Находкина Мария Николаевна : другие произведения.

Тагрил Мар

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

  Тагрил Мар
  
  Снова заученно-смелой походкой
  Я приближаюсь к заветным дверям,
  Звери меня дожидаются там,
  Пестрые звери за крепкой решеткой.
  Николай Гумилев
  
  Когда смотришь на этого зверя, клетка, разделяющая вас, кажется ненадежной. Словно бы бумажной. Так и видится, что вот-вот рванется зверь вперед и проломит круглой, твердой башкой свою клетку. И металлические прутья решетки расплавятся, как толстые свечи от жаркого его дыхания.
  Я отхожу от клетки. Пячусь назад, и с каждым шагом рык зверя становится тише. Сделал шаг вперед - зверь зарычал с новой силой, как заработавший мотор. Сажусь на корточки. Теперь наши глаза на одном уровне. Мы смотрим друг на друга. Пару минут, не шевелясь. У зверя яркие, как морозные звезды серебряные глаза. Изогнутые клыки покрыты вязкой слюной. Я улыбнулся. Подмигнул ему. Он вздрогнул. Заревел. В его могучем голосе смешались злоба и обида.
  Я повернулся и зашагал прочь по коридору.
  Капитан Карил ждал меня у выхода, за дверью.
  Видно было, что в юности капитан Карил был весьма крепко сбитым юношей, но сейчас его можно было назвать порядком расплывшимся мужчиной, хоть его былая мощь все еще смутно угадывалась в нем. Самой интересной его особенностью были четыре лысины на голове. Одна крупная и три помельче. В остальном же это был довольно заурядной внешности человек. Я понимал, что он не виноват в том, что у него есть лысины, что это вызвано какими-то расстройствами в организме или нервами. Но из-за моей неприязни к занятию капитана, а потом и к нему самому, странное и даже постыдное ощущение гадливости, возникшее при виде этих четырех лысин, мне не удалось подавить на протяжении всего нашего общения.
  Он стоял, скрестив руки на груди. Тусклый свет мутного фонаря играл на его блестящих пуговицах.
  - Ну, что? Нагляделись? И как он вам?
  - Капитан, я настаиваю на том, что заключенный должен быть освобожден.
  Капитан покровительственно посмотрел на меня и сказал тем тоном, каким говорят с чужими детьми:
  - Господин Грин, это существо...
  - ...Этот человек!
  - ...Этот заключенный должен пребывать в таком состоянии до тех пор, пока не истечет срок его заключения.
  - Но...
  - Господин Грин, этот заключенный приговорен к пребыванию в таком состоянии на десять лет. Приговорен трибуналом Северного Содружества. И я прослежу за тем, чтобы этот приговор был исполнен. Вам, господин Грин, никто не давал права отменять приговоры.
  Закончив говорить, капитан кивнул, рассекая воздух своим твердым подбородком. Я взмахнул руками, не выдержав.
  - Капитан! Капитан, ведь не существует больше Северного Содружества! К чему эти глупости. Этот человек - политический заключенный. Его осудило государство, которого больше не существует. Вы не можете более держать его здесь, в вашей тюрьме. Поймите...
  - Господин Грин. Я получил деньги на содержание этого заключенного под своей опекой на десять лет. Он отсидел только три года. Мне все равно, что там происходит во внешнем мире. Мне все равно, кто его посадил и имел ли он на это право. Моя тюрьма - это частное заведение. У меня все просто и ясно: я получил деньги за то, чтобы он пребывал в таком состоянии и под стражей десять лет. Я получил деньги вперед, и я выполню свои обязательства. Разговор окончен?
  Не дожидаясь моего ответа, Карил развернулся на каблуках и направился к выходу. Я в отчаянии уставился ему в спину. Я не знал, что мне делать. Постояв так некоторое время, я поплелся к себе в комнату.
  Моя комната находилась на первом этаже гостиничного флигеля. Флигель этот находился на максимальном удалении от тюремного флигеля. Но когда я лежал в кровати, мне все равно казалось, что я слышу глухое, незатухающее рычание зверя, обреченного просидеть еще семь лет в клетке в конце этого темного, стерильно чистого и все же отчего-то затхлого коридора.
  Я лежал в постели и думал о том, что мне, по всей видимости, не удастся уговорить капитана Карила. Едва я вспомнил выражение лица капитана, как раздражение мое стало стремительно нарастать. Нет, с ним определенно ничего нельзя поделать. Я слышал раньше об этом капитане Кариле и его тюрьме, но я не думал, что он будет настолько уж упертым. Я здесь уже третий день. Завтра вечером я должен улетать. Мне приходилось работать в других тюрьмах, и в частных и в государственных. На моем счету было уже восемь освобожденных. Но с Карилом не помогали ни деньги, ни угрозы. Задушевных разговоров также не получалось. Вероятно, из-за отсутствия души у капитана.
  В ООП - Организации Объединенных Планет - я работаю уже седьмой год. Последние три из них я занимаюсь весьма ответственным делом. Я ищу тех немногих, кто еще находится под стражей по приговору Северного Содружества. Содружество это уже три года, как прекратило свое существование. После его падения ООП освободило всех политических заключенных, пострадавших от этого режима. Но беда заключалась в том, что Содружество частенько прибегало к услугам частных тюрем на отдаленных планетах. На такие планеты власть ООП распространялась только формально, но никак не практически. Мне приходилось прибегать к разным методам, чтобы уговорить хозяев этих частных тюрем отпустить заключенных. Как правило, это не составляло труда, ведь Северное Содружество уже исчезло, а и ООП выплачивало за освобожденных крупную премию. Да и денег, заплаченных Северным Содружеством за содержание заключенных, никто у тюремщиков назад не требовал.
  Но капитан Карил был чем-то особенным. Он упорно стоял на своем. Не желал, видите ли, "портить имидж своей тюрьмы и подрывать к ней доверие". Святые кони, выражение-то какое дикое!..
  Я уселся на кровати. Сон не шел, да и вообще в данной ситуации спать не полагалось. Я начал ходить по комнате, поминутно подходя к окну. Не мог поверить в то, что на капитана Карила вообще нельзя повлиять. А что если привлечь силу? Нет, для спасения одного заключенного ООП не будет вступать в конфликт с этой планетой. Надо искать другой выход. Как раз в этом и заключается моя профессия.
  Чтобы подстегнуть свой ум, я вытащил досье заключенного, сотни раз уж читанное-перечитанное. Тагрил Мар, уроженец Нарилана. С фотографии на меня смотрел молодой человек немного сумрачного вида с темно-фиолетовыми волосами. На тот момент, когда его арестовали, ему было восемнадцать лет. Значит, сейчас двадцать один. Крупноватый нос и глубокие серые глаза, но лицо все же не лишено изящества. В морде того зверя, которого я видел сегодня в клетке, невозможно было узнать черты его прежнего, человеческого лица. Мне стало тошно. Вспоминая его недавний рык, теперь я слышал в нем не ярость зверя, а мольбу о помощи человека, лишенного не только свободы, но и человеческого обличья. Я не мог смотреть больше на фотографию. Закрыл папку. Вздохнул, потер глаза. Бесцельно оглядел комнату.
  На столике у моей кровати стоял календарь. Зеленые циферки - будни, золотые - выходные и праздники. Календарем кто-то уже пользовался до меня: красным карандашом обведены некоторые даты, наверно, важные для прежнего владельца. В том числе религиозный праздник ларсинистов, который будет через недели три. Ясно, что человек, который помечал праздники, был ларсинистом по вероисповеданию.
  Странно, что в моей аккуратной комнатке поставили такой исчерканный календарик. Должно быть, тот кто здесь убирался, решил как-то украсить комнату и принес сюда свой нарядный календарь. Или забрал себе тот, который стоял в комнате, а взамен принес свой старый. А впрочем, какая разница. Как можно думать о таких глупостях, когда тут такое. Что же мне делать с капитаном?
  Я откинулся на спинку кресла, закрыл глаза. И тут в голову мне пришла идея.
  Окрыленный, я уцепился за нее. Вскочил с кресла, заметался по комнате. Достал ворох документов, привезенных с собой и взятых из местной библиотеки. Приступил к разработке плана. Продумав все до конца, я все равно не мог уснуть от волнения и нервного возбуждения. И лежал, путаясь в жарких простынях. Лишь под утро, когда небо посветлело, мне удалось уснуть. Сон мой был короток и оттого утомителен.
  ...
  Утром я спустился в кабинет капитана Карила. Из-за бессонной ночи лицо мое выглядело несколько помято, но он, очевидно, отнес это на счет переживаний от моей неудачи. Капитан улыбнулся мне, старательно демонстрируя гостеприимство.
  - А, господин Грин! Ну что, готовы к отъезду? Корабль будет заправлен к семи часам. Жаль, что вы уезжаете не достигнув того, чего желали... Ну, что ж поделать. Я человек обязательный и честный.
  Я помолчал немного, затем сказал, кривя губы, чтоб он поверил, что я действительно сдался:
  - Рады, должно быть, что от меня избавляетесь? Что я улетаю?
  - Ну что вы. Ваш приезд даже оказал мне пользу. Я всегда рад показать представителю... всесильной ООП, что в моей тюрьме все как полагается. Все по правилам.
  На это я ничего не ответил. Сославшись на то, что не хочу мешать ему работать, я вышел из кабинета. Идя по коридору в столовую, я думал о том, что капитан вообще-то прав. Все межпланетные нормы по содержанию заключенных в частных тюрьмах у него соблюдены. Питание, медицинская помощь, охрана, условия содержания - все как полагается. И даже этот чудовищный, вид наказания - превращение человека в зверя на весь срок заключения - хоть и не распространенный на развитых планетах, но все же законный и разрешенный способ. Немыслимо. Гадко.
  Еще в первый день моего приезда капитан выдал мне пропуск, по которому я мог посещать заключенного. Я решил этим воспользоваться.
  Вслушиваясь в гулкий топот своих каблуков, я шел по длинному коридору. Охранник не стал меня провожать. Оружия при мне нет. На территорию тюрьмы пронести его невозможно. Достать же оружие в этой почти полностью автоматизированной тюрьме я не мог. Поэтому единственный охранник спокойно реагировали на мое появление. Даже не обыскал, как следует, запуская в этот коридор.
  Я шел в полутьме, стараясь не смотреть по сторонам. А с двух сторон от меня бесконечной вереницей шли камеры. Точнее, клетки. Ведь это был специальный флигель для содержания заключенных, превращенных в зверей. Здесь не было ни столов, ни стульев, ни кроватей. Только пластиковые лежанки наподобие собачьих. Металлические кормушки, поилки. Туалетом служат специальные приспособления похожие на отверстия в полу, прикрытые сеткой. Что-то вроде кошачьих туалетов. Разумеется, все это чистое. Автоматизированная система очистки действует безотказно. И все же коридор воняет. Но это не та вонь, которая ошарашивает, сбивает с ног в грязных старинных зверинцах. Это совсем иная, неощутимая обонянием вонь безумия и ярости зверей, которые смутно чувствуют, что они не всегда были зверьми.
  Я иду, глядя прямо перед собой. Стараюсь не замечать других обитателей этого места. Я знаю, что освободить имею право только одного из них, Тагрила Мара, поэтому силюсь не замечать других. Не видеть их. Но я отлично знаю, кто это еле слышно рычит мне вслед. В этом коридоре, рассчитанном на пятьдесят узников, сейчас сидят только четверо. Мой подопечный Тагрил Мар и еще трое. Эти трое - старики, когда-то в незапамятные времена осужденные за убийства (один - за серийные убийства). Спасать их должно быть, уже бессмысленно. Все, что было в них человеческого за это время, уже умерло. Они выжили даже из своих звериных умов. Когда я только приехал сюда, я пытался и с ними наладить контакт. Не удалось. Они либо забивались в угол клетки, и глухо рычали, вяло скаля стертые клыки, либо - что было гораздо чаще - даже не замечали моего присутствия.
  Я подошел к клетке Тагрила, находящейся в самом конце коридора. Он встрепенулся еще когда я только входил в помещение. И рычал все то время, пока я шел к нему. Так что к тому времени, когда я приблизился к прутьям его клетки, он разогрелся на все сто.
  Мне никогда раньше не приходилось работать с заключенными, превращенными в зверей, но я видел нескольких, и ни один не источал такого яда злобы, как Тагрил Мар. Он ни с кем не шел на контакт. Я даже испугался, что вопреки всем официальным заверениям, он не потерял своей человеческой сущности и отлично осознает все с ним происходящее. Настолько он был яростен к людям. И это может стать проблемой, так как по моему плану я должен каким-то образом подружиться с ним за очень короткий срок.
  Мар подскочил, уперся мордой в прутья клетки. Его рык - это даже не рык, а какой-то невообразимо агрессивный рев. Я сглотнул. Заговорил с ним. Не помню, о чем я говорил, да это и не имело значения. Я должен был успокоить его, заставить привыкнуть к моему голосу.
  Спустя час я сидел на полу, по-турецки сложив ноги, и продолжал говорить тихим, но твердым голосом. Тагрил Мар лежал, прямо, как сфинкс, держа могучую голову. Пока я сидел неподвижно, он смотрел куда-то сквозь меня, словно бы и не замечая. Но стоило мне только шелохнуться, как его, осоловелые было глаза, тут же фокусировались на мне, и рычание возобновлялось. Он будто говорил мне: "Не думай, что я расслабился! Я всегда на чеку и слежу за тобой!"
