Врач умирает с каждым своим больным
|
ЦИРКОВОЙ КОЗЕЛ
(У козла заиграли гормоны)
Анатолий МЕЛЬНИК
Конец 50-х годов минувшего столетия. Одесса, одна из хирургических клиник мединститута, раз в неделю дежурит ургентно, принимая больных со всего города. Везут все, "от макушки до пяток". Дежурная бригада из двух хирургов, операционной сестры, двух санитарок и фельдшера-регистратора, еще бывает 1-2 студента-медика 3-го курса. Студенты, как всегда, на подхвате, где, что принести, записать, сделать сестринские манипуляции, поучаствовать в обработке ран, и даже "подержать крючки" во время операции. Это те ребята, которые с первого курса мечтают стать хирургами. Приходят на дежурства, смотрят, набираются опыта, как в подобных случаях поступают хирурги. Опыт этот, если он будет основываться на дежурствах в течение нескольких лет, будет неоценим по значимости при самостоятельной работе. В ургентной хирургии хирург по настоящему готов ко всяким неожиданностям в операционной, когда проработает лет 10. Ну а сейчас, студенты помогают, как могут, смотрят, учатся.
Больные идут потоком, дверь в приемный покой не закрывается. Их здесь осматривают, сортируют, выделяя группу больных, требующих оперативные вмешательства, когда таких набирается 2-3 человека, один хирург идет в операционную, беря в ассистенты одного из студентов. Второй хирург продолжает оказывать амбулаторную помощь, включая обработку небольших ран, занимается переломами, ушибами, делая блокады, и одновременно "подбрасывает" больных на операцию, если такие поступают.
Вот так начиналось и это дежурство, только с тем отличием, что это был субботний день. В субботние, воскресные дни, и, тем более, в дни фиксированных авансов и зарплат добрую долю поступавших пациентов составляла "пьяная травма" (о наркоманах тогда практически и речи не было). "Завал больных", как правило, начинался ближе к вечеру
Сегодня с утра дежурство начиналось спокойно, обращений было мало, и характер обращений был не тяжелый. Где-то, ближе к полудню, в приемное пришел мужчина средних лет, ни чем не примечательный, а с ним еще двое приятелей. При первом взгляде сразу было видно, что все они были навеселе. Слегка возбужденные, словоохотливые. Выяснилось, что все они из группы цирковых клоунов, привели своего коллегу, который сегодня на утреннем детском представлении на арене получил удар в живот от козла, с которым группа выступает на арене. А дальше, со слов потерпевшего выяснилось, что выступает козел в их группе давно, по ходу выступления разыгрывается шуточная сцена, повторявшаяся уже не один десяток раз. Зрителям нравится, особенно детям. Кто-то из медперсонала даже сказал, что да, видели этого козла раньше во время представления. Козел большой статный рогатый, с роскошной бородой, ухоженный, настоящий красавец. А пострадавший хозяин козла продолжал:
- Козел с большим цирковым стажем, с задоринкой, но иногда ему словно вожжа под хвост попадает, начинает проявлять строптивость, упрямство. Вот и сегодня стал таким упрямым, настоящий козел! Ну и вовремя представления стоял-стоял, а потом, как боданет меня в левый бок. - Приятели потерпевшего встревали в разговор, уточняя обстоятельства травмы, ругая строптивого козла.
( См. видеофайл)
"https://dl.dropboxusercontent.com/u/31343206/video/kozel-i.mp4"
У козла заиграли гормоны.
А потерпевший клоун продолжал рассказывать:
- Упал, у меня, аж, в глазах потемнело от боли, когда он сзади боднул меня. Дети в восторге, все восприняли, как игру. Поднялся, стерпел, закон цирка гласит, коль начал номер, то его должен закончить, даже, если не получается. Чего козел вдруг взъерепенился ни с того, ни с сего, ума не приложу.
Кто-то из присутствующих бросил реплику:
- Да у козла, наверное, просто, заиграли гормоны, весна же!
![[]](/img/m/poezija/tsirkvoi_kozeldoc/kozel-2-i.jpg)
Козел, он и есть козел
Хирург, начавший осмотр пациента, уточнил:
- На арене были под "шафэ"?
- Ну а как же без этого, доктор, надо и себя чуток взбодрить, и завести перед выходом на арену.
- Может быть, потому козел и осерчал, животные не любят запах алкоголя. - Пояснил хирург, продолжив расспрос больного.
