от имени короля.
   * Чинш - плата церкви за аренду ее земель.
  Г р и ф о н. Вся Франкия идет за сыном Молота, боюсь, как бы он не возложил на свою голову корону Меровингов! Вот когда нам всем придется туго. Аквитанцы и бургунды вмиг станут вассалами нового короля франков, а папа протянет ему руку дружбы. Понтифик уже имеет виды на Пипина, чувствуя его силу, и нам надо противостоять этому, пока нас не прихлопнули, как комаров на стене.
   О д и л о н. Остается найти исполнителя.
   Г р и ф о н. Этот человек - причем либо нейстриец, либо австразиец - должен хорошо знать дворец мажордома и не вызвать у него подозрений. Надо, чтобы он был знаком кому-либо из местной знати. (Обращается ко всем.) Есть среди вас такой?
   Г о л о с. Увы, среди нас нет нейстрийцев, герцог.
   Д р у г о й г о л о с. И австразийцев нет.
   Т р е т и й. Никто из нас не бывал во дворце Пипина и не знает расположения комнат и залов.
   О д и л о н. Мне знаком дворец, я был там. Я - тот, кого обидел сын Молота; отомстить ему - мой долг.
   Г р и ф о н. Твое появление не останется незамеченным. Он узнает; что ты скажешь тогда?
   О д и л о н. Нынче везде о нем говорят. Он сильнее любого государя, ему подчиняется знать, любит армия. На этом мы и сыграем. Я скажу ему, будто мы с тобой признали былые ошибки и отныне - его верноподданные.
   Г р и ф о н. Поверит ли он?
   О д и л о н. Человек всегда верит в то, во что хочет и во что ему нужно поверить. Здесь его ахиллесова пята. Пипин не сможет не внять клятвенным уверениям в дружбе. Внимание его ослабнет, это даст нам возможность именно здесь, на границе сконцентрировать силы, которые мы бросим на него. Но это на тот случай, если провалится операция с дымом.
   Г р и ф о н. Тебе придется прокрасться к нему хитрой змеей и, ужалив человека, незаметно улизнуть оттуда.
   О д и л о н. Улизнуть? Но зачем? Кто посмеет меня заподозрить?
   Г р и ф о н. Любой дом имеет глаза и уши, этот - тем паче.
   О д и л о н. Я рассчитываю увидеть смерть врага, мечтаю насладиться зрелищем агонии...
   Г р и ф о н. Тебе придется немедленно вернуться сюда. Придумай предлог. Пипин сам должен тебя отпустить еще до своей гибели, пусть это слышат все. Здесь ты узнаешь о его кончине, и отсюда мы двинемся победным маршем в Мец, сердце Франкии, где ждут нас слава и власть!
   О д и л о н. Да сбудется, как сказано! Пипин - наш враг, и пока он жив, нам не видать галльской земли, хотя мы оба его родственники: ты брат, а я зять. Предпримем же первый шаг к тому, что завещано было тебе матерью и отцом.
   Г р и ф о н. Он будет бескровным, но коли прольется все же кровь, то вина в этом ляжет на него, сына Молота!
   Расходятся.
  
  
   Сцена 2.
  
  
   Мец. Дворец короля. С о к а ж прохаживается вдоль галереи, то и дело выглядывает во двор. Видно, кого-то поджидает. Движения порывисты, он нервничает. Наконец в другом конце галереи показывается Б р и г и т т а и торопливо направляется к нему.
  
   С о к а ж (оборачивается на звук ее шагов). Ну наконец-то! Ты заставляешь себя ждать. Я весь продрог на ветру.
   Б р и г и т т а. У меня были важные дела, любимый.
   С о к а ж. Разве может быть что-то важнее нашей встречи? Ради этого я нарочно сбежал от герцога, потом встретил в коридоре его жену Бертраду. Маленького Карла она передала кормилице, а сама стала вспоминать тот день, когда мы с Радолем волею случая оказались у них в гостях. Насилу удалось от нее уйти. Но тут, как назло, я попал в окружение придворных дам. Так что если бы на выручку не подоспел Радоль...
   Б р и г и т т а. То ты и вовсе забыл бы о нашем свидании?
   С о к а ж. Но я все же пришел, а вот ты... Где ты пропадала столько времени?
   Б р и г и т т а. Я не была у герцога и мне не повстречалась его супруга. Я не видела также ее придворных дам, и все же меня задержал один человек... (Бросает взгляд в сторону дверей.)
   С о к а ж (косится на нее). Мужчина?..
   Б р и г и т т а. Так же, как и тебя - женщина.
   С о к а ж. Это ему ты уделила столько внимания?
   Б р и г и т т а. Представь себе, я не могла отойти от него ни на шаг.
   С о к а ж (супит брови). Кто он? Назови мне имя и, клянусь пеленами Христа, я изрублю его на куски!
   Б р и г и т т а. Это может не понравиться твоему господину, ведь этот мужчина - его родственник.
   С о к а ж. Родственник мажордома? Ты говоришь о герцоге Одилоне? И он посмел приставать к тебе?..
   Б р и г и т т а. Ничуть не бывало, мы не перемолвились ни единым словом.
   С о к а ж. Как же тогда он смог тебя задержать?
   Б р и г и т т а. Я следила за ним, Сокаж. Я видела, как он без причины суетится, воровато озирается, и смутные предчувствия беды закрались мне в душу. (Снова короткий взгляд в сторону дверей.)
   С о к а ж. Что именно тебя встревожило?
   Б р и г и т т а. Ты не задумывался, отчего он здесь?
   С о к а ж. Он сказал, что глубоко почитает истинного хозяина земли франкской, и они с Грифоном всегда готовы прийти на помощь, коли Пипину станет трудно. И еще он заверил, что отныне восточная граница Франкии на крепком замке; они бдительно охраняют ее рубежи.
   Б р и г и т т а. С этим он и приехал?
   С о к а ж. Я слышал их разговор.
   Б р и г и т т а. И Пипин поверил ему?
   С о к а ж. А почему бы ему не поверить?
   Б р и г и т т а (оглядывается по сторонам). (Вполголоса.) Он обманул герцога! Цель его приезда совсем иная.
   С о к а ж (тоже вполголоса). Что за вздор! С чего ты взяла?
   Б р и г и т т а. Я видела его, когда он был один. Так не ведут себя люди, предлагающие искреннюю дружбу.
   С о к а ж. Ты что-то заметила? Он вел себя не как друг, но как враг? Говори!
   Б р и г и т т а. Да! Поверь мне, женщина видит не только глазами, но и сердцем. И вот, когда я увидела Одилона в покоях мажордома...
   С о к а ж. Он заходил в комнату герцога? Какого черта ему там делать?
   Б р и г и т т а. Сокаж, любимый, послушай меня. Мое сердце сразу почуяло недоброе, когда мне удалось подглядеть за ним сквозь расщелину в стене. Сначала он, как вор, огляделся вокруг, потом быстро подошел к очагу и склонился над ним, раздумывая. Затем посмотрел наверх, закрыл и открыл заслонку, вновь огляделся и быстро исчез. (Снова взгляд - туда же.)
   С о к а ж (задумчиво). Вот так загадка... Очаг... заслонка... Что все это могло значить?.. (Снова размышляет.) Воистину странно и необъяснимо. Ясно одно: герцог что-то замышляет. Но что именно? Зачем ему понадобилось подходить к очагу, а потом трогать заслонку?
   Б р и г и т т а. Это и мне показалось подозрительным. Ему что-то надо было! А если учесть, что совсем недавно он был врагом Пипина, а теперь безо всякой причины предлагает ему дружбу... Ведь так обстоит дело? (С о к а ж кивает.) Не хочет ли он усыпить бдительность мажордома, а потом нанести удар?..
   С о к а ж. Удар? Но какой?
   Б р и г и т т а. Если бы я знала! Только думаю, это неспроста. Ведь он пробрался в покои герцога как недруг. Повторяю, его что-то тревожило, он то и дело вертел головой...
   С о к а ж. Как же он прошел мимо стражи? Разве она не стояла у дверей?.. Ах да, ведь герцог сам распорядился, чтобы она патрулировала по коридорам. Выходит, Одилон улучил момент, когда стражники его не видели?
   Б р и г и т т а. Все было именно так! Он незаметно прошел у них за спиной. Это и насторожило меня. Но я знаю, откуда можно увидеть, что делается в покоях Пипина.
   С о к а ж (с тревогой). Кажется, тут пахнет изменой... (Оживленно.) Готовится какое-то злодеяние против нашего герцога, Бригитта, теперь я уверен в этом!
   Во дворе слышится ржание лошадей, людские голоса. Сокаж смотрит туда. Хватает Бригитту за руку.
  Идем скорее во двор! Это герцог вернулся. Надо рассказать ему обо всем.
   Быстро уходят из галереи.
  
  
   Сцена 3.
  
   П и п и н, С о к а ж и Б р и г и т т а под навесом, во дворе. Из окон дворца их не видно. Сокаж оживленно рассказывает о чем-то Пипину, показывая рукой на второй этаж. Нам не слышно его слов, но мы и без того знаем, о чем идет речь. Бригитта иногда кивает в знак подтверждения, когда Сокаж время от времени поглядывает в ее сторону. Пипин, нахмурившись, молча слушает, постукивая плетью по ноге. Наконец принимает решение.
   П и п и н (поворачивается к Бригитте). Говоришь, герцог Одилон с тех пор никуда не выходил из дворца?
   Б р и г и т т а. Нет, господин. Я наблюдаю за дверьми и не пропустила бы его.
   П и п и н. Где он сейчас?
   Бригитта пожимает плечами.
   С о к а ж. Где же, как не у твоих покоев, сеньор!
   П и п и н. Что ему там делать?
   С о к а ж. Дожидаться свою жертву. Не зря же он заходил туда.
   П и п и н. Хочет меня убить?
   С о к а ж. Слепому видно, его замыслы недобры. Кажется, именно за этим он и приехал. Но, думаю, один он не решился бы.
   П и п и н. Полагаешь, его кто-то надоумил?
   С о к а ж. Ищи виновника в своей семье, мой сеньор.
   П и п и н. Грифон?..
   С о к а ж. Кто же еще! Ты выпустил из клетки зверя, теперь он будет мстить, бойся его когтей.
   П и п и н. Значит, брат... Я догадывался. А ведь я всего лишь хотел доверить ему восточную границу или послать к Бретани.
   С о к а ж. Ему мало ляжки убитой лани, он норовит забрать всю целиком. Одилон - его союзник, другого ему не найти. Думаю, он и вызвался проникнуть во дворец, чтобы свести тебя в могилу.
   П и п и н. Полагаешь, именно так? Не ошибаешься?
   С о к а ж. Спроси себя самого, сеньор, друзья они тебе или враги?
   П и п и н. Друзья те, что предупреждают об опасности.
   С о к а ж. Враги же готовят предательский удар.
   П и п и н. Но как узнать, Сокаж? Как убедиться, что он пришел сюда за моей жизнью?
   Б р и г и т т а (после недолгого молчания). Если бы я могла предложить свою помощь, господин...
   П и п и н (поворачивается к ней). Ты можешь чем-то помочь?
   Б р и г и т т а. Я знаю дырку в стене, через нее можно увидеть, что будет происходить в твоей комнате.
   П и п и н (с интересом). Что же дальше?
   Б р и г и т т а. Я это к тому, что если герцог крутился зачем-то вокруг очага, то это значит, что он хочет... Но это только мои догадки...
   П и п и н. Чего же он хочет?
   Б р и г и т т а. Что-нибудь бросить туда!
   П и п и н (порывисто хватает ее за руку). Довольно! (В сторону.) Теперь я понял твой дьявольский умысел, герцог Одилон! (Легко и дружески кладет Бригитте руку на плечо.) Умница, малышка! Ты мне очень помогла. (Сокажу.) Это будет дым! Я в этом уверен. Мне доводилось читать историю Рима, там есть о том, как отравить неугодного правителя. Бросают в очаг полено, пропитанное ядом, жертва вдыхает дым и умирает в мучениях.
   С о к а ж. Клянусь водами реки Иордан, именно этот способ хочет применить Одилон!
   П и п и н (Бригитте). И ты так думаешь?
   Б р и г и т т а. Да, господин; бескровное убийство, чего же лучше, кто заподозрит?
   С о к а ж. Сеньор, позволь, я пойду и притащу сюда этого убийцу. У него мы найдем орудие преступления.
   П и п и н. А он скажет, что и в мыслях ничего подобного не держал и знать не знает, что полено пропитано ядом.
   С о к а ж. Я сумею развязать ему язык!
   П и п и н. Сделаем так. (Бригитте.) Ты посмотришь, что будет делать герцог, как только попадет в мои покои. Если он бросит что-то в огонь, сразу дай мне знать, я буду поблизости, у самых дверей. (Бригитта кивает.) (Сокажу.) А ты пойдешь по коридору и громко крикнешь стражникам: "Вернулся мажордом, пусть принесут дров для очага." Потом сделай вид, будто уходишь, с тобой уйдет стражник. Ну, а дальше... пусть герцог делает свое дело. Но как только он войдет и Бригитта подаст знак, немедленно запри обе двери и поставь у каждой по воину. Понял меня?
   Сокаж кивает в ответ. Пипин подзывает двух франков, что-то тихо говорит им, нам не слышно. Еще немного, и все расходятся; каждый - куда ему назначено.
  
  
   Сцена 4.
  
   Коридор. Покои Пипина. Слева и справа - двери, от одной до другой шагов десять-пятнадцать. Между ними прохаживается вооруженный франк. Всё это под углом к зрителю. Ему видна, таким образом, и смежная стена.
   В тени, так, чтобы видеть всё кругом, стоит Пипин. Неожиданно в коридоре раздаются громкие шаги, вслед за этим слышится зычный голос Сокажа.
  
   С о к а ж (стражнику). Живее дров для очага, герцог направляется в свои покои!
  Воин вначале не понимает; кажется, это не его обязанность. Сокаж тяжело кладет ему руку на плечо.
  Или ты не слышал?
  Франк повинуется, Сокаж идет за ним. Оба скрываются за поворотом, но тотчас останавливаются. Сокаж делает знак воину молчать и что-то шепчет ему на ухо.
   В это время появляется О д и л о н. Торопливо озирается по сторонам, быстро пересекает коридор и скрывается в покоях Пипина. Нам хорошо видно, что он там делает. Он торопливо подходит к горящему очагу, бросает туда полено и закрывает наверху заслонку.
   Из-за угла показывается Бригитта и часто кивает. Сокаж и воин выходят из своего укрытия и запирают обе двери.
   В этот момент Одилон пытается выйти, но не может. Он в недоумении. Бросается к другой двери, но и она заперта. Он начинает метаться по комнате, потом подбегает к окну, открывает его и в страхе отшатывается. Снизу смотрят на него острия пик.
  
   О д и л о н (в панике). Дьявол! Он догадался, он все предусмотрел!.. Мне не выйти отсюда... И все ж попробую перехитрить его. Встану здесь, у окна, дым не достанет до меня. Тут и буду стоять. Войдет Пипин, скажу ему что-нибудь, мол, ждал его долго, потому и раскрыл окно...
  
   Вдруг во дворе слышится свист. Одилон смотрит туда и видит: невдалеке стоят два воина. Оба вынимают стрелы, поднимают луки и натягивают тетиву. Цель - окно, в котором фигура Одилона. Герцог в страхе прижимается к стене. Затем принимает, видимо, какое-то решение: бросается к дверям, начинает колотить в них руками и ногами. Потом замирает, догадывается, наконец, что надо сделать, кидается к очагу и хочет открыть заслонку... но не успевает. Судорожно тянет руки к горлу, пятится вглубь комнаты, хватает ртом воздух, вскидывает руки и падает навзничь. Он мертв.
   Из-за стены, до сих пор нам не видимой, оттуда, где наблюдала за Одилоном Бригитта, а потом и сам Пипин, выходят они оба. Навстречу им - Сокаж.
  
   П и п и н. Вот и стала моя сестра вдовой.
   С о к а ж. Уж лучше так, чем жить с мужем-убийцей собственного брата.
   П и п и н. Негодяй, он покусился не на меня, а на державу франкскую, веками возводимую королями и народом! Бог наказал его за это. Он пал от своей же руки. Говорят ведь: "Не желай зла ближнему своему, против тебя и обернется".
   Б р и г и т т а. А еще, господин: "Куда дерево клонилось, туда и повалилось".
   П и п и н (с улыбкой поворачивается к ней). А ведь ты мне жизнь спасла, милая! Иначе спать бы мне вечным сном у очага вместо герцога. Глазастая ты да разумная, в служанках ли ходить тебе?
   Б р и г и т т а. Не суждено мне иначе, господин. В роду у отца галло-римские рабы, а мать - селянка из Германии. Взял меня к себе во дворец граф Эрибер, уж больно полюбилась я его дочери, графине Бертраде. Теперь она твоя жена, а я при ней. Так и служу обоим, мажордому и его супруге, за порядком и чистотой в вашей спальне слежу, да чтобы тепло у вас всегда было.
   П и п и н. Знаю, видел тебя не раз и хвалю за усердие. А теперь скажи, чего хочешь? Любое желание исполню, всё в моей власти.
   Б р и г и т т а. Всё, да не всё, господин.
   П и п и н. Как так? Что же, по-твоему, мне не подвластно?
   Б р и г и т т а. Могу сказать... (С тревогой.) А не заругаешь меня, не прогонишь? Я ведь знаю, каким ты бываешь лютым.
   Пипин и Сокаж смеются.
   П и п и н. Бываю, это верно, только зол я с врагами, никак нельзя иначе. Ты же мне друг, а потому суровым к тебе быть не могу.
   Б р и г и т т а. Ну, коли так, скажу...
   П и п и н. Скажи. Сам дивлюсь, чего это я еще не могу? Что не в моей власти?
   Б р и г и т т а. Стать королем, вот чего ты не можешь, господин.
   Пипин молчит, косо глядит на нее. Сокаж укоризненно качает головой.
  (Крестится.) (В сторону.) Господи, прости мне, дуре неразумной, ведь кому сказала такое... Теперь он меня выставит вон. И поделом за язык мой...
   Пипин неожиданно обнимает ее за плечи, поднимает голову за подбородок, смотрит в глаза.
   П и п и н. Сам знаю. Но не все, девочка, хотят видеть меня королем, да и не время еще.
   Б р и г и т т а. Кто ж мешает тебе, господин?
   П и п и н. Нейстрийская знать. Да и папа Римский должен дать благословение, ведь речь пойдет о смене династии. А он, кажется, заодно с ними, как и мой сводный брат Грифон. Именно его папа почему-то рассматривает как своего союзника. Но скоро он поймет ошибку... (С улыбкой.) Ну, поняла что-нибудь? Видишь теперь, сколь тяжел камень, что надо отвалить с дороги? Но это уже моя забота. Однако ты всё обо мне. Что же для себя самой желаешь? Ведь о твоем желании спрашиваю. Хочешь, сделаю тебя придворной дамой при герцогине Бертраде?
   Б р и г и т т а. Из грязи да в князи? Нет, господин, не о том я мечтаю.
   П и п и н. О чем же?
   Б р и г и т т а. Как-нибудь скажу, а пока не пытай меня. Отвечу как ты - не время еще. А подойдет - поведаю.
   П и п и н. Что ж, буду ждать и всегда помнить, что я у тебя в долгу. (Сокажу.) А пока, Сокаж, впереди у нас поход на Баварию. Надо дать этому юнцу, моему сводному брату, последний шанс. Ну а если он опять заупрямится и будет требовать передела империи, то буду рассматривать Грифона как мятежника, посягающего на власть. И не погляжу, что он мой родственник. Один уж - вон лежит! (Указывает рукой на свои покои.) На очереди - следующий! Только так! Или не быть единому королевству франков!
   Уходит. Сокаж и Бригитта - вслед за ним.
  
  
  
   Действие 3 750 - 751 гг.
  
   Чего хочет женщина, того хочет Бог.
  
   Сцена 1.
  
   Тронный зал. По одну сторону - стол, стулья; по другую - очаг между колонн; на стенах - оружие. В середине зала на возвышении - трон, перед ним свободное пространство.
   Входит Б р и г и т т а, держа за руку маленького двухлетнего Карла.
  
   Б р и г и т т а. Что ж, давай побродим тут, малыш, раз уж ты меня сюда привел.
  
   Ребенок внезапно останавливается, озирается по сторонам; глаза широко раскрыты, полны удивления.
  
  (Глядит на него.) Видно, ты не бывал здесь еще, а? Мама тебя сюда не водила?
  
   Мальчик смотрит на нее, потом переводит взгляд туда, где оружие, и неожиданно направляется в ту сторону. Бригитта, не выпуская его руки, следует за ним.
  
  Ну, какие сокровища мы тут увидели? Что нас привлекло?
  
   Малыш упорно идет к стене. Не доходя до нее нескольких шагов, останавливается и вытягивает руку, указывая на меч.
  
  Ха-ха! Вот так игрушка! Карл, мы еще маленькие, а в такие игры играют большие дяди, понимаешь? Нам же это пока ни к чему. Пойдем, лучше я покажу тебе кота. Пушистый такой кот, большой. А потом попросим шута дать нам свой колпак и поиграем с бубенчиками, их у него много и все разных цветов. Ты ведь любишь играть в бубенчики?
  
   Но малыш не трогается с места и упорно смотрит на меч, потом топает ножкой, вновь вытягивает руку и подает голос.
  
   К а р л. Дай!
   Б р и г и т т а (в растерянности). Что? Меч? Ну что ты, маленький, к чему он нам? Да я и не подниму его, знаешь, какой он тяжелый?
  
   Ребенок молчит, долго смотрит на нее, потом вновь переводит взгляд на стену. Бригитта хочет увести его, но он вырывает у нее руку и - ни с места.
  
  (Всплескивает руками.) Вот беда-то! Далась ему эта железка... (Карлу.) А как же кот, малыш? Ведь мы хотели посмотреть кота. А потом бубенчики... А ты все на стену таращишься. Пойми, это не наша игрушка, Карл. Нам она не нужна. Это... как бы тебе объяснить... понимаешь, меч.
   К а р л (не сводя взгляда со стены). (Громко.) Меть!..
   Б р и г и т т а. Святые угодники, ну что мне с ним делать! У всех дети как дети, одни с котятами играют, другие резвятся на полу, одни говорят: "мать", другие - "отец", а этот - меч!
   К а р л (по-прежнему заворожено глядит на стену, вновь топает ногой и тянет руку). Дай!
   Б р и г и т т а. Вот наказание! Ну что за ребенок!.. Как же мне быть-то? Господи, хоть бы мать нас нашла, вдвоем с ней мы подняли бы эту штуку, да и дали б ему. Ведь не отвяжется, вот настырный! А матери-то нет... И где ее носит? А ну как ходит, ищет нас по дворцу, а мы здесь!.. И угораздило же меня пойти с ним по этому коридору.
  
   Малыш тем временем, отчаявшись добиться взаимопонимания и не желая больше слушать бабьих причитаний, решительно подходит к стене. Но меч высоко, ему не достать.
  
   К а р л (оборачивается). Коцю мець! (Вновь смотрит наверх.)
   Б р и г и т т а. Вот ведь упрямец! И в кого такая кровь?.. (Вздыхает.) Ну да что ж, попробую снять со стены, может, получится.
   Пробует, но не получается: меч длинный, широкое лезвие, да еще и в ножнах.
  (Садится на корточки.) Никак, малыш... Тяжелый. Да и пусть себе висит, нам-то что за дело до него? Полюбовались, и ладно. Тут и другое кое-что есть, смотри - секира, а вот еще одна, а рядом копье...
  
   Но Карл неожиданно пускается в рёв. Бригитта берет его на руки и хочет уйти с этого места, но он кричит пуще и пускает в ход кулачки. Бригитте достается по носу, она опускает Карла на пол.
  
   Б р и г и т т а (потирает нос). Бессовестный, как тебе не стыдно! Такова-то твоя благодарность, что я воспитываю тебя, нянчу, а ты что в ответ?.. Вот погоди, придет мать, я ей расскажу, как ты тут со мной драться вздумал. А еще сын герцогини и мажордома, знатного роду, а ведешь себе - ну чистый хулиган!
  
   Карл, почувствовав свободу, вновь устремляется к стене и, задрав голову, молча смотрит на меч.
  
  Господи, вот кара-то! И за какие же это мне грехи?.. Черт меня попутал с этим тронным залом... (Вздрагивает, прикрывает рот рукой.) Святая Мария, благо меня не слышит епископ, где-то он тут бродит, как тень, по дворцу...
   И тут раздаются торопливые шаги. Они все ближе...
  (Испуганно.) Ну вот, накликала беду, и вправду епископ... Неужто услыхал, как я про черта?.. Вечно он тут как тут, стоит только упомянуть нечистого...
   Громкий женский голос в коридоре.
   Г о л о с. Бригитта! Бригитта!
   Б р и г и т т а (расцветает лицом). (Негромко.) Не он... (Крестится.) Уф, пронесло! (Громче.) Я здесь, госпожа! Сюда! Мы в тронном зале! Скорее к нам!
   Входит Б е р т р а д а.
  (Обрадовано.) Слава богу, вот и ты, госпожа. А я уж думала - епископ, перепугалась до смерти.
   Б е р т р а д а. Отчего же? Или он злой дух?
   Б р и г и т т а. Для меня - хуже, ведь как упомянешь сатану, так епископ уж тут, будто оса на мед. Оправдывайся потом...
   Б е р т р а д а. Зачем же общаешься со злыми силами?
   Б р и г и т т а. Да как же, госпожа, ведь сладу нет с сыночком твоим. Глянь-ка, вон он у стены стоит. Думаешь, игрушку ему какую надо? Как же! Подавай ему меч!
   Б е р т р а д а (удивленно). Меч?
   Б р и г и т т а. На меньшее он не согласен. Я вся измучилась, не знаю, что и делать. Кричит: "Дай!" и всё тут.
   Бертрада смеется, подходит к Карлу, обнимает его и целует. Малыш узнает мать, улыбается, приникает к ней.
   Б е р т р а д а (Бригитте). Коли просит, так надо ему дать.
   Б р и г и т т а. Я было попробовала, да разве снимешь со стены этакую тяжесть?
   Б е р т р а д а. Давай попробуем вдвоем.
   Кое-как снимают со стены меч вместе с ножнами и кладут на пол. Карл, все это время с беспокойством наблюдающий за их действиями, срывается с места, но падает. Не обращая на это внимания, быстро вскакивает на ноги, подбегает к заветной цели, садится на пол и начинает рассматривать меч, гладить ножны и рукоять.
   Б р и г и т т а. Вот чудеса-то! Немало доводилось видеть маленьких детишек, но чтобы кто-то из них с таким упоением тянул руки к оружию!.. Впервые вижу такое.
   Б е р т р а д а. Да ведь и ребенка такого ни у кого нет, Бригитта. Долго не получалось у меня, сама знаешь, зато теперь с трепетом взираю на сына и знаю: из него вырастет настоящий воин.
   Б р и г и т т а. Уж верно, так оно и будет, госпожа, коли, едва на ноги встал, к мечу потянулся. Да и сама говоришь... Ты ведь как пророчица, любой цыганке позавидовать.
   Б е р т р а д а (не сводя глаз с Карла). Помни, Бригитта, и верь тому, что скажу. Знаешь, кто перед тобой? (Показывает на мальчика.)
   Б р и г и т т а. Как же... сын твой. Карлом звать.
   Б е р т р а д а. А еще?
   Б р и г и т т а. Наследник ваш, дело отца в свои руки возьмет.
   Б е р т р а д а (берет ладошку Карла, вглядывается в нее). Что еще сможешь сказать?
   Б р и г и т т а. Что ж еще... Будет Карлом Первым.
   Б е р т р а д а. Первым?.. Нет, Бригитта, не только.
   Б р и г и т т а. Каким же?
   Б е р т р а д а. Великим!
  
   Карл внезапно поднимает голову, долго и внимательно смотрит на мать. Переводит взгляд на Бригитту. Неожиданно встает с пола и решительно шагает к трону. Обе женщины - за ним. Трон высоко, три ступеньки надо преодолеть. Карл подходит, взирает на трон, потом с трудом вскарабкивается на первую ступень... и сваливается на пол. Бригитта пытается помочь ему, но Бертрада останавливает ее. Обе молча наблюдают. Малыш снова карабкается. Преодолел первую ступень, вторую, занес ногу на третью, оглянулся на мать и... кубарем скатился вниз. Бертрада вновь удерживает Бригитту. По лицу Карла текут слезы, но он не ревет. Только плотно сжал губы. Он ушибся. Но не боль беспокоит его. В нем кипит упорство и злость. И вновь начинается трудное восхождение. Первая ступень... вторая... третья! Карл поднимается во весь рост, оборачивается и победно глядит на мать. На лице видны еще слезы, но он улыбается. Он счастлив. Он на вершине! И вот она перед ним, желанная цель!.. Карл подходит к трону, пробует взобраться на него, но тщетно. Трон высок. Он с мольбой в глазах снова оглядывается на мать. Вот теперь надо помочь ему. Обе женщины подходят и усаживают малыша в кресло. Затем спускаются. Карл поудобнее устраивается и - о чудо! - кладет обе ладошки на подлокотники, смотрит прямо перед собой, взгляд его смел и бесстрастен, на лице ни тени улыбки. Потом он медленно переводит взор на мать. На ее лице слезы. Она утирает их рукавом.
  
   Б р и г и т т а (в самозабвении прижимает обе руки к груди). Матерь Божья!.. (Даже отходит назад.) Госпожа, кто это?.. (Указывает на Карла.) Да ведь это... Либо я схожу с ума, либо на троне Меровингов сидит...
   Б е р т р а д а. Король!
   Б р и г и т т а. Истинно так!..
   Б е р т р а д а (плачет). Сыночек мой... А ведь ты и вправду будешь королем... Великим будешь, Карл! (Громко.) И все будут трепетать перед тобой, всё королевство, вся Европа ляжет к ногам твоим! Сам папа падет в пыль у твоих ног! Это говорю тебе я, твоя мать!..
  
   Бригитта безотчетно падает на колени, исступленно крестится, склоняет голову. Крестным знамением осеняет сына и мать.
   Карл внезапно супит брови. Его беспокоят слезы на лице матери, он никогда их у нее не видел. Он торопливо сползает с трона, минует ступени теперь уже сверху вниз, подходит к матери (она присела на корточки) и вытирает ладошками слезы. Она радостно улыбается, хочет взять его ладони, но неожиданно он опережает ее. Бригитта так и застыла с раскрытым ртом: Карл берет ладонь матери и прижимается к ней щекой. Потом бросается ей в объятия. Слёз не могут сдержать ни та, ни другая.
  
   Б р и г и т т а (сквозь всхлипывания). Госпожа, ты счастливая... Какой умный у тебя сын... И ведь всего-то два года!
   Б е р т р а д а (не без гордости). Умом своим, Бригитта, и делами ратными завоюет он себе славу всемирную и память потомков!
   Б р и г и т т а. Так будет, госпожа?
   Б е р т р а д а (смотрит на сына). Все будет, как я сказала.
   Б р и г и т т а. Дай-то бог... Да ведь и вправду сбудется, как говоришь, сердце у тебя все видит. Только вот что хочу спросить: как же он станет королем, если отец его мажордом?
   Бертрада поднимается во весь рост, за ней Бригитта.
   Б е р т р а д а. Мажордом, говоришь? Что ж, верно... (Щурит глаза.) Только надолго ли это?
   Б р и г и т т а. Не понимаю тебя, госпожа. О чем ты?
   Б е р т р а д а. О чем? (Властно вскидывает подбородок.) О том, что мне пора стать королевой. О том, что Франкии нужен король!
   Б р и г и т т а. Но ведь у нас уже есть один. Твой супруг самолично усадил его на трон. Выходит, напрасно?
   Б е р т р а д а. Ждал, когда вырастут у него крылья, а у того выпадут последние перья.
   Б р и г и т т а. Что же, уже выпали?
   Б е р т р а д а. Одно за другим. А без перьев птице не летать.
   Б р и г и т т а. Но он еще монарх! Меровинг!
   Б е р т р а д а (презрительно фыркнув, указывает кивком на трон). Этот? Разве не видно, что он полное ничтожество? Разве такой хилый и беспомощный фигляр должен сидеть на троне франкских королей?.. И последнее. Разве такой друг и союзник нужен папе в борьбе с лангобардами, которым он каждый год платит дань?
   Б р и г и т т а. Твоя правда, госпожа. И я, чего греха таить, думала об этом и скажу тебе честно: мечтаю видеть королем нашего герцога. Только как же это сделать? Знать не поднимет на щит франкского мажордома.
   Б е р т р а д а. Ей не останется ничего другого. Она подчинится силе.
   Б р и г и т т а. Физической?
   Б е р т р а д а. И духовной. С некоторых пор она выше.
   Б р и г и т т а. Кого же это не посмеет ослушаться знать? Кто обладает такой силой, перед которой она склонит голову?
   Б е р т р а д а. Преемник Христа на земле - его святейшество Захарий Первый!
   Б р и г и т т а. Святой Боже! Госпожа, ужели наш герцог поедет в Рим просить папу помазать его на царство?
   Б е р т р а д а. Никогда. Эта мысль витает у него в голове, не дает покоя, но он не решится до тех пор, пока не уверится в безоговорочном подчинении знати своей воле. Еще наблюдается недовольство некоторых его единоличным правлением.
   Б р и г и т т а. Но их никогда не усмирить, они всегда будут недовольны.
   Б е р т р а д а. Они противятся власти мажордома, но вмиг прикусят языки перед волей короля.
   Б р и г и т т а. Выходит, госпожа, твоему супругу надлежит немедленно действовать?
   Б е р т р а д а. Сейчас ему не до того. Всему виной распря со сводным братом. После смерти Одилона этот одержимый властью новоявленный цезарь вторгся в Баварию и объявил себя наследником своего зятя. Но у моей золовки Гильтруды есть сын Тассилон, который доводится Пипину племянником. Что же предпринимает в этой ситуации Грифон, как думаешь?
   Б р и г и т т а. Госпожа, к чему мне это? Я всего лишь служанка, а ты говоришь со мной, как с равной. Разве мне следует об этом знать?
   Б е р т р а д а (с улыбкой). Я люблю тебя, Бригитта, а потому делюсь с тобой, как с подругой; не гляди, что я жена герцога. Очень скоро ты станешь равной мне, предсказываю тебе это. Я ценю преданных мне людей и умею делать их счастливыми.
   Б р и г и т т а (в изумлении). Стану равной тебе, госпожа? Я? Кто же возвысит меня? И как?
   Б е р т р а д а. Я, Бригитта! Спрашиваешь, как? Скоро узнаешь. А пока слушай внимательно, что буду говорить. Ты умная девушка, и я хочу, чтобы ты уже сейчас была в курсе всех событий, дабы потом, когда придворные дамы начнут приседать перед тобой, ты знала всю подноготную альковов королей. Тебе это очень пригодится в дальнейшем.
  
   Бригитта в изумлении не может вымолвить ни слова, лишь во все глаза смотрит на герцогиню, не зная, то ли ей это снится, то ли она должна с этой минуты обожествлять свою госпожу, говорящую загадками, раскрытие которых сулит ей такой стремительный взлет.
   Герцогиня между тем продолжает:
  
  Так вот. Грифон, этот Помпей, возомнивший себя законным наследником королевства, выгнал супругу Одилона Гильтруду с ее земель, а заодно и ее сына. Безумец, он рассчитывает прибрать к рукам всю восточную Франкию, не зная еще, что у мажордома появился законный наследник. Это ставит крест на мечтах Грифона о его доле наследства. Пипин отправился с войском усмирять мятежного братца, а заодно разъяснить ему истинное положение вещей. Результат этого похода еще никому не известен, но пока моего мужа нет, я не буду сидеть сложа руки и ждать дальнейших событий. Я сама дам им ход, и Пипин будет приятно удивлен, узнав, что его жена может не только играть на лютне и рожать детей. Я докажу ему, что умом я не слабее Аспазии. Я приму свои меры в борьбе за трон, за королевство.
   Б р и г и т т а (полна участия). Но, госпожа, сумеешь ли ты? Ведь, по моему разумению, ты всего лишь искра в костре...
   Б е р т р а д а. И маленькая искра может спалить лес. Я поеду в Рим и испрошу у папы благословения.
   Б р и г и т т а. Благословения? На что же?
   Б е р т р а д а. На государственный переворот со сменой династии! Чувствуешь, Бригитта, запахи, витающие в воздухе? Слышишь ли журчание ручья?.. Знай, это тухлая кровь Меровингов уже покидает мощное тело Франкии. На смену ей идет другая - молодая и здоровая. Вобрав в себя эту кровь взамен ушедшей, Франкия станет самой великой в Европе державой, и во главе ее будет сильный и смелый король - Пипин Третий!
   Б р и г и т т а (восторженно). А ты, госпожа, будешь королевой! Вот и сбудется твоя мечта.
   Б е р т р а д а. Не мечта это, Бригитта, а мое предназначение, ибо я рождена царствовать. Во мне кипит кровь предков, и она заставляет меня быть деятельной. Зачем тогда герцог взял меня в жены? Зачем я пошла за него? Чтобы рожать наследников, которых будут называть "сыновьями бывших мажордомов"? Возможно, так думает Пипин, но так не думает его супруга. Я люблю своего мужа, Бригитта. Чувствую, в воздухе пахнет грозой перемен, они неизбежны, и сделаю все для того, чтобы Пипин стал королем. Будучи же бездеятельной, я стану себя презирать. Мне будет стыдно перед своими предками, перед теткой Плектрудой, которая была мудрой правительницей и продолжила после смерти мужа его дело. Теперь ты поняла? Все уяснила?
   Б р и г и т т а. Да, госпожа, и я жду не дождусь того часа, когда ты станешь для меня не госпожой, а государыней.
   Б е р т р а д а. Ждать недолго, Бригитта, верь мне, час этот скоро наступит. Я немедленно начну собираться в дорогу. Хочешь поехать со мной?
   Б р и г и т т а. Я бы с радостью, да кто же присмотрит за твоим сыном?
   Б е р т р а д а. Его кормилица, она славная женщина.
   Б р и г и т т а. Но, госпожа, как же ты оставишь дом... и королевство? Не умыслят ли злые люди недоброе в твое отсутствие? Как знать, в окружении мажордома могут оказаться сторонники Грифона...
   Б е р т р а д а. Думаешь, герцог не позаботился об этом, когда отправлялся в поход? Во дворце его верные друзья, среди них аббат Фулрад, самый влиятельный из церковных советников, и дядя Пипина Гильдебранд вместе с сыном. Кроме того - граф Варен, епископ Хродеганг, епископ Бурхард, граф Ротард и другие, не упомню имен. Их влияние в кругу именитых людей огромно, их авторитет непререкаем... Так что, ты едешь?
   Б р и г и т т а. С тобою, госпожа, хоть на край света, только...
   Б е р т р а д а. Тебя что-то удерживает?
   Б р и г и т т а. Что я скажу своему возлюбленному, когда он вернется и не найдет меня?
   Б е р т р а д а. Успокойся, мы будем дома раньше их. А зачем ты вообще его отпустила? Ты ведь женщина, могла бы настоять.
   Б р и г и т т а. Ах, госпожа, да разве поспоришь с твоим супругом? Ведь он без Сокажа никуда, так и таскает его всюду за собой.
   Б е р т р а д а. Что поделаешь, дорогая, Сокаж его любимец, правая рука, начальник дворцовой стражи; его стала бояться даже знать. Ведь Пипин ему во всем доверяет, слово Сокажа - все равно что приказ герцога.
   Б р и г и т т а (вздыхает). Ах, он теперь такой важный... все перед ним заискивают, знатные дамы стараются поймать его взгляд... А я? Кто я перед ним? Всего лишь служанка.
   Б е р т р а д а (с улыбкой). Ты любишь его, Бригитта?
   Б р и г и т т а. Больше жизни, госпожа!
   Б е р т р а д а. А он тебя?
   Б р и г и т т а. Да разве он скажет?
   Б е р т р а д а. Но как думаешь сама?
   Б р и г и т т а. Любит, только вот...
   Б е р т р а д а. Тогда и не печалься. Я устрою твою судьбу, положись на меня. Все будет хорошо, веришь мне?
   Б р и г и т т а. О госпожа!.. (Бросается целовать руки герцогине.)
   Б е р т р а д а. Но вначале я займусь претворением в жизнь моего плана.
   Б р и г и т т а (с восторгом). Да, госпожа!
   Б е р т р а д а. Тогда готовься, мы выезжаем завтра поутру.
   Обе расцветают улыбками. Их руки сплетаются в дружеском рукопожатии.
  А теперь пойдем, пора кормить нашего малыша.
   Берут Карла за руки с обеих сторон и выходят из зала.
  
  
   Сцена 2.
  
   Рим. Папский дворец. На престоле папа З а х а р и й. Входит Б е р т р а д а, приближается к нему. Целует руку понтифику, почтительно отходит на несколько шагов. Какое-то время висит молчание. Наконец губы папы трогает улыбка.
  