  Я немного переменил положение, высвобождая затекшие ноги, слегка приблизился ближе к клетке. Мар остался лежать на месте. Через десять минут я пододвинулся ближе. Он подобрал под себя ноги, чуть втянул голову в плечи. Несмотря на то, что нас разделяла клетка, по моей спине пробежал холодок. Мне показалось, что он сейчас бросится на меня.
  Посидев еще какое-то время, я встал и направился в выходу. За моей спиной была тишина. Тагрил Мар, сбитый с толку моим странным посещением, перестал рычать. Он стоял у самого края клетки и, прижавшись к прутьям, силился посмотреть мне вслед. Не останавливаясь, я оглянулся. Зверь будто опомнился и заревел. Мне показалось, что в голосе его зазвучали ворчливые нотки.
  ...
  Я спустился в медицинский блок. Это было небольшое помещение с бледно-зелеными стенами и характерным запахом медикаментов. Доктор Огли, главный тюремный врач, ждал меня в своем кабинете. Еще рано утром я позвонил ему и кое о чем переговорил. Я приоткрыл дверь.
  - Доктор Огли?
  - А, господин Грин. Заходите, заходите... Прошу.
  Доктор встал мне навстречу, подал руку и пододвинул ко мне свой массивный стул с широкой спинкой. Сам он сел на стул для пациентов. Улыбка доктора была несколько нервной, хоть и было заметно, что это одна из лучших улыбок в его арсенале. Он потер руки и сказал:
  - Господин Грин, я очень... очень удивился сегодня утром, когда вы позвонили мне. Меня несколько взволновали ваши слова о том, что... о том...
  - ...о том, что я могу посодействовать ситуации с вашим наследством, доктор Огли, - сказал я, не отвечая на его улыбку.
  - О, да. Да, господин Грин. Это меня немного смутило. Понимаете, два года назад вопрос о моем наследстве был решен не в мою пользу... Э-э, мой дядя был, ну вы знаете...
  Доктор замялся, ожидая от меня продолжения, но я не пришел ему на помощь, вынуждая его договорить.
  - Вы знаете, что мой дядя был капитаном в Северном Содружестве. Вы ведь знаете?
  - Да-да, разумеется, доктор, я все знаю, раз предлагаю вам помощь. Земли вашего покойного дядюшки-капитана на планете Нарилан пока никому не принадлежат. После падения режима Северного Содружества, ООП еще не разобралось со всем имуществом. Особенная неразбериха на Нарилане. И так как я являюсь... довольно весомым человеком в ООП, я мог бы повлиять на отношение ООП к вашим землям. То есть, к землям вашего покойного дядюшки.
  Пока я говорил, я свободно откинулся на спинку кресла, положил правую ступню на левое колено. Не хватало только руки на затылке сцепить, подумал я, важно и лениво пожимая плечами в конце своей речи. Доктор Огли сидел на стульчике, положив руки на коленки. Смотрел мне в глаза, не отрывая взгляда. Да, и я бы на его месте заволновался, учитывая, о каких землях шла речь. Дядя доктора после падения Северного Содружества и своей смерти, наступившей как раз таки во время этого падения, был объявлен военным преступником, и его наследство автоматически переходило не к родственникам, а к ООП. Обычно в таких случаях даже межпланетный суд не мог помочь невезучим наследникам. Но, говоря, что я мог бы уладить это дело, я не врал. Я действительно имел кое-какие дополнительные возможности на то время, пока длилась операция по освобождению заключенного.
  Доктор выждал паузу, убедился, что я не буду начинать разговор первым и спросил:
  - И что же вы хотите за это, господин Грин?
  - О нет, доктор, что вы? Я не собираюсь вас ни к чему принуждать. Я сейчас просто объясню вам ситуацию с этим несчастным мальчиком, Тагрилом Маром, который пострадал от режима Северного Содружества. Я уверен, что вы честный и сострадательный человек. Капитан Карил, к сожалению, таковым не является и делает вид, что лишь придерживается заключенного с Содружеством соглашения. Дескать, они заплатили, а я только выполняю свои обязательства. Но вы-то понимаете, что любые обязательства, данные этому преступному Содружеству, не могут быть действительными.
  - Тем более, что и Содружества-то уже и не существует! - встрепенулся доктор Олли, уловивший, куда я клоню.
  - Да, доктор. Вы совершенно правы. Так вот, я хочу сказать вам, что долго каждого честного человека - это помочь мне освободить несправедливо осужденного мальчика. Вы ведь не разделяете взглядов вашего дяди, служившего этому преступному режиму?
  При этих словах я многозначительно приподнял брови и склонил голову к плечу. Огли все понял.
  - Нет-нет! Что вы? Я дядю и не видел-то с детства! И даже не общался с ним. И я всегда неодобрительно относился к подобным тюрьмам! Но увы, нужда заставляет... - воскликнул он.
  - Отлично. Охотно вам верю. Вы честный, добрый человек.
  И я широко улыбнулся доктору, работавшему в частной тюрьме, где людей держали в звериных обличьях. Не уловив, есть или нет в моем голосе сарказм, Огли поспешно улыбнулся в ответ механической улыбкой, глядя на меня внимательными, встревоженными глазами.
  - Доктор Огли, не волнуйтесь. Обещаю вам, что через полтора года вы снова сможете подать прошение о вашем наследстве. И на этот раз вашу просьбу удовлетворят. А пока, вот что от вас требуется...
  ...
  Пару часов спустя я вновь появился в кабинете капитана Карила. Увидев меня, капитан сказал:
  - Что это, черт возьми?!
  Его смятение можно было понять. Дело в том, что я въехал в его кабинет, сидя в инвалидной коляске. Правая нога моя была загипсована до колена. Доктор Огли стоял за моей спиной, со скорбным видом придерживая ручки коляски.
  Выдержав драматичную паузу под пылающим взором капитана, я сказал:
  - Я сломал ногу.
  - Как сломал?! - капитан Карил перешел на "ты" от удивления.
  - Упал.
  - Где?!
  - С лестницы возле столовой на первом этаже.
  - Какая лестница? Там же всего две ступени!
  В разговор вступил доктор.
  - Господин Грин очень неудачно упал, - степенно сказал он.
  На этом разговор на повышенных тонах закончился. Капитан Карил взял себя в руки, изобразил сочувствующую мину и сказал:
  - Мне очень жаль, что в моем заведении пострадал сотрудник ООП.
  - Ну, что вы. Это ведь произошло по моей собственной неосторожности.
  - М-да. Верно... Что ж, ваш корабль будет готов так же, как я и обещал. Без задержек. К семи часам. Думаю, вам в вашем теперешнем состоянии не терпится улететь.
  Я глянул на доктора через плечо.
  Огли вздохнул очень натурально и проговорил, покачивая головой:
  - Боюсь, что как раз таки в его теперешнем состоянии господину Грину придется задержаться вне зависимости от готовности корабля.
  - Что? - капитан вздернул кверху подбородок. - С чего это вдруг?
  - Он не вынесет длительного путешествия на корабле. Насколько мне известно, у вас, господин Грин, одноместный корабль, и вы сами им управляете?
  - Да.
  - Но каким образом сломанная нога может помешать ему управлять кораблем, доктор? Он же не ногами за штурвал держится и не пяткой на кнопки нажимает!
  - Нога господина Грина не выдержит перегрузок. У господина Грина очень низкое давление.
  - При чем тут давление? Объясните же!..
  - Долго объяснять. Да и вам, как не специалисту, не понять, - твердо сказал обнаглевший при мысли о нариланских землях доктор Огли.
  Капитан подавил раздражение.
  - Что ж... Раз доктор настаивает...
  - Поверьте, мне все это так же неприятно, - сказал я.
  ...
  Покинув капитана Карила, мы с доктором отправились в мою комнату. Доктор Огли привел человека, который под его руководством приспособил комнату под меня. Вместо обычной кровати поставили медицинскую, чтобы удобно было пользоваться коляской, ну и так далее.
  После того, как все было сделано, доктор собирался было уйти к себе.
  - Постойте, доктор Огли, - сказал я.
  - Что еще? Что-то не так?
  - Да нет же, доктор, все так. Господи, да расслабьтесь, вы какой-то взвинченный. Расслабьтесь, не то капитан что-нибудь да заподозрит.
  Доктор кисло улыбнулся.
  - Хорошо. Так что вам еще нужно?
  - Нужно, чтобы вы отдали распоряжение не кормить сегодня Тагрила Мара.
  - То есть, как это?
  - Очень просто. Позвоните на кухню и скажите.
  - Но я не имею права так поступать! Капитан Карил узнает.
  - Все будет в порядке. Скажите на кухне, что заключенный Мар болен и ему нужна диета. Скажите, что у него несварение или что там еще может быть. Ну, сами уже придумаете.
  Доктор пожевал губами.
  - Ладно, пожалуй, можно будет так все объяснить. И долго его не кормить?
  - Пока я не скажу. До свидания, доктор Огли. Спасибо вам.
  ...
  Остаток вечера я не сидел без дела. Изучал план тюрьмы. Затем сделал несколько телефонных звонков. Под видом скучающего гостя обошел посты охраны, пообщался с тюремщиками.
  После девяти часов я спустился к Науру, охраннику, дежурившему сейчас перед мониторами в пункте наблюдения.
  Пункты наблюдения представляют собой небольшие комнатки. Здесь установлены мониторы, подключенные ко всем коридорам и переходам тюрьмы. Этот пункт, куда я зашел, контролировал столовую, один из выходов из тюремного флигеля и часть коридоров с камерами, где содержались заключенные. В том числе тот, где находился Тагрил Мар.
  Я поболтал с охранником Науром около часа. Затем направился в коридор с клетками для зверей. Здесь все было по-прежнему, кроме одного: некормленый с самого утра Тагрил выглядел более устрашающе, чем обычно. С моей стороны жестоко, конечно, было лишать его единственной отрады в этой жизни, но дело того требовало.
  Я вылез из коляски и сел на пол перед клеткой, не обращая внимания на явное неудовольствие Тагрила. Я сидел так близко, что на мои ладони попадала слюна, летящая из его рта, когда он ревел на меня.
  Неторопливо, стараясь сделать этот процесс более завораживающим, я извлек их внутреннего кармана куртки сверток с мясом. Тагрил насторожился, но это было заметно только по беспокойному блеску его глаз. Он не перестал ни рычать, ни наскакивать на прутья.
  Я развернул сверток так, чтобы мясо было на виду. Положил его на колени. Достал ножик и отрезал небольшой кусочек. Кусочек этот я держал в руке и не сводил глаз с Тагрила. Тагрил, в свою очередь, не сводил глаз с мяса.
  Постепенно Мар перестал бесноваться. Его нижняя челюсть слегка отвисла, слюна потекла, закапала с черных губ.
  Но потом он словно опомнился, перестал пялиться на мясо и угрюмо ушел вглубь клетки. Улегся там, положив голову на передние лапы. Но и оттуда глядел на меня. Видно было, как горят в темноте его серебряные глаза.
  Решив, что ждать больше не стоит, я бросил кусочек мяса в клетку. Мясо благополучно пролетело между прутьев и шлепнулось на пол неподалеку от края клетки. Тагрил не издал ни звука и остался лежать на месте. Я отрезал еще один кусочек и снова бросил его. Зверь не шелохнулся. Даже голову не поднял. Это несколько смутило меня. Я решил, что Мар просто недостаточно проголодался, и решил что лучше будет подойти чуть позже. Но что делать с теми кусками мяса, которые я уже бросил в клетку, я не знал. Ясно было, что нельзя их тут оставлять.
  Тагрил по-прежнему был в глубине клетки. Мясо лежало у самого края, так что я мог дотянуться. Но я не знал, насколько он быстр. Вдруг успеет сцапать мою руку, когда я просуну ее сквозь прутья? Но делать было нечего. Не вставая с пола, я подобрался к клетке еще ближе. И не медля, протянул руку и схватил кусочек, лежавший рядом. В тот момент, когда мои пальцы сомкнулись на мясе, Тагрил встал на ноги неуловимым движением и одним броском очутился у края клетки. Я все же успел вытащить мясо и сидел теперь, переводя дыхание от волнения.
  Тагрил уселся у края, глядя мне прямо в глаза и заворчал тихо и угрожающе. Я понял, что второй кусок мне не достать. Он лежал между передних лап зверя. Не отрывая от меня внимательного взгляда, Тагрил опустил голову и обнюхал мясо. В уголках его пасти была слюна, но он даже не лизнул мясо. Он смотрел на меня с недоверием.
  Мне оставалось только надеяться, что все-таки съест это мясо до того, как как-нибудь его заметит. Я взобрался на коляску и поехал наружу.
  Как можно скорее заехал в пункт наблюдения за камерами. Наур сидел там, напряженно вглядываясь в мониторы. Он вскочил со стула мне навстречу и заговорил, отчаянно жестикулируя.
  - Ну что так долго, моя смена уже закончилась! Я же говорил: пятнадцать минут. Арх уже заступил на смену...
  - Он меня видел на экране?
  - Нет, как только он вошел в комнату, я послал его за этим, за лекарством. Сказал, что у меня приступ. Я, знаете ли, болею... Ну, в общем, он не видел.
  - А, хорошо... Хорошо.
