Наганов Эндрю : другие произведения.

Последний день кризиса

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Говорят, что в трудные для страны времена неуместна ирония по поводу сложившегося положения дел. Но ведь именно несколько гиперболизированное представление ситуации позволяет подняться НАД ней, а не оставаться ПОД ней, заметить то, что ранее увидено не было и, возможно, таким образом, на что-то там повлиять. Итак - нетрадиционный-неокризисный-трагичный-своей-псевдокомичностью фарс! Буду фарсировать события первым художественным произведением про нынешний кризис на русском (не фарси!) языке.

Последний день кризиса

  
  
  
   Солнце неумолимо поднималось над горизонтом. Его лучи пробежали по облакам, верхушкам деревьев и, наконец, достигли окон пятого этажа стандартного кирпичного дома номер 13 по улице Долгостроевской.
   Хабаровск медленно просыпался. Город оживал звуками.
   Маша Клюшкина очнулась от неспокойного сна, когда где-то двумя этажами ниже зевнул разбуженный первыми солнечными лучами сосед.
  -- Чёрт! Чтоб его... Опять кошмар какой-то...
   Не зная, на что больше злиться - на соседа, на себя, на этот проклятый город, страну или же сон, который постоянно преследовал её, Маша просто хлопнула ладонью по стене. Звук вышел смачным.
   На душе от этого не полегчало, но остатки дремоты окончательно улетучились.
   Вставать не хотелось - воздух комнаты был неуютно прохладен, и в нём ощущался свежий и вязкий запах сырости. Из щелей наскоро установленных оконных рам сквозило. От всего этого спасало лишь толстое пуховое одеяло.
   Спрятавшись под ним с головой, Маша пыталась припомнить все детали своего ночного кошмара.
   С тех самых пор, как весной прошлого года в доме окончательно отключили отопление, ей снился один и тот же сон.
  
   Будто она на автовокзале. Все вокруг толкаются, шумят, гремят багажом. Маша идёт к кассе, покупает билет и, чувствуя, что уже опаздывает, стремительно прорывается сквозь толпу, подбегает к автобусу. Читает надпись на белой табличке: "Хабаровск-Дрыновка". Сердце гулко стучит от быстрого бега и переполняющих её эмоций.
  
   Дрыновка - это родное село Маши Клюшкиной. Восемь лет назад она уехала поступать в университет, потом осталась работать в городе секретарём-делопроизводителем. Ненормированный рабочий день, практически полное отсутствие выходных, бытовые проблемы - всё это не давало Маше возможности часто приезжать в гости к родителям. Она скучала. В этом чужом, отстранённом и бездушном городе ей не хватало теплой семейной атмосферы, ночных посиделок на лугу с друзьями и подругами, не хватало простодушия и незамысловатости односельчан, безудержного веселья с танцами до утра в клубе...
   И вот она едет в Дрыновку!
  
