Annotation

     Старая дверь, скрипя, отворилась. Мужчина вышел на веранду и осмотрелся. Погода сегодня была пасмурная, шел легкий дождь. Низкие темные облака, казалось, слегка задевали верхушки елей. Поправив шляпу, он перевел свой взгляд на кресло-качалку, расположенную в углу веранды. На него нахлынули воспоминания, и на мгновение мрачное мужское лицо тронула улыбка.

     Вчера он сидел в этом кресле и, слегка покачиваясь, пил пиво. Теплые лучи солнца проникали сквозь прохудившуюся крышу и рисовали на его голом торсе замысловатые рисунки. Шум леса заглушал жалобный скрип кресла. На деревянном столике зазвенел мобильный телефон. Ленивыми движениями мужчина не сразу нащупал мобильник. Гудок не умолкал. На покрытом царапинами дисплее высветилось имя сестры.

     — Да, Лена! — протирая глаза, ответил он.

     — Антон! — всхлипывая, назвала она его имя. — Отец… Он, — после недолгого молчания ее голос стал еле слышен, — умер… — наконец тихо выдавила девушка.

     Обычно потеря самого близкого человека вызывает чувство горести, обиды, печали, утраты, но не у Антона. Прощание с отцом в свое время прошло не очень хорошо, вернее, его вообще не было. Он был постоянно занят на работе, воспитанием двух детей в семье занималась мама. А когда Антону исполнилось шестнадцать лет, ее не стало. Роль родителя и хозяйство по дому тяжелым бременем легли на плечи подростка. Антон старался быть примером для своей сестры. Все время наставлял ее и обучал всему, что знал сам. И берег от всего, что представляло, как он думал, для нее опасность. Пока он учился в университете, его сестра уже достигла совершеннолетия. После получения диплома Антон перебрался в столицу, но продолжал поддерживать контакты с сестрой. Родной город после отъезда не посещал. Отец же после смерти жены перестал вообще появляться дома. Был постоянно в командировках и присылал письма своим детям на электронный ящик, хотя и знал, что они их уже давно не читают.

     После недолгого разговора Антон пообещал сестре приехать завтра.

     Воспоминания о прошлом заняли весь день и всю ночь. Наступило утро. Антон, все еще пребывая в раздумьях, начал собираться в дорогу. Пришло время вернуться домой, в маленький городок под названием Добрино. Где прошло его не самое лучшее детство, где вопреки желаниям ему пришлось быть самостоятельным и принимать взрослые решения, где он нашел свою первую любовь, и по глупости потерял ее. Место совершенных ошибок, место, куда он никогда не хотел возвращаться. На этих грустных мыслях воспоминания вчерашнего дня отступили.

     Антон поправил воротник плаща, накинул через плечо ремень своей избитой и поизносившейся черной сумки и посмотрел вдоль тропинки. Она извилисто тянулась от забора его дома и скрывалась под пеленой тумана в густой траве. Пройдя через небольшой лесок и заросли кустов малины, он вышел к автомобильной дороге.

     Погода стала чуть приветливее, облака постепенно расходились, но дождь продолжал моросить. Недалеко располагалась автобусная остановка, к которой раз в час подходил общественный рейсовый транспорт. На остановке внимание Антона привлек местный рыбак Гришка. Из его навязчивых рассказов он выяснил, что тот сегодня наловил целое ведро карасей и одну здоровую щуку. Хотя в Гришкином ведре, которое он упомянул в своем рассказе, плескалась только одна маленькая щурогайка. Антон на явные выдумки рыбака возражать не стал. В деревне Гришку всегда называли чудаковатым малым, но зато он знал каждую сплетню на районе, за что ценился у местных. Под эту увлекательную беседу время пролетело быстро, подошел автобус. Вскоре, доехав до города и сделав пересадку, Антон оказался в аэропорту, а потом и в самолете. Он закинул сумку на верхнюю багажную полку, и расположившись в кресле, закрыл глаза в надежде заснуть. Рев реактивных двигателей ознаменовал начало разгона крылатой машины. Спустя несколько минут самолёт поднялся в воздух.

     Проснулся Антон, когда женский голос по радиосвязи объявил о скором прибытии в аэропорт «Толмачево», город Обь, Новосибирской области. Протерев глаза, он увидел у себя на коленях маленького ребенка, вместо большого кота из сна. Это была девочка с большими глазами и пухлым носом, которая внимательно наблюдала за ним. От неожиданности Антон только смог помахать ей рукой, и тихо сказать:

     — Привет!

     Вдруг раздался заспанный женский голос, исходивший по соседству:

     — Катя! Ну, что ты делаешь? Давай, иди сюда.

     Антон рефлекторно повернул голову и увидел молодую девушку, очень приятную на вид, с белыми прямыми волосами до плеч. У нее были такие же большие зеленые глаза как у девочки. Красивые полные губы и широкие скулы, оканчивались немного острым подбородком.

     — Пожалуйста, простите! — придя в себя после сна и растерявшись, произнесла она. — Вся эта работа просто выматывает, — девушка пожала плечами. — Вот я и уснула…

     Но Антон не слышал ее оправданий. В это время что-то екнуло у него в груди, такое знакомое и такое близкое. Волнение, от которого ему удалось сбежать во сне, снова возвращалось. Вокруг все остановилось. Вернулся он в реальный мир только после того, как девушка осторожно толкнула его в плечо.

     — С вами все в порядке? — с небольшим волнением поинтересовалась она.

     — Да, да… Все в порядке, — Антон быстро отвернулся от девушки, но тут же встретился с прежним любопытным взглядом ребенка. — А она похожа на вас, — вдруг продолжил он, удивившись сам себе.

     Теперь девочка уже сидела на кресле между ними, но продолжала внимательно рассматривать бородатого незнакомца.

     — А, Катя?! — девушка улыбнулась и ласково потрепала ее за волосы. Катя как по волшебству одарила незнакомца своей совершенной улыбкой. — Она у меня еще та шкода, но у меня есть свои методы, чтобы этот карапуз слушался маму. Хотя в течение этих трех лет мамины методы только ослабевают, — все также с улыбкой продолжала рассказывать она. — А вы в Новосибирск?

     — Ам... Да, то есть, нет, — сконфужено помотав головой, ответил Антон. —К сестре, в Добрино!

     — В Добрино? — с любопытством произнесла светловолосая попутчика. И немного прищурив глаза, указывая на свою дочь, продолжила: — А мы домой, в Новосибирск.

     Вскоре в салоне самолета началось движение — пассажиры стали собирать вещи. Засобирался и Антон. Взяв за ручку свою старую сумку, он встал в очередь на выход из салона самолета. Двигаясь вперед, Антон непроизвольно оглянулся, чтобы посмотреть еще раз на привлекательную светловолосую спутницу, с которой он только что познакомился. Его взгляд тут же встретился с ее большими зелеными глазами. Она продолжала сидеть на месте, видимо ожидая конца очереди. Мурашки прокатились по его телу. Ее лицо притягивало, и пробуждало старые воспоминания. Она была так похожа на одного очень близкого человека. Старые, далеко забытые чувства начали просыпаться вновь. Встряхнув головой, Антон взял себя в руки. Давно потерянные мечты были всего лишь иллюзиями, с которыми нужно было смириться и жить дальше.

     Выйдя из самолета Антон наморщился, чуть прикрыв лицо ладонью — яркое солнце светило прямо в глаза. «Ну, хоть погода в Новосибе хорошая», — подумал он, спускаясь по трапу.

      * * *

     Спустя час автобус остановился на нужной Антону остановке. Мужчина шагал вдоль знакомых городских улиц. Добрино казался чужим местом — так сильно он изменился за последнее время. Появились четырехэтажные красивые дома и богатые современные коттеджи. Сейчас Антон был больше похож на приезжего туриста, внимательно рассматривающего все вокруг, но дорогу домой он помнил хорошо. На небе не предвиделось ни единого облачка, свежего воздуха не хватало, становилось чуточку душновато. На удивление Антона, учитывая, как город расширился, на улицах было немноголюдно. Новые люди жили в домах когда-то знакомых соседей. И вот, наконец, перед взором мужчины предстали семейные владения. Красный кирпичный забор, изрядно потрепанный временем. В некоторых его местах были видны обрушения, но зато кованая железная калитка выглядела как новая. Кирпичное ограждение в длину было около пятидесяти метров и растянулось вдоль дороги. Несмотря на то, что город расстроился, место, где стоял дом, все еще было окраиной. Перед тем как нажать на электронную панель, Антон остановился и прислушался. Где-то недалеко от себя он услышал чьи-то шаги. Но на самом деле оказалось, что кроме ветра, гоняющего по пустынным улицам различные рекламные листовки, никого больше не было. Погода стремительно менялась. Откуда ни возьмись, начали кучковаться грозовые тучи. Собравшись с духом, Антон нажал на сенсорную панель. «Отпечаток пальца признан действительным», — электронный голос с небольшими помехами раздался из меленького динамика электронного дверного замка. «Добро пожаловать, Антон Пронин». «Дом, милый дом!», — иронично проговорил про себя Антон и отворил железную дверь. Через некоторое время, пройдя сквозь небольшой сад, он зашел на крыльцо и постучал в дверь дома. Старое жилое сооружение казалось огромным замком с двумя башнями по краям, тянущимися ввысь. Минуту спустя входная дверь медленно открылась. На пороге с милой улыбкой на лице Антона встречала сестра. Но, несмотря на теплый прием, вид у нее был уставшим. Девушка медленно подошла и обняла брата.

     — Спасибо, что приехал, — шепотом произнесла она ему на ухо.

     — А ты все такая же худая, — пощупав ее за талию, ответил Антон.

     — Да, здесь рядом спортивный зал, иногда провожу там время, — освободив от объятий родственника, ответила Елена. — Ты давай проходи в дом, остальная родня будет только завтра. Артем сегодня, скорее всего, задержится на работе и придет поздно вечером, ну а Андрюха уехал на сборы.

     Антон вошел в дом, разделся в гардеробной и прошел в гостиную. Ничего не изменилось, все тот же средневековый интерьер. Манекен, одетый в доспехи и стоявший в углу, мечи и геральдические щиты, висевшие на стенах возле кованых тяжелых подсвечников. Все так же на стенах висели старинные светильники. Массивные двери из натурального дерева с железными ручками-кольцами. Ну и камин со всеми своими коваными принадлежностями. Для новоприбывших гостей такое окружение создавало особую атмосферу средневековой таинственности.

     Сестра сидела на диване возле декоративной «каменной стены». На рядом стоящем столике Антона ждала еда: овощной салат, борщ и пюре с котлетой — просто, но вкусно. Елена умела отлично готовить, это Антон знал не понаслышке. Диван располагался напротив великолепной мозаики с изображением Александра Ярославовича Невского — копия картины Корина Павла Дмитриевича «Александр Невский». Пронин не спеша обошел столик и сел на диван рядом с сестрой.

     — Ты ешь, зря я тебе, что ли, готовила?! — шутливо посетовала Елена.

     Антон слегка улыбнулся сестре и взял ложку. Он смотрел на нее и удивлялся молодости и жизнерадостности девушки. Годы идут, а ее тело и внешность остаются без изменений. Даже спустя пятнадцать лет. Елена была невысокого роста, с рыжими волосами и со спортивной фигурой, пышными формами не обладала. Зато имела милое лицо с серо-голубыми глазами, прямым носом и тонкими губами.

     — Я очень рада, что ты все-таки решился приехать, — произнесла она.

     — Как я мог не приехать к своей любимой сестре! — слегка улыбнулся Антон. — Тем более ты его любила, и я подумал, что будет правильным поддержать тебя.

     — Ты его так и не простил?! — грустно покачала она головой.

     — Хм… — Пронин молча прожевал пищу. — Я его даже не знал, — затем тихо продолжил он. — Мне не за что на него обижаться или злиться, я просто… Просто не чувствую ничего. Умер отец, а мне все равно… И меня злит, что я ничего не чувствую, потому что я бы хотел чувствовать хоть что-то к своему отцу, когда он умирает, как это делают все нормальные люди во время утраты близкого человека… Но я не могу… Просто не могу, — пожаловался Антон.

     — Тогда вспомни свое детство, — успокоительно проговорила Елена. — Насколько я знаю, вы много времени проводили вместе, пока ему не предложили новую работу...

     — И в одночасье все изменилось.

     — Значит, на то были причины.

     — Может быть… — задумчиво произнес Антон и сразу откусил половину котлеты. Прожевав, он не мог ее не спросить: «Как он погиб?»

     — Взрыв в салоне самолета.

     — Как в Голливуде, — сухо произнес тот.

     — Точно, — согласилась Елена. — Ни останков, ни праха не будет. В церкви совершат отпевание, после — поминальный обед с родней и знакомыми. Будут только самые близкие. Приедут, как я уже говорила, завтра утром.

     — Не знал, что отец у нас христианин.

     — Недавно Артем сказал мне, что наш отец принял православие.

     Увидев, что Антон не понимает о ком идет речь, Елена тут же объяснила: — Артем это мой муж, который работает в компании отца его помощником, а Андрей…

     — Андрей — твой сын, мы виделись прошлым летом, помнишь?

     Елена обиженно покачала головой: «Артем не такой как наш отец!»

     — Он работает на отца, почти полностью занимается его делами… — нахмурился Антон.

     — Это ничего не значит.

     — Посмотрим!

     Елена, расстроившись, только развела руками. Антон глубоко вздохнул и переменил тему разговора:

     — Андрюха так и продолжает заниматься лыжами?

     — Да, недавно отправила его на тренировочные сборы в Екатеринбург. Да ты и так обо мне все знаешь. И о сыне, и о муже, хоть и скрываешь это. Я же тебе звоню почти каждый день по «Вайберу».

     — Ага, нашла подружку, — недовольно отшутился Антон.

     — Да, нашла, — серьезно ответила Елена. — Мои все по разным странам отдыхать разъехались, а у нас в семье горе случилось, так что этим летом мы дома. Ты мне редко рассказываешь как вообще у тебя дела, как-то один раз намекнул про то, что дом новый купил и уволился из правоохранительных органов. Давай рассказывай, что за дом? И к чему ты такую большую бороду нарастил?

     — Дом как дом, — просто ответил Антон. Рассказывать он ей все, конечно же, не стал, а только преподнес нужную информацию. Из всей истории получилось, что Антон, отработав со всем трудолюбием, ушел из оперативного розыска в интернет-бизнес. И дом он купил новый и большой. А борода? Ну, это потому что он ведет отшельнический образ жизни, проживая где-то в глухой деревне. Последнее было чистейшей правдой. Весь этот обман, как успокаивал себя Антон, был для того, чтобы не расстраивать еще больше сестру. Пришлось приукрасить и не упоминать некоторые существенные происшествия, случившиеся с ним за последние два года. А именно: в ходе операции по нейтрализации террористов в одном из банков города Антон поссорился с тогдашним своим руководителем и послал его на три буквы. План по спасению заложников и вправду был никудышным, хоть и разрабатывался ФСБ, но начальство есть начальство. Антон спас заложников по-своему. Его идея была рискованной, но оправдала себя. Приняв от Президента страны награду за доблестную службу, последующие полгода он получал от своего начальства только мелкие дела, к крупным же папкам доступ ему был навсегда закрыт, по крайней мере, при действующей администрации.

     Антон обиделся на весь мир, уволился из полиции, купил в какой-то глухой деревне старый сарай, называемый домом, и осел там, отрастив густую бороду. Можно было сестре вкратце рассказать и так, но Пронин посчитал, что ложь будет привлекательнее и не создаст ненужных ему оправдательных разговоров.

     Наконец в ходе беседы Антону удалось прикончить все угощения сестры, и он захотел пройти в свою комнату. За окном уже смеркалось, а от накопившейся усталости смыкались веки. Завтра дом будет полон родни и с ним наверняка захотят поговорить, а может, и заново познакомиться. Хотя он и так всех родственников знал, но уж больно долго ни с кем не общался, поэтому, как он думал, будет утомительный допрос. Нужно было выспаться. Видя, что брат засобирался, Елена поспешила ему сообщить:

     — Слушай, можешь завтра с утра к Михалычу зайти, забрать обручальное кольцо матери? А то ты же сам знаешь… Отец всегда брал его с собой, а перед последней командировкой почему-то этого не сделал.

     — Конечно! — Антон довольно встал с дивана, наклонился назад — вперед, размял спину. Завтрашнее утро уже начинает складываться как надо — с родными весь день ему общаться не придется. — Адрес только напиши… И полное имя тоже.

     — А, ну да, — быстро сообразила Елена, — некрасиво будет, если ты так обратишься к незнакомому человеку, — слегка улыбнувшись, добавила она. — Найдя в стеллаже обрывок бумаги и ручку, девушка записала нужную информацию. — Вот, держи!

     Прочитав записку, Антон посмотрел на сестру и спросил:

     — Почему отец решил оставить кольцо нашей матери у нашего семейного адвоката?

     Елена только пожала плечами.

     Закончив все обсуждения, Елена решила проводить Антона до его комнаты. Когда они вышли в коридор, вдруг загорелся свет. Сработал датчик движения. Средневековые потолочные светильники, имитирующие живой огонь, гармонично сочетались с местной обстановкой и техническими достижениями нашего времени. Дойдя до лестничного пролета, Антон остановился, вглядевшись в большое окно напротив.

     Белый свет от Луны осветил детскую площадку и берег реки Оби. И вот, как наяву, маленький мальчик, смеясь и визжа, качается на качелях, а его отец, хлопая ему, стоит рядом. Антон замер как вкопанный, радостные чувства переполняли его. Но вот отец мальчика повернулся, и уже ужас исходил от него. У мужчины совсем не было лица, а только глиняная вязкая маска напоминавшее его. Антон отшатнулся, и чуть не упал. Елена успела подхватить его под руку.

     — С тобой все в порядке?

     Обеспокоенный вид сестры привел в чувство Антона.

     — Да, — неуверенно ответил он. — Мне просто нужно отдохнуть, длинная дорога домой утомляет.

     Елена, облегченно вздохнув, согласно кивнула в ответ, тревожно посматривая на брата. Пожелав друг другу спокойной ночи, родственники разошлись по своим комнатам, готовясь ко сну. Их комнаты, как и прежде, находились на втором этаже. Антон положил ладонь на дверную ручку, но не решался открыть дверь. Возможность новой неожиданной вспышки воспоминаний нагнетала на него страх. Промедлив некоторое время, он приложил лоб к двери, и она не спеша подалась вперед.

     — Я сегодня постелила тебе свежее белье. Наверное, забыла плотно закрыть дверь, — Елена не смогла скрыть напряжение в голосе. Она так же стояла у соседней двери, не переставая наблюдать за братом.

     Согласно кивнув, Антон прошел в комнату и закрыл дверь. Спальня, как и все комнаты в доме, была выполнена в средневековом стиле, потолок был прямоугольной формы, своды покоились на каменных колоннах. Открытые изогнутые балки из массивного темного дерева на беленом потолке безоговорочно создавали подобие средневекового замка. По центру потолка висела тяжелая кованая люстра с «открытым огнем». Лунный свет, падавший из окна, позволял достаточно хорошо рассмотреть интерьер. Все осталось как прежде. Большая двуспальная кровать, шкаф и рабочий стол в углу. Вдруг что-то мелькнуло. В белом лунном свете сформировался знакомый образ. Опять этот безликий! Пульс начал учащаться, дрожь прошла по всему телу. Еще одно радостное воспоминание некоего мальчика, который сидел за рабочим столом Антона и что-то писал. Безликий мужчина наблюдал за ним. Пронин, тяжело дыша, прислонился спиной к стене. Призраков же не существует?! Или дом уже настолько старый, что это должно быть его обязательным атрибутом?! Куда бы Антон ни посмотрел, к нему приходили разные воспоминания, которые заполонили его разум. Он схватил себя за голову и зажмурил глаза. Было невозможно пошевелиться, закричать, дышать. Словно в вакуумном пузыре, без кислорода. И вдруг резко все прекратилось. Пронин осторожно открыл глаза. Свет от люстры озарял комнату. Видимо, усилено ерзая спиной по стене, он случайно нажал на выключатель. Придя в себя, Антон перевел дух. «В общем, сегодня я сплю со светом!», — пошутил он. Но подбодрить себя не удалось. Антон не мог поверить, что это происходит с ним. Ведь эта поездка на похороны ничего такого сверхъестественного не предвещала. Но чем ближе он становился к дому, тем сильнее ощущалось волнение, да еще эта девушка в самолете… Все мысли Антона сошлись на том, что ему просто нужно хорошо выспаться, и все возникшие недавно галлюцинации пройдут сами собой.

      * * *

     Ночь с включенным светом, по мнению Антона, прошла на отлично. Давно он так хорошо не высыпался. Протерев глаза после сна, переполненный энергией, он быстро соскочил с кровати и скрылся за занавеской в ванной. Пол и стены в туалетной комнате были сделаны из специального декоративного материала: брусчатки и неглазурованной керамической плитки, тонированные под старину, а унитаз был похож на сундук давно забытых лет. Все эти детали, как думал отец, дополняют атмосферу средневековья. Хотя Антона наоборот, сильно раздражали все эти грубые серые тона, но везде, где он после жил, цветовые гаммы его комнат мало чем отличались от этой. Быстро приведя себя в порядок, переодевшись и спустившись вниз, Антон обнаружил отсутствие гостей. По запаху из кухни он понял, что сестра уже приготовила завтрак или еще готовит. Он прошел на кухню и сел за стол.

     — А, ты уже встал, — увидела его Елена. — Скоро все соберутся, так что быстро ешь и иди за кольцом.

     Она стояла возле кухонного гарнитура и что-то накладывала в тарелку.

     — Ну вот, хоть на человека стал похож, — указала девушка на свежевыбритое лицо брата. — Еще постричься и будешь выглядеть прекрасно.

     Антон с любопытством оглянулся. Вспышек воспоминаний больше не было. Он сидел за массивным столом на стуле рубленой формы. Но подкладка, как на спинке, так и на сиденье, была довольно мягкой и удобной. Мебель была выполнена из дорогих пород дерева, украшена рельефной резьбой, что при внешней суровости создавало ощущение роскоши и самобытного культового изящества. За пятнадцать лет любовь к средневековью его сестры, как и отца, не изменилась. Поставив на стол перед братом жареный бекон и яичницу с нетронутым желтком, Елена села рядом.

     — Не нужно было… Зачем? — изобразил смущение Антон.

     — Неужели я не могу приготовить завтрак своему родному брату? — улыбнувшись, ответила Елена. — Да и потом, ты же готовить не умеешь? По крайней мере, из нашего последнего телефонного разговора я поняла так.

     Антон только пожал плечами и кивнул в ответ. Насытив свой желудок домашней пищей, он прошел в гардеробную. Надел плащ, обулся и вышел на крыльцо. Вдоль брусчатой дорожки до забора тянулись десяток кипарисов. Справа все так же находился банный дворик, а слева небольшой цветочный сад с двумя скамейками для отдыха. Антон не спеша прошел до калитки, но открыть ее не успел. В проеме появился высокий, крепкого телосложения мужчина. Антон сразу догадался, что это Артем. Сестра рассказывала, и скидывала фотографии с ним. Он был ростом где-то под два метра и широкий как средневековый шкаф у Антона в комнате. Хоть сам Антон был на голову ниже и поддерживал форму еще с армии, постоянно держа мышцы в тонусе, но до мужа сестры ему было далеко.

     — О! Родственник, — Артем, расплывшись в широкой улыбке, протянул руку.

     — Здорово! — скромно отреагировал Антон, пожав его руку.

     — А я вот с работы, — разведя руки в стороны, как на допросе продолжил муж сестры. — Всю ночь химичили. А ты, кстати, куда? Скоро же на похороны выезжать.

     — За кольцом. Да ведь еще родственников все равно нет.

     — Это хорошо, это хорошо, — задумчиво повторил Артем. — Успею переодеться. Ладно, еще увидимся.

     Артем был такой же рыжий, как и Елена. Нос с горбинкой, щеки узкие, а волосы кудрявые. «Рыжий рыжего найдет, рыжий рыжего поймет!», — вспомнил Антон дразнилку из детства и сразу же помотал головой. Страх воспоминаний давал о себе знать. Пока Антон шел по почти безлюдным улицам, его не покидало чувство, что за ним кто-то следит. Дом адвоката находился недалеко, в пятнадцати минутах ходьбы. За это время Пронин встретил всего несколько человек. Может быть, народ в этом городе любит поспать? За перекрестком находился небольшой двухэтажный дом. Подойдя к двери, Антон нажал на звонок. Через минуту ожидания он повторил действие. Но в ответ послышался только грохот внутри дома. Антон слегка толкнул дверь, и она медленно отошла внутрь. По привычке сунув руку под левое плечо, он резко выругался — кобура с пистолетом осталась в его старой сумке, в комнате. Осторожно, почти без звука, он проник в дом. Было немного темновато, рядом, видимо из кухни, слышался звук падающих капель воды, осколки посуды лежали на полу. Почти все ступени на лестнице были сломаны, как будто тащили что-то неимоверно тяжелое со второго этажа вниз. Стон со стороны внутреннего двора заставил Антона полностью мобилизоваться. Взяв с пола лежащую швабру, он стал медленно продвигаться вдоль коридора к выходу во внутренний двор. От звуков, исходивших снаружи, было немного жутковато. Заглянув в дверное стекло, Антон ничего не обнаружил, кроме пустой зеленой лужайки, но услышал треск рвущейся одежды. Открыв дверь и выглянув во двор, справа, возле палисадника, Антон увидел человеческий силуэт, одетый в черный балахон. Странный незнакомец, склонившись, стоял над бездыханным телом адвоката. Его лицо никак не удавалось рассмотреть, оно полностью утопало в темноте капюшона. Но больше всего Антона напрягли движения незнакомца. Он, орудуя длинным, широким ножом, что-то вырезал на голой груди Михалыча. Не в силах наблюдать за происходящим Антон, размахивая шваброй, выбежал на крыльцо.