  - Господин Грин, ну что за цирк? Что вы там оставили у него в клетке?
  С этими словами он постучал пальцем по монитору с клеткой Тагрила Мара. Кусочек мяса действительно был виден. Но, в принципе, если не знать что он там и не приглядываться, можно было и не заметить. Нормально.
  - Да еще и руки в клетку сува... засовываете, - продолжал сокрушаться Наур. - У меня тут чуть сердце не разорвалось.
  - Да-да, господин Наур, спасибо за беспокойство. Я выражаю вам благодарность от имени Организации Объединенных Планет...
  - А мой...
  - И, конечно, гарантирую вам амнистию вашего племянника в случае успешного завершения моего дела.
  - А это точно?.. Точно возможно?
  - Разумеется, любезный господин Наур. Разумеется. В сущности, провинность у него небольшая...
  - Да! Да! - подхватил Наур оживленно. - Да и совсем еще мальчик ведь. И это самое, он ведь не со зла!.. Он ведь это...
  - Конечно. Конечно. Господин Наур, мне надо спешить. Еще раз спасибо. Потом еще поговорим.
  Я выехал из пункта наблюдения и, переключая скорости на коляске и распугивая редких встречных охранников, помчался к себе в комнату.
  Там я улегся на кровать и стал раздумывать над тем, что я уже сделал и что мне еще предстояло сделать. Самое главное должно было случиться через девятнадцать дней.
  Через девятнадцать дней будет большой ларсинитский праздник. Часть здешних заключенных (разумеется, из тех, кто содержится в человеческом обличье), и охранников - ларсинисты по вероисповеданию. И через девятнадцать дней, в полдень здесь будет проведен торжественный общий молебен в главном зале. И именно на этот момент я назначил свое в чем-то даже праведное дело - освобождение несчастного, а главное, ни в чем невиновного Тагрила Мара.
  Занятый этими мыслями, я вздрогнул от неожиданности, когда в дверь постучали. Я кинул кипу карт с планами тюрьмы за кровать и крикнул:
  - Да! Войдите.
  Вошел капитан Карил. Впервые видел его в штатском.
  - Капитан? Добрый вечер. Присаживайтесь.
  - Добрый, господин Грин. Как время провели? Чем занимались? - сдержанным тоном спросил Карил.
  Предчувствуя неприятности, я ответил как можно более равнодушно.
  - Да так. Гулял. Читал. У вас тут потрясающая библиотека, капитан. Вы сами подбирали, должно быть? Прелестные книги. Отличные старинные издания...
  - И где же вы гуляли, господин Грин? - спросил Карил, игнорируя мои слова о книгах.
  - В смысле?
  - В смысле, не наведывались ли вы на пункт наблюдения. Я, вероятно, забыл сообщить, что туда посторонним никак нельзя. Никак.
  - Да нет, вы говорили, просто это я позабыл. Постараюсь...
  - Постарайтесь, господин Грин, - с улыбкой сказал Карил, поднимаясь со стула. - Ну что ж, я пойду. Не стану отрывать вас от чтения.
  Он окинул взглядом мою кровать и столик, на котором не было ни одной книги.
  - Приятного вечера.
  - И вам того же, капитан.
  Черт! Капитан ушел, я откинулся на подушки, ругаясь про себя. Этот Наур, паршивец, выдал. Что он еще рассказал? Что я прикармливал Тагрила Мара? Но потом я решил, что если бы капитан знал это, разговор был бы совсем другим. Вероятно, не Наур меня выдал. Он слишком дорожит племянником. Должно быть, просто второй охранник Арх видел, как я выходил из пункта наблюдения. Да, скорей всего.
  Мне надо наладить контакт с Маром. Сегодня ночью опять пойду к нему, постараюсь подружиться с помощью мяса. Времени так мало. И к тому же ходить к Тагрилу, оставаясь незамеченным я могу только во время дежурств Наура. А кроме него у мониторов, сменяя друг друга, дежурят еще три охранника. Так что дежурства Наура выпадают не так уж часто.
  До следующего дежурства у меня еще было время. Я решил поспать. Уже почти заснул, когда в дверь опять постучали. С трудом выныривая из пучины сна, я промямлил:
  - Войдите.
  Дверь открылась. На пороге стоял второй охранник, сменщик Наура - Арх.
  Я тряхнул головой, приходя в себя. Что ему здесь нужно? Наверно, о чем-то догадался. Я даже забыл поздороваться и молчал в напряжении, поспешно придумывая отговорки и объяснения моим сегодняшним действиям. Арх тем временем, откашлялся и сказал:
  - Здрасьте.
  - Добрый вечер, - ответил я, приподнимаясь на кровати. - Проходите. Присаживайтесь. Чем обязан?
  И тут я заметил, что охранник испуган и взволнован даже больше меня. Да к тому же еще и смущен. Он конфузливо переминался на месте, не сел на стул.
  - Я тут...
  - Да?
  Я улыбался ему со всей возможной любезностью.
  - Вы ведь в ООП работаете? - спросил он.
  - М-м, да. Да.
  - Понимаете, господин Грин, тут какое дело. Моя жена...
  Арх снова замялся. И мне показалось, что кто-то будто бы подтолкнул его сзади и что-то прошептал. Охранник продолжил:
  - Моя жена очень больна.
  - Очень жаль. Прискорбно.
  - Да, и...
  Он замолчал и снова какой-то шорох позади него. Я не выдержал.
  - Господин Арх, так вас зовут, если не ошибаюсь? Вы что, там не один?
  При этих словах Арх посторонился, и из-за его спины показался охранник Наур. Мне сразу все стало ясно. Это становилось забавным. Я поудобнее устроился, опираясь на подушки.
  - Да присаживайтесь же вы, - сказал я и сделал жест в сторону кресел.
  Охранники сели, пододвинули кресла поближе к моей кровати. Я вдохнул поглубже:
  - Итак, что там с вашей женой?
  - Она больна. Ей нужно новое сердце. Пересадка ей нужна.
  - Да печально, печально. А что же насчет операции? Разве вы не застрахованы?
  - Застрахован. Но пересадка органов не входит в мою страховку. А мы с женой как раз недавно купили хорошенький домик на луне Тринити. Все сбережения - туда. Мы можем продать его, конечно, но...
  - ...но тогда вам негде будет жить, - закончил я за него.
  - Ну, да.
  - И чего вы от меня хотите?
  Арх подобрал тонкие губы. Мне стало смешно и жалко его. Это был достаточно честный человек. Он набрал воздух и выпалил:
  - Наур говорит, вы можете помочь, если мы будет не очень внимательны на дежурстве.
  Нуар улыбнулся, глядя на меня. Мне показалось, что он вот-вот подмигнет мне заговорщически.
  - Господин Арх, давайте поговорим об этом подробнее...
  Через полчаса Арх и Наур покинули мою комнату, пожелав мне спокойной ночи. Я лег спать, но перед этим переставил будильник на три часа раньше. Как раз к дежурству Арха.
  ...
  Через пару часов я снова сидел перед клеткой Тагрила Мара. На этот раз он будто ждал моего появления. Порычав на меня в самом начале, видимо, для соблюдения приличий и традиций, он теперь стоял передо мной, нетерпеливо глядя на сверток с мясом. Так как Тагрил не ел больше восемнадцати часов, нетерпение это было понятным.
  Я нарезал мясо. Бросил кусок между прутьями решетки. Несколько минут он мучительно обнюхивал его, прежде чем съесть. За то время, пока он раздумывал, мне показалось, что все пропало. Но стоило Тагрилу проглотить этот первый кусочек, как все пошло на лад и я воспрянул духом.
  Я бросал и бросал ему мясо и он все съедал уже без колебаний. Если я бросал подальше, вглубь клетки, он бежал туда, проглатывал мясо, и одним прыжком возвращался назад, ожидая следующего. Это было похоже на игру. Рычать и скалить зубы он перестал.
  Наконец, я решил сделать перерыв. Я отложил нож и сверток на пол и уселся в коляске, сложив руки на груди. Тагрил лишь взглянул на сверток. Потом уставился на меня. Он стоял от меня совсем близко, вплотную к решетке и буравил меня своими смышлеными серебряными глазами.
  Я начал говорить с ним. О том, что мы выберемся. Все будет хорошо, он снова станет человеком и что-то там еще. Но Мар плохо вслушивался в мою речь. Он начал тыкаться в решетку, и потряхивать косматой головой. Потом, как медведь, стукнул передними лапами об пол и заворчал.
  Я нагнулся, достал сверток и нож. Увидев это, Тагрил отошел от решетки на пару шагов, чтобы мне было удобнее кидать кусочки.
  Но на этот раз я решил сделать по-другому. Я нарезал мясо на длинные, тонкие ломти. Взял один из них и просунул сквозь прутья, не выпуская из рук. Сердце мое колотилось, и в животе похолодело.
  Тагрил не двинулся с места. Смотрел на меня недоверчиво, угрюмо. Наверно, в том, что я не бросаю мясо, а даю с руки, он подозревал какой-то подвох.
  - Возьми, Тагрил. Возьми, это просто мясо. Я же хочу покормить тебя. Ну?.. Тагрил Мар!
  Не думаю, что он помнил свое имя. По крайней мере, не должен был. Но при моих последних словах он встрепенулся и подошел к решетке. Замер. А потом внезапно схватил мясо. Клыки щелкнули, как капкан.
  Я отпрянул назад. Движение было таким резким, что я испугался, хоть и ждал его. Перевел дыхание, успокоился и взял следующий ломтик.
  Тагрил был все так же осторожен и подозрителен в своих действиях. Скормив ему все мясо, которое я привез с собой, я попробовал с ним поговорить. Но как только он увидел, что больше у меня с собой ничего нет, он ушел вглубь клетки и я ничего не видел, кроме его глаз. Тем временем мне пора было уже уходить, что я и сделал.
  ...
  Прошло две недели. Я все возможное время проводил с Тагрилом, не терял ни минуты. Арх и Наур дежурили по шесть часов в сутки каждый. Итого - двенадцать. Двенадцать часов я сидел рядом с клеткой Тагрила. Обложил свою коляску дополнительными подушками и таскал с собой книгу.
  Доктор Огли по-прежнему держал Мара на диете. Конечно, его кормили чем-то вроде овощей и кашки. Совсем запретить его кормить было нельзя, это вызвало бы подозрения. Но Мар не притрагивался к тому, что ему приносили с кухни, ведь я всегда был рядом со свежим мясом в руках.
  Рычать на меня он почти перестал. Только когда я делал слишком резкие движения в его сторону. Да и то, скорее по привычке. А постепенно я стал различать в его рычании приветственные нотки, особенно когда я только заходил в коридор.
  Теперь наше общение с Тагрилом не ограничивалось исключительно кормлением. Он стал слушать мой голос, когда я говорил с ним. Иногда, если мне в голову ничего не приходило, что сказать, я читал вслух. Мар сидел или лежал в своей сфинксоподобной позе и изредка моргая, завораживал меня серебром своих холодных глаз.
  Иногда он вздыхал. Мучительно, совсем как человек, долго несущий тяжелую ношу. И я думал, что это на его скомканный, как клочок бумаги, человеческий разум давят тело и душа огромного, неведомого зверя.
  ...
  Каждый вечер, едва выдавалась такая возможность я старался заскочить к капитану Карилу. Я мог бы этого не делать, так как капитан ясно давал мне знать, что он не рад моим визитам. Но я изображал человека, изнывающего со скуки и ищущего любого общества. Он не должен был понять, что я все время занят. И я все приходил и приходил к капитану и продолжал навязчиво улыбаться и сидеть у него иногда по часу, хотя меня постоянно грыз страх, что все раскроется.
  А время шло. До ларсинистского праздника оставалось два дня.
  Я проснулся и остался нежиться в кровати. Люблю я вот так поваляться, хоть это и скверная привычка. Сегодня к Тагрилу смогу будет пойти только во второй половине дня, так что можно не торопиться.
  Начал было засыпать во второй раз, когда телефон поднял меня с кровати. Я ответил на звонок. На маленьком экране появилось лицо доктора Огли. Выглядел он более встревожено чем обычно. "Более чем обычно", потому что за это время, пока он мне помогал, постоянные переживания из-за того, что все раскроется, наложили на лица доктора печать усталости и испуга.
  - Доктор? Что за спешка в такую... - тут я глянул на часы. - ...Ну пускай не рань, но все равно. Что случилось?
  - Капитан Карил отменил.
  - Что отменил? Побег? - неудачно пошутил я с самодовольной улыбкой.
  - Да нет же! Молебен. Отменил торжественный молебен.
  Через десять минут, наскоро одетый и причесанный, чтоб не выглядеть таким уж заинтересованным, хотя в душе у меня все сотрясалось от вопроса: "что же теперь делать?!", я ехал в направлении приемной капитана.
  Капитан был на месте. В это время он имел обыкновение завтракать, не сходя с рабочего места. Он сидел за своим огромным столом, старинным, ручной работы, и просматривал какие-то бумаги, прихлебывая кофе.
  - Капитан!!! - прокричал я с порога.
  А затем уже спокойнее:
  - Добрый день.
  Капитан на мгновение слегка нахмурился, увидев меня. Должно быть решил, что я завел привычку посещать его не только по вечерам, но и утром.
  - И вам доброго дня, господин Грин. Что привело вас? Хотите кофе?
