На далеком острове, высоко-высоко в горах жил мудрец. Он вел образ жизни отшельника уже много веков. Домом служил ему грот, пищей ягоды и фрукты, а наставником природа.
Когда-то давным-давно, еще будучи юным и храбрым, он ушел в горы в поисках таинственных сокровищ. И на свою беду нашел их. Тот самый грот, что в глубине своей таил сияющий белый камень, что даровал бессмертие, пленил его и не пускал более от себя ни разу.
Юноше не хватило духу вырваться из пут магического камня тогда, не хватало его и сейчас, старику. Однако, жизнь его не была лишь вереницей похожих друг на друга, безобразно бессмысленных дней.
Каждое утро, солнце стыдливо бросало крохи своего света в глубь пещеры, озаряя испещренное временем лицо, пробуждая пленника ото сна.
Каждое утро он просыпался и подходил к небольшой прозрачной лужице, с минуту вглядывался в свои черты, а затем загребал рукой воды и умывал их. После старик расчесывал длинные пряди белесых волос и собирал их в косу. Затем надевал стертые сандали и выходил на свет.
За много лет неизменный маршрут его стал тропой, на которую и не тянулась уже трава. Он отходил на тридцать шагов от входа в грот, доходил до середины маленькой поляны и усаживался там, подобно восточным йогинам, скрестив ноги и выпрямив спину. Так он замирал и даже молния или ветер не могли потревожить его до самого заката. Однако, лишь тело его было неподвижным. Дух же был свободен и вездесущь.
То он стремился в родные края, то несся в неведомые дали - послушать проповеди древних мудрецов, то отправлялся в не пришедшие еще времена, заглядывая через плече к какому-нибудь адепту со странным писанием в руках, то отправлялся в дикие места - наблюдать нетронутую природу, то наведывался к мирским владыкам, выслушивая их планы и решения.
Не было для духа его приград, ни время, ни ратсояние не властны были над ним. За много лет своей жизни достиг он совершенства в отделении духа от тела и сознательном направлении его. Но где бы он ни был, что бы ни видел он, что бы ни чувствовал - никто не мог заметить, услышать, почувствоать его присутсвие.
И как бы ни стремился, как бы ни желал он заговорить с кем-нибудь, как бы ни хотел он явить себя - ничего у него не выходило. Изо дня в день, из года в год, старик летал по миру, проклятым на одиночество.
Он бы кричал, да безмоствует дух, он бы буянил, да не сдвинуть материю волей, он бы сошел с ума, да рассудок не поддается. И все что остается ему, это летать по свету, смотреть на людей и мир, знать, видеть, слышать, но не быть узананым, увиденным и услышанным.
Но однажды... На его поляну выбежал дикий лисенок. Мудрец был недвижем, а зверек увлеченно пытался поймать свой хвост и принял старика за камень или куст. Лисенок закружился по поляне, но вскоре упал и тяжело дыша, уставши, замер и уснул рядом с человеком. Щекотание шерсти о ногу, легкое, еле уловимое, но приятное, теплое, мерно дышашее существо рядом - все это вернуло дух старика в его тело. И очнувшись, тот с удивлением обнаружил спящего зверя рядом.
Острая лисья мордочка покоилась на траве, шерсть на спинке мерно вздымалась, перекатывая солнцечные блики по рыжему золоту, а лапки то и дело судорожно подергивались, будто он ловил кого-то во сне.
Сперва старик не шелохнувшись, наблюдал за спящем лисенком. Но затем, он все же протянул руку и легонько провел ею по шерсти. Лисенок вздрогнул и приоткрыв один глаз уставился на старика, но не сбежал. Тогда старик провел рукой еще раз, на этот раз зверек чуть выгнулся, подставляя спинку ласковой ладони. И старик продолжил гладить зверька, а зверек продолжил ластится.
А через час они играли: старик водил длинной травинкой по земле, а лисенок охотился за ней. И старик улыбался и смеялся, а лисенок был увлечен охотой за травинкой, словно эти были маленький мальчик и котенок, а не старец и дикий зверь. Так прошел остаток дня.
С закатом, старик поблагодарил своего друга, лаского погладив его шерстку и ушел в свой грот. А лисенок, посмотрев ему в след, вновь погнался за своим хвостом и скрылся в кустах.
Больше они никогда не встречались, но Мудрость в лице старика и Беспечность в лице игривого зверя до сих пор хранят память об этой встречи.