     — Эй! — громко выкрикнул он.

     Незнакомец тут же сорвался с места и бросился бежать. Приблизившись к полутораметровому забору, он с легкостью перепрыгнул его, даже не касаясь. Антон, немного замешкавшись от увиденного, начал преследование. Но перед тем как покинуть двор, беглец опрокинул бочку с какой-то жидкой субстанцией. Антона это мало волновало, все мысли были сосредоточены только на человеке в черном балахоне. Наступив на разлившуюся лужу, Антон поскользнулся, с криком завалился на левый бок и выкатился на улицу, с треском пробив загнившие доски забора. «Вот дерьмо!», — сгоряча выругался Пронин. «Стареешь, Антоха, стареешь», — с иронией дополнил он. «Ладно, повезло хоть забор гнилой попался!».

     Быстро вскочив на ноги, Антон увидел отдаляющего от него незнакомца и продолжил погоню. Но тот был слишком быстр, даже учитывая, что Пронин в прошлом был чемпионом России среди МВД в беге на четыреста и тысячу метров, такую скорость поддерживал с трудом. Дело даже было не в том, как бежит человек в черном балахоне, а в том, как он набирает скорость. В голове у Антона опять мелькнула мысль о сверхъестественном. «Нет! Это всего лишь человек, с кровью и плотью, скорее всего, спортсмен», — убеждал себя Пронин. Вскоре незнакомец резко свернул на перекрестке вправо. Антон последовал за ним, дорога вела в сторону какого-то старого дома, дышать становилось все тяжелее. Человек в черном балахоне с невероятной силой выбил входную дверь и забежал внутрь. Строение выглядело очень старым и осевшим, здесь точно никто не мог жить. Добравшись до этого дома, Антон успел заметить движение на лестнице, а также услышать треск прогнивших досок наверху. Следуя за беглецом, Пронин по ломающимся под ногами ступеням забежал на второй этаж и забрался через чердак на крышу. Уперев ладони в колени, Антон, согнувшись и еле дыша, восстанавливал дыхание, но взгляда с незнакомца не сводил. Человеческая фигура в черном балахоне стояла почти на краю крыши.

     — Ну, все… Ты попался… Приятель, — еле говоря, переводил дух Антон.

     — А не слишком ли ты быстро почувствовал себя победителем… Пронин, — повернувшись к Антону, голосом, похожим на эхо, сказал тот.

     Антон слегка опешил. Откуда этот тип знает его фамилию? Он медленно начал движение к незнакомцу, пристально осматривая его, пытаясь найти хоть какую-то зацепку, объясняющую происходящее. Даже на довольно-таки близком расстоянии капюшон продолжал скрывать лицо беглеца. На секунду Антону даже показалось, что под капюшоном и вовсе не голова, а черная дыра, из которой веял холодный ветер, вызывающий дрожь по всему телу. Так как местами черепица выглядела уж совсем ветхой, Антон вымерял и просчитывал каждый свой шаг. Нужно было приблизится к незнакомцу и задержать. Хотя как это сделать, Пронин еще не придумал.

     — Мне все равно… Откуда ты меня знаешь… — Антон пытался говорить с позиции силы, но одышка давала о себе знать. — Ты убил нашего адвоката, и ты расскажешь мне почему!

     — Ты в этом уверен, — все то же эхо донеслось из темноты капюшона. — Интересно, как ты заставишь меня это сделать?

     Разговор прервала громко треснувшая черепица под ногой Антона, заставив его чуть присесть. Эта заминка позволила человеку в черном балахоне эффектно покинуть крышу. Встав на край торчавшего бруса, он распустил руки в стороны, и, оттолкнувшись, спиной вперед упал вниз. Пронин завороженно смотрел на непонятное для него действие незнакомца. Выйдя из ступора, он быстро подбежал к месту прыжка, но увидел только, как фигура в черном балахоне продолжает бежать дальше, пытаясь скрыться.

     — Да какого хрена здесь происходит!? — с горечью выкрикнул Антон. Внизу он заметил отдельно стоящий небольшой прицеп, нагруженный какими-то подушками. — Давай, Пронин, ты сможешь! Как в ВДВ, только значительно ниже! Он же сейчас уйдет! — с диким воплем бывший полицейский свалился в избранный им прицеп.

     С трудом перевалившись за борт прицепа Антон продолжил погоню. Расстояние до беглеца было уже приличным, приходилось полагаться на интуицию. Последнее, что видел Антон — то, как незнакомец забежал на территорию какого-то заброшенного склада. Место напоминало ангар девяностых годов, такой большой, старый, дряблый, скрипучий и дырявый. А когда Антон оказался внутри помещения, воспоминания нахлынули вновь. Множество детей играют в «перестрелку», прячутся за самодельные ограждения, в некоторых местах даже идут врукопашную. Дети казались ему очень знакомыми, может быть, он когда-то с ними дружил. Раньше здесь была военная база, военные ушли отсюда уже очень давно. Но сейчас это было неважно, главное, ангар был ничей; хорошее место для организации «искусственной войны» между детьми. «Откуда я это знаю? Да что здесь происходит?», — Антон зажмурил глаза и попытался избавиться от очередной галлюцинации. Скрип, а затем хлопок, прозвучавшие из ниоткуда, немного помогли справиться и настроиться на поиски незнакомца. Пройдя немного вперед, Антон остановился, ощущения были те же, что и тогда, когда он приехал, как будто за ним кто-то следит. Вокруг были горы мусора и небольшой самодельный сарай. Положившись на свои ощущения, он резко развернулся, и увидел приближающийся к его лицу кулак. Антон еле увернулся, и попытался контратаковать. Он нанес удар ногой, но незнакомец с легкостью его парировал, серия боксерских ударов в корпус и в голову были также без труда отражены. «Эта длительная скоростная пробежка должна же была хоть чуть-чуть его вымотать!», — с удивлением подумал Антон. Поза человека в черном балахоне была уверенной и нисколько не намекала на усталость.

     — И это все, Пронин? Я ожидал от тебя большего, — эхо отдало некой вибрацией в голосе противника, как будто он насмехался над своей жертвой.

     Антон злобно нахмурился и принялся атаковать вновь. Но тот, словно предвидя все его движения, резко ушел в сторону, выполнил подсечку и сильно толкнул в спину. Антон с грохотом упал в кучу мусора, зарывшись в разном мелком хламе. После того, как он выбрался из мусора, сразу ощутил прямой удар в живот. Движение было слишком быстрым, уловить его взглядом у Пронина не было никаких шансов. Антону казалось, что он выдохнул из себя весь воздух вместе с внутренностями. Второй удар ожидаемо пришелся в челюсть, ужасная боль охватила все лицо. Антон еле стоял, принять боксерскую стойку не было сил. Зрение так же было нарушено. Черная переливающаяся фигура стояла рядом, все остальное было размыто. «Ты жалок, Пронин!», — металлический голос отозвался в голове Антона.

     Третий удар пришелся Антону в грудь. Пролетев несколько метров, он, наконец-то, упал. Антон никогда еще не ощущал таких нечеловеческих ударов. Тело не слушалось его приказов, а голова, казалось, вообще лежит отдельно. Лёжа на полу, он наблюдал, как над ним склонился его противник, достал нож и разрезал его рубаху. Жизнь Антона Пронина подходила к концу, если бы не раздался хлопок похожий на выстрел. Громкий звон, и холодное оружие незнакомца отлетело в сторону, а он сам мистическим образом быстро исчез. Пронин закрыл глаза, ему хотелось, чтобы это все оказалось всего лишь сном. Сейчас он проснется в своей теплой постели, умоется и спустится вниз на кухню, где его сестра уже приготовила вкусный завтрак. Но все это были выдумки, в сочинении которых Антону не было равных.

     — А нужно было с утра всего лишь забрать кольцо! В этом же не было ничего особенного, пустяковое дело, — вспоминая, проговорил про себя Пронин. — Куда на этот раз тебя занесло?! Во что ты опять вляпался, Антоха?!

     Проснулся Антон в какой-то белой комнате. Из открытого окна были слышны пение птиц и ветер, колышущий листву деревьев. Он попытался присесть, но почувствовал резкую боль в груди и решил отказаться от этой идеи. Антон поднял руки и стал ощупывать лицо. К его удивлению, все с ним было в порядке. Вот только челюсть немного ныла, и в голове стоял небольшой шум. «Хорошо, что хоть лицо цело!», — с облегчением подумал про себя Пронин. Ногами он тоже мог двигать без особых проблем, но вот в области груди и живота боль возникала при малейшем движении. Повернув голову чуть вбок, он увидел еще несколько пустых кроватей, а в углу стояла капельница. Стало понятно, что он находится в больнице. За дверью его палаты происходили какие-то движения и разговор на повышенных тонах.

     — Я его сестра и имею право находиться здесь, рядом с ним!

     — Я с вами полностью согласен, но послушайте… Он еще не пришел в…

     Дверь распахнулась, и в комнату вошли несколько человек. Первые двое — Елена и ее муж Артем, третий, по-видимому, лечащий врач Антона, а четвертая… Одна старая знакомая. Все разом посмотрели на единственного пациента данной палаты. Антону даже стало не по себе от количества желающих навестить его. Елена быстренько подошла к его кровати и села рядом на стул. Ее взгляд был полон горя и переживаний. Она была одета в черное платье чуть ниже колена, а ее волосы были завязаны сзади в небольшой пучок. Елена нежно взяла за руку брата и, немного растерявшись, спросила:

     — Ну, ты как?

     — По ощущениям, — хриплым голосом начал отвечать Антон, — все в порядке, только туловище все болит. Как будто меня недавно крепко побило десяток мужиков, — улыбнулся он слегка.

     — У вас легкое сотрясение мозга! — заговорил доктор, — Сломаны ребра, на грудной клетке сильная гематома. Внутренности чудом не разорвались, будь удар чуть посильнее то… Хм…. — кашлянул он в кулак, — то могло произойти непоправимое.

     Все посмотрели на врача, как будто он был виноват в избиении Антона. Повисла короткая пауза.

     — Ладно, Пронин! Я вижу, ты уже оклемался?! — рядом раздался звонкий женский голос с довольно смелой интонацией. — Мне нужно задать тебе несколько вопросов!

     А вот и старая знакомая! Ирина Пушкина. Антон посмотрел на нее снизу-вверх. Она была обута в лакированные черные туфли, брюки того же цвета скрывали стройные ноги. Классическая белая блузка сидела точно по фигуре, подчеркивая ее пышную грудь, выглядывающую из декольте. Большие черные глаза, небольшой нос с горбинкой и пухлые губы сочного красного цвета. Локоны ее длинных, волнистых, черных волос спускались до поясницы. «Классическая брюнетка!», — будучи верен своему образу данного типажа девушек, подумал про себя Антон. — «А в летней вязанной белой шапочке она смотрится особенно мило», — для себя отметил он.

     — Вы готовы, Антон Александрович, поделиться сведениями о вашем вчерашнем преследовании особо опасного преступника? — язвительно проговорила Пушкина.

     — Так официально, — безразлично парировал Пронин.

     — Я на работе, в отличие от некоторых.

     — Возможно, сейчас тебе надо дать показания своей коллеге, — вмешалась Елена, — А вечером мы с Артемом заберем тебя домой, — перевела она печальный взгляд на мужа. — Врач сказал, что если твои жизненные показатели в течение дня останутся в норме, то это можно будет сделать.

     Антон посмотрел на доктора. Тот кивнул головой. А стоявший рядом с Еленой Артем все продолжал демонстрировать свою широкую улыбку, словно гордясь своими ровными белыми зубами.

     — Выздоравливай, приятель! — похлопал зять по плечу Пронина.

     Сославшись на некую занятость, сестра с мужем покинули палату.

     — Ты так ей и не рассказал? — вопрос Пушкиной звучал как упрек.

     — Ей сейчас и так нелегко, не хочу взваливать на нее и свои проблемы, — виновато произнес Антон.

     — Антон Александрович, я, пожалуй, зайду после обеда. Анализы будут готовы к вечеру, думаю, будем выписываться, — поправив очки, сказал доктор, и проследовал за ушедшими недавно родственниками.

     — Проблемы будут у тебя потом, когда она узнает правду, — продолжила наседать Ирина.

     Антон решил проигнорировать данное замечание и принял задумчивый вид, ведь во многом Пушкина была права.

     — Итак, — не дождавшись ответа, представитель полиции вздохнула, и задала вопрос, — расскажи, что случилось там, в доме? — она пододвинула стул к кровати и присела на него.

     — Лена попросила меня забрать у Михалыча… Ну, у адвоката нашего, обручальное кольцо матери, — Антон посмотрел на бывшую коллегу, та понимающе кивнула в ответ, давая понять, что знает жертву и объяснять кто это, ему не нужно. — Постучался, не помню, два раза что ли, никто не открыл. Потом я услышал какой-то грохот внутри дома, решил зайти, мало ли что. Дома никого не оказалось…

     Пушкина вдумчиво слушала рассказ Пронина, но тот прекрасно понимал, что это была лишь маска, на самом деле маловероятно, чтобы следователь поверила в сверхсильного и сверхбыстрого человека.

     — Ты пил? — вполне серьезно спросила она.

     — У вас здесь жителей почти нет! Куда все делись?

     — Сезон отпусков! Еще раз спрашиваю, ты пил?

     — Ирина, я бы не стал тебе врать. Зачем мне это?! И я уже давно не пью.

     — Ладно! — согласилась она. — Если тебя сегодня вечером выпишут, из города пока не уезжай! Если мне нужна будет дополнительная информация, я маякну тебе на мобильник, — девушка встала и направилась к выходу.

     — Как у тебя дела? — вдруг поинтересовался Антон.

     Девушка остановилась, и посмотрела чуть в сторону. Пронин попытался всмотреться в ее профиль, понять, изменилось ли хоть что-нибудь в ней за этот последний десяток лет.

     — Преступник на свободе, — сухо ответила та, — я приставлю к тебе охрану. Одного человека, думаю, хватит.

     — Начальником, значит, стала, — легкая улыбка украсила лицо Пронина.

     — Убойный отдел! Так, если до твоей выписки у меня появится новая информация по делу, то сегодня мы обязательно встретимся еще раз. А пока отдыхай. Если вспомнишь что-нибудь еще, сотрудник полиции у тебя за дверью.

     Как только дверь закрылась, Антон сложил ладони под голову, и задумался. Сама лично пришла! Сам начальник отдела опрашивал! Внутри Пронина определенно скреблась обида на поведение Ирины. Но чувство сожаления постепенно брало верх. «Неужели, я для нее до сих пор что-то значу?» После долгих раздумий, Антон решил в очередной раз не зацикливаться на прошлом, а жить настоящим. Дальнейшие размышления были уже о загадочном убийце в черном балахоне. Что же он все-таки нарисовал ножом на груди адвоката? За время наблюдения, пусть и короткого, Антон заметил, что движения подозреваемого где-то были плавными, а где-то приобретали резкость. Он явно оставил какое-то послание, какую-то зацепку. «Все-таки следователь еще не до конца умер во мне!», — с усмешкой подумал про себя Антон и тут же выругался. Он забыл спросить про этот важный нюанс у Пушкиной. Хотя, учитывая то, как она настроена по отношению к нему, большей информации, чем «идет следствие», он бы от нее вряд ли добился.

     Все эти размышления были нарушены приходом медсестры. Время обеда. После, как и обещал, к Пронину заглянул доктор. Рассказав о рентгене грудной клетки и о допустимой двигательной активности на ближайшую неделю, он вколол Антону прописанные витамины для восстановления и ушел, не забыв напомнить, что ближе к семи часам вечера будут готовы результаты анализов.

     Утолив голод, Антон постепенно начал засыпать. Веки становились все тяжелее, сон стремительно наступал. Вокруг становилось все тише и тише. Глаза закрылись. В темной пустоте материализовалась картина, которая медленно подплывала к Антону. Красочное полотно манило, звало к себе. Мужчина взял его в руки и тут же провалился в нарисованный пейзаж, который в одно мгновение стал явью.

     Рыбацкий дом на берегу реки, в лесной глуши. Рядом с ним располагался небольшой деревянный причал. Он тянулся от обрывистого берега и выглядел незначительно на фоне широкой реки. На его конце, рядом со шлюпкой, сидели два человека. Один был взрослый мужчина, а второй был совсем еще ребенок, лет девяти. Они сидели рядом, закинув удочки далеко от себя в водную гладь и о чем-то мило беседовали. Антон, словно пребывая в невесомости, начал махать руками и ногами, чтобы подплыть поближе. Это были его старые знакомые из воспоминаний, Безликий и странный ребенок. Но на этот раз Антон не испугался, он уже начал привыкать к ним. Теперь интерес заменил страх. Откуда взялись эти воспоминания? И как это связано со мной? Вдруг раздался душераздирающий крик. Он исходил из рыбацкого дома. Антон начал махать руками, стараясь подлететь к нему, но остановился, заметив открытую дверь. Плотная темнота не давала рассмотреть коридор дома. Чем больше Антон вглядывался, тем больше у него возрастала тревога. Неожиданно дверь с громким хлопком закрылась. Антон открыл глаза, и проснулся.

     От рефлекторной попытки сесть боль резко ударила в живот. Антон, скривив лицо и зажмурив глаза, лег обратно, обильная испарина покрыла его лоб. По отсутствию освещения в палате Антон понял, что наступил вечер. Свет от уличных фонарей проникал через окно, и хорошо освещал дверь. «Так, который час?», — спросил себя Пронин, — «И врач куда-то пропал». Нащупав кнопку вызова медсестры, он нажал на нее. Обычно девушка в белом халате сразу прибегала со своего поста, а уже прошло пять минут, но так никто и не появился. Из коридора доносились странные звуки. Антон, превозмогая боль, попытался еще раз сесть. Получилось. Ноющие ощущения были терпимые, не такие неприятные и колючие как с утра, организм постепенно выздоравливал. Спустив ноги на пол, Антон приготовился встать. Быстро вздохнув три раза, он сделал это. Легкое головокружение слегка качнуло его, но продлилось недолго. Каждый шаг давался с трудом, отдавая тупой болью где-то в животе. «Да что здесь происходит? Пушкина наверняка знает!», — тихо сказал Пронин. Подойдя к двери, он где-то рядом услышал скрипучий звук, как будто что-то тащили вдоль коридора.

     Осторожно открыв дверь, Антон выглянул в коридор, и посмотрел в разные стороны. Освещение было тусклым и постоянно моргало. Странное, какое-то жуткое чувство посетило его. Надев халат и тапочки, он решил выйти из палаты и осмотреться. Медленно выйдя в коридор, Антон поднял железную круглую палку, примерно метровой длины. Кто ее здесь оставил, думать было некогда, но ее неровные края говорили о том, что она была откуда-то вырвана. Под ногой что-то хлюпнуло. Антон посмотрел вниз и отшатнулся. По половым плиткам растекалась большая темная лужа. Он быстро понял, что это была кровь. Нехорошие мысли вызывали самые различные предположения. После убийства жертва лежала здесь еще некоторое время, потом тело кто-то оттащил, оставляя за собой кровавый шлейф. «Вот же я попал!!!», — крепко сжимая палку, как бейсболист — биту, Пронин медленно поковылял вдоль коридора, ведущего в холл больницы.

     Металлический звук с интервалом примерно в пять секунд становился все громче. Двери у всех палат были открыты. Оттуда тянулись широкие темные полосы, они сливались в одну линию в центре холла, а она, в свою очередь, уходила дальше за поворот. Антон немного задумался. Было ясно, что убийца вырезал почти всех на этом этаже больницы. Но почему он не тронул его? Вскоре он нашел обляпанную кровью схему здания, прямо по центру которой виднелся отпечаток чьей-то руки. Схема находилась в кабинете старшой медсестры. Больница состояла из трех этажей. Судя по чертежу, Антон находился на самом верхнем. Здание было новым, недавно построенным. Найдя на схеме эвакуационные выходы, Пронин поспешил к ним. Повсюду царила обстановка самой настоящей бойни, она заставляла его торопливо передвигаться. Все чувства были обострены, боль притуплялась страхом. Куда не посмотри, была кровь, размазанная или в виде лужи, она была везде. В некоторых местах лежали даже человеческие внутренности. «Надо отсюда выбираться!», — говорил себе Антон, и дернул дверь эвакуационного выхода. К его сожалению выход был закрыт. Осмотревшись, Пронин увидел разбитое стекло на настенном маленьком щитке. Ключ от замка эвакуационной двери отсутствовал. Кто-то пытался выбраться, да не смог. После недолгих раздумий он нанес удар палкой по застекленной половине пластиковой двери. Но удар был слишком слаб, чтобы хоть как-то поцарапать стеклопакет. Антон, выругавшись, сел на скамейку рядом с дверью. Ему было проще использовать палку как костыль, чем махать ей. Размахивание палкой не привело ни к чему, кроме одышки, как после интенсивной пробежки. Боль в области грудной клетки и живота хоть и была терпима, но все еще оставалась очень чувствительна. «Нужно раздобыть что-нибудь обезболивающее», — переведя дух, прошептал Антон. Третий этаж предполагал почти одни палаты, за время нахождения здесь никаких медицинских препаратов он не заметил. На втором этаже находились процедурные кабинеты, шансы найти что-нибудь там были выше. На первом этаже располагались кабинеты различных специалистов, плюс ко всему аптечный пункт, нужный препарат наверняка найдется там. В любом случае, необходимо было спускаться вниз. Вниз, навстречу этому ужасному тикающему металлическому звуку.

     Держась за перила, Антон начал спуск по лестнице. Контролируя каждый свой шаг, он старался обходить размазанные по ступеням человеческие потроха. Можно было воспользоваться лифтом, но Антон подумал, что если его заметит убийца, то в стальной коробке отступать будет некуда. Он и так бы не смог убежать, но ничтожный шанс у него все-таки оставался. Вдруг ладонь Антона резко заскользила вниз по круглым стальным перилам, и сорвалась. Едва не упав, он успел опереться рукой о стену. «Фу! Да чтоб тебя!», — заворчал Пронин, вытирая запачканную кровью руку о свой халат. К горлу подошел рвотный ком. Мужчина держался, как мог, не давая тошноте взять вверх. «Что за псих сделал все это?!», — закрыв ладонью нос и рот, тихо произнес Антон. Он решил больше ни за что не браться и ничего не касаться. Помогая себе стальной тростью, мужчина продолжил спуск.

     В холле второго этажа было еще темнее. Металлический стук стал отчетливее, и исходил откуда-то снизу. Трупов также не было видно, но крови было полно. Разглядеть что-либо вокруг, при свете еле мигающей лампы, свисающей с потолка, было сложно. Дальше коридор скрывала тьма. Попытки осмотреться здесь оказались бессмысленны. Зато был заметен перевернутый шкаф в углу, из которого высыпались какие-то коробочки. Антон как мог быстро проковылял до него и с трудом присел. Обнаруженные препараты почти все являлись обезболивающими. «Все-таки сегодня мне должно было хоть как-то повезти!», — радостно проговорил вслух Антон. Выбрав самое сильное обезболивающее средство среди найденных, он мельком прочитал показания к применению и заглотил нужную дозу. Ждать эффекта оказалось недолго, около двадцати минут. За всё это время, металлический стук продолжал соблюдать интервал, и ни на секунду не прекратился.

     Почувствовав долгожданное облегчение, Пронин продолжил искать выход. Спустившись на первый этаж, он медленно выглянул в коридор. Освещение было тусклым, но вполне пригодным для того, чтобы различить окружающие предметы. Проход между кабинетами врачей был широкий. Пол покрыт половой белой плиткой, а плинтуса и половина стены были выкрашены в синий цвет. Остальная часть стены и потолок были белыми. Пронин вышел из лестничного пролета в коридор и направился в круглый зал, где находилась регистратура и центральный вход. Но чем ближе он подходил к выходу, тем больше над ним возвышалась черная громадная гора. Все кровавые широкие линии, тянувшиеся из кабинетов и темных углов, сводились к одному объекту, горе безобразных трупов сотрудников медицинского учреждения, загромоздивших раздвижную дверь. Половина из них высыпалась на улицу, где уличный фонарь прекрасно освещал заблокированный вход в больницу.

     Пронин с ужасом измерил взглядом этот чудовищный барьер и присел рядом на диван, обдумать свое положение. «Походу я здесь застрял! Хотя…», — обратил он внимание на другой конец коридора. Там был выход на служебную автомобильную стоянку. Вдруг яркий белый свет почти незаметно промелькнул перед глазами. Антон встал и заметил между мертвыми телами небольшой просвет. Он поправил свисавшую ногу трупа, чтобы освободить больше места. Там оказалась заклинившая стеклянная створка раздвижной двери. Кто-то подъехал к входу больницы. Фары светили прямо ему в глаза, разобрать, кто снаружи, было невозможно. «Есть кто живой!?» — женский голос звонко отозвался в ушах Пронина.