   П а п а. С чем же прибыла к престолу Святой Божьей церкви ее верная дочь, супруга франкского мажордома?.. Не надо молчать, дочь моя, молчание - не всегда признак мудрости.
   Б е р т р а д а. Святейший, я ждала лишь твоего слова; негоже начинать первой мне, всего лишь послушной дочери матери нашей Церкви.
   П а п а. Тáк у вас, у франков, значит принято: первым говорит тот, чья ступень выше?
   Б е р т р а д а. Таковы наши правила этикета. Они предусматривают также и то, что в присутствии дамы сеньор, тем более высшее духовное лицо, может не вставать с места.
   П а п а (снова с улыбкой). Я слышал, что франкский двор славится утонченным стилем и своим этикетом, теперь убеждаюсь в этом воочию. Всего несколько твоих слов, и мне не пришлось подниматься, а ведь я хотел было.
   Б е р т р а д а. Зачем же, Святейший, разве я Дева Мария, что ты предо мною должен стоять?
   П а п а (смеется). Скажу тебе честно, поскольку мы одни. И не как духовное лицо, пойми правильно. Не удивляйся, но лицом ты столь пригожа, что я забыл о своем священном сане. Мужское начало заговорило во мне. Оно и стало той пружиной, что чуть не подбросила меня с места при виде женщины, да еще такой красавицы. Что же до Девы Марии, матери Иисуса Христа, то льщу себя надеждой, что и она была столь же прекрасной, хотя божественный лик ее никто не вправе сравнивать ни с кем. Ты согласна со мной?
   Б е р т р а д а. Как и с тем, что солнце - источник тепла и жизни на земле. А также и с тем, что могущественнее и мудрее главы католической церкви и наместника апостола Петра может быть лишь сам Господь Бог.
   П а п а (согласно кивает). Что же до остального, то перед женщиной во времена рождения Иисуса мужчины не вставали, тогда это было не принято. Но отринем мирское или, как у вас говорят, отбросим светский тон и вернемся к твоему визиту, дочь моя. Признаюсь, для меня это загадка, я удивлен.
   Б е р т р а д а. Я и сама бы не посмела докучать твоему Святейшеству, если бы меня не вынудила к этому нерешительность моего супруга. Я взяла на себя смелость помочь ему, справедливо полагая, что наместник Святого Петра усмотрит в этом мое желание быть всегда законопослушной дочерью Церкви нашей и преемника Христа на земле, для которого действия мои, несомненно, послужат лишь во благо.
   П а п а. Дочь моя, ты говоришь очень длинно и замысловато. Возможно, у вас, франков, так принято, но здесь не привыкли к таким речам. Впредь выражайся короче, однако не надо повторять сказанного. Я понял тебя и хочу спросить: ты приехала по своей воле или тебя послал супруг? Отвечай мне правду.
   Б е р т р а д а. Я не советовалась с ним, и он ни о чем не догадывается.
   П а п а. Так я и думал. Вряд ли столь мудрый и сильный духом муж, как Пипин Третий, решился бы послать жену в Рим. Будь это иначе, признаюсь, он потерял бы уважение в моих глазах.
   Б е р т р а д а. Я согласна с тобой, Святейший. А миссию свою взяла на себя потому, что хочу быть уверенной в справедливости и мудрости твоего повеления, когда супруг решит, наконец, действовать сам.
   П а п а. Что же помешало ему на этот раз?
   Б е р т р а д а. Война, извечный удел мужчин. Но без войн не бывает королевства, а значит, и власти.
   П а п а. Разве мало власти у твоего мужа? Кажется, ему бы грех жаловаться.
   Б е р т р а д а. Она у него есть, но нет статуса законного носителя этой власти. Согласись, Святейший, ему легче было бы усмирять непокорных вассалов, которые претендуют на свою долю в королевстве.
   П а п а. Так ему нужен законный авторитет, в силу которого мятежные подданные, по-вашему, вассалы, принесут ему присягу в верности?
   Б е р т р а д а. Не только вассалы, но и его ближайшие родственники. Точнее, один из них. Не обладая видимой властью и не имея ничего, он хочет, тем не менее, иметь всё, пользуясь правом брата. Но все заслуги его этим и исчерпываются.
   П а п а. Я знаю, о ком ты говоришь. Но зачем Пипин выпустил Грифона на свободу? Разве Шевремон не единственное место для таких, как он? Зачем твоему мужу претендент с замашками узурпатора? Для чего ему эта надоедливая оса, которая постоянно норовит его ужалить?
   Б е р т р а д а. Я отвечу, Святейший, но позволь вначале спросить: как тебе удалось узнать?..
   П а п а. А чего б я стоил на своем месте, если бы не знал, что творится чуть не у самых границ Италии, у меня под носом?
   Б е р т р а д а. Я поражена твоей осведомленностью и польщена вниманием, проявленым тобою к северному соседу. Тем выгоднее будет для Святого престола, если границы эти будут надежно защищены другом папы, которого, смею надеяться, не будут больше беспокоить осы. Что касается Грифона, то он был выпущен на свободу единственно из желания Пипина защитить границы королевства с севера. Согласись, Святейший, много легче доверить это дело ближайшему родственнику, нежели иному. Умному родственнику! Но Грифон оказался глуп. После смерти баварского герцога он занял его земли, а Гильтруду, сестру Пипина, вместе с ее сыном попросту выгнал вон. Мог ли Пипин стерпеть такое самоуправство сводного брата по отношению к родной сестре?
   П а п а. В самом деле, Грифон поступил так не от большого ума.
   Б е р т р а д а. Рассчитывая расширить сферу правления внутри семьи, мажордом мечтал впоследствии доверить брату восточные границы франкских земель. Тот же, уповая на родство, потребовал повторного раздела империи после ухода Карломана, а когда Пипин отказал, он поднял против него мятеж.
   П а п а. Что же в ответ мажордом?
   Б е р т р а д а. Отправился его усмирять.
   П а п а. И пока он пытается приструнить брата и открыть ему глаза на действительное положение вещей, ты, его супруга, решила помочь ему в приобретении статуса законного правителя франкского королевства, помазанного на царство? Так ли я понял тебя?
   Б е р т р а д а. Я никогда не осмелилась бы на подобный шаг, Святейший, если бы не была уверена, что твое согласие предоставит Риму мощный козырь, которым впоследствии он сможет побить своего врага.
   П а п а. Разве у Святого престола есть враг?
   Б е р т р а д а. Он очень досаждал твоему предшественнику, однако Карл Мартелл по известным причинам не смог ему помочь. Думаю, что нынешний хозяин Франкии, облеченный законной властью, дарованной ему наместником святого Петра, будет более сговорчив, когда дело коснется не одной лишь осы, но целого роя шмелей, норовящих ужалить в сердце святая святых - римскую церковь.
   П а п а (улыбается, согласно кивает). Меня уже уверяли в этом, и, признаюсь, у меня нет оснований не верить этому человеку и не быть искренним перед тобой.
   Б е р т р а д а. Могу ли я спросить, кто же он, этот посланец?
   П а п а. Брат Пипина, Карломан. Это он посвятил меня в историю с Грифоном, когда оба брата упрятали того в Шевремон, дабы он не мешал им. И я одобряю их действия, а также его самого. Он посвятил себя служению Богу, и я дал ему монастырь в Мон-Кассене. Но своим уходом он уже предопределил Пипину власть над франками, меня же просил... как ты думаешь, о чем? Ты должна догадаться.
   Б е р т р а д а. Признаюсь, я в растерянности, Святейший, могу лишь предугадать содержание вашего разговора.
   П а п а. Из чего ты выводишь такое заключение?
   Б е р т р а д а. Я сужу по тому, как крепко любят братья друг друга. Они расставались едва не в слезах. И если Карломан в беседе с преемником Христа на земле о чем-то просил его, что касалось брата, то я смею предположить, что это была просьба о...
   П а п а (с интересом). О чем же, дочь моя? Ты столь мудра, что свое предположение без опаски сможешь превратить в уверенность.
   Б е р т р а д а. ...о том, Святейший, с чем я и приехала к тебе.
   П а п а (кивает, довольный). Воистину Пипин великий правитель, коли боготворит своего брата, человека, настолько любящего мать нашу Церковь, что отрекся от мирского во благо старшего брата и сообразуясь при этом со своей духовностью. Он велик еще и потому, что взял в свои руки власть и подчинил себе все франкское королевство. Ни один Меровинг, исключая их славного предка, не был способен на это. Такому правителю Святой престол готов оказать покровительство, которого он от него ждет.
   Б е р т р а д а. О Святейший, льщу себя надеждой, что я правильно тебя поняла. Позволь же мне более не докучать тебе своим присутствием. Я скажу супругу о твоем расположении к нему и нежелании препятствовать его планам, направленным к процветанию державы и установлению самых теплых взаимоотношений нового монарха с преемником апостола Петра.
   П а п а (снова с благожелательной улыбкой). И наконец, твой супруг умен и велик еще и тем, что взял себе в жены и красавицу необыкновенную, и женщину с умом государственного деятеля и истинной королевы.
   Бертрада бросается к руке папы и благоговейно целует ее.
  Ступай, дочь моя, и помни, что негоже дольше тянуть твоему мужу. Пусть тотчас шлет ко мне послов, как только вернется. Однако не передавай ему разговора со мной, чего доброго, он обрушит на тебя свой гнев: мужчины ведь не любят, когда женщины суют нос в их дела. Постарайся уговорить его, довольно ему колебаться. Скажи ему так, и пусть эти слова будут твоими: "Государству нужен настоящий король! Этому пришло время, это угодно Богу".
   Б е р т р а д а. Я скажу ему! Я полечу домой быстрее ветра!
   П а п а (вполголоса, чуть наклоняясь вперед). И вот еще что. Поторопись! Нельзя о том говорить, но тебе скажу, уж больно ты смела, умна и по нраву мне.
   Подзывает ее рукой. Бертрада наклоняется к папе, и он шепчет ей на ухо, но так, что нам слышно:
  Папский престол шатается...
   Б е р т р а д а (не меняя позы). Как! Даже тут?..
   П а п а (с грустью в голосе). Даже тут. Среди епископов начинается брожение, а потому, боюсь, мне долго не усидеть. Как знать, удастся ли Пипину уговорить нового папу... Поторопи его... королева!
   Бертрада вновь целует папе руку и стремительно выходит. Ее ждет Бригитта. В отдалении - сопровождение Бертрады.
   Б р и г и т т а (бросается к ней). Госпожа! Можешь ничего не говорить, я все вижу по лицу. Такой улыбкой можно растопить снег во всей Галлии! Кажется, теперь я буду называть тебя не госпожой, а государыней.
   Б е р т р а д а. Бригитта, милая, если бы ты знала, что я пережила за эти мгновения! Как боялась я допустить ошибку, и сколько сил мне потребовалось, чтобы убедить папу в необходимости этого шага!..
   Б р и г и т т а. Столь он суров? Церковники все такие, госпожа. Их помыслы и деяния далеки от мирского, им бы всё Бог да молитвы...
   Б е р т р а д а. Нет, Бригитта. Этот, хоть и духовное лицо, которому нет равных, но... (Наклоняется к уху собеседницы, громко шепчет.) ...он настоящий мужчина!
   Обе хихикают.
  А сейчас поторопимся, мы должны быть дома раньше Пипина.
   Быстро покидают папский дворец. Вся свита - за ними.
  
  
   Сцена 3.
  
   Дворец мажордома. Бертрада одна. Входит Пипин. Затем Сокаж, Фулрад, Бурхард.
  
   Б е р т р а д а (Пипину). Теперь, когда ты повидал сына, выслушал доклады епископов и графов и отдал необходимые распоряжения, расскажи, чем закончился поход? Удалось вразумить Грифона? Честное слово, я начинаю думать, что тебе следовало с ним повременить.
   П и п и н. Я думал найти в нем умного соправителя, а нашел сатрапа, алчущего власти и богатств. Я отобрал у него Баварию и посадил туда Тассилона, племянника. Ей-богу, он роднее.
   Б е р т р а д а. А Грифон?
   П и п и н. Ему я отдал герцогство Мэн, что у границ Бретани; он отправился туда ворча и затаив злобу.
   Б е р т р а д а. Чего же он хочет?
   П и п и н. Своей доли наследства.
   Б е р т р а д а. Разве мало ему того, что ты ему дал?
   П и п и н. Он мечтает царствовать в Нейстрии и Бургундии.
   Б е р т р а д а. Да кто он такой?! Сын какой-то баварской шлюхи! Вас роднит только общий отец.
   П и п и н. Тем не менее его притязания огромны. Я должен с ним считаться и не спускать с него глаз.
   Б е р т р а д а. Боишься заговора?
   П и п и н. Этот Каин на все способен. Но самое страшное в том, что он повсюду находит сторонников. Они есть у него в Саксонии и Баварии, откуда родом его мать; он может найти их на мятежном севере, куда я никак не могу добраться. Наконец, ему ничего не стоит договориться с аквитанским герцогом Ваифром и объединить силы. Все три герцогства с трех сторон - севера, юга и востока - словно три черных ворона, стерегущих добычу, мрачными тенями нависли над франкским королевством. И всему виной - Грифон.
   Б е р т р а д а. Его жажда единовластия, бездарное правление, ненависть к нему народа вынудили вас с братом заключить в крепость этого человека. Разве это не разумно? А ты его освободил. Тебе надо было убить этого мерзавца, а не выпускать на свободу.
   П и п и н. Я не убийца.
   Б е р т р а д а. Твое великодушие пошло тебе во вред. Зачем ты отдал ему Мэн?
   П и п и н. Я рассчитывал найти в нем соратника...
   Б е р т р а д а. А нашел врага! Или нет у тебя никого, кто без всякого угрызения совести свернул бы шею этому недоноску?
   П и п и н (строго). Прекрати! Он все же мой брат.
   Б е р т р а д а. Он враг тебе, нашему семейству и всему королевству! Зачем ты собирал его воедино, захватывал земли, боролся с церковниками, не спал ночей, думая, как облегчить жизнь своему народу? Строил крепости, собирал войско, создавал мощный государственный аппарат! И все это ты собираешься отдать этому баварцу, который жаждет твоей крови и которого ты называешь своим братом? Ты становишься ленивым, Пипин; не чувствуешь дерьма под ногами и идешь по нему, утопая по щиколотку. Скоро оно будет по колено, а потом и вовсе поглотит тебя!
   П и п и н. Бертрада!
   Б е р т р а д а. Нет, ты не заставишь меня молчать! Что нужно, чтобы ты почувствовал себя властелином? Что подымет твой дух, вселит в тебя уверенность, раскуёт цепи бездействия и заставит предать огню и мечу Аквитанию, а за ней и Баварию? Кто посмеет тогда выступить против тебя? Этот жалкий Грифон? Да и где он найдет союзников? Пусть только подаст голос! Орлу, коль он силен, стоит лишь махнуть крылом - и сотни мышей лягут мертвыми у его лап.
   П и п и н. Я не обладаю таким могуществом. Моя власть эфемерна, я всего лишь мажордом.
   Б е р т р а д а. Что же требуется, чтобы тебе подчинились все, признало всё королевство? Чтобы не тебе грозили отдельные герцогства, а ты сам повелевал ими, и они, одно за другим, приносили бы тебе присягу вассала?
   П и п и н. Сильная монаршая власть - вот чего у меня нет. Такой человек должен стать королем.
   Б е р т р а д а. Так стань им!
   П и п и н. Я и сам давно уж думаю об этом...
   Б е р т р а д а. Долго же ты колеблешься. Ждешь, когда другие поставят мост, по которому можно будет перейти реку? Пойми, довольно тянуть, пришло твое время, время Пипинидов! Настала пора рухнуть старому дереву, ибо оно мешает молодому. Разве ты сам не видишь?
   П и п и н. Вижу и другое. Два вожака в стае - один законный, другой метит на его место; первый слабее, второй сильнее. Но у одного нет власти, а у другого она есть, зато первый - хозяин, а тот - его слуга.
   Б е р т р а д а. Из двух вожаков тот побеждает, за кем идет стая.
   П и п и н. У Хильдерика тоже есть сторонники.
   Б е р т р а д а. Оставшись в меньшинстве, другие подожмут хвосты.
   П и п и н. Или затаят до поры до времени зло.
   Б е р т р а д а. Лучше встретить зло лицом к лицу, чем думать о нем.
   П и п и н. Не вышло бы войны меж нами... Умный предвидит беду, пока она не пришла.
   Б е р т р а д а. А храбрый управляется с бедой, когда она пришла! Или не надеешься на своих соратников? Знай же: помогут власть тебе сберечь твои вассалы и твой меч! Вожак врага зубами будет резать, в твоих руках - железо! Вожака в стае выказывает сила, так же, как человека - власть!
   П и п и н. У стаи нет бога, у меня он есть.
   Б е р т р а д а. Он за тебя, тебе стоит лишь воззвать к нему.
   П и п и н. Полагаешь, Святой престол поддержит меня?
   Б е р т р а д а. Византия немощна, своих войск у папы мало; кто подаст ему руку помощи, коли лангобарды вновь станут угрожать Риму?
   П и п и н. Твердая рука и сильная власть могучего союзника.
   Б е р т р а д а. Видишь ты такую власть в Европе? Есть ли в ней держава сильнее франкской? Так же думает и папа, поверь. Он сам выкует твердую руку и даст ей власть. Кто хочет жить, тот не постоит за ценой.
   П и п и н. Это всего лишь слова.
   Б е р т р а д а. Разве уже нет сильной державы?
   П и п и н. Во главе такой державы должен стоять король.
   Б е р т р а д а. А разве и его нет? Он здесь, тут, в этом зале!
   П и п и н. Он всего лишь слуга короля.
   Б е р т р а д а. Корона подчас бывает впору и слуге. Тот, на чьей она голове сейчас, слаб для нее. Он раздавлен этим грузом, и надо помочь ему освободиться от него.
   П и п и н. Удастся ли мне? Что как папа откажет? Без его благословения мне не быть королем.
   Б е р т р а д а. Не вкусив плода, уже вопишь, что он горек?
   П и п и н. Неудача будет хуже поражения.
   Б е р т р а д а. Не рубивши головы, сетуешь на меч, что он тупой?
   П и п и н. Полагаешь, он хорошо заточен?
   Б е р т р а д а. Над ним потрудились твоя воля, сила и ум, а шея не из железа. Лезвие же волос сечет пополам.
   П и п и н. Как можешь ты быть столь уверенной?
   Б е р т р а д а. Разве я не вижу наперёд? Знаешь ведь, какая во мне кровь. Или забыл мою тетку Плектруду?
   П и п и н. Ужели и ты всевидящая?
   Б е р т р а д а. Не веришь мне? Так скажу, коли ты слеп: листва не успеет опасть с деревьев, как слетит корона с головы последнего Меровинга!
   П и п и н. Бертрада! Ты и впрямь способна видеть это?
   Б е р т р а д а. Не я одна.
   П и п и н. Кто же еще?
   Б е р т р а д а. Те, кто под твоей рукой, с кем брал ты штурмом неприступные крепости врага, кого сделал богатым и преданным тебе. Сегодня они - твои соратники и друзья, завтра - верные вассалы и опора трона. И они принесут присягу своему сеньору!
   П и п и н. Я всего лишь один из них, хотя мой род и знатнее.
   Б е р т р а д а. Ты уже король! Они ждут только твоего слова! Ты уже занес одну ногу на ступень к трону, занеси же другую...
   П и п и н (в волнении). Бертрада...
   Б е р т р а д а. Мне пора стать королевой, а Карл должен быть не сыном мажордома, но сыном короля! Он унаследует франкское королевство и будет великим государем, если ты решишься и в свой смертный час возложишь на его голову корону. Но до этого она должна сидеть на твоей голове!
   Молчание. Пипин напряженно думает, ходит взад-вперед, голова поднята, но взгляд опущен, ладонь сжимает рукоять меча (или кинжала у пояса).
  Решайся же, Пипин! Сейчас или никогда! Час пробил! Старое дерево уже накренилось, его корни подгнили, тебе осталось всего лишь толкнуть его плечом. Вспомни своего деда, сколь он был скор в решениях и какую славу этим себе добыл. Он не был королем, зато сам делал королей!
   Пипин резко останавливается, сжимает кулаки, молча смотрит на Бертраду. Она подходит, кладет руки ему на грудь, заглядывает в глаза. Он берет ее ладони в свои, долго смотрит на нее, не говоря ни слова. Бертрада не упускает момент и "дожимает" .
  Ну же, Пипин! Или ты перестал любить меня?.. Одно твое слово, всего одно движение - решающее, последнее!..
   П и п и н (негромко). И в самом деле - пора! Уверен, мой дед Пипин Второй поступил бы так же. (Порывисто оборачивается к дверям.) (Громко.) Сокаж!
   На пороге тотчас появляется верный страж.
   С о к а ж. Я здесь, сеньор!
   П и п и н. Немедленно разыщи аббата Фулрада и епископа Бурхарда, приведи их ко мне... сюда! Живо!
   Сокаж исчез, будто ветром его сдуло.
  Я возложу на свою голову корону! Я сделаю это, Бертрада! Ты права, время пришло. Я дал Хильдерику трон его предков, но он оказался ему велик. Мне он придется впору. Я низвергну последнего Меровинга так же, как и возвел его!
   Б е р т р а д а. Кроме тебя этого не сделает никто, мой король!
   П и п и н. Я не посрамлю деда, и наш сын будет законным государем, правителем всей Франкии, клянусь прахом своих предков! Этого ждет Галлия, этого хочет ее народ!
   Б е р т р а д а. Папа даст свое благословение, верь мне, не будь я внучатой племянницей моей царственной тетки.
   П и п и н. Верю тебе.
   Б е р т р а д а. Он не посмеет заупрямиться, его слишком донимает северный сосед.
   П и п и н. Я помогу ему избавиться от него, пусть только он поможет мне.
   Б е р т р а д а. Папа не настолько глуп, чтобы не заглянуть вперед. История его предшественника свежа у него в памяти.
   П и п и н. Его благословение, вот что мне нужно. Одно только слово!
   Б е р т р а д а. И он скажет его! Никто не посмеет ослушаться наместника Святого Петра. Сильна власть Церкви, и она - наш самый могучий союзник.
   Входят Ф у л р а д и Б у р х а р д.
   П и п и н (подходит к ним). Седлайте лошадей, святые отцы! Вам предстоит нелегкий путь.
   Ф у л р а д. Куда же это, герцог?
   П и п и н. В Рим! К папе Захарию!
   Оба переглядываются.
   Б у р х а р д. Что мы ему скажем? Какова наша миссия?
   П и п и н. Вы спросите его: "Тот ли король, что лишь занимает трон, но не имеет власти, или тот, у кого нет трона, но в чьих руках власть?"
   О б а (радостно). (Друг другу.) Слава богу, час наступил! (Пипину.) Герцог, мы думали, ты уж не решишься.
   П и п и н. Час пробил, тянуть дольше нельзя! Королевству нужен монарх! (Повышает голос.) Или не быть Франкии великой и могучей державой!
   Б у р х а р д. Мы тотчас же отправляемся.
   Ф у л р а д. Мы привезем тебе ответ, Пипин!
   П и п и н. И вы, святые отцы, не спрашиваете меня, как поступлю я, если вы привезете отказ?
   Б у р х а р д. Ты поступишь как вождь и мудрый правитель. Ты пошел по стопам отца, но не ущемил при этом наших прав, и в этом мы видим ум, данный истинному государю. Человек, почитающий Церковь, протянувший ей руку дружбы, всегда может надеяться на помощь ее верных слуг, коли в борьбе за трон ему придется пойти даже против воли главы вселенской католической церкви. Мы франки, воля народа нашего и земли нашей - есть воля и ее слуг божьих!
   Ф у л р а д. Но несомненно и другое. Пойдет папа на попятный - и много может пролиться франкской крови. Тебе придется решать, Пипин, сообразуясь с честью и долгом. Но как поступишь, так тому и быть. Одно скажу: ты всегда сможешь опереться на Церковь в своей борьбе, ибо она - твой верный друг.
   П и п и н. Да будет так, как сказано! А пока изберем бескровный путь.
   Б у р х а р д (с улыбкой). Он же и самый верный, Пипин.
   П и п и н. А теперь - в дорогу! Великое будущее у Галло-Франкии впереди, и приведет ее туда Рим!
  
  
   Сцена 4.
  
   Рим. Папский дворец. Папа на троне. Входят епископы.
  
   П е р в ы й. Мы пришли к тебе, Святейший, как к главному среди нас, чтобы получить разъяснения относительно недавних событий.
   В т о р о й. Мы вправе требовать их, ибо ты один из нас и ты не ставленник Айстульфа*.
   * Айстульф - лангобардский король.
   Т р е т и й. Скажи, зачем приезжали франкские послы? Чего они хотели от тебя?
   П а п а (выдержав паузу). Я знал, что вы придете, и не могу утаивать от вас цель их визита. И хотя я ставленник Византии, но, как вы верно заметили, я всего лишь один из вас. Визит франкских послов к Святому престолу явился важным актом в истории Франко-Галлии и принесет свои выгоды Риму. Вы спрашиваете меня, зачем они приезжали? Я отвечу вам. Они спросили, имеет ли право франкский мажордом сесть на трон Меровингов? Они пожелали узнать, может ли занять престол франкских королей человек, в чьих руках сила и власть над всем королевством.
   П е р в ы й. Это правда, Меровинги стали слабы. Они уже не обладают былым авторитетом, хотя их статус как королей прочно угнездился в умах знати и всего народа франков.
   П а п а. Франкам придется забыть об этом статусе и привыкать к новой династии. Не забудем при этом, что именно Пипину Хильдерик обязан тем, что сидит на троне.
   В т о р о й. Ты сделал его королем, Святейший?
   П а п а. Я ответил послам, что королем достоин быть лишь тот, в чьих руках власть. Мало того, я даже приказал им, чтобы Пипин немедленно надел корону. Этим он впишет новую страницу в историю франкского государства. Этому человеку суждено быть орлом, значит, ему не следует стремиться к первенству среди ворон. Я дал ему трон, который он заслужил.
   Т р е т и й. Пусть так, но как на это посмотрит император? Вряд ли его приведет в восторг столь мощный западный сосед.
   П а п а. Это прежде всего касается вселенской католической церкви. С какой стати в политику Западного Рима должен вмешиваться Рим Восточный? Наши отношения с Византией все больше остывают. Иконоборчество вызвало раскол между нами, мой предшественник гневно осудил за это константинопольского патриарха, и в этих условиях я не намерен спрашивать разрешения на свои действия у императорской власти.
   П е р в ы й. Как бы Пипин не стал подобен Льву Третьему. Тот начал борьбу с монастырями, устраивал гонения на монахов, а земли Церкви раздаривал светской власти. Павликанство возникло не на пустом месте, его эхо прокатилось в свое время и по Галлии. Не пойдет ли сын по стопам своего отца Карла Мартелла? А ведь тот был всего лишь мажордомом.
   П а п а. Пипин не станет иконоборцем, ему нужна опора в лице духовной власти. Он скорее примкнет к противникам иконоборчества, нежели к его защитникам. Король франков - союзник верховного епископа, его меч, и именно он поможет нам избавиться от главенства Византии над Римом, от ереси, грозящей потрясти основы власти наместника Бога на земле.
   В т о р о й. Святейший не может простить патриарху отнятые у него земли в Калабрии, Сицилии и на Балканском полуострове?
   П а п а. Папа не прощает императорской власти нападок на Церковь и ее главу - преемника апостола Петра! Папа борется за наши с вами интересы, а они разнятся с политикой Восточного Рима, зараженной ересью иконоборчества. Простонародье пока еще за иконоборцев, но оно уже отходит от Византии; оно уже знает, как обрести спасение и кто является посредником между ним и Богом. Патриарх же ничего этого не дает, он только меняет поселянину одного хозяина на другого, светского. Так мы имеем еще одного союзника, и на этой основе стоит наша материальная база. Селянин становится зависимым от Церкви, ей же подчиняется монарх. Союз этот должен быть нерушимым. Только так светская и духовная власти смогут держать в повиновении народные массы. Пипин понимает это, и именно он - та сила, что своротит камень с дороги и позволит расширить папские владения, попутно избавив нас с вами от бесполезных ныне византийских гарнизонов и от надоедливого северного соседа. Своих сил для борьбы с ним у нас недостаточно, а на помощь Византии рассчитывать бессмысленно. Первое - ее слабость; второе - конфронтация по отношению к Риму. Именно это - следствие ненависти к политике Льва Третьего - заставляло прежних пап не искать помощи у Константинополя, а откупаться от лангобардского короля. То же наблюдается и сейчас, и никто, кроме нас самих, не создаст силу, которая покончит с этим.
   Т р е т и й. Полагаешь, Святейший, лангобарды, усмотрев в наших сношениях с франками непосредственную угрозу для себя, не решатся более докучать Святому престолу?
   П а п а. Волк не станет нападать на лань, услышав позади львиный рык.
   Т р е т и й. Нельзя не согласиться с тем, что в этих условиях франки помогут нам избавиться от ненужного давления с востока. Но эти сепаратные действия Святого престола - не превратят ли его во франкского вассала, этакого данника короля Пипина, добычу льва? Чем тогда Пипин будет лучше Айстульфа?
   П а п а. Тем, что он не посягнет на Рим, как это намереваются сделать лангобарды. Тем, что он станет другом папству, имеющему высшую духовную власть, в то время как пришельцы-ариане - суть его враги. Тем, что в согласовании с местной знатью, а также опираясь на мнение франкского короля, будет избираться новый глава Церкви, и Рим будет решать, кто им будет. Рим, а не лангобардский король или византийский патриарх!
   В т о р о й. Однако это означает конец династии Меровингов у франков.
   П а п а. Ныне их король - всего лишь зайчонок, мажордом же - грозный лев. Тот - полное ничтожество, этот - властитель всей Франкии. Так кому быть королем - зайцу или льву? Тому, кто все растерял или тому, кто владеет всем?
   П е р в ы й. Но как посмотрит на это франкская знать, народ, епископы?
   П а п а. Поворчат для порядку, прощаясь с прежними королями, да и примут нового. Что же касается епископов, то между ними и франкским мажордомом установлен тесный контакт взаимопонимания; обеспечил его епископ Бонифаций, которого мы послали в Галлию с миссией.
   Ч е т в е р т ы й. Смеем надеяться, папа основывает свое решение, ссылаясь при этом также на положение святого Августина, обращенное к изгнанию из "божественного мирового порядка двуглавого чудовища"? Полагаем, это не могло не приниматься во внимание.
   П а п а. Я вижу, кое-кто из присутствующих хочет показать себя умнее папы? Быть может, он сам уже видит себя на его месте? Или полагает, что Святейшему не известно о задачах папства со времен Георгия Первого? Я могу не отвечать на такой вопрос, но уж коли он был задан и по вашим лицам я читаю ожидание ответа, то выскажусь, как того хотите. Задача папства состоит в том, чтобы каждое государство являло собой царство Божье, где земная власть служит небесной, где церковь воинствующая была бы подчинена церкви духовной. Надо ли это объяснять? Именно эту политику папство проводит в королевстве франков, где будет тот король, который поможет Церкви в дальнейшей христианизации населения и безоговорочного подчинения его духовной власти, выше которой лишь Господь Бог.
   Т р е т и й. И это, безусловно, важный шаг в служении делу Господа. Второй, надо понимать, в том, что франки отныне наши союзники в борьбе с лангобардами?
   П а п а (незаметно вздыхает). Рим - мировая Божья держава, здесь римская кафедра, основанная "князем апостолов", и ей нужен покровитель. Прежде это была Византия, но, как вам известно, противоречия во взглядах на божественную сущность Христа заставили нас отдалиться от Восточного Рима и искать нового союзника, более сильного, чем ослабевшая и зараженная ересью Византия. Таким образом, - и я говорю это для тех, кто все еще никак не может понять сути предпринятого Святым престолом шага, - налицо обоюдная заинтересованность: верховный понтифик дает Пипину трон, тот ему - силу для сокрушения извечного врага Рима.
   П я т ы й. Однако имеет ли право Церковь идти на такой шаг, означающий вмешательство во внутренние дела королевства? Ведь, в сущности, теперь один союзник становится полностью зависимым от другого.
   П а п а (устало). Я начну сначала, если до кого-то не дошло, а потом вернусь к существу вопроса. Византия все еще вмешивается в наши дела, ее войска, хоть и малочисленные, но стоят гарнизонами на нашей территории. Начни мы с ними перепалку, лангобарды немедля используют это в своих целях и нам вновь придется защищать свои территории. Знатным людям, от коих в значительной мере подпитывается папский престол, не понравится такое положение вещей, в результате которого, помимо всего, Риму угрожала бы потеря собственной независимости. В этих условиях нужна третья сила, которая успешно расправилась бы и с византийскими гарнизонами, и с лангобардами, и в тени которой Рим пожинал бы взращенные им плоды. Сила эта - франкский король. Союзник, он же - верный слуга Церкви. Монарх, а не мажордом! И это не говоря о том, что и франки будут иметь от этого прямую выгоду, которую не может не учитывать их нынешний мажордом: своим вмешательством в политику Рима франки ослабят силы и византийцев, и варваров-ариан. Это ли не лучший форпост на южных границах Галлии? Знать тотчас поддержит короля, решившего выступить с войском на юг. Вот вам и еще одна выгода - несомненная поддержка знати при восшествии Пипина на трон.
   Что касается заданного вопроса, то я подвел под свое решение также теоретическую базу, основанную на учении святого Августина о ненарушении существующего порядка в мире. Ибо мир земной, по замыслу Творца, суть предварительная ступень к миру небесному, а посему первому миру надлежит существовать в гармонии, где каждый занимал бы место, отвечающее его призванию. Если и это кому-то из присутствующих покажется неубедительным, и кто-то посмеет поставить под сомнение положение святого Августина, то я сошлюсь на высказывание не менее известного теолога Исидора Севильского. Мнение этого церковного авторитета, думаю, утихомирит не в меру взбудораженные умы. "Король, - говорит он, - значит, правитель, способный править". А если он не способен к этому, что делают с таким королем?
   П е р в ы й. Низлагают.
   П а п а. Так поступали вестготы с правителями, не обладающими властью, не умеющими управлять. Вывод из сказанного напрашивается сам собой, и он же продиктован святым Августином: каждая династия обязана не только существовать, но и действиями своими подкреплять свое право на существование. Сие справедливо отношу к угасшей династии Меровингов, и будущее франкского государства предрекаю новой королевской династии. Решение свое считаю неоспоримым и не подлежащим ни обсуждению, ни отмене.
   Опускает голову. Епископы молча встают и уходят. Папа хмуро глядит им вслед. Потом - один:
  Кажется, я их убедил. Хвала Всевышнему, что он надоумил меня одному принимать послов. Будь при этом вся эта свора, вероятно, Пипину бы не видать короны. Теперь они тявкают в бессилии, злясь, что я их не позвал... (Улыбается.) Поздно, голубчики, дело сделано. И короновать нового государя поеду я сам.
  
  
  
   Действие 4. Ноябрь 751 г.
   КОРОЛЬ!
  
   Сцена 1.
  
   Х и л ь д е р и к Т р е т и й полулежит на диване. В комнате жонглеры - играют, танцуют, показывают различные цирковые номера, поют песни. По левую и правую сторону короля - жрицы любви. То одна, то другая попеременно кладут в рот Хильдерику вишни. Он съедает их и забавляется тем, что запускает косточками в жонглеров. Как только попадает в кого-нибудь, причем непременно в лицо, одна из прислужниц Эрато кладет ему в рот засахаренный орешек. Он с наслаждением грызет его, и вновь в раскрытый рот падают вишни, а косточки летят в артистов.
   Поодаль стоит п с а р ь и, ухмыляясь, глядит на все это. Потом подходит.
  
   П с а р ь. Государь, что же мне делать, где достать денег для собак? Ведь у меня своих нет, а ты мне не даешь.
   Х и л ь д е р и к (не глядя на него жует вишню). Нет, какова скотина! Вы только послушайте его! Он просит у короля денег. (Поворачивает голову.) Негодяй, где же я их возьму? Разве ты не знаешь, что королевской казной заведует мажордом?
   П с а р ь. Но ведь собаки нужны тебе, король. Ты собирался на охоту, а с тех пор как двух не стало...
   Х и л ь д е р и к. Да, я собирался, но псарня находится в ведении мажордома, обратись к нему.
   П с а р ь. Что же я ему скажу?
   Х и л ь д е р и к. Что кабан недавно поранил двух собак и нужны деньги для покупки новых. Тебя он послушает. Ступай! Да позови ко мне виночерпия.
   Псарь уходит.
   О д и н из ж о н г л е р о в. Король, нам пора уходить. (Дает знак остальным, те начинают собираться.)
   Х и л ь д е р и к. Что еще за новости! Кто дал вам право покидать короля без его позволения?
   Ж о н г л е р. Герцогиня Бертрада, супруга нашего мажордома. У нее начинается музыкальный час.
   Х и л ь д е р и к. Да?.. Хм, ну и ну, будто не могла она выбрать другого времени. (Со вздохом поворачивается к своим нимфам.) Ну как, отпустим музыкантов? А в их отсутствие вы будете меня развлекать. (Жонглеры тем временем покидают комнату.) Вы расскажете мне какие-нибудь любовные истории, у вас у каждой их предостаточно. Но только чтобы со всеми подробностями.
   Нимфы переглядываются, пожимают плечами.
  (Не оборачиваясь.) Эй, музыканты, можете уходить, король отпускает вас.
   О д н а из н и м ф (усмехаясь). Они не слышат тебя.
   Х и л ь д е р и к. Не слышат? Почему?
   Н и м ф а. Потому что их давно уже здесь нет.
   Х и л ь д е р и к (оборачивается). И в самом деле... Вот мерзавцы! Совсем не почитают своего короля. Но если таково желание супруги мажордома... Что же мне остается? Только мои прелестницы. (Снова поворачивается к ним.) Ну, вы-то, надеюсь, меня не покинете? Вы же понимаете, как мне скучно одному.
   Д р у г а я н и м ф а. Король, к нам приставал недавно один франк. Он действовал грубо, силой, и нам пришлось уступить. Мы натерпелись такого позора... Вот если бы ты наказал его, то утешил бы нас, а мы потом утешили бы тебя.
   Х и л ь д е р и к. Я прикажу запороть его на конюшне или забить палками! Как смел он, в самом деле, покуситься на моих наложниц! Как его имя?
   Н и м ф а (с улыбкой). Его зовут Радоль. Он друг Сокажа.
   Х и л ь д е р и к (вздрагивает). Сокажа? И вы смеете еще жаловаться, негодницы? Хотите поссорить меня с мажордомом? Тогда где я возьму денег, чтобы заплатить вам?
   О б е (поднимаются). Ну, если так обстоит дело, мы пойдем к слугам мажордома. Уж те не будут просить денег у своего хозяина, они и без того у них есть. К тому же мы голодны, а ты даже не подумал о том, чтобы угостить нас вином и едой.
   Х и л ь д е р и к. Но для этого я должен обратиться к мажордому... Он и так косится на меня, будто я ему должен что-то и всё никак не отдаю.
   О д н а. А может, так оно и есть?
   Х и л ь д е р и к. Да разве я ему задолжал? Когда же это?
   Т а ж е. Заставь себя подумать.
   Д р у г а я. Не пришел бы он к тебе за этим долгом...
   Х и л ь д е р и к. Я ничего ему не должен. Я король! Меровинг! С какой стати мне выплачивать своему мажордому какие-то долги, о которых я и знать не знаю?
   О д н а. Ты узнаешь. Только будет уже поздно.
   Д р у г а я. И тебе придется отдать ему свой долг. Счастье твое, если это произойдет добровольно.
   Х и л ь д е р и к. Да что вы тут такое мелете! О каком таком добровольном долге пытаетесь мне втолковать? Мой мажордом всего лишь слуга своего короля, его вассал, и он должен подчиняться и исполнять мои приказы.
   О д н а. А покуда, как нам кажется, выполняются приказы слуги, а не хозяина. Сеньор лишь подписывает документ, который протягивает ему вассал.
   Х и л ь д е р и к. Что такое? О каком еще документе идет речь?
   Д р у г а я. О том, который держит в руках канцлер мажордома, что стоит у тебя за спиной.
   Х и л ь д е р и к. В самом деле? (Оглядывается.) (Канцлеру.) Что тебе нужно?
   К а н ц л е р. Твоя подпись, король.
   Х и л ь д е р и к (смотрит на документ). А что это за пергамент? Кто его писал?
   К а н ц л е р. Франкский мажордом.
   Х и л ь д е р и к. А-а!.. (С готовностью берет перо.)
   К а н ц л е р. Речь идет о поставках для королевского двора, сюда входят: лошади, снаряжение, корм...
   Х и л ь д е р и к. Зачем ты мне это говоришь, если так нужно Пипину? Коли требуется моя подпись, пусть получает ее. (Подписывает.)
   Жрицы любви тем временем незаметно уходят.
   Канцлер подсовывает королю второй пергамент.
  Как, еще и этот?
   К а н ц л е р. Мажордом решает заручиться поддержкой некоторых пограничных графств на границе с Аквитанией и Септиманией. Он обеспокоен мятежными настроениями баварцев и саксонцев...
   Х и л ь д е р и к (подписывает). Довольно болтать! Ступай, у меня и без того голова гудит, ты еще тут с какими-то саксонцами... Нет, положительно, отправлюсь-ка погулять. (Оборачивается.) А где же мои нимфы? Ушли... Ну и пусть себе катятся, подумаешь!
   Канцлер уходит, но неожиданно останавливается в дверях.
   К а н ц л е р. Да, чуть не забыл. Там, внизу какой-то человек, хочет к тебе...
   Х и л ь д е р и к. Ко мне? Чего ему надо? Если с просьбой, пусть идет к Пипину.
   К а н ц л е р. Сказал, хочет увидеть короля.
   Х и л ь д е р и к. Тогда пусть идет сюда.
   К а н ц л е р Приказ мажордома: никого посторонних к тебе не пускать.
   Х и л ь д е р и к. Ладно, ступай. (Выглядывает в приоткрытое окно.) Странно... какой-то человек. Пойду, узнаю, зачем он пришел.
   Покидает комнату.
  
   Сцена 2.
  
   Б е р т р а д а, Б р и г и т т а, другие актеры (мужчины и женщины). Бригитта - в платье знатной дамы, остальные - в нарядных и простых одеждах. Все они стоят перед супругой мажордома, склонившись в поклоне.
  
   Б е р т р а д а (хлопает в ладоши). Чудесно! Прекрасную сцену из пьесы вы только что передо мной разыграли. Обязательно скажу мужу, что я была в восторге. Думаю, он сам захочет посмотреть всю пьесу целиком.
   Б р и г и т т а. Тебе и вправду понравилась наша игра, госпожа, ты не лукавишь?
   Б е р т р а д а. Зачем же мне лгать, Бригитта? А уж как ты была хороша в образе Медеи! Так тонко передала игру ее чувств, ее страдания... А как метко ты научилась пускать стрелу! Пусть в пьесе и нет этого, но, считаю, мне удалось вставить этот эпизод. Медея с луком и стрелами!
   Б р и г и т т а. Ах, госпожа, если бы лучник не давал мне уроков, я никогда не научилась бы владеть этим оружием.
   Б е р т р а д а. Ты выглядела истинной амазонкой! А твой наряд! Мое платье сделало тебя настоящей графиней. Голос, движения, жесты... Знатная дама, да и только! Бьянка Льежская!
   Б р и г и т т а. Этому есть объяснение, ведь я служу герцогине, а потому волей-неволей запоминаю ее манеры, походку и все остальное. Чему ж тут удивляться.
   Б е р т р а д а. Ты способная ученица, Бригитта, и, честное слово, мне искренне жаль, что ты не графиня. Не только наряд, но и этот титул, уверена, подошел бы тебе.
   Б р и г и т т а. Досадно, что мне придется расстаться с этим платьем, ведь сцена закончена... Ах, и почему это автор не сделал ее длиннее?
   Б е р т р а д а. Тебе хочется побыть в моем платье? Так не снимай его пока, я разрешаю.
   Б р и г и т т а (восторженно хлопает в ладоши). Правда? Ах, госпожа, ты так добра! (Бросается к герцогине, сжимает ее ладони.) Мне ведь так хотелось тебя об этом попросить...
   Б е р т р а д а (смеется). Я это поняла, прочла по твоему лицу, милая.
   Б р и г и т т а. Ну, коли так... госпожа, могу я попросить тебя еще об одной услуге?
   Б е р т р а д а. Говори, Бригитта; все, что могу, я для тебя сделаю.
   Б р и г и т т а. Позволь мне показаться в этом наряде Сокажу. Уж как он удивится, какие будут у него глаза! Представляю себе его восторг!
   Б е р т р а д а (вновь смеется). Что ж, раз ты этого так хочешь, ступай, покажись своему возлюбленному. Да не забудь, перед сном мы будем читать с тобой Апулея.
   Б р и г и т т а (убегая). Я помню, госпожа!.. (Исчезает.)
   Б е р т р а д а (остальным). Вы тоже свободны. Я довольна вашей игрой.
   Актеры кланяются и уходят.
  
   Сцена 3
  
   Х и л ь д е р и к спускается по лестнице. Какой-то человек подходит к нему.
  
   Ч е л о в е к. Король, это я хотел тебя видеть. Меня зовут Бошер.
   Х и л ь д е р и к (минует последнюю ступень). Кто ты?
   Б о ш е р. Слуга своего господина.
   Х и л ь д е р и к. А кто твой господин?
   Б о ш е р (озирается по сторонам.) (Негромко.). Мне не велено называть его имя. Но он просил меня сказать тебе: если ты желаешь сохранить для себя трон предков и не хочешь снова в монастырь...
   Х и л ь д е р и к. Мне? В монастырь? Но с какой стати?
   Б о ш е р. Об этом тебе скажет мой хозяин.
   Х и л ь д е р и к. Он что же, влиятельное лицо? Сильнее мажордома?
   Б о ш е р. Он - тот, кто вызволит тебя из беды.
   Х и л ь д е р и к. Из беды? Ты говоришь загадками, незнакомец. Разве у меня несчастье?
   Б о ш е р. Ты стоишь на краю пропасти... Но ни слова больше, как бы нас не услышали. Об остальном тебе скажет тот, кто меня послал.
   Х и л ь д е р и к. Кто бы это ни был, кажется, он желает мне добра?
   Б о ш е р. Тебе желают этого все, кроме тебя самого... Однако нас увидели. (Указывает головой наверх.) Какая-то женщина идет сюда. И поздно уж уходить (Опускает голову.)
   На площадке показывается Б р и г и т т а, замечает двоих внизу, на мгновение останавливается в нерешительности, потом степенно, неторопливо подходит к лестничному маршу и начинает спускаться вниз.
   Х и л ь д е р и к (негромко). Чего ты всполошился? Ведь это не служанка, по платью - знатная дама.
   Б о ш е р (не поднимая головы). И что же?
   Х и л ь д е р и к. Служанка побежала бы доложить мажордому. Этой - наплевать на нас. Похоже, ее тревожат совсем иные заботы.
   Б о ш е р. Она тебе знакома?
   Х и л ь д е р и к. Нет, поэтому наша беседа не может вызвать у нее подозрений. Сейчас мы узнаем, кто это. Кажется, она совсем не смотрит в мою сторону, видимо, ей невдомек, что перед ней король.
   Тем временем Бригитта уже у последних ступеней; проходит мимо собеседников, гордо вскинув подбородок и безучастно глядя перед собой.
  (Вслед ей.) Кто ты, красавица? Я никогда раньше не видел тебя во дворце.
   Б р и г и т т а (останавливается, медленно оборачивается.) (Надменный взгляд.) Это и не мудрено. Мы с супругом лишь сегодня прибыли в замок.
   Х и л ь д е р и к. Кто же он, этот счастливчик?
   Б р и г и т т а. Совсем недавно я вышла замуж... за графа Льежского. Слышал о таком?
   Х и л ь д е р и к. Доводилось, однако мы не встречались.
   Б р и г и т т а. А кто ты сам? (Смеряет короля взглядом с головы до ног.) Имеешь ли право останавливать меня и задавать вопросы?
   Х и л ь д е р и к (в растерянности). Я... один из приближенных мажордома.
   Б р и г и т т а. К нему мы и приехали на празднество.
   Х и л ь д е р и к (с любопытством). Что за событие? Почему об этом не говорят?
   Б р и г и т т а. Для меня это тоже тайна. Но, верно, об этом знают друзья мажордома. Полагаю, также и король. Мне хотелось его повидать. Как он поживает?
   Х и л ь д е р и к. Благодарение богу, он здоров.
   Б р и г и т т а. Почему его нет во дворце?
   Х и л ь д е р и к. Вероятно, государь отправился на охоту...
   Б р и г и т т а. На охоту? Один? Без мажордома и его супруги? Я только что была у нее.
   Х и л ь д е р и к. Король ведет весьма скромный образ жизни... Он не любит шумных обществ, его влечет к одиночеству.
   Б р и г и т т а. Довольно странное поведение для короля. Меровинги всегда были общительными, каждый имел по многу наложниц. Нынешний не готовит ли себя в монахи? Или это сделает его мажордом? Я слышала, Хильдерик - полное ничтожество, а вот Пипин Короткий - истинный государь.
   Х и л ь д е р и к. Кто это сказал?!.. (Бошер многозначительно покашливает.) (Король спохватывается.) А впрочем... Ну конечно же, так и есть. Об этом всюду говорят...
   Гость, продолжая скрывать от Бригитты лицо, явно начинает проявлять признаки беспокойства. Хильдерик замечает это.
  Однако нам пора. (Собеседнику.) Не правда ли, Эсхар? (Гость молча кивает.) Было приятно повстречаться с графиней Льежской (Делает сдержанный поклон.)
   Б р и г и т т а. Доброго вам пути, господа.
   Расходятся. Мнимую графиню Льежскую уже не видно, как вдруг Хильдерик останавливается.
   Х и л ь д е р и к (задумчиво). Кажется, я где-то встречал эту даму...
   Б о ш е р. Что же в этом беспокоит тебя?
   Х и л ь д е р и к. Причем не где-то, а во дворце Пипина... (Размышляет какое-то время.)
   Б о ш е р. Она не узнала тебя, значит, никогда до этого не видела.
   Х и л ь д е р и к. Это и вносит в мою душу успокоение. Либо мне почудилось... либо я однажды видел ее мельком.
   Б о ш е р. Ее счастье, что она не оказалась служанкой.
   Х и л ь д е р и к. Которая узнала бы меня?
   Б о ш е р. Да, и ее пришлось бы удавить.
   Х и л ь д е р и к. Удавить? Ты с ума сошел! Почему?
   Б о ш е р. Потому что своя голова на плечах дороже. Сам ведь говорил, что слуги здесь - глаза и уши Пипина. А эта графиня, вероятно, уже забыла о нас. Однако - о деле. Человек, о котором я говорил, будет ждать тебя, как стемнеет, у расколотого пополам дуба слева от дороги, что ведет к замку. Поторопись, государь, сумерки сгущаются быстро.
   Х и л ь д е р и к. Он уверен, что эта встреча необходима?
   Б о ш е р. Коли хочешь жить, так придешь.
   Х и л ь д е р и к (хватает его за руку). Дело столь серьезно? Речь идет о моей жизни?
   Б о ш е р. Не видишь один ты. Слышал, что говорят о тебе? Желаешь и дальше носить на себе пятно позора?
   Хильдерик стонет, сжимает кулаки.
  (Озирается.) Но мне пора, довольно встреч. Надень другое платье, король. И помни, не придешь - ты погиб.
   Заворачивается в плащ и уходит.
  
