Минский Модест : другие произведения.

Зверобой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  
  
  Чертова география. Хорошо, что опрос окончен и урок последний. Что там Дмитрий Аркадьевич распыляется - Азия, Евразия, материки, монголоиды, проливы. Сколько ему по возрасту? Вон, как дает, и интонации меняет, и ходит у доски, подпрыгивая. И кольцо у него на пальце обручальное, широкое, как у соседки Лидии Васильевны, бабское. Нравится, что ли? Пусть говорит, главное, что вызывать не будет.
  Уже весна, а потом лето и там можно спать сколько угодно и портфель засунуть в диван. А еще мечтать. Хуже всего, что уедет она. Постоянно уезжает. То в лагерь, то к родственникам. На недели три. Так всегда.
  - Сколько до звонка, - толкает соседку через ряд Марат.
  - Ты минуту назад спрашивал, - уклоняется от "укола" в спину Сидорова.
  - Ну, сколько?
  - Еще двенадцать минут.
  Как медленно тянется география. А она не смотрит, не обернется. Плохо, что у этой толстухи часы. Вот бы у меня. Красивые, электронные. Видел в универмаге. Пришел бы в класс, все девчонки оборачиваются, шепчутся. И часы на самом видном месте. Так, чтобы манжет не закрывал. Можно и с коротким рукавом рубашку. А лучше повязку наложить возле локтя. Самому, чтобы мама не знала. Просто так. Все спрашивали бы - а что у тебя с рукой, а потом, сразу, какие у тебя часы классные и она бы заметила. Пусть не подошла, но заметила, точно.
  А потом все вскакивают. Ощущение, будто долго плывешь под скалами из пещеры и воздух заканчивается, и мучаешься - ластами невпопад, руки крутит судорога, выныриваешь, задыхаешься, а кругом радуются, не потому что тебя увидели, а что хорошо самим, потому что весело. Это про звонок. Звучит резко, словно бензопилой по колоколу. И сразу шум, гам, крики, и голос Дмитрия Аркадьевича - запишите домашнее задание...
  Вот еще, записывать. Надо задавать до звонка. В крайнем случае, спрошу у Ковалева или Лазуркиной. Те, зубрилы, хорошисты.
  Уже на улице Марат тянет впереди идущего за пальто:
  - Пошли в кино.
  Макаревич крутит головой.
  - Денег нет.
  - Я тебе одолжу тридцать копеек.
  - А когда отдавать?
  - Завтра, или послезавтра.
  - Нет, завтра не отдам, и послезавтра. И в кино не хочется. А какое?
  - Зверобой, - говорит Марат, - Так ты идешь?
  - Мама будет ругать.
  "Мама ругать", кривляется Марат, когда фигура отдаляется. Хотя им в одну сторону, он нарочно начинает расстегивать куртку, подтягивать ремень. Больно надо идти с таким.
  Фильм классный. Кинотеатр по пути. Серое здание с колоннами. Марат бродит у афиш, всматривается в мужественные лица, но не решается войти. С кем-то, другое дело. А одному, тем более что он уже видел, не очень. Согласился бы Макаревич, так хотя бы подсказывать по сюжету можно, чтобы знал, чтобы без неожиданностей и переживаний. Типа - вон, смотри, сейчас этот на коне будет, или - думаешь, хороший проиграет? Думаешь? А один в куртке с бахромой в самом начале разбросает гвардейцев и скажет:
  - Ты последний человек, кому я не снял скальп вместе с башкой за мисс Джудит и Хэтти Хаттор.
  И в это время Марат будет молчать, потому что это он, а не тот, с экрана говорит эти слова, и не гвардейцам, а долговязому Прыщу - Ваньке Осничу - лицо неприятное, побитое оспами, за то, что на перемене берет его за шею и прижимает к парте. Все смеются. Даже на ее лице вроде улыбки.
  А еще можно так сказать, когда защищаешь от хулиганов. Допустим, возвращается Ленка с подругой вечером из сквера, а здесь два незнакомца - взрослые, волосы длинные, класс восьмой или старше, курят. И один грубо:
  - Эй, стоять.
  И он здесь такой:
  - Ты последний человек...
  Стоп, их двое...
  - Вы последние, кому я не снял скальп вместе с башкой за мисс Джудит и Хэтти Хаттор.
  И в кобуре обязательно кольт, и полный пояс патронов, в руке винтовка и лук, тетивой через плечо. Лук обязательно. Из пистолета можно убить, а из лука пустил стрелу в ногу или руку, чтобы только ранить, чтобы знали. А потом сесть на коня, что ждет за углом и, не оглядываясь, уехать. И они будут смотреть вслед. А на следующее утро, уже в классе шептаться. А потом кто-то спросит:
  - Это был ты?
  Для приличия придется немного помолчать, глядя в потолок. И Прыщ подойдет и протянет руку, и скажет: "Уважаю". А я пожму ее... Нет, не пожму, спрошу... Нет, лучше просто, молча пожать, как мужчина.
  
