Минский Модест : другие произведения.

Начинающий

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Он был начинающий писатель и уже издал первую книжку в мягкой обложке, достаточно пухлую. Это потому что формат малый, так посоветовал издатель. И был прав. В таком виде книжка смотрелась компактно и выгодно. Хорошо, если в дорогу, думал он. Правильное решение.
  У него хранилось несколько экземпляров. Презентации не было, уровень не тот. Рано - посоветовали в редакции. Но несколько книжек он берег, чтобы подарить близким или почитателям с личным автографом.
  С Машей он тоже познакомился на почве литературы.
  - Вы, талант, - говорила она, - Вас ждет великое будущее. И вот эта ваша фраза...
  Она зачитывала понравившийся кусок.
  Он не верил настоящему, все казалось неправдой, вычурным гигантизмом, но ее слова грели душу. А может на самом деле что-то есть, может, не вижу, как и многие пишущие. А она - говорила и говорила. Сначала по электронной почте, правильно построенными предложениями, потом по телефону.
  И однажды они встретились. Она позвонила во второй половине дня - узнала, как настроение, что пишется, какие литературные планы.
  - Ничего особенного, - сказал начинающий писатель, - Сейчас депрессия, осень и что-то с музой. Или со мной.
  - Вам надо обязательно выходить. Вы выходите?
  - Нет. Прихожу после работы и запираюсь, больше в себе.
  - Нет, нет, нет, - сказала она, - Вам нужно выходить. Многие писатели ловили мысли в пути. Новые идеи. Лечились от депрессии. Путешествовали.
  - Даже не знаю, - сказал он.
  - Давайте погуляем, - сказала она так просто, будто сто лет знала его. И ее голос не терпел возражений, - Сделаем небольшое открытие.
  - Давайте, - неожиданно согласился автор.
  Они гуляли по парку, поднимали осенние листья, смотрели на багровый закат и он чувствовал, что внутри что-то происходит. Что быстрее хочется к столу, к компьютеру и писать, писать.
  В тот вечер он на самом деле писал, и, казалось, за несколько часов создал шедевр. Слова, как чувства, думал он. Чувства, как слова - красота, гармония.
  
  - Чепуха какая-то, - сказал издатель, когда автор скинул рассказ по электронной почте, - Нет жизни, только юношеский романтизм, - Вам, сколько лет? - поинтересовался он.
  В голосе чувствовалась насмешка, и автор попрощался, сославшись на неотложные дела.
  
  Через два месяца они поженились. Свадьбы особой не было. Взрослые люди. Расписались, потом посидели в кафе со свидетелями. Она говорила об искусстве, писателях, картинах, театре, увлеченно, словно порхая. Свидетели поддакивали и налегали на горячее.
  - Нет, вы послушайте, - говорила Маша, - Вот, это, послушайте..
  Доставала записную книжку и читала его же цитаты.
  Автор краснел, но было приятно.
  
  Утром она сказала:
  - Я жена писателя. Как это прекрасно. Это подумать только - жена писателя!
  Да, это было прекрасно, но за этим последовало:
  - Котик, чисти зубы, умывай лицо, тебе нужно приходить в себя и работать, работать. Ведь талант - это труд. Ежедневный.
  Писатель согласился. Он сам знал, что талант, это труд.
  Он сел за стол, включил компьютер, но ничего не получалось.
  - Ну, что ты уже написал, - спросила она, внося на подносе острый запах кофе.
  - Тебе, милый, - добавила она, протягивая дымящуюся чашку.
  Писатель не пил кофе, поблагодарил, сделал глоток и понял, что очень трудно, не та атмосфера, что слова не получаются, расплываются мылом. Не то настроение, разобран после вчерашнего. Свадьба, выпили, пусть и немного, разве я писал после такого?
  Он вышел из-за стола и улегся на диван.
  
  -Что?! Что с тобой? - вскинула руки Маша, увидев лежащего мужа.
  - Голова болит, - сказал автор.
  - Да, отдохни, обязательно поспи. Дождись музы.
  А потом добавила:
  - А твоя земная муза сходит на педикюр. Можно?
  Автор кисло улыбнулся и облегченно махнул рукой.
  
  Он еще несколько раз подходил к компьютеру, нажимал на клавиши, потом убирал буквы, снова нажимал. Затем размышлял, что подвигает автора к творчеству - работа или вдохновение. Как другие пишут каждый день. Каждый. А если трагедия, горе, тоже пишут? Вряд ли. И когда температура под сорок? Значит про каждый день это форма, обман, растиражированная ложь.
  
  Ночью он спал хорошо. Они отвернулись, будто прожили много времени.
  - Может, хочешь? - спросила она, - Не стесняйся, говори, тебе надо для творчества?
  - Давай завтра, - сказал он, хотя не был уверен в этом.
  
  Рассказ не шел. Не те слова, не те мысли, не было искры. Нервничал и она, чувствовала.
  - Не переживай, - говорила жена, - Все будет хорошо. Не получается сейчас, ну и что? Это еще раз доказывает, что ты талант - нервный, импульсивный, а не ремесленник. Ты, чудо. Я тебя очень люблю. Можно схожу с подругой на выставку? Там новый модельер представляется.
  
  Он же ложился на диван, запрокидывал голову и долго тер глаза, до хруста.
  
