Я долго искал этот переулок. Центр города и такая глушь, запустение - луг, лес. Корову бы сюда. Самое обидное, что когда-то работал неподалеку и место что искал, знал безупречно. Было такое лет тридцать назад. И сейчас ничего не изменилось - тот же сквер, склады за ним, улица Коллекторная. Она и тогда казалась странной, и сейчас. Время не меняло отношения к названию, даже с некоторых пор усугубилось. Поднимаясь дальше на возвышенность, уже терял надежду, уже хотел назад, но решил воспользоваться случаем:
- Улица Сухая туда или туда?- спросил у единственной женщины в центре города.
Она улыбнулась и указала ещё выше. Выше предела, где терялась решимость. Именно тогда все вспомнил.
- Вам диспансер? - улыбнулась она.
- Да.
- Вон, то рыжее здание между деревьев.
Я уже видел то рыжее здание, вспомнил конфигурацию улиц, тупиков, только совершенно не помнил, что было тридцать лет назад. Не успел сообразить, да и ни к чему.
Талон заказан - это сделал по телефону и для того чтобы получить его нужно ещё взять талон в очередь для получения талона. Очередь небольшая и три окошка. И эта система удобств успокаивала и веселила. И полная женщина, похожая на санитарку, сказала:
- Платная на втором этаже.
Все портила моя седая борода и пестрая не по возрасту куртка.
Если честно, я полюбил это место. Там в регистратуре уже хорошо, а на этажах спокойно и в кабинеты нет людей. Даже врачей там нет. Зачем врачи, если посетителей мало. Лишь улыбчивая сестра берет карточку и говорит:
- Ждите, вас вызовут.
Ждать - это то, что положено больному. Ждать и надеяться или ждать и не надеяться, когда надеяться поздно, но все равно надеешься. Но ждать обязательно. И мы здесь разные и взрослые и не совсем, а некоторые очень не взрослые. И у всех болят ушки или носик, а у кого-то и горлышко и центр этот называется очень некрасиво, невыговариваемо - сурдологопедический. Как гравировку по металлу наждаком обрабатывать или пенопластом по стеклу водить.
Вот тогда, сидя в коридоре, я и вспомнил сурдоисторию. Веселую. Вот она.
Физкультуру я не любил со школы, кроме футбола, и бега на короткие дистанции, и прыжков в длину. По этим видам у меня пятерки. Остальное не очень. Ещё любил строиться по росту. Тогда получался вторым, а иногда первым, если Гришин болел. Остальное не любил категорически. Эта нелюбовь перешла и в институт, куда поступил сразу, чтобы не тратиться на всякую ерунду - армию или год поработать для солидности - таких в институте любят. Ещё успею наработаться, а в армию пусть тот, кто это дело уважает. Армию не любил, как физкультуру, даже больше! После физкультуры можно домой, а там нет.
В общем, напропускал я занятий прилично и главный физкультурник сказал - кто не принесет справку, тех списком в деканат. Списком я тоже не хотел. Зачем светиться по пустому. Начал спрашивать, кто может помочь, так или за деньги. Разумные деньги, вроде, бутылки вина или водки, не дороже. Притянули справку. Чудесную - бланк с зеленой печатью, чтобы лучше видно. И с угловым штампом - там сурдологопедический указано, и в круглой печати так же. Осталось только графы заполнить, болезнь придумать. И смущало лишь сочетание - сурдо и дальше. У кого не спрашиваю, никто не знает, даже девчонки. А одна сказала - это что-то с суставами, с растяжением или вывихом. Вроде, сурдо это главный травматический синдром. Тогда не было интернета, и я ей с удовольствием поверил. А она изобразила в справке вывих правого голеностопа. Красиво написала, по-медицински. У нее сестра в больничной столовой работала - консультировалась. И фамилия моя и факультет. Я даже любовался целый вечер, пока в учебнике распрямлялся драгоценный документ. Почерк изумительный и травма что надо. И болел я долго, как мог. Целых три недели.
Отнес справку, а там уже очередь со справками перед кабинетом физкультурника. И все постанывают, лица серьезные, будто травмы ещё не прошли, не рассосались. Некоторые даже прихрамывают для солидности. И знакомая Ритка говорит:
- Что у тебя?
- Вывих, - говорю, вздыхая, и справку протягиваю.
Она смотрит, а потом выдает:
- А сурдо почему? Это же у кого речь отсутствует.
Тут я сам речь потерял и покраснел, и говорить что-то начал непонятное, невпопад. Даже больше мычал.
И долго потом переживал - вот сейчас вызовут в деканат, будут трясти справкой перед всеми, кто там есть и говорить:
- Смотрите, Кошкину через рот вывих вправляли.
И все будут ржать, а декан непременно про фальсификации скажет и что комсомолец так вести себя не может. А ещё про прогулы и тогда отчисление или прыгай через козла, канаты, поднимай штангу, бросай гранату или копье и все в один день, одновременно.
Представил, и стало смешно. Потому что уже борода и прошло сорок лет.