Аннотация: О том, что боль останется с вами ровно настолько, насколько вы к ней привязаны. Ведь боль - это всегда рана, которая заживает слишком долго. Но иногда, рядом нет лучшего врача, чем вы сам
Морган снова ранен
- Ты можешь идти быстрее? Ах, дьявол, бог мой, дьявол, как же ноет, - я сидел верхом на плечах своего товарища, обхватив руками его шею.
- Я жутко устал, - его голос отдавал хрипотой и мокротой, он прошел уже два километра с человеком на плечах, но останавливаться было рано.
- Это очень-очень большое дерьмо. Господи, боже мой Господи, чтоб я сдох ещё раз в жизни терпеть такую боль.
- Черт бы тебя побрал Андрей, будет ещё хуже.
- Знаю, ах туда меня, знаю, но ничего не могу поделать.
- Будешь орать, потеряешь сознание.
- Я его и так потеряю, надо остановиться.
- Давай.
Он аккуратно спустил меня на землю рядом с кустами шиповника. Он старался не задеть ногу и не поднимать пыль вокруг меня. Мы решили перевести дух сидя под лучами палящего солнца. Мы просидели так около пяти минут, а потом Сергей отошел на середину пыльной дороги и осмотрелся.
- Хорошо бы машина поехала, - сказал я.
- Это чертова глушь.
- Сколько до госпиталя?
- Много.
- Ты не дойдёшь Шутихин, богом клянусь не дойдешь.
- Дойду, но если ты уснешь, то будет сложно.
- Я постараюсь не спать, боже, как же ноет, скорее даже горит.
- Дай взгляну.
Шутихин развернул мою ногу немного вправо, придерживаясь пальцами за лодыжку и колено, чтобы не занести инфекцию на ожег.
- Как думаешь, мышца повреждена? - спросил Он.
- Да, - ответил я.
- Я пойду на трассу, хочешь воды?
- Очень.
- Держи, только не пей всё.
Шутихин вернулся через пару минут. Он дышал ещё тяжелее и упал в траву неподалеку от меня и снял майку.
- Давай воду.
Я протянул ему бутылку. Он полил майку водой и подполз ко мне.
- Я обверну ногу, - сказал Шутихин.
- Нельзя, говорят, что нельзя, от этого только хуже, ах черт, как больно.
- Зато меньше пыли, но волдыри вскочат огромные.
- Черт с тобой давай.
Он аккуратно положил на мою ногу свою мокрую майку и сделал маленькие узлы рядом с коленом и стопой, так что майка теперь покрывала всю рану. Мне стало немного легче. Я отполз назад и прилег на траву.
- Видел кого? - спросил я.
- Кажется да.
- Сколько их?
- Трое, они разделились возле колонки и один рванул к старому двору.
- Суки, вот же последние суки, так говоришь удрали?
- Еще как, - Шутихин снял башмаки и стал вытряхивать камни и колючки которые поймал пока нёс меня на спине, - но как так быстро?
- Что быстро?
- Как так быстро нашли нас?
- Я сам дурак, я видел одного.
- А чего молчал?
- Не хотел паниковать раньше времени, да думаю, что сути бы это не изменило.
- Я бы его прикончил.
- Ты бы его искалечил.
- Ну подожди, я этих сук сам прикончу.
- Если только не они нас.
- Очень может быть, но я клянусь, что прикончу хоть одного из них.
Я перевернулся на другой бок.
- Черт, что-то мне совсем скверно.
- Сейчас пойдем.
- Чем они, кстати, били?
- Баллоном.
- Вот же суки, и ведь действительно суки.
- Знаю, я клянусь, что их найду, наши их найдут, я только не пойму, чего они не вернулись.
- Они хотели меня испугать.
- Они сами обделались, думают, что мы идем в полицию.
- Идиоты.
- Нет, они суки, и я клянусь, что их прикончу, как только выберемся.
- Давай немного помолчим, ах ты твою душу, слишком больно, ох, сейчас бы не отключиться.
-Ты подыши-подыши немного.