   Сцена 4.
  
   Двери в Большой дворцовый зал. Близ них туда-сюда снуют люди. Среди них Сокаж, он направляется куда-то. Его догоняет Бригитта.
  
   Б р и г и т т а (хватает его за руку). Наконец-то я тебя нашла!
   С о к а ж (оборачивается, делает удивленные глаза). Ба! Кто это? Или меня обманывают мои глаза, или это моя Бригитта собственной персоной! (Отводит ее в сторону.) Однако что за маскарад? Кто надоумил тебя вырядиться в это платье?
   Б р и г и т т а (рисуется). Хороша ли я в нем? Скажи честно.
   С о к а ж. Если бы я не знал, что ты служанка герцогини Бертрады, я сказал бы, что ты - сама герцогиня.
   Б р и г и т т а. Угадал, это она дала мне свое платье.
   С о к а ж. Но зачем? Ты стала ее приемной дочерью или, быть может, сестрой?
   Б р и г и т т а. Ни той, ни другой. Мы играли перед супругой мажордома пьесу Еврипида. Мне выпала роль волшебницы Медеи, дочери царя Эета. Не могла же я выступать в наряде служанки.
   С о к а ж. Что сказала герцогиня? Ты справилась с ролью?
   Б р и г и т т а. Представь, блестяще! Герцогиня меня так хвалила! Она наложила мне на лицо столько крема, помад и еще бог знает чего, что стала с трудом меня узнавать.
   С о к а ж. Признаться, я и сам оказался в замешательстве. Не подай ты голоса, я счел бы тебя незнакомкой.
   Б р и г и т т а. Значит, меня не узнал и король. Хвала Господу, иначе мне несдобровать. Его собеседник мне показался настоящим убийцей.
   С о к а ж. Король?.. Его собеседник?.. О чем ты, Бригитта? Где ты встретила короля?
   Б р и г и т т а. Сейчас скажу. Но вначале объясни, что ты здесь делаешь? Меньше всего я ожидала тебя увидеть у дверей Большого дворцового зала.
   С о к а ж. Фулрад и Бурхард привезли какие-то важные известия из Рима. Пипин созвал знать и епископов. Отовсюду продолжают прибывать гости...
   Б р и г и т т а (обрадовано). Я как в воду глядела! Сказала им, будто я тоже приехала. Значит, это не вызвало у них подозрений.
   С о к а ж. У кого "у них"? Откуда ты приехала?
   Б р и г и т т а. Об этом потом. Продолжай, я не дослушала тебя. Может быть, твой рассказ как-то связан с этой встречей.
   С о к а ж. Так вот, отовсюду съехалась франкская знать. Все возбуждены; что-то намечается, но пока держится в тайне. Даже мне ничего не известно.
   Б р и г и т т а. Как, мажордом тебе не объяснил?
   С о к а ж. Приказал готовиться к большому празднеству.
   Б р и г и т т а (всплескивает руками). Вот так так! И тут я вышла победительницей, а ведь я ничего не знала. Нет, все же не напрасно у меня такая госпожа. Она умеет предвидеть события; кажется, и я научилась кое-чему от нее.
   С о к а ж. Чему же ты научилась?
   Б р и г и т т а. Предугадывать то, что произойдет.
   С о к а ж. А что произойдет?
   Б р и г и т т а. Ты же сам говорил - большое празднество. Так я и сказала тем двоим.
   С о к а ж. Каким двоим?
   Б р и г и т т а. Которых я встретила у лестницы.
   С о к а ж. Когда?
   Б р и г и т т а. Только что.
   С о к а ж. Что же дальше?
   Б р и г и т т а. Они не узнали меня, а один чуть было себя не выдал.
   С о к а ж. А ты их узнала?
   Б р и г и т т а. Одного - да, другого - нет.
   С о к а ж. Кто же был этот первый?
   Б р и г и т т а. Король Хильдерик!
   Сокаж тотчас зажимает ей рот рукой, тащит ее к одной из колонн, где их никто не услышит. Оглядывается. Поблизости - никого.
   С о к а ж. Ты видела Хильдерика?
   Б р и г и т т а. Как вижу сейчас тебя.
   С о к а ж. И говорила с ним?
   Б р и г и т т а. Это он заговорил со мной.
   С о к а ж. О чем?
   Б р и г и т т а. О всяких пустяках.
   С о к а ж. Где эта лестница?
   Б р и г и т т а. Близ покоев герцогини.
   С о к а ж. Он спрашивал тебя о чем-нибудь?
   Б р и г и т т а. Удивился, что никогда не видел меня прежде. Спросил, кто я.
   С о к а ж. Что ты ему ответила?
   Б р и г и т т а. Что я графиня Льежская.
   С о к а ж. Ты с ума сошла! Граф Льежский и его супруга только что вошли в этот зал!
   Б р и г и т т а. Значит, Хильдерик до этого графиню в глаза не видел. Ну да, ведь я сказала ему, будто замуж вышла на днях.
   С о к а ж. Твое счастье!
   Б р и г и т т а. Только думаю я, так или иначе им не суждено повстречаться. Тому три причины. Первая - грядущее празднество не для короля; уверена, Пипин не позовет его. Второе: эта встреча у лестницы кажется мне... одним словом, повергла меня в смятение. Вряд ли эти двое там, внизу договаривались о том, чтобы свести тесное знакомство с правителями льежского графства. И, наконец, третье. Я скоро сниму свой наряд, с ним будет похоронена и моя тайна.
   С о к а ж. Все верно, Бригитта, ты у меня умница. Но ты сказала, их было двое. Кто же был второй?
   Б р и г и т т а. Он старался не показать мне своего лица. Но я все же успела разглядеть его, когда спускалась с лестницы.
   С о к а ж. И что ты можешь о нем сказать?
   Б р и г и т т а. Только то, что до этого никогда его не встречала.
   С о к а ж (задумчиво). (В сторону.) Значит, чужой... И он пришел к Меровингу... Зачем? Что ему нужно от этого короля, играющего, похоже, свою последнюю пьесу?.. (Бригитте.) Они говорили о чем-нибудь, когда ты увидела их?
   Б р и г и т т а. Разговор велся негромко, хотя вокруг не было ни души. Кажется, они специально выбрали для встречи такой час и такое место.
   С о к а ж. Тебе удалось что-либо услышать, хотя бы одно слово? Оно могло бы, думается мне, кое на что пролить свет.
   Б р и г и т т а. Король сказал тому, другому: "Чего ты всполошился?" Потом добавил, что их беседа не может вызвать у меня подозрений. Остальное я не расслышала, они говорили тихо.
   С о к а ж. Выходит, они опасались, что ты заподозришь их в злом умысле?
   Б р и г и т т а. Мне тоже так показалось, Сокаж!
   С о к а ж. Значит, так оно и было: эти двое замышляли недоброе.
   Б р и г и т т а. Но что же, как узнать? И не против ли нашего мажордома задумали они злодеяние?
   С о к а ж. Похоже, именно так! Мажордом затмил собою особу короля, и Хильдерик пойдет на все, чтобы избавиться от него. Но кроме Меровинга у Пипина есть еще враги. Догадываюсь, один из них выслал лазутчика, дабы тот уговорил короля о свидании с ним.
   Б р и г и т т а. Знаю, ты о Грифоне. Герцогиня посвятила меня в эти распри. Братец мечтает убрать Пипина с дороги и занять его место. Не пойму только, для чего это свидание?
   С о к а ж. Король - лишь прикрытие, законный монарх, и его постараются увезти, дабы мажордом не успел сам сделаться королем. А Меровинга упрячут, скажем, в крепость или монастырь.
   Б р и г и т т а. Это всего лишь твои предположения, Сокаж. Как это проверить? Быть может, рассказать обо всем твоему господину?
   С о к а ж. Ему сейчас не до этого. Повторяю, он собрал всю знать королевства и заперся с нею в Большом зале. Для чего - никто не знает. Уместно ли будет, если мы ворвемся туда с рассказом о встрече короля Хильдерика с каким-то незнакомцем?
   Б р и г и т т а. Но что же тогда делать?
   С о к а ж. Прежде всего узнать, выходил ли король из дворца. Если нет, то следить за ним, если да, то немедленно взять его под стражу, как только он вернется.
   Б р и г и т т а. А если не вернется?..
   С о к а ж. Сильнее удара не придумать. Это будет означать, что Хильдерика выкрали и увезли в безопасное место. Потом он, вероятно, вновь сядет на трон, но хозяином королевства станет уже другой.
   Б р и г и т т а. А Пипин?
   С о к а ж. От него они избавятся: отравят или убьют, для этого существует предостаточно способов.
   Б р и г и т т а (складывает молитвенно руки). Боже, сделай так, чтобы король еще не покидал дворца!
   С о к а ж. Будем на это надеяться.
   Б р и г и т т а. Какое же мы принимаем решение?
   С о к а ж . Пойдем к воротам и опросим стражу. Мимо нее ему не пройти.
   Б р и г и т т а. Идем, Сокаж! Возьми оружие, как знать, не понадобится ли оно.
   Уходят.
  
   Сцена 5.
  
   Ворота замка. С о к а ж и Б р и г и т т а подходят к стражнику.
  
   С о к а ж (строго). Узнаешь меня, воин? (Становится к свету от факела.)
   С т р а ж н и к (кивает). Еще бы, господин!..
   С о к а ж. Тогда отвечай, не выходил ли кто из ворот замка?
   С т р а ж н и к. Ушел один человек, когда было еще светло.
   С о к а ж. Кто он? Ты его знаешь?
   С т р а ж н и к. Я поглядел ему в лицо и могу сказать, что никогда его не видел. Если не считать того, что он уже входил сюда.
   Б р и г и т т а (Сокажу). Это тот, второй. (Стражнику.) На нем был черный плащ?
   С т р а ж н и к. Да, госпожа.
   Б р и г и т т а. Я не ошиблась.
   С о к а ж (стражнику). Не выходил ли еще кто-нибудь? Отвечай скорее!
   С т р а ж н и к. Был один человек....он вышел только что...
   С о к а ж. Кто? Ты его узнал? Говори правду, если хочешь жить!
   С т р а ж н и к (торопливо). Господин, мне показалось... хотя он горбился и опускал голову, да и темь уж сошла на землю...
   С о к а ж (нетерпеливо). Что тебе показалось? Ну! Это был король?
   С т р а ж н и к. Он, истинная правда! Но странно одетый... Он попросил меня открыть калитку, и я...
   С о к а ж. Ты выпустил его?!
   С т р а ж н и к. Я только сейчас догадался, что это был король... ведь он слегка горбат...
   С о к а ж (хватает его за грудки). Тебе доверили охрану ворот, ты должен знать указ мажордома! Забыл, что королю Хильдерику запрещено покидать дворец?.. (Отталкивает стражника, вынимает меч.)
   С т р а ж н и к (падает на колени). Господин, не убивай меня!.. Темно было, я не разобрал...
   С о к а ж (убирает меч). Что было потом? Ты проследил, куда он пошел? Хотя бы это догадался сделать?
   С т р а ж н и к (живо). Да! Прямо по дороге, что ведет к замку...
   С о к а ж. А дальше?
   С т р а ж н и к (опускает голову). Темнота скрыла его.
   С о к а ж. Живо отворяй калитку! (Стражник загремел ключами.) И помни, когда я вернусь, ты будешь наказан.
   С т р а ж н и к (быстро открывает калитку). Прости меня, господин...
   Сокаж и Бригитта выходят.
  
   Сцена 6.
  
   Ограда замка в углу сцены. К другому краю сцены ведет дорога. Почти совсем темно. В небе ущербная луна.
  
   С о к а ж. Я пойду один, ты останешься здесь.
   Б р и г и т т а. Нет, я с тобой!
   С о к а ж. В этом платье? И думать не смей!
   Б р и г и т т а (решительно). Мы пойдем вместе! Я не пущу тебя одного!
   С о к а ж. Нет! Оставайся и жди. (Собирается уходить, делает уже пару шагов.)
   Б р и г и т т а. Сокаж!..
   Он оборачивается. Бригитта держит у своей груди кинжал.
  Если ты сделаешь еще шаг, я убью себя!
   С о к а ж (подходит к ней). Как ты не понимаешь, впереди наверняка опасность! Но я вооружен, а ты...
   Б р и г и т т а. Для меня опасность не больше, чем для тебя.
   С о к а ж. Вот упрямая!.. Спрячь кинжал. Хорошо, что у тебя не белое платье. Идем скорее, но не по дороге, а вдоль нее. Луна поможет нам.
   Идут, как решили.
  
   Сцена 7.
   Б р и г и т т а, С о к а ж, Х и л ь д е р и к, Г р и ф о н.
   Дорога вдоль сцены, по обеим сторонам - деревья, кустарник.
  
   Б р и г и т т а ( хватает Сокажа за руку). Я будто бы слышала голоса...
   С о к а ж (останавливается). Я тоже слышу, но они по другую сторону дороги. Перебежим. Пригнись как можно ниже.
   Перебегают. Голоса становятся явственнее. Они проходят еще немного, на их пути расщепленный дуб. Не доходя до него, Сокаж красноречиво прикладывает палец к губам и раздвигает рукой ветви кустарника. Ему мешает колчан со стрелами, он снимает его, кладет рядом и замирает. На поляне, возле дуба стоят двое.
  
   О д и н. Человек, что приходил к тебе - неподалеку, он охраняет нас.
   Сокаж и Бригитта озираются по сторонам, но никого не видят. И вновь внимание - на тех двоих. До них шагов 20-30.
   Х и л ь д е р и к. Но кто ты сам? И почему хочешь говорить со мной?
   Н е з н а к о м е ц. Я - тот, кто вернет тебе былую славу Меровингов. Я - тот, при ком ты будешь истинным королем, а не узником под бдительным оком мажордома. Ты ведь хочешь стать настоящим властелином, а не всего лишь его тенью?
   Х и л ь д е р и к. Пусть так, но я все же не знаю, кто ты? Откройся мне!
   Н е з н а к о м е ц (выходит из тени, отбрасываемой на него стволом дуба). Меня зовут Грифон. Я брат Пипина Третьего.
   Х и л ь д е р и к (отшатывается). (В изумлении.) Святые небеса! Брат мажордома!.. А мне сказали, ты у границ Бретани. Как ты оказался здесь?
   Г р и ф о н. По воле короля Хильдерика Третьего Меровинга.
   Х и л ь д е р и к. Разве я звал тебя?
   Г р и ф о н. А разве нет? Звал тайком, когда никто не слышит. Искал верного друга, кто помог бы тебе выбраться из-под ока твоего Цербера, но не мог найти. Я услышал этот голос, и вот я здесь.
   Х и л ь д е р и к. Значит, вы с Пипином в ссоре? А он уверял меня, будто брат любит его и никогда не поднимет против него меч.
   Г р и ф о н. Как можно любить человека, который отнял у меня все, еще не дав ничего?.. А ты сам, король? Любишь своего мажордома? Питаешь к нему нежные дружеские чувства? Доволен ли своей жизнью, судьбой жалкого, всеми отринутого и забытого, никому не нужного монарха, которого он сделал из тебя?
   Х и л ь д е р и к. Признаюсь, мне не по душе мое нынешнее положение. В самом деле, он сделал из меня некое посмешище, которое в шутку называют королем, годным лишь на то, чтобы ставить свою подпись на пергаменте, который подготовил его мажордом.
   Г р и ф о н. Разве таким должен быть настоящий король, истинный Меровинг? Разве должен он влачить жалкое существование и довольствоваться подачками и объедками со стола мажордома?
   Х и л ь д е р и к. Но ведь он вытащил меня из монастыря и дал мне трон! Зачем же он это сделал?
   Г р и ф о н. А ты еще не понял? Чтобы придать законность своей власти. Чтобы править королевством от твоего имени и, прикрываясь им, делать то, что захочется.
   Х и л ь д е р и к. Это правда. Он никогда не объясняет мне, для чего нужен тот или иной документ, а когда я спрашиваю, отвечает, что так нужно для блага государства.
   Г р и ф о н. Вот видишь! Ты даже не знаешь, что делается в твоем королевстве!
   Х и л ь д е р и к. Пусть так, однако тебе-то что до всего этого? Какую выгоду ищешь ты от союза со мной?
   Г р и ф о н. Я скажу тебе. Много лет назад Карл Мартелл поделил империю между сыновьями. Это случилось в год его смерти. Старший сын получил Австразию, младший - Нейстрию и Бургундию, мне же стараниями моей матери Свангильды достались области в этих трех королевствах. Но, едва наш отец испустил дух, как мои сводные братья схватили меня и упрятали в Шевремон, а мать заключили в монастырь. Владения мои они поделили между собой, а спустя два года вытащили тебя из забытого богом монастыря и усадили на престол твоих предков. Шесть лет властвовали они во всех трех королевствах, и все эти годы обо мне никто не вспоминал. Наконец, когда Карломан покинул брата, исполненный благочестивых намерений и религиозных мотивов...
   Х и л ь д е р и к. Остальное мне известно. Пипин выпустил тебя и отослал в Бретань, дабы ты охранял с севера границы франкской державы.
   Г р и ф о н. Тогда ответь, король, в силах ли мне смириться с тем, что мой братец вздумал мною заткнуть брешь, которая, по его словам, разъедает север империи? Разве нет у него для этого надежных людей? Почему он не отдал мне, как брату, половину того, чем владеет сам? Разве я этого недостоин? Или у нас не общий отец?
   Х и л ь д е р и к. Он допустил ошибку. Коли ты его брат, ему надлежало разделить поровну наследство отца.
   Г р и ф о н. А он швырнул мне кость, словно собаке, лижущей пятки хозяину! Но он жестоко просчитался, и я сумею наказать его за спесь, за свое заточение, свой позор! И ты поможешь мне в этом.
   Х и л ь д е р и к. Я? Но что я могу?
   Г р и ф о н. Ты Меровинг, и этим все сказано. Отныне мы с тобой союзники, и мы выставим наши копья против Пипина! Ныне я в дружбе с аквитанцем Ваифром, нам помогут баварцы и саксонцы. Попробуем также договориться с лангобардами. Пустим слух, будто мажордом согнал тебя с трона, чтобы усесться на него самому. Едва об этом услышат и узнают, что с нами законный король, один из потомков великого Хлодвига, нас тотчас поддержит знать трех королевств и с правлением Пипина будет покончено. На трон сядет законный монарх из рода Меровингов, богом избранных франкских королей, и народ восславит тебя как настоящего государя!
   Х и л ь д е р и к. Но я и сейчас государь...
   Г р и ф о н. Ты жив лишь благодаря мне. Это я вытащил тебя из замка, который уже завтра стал бы для тебя тюрьмой, если не могилой.
   Х и л ь д е р и к. Могилой? Что ты хочешь сказать?
   Г р и ф о н. Недавно Пипин отправил послов к папе. Знаешь, зачем? Чтобы спросить у него, имеет ли он право снести тебе голову с плеч.
   Х и л ь д е р и к. Боже, что я ему сделал?.. Снести с плеч... Но откуда тебе известно?
   Г р и ф о н. У меня есть свои люди даже во дворце Пипина. Один из них был в этом посольстве.
   Х и л ь д е р и к. И что же ответил папа?..
   Г р и ф о н. Он дал свое согласие.
   Х и л ь д е р и к (поводит рукой вокруг шеи). Что же это делается... разве я был плохим королем? Зачем он хочет убить меня?
   Г р и ф о н. Чтобы стать королем самому! Понимаешь теперь, как вовремя я пришел к тебе на помощь? Не сделай я этого сегодня, завтра утром твоя голова торчала бы на колу. И вся знать, которую он собрал во дворце, дабы предать это всеобщей огласке, любовалась бы головой последнего Меровинга и прославляла нового короля.
   Х и л ь д е р и к (робко). Что же делать?.. Если всё так, как ты говоришь, то мне нельзя возвращаться во дворец. Там и вправду царит какое-то необычное оживление; одна графиня по секрету сообщила мне, что готовится большое празднество.
   Г р и ф о н. Теперь до тебя дошло? Этим празднеством будет свержение Хильдерика и воцарение Пипина! Этот маскарад будет венчать собою гибель старой династии и рождение новой!
   Х и л ь д е р и к (отрешенно). Боже мой! Значит, все эти годы, что я был королем объединенного франкского государства, он ждал только удобного случая, чтобы разделаться со мной?
   Г р и ф о н. И момент настал! Ему помогли в этом. Сам папа на его стороне. Но не стоит отчаиваться: папы не вечны; сегодня - один, завтра - другой. Захария скоро не станет, сведения верные, а с новым понтификом мы найдем общий язык; пообещаем ему все, что он захочет... А сейчас, король, нам пора. Неподалеку нас ждет Бошер с тремя лошадьми. Я укрою тебя пока в надежном месте, куда не достанет рука мажордома. Идем же! И скорее, Пипин спохватится и начнет розыски, тогда все пропало - нас быстро найдут, им стоит только зажечь факелы.
   Х и л ь д е р и к (оборачивается к замку). Значит, мне уже не удастся вернуться во дворец... Вот незадача, а я хотел было...
   Г р и ф о н. Украсить своей головой один из кольев, который они поставят посреди площади?
   Х и л ь д е р и к. Черт возьми!..
   Г р и ф о н (берет Хильдерика за руку, тянет). За мной же, король! Вперед, к победе! Позади (указывает рукой на замок) твоя смерть, а там (кивает в противоположную сторону) - жизнь!
   Удаляются, но тут из кустов выходит Сокаж, в руке у него меч.
   С о к а ж. Стой, Грифон! Ничтожный отпрыск славного Карла Мартелла! Тебе не удастся больше совершить ни одной подлости, как не удастся и похитить короля! Сдавайся по доброй воле, не то, клянусь прахом твоего отца, я выпущу тебе кишки прямо здесь же, а короля возьму в плен!
   Г р и ф о н (Хильдерику). Кто это? Откуда он взялся?
   Х и ль д е р и к (в страхе). Сокаж... Пёс Пипина, его третий глаз.
   Г р и ф о н. Кажется, он один?
   Х и л ь д е р и к. Похоже...
   Г р и ф о н (Сокажу). И ты осмелишься поднять руку на брата мажордома? И на короля? Ты? Один?
   С о к а ж. Для такой падали, как ты, хватит и такого ничтожества, как я.
   Г р и ф о н. Ах ты пёс!.. (Хильдерику.) Вынимай меч, король. От него нам теперь не уйти, к тому же он слышал наш разговор. Надо разделаться с ним как можно скорее, времени у нас совсем нет. (Идет вперед с обнаженным мечом.) Ты подохнешь, щенок, как сдохнет вскоре и твой хозяин!
   С о к а ж. Не раньше, чем я омочу лезвие своего меча в твоей крови.
  
   Скрещивают мечи. На помощь Грифону спешит король. Начинается неравная битва. В свете луны всех троих хорошо видно.
   Бригитта от волнения притоптывает на месте, держа руки на груди и не сводя глаз с поляны. Вдруг ее внимание привлекает какой-то шум. Она поворачивает голову и видит в нескольких шагах от себя человека. Бошер! Тот самый, второй! Он услышал звон оружия и поспешил на помощь. Сокаж стоит к нему спиной, Хильдерик же и Грифон прекрасно видят Бошера. Тот тихо подкрадывается сзади к Сокажу с мечом в руке. Бригитта хочет закричать, предупредить любимого об опасности, но сама себе зажимает рот рукой.
  
   Б р и г и т т а (негромко). Что это даст?.. Ничего, кроме того, что эти двое тут же вонзят в Сокажа свои мечи, едва он обернется на мой голос... Но что же мне делать? Что предпринять?.. Боже, подскажи! Ведь еще мгновение, и будет поздно!
   Внезапно вспоминает что-то и бросает быстрый взгляд на колчан со стрелами, который положил сюда Сокаж.
  
  Вот оно, спасение! (Хватает лук.) Теперь лишь я могу помочь ему!
   Кладет стрелу и пытается натянуть тетиву. Не выходит, кустарник мешает. Значит, надо выйти из него. Бригитта выходит на открытое место, натягивает тетиву, целится в Бошера и негромко произносит:
  
  Смотри же, не промахнись, Медея!
   И отпускает тетиву...
   Бошер уже в двух шагах от Сокажа, замахивается мечом... и тут в шею ему впивается стрела. Он вскрикивает и падает.
   Сокаж стремительно оборачивается. Но он начеку. Ему пока не грозят мечи нападающих; последние в оцепенении.
  
   Г р и ф о н (в изумлении смотрит на Бригитту). Что это еще за амазонка?
   Х и л ь д е р и к (раскрывает рот, опускает меч). Боже правый... Графиня Льежская!..
  
   Сокаж использует момент, выбивает меч из рук Хильдерика и, пока король приходит в себя и ищет свое оружие, обрушивает на Грифона серию ударов. Наконец пронзает его насквозь. Грифон падает замертво.
  
   Х и л ь д е р и к (в оторопи). (Меч валится у него из рук.) Святой боже... он убил его!.. (Пятится от Сокажа, не сводя с него испуганного взгляда, оступается, падает, с мольбой тянет руки.) Не убивай меня, Сокаж! Ведь я король! Я сделаю тебя богатым, дам тебе земли, рабов, женщин, только не убивай меня, молю!
   С о к а ж (опускает меч). Ты сам себя убил, король, мне нет нужды протыкать мечом труп. Я дарю тебе жизнь, но знай, что ты уже мертвец.
   В это время подбегает Бригитта и бросается ему на шею.
   Б р и г и т т а. Какое счастье, что моя стрела попала в цель!
   С о к а ж (целует ее). Моя Медея, как ты прекрасна! Ты спасла мне жизнь, и отныне я твой раб.
   Б р и г и т т а. Наверное, я никогда бы не услышала от тебя таких слов, если бы Еврипид не написал свою пьесу.
   С о к а ж. Хвала Еврипиду! (Хильдерику.) Вставай, король! Негоже тебе лежать на земле перед вассалом. Ты все еще монарх, твое место на троне, и я отведу тебя к нему.
   Х и л ь д е р и к. Но там Пипин! Его объявили королем, и он предаст меня казни...
   С о к а ж . Всё во власти Бога, и чему быть, того не миновать. Идем же!
   Идут обратно к замку. Впереди понуро плетется Хильдерик, за ним следом Сокаж под руку с Бригиттой, сияющей от радости. Вдруг они останавливаются...
  
   Сцена 8.
  
   На поляну выходит вооруженный отряд. Впереди всех - Р а д о л ь.
  
   Р а д о л ь (подходит). (Сокажу.) Наконец-то я нашел тебя. Да еще и с королем! Что это значит?
   С о к а ж. Я взял Меровинга в плен и веду его во дворец.
   Р а д о л ь. Ты что же, сражался с ним?
   С о к а ж. Он пытался удрать. Результат его бегства стал бы плачевным для империи.
   Р а д о л ь. Он был один?
   С о к а ж. С ним еще двое. (Указывает рукой на мертвого Грифона.) Вот один из них. Рукоять моего меча уперлась ему в брюхо.
   Р а д о л ь. Неплохой удар. А кто это?
   С о к а ж. Брат Пипина.
   Р а д о л ь. Как! Ты убил брата мажордома?
   С о к а ж. Не мог же я позволить ему убить себя!
   Р а д о л ь. Ой-ля-ля! Хорошую же вечеринку ты устроил, Сокаж. Что-то скажет Пипин... Но ты говорил о двоих?
   С о к а ж (указывает на Бошера). Вот другой.
   Р а д о л ь (смотрит). Стрела! Ты поразил его из лука?
   С о к а ж. Это Бригитта. Если бы не она, вместо Грифона лежал бы я.
   Радоль удивленно смотрит на Бригитту. Та - на короля, потом на Радоля и прикладывает палец к губам. Король непонимающе хлопает глазами.
   Р а д о л ь (Сокажу). (Указывает на Бошера.) Кто он?
   С о к а ж. Пёс Грифона. Тот отправил его в замок, чтобы он уговорил короля прийти на встречу с ним. Хильдерик и пришел. Заговор разоблачила Бригитта. Она рассказала мне обо всем, и я поспешил сюда. Как видишь, не опоздал.
   Р а д о л ь. Я все понял. А теперь я должен доставить тебя и короля во дворец, Пипин послал меня на розыски вас обоих.
   С о к а ж. Как раз туда мы и собирались. Твое появление очень кстати, Радоль, мы не захватили с собой факелов, а между тем, смотри, луна скрылась в тучах. Как добирались бы мы обратно в кромешной темноте?
   Р а д о л ь. Тогда - в замок! По дороге расскажешь в подробностях свое приключение.
   С о к а ж. С удовольствием.
   Все покидают это место.
  
   Сцена 9.
   Во дворец входят Радоль, Сокаж, Хильдерик, Бригитта. Навстречу им Пипин.
  
   П и п и н. Сокаж! Слава богу, Радоль нашел тебя. Вижу, и король Хильдерик с вами? (Радолю.) Ты что же, нашел их разом обоих?
   Р а д о л ь. Вернее, это они нашли меня, сеньор. Мы повстречались, когда они направлялись к замку.
   П и п и н (Хильдерику). Королю вздумалось прогуляться, и он взял с собой на прогулку моего слугу?
   Хильдерик, потупившись, молчит.
   Р а д о л ь. Все было не совсем так, сеньор, вернее, совсем не так...
   П и п и н (переводит взгляд на Бригитту и делает удивленные глаза). А это кто с вами? Клянусь чревом непорочной Девы Марии, это же самая настоящая графиня!
   Б р и г и т т а. Господин, я тебе сейчас все объясню. Дело в том...
   П и п и н. Ничего не надо объяснять, Бертрада мне рассказала. Она поведала и еще кое о чем, но об этом позже.
   Б р и г и т т а. Тогда, может быть, господин, ты позволишь мне переодеться?..
   П и п и н. Не торопись, оставайся пока в этом платье. Снять его всегда успеешь. (Сокажу.) Ты привел короля домой? Так усади его на трон предков, пусть сидит там до тех пор, пока я сам не приду к нему. Поставь у дверей стражу, чтобы ему вновь не пришла охота бросать на произвол судьбы королевский престол, и возвращайся ко мне. (Сокаж кивает.) Мы же тем временем уединимся, и Радоль расскажет мне, что произошло сегодня вечером. Если он что-то упустит (дальше - с улыбкой в сторону Бригитты), госпожа графиня поправит его.
   Сокаж уводит короля, а Пипин вместе с Радолем и Бригиттой удаляется в сторону своих покоев.
  
   Сцена 10.
  
   Тронный зал - тот самый, куда Бригитта приводила как-то маленького Карла. Хильдерик сидит на троне. Над его головой - герб Меровингов.
  
   Х и л ь д е р и к (один). Бог мой, вот так история! Что скажет Пипин, что сделает со мной, ведь обещал прийти! Неужто выйдет, как напророчил Грифон? Будь он неладен, проклятый интриган! И угораздило же меня выйти из замка на встречу с ним... Сидел бы себе тихо, мирно да грыз орешки. А этот... власти ему захотелось, верховодить вздумал! Туда ему и дорога, куда отправил его Сокаж. Да и прихвостню его... Постой-ка, неужели это графиня Льежская пустила в него стрелу?.. Чудеса... Да и графиня ли? Странно как-то себя ведет, всех господами называет... Ничего не пойму. Ну да ладно, чего голову ломать, подумать надо, как удержать ее на плечах... Каяться буду, прощения просить, может, тогда он и помилует меня... Да не стыдно ли, ведь я король! (Горько усмехается.) Король... Нет, теперь уж я никто. Но если кто и король, так это он сам! Сильный, богатый, имеющий власть; а уж посмотрит так, хоть сквозь землю провались. Истинный король, только что не Меровинг... Погоди-ка, дай припомню, что говорил Грифон... Послов к папе посылал Пипин... Зачем? О небеса! Да ведь он хочет насадить мою голову на кол, и папа дал ему благословение! Так сказал Грифон... Это значит, Пипин решил сам стать королем! Что ж, я так и думал, к тому и шло. (С грустью.) Кажется, Меровинги изжили себя, прошло их время... Коли так, пусть себе царствует, разве я ему помеха? Посмею ли сказать хоть слово - я, король без королевства, монарх без силы, власти и трона? Пусть забирает его себе; по праву - так он заслужил его. Только бы головы мне не рубил... Уйду и буду тихо жить в каком-нибудь поместье. Всё лучше, чем сидеть на этой деревяшке (ударяет ладонями по подлокотникам), быть виновным в заговорах против мажордома, о которых я и слыхом не слыхивал, и ждать, покуда придут сюда за твоей головой.
  
   В глубине сцены слышатся шаги. Их много. Хильдерик встревожено поворачивает голову. Шаги приближаются, топот все слышнее. Кажется, сюда идет войско: множество голосов, бряцание оружия, отрывистые приказы кому-то... Голос Пипина громче всех, его не спутать.
   Король глубже забивается в кресло, со страхом глядит в сторону дверей.
  
  Вот и конец! Это пришли за мной. (Складывает молитвенно руки.) Господи, прости последнего нерадивого короля, как прости и им злодеяния, кои умышляют они против меня!..
   Сцена 11.
  
   В это время двери с шумом распахиваются, входит франкская знать - епископы, герцоги и графы - во главе с Пипином. Здесь же Сокаж, Бригитта и Бертрада с Карлом.
  
   П и п и н (останавливает всех движением руки). (Подходит к трону.) Король Хильдерик Третий Меровинг! Мы пришли, чтобы предъявить тебе свои обвинения и объявить о твоей несостоятельности как монарха великой державы. Говорить с тобой будет мажордом от имени народа франков устами его и знатных людей королевства, силы и опоры трона. Ты не станешь отрицать, что любым государством, тем более таким могущественным, как Франкия, должен управлять мудрый и сильный король, которого любил и почитал бы народ; которого признавали и уважали бы верноподданные вассалы и его духовный наставник - Святая римская церковь. Твой трон стоял до сей поры на родовых корнях, ибо авторитет Меровингов и их предка Хлодвига покуда был непререкаем. Однако последние представители твоего рода оказались неспособными к управлению государством, его казной, армией, народом. Король, считающий себя властелином, но царствующий лишь благодаря заслугам его предшественников - есть высохший сук, держащийся за ствол, но не дающий листвы.
   Каждое государство живет не только потому, что на престоле сидит монарх, а еще и потому, что этот монарх обладает реальной силой и властью, что порождает к нему доверие его подданных и уважение государей соседних держав. Есть ли у тебя все это? Обладаешь ли ты всем тем, без чего нельзя представить себе истинного монарха?
   Х и л ь д е р и к (пожимает плечами). Что же у меня есть? Какая сила, власть? Никакой. Увы, я всего лишь Меровинг, потомок моего славного предка.
   П и п и н. Величие государя определяется не родом, а его опорой, его повелениями, делами! Он обязан создавать себе славу великого человека, одаренного умом и способностями к ведению дел и политики как внутри государства, так и за его пределами. Ничем этим ты не блистал, Меровинг, ничего не создал, не завоевал, не снискал уважения в народе, не приобрел опору в лице знатных людей королевства. Ты оказался без армии и власти, без казны и духовного наставника - главы католической церкви папы Римского.
   Последние Меровинги правили бездарно, этим они предопределили и твое падение. Первые франкские короли постоянно расширяли границы своего государства, отвоевывая земли у соседей и жестоко расправляясь с врагами. Именно так поступали в дальнейшем мажордомы, и это было угодно франкскому народу. Без войн не было бы ни казны, ни территории. Короли же в это время жили в неге и роскоши, предаваясь пирам, веселью и разгулу, забывая при этом, что власть короля прекращается с того момента, когда он нарушает установившийся порядок жизни, к которому его подданные привыкли. Именно мажордомы в союзе со знатью защищали территории государства и добавляли к нему новые; именно они пополняли казну - то, без чего не существует держава; наконец, мажордомы провели христианизацию всех народов, что покорились своим завоевателям. За что же Церковь должна благодарить монарха, чем может он быть ей полезен, и должна ли она искать с ним союза, коли он, вместо того чтобы насаждать повсеместно истинную веру Христову и строить монастыри, лишь спит да ест и жизнь его полна не забот, а только развлечений? Угоден ли Церкви такой монарх?
   Смотрит на епископа Суассонского и Бонифация. Епископ делает в сторону Пипина медленный поклон и застывает, глядя на него и держа в руке распятие.
   Б о н и ф а ц и й. Истина глаголет твоими устами, мажордом. Такой монарх не угоден ни державе, ни народу, ни Святой церкви Христовой.
   П и п и н (в сторону знати). Что скажете вы, герцоги и графы, сеньоры земель франкских? По нраву ли вам монарх, что ныне восседает на троне, или хотите вы другого? Угодна ли вам далее власть Меровингов в королевстве?
   Вперед выходит герцог Ротард.
   Р о т а р д. Власть короля эфемерна, власть мажордома явна и непреложна. Меровинги утратили свой королевский авторитет; не желая заниматься делами, они погрязли в лени, чревоугодии и разврате. Истинные же правители государства - его мажордомы; ныне - тот, что зовется Пипином, сыном великого устроителя земель франкских и неутомимого борца с неверными. Не жалея сил и крови своей, боролся мажордом за процветание державы, за укрепление и расширение ее границ. Знать помогала ему в этом, ибо видела в нем силу и ум мудрого правителя, решавшего совместно с нею вопросы государственного управления. И мы, именитые люди, опора трона, восстаем против прежнего монарха, не желая больше видеть его на престоле. Франкской державе нужен настоящий король, и этот король не Хильдерик Третий Меровинг, а Пипин Третий, богом и народом Франкии избранный властелин. Говорю это от лица всех присутствующих, ибо нет в этом зале человека, кто думал бы по-иному.
   Слышен гул одобрительных голосов.
   П и п и н (Хильдерику). Что можешь ты, Меровинг, сказать в свое оправдание, перед тем как сойдешь с трона и исчезнешь навсегда?
   Х и л ь д е р и к (медленно подымается, поворачивает голову; взгляд устремлен на деревянное распятие в углу зала). Каюсь, как на духу, перед матерью Церковью нашей и знатными людьми королевства, что неспособен был управлять. Знал, что за меня это делает другой, к чему же лишние заботы? Теперь этот другой отымает у меня не только власть, но и трон, и вижу в этом перст Божий. Винюсь перед Церковью (кланяется духовенству) в том, что не сумел разглядеть в ней друга и могущественного покровителя; перед знатью (поворот к ней), что не понял, не увидел в ней опоры и защитника трона. Винюсь также перед народом моим, что не думал о нем и бездействовал. (Смотрит вниз, словно под землю.) Простить меня прошу моих достославных предков, что не оправдал их надежд, что угасла со мною великая династия... Что делать мне нынче? Ничего уж не остается. Я Меровинг, потомок Хлодвига, и мог бы подать возмущенный голос в знак протеста... но из песка веревки не свить. Я вижу, что остался один, и я проиграл. Со мной никого (взгляд на мажордома), а с тобой, Пипин, все. Ты умен, храбр, могуществен, и ты победил, сделав то, что не удавалось твоим предшественникам. Ты свалил династию Меровингов, произвел государственный переворот. Тот, кто сумел это совершить - и есть настоящий король. Ты - первый, и новая королевская династия начнется с тебя. Что же до меня, то я прошу только об одном: не лишай меня жизни...
   П и п и н. В ответ ты с моими недругами станешь устраивать заговоры против меня?
   Х и л ь д е р и к. То было делом рук Грифона. Я же слаб, короны мне все одно не удержать. (Пауза.) (Обреченным голосом.) А теперь, Пипин, новый король франков, читай свой приговор старому королю.
   П и п и н. Вначале ты выслушаешь слуг Церкви и убедишься в законности акта, дабы не возникло у тебя впредь сомнений и дурных помыслов против бывшего мажордома. (Делает знак архиепископу Винфриду-Бонифацию.)
   Б о н и ф а ц и й (держит перед собой распятие). Как представитель верховного римского епископа и преемника апостола Петра на земле, объявляю во всеуслышание, что бывший мажордом и наместник короля Пипин Третий после полудня сего дня мною и епископами галльскими был помазан на царство освященным елеем - процедура, доселе не практикуемая королями династии Меровингов. Сей обряд возводит вышеуказанного Пипина в ранг королей франков. Церемония произведена по церковному ритуалу, согласно которому новый монарх есть не только избранник народа, но и Божий избранник, наместник Бога на земле, призванный вести своих подданных к спасению не только в земной, но и в загробной жизни. Цари ветхозаветные Соломон и Давид именно так были помазаны на царство, и пролилась на них немедля благодать Божья. Ныне божественное провидение указало слугам Божьим на нового царя, верного сына и защитника матери нашей Святой церкви. Да будет так! Аминь!
   Все присутствующие хором - Аминь!
   П и п и н. Теперь мое последнее слово, Хильдерик! (Громко.) В силу власти, данной мне народом моим и матерью Церковью, объявляю династию Меровингов закончившейся, а потому корону монарха возлагаю на свою голову!
   Два герольда снимают корону с головы Хильдерика и несут ее архиепископу. Тот венчает голову Пипина символом королевской власти.
  Благословение папы Римского легализует мои действия и предопределяет естественный ход событий, диктующий обойтись без кровопролития. Посему, согласованно с решением ассамблеи "всех франков", приказываю: последнего Меровинга короля Хильдерика Третьего низложить, постричь в монахи и отправить во фландрский монастырь!
   Х и л ь д е р и к (в отчаянии). Не надо в монастырь! Я не хочу... Дай мне дом, Пипин, я буду жить там, заведу семью, скот, взращу сад... Только не в монастырь! Не постригай меня в монахи, ведь это какой позор!
   П и п и н. Оставь я тебя на воле, всегда найдутся недовольные новой властью, и они увидят в тебе своего вождя.
   Х и л ь д е р и к. Но я не пойду с ними! Они не заставят меня! Я не хочу в монастырь!..
   П и п и н. Когда огонь не находит пищи, он сам успокаивается.
  
   Дает знак двум воинам. Те подходят, встают по обе стороны трона. Хильдерик смотрит на них, опускает голову и медленно сходит по ступеням вниз. В это время стража у дверей возвещает: - Граф и графиня Льежские!
   Те, о ком объявили, заходят, но ничего не говорят, лишь становятся рядом с Пипином. Видимо, их задержали какие-то дела. Пипин не удивлен, он знал об этом. Зато поползли кверху брови у Хильдерика. Он переводит взгляд на мнимую графиню и, чувствуется, ничего не может понять. Наконец поворачивается к Пипину.
  
   Х и л ь д е р и к. Последний вопрос хочу задать тебе. Ответь мне на него, или я так и умру с этой загадкой. Если это графиня Льежская (указывает на супругу графа), то кто тогда эта?.. (Кивает на Бригитту.)
   П и п и н. Всего лишь служанка Бертрады, моей супруги. Она застилает ей постель.
   Х и л ь д е р и к (качает головой). Кажется, Пипин, ты будешь настоящим властелином, если у тебя даже слуги такие...
  
   Опускает голову и уходит в сопровождении стражи. Едва он скрывается, как тишину нарушает звук шагов. Все смотрят на нового короля. Это он медленно идет к трону. Так же медленно поднимается по ступеням. Вот и последняя. Мертвая тишина. Пипин оборачивается. Взгляд суров, на лице ни тени улыбки. Все ждут: каков будет его первый королевский указ?
  