  История любви застыла в трех абзацах. Не получалась. Вроде совсем недавно пережил и еще внутри. Вот, живое, бери и лепи. Но цеплялись пошлости - котики, зайчики, "чудесные настроения" и сюжет сворачивался в катастрофу. И герои неважные. Вроде пишу с себя и не понимаю, в чем дело.
  
  - Котик, ты снова не писал, - говорила она, по возвращению, - Ты закапываешь наш талант.
  В ее глазах появлялись слезы, а он готов был расшибиться в доску от своей несуразности. Что, почему, как ей достались такие трудности.
  - Я знаю, знаю, ты сильный, говорила она и целовала в голову.
  
  Прошло три недели. У автора не писалось, Маша страдала.
  - Может, я тебя в сексе не удовлетворяю, - интересовалась она, - Ты стал какой-то замкнутый, даже внутренне агрессивный, я чувствую.
  - Нет, - коротко отвечал автор.
  - Котик, может тебе сделать минет? - спрашивала она.
  Он накрывал лицо подушкой и тяжело дышал.
  - Тише, тише, - успокаивала она, - Все придет, все будет хорошо.
  Потом ложилась рядом и прижималась.
  - Ты обязательно напишешь большой роман, как Хемингуэй или Фицджеральд, а еще лучше, как Страут. Ты можешь. Ты лучший. О тебе будут говорить.
  Мужчина поворачивался к ней, чисто механически, но от услышанного становилось тошно. Как будто он должен родить ненавистного ребенка.
  
  Он засыпал и гипнотизировал себя - выспаться, никаких кошмаров, даже снов, голова чистая, как летнее небо и в нем золото солнца, золотое...
  
  - Ты что будешь, сырники или овсянку, - говорила она утром.
  Сырники, овсянка, пульсировало в голове. Потом снова - сырники, овсянка. Затем голос из коридора говорил:
  - Носки твои стирать?
  И затем:
  - Извини, что отвлекаю, котик.
  Писатель теребил волосы и думал над тем, что жизнь какая-то странная. Несбалансированная. Что невозможно найти равновесие и компромиссы.
  Потом звонил издатель и автор нервничал:
  - Работа идет. Небольшой тупик, ну, тема, новая не сразу войти в колею, - говорил он.
  Потом добавлял:
  - Сроки. Да помню. Но не могу, когда нет души, если не цепляет. Нет... Нет... Не могу... Стараюсь.
  Потом клал трубку и массировал пальцами виски.
  А она спустя время начинала:
  - Ты, пиши, любимый. Нам летом в отпуск. Можно, конечно и здесь, в пансионат - здравствуй старость, но хочется на Мальдивы или Сейшелы. По Европе проехать, в крайнем случае. Как тебе путешествие в Париж? У нас так и не было медового месяца. Ты там освободишься от кошмаров и напишешь что-то главное.
  И он садился писать, понимая, что семья это ответственность и чем больше думал об этом, тем стремительнее исчезали нужные слова.
  - Тебе очень повезло, - кричала она из ванны, - Меня добивались такие мужчины, видные кавалеры. А выбрала я тебя. Тебя! Слышишь?
  - Иди ты к черту, - неожиданно сказал он достаточно громко.
  - Что? - крикнула она сквозь шум воды.
  
  Он испугался собственной решительности, накинул куртку и вышел на улицу.
  Долго бродил по улочкам, которые знал с детства, останавливался у витрин, смотрел на отражение странного человека. Кто это? - спрашивал себя. Что с тобой произошло, незнакомец, какая несуразная фигура, волосы. Надо подстричься, думал он.
  Шел в ближайшую парикмахерскую и сидя в кресле и чувствовал нежные руки, что массировали мокрую голову. Закрыл глаза и мысли стали чистыми, прозрачными, будто только родился.
  - Вам, как, - поинтересовалась мастер.
  - Все равно, главное чтобы другое.
  
  Придя домой, застал жену крайне расстроенной. Она долго молчала, глядя в пустоту. Мужчина гладил ее по спине и пытался завести рассыпавшиеся волосы за ухо.
  - Зачем ты со мной так? - наконец сказала она.
  - Как? - глупо произнес он.
  - Вот так, без души, цинично, будто растоптал. И это за все хорошее, что я делала?
  Автор не понимал, о чем она, но на всякий случай сказал:
  - Извини.
  - Я тебе не нужна, чувствую. Не нужна. Ты мной тяготишься, перестал писать. Я не твоя муза. Не твоя.
  - Ну что, ты, что ты, - успокаивал автор, - Да, видно я плохой. Но все можно исправить.
  
  Вечером она ушла, хлопнув дверью, будто выстрел из пистолета. Он же всю ночь работал. От злобы, обиды, ощущения несостоятельности. Писал, как в последний раз, иносказательно, вынося личные обиды в контекст своего героя.
  Утром отослал в редакцию и упал на пустую постель. Нет, нет, буду сильным, сказал себе, вытирая подушкой влажные глаза.
  
  Через два дня ожил телефон. Она - решил автор и с волнением метнулся в коридор.
  - Ну вот, - сказал издатель, - Чувствую твою манеру, остроту. Прекрасно. Говорят, что женился?
  - Да, - коротко ответил автор.
  - И все в порядке?
  - Все в порядке, - сказал автор.
  - Злые языки, - сказал издатель, - Это бывает, когда талант.
  Потом позвонила она и спросила:
  - Ты писал?...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"