Аннотация: Стилистическое жизнеописание ныне несуществующего ресторана "Елена" и его сотрудников.
Сказка про хомяков.
(просто сказка и просто хомяки)
У одной девочки по имени Лена, а точнее Елена, была большая клетка с хомячками. Девочка шутливо называла эту клетку хомячьим домиком и считала, что хомячкам в этом домике хорошо, тепло, уютно и сытно. Хотя это было не совсем так, но хомячки не жаловались. Лишь иногда они шипели, скалили зубки, убегали в дальний угол домика, а однажды даже укусили палец хозяйки, но не сильно, так что даже крови не было, зато полночи хомячки носились по клетке с радостным победным писком, хотя и лишились ужина.
Хомяки были все разными, с разными характерами, и их с легкостью различали все гости Елены.
Самый большой и старший хомяк имел самые большие щечки и держался более важно, нежели другие молоденькие хомячки. Он был самым спокойным, хотя и затевал иногда с молодняком самые веселые игры. Правда, чаще он сидел отдельно и следил за самыми шустрыми, а порой и кусал за ухо какого-нибудь самого заигравшегося хомячка. После этого укушенные хомячки, взвизгнув, пятились в какой-нибудь самый дальний уголок и раздували свои хомячьи щечки, похрюкивая от обиды. За свой нрав важного хомяка называли Бон. Бон был настоящий хомяк, поэтому его еще иногда звали Хома, а из уважения - Папочка Хома.
Самый маленький хомяк был самым большим оригиналом. Правда, это мало кто замечал, так как чаще всего он ползал по клетке с осоловелыми глазами после того, как вылизывал почти под чистую хозяйскую валериану. Но лакал он ее всегда с кем-нибудь, а не в одиночку. Он был добрым хомяком и не любил выделяться. Он вообще страдал из-за своей оригинальности и поэтому оригинально ее скрывал. У него была кудрявенькая шкурка, поэтому звали его Кудрявенький или Кудри. А еще его называли Сиреневенький, потому что, когда он лакал валериану, шкурка его принимала странный сиреневенький оттенок, что очень огорчало Кудрю, и чтобы забыться он лакал валериану еще больше. И хотя он лакал ее всегда с кем-нибудь, порой даже с Боном, который смотрел на это сквозь пальцы своих хомячьих лапок, но разве Кудри виноват, что нализывался он раньше других... всегда... Это очень бесило другого хомяка, Марио, который иногда даже прятал валериану от Кудри. Марио бросался на уже сиреневенького Сиреневенького и кусал его за шкурку. После этого Кудрявенький ходил с проплешинами на своей кудрявенькой шкурке, а хозяйка называла его Лысенький. Но все равно Кудрявенький был хомячком ОЧЕНЬ миленьким!
Марио был хомяком по натуре добрым, ласковым и пушистым, но знали об этом очень и очень немногие. Наверное, Марио был единственным, кто знал это. Обычно он был не в настроении, злой, хмурый, грубый и даже кусался. Валериану он лакал редко, но метко. Резвился со всеми не долго, но когда это случалось, то дергался он так необычно, что даже другие хомяки останавливались, чтобы посмотреть на его странные, даже немного неприличные телодвижения. Но чаще он рычал на всех и скалил зубки. Многие даже сомневались, что Марио - хомяк. Сомневались в первую очередь сами хомяки. Некоторые даже полагали, что он - собака, только очень маленькой и злобной породы. Но Марио хомячил, как и все, а иногда даже со всеми. И он очень любил хомячек. А ведь только настоящие хомяки любят настоящих хомячек. И всем стало ясно, Марио - хомяк. У него были большие усы, поэтому его и звали Марио. Он очень гордился своими усами и даже важничал. За это (или не за это) его иногда кусал за ухо Хома, видимо Хоме не нравилось, что кто-нибудь еще важничает кроме него. В ответ Марио пытался укусить Бона за хвост, но у Бона не было хвоста, и тогда Марио зарывался в ящик с опилками и бросался на ни в чем не повинных хомяков. Чаще всего он бросался на Кудрявенького, который был уже Сиреневеньким, кусал его шкурку, после чего тот становился обиженным и Лысеньким. Марио почти не бросался лишь на хомячку Светика. Может быть он ее боялся, может уважал, а может быть ей просто везло.