   П и п и н (громко). Отныне и до своего смертного часа я, Божьей милостью король Пипин Третий, обязуюсь быть защитником и отцом народу моему и верным сыном матери нашей Святой церкви. В том клятву даю! (Крестится.)
   Тишину не некоторое время разорвало, но она вновь наступает.
  Я, король, перед лицом знатных людей королевства, заявляю им, что они вместе со мной будут участвовать в делах управления государством, и отныне будет учрежден новый Королевский совет, куда, помимо монарха, войдут его министры - герцоги и графы. Состав его будет объявлен мною на днях.
   И снова зашумели и загалдели аристократы, коротко обсуждая между собой сказанное. Но понемногу затихли и вновь обратили взоры к трону.
  Я, король Пипин, объявляю ныне королевский указ: с этого дня считаю должность мажордома упраздненной. Управляющими станут считаться наместники короля, его представители, и эти люди, облеченные моим королевским доверием и являющиеся моими заместителями, будут разосланы мною в ближайшие дни во все уголки королевства.
   Гвалт, обмен мнениями, десятки предположений... Потом становится все тише, тише... Взоры по-прежнему устремлены на короля. Но на сегодня он, похоже, все сказал.
  
  А теперь все свободны, кроме нескольких человек: королева Бертрада, принц Карл, Сокаж, Бригитта. Остальным ждать в Большом зале.
  
   Один за другим все выходят; впереди - представители духовенства. Когда за ними захлопываются двери, Пипин знаком приглашает Бертраду подняться к себе. Здесь еще одно кресло, справа от короля. Он давно уже распорядился, чтобы его принесли сюда. Бертрада усаживается, у нее на коленях Карл.
  
   П и п и н (строго). А теперь ты, Сокаж! Подойди ближе, вот сюда, к самому подножью трона. И слушай меня. Поклониться должен мне, теперь я твой государь!
   С о к а ж. Да, король. (Кланяется.)
   П и п и н. Я позвал тебя, чтобы судить своим королевским судом. Решение мое будет неоспоримым, ни один человек на свете не сможет отменить приговор, который я вынесу тебе.
   С о к а ж. Но за что же, государь? Чем я провинился перед тобой?
   П и п и н. Ты дважды нарушил священную обязанность вассала по отношению к сеньору и будешь наказан за это. Ты, узнав о заговоре против твоего господина, обязан был доложить ему о том, что случилось, а не принимать собственное решение. Лишь сеньор может дать приказ поступать так или иначе. Ты нарушил священную заповедь слуги и заслуживаешь за это самого сурового приговора. Что ты молчишь? Тебе нечего сказать своему королю?
   С о к а ж. Государь, я не хотел беспокоить тебя. К тому же я мог ошибаться...
   П и п и н. Не хотел беспокоить! И решил возложить на себя миссию правосудия? Своей рукою покарать врагов!
   С о к а ж. У меня есть оправдание: мне нельзя было терять времени. Заговорщики могли исчезнуть, и тогда...
   П и п и н (гневно). И тогда ты смело вступил в борьбу с ними, даже не позаботившись о том, чтобы взять с собой несколько человек из охраны! Не опускай голову, смотри мне в глаза! А вдруг заговорщиков было бы не трое, а больше? Гораздо больше! Что тогда? Или ты рассчитывал на помощь всего лишь одной женщины, которую и прихватил с собой?
   С о к а ж. Государь, я...
   П и п и н. Молчи, здесь говорит король! По твоей милости я чуть было не лишился друга, своего верного слуги! Что ответил бы я Карломану, вздумай он спросить: "Как там поживает мой Сокаж?"
   Молчание. Сокаж поневоле опускает глаза. Король выжидает. Но оправданий больше нет. Бертрада кусает губы, Бригитта в ужасе прикрыла рот ладонью. Все молча ждут второй волны монаршего гнева. И она не замедлила себя ждать.
  Бездельник, самое малое, что ты заслуживаешь - это порки! Но и это еще мягко сказано... Теперь о твоем втором проступке, которому нет прощения. Догадываешься, о чем я? Смотрите на него, он даже ухом не поведет! А кто убил Грифона?! Как смел ты, негодяй, поднять руку на брата твоего сеньора, который кормит тебя? Кто позволил тебе так своевольничать? Отвечай!
   С о к а ж. Государь, мне не оставалось ничего другого. Не мог же я ему сказать: "Ступайте-ка, сеньор, вместе с королем Хильдериком впереди меня, а я - сзади с обнаженным мечом". Вряд ли он меня послушал бы.
   П и п и н. И ты считаешь это своим оправданием? Полагаешь, я поверю тебе и прощу? Ты ошибаешься, Сокаж! Я долго прощал твои выходки, но на этот раз я буду суров, ибо ты перешел все границы. Сколько можно тебе, в самом деле, издеваться над своим королем! А поэтому я объявляю свое решение. Сокаж! За самовольные действия, самонадеянность, неповиновение своему государю и за то, что ты осмелился поднять руку на брата короля, ты заслуживаешь смерти!
   Бертрада бросает на Пипина укоризненный взгляд, но быстро отворачивается. Бригитта в отчаянии порывается броситься в ноги королю, но он останавливает ее движением руки.
  (Продолжает.) Однако, учитывая твою доселе безупречную службу, а также принимая во внимание то, что поступки твои были продиктованы не худыми намерениями, я решил изменить меру наказания. Но не думай легко отделаться, возмездие будет по-прежнему достаточно суровым, ибо вина твоя доказана и нет ей оправданий. Кара эта тебе самому покажется еще страшнее, нежели смерть, ибо такого удара судьбы способно вынести не каждое сердце. Сокаж! В наказание за все твои злодеяния, причиненные мне, я, король Франкии Пипин Третий, властью своей, данной мне Господом и народом моим, приказываю тебе... жениться на графине Бригитте!
   Сокаж раскрывает рот. Его удивление безмерно. Бертрада наконец-то дает волю чувствам и расцветает в улыбке, улыбается и сам Пипин. Бригитта же ошеломлена не менее Сокажа. Она в слезах падает на колени у подножья трона, с мольбой тянет к Пипину руки и способна вымолвить в данной ситуации лишь одно-единственное слово счастья и благодарности.
  
   Б р и г и т т а. Государь!..
   П и п и н (смеется). (Жестом руки поднимает ее с колен.) (Потом Сокажу.) Ну, что ты застыл, как истукан? Обними скорее свою жену, и посмей только сказать мне, что ты не любишь ее и своего короля!
   Бригитта, сияя от счастья, в объятиях возлюбленного.
   С о к а ж (оторопело). Мой король, всё это как во сне... Как же так?... Я и вправду ждал наказания, ведь я...
   П и п и н. Кого же я должен был наказать, Сокаж? Тебя? За то, что ты раздавил этого паука, который назывался моим сводным братом? Клянусь иконой Божьей матери, он получил за все сполна! Отправив его к праотцам, ты избавил не только меня, но и все королевство от злейшего недруга земли франкской, того, кто мечтал лишь о богатстве и величии. Грифон доставлял державе массу хлопот, и не сделай этого ты, ей-богу, он принял бы смерть от моей руки. Ну, теперь тебе понятно? А в благодарность за это я дарю тебе жену, но уже не служанку, а графиню!
   Б р и г и т т а. Но, государь, ведь я простая девушка, род мой совсем не знатен... Это лишь платье на мне такое, мне дала его королева Бертрада, и я тотчас побегу и сниму его...
   Б е р т р а д а (сходит вниз и с улыбкой обнимает ее). С этой минуты, Бригитта, ты графиня. Я ведь обещала сделать тебя знатной дамой. Видишь, я не забыла своих слов.
   Б р и г и т т а (в слезах). О госпожа! Моя королева!.. (Бросается к королеве, которая принимает ее в объятия.)
   Б е р т р а д а. Да и могла ли я поступить иначе, рассуди сама. Ведь ты дважды спасала от смерти моего мужа, как же мне было остаться неблагодарной? Я попросила супруга дать тебе графство и выдать замуж за человека, которого ты любишь.
   Б р и г и т т а (горячо). Моя королева! Клянусь, нет никого в мире лучше тебя! И я буду самой преданной тебе, вернее не найти!..
   Б е р т р а д а. Свою преданность мне и короне ты уже не раз доказала. А к титулу графини я прибавлю еще один подарок: отныне ты станешь первой дамой при дворе, и другие будут склоняться перед тобой в поклоне. (Бригитта целует руки королеве.) И это платье тебе уже не надо снимать. Это был еще один мой дар, теперь ты всегда будешь помнить, что оно - с плеч самой королевы.
   Б р и г и т т а. Я буду беречь его, как жизнь твою и твоего сына, государыня!
   Малышка Карл дергает ее снизу за полу платья. Она приседает.
   К а р л. Бригитта, ты теперь графиня? Вот здорово! А я - знаешь кто?..
   Хочет сказать, но не может. Забыл. В надежде смотрит на мать.
  Матушка, скажи.
   Б е р т р а д а. Карл, ты теперь наследный принц франкского королевства! (Пипину.) Боже, какая это радость для меня!.. (Бригитте.) Надеюсь, и ты счастлива, моя дорогая Медея?
   Б р и г и т т а. Ах, государыня, если бы не эта пьеса... Я ведь совсем не умею стрелять из лука.
   Б е р т р а д а. Не умела, хотела ты сказать.
   Б р и г и т т а. Как хорошо, что ты научила меня.
   Б е р т р а д а. Наверное, я предвидела, что так случится. (Обе улыбаются и смотрят на короля.)
   П и п и н. Но если моя супруга дважды осчастливила невесту, почему бы мне не сделать того же по отношению к жениху? Первую награду ты уже получил, Сокаж, бери теперь и вторую: отныне ты - граф!
   Сокаж смущенно улыбается, не зная, как вести себя. Пипин спускается, подходит к нему.
  Ну же! Или ты не рад? Так обними же скорее своего короля! И не сердись на меня за сцену гнева; это было всего лишь шуткой.
   Они от души обнимаются.
   С о к а ж (растроганно). Государь, как мне благодарить тебя, ты столько для меня сделал...
   П и п и н. Не больше чем ты для короны.
   С о к а ж. Помни отныне, мой король: денно и нощно я твой раб.
   П и п и н. Не раб, Сокаж, но верный друг, советник и телохранитель.
   С о к а ж. Жизнь положу за тебя, государь!
   П и п и н. Я знаю, ты меня любишь. И я люблю тебя, мой мальчик. Ты мой любимец, и отныне будешь пользоваться такими привилегиями, которые не снились иным князьям. Ты мой вассал, но прежде всего - друг, самый ближайший, помни это, и я дам тебе неограниченную власть. Но не задирай носа, Сокаж! Не забывай, однако, что я все же король.
   С о к а ж. Ты можешь отрубить мне голову, если случится, что я это забуду.
   П и п и н. Вот и хорошо. И последнее. Нынче же - ваша свадьба, благо святые отцы все под рукой. Вам понятно, новобрачные? Сегодня же! Немедленно! Тотчас дам приказ, чтобы накрывали столы. И можно быть уверенным, что этот день вы оба не забудете до своего смертного часа, ибо это был день восшествия на престол бывшего мажордома франкского королевства Пипина Третьего! Ну, а теперь, жених и невеста, поцелуйтесь... Ну же, смелее! Ей-богу, всю жизнь мечтал посмотреть, как целуются влюбленные.
   Сокаж обнимает невесту, она - его, их губы сливаются. Глядя на них, такой же долгий поцелуй дарят друг другу король с королевой.
   Карл, задрав голову, с любопытством смотрит на них, а потом хлопает в ладоши.
  
   ЗАНАВЕС.
   Январь - 2010 г.
  
  
  
  
  (новая страница)
  
  
  
   5. Людовик I Благочестивый
  
   (в шести действиях)
  
   Действующие лица:
  
  1. Людовик Благочестивый, франкский король, сын Карла Великого, император "Священной Римской империи"; 40 лет.
  2. Эрменгарда, первая жена Людовика, дочь графа Инграма, императрица франков с 816 года; 39 лет.
  З. Юдифь - представительница могущественного семейства, дочь баварского графа Вельфа; 18 лет.
  4. Бернар, крестник Людовика, военачальник, камергер короля, затем казначей. Внучатый двоюродный брат императора. Впоследствии - герцог Септиманский; около 25 лет.
  5. Вала - граф, двоюродный сводный брат Карла Великого (по отцу), двоюродный дядя Людовика Благочестивого; около 40 лет.
  6. Вельф - баварский граф, отец Юдифи; около 40 лет.
  7. Теодрада, принцесса, сестра Людовика; около 25 лет.
  8. Лотарь, старший сын Людовика, с 817 года император и соправитель, король Италии, затем Лотарингии; 22 года.
  9. Дениза, любовница Бернара; около 20 лет.
  10. Ансард, личный врач Эрменгарды; около 30 лет.
  11. Базина, служанка Эрменгарды; 25-30 лет.
  12. Мать Мария, настоятельница монастыря в Кёльне; 50 лет. (829 г.)
  13. Беата, служанка в доме Вельфа; 45-50 лет (в 843 г.)
  14. Слуги, стража.
  
   Место действия - Осерр, Ахен, Кёльн. (сев. Франкия.)
   Время действия - 818-843 гг. Возраст дан к 818 году.
  
   "Живи так, чтобы твои друзья не стали недругами, а недруги стали друзьями".
   (Пифагор)
  
  
   Действие первое
   ВЕЛЬФСКАЯ КРАСАВИЦА
   Сцена 1.
  
   Осерр, северная Бургундия. Дворец графов Вельфов. Хозяин один, греет руки у камина. Входит В а л а. Затем Ю д и ф ь.
  
   В е л ь ф (поворачивается). (Без особой радости.) Вот и ты, граф. Признаться, твой визит меня озадачил, теряюсь в догадках. Помнится, одно время мы враждовали... Что привело тебя?
   В а л а. Забудем о былых обидах, ведь ныне мы оба в опале. А что может привести изгнанника к гонимому? Волки, чуя опасность, сбиваются в стаю: так легче бороться с врагом.
   В е л ь ф. Я не волк, и никакая опасность мне не грозит. Король не приказывал мне удалиться от двора, я сам ушел, если ты об этом. Чрезмерное благочестие Людовика, вероятно, не по нутру тебе? Не можешь смириться с тем, что, удалив знать, король окружил себя епископами и аббатами?
   В а л а. Его отец Карл никогда бы так не поступил. Знать - опора трона. Пусть Церковь и главенствует ныне в мыслях Людовика, но мы-то должны понимать, что с крестом не пойдешь на врага. Не молитвами воевать должен сын Карла, но мечом, который он выпустил из рук.
   В е л ь ф. Тебя заботит судьба Франкии, либо ты не можешь примириться с потерей должности, которую занимал при покойном короле?
   В а л а. Что личное, граф? Всех нас ныне должна сплотить борьба за процветание державы франкской.
   В е л ь ф. Полагаешь, она в опасности?
   В а л а. Людовик не Карл, умом недалёк. Став императором, он, в сущности, так и остался аквитанским королем. Его отец держал в руках огромную империю, его отпрыску такое не под силу. Понимай он это, ему не пришло бы в голову заменить мирских советников духовными.
   В е л ь ф. Признаюсь, поведение Людовика меня самого повергает в недоумение. Карл Великий произвел сына в императоры, завещав ему беречь границы империи; тот доверил это своим сыновьям. Скорлупа ореха разлетелась на три части, оставив ядро голым. Вздумай норманны пойти с севера - и его нечем будет защитить.
   В а л а. Похоже, это не беспокоит короля, но должно встревожить наши умы. Меня ты хорошо знаешь, я двоюродный брат Карла Великого, и король Людовик мой племянник. Хорошо же он поступил с дядей, отослав меня домой и приблизив к себе священника Элизахара, с которым под покровительством святого Бенедикта регламентирует новый устав монашеской жизни. Твой род также богат, знатен и могуществен, и твое место при дворе, подле особы короля, как четвертой ножке, без которой не устоит стол. Но роль ножки выполняет нынче... (усмехается) глава всех монахов империи некий Бенедикт. Он созывает Соборы и Генеральные ассамблеи и вырабатывает положения об упорядочении церковного мира. С остальными монахами император днями и ночами читает святого Августина о том, что есть царство небесное.
   В е л ь ф. Ужель он столь благочестив? Что им движет при этом?
   В а л а. Благоговение перед Церковью, которая обязана вести за собой светский мир. Понимаешь ли, к чему это ведет? Попы становятся могущественными. Уже не подчиняясь светским властям, они получают право неприкосновенности. Пожертвования Церкви день ото дня растут, благосостояние духовенства приумножается. Пользуясь доверием короля, оно теперь готово в случае чего дать отпор всему мирскому.
   В е л ь ф. Чем же это может грозить нам, влиятельнейшим людям королевства? Уж не отсюда ли потянуло холодком в нашу сторону?
   В а л а. Именно, граф! Гроза бьет по высокому дереву. Потому и я пришел к тебе как к другу, старому соратнику по борьбе.
   В е л ь ф. Ты хочешь попытаться что-то изменить в нынешнем порядке?
   В а л а. И притом немедленно, пока в моем или твоем дворце не засел какой-нибудь аббат с охранной грамотой от императора и заявлением, что это отныне его земля, и он намеревается возвести здесь монастырь.
   В е л ь ф. Черт возьми! Полагаешь, Людовик способен на такое?
   В а л а. Указ императора - закон для вассалов, а желания и решения Церкви - закон для императора.
   В е л ь ф. Он не вправе отнять у нас земли! Они дарованы нам отцами, грамоты заверял сам Карл Великий!
   В а л а. Ты все еще сомневаешься, граф? Тогда я приведу примеры. Сначала король отправил в ссылку меня, своего дядю, потом моего брата Адаларда, заметь себе, влиятельное лицо в королевстве; он владел монастырями Корби и Монтекасино и был двоюродным братом короля. За ним Ангильбер - светский аббат Сен-Рикье, дипломат, поэт, ближайший сподвижник Карла Великого, его зять и, между прочим, ярый приверженец образа Святой Троицы. Людовику надлежало бы знать об этом! Потом он взялся было за тебя, но ты опередил его, не стал дожидаться; за тобой исчез герцог Ротшильд, за ним...
   В е л ь ф (поднимает руку). Довольно имен, граф, они и без того мне хорошо известны. Теперь становится понятной цель твоего визита. Тебе хотелось бы вернуться ко двору, и ты пришел сюда в поисках союзника?
   В а л а. Где же мне искать его, как не в твоем лице? Гонимый всегда поймет того, кто претерпел те же унижения.
   В е л ь ф (качая головой). Так, так... Значит, предлагаешь вернуть отнятое?
   В а л а. Пока не нагрянул в гости монах; бороться с ним будет потруднее, чем Карлу с сарацинами.
   В е л ь ф. Согласен, Вала, однако хочу напомнить тебе о том, кто остался с императором, повелевает им. Думается мне, он и подал мысль избавиться от нас, дабы властвовать самому.
   В а л а. Ты говоришь о Бернаре Тулузском, крестнике короля. Он двоюродный брат Людовика по линии Карла Мартелла - единственный из родственников, кто остался при дворе. Это по его наущению Людовик сослал обеих своих сестер в монастырь. Бернар указал императору на их легкомыслие и фривольное поведение. Сестер удалили, а их любовников предали смерти.
   В е л ь ф. Сестрам известно об этом?
   В а л а. С того самого дня братец стал их злейшим врагом.
   В е л ь ф. Понятно. Этот Бернар, твой родственник... он что же, аскет, женоненавистник и ко всему весьма набожен?
   В а л а. Ничуть не бывало, все как раз наоборот. Это и вызывает удивление. Ведь именно он, едва умер Карл Великий, подал мысль его сыну о том, чтобы очистить дворец от женщин легкого поведения вместе с их любовниками, отправив одних в монастыри для воспитания целомудрия, других в изгнание.
   В е л ь ф. Вот так штучка этот самый Бернар! Пользуется, как видно, неограниченным правом и имеет огромное влияние на короля.
   В а л а. И это по его указке Людовик заменил графов и герцогов на аббатов и монахов.
   В е л ь ф. Выходит, своим положением изгоев мы обязаны этому Бернару?
   В а л а. И отныне нам надлежит считать его своим врагом.
   В е л ь ф. Однако, если всё так, то как же ты думаешь вернуться в Ахен? Твое появление явно придется не по нраву любимчику монарха.
   В а л а. Я и не собираюсь до поры до времени показываться на глаза ни псу, ни его хозяину. Действовать надо другим путем. Путь этот приведет к тому, что король сам пожелает видеть твою особу. Когда это случится, ты дашь мне знать, и я тотчас займу свое место, которого ныне лишен.
   В е л ь ф. Полагаешь, такое произойдет? С чего бы это вдруг императору вздумается призвать меня ко двору?
   В а л а. Он сделает это по просьбе любимого человека.
   В е л ь ф. Эрменгарды? Я едва с нею знаком. С какой стати она примет во мне участие?
   В а л а. Она и не станет этого делать. Эту миссию возьмет на себя другая женщина.
   В е л ь ф. Но кто же? Кто осмелится воздействовать подобным образом на Людовика, помимо его супруги?
   В а л а. Его любовница.
   В е л ь ф. Ты с ума сошел, граф! Только что ты говорил о благочестии императора, его неколебимых нравственных устоях и тут же уверяешь меня, будто он заведет себе любовницу!
   В а л а. Ему подскажут эту мысль, направят по пути, с которого ему уже не свернуть. Все Каролинги охочи до баб, этот - не исключение.
   В е л ь ф. Кто же тот человек, что возьмет на себя смелость пойти на это?
   В а л а. Есть только один, мы только что о нем говорили.
   В е л ь ф. Бернар!
   В а л а. Я не обмолвился, сказав, что поведение Бернара не столь благочестиво, как у его хозяина. Этот не пропустит новое платье, мелькнувшее перед глазами. Если к тому же он сумеет заставить и Людовика припасть к этой чаше, то тот, глотнув, захочет испить еще. Бернар же станет неограниченным повелителем в Ахене, а возможно, и поставщиком "сладких блюд" для его императорского величества.
   В е л ь ф. Любопытно. Какую роль, однако, во всем этом будем играть мы?
   В а л а. Именно мы дадим Бернару эту женщину, и именно с ее помощью нам удастся вернуться ко двору, поскольку она будет нашей ставленницей. Это тот клин, который поможет расколоть плаху. Однако заглянем еще дальше. Эрменгарда не вечна. Как знать, не овдовеет ли император? Вот когда настанет звездный час для той, что согревала его ложе при покойной жене.
   В е л ь ф. Понимаю. Что же дальше?
   В а л а. Став повелительницей души и сердца Людовика, женщина эта вернет нас в Ахен, ну а потом, когда наше положение утвердится, настанет очередь отомстить Бернару за те унижения, коим мы были подвергнуты по его милости.
   В е л ь ф (после недолгого раздумья). Путь этот опасен и долог. Эрменгарда еще не стара и полна сил. Ожидая ее кончины, можно самому отправиться в мир иной.
   В а л а. Императрица больна, сведения точные. Ее врачует некий лекарь, он поставляет ей целебное питье.
   В е л ь ф. Полагаешь, она долго не протянет?
   В а л а. Ее легкие не в порядке, она харкает кровяными сгустками - следствие воспаления, которое она получила прошлой зимой на конной прогулке.
   В е л ь ф. Откуда тебе об этом известно?
   В а л а. Во дворце немало людей, которые верно служат не только императору, но и тем, кто щедро оплачивает их услуги.
   В е л ь ф. Остается выяснить, кто пойдет к Бернару и приведет ему женщину, которая, как ты предполагаешь, будет новой императрицей.
   В а л а. Такой человек есть.
   В е л ь ф. Кто же он?
   В а л а. Ты, граф.
   В е л ь ф. Я?! Я пойду в Ахен?
   В а л а. Ты вовремя улизнул оттуда, не дав навлечь на себя монарший гнев. Но тебе не нужен Людовик, достаточно будет встречи с Бернаром. Отпиши ему одну из своих земель, небольшую, в десять наделов. Эту наживку он проглотит, ну а дальше... Главное, чтобы эта женщина понравилась ему самому: красива, умна, знатного роду.
   В е л ь ф. Нелегкая задача. Где же взять такую?
   В а л а. Далеко ходить не надо, граф. Она перед самым твоим носом.
   В е л ь ф. Она здесь? В моем доме? И со всеми необходимыми достоинствами?
   В а л а. Ты будешь приятно удивлен, Вельф, когда узнаешь, кто это.
   В е л ь ф. И кто же?..
   В а л а. Твоя дочь Юдифь.
   В е л ь ф (отшатывается). (Безмерно удивлен.) Моя дочь?!
   В а л а. Ведь ты сам расхваливал мне ее лет пять-шесть тому назад при покойном короле Карле. Тогда она была девочкой, сейчас... сколько ей, граф?
   В е л ь ф. Уже восемнадцать.
   В а л а. Вот и отлично! Она созрела для великих дел, довольно уже прохлаждалась под родительским кровом. Птичка давно оперилась, ей пора вылететь из гнезда и помочь отцу выбраться из родового поместья и предстать перед императором франков.
   В е л ь ф (после некоторого размышления). Что ж, неплохо придумано. В самом деле... в ее возрасте имеют уже по двое детей. Я и сам хотел было пристроить Юдифь к одному герцогу, да за делами все недосуг. Но как тебе пришла в голову эта мысль? И откуда такая уверенность, ведь за столько лет она могла выйти замуж?
   В а л а (с улыбкой). Я ведь говорил уже тебе, граф, у меня повсюду свои люди. Когда нужно, они доставляют мне необходимые сведения. Что касается идеи, то на нее навела меня болезнь Эрменгарды.
   В е л ь ф. Однако она может выздороветь. Что тогда?
   В а л а (усмехается). Она уже не выздоровеет.
   В е л ь ф. Ты уверен?
   В а л а. Так же как и в том, что в самом скором времени Юдифь окажется в постели императора.
   В е л ь ф. Императрице помогут... Верно ли я понял тебя?
   В а л а. Так я хочу, граф, и так оно случится. Твоя дочь будет королевой франков, или я не внук Карла Мартелла и не кузен покойного императора Карла. Главное сейчас - твое согласие. За этим я и приехал. Довольно сидеть сложа руки, настала пора действовать. Но прежде чем ты ответишь, я хочу поведать и еще кое о чем. Кто ты сейчас? Всего лишь родовитый баварский граф. Пройдет год-два, и Юдифь родит первенца. Это будет сын императора и твой внук, тот, кому отец еще при жизни, согласно закону франков, выделит долю наследства.
   В е л ь ф. Но раздел восемьсот семнадцатого года! Каждый из сыновей Людовика уже получил свою долю, и каждый - король в своем королевстве: Лотарь в Италии, Пипин в Аквитании, Людовик в Германии. Вряд ли у них вызовет восторг появление сводного брата, с которым придется делиться.
   В а л а. Твоя дочь не даст в обиду сына, будь уверен, а мы с тобой всегда станем на его защиту. К тому же короли не вечны; как знать, не случится ли с кем-либо из троих братьев несчастного случая, который и откроет дорогу к престолу твоему внуку - сначала королю, потом императору. Но это вопрос будущего, и решать его будем мы оба: я, граф Вала Корбийский, и ты, герцог Баварский, дед будущего короля франков. (С улыбкой.) Однако мы с тобой, граф, не так уж честолюбивы, как это может показаться, верно ведь? И если я предсказываю такое блестящее будущее твоему внуку и нам с тобой, то думаю в первую очередь о могучей и великой Франкии, которой будет управлять государь, созданный нашим с тобой гением. Это будет наш король! Понимаешь, наш!.. Ну, так что ты ответишь на мое предложение? По нраву ли оно тебе? Согласен ли ты? Или дать время подумать?
   Вельф, скрестив руки на груди и молча глядя на пламя очага, некоторое время размышляет. Затем поворачивается к собеседнику.
   В е л ь ф (решительно). Ни к чему проволочки. Да будет так, Вала. Однако ты прав: придется подольститься к Бернару, без его помощи вряд ли удастся пристроить Юдифь в придворные камеристки.
   В а л а. Он и есть второй козырь в нашей игре; я рад, что ты понял это. А теперь, отец, спроси дочь, согласна ли она? Не заупрямится ли? Придется тогда выложить ей наши карты, а не хотелось бы раньше времени.
   В е л ь ф. Она сделает то, что я ей велю. Сама изнывает от безделья и тоски. Ей давно уж пора быть матерью.
   В а л а. Позови ее сюда, хочу поглядеть, так ли хороша, как говорили.
   Вельф хлопает в ладоши. Появляется слуга.
   В е л ь ф (слуге). Ступай, приведи сюда Юдифь.
   Слуга уходит.
   В а л а. Что вдруг сдвинул брови, граф? Понимаю, тяжелым будет расставание, да только ненадолго.
   В е л ь ф. Другое меня беспокоит: красота дочери, ее стать, совершенство форм... Не пройти ей через руки Бернара незапятнанной.
   В а л а. Не вкусив горького, не узнаешь и сладкого. Или думал, обойдется без этого? Пусть потешится, с нее не убудет. Жертвуя малым, добьешься большого. Конечная цель - вот главное, а Бернар - всего лишь вынужденная остановка в пути.
   В е л ь ф. Не обманул бы, не взял бы Юдифь для себя...
   В а л а. Не обманет, это человек дела, я его знаю. Если он что-то пообещает, к тому же с выгодой для себя, - непременно выполнит. В крайнем случае будем действовать через саму Юдифь. Коли она умна, то сумеет найти путь к ложу императора.
   Входит Ю д и ф ь - высокая красавица с пышным бюстом и косой с бантом, падающей на грудь.
   Ю д и ф ь (кланяется гостю, подходит к отцу). Вы посылали за мной, отец?
   В е л ь ф. Да, дочь моя. У нас гость, знаешь его?
   Ю д и ф ь (переводит взгляд). Это Вала, кузен покойного императора Карла и сводный брат Адаларда Корбийского. Я помню вас, граф, мы встречались несколько лет тому назад при дворе. Я рада видеть вас в нашем доме. Льщу себя надеждой, что вы привезли новости, касающиеся Ахена; ничем другим объяснить ваш приезд не могу. Император пресытился обществом духовным и мечтает о союзе с мирским? Или супруга его настолько подурнела, что Людовик вознамерился найти себе другую жену, на худой конец любовницу, для чего и рассылает гонцов во все уголки королевства в поисках подходящей кандидатуры?
   В а л а (раскатисто хохочет, с улыбкой смотрит на Юдифь). Вот так дочь у тебя, граф! Мало того, что красотой затмит придворных камеристок Эрменгарды, она еще и весьма бойка на язычок. Настоящее сокровище! Именно такой и нет во дворце у короля.
   Ю д и ф ь. Я должна поехать в Ахен? Меня хотят зачислить в придворный штат королевской прислуги?
   В е л ь ф. Рад, что сама догадалась. Что скажешь на это? Согласна ли?
   Ю д и ф ь. Думаю, это все же лучше, нежели прозябать безызвестной в этом пустынном дворце, на крыше которого по ночам ухают совы, а в покои залетают нетопыри.
   В е л ь ф. Тебя определят в камеристки, ты будешь ежедневно видеть супругу императора и его самого.
   Ю д и ф ь. Захочет ли он увидеть меня?
   В е л ь ф. Это было бы большой удачей для всех нас.
   Юдифь некоторое время испытующе смотрит на отца, потом на гостя. Легкая улыбка трогает ее губы.
   Ю д и ф ь. Большая политика не всегда решается на поле брани, подчас для этой цели неплохо служат альковы королей. Кажется, я избрана Богом на роль дипломата, миссия которого состоит лишь в искусстве обольщения того, на кого надлежит воздействовать. (Вале.) Права ли я, граф? Не с тем ли вы приехали сюда?
   В а л а. Поражен твоей прозорливостью и умением читать между строк, Юдифь. Ты умна, это видно, умеешь цветисто говорить, и коли император тебя заметит, то непременно предпочтет всем другим.
   Ю д и ф ь. Даже собственной жене?
   В а л а. Тебя это смущает?
   Ю д и ф ь. А если он меня не заметит, что тогда?
   В а л а. Найдется человек, который поможет императору обратить на тебя внимание.
   Ю д и ф ь. И я должна быть послушной в объятиях этого человека, не так ли? Ведь именно это хотели вы сказать, но побоялись?
   В а л а. Черт побери! Коли ты так все понимаешь, мне остается только выразить надежду, что ты в самом скором времени...
   Ю д и ф ь. Не продолжайте, граф, не стоит попусту бросать слова, дело и без того ясно. Вы хотите спросить меня, согласна ли я ехать в Ахен? Я отвечаю вам: да!
   В а л а (целует ей руку). Вопреки моим ожиданиям, Юдифь, все решилось самым наилучшим образом. Как оказалось, нисколько не перехвалили ни твою красоту, ни твой ум. (Вельфу.) Бриллиант найден, осталось подобрать ему надлежащую оправу, и он своим блеском затмит те, что рядом.
   В е л ь ф. Да будет сделано, как сказано (Целует дочь в лоб.)
   Ю д и ф ь. Я буду всецело послушной вашей воле, отец, ибо о ком же мне печься, как не о вас. Вы - единственное, что у меня есть ценого, и я готова жизнь отдать за того, кто подарил мне ее.
   Опускается на колени перед Вельфом и припадает к его руке.
  
  
   Сцена 2.
  
   Королевский дворец в Ахене. Бернар со скучающим видом сидит, развалившись, в кресле. Напротив - Дениза, подыгрывает себе на лютне. Закончив песню, бросает лютню и садится Бернару на колени. Он обнимает ее.
  
   Д е н и з а. Что невесел, мой господин? Хворь какая-то точит твое тело или душу, мысли гнетут печальные? А может быть, я плохо тебе пела?
   Б е р н а р. Пела ты славно, моя прелесть, а вот тяжкие думы и в самом деле меня одолевают. Церковники называют это гордыней и честолюбием, да только вряд ли найдется тот, кому это чуждо. Вот и я озабочен своим будущим.
   Д е н и з а. Чего же тебе недостает, мой Бернар? Ты двоюродный брат императора, и он тебя любит, мало того, он даже твой крестный отец. Ко всему, ты еще и камергер - почетная и завидная должность. Так о какой же еще славе ты мечтаешь?
   Б е р н а р. О громком титуле. Хочу быть герцогом, как отец. Мечтаю быть хозяином на своей земле, а вместо этого вынужден развешивать королевскую одежду на стульях, когда император отходит ко сну, и одевать его, когда он просыпается. Все это скучно и порядком надоело. Я хочу изменить свою жизнь, но не вижу пути.
   Д е н и з а. И какую же область хотел бы ты получить? Где желаешь быть хозяином?
   Б е р н а р. В герцогстве Септиманском. Это рядом с Тулузой, там мой отец.
   Д е н и з а. Так попроси Людовика, разве он тебе откажет?
   Б е р н а р. Он и слышать об этом не хочет. Говорит, подобные дела решает совет епископов. Вообрази, назначить на какие-либо земли того или иного господина вправе лишь Церковь, иными словами, духовная власть! Она у нас, как известно, выше светской.
   Д е н и з а. Но ведь Людовик император! Разве епископы откажут ему в просьбе?
   Б е р н а р. Он все отнекивается. Дела благочестия для него важнее. Целыми днями читает молитвы, делает щедрые пожертвования в монастыри да проводит время в обществе ученых богословов; все вместе цитируют наизусть святого Августина и святого Бенедикта.
   Д е н и з а. Выходит, ему недосуг заняться делами даже собственного кузена? Хорош родственничек, нечего сказать. Хочешь, дам совет? Прояви-ка смекалку. Коли повстречалась путнику гора, то не проще ли ее обойти, нежели пытаться пробить лбом?
   Б е р н а р. О чем ты? Нашла какой-то выход?
   Д е н и з а. Да ведь у Людовика есть жена! И она императрица. Почему бы тебе не попробовать действовать через нее?
   Б е р н а р. Вряд ли это удастся. Мы не столь близки с нею, чтобы она приняла во мне участие. Вот если бы я оказал ей услугу или был бы ее близким родичем, или...
   Д е н и з а. Спал бы с ней? Ты ведь это хотел сказать?
   Б е р н а р (кивает). Именно. Но это невозможно. Она жена моего сюзерена. Как же я могу быть столь неблагодарным своему хозяину? К тому же, мы в родстве... Нет, у меня язык не повернется даже заговорить с ней об этом.
   Д е н и з а. Хм, подумаешь, в родстве! А ты попробуй. Или у тебя сердце сокола, а смелость ворона? Она не стара, все еще хороша собой, а ее муж холоден с нею. Говорят, он, одетый во власяницу, неделями спит в кельях с монахами.
   Б е р н а р. И это предлагаешь мне ты, моя любовница!
   Д е н и з а. Ах, Бернар, ты столько для меня сделал! У нас было много незабываемых ночей любви, я стала теперь такой богатой! Неужто ты думаешь, что в благодарность за это я не могу дать тебе хороший совет?
   Б е р н а р. Но ты делаешь это в ущерб себе!
   Д е н и з а. Ну так что же? Не будешь же ты днями и ночами пропадать в покоях императрицы? Иногда туда наведывается и ее муж. Вот тогда у тебя найдется время и для меня.
   Б е р н а р. Это правда, но тебе долго придется ждать.
   Д е н и з а. Не так уж долго, поверь. Но ты, вижу, не понимаешь; я поясню. Скажи, Бернар, не заметил ли ты во мне каких-либо перемен? Я стала скучной, ленивой, реже тебя ласкаю, и во мне нет уже былой страсти?
   Б е р н а р. Нет, Дениза, я этого не заметил. Всё, как обычно. Наоборот, мне даже кажется, что пламя нашей любви стало гореть ярче.
   Д е н и з а. Вот видишь! Значит, и ты останешься таким же, каким был, когда будешь приходить ко мне от Эрменгарды.
   Б е р н а р. Приходить к тебе? Что это значит? Ты покидаешь меня?
   Д е н и з а (со вздохом). Увы, Бернар, меж нами мой избранник.
   Б е р н а р. Как, негодная! Так ты мне изменяешь?
   Д е н и з а. А разве мы связаны какими-то обязательствами? Я не давала слово выйти за тебя замуж, а ты не собираешься стать моим мужем, верно ведь?
   Б е р н а р. И ты завела себе другого мужчину?
   Д е н и з а. Пойми, мне пора быть женой и матерью. Тот, на ком я остановила выбор, равен мне по сословию, не то что ты, родственник самого императора Карла! Скоро мы поженимся, о пока проводим время вместе. Он порядочный человек, его ремесло - торговля. Я не знаю, люблю ли я его, в одном уверена - мне будет с ним спокойно и надежно. Ты же знай, мой Бернар, я всегда твоя и не перестану тебя любить, что бы там ни случилось.
   Обнимаются и целуются.
   Б е р н а р. Что ж, и я буду с тобой откровенен, Дениза. Твой совет не нов. Я думал уж об этом. Мало того, даже предпринял некоторые шаги к сближению с императрицей...
   Д е н и з а. Здесь надлежит действовать весьма деликатно. Дичь осторожная, спугнешь - наделает много шуму.
   Б е р н а р. Именно так я и поступил, и все же... (Разводит руками.)
   Д е н и з а. Она тебе отказала?
   Б е р н а р. Я видел, как она тает, когда я описывал ее достоинства, говорил, что, несмотря на многочисленные роды и возраст, она выглядит великолепно, чуть не вдвое моложе своих лет. Я убеждал ее, что она способна возбудить любого мужчину, даже того, который отрекся от мирского. Я пробовал заставить ее ответить на мои чувства, сказать что-нибудь... Готов был даже услышать взрыв негодования, оскорбительное слово, увидеть презрительную усмешку, но вместо этого...
   Д е н и з а. Вместо этого, Бернар?..
   Б е р н а р. Я не услышал ничего.
   Д е н и з а. Это добрый знак. Женщина, которая бездействует и лишь молчит в ответ, считай, что уже твоя.
   Б е р н а р. Послушай же, что было дальше. Я приблизился к императрице, потом упал на колени и осмелился взять ее ладонь, но не смог поцеловать. Она отдернула руку и сказала всего два слова.
   Д е н и з а (с интересом). Что же это были за слова?
   Б е р н а р. "Не смей".
   Д е н и з а. А смотрела ли она при этом тебе в глаза?
   Б е р н а р. Нет, она отвела взгляд, а лицо ее вспыхнуло.
   Д е н и з а. Это еще один знак того, что женщина готова сдаться. Тебе надо было быть настойчивее.
   Б е р н а р. То же самое подумал и я. Но она вдруг поднялась с места, отошла к окну, уставилась вдаль и произнесла еще одно слово: "Уходи".
   Д е н и з а. Знай, Бернар, это был третий знак того, что ты на пути к победе. Она уже не могла совладать с собой, а потому испугалась, что не сможет устоять. Вот почему она так сказала.
   Б е р н а р. Наверное, ты права. Но я ушел, подумав: алоэ сладким не сделать. С тех пор мы не виделись.
   Д е н и з а. Следующая встреча круто все изменит, поверь мне. Но не давай ей сразу понять, что тебе хотелось бы владеть Септиманией. Она должна убедиться, что твои чувства искренни, и получить весомые доказательства твоей любви. Когда она совсем потеряет голову, тотчас же проснется ее любовь к тебе. Она перестанет отдавать себе отчет в том, где она и кто она, и вот тогда - не упусти этот момент, Бернар! - ты сможешь делать с нею что угодно и просить, о чем хочешь. Она исполнит для тебя все, что в ее власти.
   Б е р н а р. Хотелось бы, чтобы этот миг наступил скорее.
   Д е н и з а. А вот тут не стоит торопиться. Зерно не даст ростка раньше положенного времени. Дай ему проснуться и набухнуть - и вскоре ты соберешь обильный урожай.
   Б е р н а р. Благодарю тебя за совет, моя прелесть. Отныне я буду следовать ему.
   Д е н и з а. Будь осторожен, ты вступаешь на опасный путь. Чуть оскользнешься - и голова скатится с плеч. Людовик жесток, не церемонится даже с родственниками. Вспомни, он чуть было не предал казни своих сестер. Не вступись императрица, казнил бы обеих. Сейчас обе в монастыре, а головы слетели с плеч их любовников.
   Б е р н а р. Я всегда буду помнить твои предостережения, моя Дениза.
   Д е н и з а. Помни также, Бернар, что я люблю тебя, и ты всегда будешь нужен мне.
   Входит слуга.
   С л у г а. Граф Баварский Вельф к вашей милости, сеньор.
   Б е р н а р (оборачивается). Граф Баварский? Ко мне? (Денизе.) Вот так гость! (Слуге.) Ты не ошибся? Он не к королю?
   С л у г а. Он хочет говорить с вами.
   Б е р н а р. Хорошо. (Взмахом руки отпускает слугу.) (Денизе.) Ступай и ты. Ну, ну, не печалься, я позову тебя, когда мне станет скучно.
   Дениза уходит.
  
   Сцена 3.
  
   Входит В е л ь ф. Б е р н а р встает.
  