   Дверь автобуса захлопывается перед самым машиным носом. Она колотит в стекло кулаком: "Открооойте!!!". Водитель, услышав вопль отчаяния, впускает Машу. Она протискивается с сумкой в узкую щель входа и протягивает билет.
   Водителем оказывается улыбающийся во всё лицо китаец. Он с подлинно мужским интересом скользит прищуренным от природы взглядом по привлекательным изгибам девичьей фигуры.
  -- Нихау!
   Автобус трогается, и только тут Маша замечает, что вокруг одни китайцы. Они шумно стрекочут между собой, смеются, толкаются и запихивают под сиденья многочисленные сумки.
   Впечатлительный машин мозг бессильно цепенеет в созерцании этого странного муравейника. Ей кажется, что даже пушечный выстрел не в смог бы остановить шумную чехарду вокруг неё. Появляется чувство ужасной беззащитности перед поглощающей способностью Безликой массы.
   По этой ли причине, или по какой-то иной, но дальнейшие отрывочные образы, возникавшие в машином сне, каждый раз отличались от предыдущих. И лишь когда подсознательное воображение приводило её к родному селу, привычная цепь событий восстанавливалась. Тут же набегающая волна радостного предвкушения рисовала спящей девушке знакомые с детства картины самыми яркими красками.
   Вот сочно-зелёное поле озимых в обрамлении защитных лесополос. А за ним разноцветными красно-сине-жёлтыми крышами домов постепенно приближается родное село.
   Автобус поворачивает, и уже различим жидко мерцающий в весеннем небе дымок, поднимающийся из труб. Дрыновка!
   Маша всматривается в указатель населённого пункта, стоящий на небольшом придорожном холме. Что это? Она отчётливо различает красную "а" вместо традиционной "ы".
   "Драновка. Кто ж это потратился-то на баллончик с краской?". Отмечая про себя неожиданную жизненность названия, Маша грустно улыбается.
   И вот она уже идёт по знакомым улицам, вдыхает в себя свежий деревенский воздух, любуется зеленеющими палисадниками. Сворачивает в свой переулок. Из распахнутых окон крайнего дома доносятся какие-то мелодичные звуки. Маша прислушивается. Коверкая слова, голос известного певца вещает: "Пройдуууу по Распродааажной я, свернуууу на Ипотеееечную и на Бомжооовой улицеее я посижу в пылииии...". Из машиных глаз градом льются слёзы. Влажная пелена застилает взгляд. Сквозь неё она видит родной дом в конце переулка.
   Привычный скрип калитки - и она на пороге. Дверь заперта. Маша стучится, но никто не открывает. Она, вытирая рукавом свитера мокрые от слёз глаза, достаёт свои ключи и только тут замечает, что дверь заколочена доской, на которой написано: "FOR SALE". Маша орёт во всю мощь своих лёгких: "ПАААААПААА!". Бежит к сараю. Посреди сарая зияет пустотой открытый погреб. Маша спускается по лестнице вниз и... Попадает в московское метро.
   Толпа вечно спешащих куда-то людей вталкивает её в электричку. Маша пытается молча сопротивляться. Пихается локтями и упирается ногами. Но всё безрезультатно. Двери с шумом захлопываются у неё за спиной, и Машу уносит вместе с остальными в тёмную пустоту тоннеля. Она осматривается вокруг. Невольно вчитывается в какие-то рекламные объявления. Замечает на стекле криво наклеенный плакат - традиционная кепка на голове у известного всей стране человека. Ниже надпись: "Что я - лысый? Не хочу быть больше мэром!". И дальше ярко-красным: "Голосуйте за другого!". Из динамиков слышится шум, освещение в вагоне на доли секунды гаснет, а затем лампочки вновь растворяют тьму своим желтоватым подмигиванием. Маша замечает ещё один рекламный плакат. Под изображением УАЗа надпись: "Будь патриотом! Покупай Moskvich X5!". "Причём тут Москвич?". Её мысли заглушает голос:
  -- ...Сухаревская. Осторожно... Следующая станция - Большая Конечная.
   Только тут Маша замечает стоящего рядом блатного вида мужичка. Надвинутая на глаза кепка на бритой голове. Ощетинившееся лицо. Из его ушей проводки тянутся к допотопному плееру. Он кивает головой в такт музыке. Маша напрягает слух. "Где твои семнадцать лет? - На Большой Конечной. Где твои семнадцать бед? - На Большой Конечной. А где твой чёрный пистолет? - На Большой Конечной. И где тебя сегодня нет? - На Большой Конечной!". Взгляд вновь застилает влажная пелена: "Что за Большая Конечная? Почему следующая станция Большая Конечная? Зачем? Не хооочуууу!". Слёзы льются у неё по лицу, капают на одежду, стекают мокрыми ручьями вниз...
   Нет! Не слёзы! Маша видит, как изо всех щелей в вагон хлещет вода. Ноги утопают по щиколотку. Мирно дремавшая толпа вдруг оживает. Отовсюду доносятся крики и стоны. Люди мечутся, толкаются, сбивают друг друга с ног. Маша судорожно, словно рыба, выброшенная волной на берег, хватает воздух широко открытым ртом. Уровень воды поднимается, намокшая одежда сковывает движения. Маша пробирается к двери и пытается скользкими пальцами раздвинуть створки. Её сбивает с ног струя ледяной воды. Чьи-то ботинки мелькают у самых машиных глаз. Она не может подняться. Голова в воде. На пальцы левой руки кто-то наступает. Нестерпимая боль пронизывает всё её существо. Маша пытается кричать, но звуки тонут в окружающем хаосе.
  