Тем временем пациента уложили на кушетку и продолжили осмотр. Боли локализовались в верхней половине живота слева, на коже даже виднелась поверхностная продолговатая ссадина, судя по всему, след от козлиного рога, доходившая до края реберной дуги. При осмотре живот был мягкий, участвовал в акте дыхания, отмечались боли в области левого подреберья. Пульс был нормальный, артериальное давление 120/70. Кожные покровы обычного цвета, сухие, теплые, видимые слизистые - розовые. Общее состояние пациента оставалось удовлетворительным. Ни каких особых признаков острой травмы живота (тем более, катастрофы) не было, но, тем ни менее, хирург упомянул о возможной травме селезенки, а потому заявил пациенту, что необходимо остаться в отделении, лечь в постель, и несколько дней наблюдаться, если все пройдет без осложнений, то можно будет потом и выписаться.
Услышав это, пациент заявил, что даже речи о госпитализации быть не может.
- Да вы, что, доктор! У меня сегодня вечернее представление! Я не могу срывать выступление.
Доктор начал объяснять ему, чем грозит отказ от госпитализации. Пришлось объяснить, что у него, судя по рассказу, закрытая травма живота, козел ударил в живот в область расположения селезенки. При таких травмах есть вероятность повреждения селезенки с обильным, даже смертельно опасным внутренним кровотечением.
- Но, доктор, я чувствую сейчас себя нормально, бок побаливает, так это всегда так после ушиба, поболит, поболит и перестанет. - Отвечал пациент.
Тут не обойтись без справки. Разрыв селезенки - это смертельно опасное осложнение закрытой травмы живота, встречается не так уж и редко, особенно, если удар тупой, локализовался в левой верхней половине живота. Разрыв селезенки сопровождается кровотечением в брюшную полость. Кровотечение может быть незначительным, но чаще - катастрофическим. Симптоматика разрыва характеризуется болью в животе разной интенсивности, преимущественно локализующейся в области ушиба, и явлениями внутреннего кровотечения. Лечение - хирургическое. Разрывы селезенки обладают одной очень коварной особенностью из-за паренхиматозного (зернистого) строения селезенки. Ткань разрываясь, буквально крошится, расползается, представляя огромную кровоточащую рану, не склонную к самопроизвольной остановке кровотечения. Кроме того, селезенка покрыта соединительнотканной капсулой, которая в некоторых случаях при разрыве ткани селезенки остается целой и сдерживает на некоторое время кровотечение. Но если кровь под капсулу в области разрыва продолжает поступать, она накапливается, растягивает ее и при небольшом физическом напряжении, даже при кашле, может разорваться. В таком случае кровотечение продолжается в брюшную полость с катастрофическими последствиями. Повторные разрывы и кровотечения могут случаться в течение нескольких дней после травмы на фоне мнимого благополучия.
Чуть отвлекаясь от повествования, придется напомнить, что описываемые события происходили более полувека назад. У хирургов в то время не было многого из современных методов диагностики: ни УЗИ, ни МРТ, ни КТ (компьютерных томографов), ни гибких фиброскопов, да и о "шарящем катетере" не многие слышали. А если говорить правду, то перечисленные методы диагностики и сегодня еще недоступны очень многим рядовым больницам, тем более, в ургентных случаях.
Все попытки уговорить пациента госпитализироваться были безуспешными. Не принял пациент в расчет осмотр и второго хирурга. Тогда врачи пошли на крайний шаг, предложив пациенту написать расписку об отказе госпитализации. Тот с готовностью согласился. Начал писать расписку под диктовку, где вещи назывались своими именами. Что может произойти разрыв селезенки, что будет обильное кровотечение, которое может привести к смерти.
Пациент писал расписку не испытывая при этом особого беспокойства и страха, хотя обычно, начав писать такую расписку, больные останавливаются на середине текста и соглашаются с рекомендациями врача.
На это раз пациент, не особенно задерживаясь, дописал и подписал расписку, и, успокаивая доктора, заявил:
- Да не волнуйтесь, вы доктор, ничего не случится. Отыграем вечернее представление, и тогда приду на койку.
Хирург, закончив осмотр пациента, продиктовал вслух диагноз в регистрационный журнал дежурному фельдшеру: "Закрытая травма живота области левого подреберья, ушибленная поверхностная ссадина, подозрение на субкапсулярное повреждение селезенки. Алкогольное опьянение. Больному предложена госпитализация, от которой он категорически отказался. Взята расписка".
Пациент расписался в журнале, туда же была вклеена расписка. Находившиеся рядом друзья-клоуны в полушутливой форме дружно поддерживали пациента, заявив, что они идут вместе в Дом артистов цирка - гостиницу, что находится рядом с цирком в районе Нового базара, да и от больницы не далеко, если что, они его быстренько вернут в клинику.
Подхватив коллегу, они довольные поспешили к выходу, на прощание, помахав еще шляпами. Клоуны-профессионалы, да и только, что с ними поделаешь, подумалось в тот момент дежурной бригаде.
На следующее утро, в самом конце дежурства последовало продолжение истории с несостоявшейся госпитализацией артиста цирка.