Вообще Светик была мудрой хомячкой. Ведь в клетке она появилась раньше всех. Она пользовалась уважением всех хомяков. Даже Бон кусал ее реже, чем всех остальных. Она была очень веселой хомячкой и иногда, резвясь, бегала по клетке кругами. Все хомяки тоже считали себя веселыми и не хотели отставать от Светика, поэтому они тоже начинали бегать кругами. Никто же не знал, что она просто занималась спортом. Вообще Светик была заводилой среди хомяков, ведь это она пыталась укусить палец хозяйки, но она не допрыгнула, потому что, следуя ее примеру, прыгнули все... и сразу. Допрыгнул Марио, но так как он был по натуре добрым, то укусил он не больно и не сильно. Но без ужина остались все, веселые, резвые и голодные. Раньше Светика звали Цветик, потому что во время линьки она всегда меняла цвет своей шкурки. Но кто-то из гостей Елены то ли недослышал, то ли шепелявил, и вместо Цветика ее все стали называть Светик, а то и ... ПРОСТО Света.
Иногда Светиком называли и другую хомячку, такую же веселую, добрую, резвую и красивую. Но у нее были очень красивые, слегка раскосые глазки и иногда (чаще от радости) она подпрыгивала, как зайчик, поэтому ее так и звали - Зайчик. Зайчик была очень доброй хомячкой, поэтому она никогда не кусалась, и ее все очень любили за это, да и не только за это.
А не так давно в домике появились новые хомячки.
Одна из них держалась очень царственно, то царственно величественно, то царственно развязно. И вообще вела себя, как царица, то есть как хотела, так себя и вела. Поэтому и звали ее как царицу - Шемаханская.
Другую звали Террористкой. НЕТ! Она была очень доброй и совершенно не злой. Просто однажды произвела газовую атаку. Нет-нет! Не подумайте ничего плохого! Просто она прогрызла баллончик со слезоточивым газом. Отравились все, кто был рядом.
Иногда в гости к хомякам забредали и другие, такие как мышь. Мышь была, вернее БЫЛ, обычной домашней мышью из соседней клетки, а потому звали ее, а вернее ЕГО, тоже просто - Мыша. Хомяки были очень гостеприимными, поэтому радостным писком встречали соседей. Хомяки были добрыми, не жадными и запасливыми. Они всегда угощали гостей хозяйской валерианой, которую Елена по наивности прятала в хомячьем домике от назойливых котов, изредка забредавших в дом. Хомяки всегда были рады гостям, поэтому валериана лилась рекой, а сами они с Мышей и другими носились и резвились по всей клетке, оглушая весь дом непонятным шумом. Все заканчивалось лишь под утро, когда уставшие хомяки падали на спинки лапами вверх и, притворяясь мертвыми, засыпали мертвецким сном кто где. После такой ночи хомячий домик превращался непонятно во что, что явно не нравилось Елене, и однажды она посадила возле клетки цепного пса, чтобы прекратить безобразия. Пес рычал и угрожающе лаял всякую ночь, призывая хомяков к порядку, угомониться, разойтись по углам и больше двух не собираться. То ли он не мог понять обычных маленьких хомячьих радостей, то ли ему никак не удавалось уснуть от шума на рабочем месте, то ли ему просто не доставалось хозяйской валерианы. Но хомяки были обычными хомяками и не понимали собачьего лая, а от громких звуков носились и грохотали еще сильней. Правда, иногда валериана проливалась из клетки, и тогда пес радостно слизывал заветные капли, замолкая в сладкой неге хозяйской халявы и лишь довольно поскуливая.
Иногда к ним забредал еще один хомяк, очень длинный, худой и неуклюжий, поэтому звали его - Костыль. Когда-то он тоже жил в хомячьем домике, но почему-то не понравился хозяйке, и она его убрала из клетки. Но все-таки периодически он возвращался, хотя зачем не знал никто.
А еще у них была хомячка... Вернее, все думали поначалу, что она хомячка. Но когда она сбежала, все поняли, что она - свинка... может даже и морская, но насвинячила она, как настоящий последний кабан.
А в остальном хомяки были обычными хомяками, жили своей обычной хомячьей жизнью, иногда дрались, кусались и грызлись. Но чаще просто хомячили и радовались своим маленьким хомячьим радостям. И одному только Богу известно, зачем я написал эту глупую хомячью сказку.