  - Не откажусь. Спасибо.
  Пока капитан наливал мне кофе, я теребил в руке пульт от своей коляски, соображая, как завести разговор о молебне. Капитан с любезной улыбкой протянул мне кофе. Взяв в руки чашку, я не нашел ничего лучше, чем спросить:
  - Вы что же, капитан, отменили торжественный молебен?
  Должно быть, вопрос мой прозвучал резковато. Карил смерил меня взглядом, потер рукой свой твердый, похожий на утюг подбородок и сказал:
  - А что? Не думал, что должен с вами консультироваться. Вы рассердились? Вы что, сами исповедуете ларсинизм?
  Я с тайным ликованием ухватился за эту идею.
  - Да. Да, я ларсинист. И мне было бы очень неприятно, если...
  - Господин Грин, я не могу проводить или не проводить религиозные праздники по прихоти своей или чужой. Все это предусмотрено в правилах. Для того, что праздник был проведен, в моей тюрьме должно быть не менее тридцати ларсинистов. А у нас их только двадцать восемь.
  - Но как же это может быть? Ведь в прошлом году праздник проводился, я знаю. А с прошлого года ни один заключенный не был еще освобожден и никто из сотрудников не увольнялся. Куда же делись еще два ларсиниста?
  - Все просто. Один из них был застрелен. При попытке к бегству.
  Мои внутренности словно кто-то стиснул ледяной рукой.
  - А второй?
  - А второй в ежегодной анкете в этот раз в графе "религия" поставил прочерк.
  Я молчал.
  - Что вы кофе не пьете, господин Грин? Кофе нехорош или вам нехорошо?
  - Нет, все в порядке... Но послушайте же, капитан, ведь теперь в вашей тюрьме сеть еще один ларсинист!
  - Неужели? И кто же это?
  - Это я!
  - При всем... При любом раскладе, господин Грин, вы не можете считаться, так как вы не заключенный и не охранник. Вы ... м-м, временный гость моей тюрьмы, если можно так выразиться. Хотя? Почему бы вас не засчитать? Но все равно, одного не хватает.
  И он так улыбнулся, что я понял: теперь, даже если бы вдруг обнаружилась еще сотня-другая ларсинистов, он не проведет праздник, потому что я - ларсинист. Не выпив кофе, я вышел из кабинета. Я не старался выглядеть спокойнее, так как капитан все равно подумает, что я расстроился из-за своих религиозных чувств.
  Я сидел в своей комнате и проклинал то Карила с его правилами, то того неизвестного, вдруг ударившегося в атеизм и поставившего прочерк в графе "религия".
  Теперь я не знал, что делать. Дело в том, что мой план освобождения Тагрила основывался на том, что во время торжественной церемонии почти все охранники будут в главном зале вместе с заключенными. Не все заключенные и охранники были ларсинистами, но практически все шли на молебен. От скуки и ради традиционного угощения. В любом случае, никого в коридорах не оставалось.
  Как только начнется церемония, я намеревался с доктором Огли прийти к Тагрилу. Вдвоем с доктором, мы, пользуясь тем, что Тагрил меня уже не боится, вкололи бы ему успокоительное и самое главное - сыворотку, благодаря которой он снова принял бы человеческий облик. Я бы накинул на него халат доктора Огли и его шапку.
  Во время молебна только в пункте наблюдения и еще в паре мест были охранники. Так как коридор, где содержался Тагрил Мар, был изолирован от основного коридора, можно было беспрепятственно вывести его из тюремного флигеля. А потом провести к звездолетной площадке. И все.
  Разумеется, все это было бы возможно только при условии, что помогут охранники в наблюдательном пункте и на выходе из здания тюрьмы. Я рассчитывал на Арха и Наура.
  Но теперь, раз не будет молебна, во время которого все соберутся в главном зале, я даже и не знаю, что делать.
  В этот день, совершенно выбитый из колеи, я ни разу не заглянул к Тагрилу. Позвонил доктору и велел распорядиться насчет того, чтобы заключенного снова начали кормить, как обычно.
  Я понял, что никакого освобождения не будет. Придется мне смириться с этим. Надо ехать домой. Я и так три недели зря проторчал в этой тюрьме. Что ж, бывает. Не все миссии заканчиваются успешно.
  На душе у меня было прескверно.
  ...
  На следующий я зашел к капитану, узнать готов ли мой звездолет к завтрашнему вылету. Капитан сказал, что завтра после обеда, в три мой одноместный звездолет будет готов к полету. Я поблагодарил его и вышел из комнаты. Пока я ехал по коридору, я думал о том, что это был мой самый короткий визит к капитану, и в то же время самый спокойный и неприятный. Спокойный - потому что я больше ни о чем не волновался. Неприятный - потому что капитан одержал победу.
  Я со вчерашнего дня не видел ни доктора, ни охранников, которые уже сами искренне втянулись в это предприятие. Испытывали азарт и волнение не только из-за тех вещей, которые я им обещал. Но я все же решил встретиться с ними перед отъездом. Попрощаться и сказать, что хоть мы ничего так и не предприняли, я постараюсь посодействовать их проблемам. Особенно мне было жаль Арха с его больной женой. Да, впрочем, и остальных не меньше. Работают в этой вонючей дыре!..
  Меня охватило раздражение от собственного бессилия.
  О самой большой проблеме я старался не думать. Тагрил Мар. Что теперь с ним будет? Как дальше будет жить здесь этот смышленый и злобный зверь? Не зверь. Самое печальное, что он еще человек.
  Но через лет пять от него останется только безумие и агрессивность. А еще через года два ему вернут его человеческий облик. Но к тому времени останется только завернуть его в смирительную рубашку и отправить доживать отпущенные ему лет сорок-пятьдесят в сумасшедший дом со строгой изоляцией.
  Я лежал в постели и ругал и проклинал этот гадкий мир, а потом жалел всех и вся в этом мире.
  Если бы дело происходило в кино, я бы плюнул на всякие там молебны, удобные случаи и хитрости. Разорвал бы на себе рубашку, повязал лоскутком волосы, чтоб не застилали мой загорелый лоб, и с оружием в руках пробился бы сквозь толпу охранников, ведя за собой рычащего Тагрила в зверином обличье. А под занавес натравил бы его, пышущего жаром и исходящего пеной, на визжащего от страха капитана Карила.
  Как бы невесело мне ни было, я расхохотался, представив себе это зрелище. М-да...
  Раздался телефонный звонок. Я не отвечал. Телефон бил по воспаленным мозгам резкими звуками около минуты. Потом замолк.
  Только я стал успокаиваться, он завопил снова.
  Выругавшись, я нажал кнопку.
  - Да!!!
  - Э-э?.. Господин Грин?
  Голос встревоженный.
  - А, доктор. Слушаю.
  - Господин Грин, я хотел поговорить с вами насчет Тагрила Мара.
  Я разозлился.
  - Ну что, что еще? Сколько можно? Что нового вы можете мне...
  - Он перестал есть.
  - Что?
  - Со вчерашнего дня ничего не ест. Рычит. Хотя, он всегда рычит...
  - Сейчас спущусь.
  Я опять ехал по этому коридору, хотя думал, что больше не придется. В самом его конце в своей клетке ревел Тагрил Мар. Услышав меня, он стал рычать чуть тише, сдержаннее, и в его голосе я узнал такие знакомые мне нотки приветствия. Старики безмолвно лежали в своих клетках. Мне показалось, что вид у одного из них был несколько раздраженный. Наверно, даже они устают от Тагрила.
  Я подошел к клетке. В кормушке лежала еде. Нетронутая. Как раз в этот момент включилась система очистки. Пенистая вода с шипеньем смыла еду в сливное отверстие. Чистая кормушка заблестела стерильным металлическим блеском.
  Мар стоял, уткнувшись мордой к прутья. Ударил передними лапами по полу.
  - Тагрил Мар? Как дела? Аппетит потерял?
  Он урчал, глядя на меня.
  - Что, доигрались мы с доком Огли? Действительно живот заболел? На диете сидишь?
  Задав слащавым голосом кучу идиотских вопросов, я замолчал.
  Тагрил перестал рычать. Сел на пол. Уставился на меня так пристально, что мне плохо стало. Я вздохнул.
  - Ну что же ты не ешь-то? А?
  Послышались шаги. Я оглянулся. По коридору, размахивая руками, шел доктор Огли.
  - Почему он не ест, доктор? - спросил я, когда он подошел.
  - Кто его знает. Тоскует.
  - Тоскует?
  - Да. Думаю, он может тосковать. Как собака, например.
  - Из-за чего тоскует?
  - Ха! Да из-за вас. Привык, что вы кормите.
  Я схватил себя за волосы.
  - Не убивайтесь так, - сказал доктор.
  Я медленно провел ладонями по лицу. Закрылся, как маской.
  - Да ладно вам, господин Грин. В конце концов, за ним здесь приличный уход. Это хорошая тюрьма. Еда. Чистота. Неплохая...
  Я ничего не сказал. Но развернулся и так посмотрел на доктора, что тот замолчал и отвел глаза.
  Тагрил все бил, бил и бил передними лапами по полу.
  ...
  Потом я принес мяса и покормил Мара. Мясо уже было нарублено мелкими кусками. Но я не бросал еду в клетку, а давал с ладони, просовывая руку сквозь прутья решетки. Тагрил брал мясо мягко и осторожно. Неторопливо. Заглядывая время от времени мне в глаза. Пару раз я чувствовал его клыки, едва заметно скользнувшие по моей ладони.
  Я уходил, не оглядываясь, Тагрил стоял, глядя мне вслед. Когда я был у выхода, Мар рявкнул так, что уши заложило. Будто знает, подумал я и выехал на максимальной скорости.
  Вечером складывал вещи в чемодан. Звездолет только завтра в три, но заняться просто нечем.
  Я снова вспомнил о том, что насмешило меня вчера. Что, если бы это было кино. Горько усмехнулся. Черт, не люблю эти "горькие усмешки".
  Хотел развернуть коляску, колесо зацепилась за толстый журнал, лежащий на полу. Выругался, врезал по пульту, не глядя. Коляска яростно взвилась на дыбы, рванулась, как конь, ударилась о кресло. Я ушиб колени.
  Выключил коляску, вылез из нее, отпихнул от себя ногой подальше. Сел на пол, отдышался. Достал из кармана складной нож, который таскал с собой для мяса. Надрезал повязку на ноге и стащил ее, как огромный носок. Отшвырнул в сторону. Встал на ноги. Прошелся по комнате. Попрыгал на минуту назад еще "сломанной" ноге. Хоть это вышло "как в кино".
  Я улегся на пол, раскинув руки. Пошевелил правой ногой. Приятно все-таки без этой штуки на ноге. Я покосился на белую повязку, валяющуюся в углу. Можно, конечно, надеть ее снова. Незаметно, что слегка надрезана. Но зачем этот маскарад? Теперь-то все равно. Хотя капитан заподозрит неладное. Рассердится, наверно. Ну и пусть. Я же ничего не сделал. Улечу завтра и все.
  Мне не хотелось вставать с пола, и я уснул, как был.
  ...
  Настал день, когда должен был состояться побег. Проснулся я поздно. Уже в постели. Наверно, спросонья перебрался. Помнится, просыпался утром несколько раз. Но когда мне плохо, я сплю как можно дольше. Вот и сегодня: просыпался, но оставался лежать. Повздыхаю, повздыхаю и снова засыпаю через силу. Не специально, просто так получается.
  Поэтому, когда проснулся окончательно, уже ближе к обеду, голова болела неимоверно. Веки будто к глазам прилипли. Так душно в комнате. Солнце лезет в окно и пылает во всю свою полуденную силу.
  Зевая, как лев, поплелся в ванную, приводить себя в человеческий вид.
  Когда вышел из душа, понял, что жарко в комнате не только из-за солнца. Не работает система вентиляции. Странно. Поломка?
  Отправился завтракать к доктору Огли. До моего звездолета еще три часа. Улететь бы прямо сейчас. Но я все никак не расстанусь со своим старым зарядным звездолетом. Он очень удобный. Правда, оказывается, не всегда подходит для человека моей профессии. На подзарядку уходит более двух суток. Спонтанно с места не сорвешься.
  Доктор Огли ждал меня в своей квартирке. Выглядел он так себе. Еще бы, наследства дяди ему теперь не видать.
  - Мне жаль, что все так вышло, - сказал я. - Но сами понимаете, раз заключенный не освобожден, я лишаюсь особых полномочий. И уже ничего не могу вам обещать. Хотя попробую поговорить. Но маловероятно, что послушают.
  - Да-да. Понимаю...
  Завтракали мы в молчании. Моя компания, видно, была Огли в тягость.
  Я встал из-за стола, откланялся. Подошел к двери и вдруг она распахнулась, едва не врезав мне по лбу.
  - Черт!
  На пороге появился Карил в сопровождении двух охранников. Сердце у меня сжалось.
  - Капитан?..
  - Доктор Огли! Господин Грин!
  - Что такое? - сказал доктор, вставая из-за стола.
  - Прошу вас не выходить из комнаты. Сидите, пожалуйста, здесь.
  - А что...
  - В тюремном флигеле небольшие беспорядки. Не стоит беспокоиться.
  - Не стоит беспокоиться?! - доктор всплеснул руками. - Надо позвонить моим сотрудникам...