     — Я… Я живой! Ирина?

     — Пронин? Антон?

     — Да! Это я. Здесь есть маленький просвет!

     — Как… Как это вообще возможно?

     — Мне плевать, как это возможно! Походу убийца до сих пор здесь, а в моем состоянии я ему не помеха!

     Лицо Пушкиной Пронин увидел так же резко, как и услышал ее голос. Закрыв нос и рот рукой, девушка была в полной растерянности. Она находилась к нему почти вплотную и не отводила взгляда от мертвой горы. Видимо, вскрылись какие-то новые зацепки по его делу, иначе она бы не появилась. Что, к счастью для Антона, оказалось как никогда кстати.

     — Ирина, послушай меня! — голос Антона звучал слабо и отрывисто. — Ирина, посмотри на меня!!! — что есть сил выкрикнул он.

     Пушкина вышла из оцепенения и посмотрела на Пронина полным страха взглядом.

     — Антон… Что это?

     — Я... Я не знаю! Вызови подкрепление. Боюсь, я долго не протяну.

     Пронин так привык к металлическому стуку, что перестал обращать на него всякое внимание. И вспомнил об этом странном звуке только сейчас. Он медленно повернул голову в сторону и увидел человека. Обнаженного и полностью вымазанного в крови. Человек сидел на стуле в кабинке охранника и стучал железной палкой по батарее, неразборчиво напевая слова. Вдруг он остановился, заметив, что кто-то за ним наблюдает. Пульс Антона застучал так, как никогда. Скорей всего, сейчас на него смотрел, с полным безумием в глазах, предполагаемый убийца. Самым неожиданным было то, что это был восставший из мертвых адвокат его семьи. Вот он, живой и невредимый, пристально всматривался в Пронина и бешено сопел, как бык.

     — Михалыч? — тихо и неуверенно спросил Антон.

     — Чего? Антон, какой Михалыч? Кто там с тобой? Ты кого-то заметил? — начала паниковать Пушкина.

     Адвокат сделал первый шаг, потом второй и третий. Он хромал на правую ногу, и очень крепко сжимал стальную палку в руках. Сейчас он напоминал не человека, а свирепую обезумевшую обезьяну, готовую напасть в любой момент.

     — Ирина! Я постараюсь добежать до конца коридора! — указал он рукой на служебный выход. — Я не знаю молитв, так что буду болеть за тебя, что бы ты оказалась снаружи первой! — Антон как-то обреченно посмотрел на девушку и что есть сил, побежал в противоположную от нее сторону.

     Михалыч заорал и побежал следом, по пути не забыв заглянуть в дыру, возле которой только что стоял Антон. Пушкина поначалу не спешила следовать просьбе Антона, и на мгновение задержалась на месте. Но увидев безумное лицо адвоката, с красными глазами и ртом, полным слюны, разбрызгивающейся в разные стороны, она закричала, оступилась и села на крыльцо больницы. Быстро перебирая ногами и руками, Ирина немного отползла, вскочила на ноги и бросилась бежать вокруг здания. Ее сердце сжималось от страха, она была готова убежать далеко-далеко отсюда, но там оставался живой человек, человек который до сих пор ей был не безразличен.

     Обезболивающие таблетки хоть и успешно справлялись со своей функцией, но тело Антона слушалось с трудом. Он старался бежать как можно быстрее, но продолжал медленно ковылять. Антон торопился, и поэтому постоянно запинался. Постепенно нарастающее сопение сумасшедшего преследователя за спиной пробуждало у Пронина чувство неизбежной смерти. Вдруг на его пути появился второй безумец с пожарным топориком в руках. В рваной одежде и без одного глаза, но с огромной улыбкой на устах. Он, причмокивая, стоял и громко хохотал, настоящий псих. От неожиданности Антон запнулся о свою ногу, упал в лужу крови и покатился прямо ко второму безумцу. Но в этот момент Михалыч решил схватить свою жертву, прыгнув на нее сзади. Перед глазами Пронина уже не раз прошла вся его недолгая жизнь, но сегодня удача способствовала ему. Адвокат красиво, щучкой, пролетел над ним и врезался в своего напарника-психопата, сбив его с ног. Антон даже не сразу смог сообразить, как он встал на ноги и продолжил движение к заветному выходу. До двери оставалась еще немного, как Пронин услышал глухой удар, замок выпал и ручка повернулась. Дверь распахнулась и на пороге в полной боевой готовности стояла Пушкина.

     — Назад! — крикнула она.

     — Чего?! — запротестовал Антон, уже задыхаясь от пробежки. — Вали их!!!

     Пушкина как будто замерла, остолбенела, всматриваясь куда-то сквозь Пронина. Михалыч вместе со своим другом, как трансформеры, после падения с хрустом выпрямили свои конечности и резко упали на пол. Теперь они выглядели как тараканы, участвующие в бегах. Ноги и руки двигались так быстро и синхронно, что расстояние до Пронина сокращалось молниеносно. Из их глаз вытекала какая-то черная жидкость, словно потёкшая тушь от слез. А издавали они писклявое мерзкое рычание.

     — Какого хрена?! — Пушкиной завладел полный ступор.

     — Вали их, Ирина, — Антон тяжело вздохнул и кинул в сторону девушки свою стальную трость. А сам поскользнулся и упал на живот.

     Палка звонко упала на пол и задела стопу Пушкиной. Это помогло девушке прийти в себя. Раздались выстрелы. Один, второй, третий, четвертый. Словно раненые псы запищали нападавшие и забились в конвульсиях. Спустя несколько минут жизнь, наконец, покинула их безумные тела. Антон настороженно поднял голову и посмотрел слева направо. Михалыч и неизвестный псих лежали мертвые.

     — Ирина?! Ты обалдела, что ли?! — голос Антона был хриплым и вялым.

     — Что… это… было? — трясущимися губами спросила она его.

     Видя, что мужчина не отвечает девушка, кинулась ему на помощь. Перевернув Антона на спину, Ирина положила его голову себе на колени.

     — Не смей умирать, слышишь меня? Не смей! — шлепнула она Пронина пару раз по щекам.

     — Да, живой я, живой! — захрипел Антон. — Оказание первой помощи, помнится мне, делается по-другому. Там еще есть процедура «рот в рот».

     — Да пошёл ты, Пронин! — устало огрызнулась Пушкина и сдержанно добавила: — Скоро прибудет помощь, ты потерпи.

      * * *

     Очнулся Антон в белой маленькой комнате. Дежавю. Все вокруг было расплывчато, затуманено. Боль в области грудной клетки и живота заметно спала. Рядом, по обе стороны от него, на уровне плеч сидели два человека, и о чем-то оживленно беседовали. Звук от их разговора колокольным звоном отдавался в голове Антона. Зрение постепенно прояснялось, руки и ноги поддавались его воле. Из вены левой руки Пронина тянулась прозрачная силиконовая трубочка, видимо, поставили капельницу. Предметы, увиденные Антоном вокруг себя, постепенно теряли сдвоенность, но продолжали слабо вибрировать. Голоса навестивших его людей стали узнаваемыми, слева сидела Ирина, а справа (век бы еще его не видеть) сидел Алексей.

     — Антоха! Очнулся! Сколько лет, сколько зим! — радостно улыбнулся мужчина.

     — Леха! — слабо прохрипел Антон. — Еще бы столько же тебя не видеть, — попытался отшутиться он.

     Капитан и заместитель отдела уголовного розыска (специальная оперативная служба криминальной полиции) Алексей Кобелев по прозвищу «Дикий пес» обычно носил серый тренчкот, под этот цвет фетровую шляпу и брюки, а так же черные лакированные туфли. Не изменил он себе и в этот раз. Всегда пользовался популярностью у дам. Но в последнее время от его былой спортивной фигуры не осталось и следа, забросил тренажерный зал, и заметно пополнел. Хотя его лицо до сих пор осталось привлекательным для большинства представительниц прекрасной половины человечества. Данную информацию Пронин узнал из множества сплетен, рассказанных его сестрой во время телефонных разговоров.

     Прозвище «Дикий пес» в свое время Алексей получил, раскрыв одно нехитрое дело. Правда, в некоторые детали происходившего никто до сих пор не верит, но Пронин был тогда с ним, в городском центральном супермаркете. Это был их первый день в качестве полноценных кадров, поступивших на службу в местное отделение полиции. Недавно по специальному каналу от ФСБ поступила информация, наводка на одного выходца с Кавказа, который со своими подельниками попытается организовать теракт в городском супермаркете, где именно не уточнялось. Получилось так, что рано утром, после бурной ночи с одной из своих поклонниц, Кобелев направлялся на работу, так как времени до начала службы оставалось около часа. Остановив свой джип на красный сигнал светофора, он заметил подозрительного мужчину, с огромной сумкой перебегавшего через дорогу. Он словно сошел с фотографии подозреваемого, присланной ФСБ. По сути, здесь Алексею несказанно повезло, так как обильная борода, скрывавшая подозрительную личность, могла быть у любого приезжего иммигранта в Россию. Тогда он набрал по мобильнику Антона, своего тогдашнего напарника и старого друга, затем уведомил о наблюдении свое начальство.

     Слежка за подозреваемым получилась так себе, Кобелева и Пронина обнаружили почти сразу, завязалась перестрелка. А ведь до этого все шло относительно хорошо. Стояла хорошая, солнечная, осеняя погода, было прохладно. Напарники проследили за кавказцем до большого здания магазина и проникли за ним внутрь. Подозреваемый вел себя раскованно, непринужденно, единственное, что мешало ему идти, так это большая сумка, которую он тащил на своем плече. Пронина за время слежки не покидали сомнения в целесообразности выполняемой работы, и он намеревался покинуть напарника. Но Кобелев всегда находил нужные слова, и товарищ, поворчав, оставался с ним.

     Как их обнаружили, Антон помнил смутно, но ему очень хорошо въелся в память один момент, который в итоге и спас им жизнь. Семь на два, расклад не в пользу полицейских. Бандиты шли цепью и поливали в разные стороны автоматными очередями. У одного из них был даже ПКП («Печенег»). Тогда как у полицейских были лишь пистолеты «Макаров». От шквального огня противника стены, в некоторых местах, напоминали решето, а более слабые укрытия разрывало в клочья. Полицейским приходилось постоянно передвигаться и отступать. Под плотным огнем между магазинными помещениями двое оперов были прижаты к стенке. Пронин уже начинал готовиться к смерти, а Кобелев просто стрелял наугад. И вот после очередного такого слепого выстрела пуля попала в крепеж огромной люстры, висевшей на потолке. Позже, вспоминая этот момент, Алексей признал, что возможно, это был рикошет. Цепь на одной стороне огромной прямоугольной осветительной конструкции оторвалась, и край люстры резко начал падать вниз. Накренившись, цепи, державшие остальную часть люстры, вытянулись в струнку, а пробитый крепеж вывалился из потолка. Люстра, державшаяся на последней цепи, со всей своей набранной скоростью врезалась в бандитов, и снесла сразу пятерых. Тут же оборвался и второй крепеж, обрушив сверху некоторые части потолка. Поднялась пыль, видимость упала, но не критично. Повисла тишина. Воспользовавшись ситуацией, двое полицейских вышли из-за укрытия и провели задержание преступников. Трое были насмерть придавлены люстрой, двое скончались от ран в больнице, а еще двое теперь сидят в федеральной тюрьме. Во время их допроса один из них обозвал Кобелева диким псом, за которым обязательно прибудет возмездие. Так в убойном отделе полиции появился герой по прозвищу «Дикий пес».

     Воспоминания о прошлом прервались уточняющими вопросами Кобелева:

     — Когда ты приехал? А как же звонок старому другу? — недоумевал он.

     — Подумал, зачем отвлекать Дикого пса от работы. По-тихому похороню отца и уеду обратно!

     — Мы могли стать отличной командой, но один из нас струсил и свалил в Москву, а потом его сломали и там. Он стал отшельником, живущим где-то в глухой деревне, — поэтично рассказывал вслух Алексей. — На кой хрен ты попёрся туда? Это из-за той бабы? А, знаю, это из того случая на мосту? — подтянув свой большой живот, он наклонился к лицу Антона. — Так мы были еще зеленые! Ты думаешь, тебе только одному было паршиво в тот день? Мне, например, паршиво до сих пор!

     — А по-моему, тебе, как и тогда, наплевать! — слабо огрызнулся Пронин.

     Ирина непонимающим взглядом обвела двух мужчин.

     — Вы совсем уже из ума выжили, детство в одном месте заиграло? — закричала на них она.

     — Кто бы говорил, — возразил Кобелев. — Ты же до сих пор на него злишься, что он выбрал не тебя. Ты в полицию пошла лишь ради того, чтобы быть ближе к нему.

     — Заткнись, Алексей!!! — резко огрызнулась девушка. — Мы будем копаться в грязном белье или попытаемся разобраться, что происходит в нашем городе? Вырезали всех пациентов и персонал больницы, буквально выпотрошили их, а вы херней маетесь!

     — Он больше не полицейский, — успокоившись, тихо отреагировал Кобелев.

     — Он главный свидетель! — парировала Пушкина, — а как бывший служитель закона и неплохой следователь, он поможет нам разобраться в сложившейся ситуации.

      * * *

     Очередное воспоминание катком прокатилось по сознанию Антона. Пятнадцать лет назад. Дождливая ночь. Изредка где-то вдалеке сверкали молнии и грохотал гром. Перекрытый силовыми структурами с двух сторон небольшой мост, соединяющий поселок городского типа Ордынское и поселок Чернаково в Новосибирской области. Толпы людей собрались с обеих сторон моста в эту беспокойную ночь. Полицейские оцепили территорию и следили, чтобы никто из зевак не помешал ходу операции. Из множества полицейских только двое стояли на краю моста. Недалеко от них крепкого телосложения мужчина, прижав к себе девушку, махал оружием и угрожал убить ее. Холодное дуло пистолета нервно дергалось возле виска Ирины. Еще чуть дальше, на крыше автобуса, стоял ещё один здоровяк. Его тело было обмотано скотчем с закрепленной взрывчаткой. Он держал самодельный пульт в руке, и намеревался нажать на кнопку. Третий мужчина, как и первый, прикрываясь заложником, контролировал другой конец моста. У всех троих бандитов лица были скрыты под балаклавами. Между ними стоял автобус, оттуда высыпались гражданские, со страхом наблюдая за происходящим. Никто из них не рискнул спрыгнуть в воду, так как испугались предупреждений террористов о том, что они взорвут автобус, если заметят с их стороны подозрительные действия. С каждой секундой напряжение нарастало, бандиты явно нервничали, требуя переговоров с важным чиновником. Пронин и Кобелев стояли напротив террориста, который держал Пушкину в заложниках. Они были вооружены и готовы открыть огонь на поражение.

     — Антон! Сможешь убрать его? — тихо спросил Алексей.

     — Я не буду рисковать Ириной! — отверг Антон.

     — Она знала, на что идет. Послушай, у них примерно пятьдесят гражданских!

     — Ты предлагаешь убить его, и вместе с тем похоронить заложников?

     — Я ничего не предлагаю, но нужно решать.

     — Нужно дождаться капитана! То, что произошло в магазине, здесь не прокатит, — Антон попытался образумить напарника, и положил руку ему на плечо.

     — Антоха, она и мой друг тоже, но нужно принимать решение, — не унимался Алексей, — они просто так не сдадутся, да и начальство не торопится. Плюс ко всему, этот уже начал нервничать. Они здесь скоро все взорвут к едрене фене! И нас вместе с ними.

     — Нужно продолжать вести с ними диалог, пока не подъехал переговорщик со штабом!

     — Мы уже провели переговоры! — разозлился Алексей. — Вон, полюбуйся, что из этого вышло, — указал он на барахтающуюся Пушкину в объятьях бандита. — Обойдутся! Группа работаем! — передал Кобелев по связи, и сбросил руку друга со своего плеча.

     — Нет! Лёха!!!

     Проливной дождь усилился, и с нагрянувшими звуками грома раздались выстрелы. Затем прогремел взрыв. Автобус вместе со смертником подорвался, и унес жизни всех заложников, силовики отделались легким испугом. Ирина чудом осталась жива, Антон четким выстрелом пробил голову бандиту, удерживающему ее. После трагедии на мосту Кобелеву удалось избежать наказания, сославшись на необратимую угрозу подрыва автобуса, Пронину же пришлось поддержать его версию. Данный случай во многом повлиял на решение Антона о переезде. Так, не проработав и года в местной полиции, разорвав все связи, кроме родственных, он перевелся в столицу. Информацию о происходящем в родном городе он получал от сестры. Пушкина и Кобелев продолжили работать вместе, но от их дружбы не осталось и следа.

      * * *

     — Антон!? Антон?! — голос Пушкиной выдавал волнение.

     — Да! Что? — пришёл в себя тот.

     — Да что с тобой происходит?

     — Призраки прошлого, — усмехнулся Кобелев, просматривая какие-то документы.

     — Угадал, засранец! — вытирая холодный пот со лба, подумал про себя Пронин. — Здесь есть еще какая-нибудь больница? — затем вслух спросил он.

     — Это тебе не Москва! — раздраженно ответил Кобелев.

     — Алексей! Успокойся! — произнесла Пушкина тоном, не допускающим возражений. — Нет, у нас только одна больница, придется тебе прописать восстановление в домашних условиях, — ответила она Пронину.

     — Чего тогда мы ждем?

     — Начальство, — коротко ответила та.

     — Я только сейчас понял, что мы в скорой, — еще раз осмотрелся Антон.

     — Пока да.

     — Послушай Антон, а почему бы тебе не свалить обратно в свою берлогу, откуда ты вылез? — фальшиво улыбаясь, вставил Кобелев. — Мы здесь без тебя как-нибудь разберемся.

     — Да пошел… — хотел было ответить ему Антон. Но тут двери машины открылись, и в салон вошёл руководитель местной полиции.

     — Я не помешал? А то я смотрю, вся старая банда в сборе, — пожилой мужчина выглядел устало, но его взгляд был решительным. — Есть информация? Докладывайте!

     Подполковник полиции Сергей Иванович Быстрикин! До сих пор в деле. Антон слегка удивился. Сколько лет прошло, а он не изменился. На работе, неофициально его зовут просто «Папа». Когда-то он был командиром специальной антитеррористической группы, но после некоего инцидента, группа была расформирована. Папа старается держать себя в форме, ходит в спортивный зал, но, так как он любит поесть, от этого проку мало. Подполковник со всей внимательностью выслушал показания Пронина и своих подчиненных, а затем о чем-то задумался. Повисла пауза.

     — А этот, за кем ты гнался, ты говоришь, он тебя знает? — через некоторое время еще раз уточнил Папа у Пронина.

     — Да, Сергей Иванович, и притом, как мне показалось, очень хорошо.

     — Да мы сами справимся…, — попытался вмешаться Кобелев.

     — Алексей, разберемся, ты не переживай, — спокойно ему ответил Папа. — Ну что ж, значит, так. Кобелев, Пушкина и гражданское лицо Пронин, — на последней фамилии подполковник сделал специальный акцент, — вы снова поработаете вместе.

     — Предлагаете сотрудничество? — Пронин сосредоточено посмотрел в глаза Папы.

     — А у тебя есть выбор? — вопросом на вопрос ответил тот. Ответа не последовало, и он продолжил, — Вот и я так думаю. Получается, ты каким-то образом со всем этим связан.

     — Мы сработаемся, Папа, — вмешалась Пушкина, и пристально измерив взглядом своих новых напарников, добавила, — Снова…

     — Ладно, скоро к нам пожалуют люди с большой земли, нужно быть в форме. Представляю, как завтра будут пестрить газетные заголовки и телевизионные новостные сводки, — подполковник тяжело вздохнул, — будете докладывать мне лично о продвижении расследования. Целая больница… У нас столько трупов в самых страшных статистических прогнозах не были прогнозированы, — озадачено покачал он головой, — в общем, в ближайшую неделю жду от вас только позитивных новостей. После этих слов подполковник встал и быстро ретировался.

     — А нужно было с утра всего лишь забрать кольцо! В этом же не было ничего особенного, пустяковое дело, — вспоминая, проговорил вслух Пронин и закрыл глаза.

     Уже семь дней Антона не беспокоили воспоминания. Его организм после недавних ночных событий в больнице быстро восстанавливался. Вкусная домашняя еда и здоровый сон делали свое дело. В один прекрасный день, в девять часов утра прозвенел будильник на мобильном телефоне. Антон нехотя открыл глаза, потянулся и сел на кровати. Болевые ощущения в области живота и грудной клетки почти исчезли. Но иногда, если Пронин совершал резкие движения, чувствовалось болезненное покалывание. Он встал на ноги, потянулся, и не спеша направился в ванную. Во время чистки зубов Антон призадумался. Зять постоянно приходил почти в полночь. Вчера он проследил за Артемом, когда тот вернулся поздно вечером домой с работы. Елена в это время уже спала крепким сном. Она рассказывала, что уже привыкла к задержкам мужа на работе, и не придавала им значения. О возможных изменах она не беспокоилась, так как доверяла своему любимому мужчине. Зато ему не доверял Антон, и, как вчера выяснилось, не зря.

     Артем пришел с работы раздраженный, дерганый. Его глаза отдавали красноватым оттенком. Антон старался быть бесшумным, передвигаясь по темным углам дома. На кухне, когда зять размешивал чай с сахаром, Антон заметил у него тяжелое дыхание, и это сопение… было таким знакомым. Сначала Пронин подумал о неизвестной инфекции, захватившей Добрино, но отмел эту мысль, увидев, что Артем, как разумный человек поел и прошел в гостиную комнату, включив телевизор. Позже он заснул. Тихо пробравшись к столешнице кухонного гарнитура, Пронин обследовал чайные приборы, которыми только что пользовался Артем. Всё было в порядке, кроме серебряной чайной ложки с отметинами отпечатков пальцев зятя.

     На следующее утро, умывшись и надев велосипедные шорты с майкой, он сел за свой прежний рабочий стол. Достал деформированную чайную ложку и стал с интересом ее рассматривать. От неожиданного стука в дверь, Пронин чуть не выронил столовый прибор из рук, но успел вовремя открыть ящик стола и бросить ложку туда. Дверь открылась, незваным гостем оказалась его сестра. Она всегда была нетерпеливой, поэтому долго ждать за дверью не смогла. Елена уловила движение Антона, когда тот торопливо закрыл ящик своего стола.

     — Секретики?

     — Да, — изобразил неловкость Антон, намекая на интимность данного секрета.

     — Ага, — тут же оживилась Елена и села на край кровати. — Давай, — похлопала ладошкой она по матрацу, приглашая сесть рядом, — рассказывай, кто она? Я хочу знать все!

     — А вот и не скажу, — подразнил ее Антон. — Но когда придет время, обещаю, ты обо всем узнаешь первой. Ты мне лучше скажи, почему моя сестра до сих пор не одета подобающе?

     — Ладно, — подозрительно прищурилась Елена. — Можешь не говорить! А по поводу экскурсии на новый объект, у меня есть еще полчаса, — указала она на свои наручные часики.

     — Тогда, зная сколько ты прихорашиваешься, у тебя полчаса, чтобы одеться, — слегка улыбнулся Антон.

     Вышли они чуть позже, чем через полчаса, Елена забыла надеть велосипедный шлем, поэтому ей пришлось возвращаться обратно в дом. За время отсутствия сестры Антон выкатил велики из гаража и встал рядом с ними возле забора. Погода была солнечной и жаркой, но на горизонте маячили черные облака. Смахнув пот со лба, Пронин осмотрелся. С момента, когда он приехал сюда, людей действительно стало больше. Может быть, Пушкина была права, и народ просто начал возвращаться из отпусков домой. Да и полицейских патрулей в городе стало намного больше, можно сказать, неприлично много для такого скромного населенного пункта. Но все это — последствия недавней резни в местной больнице. Напомнив себе о цели прогулки, Антон начал продумывать план действий. Новый объект, который был построен на средства компании его отца, располагался недалеко от города. Именно там работал муж Елены. И пусть отец не был идеальным семьянином, главным наследником своего бизнеса он сделал единственного своего сына, а дочери оставил только дом. И Антон, основываясь на своих подозрениях и на правах владельца компании, решил осмотреть место работы зятя. «Что-то наши следователи не особо спешат делиться со мной своей информацией! Я же вроде бы как неофициальным сотрудником полиции стал», — думая про себя, язвил Пронин. А после вчерашнего полуночного наблюдения он предложил сестре посетить подведомственное учреждение теперь уже его компании.

     Велопрогулка до нужного здания должна была длиться около двадцати минут, потом предполагалась экскурсия. Они медленно катились по тротуарам, осматривая новые строения и расположенные внутри открытые заведения. Пешеходы и патрули блюстителей порядка мешали им разогнаться до нужной скорости и ехать быстрее. Сухой штиль постепенно начал сменять ветер.

     — Похоже, скоро начнется гроза, — заметила изменения погоды Елена.

     — Ничего страшного, — поравнял свой велосипед с велосипедом сестры Антон, — успеем.