   Тут она обычно просыпалась.
   С облегчением выдыхала, смахивала холодный пот со лба и хлопала ладонью по стенке. Сон быстро отдалялся.
   Маша Клюшкина, отбросив последние тягостные впечатления, вызванные ночным кошмаром, потянулась за пультом. Последняя мысль перед погружением в окружающую действительность: "Надо бы позвонить родителям...".
   По местному каналу начались новости.
  -- Правительство Японии решило отменить кризис... На встрече руководителей стран Большого квинтета было заявлено о поддержке идей, лежащих в основе Идиотского протокола, и принято окончательное решение по завершающей стадии реформирования наднациональной финансовой системы... Забастовка профсоюзов бывших автопроизводителей на территории Северной Америки завершена - жертв нет... Мэр Хабаровска сегодня выйдет на свободу - вчера адвокаты добились его освобождения под залог в десять миллионов евро...
   Маша удивлённо вытянула шею и на мгновение застыла. Потом, улыбнувшись, скинула одеяло: "Видимо, ещё не проснулась. Пойду-ка умоюсь".
   Будучи уверенной в том, что водные процедуры помогут избавиться от слуховых галлюцинаций, она сунула ноги в тапочки, накинула халат и, шаркая по бетонному полу, пошла в ванную. Прежде чем дойти до двери своей крохотной комнатки, ей пришлось преодолеть преграду из нескольких сумок с одеждой и стопок с книгами. На одной из книг её взгляд задержался. "Жилищный Кодекс Российской Федерации" - гласила надпись на обложке. Про себя Маша называла Кодекс "Книгой Небытия". Теперь, когда уже от машиной квартиры, приобретённой по ипотеке, остались одни горькие воспоминания, ей не хотелось больше размышлять на тему "а что, если" или "про то, как это было". "Что случилось, то случилось" - вот каков был её девиз. Но невольно прежние переживания нахлынули на неё.
   Она вспомнила суд, равнодушное лицо адвоката, дрожащий от волнения голос матери во время разговора с судебными приставами, короткие сборы и переезд. Уже больше года Маша жила на квартире своей тётки по отцовской линии, и это не только не способствовало их сближению, но, наоборот, мелкие конфликты между ними вспыхивали теперь всё чаще. Как она хотела иногда бросить всё это и вернуться в родную Дрыновку! Но её всегда останавливал вопрос, который она задавала себе - "А что дальше?". Маша каждый раз заново уговаривала себя "быть сильной", "терпеть", "не поддаваться на провокации"... Только вопросов, заданных себе становилось всё больше, а ответов на них - всё меньше.
   И теперь, проходя мимо тёткиной комнаты, Маша опасливо скосила глаза: "Спит или уже проснулась?". Дверь в комнату была закрыта. Видимо, Дарья Степановна ещё спала. Внутренне Маша порадовалась этому факту и, войдя в ванную, уже окончательно отвлеклась от невесёлых размышлений.
   Она придирчиво оглядела своё отражение в зеркале, кокетливо развернулась боком и вновь бросила взгляд на зеркало. Поправила непослушные локоны. Улыбнулась. Приблизив лицо как можно ближе к зеркалу, Маша превратила улыбку в голливудский оскал и пробежалась взглядом по ровному ряду зубов. Только после этого она открыла кран и, инстинктивно сжавшись всем телом, стала быстро умываться ледяной водой.
   В дверь ванной постучали. Хриплый голос тётки Дарьи с явным раздражением призывал выйти. Маша закрыла кран и только тогда смогла разобрать слова.
  -- Мария, тебе звонят! - требовательно вещала Дарья Степановна. - Выходи!
  -- Иду.
   Маша открыла дверь. На пороге стояла тётка в ночной рубашке с накинутым на плечи пуховым платком. Не сказав больше ни слова, даже не взглянув на тётку, Маша направилась к телефону.
  -- Мария Владимировна? Добрый день!
  -- Да... Здравствуйте...
  -- Меня зовут Валентина Сергеевна. Я из кадрового агентства "Профи", - тараторил голос на том конце провода. - Мы обнаружили Ваше резюме в Интернете и хотели бы предложить вакантную должность у нас в компании. Вы не могли бы подъехать к нам на собеседование сегодня?
   Маша на мгновение опешила. Она давно уже потеряла надежду найти работу в ближайшие месяцы. И тут такая удача!
  -- А во сколько? - только и смогла произнести Маша.
  -- Давайте часиков в двенадцать. Остановка "Семнадцатый квартал", улица Свободы, дом один, офис четырнадцать. Найдёте нас?
   Маша пыталась сосредоточиться и представить себе, где это может быть. Но у неё внутри словно проснулся чей-то чужой голос и стал напевать знакомое: "Где твои СЕМНАДЦАТЬ лет? - На Большой Конечной! Где твои СЕМНАДЦАТЬ бед?...". Потом мелькнула ехидная мысль: "Что за "Семнадцатый квартал"? Какой-то несуществующий район города... Всем же известно, что квартала только четыре может быть". Маша быстро справилась с так некстати возникшими в её сознании образами и взяла ручку.
  -- Конечно. Постараюсь.
  -- Если что - запишите мой телефон...