  Док подошел к телефону и застучал по кнопкам.
  - Доктор, в некоторых отсеках связь нарушена, - сказал капитан. - А ваш медперсонал уже предупрежден. Успокойтесь.
  - Связь не работает? А что еще вышло из строя? - быстро спросил я.
  - Да так, по мелочи. Вентиляция в некоторых отсеках. Системы очистки. Ерунда. Не стоит беспокоиться. Ситуация нормализуется через некоторое время...
  - А охранники могут между собой переговариваться? - спросил я.
  - Конечно. Это только связь между отсеками нарушена. А у всех же есть свои телефоны.
  - Это хорошо, - сказал я немного неубедительно.
  - Ну я пойду. А вы сидите и не выходите.
  С этими словами он открыл дверь.
  - Эй, постойте. А из-за чего беспорядки? - крикнул доктор.
  - Заключенные-ларсинисты возмутились, что молебен отменили. Их поддержали остальные, - сказал Карил, не глядя в мою сторону и закрыл за собой дверь.
  - Ага-а!!! Я же вам говорил, капитан! - воскликнул я, обращаясь к двери.
  - Боже, что теперь будет?
  - Не беспокойтесь, доктор. Все будет в норме. А может даже и еще лучше. Мне надо найти Арха и Наура.
  - Стойте? Господин Грин, там может быть опасно, - проблеял доктор.
  - Буду осторожен. Только посмотрю и вернусь.
  Я шел по коридорам жилого флигеля. Шел и воображал, что где-то там, в тюремном флигеле по коридорам бегают вырвавшиеся на свободу заключенные и размахивают отбитым у охраны оружием. Страшно. Но, если честно, мне не очень верилось в ту жуткую картину, которую я нарисовал в своем воображении. Коридоры, где содержаться заключенные-люди слишком хорошо охраняются, чтобы они вырвались на свободу. Двери блокируются автоматически и все такое. Наверно, беспорядки произошли в самих коридорах. А вдруг все-таки нет? Я остановился. Может, не стоило мне выходить?
  На улице заметно потеплело. Неудивительно, что в непроветриваемых комнатах стало так душно, когда вентиляция вышла из строя. Я стоял возле крыльца жилого флигеля и смотрел в ту сторону, где располагался тюремный флигель. Несмотря на два этажа, здание выглядит приземистым. Темное, длинное, как огромная мертвая змея. Или скорее, жирная мохнатая гусеница.
  Тюремный и жилой флигели когда-то были частью одного здания. С годами реконструкций и усовершенствований они отделились друг от друга. Теперь флигелями их называли только по привычке. На самом деле это были два отдельных здания.
  Я дошел до уличного телефона. Как я и предполагал, телефон работал. Это была другая, не тюремная линия. Набрал номер Наура. Так как побег мы планировали именно на это время, Наур сейчас дежурил в пункте наблюдения, а Арх - у западного выхода из тюремного флигеля.
  Через пару гудков Наур ответил.
  - Да? - услышал я его удивленный голос.
  - Господин Наур, это я, Грин.
  - Откуда вы звоните?
  - С улицы. Старый телефон на пути к шоссе.
  - А... Что вам нужно? Вы должны сидеть у себя в комнате.
  - Наур, объясните, что происходит. Подробнее. Карил ничего не сказал толком.
  Наур заколебался. Я слышал его дыхание в трубке.
  - Господин Наур? Вы там? Говорите же! Это может помочь моему делу и вашему племяннику. Не говоря уже о вознаграждении...
  - Да на самом деле ничего страшного. Заключенные отказались выходить из столовой после завтрака. Забаррикадировали двери и требуют, чтобы провели молебен.
  Меня подмывало спросить, как вообще можно было забаррикадировать двери в такой тюрьме, но решил, что на это нет времени. Мой корабль будет готов к вылету через два часа.
  - А охрана, - сказал я. - Что они делают?
  - Тут такая проблема. Многие охранники - ларсинисты. И старший лейтенант Лау, начальник охраны, тоже ларсинист. И он уговаривает капитана Карила согласиться на молебен. Отказывается штурмовать столовую.
  - А, так у Карила неприятности!.. Ха, конечно, чего он еще ожидал!
  - Господин Грин, так что вы хотели? Я сейчас сижу в пункте наблюдения и только поэтому могу с вами разговаривать, но все же...
  - Вы там один?
  - Да.
  Я глубоко вздохнул и быстро потер руками уши. Делаю так, когда взволнован. Это подбадривает.
  - Наур, пожалуйста, скажите мне, где сейчас Арх и что происходит к коридоре Тагрила?
  - Секунду.
  После тягостного молчания голос Наура вновь раздался в трубке.
  - Арх у себя на посту. В столовой волнение усилилось. Почти все охранники стоят возле выходов из столовой. Капитан Карил и лейтенант Лау похоже, ругаются. О! Точно... Сейчас...
  - Что там? Что? Не молчите!
  - Ха! Похоже, лейтенант угрожает Карилу. Наверно, говорит, что пожалуется на него в комиссию по правам, за что тот отменил праздник. А еще...
  - Неважно, черт! - рявкнул я. - Говорите, о чем я просил.
  - А, да. Возле клетки Тагрила никого нет. Даже охранника у входа в коридор. Арх стоит у западного выхода, как и договаривались.
  - Хорошо. Сидите в пункте. Никого не подпускайте к мониторам.
  Я побежал к доктору Огли. Он все так же сидел в своей комнате.
  - Господин Грин! Я уж испугался, что с вами...
  - Док! Доставайте ваши ампулы. Если не ошибаюсь, нужно около часа после укола, чтобы зверь превратился в человека?
  - Д-да. Вы что, решились все-таки?..
  - Все охранники сейчас у столовой. Можно считать, что молебен состоялся. Дежурит сейчас Наур. Арх - у западного выхода из тюрьмы. Это тот, что ведет к звездолетам. В коридоре охраны нет. Все по плану.
  ...
  Через десять минут мы с доктором спустились в коридор Тагрила. Доктор был бледен и движения его были вялыми. Мне тоже было страшновато. Но меня тревожило только то, как мы будем делать инъекцию гневному Тагрилу Мару. А доктор, судя по тому, как он озирался, боялся еще и взбунтовавшихся заключенных.
  - Успокойтесь, док, - прошептал я. - Заключенные сидят в столовой, окруженные всеми охранниками тюрьмы. Бояться нечего. Забудьте о них. У нас тут своих дел хватает.
  Доктор ничего не ответил. По его лицу был заметно, что он проклинает все наследства во Вселенной, вместе взятые.
  Мы подошли к клетке Тагрила. Здесь было даже жарче, чем во всех остальных помещениях. А может, мне так показалось.
  - Тагрил Мар! Привет. Как жизнь?
  Я подошел к клетке. Просунул руку сквозь прутья. Тагрил ткнулся носом.
  - Кушать хочешь? - спросил я и кивнул доктору, чтоб поскорее нарезал мясо.
  Пока док нервно кромсал мясо, я продолжал говорить с Тагрилом, успокаивая его. Мар не смотрел на доктора с его едой, а смотрел на меня, переступая с ноги на ногу и приветливо рыча под нос.
  - Вот, - доктор протянул мне нарезанные ломтики.
  Я немного покормил Мара. Но оставил мясо и на потом.
  - Давайте, док. Ключи.
  Он вытащил из кармана пластиковую карточку, приложил ее к замку, ввел пароль, глядя на бумажку. У доктора Огли были пароли почти ко всем камерам заключенных, за исключением особо опасных, на случай, если бы им потребовалась скорая помощь. Почему Тагрил Мар не считался особо опасным, я не знаю. Скорей всего потому, что ни доктору, ни кому бы то ни было не пришло бы в голову открывать его камеру и лезть к нему, даже если бы он умирал.
  Доктор Огли сглотнул слюну и когда пикнул замок, поспешно отошел назад. Тагрил навострил уши и весь подобрался. Но вглубь клетки отходить не стал. Я стоял перед дверью, потирая вспотевшие ладони. Потом взялся за ручку и повернул ее вниз. Дверь открылась. Тагрил медленно прищурил глаза. Верхняя губа его чуть приподнялась.
  Я шагнул в клетку, держа мясо в вытянутой руке. Сделав пару шагов. Я был так напряжен, что мне казалось, у меня уши шевелятся. Я сел на корточки. Протянул Мару ломтик, сказал:
  - Кушать хочешь? Тагрил! На. Бери.
  Тагрил приподнял правую переднюю лапу. Его мощная, клыкастая голова чуть опустилась. Где-то позади меня доктор прерывисто дышал. Я испугался, что если что-то пойдет не так, он захлопнет дверь, и оставит меня запертым вместе с Маром.
  - На. Бери.
  Тагрил подошел ко мне и съел предложенной мясо у меня с руки. Я испытал такое облегчение, что мне понадобилось время, чтобы прийти в себя. Мар стукнул передними лапами по полу. Сердце у меня едва не выпрыгнуло, но потом я вспомнил, что так он требует добавки.
  После пары кусочков, я протянул руку сквозь прутья и доктор подал мне шприц с сывороткой.
  - А где успокоительное? - как можно сдержаннее спросил я.
  - Забыл, - сказал доктор осипшим голосом.
  Со шприцом в правой руке и с мясом в левой я подошел к Мару. Он улегся на полу в своей обычной позе сфинкса.
  - Тише, Тагрил.
  Сел рядом с ним. Положил руку на спину. Мар был совершенно спокоен, хотя и чутко следил за каждым моим движением. По-кошачьи умильно он щурил глаза. И я ощутил глупую и неуместную гордость, от того, что я укротил такого страшного зверя. Но тут же напомнил себе, что Мар - не зверь.
  Я погладил его и показал угощение. Он ткнул носом в ладонь с зажатой едой. Я отвел руку подальше, заставляя его тянутся. Когда он достаточно вытянул шею, я воткнул шприц ему под подбородок. Тагрил рванулся вверх, вскочил на ноги. Посмотрел на меня с изумлением. Я не двигался. Он мотнул головой пару раз. И снова лег на пол. Мне показалось, он не понял, что этот легкий укол исходил от меня. Я подумал, а вдруг шприц не пробил шкуру. Но шприц, лежащий на полу, был пуст. Сыворотка введена. Я услышал, как доктор Огли пробормотал что-то. Наверно, благодарил богов.
  Совершенно по-идиотски ухмыляясь, я погладил Тагрила. Он несколько раздраженно убрал голову из-под моей руки. Тогда я решил сидеть тихо и не нервировать его лишний раз. Я нажал на кнопку на наручных часах, поставил таймер на шестьдесят минут. По истечении шестидесяти минут мы оденем Тагрила - уже человека! - в одежду, принесенную с собой, накинем халат доктора и выведем на звездолетную площадку. Только бы никто не помешал.
  ...
  Я сидел в углу клетки, обняв колени руками. Доктор ходил туда-сюда по коридору. Нервы у него ни к черту. Мар лежал и не выказывал никаких признаков беспокойства или того, что сыворотка начала действовать.
  Прошло пятнадцать минут. И когда я уже более-менее успокоился, начались проблемы. С мягким шорохом открылась дверь отделяющая коридор от остальной тюрьмы. Грохоча каблуками, в коридор вошли трое охранников. Огли безмолвно сполз на пол по стене. "Болва-а-ан", - мысленно протянул я. Вошли трое охранников. Они шагали в нашу сторону. Завидев доктора, один из них сказал еще издалека:
  - Доктор Огли! Капитан уже десять минут вызывает вас. Вы не взяли с собой телефон? Что вы здесь делаете?
  Охранники еще не углубились в коридор. И с того места, где они сейчас находились, невозможно было увидеть то, что дверь клетки отперта и я сижу в ней вместе с Тагрилом. И если доктор их сейчас уведет отсюда...
  - Доктор, у нас раненые. Капитан зовет вас. Пойдемте скорей, что же вы сидите?!
  Огли поднялся на ноги, пригладил жидкие волосы, чтобы скрыть дрожь в руках и зашагал к ним навстречу.
  - А, хорошо. М-м... Где раненые? Что с-случилось?
  - Мы пошли на штурм. Но часть заключенных из столовой перебралась на кухни. И теперь они засели там. Открыли газ, стрелять нельзя. Ну, ничего, скоро их достанут.
  - Хорошо. Пошли. Скорей, скорей!
  До доктора дошло наконец, что я остался незамеченным. Он засуетился, замахал руками, подгоняя охранников. Они все вместе пошли прочь по коридору.
  Я не видел их, но слышал каждый их шаг. И взывал про себя ко всем богам, чтобы охранники не заметили нервозности доктора.
  - Кстати, док, а что вы здесь делали?
  У меня перехватило дыхание.
  - Да так. Понаблюдать надо было кое за кем. Плановая проверка.
  - А, ясно... - равнодушно сказал охранник.
  Я снова обрел способность дышать.
  И тут один охранник сказал:
  - Никогда не был в этом коридоре. Здесь обычно никто не дежурит, да?
  - А кого здесь охранять, - сказал второй. - Звери. Запер их и все. Они же отмычек не сделают и не повесятся.
  Доктор захихикал, вероятно, поддакивая.
  Ну уходите же скорей! Я весь взмок.
  Охранники пошли дальше, разговаривая.
  - А это же здесь сидит Тагрил Мар? Говорят, он бешеный.
  - Ага, Дим говорил. Он иногда дежурит у мониторов.