     — Кстати, я слышала Настя приехала с дочерью, — Антон никак не отреагировал, и девушка продолжила: — Вообще она уже давно живет в Новосибе, но вот решила вернуться обратно в дом родителей. Говорит, встретила в самолете мужчину, очень похожего на кого-то из прошлой жизни, вот решила, так сказать, понастальгировать, приехать.

     От услышанной информации руль в руках Пронина слегка вильнул в сторону. Но он вовремя сконцентрировался и вновь поравнял свой велосипед с велосипедом своей сестры.

     — Да ладно тебе, бородатого она тебя точно не узнала, а вот ты как ее не узнал? Неужели она настолько изменилась? — скромно хихикнула Елена.

     — Да уж, много лет прошло с тех пор. Не хочу ворошить прошлое.

     — Как ты понял, мы до сих пор общаемся, поддерживаем связь, — подтвердила Елена и, не дождавшись реакции брата, добавила: — Но если ты не готов говорить об этом, я не буду настаивать.

     Он кивнул в ответ, давая понять, что данная тема закрыта.

     Свернув с шоссе на проселочную дорогу, Антон и Елена скатились на своих велосипедах с небольшого холма в лесок, расположенный рядом. Вскоре, следуя тропинке, они оказались в большом поле, заросшем травой почти в их рост.

     — Как хорошо ты помнишь свое детство? — вдруг поинтересовался Антон у Елены.

     — Хм, — задумалась девушка, — я в принципе помню немного, — слегка улыбнулась она. — Как давно это было…Сейчас в голову приходят только самые яркие воспоминания, среди которых есть и не самые радужные. А почему ты спрашиваешь?

     — Да так, просто разные мысли приходят в голову, — решил не развивать тему Антон. — Не заморачивайся!

     Елена пожала плечами, и наклонившись вперед к рулю, начала резвее проворачивать педали. Ее велосипед стал постепенно увеличивая скорость.

     — Ну, что, — бодро воскликнула Елена. — Если уж ты спросил о детстве, давай вспоминать о тех временах только приятное?! Кто быстрее до папиной работы!? Может, ты в этот раз меня сможешь, наконец, опередить!?

     Антон не запомнил, как он отшутился, как потом он гнался на велосипеде за сестрой, как они на большой скорости пролетели деревянный мост через мелкий пруд и чуть не свалились в воду. Все его мысли были еще в том моменте, где Елена вспомнила об этом глупом детском соревновании на велосипедах. Антон совсем не помнил этих прошлых веселых лет, как будто режиссер отказался от них их и вырезал при монтаже данного фильма.

     Тропа, по которой мчались велосипедисты, была шириной около четырех метров, окружена высокой травой и с ухабистой поверхностью. Здесь в основном ходили трактора да грузовые машины. Немного подпрыгнув на очередной кочке, Антон все же сумел обогнать Елену и вырваться вперед. Через некоторое время показался финиш и окончание проселочной дороги. Стали слышны звуки проезжавших по шоссе машин. Пронину очень нравилось данное занятие, а особенно это чувство, которое он испытывал сейчас. Оно было для него чем-то новым, как в первый раз, как будто несколько десятков лет назад с Еленой ездил совсем не он, а другой неизвестный ему маленький мальчик по имени Антон. «Почему же я этого совсем не помню?», — озадачился он про себя. И вот, когда Антона до победы отделяли примерно каких-то шестьдесят метров, в просвете, где заканчивалась высокая трава, материализовался знакомый мужской силуэт. Безликий! Его ладони были сжаты в кулаки, а руки были уперты в бока, ноги расставлены по ширине плеч. Незнакомец показался Антону строгим. Обычно такой позой родители охлаждали пыл своих маленьких детей, когда те, по их мнению, начинали безобразничать. Но самым неожиданным для Пронина стало то, что недавно безликое лицо незнакомца понемногу приобретало очертания. Сначала проявился лоб, потом нос, губы, щеки и глаза. «Отец», — прошептал про себя Антон, узнав, наконец, таинственного призрака из своих воспоминаний. В его глазах резко помутнело, руки стали легкие как пушинки — в них не осталось сил. Руль вильнул в сторону, и Пронин на полном ходу скрылся в густой траве. Шлейф пыли из-под колес его велосипеда отчетливо отразил траекторию схода участника с дистанции.

     — Антон!!! — закричала Елена, и зажала оба ручных тормоза на своем велосипеде.

     Девушка, не дожидаясь полной остановки велосипеда, спрыгнула с него и бросила на дороге. Подбежав к месту крушения, она обнаружила как ее брат, раздвигая траву, передвигаясь на четвереньках, вылез на обочину дороги.

     — Антон!! Все в порядке? — Елена опустилась на колени рядом с пострадавшим, и обеспокоенно осматривала его.

     Антон сел и снял шлем. Пот обильно покрывал все лицо мужчины и волосы, прилипшие ко лбу, а его растерянный вид вызывал беспокойство.

     — Антон! — Елена тихонько толкнула брата в плечо.

     — А? Все в порядке! — засуетился Антон, поднимаясь на ноги, но легкое головокружение чуть не заставило его присесть обратно. Елена тут же обняла родственника, удержав от падения.

     — Точно все в порядке? — голос Елены не скрывал напряжения.

     — Наверное, мне еще рано прогуливаться на велике! — попытался, отшутиться Антон.

     Раскат грома звонко раздался над головой, и ветер нагрянул в поле. Словно морские волны трава клонилась под его сильными порывами. За мгновение небо нахмурилось, поменяв дружелюбный синий цвет на мрачный тёмный окрас. Грозовые облака полностью скрыли солнце, где-то недалеко сверкнула молния.

     — Так, похоже, скоро начнется ливень! — взволновано отметила Елена. — Велик рядом с собой вести сможешь? Осталось пройти через дорогу, пешеходка здесь недалеко.

     — Ну, это-то я уж точно смогу.

     — Ты давай не выделывайся, это до добра не доводит!

     Антон пожал плечами и поднял свой велосипед. «Ну, командуй», — посмотрел он смиренно на сестру. Та, обеспокоенно покачав головой, направилась за своим брошенным транспортным средством. Когда они миновали федеральное шоссе, перед Прониным и Еленой вырос большой забор, а за ним три огромных здания-полусферы с толстыми, высокими трубами. Белые ленты дыма тянулись из их жерл. Рядом с воротами в компании пары охранников их уже ожидал зять. Велосипедисты спустились к обочине дороги и прошли мостик, перекинутый через ручеёк. Артем, как обычно, раскинул руки для объятий, сияя изумительной улыбкой с белоснежными зубами. Антону показались объятья Артема чересчур крепкими. Неужели он обо всем догадался? Или догадывается. В любом случае, решение принято, обратного пути уже нет.

     — Как добрались? — после приветствия жены посмотрел зять на шурина.

     — Без приключений! — однозначно ответил тот, предпочитая не замечать неодобрительного взгляда сестры.

     Молния сверкнула совсем близко, грохотнуло, и начался сильный дождь. Усилившийся ветер подгибал верхушки деревьев и разгонял остатки пыли на земле. Один из охранников Артема оперативно подал ему зонт, и он быстро скрылся под ним вместе с женой.

     — Без обид, Тоха! Но дамы вперед! — сыронизировал зять, выглядывая из-под кромки зонта.

     «Вот только ты тоже под зонтом, «рыжий валенок»!», — сдержано подумал про себя Пронин, и покатил велосипеды следом за родственниками. Пройдя через пост охраны и через прилегающую территорию, Антон оказался внутри объекта, с которым начинал знакомиться. Внутреннюю местность за периметром удалось осмотреть только частично, дождь усиливался и заставлял побыстрее укрыться от него. Зато холл здания оказался вполне себе гостеприимным. Пол был покрыт зеркальной плиткой, белые стены и четыре колоны того же цвета выстроились дугой. Зять вручил оному из своих охранников зонт, другому отдал плащ. Они быстро ретировались в подлестничное помещение.

     — Ваш транспорт, Тоха, можешь там же оставить, — с улыбкой рекомендовал Артем.

     Антон пригляделся к вывеске над дверью, в которую зашла охрана зятя и прочитал: «Гардероб». «Хочешь от меня избавиться? Поглядеть, что получится, если за мной не присматривать? Проверяешь, значит? Ну, посмотрим, кто из нас умнее!», — проворчал про себя Антон и, взяв у сестры каску, повел велосипеды в гардеробную. Рядом располагалась большая овальная стойка регистрации. Из столешницы выходила стеклянная стена и упиралась прямо в потолок. Маленькие квадратные окошечки служили для оказания услуг клиентам заведения. Дальше, за большими мониторами, расположились две стройные девушки в белых халатах. Они стояли по стойке смирно рядом с креслами, потупив свой взгляд. Словно вернулся шестнадцатый век, когда барин пришёл осмотреть свои владения. От нахлынувшей средневековой жути у Антона по всему телу пробежали мурашки, а на лбу выступил пот.

     «Опять я в больницу попал, что ли? Только эта странная какая-то», — мысленно недоумевал Антон. Он поставил велосипеды возле стенки и оглянулся. Кроме стоек с крючками и вешалками ничего больше не было, не считая вещей, которые только что принесли охранники. Помещение было пустым. Может эта гардеробная для посетителей? Или все же для персонала? Почему-то от этих вопросов становилось еще более жутко. Приметив возле двери одного из охранников зятя, Пронин направился к нему.

     — Эй, здоровяк! — дружески хлопнул Антон его по плечу.

     Тот ничего не ответил, а просто угрюмо посмотрел на Антона. Пронин прочитал взгляд сразу: «Хоть теперь ты и хозяин всей отцовской империи, но я в первую очередь подчиняюсь своему боссу и, если он выразит неудовольствие твоим присутствием здесь, не сомневайся, я исполню его приказ» и поэтому лишнего говорить не стал.

     — Где здесь туалет? Как-то не вовремя приспичило.

     Охранник отвел руку в сторону, показывая, что нужно идти вдоль коридора. Артем и Елена до сих пор оставались в холле. Все сотрудники были выстроены в линейку, а их вид мало чем отличался от регистраторов, которых недавно наблюдал Антон. Зять горячо махал руками и представлял персонал своей жене. А она все время отвлекалась, глазами ища своего брата. А когда, наконец, нашла, тот жестом показал свою потребность отлучиться. Девушка, немного успокоившись, повернулась обратно, продолжив знакомство с сотрудниками. Этот момент, естественно, не прошел мимо презентатора. Артем тепло улыбнулся и одобрительно кивнул Антону. «Как будто мне требуется твое согласие!», — усмехнулся тот и не спеша побрел вдоль коридора.

     Дойдя до нужной двери, Антон посмотрел на камеру наблюдения. Это была маленькая темная полусфера, с медленно бегающей внутри красной точкой, прикрепленная к потолку. Пронин празднично помахал камере и вошел в туалет. Досчитав до пяти, он потихоньку вышел обратно в коридор. Камера почти повернулась. Антон осторожно прошёл вперед и, отворив соседнюю дверь, пробрался в прачечную.

     «Так, теперь надо действовать быстро!», — проговорил он тихонько вслух и подбежал к окну. Открыв его, Антон сразу ощутил холодный ветер и капли воды хлынувшие ему в лицо. Пронин присмотрелся, Пушкиной и Кобелева нигде не было видно. Только пустая парковая аллея, и недалеко расположенная беседка старой архитектуры. Вдруг из-под подоконника появились знакомые лица.

     — Какого хрена мы здесь делаем? Кто-нибудь может мне объяснить? Да еще в такую погоду! — тут же выпалил Кобелев, с трудом влезая в окно.

     — Расслабься, Алексей. Мы просто проведем незаконный обыск, — сострил Пронин. — И вообще нужно девушек вперед пропускать, а то ты свою жирную задницу месяц затаскивать будешь, — и, обхватив туловище мужчины, потянул его на себя.

     — Дай мне только забраться, и я тебе покажу, — раздосадовано запыхтел Кобелев.

     — Успокойся, Алексей, не начинай, — возразила Пушкина. — Мы здесь неофициально, хотите, чтобы нас заметили? Я думаю, Папа будет не очень доволен. Давайте лучше сосредоточимся на задании, меряться сами знаете чем, будете, когда мы уладим наше дело, договорились?

     Пронин с Кобелевым рухнули на пол, как только тело последнего полностью пересекло подоконник. Они оба, тяжело дыша, встали, чтобы помочь своей коллеге, но Ирина одним махом впорхнула через окно и встала рядом с ними.

     — Договорились? — повторила она грозно.

     Те неохотно подтвердили, просто кивнув головой.

     — Антон, давай выкладывай, зачем мы здесь?

     — В общем, отец оставил меня своим преемником…

     — Так ты богатеньким Буратино стал?! — поддел Кобелев.

     — Тогда зачем мы сюда вламываемся, ты же можешь… — заметила Пушкина.

     — Не могу, — прервав, парировал Пронин. — Здесь творится что-то… странное. Эти два чуда-юда в больнице, зять вчера, — поморщившись от резкого порыва ветра, он закрыл окно. — Переоденьтесь, прикиньтесь местными рабочими, — Антон указал на шкафчики для персонала. — Сотрудники ведут себя странно… Вчера зять пришел домой вымотанный, тяжело дышал и был похож на тех в больнице, — в этот момент он посмотрел Ирине прямо в глаза. Та зажмурилась и быстро отвернулась, вспомнив тот вечер. Страх напомнил о себе.

     — Я думаю, — Пронин продолжил, — это какой-то искусственный, будем называть его вирус, производится в этом здании.

     — Ты уверен? — серьезно спросил Кобелев.

     — Более чем, вчера зять погнул серебряную ложку, не напрягаясь, буквально оставив на ней свои отпечатки пальцев.

     — Так, ладно, ты хочешь, что бы мы прикинулись местными и осмотрелись вокруг, пока ты будешь отвлекать своего зятя? — вмешалась Пушкина.

     — Да! Так как игра приобретает серьезный оборот, если этот вирус готовится здесь, то представьте, если все жители города станут как те два психопата в больнице? Это будет катастрофа, и не только для нашего города.

     — Тебе не пора? — поинтересовалась у Пронина Пушкина. — Вот, — она ловко сунула ему маленькое устройство в ухо — будем на связи.

     Круглая подушечка в ухе создавала слабый глухой шум. А блок-усилитель, отвечающий за сигнал, незаметно смотрелся в виде заколки на обратной стороне майки. Антон посмотрел на наручные часы. И вправду, ему нужно было уходить, долгое отсутствие создавало риск, могли заподозрить. Операция началась с быстро переодевшимися сотрудниками полиции. Оказалось, вовремя. Послышались шаги в коридоре. Собрание в холле, по-видимому, подошло к концу. Пушкина и Кобелев, в белых халатах, нацепив липовые бейджи, вышли в коридор. Пронин заранее воспользовался услугами своего старого знакомого программиста, чтобы он проник в базу данных работников теперь уже его компании и внес в нее два выдуманных персонажа, что он легко и сделал.

     Чтобы не быть замеченным камерой, Пронин быстро зашел обратно в туалет и вышел, как только та развернулась в его сторону. «Почти десять минут! Не критично», — подумал про себя Антон, и направился обратно в холл.

      * * *

     Тем временем, Пушкина и Кобелев шли вдоль коридора и, стараясь не подавать вида, внимательно наблюдали вокруг. Свою промокшую одежду они положили в небольшой пакет, который Кобелев сунул себе подмышку. Все сотрудники предприятия были одеты в белые халаты и чем-то занимались. Ни минутных перерывов, ни разговоров, ни какого-либо шума, просто выполняли свою работу. Алексей даже шутливо предположил, что это новая разработка искусственного интеллекта, а под кожей девушек скрыты всякие разные провода и железо. Главное в этой шутке Пушкина отметила для себя слово «девушки». Этим гендерным признаком обладали пока все сотрудники, каких они на данный момент встретили. Но самое важное открытие ждало их впереди. Миссия под прикрытием немного затянулась после того, как полицейские для большей конспирации решили воспользоваться телегой, полной грязной одежды и белья. Она поддавалась с трудом, поэтому пришлось поднапрячься. Алексей, проклиная про себя Антона, да и себя в частности за подкинутую идею, пыхтя, шел вперед, вытирая со лба обильно выступающий пот. Зато пакет с их одеждой был пристроен и не привлекал внимания. Ирина наоборот, толкала груз в полсилы, и продолжала внимательно следить за обстановкой вокруг. «Ничего, ничего, тебе полезно!» — с легкой улыбкой иногда наблюдала она за Кобелевым, который уже от усталости склонил голову, но продолжал толкать телегу вперед. После, казалось бы, вечно тянущегося коридора, последовал поворот направо, где их ждал проверяющий. Мужчина-проверяющий. Большой мужчина, который заслонял собой почти всю дверь.

     — Номер? — безразлично спросил он.

     Быстро приняв смиренный вид (выпрямившись и сделав серьезное лицо), Ирина сняла липовый бейдж и отдала проверяющему. Вдохнув поглубже и задержав выдох, Алексей, сосредоточившись, выглянул из-за тележки и проделал то же самое. Охранник вынул из-за пазухи устройство для сканирования, похожее на пистолет, и словно в магазине навел красную полоску на штрих-коды бейджев. После писклявого звука на мониторе чуть слева под потолком высветились данные проверяемых лиц.

     — Новенькие?! Даже мужчину решили задействовать? — нахмурился охранник. — Ну и правильно! Зачем бессмысленно уничтожать дефектный материал, когда его можно применить в другой сфере деятельности?! — легкая улыбка разбавила подозрительность на его лице. Он нажал на зеленую кнопку в стене расположенную рядом с ним и дверь открылась. Миссия продолжилась. «Помещение четыреста двенадцать», — раздался шёпот позади полицейских, как только они прошли дальше по коридору.

     Комнату с указанным номером найти оказалось не так сложно — вторая дверь слева с надписью «Прачечная». Войдя внутрь и откатив телегу в угол помещения, Ирина отошла чуть в сторону и осмотрелась. Вдоль огромной комнаты в несколько рядов стояло много работающих стиральных машин. Усиленный звук стирки закладывал уши.

     — А одежда-то вся детская, — заметил Кобелев, рассматривая содержимое повозки, которую он все это время толкал.

     — Ты только эту странность здесь заметил? — съязвила Пушкина. — Давай осмотримся здесь немного, обдумаем, что делать дальше.

     — Образец сто, образец сто один! Что вы здесь делаете? Сейчас еще не время! Стирка закончится только через полчаса! — звонко раздался грозный женский голос.

     Полицейские тут же нашли взглядом его источник. Стройная высокая женщина, постукивая себе по бедру кнутом, начала движение к ним. Но через мгновение она сменила свой маршрут и углубилась в ряды работающих стиральных машин. Маневрируя, все время меняя свое направление, она словно тянула время, присматриваясь к своим непрошенным гостям. Вскоре ее силуэт стал более понятен полицейским. Лицо было скрыто под японской маской «Хання», представляющую собой страшный оскал ревнивой женщины. В отличие от остальных одета она была в деловой черный костюм и обута в красные туфли на шпильках.

     — Что будем делать, начальник? — насторожено спросил Кобелев. — Походу нас раскусила эта дама в маске.

     — По ситуации.

     — Ты…, мужчина? — голос без сомнения выдал удивление загадочной дамы в маске. — Кто вы? Я знаю всех, кто здесь…, кто здесь работает!

     — Мы только что устроились, — уверенно ответила Пушкина.

     — Да неужели?!

     Алексей абстрагировался от разговора и стал наблюдать за движениями противника. Звук стиральных машин помог ему заглушить оправдания Пушкиной, только дама в маске, только ожидание нападения. Кобелеву вдруг стало понятно, что устроиться работать сюда, просто придя на собеседование, невозможно, и недавний ответ его начальника их целиком выдал. После недолгого разговора с Пушкиной, дама в маске раздвинула ноги на ширину плеч и крепко сжала рукоять кнута. Ее же левая рука медленно сползла в карман брюк.

     Начальник убойного отдела полиции пропустила нападение, и была сбита с ног своим сотрудником. Маленький нож, с легкостью разрезав развивающийся халат Кобелева, вонзился точно в дверь за ними. Пушкина, сначала злобно посмотрев на Алексея, резко перевела взгляд на торчавший из двери нож и заметила рядом в стене небольшую кнопку красного цвета. Затем, тут же выполнив подножку, свалила даму в маске, когда та в спешке попыталась их перескочить. Та поднялась быстро, но Кобелев уже стоял на ногах. Он с размаху ударил кулаком сильно и точно, попав женщине в челюсть, ненадолго выведя противника из игры. Перевалившись через одну из стиральных машин, Дама рухнула на пол. Ее кнут отскочил в сторону и залетел под телегу с грязным бельем.

     — Помочь? — Кобелев протянул руку начальнику.

     — Обойдусь! — быстро вскочив на ноги, грозно прошипела та.

     — Обычно в таких случаях люди благодарны, когда им спасают жизнь!

     — Это ненадолго, — из-за стиральной машины показался силуэт Дамы.

     Ее маска сломалась на две равные части. Трещина почти незаметными изгибами, змейкой расколола лицо. В голове Пушкиной начали вырисовываться очевидные мысли. Ситуация становилась проигрышной, драка явно могла затянуться. Отступать было некуда. Везде были охранники, плюс ко всему странные работники, ожидать от которых можно было всего что угодно. Но главной задачей сейчас было выживание. Выживание Кобелева. У нее шансы на победу в бою против Дамы, как она считала, были высокие, так как она каждый день посещала секцию рукопашного боя и была в форме. Что не скажешь про Алексея, для которого в последнее время пиво и пицца были лучшей вечерней тренировкой после работы.

     Как только Дама перепрыгнула через стиральную машину, Пушкина атаковала. Но элемент неожиданности не сработал. Все нанесенные Ириной удары лишь сотрясли воздух возле ловко уклоняющего противника. Кобелев очень сильно хотел помочь своему начальнику, но понял, что из этого ничего не выйдет. Дама обладала превосходной скоростью, у нее было множество шансов контратаковать, но она этого не делала, показывая окружающим свое превосходство, устрашая их: «Смотри, как я легко предвижу все твои действия, и это я еще не начала играть с тобой всерьез!».

     Пушкина после нескольких неудачно проведенных атак отскочила к своему сотруднику и предложила следующий план: «Давай вместе нападем на нее…, за всеми ей уследить не удастся!».

     — Ты думаешь? — засомневался Кобелев.

     Та посмотрела на него с еще большим недоверием, и это вселило в Алексея новый заряд решимости. Но не от мотивации или веры в победу, а от страха неповиновения начальству. С другой стороны, отступать было некуда, а так может эта стерва в маске их побьет, и сдаст своему боссу, а может и не сдаст, ну не станет же он убивать полицейских? Получить выговор и продолжить работать в органах все же лучше, чем остаться безработным.

     Дуэт полицейских, не отводя взгляда от противника, начал медленно обходить ее с разных сторон. Та, вытянув одну ногу чуть вперед, еле касалась носком пола. Руки были опущены, голова слегка поворачивалась, следя взглядом то за Кобелевым, то за Пушкиной.

     Как только началась драка, у полицейских тут же все пошло наперекосяк. Ирина попыталась начать с двойки по корпусу и в голову, но цель легко уклонилась и атаковала сама. Движения были резкими и быстрыми. Сначала боль разразилась в районе живота, вызвав спазмы, сбившие дыхание Ирины. Потом удар пришёлся в колено, и Пушкина завалилась на спину, жадно ловя ртом воздух. Алексей решил действовать по-простому, вернее как умеет. Размашистые сильные удары никак не могли попасть по постоянно двигающейся Даме. В некоторые моменты казалось, что она даже успевает посмотреть на него и если бы не маска, то он мог бы увидеть ее дразнящую улыбку с еле заметным высунутым языком при подмигивании. Но этот фетиш у Кобелева сразу прошел, когда противник при первой же своей атаке сначала ударил ему в челюсть, потом в живот, а когда он встал на четвереньки, пнул его точно по ягодицам.

     Пушкина неожиданно навалилась на Даму сзади, и предприняла попытку завести ее руки за спину. Тщетно. Получив затылком по носу, она отшатнулась назад. Затем, от прямого удара в грудь, Ирина ударилась о стиральную машину, стоявшую сзади, и перевернулась через нее. Громкий звук падения на кафель говорил, что безболезненным оно не было. Кобелев с глухим хрипом в несвойственной себе манере провел удар ногой. На его удивление он попал точно в цель, по одной из ягодиц Дамы. Женщина в маске мгновенно развернулась, даже не заметив пинка. Алексей чуть струхнул, но все же, вдохновлённый предыдущим попаданием, попытался повторить удар еще раз. На этот раз ногу ему удалось задрать на уровень живота противника. Но та, будучи сосредоточенной, легко ушла в сторону и ударила полицейского точно по опорной ноге. Алексей, кряхтя, растянулся, и почти было сел на шпагат, да вовремя завалился, накренившись вбок.