   После того, как она положила трубку, Маша ещё несколько секунд постояла у телефона. Эмоции настолько завладели ею, что девушка даже забыла уточнить - что же за работу ей предлагают. Фантазии и мечты уже уносили Машу в далёкое светлое и радостное будущее. Сладостные размышления прервал потрескивающий тёткин голос.
  -- Кто звонил?
  -- Да так... Работу предлагают.
   Дальше Маша уточнять не стала. Она быстро взглянула на часы и, вдохновлённая произошедшим, начала быстро собираться.
   Уже одевшись, Маша на мгновение задумалась: "Интересно, а какое сегодня число? Надо бы отметить...". Она посмотрела на календарь. Крест-накрест черным маркером в нём был зачёркнут текущий месяц. После определённого периода, проведённого в поисках работы, Маша совсем отчаялась. Она перестала отмечать в календаре дни и уже вычёркивала из него целые месяцы. Сегодня ей вдруг захотелось прервать эту традицию. Она уже было подошла к календарю, но тут зазвонил телефон.
   Маша подбежала к нему и схватила трубку. Девушку буквально оглушил счастливый голос подруги.
  -- Маашууульчиик! Привет!
  -- Приветик, мой Светик!
  -- Представляешь! Мне позвонили! Приглашают на работу! Помощником руководителя в строительную компанию! Урааа! Наконец-то!
  -- Тише, тише! Ты что так сильно кричишь? - Маша инстинктивно отстранилась от трубки. - У меня тоже радостная новость есть. Угадаешь?
  -- Не томи! Рассказывай!
  -- Мне сейчас позвонили и пригласили на собеседование.
  -- Тоже в строительную компанию?!
  -- Нет, - Маша улыбнулась. - Предлагают вакансию в кадровом агентстве.
  -- Да ну! Им тоже требуются работники? А я уж подумала, что это строители только от кризиса очнулись... Хотела о тебе с ними поговорить. А когда поедешь на собеседование?
  -- Да сейчас уже. Вот стою одетая... А ты?
  -- Мне к трём часам. Давай встретимся? Я пораньше выйду...
  -- Давай. Только у меня мало времени. Ты знаешь, где остановка "Семнадцатый квартал"?
  -- Знаю.
  -- Ну, тогда мне и расскажешь. Давай через полчаса на остановке, ага? Только не опаздывай.
  -- Хорошо!
  -- Давай, до встречи!
   Маша положила трубку и стала искать в сумочке помаду: "Я должна выглядеть на все сто! Такой шанс упустить нельзя. Не прощу себе потом".
   Минут через пятнадцать она уже быстро спускалась вниз. Радостно перепрыгивая по ступенькам, Маша очутилась у почтового ящика. Она достала из кармана ключ и вставила его в замок, затем с усилием провернула. В ящике оказалось лишь одно почтовое извещение. Маша торопливо пробежалась взглядом по жёлтому листку: "Денежный перевод... Клюшкиной М. В. Долгостроевская ул., д. 13, кв. 143".
  -- Странно... От кого это?
   Маша в задумчивости вышла из подъезда. Сунула извещение в карман и посмотрела на часы: "Сейчас на почту уже не успею. Зайду на обратном пути".
   По дороге к остановке Маше показалось, что люди на улице сегодня как-то непривычно улыбчивы. "Какая-то походка у них более уверенная... Или нет? Весна, может быть, влияет. Что за чудесный день!". Она улыбнулась, и солнце, вновь выглянувшее из-за облаков, озарило её лицо ласковым светом.
   На остановке Машу уже ждала подруга.
  -- Машунчик!
  -- Светик, привет!
  -- Ну! Рассказывай - куда тебе?
   Маша ещё раз, но уже теперь более подробно, поведала об утреннем звонке. Потом поделилась новостью о денежном переводе на её имя.
  -- Представляешь?! Прямо какая-то белая полоса началась. Мне утром показалось, что по телеку сказали, будто в Японии правительство приняло решение отменить кризис...
   Машу прервал звонкий смех подруги.
  -- Машка! Ну ты даёшь! Ты что - уже совсем?! Как это можно - отменить кризис? Ха! Раз - и отменили!!!
  -- Не знаю... Ну так сказали... Или мне показалось... Ладно - проехали. Лучше расскажи - как мне доехать до "Семнадцатого квартала"?
   Подружка объяснила Маше во всех деталях - что это за "несуществующий район" города, и на чём туда можно добраться. Они чмокнули друг друга на прощание и договорились созвониться вечером.
   После того, как она села в маршрутку, Маша надолго погрузилась в размышления о том, что, кажется, жизнь вновь приобретает прежнюю привлекательность. Сегодня ей впервые за всё это непростое время показалось, что люди вокруг неё становятся какими-то более приветливыми и улыбающимися. Девушка представила счастливое лицо подруги, её светящиеся глаза. Она вдруг с подавляющей воображение ясностью осознала, что у неё осталась лишь одна подруга.
   С началом кризиса и после увольнения по сокращению из компании Маша больше не могла себе позволить ходить с друзьями в боулинг три раза в неделю, выбираться с ними за город и даже бывать в кино. Жизнь тянулась серыми буднями в ожидании новой работы. Так проходили дни, недели, долгие месяцы. Друзей и подруг постепенно поглощала полная забот и проблем окружающая действительность. И теперь она общалась только со Светой, которая, несмотря на все жизненные перипетии, всегда пыталась помочь или, по крайней мере, приободрить.