  - А сейчас тихо так. Он спит, доктор?
  Они остановились.
  - Дим говорил, эта тварь ревет, как ненормальная, когда кто-то заходит в коридор. А сейчас молчит. С ним там все в порядке?
  - Да. Да! Он спит. Ну пойдемте же! - взмолился док.
  Шаги удаляются. Становятся тише. Хлопнула дверь коридора. Я выдохнул и вытер лицо. Сел на пол, вытянул ноги. И тут раздался звук, от которого я чуть не закричал. Дверь коридора снова открылась. Шаги. Идут двое.
  - ...капитан ведь просил только, чтобы мы позвали доктора. А от нас сейчас там толку мало. Там и так весь народ собрался. Только посмотрим на этого Тагрила Мара и все. Говорят же, он страшный.
  - Только быстро.
  - Само собой!
  Я метнулся в самый темный угол. Сжался в комок. Голову между коленей. Даже не думал, что я такой гуттаперчевый. Чуть боком ко мне, царственно подняв голову, стоял Тагрил и меня не было за ним видно. Так я надеялся, по крайней мере.
  Тагрил и правда молчал, что было для него необычно. Словно не замечал, что в коридоре люди. Его выпрямленные лапы подергивались. Глаза слезились и были наполовину закрыты пленочкой третьего века, как у спящей кошки. И голова у него была поднята наверх не царственно, как я подумал ранее, а как будто парализовало мышцы шеи. Рот приоткрыт, напряжен. Наверно, началось действие сыворотки.
  Двое охранников встали в двух метрах от клетки. Я закрыл глаза. Как в детстве: если я не увижу их, то и они не увидят меня.
  - Огромный, - сказал первый охранник.
  - Шкура фиолетовая, - добавил второй.
  - А что он стоит, как чучело? - спросил первый.
  Он подошел к решетке и стукнул по ней костяшками пальцев.
  - Эй, Тагрил! Просыпайся! - крикнул он со смехом.
  - Саня, не надо, - сказал второй.
  Но Саня обхватил прутья решетки руками - в такой позе обычно изображают заключенных в мультиках - и попытался их потрясти. Толстые прутья, конечно, не затряслись, зато с нежным скрипом приоткрылась незапертая дверь клетки.
  ...
  Охранники заметили все сразу. Все одновременно: и приоткрытую дверь клетки, и шприц, валяющийся на полу, и меня, скукожившегося в углу. Наверно, все это выглядело настолько нереальным, что первое мгновение они ничего не могли предпринять и стояли с растерянным видом.
  А во второе мгновение было уже поздно что-то предпринимать. Тагрил Мар очнулся. Реакция у него была получше человеческой. Увидев рядом со своей клеткой незнакомых людей, он по своему обыкновению заревел и бросился на прутья клетки. Но, должно быть, к величайшему его удивлению, прутья на этот раз не сдержали его так, как сдерживали на протяжении трех лет. Дверь, на которую и попала его атака, легко распахнулась, громыхнув по стене. Тагрил вывалился в коридор. По инерции проехался на разъезжающихся лапах, с развевающимися космами.
  Ничуть не смущенный этим новым поворотом, он моментально кинулся на ближайшего охранника, вопившего изо всех сил. Тагрил обрушился на него, как пес, приветствующий хозяина. Свалил ударом передних лап по груди. Охранник ударился затылком и затих. Тагрил постоял над ним какое-то время, громоподобно рыча и орошая лежащего слюной.
  Убедившись, что враг безопасен, Тагрил метнулся ко второму охраннику. Тот держал перед собой оружие, целясь в Тагрила, и, не останавливаясь, нажимал на курок, отвечающий лишь сухим пощелкиванием. Охранник стоял, не издавая ни звука, с непередаваемым выражением на лице. Мар припал к земле, как перед броском и зарычал, демонстрирую блестящие клыки.
  В это время я, с воплем такой силы, какой я в себе даже не подозревал, подбежал к Тагрилу и весьма непредусмотрительно схватил его за загривок. Тагрил развернулся, разинув пасть. Я увидел его клыки перед своим лицом. И понял, что пропал.
  Тут пасть его захлопнулась в паре сантиметрах от моего лица. Видно, узнал меня. Ткнулся в мое плечо мордой, с шумом выдыхая вдыхая и выдыхая воздух.
  - Тихо. Все хорошо, Тагрил, - прохрипел я.
  У меня было такое ощущение, что я вынырнул из воды и глотнул воздух, хотя был уверен, что до поверхности мне не добраться. Я ошалело оглядел помещение. Двое стариков в клетках проснулись и подвывали, но без особого энтузиазма.
  Мар уже поостыл. Он не нападал, а лишь глухо рычал на застывшего охранника.
  - Тагрил Мар! Сказал, же: успокойся. Тихо!
  Я погладил его по спине. Тагрил постепенно перестал рычать, сел на пол. Впервые огляделся по сторонам. Он три года созерцал этот коридор, но никогда вот так свободно не перемещался по нему. Принялся нюхать воздух, подняв морду.
  А я подошел к стоящему охраннику и взял у него из рук оружие. Так я и думал: стоит на предохранителе. Значит, это не чудо, то что он не стрелял.
  Охранник и не думал сопротивляться. Он смотрел на меня даже с большим испугом, чем на Тагрила. На ум мне пришла старая сказка про мальчика, воспитанного животными. Мальчик дружил с волками и пантерой, что заставляло изрядно нервничать других людей.
  - Тагрил Мар, следи, чтобы он не двигался, - сказал я, глядя в упор на охранника.
  Вряд ли Тагрил понял, что я имел в виду, но он очень своевременно зевнул, широко разинув пасть.
  Я осмотрел второго охранника. Он начал приходить в себя. Постанывал жалобно. Я надел на него наручники, извлеченные из его же кармана и перевязал голову своим шарфом. Много крови, но ничего серьезного.
  Пристегнул наручниками к решетке и второго охранника. Он так и не вымолвил ни слова, только таращился. Я решил немного ввести его в курс дела.
  - Стой тут. Не кричи, и все будет хорошо. Скоро вас найдут. Мы с Тагрилом не собираемся никого убивать. Тагрил Мар - не преступник. Он никого не убивал, и вообще не сделал ничего плохого. Он был осужден Северным Содружеством, слыхал, небось, о таком? Я сотрудник ООП. Я думаю, о таком ты тоже слышал.
  Охранник быстро кивал в ответ на каждую фразу.
  - Мы с Тагрилом пробудем здесь еще... - я взглянул на часы, - еще сорок минут. Затем отправимся на звездолетную площадку. Мы улетим, и тебе ничего не будет за то, что Тагрил сбежал. Ни с тюрьмы, ни с вашего капитана Карила никто не спросит за Тагрила Мара. Он никому не нужен.
  Тут я услышал странные звуки. Я обернулся на Тагрила. Он скреб передними лапами пол.
  - Тагрил?.. Тагрил Мар!
  Тагрил даже не посмотрел на меня. Он продолжал возить ногами по полу. Беспорядочно, резко. Склонил голову и широко раскрыл пасть, словно готовясь что-то схватить. Я подошел к нему. Хотел погладить его, но что-то удержало меня. И правильно: внезапно Мар рванулся в сторону, будто привидение увидел. Он пошел куда-то боком, хрипя и мотая головой. Тонкая струйка липкой слюны волочилась за ним, липла к подбородку и шее. Он выглядел так, словно в горле что-то застряло, а кашлянуть как следует никак не удается.
  Я отошел от него подальше и сел на пол. Мне ничего не оставалось, кроме как ждать, пока превращение завершится.
  ...
  Следующие пятнадцать минут тянулись целую вечность. Тагрил грыз прутья решеток, так, что я испугался за целость его зубов. По всей видимости, его охватил страшный зуд. Он растер когтями до крови морду, бока, лапы. Все, куда только мог дотянуться.
  Он не замечал меня и охранников. Мы все втроем сидели тихо, как можно дальше от него. Вид мощного зверя, царапавшего себя так яростно, словно он пытался стащить с себя шкуру, был ужасен. В коридоре запахло кровью. Мар то хрипел, то скулил. Наконец, снова наступило затишье. Он подошел ко мне, волоча ноги. Положил голову мне на колено. Его серебряные глаза блестели еще ярче в ободке прозрачных слез. Он лежал тихо пару минут, потом повернулся к охранникам и зарычал.
  - О боги! - выдохнул охранник, лежащий на полу. Кровь перестала течь у него из головы, но выглядел он скверно.
  - Тихо, Тагрил. Осталось около двадцати пяти минут до конца. Подожди, - сказал я.
  Мар не перестал рычать, но ярости в его голосе не было.
  Я очень устал. Скорей бы все кончилось. Превращение оказалось таким долгим и тяжким.
  Я гладил Мара по загривку и что-то монотонно говорил. Тагрил внезапно обессилел и лег на пол. Он не издавал ни звука. Лежал так какое-то время, потом приподнял голову, шевельнул ушами. Насторожился. Я ничего не слышал. Только хотел было сказать, что все в порядке, как дверь коридора распахнулась. Вбежал Наур. Он остановился у порога, боясь идти дальше.
  - Наур! Что случилось? Идите сюда, не бойтесь.
  Мар скосил на Наура глаза, но голову поднять не мог.
  Наур нерешительно подошел ближе. Он никак не мог отдышаться. Видно, бежал что было сил.
  - Там... господин Грин, капитан отдал приказ перекрыть выходы из тюрьмы.
  - А?! Что?..
  - Да. Оказывается, пока охрана караулила кухни, часть заключенных смогла выбраться через вентиляцию. Они сейчас скрываются где-то в тюремном флигеле. Им помогает кто-то из охраны. Вот почему вентиляция и связь вышли из строя. Капитан велел перекрыть все выходы, чтобы никто не мог убежать.
  - Так все пропало?! Как так?
  Я вскочил на ноги.
  - Нет. Еще можно улететь. Запасной западный выход, ведущий к звездолетной площадке. Это там, где дежурит Арх, он может задержать на пару минут. Но вам надо поторопиться.
  - Как я могу?! Тагрил даже встать не может. А когда пройдет ступор, станет неуправляемым. Может быть опасен.
  - Делать нечего. Тогда запихивайте его обратно в клетку!..
  - Не выйдет! Он станет человеком через минут двадцать пять.
  Я начал трясти Тагрила за загривок.
  - Мар! Вставай! Пошли! Наур, можно ли задержать надолго закрытие выхода?
  - Арх и так задерживает. Но капитан обходит все посты. Он скоро будет у Арха.
  - Ну, вставай, Тагрил! Черт!!! Давай!
  Кожа на загривке Тагрила стала какой-то обвислой и дряблой. Я тряс его, но он закрыл глаза и не реагировал.
  - Святые кони! Что делать, что делать?..
  Голова пошла кругом. Я сел на пол, диким движением взлохматил себе волосы.
  - Как его расшевелить?! Где этот доктор Огли?!
  - Он с ранеными.
  - О-о!..
  Надо прийти в себя, успокоиться и подумать. Все равно мы даже вдвоем с Науром не дотащим Тагрила до звездолетной площадки.
  Все напряженно молчали. Даже двум пленным охранникам, наверно, стало интересно. Тагрил дышал с присвистом. С каждым вздохом бока его высоко поднимались и с выдохом опадали, как шарик, из которого выпускают воздух. Лапы его подергивались. Я когда-то видел, как умирала собака. Сходство было пугающим.
  Я закрыл глаза, чтобы вид Тагрила не отвлекал. Надо подумать. Подумать...
  Я услышал возглас Наура и едва успел открыть глаза, как упал на бок от сильного толчка. Меня отшвырнул Тагрил, вставший на ноги так же стремительно, как до этого рухнувший на пол.
  - Тагрил!
  Он не смотрел на меня. Глаза его расширились, он захрипел. Началась новая фаза превращения.
  Я быстро снял с себя ремень. Надел его на шею Тагрилу. Из-за того, что шея толстая, поводок получился коротким. Я дернул его за собой.
  - Тагрил Мар! Пошли!
  Наур протянул мне телефон.
  - Вот, возьмите. Идите к западному выходу! Мне надо на пункт наблюдения. Идите, вы же помните дорогу?
  - Да. Тагрил!
  Я рванул поводок. Мар пошел за мной следом. Мы вышли из коридора. Мар вел себя так, словно это происходило с ним каждый день: не выказывал ни волнения, ни интереса. Похрипывая, он плелся за мной. Иногда останавливался, упирался. Но не от того, что не хотел идти, а просто так. Стоило дернуть за ремень посильнее, чтобы он это почувствовал и заметил, как он послушно шел дальше.
  ...
  Мы миновали большую часть пути, когда затрещал телефон.
  - Да? Наур?
  - Господин Грин, к вам приближаются...
  Наур не договорил, когда из-за угла на нас вышли трое охранников. Они шли в боевой готовности, и когда на меня уставились три дула "тор-7", я решил, что скорей всего, они сняты с предохранителя.
  - Стоять!!! Что эта тварь здесь...
  - Я Ксанф Грин! Я сотрудник ООП! Сейчас покажу значок. Не стрелять!
  Мой резкий уверенный голос не подвел меня в эту минуту. Слава богам, один из охранников часто видел меня в кабинете капитана. Он кивнул мне. Я вытащил из поясного кармана свою пластиковую карту сотрудника ООП.