     С диким воплем Пушкина, оттолкнувшись от стиральной машины, двумя ногами пнула Даму в область поясницы. Та не удержалась на ногах и с грохотом упала на пол. Ирина, не давая прийти женщине в себя, сильно ударила ногой по ее голове. Нижняя часть маски откололась и отлетела в сторону. Подбородок, губы, кожа напоминали древнюю старуху. Пушкина, остолбенев, позволила странной женщине в маске подняться на ноги. Дама, ощупав лицо, поняла, что маска сломана и резко замахнулась на Пушкину. Неожиданно, хромая на одну ногу, появился Кобелев. Он словно прибывал в неистовстве. Ярость обуревала его, он не видел ничего перед собой. Сначала сильнейший удар в челюсть получила Пушкина, она упала на спину и потеряла сознание. Следующей, в ту же область лица получила удар Дама, но упав и перевернувшись, она смогла подняться вновь. Пошатывалась, противник намеревался продолжить бой. У Кобелева резко пропал гнев, он устал и был голоден, а женщина со старым лицом никак не хотела проигрывать, да еще и по его вине Пушкина пребывала в бессознательном состоянии. Вдруг где-то что-то пискнуло. У Дамы встряхнулась голова, и она замертво лицом вперед рухнула на пол.

     — Алексей! Ты меня просто удивляешь: неужели ты так ничему и не научился?

     Голос Алексею был до ужаса знакомым и… неприятным.

      * * *

     Пронин вернулся в холл как раз к окончанию представления Артема. Он знакомил свою сестру с каким-то толстым мужиком в белом халате. Тот широко улыбался, а его бакенбарды смешно прыгали по скулам и щекам: «Приветствую Вас, мисс Елена!», — втянув живот и еле наклонившись, он взял руку девушки и поцеловал. «Ваш муж мне много рассказывал про Вас. Про ваши таланты и красоту», — ухаживая, продолжил он. Елена, смутившись, посмотрела на Артема, ища в нем помощи в сложившейся для нее неловкой ситуации, но тот продолжал стоять как истукан и улыбаться. Спасителем девушки оказался ее брат. Антон, как ни в чем не бывало, подошёл к сестре, одной рукой обнял ее, а вторую вальяжно протянул толстяку для поцелуя. Самодовольная улыбка тут же сошла с его лица. Взгляд толстяка мгновенно сделался злым, подозрительным. Он быстро измерил глазами Антона и посмотрел на Артема. Зять с тем же радостным лицом только развел руками. Толстяк, что-то бухтя себе поднос, развернулся и ушел куда-то вдоль коридора. Антон, пожав плечами, осмотрелся вокруг. Остальные сотрудники как стояли в ряд с опущенными головами, так и продолжали стоять, словно ничего не произошло.

     — Ну же, Тоха! — Артем продолжал быть на позитиве, но было уже заметно, что сдерживаться ему становилось все труднее. — Не будь таким злым! Ты же вроде как стал боссом над боссами этой корпорации. А с ценными сотрудниками надо вести себя поприветливее.

     — Прям как ты сейчас?

     — Эм… Да! Прямо как я!

     — Ладно. Только ради тебя, — съязвил Антон.

     — Вот и прекрасно! — развернувшись на месте, Артем пошёл дальше вглубь коридора. — Давайте пройдем дальше, время не терпит! — подгонял он.

     — Очень странное место, — чуть коснувшись локтя брата, прошептала Елена.

     Антон удивлённо посмотрел на сестру, явно ожидая пояснений.

     — Ладно, я в ужасе! — закатив глаза, решила признаться та. — А ты еще под шкуру лезешь, кривляешься! — упрекнула она брата.

     — Переживет! Место-полный мрак. Надо скорее заканчивать экскурсию, я достаточно насмотрелся. Надеюсь, они накопали что-нибудь, — прервался Антон, поняв, что ляпнул лишнего, — вернее, надеюсь, что я накопал достаточно для управления компанией, — изобразив ложную улыбку, посмотрел он на сестру, но та сделала вид, что ничего не заметила.

     Экскурсия продолжалась еще около тридцати минут. За это время Артем показал основные лаборатории, сотрудники которых трудились над созданием какого-то важного лекарства. В скором будущем это открытие станет научным прорывом в медицине. Затем были посещены раздевалки, столовая, административный корпус, везде чистота и порядок, работники предприятия трудились словно роботы, что нагоняло еще больше жути на Елену. Она, вцепившись в руку брата, шла чуть позади своего мужа. Наконец тот вдохновенно закончил экскурсию возле двери своего кабинета: «А вот и скромное рабочее место вашего слуги!».

     — Он у тебя всегда такой странный? — шепотом спросил сестру Антон.

     — Он просто дружелюбный.

     «Да он издевается!», — недоумевал про себя Пронин, рассматривая просторный кабинет зятя. Все было расставлено аккуратно, книжка к книжке, документ к документу. На рабочем столе красовался белый большой моноблок, рядом с ним находился пенал для канцелярии. Правая стена была заставлена книжным шкафом. Слева, рядом с окном расположился шкаф со стеклянными дверьми. Через них были видны папки с различными документами, все подписаны, и пронумерованы годом заполнения. Через большое окно, находящиеся позади рабочего места, должен был хорошо проникать дневной свет. А настольный светильник, изображающий кобру раздувшую капюшон, помогал хозяину работать вечером. Вот и сейчас он своей яркой пастью освещал половину комнаты.

     — Располагайтесь, — вежливо пригласил Артем, указывая на черный диван возле его рабочего стола. Убедившись, что гости присели, он продолжил: «Ну что ж, Тоха, как планируешь распорядиться властью владельца компании?».

     Раскат грома в сопровождении вспышек молний донесся с улицы. Барабанная дробь дождя по оконному стеклу и не думала прекращаться. Артем сел за стол и сложив руки под подбородком, посмотрел на Антона.

     — Пока не знаю, может, ты мне в этом поможешь, так сказать, введешь в курс дела?

     — Отличная идея, я уверена, Артем не откажет, — вмешалась Елена, настойчиво посмотрев на мужа.

     — Почему бы и нет, — пожал тот плечами. — Хм… Тогда нужно начать вот с чего… — Артем прервался. Сработал аварийный сигнал. — Прошу простить меня, — он быстро встал и вышел из кабинета.

     — Что случилось? — разволновавшись, спросила брата Елена.

     — Не знаю, — солгал тот, опустив голову. Мысли в голове Антона сменялись с бешенной скоростью. Если их взяли, мне срочно нужна легенда! Легенда, в которую зять мог бы поверить. — Ребята!? Ирина!? Леха!? — он нажал пальцем на устройство в ухе, — нужно уходить, слышите меня!?

      * * *

     Пятнадцать лет назад, после инцидента на мосту.

     Дождь без остановки барабанил по плечам Кобелева. Плащ уже промок насквозь, а шляпа от переизбытка воды лениво наклонилась в сторону, чуть не скатившись с головы мужчины. Алексей сидел на мокром асфальте обочины дороги и палкой ковырял в грязи. Тяжесть недавних событий давила на него с такой силой, что было трудно дышать. Мысли отсутствовали в его голове, тело находилось в невесомости, и только рука слушалась его, направляя палку по грязевым разводам на земле. Вскоре рядом с ним присел его напарник. Лицо Антона было не злым, не печальным, а растерянным. Растерянным от поступка своего друга. Антона обуревали разные чувства, и он не знал, какому поддаться первому, а самое главное — что делать дальше? Что делать с этой гребаной ситуацией, которая только что произошла? Смириться или…

     — Алексей, что это было? — спросил Антон как-то тихо и безразлично.

     После недолгого молчания Кобелев ответил: «Я…, я пытался делать свою работу».

     — Ты самолюбивый болван, Леха! Ира чуть не погибла из-за тебя…

     — Тебя только это волнует? — Кобелев попытался повысить голос.

     — Нет! — тут же отреагировал Антон. — Меня волнуешь ты! Твои решения безответственны и опасны для общества. Но самое главное в только что случившемся то, что я верил в тебя, в твое здравомыслие и ничего не предпринял для того, чтобы остановить тебя. В итоге почти все заложники погибли, а ты…

     — Да пошел ты! — взревел хрипящим голосом Кобелев, и вскочил на ноги.

     Друзья стояли в двух метрах друг от друга и крепко сжимали кулаки. Дождь обильно обмывал их лица, одежда промокла насквозь. Они пристально смотрели друг другу в глаза, и ожидали, кто же из них начнет драку первым. Никто не мог отдать им команду «фас», ни торопливо бегающие рядом с ними их коллеги, ни медперсонал и другие сотрудники, даже гром с молниями отсутствовали на черном небе.

     — Так, разошлись, оба! Это приказ! — скомандовал зычным голосом Папа. — Лучше бы побеспокоились, как дела у вашей коллеги, чем стоять и рвать друг другу глотки. Да, и кстати, после вашей выходки, молитесь, чтобы вас не закрыли где-нибудь в «Матросской тишине», увольнение для вас будет лучшим итогом вашей недолгой карьеры. Я думаю, вы меня услышали, и сделали правильные выводы!

     — Да, Папа, поняли, — вялым голосом ответили те.

     — Вот и хорошо, а теперь подтерли сопли, и будьте мужиками. Мне еще очень долго придётся разгребать то дерьмо, которое вы оставите после себя.

     Начальник убойного отдела Быстрикин смотрел на них так внимательно, что если бы он был супергероем из каких-нибудь комиксов, то сжег бы их взглядом на месте. Но он не был супергероем, а они не были злодеями, они были несчастными людьми, совершившими роковую ошибку, которую они запомнят на всю оставшуюся жизнь. Чуть позже раздалась сирена скорой помощи, полицейские обернулись и увидели, как Ирину на носилках положили в салон машины. Они так увлеклись, погрузившись в свои проблемы, что даже не заметили происходящего вокруг.

     Дождь стих, мост постепенно начало заволакивать белым одеялом тумана. Внутри оцепленной территории сотрудники различных служб работали, не покладая рук. Быстрикин ретировался в неизвестном направлении, оставив своих подчиненных одних. Пронин и Кобелев синхронно подошли к началу моста. Погрузившись в свои мысли, они наблюдали за белой дымкой, медленно текущей вдоль русла реки. На небольшом участке берега, не успевшего еще полностью покрыться туманом, показались человеческие фигуры. Они несли какой-то ящик в ближайший лесок со стороны залива. А возникший туман прекрасно служил им прикрытием. Антон, заметив это, не задумываясь, начал преследование, а Алексей, не зная зачем, побежал за ним. Через минуту им удалось перехватить незнакомцев.

     — А ну стоять!! — прокричал Пронин, наведя пистолет, держа на прицеле закутанную в тумане фигуру. Рядом с ним встал Кобелев.

     В белой дымчатой пелене человеческий силуэт развернулся. Затем на нем начали прорисовываться компоненты экипировки. Полицейские были людьми служивыми, поэтому им было нетрудно догадаться, кто выйдет к ним. В амуницию незнакомца входили: бронежилет с активной броней, шлем с системой ночного видения, радиостанция, навигатор, блок питания, усовершенствованное стрелковое специальное оружие, лазерный дальномер, нашлемный дисплей, компьютер в виде электронной карты. Видимо это было какое-то разведывательное спецподразделение.

     — Не успели вылезти из одного дерьма, как вляпались в другое, — сосредоточено проговорил Кобелев.

     — Пока еще не вляпались, но убрать нас могут, — настороженно прокомментировал Пронин.

     — Если так, то нужно быстро уходить, скоро туман нас совсем съест и тогда твое предположение вполне сможет осуществиться.

     Вскоре у молодых оперов на лбу заиграли красные огоньки от лазерных прицелов. Отступать было поздно, приходилось надеяться только на адекватность командира спецназа. Единственный незнакомец, который был виден с самого начала, подошел ближе. Его лицо скрывал шлем.

     — Добрый вечер, господа полицейские. ФСБ, отряд специального назначения. Возникло небольшое недоразумение, давайте просто забудем, и разойдемся? — издевательски вежливо спросил их незнакомец.

     — Да без про… — хотел было ответить Кобелев, но Пронин оказался быстрее.

     — ФСБ, говорите? Смотрю, вы без опознавательных знаков.

     — Говорю же, возникло небольшое недоразумение. Мы выполняем с вами одно дело.

     — Тогда что в ящике? — уже более громко задал вопрос Пронин.

     — А это уже не ваше дело, — процеживая слова, грозно ответил командир спецназа. — Итак, мое предложение: мы уходим без боя, итог — вы живы. Второй вариант, мы вступаем с вами в бой, итог — вы мертвы. Ваш выбор? — уже спокойно спросил он.

     — Да ладно, Антоха, пусть идут, — попытался улыбнуться Кобелев, но ответа не услышал. Пронин продолжал держать на прицеле неопознанных бойцов, когда Кобелев уже давно опустил оружие. — Антоха, завязывай, давай, — уже более серьезно спросил Алексей, и пихнул напарника в бок. Но ответа вновь не получил.

     — Я ждал, что вы выберете именно этот вариант, — спокойно сказал командир спецназа. — Он конечно не плохой, но только не для вас.

     — Нет, подождите, — хотел приблизиться к командиру Кобелев и все объяснить, но получил в лоб прикладом.

     Антон решил вступить в драку, но не успел даже шевельнуться, как кто-то ударил его сзади. Сначала перед глазами возникла вспышка света, а затем Пронин провалился в темную пустоту.

      * * *

     Настоящее время.

     — Опять ты? Вам что, у нас здесь медом намазано? — злобно спросил Кобелев, тяжело дыша после только что законченной драки с Дамой. — И откуда ты знаешь мое имя?

     — Ха! Столько лет прошло, а он до сих пор обижен! Ты давай не груби. Я бы оставил тебя здесь, да вот только, похоже, ты владеешь нужной мне информацией.

     Напротив Кобелева, все в той же комнате с работающими стиральными машинами, стояли три спецназовца. Уже в более современной экипировке, чем пятнадцать лет назад под мостом. У одного из них на груди был приспособлен дисплей, разворачивающийся в любую сторону. На его экране была изображена человеческая голова в шлеме, которая и вела диалог с Кобелевым.

     — Шмель! Философ! Берите девушку! Алексей, иди за моими ребятами, — голос из дисплея раздавал команды. — Сигналку для отхода! — после звук отключился.

     Один из спецназовцев ударил прикладом штурмовой винтовки по красной кнопке на стене и раздался писклявый, но громкий звук сирены. Второй быстро взвалил Ирину на свое плечо и, поспешил направиться к двери, через которую когда-то вошла Дама. Кобелев, молча, легкой трусцой последовал за спецназовцами. Через мгновение помещение опустело.

     Проснувшись утром, Антон ощутил острую головную боль. Неудивительно, итоги вчерашней разведывательной миссии ему до сих пор не были известны, его всю ночь разрывало любопытство, нормально уснуть удалось только под утро. Он с трудом поднялся с кровати и посмотрел на наручные часы. Время было уже обеденное. Пронин, потирая глаза, вяло потянулся к тумбочке, где лежал его мобильный телефон. Пропущенных вызовов от Пушкиной или Кобелева не было, зато исходящих звонков в их адрес от Пронина было хоть отбавляй. Неужели их схватили? И уже где-нибудь пытают, например, в подвале с особым пристрастием. Антон зажмурил глаза, чтобы выбросить эти печальные мысли из своей головы. «Я это все начал и мне это все заканчивать», — решительно подумал про себя Антон. Но самое страшное, что он только что осознал, что судьба бывших коллег ему безразлична. Где они? Что они? Это неважно, главное то, что они его подвели и почти раскрыли его замыслы. Антон не понимал этих мыслей, они были новые и вызывали у него неприязнь. Откуда они взялись? Откуда взялась эта жестокость? Погружаясь в себя в поисках ответов на данные вопросы, Пронин в глубинах своей памяти открывал давно забытое прошлое.

     И вот, он еще только что сидевший в своей теплой кровати, внезапно очутился где-то в черном пространстве. Космос, со всем своим величием, великолепием, и в тоже время безжизненностью и одиночеством. Вокруг нет никого, только бессчётное количество звезд, таких ярких и желанных. Антону почему-то захотелось притронуться к одной из них. Но как он сможет? Он всего лишь человек! Один среди звезд. Но вдруг одна звезда сошла с черного покрывала и, уйдя от своих соседей, стала приближаться к Пронину. Все ближе и ближе. Звезда оказалась маленьким шаром, остановившимся прямо возле носа мужчины. Удивлению Антона не было предела, и в то же время любопытство овладевало им. Он смело потянулся к огненному шару и взял его в ладони. Вдруг под ногами Пронина образовалась массивная черная дыра. Она, не церемонясь, поглотила его полностью и понесла по воспоминаниям. Воспоминаниям, к которым он не хотел возвращаться, и из-за которых ненавидел себя больше всего.

     Пятнадцать лет назад. Прошла неделя после инцидента на мосту. Отделение полиции, в котором числился Антон, вовсю проверялось компетентными органами, шло расследование. Какие-то документы изымались, какие-то изучались по второму разу. Ясно было одно, народ хотел «крови» и утолить эту жажду должны были избранные «козлы отпущения». А кто займет их место, решали люди, сидящие в кабинетах на высоких должностях. Антон смутно помнил то время, но сейчас все выглядело как наяву. Он стоял в кабинете, в котором проходил допрос. Следователь усердно допрашивал молодого Пронина. Тот, опустив голову, ничего не отвечал. Помещение было похоже на подвал, а лампа на потолке, болтавшаяся на коротком проводе, давала тусклый свет. Антон, осмотревшись, осторожно подошел к столу следователя и посмотрел ему прямо в глаза. Мужчина, не обращая никакого внимания, продолжал задавать наводящие вопросы допрашиваемому полицейскому. Возле следователя лежала открытая папка. В одном из документов Антон прочитал пометку: «В результате необдуманных действий, старший лейтенант Кобелев и старший лейтенант Пронин подвергли опасности своего коллегу, старшего лейтенанта Пушкину, и допустили гибель гражданских лиц». Мгновение, и Пронин стоял уже в своей комнате, наблюдая за самим собой, молодым и безмятежно спящим в своей кровати.

     — Антон, спускайся вниз, тебя ждет завтрак, — после глухого стука в дверь, раздался голос сестры.

     — Да, Лена, сейчас спущусь, — еле внятно ответил ей тот, зевая ото сна.

     Антон подошел к молодому себе, присмотрелся. Невероятно! Как будто сел в машину времени и вернулся на полтора десятка лет назад. Он пристально наблюдал за своим двойником, сходил с ним в уборную, смотрел, как он умылся и наделся в повседневную одежду. Любопытство вперемешку со страхом стремительно нарастало. «Как я перенесся во времени? Что я здесь делаю? И как мне вернуться назад?». Множество вопросов, на которых у Антона не было ответа. Но затем нахлынуло чувство разочарования. Ты словно пребываешь в роли привидения в одноименном американском фильме. Все что ты можешь — это наблюдать и… сожалеть, что не в состоянии повлиять на самого себя и помочь принять верное решение. После утренних гигиенических процедур молодой Пронин, спустившись вниз, прошел на кухню.

     — Лена, не знаешь, зачем вчера заходил дядя Олег? Он был взволнован чем-то, — Антон расположился за обеденным столом.

     — Нет! — пожала та плечами. — Он просто спрашивал отца. По-моему он выглядел как обычно. Антон, ученые вообще своеобразные люди, — чуть слышно хихикнула она. Елена стояла спиной к брату рядом с плитой и накладывала еду ему в тарелку.

     — Мне нужно уехать из города, — серьезно произнес Антон, опустив голову. — Думаю перевестись в Москву.

     — Что?! — Елена перестала заниматься едой и оперлась двумя руками о столешницу кухонного гарнитура. — Это все из-за вчерашнего? Ты вчера был сам не свой!

     Антон не отвечал.

     — Что случилось? Настя тебя вчера нашла? Что произошло? — Елена обернулась, скрестив руки на груди, в ее глазах наворачивались слезы. — Если вы поссорились, то ничего страшного, помиритесь.

     — Не в этот раз, Лена, — тяжело вздохнув, ответил Антон. — Не в этот раз.

     — Почти год, как ты устроился на работу, — всхлипывая, говорила Елена. — Как я без тебя в этом огромном доме? — с горечью добавила она.

     — Не беспокойся, я буду часто приезжать, — Антон встал и, подойдя к сестре, обнял ее.

     — Обещаешь? — уткнув лицо в грудь брата, прошептала Елена.

     — Обещаю!

     — Говорят, вчера стрельба была на окраине города. Главное, нападавший никого не убил, а только ранил или... По-моему, все произошло в доме сына главы города.

     — Ты веришь слухам?

     — Нет.

     — Ну и славно. Кстати, нужно за продуктами сходить. Но сначала загляну в последний раз на работу. Все будет хорошо Лена, все будет хорошо.

     — Так, мне скоро в универ давай ешь, и я поехала. А то на рейсовый автобус опоздаю.

     — У тебя машина же есть!

     — Ты же знаешь, вожу я не очень, — Елена посмотрела на брата и чуть улыбнулась.

     После плотного завтрака Антон потянулся, зевнул. Энергия заполнила его тело. Попрощавшись с сестрой, он надел осеннее пальто, натянул на голову кепку и вышел во двор. Погода стояла тоскливая, десять градусов выше нуля. Скоро зима. Поэтому Пронин, утопив руки в карманах пальто, побрел по тропинке, ведущей к калитке, за которой его ожидала теплая машина.

     Пронин — призрак из будущего, оставался стоять на крыльце и с грустным лицом провожал себя. «Если бы я мог, если бы у меня была хотя бы малейшая возможность все исправить…», — корил себя он. «Придется тебе, Антоха, еще раз пережить этот день. Нужно узнать, что он скрывает от тебя, что ты мог упустить тогда, что ты мог забыть. Нужно же разгадать, что за хрень творится в твоем городе». Немного взбодрив себя и приподняв настроение Пронин, чуть пробежавшись, догнал своего двойника и сел с ним в машину. Еще, что было необычно для Антона, так это то, что в теле привидения ты не ощущаешь ничего, ни холода, ни голода, но в то же время все осязаешь как наяву.

     Хоть Пронин и был отстранен от работы, но все же решил в последний раз заглянуть в отдел полиции. Папа знал об этом, но выгонять не стал, как и его двух товарищей. Выездов у сотрудников отдела было мало, в основном пьяные драки да бытовуха. Ирина напросилась в напарники к Антону, что создавало последнему еще больший дискомфорт. Но чувство, что он скоро попрощается со всеми свалившимися на него проблемами, придавало уверенности. Своего бывшего друга он встретил в коридоре отделения полиции, когда тот шел с пачкой каких-то документов. Оба отводили друг от друга взгляды, да так, что казалось, еще чуть-чуть, и свернут себе шеи. Рабочий день близился к завершению, как вдруг в диспетчерскую поступил вызов. Разузнав все об этом звонке и раздобыв амуницию, Ирина, толкнув своего друга в плечо, направилась к выходу из кабинета. Антон, посидев еще пару секунд, последовал за ней. Хулиганить, так хулиганить. «А оставалось-то всего каких-то полчаса», — разочарованно подумал Антон.

     Пронин-призрак все это время пытался найти хоть какую-нибудь зацепку. Подсматривал за Папой, заглядывал в открытые папки различных расследуемых дел, в каждый угол полицейского отделения, насколько это было возможно, но все было тщетно. Только в последний момент он сообразил, что потерял молодого себя. Выскочив на улицу, Антон прыгнул прямо на выезжавшую из гаража машину. Пройдя сквозь дверь, призрак оказался в салоне автомобиля. «Повезло», — оглядевшись, выдохнул он. Его двойник сидел за рулем и о чем-то оживленно разговаривал со своим напарником. Конечно же, Антон знал, о чем шла беседа, хотя подробности помнил смутно.

     — Куда направишься? — тихо спросила Пушкина, отвернувшись к окну.

     — В столицу.

     — Думаешь, тебе там повезет больше?

     Пронин, не зная, что ответить, просто пожал плечами.

     — И зачем тебе это?

     — Ирина, ты не понимаешь.

     — Так объясни мне! Я не дура, пойму.

     Ответа вновь не последовало.

     — Если это из-за того, что произошло на мосту, то обратно уже ничего не вернуть.

     — Дело не только в этом.

     — Хм… Значит, из-за нее, — Пушкина, недовольно покачивая головой, продолжала смотреть в окно. — Я знаю, что произошло вчера в баре. Ты, конечно, урод, и поступил подло, но это не повод бежать от проблем за три тысячи километров на другой конец страны.

     — Давай не будем об этом.

     — Да и эта перестрелка в загородном доме… Слушай, зачем она тебе?

     — Когда есть ты, — продолжил Антон и угрюмо посмотрел на Ирину.

     — А если и так? Что есть в ней, чего нет во мне? — та обернулась, в ее взгляде чувствовалось обида.

     Пронин только устало выдохнул и остановил машину.

     — Что? Хочешь меня высадить? — язвительно спросила Ирина. — Конечно! Лучше уехать и наплевать на все.

     — Приехали, — Антон указал на табличку с номером дома. — Высадишь тебя, как же, — покидая машину, многозначительно добавил он.