   Из благостной задумчивости Машу вывел голос водителя: "Семнадцатый квартал!". Девушка вышла из маршрутки и тут же у первого прохожего выяснила, как найти интересующий её дом номер один по улице Свободы.
   В холле обветшалого пятиэтажного кирпичного дома советской постройки Машу остановил небритый охранник в камуфляже, затёртом местами до дыр.
  -- Девушка! Вы куда?!
  -- Мне в тринадцатый... Нет - в четырнадцатый офис. На собеседование по поводу трудоустройства.
   Человек в камуфляже жестом пригласил Машу подойти поближе к его столу. Только тут девушка заметила, что охранник всё время сжимает и разжимает кисть правой руки.
  -- Присаживайтесь. Давайте паспорт.
   Бдительный страж порядка прервал конвульсивные движения в правой руке и положил на стол зелёный кистевой эспандер в виде лягушки. Девушка, едва сдерживая смех, прочитала надпись: "Душит жаба? - Задуши жабу сам!". Охранник невозмутимо посмотрел на Машу, затем на её паспортное фото, раскрыл журнал регистрации посетителей и начал старательно выводить что-то в нём. "Яркий представитель хабаровского офисного планктона". Испугавшись, что чуть не произнесла это вслух, девушка прикрыла рот ладонью. Человек в камуфляже оторвал взгляд от журнала и, видимо истолковав машин жест по-своему, строго произнёс:
  -- Так Вы к кому в четырнадцатом офисе?
  -- К Валентине Сергеевне.
   Охранник наморщил лоб и упёрся взглядом в потолок.
  -- К Валентине Сергеевне? - переспросил он. - А фамилия?
   Смутившись и покраснев, словно школьница, Маша пролепетала:
  -- Не знаю... Она не называла...
   Любитель подушить жаб на мгновение задумался.
  -- Ну Вы хоть организация... какая... как называется... помните?
   Совсем уже смущённая девушка растерялась.
  -- Про... "Профит". Нет - "Профиль"... Вернее - "Профи"...
   Охотник на резиновых лягушек почесал ручкой в затылке.
  -- Нет у нас такой организации. Вы, наверное, ошиблись адресом.
  -- Как же? Это же улица Свободы? Дом один? - Маша с надеждой взглянула на охранника.
  -- Ну да. Адрес верный. Только нет у нас организации под названием "Профи".
  -- Может быть, я чего-то напутала, - Маша торопливо взглянула на часы. - Может, узнать в четырнадцатом офисе?
   Ухмыльнувшись, охранник посмотрел Маше в глаза.
  -- Узнать-то можно. Только там, наверное, никого нет.
   Девушка чувствовала, что её всё больше и больше охватывает уже не тревога, а самая настоящая паника.
  -- Ну, давайте всё-таки... Может, я узнаю...
   Охранник встал из-за стола.
  -- Хорошо. Пойдёмте.
   Они вошли в пустой полутемный коридор. Под ногами заскрипел малиновыми досками пол. У заветной двери, обитой коричневым дерматином, охранник остановился. На мгновение воцарилась тишина. Маша обратила внимание на стоящий перед ней на столе принтер. Чуть выше на стене белел лист: "Печатаете деньги? - Делайте это экономно!". Девушка даже не улыбнулась. Все её мысли были обращены на злополучную дверь. Охранник постучал и дёрнул ручку на себя. Дверь не поддалась.
  -- Ну вот! Видите?! И нет здесь никакого "Профита".
   Он указал на табличку. Надпись издевательски подтверждала: "ООО "Революция". Маша, чтобы окончательно удостовериться, подошла поближе. Дёрнула за ручку двери. Результат остался прежним. "Даже штурмом не взять!". Она ещё раз пробежалась взглядом по табличке: "ООО "Революция" - Ни белых перчаток, ни "белых воротничков".
  -- Ни работы, - сами прошептали машины губы.
   Девушка молча развернулась и медленно пошла назад по коридору. То радостное настроение, в котором Маша пребывала первую половину дня, мгновенно улетучилось. Перед её взором возник ехидно ухмыляющийся образ тётки Дарьи. "Непутёвая девка", - шипела она Маше в лицо. Руки бессильно болтались вдоль тела, ноги налились свинцом. Лицо горело.
  -- Девушка! Паспорт-то возьмите! - крикнул сзади охранник.
   Непослушными дрожащими пальцами Маша сунула паспорт в сумочку и вышла из здания.
   "Держи себя в руках! Что ты раскисла-то?! Будто первый раз с тобой такое происходит!", - твердил внутренний голос. Но ноги по-прежнему заплетались, и, лишь после нескольких глотков свежего воздуха, Маша немного пришла в себя.
   Тут она вспомнила про номер телефона, который был записан у неё на бумажке. "Может, что-то не так услышала, не так поняла", - успокаивала себя Маша. Она вернулась назад.
   Человек в камуфляже, как и в прошлый раз, тискал в руке лягушку. Маша указала на телефон.
  -- Извините! А можно от Вас позвонить?
  -- Пожалуйста! Если только по городскому номеру...
  -- Конечно, - Маша вынула из сумочки листок и набрала номер.
   На том конце провода женский голос нараспев произнёс накрепко заученную фразу:
  -- Городская клиническая больница номер восемь. Добрый день!
   Девушка чуть не выронила трубку. Нажав пальцем на рычаг, она разорвала соединение.
  -- Спасибо, - Маша передала трубку охраннику. - Извините. До свидания.
   И она направилась к выходу.
  
