Четвертая моя подруга, Тата, была склонна к экспериментам, череда которых завершилась лечением в психиатрической клинике. Но даже в доме скорби Тата осталась человеком, всегда готовым поддержать чужую самооценку.
- Вчера разговаривала с психиатром, между прочим, лучший депрессолог России! - захлебываясь от восторга, сообщала Тата. - Так она мне сказала то же самое, что и ты...
Летом я навещала ее в стационаре, похожем на ведомственный дом отдыха: элегантные полукружья решеток на окнах, кругом вазоны и столы для пинг-понга.
- Ну, как живешь? - спросила я.
- Да скучно, - махнула рукой Тата. - Все кроссворды перерешала, журнал "Бурда" зачитан до дыр. Даже стала выкройки собирать, представь, до чего докатилась.
- А как у вас день проходит?
- Как обычно. Утром, после завтрака, все собираются в комнате игр.
- Как ты сказала? В комнате игр? - удивилась я.
- Ну да, в игровой. Там массовик-затейник сидит.
- Какой еще затейник?
- Господи, ну ты дура, что ль, - рассердилась Тата. - Психиатр, массовик-затейник в белом халате. Социальный работник. Он вакансии распределяет.
- А что, тут есть работа? - оживилась я.
- Конечно. Но только три вакансии. На них, знаешь, конкурс какой? Семь человек на место! Не подступишься, кругом мафия, все места выкуплены на полгода вперед.
- А что за вакансии?
- Одна - в дверях стоять, за порядком следить в приемный день, вторая - в раздевалке сидеть, третья - в столовке.
- В хлеборезке, что ли?
- Сама ты хлеборезка, - рассердилась Тата. - Там ножи, думай головой, кто ненормальным дает ножи. Просто столы сервировать, раскладывать ложки и тарелки.
- В раздевалку параноиков надо командировать, они точно посторонних не пропустят, - предложила я.
Тата только махнула рукой.
- Не пробиться никуда. В отделении двадцать человек, а вакансий только три.
Я сделала круглые глаза.
- Не все, конечно, в конкурсе участвуют. В смысле, не все двадцать человек. Половина с утра под капельницами пластом лежит. Но десять человек приходят всегда. А работы только на троих. Остальные слоняются, я уже этот пинг-понг видеть не могу.
- А ты скажи, что редактор и будешь им стенгазету выпускать. Новости больничной жизни, интервью на пути к выздоровлению, рубрика "Это интересно", - предложила я. - И время проведешь, и сдуешь пыль с профессиональных навыков.
- Да? Да? - Тата встала, уперев руки в бока, и голос ее пророчески зазвенел. - А если я им тут поредактирую, а потом возьму и в окно выброшусь? Тогда что? А?
Совершенно уничтоженная, я замолчала.
љ Copyright: , 2019
Свидетельство о публикации Љ 219051401571