Почти во всех книгах написанных в помощь начинающему писателю, я видел, как в качестве образца универсальности идей, приводят пример Шекспира. Его произведения в этом плане как дышло - куда повернул, туда и вышло. Все мы слышали об истории Ромео и Джульетты. О чем она?
О силе любви?
Об ужасных последствиях клановой вражды?
О жестокости мира, не позволившей соединится двум любящим сердцам?
О жестокости людей по отношению друг к другу?
Да, обо всем этом! И если почитать повнимательнее, то можно найти еще множество смыслов, скрытых опытным драматургом!
Безусловно, Шекспир - гений. Ведь его произведения актуальны и по сей день!
Но КАК все это написано? Почему его произведения получились такими универсальными?
Да потому что они скелеты! Костяки для постановок и экранизаций. А из одного скелета можно получить (путем несложных преобразований с материей ) множество различных людей. И у них будут разные физические данные, разный цвет кожи, различный интеллект и их жить они могут в разных эпохах... Но это уже работа не автора.
Итак, чем универсальней произведение, тем меньше деталей в нем будет. Вот какую цену приходится платить за многогранность книжки.
Это уже потом придут другие, выделят из произведения близкие им мысли и разжуют их для зрителя. И в этом смысле драматург - это прораб, который говорит: "Копать здесь!". А режиссеры - это копатели, и что они найдут, зависит уже от их старания - может сундук с золотом, может развалины древнего города, а может вообще ничего...
Сколько различных постановок "Ромео и Джульетт" может сделать за свою жизнь режиссер? Одну... Две... Три, если он по настоящему велик. Потому что, увидев однажды своих героев, уловив ту самую идею, которая "зацепила" его, пропустив пьесу через себя, режиссер одевает на глаза шоры. Он "нашел свое" в произведении - он облачил плотью скелет, данный ему автором. Оживил пьесу. КОНКРЕТЕЗИРОВАЛ ЕЕ...
И теперь для того, что бы увидеть произведение заново, режиссеру необходимо разрушить, убить свое понимание пьесы. Он должен содрать с нее всю плоть, и опять вернуться к скелету. Не правда ли, есть в этом что-то садистское?
Давайте теперь рассмотрим прозу.
Писатель-прозаик, на мой взгляд, ближе к режиссеру, чем к драматургу. Посудите сами: автор повести дает читателю очень много априорной информации. Это и место действия, и образы героев (как внутренние, так и внешние), и свое отношение к творящемуся на страницах его произведения...
Каждый раз, когда писатель уточняет что-то в своем тексте, он приближается на шаг к определенной цели. КОНКРЕТЕЗИРУЕТ ее для читателя. А конкретные мысли доступны, пардон, конкретным людям. Отсюда и понимание повести только определенным кругом людей, "настроенным" на волну автора.
То есть пишешь фэнтези - и баста, считай, что любители Пушкина и Достоевского и того же многострадального сэра Уильяма для тебя потеряны. . Вот блин! А я так рассчитывал на миллионную толпу поклонников!
Что же делать?
Осваивать драматургию и заделаться Шекспиром? Начать писать пьесы или сценарии?
Есть и другой путь решения проблемы "нетленности" вашего произведения. Найти золотую середину. Возвращаясь к "анатомическому" определению, не одевать все мясо на скелет. Пусть читатель тоже побудет немножко творцом. Но как это сделать?
Увы - писатель прозы никуда не денется от конкретики. Однако можно постараться избежать ее там, где она не нужна. А вот где она не нужна - это уже другой вопрос, который каждому автору, для каждого своего произведения необходимо решать самому. И цена правильности решения этой задачи - "живучесть" вашей книги...