   По дороге домой Маша долго и безрезультатно искала ответ на извечный российский вопрос "почему?". Но ответа не находила. Люди вокруг неё уже не улыбались, их усталые глаза смотрели сквозь Машу куда-то вдаль, в пустоту. Девушка прислонилась щекой к окошку и безразлично следила за проносящимися мимо неё городскими пейзажами. Она ощущала ноющую слабость в руках и ногах. Возвращаться домой ей не хотелось.
   И тут Маша вспомнила про денежный перевод. Она достала из кармана извещение и прочитала внимательно адрес и имя получателя. "Вроде, всё верно. Но кто это может быть?". Отправитель перевода указан не был.
  -- Ладно. Разберёмся, - едва шевеля губами, проговорила Маша.
   По дороге домой она зашла на почту. Очереди в окошко не было, и Маша сразу протянула в него извещение. Седая полная почтальонша лет пятидесяти взглянула на девушку поверх очков.
  -- Вы что?! Издеваетесь?! Вы что мне даёте?
  -- А что? - девушка от испуга потеряла дар речи.
  -- Вы что не видите - здесь нет даже штампа! Что уже совсем голову потеряли! Шутки вздумали шутить!
   Маша отпрянула от окошка.
  -- Так у меня... это... извещение в почтовом ящике...
  -- Подшутил кто-то! Что тут непонятного?!
   Маша от растерянности плохо понимала, что происходит.
  -- Так... что? Нет никакого перевода?
  -- Конечно нет! Шутники нашлись! Уже человек двадцать с "липовыми" извещениями...
   Девушка не стала до конца выслушивать эту тираду. Она, пошатываясь, вышла и побрела к дому. По её щеке скатилась слеза.
  