  Во дворе пусто. Даже на карусели не покрутиться. Одному не получается. Жалко, что в кино не пошел, но и тридцать копеек отдавать за то, что уже смотрел не очень. Лучше бросить в копилку. Та уже тяжелая. Если копить еще год или чуть больше, точно на часы хватит. Только как объяснить потом маме? Та, конечно, спросит - что это? Глупо отвечать про часы, что это часы. А что еще? "Часы" - скажу я. А она: "Откуда"? И я скажу: "Накопил". И она повторит: "Откуда"? И что сказать? И, конечно, схватится за голову, и начнет звать папу. А тот придет с газетой и мама скажет: "Посмотри, что у него. Посмотри"! "Не украл же", - скажет папа. А потом спросит, глядя в глаза: "Не украл"? И я замотаю головой. Тогда мама скажет: "Он с обедов накопил, представляешь, с обедов". И папа скажет: "Плохо", и пойдет обратно на кухню читать. Часы, это круто. Но хочется настоящую клюшку, как у хоккеистов и форму со шлемом. Обязательно красную. Красный цвет на белом очень хорошо смотрится. Она бы тоже заметила, если в такой форме. Только на коньках научиться, чтобы на катке со скоростью и еще спиной вперед кататься, и чтобы лед при торможении во все стороны от острых лезвий. Она умеет на фигурных, правда, так себе. А где научиться, чтобы к зиме? Да и копить так долго.
  Дома Марат листает толстую энциклопедию. Любит рассматривать про Древний Рим, Карфаген, как они в Африке дрались. Лучшие картинки переводит карандашом на ватман и раскрашивает. Потом всем показывает.
  Когда приходит мама, через комнату спрашивает:
  - А почему меня назвали Марат.
  - Папе понравилось. Он выбирал.
  - А имя героическое?
  - Возможно.
  - И мне нравится, - говорит Марат.
  - Вот и хорошо, - говорит мама.
  - Кстати, ты ел? Что у тебя в дневнике?
  Вот, так всегда. С самого неприятного - еда, отметки. Почему взрослые всегда портят настроение, словно других забот нет?
  - Еще не успел, - говорит Марат.
  - Что не успел? - спрашивает мама из ванной.
  Она всегда моет руки с дороги.
  - Поесть не успел.
  - Был занят?
  - Не очень.
  - А что с отметками?
  - Четыре.
  - По какому предмету?
  - По истории.
  - И?..
  - Что, и?
  - И? - настаивает мама.
  - И три по русскому.
  - И что случилось, что три?
  - Правило плохо выучил, не до конца.
  Мама выходит из ванной, строгая.
  - Что значит - не до конца?
  - Ну, начало хорошо, а в конце запутался.
  - Молодец, - говорит мама, - Сейчас покушаем и начнем с правила. Дневник у тебя, надеюсь, героически заполнен?
  - Да, не до конца, - говорит Марат.
  - Звони Лазуркиной, - говорит мама.
  Почему взрослые все портят. Приходят, и все исчезает. Разве Зверобой зубрил историю, геометрию. Марат ложится на диван, закрывает глаза и представляет, как тот, что в бахроме, со скальпами, листает географию. Нет, не получается. Ерунда какая-то. Лучше скакать по прерии на быстром коне. Прижиматься к гриве. И это уже он. И надо успеть много сделать, всех спасти и выжить, пока мама не крикнет:
  - К столу.
  Когда уроки готовы, появляется папа. Входит шумно, с каким-то человеком.
  - Ну, мать, корми нас, - говорит.
  А потом, тому незнакомцу:
  - Раздевайся.
  - Пригнали, - говорит мама?
  - Да, во дворе, - папин голос довольный, будто прямо сейчас лето и собираемся в отпуск.
  - Посмотри, Марат, на нашу машину, - говорит мама, отодвигая штору.
  - Какую машину? - удивляется Марат.
  - Жигули, - говорит папа.
  - У нас машина!? - чуть не кричит Марат.
  - Наша, какая? - интересуется мама.
  - Желтая, самая желтая, - говорит папа, - Дай нам перекусить и по сто грамм.
  У нас машина, машина, повторяет Марат от волнения.
  - Я пойду во двор, - говорит он.
  Прыгать через четыре ступеньки так просто, главное вовремя цепляться за перила. Странное ощущение полета. Машина лучше хоккейной формы и про Зверобоя забыто, на время. Непривычно, она - наша, моя. Проводит по стальным бокам, еще теплая, под брызговиками накапало воды, пар от колес. Спидометр, педали, руль и ручка для скоростей, все есть, кожаные кресла. Интересно, сколько выжмет? Прилично. И из окон смотрят соседи. Завидуют.
  - А она сто шестьдесят выжмет? - спрашивает Марат после возвращения.
  - Должна, - говорит незнакомый человек.
  - А сто восемьдесят?
  - А сколько на спидометре? - говорит папа.
  - Сто шестьдесят.
  - Значит сто шестьдесят.
  - Хватит, - соглашается Марат.
  Потом идет в комнату, приносит копилку.
  - Это же наша машина? - говорит.
  - Наша, - отвечает папа.
  - Вот, - говорит Марат, - Моя доля.
  - Мужчина, - говорит незнакомец.
  - Помощник, - улыбается мама.
  А вечером не уснуть. Уже в постели Марат интересуется:
  - Не украдут?
  - Нет, - говорит мама.
  Потом представляет, как садится за руль, заводит двигатель, папа, конечно рядом, на соседнем сиденье, а он крутит огромную баранку и машина едет, сначала медленно, а потом все быстрей и быстрей. И люди собрались во дворе, шепчутся и Прыщ здесь и Ленка, а он жмет сигнал, чтобы расступились, чтобы не сбить кого. И Ленку с папиного разрешения пускают на заднее сиденье. А папа спрашивает: "Кто это"? А он, небрежно: "Одноклассница". Машина набирает скорость и незаметно превращается в табун лошадей, сто шестьдесят быстрых жеребцов, бегущих по прерии. И опять кому-то: "Ты последний, кому я не снял скальп"... И главное, после всего войти в класс, очень спокойно, очень, чтобы серьезность на лице...
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"