     Полицейские вышли возле многоэтажки. Это была одна из четырех новостроек недавно заселенного жилого микрорайона. Здания стояли по кругу. В центре получившегося кольца расположилась детская площадка и многофункциональная спортивная коробка для игры в футбол, маленькие ворота, стоящие у ее борта, говорили о том, что зимой она используется для игры в хоккей. У подъезда дома стражей порядка уже встречала делегация, состоявшая из трех бабушек. Они что-то пытались объяснить, но, так как говорили разом, информацию донести у них получалось откровенно плохо. Вдруг откуда-то послышался свист, и через мгновение совсем рядом с полицейскими рухнул телевизор. Все посмотрели наверх. Крики вперемешку с руганью послышались где-то на уровне пятого этажа. Погасить конфликт оказалось просто. Мужчина — виновник происходящего, не сопротивлялся. Пушкина усадила всех членов семьи на кухне за столом и принялась за оформление необходимых документов на буяна.

     Суть конфликта оказалась банальна. Одна семья, для решения одного важного вопроса собралась вся вместе. Вскоре разговор перешёл на повышенные тона. Естественно, его отголоски просочились через стены и стали слышны соседям. Так, бдительная старушка, образцовая соседка, набрала горячую линию известной силовой структуры. А когда полицейские уже стояли на пороге, мужчина во время затянувшегося спора не совладал с нервами и, схватив телевизор, бросил его прямо в открытое окно.

     Пронин — призрак все это время оставался в машине. Он почему-то был уверен, что ничего интересного в этой ситуации не найдет и ничего нового не узнает. А вот последующих событий он ждал с интересом. Во время допроса участников конфликта в кармане Антона зазвучал телефон. Номер, отобразившийся на дисплее, был ему неизвестен. Он оставил Пушкину вести допрос одну и прошел в другую комнату.

     — Да?

     — Антон! Антон! Он убьет меня! — раздался голос напуганной сестры.

     — Лена? Что случилось? Лена? — взволнованно закричал Поронин.

     — Дядя Олег… Он не в себе… Что-то бормочет про себя и… Что-то требует… Я не понимаю… Антон, приезжай как можно скорее, — девушка, борясь с истерикой, пыталась говорить разборчиво.

     — Ты сейчас где?

     — Закрылась в своей комнате, но я боюсь, он сейчас выломает дверь, — связь резко прервалась и девушка электронным голосом объявила, что абонент находится вне зоны действия сети.

     Антон, недолго думая, выбежал из квартиры и на всех парах помчался к машине. Ирина что-то крикнула ему вслед, но он уже ее не слышал. Сейчас у него была более важная миссия — спасти сестру. Оставив позади подъезд, Пронин второпях сел в машину, провернул ключ зажигания, убрал «ручник», включил первую передачу и нажал педаль газа. Полицейская машина сорвалась с места и, оставив после себя клубы дыма, скрылась за углом дома. «Какой ваш сосед, змей окаянный!», — удивилась одна из бабушек, сидевшая со своими подругами на скамейке возле подъезда. «А я говорила, что он бесноватый, как увижу его, аж мурашки по коже пробегают, вон, как парня напугал!», — вторила вторая. «А его подруга то хоть и баба, но посмелее оказалась, осталась, не побежала следом. Пугливые нынче мужики пошли, ой, пугливые! А еще полицейский», — добавила третья.

     Антон остановил машину прямо перед медленно поднимающимися гаражными воротами. Он быстро выскочил из авто и побежал через гараж в направлении дома. Ворвавшись через парадную дверь, Пронин обнажил оружие, передернул затвор и огляделся. Дыхание постепенно восстанавливалось, но волнение не проходило. На втором этаже слышалась какая-то возня и невнятная речь.

     — Дядя Олег? Давайте поговорим! Вы же не хотите причинить боль вашей крестнице?

     Медленно и сосредоточенно Пронин начал подъем по лестнице, держа оружие наготове. Странные звуки пропали, и стало тихо. Дурные мысли по поводу сестры стали посещать Антона. Забыв о предосторожности, он стал подниматься быстрее, и наконец достиг комнаты сестры.

     — Лена? Лена? — Антон попытался открыть дверь. Заперто!

     — Антон, это ты? — измученный женский голос раздался за дверью.

     — Оставайся на месте! Не открывай, постараюсь найти дядю.

     — Будь осторожен.

     — Буду.

     Дверь соседней комнаты распахнулась, и оттуда с воплем выбежал мужчина с кочергой в руке. Это был дядя Олег, он же — лучший друг отца и крестный Елены. Его лицо было перекошено от злости, настоящее лицо безумца, с красными глазами и пеной у рта. Он был в одних спортивных штанах, без рубашки и обуви. Его толстый поцарапанный живот был представлен во всей красе. Мужчина сопел, надрываясь, так громко, что казалось, будто из его полного носа пойдет дым. Зрачки были сильно расширены, и поэтому глаза выглядели как два черных пятна на его лице. Такого Антон явно не ожидал и растерялся. Чего не скажешь о его дяде, который первым же взмахом кочерги выбил у него из руки пистолет и замахнулся вновь. На этот раз Пронин увернулся. Раздался треск деревянных лестничных перил, щепки ударили Антону прямо в лицо. Затем последовал нечеловеческий рык и резкий болезненный толчок в грудь. Молодой полицейский кубарем полетел по лестнице вниз и врезался в стену. У Пронина потемнело в глазах, он зажмурился от жуткой боли по всему телу, а особенно от ушиба головой. Как только помутнение прошло, Антон увидел над собой своего обезумевшего дядю, замахивающегося на него кочергой. Вдруг он неожиданно пошатнулся. Елена, вовремя выскочив из своей комнаты, попыталась помочь брату, ударив Олега по спине обломком от сломанных перил. Тот медленно повернулся в ее сторону. Девушка ахнула от страха и попятилась по лестнице наверх. Деревяшка вывалилась у нее из рук.

     — Дядя? Дядя? — хрипло простонал Антон. — Зачем вы это делаете?

     Мистическим образом бешеное дыхание и рычание родственника сменилось грубым голосом, произносящим странные слова.

     — Мы сотворили ужасную вещь. Нарушили все законы природы. И поэтому вы должны умереть. А потом оно…

     — Кто? Оно? — Пронин попытался встать на колени. Боль с трудом позволяла ему это сделать.

     — Оно эволюционирует! Оно не то, что мы хотели создать…

     — Дядя! Мы сможем помочь вам, только скажите, что с вами происходит? — тихо спросила Елена.

     Он посмотрел на нее своими темными, полными слез и боли от содеянного глазами.

     — Мне уже никто и ничто не поможет. Реакция необратима, хотя…

     Неожиданно в дверях появилась Пушкина.

     — Стоять!!! Не двигаться! Бросьте кочергу и поднимите руки вверх, чтобы я их видела! — настойчиво и решительно прокричала Ирина, осторожно приближаясь к преступнику.

     — Я допустил ошибку, — задумался дядя, посмотрев на Антона. — Ты должен это прекратить, твой отец поможет тебе, главное — выслушай его. А теперь прости меня, — лицо Олега снова налилось яростью, и он попытался ударить кочергой Антона.

     Раздались выстрелы. Три пули угодили в спину дяди, а четвертая, влетев ему в затылок, пробила голову насквозь. Но, несмотря на смертельные ранения, мужчина, пройдя мимо своего племянника, пошатываясь, подошёл к окну, продолжая размахивать железякой. После очередного такого движения кочерга ударила по стеклу. Оно мгновенно рассыпалось, и Олег, упав на подоконник, вывалился наружу.

     Пронин-призрак, все это время наблюдал за происходящим и искал ответы на свои вопросы. И уже было расстроившись, что данное тяжёлое для него воспоминание не дает ему никаких зацепок, заметил кое-что любопытное. Из кармана штанов родственника вывалилась маленькая бумажка, на которой было написано: «проект КУБ, Александра». А под этой надписью коряво нацарапано карандашом: «Реагенты необходимо уничтожить».

     Пока Антон размышлял о найденной, как он думал, подсказке, внезапно все вокруг застыло и постепенно, словно мозаика, развалилось на мелкие кусочки. Он снова оказался в космическом пространстве наедине с еще одной маленькой звездой, зависшей возле его носа. Только эта была больше предыдущей, сильно напоминавшей Красный гигант из учебников астрономии. А так как Антону деваться было некуда, он смело притронулся к пылающему шару, и темная пустота быстро начала заполняться. Сначала материализовался пол, затем стены, крыша, столы, стулья и остальные предметы мебели. Потом появились люди. Никто из присутствующих не двигался, замер, словно Пронин находился в музее восковых фигур, на реконструкции какого-то знакового события. Через несколько секунд, когда пазл был сложен окончательно, все зашевелились. Музыка синхронно с криками, разговорами, смехом посетителей ударила по ушам Антона. Кто-то мирно выпивал возле барной стойки, кто-то уже изрядно перебрал спиртным и, издавая громкие отрывистые звуки, извергал содержимое желудка прямо в цветочный горшок. Но самые интересные события разворачивались в самом центре помещения, где проходила картежная партия, которая собрала половину гостей заведения. Молодой Пронин сидел за столом в одних трусах и пытался выиграть у худощавого молодого человека. Этот момент жизни, который Антон не мог простить себе до сих пор, навсегда отпечатался в его памяти. Пронин-призрак, стоял рядом с банкующим собой и хотел, чтобы все побыстрее закончилось, но время шло своим чередом.

     Пятнадцать лет назад, за несколько часов до событий в клубном баре.

     Прошла почти неделя после инцидента на мосту. Антон сидел за барной стойкой в популярном клубе «Звезда» города Добрино и, как повелось у него в последнее время, выпивал в конце дня. Затем он, изрядно поднабравшись, возвращался домой, забыв обо всем на свете. Выпив очередную стопку водки, Пронин заметил в отражении зеркала близкого человека. Стройная молодая девушка, с длинными белыми волосами, заплетенными в косу, стояла на пороге бара, и ему было нетрудно догадаться, кого она так настойчиво искала глазами. А когда нашла, то быстрым шагом отправилась на встречу с виновником ее появления в этом заведении. Пока она шла, местные мужчины оборачивались ей вслед и, не стесняясь, уделяли хоть и в большинстве своем похабные, но законные знаки внимания. Не так часто официантки из ресторана напротив заходили к ним в гости. Тем более, обладавшие такой прекрасной фигурой.

     — Антон!? — девушка присела рядом с Прониным.

     — Ты же на смене, ваш босс не любит, когда вы прогуливаете, — тот не поднимая глаз, взялся за очередную стопку водки.

     — Переживет, — строго ответила та, — может, хватит пить? Зачем ты губишь себя? Это не выход.

     — Много ты знаешь…

     — Послушай, я люблю тебя и не хочу, чтобы ты так закончил. Ты не отвечаешь на звонки, игнорируешь меня…, я не понимаю. Прошлого назад не вернуть, Антон! Ты должен взять себя в руки, слышишь меня? Если тебе на меня наплевать, так постарайся хоть ради сестры.

     Пронин не отвечал и не поднимал головы. Тогда девушка приложила свои ладони к щекам Антона и повернула его голову к себе. В ее больших зеленных глазах проступили слезы. Она искренне переживала за своего любимого мужчину, и хотела, во что бы то не стало вернуть его: прежнего, заботливого, любящего. Но произошедшее недавно событие на мосту не давало покоя молодому полицейскому, чувство вины не ослабевало, и ему было нечем его унять.

     — Я не могу… И не хочу, — еле выдавил слова Пронин.

     — Значит, ты готов пожертвовать всем? Ради чего ты идешь на такие жертвы? Это твое решение? Это твой путь?

     — А ты, Настя, конечно же считаешь, что жениться на тебе, завести семью это выход? — Пронин медленно убрал женские руки со своего лица.

     Губы девушки сжались от обиды и злости. Слезы покатились по ее щекам одна за другой.

     — Ты прав, Пронин! — резко встала Настя со стула и отступила от барной стойки. — Я достойна большего, не такого… как некоторые, губящие себя спиртным непонятно зачем! — с обидой выпалила она и пошла прочь.

     Но уйти у Анастасии получилось недалеко. Ее возле выхода облепили со всех сторон несколько молодых людей. А самым главным из них был хорошо ей знакомый сын главы города Дмитрий Ворошилов. Худощавый, и по сравнению с ней, низкого роста человек. Его голова упиралась ровно в ее аппетитного размера грудь, что со своей стороны он считал даже преимуществом. Являлся он бывшим одноклассником Насти, и во время учебы в школе предпринял множество попыток заполучить ее. Но дальше «friend zone» за одиннадцать лет обучения зайти ему так и не удалось. И каково было его разочарование, когда она выбрала Антона. Сына друга отца, а теперь еще и заклятого для него врага. Увидев, что к любимой девушке пристают, Пронин выпил еще одну стопку водки и, встав с места, слегка пошатываясь, направился к месту событий.

     — Послушай, Воронцова, зачем тебе этот «loser»? Он уже неделю не просыхает. Сдулся твой Антошка, — язвительно спрашивал Ворошилов под едкие комментарии своих дружков.

     — Не твое дело, Дима! — отрезала та, оглядываясь по сторонам. Дружки сына главы города медленно сжимали круг вокруг нее.

     — А мне кажется, здесь ты не права, — Ворошилов бесцеремонно провел пальцем вдоль пуговиц блузки Анастасии, едва касаясь их.

     — Эй, чмо! Руки убрал! — скомандовал Пронин, сжимая кулаки, приготовившись к драке.

     — Оу-у! Антошка, я даже к ней не притронулся, — резко подняв руки вверх, играющим голосом ответил Ворошилов. — А давай сыграем? Дракой здесь все равно ничего не решить, да и не в твою пользу она закончится, — он подошёл так близко к Пронину, что казалось, его длинный, крючковатый нос вот-вот встретится с носом соперника. — Ну, так как?

     Антон поднял глаза, оценил ситуацию. Четверо против одного — действительно, расклад не в его пользу. Да и плевать, все равно жизнь-дерьмо. Пьяный дурман и не желал рассеиваться, заселяя нелепыми мыслями голову Пронина. Хотя, уделать этого засранца стоит однозначно. В драке я его побью на раз, а вот…

     — На что играем? — неожиданно для Насти согласился Антон.

     — На нее, — Ворошилов с дерзким выражением лица указал на блондинку, удерживаемую его товарищами.

     — Только посмей, Пронин! Только посмей! — злобно, отреагировала Воронцова, срываясь на крик.

     — Во что играем, — не обращая внимания, гнул свою линию тот.

     — Да ты совсем охренел, Антон? Мозги что ли совсем пропил? — девушка попыталась приблизиться к обидчику, но окружившие мужчины ее остановили.

     — Хм… В дурака? — с насмешкой предложил Ворошилов.

     — Идет!

     — А она права, Пронин, ты, действительно, спятил.

     — Заткнись, придурок! — выругалась Воронцова. — А ты, оказывается, самой настоящей скотиной стал, Пронин!

     — Послушай, родная, ты давай полегче, когда взрослые дяди разговаривают, — писклявым тоном решил поучить девушку Ворошилов, но тут же ощутил на своей шее, со стороны затылка, мужскую ладонь.

     — Послушай, взрослый дядя! — Антон, слегка сжимая шею Дмитрия, со спины наклонился к его уху, — Если с ней что-нибудь случится, считай, ты — труп.

     Сообщники Ворошилова хотели вмешаться и освободить своего покровителя, но тот махнул им рукой давая понять, что все в порядке. Пронин, не ослабляя хватки, толкнул его вперед, в направлении свободного стола. Тот, постанывая, вжав голову в плечи, подчинился. Окрестные зеваки, окружили игровой стол. Видимо каждый считал, что пропустить такое событие никак нельзя.

     Пронин-призрак без интереса наблюдал за происходящим, он знал, как все закончится. Состязание шло до пяти побед. Вскоре счет стал четыре — четыре, началась решающая игра. Чтобы играть было еще интересней, проигравший партию снимал с себя три любых атрибута одежды. В последние дни погода стояла теплая, поэтому игроки одели не так много вещей, а сейчас они оба уже сидели почти голые в одних трусах. Анастасия следила за поединком с особым трепетом. Сердце хотело выпрыгнуть из груди девушки, а пот обильно покрывал ее тело. Столпившийся народ вел себя на удивление тихо, с замиранием наблюдая за происходящим. И вот наступил последний ход. Пронин с горящей улыбкой положил «погоны» из шестерок Ворошилову на плечи, облегченно выдохнув при этом.

     — Не так быстро, Антошка!!! — пропищав, озверел Дмитрий. — Она пойдет со мной! — и, встав, ударил кулаком по столу. Недовольное улюлюканье прокатилось среди собравшихся зрителей.

     — Извини, Димон, но ты проиграл, — авторитетно развалился на стуле Пронин. — Ты бы оделся, а то твое тело смущает присутствующих, — развел он руками, указывая на людей вокруг. Раздался громкий хохот.

     — Да пошёл ты!!! Увести ее! А остальным всем стоять, а то пожалеете! — Ворошилов подал знак своим подельникам, и те подали ему в руку пистолет. Спор превратился в бандитскую разборку с заложниками.

     Тело Воронцовой тут же обняла сильная мужская рука, она успела лишь пикнуть, как ее поволокли куда-то. Толпа смиренно расступилась перед вооруженными людьми. Пронин остался сидеть за столом. Он мгновенно протрезвел, алкоголь покинул его разум. Последним из бара выходил Ворошилов. Он размахивал пистолетом и что-то кричал. Антон же медленно поднялся со стула и вышел из-за стола. Мысли напасть и обезвредить этого зажравшегося сынка пришли ему в голову самыми первыми, но были отвергнуты. Неудачное действие — и могли пострадать люди, а подобное второй раз за неделю Пронин допустить не мог. Надев джинсы, Дмитрий начал вести себя чуть сдержанней.

     — Ну что, говнюк! Теперь она моя… Ты понял? — застегивая ремень на джинсах, выкрикивал Ворошилов.

     Он размахивал оружием и грозился убить того, кто попытается ему препятствовать. Скорее эти предупреждения касались только стоявшего в трех метрах от него Антона, так как остальные и не думали ему мешать.

     — Убери оружие, идиот! Ты же понимаешь, что теперь тебе конец и даже папочка не поможет?! — сдерживаясь от злости, предупредил Пронин.

     — Посмотрим! — изображая превосходство, ответил Ворошилов и, открыв дверь, выскочил на улицу.

     Пронин-призрак не спеша подошёл к молодому себе и встал рядом. Он прокручивал в голове этот момент много раз. А смог ли он поступить по-другому? Однозначно смог бы, но не в этой жизни. Сейчас он с грустью наблюдал за самим собой, за таким раздавленным, одиноким, злым и не знающим, что делать дальше, в одних трусах.

     Все вокруг резко переменилось, как будто читатель перевернул изученную страницу в книге. На этот раз, действие развернулось спустя несколько часов в загородном доме. Антон перелез через забор с помощью растущего рядом дерева — по веткам. Спрыгнув на землю, он спрятался за угол деревянного сарая и передернул затвор пистолета. Пронин-призрак сопровождал самого себя и внимательно оглядывался по сторонам. Он хоть и помнил отчетливо все детали произошедшего, но наблюдать со стороны было, словно прокручивать видеозапись с камер наблюдения в поисках дополнительных улик. И вот молодой Антон согласно своему плану, начал незаметно пробираться к дому.

     Узнать место дислокации Ворошилова было нетрудно, он постоянно обитал у себя дома. План был прост: вырубить охрану, надрать зад Ворошилову и спасти Воронцову. Детали Пронин решил продумать уже в процессе реализации. Сообщать в полицию было бессмысленно, глава города быстро бы отмазал своего сына, и все завершилось бы символическим штрафом за хулиганство в баре. Антон решил, что посвящать остальных в это дело не имеет смысла. Должен справиться сам. Пронинский юношеский максимализм иногда достигал неразумных пределов. А особенно, когда дело касалось его личной жизни. Подготовив все необходимое и вооружившись, он как истинный герой, отправился на выручку своей девушки.

     Было темно, фонарные столбы на участке оказались отключены. Пришлось ориентироваться в лунном свете и положиться на свои инстинкты. Луна была полной и светила ярко. Прокравшись к гаражу, полицейский заметил одного из верзил Ворошилова. Он устранил его, ударив сзади, мужчина плавно сполз вниз по стене. «Первый готов, осталось трое и их сумасшедший «олень», — про себя проговорил Пронин.

     Оттащив за угол бессознательное тело, он продолжил двигаться дальше. А дальше была мансарда и два бандита. Антон осмотрелся и заметил недалеко большой дуб. Убрав пистолет в кобуру, он достал самодельную рогатку и камешек. Прицелился. Отпустил резинку! Снаряд звонко ударился о ствол могучего дерева. «Знал, что ты мне пригодишься», — улыбнувшись, тихо сказал Пронин, укрывшись в кустах и наблюдая за реакцией бандитов. Послышались приближающиеся звуки разговора.

     — Послушай, Кирюха! Мы ему в охранники не нанимались, а если это тот мент?

     — Пока он нам платит, мы его закадычные друзья! А за мента не беспокойся, пришьем его, да и дело с концом, а папенькин сынок что-нибудь придумает, а не придумает, так пожалеет об этом.

     — Ну, как знаешь…

     Пронин, убрав рогатку в карман, достал из второй кобуры, расположенной на бедре, шестизарядный «усыпляющий пистолет», так он его называл. Как только бандиты попали в радиус поражения, подойдя вплотную к дереву, Антон, прицелившись, выстрелил дважды. Два мини-дротика еле слышно просвистели в воздухе и впились в шеи противников. Доза снотворного была в самый раз. При этом оба почувствовали не более чем укус насекомого, и почти обнявшись, уснули под деревом. «Не знаю что это за препарат, но спать вы будете до утра, по крайней мере, мне так сказала сестра, и ведь действует безупречно. Интересно, что ещё выпускает компания отца?! Снотворное у них получается просто замечательное», — подумал про себя Пронин, осматривая спящие тела возле дуба. «Это вам больше не пригодится», — отпнул он подальше два обреза. Оружие прокатилось по траве и один за другим скрылось в кустах.

     Последнего охранника Ворошилова, Пронин вырубил, пока тот сидел в кресле-качалке и попивал «Мартини». Просто взяв вторую бутылку с идентичным названием, стоявшую рядом на столе и разбив ее об голову ничего не подозревавшего бандита. Нащупав у него пульс, Антон проверил усыпляющие дротики в пистолете и открыл дверь дома. Музыка громко играла на втором этаже. Осматриваться было некогда. Положившись на свое чутье, Пронин поднялся по лестнице. Из тонкой щели под дверью отображались все цвета радуги. Антон, недолго думая, вынес дверной замок ударом ноги. Дверная рама вышла целиком, и рухнула на пол, создав пыльную завесу. Ворошилов стоял в стрингах, а его лицо было закрыто кожаной маской. На потолке висел и крутился отражающий множество цветов диско-шар. Настя сидела привязанная к креслу, с закатывающимися вверх глазами, все в той же одежде официантки.

     — Ты!? Ты, опоздал, она моя! — простонал пьяный Ворошилов. Он стоял, переступая с ноги на ногу, продолжая исполнять непонятные движения, имитируя танец.

     Раздался свист летящего дротика, и Дмитрий, упав на свой рабочий стол, перевалился через него. Пронин быстро подбежал к своей возлюбленной и освободил ее от веревок. Анастасия бессознательно опустила голову на его плечо. «Какого хрена они с тобой сделали?», — осматривая Настю, вслух размышлял Антон. Взяв девушку на руки, полицейский пошел к выходу.

     Пронин-призрак уходить следом пока не спешил. Он внимательно осмотрелся и пока не нашел ничего интересного. Шкафы с документами, два стула, спящий в листках бумаг Ворошилов. Антон подошёл ближе и на его лбу обнаружил договор о сборе крови, как у Дмитрия, так и у Насти с подписями обоих о согласии. «Так вот что они с тобой сделали!», — догадался Пронин. «И выкачали немало», — добавил он, получше ознакомившись с документом.

     Обстановка вокруг, как и в прошлый раз застыла в глазах Антона и рассыпалась на мелкие кусочки. Он снова был в космосе, но уже куда-то плыл, постепенно набирая скорость. Все быстрее и быстрее, пока не достиг движения, при котором, как в лучших голливудских фильмах, звезды превращались в световые полосы. Прошло мгновение, и он резко остановился на околоземной орбите. Красивый вид Земли завораживал, потрясал сознание Пронина. Отвлекал и принуждал забыть обо всем на свете и плыть все дальше. Но где-то там далеко он слышал голос сестры, которая звала его и требовала, чтобы он вернулся. Осознание происходящего и воспоминания о делах насущных, спровоцировали падение Антона на Землю. Он стремительно падал сквозь атмосферу, облака. Сначала он увидел свой дом. И вот уже крыша, затем его кровать. Пришёл он в себя тут же, как только соприкоснулся со своим телом, которое тормошила за плечи Елена. Антон в испуге открыл глаза и отскочил к спинке кровати. Тяжёлое дыхание, ошалевшее лицо, обильная испарина на лбу, все это усиливало беспокойство его сестры.

     — Антон! Что случилось? — Елена сразу подсела ближе к брату.

     Тот, осознавая происходящее, одновременно вспоминал вчерашний вечер. «Артем… Витамины…», — дрожащим голосом проговорил он.

     — Витамины? А, это те, которые помогают мозгу лучше работать, повышают его работоспособность? Так они же безвредные. Я давно их пью, помогают лучше переносить нагрузки, и ощущения, как будто тебе восемнадцать, — чуть успокоилась Елена.

     — Не, не, не… Здесь явно, что-то не так!