   Открыв дверь в квартиру, Маша наскоро скинула сапоги, сняла куртку и, стараясь сделать это тихо и незаметно, скользнула в свою комнату. Чтобы хоть как-то отвлечься, девушка включила телевизор.
  -- Сегодня, первого апреля, Президент подписал Указ "О мерах по реализации национальной программы восстановления экономики"...
   "Вот оно что... Первое апреля", - Маша подошла к календарю. Она перевернула лист и зачеркнула маркером единичку. "Неужели это Светка?!".
   Девушка медленно стянула с себя одежду и нырнула под тёплое одеяло.
   Она ещё долго переворачивалась с одного бока на другой, путано размышляла о своей незавидной доле и тихо вздыхала.
  
   Этой ночью ей снился уже совсем другой сон.
  
  -- * *
  
  
   Погожим летним днём по площади у заводоуправления прогуливается старомодно одетая седовласая женщина с маленькой белокурой девчушкой. Девочка, словно резвый кузнечик, скачет вокруг женщины и вдруг неожиданно замирает. Она оборачивается и звонким детским голоском зовёт:
  -- Бабушка! Смотри! Кто это? Что это за дядя?
   Женщина подходит поближе к бронзовому монументу.
  -- Светочка, это памятник.
  -- Кому?
  -- Антикризисному менеджеру.
  -- А кто это такой? Как его фамилия?
  -- Никак, Светочка, это памятник сразу нескольким дядям, которые умеют работать и руководить работой подчинённых тогда, когда это трудно делать остальным.
  -- А это как? - девочка удивлённо смотрит на свою бабушку.
  -- Ты когда чуть-чуть подрастёшь - поймёшь.
   Мария Владимировна берёт внучку за руку.
  -- Пойдём, Светочка! Пора уже домой.
   Они идут дальше, и бабушка невольно оглядывается: "А был ли он, кризис?".
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"