Мы полежали на солнце, отдышались и стали медленно подниматься. Жара понемногу спадала, но повязка всё равно высыхала и приходилось смачивать её водой. Шутихин поднял меня на плечи, и мы продолжили путь по дороге. Мы прошли по кустам вдоль высокой бетонной стены молочного завода и вышли на небольшой перекресток. Здесь было очень много кустов с крапивой и диким крыжовником, который сильно колол ноги и иногда даже рвал обувь. Нам нужно было добраться до дома, и оттуда, на машине, Шутихин довез бы меня до больницы, но дорога была сложной. Пришлось спускаться через овраг, который ведет к старому болоту, где когда-то было озеро. Мне было чертовски плохо и вонь этого озера очень помогала не заснуть, словно хорошая тряпка с нашатырём. Шутихин шёл очень быстро и иногда поскальзывался, и едва не падал в грязь вместе со мной на плечах. Я старался держаться изо всех сил, и когда мы спускались в овраг, я вцепился в его майку так сильно, что оставил красные следы на коже. Шутихин старался не трясти меня, но боль становилась невыносимой, и я понемногу проваливался в сон, а потом кусал себя за пальцы и просыпался. Но потом я почувствовал сильную резь, будто с каждым шагом мне в ногу вбивали по маленькому гвоздику. Я перевесился через плечо напарника, посмотрел на рану и тихо охнул. Зеленая майка Шутихина так сильно пропиталась кровью, что её прежнего цветы было почти не разглядеть. Я вспомнил, что однажды читал об ожогах, и что кровь - это очень скверно.
Меня вдруг стало тошнить, и я попросил Шутихина остановиться. Меня стошнило в ближайший от нас куст, потом я выпил немного воды, а Шитихин выжал окровавленную майку и снова смочил её водой. Я взглянул на ногу.
- Черт бы тебя побрал, - сказал я, - ну и месиво.
- Ничего, всё у тебя будет в порядке.
- А если придется отрезать?
- Если успеем, то не понадобиться, и хватит об этом.
- Я хочу знать, надо ли резать.
- А я не чертов врач, давай я просто доставлю тебя, и они всё скажут.
- Дьявол, дьявол, дьявольский дьявол на черте, господи.
- Да не чертыхайся ты, - Шутихин повязал мне ногу уцелевшим куском майки, - не больно было, когда отрывал?
- Кстати, не так сильно.
- Это хорошо.
- Зато выглядит она жутко.
- Знаю, но это хорошо, что не больно отдирать.
Он снова поднял меня на плечи, и мы продолжили путь. Дорога стала немного получше, но теперь приходилось идти в гору, которая сплошь была усыпана осколками от кирпичей и мелким шебнем. Шутихин матерился как сапожник каждый раз, когда камень попадал под тонкую подошву его башмаков, но не останавливался ни на минуту. Ай да Шутихин, ай да сукин сын, подумал я. Он был вдвое крупнее мене и чуть ли не на голову выше, и если у вас есть работа с которой нужно справиться на отлично, то вы были в полном порядке рядом с этим здоровяком. Но сегодня что-то не получилось. Оно и не могло получиться, потому что я облажался и не на заметил ублюдка, который выдал нас тем сволочам с баллоном. Черт, слава богу, что Шутихин не остановился и продолжил идти, если бы зацепило и его, то мы вряд ли смогли бы дойти до дома. Хотя к черту. Шутихин был дошел и без ноги, и ещё притащил бы меня на своих огромных плечах. Ай да Шутихин, спасибо тебе сорвиголова. Кто бы ещё пошел с тобой, кто бы вытащил твой окровавленный зад из этого ада. Только он. Но ещё не конец, надо ехать в больницу, а прежде надо забраться на этот сволочной мост и по нему дойти до калитки, и хорошо бы сделать это тихо, и не привлечь внимания. Хотя куда там, майка снова в крови и ещё пуще прежнего.
Шутихин дотащил меня до калитки быстрее чем я ожидал. Одной ногой он открыл дверь и занес меня во двор. Я улегся на ступеньках, радом во входом.
- Где он держит ключи? - спросил он.
- Видишь в стене гаража не хватает кирпича?
- Нет, не вижу, - Шутихин лихорадочно бегал вокруг гаража и осматривал стены.
- Да спереди, посмотри внимательнее смотри куда я показываю пальцем.
- Где?
- Вот!
- Я ничего не вижу,
- Да внимательнее, там половины кирпича нет.
- Вижу.
Шутихин подпрыгнул и дотянулся до ключа, который лежал в ложбинке в стене...()