Ветер разгонял облака в разные стороны. Несколько облачков опускались чуть ли не до белого купола оперного театра, около которого шёл неторопливо мужчина, поглядывая на красивое здание. Проходя мимо одной из скамеек, он увидел лежащую на ней книгу без обложки. Ветер беспорядочно листал её страницы, словно желая найти что-то важное для себя. Мужчина сел на скамью, закурил сигарету, взял в руки книгу, вложил в неё конверт, держа его до этого в правой руке. Ветер притих, наблюдая то за облаками, то за книгой. Видя, что к скамье подошла женщина, мужчина показал ей жестом руки, что он не возражает, если она сядет рядом с ним. Женщина кивком головы поблагодарила его и присела рядом с ним.
- Вот лежит беспризорная книга, очень жаль её. А ведь кто-то же писал её, делился своими чувствами, ощущениями, - произнёс мужчина.
- Да, жалкий у неё вид, словно раненая птица, трепыхающая своими крыльями.
- Кому -то может показаться странным, но я чувствую свою вину и перед этой книгой, и перед всем, от чего отказываются, например, от сковородки, кастрюли, от старого стула, за долгое время ставшие в доме заброшенные предметы, забытые места, в которых некогда происходили те или иные события, или заброшенные дома, в которых жили люди. Почему, спросите меня? Трудно ответить однозначно. Возможно, потому, что настоящее для меня определяется прошлым. Если прошлое забыто, то настоящее не имеет для меня никакой ценности. Мне всегда было грустно, жаль видеть заброшенный дом, заброшенный маленький вокзальчик, одиноко стоящие, на которые давно уже никто не обращает внимание. Удивительно, но я чувствую перед ними свою вину, хотя на самом деле могу видеть их впервые. Для меня заброшенные здания всегда остаются полными звуков голосов. Несмотря, что в них никто не живет, я ощущаю там живое дыхание. Точно так же я отношусь к своим далеким и близким предкам, души которых для меня всегда живы. Более того, как мне ценными, дорогими предметами, несущие память жизни в доме. Меня всегда они привлекали, кажется, они тоже это чувствуют.
- Несомненно, вы добрый человек, если всё это чувствуете, ощущаете, - сказала женщина, глядя на мужчину с тёплым взглядом.
- Не знаю, не мне судить об этом. Поверьте, меня не очень беспокоит мнение людей обо мне. Я никогда не придавал этому значимости.
Около скамьи, после прошедшего недавно дождя образовалась лужа воды,к которой подлетели два голубя. Крупный из них, с крыльями светло-коричнего цвета и белым хвостом, стал пить воду из лужи, периодически поглядывая при этом на стройную тёмную голубку с красивыми алыми лапками, похожую на девицу в чёрном нарядном платье и в красных туфлях на высоких каблуках. Голубка заметила это и, окинув голубя равнодушным взглядом, вспорхнула и полетела в сторону оперного театра. Голубь тут же тоже взлетел, направляясь вслед за ней.
Мужчина и женщина посмотрели друг на друга и рассмеялись.
- Я впервые вижу такой красивый оперный театр, - сказал мужчина.
- Да, это визитная карта нашего города. Вы бывали в нём?
- К сожалению, нет. Сегодня я уезжаю. Если ещё буду здесь, то непременно посещу его.
- Вы любите оперу? Чем она вас привлекает?
- Если позволяет время, стараюсь послушать интересную оперу. Чем привлекает? Магия оперного искусства воздействует на меня тем, что я ощущаю себя, как ни странно, соучастником событий, происходящих в театральном представлении.
После этих сказанных слов, мужчина, увидев остановившееся такси, быстро встал со скамейки и поспешил к нему, при этом успев пожелать женщине всего доброго.
Когда такси исчезло из поля зрения, женщина взяла в руки лежавшую книгу и увидела в ней находящийся письменный конверт. Он был не запечатан, в нём находились несколько листочков, исписанных ровным мелким почерком. Женщина начала читать их. Уже в самом начале она поняла, что писал письмо сидевший недавно рядом с ней мужчина.
- Дорогой отец, пожалуйста, прости меня, что я долго не писал тебе. Вчера я неожиданно увидел тебя во сне. Ты, отец, посмотрел на меня и улыбнулся. Я был очень рад, что, наконец, увидел тебя. Мой дорогой отец, смотреть в твои глаза и в глаза моей матери - это всегда счастливые моменты в моей жизни. Как я живу? Мир сложен и противоречив, потому что люди сложны и противоречивы. Много проблем. Но, помня с детства твои слова, обращенные ко мне, я настойчиво стараюсь успешно преодолевать проблемы. Правда, мне это не всегда удается. Иногда я падаю, но встаю и, шатаясь от усталости, продолжаю идти к намеченной цели. Несомненно, этому способствует твой, дорогой отец, характер, передавшийся мне от тебя.
Да, я часто вспоминаю тебя и мать с благодарностью. Помню многое из того, чему ты меня научил... Ты в моем сердце на всю жизнь. Но это можно было бы и не писать:понятно и без этих слов. Я скучаю по тебе, скучаю по твоему голосу. О, твой голос, отец, был необыкновенным! Его можно было слушать бесконечно. Ни в одном оперном театре я не слышал такой захватывающий голос, как у тебя. Когда я слышал тебя, мне казалось, что это голос самого Юлия Цезаря, хотя никогда не слышал его. Ты меня спросишь, как можно сравнивать, если не слышал его голос? В твоём голосе ощущалась такая же непоколебимость, решительность, как и древнеримского императора. И при этом ты никогда не бравировал. Ты всегда чётко выражал своё отношение к окружающему тебя миру.