   В е л ь ф (в сторону). Не спесив, и то хорошо. (Бернару.) Я рад приветствовать тебя, камергер, и видеть в добром здравии.
   Б е р н а р. И ты здрав будь, граф.
   В е л ь ф. Я проделал долгий путь, чтобы увидеться с тобой...
   Б е р н а р (указывает на скамью). Присядем. Такому гостю негоже стоять передо мной. (Садятся.) Ты не бываешь при дворе, граф, император говорил о тебе.
   В е л ь ф. Я ушел сам, не дожидаясь указки на дверь.
   Б е р н а р. Знаю. Но с тех пор Людовик переменился. Первым, о ком он вспомнил, был граф Вельфский.
   В е л ь ф. Однако он меня не приглашал.
   Б е р н а р. Но ты сам пришел.
   В е л ь ф. Не к нему, к тебе.
   Б е р н а р. Это меня и удивило поначалу, но теперь все стало понятным.
   В е л ь ф. Говоришь, государь переменился? Что же, ему наскучило общество монахов, и он вспомнил, что он сын Карла Великого, а не папы?
   Б е р н а р. Кажется, к тому идет. Скажу больше: он начинает жалеть, что выгнал из дворца всех женщин вместе с их любовниками, а заодно и знати указал на дверь.
   В е л ь ф. Наверное, король понял, что его дом не монастырь, а сам он не аббат.
   Б е р н а р. Время укажет на плоды его размышлений. А пока Людовик мрачен; похоже, мысли о супруге заботят его.
   В е л ь ф. Уж не больна ли королева? Не это ли хочешь сказать?
   Б е р н а р. Угадал. Лекарь сбился с ног, но, по-видимому, не в силах помочь императрице. У нее надрывный кашель, тяжелое дыхание. Ему удается лишь облегчить ее страдания, но и только. Долго это продлится и каков будет финал - известно лишь Богу.
   В е л ь ф. Император, надо полагать, усиленно молится о ниспослании здоровья супруге?
   Б е р н а р. Не берусь утверждать... однако во всех церквах и монастырях служат молебны о даровании исцеления божественной Эрменгарде.
   В е л ь ф. Едва вернусь домой, стану молить Господа, дабы снял недуг с королевы. О том же будет молиться моя дочь.
   Б е р н а р. У тебя есть дочь, граф? Я об этом не знал. Она взрослая или еще ребенок?
   В е л ь ф. Ей недавно исполнилось восемнадцать.
   Б е р н а р. Возраст немалый. Верно, замужем?
   В е л ь ф. Подходящего жениха найти все не удается, а между тем, сам понимаешь, женщины рано взрослеют и быстро стареют. Да и мне пора уж иметь наследника.
   Б е р н а р. Графы Вельфские - знатный род. Вы родовиты, богаты, обладаете властью. Такой невесте ровня - сын герцога или короля!.. А что, граф, хороша ли собой твоя дочь? Быть может, она невзрачна, потому и отвадила от себя женихов? (Смеется.)
   В е л ь ф. Дочь моя писаная красавица, камергер, потому и ищу ей подходящую пару. Сам понимаешь, по товару и цена, по заслуге и плата.
   Б е р н а р. Что ж, торопись, граф, время ждать не будет. Какова ни будь девка красна, а пройдет пора - выцветет.
   В е л ь ф. Да ведь с этим я и приехал сюда. Хочу пристроить ее ко двору, пусть будет в камеристках у императрицы. Самого Людовика не решаюсь об этом просить: не зная брода, в воду лезть опасно. Да и показываться на глаза ему не хочу. Иное дело - сам позовет. И никогда не стал бы я беспокоить тебя, Бернар, если б не дочь. Сам ведь говорил: глазом мигнуть не успеешь - отцветет.
   Б е р н а р. Выходит, ты меня решил просить об этом?
   В е л ь ф. Кого же еще? Ты в чести у императора. Коли определишь дочь, в долгу не останусь. Есть у меня земля в тридцать наделов - хорошая, доходная, хозяином на ней станешь. Это и будет плата тебе за труды.
   Б е р н а р. Велика цена за такую услугу. Чего ты не договариваешь, граф, что еще просишь?
   В е л ь ф. Вижу, ты хорошо меня понимаешь. Слушай же, чего я жду от тебя. Устрой дочь во дворце камеристкой, а потом... потом, камергер, ты представишь ее императору.
   Б е р н а р. Зачем?
   В е л ь ф. Не догадываешься? Король еще не стар, красота юной Авроры не сможет не тронуть его сердце.
   Б е р н а р. Так вот оно что! Теперь я начинаю понимать тебя, граф. Однако же дерзкий шаг хочешь ты предпринять. Не найдя подходящей пары, решаешь пристроить дочь в любовницы к королю?
   В е л ь ф. Может быть, это избавит его от чрезмерного благочестия и поможет мирскому началу возобладать над духовным. Без ветра дерево не качается.
   Б е р н а р. Тебя беспокоит излишняя набожность императора?
   В е л ь ф. Меня и многих волнует судьба королевства. Сын не всегда бывает похожим на отца, но это не значит, что если отец воин, сын должен стать монахом. Каролинги испокон веку держали в руке меч, как бы иначе у франков была империя? Карл Великий завещал сыну беречь ее границы. Сумеет ли Людовик жить по завету отца, если вместо меча у него в руке крест? Я исхожу из худшего, камергер, и думаю, заметь, не о себе, а о будущем государства франков.
   Б е р н а р. Намереваешься исправить положение с помощью чар юной Афродиты?
   В е л ь ф. Среди франкских королей не было монахов. Ни один не отказывался от женщин, и королевство от этого ничуть не страдало, скорее наоборот. Кто, как не женщина порою помогает мужчине вершить правый суд; кто, как не она подаст ему мудрый совет и ублажит после трудов праведных? Наконец, восторг перед женщиной придает мужчине силы и толкает его на ратные подвиги во имя процветания державы, во славу любви! Да что я говорю, тебе ли не знать! (Пауза.) Так что же ничего не скажешь, камергер? Ответь!
   Бернар сосредоточенно думает.
  Молчишь? Тогда я скажу тебе так: либо ты боишься Людовика, либо не по нраву тебе мой подарок, либо не уверен, что моя дочь понравится королю.
   Б е р н а р. Что если и в самом деле выйдет так?
   В е л ь ф. Успокойся, и в том и в другом случае тебе не проиграть. Не понравится - что ж, бывает, ты ведь хотел ему добра. А понравится - придворным казначеем тебя сделает, маршалом станешь! Решай же, камергер! Долго ли еще будешь развешивать на стульях одежду короля?
   Б е р н а р (резко). Не забывайся, граф! (Мягче.) Ты все же не с лакеем говоришь.
   Встает, ходит по комнате, сложив руки на груди и глядя в пол. Слышится мерный стук каблуков. Затем наступает тишина. Бернар останавливается близ Вельфа, но не глядит на него.
   А что?.. И в самом деле... Не казнит же он меня за это! (Морщинки на лбу разглаживаются, губы трогает легкая улыбка.) (Поворачивается к Вельфу.) Ну что ж, граф, думаю, на том мы и поладим. Только вот в чем загвоздка: слова твои хороши, да к делу их не пришьешь. Я о дочери. Сначала поглядеть хотелось бы, а уж потом решу. Подарок будет все же самому императору! Сам посуди, как тут покупать кота в мешке? Словом, приведи девицу ко мне. Да не медли, не ровен час - передумаю. (Смеется.)
   В е л ь ф (обрадовано). Да ведь здесь она, камергер! Стоит за дверьми. (Поднимается с места.)
   Б е р н а р (движением руки останавливает его). Сиди, граф! (Хлопает в ладоши.) (Вошедшему слуге.) Скажи женщине, что у дверей, пусть войдет.
   Слуга исчезает. Появляется Ю д и ф ь. Вошла и застыла, уставившись на Бернара. Бернар, не сводя глаз с Юдифь, подходит к ней, останавливается в двух шагах. Оба неотрывно смотрят друг на друга и... утопают один в другом. Пауза явно затягивается.
   В е л ь ф (в сторону). Черт возьми! Похоже, не по-моему выйдет. Смотри-ка, даже слова застыли у обоих на губах. Что же получается, кому я привез любовницу: старому императору или молодому камергеру?..
   Б е р н а р (не отрывая взгляда от гостьи). Отчего ты, граф, молчал до сих пор? Почему таил от всех этакий бриллиант? Ему блистать в короне императрицы, а ты держишь его на уздечке своей лошади. (Гостье.) Как твое имя, прелестница?
   Ю д и ф ь. Меня зовут Юдифь. Тебя же - Бернар, как я понимаю. Не ругай моего отца и не обессудь. Нынешнее положение дел при дворе мало обнадеживает. Отец мудр, следует одной нехитрой истине: "Не слишком тяни руки к огню, как бы самому не упасть в очаг".
   Б е р н а р. Даже упади он в этот очаг, то не сгорит, потому как огонь затихает, но в нем еще достаточно силы, чтобы дать рукам согреться.
   Ю д и ф ь. Император поостыл? Понял, наконец, что трон опирается на меч, а не на алтарь?
   Б е р н а р. Одно от другого неотделимо, красавица, коли хочешь быть мудрым и сильным. Как полагаешь?
   Ю д и ф ь. Меч - есть сила Господа, Церковь же - слово Его. Оба разят беспощадно. Но меч - слепое орудие, ему не хватает духовного начала, слово же сильно само по себе, но не обладает силой меча. И там, где ему не внемлют, меч спешит на помощь.
   Б е р н а р. Некий мудрец изрек: "Хочешь править спокойно - окружи себя не копьями, а общей любовью". Что ответишь на это? По-твоему, неправ был мудрец?
   Ю д и ф ь. Разве я уже не ответила тебе? Что ж, если нет, скажу еще. Будь этим мудрецом Юлий Цезарь, он бы так не сказал. Наверное, это Диоген. Что видел он из своей бочки, кто мог ему угрожать? Что до любви, то всем угодить невозможно, всегда найдется охотник до тебя самого и твоей земли. Франкию не защитить от норманнов лишь словом Божьим, но она и не станет великой державой без веры в Христа.
   Б е р н а р (улыбается, довольный). (Кивает.) Мне по нраву твой ответ. Оставайся во дворце, получишь хорошее место, отцу не надо будет отныне беспокоиться о твоем будущем. А вечерами, сидя у камина, мы будем рассуждать о том, как мудрее всего управлять государством. Я нахожу в тебе занимательную собеседницу. Ты не глупа, не то что наши дворцовые слуги. И красотой превосходишь всех дам. Я сделаю тебя первой среди них, коли в своем усердии ты сможешь снискать похвалу.
   Ю д и ф ь. Благодарю тебя, Бернар. (Сдержанно кланяется.)
   Б е р н а р (Вельфу). Ты и впрямь не обманул меня, граф: эта юная амазонка и красотою блещет, и речи умные умеет держать. Думаю, смогу устроить ее будущее. Посему можешь смело отправляться в обратный путь. Я позабочусь о том, чтобы твоя дочь ни в чем не нуждалась. Впрочем (выглядывает в окно) уже смеркается, а потому останься тут, я найду для тебя покои. Утром же отправишься домой. И знай, как только лет тронется, твоя лодка первой поплывет по реке.
   В е л ь ф. Не один я жду весны, камергер.
   Б е р н а р. Потерпи, граф, она вот-вот наступит.
  
  
   Действие 2.
   КОСТЛЯВА РЫБКА, ДА УХА СЛАДКА
  
   Сцена первая.
  
   Ю д и ф ь в комнате одна. Входит Б е р н а р.
  
   Ю д и ф ь (бросается навстречу). Бернар! Наконец-то! Я так ждала тебя! (Повисает у него на шее, горячо целует.) (Бернар отстраняется.) (Юдифь удивлена.) Но что с тобой? Ты как будто озабочен чем-то? Брови, словно черные тучи, насупились над глазами... Случилось что-нибудь?
   Б е р н а р. Церковь ворчит на императора. Духовное в разладе с мирским. Только и слышны бесконечные споры Людовика с Бенедиктом, этим святошей, которого король сделал главным над всеми монахами.
   Ю д и ф ь. Ему этого мало? Чем еще он недоволен?
   Б е р н а р. Без конца заводит одну и ту же песню о единстве империи, об очищении церковного мира, который кому-то из духовенства пришелся не по душе. Тот требует от императора решительных мер воздействия на тех, кто не желает подчиняться суровому уставу бенедиктинцев. Король отвечает, что за этим должна следить Церковь. Монах пеняет ему, что он утратил контроль над единением и дисциплиной в церковных рядах. Людовик возражает: "Разве мало сделал я для Церкви? Не я ли очистил придворное общество от тех, кто слишком падок на плотские удовольствия? Не я ли превратил дворец в ризницу Божественного храма, стремясь к чистоте, к которой вы призываете?"
   Ю д и ф ь. Разве он не прав, наш король? Что же еще нужно монаху?
   Б е р н а р. Его ум будоражит раздел империи. По его словам, - это трещина, сквозь которую в королевство проникнет зло. При этом он обрушивает на императора одну за другой церковные догмы, вычитанные им неизвестно где. Одна из них - будто бы Бог запрещает разделять империю. Сделать это - значит расчленить тело Христово!
   Ю д и ф ь. Боже мой, до чего дошло! Что же король?
   Б е р н а р. Уверен, что он не разделяет, а лишь организует. Он провозгласил императором, на случай своей смерти, сына Лотаря. Чего еще надобно этому монаху? Но тот вновь с нападками: "Империю надо не разделять, а упорядочивать, вверять ее единому Богу во имя спасения верующих". Людовик в ответ: "Раздел не коснулся ядра франкского королевства, это относится лишь к отдаленным регионам - Аквитании и Баварии". А когда его, Людовика, не станет, братья будут подчиняться единой власти - императорской... Одним словом, король, кажется, всерьез утомлен этими бесконечными дебатами.
   Ю д и ф ь. Пусть так, Бернар, но всё же это не объясняет причину твоей грусти.
   Б е р н а р. Сейчас дойдем и до этого. Дав неограниченную власть церковникам, Людовик ныне поставил перед собой другую задачу: мир и согласие в королевстве, а значит, и при дворе. Его ближайшее светское окружение ничтожно мало, он сам признался в этом. Теперь он раскаивается в том, что изгнал из дворца знатных людей, а сводных братьев предал забвению, сослав в монастырь. Да тут еще итальянский король Бернар, его племянник! И надо же было Людовику выколоть ему глаза по обвинению в мятеже! Племянник, мол, недоволен тем, что его обошли при разделе империи. Так получи же за это, будешь знать, как роптать!.. Словом, Людовик становится другим, мирское его влечет.
   Ю д и ф ь. Коли так, есть надежда, что и кузен Карла Великого и мой отец вернутся ко двору?
   Б е р н а р. Возможно, однако нынче император поглядывает в другую сторону.
   Ю д и ф ь. В какую же?
   Б е р н а р. Ту, которая окончательно отвратит его от ежечасных помыслов о религии и заставит вернуться с облаков на землю.
   Ю д и ф ь. Кто же в состоянии свершить такое?
   Б е р н а р. Только одно создание на земле. Имя ему - женщина.
   Ю д и ф ь (со смехом). Вот оно что! Император, значит, устав от трудов праведных и постных физиономий святош, возжелал женского общества? Браво! Теперь он станет похожим на мужчину. Однако что же в этом печального? Ты так и не говоришь всей правды. Говори, я хочу знать.
   Б е р н а р. Однажды Людовик сам заговорил со мной об этом. Я поначалу не придал значения странным намекам на давно остывшее супружеское ложе. Но то, что он сказал дальше, повергло меня в трепет: в нем вновь начал просыпаться мужчина, к тому же мужчина этот - всесильный монарх, которому ни в чем нельзя отказать.
   Ю д и ф ь. Любопытно, что же он сказал тебе?
   Б е р н а р. Что хочет завести любовницу.
   Ю д и ф ь (безмерно удивлена). Кто? Людовик? Таково, значит, его желание? (Хохочет.) Ха-ха-ха! Вот уж правду говорят: "Седа борода, да бес меж рёбер залез". Монах возмечтал сделаться дамским угодником!
   Б е р н а р. Людовик не так уж стар.
   Ю д и ф ь. Но и не молод. К тому же костляв.
   Б е р н а р. Это не помешает тебе ублажать его. А кости дают хороший навар.
   Ю д и ф ь (вмиг становится серьезной). Мне?.. Так, стало быть, это я? Мне отведена роль поварихи?
   Б е р н а р. Один из придворных подал Людовику эту мысль. Тот увидел тебя и спросил: "Кто она?" - "Новая камеристка королевы", - ответили ему. Тогда император позвал меня. "Почему ты до сих пор утаивал от меня такое сокровище?" - спросил он. "Светлейший, - сказал я ему, - это был мой подарок ко дню твоего рождения". Он кивнул и выразил желание видеть тебя сегодня в своей спальне. Перед сном один ученый монах читает обычно императору "Жития святых". И поскольку чтец внезапно занемог, а остановились они, как на грех, на самом интересном месте, то вместо монаха пойдешь ты. Людовику, оказывается, доложили еще и о том, что ты умеешь читать по-латыни. Гнусные пройдохи...
   Ю д и ф ь (с улыбкой). Так вот где кроется твоя печаль? Теперь я поняла... Но как же королева?.. Ах да, она больна, у нее строгий режим и отдельная постель. (С той же улыбкой, после небольшой паузы.) Ну так что же, любимый, все складывается к лучшему, не правда ли? Не об этом ли был у вас сговор с моим отцом; не так ли ты должен был поступить? Монаха вовремя скрутил недуг: это избавило тебя от мучительной необходимости собственноручно дарить императору франков свою любовницу.
   Б е р н а р. Юдифь, ведь теперь ты будешь принадлежать ему, а я останусь один, без твоих ласок, без твоей любви! Не это ли способно отравить мне жизнь и разбить сердце! А ты так спокойно говоришь, будто для тебя это дело давным-давно решенное.
   Ю д и ф ь. А разве не так? Я давно готова и иду на это ради отца. Я дала ему слово и не нарушу его. Это финал, Бернар; успокой же себя тем, что и ты сдержал слово.
   Б е р н а р (со вздохом). Как легко, однако, давать обещания, но как трудно порою их выполнять.
   Ю д и ф ь. При сложившихся обстоятельствах и здравом размышлении данное обязательство может быть выполнено тобою без особых потерь. Не понимаешь? Я объясню тебе, милый. Ужели ты полагаешь, что сорокалетний император способен на такие же подвиги во славу Венеры, какие так удаются его двадцатипятилетнему камергеру?
   Б е р н а р (хватает ее ладони). Так это значит, Юдифь, что ты... ты, моя прелесть...
   Ю д и ф ь. ... не покину тебя, мой Бернар! Но если раньше мы встречались открыто, то отныне наши свидания будут втайне от всех... а главное, от императора.
   Б е р н а р (целует ей руки). Царица моя, ты возвращаешь меня к жизни! Воистину говорят: мудрое слово способно печаль врачевать.
   Ю д и ф ь. Замечаешь, я не похожа на других. Иные, став любовницами королей, спешат расстаться со своими возлюбленными. Во мне же начинают бушевать вихри пламени - быть любовницей обоих сразу: одного по обязательству, другого по любви.
   Б е р н а р. Это вызывает у меня лишь восхищение тобой, моя Аспазия!
   Ю д и ф ь. Я рада, что не ошиблась в тебе, Бернар, другой бы распустил нюни. Однако уже вечер, милый, и мне скоро читать колыбельную императору. У нас еще есть время. Идем же, не дадим ему пропасть даром.
   Взявшись за руки, уходят.
  
  
   Действие 3.
   УБЫТОК УЧИТ НАЖИВАТЬ ПРИБЫТОК
  
   Сцена первая.
  
   Б е р н а р сидит в кресле у очага, задумчиво смотрит в огонь.
  
   Б е р н а р (один). Уж месяц пролетел с тех пор. Юдифь по-прежнему любит меня, по крайней мере, не забывает, кому она обязана. Но каково при этом мне? Я похож на нищего, что ждет подаяния. Было время, мне стоило лишь пожелать - и она была моей. Нынче же я должен терпеливо ожидать, когда Людовик пресытится и отпустит ее. Что остается мне после него? Роль ворона, который, сидя на суку, ждет, пока лев утолит голод. Могу ли я что-то изменить? Сделать так, чтобы самому стать таким львом, а та, для кого я только лишний глоток воды, - так, про запас, на всякий случай, - не находя меня, терзалась бы догадками, вызванными ревностью?.. Все чаще мысли возвращаются к Эрменгарде. Вот она одна у себя, с ней, быть может, лекарь, а нет - одна из камеристок, которая либо поет, либо читает. А она, королева, прекраснейшая из женщин, забыта своим мужем, да и вообще всеми мужчинами только потому, что она императрица и никто, кроме супруга, не вправе приблизиться к ней. Она становится огнем, неосторожно протянув к которому руки, можно обжечься; но тот же огонь, коли путник озяб, может согреть его и вернуть к жизни. Задача лишь в том, как безопаснее всего подойти к спасительному теплу, чтобы ветер, подувший в твою сторону, не спалил тебя самого. Нет ничего легче, чем склонить женщину отдаться во власть мужчины, стоит лишь сказать ей о своей любви, но нет ничего тяжелее, чем пытаться покорить сердце императрицы. Однако если вдуматься, она - такая же, как все, только короной венчанная.
   Встает; опустив голову, ходит вдоль камина туда-сюда.
   С чего все началось? С того, что мне вздумалось обладать Септиманией. Что это, как не расчет, вызванный честолюбием? Но место ли ему там, где витает образ Авроры: ее красота, мягкий грудной голос, ее нежность?.. Выходит, корысть уступила любви, ибо не о той далекой земле думается мне, а лишь о женщине, которую я мечтаю целовать и называть своей возлюбленной... Любовь... Значит, это она. Воистину велика ее сила, коли бросает она меня к стопам той, которую боготворю, и заставляет мечты о честолюбии умчаться прочь. Долго же мне еще терзать сердце мыслями о ней? Сколько выжидать, если чувствую, что страсть сжигает меня, не дает думать ни о чем другом?.. (Останавливается, поднимает голову.) Но что же мне: ждать? действовать? Если ждать, то чего? Что она сама, догадываясь, ответит на мои чувства? Случится ли это? И когда? Ожидание может затянуться. Да и не сделает она этого шага: она женщина и к тому же королева. Значит, шаг должен сделать я. Однако это уже не в первый раз. Что если она вновь укажет на дверь? Как поступить? Упасть к ее ногам? Сказать, что сгораю от любви, не сплю, думая о ней, ибо образ ее лишил меня покоя? Не унизит ли это меня в ее глазах?.. Но разве любовь не выше унижения? Разве не должно оно отступить, рассыпаться прахом перед силой, которую дает любовь?
   Снова ходит, мучительно размышляя.
  А Юдифь? Люблю ли я ее еще?.. Ответ прост: как можно любить женщину, пахнущую ласками другого, думающую о другом, уставшую от любовных игр с другим?.. Нет, здесь не место любви. Лишь ложе сближает нас, да, пожалуй, ее страсть, которую она ухитряется не растерять в постели императора. Когда-то мне было на это наплевать, но ныне разум восстал. Я не хочу больше делить свою добычу! Не желаю пользоваться объедками с чужого стола! Юдифь мне не вернуть, Людовик, кажется, совсем потерял от нее голову; но я найду другую, ту, на которую больше не найдется охотников. В этом есть риск: король, узнав, сурово отомстит мне; в лучшем случае меня ждет монастырь, в худшем - плаха. Но не рисковать - значит не выиграть. Выигрыш же чересчур соблазнителен: держать в объятиях эту женщину и слышать из ее уст: "Любовь моя, нет никого милее тебя на свете!" Разве не в этом смысл жизни? И может ли быть мгновение слаще этого? Никогда! А значит - решено! Теперь поищу повод. С чем прийти к ней? Что сказать, о чем спросить? Как дать ей понять, что она лишила меня покоя, аппетита, сна? Что я думаю только о ней, засыпаю с ее образом в мечтах? Что я люблю ее, наконец!..
  
   Сцена вторая.
  
   Дверь открывается, стремительно входит Ю д и ф ь.
  
   Ю д и ф ь. Ты здесь, Бернар, любовь моя? А мне сказали, будто уехал на охоту... Впрочем, какая охота, ночь давно окутала землю.
   Б е р н а р (сидя в кресле и глядя в камин). (Вяло.) Разве?
   Ю д и ф ь. Погляди в окно, вон она уж разлеглась на крышах домов.
   Б е р н а р (безучастно). Странно, а я и не заметил.
   Ю д и ф ь (подходит, кладет руку ему на плечо). Ты печальный нынче, совсем не смотришь на меня. Что с тобой? Может, разлюбил?
   Б е р н а р (не отвечая на ее ласку). Скорее, наоборот.
   Ю д и ф ь (садится на корточки, пытается заглянуть ему в глаза). Понимаю, ты ревнуешь... Но не сердись, я по-прежнему твоя, хоть и принадлежу другому. Однако так распорядилась судьба, и разве не мудры будем мы оба, если покоримся неизбежности?
   Б е р н а р. Я уже покорился.
   Ю д и ф ь. Вот и хорошо. Я скоро приду к тебе, как только Людовик уснет.
   Б е р н а р. Торопишься к нему?
   Ю д и ф ь. Что поделаешь, он не отпускает меня ни на шаг. Ты же не скучай, милый, займись пока чем-нибудь. Например (берет книгу со стола, раскрывает) почитай Плутарха. У него есть чему поучиться. Сократ тоже дает дельные советы (кладет книгу). Ну а потом пойди...
   Б е р н а р. К любовнице?
   Ю д и ф ь. Почему бы и нет? Разве я против? Лишь бы она не заняла в твоем сердце мое место и после нее у тебя и на меня хватило бы сил. Я ведь понимаю, как тебе нужна женщина, со мною же приходится всегда таиться. Придворные, кажется, догадываются об истинном положении дел: я вижу их взгляды, обращенные в мою сторону, слышу перешептывания за спиной. Однако никаких улик у них, по-видимому, нет.
   Б е р н а р. Добыть их нетрудно.
   Ю д и ф ь. Хочешь правду? Людовику уже обо всем доложили. Что, ты думаешь, он предпринял? Ничего. Он не верит. Не хочет верить, не желает. Я по-прежнему для него прекраснейшая из женщин, и он осыпает меня поцелуями и подарками.
   Б е р н а р (глухо). А супруга императора?.. Предпочитает закрывать на это глаза?
   Ю д и ф ь. Она ничего не знает, потому что не показывается. При ней неотлучно врач; говорит, ей надо больше двигаться, а ее тянет в постель. Вот ненормальная! Постель-то холодна, как может туда тянуть?
   Б е р н а р (с интересом). Холодна? Вот как... Что же император, совсем не наведывается к супруге?
   Ю д и ф ь. Ты камергер, тебе лучше знать. Но все ж отвечу. Он заходит затем только, чтобы спросить о здоровье. А потом вылетает из спальни жены, будто за ним гонятся норманны, и попадает в мои объятия. Представь, они одногодки, а он называет ее старухой и говорит, что она до смерти ему надоела. Не зря молва гласит: "Больная жена мужу не мила".
   Б е р н а р. Что еще говорит император?
   Ю д и ф ь. Что она и нужна была только для того, чтобы рожать сыновей. А в постели никуда не годна.
   Б е р н а р. Не годна?.. Отчего бы это? Разве она не женщина? Не хороша лицом и телом?
   Ю д и ф ь. Думаю, у них не было любви. Короли всегда женятся по расчету, из династических и государственных соображений. Ни один не женился по любви.
   Б е р н а р. Ты забыла о прошлом. Пипин Геристильский и Плектруда страстно любили друг друга, до конца жизни жена была верна супругу. Карл Великий...
   Ю д и ф ь. Знаю, знаю, такая же нежная любовь к Хильдегарде. И она сопровождала мужа во всех его походах, деля с ним лишения, неудобства и невзгоды. Однако это не помешало Карлу иметь пять жен и бессчетное количество любовниц. Но Людовик не Карл. Тот хоронил своих жен мертвыми, этот - живыми.
   Б е р н а р. Разве Эрменгарда уже умерла?
   Ю д и ф ь. Для него - да. Скоро и для всех. Если, конечно... не найдется тот, кто влюбится в сорокалетнюю больную императрицу и не ляжет к ней в постель. (Громко смеется.) Это и будет для нее лекарством. Лучшего не придумал еще никто, и все усилия врачей, сколько их ни собери к ложу умирающей женщины, не дадут результата. За примерами ходить не надо. Чья постель была горяча, те доживали до старости; чье ложе покрывалось инеем, тех Бог раньше времени прибирал к себе. (Томно потягивается, глубоко вздыхая.) Однако я заболталась. Мне пора к императору. Мы приступили с ним к чтению святого Августина. Людовик находит во мне прекрасную чтицу и... очаровательную собеседницу. (Хохочет, потом целует Бернара.) До встречи же, мой любимый. Увидишь, я не задержусь. Размышления святого Августина о граде Божьем в последнее время стали навевать на короля глубокий сон. Уходит.
  
   Сцена третья.
  
   Б е р н а р (снова один). Ушла... Говорила что-то, болтала без умолку, а я тем временем думал о другой... И нет мне дела до Юдифь, как и до прочих королев, лишь это имя, этот голос и эти глаза лишают меня покоя... Она, наверное, готовится сейчас отойти ко сну. Впрочем, нет, должно быть, в молельне... А я? Что же, долго ли буду еще бездействовать? Решусь или нет? Или эта любовь источит мое сердце, как ржа день за днем пожирает железо!.. (Поворачивает голову. Взгляд падает на книгу, лежащую на столе. Берет ее в руки, рассматривает.) Странно, откуда она здесь взялась? Я, кажется, не приносил... (Вздыхает, пожимает плечами.) Ну да не все ли равно? Посмотрим, что скажут древние. Укажут ли путь, которым я должен идти? (Читает.) Плутарх. (Открывает книгу, вновь читает вслух):
   "Справедливый муж повелевает женою не как хозяин собственностью, но как душа телом: считаясь с ее чувствами". Не то. (Перелистывает, читает дальше):
   "Разговаривать жена должна только с мужем, а с другими людьми - через мужа, и пусть этим не огорчается".
  Этого еще не хватало - взять Людовика в переводчики! (Вновь перелистывает, читает):
   "Кто держится с женой слишком сурово, тот вынуждает ее искать удовольствия на стороне".
  (Отводит взгляд от книги.) (Задумчиво.) И она бы рада, похоже, да не выйти ей из своих покоев. Плутарх прав. Но если не она, то я сам к ней пойду. (Вновь погружается в чтение):
   "Любви женщины следует более бояться, чем ненависти мужчины. Это - яд, тем более опасный, что он приятен".
  Это Платон. Что еще он говорит? (Читает дальше):
   "Распаляется пламя ветром, а влечение - близостью".
  (Захлопывает книгу.) Вот что воспламенит ее страсть! Вот чего ей недостает и что я один смогу ей дать! (Вновь раскрывает и читает):
   "Если говорят, что женщина холодна, это может означать только одно: этой женщине до сих пор не везло в любви. Она не встретила еще того, кто откроет перед ней эти врата".
  (Отрывается от книги.) То, о чем говорила Юдифь! Вот, оказывается, в чем причина холодности Эрменгарды. Они с мужем и в самом деле никогда не любили друг друга... Значит, Бернар, роль возлюбленного отведена тебе! (Снова склоняется над книгой.) А что здесь? Да тут чья-то закладка. Наверное, любопытное место. (Читает):
   "Если хочешь обладать женщиной, которая кажется тебе недоступной, предоставь ей созерцание того, как ее супруг, втайне от нее, наслаждается любовью с другой женщиной".
  (Бернар захлопывает книгу, резко встает с места.) Черт возьми! Вот она, спасительная мысль! Я знаю, как сделать так, чтобы она увидела все сама! (Бросается к дверям, но внезапно останавливается.) Ее глаза... Говорят, это зеркало женской души. Если бы хоть однажды я прочел в них ответное чувство! Нет, они никогда не выражали ни любопытства, ни сострадания. И пусть они не были холодны, но в них сквозило равнодушие - то, что больнее всего ранит сердце. Выходит, явив покорность, она всего лишь отомстит супругу? А я вместо возлюбленного стану только орудием мщения?.. (Некоторое время размышляет, потом машет рукой.) Но, в конце концов, не все ли равно, коли именно таким способом можно достичь цели? Как бы там ни было, а надо следовать совету из этой мудрой книги, всё же древние понимали толк в таких вещах. Что до меня, то иного выхода я не вижу. Быстро уходит.
  
   Сцена четвертая.
  
   Императрица за чтением. Входит Б а з и н а, потом Б е р н а р.
  
   Б а з и н а. Госпожа, сюда идет камергер.
   Э р м е н г а р д а (вздрагивает, отрывается от чтения). Бернар? Ты не ошиблась?
   Б а з и н а. Он уже стоит у дверей.
   Э р м е н г а р д а (в сторону). Вот он опять... Что ему надо? Неужели и вправду влюблен? Да как он не понимает?.. (Рука ложится на грудь.) Святые небеса! Не принять, сказавшись больной? Но зачем?.. (Пауза.) Ведь если вдуматься, то я и сама ждала его... Но вдруг я ошибаюсь? Что если это какое-нибудь известие? (Базине.) Проси его!
   Служанка уходит. Появляется Бернар. Королева захлопывает книгу, поворачивается к нему.
  Я вас не звала, Бернар. Вы пришли что-то сообщить мне?
   Б е р н а р. Я подумал, вы хотели меня позвать, государыня, но что-то помешало вам.
   Э р м е н г а р д а. Хотела? С чего вы это взяли?
   Б е р н а р (нерешительно). При нашей последней встрече мне показалось, что вы улыбнулись мне на прощанье.
   Э р м е н г а р д а. Странный вы человек: всегда видите то, что хотите видеть, и не замечаете при этом очевидного.
   Б е р н а р. Разве это было не так?
   Э р м е н г а р д а. Что-то не припомню. (Указывает на стул рядом.)
   Б е р н а р (подходит). Я не смею...
   Э р м е н г а р д а. А я приказываю вам. Или вы исполняете только приказы короля?
   Б е р н а р (садится). Прикажите и вы, государыня, и вы найдете во мне преданного раба.
   Э р м е н г а р д а (с улыбкой). Что если я прикажу вам больше не являться сюда?
   Б е р н а р. Увы! Вы разобьете мое сердце и потеряете верного слугу.
   Э р м е н г а р д а. Полагаете, ваше разбитое сердце явится большой утратой для меня?
   Б е р н а р. Вы не говорили бы так, зная, что оно бьется для вас, о вас думает, тревожится и обливается кровью при мысли о поразившем вас недуге. Вот и сейчас оно рвется из груди, мечтая выразить надежду, что вам стало лучше.
   Э р м е н г а р д а. Да, немного, прежде меня одолевала слабость и бил кашель. Но нынче недуг как будто отступил, мне захотелось походить, почитать... Надеюсь, вы удовлетворены? Сердцу вашему ничего больше не хочется спросить?
   Б е р н а р. О, если бы я только мог... если бы вы позволили мне...
   Э р м е н г а р д а (с интересом смотрит на него). Говорите, Бернар, не стесняйтесь, считайте, что вы на исповеди.
   Б е р н а р. Вы и в самом деле разрешаете мне? Тогда я скажу. Моему сердцу хочется спросить... со времени нашей последней встречи вы, Божественная, вы, прекраснейшая из женщин, кем денно и нощно заняты мои мысли, лишая их покоя - неужто вы ни разу не вспомнили о том, в чьей груди бьется это горячее, преданное вам сердце?
   В ответ - ни слова. Эрменгарда лишь устало смотрит на Бернара.
  Молчите... Вам нечего мне сказать. Теперь я понимаю. Вы видите во мне лишь слугу, разница в возрасте смыкает ваши уста, а титул ставит выше меня и обязывает мне не отвечать. В лучшем случае можете одарить Бернара презрительной усмешкой, в худшем - попросту выгнать вон либо заключить под стражу. Что ж, я в вашей власти. Я думал о вас как о предмете своей любви, я шел сюда к женщине, а пришел к правительнице. В ее душе нет чувств, потому что она лишь слуга Господа и на голове ее не венок из цветов, а императорская корона.
   И снова молчание. И так же императрица смотрит на Бернара, но теперь уже в глазах сквозит неподдельный интерес. Его речь что-то всколыхнула в ее душе, это заметно; в противном случае она отвела бы взгляд. Но нет, глаза не прячутся, напротив, теплеют. Бернар не замечает этого и, сочтя молчание за полное безразличие к нему, опускает голову.
  Вы думаете, я безумец. И вправду, кто из смертных осмелится мечтать о той, что в пурпуре и имеет высшую власть? Лишь умалишенный. Разве синице суждено воспарить на одну высоту с орлом?.. Пусть так, и я глуп. Но этого глупца утешает одно: он Богом избранный, раз ему дано то, чего лишены остальные. Бог дал ему то же, что и другим - душу, он не забыл также подарить ему сердце. Оно кровоточит так же, как у Господа, когда Он страдал, прибитый к кресту; но Он отдал его людям во искупление их грехов и был горд этим! Мне же этого не дано, и в этом моя трагедия. Я с радостью отдал бы свое сердце женщине, попроси она о том, но мне не отдать его той, кто не верит мне, для кого я - лишь муравей, недостойный внимания льва. И мне остается одно: вернуть свое сердце Господу, коли стрела или меч, убив тело, оставят его нетронутым. (Встает, делает поклон.) Позволь мне уйти, Светлейшая.
   Э р м е н г а р д а (протестующий жест рукой). Нет, Бернар...
   Б е р н а р. Тогда я жду твоих приказаний.
   Э р м е н г а р д а. Ждешь? Значит, хочешь, чтобы я приказывала тебе?
   Б е р н а р. Ты ведь императрица.
   Э р м е н г а р д а. Значит, это ей, Божественной, ты только что объяснялся в любви?
   Б е р н а р. Мне казалось, передо мной женщина. Я ошибался.
   Э р м е н г а р д а (неожиданно вскипает). Негодяй! Как ты смеешь! Знаешь ли, что я могу с тобой сделать за такие слова?
   Б е р н а р (спокойно). Знаю. Выколоть глаза.
   Э р м е н г а р д а. И это еще будет самой легкой карой! Клетка с голодными львами - вот чего ты заслуживаешь!
   Б е р н а р. Приказывай, Светлейшая, я готов.
   Э р м е н г а р д а. Разве мы переходим на "ты"?
   Б е р н а р. Перед смертью не все ли равно?
   Э р м е н г а р д а. И ты умрешь не покаявшись? Без священника?
   Б е р н а р. Бог простит мне это, ведь я приму казнь из рук Верховной повелительницы, помазанницы Божьей, а не от женщины.
   Эрменгарда неожиданно поднимается с места, подходит к Бернару, смотрит ему в глаза. Гнев утих, теперь мы слышим голос матери, беседующей с сыном. Их разделяют три шага.
   Э р м е н г а р д а (в голосе слышны нотки уязвленного самолюбия). Ты все еще видишь во мне лишь императрицу, Бернар? Не опускай взгляда, смотри мне в глаза.
   Б е р н а р. Не только...
   Э р м е н г а р д а. Кого же еще?
   Б е р н а р. Королеву.
   Э р м е н г а р д а. А тебе хотелось бы увидеть женщину?
   Б е р н а р. Я не могу видеть то, чего нет.
   Э р м е н г а р д а. Ты опять за свое!
   Б е р н а р. Мои глаза не обманывают меня.
   Э р м е н г а р д а. Смотри лучше, Бернар!
   Б е р н а р. Но, государыня... я вижу императрицу в короне.
   Э р м е н г а р д а (срывает корону с головы). А теперь?
   Б е р н а р. Теперь без короны.
   Э р м е н г а р д а. Так кого же ты видишь?
   Б е р н а р. Императрицу.
   Э р м е н г а р д а. Что ты заладил, как попугай на ветке! Или нет у меня имени? Или я всего лишь статуя, облаченная в пурпурную тогу? А сердце? Полагаешь, у меня его нет? Хочешь - приложи руку к груди, ты услышишь, как оно бьется!
   Б е р н а р. Государыня...
   Э р м е н г а р д а. А все остальное? Забудем, что я императрица, зачеркни это слово, сотри из памяти, я не хочу его больше слышать от тебя! Так что скажешь ты теперь? Как меня назовешь?
   Б е р н а р. Королевой.
   Э р м е н г а р д а. И это слово забудь! Что остается?
   Б е р н а р. Государыня, теперь я вижу перед собой...
   Э р м е н г а р д а. Кого же? Ну! Говори скорее!
   Б е р н а р. ... женщину, которую я люблю.
   Э р м е н г а р д а (улыбается, подходит к нему совсем близко, берет его руку). (Тихо, нежно.) Бернар, если бы ты знал... Но нет, тебе не понять. Кто разгадает ум женщины, тому по силам и ворота Газы.
   Б е р н а р. Я догадываюсь, царица. Ты забыла, что значит быть женщиной?
   Э р м е н г а р д а. Да, Бернар! Да, мой Самсон! Ты дал мне это понять, заставил меня вспомнить об этом, а я в ответ причиняла тебе лишь страдания. Прости меня.
   Б е р н а р. Моя королева... Мне тебя простить!..
   Э р м е н г а р д а. Молчи и слушай! Ты, быть может, удивлен моей внезапной переменой? Откуда, в самом деле, солнце, если только что лил дождь? Сейчас объясню. Я видела и знаю все, что происходит с тобой, и поначалу хотела было ответить на твои чувства, но... я боялась. Тебя могли подослать, чтобы изобличить меня в измене. Это обычный ход королей. Так они избавляются от жен, которые им надоедают. Потом женятся на других, помоложе. Одновременно, Бернар, я хотела убедиться, столь ли ты искренен, как стараешься показать. Нам, женщинам, это хорошо видно, наши сердца очень тонко чувствуют ложь и фальшь. И вот что я поняла...
   Б е р н а р. Что же ты поняла, Эрменгарда?
   Э р м е н г а р д а. Как сладко прозвучало это слово, я давно его не слышала... Так вот. Тот, кто подослан, либо нанесет один визит, за ним другой, а потом, поняв, что маневр не удался, успокоится; либо он станет досаждать своим появлением ежедневно, давая понять, что и дня не может прожить без своей возлюбленной. Это вначале настораживает, потом раздражает, наконец отталкивает, как зайца от червя. Ты не пошел ни по одному пути. Ты остался чист в помыслах, я увидела это, поняла это сердцем и рада, что оно не обмануло меня.
   Б е р н а р. Значит, ты веришь мне?
   Э р м е н г а р д а. Верю тому, что вижу. Глаза не обманывают меня. Ты влюблен. И это мне льстит, потому что я стара для тебя.
   Б е р н а р. Разве возраст играет какую-то роль, моя королева? Разве может он приказать сердцу не любить, если оно хочет этого? Если рвется к той, что лишила его покоя? Если при одном виде этой женщины оно стучит в два раза быстрее, отчего кружится голова и кровь бешено пульсирует в жилах?
   Э р м е н г а р д а (игриво заглядывает ему в глаза, чуть скосив взгляд). Быть может, это вовсе не любовь, Бернар, а лишь одно из ее проявлений, и сердце толкает тебя на другой путь, который только кажется любовью?
   Б е р н а р. Путь этот лишь еще прочнее соединяет влюбленные сердца, Эрменгарда, он ведет к высшему пику любви. Без него же она зачахнет, как цветок, который долго не поливают.
   Э р м е н г а р д а. Значит, это - то самое, что скрепляет любовь, как раствор в руках каменщика соединяет намертво два кирпича?.. Ты молчишь? Я знаю, почему. Потому что немного озадачен. Ты спрашиваешь себя, как может женщина, прожившая столько лет в браке, спрашивать о том, что уместно лишь в устах ребенка?
   Б е р н а р. Признаюсь, это правда.
   Э р м е н г а р д а. Я так и знала. Но ты заставил меня выйти из своей роли, вернул лет на двадцать назад. Мне захотелось хоть ненадолго побыть молодой, под стать тебе, чтобы ты не чувствовал себя в моем присутствии чересчур неловко, слушая мои, умудренные годами, речи.
   Б е р н а р. Коли так, то и ты испытываешь ко мне интерес? Ты хочешь нравиться, а это значит, что я не безразличен тебе и ты видишь во мне не только придворного, но и того, которого...
   Э р м е н г а р д а. Хочешь сказать, полюбила?
   Б е р н а р. Мне страшно даже произнести это слово.
   Э р м е н г а р д а. Почему же?
   Б е р н а р. Потому что я ничем не заслужил твою любовь. Между нами совсем мало общего. Если уж быть честным до конца, то я был бы удивлен твоими признаниями.
   Э р м е н г а р д а. Но ведь ты влюблен в меня?
   Б е р н а р. Это другое дело. Часто два ручья, петляя меж камней, стремительно несутся один навстречу другому и, слившись, текут уже воедино. Реже один из них течет себе спокойно в своем русле, не замечая, как к нему неумолимо приближается другой. Первый сначала удивлен и напуган, затем становится податливее, покорнее - и вот он уже обнял собрата, теперь их не разъединить.
   Э р м е н г а р д а. Ты и есть этот второй ручей, Бернар?
   Б е р н а р. А ты - первый.
   Э р м е н г а р д а. Так что вскоре мне придется смириться и ответить тебе тем же, с чем ты пришел ко мне?
   Б е р н а р. Я не вправе требовать от тебя любви, королева, а хочу всего лишь...
   Э р м е н г а р д а. Ну? Чего же? Договаривай.
   Б е р н а р. ... твоей ласки.
   Э р м е н г а р д а. Которую тебе хотелось бы получить от меня в постели?
   Б е р н а р (решительно). Пусть так, но что же из того? Разве ты не женщина, достойная любви? И разве не способна вызвать в мужчине влечение самца к самке? Заметь, я говорю не о любой женщине, ибо есть среди них такие, что от страха холодок по спине бежит.
   Э р м е н г а р д а (игриво). К таким отношусь и я?
   Б е р н а р. Ты, царица, - та, что ласкает взор, вынуждая его застывать от восхищения. Так усталый, томимый жаждой путник, что прилег в тени дерева, не может оторвать глаз от лазурного, залитого серебром водного залива, который открылся вдруг его взору.
   Э р м е н г а р д а. Мне кажется удивительной, странной наша беседа. Мы ведем с тобой откровенный разговор. Никто и никогда не осмеливался при мне высказывать такое... и я взволнована. Ты первый, кто предлагает мне стать его любовницей. Как женщина я польщена, даже безумно рада, что могу еще кому-то нравиться, способна пробудить в мужчине желание... И я настолько благодарна, что готова ответить на призыв... Но как императрица...
   Б е р н а р. Нельзя не понять дальше: тебя сдерживает твоя божественность! Твой высокий ранг!
   Э р м е н г а р д а. Пойми, Бернар, как могу я позволить себе увлечься, если мой муж начал царствование с того, что выгнал из дворца всех женщин легкого поведения, превратив его в ризницу Божественного храма? В собор Благочестия!
   Б е р н а р (в сторону). Ненадолго же его хватило.
   Э р м е н г а р д а. Даже своих сестер он упрятал в монастырь.
   Б е р н а р. По-моему, он не с тех начал.
   Э р м е н г а р д а. И еще подумай о том, что я мать, у меня пятеро детей и есть муж, который меня любит. Какой же пример подам я своим подданным, и что сотворит со мной император, узнав об этом?..
   Б е р н а р. Думаешь, Людовик любит тебя?
   Э р м е н г а р д а. Как иначе могла бы я рожать от него?
   Б е р н а р. А как иначе мог бы он иметь наследников? Это - обязанность королей, не возбраняющая им не любить собственных жен. Сомневаешься? Ответь тогда, почему король не приходит к тебе? Почему постель твоя холодна?
   Э р м е н г а р д а. Меня в последнее время мучит непонятный недуг, ты же знаешь... Врачи говорят, больные легкие. Это, я думаю, и мешает Людовику исполнять супружеский долг.
   Б е р н а р. Настолько мешает, что он даже перестал интересоваться состоянием здоровья своей жены?
   Э р м е н г а р д а. О нет, он иногда приходит, справляется об этом...
   Б е р н а р. И торопится уйти прочь!
   Э р м е н г а р д а. К этому обязывают его дела, он посещает церкви и монастыри, делает щедрые пожертвования. Его повсюду зовут к себе епископы и аббаты...
   Б е р н а р. ... а по ночам - любовница.
   Э р м е н г а р д а (округленные глаза). Его? Императора франков? О чем ты, Бернар? В своем ли уме? У Людовика любовница?!..
   Б е р н а р. Похоже, ты этого не допускаешь?
   Э р м е н г а р д а. Да как же это может быть? Ведь он же сам... ведь у него жена... и я люблю его!
   Б е р н а р. А он тебя?
   Э р м е н г а р д а (несколько смутившись). (Нерешительно.) Он... возможно, его чувства несколько остыли... но чтобы Людовик мне изменил с другой женщиной... Нет, никогда, этого не может быть! Ты нарочно говоришь это, Бернар, чтобы расположить меня к себе. Это называется местью вероломному мужу, я читала об этом, помнится, у Плутарха. Так? Ведь так? Ответь же!
   Б е р н а р. Стало быть, ты веришь в его безгрешность, верность супружескому долгу?
   Э р м е н г а р д а. Да, и у меня нет доказательств его измены.
   Б е р н а р. Ты желаешь убедиться воочию в том, что свои ласки и любовь твой супруг дарит другой?
   Э р м е н г а р д а (бледнея). Если бы я увидела это собственными глазами, если бы убедилась в измене, тогда... о, тогда бы я...
   Б е р н а р. Что сделала бы ты, Эрменгарда, королева франков?
   Э р м е н г а р д а (жестко). Отомстила бы человеку, обманувшему меня! Ведь он перед лицом епископа и всего духовенства давал клятву верности матери нашей Церкви и своей жене!
   Б е р н а р. Первую он сумел сохранить, вторую - нет. Не веришь? Идем, и ты сама увидишь, правду ли я говорю.
   Э р м е н г а р д а (испуганно). Куда?..
   Б е р н а р (подает ей руку). Идем же!
   Не сводя с Бернара удивленных глаз, Эрменгарда нетвердой походкой идет вслед за ним. Внезапно останавливается.
   Э р м е н г а р д а. Постой, Бернар. (Он оборачивается.) Я хочу сказать тебе... Если ты не лжешь, если чист перед Небом и мною, то я... (Крестится.) Бог простит меня, я знаю, и святая Дева Мария не сможет не понять. Но если это окажется неправдой и ты решил меня обмануть, то знай: уличив тебя во лжи, я буду мстить. Но не мужу, а тебе.
   Б е р н а р. Тебе не придется себя утруждать, Эрменгарда.
   Уходят.
  