Артисты, выйдя из клиники, по дороге в гостиницу где-то приняли на грудь еще по 100 граммов. Пришли в гостиницу, и разбрелись по своим номерам. До вечернего представления оставалось еще несколько часов, и они, завалившись в постели, решили отдохнуть.
За часа полтора до представления по их просьбе, как было договорено, их начала будить дежурная. Одного разбудила, другого, а третий, на стук в дверь не откликался. Двое приятелей пробудились, собрались и пошли будить третьего. На стук в дверь никто не отзывался. Дверь была закрыта на ключ. Пришлось обратиться к дежурному администратору, которая своим ключом, наконец, открыл дверь. Вошли в комнату, коллега спал на кровати, даже не раздевшись, когда попытались его растормошить, то оказалось, что он уже холодный, без каких-либо признаков жизни.
Случилось, в общем-то, то о чем предупреждали пациента, и почему его настоятельно убеждали и предлагали лечь на койку под наблюдение. А он отказался, даже когда писал расписку с полным объяснением грозящих осложнений.
Был субкапсулярный разрыв селезенки, пациент, не вняв предупреждениям, не лег на койку, продолжив обычный образ жизни, да еще "погрешил" спиртным. Дополнительная физическая нагрузка спровоцировала, повышение кровяного давления, селезеночная капсула не выдержала напряжения, разорвалась, и началось отсроченное обильное внутри брюшное кровотечение уже во время сна...
Когда в гостинице обнаружился умерший артист, поднялась неимоверная паника, охватившая весь артистический персонал. Приятели умершего, как свидетели, начали рассказывать все обстоятельства произошедшего. В общем, по их рассказам сложилось общественное мнение, что коллега умер по вине врачей клиники, куда он обращался за помощью.
А дальше началось судебно-медицинское разбирательство, дополненное еще по линии медицинской городской и областной администрации, и, главное, над всем довлело общественное мнение артистического мира, с которым трудно было не считаться, которое "жаждало крови врачей-убийц".
При разбирательстве диагноз был полностью подтвержден, так же как и предупреждение больного о грозящих осложнениях, что подтверждали члены дежурной бригады и, главное, расписка, написанная рукой самого пациента. (По сути дела, пациент собственноручно подписал себе смертный приговор).
Почти полгода хирург общался со следователем, пытавшемся убедить его в виновности случившегося, хотя все эксперты, которым давали на рецензию материалы по этому случаю, однозначно давали заключение, что в этом деле вины медицинского персонала нет. Но прокурор и следователь, приняв сторону общественного мнения, могли позволить себе даже заявить, что если врач абсолютно был уверен в диагнозе, то не должен был отпускать больного домой и даже, как заявляли некоторые артисты цирка, надо было все равно брать больного на операцию! Но это даже в те времена это допускалось в исключительных случаях только в психиатрических больницах. Не зря в те времена в среде хирургов даже ходило выражение из области "черного юмора" - Ну что, будем оперировать, или пусть живет?
В связи с этим позволительно вспомнить случай из времен Великой Отечественной войны. Когда в 1944 году уже началась ощущаться нехватка личного состава в Красной Армии, главный хирург Советской Армии академик Н.Бурденко обратился с докладной запиской к И.Сталину. В записке он писал, что имеется много мужчин призывного возраста, которые по медицинским показания не годны к военной службе. В частности лица с паховыми грыжами, которые, если подвергнуть не сложной операции, будут здоровы, и могут призываться в армию. Но эти мужчины умышленно отказываются от оперативной санации. В то же время, если провести этим лицам операции, то можно будет призвать в армию дополнительно 200 тысяч граждан.
И.Сталин написал резолюцию на этой докладной: "Делать этого нельзя, так как это будет означать насилие над личностью". (Это-то Сталин, насилие над личностью!).
То было давно, а вот другой пример из нашего недавнего прошлого. Очень известный экс-канцлер Западной Германии Вилли Брандт страдал инкурабельной опухолью желудка. У него случилась клиническая смерть. Врачи клиники сумели его реанимировать. Спустя время у него опять наступила клиническая смерть, и вновь врачам удалось вернуть его к жизни. На этот раз Вилли Брандт, придя в сознание, поблагодарив врачей за оживление, заявил, что если они еще раз попытаются это сделать, он подаст на них в суд. Больше уже ему ни кто реанимации не делал.
Старшему хирургу-дежуранту, принимавшему того пациента, прошедшему войну, те события не прошли даром. Он стал больше курить, к серебру висков военной поры, добавился густой серебристый иней всей головы, в кармане появился валидол, а временами пришлось прибегать и к нитроглицерину. Ни что не проходит бесследно, даже если ты в итоге окажешься прав и не виновен.
|