  - Что вы здесь...
  - Я выполняю операцию ООП. По освобождению несправедливо осужденного.
  - А почему мы не в курсе?
  - А кто вы такие, чтобы вам такое сообщать? - я надеялся, что мой голос звучал достаточно возмущенно. - Не мешайте, это дело ООП.
  - Капитан Карил...
  Я шагнул вперед, дернул Мара за ремень.
  - Капитан Карил - всего лишь хозяин этой тюрьмы! У него нет никаких чрезвычайных полномочий! Уйдите с дороги! - крикнул я.
  Как выяснилось, сделал это зря. При моем крике Тагрил встрепенулся. Замотал головой. Вырвал ремень из моих рук. Только сейчас, придя в себя, он заметил охранников и с рыком пошел на них, пригнув голову. Это произошло так внезапно, но охранники сориентировались и начали стрелять.
  Я бросился на пол, закрыл голову руками. Одновременно прозвучало три выстрела и звериный яростный рев. В узком коридоре все это показалось еще громче и страшнее.
  Одна из пуль попала в стену надо мной, две другие, кажется, в Тагрила. Но пули "тор-7" почти не причинили вреда его шкуре. Он ревел, не меняя тембра и шел на охранников. Я вскочил на ноги.
  - Меняйте! А то убьем ООПэшника! - закричал один из охранников двум остальным.
  Они щелкнули переключателями на рукоятках. И из "тор-7" вырвались электрические разряды, используемые для усмирения беспорядков. Тагрил был от них на расстоянии одного прыжка. Он подобрал лапы и прыгнул. Все три заряда попали в него. Но они не остановили Мара. Он приземлился куда целился. Подмял под себя одного из охранников, скомкал, как тряпичную куклу. Прежде чем оставшиеся двое успели отреагировать, Мар развернулся и ударом передней лапы свалил второго охранника, подобрал его оружие и перекусил надвое. Посыпались пластиковые крошки.
  - Тагрил! Стоять!
  Я кричал, но он не слышал.
  На ногах остался только третий охранник. Он начал пятиться, шаря по рукоятке оружия, видимо, стараясь нащупать переключатель, чтобы опять стрелять пулями. Но ему это все не удавалось. И он пятился и пятился, шепча что-то. Тагрил, словно забавляясь, так же медленно шел за ним, припадая к земле, выставив острые локти, как львица, затаившаяся в траве.
  - Тагрил Мар! - я заорал так, что в горле засаднило.
  На этот раз Тагрил заметил. Он остановился и шевельнул ушами в мою сторону, как это делают кошки, когда не хотят отвечать, но дают понять, что все слышали. У меня отлегло от сердца, как вдруг Тагрил шагнул вперед. Повернул голову боком, секунду примеривался и схватил завопившего охранника поперек коленей. Охранник упал, продолжая вопить.
  "Этот, незримый для публики зверь первым мои перекусит колени..." - дико завертелась у меня в голове где-то давно услышанная фраза. Я подбежал к Мару, держа в руках подобранный с пола ремень. Он свалился с его шеи во время прыжка.
  - Что ты делаешь, болван!!!
  Не осознавая вероятных последствий своего поступка, я что было сил хлестнул Мара по спине ремнем. Но он только взвизгнул от неожиданности, как щенок, и подался назад. Смотрел на меня, не отводя пытливого взгляда. Я тяжело дышал. В голове стучит. Все пропало. Теперь Мара приговорит уже ООП и сидеть ему до конца времен за этих охранников. Да и мне вместе с ним. ООП ни за что не признает что эта операция, закончившаяся такой бойней, проводилась по их приказу. От меня просто откажутся.
  В кармане надрывался телефон. Должно быть это Наур, он же видел все это по монитору. Наверно, уже вызвал подмогу. Я прислонился лбом к стене и закрыл глаза. Мне не хотелось их открывать. Но надо было. Превозмогая дрожь, я подошел к раненым охранникам.
  С тяжелым сердцем я начал их осматривать и...
  И увидел, что никто из них не был серьезно ранен.
  Охранник с перекушенными, как я решил, коленями, лежал и стонал. Он действительно был укушен, но не сильней, чем если бы это сделала не очень агрессивная собачка. Скорее, для острастки, чем действительно желая причинить вред. Брюки разорваны, кожа оцарапана. Мар просто схватил его за ноги и уронил на пол.
  Охранник, получивший удар лапой, уже пришел в себя и сидел на полу, зажимая рукой кровоточащую рану. Он был бледен. Его оружие лежало рядом, перекушенное.
  - С вами все в порядке?..
  Он с ненавистью посмотрел на меня.
  Я услышал треск и обернулся. Мар деловито разгрызал сыплющее искрами "тор-7" третьего охранника.
  Охранник, которого Мар атаковал первым, по всей видимости, потерял сознание. Он пострадал больше всех. Но вроде все цело. При падении он придавил свое оружие. Я подошел к нему и вытащил "тор" из-под него.
  - На, - кинул его Тагрилу.
  Тагрил на лету поймал четырехкилограммовый ствол пастью, как палочку.
  Я убедился, что охранникам не грозит ничего серьезного. Вытащил из кармана три электронные визитки. Положил на пол.
  - По ним найдете меня когда угодно. И мы сможем поговорить о чем угодно. Например, о возмещении ООП вашего материального и морального ущерба. Мар, пошли!
  Мар резво вскочил на ноги.
  
  ...
  Мы побежали по коридору. До превращения Тагрила оставалось около пятнадцати минут. Я бежал так быстро, как только мог. Тагрил - так, чтобы не слишком вырываться вперед. Напрягая все силы, я и не сразу заметил телефонный вызов.
  - Наур? - прокричал я на бегу.
  - Это капитан Карил.
  Я остановился, взмахнув руками. Мар оглянулся на меня и тоже встал.
  - Капитан? Ну как беспорядки? Подавили?
  - Спасибо, все отлично... Захожу тут на пункт наблюдения. И такое вижу... куда это вы собрались?
  - А, капитан, оставьте. Что вы, право слово? Вам же лучше без Мара. Вы ведь ни перед кем не отчитываетесь, только перед заказчиками. А заказчиков, доверивших вам Тагрила Мара, уже не существует.
  - Слушайте, Грин! Это дело чести и репутации моей тюрьмы! Уверяю вас, вам не вывести Мара живым! Разрешаю вам уехать самому. А зверя оставьте прямо там, в коридоре. Я сам разберусь. Улетайте, Грин!..
  Капитан ревел не хуже Мара. Он еще что-то говорил, но я отключил связь. И позвонил Арху.
  - Арх! Как выход? Ты его еще не закрыл?
  - О боги! Где вы были?! Только что сюда заходил капитан! Он велел закрыть выход и я закрыл. Он сказал, что уволит меня!..
  - Он все равно тебя уволит! Какого черта закрыл?!
  - У меня жена больная... я не могу без работы...
  Голос у него был плаксивый и жалкий. Надо было надавить на него.
  - Говорю тебя, он все равно тебя уволит! Открывай выход! Мы будем через минут пять. Полетишь с нами! Ведь твоя жена сейчас не здесь, а на луне Нарилана?
  - Да, - прошептал он.
  - Хорошо! Откроешь?
  - Да!
  - Тагрил!
  Мар, встревоженный было моими воплями по телефону, непонятно кому адресованными, снова восторженно поскакал вперед. Казалось, он только осознал свою свободу. Он то вырывался вперед, то подбегал ко мне. Как развеселившийся пес, гуляющий с неповоротливым человеком. Я не сдерживал его. Это был последний коридор. Он вел прямо к выходу к звездолетной площадке, где сейчас должно быть мерно гудел мой звездолет, готовый к вылету. И Мар не мог сбиться здесь с пути.
  Тагрил снова убежал вперед. Его длинный, густой "воротник" из шерсти колыхался при беге, как тело медузы под водой. Я бежал за ним следом так быстро, как только мог, вдыхая горячий шершавый воздух.
  Осталось еще метров пятьдесят. Коридор начал петлять.
  Тагрил скрылся из виду. Но я слышал, как он бежал впереди, легко вскидывая в воздух мощные лапы. Здесь была хорошая слышимость.
  Поэтому я и услышал, как он зарычал сначала от неожиданности, потом от гнева. Его рык докатился до меня по узкому коридору, как взрывная волна.
  Тут же, подряд два выстрела. Это не "тор-7". Это что-то посолиднее.
  И Тагрил Мар тявкнул, заскулил. Скулеж перемешивается с рыком. Истерично.
  Я поскальзываясь и тормозя на поворотах, влетел в этот последний отрезок коридора.
  Мар лежал на боку, царапая когтями пол с такой силой, что получались стружки. Он ревел и силился встать. Из-под огромного тела растекалась кровь.
  В метрах четырех от него стоял капитан Карил, сосредоточенно перезаряжающий огромный ствол. Рядом с капитаном стоял охранник с "тор-7" в руках. Он целился в Мара. Карил поднял на меня глаза.
  - Ах ты ублюдок!
  - Господин Грин? Я же сказал, что живым не выпущу этого зверя.
  - Это человек! И вы ответите за убийство перед судом Организации Объединенных Планет!
  Я подбежал к Тагрилу. Он увидел меня и тяжко прохрипел что-то.
  - Отойдите-ка от него, господин Грин.
  Капитан взглянул на охранника. Тот щелкнул затвором.
  - Вы не посмеете в меня стрелять. Если со мной что случиться, вашу лавочку прикроют к черту, независимо от того, чем я тут занимался!
  Я сам не очень верил в то, что сказал, но охранник и капитан опустили стволы.
  Мар хрипел все тише. Я опустился на пол рядом с ним.
  - Тагрил?..
  - Оставьте, Грин, он сейчас сдохнет.
  Тагрил и правда начал тяжело дышать, поводя боками, и хрипеть. Конечности его подергивались. Это был конец. Я автоматически взглянул на часы. До конца превращения оставалось семь минут. Он не успел. Тагрил Мар так и умрет в зверином облике.
  Не думая о том, что это выглядит комично, как избитая сцена из старого фильма, я встал на колени и обхватил Тагрила за косматую шею. Он еще дышал. Я видел его глаза, взгляд его стал бессмысленным. Я подсунул руки под бок и плечо Тагрила. Хотел попытаться перетащить его за угол, чтобы капитан и охранник не пялились на него в такую минуту. Они следили за моими действиями с плохо скрытой насмешкой.
  Приподняв голову Тагрила, я нащупал рану, из которой натекло столько крови. Рана была сбоку головы, слева. Ухо было почти полностью оторвано, пуля пропахала кожу, остался след сантиметров двадцать. Вытекло много крови. Но эта рана, несмотря на такую потерю крови, не могла быть смертельной даже для человека, а уж для Тагрила...
  Я быстро облизнул губы, внутри у меня все сжалось. Я начал осматривать лежащего Тагрила, стараясь делать это незаметнее. Капитан с охранником отошли в сторону и о чем-то тихо переговариваясь, ждали, пока Тагрил сдохнет. Капитан посмотрел на меня и покачал головой с некоторым удивлением. Наверно, решил, что я охвачен скорбью.
  Я сразу нашел то место, куда попала вторая пуля. Она перебила правую переднюю лапу чуть выше запястья. Наверно, он был в броске, когда капитан выстрелил. Это рана была серьезнее первой, но это все же была всего лишь лапа.
  Почему тогда Мар умирает? И тут меня осенило так, как обычно говорят: "обухом по голове". Когда в коридоре возле клетки с ним случился первый приступ, это выглядело так же: он задыхался и не мог подняться на ноги. Я ощутил облегчение и небывалую радость. Но радость эта тут же потухла. Когда я посмотрел на часы. Осталось пять минут. Что делать?
  Я обхватил голову Тагрила. Приподнял и заглянул в глаза. Увидел, что взгляд его начал проясняться. Я оставил Мара и подошел к капитану.
  - Капитан Карил, вы правы. Я, пожалуй, полечу.
  - Рад слышать.
  - М-м, вы позволите, я заберу с собой тело Тагрила?
  - Нет, - ответил капитан с улыбкой, вежливо слегка наклонив голову к плечу.
  Черт. Не вышло. Ну ладно. Я посмотрел на Мара и сказал:
  - Все, он издох.
  - А по-моему, нет, - сказал охранник.
  - Да что вы говорите. Капитан размозжил ему голову. Кстати, мощная штука, капитан. Я такой не видел.
  - Что, неужели сотрудник ООП не разбирается в оружии? - спросил капитан.
  Он со снисходительной усмешкой протянул мне ствол.
  - Ну что вы, капитан, я же не из силового ведомства.
  - Ну все равно, - пожал плечами капитан. - Это "крио-ом". Его доставили мне под заказ с Лириона.
  Я взял в руки оружие. Стал разглядывать.
  - Тяжелый.
  Краем глаза я следил за Маром и за часами. Четыре минуты.
  И Тагрил поднялся на ноги.
  ...
  Если я правильно понял, приступ застал его сразу после второго выстрела, так что он еще не пережил это событие в полной мере. Мар вскочил на ноги с ревом боли и гнева. Он реагировал так, словно ему что прострелили ногу и ранили в голову только что, а не пару минут назад.
  - О, Господи!
  Охранник рванул затвор.
  - Нет! - сказал я и направил на него дуло крио-ома.
  Скулеж Тагрила перерос в рык.