     — Да что не так-то? — не понимала поведение брата Елена.

     Неожиданно раздался звонок мобильного телефона. Пронин вздрогнул и посмотрел на свой гаджет. На дисплее высветился номер Пушкиной. Он перевел взгляд на сестру и поднял указательный палец вверх, дав понять, что его ожидает важный телефонный разговор, и что теперь нужно помолчать.

     — Антон! — раздался голос Ирины.

     — Ммм!

     — Ты что еще спишь? Ладно, давай собирайся и выдвигайся в городской парк, есть разговор, — серьёзным тоном заявила девушка.

     — Угу, — согласившись, промычал Пронин и отключил входящий вызов на мобильнике.

     — Ну, давай рассказывай, что с тобой происходит? — тут же напомнила о себе Елена. — Я вся во внимании.

     После мучительного путешествия по миру воспоминаний Антон попытался связать полученную информацию с происходящим в последнее время в городе. Однако донести до сестры свои предположения оказалось не так-то просто. Елена со всем вниманием выслушала брата, но выводы явно сделала противоположные. Сначала она зачем-то приложила ладонь ко лбу Антона, потом проверила его пульс и со всей серьезностью заявила: «У меня подруга работает психотерапевтом, я договорюсь с ней о приёме на этой неделе». После этих слов Пронин изобразил обиду, быстро оделся и вышел из комнаты. Елена тут же попыталась извиниться за свое предложение, но от своей идеи не отказалась. Антон решительно спустился на первый этаж и хотел пройти в гардеробную, но внезапно остановился. Его нос уловил манящий запах вкусно приготовленной пищи. Он обернулся и, нахмурившись, посмотрел на сестру. Та, облокотившись на стену, смотрела в пол, явно ожидая, что ее свежий обед победит обиду брата. «Не поддавайся ей, Антон, хоть раз в жизни перебори себя». Пересилив желание своего голодного, урчащего желудка, он быстро надел кроссовки и вышел во двор. Голос разума начал давить на совесть мужчины, но гордыня заглушила его. Жаркая летняя погода сумела отвлечь от насущных дел. Сначала Антон отругал себя за то, что он не надел шорты вместо джинсов, а потом за то, что он не надел кепку, но все же сумел сосредоточиться и вспомнить о важной встрече.

     Городской парк для человека с «большой земли» показался бы небольшим и малоинтересным, но для жителей маленького городка Добрино это было место для активного, спокойного или семейного отдыха. Здесь были различные аттракционы, зеленая лужайка для посиделок на траве и у пруда, беговая дорожка, спортивный городок, воркаут-площадка и множество скамеек, где можно просто посидеть и помечтать. Несчетное количество различных лиственных деревьев и аккуратно подстриженная трава придавали (особенно в летнее время) красивый вид парку. Народу сегодня было не так много как раньше, хотя все аттракционы были полностью загружены детьми. Антон в первый раз, с тех пор как приехал, ощутил себя в полноценном обществе, а не в глухой деревне. Он прошёл почти через весь парк, прежде чем обнаружил место встречи. В беседке для влюбленных с мрачными лицами за столом сидели бывшие напарники, а вместе с ними тот, кого Пронин больше никогда не хотел видеть. Тон их беседы носил напряжённый характер. Может быть, им мешали маленькие ангелы, расположенные на крыше беседки, которые служили флюгерами, а не просто украшениями, так как при малейшем порыве ветра крутились в разные стороны и издавали раздражающий скрип.

     — О-па! Явился, наконец, — поприветствовал Пронина незабытый им командир спецназа ФСБ.

     — А ты чего здесь делаешь? Вроде бы на этот раз у нас в городе ничего экстраординарного не произошло, — недовольно отреагировал тот, сев рядом с Пушкиной напротив.

     — Ты где все утро пропадал? Спал? — Пушкина подозрительным взглядом измерила Антона. Не став ждать ответа она продолжила задавать наводящие вопросы. — Ты откуда его знаешь?

     — Молодость, геройство, трагедия на…, — легкомысленно и цинично, сложив руки у подбородка, давал подсказки спецназовец Пронину.

     — Я помню! — злобно прервав, ответил тот, пристально посмотрев в глаза надоедливому собеседнику.

     — Старая душевная рана? Не зажила до сих пор? Понимаю.

     Надо сказать, Антон впервые видел открытое лицо командира спецназа. Наверное, если бы не его глухой голос, который за долгое время ни капельки не изменился, он бы ни за что не поверил, что это тот наглый ФСБэшник из давно забытого инцидента на мосту. На его круглой физиономии наблюдались еле заметные усы, короткая черная борода, покрывавшая подбородок и щеки, курносый нос и глубоко посаженные глаза, волосы на голове отсутствовали. Настоящий широкоплечий, крепкий армейский головорез.

     — Так, мне кажется, мы не с того начали, — вдруг тон спецназовца сменился на дружелюбный, — меня зовут Константин Ухов, — протянул он руку Пронину для рукопожатия.

     Антон вопросительно посмотрел на Пушкину и на Кобелева, те одобрительно кивнули ему в ответ. Знакомство было закреплено. Особенный подход у Константина проявился к Ирине, которой он с легкой улыбкой предложил называть его просто «Костя». Та, безразлично промолчав, тут же перешла к делу.

     — Значит, знакомы вы уже давно, — Пушкина многозначительно посмотрела на Пронина, Кобелева и Ухова. — Давайте перейдем к сути, а то я уже перегорела от любопытства, дожидаясь пока все соберутся! — добавила она, снова, с упреком посмотрев на Пронина.

     — Вообще я рад, что Антоша, — прервался Ухов, обратив внимание на обладателя только что названого имени. — Ведь ты не против, если я буду так тебя звать?

     Тот, согласившись, развел руками и откинулся на спинку скамьи.

     — Отлично! Так вот, я рад, что Антоша вас втянул во все это, потому как вы нужны своему государству, — последнюю часть предложения, Ухов произнес с особенным вдохновением.

     — Ты чего мелешь, солдафон? Может быть, обойдемся без этого пафоса? Мы же, вроде, бы не в учебке! — вспылил недоумевающий Кобелев. — Сначала все утро продержал нас в каком-то подвале, в полном неведенье, потом угрожал убить, а сейчас типа, мы нужны государству! Может хватит делать из нас идиотов?

     Ухов сменил улыбку на более серьезную гримасу. Все бы ничего, да только он в это время смотрел на проходившую рядом, примерно пяти лет пухлую девчушку. Она в свою очередь ела сладкую вату и надменно смотрела на него. После слов Константина: «Почему такие маленькие принцессы гуляют одни?» адресованных ей, девочка с криком убежала, скрывшись в чаще деревьев. Кобелев оценил эпизод неуверенным ёрзаньем своим седалищем по скамье, все время оборачивался в поисках матери, должную прийти на зов ребенка. Но так никто и не появился.

     — Раз ты нас собрал в людном месте, я пришел к выводу, что на убийство ты не пойдешь, следовательно, тебе нужно что-то еще, но зачем было пугать маленькую девочку? — издевательски рассудительно и спокойно произнес Антон, — так чем же мы можем помочь нашему государству? — отметил он последнее слово, показав пальцами кавычки.

     — В общем, то, что сейчас произошло с ребенком — это случайность, — безразлично ответил Ухов. — По второму вопросу отвечаю. Твоя компания «Домино», Антоша, занималась неким правительственным проектом. Заказ был успешно выполнен, хоть и с дефектами. По непонятным причинам одна очень важная деталь от него была утеряна, и вот спустя пятнадцать лет мы обнаружили ее у одного, так скажем, очень радикальных взглядов человека.

     — А нам какое дело до ваших проблем? — вмешался Кобелев.

     — Мы поможем вам отгадать вашу загадку, а вы поможете нам вернуть нашу вещь.

     — Интересно, как вы нам поможете? — недоверчиво поинтересовалась Пушкина.

     — Да? — поддержал девушку Пронин, — учитывая, что ваша разработка превращает людей в зверей.

     Спецназовец сделался еще более угрюмым. Остальные, поняв, что Ухов в курсе, кто ответственен за происходящее в городе, сразу навострили уши, внимательно приглядываясь к нему. Чтобы снять любопытство у полицейских, Константин попытался осторожно приподнять завесу тайны над загадочным государственным проектом.

     — Данный проект был закрыт много лет назад. Все данные по нему засекречены.

     — То есть правительство не знает, что происходит, и поэтому прислали вас? — предположил Пронин.

     — Тогда понятно, что вы делали вчера там, в прачечной, в этом странном месте, — догадался Кобелев.

     — Да, мы искали возможный источник заражения, и… вероятно найденную деталь проекта, которая так нужна нашему правительству.

     — Как и тогда на мосту, — задумавшись, проговорил Пронин. — Что это? Как заражаются люди? — затем, с интересом начал расспрашивать он.

     — Все данные засекречены, — отрицательно покачал головой Ухов.

     — Тогда мы опять возвращаемся к моему вопросу, — раздраженно произнесла Пушкина. — Как и чем вы нам поможете?

     — А я опять повторю ответ, — не уступал тот. — Мы поможем вам, когда вы поможете нам.

     — Так мы ни к чему не придём, — утомившись от перепалок, решил закончить спор Пронин. — Давай выкладывай, что от нас требуется? И почему именно мы?

     — Вы? Дело случая, — отпраздновал про себя словесную победу Ухов и, расслабившись, продолжил, — они вчера удачно встретились с моими ребятами, — указал он взглядом на Пушкину с Кобелевым. — Ведь не просто так два полицейских прокрадываются на фармакологическую фабрику и что-то разыскивают. Да еще и Антоша подъехал, ну я и решил, а почему бы нам не поработать вместе, тем более вы ребята местные, объект — новосёл в вашей деревне, вам незнакомый.

     — А подвал? А угрозы? Явно не методы сотрудничества, — недовольно напомнил Кобелев.

     — Нужно было удостовериться, что вы не заражены. Злость — один из катализаторов, который может привести к сильному раздражению и, как выразился недавно Антоша, сделать из вас зверей, диких необузданных зверей, готовых убивать без вопросов.

     Повисла короткая пауза.

     — В общем, вернемся к нашим «баранам», — видя возвращение любопытства к собеседникам Ухов решил сменить тему разговора. — Один член совета директоров «Домино» — он же Генерал — устраивает через два дня банкет в честь помолвки своего сына Михаила. Мы уверены, что деталь, которую мы ищем, у него. В последнее время этот товарищ очень сильно интересовался прошлыми разработками компании «Домино», а именно теми, которые относились к категории секретных. Прикинулся заморским инвестором и медленно, но целенаправленно сблизился с отцом Антоши. Потом загадочная смерть основателя компании и сорок девять процентов акций данного бизнеса быстренько перешли к Генералу. Так что у тебя, Антоша, пока пятьдесят один процент, смотри не растеряй. И еще появился шанс познакомиться со своим главным партнером лично.

     — Почему вы так уверены что нужная вам деталь у него? Пятнадцать лет миновало, может, она уже давно утеряна? — размышляя, спрашивал Пронин.

     — В этом вопросе вам придется просто мне довериться.

     — Ты, наверное, шутишь? — демонстративно хохотнул Кобелев.

     — Для вас будет так безопасней. Меньше знаешь — лучше спишь, — приняв умный вид, ответил Ухов.

     — Можно поинтересоваться, почему «Генерал»? — вмешалась в дискуссию Пушкина.

     — Раньше он был генералом в северной Африке, был своего рода диктатором, управлял страной. Вскоре начался мятеж, он со своей семьей и со всем своим богатством сбежал, как позже выяснилось, обосновался здесь. Но это не мешает ему держать старые связи. Бывший генерал постепенно начал скупать у местной компании акции, сейчас является вторым лицом «Домино», после Антоши естественно. Может звание он и потерял, но не для своих людей и близких. Звание теперь для него стало просто прозвищем. Настоящее же имя Генерала Акбар Агунде, а по фальшивому паспорту — Сергей Христенко.

     — К нам в Россию едут все кому не лень, — негодующе развел руками Кобелев.

     — Не все, а только те, кому мы позволяем, — поправив Алексея, парировал Ухов. — Да, Генерала мы вычислили не сразу. Его поддельные документы были хорошо подготовлены. Но таким людям просто не живется на белом свете, им этого мало. А когда хочешь большего, приходиться рисковать быть засвеченным.

     — Насколько я поняла, расклад такой: нам нужно под прикрытием Антона проникнуть на банкет в особняк Генерала, находим вашу деталь, забираем и уходим, — логически разложила Пушкина. — Извините, но я догадываюсь, про кого идет речь, и если я права, то проникнуть в такой защищённый особняк и не спалиться, почти невозможно, это полный бред.

     — Это будет не так сложно сделать, с нами же спецназ ФСБ, — ёрничал Кобелев. — Кстати, почему вы его просто не уберёте?

     — У нас приказ. Вмешиваться нельзя. Генерал еще нужен правительству. Мы отслеживаем все его связи, благодаря чему было предотвращено уже несколько крупных терактов. Именно поэтому я вербую вас. Боюсь, Алексей, эта миссия пройдет без моих людей, но я буду с вами. Ведь вас должен кто-то направлять. Моя группа будет нас ожидать в назначенном месте для эвакуации. Да и чего вы переживаете? Настоящее прикрытие Антона надежно, при том, что Генерал человек новый и никого в этом тёмном городке не знает.

     — А если мы откажемся? — незатейливо спросила Пушкина.

     — Я бы не советовал вам этого делать, — серьезно ответил Ухов. — Сначала вы лишитесь работы, потом недвижимости и всего остального, и закончите свою жизнь среди бомжей.

     — А по-моему, нам этот солдафон пудрит мозги! — резко отреагировал Кобелев.

     — Я так понимаю, Алексей, ты со мной хочешь решить какие-то проблемные вопросы? — поднявшись со своего места, решительно спросил Ухов.

     — Ну давай! — вскочил Кобелев, приготовившись к драке. — Я ту бабу в прачечной завалил и тебя завалю!

     — Включая своего напарника, — добавил, широко улыбнувшись, Ухов. — Да пойми ты, наконец, или мы разбираемся здесь по-тихому и все довольны, или через месяц, когда вирус будет распространен, здесь будет выжженная земля.

     — Успокойтесь! — выкрикнул Пронин. — Давайте лучше разработаем план. Как хоть выглядит эта деталь, которая вам нужна? — обратился он к Ухову.

     Спецназовец о вещи, которая так нужна правительству, особенного ничего не сказал, кроме того, что она находится в маленькой серенькой коробочке в сейфе в кабинете Генерала. После временами напряжённого разговора новоиспеченная группа шпионов начала разрабатывать план. Но дети, собравшиеся посмотреть на драку между двумя взрослыми дядями около десяти минут назад, еще надеялась посмотреть представление. Пара десятков человек от восьми до десяти лет облепили беседку со всех сторон. Чавкая и громко жуя сладости, они первыми надоели Пронину, который выступил в роли разгоняющего пугала. От его громкого рыка разочарованные дети разбежались кто куда. Больше в округе других подозрительных лиц не наблюдалось, обсуждение плана продолжилось. Антон пытался несколько раз узнать у Пушкиной, что случилось вчера там, на фабрике, но она то отмалчивалась, то делала вид, что не понимает о чем речь. В чем причина такого упорного молчания девушки, для Пронина осталось загадкой. Вполне может быть, это из-за неуклюжих и наглых ухаживаний Ухова? Он то и дело подмигивал ей, как только их взгляды встречались, или делал какой-нибудь комплимент даже за незначительное проявление инициативы. Тем не менее, план был составлен, хоть и с некоторыми оговорками.

      * * *

     Разведывательная миссия на фабрике «Домино» по сравнению с предстоящим заданием выглядела легкой прогулкой. Распределением ролей занялся Ухов, за подбор одежды взялся Пронин. Он же предложил заговорщикам устроить шпионский штаб в доме своей сестры, а вернее, в автомобильном гараже. Артем уже как два дня отсутствовал дома, ссылаясь на занятость по работе, так что уговаривать сестру долго не пришлось. Выбрав подходящий момент, Ирина и Алексей все-таки рассказали Антону о случившемся с ними на той фабрике, где они встретили Константина. Для Пронина пазл потихоньку начал складываться. И хотя основные вопросы оставались открытыми, ясно было одно. Если Артем действительно занят разработкой или улучшением старого правительственного вируса, и если он потеряет над ним контроль, катастрофа примет мировой масштаб.

     «Может быть, слежка за зятем и беспокойство о сестре заставило меня предложить разместиться в гараже? Ну, и еще несколько незначительных причин: вкусная еда, множество разной одежды (оставшиеся от матери, отца и давно забытые Еленой)? Или использование Елены как «подсадной утки» в отношении своего мужа, это отличная идея?». Антон и сам не знал ответы на эти вопросы, но, так как решение он принял спонтанно, то скорей всего основанием послужило беспокойство о сестре. Все помещение гаража в течение часа было заставлено компьютерами, стены завешены фотографиями и техническими картами особняка Генерала с прилегающей к нему территорией. Также было оборудовано место для проведения брифинга, где на широком столе лежали папки с распечатанными файлами легенд каждого участника предстоящей авантюры. Антон должен был быть самим собой и главным лицом делегации — Главой огромной бизнес-империи, ведущей различные разработки по многим важным для страны направлениям. Ирина играла роль его любовницы, Алексей — помощника, а Константин — охранника. Кобелев, конечно, попытался возмущаться отведенной ему роли, но все-таки уступил своим сообщникам, когда те представили ему факты, на которых был основан данный выбор. Широкие усы шли только ему, помощник должен был обладать упитанным телосложением и владеть навыком изображения напыщенного вида без фальши.

     Ирина заранее догадывалась, какая роль ей выпадет, здесь было без вариантов, оставалось только смириться. По заверениям Ухова, другие истории с Генералом не сработают. Но, к её удивлению, она была готова исполнить эту роль без проблем. Не было даже намека на возмущение. Может, это просто так вырос ее профессиональный уровень, что сыграть падкую на деньги девушку для неё не более чем рутина? Или давно забытые чувства к бывшему любовному интересу вспыхнули вновь? Данный вопрос в последнее время особенно мучил Ирину. Когда она находилась в компании Антона, сердце билось быстрее, а по телу пробегал легкий холодок. От этого Ирина в последнее время пребывала в задумчивом состоянии. И вот, когда настал день брифинга, девушка плюнула на свои размышления и согласилась на роль любовницы без возражений.

     Антон же наоборот, был просто счастлив, что ему не придется никого играть. Как только запустится маховик операции, к Пронину в помощники поступит человек, которого он так желал наказать за все его поступки, причинившие ему боль. Иногда Антон задумывался над своими эгоистическими планами и осознавал, что будь в свое время он более гибок и мудр, ему бы не пришлось сейчас воспринимать будущую операцию как месть за свои неудачи. Но чем больше Антон думал об этом, тем яснее понимал, что за прошедшие годы он так и не изменился, а остался тем молодым, амбициозным, глупым полицейским. Поэтому он старался не поддаваться подобным размышлениям и отметал их прочь от себя. Пушкина-любовница же Антоном воспринималась как еще одно испытание, которое он провалит, если она, пусть даже находясь в образе, проявит любую интимную инициативу по отношению к нему. Такое умозаключение он сделал сразу после распределения ролей. В данном направлении, с начала проживания в деревне, у Пронина был пробел длинной в два года. В связи с чем он старался не смотреть на Пушкину, когда та надевала любые вызывающие у него желания и подчеркивающие ее фигуру вещи. Горячая брюнетка явно замечала это и одевалась так специально, ведь он когда-то нравился ей, и вполне может быть, старые чувства вернуться.

     Константин за все время подготовки к операции вел себя тихо и подозрений у своей временной команды не вызывал. Прислушиваясь к каждому и выслушивая идеи, он только кивал головой, соглашаясь. Ухов собирал предложения, задумки и, пользуясь своей сильной стороной — стратегическим мышлением, разрабатывал план предстоящей операции так, чтобы она без помех стыковалась с его собственным планом, о котором, естественно, знал только он. Константин спокойно, упорно, не торопясь, гнул свою линию в каждом возникшем споре и, побеждая собеседника, сводил все ниточки в одну крепкую веревку. Он умело сформировал в голове каждого члена команды единую верную легенду. Играя роль помощника, Константин преследовал свои цели. Ухов профессионально, словно хищник, загоняя, успокаивая своих жертв, соорудил свой идеальный спектакль из идеальных актеров, которых после спектакля можно будет пустить в расход, не задумываясь. Сформировав и разложив в головах участников все по полочкам, Константин спокойно предвкушал успех реализации плана. Беспокойство вызывали лишь личные отношения между настоящими и бывшими коллегами в его команде. Особенно с Прониным. Он очень хорошо изучил его личное дело, но за последние два года информация была скудная, в отведенное время собрать ему удалось немного. Одно неверное движение — и его план рассыплется, как карточный домик. Но Ухов готов был пойти на такой риск. Роль охранника единогласным решением была отдана ему.

     Когда роли были утверждены, пришел черед выбора одежды. Сначала Елена не особо горела желанием сотрудничать с братом, особенно когда узнала об участии Пушкиной. Она всегда воспринимала коллегу Антона соперницей, но не себе, а своей подруги Насти и, видимо до сих пор так думала. Но все же, переступив через свои убеждения, не без уговоров Антона, девушка решила помочь брату.

      * * *

     Все ненужные вещи Елена убрала на чердак. Это было самое большое помещение в доме, которое находилось прямо под крышей. Всякого старого хлама здесь хватало. Помимо одежды, все, что Елене было не нужно в хозяйстве, она зачем-то тоже складывала на чердаке, хотя, по мнению Антона, данные вещи можно было использовать иначе. Пыль толстым слоем лежала на оставленных здесь покрывалах и предметах. При каждом шаге гостей она плавно поднималась с пола вверх, а если случайно кто-нибудь задевал что-то на уровне плеча или груди, клубы пыли тут же распространялись вокруг легкой дымкой. Будь на то воля Антона, он бы в обязательном порядке все отсюда убрал, и выкинул бы этот ненужный хлам. Все вещи, что находились здесь, на этом семейном складе, по-своему говорили о прошлом. Среди них был детский велосипед, отцовская книга, множество различных фотографий, все они много значили для Елены, готовые в любое время поделиться воспоминаниями, хоть и не всегда радостными. Поэтому спрашивать Елену об уборке на чердаке Антон не спешил. Прежде чем впустить гостей в оплот ее воспоминаний, хозяйка дома не один раз подозрительно измерила взглядом каждого. Сопроводив гостей на чердак, она оставила их, назначив ответственным своего брата.

     Лампы также были все грязные, но освещение в помещении было отличным. Пройдя через пыльные завалы старой утвари и остальных предметов, гости добрались до шкафов с одеждой. Чтобы не спровоцировать взрыв пыли, они не спеша открыли дверки, и начали разбирать вещи. Кобелев сразу выбрал себе строгий элегантный костюм. По качеству ткани можно было определить, что сшит он был под заказ, и стоил недешево, явно был не по карману помощнику бизнесмена, но спорить с Алексеем никто не стал. Более простой деловой костюм черного цвета подобрал себе Константин, наверное, охранник и должен был так выглядеть. Примерка шла очень быстро, несмотря на всю осторожность движений, пыль поднималась все выше, дышать становилось все труднее. Когда последний из мужчин — Пронин — готов был откланяться, Пушкина попросила его о помощи.

     — Антон! Помоги, пожалуйста.

     Мужчина приблизился к самодельно выстроенной ширме и тут же остолбенел. Пушкина была в одном нижнем белье. Она, не подавая вида, демонстративно вытянула свою стройную ногу и поставила ее на маленький табурет, затем начала медленно расправлять чулок. Черная узкая резинка ее кружевных трусиков проходила чуть выше бедра и была еле заметна. А ее упругую грудь облегал лиф с кружевами, изображавшими корону, которую когда-то носили люди знатных родов. Все прелести девушки Пронин смог рассмотреть с лихвой, пока не вспомнил о рамках приличия и не отвернулся. Это движение явно заметила Пушкина, которая в этот момент, как раз покончив с чулками, собиралась примерить выбранное ею коктейльное платье. Она повернулась, встав спиной к мужчине, и не спеша наклонилась за красной вещью, лежавшей на полу. Затем, лениво выпрямившись, нырнула внутрь платья. Ткань быстро скатилась по телу девушки и плотно осела на ее спортивных бедрах. Даже при всем своем волевом желании «не смотреть» Антон продолжил подсматривать. Красавица-полицейский отчетливо отражалась в зеркале напротив него, и желание понаблюдать за соблазнительным женским силуэтом в этот момент преобладало над остальным.

     — О! Ты здесь?! — изобразив удивление, воскликнула Пушкина. — Давай, помоги мне застегнуть его, — указала она на разрез платья со стороны своей спины.