Последний раз мы виделись с тобой очень и очень давно. Бог несправедлив в этом. Нет, у меня нет претензий к нему. Надо понимать, что за всем людским миром не уследишь. Среда, в которой живут люди, не способствует для долгой жизни. Вот если бы люди жили в море, в океане, как, например,черепахи, акулы, киты, моллюски, было бы классно. Им не надо было бы строить дома, промышленные здания, заводы, фабрики, банки, магазины, корабли, аэропорты, шить одежду, обувь, думать о продуктах и деньгах, тратить на всё это своё время и энергию. У морских животных всё рядом: открывай только рот и питайся планктонами, мелкой рыбёшкой, водорослями, всякой доступной живностью, нежась и греясь иногда под солнышком, выплывая на берег. Короче говоря, прекрасная у них жизнь, не как у людей, где начальники ругают подчинённых, хотя сами часто бывают глупыми, а подчинённые, среди которых много умных людей, в свою очередь их. Странные, согласись, отец, люди, клянутся в любви, потом разводятся, судятся, оскорбляют друг друга и даже воюют.
Женщина читала вслух неотправленное письмо мужчины, не замечая, что некоторые прохожие останавливаются, слушая с интересом, что она читает, продолжала читать и читать, вынимая листочек за листочком из незапечатанного конверта, несмотря на то, что вокруг неё собралась уже толпа людей.
- Так вот, отец, коль мы, люди, к сожалению, не морские животные и не можем жить в морских и океанских глубинах, то было лучше, если бы ты, мать, я и сестра жили подальше от людского сообщества, на необитаемом острове, пользуясь дарами природы. Таким образом мы жили спокойно и долго, очень долго. Зная, что ты, при всей своей природной одарённости, никогда не стремился быть заметной фигурой в обществе, думаю, что понимаешь моё желание. Твои, отец, чётко выверенные действия, принимаемые, казалось бы, спонтанно, но самом деле прокрученные в твоей голове давно, в похожих так или иначе ситуациях, где необходимы были смелость и решительность, сочетались вместе с тем с каким-то твоим прохладным отношением к успешному достижению полученного результата. Для меня это было весьма интересно наблюдать. Мне казалось, отец, что тебя не интересует резонанс окружающих на твои успехи, ты был как бы из иного мира. На всю жизнь запомнил, сказанную тобой фразу, в которой образно выражено твоё отношение к будущему времени. Я не буду её напоминать тебе, ибо в таком случае мы попадём в такие глубины, окажемся в таком чрезвычайно сложном миропонимании и мироощущении, что это письмо займёт ещё несколько страниц. Скажу только одно, я нигде больше не встречал подобного сравнения, нигде. Это было и остаётся, конечно же, удивительным, потрясающим откровением для меня.
Я долго думал и продолжаю думать о первопричине твоего, я бы выразился так, равнодушного, безразличного отношения к окружающему миру, хотя внешне ты это не выражал. Более того, ты пытался адаптироваться под окружающих людей, не показывать им себя настоящего. И это тебе удавалось. Но как-то ты, отец, дал мне понять, что и окружающие тебя люди, могут скрывать себя, ловко маскируясь при этом. На что я заметил тебе, помню, что навряд ли большинство людей достигают успеха в этом, так как для этого необходимо изящество изощрённого интеллектуализма. И ещё помню, что при этом твои улыбающиеся глаза, в глубине которых было доброе лукавство. Ты всё знал, всё понимал не хуже меня, даже намного лучше. Это я уже тогда чувствовал.
Да, мой дорогой отец, мне тебя очень и очень не хватает. Ты мне всегда нужен. Никто не сможет заменить тебя, даже сам бог. Нет, нет, упоминание бога здесь излишне. Я запомнил на всю жизнь, когда мать говорила мне, что упоминать бога надо редко. Да, кстати, насколько я помню, ты никогда не говорил мне о нём. Почему? Для меня это останется уже навсегда тайной.
Иногда, глядя на себя в зеркало, внимательно всматриваясь в свои черты лица, я вижу отчётливо тебя, отец. Знаю, что и ты в этот момент смотришь на меня. И ничего здесь удивительного нет. Моя кожа это ведь и твоя кожа. Ты переселился в меня. Наша кожа, отец, думаю, что ты согласишься с этим, это телесный артефакт, которому миллионы лет. Через неё, через нашу уникальную кожу, которую невозможно произвести иным существам, проходят наши ощущения, чувства, мысли. Где я, там и ты. Я это чувствую всеми фибрами своей души. Бывает, что, допуская какую-то досадную оплошность, ты добродушно улыбаешься, говоря, что не стоит этому придавать большое значение, важно просто не повторять её. В ответ я по-дружески обнимаю тебя, выражая таким образом большую признательность.
Женщина взяла из конверта последний листок, на котором несколько фраз были зачёркнуты. И лишь одна фраза чётко была написана:"Мы всегда вместе, мой отец". Она взглянула на белеющий купол оперного театра, где сидели два голубя.