  - Господин Грин, вы...
  - Молчать, капитан!
  - Михаэль, стреляйте в зверя! Грин не осмелится стрелять! - крикнул капитан.
  - Михаэль, я-то может, не буду стрелять, но ваша жалкая тор-7 только еще больше разозлит Тагрила. А он так гневлив сегодня, - быстро проговорил я.
  Михаэль, судорожно вздохнув, бросил взгляд на капитана и поколебавшись мгновение, опустил оружие.
  Тагрил сильно хромая, медленно подошел к окаменевшему капитану. Карил смотрел то на него, то на меня, хотел что-то сказать, но язык не повиновался ему. Мне сразу вспомнились мои мечты "если бы это было в кино".
  Тагрил рычал, не переставая и не меняя тембра, будто в глотке у него старинный механизм. Я сразу понял, что не стоит даже пытаться подойти к нему с миром. Взгляд у него был затравленный, яростный. Шерсть на загривке стоит, как щетка. Верхняя черная губа подрагивает и поднимается все выше, все сильнее обнажая клыки.
  К тому же я видел, что рана на ноге причиняет ему сильную боль и от этого он ярится еще больше. Но что-то сдерживало его, и он не кидался на капитана. Злоба его не находила выхода. Он стал рычать громче, в голосе появились истеричные нотки. Как змея выползающая из глазницы черепа, кончик языка трепетал у него между изогнутых внутрь оскаленных зубов. Блестели от слюны десны вишневого цвета. Серебряные, мерзлые-злые глаза уставились прямо на капитана, и тот выглядел так, что я испугался, что он не удержится на ногах.
  - Тагрил Мар! - позвал я.
  Сделав над собой усилие, Мар оторвал взгляд от капитана и нехотя поплелся за мной. Он шел еле-еле, прыгая на трех лапах. Рычать он не переставал, как будто ругался. Капитан и охранник стояли и не двигались с места.
  Я толкнул дверь и мы вышли на пропускной пункт западного выхода. Здесь кроме Арха, стояли также Наур и доктор Огли. Они тут же заперли за нами дверь. Впрочем, я сомневался, что капитан теперь захочет нас преследовать.
  - А вы что здесь делаете? - спросил я у доктора и Наура.
  - Думаете, нам дадут здесь работать после всего этого? - недовольно сказал доктор.
  Впрочем, его недовольный тон был сглажен тем, что он тут же подошел к Мару и начал осматривать его лапу и голову. Мар опять лег на землю.
  - Не думаю. Но у меня всего лишь одноместный корабль. Я еще могу впихнуть туда Тагрила, но вас всех!..
  Доктор сказал, не поднимая головы от Мара:
  - У меня есть личный звездолет. Двухместный. И кстати: кажется, у вашего Тагрила началось. Или заканчивается. Смотря как сказать.
  - Что нам делать, док? - заволновался Наур.
  - Ничего.
  Он отошел от Тагрила.
  - А-ах, - выдохнул я тихо и уставился на Мара.
  ...
  Тагрил Мар, огромный фиолетовый зверь с серебряными глазами корчился, царапая пол и себя в последнем приступе. Он хрипел и скулил. Сворачивался в клубок и вытягивался в напряженную струну.
  Мы вчетвером стояли поодаль и наблюдали за невиданным, жутким зрелищем.
  Наконец, выхаркав кровь, слюну и что-то еще не менее гадкое, расцарапав на себе все, что еще было нетронуто, он успокоился. И свернулся так, что не разобрать, где голова, где ноги.
  - Умер? - глупо прошептал Арх.
  На него все зашикали.
  Я подошел поближе.
  - Тагрил!.. Тагри...
  Я не договорил.
  Из-под бесформенной груды слипшейся от крови фиолетовой шерсти, как из сугроба, показалась голова Тагрила Мара.
  Он резко встал на ноги, разбрасывая клочья шерсти, которыми был завален. Он стоял, дрожа, как на ветру, почти по колено в горе шерсти.
  Худой, но жилистый. Кожа болезненного цвета вся исцарапана. Длинные фиолетовые волосы до плеч. Правая рука прострелена. Часть левого уха отсутствует. Он ошалело озирался по сторонам. Заметил нас, уставился своими дикими глазами, и издал какой-то странный звук. Не то всхлип, не то вздох. Ноги его подкосились и он мягко опустился на груду шерсти.
  Я подбежал к нему, выдернул из-за пояса халат доктора, заготовленный для побега, и накинул на его дрожащие плечи.
  - Тагрил Мар?
  Он закашлялся, как человек, у которого из горла вынули трубку для дыхания, и сказал:
  - Ты кто?
  - Я? Ты, наверно, не помнишь, я тут навещал тебя последние три недели. Кормил и все такое... А потом мы вместе вроде как бежали. То есть, и сейчас бежим. Док! Наур!
  - Да-да!
  Наур и доктор побежали открывать и включать звездолеты.
  - Ну вот, мы с тобой общались какое-то время и...
  - Да это я помню, - грубовато сказал Мар и снова захрипел. - Ты вообще кто?
  - А! Я Ксанф Грин. Я из ООП.
  - Понятно, - сказал он. - А я Тагрил Мар.
  Растроганный, я не знал, что сказать. Сколько я ни освобождал заключенных, я впервые видел превращение в человека из зверя. После всех трудов - оказалось волнительно.
  Остальные трое, похоже, чувствовали то же самое. Но они не подходили близко, а смотрели издалека. Он были заняты звездолетами.
  Единственный, кто не выглядел взволнованным, был Тагрил Мар. Наверно, от потрясения и оттого, что у него болели раны, о чем мне он тут же сообщил.
  - Есть у вас что-нибудь от этого?
  Он приподнял раненую руку и откинул волосы с левого уха.
  - Да, док поможет, когда подготовит корабль. Потерпишь?
  Мар раздраженно пожал плечами, словно говоря: а что еще остается делать?
  Я помог ему встать и мы сели в звездолеты. Мы вдвоем - в мой одноместный, а Наур, Арх и доктор - в двухместный. Кое-как разместились.
  Перед этим доктор Огли дал Мару обезболивающее, наложил повязку на руку и голову. Рана на руке оказалась не такой серьезной, как это было у Тагрила-зверя, а вот кончик уха потерян навсегда. Или, по крайней мере, пока не сделают операцию.
  Когда мы вылетали на улицу, я бросил взгляд на груду фиолетовой шерсти на полу звездолетной площадки. Она истлевала прямо на глазах.
  Тагрил смотрел туда, куда и я. На его лице, когда он смотрел на свою бывшую звериную шкуру были написаны отвращение и сожаление. Я решил пока помолчать и ничего не говорить. Мар скоро сам начал беседу:
  - Северное Содружество. Что с ним? Раз вы, Сотрудник ООП, меня освободили, значит?..
  - Да, Содружества больше не существует.
  Он кивнул, глядя в точку перед собой. Потом спросил:
  - Давно?
  - Через пару месяцев после твоего превращения и заточения.
  Тагрил усмехнулся и посмотрел на меня в упор серыми, холодными, почти серебряными глазами:
  - Что ж так долго меня не вытаскивали?
  - Понимаешь, трудно было найти. Это ведь частная тюрьма, и...
  - Да ладно, я несерьезно.
  Мы замолчали. Тут я вспомнил кое-что и заново удивился.
  - Тагрил, ты говорил, что помнишь, как я приходил к тебе на протяжении трех недель, помнишь побег. Но этого не может быть. Официально считается, что после того, как заключенных, превращенных в зверей, снова превращают в людей, они ничего не помнят из того времени, когда... когда они не были людьми.
  - Официально считается, - нахмурившись, сказал Тагрил и закусил губу.
  Больше я не задавал вопросов на эту тему. Через какое-то время он сам рассказал.
  - Понимаете, я помню все. Но тогда я думал как-то по-другому. Не так как сейчас. И не понимал человеческую речь. Это я точно помню. Незабываемые ощущения, скажу я вам. Теперь ни за что в жизни не наору на непонятливую собаку, - улыбнулся он криво.
  ...
  Мы летели три дня и благополучно достигли Тиранота Сверкающего, где находилась штаб-кватрира ООП. По пути переговаривались с кораблем доктора. С Маром все было в порядке. Большую часть времени он дремал, прижав раненую руку к груди. Что-то говорил во сне нечленораздельное, будто рычал. И это рычание сильно смахивало на рычание прежнего Тагрила. Тагрила-зверя.
  Вообще, в нем так и осталось еще много странностей. Гибкость, реакция, обоняние и слух, не свойственные обычно человеку. Но по большому счету, это были плюсы. Так сказать, компенсация за три года. В этом не было ничего плохого.
  А вот то, насчет чего я действительно тревожился, самого Тагрила совершенно не беспокоило. Когда он впервые засмеялся, у меня аж кожа на голове зашевелилась. Настолько пугающей была его улыбка. Дело в том, что прежние звериные клыки, которыми так славился заключенный Тагрил Мар, так при нем и остались. Разумеется, они значительно уменьшились в размерах, иначе они просто не поместились бы в его новом человеческом рту, но все же это были именно звериные клыки. Белые, сверкающие, изогнутые.
  Но Мар на мои осторожные расспросы только пожал плечами.
  - Мне не мешает, - вот и все что он сказал, улыбнувшись мне как можно сдержаннее.
  На этом тема была закрыта.
  ...
  В остальном это был такой же человек, как и все. Пожалуй, даже лучше многих. Смешливый и находчивый. Догадливый и умный. Немного агрессивный, временами резкий. Но я могу всегда ему доверять. Я говорю это не потому, что хорошо узнал его за те три дня, пока мы летели в Тиранот Сверкающий.
  Я говорю это, потому что сегодня ровно год с тех пор, как мы работаем вместе. Тагрила приняли в ООП. И теперь мы вместе делаем то, чем я занимался в одиночку. Более или менее законными способами мы освободили уже пятерых заключенных, несправедливо осужденных Северным Содружеством. И это только начало.
  Это основная наша работа. Кроме того, мы выступаем за то, чтобы превращения людей в зверей в наказания за их преступления были отменены на всех обитаемых планетах. И сейчас мы ближе к своей цели, чем кто-либо из правозащитников, занимавшихся ранее этой проблемой.
  Остается только надеяться на то, что рассказанная мною история сыграет свою роль в деле...
  
  Дверь распахнулась. В комнату вошел худощавый молодой человек. Он легким движением запрыгнул на стол и уселся на него, сложив по-турецки длинные ноги. За столом сидел мужчина средних лет. Он что-то печатал. Мужчина был лысоват и обладал несколько отталкивающим на первый взгляд лицом. Но у него были живые, теплые глаза.
  - Слезь со стола сейчас же! Что за...
  Но юноша не слушал его. Он тряхнул косматой гривой фиолетовых волос и сказал:
  - Вы лучше похвалите меня. Я только что переговорил с Андреем. Он согласен помогать. Заблокирует пожарную систему ровно в четырнадцать десять. Не правда ли, я продемонстрировал чудеса дипломатии?
  - Чудеса дипломатии ты продемонстрировал бы, если б не поссорился с Андреем в самом начале. Но молодец, что все же заручился его поддержкой. Что ты ему обещал?
  - То же, что и вы. Но я так говорил, что он подумал, будто я пригрозил донести о его нападении на ООПэшников.
  - Сколько раз тебе говорить! Нельзя так делать! Надо обещать, а не запугивать. Да и напал скорее ты на него, а не он на тебя...
  - Да я не запугивал, Грин! Мы очень мило с ним поболтали. Я был весьма обходителен и все время улыбался, как того требует вежливость!
  Услышав это, Грин и сам не сдержался. Но все же покачал головой.
  - Ладно. Кстати, насчет улыбок...Тагрил, ты бы поменьше улыбался-то на фото на документы. На вот, держи. Поздравляю.
  С этими словами Грин протянул ему пластиковую карту.
  - О, мой новый значок.
  Тагрил взял его и принялся вертеть в руках и высвечивать крошечное фото. На фото парень действительно улыбался во весь рот.
  - Да, подумаешь, - сказал Тагрил. - Считай, что это мне на память, как боевые шрамы. Свидетельства того, как меня изуродовало это превращение. Кстати, многие в восторге от них.
  И Мар раздвинул губы в широченной улыбке, демонстрируя блестящие клыки. Блеск серебряных глаз еще больше сделал эту улыбку похожей на оскал. Грин опять покачал головой.
  - В восторге, говоришь... Ты смотри, тебе повезло, что Ойтра-Ал не заявил о своих укусах, а то такие проблемы у тебя были бы.
  - Да нет, это же была оборона, - умильно щуря глазки, проговорил Мар. - Конечно, не самооборона, но защита напарника во время спасательной операции.
  - Ну, ладно, ладно. Иди, не мешай мне.
  - Вы недостаточно стары для мемуаров, Грин.
  - Это не мемуары. Иди.
  - Хорошо. Так я все подготовлю к завтрашнему? Ох, и весело же будет!
  - Да-да. Иди.
  Бесшумно спрыгнув со стола, Мар вышел из комнаты.
  Ксанф Грин поразмыслил немного, ловя спугнутую Тагрилом мысль, и продолжил печатать, бормоча что-то под нос.
  А в другом конце здания Тагрил Мар, по-кошачьи медленно моргая ледяными, серебряными глазами, готовил снаряжение для завтрашней операции на планете Нирта.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"