   Сцена пятая.
  
   Оба - Эрменгарда и Бернар - идут по слабоосвещенному коридору. Останавливаются. Впереди - дверь, ведущая в покои короля. Охрана - вооруженный франк.
  
   Э р м е н г а р д а (порывается). Войду! Я должна увидеть сама.
   Б е р н а р (удерживает ее за руку). Тебя не пропустит стражник. Ему дан такой приказ.
   Э р м е н г а р д а. Но я императрица, жена Людовика!
   Б е р н а р. Приказ не исключает даже тебя.
   Э р м е н г а р д а. Боже мой, что же это делается во дворце... Я уже никто! А она?.. Ей, выходит, можно то, чего нельзя мне? Да и как она попала в покои императора, ведь у стражника есть глаза, чтобы видеть, и язык, чтобы разболтать!
   Б е р н а р. Он никому ни о чем не расскажет, потому что ничего не видел: любовница прошла потайным ходом.
   Э р м е н г а р д а. Так у них есть тайный ход? Святой Боже, я впервые слышу об этом. (Вцепляется в руки Бернара, пытливо глядит ему в лицо.) (В глазах - отчаяние, мольба.) Ужели это правда, Бернар? Ужели всё так?.. У меня ноги подкашиваются, поддержи меня...
   Он обхватывает ее за талию, поддерживает под локоть.
  Вот так, хорошо, благодарю. Но все же, что нам делать? Ты сказал, я увижу своими глазами. Но как?
   Б е р н а р. Нет ничего проще. Этот дворец возведен по образу римских построек. Римляне любили делать в стенах комнат отверстия, через которые можно видеть то, что происходит внутри, а иногда и слышать.
   Э р м е н г а р д а. Хочешь сказать, в одной из стен покоев императора есть такое отверстие?
   Б е р н а р. Сейчас ты в этом убедишься сама. Мы пришли. Вот эта стена.
  
   Перед ними драпировка. Бернар приподнимает ее, они проходят и оказываются лицом к стене. Все это хорошо видно зрителю, не видно только, что происходит внутри комнаты. Бернар сдвигает один камень в кладке, тот неслышно уходит в сторону. Прямо на уровне глаз Бернара - отверстие величиной с монету. Он приникает к нему, смотрит, потом отходит и жестом приглашает на свое место Эрменгарду. Королева приближается, глядит, не шелохнувшись...
   Время идет... Эрменгарда застыла, словно статуя из гипса. Наконец она отходит, медленно поворачивает голову и глядит на Бернара. В глазах ужас, боль, с губ вот-вот готов сорваться гневный возглас. Бернар прикладывает палец к губам. Она кивает в ответ. Так же, молча, они выходят из-за драпировки и покидают это место. Теперь они шагают вдоль темной галереи. Она - впереди, не торопясь, опустив голову. Он - за ней в двух шагах. Подходят к дверям ее покоев. Останавливаются.
  
   Э р м е н г а р д а (оборачивается, берет спутника за руку). Идем, Бернар...
  
   Открывает дверь. В покоях - Базина. Эрменгарда подходит к ней, шепчет что-то на ухо, энергичными жестами подкрепляя сказанное. Служанка приседает и исчезает. Через минуту у дверей покоев императрицы возникает молчаливый страж с секирой и мечом.
   Теперь королева и Бернар одни. Она медленно подходит к нему, молча глядит в глаза, затем кладет руки ему на грудь. Бернар обнимает ее за талию.
  
  Ты не солгал, и я вознагражу тебя за все страдания. Знай: то, что сейчас случится, будет актом мести Людовику за мою поруганную честь, за оскорбление, которое он нанес мне, как женщине, будто пощечину... Ты же, Бернар, за верность и любовь ко мне в награду получишь Эрменгарду, императрицу франков.
  
   Бернар страстно целует ее в шею. Она безвольно откидывает голову назад...
  
  
   Действие 4.
   НЕ ТОТ ЖИВЕТ БОЛЬШЕ, ЧЕЙ ВЕК ДОЛЬШЕ
  
   Сцена первая.
  
   Поместье В а л а близ Кёльна. (Вала, Дениза, Юдифь).
  
   В а л а (сидит за столом). (Денизе, которая входит в комнату.) Вот, наконец, и ты. Сюда иди, садись рядом. (Указывает на стул.) Какие известия привезла, говори.
   Д е н и з а (садясь). Да те, которых ты и ждешь, граф:
   "Лис вновь нырнул к лисе в нору,
   Сердца их вспыхнули любви огнём.
   Луна им выстелила ложе серебром,
   Расстались же они лишь поутру".
   В а л а. Отлично! Она все же сдалась на милость победителя! Да, этому Бернару не откажешь в хватке, он добился своего.
   Д е н и з а. Природа женщины взяла свое. Да и сколько же царице томиться без мужчины, если муж очарован другой? Новый бриллиант меньшего размера, зато свежее и сверкает ярче.
   В а л а. Весть приятная и все же вызывает удивление. Но не Людовик тому причиной и не Юдифь. Против чар этой Мессалины не устоял бы и архангел Гавриил. Но императрица! Как могла она пасть? Сколь велико должно быть давление, чтобы заставить ее изменить мужу!
   Д е н и з а. Вряд ли Бернару удалось бы добиться капитуляции крепости, кабы не твои верные слуги, граф. Я исподволь подготовила своего любовника к новой осаде, раскрыв ему глаза на то, чего он не видел, но что для меня, женщины, было яснее ясного. Я рассказала обо всем Юдифь, и та приняла свои меры. Не сказав, что ей обо всем известно, она выстелила ему новую тропу для наступления. Этот путь и привел его к победе.
   В а л а. Яснее, Дениза.
   Д е и а. Она помчалась к Людовику, мимоходом дав понять Бернару, что не будет ничего иметь против, если кое-кто захочет поинтересоваться, сколь преуспел император с новой чтицей в изучении положений блаженного Августина.
   В а л а (смеется). Этот "кое-кто" так и поступил?
   Д е н и з а. Сам понимаешь, граф, до чего любопытно стало императрице понаблюдать за духовными упражнениями своего супруга.
   В а л а. Вот оно что! Выходит, это была не любовь, а...
   Неожиданно входит Юдифь.
   Ю д и ф ь. Месть! Это было местью, граф! Эрменгарда отомстила супругу с первым же, кто подвернулся ей под руку. Им оказался Бернар.
   В а л а. Тонко рассчитанный ход, Юдифь. Как ты догадалась?
   Ю д и ф ь. Или я не женщина? Я поставила себя на ее место, выступив в роли обманутой супруги. Решение пришло мгновенно. Я попросила слугу Бернара положить ему на стол книгу с высказываниями древних о любви, о том, как надо штурмовать неприступные крепости, а на самом любопытном месте оставила закладку. Ловушка сработала. Дальше все было по сценарию. Случилось то, что и должно было случиться, и всё так, как ты и хотел, граф.
   В а л а (потирает руки). Что ж, вы славно поработали, мои красавицы. Труды ваши будут вознаграждены. Что хочешь ты, Дениза?
   Д е н и з а. Чего хочет любая женщина? Мужчин и денег. Первое у меня есть, второго - нет.
   В а л а. Я дам тебе денег, останешься довольна. Что до тебя, Юдифь, то свою награду ты вскоре получишь сама. Догадываешься, о чем я?
   Ю д и ф ь (в испуге прижимает руки к груди). Неужели?.. Она должна погибнуть?!..
   В а л а. А ты - занять ее место.
   Д е н и з а (скорбно). Бедная Эрменгарда.
   Ю д и ф ь. А как же король? Ведь если он узнает...
   В а л а. Он и прикажет ее удавить.
   Ю д и ф ь. Сам Людовик?! Как же это?..
   В а л а. Мы воспользуемся тем же приемом, который так удался Эрменгарде и ее любовнику. Император своими глазами увидит, как женушка наставляет ему рога с камергером.
   О б е (в ужасе). Да ведь он тотчас прикажет казнить Бернара!
   В а л а. И правильно сделает, клянусь пеленами Христа!
   Ю д и ф ь. Правильно?!
   В а л а. Как же еще в этом случае может поступить государь?
   Д е н и з а. Что же это получается? Я собственной рукой подвела Бернара под топор палача?!
   В а л а. Именно, моя крошка. Клянусь святым Мартином, он еще легко отделается. За такие провинности у живого человека вырезают греховное место, а тело потом рубят на части.
   Д е н и з а (в отчаянии). Святой Боже, что я натворила! Умереть мне за это без покаяния и гореть в геенне огненной!..
   Ю д и ф ь. Не хнычь! Тебе захотелось денег, вот ты и получила их. А ты, граф, пощадил бы наши чувства, нежели рассказывать такое... Теперь послушай, что я скажу. Я знаю, зачем вы с отцом все это устроили. Вам нужен король. Ваш король! И я должна вам его родить от Людовика, не так ли?
   В а л а (мрачнея). Ну-ну, продолжай.
   Ю д и ф ь. Так я не стану рожать! Мало того, я тотчас пойду к императору и расскажу ему о твоих проделках. Пусть он прогонит меня, но и тебе не торжествовать: твоя голова украсит один из кольев частокола, что Людовик возвел вокруг дворца.
   В а л а (вскинув брови). Смелая речь, девочка, ты хорошо сказала. Надо думать, так же хорошо взвесила свои слова?
   Ю д и ф ь. Да уж лучшим не быть! Теперь я ставлю тебе условие, граф. Жизнь за жизнь! Либо тебе умереть смертью безвременной.
   В а л а. Что же ты просишь? Чего хочешь от меня?
   Ю д и ф ь. Жизнь Бернара!
   В а л а (качая головой). Так я и думал. Теперь ответь, зачем он тебе? Желаешь продолжать с ним любовные игры? А не думаешь о том, как рассвирепеет Людовик, узнав об этом?
   Ю д и ф ь. (со злостью). Во-первых, Вала, это не твое дело и не суй сюда нос! Во-вторых, посмей только заикнуться Людовику, я живо поставлю тебя на место, и ты пожалеешь о том, что распустил язык! И еще. Не стоит тебе искать со мною ссоры. Мне скоро быть императрицей, а у меня хорошая память. Я буду помнить, кто мне помог, но не забуду и о том, кто отнял у меня любовника, сделав мне больно. Ты понял? И заруби себе на носу: отнимешь у женщины любовь - белый свет возненавидишь, ибо женщина в гневе опаснее мужчины!
   В а л а (насупив брови, размышляет, искоса поглядывая то на одну, то на другую). (Потом бурчит себе под нос): Хорошенькое дело... Однако и хватка у этой особы - знает, куда и как бить. (Денизе.) Ну, а ты что скажешь? Может, тоже встанешь на защиту?
   Д е н и з а (подходит к Юдифь и становится с нею рядом, бок о бок). Отныне мы союзницы, граф. Как я понимаю, тебе теперь не отвертеться, а мне вовсе ни к чему ссориться с Юдифь. Скоро на престоле будет новая императрица, и я желаю быть в числе ее друзей, а не врагов. (Обе с улыбками жмут друг другу руки.) А посему я присоединяюсь к Юдифь и отныне буду действовать по ее указке, а не по твоей. Я говорю тебе это смело, граф, ибо хорошо знаю, что ты и пальцем не посмеешь нас тронуть. Во-первых, тебе нужен король, а во-вторых... мы ведь у тебя дома, верно? Так вот, Людовику тотчас станет известно, куда отправилась Юдифь, коли всадники, что дожидаются ее внизу, вернутся одни.
   Пауза. Вала хмурится, почесывает подбородок, размышляет. Наконец приходит к какому-то решению.
   В а л а. Хорошо, черт бы вас побрал! (Снова ворчит.) Выдумал же Бог женщину - ведь так закрутит, будто смерть костлявую длань свою к горлу протянула. (Глядит на обеих.) Ну а в отношении царицы? Здесь, надеюсь, обойдется без возражений?
   Д е н и з а. Вот тут ты прав. Коли Юдифь займет ее место, я буду у нее в чести, не то что у Эрменгарды.
   Ю д и ф ь. Старая королева должна умереть. Она мне мешает. Она держит мой трон и отнимает у меня любовника.
   В а л а. Смерть Эрменгарды поможет устранить и еще одно досадное недоразумение, Юдифь. Ты можешь родить, еще не став императрицей, и тогда твой сын не будет королем. Ребенок, рожденный вне брака, - всего лишь бастард. А поскольку так, о повторном разделе империи речи уже не пойдет.
   Ю д и ф ь. Торопись, граф. Ждать осталось недолго, я уже тяжела.
   В а л а (вытаращив глаза). Святые угодники! Что же ты молчала?!
   Ю д и ф ь. Как думаешь расправляться с Эрменгардой? Людовик уже не поможет, помни о Бернаре.
   В а л а (кивает). Такую сцену я предвидел, а потому сделаем иначе...
   Ю д и ф ь. Учти, граф, и тени не должно пасть на меня. Или не быть тебе министром при новом короле.
   В а л а. Согласен. Дело сделают совершенно незнакомые тебе люди. Помнишь двух сестер Людовика, которых тот сослал в монастырь за распутность, а их любовников казнил? (Юдифь кивает.) Им удалось выйти на свободу. Врач императрицы - брат одного из казненных. Он жаждет отомстить. Людовику, не королеве. Под покровом ночи ты, Дениза, проводишь его к одной женщине. Она и этот врач хорошо знают друг друга. Он, мастер на такого рода дела, по ее просьбе изготовит зелье, которое и сведет царицу в могилу. Но он неподкупен, у ног своей повелительницы это Аргус. Женщина, к которой ты его приведешь - сестра короля. И она, в отместку за возлюбленного, постарается отправить братца на тот свет. В этом деле оба - брат казненного и она сама - быстро договорятся. У каждого из них свой интерес. Дальше, Юдифь, будешь действовать ты. Яд, предназначенный для Людовика, должна выпить его жена, и ты сделаешь это, если хочешь стать королевой.
   Ю д и ф ь. Как же мне это удастся? Разве она станет пить из моих рук?
   В а л а. Не станет. И все же выпьет. Это - второй пункт моего плана. Сейчас поясню. Вам нужна жизнь Бернара, мои прелестницы? Клянусь, вы ее получите, да так, что она будет целиком в ваших руках.
   Ю д и ф ь. Как это понимать, граф?
   В а л а (зловеще). Он один будет отвечать за то, что случится с королевой. Именно он подаст ей отравленное питье.
  
   Сцена вторая.
   Ночь. Убогий домишко в два окна. В комнате стол, скамья, на столе свеча. Перед нею женщина в накидке с капюшоном, на лице ее маска. Входят Дениза и Ансард.
  
   Д е н и з а. Сюда! (Указывает спутнику на стул.)
   Тот садится по другую сторону стола, напротив женщины. Она внезапно сбрасывает капюшон и срывает маску.
   А н с а р д (отшатывается). Теодрада! Сестра короля!
   Т е о д р а д а. Вот ты и узнал меня, Ансард.
   А н с а р д. Да ведь тебя сослали в монастырь! Как тебе удалось выйти оттуда?
   Т е о д р а д а. Жажда мести указала мне дорогу. Догадываешься, кому мстить хочу?
   А н с а р д. Кому же, как не Людовику!
   Т е о д р а д а. Помнишь ли Ранульфа, своего покойного брата?
   А н с а р д. Еще бы не помнить, ведь он любил тебя.
   Т е о д р а д а. Не забыл, как король приказал выколоть ему глаза за эту любовь, а потом бедный Ранульф умер в страшных мучениях?
   А н с а р д. Не забуду до смертного часа.
   Т е о д р а д а. Помню, как ты убивался тогда, слышала, как мечтал отомстить. Хотела помочь тебе, да не успела, саму схватили слуги нового короля.
   А н с а р д. Знаю. Душегуб твой братец, Теодрада, Бог спросит с него.
   Т е о д р а д а. Ускорить это свидание в наших силах. Согласен ли ты?
   А н с а р д. А ты сама? Ведь брат он тебе.
   Т е о д р а д а. Какой же брат, коли так поступил со мной! Да и родной ли? Отец у нас общий - Карл Великий, вот и все родство.
   А н с а р д (сведя брови). Знал бы отец, как враждовать будут меж собой его дети...
   Т е о д р а д а. Хорошо, что не знает и почиет с миром... Так не отказался ты, Ансард, от своей мечты?
   А н с а р д. Нет, Теодрада, только химера это, мысли пустые: кто смеет мстить королям?
   Т е о д р а д а. Те, кто должен это делать - я, его сестра, и ты, брат моего Ранульфа. Слышала я, будто Лотарь, сын Людовика, считая себя обделенным при разделе империи, мечтает занять трон отца. Слышала также о твоих родственных связях с кем-то из его окружения. Кто там тебе близок?
   А н с а р д. Любовница Лотаря. Она моя сестра.
   Т е о д р а д а. Неплохо. Займет сын место отца - и ты станешь жить припеваючи, верно?
   А н с а р д. Кто ей роднее, коли мы одни остались, а наши отец с матерью умерли от чумы?.. У нее буду просить землю и титул графа. Она не откажет мне.
   Т е о д р а д а. Стало быть, двойная тебе выгода от смены власти. И здесь нас с тобой роднит общее: как не позвать Лотарю ко двору свою тетку? До каких пор ей, по милости брата, прозябать в монастыре, коли она еще не отлюбила, крепка еще телом и сильна духом?
   А н с а р д. Верно, Теодрада, ты хороша собой, годы над тобой не властны.
   Т е о д р а д а. Так станем действовать сообща, Ансард. Мне нужна твоя помощь. Дай мне силу против братца-святоши! Дашь - и тотчас забудь обо мне, словно никогда и не видел. Остальное сделают другие. Сам же исчезнешь на время. Явишься, когда сестра твоя позовет тебя ко двору, где займешь почетное место.
   А н с а р д. Понимаю. Что я должен сделать? Какую силу просишь у меня?.. Но догадываюсь. При дворе покойного короля ходили про меня слухи, будто умею готовить всякое питье, знаю толк в целебных отварах, приворотных зельях, ядах...
   Т е о д р а д а. Об этом и говорить будем. Сможешь ли изготовить яд, бесцветный и без запаха, чтобы влить его в питье и дать выпить без опаски?
   А н с а р д. Смогу. Есть у меня такой. Им лечу больную императрицу. Не удивляйся, дослушай вначале и поймешь. Что ни потребляет человек в пищу - всё яд: мясо, сыр, зелень. Но никто не съест больше того, что уже не сможет съесть, это и бережет организм от смерти. Он сам знает, сколько ему нужно. Но его слабое место - питье. Здесь он доверяет разуму, тот же зачастую отказывает. Выпьет человек полкувшина вина - и лишь свалится под стол; выпьет же весь кувшин - и сердце его может не выдержать. Во всем виновата доза. То же и с ядами. Дай две капли на кружку - получишь лечебный бальзам, вылей туда же десять капель - и ты умрешь. Теперь понимаешь?
   Т е о д р а д а. Стало быть, ты поишь императрицу ядом, который в больших дозах вызывает смерть? Сколько его у тебя? Я спрашиваю, найдется ли необходимое нам количество?
   А н с а р д. Если нужно, его будет столько, что можно отправить на тот свет весь придворный штат короля Людовика вместе с духовенством.
   Т е о д р а д а. Достаточно будет одного человека. Остальные с готовностью прогнутся под другого.
   А н с а р д. Тогда приказывай.
   Т е о д р а д а. Под вечер Людовик имеет обыкновение выпивать небольшой кувшин вина. В нем две чашки, не больше. Одну он пьет до ужина, другую - после. Так мне сказали. Яд не должен подействовать мгновенно, пусть братец немного расслабится после еды, и вот тогда...
   А н с а р д. Я видел этот кувшин. Если влить в содержимое его двадцать капель, человеку не хватит времени даже чтобы зевнуть. Если половину - это будет как раз то, что нужно. На того, который с этим ядом незнаком, он также подействует мгновенно, но через определенное время.
   Д е н и з а (с видимым интересом). А что будет с тем, кто знаком?..
   А н с а р д. Вначале - легкое недомогание, потом он угасает во сне, без мучений. Иногда этот человек какое-то время мучается болями в животе, потом задыхается и вскоре умирает от кровоизлияния. У него начинают лопаться сосуды, кровь идет горлом, из носа и ушей, затем агония - и смерть. Он хоть и принимает яд как лекарство, но тут доза явно завышена. Всего пять капель - и с ним ничего не случится.
   Д е н и з а. А с любым другим?
   А н с а р д. Неминуемый и мучительный конец.
   Т е о д р а д а. Остановимся на десяти. Людовик не будет мучиться. Ты ведь сказал, для него смерть будет мгновенной?
   А н с а р д. Вначале он ничего не почувствует. Повторяю, должно пройти определенное время. Его как раз хватит на ужин и немного после него.
   Т е о д р а д а. Хорошо. Это все, что от тебя требуется, Ансард. Сейчас вы с Денизой вернетесь во дворец, там ты дашь ей кувшин, в котором будет вино для Людовика. Королевский виночерпий - хороший приятель Денизы. Они повстречаются в подвале дворца, и там она сумеет подменить один кувшин другим.
   Д е н и з а. Не лучше ли сделать по-иному: я возьму флакон с каплями и незаметно вылью его в сосуд с вином, что подают к столу. Так будет безопаснее. К тому же кувшины могут в чем-то разниться меж собой, подмена бросится в глаза, а ведь Людовик пьет всегда из одного и того же сосуда.
   Т е о д р а д а (Ансарду). А ты что скажешь?
   А н с а р д. Та же мысль и мне пришла в голову. Последствия неудачи будут самые ужасные: все три головы, и моя первая, полетят в одну корзину.
   Т е о д р а д а (после некоторого размышления). Что ж, пусть будет так.
   Д е н и з а (в сторону). Вот и слава богу! Эрменгарда ведь не пьет вина.
   Т е о д р а д а. В конечном счете важен результат. И коли вы оба ручаетесь за успех, беритесь за работу. Ну, а чтобы ни одного из вас в нужный момент не стали грызть сомнения и не одолела робость, одарю обоих. Тебе, Ансард, - перстень с кровавым рубином (снимает с пальца кольцо, протягивает его), а тебе, Дениза, вот эту изумрудную брошь с серебряной каймой (отдает брошь). Когда дело будет сделано, я дам вам золота. Дальнейшие благодеяния последуют от нового императора. (Встает.) Удачи вам! Ступайте. Уйду и я. Не пытайтесь меня искать. В нужное время я сама вас найду.
   Расходятся.
  
   Сцена третья.
  
   Д е н и з а выходит от Ансарда. Проходит по коридору, останавливается, с беспокойством озирается по сторонам. Коридор слабо освещен факелами, поэтому полутемен. Из темной ниши в стене выходит Ю д и ф ь.
  
   Ю д и ф ь. Что, все ли сделано как надо? (Дениза кивает в ответ.) Он у тебя?
   Д е н и з а (протягивает руку, в кулаке что-то зажато). Вот он!
   Ю д и ф ь (берет флакон). Тебе удалось провести обоих? Они уверены, что яд для короля?
   Д е н и з а. И оба в упоении ждут часа своего торжества.
   Ю д и ф ь (сощурив глаза). Пусть сестра короля наберется терпения, он наступит для нее. Но не так, как хочет она, а как хочу я. (Глядит на крошечный пузырек.) ( Губы медленно растягиваются в улыбке.) Бесценный дар Локусты!.. Вот то, что поможет мне вознестись, а франкам даст новую королеву. (Поднимает флакон к свету, слегка взбалтывает, словно пытаясь разглядеть содержимое.) Сидишь себе смирно, словно зверь в клетке, и ждешь того часа, когда тебя выпустят на свободу... (Истерически смеется, но в глазах злость.) (Все еще неотрывно глядит на флакон.) А ведь ты убийца! Как можно тебя выпускать? Тотчас начнешь сеять вокруг себя смерть. Молчишь? Не ты ли отправил в лучший мир сына Клавдия Британика, послужив орудием убийства в руках Нерона? Или то был твой собрат? А не тобою ли была пропитана туника, которую Деянира протянула своему возлюбленному Гераклу? Что, скажешь, не твоих рук дело? А Клотар, король франков? Зачем ты убил его? Он так любил грибной суп, а ты ему за это сжег все внутренности... (Улыбается.) Ну-ну, не сердись, дружок, просто в памяти всплыли некоторые вехи твоего пути. И не ссориться я с тобой хочу, а искать дружбы. Ведь ты вечен, а люди смертны. Они рождаются и умирают, тебе же не суждено умереть никогда, ты будешь лишь время от времени менять хозяев. Нынче ты в услужении у меня. Работа привычная, ты выполнял ее не раз. Отнять престол у одного и передать его другому - вот в чем она состоит. И безо всяких кровопролитий, всего лишь несколько капель... Я вижу, ты припоминаешь. Значит, на совесть сделаешь свое дело.
   Д е н и з а (быстро хватает ее за руку и с тревогой глядит в конец коридора). Я слышу шаги! Сюда идут! Если нас увидят вместе...
   Ю д и ф ь (бросает испуганный взгляд во тьму). Бежать поздно... (Увлекает Денизу за собой в нишу.) Укроемся здесь, во мраке Тартара. Кто увидит нас в этом алькове смерти?
   Обе скрываются. Шаги все ближе. Наконец показывается неторопливо идущий человек. Это Бернар. Он доходит до этого места и внезапно останавливается. Думает о чем-то, потом оглядывается, еще медлит какое-то время и вновь продолжает движение. Скоро его шаги затихают.
  (Выйдя из темноты и глядя вслед Бернару.) А вот и орудие преступления... Ушел к себе. И совсем рядом, стоит лишь крикнуть...
   Д е н и з а (тоже выходя из укрытия). Я чуть было не лишилась чувств, когда он остановился. Повернись он в нашу сторону, клянусь, я бы не выдержала и закричала.
   Ю д и ф ь. Хорошо, что это не пришло ему в голову.
   Д е н и з а. Почему он посмотрел назад?
   Ю д и ф ь. Он шел от короля. Видимо, что-то вспомнил, захотел вернуться, да передумал.
   Д е н и з а. Угораздило же его стать именно здесь.
   Ю д и ф ь. Дальше коридор поворачивает. Спрячь флакон, Дениза. (Протягивает пузырек.)
   Д е н и з а. Святой Боже! (Прячет флакон в карман.) Теперь нам надо торопиться. Ансард пообещал отнести королеве питье тотчас же, как оно остынет. Потом он исчезнет из дворца.
   Ю д и ф ь (зловеще). Навсегда.
   Д е н и з а (испуганно). Неужели? Как же это?..
   Ю д и ф ь. Таков план Валы. Упаси бог, найдут Ансарда, и тогда...
   Д е н и з а. Но как узнают, что это его рук дело?
   Ю д и ф ь. Больше некому. Он уже был как-то на подозрении у Карла, когда внезапно умерла его четвертая жена Фастрада.
   Д е н и з а. Да, но мы-то при чем? Кто подумает на нас?
   Ю д и ф ь. Святая простота! Знаешь ли, в чем порою признаются под пытками? Так лучше и не знать. А уж тут, когда речь пойдет о его жизни, Ансард расскажет все.
   Д е н и з а. Значит, надо торопиться. Ансард вот-вот выйдет из комнаты.
   Ю д и ф ь. Полагаешь, питье уже остыло?
   Д е н и з а. Да, и он сейчас появится! Увидит нас - сразу все поймет.
   Ю д и ф ь. Тогда уходим. Дальше все по плану, как уговорено. Всё ли помнишь, ничего не забыла? В последний момент не испугаешься, не струсишь? Помни, ошибешься - тут и конец тебе.
   Д е н и з а. Не надо нам запугивать друг друга. Давно уж обдумано все.
   Ю д и ф ь. Если так, идем скорее. Помнишь это место?
   Д е н и з а. Там только что прошел Бернар.
   Ю д и ф ь. Он будто чувствовал, что вернется сюда за смертью Эрменгарды.
   Быстро уходят.
  
   Сцена четвертая.
   Ю д и ф ь, Д е н и з а, А н с а р д, Б е р н а р, слуга.
  
   Длинный полутемный коридор во всю сцену. Почти посередине - разрыв; ход идет вглубь, от зрителя. Сам коридор однообразен, но в одном месте, чуть ли не вплотную к стене, находится круглого сечения тумба высотой фута три. Видимо, когда-то здесь была колонна, либо ее попросту забыли возвести.
   В конце коридора показывается Ансард с кувшином в руке. Приближается к перекрестку. С другого конца навстречу ему выходит группа людей: Юдифь, слуга с факелом и Дениза. Дениза одета уже по-другому: на ней плащ с капюшоном, лица почти не видно, лишь подбородок. Ансард собирается поворачивать в проход, как вдруг раздается отчаянный женский крик. Вслед за этим Юдифь падает, ее даже не успевают поддержать под руки. Дениза срывается с места и бежит навстречу Ансарду.
  
   Д е н и з а (кричит изменившимся до неузнаваемости голосом). Помогите! Скорее помогите кто-нибудь! Врача! Где найти врача?!
   А н с а р д (быстро подходит). Что случилось? Я как раз проходил мимо.
   Д е н и з а. Кто вы? Я вас не знаю.
   А н с а р д. Я личный врач императрицы.
   Д е н и з а. О, вас послало само небо! Моя госпожа упала без чувств, помогите ей скорее!
   А н с а р д. Твоя госпожа? Кто она?
   Д е н и з а. Юдифь.
   А н с а р д (озадаченно). Черт возьми, вот так встреча!.. Любовница короля... (Смотрит в направлении, указанном Денизой.) Так это ей, значит, стало плохо?
   Д е н и з а. Да неужто вы не слышали крика? Ведь вы шли как раз нам навстречу.
   А н с а р д. Конечно же, я слышал. И я уже тороплюсь! Только вот... (и он бросил растерянный взгляд на кувшин, который держал в руке).
   Д е н и з а. Ах, да оставьте вы кувшин, дорого каждое мгновение! Поставьте его вот на эту тумбу, ничего с ним не случится.
   Ансард так и поступает и торопится к Юдифь. Склоняется над ней. Дениза в это время, загораживая собой тумбу, достает флакон и выливает его содержимое в кувшин. Прячет флакон и торопливо возвращается к только что оставленной ею группе.
   Д е н и з а (подходит и наклоняется к Юдифь). (Ансарду.) Что с нею? Вам удалось узнать?
   Едва она произносит эти слова, как Юдифь вновь громко вскрикивает. Все в ужасе отшатываются: уж не при смерти ли она? Один Ансард стоит на коленях и пытается выяснить причину боли.
   Громкий крик эхом прокатился по коридору. Результат сказался немедленно. Кто-то бежит к этому месту с той стороны, откуда шел Ансард. Подбегает, останавливается, склоняется. Ансард вглядывается в его лицо.
   А н с а р д. Бернар! Откуда вы здесь?
   Б е р н а р. Я услышал крик. Мне показалось, кого-то хотели зарезать у нас во дворце.
   А н с а р д (указывает на Юдифь). Это кричала она.
   Б е р н а р (склоняется еще ниже). Так это Юдифь? То-то голос мне показался знакомым. Но что с ней?
   А н с а р д. Пока не пойму. Знаю одно: ее нельзя сейчас оставлять одну. Кажется, она в беспамятстве. Возьмите ее на руки, отнесите к ней в покои и ждите меня. Как только я отнесу королеве питье, тотчас приду.
   Ю д и ф ь (внезапно открывает глаза). (Слабым голосом.) Я слышу, вы хотите уйти, Ансард? И покинете меня здесь одну, больную! И вы осмелитесь?..
   А н с а р д (Бернару). Слава богу, она пришла в себя. (Юдифь.) Я уйду ненадолго, только отнесу питье больной императрице...
   Ю д и ф ь. Как можете вы говорить так? Вы врач, и я прошу вас не покидать меня. Мой приступ... он может повториться... (Протяжно стонет.) Ах, мне кажется, дьявол раздирает меня когтями, а внутри будто колом кто ворочает... (Мычит от боли.) А вы уходите... Что ж, идите, но не пожалеть бы вам...
   А н с а р д. Бог мой!.. Но как же... мое питье?
   Ю д и ф ь (затухающим голосом). Пусть его отнесет кто-нибудь другой... (Вздрагивает, слабо вскрикивает.) Ах, кажется, я умираю... (Закрывает глаза.)
   А н с а р д (бросается к ней). Нет, нет! Только не здесь, не сейчас, не так... Я тотчас осмотрю вас и найду болезнь! Тотчас же!.. (Оглядывается на тумбу.) Но как быть с питьем?.. (Растерянно смотрит по сторонам, встречается взглядом с Бернаром.)
   Б е р н а р. Это сделаю я.
   А н с а р д (ободренно). Вы сделаете это? Отнесете королеве кувшин?
   Б е р н а р. Ну конечно же, мне это нетрудно.
   А н с а р д (облегченно вздыхает). Слава богу, тогда я спасен. Скажите королеве, пусть пьет маленькими глотками.
   Б е р н а р (кивает). Хорошо.
   А н с а р д. Ну, а теперь... (смотрит на безжизненную Юдифь) подняться она, конечно, не сможет... Сделаем так. (Слуге с факелом.) Отдай факел этой женщине (указывает на Денизу) и помоги мне. Вдвоем мы отнесем первую даму королевского двора в ее опочивальню, и там я осмотрю ее. А вы, Бернар, торопитесь к королеве с питьем, вон оно стоит в кувшинчике, на тумбе.
   Поднимают вдвоем Юдифь и уносят. Дениза освещает им дорогу. Бернар тем временем берет кувшин и идет к королеве по тому самому боковому проходу, куда хотел повернуть Ансард.
  
   Сцена пятая.
   Э р м е н г а р д а, Б е р н а р.
  
   Покои императрицы. Она в обществе придворных дам и камеристок. Сидя в кресле, слушает певицу, которая аккомпанирует себе на лютне. Остальные стоят поодаль, иные вышивают.
   Входит Бернар. Ставит кувшин на столик у дверей. Эрменгарда жестом отпускает всех, встает, идет навстречу Бернару. Убедившись, что все ушли, бросается в его объятия.
  
   Э р м е н г а р д а. Как долго тебя не было! Я вся извелась. Общество фрейлин начинает досаждать мне.
   Б е р н а р. Это потому, моя королева, что их песни унылы, а разговоры скучны и однообразны.
   Э р м е н г а р д а. Нет, любимый, это потому, что я долго не видела тебя.
   Б е р н а р. Тебе предписано лежать в постели. Почему ты встала?
   Э р м е н г а р д а. Я отлежала себе все бока.
   Б е р н а р. Ансард не стал бы говорить понапрасну. Состояние твоего здоровья его беспокоит.
   Э р м е н г а р д а. Почему он не приходит? В это время он обычно приносит питье.
   Б е р н а р. Он передал его мне, мы повстречались в коридоре. Сейчас принесу. (Порывается отойти.)
   Э р м е н г а р д а (удерживает его). Позже... Побудь со мной вот так, рядом, и не уходи никуда.
   Б е р н а р (внимательно смотрит на нее). Что с тобой? На тебе лица нет, ты бледна... И так вцепилась в меня, будто стоит мне отойти, как ты потеряешь меня навсегда.
   Э р м е н г а р д а (печально). Мне уже нечего терять в этой жизни, Бернар, а в той у меня не будет тебя... (Воздымает глаза к небу, руки сложены молитвенно у груди.) Господи всемогущий, как долго Ты испытывал мое терпение! Ужели раньше не видел, как я одинока?.. Уж сколько времени не мог вразумить меня, всё ходила, как слепая. (Смотрит на Бернара.) Лишь теперь прозрела, увидела, что боготворима мужчиной, что есть мой Бернар, который обнимает меня, любит и тихо шепчет в ночи: "моя желанная... моя любовь..." (Страстно.) Так бери же меня всю, мой возлюбленный, обнимай крепче, целуй, ведь на небесах ничего этого мне уж будет не дано.
   Б е р н а р (встревожено). Да что с тобой, любовь моя? Ты как будто не в себе. Зачем прощаешься со мной, говоришь о смерти? Об этом ли нам думать сейчас?
   Э р м е н г а р д а. Сон я видела этой ночью, Бернар. Будто стояла у моего изголовья жрица тьмы, ведьма-колдунья, и протягивала мне чашу. На дне ее - три жемчужины; тесно прижавшись друг к другу, лежат и подрагивают, словно опасаясь чего-то. А на краю - камень серый, особняком. Только хотела было я спросить колдунью, что это означает, как наклонила она чашу, и пополз камень этот вниз, прямо к трем жемчужинам. И чем сильнее кренилось дно, тем проворнее бежал по нему камень. Наконец ударил, разбил всю троицу, и разлетелись жемчужины каждая в свой угол, да только две вдруг соединились, будто склеил кто, а третья осталась одна-одинешенька.
   Б е р н а р (со смехом). Ну, а камень этот? Он куда подевался?
   Э р м е н г а р д а. Не смейся, но не поверила я своим глазам: камень в центре остался, и как ни крутила потом ведьма свою чашу - не шелохнулся.
   Б е р н а р. И что же? Что сказала тебе на это жрица тьмы?
   Э р м е н г а р д а. Ничего, только поглядела при этом в сторону. Повернула и я туда голову и... чуть не обомлела от страха. Там стоял Людовик, мой супруг!
   Б е р н а р. Ну так что же? Ничего удивительного. Он пришел, чтобы прогнать колдунью, вот и все.
   Э р м е н г а р д а. Нет, он не стал ее прогонять. Он даже не поглядел в ее сторону.
   Б е р н а р. Значит, не увидел. А может быть, ее и не было вовсе?
   Э р м е н г а р д а. Кто же тогда держал чашу?
   Б е р н а р. Действительно... Но куда же, в таком случае, смотрел король? Неужто тоже на дно чаши?
   Э р м е н г а р д а. Он смотрел на меня, Бернар! И взгляд этот был страшен. Так смотрит безумец на дело рук своих.
   Б е р н а р. Что же было дальше? Надеюсь, Людовик объяснил твое видение?
   Э р м е н г а р д а. Он не сказал ни слова, лишь рассмеялся. И исчез. Пропала и ведьма. Потом я уже не могла заснуть.
   Б е р н а р. И решила, этот сон не к добру?
   Э р м е н г а р д а. Дурное предвестие сулит он мне... а может, и всем.
   Б е р н а р (машет рукой). Пустяки! Все это - результат болезни. Да и может разве здоровому человеку присниться такое? Но если это тебя по-настоящему беспокоит, расскажи свой сон кому-нибудь из духовенства, например, епископу Тулузскому. Он все еще во дворце, его беспокоит непрочность собственной епархии.
   Э р м е н г а р д а. Представь, он был у меня.
   Б е р н а р. И ты рассказала ему про сон?
   Э р м е н г а р д а. Не успела, а потом забыла. Он приходил искать моей помощи. Он недоволен тем, что у него мало людей.
   Б е р н а р. Тулузским монастырям не хватает монахов?
   Э р м е н г а р д а. Им не хватает тех, кто будет пополнять казну аббата и помогать ему растить живот.
   Б е р н а р. Вот оно что! Действительно, людей в Аквитании мало, не то что в парижском регионе или Лотарингии. Зато там много лесов...
   Э р м е н г а р д а. Которые некому корчевать.
   Б е р н а р. И пастбищ!
   Э р м е н г а р д а. На которых некого пасти. Земледелец беден, ему не хватает скота, у него нет орудий производства. Епископ мечтает ободрать овцу, на теле которой не осталось ни клока шерсти. Он не подумал о том, что прежде надо посеять траву и накормить овцу.
   Б е р н а р. Понимаю, ему нужны рабочие руки. Он хочет корчевать леса Аквитании, а потом вспахивать земли и собирать урожай?
   Э р м е н г а р д а. Его волнует малочисленность паствы, в его церкви некому ходить.
   Б е р н а р. Пусть идет к императору. Тот поможет ему основать новые монашеские общины, вокруг которых станут селиться гасконские жители.
   Э р м е н г а р д а. Он так и сделал, но Людовик не стал его слушать. И он отправился искать поддержки у меня, как будто бы я все еще имею влияние на своего мужа. Увы, я его утратила с тех пор, как у императора появилась фаворитка. Все же мне немного польстил визит епископа. Хоть Церковь ставит меня выше этой Юдифь. Однако я оказалась бессильной, мои желания и приказы никого не трогают. Все решает король.
   Б е р н а р. Почему же Людовик не принял участия в делах тулузского епископа? Разве король Карл, его отец, не завещал сыну заботиться о благе государства и его границах?
   Э р м е н г а р д а. Я спросила об этом у епископа. Он ответил, что император лишь досадливо поморщился в ответ на его просьбу и попросил не мешать ему.
   Б е р н а р. Любопытно, чем же был занят в это время Людовик?
   Э р м е н г а р д а. Чем? Вдвоем с новоявленной фавориткой они листали Ветхий Завет. Она читала ему, как Моисей уводил народ Израиля прочь от фараонова рабства. Слышала я, они беседуют об этом днями напролет. Уж не еврейка ли эта Юдифь?
   Б е р н а р. Это всем известно.
   Э р м е н г а р д а. Так я и думала. Говорят, у них уже далеко зашло?..
   Б е р н а р. Разве ты сама не видела?
   Э р м е н г а р д а. Что ж, не буду им мешать. Она молода, красива, а я уже стара, сравнение не в мою пользу. Однако она никто, всего лишь дочь какого-то графа, и в моей воле распорядиться ее жизнью по своему усмотрению.
   Б е р н а р. Ты отомстишь ей?
   Э р м е н г а р д а. Станет ли львица мстить шакалу? Она просто раздавит его лапой.
   Б е р н а р. Тогда прикажи, и я велю удавить ее!
   Э р м е н г а р д а. Или отрубить голову, как Агриппина приказала казнить Лоллию, любовницу Клавдия? Нет, Бернар, я не стану этого делать. Юдифь отвлекает Людовика от постоянных мыслей о Боге, во дворце стало легче дышать. К тому же она безобидна.
   Б е р н а р. Полагаешь, ей не свойственно честолюбие? Что как метит она в императрицы?
   Э р м е н г а р д а. На мое место? В своем ли ты уме, Бернар? Разве король допустит такое, ведь я мать наследников трона!
   Б е р н а р. Она не спросит его, зная ответ и предвидя опалу. И все же... Никто не ожидает броска змеи, лежащей в кустах. Бросок, укус - и дело сделано.
   Э р м е н г а р д а. Она не отважится на убийство, у моих дверей стоит стража.
   Б е р н а р. Ее можно подкупить.
   Э р м е н г а р д а. Разве продается за деньги собственная жизнь?
   Б е р н а р. Да, если ей ничто не угрожает.
   Э р м е н г а р д а. Людовик не станет меня убивать, я не вмешиваюсь в его дела. И не женится на еврейке. Или она ему дороже, чем я?
   Б е р н а р. Ему не останется другого выхода; императору нужна будет супруга.
   Э р м е н г а р д а. Считаешь, Юдифь способна на такое?
   Б е р н а р. Король совсем потерял от нее голову. Случись с тобой несчастье, и она женит его не себе. Так говорит двор.
   Э р м е н г а р д а. Но я еще жива! Я не собираюсь умирать, Бернар! А меня, значит, уже похоронили?..
   Б е р н а р. Это связывают с твоей болезнью.
   Э р м е н г а р д а. Меня лечит Ансард, его питье с каждым днем прибавляет мне силы!
   Б е р н а р. Туда можно вылить яд.
   Э р м е н г а р д а. Ансард сам готовит лекарство и приносит его. Он предан мне как пес, ведь я подобрала его на улице, когда он в отчаянии хотел свести счеты с жизнью. Он неподкупен, я уверена в нем.
   Б е р н а р. Дай-то бог, чтобы все оказалось так. И все же змея готовит удар, будь настороже...
   Э р м е н г а р д а. Бернар, ты пугаешь меня. Что за мысли лезут тебе в голову?.. Да о чем ты задумался? Смотришь куда-то мимо, в глазах тревога, а на лбу собрались морщины...
   Б е р н а р. Меня волнует неожиданная встреча, которая только что произошла в коридоре. Ансард и Юдифь... Ей вдруг стало плохо, и это в тот момент, когда он шел к тебе, неся в руке кувшин... Уж не подстроена ли эта встреча?
   Э р м е н г а р д а. Но где же Ансард? Почему я не вижу его самого?
   Б е р н а р. Он отдал кувшин мне, а сам остался с ней... Еврейка хитра. Что она наговорит ему? Не вздумает ли подкупить, щедро пообещав царственной рукой осыпать благодеяниями?
   Э р м е н г а р д а. Ты все о том же. Ах, Бернар, ты так любишь меня, я только теперь поняла это... Вот уже сколько времени говоришь только обо мне, моя жизнь беспокоит тебя, а о своей ты совсем не думаешь.
   Б е р н а р. Я всего лишь камергер короля, у меня нет врагов.
   Э р м е н г а р д а. В этом могут быть уверены лишь двое: евнух и слепой.
   Б е р н а р. Кому может помешать камешек на дороге? А вот огромный камень постараются убрать, чтобы не мешал проехать.
   Э р м е н г а р д а (с нежной улыбкой). Ты опять за свое, Бернар... (Гладит его волосы, потом целует.) Я так тебя ждала, столько хотелось сказать всего... а вместо этого не сказала ничего. А ведь я мечтала поговорить о нашей любви, а потом дать тебе еще одно доказательство, самое страстное...
   Б е р н а р (все так же сосредоточенно думая о чем-то, глядя мимо нее). Отныне я буду следить за ней... Я сумею распознать недобрые замыслы, прочту о них в ее глазах!..
   Э р м е н г а р д а (вздыхая). Ах, Бернар, Бернар!.. (Опускает голову.)
   Бернар спохватывается, обнимает Эрменгарду, начинает целовать. Ее лицо вспыхивает, светится радостью; она счастлива, на губах улыбка женщины, знающей, что ее горячо любят. Блаженный миг... Что может быть отраднее?..
   Б е р н а р. Моя царица!.. Моя любовь...
   Э р м е н г а р д а (облизывает губы). Ах, я хочу пить.
   Бернар поворачивает голову, но на столе ничего нет. Он озирается, ища сосуд с водой.
   Б е р н а р. Черт возьми, где же вода?
   Э р м е н г а р д а. Да ведь ты принес питье. Уже забыл? Ты оставил его у дверей.
   Б е р н а р. Любовь совсем вскружила мне голову, моя богиня. Но зато теперь это питье покажется тебе воистину эликсиром любви.
   Идет за кувшином, возвращается, наливает в бокал. Эрменгарда садится в кресло, подносит бокал к губам. Внезапно опускает руку.
   Э р м е н г а р д а. Ты всё о моих врагах... Теперь и я подумала о Юдифь. Лучшего момента ей не найти. Вообрази только: любовник подносит яд к губам возлюбленной королевы!
   Смеется, медленными глотками пьет, ставит бокал на стол, задумчиво смотрит на него довольно долго, потом переводит взгляд на Бернара.
  Но если вдруг со мной что-то случится, и она, как ты говоришь, займет мое место... (Пауза.) Быть тогда беде. Уж она постарается родить сына от императора, потом потребует для него свою долю наследства. А ведь империя уже поделена меж тремя моими сыновьями. Но Людовик не посмеет ей отказать, и тогда начнется война, брат пойдет на брата, сын на отца... Вот что случится, Бернар. (С улыбкой.) А потому ты люби и береги меня, ведь кроме тебя сделать это некому, а значит и судьба империи Карла Великого отныне в твоих руках. Понимаешь меня, любимый?
   Б е р н а р (целует ей руки). О да, моя королева! Не будет отныне у тебя стража зорче меня!
   Э р м е н г а р д а. Я верю тебе... (Вновь облизывает губы.) Губы сохнут... Кажется, я не утолила жажды. Вот до чего пламя любви иссушило мою душу. Кувшин еще не пуст?
   Б е р н а р (заглядывает в кувшин). Там осталось совсем немного.
   Э р м е н г а р д а (подвигает к нему бокал). Выливай до конца. Вот так, все до капли. Завтра же скажу Ансарду, чтобы впредь приносил сосуд побольше. Этот с недавних пор оказался мал. (Выпивает, ставит пустой бокал и вновь долго смотрит на него, как бы с подозрением.)
   Б е р н а р (на коленях у ее ног). Вот ты и утолила жажду, моя королева. Твои щеки даже стали розоветь.
   Э р м е н г а р д а. Правда? Да ведь ты глаз с меня не сводишь, в этом все дело. Я так отвыкла от мужского внимания, что стала забывать, кем рождена... Ты напомнил мне. От твоего взгляда у меня не только щеки, но и лоб горит, и руки... да и глаза... Ах, Бернар, веришь ли, ведь я всегда смело глядела тебе в лицо, вовсе не думая при этом ни о чем таком... но теперь, будучи влюблена, не знаю, куда деть глаза... Должно быть, мне стыдно за прошлое, вот я и прячу их.
   Б е р н а р. Ба! Да ведь они закрываются! Похоже, тебя клонит ко сну.
   Э р м е н г а р д а (сдерживая зевоту). И в самом деле... (С улыбкой глядит на Бернара.) Прости, любимый, что я лишь измучила тебя сегодня... Признаться, и сама не ожидала от себя. Все думала: успеем еще, ночь впереди... но вот не справилась с собой... (Роняет голову на грудь, снова поднимает.) (Та же улыбка на губах.) (Полусонным голосом.) Я вспомнила... всему виной Ансард. Я сказала ему, будто плохо засыпаю, и он пообещал добавить в питье какие-то травы... Вот и добавил... То-то вкус показался мне необычным... (Снова роняет голову и опять поднимает; теперь уже в последний раз.) (Глаза полузакрыты.) (Тихо.) Бернар... позови Базину... пусть разденет меня.
   Б е р н а р. Я нигде не видел ее, должно быть, она ушла.
   Э р м е н г а р д а (засыпая в кресле). Тогда... моих камеристок... (Спит.)
   Бернар уходит.
  
