Аннотация: Такой сон мне приснился, вскочив даже не пытаясь осмыслить записал и уже потом отойдя от горячки стучания по клавиатуре прочел.
Навеянное утром!
Подошёл к ограде холма.
'Почему я здесь, ведь ночь не моё время, зачем вообще попёрся в такую даль!'
Перелез через низкую ограду, надо всё же посмотреть, почему меня сюда тянуло, что-то происходило на холме, слышалась музыка, песни, хотя этот речитатив скорее походил на рэп чем на песни. Не пройдя и пяти метров по высокой траве, остановился, от хруста веток, из ближайших кустов выбрались два грязных упыря, страшных с длинными перепутанными волосами, кривыми и длинными ногтями больше похожими на когти, и глаза, да глаза они светились красным голодным огнем.
'Мамочка!' - Забилась в голове мысль, забегали полчища нежно лелеемых тараканов, с разбегу стукаясь изнутри в виски пища: - 'Что же делать, неужели все будет как в плохих голливудских ужастиках?'
Из забытых глубин накатывали злость и отвага. - 'Нет, не дождетесь, думаете буду стоять, пока меня будут жрать, не шевелясь от страха, который схватил за горло своей костлявой рукой, нет и еще раз нет.'
Оглянувшись вокруг в поиске спасения, остановился на луне полной, блестящей, источающей свой холодный мистический свет. План, надежда, возможность выжить, все сплелось в мгновение мелькнувшей спасительной мысли.
Подняв голову к луне - завыл, истово отдавая всё страх, тоску, разочарование, одиночество, все в одном этом вое сплелось в жуткий клубок ненависти и злобы на этот мир. На краю видимости остановились вурдалаки, переминаясь с ноги на ногу, на вершине холма замерли песни и музыка, замерло все, казалось, сам воздух остановился, внимая столь пронзительному вою. Не останавливаясь на достигнутом падаю на пол и совершаю ломаные движения ногами и руками, да так активно, что слышу хруст суставов.
Станиславский, молча помчался за цветами, обдирая все встреченные клумбы. Гоголь с причитаниями: 'Ах тыж, вот чего мне не хватало', - тянет сожженные рукописи из печки и тушит их полотенцем.
Для пущей убедительности становлюсь на четвереньки и опять, уже со злостью и желанием уничтожить всех ставших на моем пути вою на полную луну, даже меня пробирает дрожь, я страшен, я оборотень, я часть леса, часть степи, я часть вселенной. Всё тело скручивает боль, еще краем глаза вижу, как убегают вурдалаки, как тени спускаются с вершины холма. Боль затапливает сознание, боль тянет, выкручивает, боль как рождение!
Наконец боль уходит, еще нервно подергивают нервы на руках и ногах изо рта, что-то выпадает, скосив взгляд, нервно сглатываю и меня чуть не выворачивает наизнанку, во рту металлический вкус крови, на полу кусок сырого мяса. В голове бьется мысль - как! Как такое возможно, не ужели все ужастики, все сказки про оборотней сбылись и почему со мной? Скольких людей я убил, утоляя свою боль и кто я теперь такой - лесной опасный зверь, которого ждет своя серебряная пуля или человек не осознающий себя, обреченный на одиночество боясь причинить боль и страдания любимым людям, а может и саму смерть с которой после этой ночи стал обручен?
Станиславский отодвигает от моих ног букеты и нервно закуривает сигарету, она дрожит в его руках, спички ломаются, он долго не может закурить, а что Гоголь, он молодцом, смотрит с восхищением и скрепит пером, еле успевая выхватывать чистые листки. От них не дождешься понимания.
Оглядываюсь вокруг и замираю, голова. Да моя голова лежит на коленях у девушки, простое длинное платье, подпоясанное на талии желтой ленточкой, волосы чуть ниже плеч спереди седая прядка волос, глаза необычные меняющие свой цвет успокаивающие и нежные. Оказывается, она держит мою голову в своих руках, от которых идет спокойствие и тепло.
- Пошли со мной мой зверь, придется научить тебя жить заново!
Эти слова звучат, как надежда на пробуждение.
Вдали орут петухи.