Звучал рояль. Играли Баха.
                             Неслышно музыка лилась.
                             И больше потная рубаха
                             Уже не впитывала грязь.
                             Из неземного наслажденья
                             Я извлекал остатки снов.
                             И сквозь прозрачные мгновенья
                             Светился мир, внезапно нов.
                             Он был неистово безумен,
                             И все же трепетно высок.
                             И через вязь старинных тюлин
                             Стучал в седеющий висок.
                             Я растворился в нем. И все же, 
                             Не признавая тех идей,
                             Я ощущал его на коже, 
                             Как тот волшебник-чародей.
                             И вновь меня манила плаха,
                             И каждый родственный изъян...
                             Звучал рояль. Играли Баха.
                             Но пианист уже был пьян.