   Сцена шестая.
  
   Л ю д о в и к, потом Ю д и ф ь.
  
   Л ю д о в и к (мрачно). Эрменгарда... Не могу поверить. Моя жена... Ушла навсегда в царство теней, оставив меня одного, а детей без матери... Что связывало нас, кроме них? Пожалуй, ничего, кроме власти. Я дал ей трон, но не дал любви. Я сделал ее императрицей, но никогда не видел в ней женщину. Она была всего лишь самкой, приносящей потомство. Корона сделала меня властителем франков, народы империи подвластны мне, и лишь одной женщиной не смог я управлять. Не имея над ней власти, я потерял ее. Так и держава монарха: не возлюби ее либо не пробуди в людях любовь к себе - потеряешь ее, как теряли один за другим римские императоры. Но что есть власть над женщиной? Что ее дает? Подари ей громкий титул, золотой дворец, корону, положи империю к ногам - все ничто перед ее существом. Ибо она рождена для любви; горячее ложе милее ей, чем холодный трон. Но не было меж нами тепла, давно угасли искры страсти в глазах, и даже корона оказалась бессильной воспламенить эти искры... Но вот мой крестник. У него нет короны, он не правит империей, не носит громкий титул и не повелевает народами, но он сумел завладеть сердцем той женщины, что осталась непокорной мне. Что ушла из жизни, бросив последний взгляд не на супруга, а на любовника; сказав прощальное слово не мне, а ему, счастливцу подарив последнюю улыбку негасимой любви. Так кто из нас счастливее: я, король, или он, мой слуга? Я, держащий в руках податливое, но безвольное тело, или он, в чьих объятиях она трепетала, сгорая от страсти и шепча нежные слова любви?.. Он ею обладал, я лишь владел. Он был ее супругом перед Небом, я - лишь перед Церковью и людьми... А ведь я ничего не знал. Мне говорили, я не верил, мне пытались открыть глаза, но я был во власти Морфея. Откуда она, слепота? Кто обрек меня на это? Чьим чарам я обязан погружением во тьму?..
   Ю д и ф ь (входя). Исповедуешься, король? Что ж один? Позвал бы священника.
   Л ю д о в и к. Это не исповедь, Юдифь. Я в разладе с самим собой. Но ты... как ты оказалась здесь? Подслушивала?
   Ю д и ф ь. Была твоим духовником. Продолжай. Что гнетет тебя, бередит душу? Воспоминания, укоры совести, сожаления?
   Л ю д о в и к. Юдифь, я в печали.
   Ю д и ф ь. Печаль многих убила, а пользы в ней нет. Что толку теперь казнить себя или искать виновных?
   Л ю д о в и к. А они есть? Скажи, как думаешь, и я лишу жизни любого!
   Ю д и ф ь. Начни с себя. Я слышала твой монолог, когда стояла у дверей.
   Л ю д о в и к. Я был груб с женой, это правда. Забыл о ней, отдавшись делу переустройства империи, и перестал любить. А она любила меня, Юдифь.
   Ю д и ф ь. Тешишь свое тщеславие? А не знаешь, что любовь надо заработать.
   Л ю д о в и к. Но я дал ей корону!
   Ю д и ф ь. Что корона? Кусок железа. Лучше бы ты подарил ей свое сердце.
   Л ю д о в и к. Я отдал его империи, заботился о людях, Церкви...
   Ю д и ф ь. Церковь в постель не уложишь.
   Л ю д о в и к. Но я говорю о духовном.
   Ю д и ф ь. Духовное без телесного - ничто.
   Л ю д о в и к. Все твои мысли только об этом...
   Ю д и ф ь. А твои - о попах! Иди обними епископа, поцелуй папу, объяснись в любви Ахенскому монастырю и ляг в постель со святым Бенедиктом! Потом расскажешь своим монахам, глядишь, и им придет охота.
   Л ю д о в и к. Ты богохульствуешь, Юдифь!
   Ю д и ф ь. Зато не помышляю об умерщвлении плоти, как твои друзья-святоши, как ты сам. Посмотри, во что ты превратился! Когда-то ты был мужчиной, теперь стал подобен монаху. На что годен такой муж, если вместо атаки не жену он предпочитает возносить хвалы Господу?
   Л ю д о в и к (крестится). Святой Боже, прости неразумную дочь твою. (К Юдифь.) Если бы тебя услышал епископ, отлучил бы от церкви.
   Ю д и ф ь. Уж лучше так, чем хоронить заживо свою плоть. Да он и не посмел бы; я не давала монашеского обета, поэтому живу и мыслю мирским, а не духовным. "Suum cuingue" - каждому свое. Похоже, ты забыл об этом? Желаешь вырядиться в сутану?
   Л ю д о в и к. Наверное, это был бы наилучший выход... Но империя! Мое королевство! Кто позаботится о нем?
   Ю д и ф ь. Тебе не мешало бы подумать то же о своей жене, когда она была жива.
   Л ю д о в и к. Моя Эрменгарда... Подумать только, она умерла во сне, как Клеобис и Битон.
   Ю д и ф ь. Они заслужили такую легкую кончину преданной любовью.
   Л ю д о в и к. Быть может, богиня Гера и для моей жены уготовила такую смерть за ее преданность, за любовь?*
   Ю д и ф ь. Да, король, но не к тебе. Ты оказался недостоин ее. Царица отдала свое сердце другому, тому, кто подарил то же ей самой.
   Л ю д о в и к. Ах, мне бы стать Зевсом, на худой конец - его братом. Тогда я не Эрменгарду, а Бернара погрузил бы в вечный сон, как Эндимиона.*
  *Клеобис и Битон (Vв. до н.э.) - братья. Геродот рассказывает, что в награду за преданную любовь к матери богиня Гера послала обоим братьям легкую смерть во сне.
   *Юный Эндимион, взятый Зевсом на небо, влюбился в супругу Зевса Геру. В наказание за это повелитель богов и людей погрузил его в вечный сон (греч. миф.).
   Ю д и ф ь. Полагаешь, это спасло бы ее от смерти?
   Л ю д о в и к. По дворцу ползут слухи, будто царицу отравили. Что как тут замешан мой крестник? О, если б мне только узнать правду, я велел бы живьем содрать с него кожу!
   Ю д и ф ь (с ухмылкой). Хорош крестный отец, нечего сказать! И впрямь твой язык в разладе с головой. Да знаешь ли ты, что тебе и думать об этом грешно, а ты его - на пытку!
   Л ю д о в и к. Да ведь он последний, с кем она виделась перед смертью!
   Ю д и ф ь. Это доказывает только одно...
   Л ю д о в и к. Что именно он виновен?
   Ю д и ф ь. Что он был любовником королевы до самого ее смертного часа, понятно тебе? И что в последнее мгновение она подумала о нем, а не о тебе, а ее прощальный вздох услышал он, но не ты.
   Л ю д о в и к. Но как же... ведь кругом говорят...
   Ю д и ф ь. А ты и уши развесил! Пойми же, наконец, ты должен быть благодарен Бернару. Он разбудил в ней женщину, заставил ее поверить, что любовь существует, что она воспламеняет сердца и души и не делает при этом различий ни в возрасте, ни в титулах. Конец Эрменгарды был предрешен, так было угодно Богу. Знаешь ведь, она долго болела, врач нашел опухоль в легких.
   Л ю д о в и к. Но это произошло так неожиданно! Ничто не указывало на такой скорый конец. Я учиню следствие. Смерть ее, представляется мне, была насильственной.
   Ю д и ф ь. Все мечтаешь добраться до Бернара? Что ж, казни его по одному лишь подозрению. Будут две нелепые смерти вместо одной. Или тебе мало тех, что уже тянутся за тобой кровавым шлейфом?
   Л ю д о в и к. Но что же мне делать? Ведь Бернар - последний, с кем она виделась в ту ночь, с кем она...
   Ю д и ф ь (в негодовании). Тьфу ты! Вот заладил свое, точно ворон на суку! Нет, положительно, ты стареешь, король. Но если к старости становятся мудрее, то ты - лишь глупее. Читаем с тобой рассуждения о жизни ученых мужей древности, а ума ты так и не набрался. Благодари еще судьбу, что у тебя образованная и ученая любовница. Тебе завидуют: таких, как я, не найти.
   Л ю д о в и к (со вздохом). Твоя правда, Юдифь, согласен с тобой во всем. Но коли ты столь умна, то не разрешишь ли мои сомнения по поводу кончины императрицы?
   Ю д и ф ь. Сказала ведь уже - болезнь всему виной. И сам понял бы, коли б чаще наведывался в спальню супруги. Что касается Бернара, то тут яснее ясного. Любому преступлению присуща подоплека - начало, отправная точка. Ищи того, кому это выгодно, говорят древние. Выгодно это Бернару? С какой это стати вздумалось бы ему отравить императрицу? Да к тому же еще свою любовницу! Что за польза ему в том? В чем корысть? Чем она помешала ему? Что сделала или намеревалась сделать плохого? Ну же! Подумай хорошенько, король, напряги извилины ума и ответь мне как верховному судье.
   Император думает. Но ничего в голову не приходит. Доводы Юдифь бесспорны. Никаких улик нет.
   Л ю д о в и к. Пожалуй, трудно с этим не согласиться. И все же неотвязная мысль не дает мне покоя. Отравленное зелье - вот что будоражит мой ум.
   Ю д и ф ь. Снова ты за свое! Может, думаешь, это я ей дала выпить яду? Тогда скажу тебе так: она и пить бы не стала из моих рук. Да и чего ради пойду я на это? Чтобы самой стать императрицей? А разве у нас с тобой был уговор: в случае смерти супруги я занимаю ее место? Скажи мне, был?
   Л ю д о в и к. Об этом у нас с тобой речь никогда не заходила. Как ты могла подумать?
   Ю д и ф ь. Вот видишь! Так чего я полезу на рожон? Чтобы ты взял в жены новую принцессу? В чем же тут моя корысть - менять одну королеву на другую? Скорее это обернулось бы горем для меня.
   Л ю д о в и к. А вдруг мне пришла бы охота жениться на тебе?
   Ю д и ф ь. Ха-ха-ха! Вот еще! Да кто я такая? Дочь баварского графа. Какая из меня императрица? Нет уж, уволь, не хватало мне лишних забот. Или мне худо живется в роли наставника по наукам и любовницы императора великой франкской Империи? К тому же я еврейка, вряд ли святым отцам придется по вкусу такой союз.
   Л ю д о в и к (отмахивается). Что ты загалдела, в самом деле? Тут и слов нет, у меня и мысли такой никогда не возникало.
   Ю д и ф ь. Ну, слава богу, хоть меня не подозреваешь. Остается лишь один человек, который мог быть повинен в смерти императрицы.
   Л ю д о в и к. Кто этот человек? Назови мне его!
   Ю д и ф ь. Однако, если хорошенько подумать, то и его можно сбросить со счетов, ведь выгоды в том ему не было никакой...
   Л ю д о в и к (нетерпеливо). Да кто же это?..
   Ю д и ф ь. Ансард. Вспомни, ведь это он готовил для нее питье, а потом вдруг исчез и никто его больше не видел.
   Л ю д о в и к. Ансард! Так это, выходит, он! Больше и некому. Немедленно прикажу разыскать его! На пытках он скажет все.
   Ю д и ф ь. Напрасно потеряешь время. Говорю же тебе, он исчез.
   Л ю д о в и к. Значит, виновен! С чего бы ему иначе скрываться с глаз?
   Ю д и ф ь (пожимает плачами). Кто знает... Но он единственный, кто может быть виновным. Однако, повторяю, причин к этому у него никаких нет, напротив, он боготворил императрицу, ведь она спасла ему жизнь.
   Л ю д о в и к. Почему же тогда он сбежал?
   Ю д и ф ь. Да очень просто. Узнав о смерти Эрменгарды, он подумал так же, как думаем сейчас и мы. В самом деле, на кого первого падет подозрение? Конечно же, на него, ведь это он готовил питье. Станешь ли потом отнекиваться, когда палач начнет вытягивать из тебя жилы и наматывать на барабан кишки? Представив себе эту картину, он и покинул дворец. Клянусь честью, правильно сделал! На его месте я поступила бы так же.
   Л ю д о в и к. Святой Боже, где же я теперь найду этого врача! Где он прячется, злодей, которого я прикажу резать по частям!
   Ю д и ф ь. Нигде. Франкия велика. Тебе его не найти.
   Л ю д о в и к (в отчаянии). Выходит, покориться судьбе?
   Ю д и ф ь. Другого выхода у тебя нет.
   Л ю д о в и к. Но я должен кого-то казнить за убийство своей жены! Кого же?
   Ю д и ф ь. Казни болезнь. Можешь придумать ей самую страшную кару.
   Л ю д о в и к. И это все?! Юдифь, красавица моя... Больше ты ничего мне не скажешь?
   Ю д и ф ь. Чего же еще? Тебе осталось смириться. Все люди смертны, разница лишь в том, что одни уходят раньше, другие позже. Прикажи молиться во всех церквах Франкии за упокой души рабы божьей Эрменгарды, императрицы и королевы франков. Она подарила империи трех королей, и память о ней не изгладится в сердце народа. Будем и мы с тобой, мой король, всегда помнить о той, что была твоей супругой и звалась Эрменгардой. (Молитвенно складывает руки.) (Людовик поступает так же.) А что касается Бернара, то мой тебе совет: сделай вид, будто тебе ничего не известно об их связи. Пойми, ему и так сейчас нелегко. И знай, он единственный, кто мог осчастливить твою жену, подарив ей любовь и найдя в ней ответное чувство. Ибо нет для женщины ничего важнее и слаще. А потому будь благодарен своему крестнику и люби его, как прежде, ведь он дал Эрменгарде то, чего не смог дать ты сам. Честное слово, на твоем месте я подарила бы ему Септиманию. Подумай, король, не зря ведь тебя называют Справедливым.
  
  
   Действие 5
   ПОСЛЕДНЯЯ СПИЦА В КОЛЕСНИЦЕ
  
   Сцена первая.
   Б е р н а р, Ю д и ф ь, потом Д е н и з а.
  
   Сад. Бернар неторопливо прохаживается вдоль аллеи фруктовых деревьев. Одна часть ее затемнена. Оттуда выходит Юдифь. За ней следом осторожно, озираясь по сторонам, показывается Дениза. Видит Бернара и тотчас вновь скрывается в тени, прячется под сенью густого кустарника.
  
   Б е р н а р (идет навстречу Юдифь). Вот и ты, императрица. Заждался тебя. Пришла бы в мои покои, как обычно. Что за фантазия назначить встречу в саду?
   Ю д и ф ь. С некоторых пор я перестала доверять стенам дворца. Вала, кажется, подкупил не только слуг и служанок, но и кое-кого из придворных. За мной следят, ходят по пятам, подслушивают мои разговоры. Я постоянно ловлю на себе взгляды, ощущаю присутствие рядом невидимого врага.
   Б е р н а р. К чему ты приплела сюда дядю Людовика? Вала в опале, король удалил его от двора.
   Ю д и ф ь. Ах, Бернар, я не хотела тебе говорить... ведь я была всего лишь орудием в его руках. Думаешь, это отец выразил желание пристроить меня ко двору? Ничуть не бывало, его подговорил Вала.
   Б е р н а р. Мы с ним враги, хоть он и женат на моей сводной сестре.
   Ю д и ф ь. Что рассорило вас, потомков Карла Мартелла? Кажется, вам бы надлежало жить в мире.
   Б е р н а р. Ему не понравилось, что Людовик выгнал его, но оставил меня. Его гложет зависть, ведь я крестник императора и тот меня любит. Я отсоветовал Людовику принять постриг, на что Вала втайне рассчитывал. Видимо, как двоюродный брат Карла Великого, он сам метил в короли. Он пожелал отомстить и подослал ко мне убийц. Но я расправился с одним, а другого подверг пытке. Так я узнал имя своего врага... Когда Людовик стал королем, я посоветовал ему очистить дворец от ненадежных и вредных людей. Он так и сделал, но Вала остался. Тогда я выбил почву у него из-под ног. Его любовницами были сразу обе сестры императора, весьма распутные особы. Я указал Людовику на это, прибавив, что наведение порядка во дворце начинать надо именно с них. На другой день обеих сестер отправили в монастырь для воспитания целомудрия. Бог весть, как узнал об этом Вала, но он пожелал со мной драться. Мы обнажили мечи и уже обменялись серией ударов, как вдруг появился король. Он сразу догадался, что этот поединок затеял Вала с целью отомстить мне, а потом занять мое место, уповая на родство с королевским домом. Король рассвирепел и приказал ему немедленно убираться с глаз долой. Таково было положение дел. Теперь он, значит, мечтает вернуться, но на пути к власти стою я?
   Ю д и ф ь. Он уже вернулся. Я вынуждена была выполнить данное ему обещание. Но он не в свите короля, а будет служить его сыну Лотарю. Я сказала ему, пусть довольствуется пока этим. Он промолчал. Но я-то знаю его планы. Он прокладывает себе новый путь: желает быть первым министром нового короля.
   Б е р н а р. Нового? Какого же: Лотаря, Людовика или Пипина?
   Ю д и ф ь. Ни одного из них. Его ставка на того, которого я ношу под сердцем.
   Б е р н а р. Юдифь! Так ты готовишься к родам?
   Ю д и ф ь. И к борьбе. Ребенок, что вскоре появится на свет, будет не похож на императора.
   Б е р н а р. Значит, это не его сын?..
   Ю д и ф ь. Людовик стал никуда не годен. Ему ли иметь детей?
   Б е р н а р. Но чей же он тогда?
   Ю д и ф ь. Твой, Бернар. Я сделаю его королем, таков мой план. Но я не отдам его Вале, министром при нем будешь ты, его отец: сын не будет об этом и подозревать. И ты должен сохранить эту тайну, иначе я буду с позором изгнана вместе с нашим сыном.
   Б е р н а р. Вот так так... Что же предпримет император, пусть даже он и не усомнится в том, что этот ребенок от него? Ведь империя уже поделена между сыновьями от Эрменгарды. Захочет ли он выделить младшему его долю наследства?
   Ю д и ф ь. Он обязан будет это сделать, таков закон.
   Б е р н а р. Однако это может не понравиться его сыновьям. Вряд ли их приведет в восторг новый раздел, ведь тогда придется у каждого отнимать по куску.
   Ю д и ф ь. Это уже моя забота. Как императрица и супруга, я имею огромное влияние на своего дряхлого Титона*, за это никто во дворце меня не любит, а его сыновья - те просто ненавидят мачеху. Догадываются, глядят в будущее. Готовы, кажется, тотчас сжить меня со свету. Людовик - вот моя опора и защита. Пока он любит меня, мне некого бояться. Моя задача - сохранить эту любовь. Как только она начнет остывать, я погибла.
   * ... дряхлого Титона... - Богиня утренней зари Эос полюбила сына троянского царя Лаомедонта Титона и, став его женой, просила Зевса даровать ему бессмертие, но она забыла испросить для Титона вечной юности, и поэтому была обречена проводить свои дни с дряхлым, неумирающим старцем.
   Б е р н а р. У тебя есть основания для опасений?
   Ю д и ф ь. Они возникнут, едва ребенок появится на свет. Все сразу скажут, что он - вылитый камергер короля. Догадываешься, чем это может грозить нам обоим?
   Б е р н а р. Даже подумать страшно... Но что же делать? Ты нашла какой-нибудь выход?
   Ю д и ф ь. Тебе надо покинуть Ахен. Тогда любопытным не с кем будет сравнивать младенца. Помнится, ты мечтал о Септимании? Я не забыла об этом. Отправляйся туда, я дарю тебе эту землю. Отныне ты - герцог Сентиманский, а твой сеньор - сын Людовика Пипин, король Аквитании. Кстати, займешься там всерьез христианизацией Гаскони, местная знать и население в этом отношении все еще плохо управляемы. Ну как, сумела я отблагодарить тебя за твою любовь ко мне?
   Б е р н а р (обнимает ее). О Юдифь, твои благодеяния безмерны. Но как же Людовик?.. Кто будет теперь камергером?
   Ю д и ф ь. То уже моя забота, герцог. И помни, сегодня я дарю тебе провинцию, завтра ты получишь целое королевство. Умей только ждать и знай: как я была твоею, так и останусь ею навсегда. (Целует его.)
   Б е р н а р. А как же Вала?
   Ю д и ф ь. Этот не получит ничего. К тому же он слишком много знает и начинает мне мешать. Я постараюсь избавиться от него. Министром у моего сына будет молодой герцог, а не старый граф.
   Б е р н а р. Тебе предстоит упорная борьба, Юдифь. Справишься ли? Имею ли я право оставлять тебя одну?
   Ю д и ф ь. Я не одна, во дворце полно моих родственников - все знатные господа, сам знаешь. Они помогут мне.
   Б е р н а р. Ты женщина, тебе будет трудно...
   Ю д и ф ь. Я сильная, и у меня власть! Я императрица франков, и главное - владычица сердца короля, а это очень много для того, у кого есть мечта. А теперь прощай, любимый, и жди от меня вестей. Постарайся, чтобы тебя не видели, когда будешь возвращаться во дворец, ни к чему давать лишний повод для сплетен.
   Бернар припадает к рукам Юдифь, потом целует ее, и они расходятся.
   Д е н и з а (выходит из своего укрытия). Вот так новость я услыхала! Ай да императрица стала у нас! Недаром придворные шептались, что этой лисе удастся женить на себе императора. Пойду немедленно расскажу графу, за это Вала отсыплет мне горсть золотых монет.
   Уходит.
  
   Сцена вторая
  
   Ю д и ф ь, Л ю д о в и к.
  
   Ю д и ф ь (показывает императору младенца, которого, спеленатого, держит на руках). Ну, как он тебе? Не правда ли, очаровательное дитя?
   Л ю д о в и к (склоняется над новорожденным, пытливо вглядываясь в его лицо). (С восторгом.) Ребенок и в самом деле хорош: щечки розовые, губки бантиком, да и весу, похоже, немалого. Ах, какая ты у меня прелесть, Юдифь, такую радость доставила мне на старости лет!
   Ю д и ф ь. Да и ты не промах, Светлейший! Смотри, какое чудо произвел на свет! Мог ли мечтать о таком?
   Л ю д о в и к. И не надеялся, так что если бы не ты... (Вновь напряженно вглядывается в лицо младенца.) Однако я нахожу, мне кажется, какие-то отклонения... Нос у него почему-то уточкой, совсем не как у меня.
   Ю д и ф ь. Скажешь тоже... Нос как нос. Точь-в-точь твой, с годами выправится, вот увидишь.
   Л ю д о в и к. Уверена? Ну хорошо, а глаза? Ведь они серые, а у меня карие.
   Ю д и ф ь. Что ж из того? У меня вот они голубые. Но родила-то его я! Отчего же глаза у него не мои?
   Л ю д о в и к. И отчего?
   Ю д и ф ь. Оттого что они могут быть любого цвета, понятно тебе? Наследие тут ни при чем. Вспомни, каков цвет глаз у Лотаря? Серый. Разве схож с твоим? А у Пипина?
   Л ю д о в и к. Такие же, как и мои.
   Ю д и ф ь. А вот покойная Эрменгарда говорила, что при рождении они были у него цвета опавшего листа.
   Л ю д о в и к (озадаченно). В самом деле? Она так говорила?
   Ю д и ф ь. Мне ли не знать, ведь она часто рассказывала о своих детях.
   Л ю д о в и к Ну хорошо, Юдифь, моя крошка, я верю тебе. Только вот... (разглядывает младенца) его волосы... Ведь у меня они светлы, как у франков, а у него цвета настоя дубовой коры...
   Ю д и ф ь. Ну так что же? Нет, ты меня просто удивляешь, король! У тебя трое детей, и ты не соизволил запомнить, у кого какие волосы были при рождении! Да знаешь ли, что цвет волос у детей меняется, как и их лицо! И если ребенок рождается, к примеру, светленьким, то в пору юности его волосы могут оказаться как вороново крыло.
   Л ю д о в и к. Черными!
   Ю д и ф ь. Вот именно. Видно, ты совсем не интересовался своими детьми, коли не знаешь этого.
   Л ю д о в и к (почесывая подбородок). Действительно, я, наверное, несколько запамятовал... да и не присматривался.
   Ю д и ф ь. А супруга не обратила твоего внимания на эту деталь.
   Л ю д о в и к. Она и не пыталась, сколько помню. Да и видел я детей лишь мельком, отец всё таскал меня в походы против врагов веры.
   Ю д и ф ь. Тогда слушай меня и не перечь. Когда младенцу будет лет пять, ты скажешь, что это не тот, которого ты видел при рождении. Когда ему исполнится десять, он станет не похожим на себя пять лет назад. А когда ему стукнет двадцать, ты вообще ужаснешься: "Как это я сразу не догадался, что это мой сын!" Вот как с возрастом меняются дети. Ты этого не знал? Таков закон природы. Но есть и еще один закон, которого ты не можешь не знать и которому должен подчиниться.
   Л ю д о в и к. Он тоже касается природы?
   Ю д и ф ь. Он касается тебя. Речь пойдет о передаче наследства. Не станешь же ты утверждать, что не собираешься выделять маленькому Карлу его долю? Ведь он твой сын!
   Л ю д о в и к (недовольно, морщась). Ах, Юдифь, завещание уже составлено, как могу я теперь менять его?
   Ю д и ф ь. Кто мог знать, что Эрменгарда умрет от болезни? Но уж коли так случилось и новая супруга родила тебе сына, ты обязан позаботиться о нем, ведь он твой законный наследник и будущий король.
   Л ю д о в и к (разводит руками). Что же я могу поделать, ведь земли уже поделены. И потом, он такой маленький, не рано ли заводить разговор о наследстве?
   Ю д и ф ь. Лучше это сделать сейчас, чтобы потом это не явилось неожиданностью для всех, в частности для твоих сыновей. Они должны уже теперь знать, что им придется поделиться со сводным братом.
   Л ю д о в и к. Может быть и так, но знаешь ли, чем это грозит? Брось собаке кусок мяса, а потом на ее глазах отрежь от него часть и дай другой, - первая немедленно вцепится ей в глотку.
   Ю д и ф ь. На то и хозяин, чтобы не допустить этого.
   Л ю д о в и к. Мои сыновья не любят тебя, Юдифь. Стоит мне заикнуться о новом разделе империи, они тебя возненавидят... Заодно и меня.
   Ю д и ф ь. Хороша же братская солидарность у твоих детей! Уж не те ли это собаки, о которых ты говорил?
   Л ю д о в и к. Тебя заносит, Юдифь! Это все же мои дети.
   Ю д и ф ь. А это мой сын! Зачем ты женился на мне? Зачем сделал императрицей? Чтобы я вымаливала у тебя кусок, который должен получить наш сын? Или ты забыл закон франков? Так я напомню тебе. Согласно ему, не допускается передача наследства в ущерб тому из сыновей, что явится позднее всех.
   Л ю д о в и к. Да как ты не понимаешь, порядок наследования уже определен три года назад.
   Ю д и ф ь. Ты явно поторопился. Решил, что больше не способен к деторождению?
   Л ю д о в и к. Я издал "Императорский декрет". В случае моей кончины верховная власть переходит к старшему сыну Лотарю...
   Ю д и ф ь. Разве я прошу тебя сделать Карла императором? Речь идет всего лишь о доле наследства, которое ты выделил для двух других сыновей. Людовику ты отдал Баварию, Пипину - Аквитанию. И это все, что имеет империя франков? Одари и Карла чем-нибудь.
   Л ю д о в и к. Чем же? О чем ты просишь?
   Ю д и ф ь. Прошу не я, а он, твой сын. И с твоей стороны было бы несправедливо не выделить Карлу его долю.
   Л ю д о в и к. Но что же я ему дам?
   Ю д и ф ь. Стыдись, император, об этом не ты, а я должна спрашивать. Но все же скажу: хотя бы земли между Ланом и Парижем...
   Л ю д о в и к. Территория Лотаря.
   Ю д и ф ь. Тогда нижнее течение Роны, между Лионом и Марселем...
   Л ю д о в и к. Территория Лотаря.
   Ю д и ф ь. Ну, а земли между Базелем и Женевой?..
   Л ю д о в и к. Территория Лотаря.
   Ю д и ф ь. Что ты заладил, как торговка на базаре! Лотарь, Лотарь... Не многим ли он владеет?
   Л ю д о в и к. Ведь он, согласно наследства, император, как старший сын...
   Ю д и ф ь. Вот и пусть поделится с младшим, авось от него не убудет. А коли случится какая беда - всегда надежный союзник будет под рукой.
   Л ю д о в и к (со вздохом). Легко тебе говорить, Юдифь. Да знаешь, какой он бешеный?
   Ю д и ф ь. Как собака?
   Л ю д о в и к. Еще хуже! Как бы не отравил Карла... Хочет единой власти и не любит соседей. Ему бы волю, так стал бы править миром.
   Ю д и ф ь. Хорош же характер у сыночка. И в кого? Совсем не похож на отца. Ты ведь у меня смирный, с тобой всегда можно договориться. (Ластится к нему.)
   Л ю д о в и к. Ах, Юдифь... знаешь мою к тебе слабость. Веревки из меня вьешь.
   Ю д и ф ь. Потому что люблю тебя, единственного, и никого мне больше не надо. Ты мой муж перед Богом и людьми, с этим и лягу в могилу. (Крестится.)
   Л ю д о в и к. Да услышит тебя Всевышний. (Тоже крестится.)
   Ю д и ф ь. Он уже услышал, только ты глух.
   Л ю д о в и к. Ты все о том же?
   Ю д и ф ь. Оставим Лотаря, бросим взгляд в ином направлении. У тебя еще два сына, каждый из них король в своих владениях. Отрежь от того и другого понемногу - вот и будет земля для Карла. С миру по нитке - нищему халат.
   Л ю д о в и к. Ты хочешь перессорить меня с Людовиком и Пипином? Кто из них согласится добровольно отрезать кусок от своей территории?
   Ю д и ф ь. Зато тебе не надо будет вновь делить империю, переделывая собственное завещание. В противном случае церковные иерархи начнут стращать тебя спасением души. И потом, области эти - всего лишь провинции, которые ты вздумал сделать королевскими. Но пока статус этот не утвердился, ты волен сокращать или увеличивать те или иные владения, на то ты и император. Я не требую от тебя немедленных и решительных действий, но знай, я от своего не отступлюсь. Мой сын, наравне с твоими сыновьями, должен иметь свою землю, где он будет королем.
   Уходит. Людовик в задумчивости обхватывает голову руками.
  
   Сцена третья
   Л о т а р ь, с л у г а, Ю д и ф ь.
  
   Комната. Лотарь стоит у окна, смотрит вдаль.
  
   Л о т а р ь (один). Однако дело нешуточное: мачеха принесла в подоле еще одного короля. Лишний расход прибавит хлопот. Наверняка она помчится к папочке за территорией для отпрыска. В этом можно быть уверенным - эта особа из разряда тех, что не упустят своего. Недаром она женила на себе отца: имела виды, рассчитала наперед все ходы. С такой надо держать ухо востро и быть - пока, во всяком случае, - в числе ее друзей. Братья с ней конфликтуют, открыто проявляя неприязнь, но я... (с улыбкой) я поступлю иначе. Женщина она умная, а красавица такая, что и сравнить не с кем. И молода. Чем не пара? Отец стар, ему уж скоро беседовать с Хароном о переправе через Стикс. Вот тут и взять себе в жены юную Аспазию. К тому же не надо забывать о ее родне - богата, знатна. Это ли не опора в дальнейшем? Однако ныне Юдифь одинока, на ее месте я стал бы искать союзников в борьбе за сына. Но где же? Ответ прост: в семье императора! В нашей семье. Чем поможет ей супруг? Тотчас заупрямится, уповая на незыблемость конституции, на невозможность передела завещания. Значит, эта карта бита. Теперь Людовик и Пипин. Два короля; для меня - как два камня на дороге. Ни один не уступит ни пяди земли; конфликт неизбежен, это ее не устроит. Да она и говорить с ними не станет. Остаюсь я, будущий хозяин империи. И ко мне она придет искать помощи и заручиться поддержкой. Лев сильнее шакала, она хорошо понимает это, и если она столь мудра и хитра, как о ней говорят, то непременно сделает этот ход. И вот тогда я стану ей другом, но не врагом. Я сделаю то, что она попросит, а ее сын в будущем станет для меня таким же мощным союзником, каким я стану для нее самой. Другого пути нет. Но если она не догадается прийти ко мне, тогда я пойду к ней...
   Входит слуга.
   С л у г а (с поклоном). К тебе императрица, господин. (Уходит.)
   Л о т а р ь. Вот так сюрприз! Пришла-таки, как знал. Скоро же...
   В дверях появляется Юдифь.
  (Тихо.) Ах, красавица!.. Ну зачем отцу такая? Ему подошла бы одна из грай.*
   * Граи ("старухи") - три богини старости, сестры горгон. Имели на всех один зуб и один глаз и пользовались ими по очереди.
   Ю д и ф ь (подходя). Удивлен, Лотарь? Не ждал меня?
   Л о т а р ь. Кто может знать будущее? Лишь Господу то ведомо.
   Ю д и ф ь. К Нему я и обратилась за советом. Он вразумил меня, и вот я здесь.
   Л о т а р ь. Что привело тебя, государыня? Не частая ты гостья и, коли пожаловала, то уж, верно, неспроста. Женщина твоего ума не сделает необдуманного шага.
   Ю д и ф ь. Пришла к тебе как мать к приемному сыну. Ищу проявления родственных чувств как ко мне, так и к моему первенцу. Видишь, я откровенна перед тобой, а потому лелею надежду, что будущий властелин империи не откажет в просьбе императрице франков.
   Л о т а р ь. Я рад видеть в твоем лице ближайшую родственницу нашего дома, государыня, и не менее рад появлению брата. Коли не это, боюсь, так и остались бы мы с тобой чужими.
   Ю д и ф ь. Признаюсь, и я немного огорчена, что до сих пор нам не выпало случая оказаться вдвоем и побеседовать как добрые друзья, а ведь мы почти одногодки. Появление Карла устранило этот барьер взаимного отчуждения, и я не могу не согласиться с тем, что именно он пришел нам на помощь.
   Л о т а р ь. Ты никогда не была чуждой для меня, царица, но я не признавался в этом, ибо не было случая. Ныне он представился.
   Ю д и ф ь. Ты искренен со мной, я вижу это и рада.
   Л о т а р ь. Возблагодарить за это надлежит Господа, не так ли? А также, если я правильно понял, твоего сына и моего сводного брата? Думаю, не ошибусь, если предположу, что речь пойдет именно о нем.
   Ю д и ф ь. Ты прозорлив, Лотарь. И если Господь удовлетворен благодарственной молитвой во славу Его, то человек, согласись, нуждается в чем-то большем и материальные блага ему ближе, нежели духовные.
   Л о т а р ь. Не понимать этого может лишь мой отец. Всю казну, что кропотливо собирали его предки, он роздал Церкви и в виде подаяния бедным. Теперь она почти пуста. Двор разбегается по своим поместьям - королю нечем его кормить. А знать ищет того сеньора, который богаче.
   Ю д и ф ь. В том, что ты это понимаешь, виден острый ум. Но времена не стоят на месте. Императоров два. Тот из них, кто допустил ошибку, способен повторить ее вновь; его преемник, видя живой пример, надо думать, не допустит такой оплошности.
   Л о т а р ь. А если и вздумает, ему всегда укажут на последствия опрометчивого шага, не правда ли? Имея столь мудрого союзника, как ты, императрица, в это нетрудно поверить.
   Ю д и ф ь (с улыбкой). Похоже, мы с тобой заключаем союз, не так ли, Лотарь?
   Л о т а р ь (также улыбаясь). Два умных человека всегда поймут друг друга, если видят перед собой одну и ту же цель.
   Ю д и ф ь. Согласна с тобой, поэтому добавлю: наш союз окажется еще более прочным, коли ты исполнишь мою просьбу, с которой я и пришла к тебе.
   Л о т а р ь. Догадываюсь, она касается твоего сына?
   Ю д и ф ь. И тебя. Братья не очень-то ладят с тобой, им застит глаза твое величие. В будущей борьбе тебе не стоит опираться на них, им далеко до Диоскуров.* Но у тебя есть еще один брат. Именно он всегда подставит плечо друга, на которое ты в случае беды сможешь опереться. Но каков корень, таков и плод. Подай же первым руку дружбы и в ответ получишь горячие объятия.
   * Диоскуры - братья-близнецы Кастор и Полидевк, сыновья Зевса и Леды. Защитники государства, покровители воинов и мореходов, олицетворяли собой крепкую братскую любовь. В переносном смысле - неразлучные друзья (греч. миф.).
   Л о т а р ь. Я понимаю, императрица. Что я могу сделать для тебя?
   Ю д и ф ь. На днях я собираюсь крестить сына. Будь крестным отцом Карла. Это узаконит наши семейные отношения и придаст теплоты, которой до сих пор им недоставало.
   Л о т а р ь. Просьбу твою, царица, нахожу разумной и соглашаюсь без колебаний. (Берет со стола молитвенник, кладет на него руку.) Мало того, клянусь, что буду любить и защищать Карла от тех, кто посмеет обижать его и желать ему зла.
   Ю д и ф ь. Не сомневаюсь, что мы поладим, Лотарь. Надеюсь, с этого времени мы будем видеться чаще.
   Л о т а р ь. И беседы наши потекут не только о делах, не правда ли? Ведь нам, молодым, всегда найдется, о чем поговорить.
   Ю д и ф ь. Безусловно. Прощай же, и до встречи!
   Л о т а р ь. Прощай, царица.
   Юдифь уходит.
   Ю д и ф ь (одна). Вот и удалось! Сам император будет крестным отцом Карла! Первая ступень на пути моего сына к королевской короне преодолена.
  
   Сцена четвертая.
   Л о т а р ь, затем В а л а.
  
   Л о т а р ь (один). Странная просьба... Чего она хочет, моего участия? Истинно, не на младших же братьев ей уповать. Моя помощь, как старшего сына короля, ей необходима. Но для чего? Если припомнить наш разговор, становится ясным, что она начинает борьбу за своего ребенка. Однако что-то мешает ей... Догадываюсь, отец отказал в наследстве для Карла, ссылаясь на завещание семнадцатого года. Вот почему она пришла ко мне: ей нужна поддержка. Крестины - хороший предлог... Так это или нет, но я верно поступил. Отец не вечен. Однажды братья начнут войну против меня. Одному мне придется туго. Понадобится союзник, притом сильный. И я должен сделать его таким сейчас, потом будет поздно... Но так ли я мыслю? В самом ли деле император отказал ей?.. Кто даст ответ?
   В а л а (входя). Я!
   Л о т а р ь (поворачивается). А-а, ты, конечно, подслушивал?
   В а л а. Мне не оставалось ничего другого. Не услышать мог разве что глухой.
   Л о т а р ь. Значит, ты все понял, Вала. Что же скажешь?
   В а л а. Людовик в растерянности: его беспокоит уже установленный раздел империи. Переделывать конституцию он не готов. Юдифь озадачила его новым наследником, однако, думается мне, она добьется своего. Воск становится податливым в руках того, кто его держит.
   Л о т а р ь. Мачеха способна на все, это верно. Но у нас нет пока причин к беспокойству: наследник мал, времени впереди предостаточно. Скажи лучше, почему она пришла ко мне? Знаешь ответ?
   В а л а. Знаю. Она заручилась твоей порукой. Ее беспокоит будущее Карла.
   Л о т а р ь. Что ты хочешь сказать? Разве император посмеет нарушить закон, согласно которому младший сын имеет право на свою долю наследства?
   В а л а. Он так и сделает, поверь.
   Л о т а р ь. Но это возможно только в том случае, если ребенок будет не его...
   В а л а. Именно так и обстоит дело. Юдифь потому и пришла к тебе, как к будущему императору.
   Л о т а р ь. Значит, у нее ребенок не от моего отца?!
   В а л а. Его отцом является другой.
   Л о т а р ь. И в нем нет крови Каролингов?
   В а л а. На мой взгляд, ее недостаточно для того, кто хочет стать королем.
   Л о т а р ь. Кто же его отец?
   В а л а. Бернар Септиманский.
   Л о т а р ь (вскакивает с места). Ее любовник!.. Вот так новость! Впрочем, сколько веревочке ни виться... Но откуда тебе известно? Уверен ли ты?
   В а л а. Сведения точные. Мои агенты меня не обманывают, я хорошо им плачу.
   Л о т а р ь (руки скрещены на груди). Так-так... Вот оно, значит, что... Бернар... Королевский камергер, с недавнего времени казначей, а ныне герцог Септиманский... Так вот зачем приходила Юдифь... (Напряженно думает о чем-то.) Однако что же это выходит? Она желает узаконить бастарда? Дать ему власть? А в дальнейшем, быть может даже, сделать императором?
   В а л а. И ей это удастся, ведь ее сын - крестник императора Лотаря! Ему всего лишь надо будет дождаться твоей смерти.
   Л о т а р ь. Но ведь, получается, она меня обманула, Вала!
   В а л а. Ты не первый в списке обманутых. Жертв много. Она умна, недаром еврейка. Она с такой же легкостью обводит вокруг пальца императоров, с какой сирены обманывали тех, кто поддавался их чарам.
   Л о т а р ь. Но что же делать? Ведь, выходит, у Карла нет прав на наследство?
   В а л а. Теперь есть, потому что ты - его крестный отец.
   Л о т а р ь. Я отказываюсь от своей клятвы Юдифь! Она была взята у меня обманом, а значит, не имеет силы.
   В а л а. Что думаешь предпринять?
   Л о т а р ь (после недолгого размышления). Ясно как день, что она все-таки уговорит моего отца, хоть несходство с ним и бросится поначалу ему в глаза. Значит, империи грозит раскол, вызванный новым дележом наследства. Необходимо противостоять этому. Вала, ступай и немедленно приведи сюда моих братьев. Я посвящу их в эту историю, и мы вместе примем меры против новоявленной Иезавели и ее Ахава... Постой! Кто еще посвящен в эту тайну?
   В а л а. Пятеро: эти двое, мы с тобой и еще моя шпионка.
   Л о т а р ь. Как ее зовут?
   В а л а. Дениза.
   Л о т а р ь. Скажи ей, пусть держит язык за зубами. Теперь ступай.
   Вала поворачивается и уходит.
   В а л а (на ходу). Вот и отомщу я Бернару за все. Пусть только сунется теперь в Ахен! А потом доберемся и до Септимании. Что же касается Карла, то, ей-богу, я предпочитаю ему Лотаря.
   Л о т а р ь (один). Отлично! Даже лучше, чем я ожидал... Сделаем так. Я не намерен сбрасывать Карла со счетов и поведу свою игру. Вначале создам шумиху, результатом которой станет свержение старого короля. Мачеха с младенцем снесут этот удар, а вот отцу, боюсь, уже не оправиться. Его место займу я. Вот тогда и придет пора объявить факт незаконного рождения Карла ошибочным, а его мать взять себе в жены. Кто посмеет перечить императору? Только его братья. Но я дам юному Карлу земли и власть, это и поможет мне в будущей борьбе. Что же касается Валы и его шпионки, то я сумею заставить молчать обоих. Братья же пусть думают, что я с ними заодно, это поможет мне выведать их планы. Так легче будет с ними бороться в дальнейшем. А пока позовем епископов и аббатов, сторонников наведения порядка семнадцатого года.
  
   Сцена пятая.
   Ю д и ф ь, Д е н и з а.
  
   Ю д и ф ь. Дениза, ты? Есть новости?
   Д е н и з а. Ох, госпожа, не поверишь, как трудно служить обоим: и Вале, и тебе. Зато отрадно получать плату из двух рук.
   Ю д и ф ь. Как действует Вала? Что тебе удалось узнать?
   Д е н и з а. Весьма важную новость я тебе принесла, государыня. Вала каким-то чудом разузнал, что отцом Карла является не Людовик, а Бернар.
   Ю д и ф ь. Вот скотина, черт бы его подрал! Везде у него глаза и уши. Поневоле задумываюсь, стоило ли отдавать его Лотарю? Не лучше ли было бы пристроить к Людовику?.. Хитрая ворона... Но как ему удалось узнать?
   Д е н и з а. Видимо, ты кому-то рассказала о своей тайне.
   Ю д и ф ь. Только Бернару.
   Д е н и з а. Значит, вас подслушали.
   Ю д и ф ь. Черт побери! Ни во дворце, ни за его пределами нельзя быть в безопасности. Однако что же предпринял Вала, тебе известно?
   Д е н и з а. Я подглядела за ними и слышала их разговор...
   Ю д и ф ь. Чей разговор?
   Д е н и з а. Их было четверо. Они главари, и они составили заговор против тебя, государыня! Тебя и императора. Вас обоих и маленького Карла хотят заключить в монастырь.
   Ю д и ф ь (в гневе поднимается с кресла). Святые угодники! Вот до чего дошло! Значит, Вала рассказал обо всем Лотарю... (Ходит по комнате.) Ну погоди же, Вала, узнаешь, каково быть моим врагом. Ты всего лишь двоюродный дядя Людовика, а я его жена, императрица франков, и я низвергну тебя в Тартар, откуда тебе уже не выбраться! Там же окажутся и остальные, коли их разум не возобладает над строптивостью. Дениза, ступай и немедленно приведи ко мне начальника охраны. Торопись же!
   Дениза уходит.
  (Одна.) Валу тотчас прикажу обезглавить! (После раздумья.) Впрочем, он все же родственник Каролингам, и это может навредить мне. Как бы они все не ополчились против меня, и без того уже косятся. Достаточно будет опалы, пусть исчезнет с глаз долой.
   Входит начальник охраны.
  Герульф! Моих телохранителей ко мне! Всех! И приведи капитана дворцовой стражи. Скорее!
   Герульф исчезает. Входит Дениза.
   Д е н и з а. Государыня, позволишь ли дать совет?
   Ю д и ф ь. Боишься, заточу Валу в подземелье?
   Д е н и з а. С ним кончено, теперь у меня одна госпожа. Однако сила против тебя велика, тебе не совладать. Лишь один человек поможет. Он имеет влияние, знатен, соберет войско и сумеет дать отпор заговорщикам. Я говорю о Бернаре. Ты должна вернуть его в Ахен.
   Ю д и ф ь. Именно так и я собираюсь поступить. Едва он прибудет, я сделаю его камердинером короля.
   Д е н и з а. А Вала? Что будет с ним?
   Ю д и ф ь. Его ждет арест. Потом изгнание.
  
  
   Действие 6
   829 год.
   АТРИДЫ
  
   Сцена первая.
   Монастырь в Кёльне.
   Настоятельница мать М а р и я и Ю д и ф ь
  
   Мать М а р и я (входит в келью). Так ты императрица? Охотно верю, хоть мы не встречались. Но тебя привезли как пленницу, для которой монастырь - тюрьма. Что до имени, то отныне ты невеста Христова по имени Ванда.
   Ю д и ф ь. Лжешь! Я императрица, жена короля Людовика, и меня зовут Юдифь!
   Мать М а р и я. Тогда почему ты здесь?
   Ю д и ф ь. Желаешь, чтобы я рассказала?
   Мать М а р и я. Монахини не любопытны, нам нет дела до мирского, но тут... как бы это сказать... к нам еще не попадали императрицы. Наверное, дочь моя, ты здорово досадила своему мужу или папе, коли тебя упрятали сюда.
   Ю д и ф ь. Все вышло неожиданно. Они ворвались среди ночи, их было много, все вооружены... а я всего лишь слабая женщина. Но король тут ни при чем. И папа тоже.
   Мать М а р и я. Коли так, выходит, кому-то сильному стала ты поперек дороги, вот он и задумал переворот.
   Ю д и ф ь. Ах, если бы мне помогли друзья... Но я даже не знаю, где они теперь и что с ними.
   Мать М а р и я. Им, конечно, не известно о твоем заточении. Кто-то должен известить их о том, что ты здесь. Иначе тебе не выбраться.
   Ю д и ф ь (хватает настоятельницу за руки). Поможешь мне в этом, мать аббатиса?
   Мать М а р и я (со вздохом). Наша обитель бедна, с трудом сводим концы с концами. Императору, кажется, нет до нас дела. Он жертвует все нищим да своим аббатам. На епископов городских приходов дождем сыплется золото. Кто вспомнит о всеми забытом женском монастыре?
   Ю д и ф ь. Я поняла тебя, мать Мария. Выйдя на свободу, я стану делать щедрые пожертвования твоему монастырю.
   Мать М а р и я. Обещаниям не верю, слишком много их давалось. Вот псалтырь. (Берет со стола книгу с распятым Христом на обложке, протягивает собеседнице.) Поклянись на нем.
   Ю д и ф ь (кладет руку на псалтырь). Клянусь!
   Мать М а р и я (удовлетворенно кивает). Теперь рассказывай все по порядку. Я должна знать твоих друзей и врагов.
   Ю д и ф ь. У короля Людовика три сына. Каждому он дал территорию, так гласит завещание восемьсот семнадцатого года. Но императрица внезапно умерла, ее место заняла я. Вскоре у меня родился сын, которого отказываются признавать его сводные братья: ну еще бы, какая им корысть урезать свои земли?
   Мать М а р и я. Император задумал выделить младшему сыну собственное королевство? Верно ли я поняла?
   Ю д и ф ь. Так он и объявил совсем недавно на ассамблее в Вормсе. Десять лет тому назад мне удалось раскрыть заговор против меня и сына. Подстрекатель - граф Вала, другие зачинщики - трое сыновей Людовика; остальные - аббат Корби, Сен-Дени и другие, епископы Реймсский, Лионский, Амьенский, Орлеанский и их клевреты. Все они нынче объявили себя сторонниками наведения порядка в империи, задуманного двенадцать лет назад. Объяснялось все просто: духовная власть стала выше мирской. На Людовика наложили епитимью. Появились две коалиции: одна за Карла, моего сына, другая за Лотаря, старшего сына императора. Король, пожелавший вернуться к разделу королевства, оказался в числе слабейших, а потому никому не нужным. В стране росло смятение; клятвы, даваемые вассалами своим сеньорам, беспрестанно нарушались, продавались и обменивались в зависимости от того, сколь это было выгодно. Каждый искал сильную партию, думая лишь о своем достатке.
   В конце концов Людовик решил положить этому конец и изменил текст завещания. Согласно новому постановлению, юный Карл входил в долю раздела империи; ему выделялось собственное королевство. Первым обрушился на Людовика епископ Агобард, недовольный чередой ложных вассальных присяг. Вот его слова: "Кто позволил нарушать конституцию? Тот, кто пытается ее изменить, подвергает опасности спасение своей души". Проведя кампанию с позиций духовности, он добился своего: приближенные императора отшатнулись от него и переметнулись в стан его сыновей. Добрались и до меня: обвинили в том, будто мой сын не от короля, а от его камердинера Бернара.
   Мать М а р и я: Всеблагий Господь! Да ведь это святотатство!
   Ю д и ф ь. Что для них это слово? Пустой звук. Они не погнушались ничем. Моих сторонников - Бернара Септиманского и его брата - взяли под стражу, заставили армию взбунтоваться против императора, потом схватили меня и упрятали сюда. Сам император попал в плен к своим сыновьям. Они и заставили его вновь вернуться к завещанию, составленному в семнадцатом году.
   Мать М а р и я. Иными словами, твой сын оказался обделенным? Но ведь есть закон, он запрещает ограничивать при дележе права младшего сына.
   Ю д и ф ь. Закон этот мирского порядка. Ныне же во главе государства Церковь, светская власть подчиняется ей.
   Мать М а р и я. Выходит, ущемили твои права, императрица? Выкинули тебя за борт вместе с сыном, как Данаю и ее младенца?
   Ю д и ф ь. Мне бы только выбраться отсюда; я сумею вернуть себе трон и наказать обидчиков. Поможешь мне в этом, мать настоятельница?
   Мать М а р и я. Дух Божий с нами, дочь моя, а воля Всевышнего поможет отпереть врата твоей тюрьмы. Бернаром, говоришь, зовут милого твоего?
   Ю д и ф ь (сокрушенно качает головой). Вот и ты тоже, мать Мария, думаешь так. Что ж, не стану прекословить. Но разве это меняет суть дела?
   Мать М а р и я (кивает). Я найду твоего защитника, доверься мне. С нами Бог.
   Крестится и уходит.
  
   Сцена вторая.
  
   Ахен. Королевский дворец. Ю д и ф ь входит к королю. Л ю д о в и к, раскинув руки, идет ей навстречу.
  
   Л ю д о в и к. Вот и ты, моя ненаглядная! Я так скучал, ведь прошел целый год, как нас разлучили.
   Ю д и ф ь. Как ты узнал, что я на свободе?
   Л ю д о в и к. Бернар сообщил мне.
   Ю д и ф ь. Это ему я обязана. Мне помогла мать Мария, настоятельница монастыря.
   Л ю д о в и к. Немедленно же отправлюсь в Кёльн и сделаю щедрое пожертвование для сего храма.
   Ю д и ф ь. Этого она и хотела. Теперь обо мне. Слухами полон дворец. Меня принимают за Агриппину, Карла - за Нерона. Но разве я мечтаю погубить твоих сыновей, как мачеха приказала отравить Британика?
   Л ю д о в и к. Я никогда в это не поверю, потому что знаю, как ты любишь меня. Эта любовь открыла ворота твоей темницы.
   Ю д и ф ь. Говорят во всеуслышание, будто Бернар мой любовник. Ложь! Нас с тобой просто хотят разлучить. Всему виной козни твоих сыновей. Убрав меня, они уберут с дороги и Карла. Вот где камень преткновения, отсюда и клевета. И ты мог поверить, что я тебе не верна?
   Л ю д о в и к (обнимает ее, целует). Клянусь, я никогда в тебе не сомневался, любовь моя! Это всё происки наших врагов. Кое-кому застит глаза твое величие и рождение Карла.
   Ю д и ф ь. В свою очередь, и я клянусь честью, званием императрицы и святой верой в Христа, что никогда и не помышляла об обмане.
   Л ю д о в и к. Я верю тебе!
   Ю д и ф ь. Вели немедленно же прекратить всякие толки на этот счет!
   Л ю д о в и к. Тотчас прикажу капитанам заковать в железо любого, кто посмеет только раскрыть рот.
   Ю д и ф ь. Я знала, что ты остался верен мне. Любовь оградила нас от несчастий и злобных выпадов наших недругов.
   Л ю д о в и к. Да! Да, любовь моя!
   Ю д и ф ь. Они не пощадили даже тебя! До какой же степени корысти и нелюбви к отцу надо дойти, чтобы всем вместе ополчиться против него и взять под стражу! Вот до чего дошли твои сыновья в своем властолюбии. Всему виной твое преждевременное решение. Если бы ты не поторопился поделить империю меж ними тринадцать лет назад, не случилось бы того, что произошло.
   Л ю д о в и к. Я давно уже осознал опрометчивость этого шага. Поступок оказался несвоевременным и торопливым. Но кто на многое отваживается, тот неизбежно и ошибается во многом. Никто не знал тогда, что Эрменгарда умрет и у меня появишься ты. Но теперь, когда ты родила мне четвертого сына, я произведу окончательный дележ империи и этим последним эдиктом поставлю, наконец, в этом деле точку.
   Ю д и ф ь (живо). Как ты думаешь это сделать? Говори скорее, я хочу знать!
   Л ю д о в и к. Все останется по-прежнему, Карлу же я выделю территорию от Сены до Мозели.
   Ю д и ф ь. Нет! Ты не сделаешь этого, ибо Лотарь вновь остается императором, а братья - его подданными, владеющими провинциями вместо королевств. Я не для того рожала сына, чтобы он превращался в вассала сводного брата!
   Л ю д о в и к. У тебя есть другой вариант? В силах ли он утихомирить буйные головы?
   Ю д и ф ь. Рука императора сделает это. Решение же будет таким: ты делишь империю на четыре части. Все они - равные королевства. Императора не будет, будут четыре короля, как при Меровингах.
   Л ю д о в и к (вздыхая). Сыновья останутся недовольны, снова начнутся распри... Не зная, кому служить, знать вновь начнет метаться от одного к другому, ища высокого покровителя, а потом возьмется за оружие и брат пойдет на брата.
   Ю д и ф ь. Это случится и без того, едва тебя не станет. Лотарь не в силах будет уследить за столь огромной территорией, оставленной ему отцом и дедом. В провинциях начнутся беспорядки, каждый волен будет делать то, что ему заблагорассудится, знать выйдет из повиновения своим сеньорам, и тогда... крах империи. В королевствах же система управления окажется упорядоченной, обязанности будут строго распределены и с каждого спросится по его заслугам и деяниям. Не к этому ли ты сам всегда стремился? И не туда ли я зову тебя проложить путь, куда завещал твой отец?
   Л ю д о в и к (поразмыслив). Правда, Юдифь. Все в твоих словах дышит верой в великое будущее могучей империи франков. Но, если я правильно тебя понимаю, Карл становится равным среди братьев?
   Ю д и ф ь. А по-твоему, он должен лизать им пятки? Или сыновья Эрменгарды волки, а мой рожден шакалом? Не бывать этому! И если он сын короля франков, то ему и быть королем!
   Л ю д о в и к. Sit ut est! Да будет так!
   Ю д и ф ь (подходит вплотную к Людовику и ласкает его, целуя в губы). Теперь я верю, что мой супруг - решительный, дальновидный и умный правитель великой Франкской Империи!
  
   Сцена третья
   843 год.
  
   Б е р н а р, Т е о д р а д а.
  
   Б е р н а р. Вот и завершен последний раздел империи, и братья наконец перестали щерить друг на друга клыки.
   Т е о д р а д а. Хвала Богу, все кончилось. И для нас обеих тоже. Покойный брат подобрел и вспомнил наконец о своих сестрах, хоть и запретил нам жить во дворце. Но время идет, и мы теперь уж не те, какими были. Но и монахинями не стали. (Смеется.) Что касается меня, то я нашла, кажется, то, что искала всю жизнь. (Горячо обнимает Бернара.) И рада за Адалтруду.
   Б е р н а р. У вас обеих на уме по-прежнему лишь любовные похождения. Благо Людовик в последнее время стал закрывать на это глаза.
   Т е о д р а д а. Закрыть бы ему их раньше. Но, похоже, Юдифи не слишком-то прельщало общество сестер короля, либо она попросту о нас забыла. (В сторону.) А ведь я ей помогла когда-то... (Бернару.) Но что опять с ней случилось? Почему ее не видно?
   Б е р н а р. Почему?.. Сейчас узнаешь. Но вначале я расскажу о том, что за распри терзали мощное тело империи после того, как Юдифь выбралась из монастыря, и Людовик, обрадованный, составил новое завещание в пользу Карла.
   Т е о д р а д а. Рассказывай, Бернар, я внимательно слушаю тебя.
   Б е р н а р. Раздел империи принес новые беды. Лотарь стал непримиримым врагом отца. Все, о чем он мечтал - поскорее спровадить родителя в могилу.
   Т е о д р а д а. Чем же досадил ему отец? Разве он не сделал его императором?
   Б е р н а р. Новый раздел уравнял братьев, все права Лотаря на земли франков были уничтожены, ему осталась только Италия. Зато Карл унаследовал королевский титул; Людовик подарил ему герцогство Швабское, половину Бургундии, Септиманию, мозенские земли, Лан и Реймс. Неплохо, черт возьми, для будущего короля.
   Т е о д р а д а. Откуда эти территории?
   Б е р н а р. Людовик отобрал их у старших братьев Карла.
   Т е о д р а д а. На их месте я бы возмутилась.
   Б е р н а р. Это и произошло. Они еще больше возненавидели мачеху и, главное, отца. Пипин, как ни странно, стал первым, кто выказал строптивость, и поднял мятеж. Отец приказал взять его под стражу, но сын бежал. Его лишили королевского титула, а Аквитанию отдали Карлу.
   Т е о д р а д а. Ого! Солидный куш, младшему сыну можно позавидовать.
   Б е р н а р. Еще рано. Пипина снова схватили и упрятали в Трир, но он вновь бежал, вернулся в свое королевство и взбунтовался. Его поддержали Лотарь и папа. К ним присоединился и Людовик Баварский.
   Т е о д р а д а. Господи, вот так сыновья у императора! Один другому не уступит в алчности. Этому-то, последнему, чего надо было?
   Б е р н а р. Слушай, что было дальше. Все трое выступили с армией против отца. Людовик отправился их усмирять. Но никто не любил Юдифь. Пользуясь этим, братья провели бурную агитацию в войске императора, и оно оставило его. Оставшись один, Людовик с семьей приехал в лагерь сыновей, понадеявшись на их милость.
   Т е о д р а д а. И уладил дело миром?
   Б е р н а р. Ничуть не бывало. Он просчитался. Они отправили его в Суассон, в монастырь святого Медара.
   Т е о д р а д а. Вот негодяи! А Юдифь? Что сделали они с нею?
   Б е р н а р. Ее увезли за Альпы и заключили в замок Тортон, а Карла сослали в аббатство Прюм.
   Т е о д р а д а. Что же дальше? Предполагаю, братья стали грызться между собой за власть, за земли?
   Б е р н а р. К чему? Им надо было лишь вернуть свое. Первым стал действовать Лотарь. Титул властителя империи не давал ему покоя. Он созвал совет, на котором решено было низложить Людовика и передать власть старшему сыну, то есть ему. Однако громкий титул продолжал довлеть над ним, и он стал принуждать отца постричься в монахи.
   Т е о д р а д а. Какая скотина! Но, верно, не своим умом дошел он до всего этого. Чую, кто-то направлял его - тот, кто искал в этом свою выгоду.
   Б е р н а р. Ему служил Вала - наш с тобой, кстати, родственник. Эта лиса - мозг Лотаря, сам же он стал ленив и умом недалек.
   Т е о д р а д а. Вот оно что, так я и знала. Доводилось слышать о нем... Однако что же дальше? Уговорили они императора стать монахом?
   Б е р н а р. Нет. Тогда Лотарь созвал съезд в Компьене, который обвинил Людовика во всех тяжких преступлениях, совершенных им против короны, и лишил его права носить оружие.
   Т е о д р а д а. Святые небеса! Это ли не позор для франка! На его месте я бы сгорела со стыда.
   Б е р н а р. Ему было стыдно и больно, это верно, особенно когда он исповедовался при всех в своих грехах.
   Т е о д р а д а. Да в чем же его грехи? В том, что он любил Юдифь? Разве за это судят?
   Б е р н а р. Эту любовь посчитали преступной. Юдифь назвали ведьмой и прелюбодейкой, а епископ Компьенский даже пригрозил сжечь ее на костре.
   Т е о д р а д а. Бедняжка, мне ее жаль. Так пострадать за любовь, за сына... Но что же дальше? Прошу тебя, продолжай, Бернар, ты все время останавливаешься на самом интересном.
   Б е р н а р. Да ведь это ты перебиваешь меня, разве я смогу этак когда-нибудь кончить?
   Т е о д р а д а. Так он все-таки исповедовался при всем народе?
   Б е р н а р. И отдал свой меч. Но принять постриг отказался. И тут произошло то, чего никто из его гонителей не ожидал. Император заплакал, и народ, видя его в рубище грешника и молча наблюдая за его унижением, вдруг проникся жалостью к поверженному монарху и возмущенно зароптал. Вспомнили всё - простоту Людовика, его любовь к людям, которым он всегда щедро раздавал милостыню, его душевную доброту, кротость и умение прощать врагам своим. Это и перевесило чашу весов.
   Т е о д р а д а. Его освободили? Вернули ему титул и меч?
   Б е р н а р. Для этого одной воли народа было недостаточно. Но на помощь отцу неожиданно пришли сами сыновья - двое из них, Людовик и Пипин. Укоры совести, должно быть, стали их мучить. Им стало стыдно и за себя, и за того, кто дал им жизнь. Людовик Баварский первым вступился за отца. "Да есть ли в тебе стыд? - крикнул он на весь зал, обращаясь к Лотарю. - Ведь это наш отец! Как смеешь ты так обращаться с ним? Он дал тебе власть, а ты отобрал его императорскую корону и подверг унижению, будто своего раба!"
   Т е о д р а д а. Что же Лотарь? Пробудилась в нем совесть?
   Б е р н а р. Разве у негодяев она есть? Он крикнул в ответ: "Заткни свой рот и не суй нос, куда не следует! Здесь я император, а ты - всего лишь мой вассал!"
   Т е о д р а д а. Трижды скотина! Как мог Людовик такому дать корону императора?!.. Но продолжай, я сгораю от нетерпения. Что ответил на это Людовик Баварский?
   Б е р н а р. "На поле брани решим мы наш спор мечом! И пусть Бог рассудит, кто из нас прав" - вот как он сказал. И они расстались. Каждый отправился собирать войско. А короля Людовика отвезли в Париж и упрятали в один из монастырей. Через несколько дней он был освобожден. Он столько сделал для Церкви, во славу Христа и для епископов, щедро одаривая каждого землями, что они сняли с него наказание и вновь провозгласили императором.
   Т е о д р а д а. Такую они имеют власть?
   Б е р н а р. Церковь сильна, ей подчиняются все, даже короли.
   Т е о д р а д а. А почему?
   Б е р н а р. Да потому что Церковь - институт образования и воспитания, в том ее сила. А папа - наместник Бога на земле. Стоит ему захотеть - и любой будет отлучен от церкви, а значит, станет изгоем и будет всеми презираемым.
   Т е о д р а д а. Да знаю... Выходит, монахи отплатили Людовику за его заботу о них. Молодцы! Да ведь долг платежом красен, верно говорят... Постой, а как же Юдифь и ее сын? Где они?
   Б е р н а р. Они уже были во дворце. Их радости не было границ.
   Т е о д р а д а. Однако что же король? Как наказал он строптивого Лотаря?
   Б е р н а р. Он объявил Людовику и Пипину, что не держит на них зла, а Лотаря попросил раскаяться в содеянном, обещая ему за это свое прощение. Но Лотарь ответил отказом и пошел на отца войной. Была битва. Король потерпел поражение. А его сын - ну вылитый дьявол в человеческом обличии! - жестоко расправился с теми, кто выступил против него. Казнил тысячами, всем без разбора рубил головы - и мужчинам, и женщинам.
   Т е о д р а д а. И носит же такого земля! Неужто Господь не видит? Что же Он его не покарает?
   Б е р н а р. Бог увидел - и осудил. Вторую битву Лотарь проиграл.
   Т е о д р а д а. И был убит?..
   Б е р н а р. Чёрта с два! Приполз к папочке и стал просить прощения. И тот простил.
   Т е о д р а д а (в сердцах - рукой по столу). Чтоб ему пусто было, этому Лотарю! Я бы ему тут же башку снесла, плевать что сын, если в нем яда больше, чем во всех гадюках компьеньских болот! Нет, но каков король! Сколь он покладист, добродушен и незлобив; разве так годится поступать с мятежниками? Уверена, попадись он в руки сыночку, тот бы с ним не церемонился, живо выколол бы ему глаза. И захватил бы всю власть в империи. Но король, значит, даровал ему жизнь? А его титул, земли?
   Б е р н а р. Титул не тронул, а земли отобрал, оставив одну Италию, как и прежде. А года два спустя Людовик, по настоянию Юдифи, выделил младшему сыну королевство, столицей которого стал Париж.
   Т е о д р а д а. Ах, я рада, что так хорошо все кончилось. Должно быть, старшие братья не протестовали, ведь они так горячо защищали отца, когда того судили принародно; особенно Людовик Баварский.
   Б е р н а р. Ошибаешься, Теодрада. Именно он, недовольный уменьшением своей территории, стал вести переговоры с Лотарем о выступлении против отца.
   Т е о д р а д а. Вот ведь ренегат! Не семейка, а гнездо ос - поди узнай, какая и когда ужалит. Истинные Атриды!
   Б е р н а р. Именно, по-другому и не назовешь. Так вот, отец, узнав об этом, отобрал у него Франконию - целое герцогство, оставив ему, таким образом, только Баварию. И сынок тотчас пустился во все тяжкие, задумав воевать с отцом. Они уже выступили друг против друга и почти сошлись в битве, как вдруг все союзники Людовика Баварского отложились от него и перешли на сторону императора. Сынок, видя такое положение дел, удрал к себе в Баварию. А вскоре произошло еще одно событие: умер Пипин, один из сыновей императора, король Аквитанский. Он был тщедушен и здоровья слабого; говорили, его уложила простуда.
   Т е о д р а д а. Одним меньше. Но король, видимо, здорово переживал, вмиг забыв о былых распрях?
   Б е р н а р. Не знаю, так ли, только он позвал к себе Лотаря. И был произведен последний раздел империи между старшим сыном и младшим. Поначалу Лотарь хотел было отделаться от Карла Аквитанией, но Юдифь выразила бурный протест. Ее сын - король и должен обладать правами сюзерена, а не вассала Лотаря. Изрядно налаявшись, пришли, наконец, к согласию и завершили дележ. Граница владений братьев протянулась с севера на юг. Карлу достались западные земли империи со столицей Париж. Потом он захватил и Аквитанию, разбив Пипина Второго, сына умершего брата Лотаря.
   Т е о д р а д а. Тут, кажется, и конец истории, Бернар? Либо ты чего-то недосказал? Что, кстати, случилось с Людовиком, моим братом? Как он умер?
   Б е р н а р. Осталось поведать совсем немногое. Ты должна знать, Теодрада. Аквитанцы вдруг подняли мятеж против нового короля. Император отправился их усмирять. А Людовик Баварский, похоже, только и ждал удобного случая. Да ведь не зря говорят: "Когда кот гуляет во дворе, мыши бегают по столу". Едва родитель оставил Ахен, как его сын, собрав войско, пошел на Алеманнию и Франконию и прибрал их к рукам. Когда отцу доложили об этом, он схватился за голову. "Бернар, - сказал он мне, - видел ли ты где-нибудь таких сыновей? Они точно присоски у гидры: отруби одну - другая тотчас вцепится в тебя, отруби другую - потянется третья, убей эту - как оживут две другие. Сцилла и Харибда - матери этих выродков! Своей жадностью они перещеголяли Навуходоносора, в своей алчности подобны Мидасу, а в ненависти к отцу - Зевсу. Когда же они угомонятся и перестанут терзать мое сердце и империю их деда?"
   Увы, император был уже далеко не молод, он устал от бесконечных войн с сыновьями, но все же вновь отправился усмирять непокорного Людовика Баварского. Он отобрал у него всё, что тот самовольно захватил, но то был его последний поход. Тяжелая болезнь уложила старого короля на смертный одр, и он отдал Богу душу на острове Рейна. С ним был только его сводный брат Дрогон. Он и захоронил тело Людовика в Меце, в соборе святого Арнуля.
   Т е о д р а д а (вздыхает). Бедный брат!.. Это сыновья погубили его, сколько он от них страдал... (В сторону.) А ведь когда-то я сама мечтала убить его.
   Б е р н а р. Смерть императора подлила масла в огонь, и он разгорелся с новой силой. Лотарь не желал признавать братьев и мечтал владеть всем. С тем и пошел в наступление на Карла. Неизвестно, чем бы обернулась новая война, только Людовик Баварский, почуяв, должно быть, что после младшего брата новый император примется за него, предложил Карлу союз против Лотаря. Близ Фонтанета они разбили армию императора. Однако что это была за битва! Бессмысленная, кровопролитная, бесчеловечная! Воины как с этой, так и с другой стороны были в большинстве своем знакомы друг с другом, ведь все они часто переходили из одного лагеря в другой в поисках большей наживы. Одного пленного графа при мне спросили: "Почему ты меняешь королей, служишь то одному, то другому?" Вот что он ответил: "Что короли? Тот ли, этот ли - какая мне разница: быть вассалом императора или служить Людовику Немецкому? Лишь бы земли мои остались при мне да приумножались богатства, а Богу молиться я буду как там, так и тут. Он один". - "Но клятва! - возразили ему. - Ведь ты клялся в верности другому королю". - "Плевать мне на это, - отвечал он, - клятвы нынче ничего не стоят. Собственный сундук с богатством - вот что является смыслом существования. Любой, владеющий землей, скажет то же".
   Т е о д р а д а. Бедная Франкия! Как изменилось все со времен Карла Великого. Тогда служили родине, нынче - золоту.
   Б е р н а р. Верно, и сейчас ты снова убедишься в этом. Мы с Карлом вновь отправились завоевывать непокорную Аквитанию, которая выступала на стороне Лотаря.
   Т е о д р а д а. Господи, какие твердолобые эти аквитанцы! Неужели они до сих пор не поняли этого продажного и лживого Лотаря? Свой король Карл им, что же, был не мил? Что они за народ такой?
   Б е р н а р. Южане вообще свободолюбивы, не терпят над собой никакой власти, но уж если полюбят какого правителя, то лягут за него костьми. Одним словом, Карл вновь вернул завоеванные у него Лотарем земли, затем оба брата двинулись на Лотаря. Однако перед этим обменялись клятвами. Но какими! Речь шла о Боге, о сеньорах и вассалах; ни о королях, ни о королевствах не упоминалось вовсе. Свое, личное ставилось во главу всего, верховодило всем, имело силу.
   Т е о д р а д а. Это я уже поняла. Но что произошло дальше? Ведь Лотарь нынче император. Значит, братья его не разбили?
   Б е р н а р. Его вассалы переметнулись к младшим братьям, и Лотарь пошел на мировую, согласившись на равный раздел империи. Это случилось на берегу Соны, близ Макона, в прошлом году. Но только в этом, восемьсот сорок третьем, в Вердене братья пришли к окончательному соглашению. Лотарь остался властителем Италии, кроме того ему достались кое-какие земли с епископствами между Льежем и Ахеном. Он так и остался императором, но титул этот уже не имел значения для империи, ведь она раскололась на три независимые части. Людовик Баварский стал владеть землями между Франкфуртом и Вормсом, словом, областями восточнее Рейна и Альп.
   Т е о д р а д а. А мы, франки? Наш король Карл, сын Юдифь? Все остальное досталось ему?
   Б е р н а р. Да, Теодрада. Вместе с Аквитанией и Септиманией он получил Испанскую Марку, часть Бургундии, Нейстрию, Францию...
   Т е о д р а д а. Францию? Любопытное и красивое слово. Что стали так называть?
   Б е р н а р. Франкские земли на севере Галлии... Так вот, кроме того еще Бретань и Фландрию. Территория эта стала называться Западно-Франкским королевством, и правит ею наш король Карл. И это наша земля, и не покинуть нам ее уж никогда, потому что отныне это - единое и неделимое королевство франков, их родина. И неведомо никому, что станет с ним дальше, но одно скажу, ибо твердо верю в это: здесь, на этой земле родится великая нация, и суждено ей большое будущее, поскольку она - уже не племя, а народ, у которого есть его дом - собственное государство.
   Т е о д р а д а. Замечательно, Бернар! А еще лучше другое: теперь мы независимы! Италия нам не указ, да и Германия - всего лишь сосед. Что нас объединяет? Только христианство. Значит, жить будем по своим законам и со своим королем, сыном Юдифь... Однако куда же она подевалась? Что с нею стало, Бернар? Где она сейчас?
   Б е р н а р. В царстве небесном. А может быть, в аду.
   Т е о д р а д а. В аду?..
   Б е р н а р. Именно. Ведь это она отравила Эрменгарду, чтобы самой стать императрицей. Она призналась мне в этом перед смертью, весной этого года.
   Т е о д р а д а (в сторону). Так вот, значит, кто выпил яд... Ах, Юдифь, Юдифь... (Бернару.) Как мне ее жаль, бедняжку. Ведь она так стремилась к тому, чтобы ее сын стал королем... и не успела увидеть это. Ее жизнь была отдана борьбе... Да, а что же Вала? Тот, что служил Лотарю? Где он сейчас, в Италии вместе с императором?
   Б е р н а р. Гораздо дальше. Он там, откуда не возвращаются. Душа его, верно, в аду; вряд ли святой Петр открыл ей врата Эдема.
   Т е о д р а д а. Так он умер?
   Б е р н а р. Мой брат Эд взял его в плен в одном из сражений, а потом срубил ему голову безо всякого суда. Жаль, я сам не успел. Когда я прибыл на место, дело было уже сделано.
   Т е о д р а д а. Твой брат Эд - любовник моей сестры Адалтруды. Тебе известно об этом?
   Б е р н а р (с улыбкой). Еще бы, моя красавица! У нас с братом нет секретов друг от друга; мы не Атриды, нас связывает крепкая братская любовь.
   Т е о д р а д а. Я знаю; мы с сестрой частенько сплетничаем, она мне обо всем рассказывает.
   Б е р н а р. Людовик Благочестивый недолюбливал вас обеих за слишком фривольное поведение, потому и отправил в изгнание после того как узнал, что вам удалось сбежать из монастыря. Его сын Карл к вам благосклонен. Он не видит ничего дурного ни в одном из проявлений любви.
   Т е о д р а д а. Заочно припадаем к стопам нашего племянника и надеемся, что он всегда будет добр и справедлив к своим любящим тетушкам.
  
  
   Заключительная сцена.
  
   Б е р н а р, Б е а т а, В е л ь ф.
  
   Дом Вельфа. Стук в дверь. Служанка подходит, глядит в окошко.
  
   Б е а т а. Кто здесь?
   Г о л о с из-за д в е р и. Меня зовут Бернаром Септиманским.
   Б е а т а (торопливо отодвигает засов). Вот и вы, господин... Входите скорее!
   Б е р н а р (входя). Что граф? Жив ли еще? Сказали мне, будто совсем плох.
   Б е а т а. Так оно и есть. Врачи говорят, недолго ему осталось. Он уж исповедовался и причастился. Но, сказал, не умру, пока не повидаюсь с Бернаром Септиманским. Торопитесь, господин, он уж еле дышит.
   Указывает рукой на драпировку. Бернар отодвигает ее в сторону, подходит к ложу умирающего старика, садится у изголовья. На тумбочке икона Христа Спасителя, перед ней горящая лампада.
   Б е р н а р. Граф, слышишь ли ты меня? Ты звал, и вот я здесь.
   В е л ь ф (открывает глаза, смотрит на гостя). Я знал, что не умру, не повидав тебя. Бог дал мне отсрочку, я просил его... Сберег еще силы для последней молитвы и свидания с тобой. Не могу уйти, не узнав всего... Ведь о дочери своей спросить хочу...
   Б е р н а р (скорбно). Твоя дочь, граф, скончалась весной этого года. Да ты, верно, и сам знаешь.
   В е л ь ф. Знаю... Тебя же позвал вот почему. Ходили слухи, будто ты в любовниках у нее был. Правда это?
   Б е р н а р. Святая правда, граф, врать тебе мне ни к чему. До последнего ее часа длилась наша любовь.
   В е л ь ф. А король? Не знал, или как?..
   Б е р н а р. Не верил. Так и отдал Богу душу, шепча слова любви к прекрасной супруге своей.
   В е л ь ф. Вот оно что... выходит, сильно любил ее. И не смогла молва убить эту любовь... Но вот еще что терзает мою душу, лишая ее покоя перед смертью. Говорят, сын ее, Карл, королем франков стал... но это целиком заслуга матери. Однако и другое довелось мне услышать. Новый монарх совсем не похож на покойного короля, зато вылитый любовник императрицы... Что скажешь на это? Знаю, тайна это великая, но не бойся и не прячь глаза, я уж никому не расскажу, куда мне... Так что, правда ли?
   Б е р н а р (кивает). Правда, граф. Но он Каролинг. В моих жилах ведь, сам знаешь, кровь Карла Мартелла.
   В е л ь ф. Ах, Юдифь... И как могла решиться на это?..
   Б е р н а р. Так уж вышло, граф. Не обессудь и не ругай нас с нею.
   В е л ь ф. Не буду, чего уж там... Но ты, стало быть, мой зять?
   Б е р н а р. Перед Богом, но не перед людьми.
   В е л ь ф. А Карл, мой внук? Знает ли об этом?
   Б е р н а р. Не догадывается. Но коли узнает, боюсь, не сносить мне головы. Не поглядит, что я отец. Ведь я не король.
   В е л ь ф. Да, да... Держись подальше от двора, Бернар... Помни, королей много, а голова одна.
   Б е р н а р. Так и сделаю, граф. Уеду к себе в Септиманию, которую подарила мне Юдифь.
   В е л ь ф. Уезжай... кинжал уж у твоей груди. Но скажи мне... Карл... нелегко ему пришлось, наверное, в борьбе за власть?
   Б е р н а р. Верно, тернист был его путь. Война за войной терзали империю все эти годы. Сыновья Людовика воевали против императрицы, а она против них, потом они выступили против отца, и он с лихвой натерпелся от них унижений. Всему виной сводный брат. Ни один из братьев не пожелал дать ему ни клочка земли. И войны следовали одна за другой, кровь лилась реками, уничтожено было много знати и простых людей; но епископы уверяли, что все делается во имя торжества справедливости, и объявляли посты, чтобы умилостивить Бога. Однако Юдифь все же вышла победительницей, и ее сын ныне - король Западно-Франкского королевства. Наш король! И закончились войны. Франкия образовалась, наконец, как единое национальное государство. Другие не в счет: на востоке Германия, на юге Италия. Франкам нет до них дела, у них теперь своя страна и свой властелин...
   В е л ь ф (силится поднять голову с подушки, судорожно вцепляется в руку Бернара). Мой внук... Так он единый король франков?.. Сын моей дорогой Юдифь... (Его начинает мелко трясти, речь льется с трудом.) Про нее говорили, что она хитра, коварна, жестока... Но можно ли в наш век быть иной?.. Можно ли быть ленивой и слабой, если хочешь выжить, если перед тобой цель, коей должно посвятить себя всю без остатка?.. Девочка моя, ты всегда хотела быть царицей, говорила мне, что для этого рождена... А я не верил... И вот ты стала королевой, добилась-таки, чего хотела, но отдала за это свою жизнь... (Падает на подушки.) Значит, я не зря жил на этом свете. Я дал франкам императрицу, а она подарила им целое государство... И кто бы мог подумать, что моя крошка сумеет сделать то, чего до нее никто сделать не сумел?.. (Его вновь начинает трясти; агония.) С тем и отхожу в мир иной и благословляю будущую великую державу франкскую... (Приподнимает голову с подушки, воздымает руки к небу.) Господи, к тебе взываю!.. Прими душу мою, как принял ты душу усопшей дочери моей, которую звали Юдифь... (Глядит на Бернара.) Прощай, Бернар... Ухожу... (Небу.) Дочь моя, иду к тебе... (Откидывается на подушки, замирает.)
   Б е р н а р (встает). Граф Вельф умер!
  
   ЗАНАВЕС. Март - 2011 г.
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"