     Антон неуверенно повернулся и подошёл к Ирине. Он взял бегунок и осторожно, стараясь не «зажевать» им ткань платья, стал медленно застегивать замок на спине девушки. Ирине нравилось ощущать его ровное, теплое мужское дыхание на своей шее, чувствовать и желать его всем своим телом. Но осознание происходящего вселило в нее неуверенность. «Я же сама этого хотела? Целенаправленно, соблазняла его… Нет, это было ошибкой!», — после недолгих раздумий решила Пушкина. Как только Антон выполнил просьбу Ирины, она резко повернулась для того, чтобы примерить туфли, но осталась стоять на месте, словно онемевшая. Антон находился так близко к ней и так пристально смотрел ей в глаза, что по его масленому взгляду легко читалось: «Я готов ко всему, моя госпожа, только прикажи, и наши губы сольются в едином поцелуе». Одно движение навстречу, его или ее, и последующая необратимость стремительно настигла бы их в объятьях друг друга. Казалось, вот-вот наступит кульминация создавшейся пикантной ситуации, но решение затянулось, напряжение от неловкости нарастало с каждой секундой.

     Борьба мыслей в голове Ирины превратилось в мозговой штурм предполагаемых ответов. Давай, Пушкина, ты же этого так долго хотела, овладей им! Нет, а что если он до сих пор любит Настю? Да плевать, сейчас есть только ты и он! Секс по дружбе? Нет, это не мой случай! Я же не подстилка какая-нибудь?! С какой стати я должна отдаться ему? С такой, что ты до сих пор влюблена в него!

     Для Антона все было проще. Он желал Ирину как никогда, чтобы удовлетворить свои эгоистичные цели, но в тоже время беспокоился о чувствах девушки. Все же, несмотря на ее красоту и аппетитные формы, как-никак она до сих пор оставалась его другом, а в настоящий момент и союзником. Если я сейчас с ней пересплю, как это повлияет на расследование? А если она захочет продолжения? Зачем это мне? Ради удовлетворения только своих половых потребностей? С другой стороны, я буду окончательно уверен в ней, и у меня будет тот, на кого я смогу положиться в любой ситуации, не задумываясь.

     В борьбе со своими мыслями, каждый ждал друг от друга проявления инициативы, чтобы скорее закончить это мучительное ожидание. Однако на этот раз решительность покинула героев, и они продолжали стоять как две застывшие фигуры. И такое, казалось ничтожно маленькое, исчисляемое в миллиметрах, расстояние между их губами, осталось непреодолимым для них препятствием.

     — Эй? Ну, вы скоро там? — разлетелся крик Кобелева по всему чердаку.

     — Да! Выходим! — растерявшись, машинально ответил Пронин.

     Пушкина, выйдя из ступора, села на ближайший стул и суетливо начала застёгивать красные туфли на длинной шпильке. Пыль от ее резких движений начала быстро распространяться вокруг. Антон хотел что-то сказать Ирине, но передумав, побрел к выходу. В отражении зеркала напротив, он заметил ее печальный, а где-то даже стыдливый взгляд, когда она мимолетно посмотрела ему вслед.

      * * *

     Настал день помолвки сына Генерала. Как и предполагал Ухов, приглашения на банкет Пронину доставил курьер, и, главное, столько штук, сколько нужно. Особняк находился в десяти километрах от города, на холме, окруженном лесом. Поэтому для выполнения предстоящей миссии Константин позаботился о средстве передвижения. Ну не может же бизнесмен прийти пешком, или приехать на общественном транспорте?! А так, машина марки «Mercedes-Benz» представительского класса «S» должна была соответствовать придуманной легенде. Дорога к месту назначения изначально проходила через небольшой мост, который в свою очередь, был перекинут через широкий ручей. Дальше начиналась холмистая местность, дорога постоянно виляла. В связи с тем, что недавно прошёл сильный дождь, Ухов вел машину предельно сконцентрировано. Семь часов вечера, мокрый асфальт, глухой лес, мало ли что могло случиться?! Хотя, в это время года ночи были светлыми, да и дорожные фонари хорошо освещали дорогу, но офицеру ФСБ было виднее.

     — Так, действуем строго по плану! Без самодеятельности, — озвучил Ухов.

     — Да все будет нормально, — сидевший на переднем пассажирском сиденье Кобелев излучал уверенность. — А вы чего такие угрюмые? — посмотрел он в салонное зеркало заднего вида. — Или вы уже в образе? Прям как муж с женой, только в разводе, — громко хохотнув, заключил он.

     Антон мысленно согласился с Алексеем. После произошедшего между ним и Ириной в доме его сестры он чувствовал себя неуютно, временами даже зажато. Где-то глубоко внутри его подгрызала совесть за то, что он не смог сдержаться и поддался похоти. Давно Антон не испытывал таких неприятных чувств, вылезших из пыльных, забытых чуланов сознания. Новоиспеченный бизнесмен со своей спутницей сидели порознь на задних пассажирских сиденьях автомобиля, оба смотрели в окна и только иногда посматривали друг на друга. Напряжённость между ними почувствовал даже Ухов, который потрудился напомнить им о цели предстоящей миссии.

     Константин остановил машину прямо возле центрального входа дома, где их встречал местный швейцар. Антон вышел из авто и поспешил открыть дверь Ирине. Сегодня она выглядела роскошно, красное платье Елены ей было как раз впору, а шпильки делали ее одного роста с Прониным. Антон не помнил тех времен, когда видел ее такой живой, красивой и прекрасной. Он нежно приобнял девушку за талию и посмотрел ей в глаза. «Ну что, сделаем это?» — шепотом спросил он ее. Та спокойно кивнула ему в ответ и приобняла его так, как, по мнению Пушкиной, это делают любовницы. Одна рука Ирины легла на талию своего кавалера, вторая, ему на грудь. От такого близкого контакта она почувствовала, как по ее телу пробежала приятная дрожь. Антон же получил внутреннее облегчение, напряжение спало. Ему стало понятно, что инцидент на чердаке уйдет в прошлое и вскоре ими забудется. Затем он осмотрелся вокруг. Лакей уже отогнал машину за дом, Кобелев и Ухов стояли рядом, чуть позади него. Пронин оказался не последним гостем Генерала, на территорию дома въезжал целый кортеж из различных представительских машин. Антон глубоко вздохнул и направился со своей свитой вверх по ступеням к центральному входу особняка. Стеклянные вставки дверей переливались всеми цветами радуги, музыка глухими басами рвалась наружу, вечеринка была в самом разгаре. Особняк был расположен на возвышенности, и архитектурой напоминал великолепный Версальский дворец. Его площадь, по информации Ухова, составляла более двух тысяч квадратных метров, и выглядел он роскошно и комфортно. Пронин, осматривая его, даже затаил дыхание.

     — Наверное, проживая здесь, Генерал чувствует себя подобно королю, — проговорил Кобелев.

     — И стоил он ему не малых денег, — добавил Пронин.

     Доклад Ухова о доме полностью соответствовал действительности, по крайней мере, все выглядело именно так. Пока шпионы ожидали внутри дома, каждый из них заметил раскрашенные вручную потолки с выпуклыми очертаниями подобно скульптурам, великолепные кованые и покрытые золотом перила лестниц, и другие многочисленные диковины. Так, здесь можно было найти закрытый бассейн, примерочные комнаты, помещение, сделанное под итальянский бренд «Феррари» и многие другие роскошества. Особняк мог похвастаться двенадцатью спальнями и двадцатью ванными комнатами.

     Ритмы музыки раздавались из соседнего гостевого зала, мигающие разноцветные лучи проникали через дверные витражи. Вновь прибывающие посетители отодвинули группу Пронина в сторону, но не заслоняли им обзор, прихожая была просторная. Постепенно образовывалась толпа из знаменитых гостей. Певцов, актеров, политиков. Антон из их никого не знал, телевизор в последнее время он смотрел редко. Зато Пушкина взволновано оглядывала присутствующих. Она была явным знатоком российских знаменитостей. Кобелев же хмуро поглядывал по сторонам, сложив руки на груди. Ухов эмоций не подавал, профессионально исполняя роль охранника. Вскоре появился хозяин дома, он вышел навстречу гостям, спускаясь по широкой лестнице.

     Генерал был высокого роста, примерно метр девяносто, и немного полноват. На нем отлично сидел белый костюм, обшитый золотистыми узорами и напоминавший военную форму. На плечах красовались желтые, бархатные погоны, придававшие костюму еще большую необычность. Внешне он скорее был похож на индуса, чем на африканца: смуглая кожа, пухлые щеки, узкие губы и припухшие большие глаза. Да и головной убор Генерала был явно индийского происхождения, чем-то напоминал дастар.

     Но самым главным откровением вечера для наших героев стала его спутница. Элегантное обтягивающее белое платье, подчеркивающее ее стройную фигуру, блестело отражающими огоньками, руки и плечи были свободными от ткани, а декольте открывало лишь шею. Такой сдержанный вид девушки придавал ей загадочную скромность.

     Пушкина почувствовала, как все тело Антона окаменело. Мышцы сильно напряглись и ни на секунду не расслаблялись. Ирина тут же насторожилась, взглянув ему в лицо. Поронин не моргал, даже не дышал, все его внимание было приковано к спутнице хозяина дома. Он был бледен и испуган, что заставило Пушкину активизировать все свои инстинкты. И один из них ее не подвел. Кобелев, сначала ведя себя гордо, вызывающе и напыщенно, вдруг помрачнел, и слегка качнув головой в сторону Ирины, указал ей на объект, который может уничтожить их легенду в мгновение ока. Единственный, кто не понимал происходящего, и все время дергал по этому поводу остолбенелого Пронина, был Ухов. Он догадывался, что в чем-то промахнулся, недоработал, но для того, чтобы выйти из сложившейся ситуации, ему нужно было понять, в чем состоит его недочет. Вскоре все встало на свои места.

     Основное внимание гостей, особенно мужской половины, было сосредоточено на прекрасной спутнице Генерала. Они шли вдоль выстроенной шеренги приглашенных и здоровались с каждым. Позади них шла девушка с подносом, и два охранниками. Ее задача заключалась в сборе приглашений с присутствующих. Когда Генерал со своей спутницей уже были совсем близко, у Пушкиной внутри все похолодело, но она все-таки сумела взять себя в руки. Компанию бывшему африканскому диктатору в этот вечер составила не кто иная, как Анастасия Воронцова. Она шла не спеша, здоровалась и принимала комплименты. Ухов, наконец сообразив, в чем дело, начал продумывать варианты отступления. А Пушкина, не растерявшись, исполнила первое, что пришло ей в голову, тем самым недурно взбодрив Антона. Она нежно прижалась к нему и страстно поцеловала в губы, как раз в тот момент, когда принимающая сторона подошла к ним.

     — Люблю нескромных партнеров! — с ноткой восхищения проговорил Генерал. Ирина, не выпуская Антона из своих объятий, прервала поцелуй и развернулась. — Сергей Николаевич Христенко, — представился он и протянул руку приходившему в себя Пронину.

     — Антон Александрович Пронин, — спустя секунду уверенно представился тот и пожал собеседнику руку.

     — Добро пожаловать! Нам еще много с вами предстоит сделать. Да, совсем забыл, примите мои соболезнования, — после улыбки лицо Христенко превратилось в кислую мину, такую наигранную, такую неискреннюю. Но быстро преобразился, посмотрев на Пушкину, — Не представите меня этому очаровательному созданию?

     — Ирина, моя…

     Пронин не успел закончить предложение как Генерал, встав на одно колено, взял руку Пушкиной и поцеловал ее. О чем они разговаривали, он не услышал, так как в этот момент его отвлекли. Но за происходящим внимательно следил Ухов, поэтому волнения по этому поводу у Пронина не возникло.

     — Антон, — Воронцова приветливо посмотрела на гостя.

     Ее прищуренные глаза и легкая улыбка говорило об интересе и любопытстве. «Значит, настроена она позитивно», — подумал про себя Пронин. — Настя, — поприветствовал он ее в ответ. — А ты…

     — Нет, — прервала она, догадавшись о вопросе, — всего лишь помощник и советник в одном лице. А это, как я поняла, твой?! — девушка безразлично посмотрела на Кобелева. Алексей заметно встрепенулся и вышел из задумчивости.

     — Как Катя?

     Настя внезапно погрузилась в мысли, отведя свои зеленые глаза чуть в сторону, но через мгновение пришла в себя.

     — Часто вспоминает бородатого дядю из самолета, — ответила девушка. — И кстати, борода тебе идет. Пронин машинально почесал подбородок, а Воронцова максимально близко подойдя к нему, ласково шепнула на ухо: «Хорошо скрывает твою наглую, козлиную рожу!». От этих слов, Антон готов был провалиться сквозь землю.

     — Ну, ну, ну, — весело отреагировал Христенко, — у тебя уже есть помощник, это мой. Генерал хотел было шлепнуть Настю по ягодице, но, заметив ее грозный вид, сразу передумал. — Так, о чем это я, — продолжил он разговор уже с Прониным.

     Заскучав, гости начали расходиться по дому, общаться друг с другом. Как положено в таких случаях, откуда ни возьмись, появились официанты с бокалами шампанского и закусками. Пока Антон был занят разговором с Генералом, Настя не упустила момента поздороваться со своей давней соперницей.

     — Ирина, ну как тебе роль проститутки? Она тебе так идет, — бесцеремонно съязвила она, подойдя к девушке.

     Кобелев, оставив подслушивание разговора хозяина дома с Антоном, переключился на более интересную беседу, начавшуюся рядом. Ухов решил абстрагироваться от взаимоотношений своих соучастников, главное — операция продолжалась, остальное было не важно.

     — Разве ты не занимаешься тем же? — вопросом на вопрос ответила Пушкина Воронцовой.

     — Нет. Я всего лишь доверенное лицо.

     — Настолько, чтобы спать с этим индусом?

     — Настолько, насколько ты здесь с Антоном, — утвердительно ответила Воронцова. — Ты же понимаешь, что больше чем другом ты для него не станешь?

     — Может быть.

     — Только, не говори мне, что тот поцелуй был взаимным? — издевательски улыбнулась Настя и, наклонившись чуть ближе к Ирине, добавила. — Делайте свое дело и валите отсюда, вы же явно не развлекаться сюда пришли?

     — А ты здорово изменилась, — тихо ответила Пушкина. — Даже не знаю, хорошо это или плохо?! Из правильной девочки превратиться в светскую стерву, это несколько слишком для тебя, не находишь?

     — Жизнь такая, — серьезным тоном ответила Настя.

     — Люди такие, — парировав, поправила ее Ирина.

     В это время в разговор влез Христенко. Он довольно заявил, что они с Антоном нашли точки соприкосновения, определили вектор развития компании и обсудят детали на ближайшем совете директоров, а также поинтересовался, все ли в порядке у дам. Их лица, мягко говоря, отражали напряжённость. Те, идеально отыграв свои роли, признались, что у них все в порядке. Еще из разговора с Генералом Антон узнал стоимость этого дорогущего особняка (около восемнадцати миллионов долларов), так же у дома есть подвал на девятьсот квадратных метров, украшенный с тем же качеством и мастерством. Весь комплекс распростерся более чем пятьсот двадцать соток. После довольно-таки продолжительного приветствия, Христенко со своей спутницей удалились, растворившись среди гостей.

     — Советую последовать их примеру, — настоятельно проговорил Ухов.

     Офицер ФСБ снабдил свою группу некоторыми хитрыми гаджетами. Один из них — необычные часы, включающие в себя функции смартфона. На их небольшом дисплее можно было просмотреть закачанную карту особняка, позвонить, выйти в интернет и т.д. Перед выходом он не забыл всех предупредить, что часы являются собственностью Минобороны и что утеря их или поломка означает возврат полной стоимости в рублях правительству. Но это касалось только случаев, произошедших по глупости владельца.

     Шпионы, следуя своему заданию, разбрелись по особняку. Кобелев прошел в гостиный зал, где чествовали молодых и присел за барную стойку, внимательно наблюдая за окружающими. Пушкина осторожно, сохраняя дистанцию, приглядывала за Генералом, а Антон, вместе с Уховым, отлучился в туалет. Как только участниками были заняты стартовые позиции, операция началась. Антон, открыв окно уборной, высунул голову наружу и посмотрел наверх. Хозяйский кабинет находился на третьем этаже, и пробраться туда можно было по выпирающим скульптурным узорам. Установленная камера на этом участке была в нерабочем состоянии и на днях ее должны были заменить. Константин, как истинный охранник важного человека, остался стоять перед дверью туалета в коридоре. Идею примерить на себе роль скалолаза подал сам Антон, так как в самом доме было полно охраны, а территорию вокруг него патрулировала лишь пара человек. Да, быть незамеченным шансов было больше, но осуществить задуманное оказалось не так-то просто.

     При разработке каждого плана учитываются некоторые погрешности, которые могут произойти в процессе реализации, план наших героев состоял целиком из погрешностей, поэтому в ходе его выполнения не обошлось без импровизации. По закону жанра, Христенко неожиданно захотел откланяться. Пушкиной, в это время подслушивавшей его разговор с Настей, хватило уловить всего пары слов про личный кабинет, как она приняла решение перехватить Генерала возле лестницы.

     — Здравствуйте, Сергей!

     — О! — от неожиданности вскликнул мужчина. — Чем скромный слуга может помочь этому прелестному созданию?

     — Мне стало немного грустно и скучно, — кокетливо ответила Пушкина.

     — А где же ваш кавалер?

     — Его в последнее время мучает диарея.

     — Ай, ай, бедный Антон, — сочувственно покачал Генерал головой. — Ну, может мы с вами пройдемся на террасу, там более уютная обстановка, чем здесь, среди толпы?

     — С удовольствием, — не думая согласилась Пушкина и взяла мужчину под руку. — Желтый код, — затем проговорила она, поймав громкий ритм музыки и отвернувшись в сторону. Ушной жучок — микрофон работал как надо.

     — Что, простите? — переспросил ее Генерал.

     — Красивый дом у вас.

     — Это верно.

     Пушкина облегченно выдохнула и пошла с Генералом, внимательно вслушиваясь в его рассказы.

     — Антон, ты хотя бы взобрался на карниз? А то я уже десятого гостя отфутболиваю в другой туалет! — поинтересовался Ухов.

     — В работе! — с усилием ответил тот.

     Маленькая искусственная голова льва натужно заскрипела, когда Антон, закрепив на ней свою стопу, пытался дотянуться рукой до следующего выступа. И как только он сумел это сделать, под опорной ногой ему послышался роковой для скульптуры треск. Уже в следующее мгновение мужчина повис на руках, ухватившись за продольную перегородку. Каменные обломки упали в траву, не вызвав особого шума. Окно хозяйского кабинета было близко, оставалось взобраться на подоконник.

     У Пушкиной дела по отвлечению Христенко шли неплохо, хотя и с определенными трудностями. Как только она оказалась с Генералом наедине, он тут же начал к ней приставать. То, что на террасе все пойдет в данном русле Ирина нисколько не сомневалась, но то, насколько напористым в таких случаях бывает бывший диктатор, она не подозревала.

     — Ты такая сочная, — прижавшись сзади к Пушкиной, прошептал ей на ухо Христенко.

     — Правда?! Значит, бабушка меня постоянно обманывает, когда я к ней в гости в деревню приезжаю, — убирая руки мужчины со своего бюста, спокойно отвечала Ирина. — Говорит, что я такая же тощая, что и ведущая на ее любимом новостном канале.

     — Ну, так пойдем в мою комнату, и я докажу твоей бабушке обратное, — грубо развернув девушку, прижал к себе Генерал. — Соки из тебя просто ручьем потекут под моими ласками.

     «Да уж, обольститель из тебя никудышный», — подумала про себя Пушкина. — Но Генерал не может уйти, не послушав поздравления молодым… Ведь ваш сын скоро вступит во взрослую жизнь, — убедительно ответила она.

     — А теперь начнем поздравлять молодых и первый у нас... — громко из гостиного зала начал объявлять ведущий банкета. Теперь очередь импровизации перешла к Кобелеву, который данного развития событий явно не ожидал. Он с детства не любил сцен и боялся сольных выступлений как огня.

     — Антоха?! Антоха?! Пронин твою ж… — чуть ли не орал Кобелев, активировав ушной жучок.

     — Да… Чего тебе?! — тяжело дыша, тот вышел на связь.

     — Ты там долго?

     — Это все, что ты хотел спросить? А более тупого вопроса не придумал?

     — Да пошёл ты! Начались поздравления молодым, скоро твоя очередь!

     — Послушай…

     — Кстати, Пронин, по нужде хочешь не ты один. Конечно, в этом доме до хрена туалетов, но почему-то разрешено ходить только в этот, — влез в разговор Ухов. — Господа, туалет занят, прошу прощения…, — послышались его оправдания третьим лицам.

     Неожиданно из темноты, с другой стороны особняка, вышел патруль, видимо делавший очередной обход. Антон, подтянувшись и закинув одну ногу на оконный карниз, удачно повернул голову и заметил их. Сделав еще одно усилие, он быстро взобрался на широкий подоконник и спрятался оконное углубление, прижавшись к стене. Свет лампы уличного фонаря падал на расположенный рядом балкон, тень от которого хорошо затемняла окно кабинета. Охрана, под рассказы и хохот, шла не спеша, немного затянув осмотр территории. В это время Антон старался дышать неслышно и редко, держа интервал между вдохами и выдохами. Спустя пять минут он смог продолжить задание, и восстановить сеанс связи.

     — Антон? Антон? — продолжал орать рассерженный Кобелев. — Скоро твоя очередь выступать! Остался один человек!

     — Послушай, ты же мой помощник, иди и скажи что-нибудь.

     — Ты издеваешься? — уже основательно занервничал Кобелев.

     — Посмотри в баре напитки, взбодрись. Тебе всегда помогало.

     — Отставить, взбодриться! — запротестовал Ухов.

     — Тогда, нас точно разоблачат, — уверенно ответил Пронин.

     — Ладно, — вздохнув от безысходности, согласился Ухов. — Но только для храбрости?!

     — Посмотрим, — многозначительно ответил Кобелев. — Вы меня в это втянули, вам меня из этого и выпутывать.

     — Что это значит? — насторожился Ухов.

     — Не паникуй, все будет в порядке, — уверенным голосом сказал Пронин. — Надеюсь, твои игрушки не подведут, открываю окно.

     — Действуй быстрее, а то у меня уже полный коридор гостей, — подгонял Ухов. — Это безобразие, — в эфире на заднем плане раздавались посторонние голоса.

     Антон, достал маленький круглый предмет из внутреннего кармана пиджака и приложил его к стеклу. Затем он нажал на специальную маленькую кнопку в центре данного предмета. Гаджет активизировался и распрямил свои маленькие ножки, потом он разделился и выдвинул отделившуюся часть чуть вверх. Впившись тонкими ножками в стекло, верхняя часть устройства начала очень быстро крутиться. Вскоре гаджет перестал работать, остановился и трансформировался обратно в круглый предмет. Антон осторожно прикоснулся к нему и он, отпав от стекла, приземлился ему на ладонь. «Хм… Я так понимаю, эта штука только что вырезала круг в окне?!», — призадумался Пронин, убирая спецприбор обратно в карман. «Только дырку нужно было сделать чуть ближе», — засунув руку в стеклянное отверстие, он попытался дотянуться до внутренней ручки окна. Пальцы так и скользили по заветному рычажку, но никак не фиксировались на нем. Наконец, Антону удалось одним из них зацепиться и опустить ручку вбок, окно медленно открылось.

     Кабинет Генерала был около пятидесяти квадратных метров и заставлен стильной черной мебелью в африканском национальном стиле. Кругом было разбросано множество документов, но творческим беспорядком вроде бы хозяин не страдал. Прямо напротив рабочего стола висел огромный плазменный телевизор, справа возвышался камин, слева шкаф с полками и еще одно окно. А теперь для Антона наступил главный вопрос, где находится этот гребаный сейф? Да еще Ухов пристал. Вместо того чтобы подгонять, лучше бы подсказал, с чего начать.

     В это время, в компании Генерала, после очередного поздравления молодым, начала испытывать трудности и Пушкина. Особенно когда мужская рука, активизировавшись, медленно опустилась на ее бедро, а затем поднялась до ягодиц. Бывший диктатор несильными круговыми движениями наглаживал женские прелести и слегка прощупывал их. Ирина испытывала резкий дискомфорт, но во благо общего дела решила еще чуть-чуть потерпеть. Обойдя девушку сзади, обольститель из Африки обхватил ее талию и нежно прижал к себе. На удивление Пушкиной, физически Генерал был очень крепок и обладал чрезвычайной силой. Ирина почувствовала некоторую тревогу, когда посмотрела в его глаза. Ей стало понятно, что хозяин дома готов к решительным мерам. Он стремительно начал осыпать поцелуями шею девушки, тяжело дышал, испытывая сильное возбуждение. Пушкина пыталась оттолкнуть от себя Генерала, но на это у нее не хватало сил, как и выполнить любое другое действие. Хватая ртом воздух, она задыхалась в чрезвычайно крепких мужских объятьях. Кряхтящие просьбы Пушкиной прекратить, были не слышны из-за громкой музыки из зала. Девушка с надеждой посмотрела на охранников, стоявших возле выхода с террасы, но те не обращали на нее никакого внимания. Вскоре бывший диктатор, потерявший всякий стыд, бесцеремонно положил свою руку на грудь Ирины, ситуация становилась критической. Чуть позже Генерал, наигравшись с ягодицами девушки, предпринял попытку снять с нее нижнее белье, но та постоянно дергалась и не давала ему этого сделать. Пушкину еще больше охватила паника, когда она ощутила твердое набухшее мужское начало, рвавшееся из брюк на свободу. Возбужденному Генералу оставалось совсем чуть-чуть до исполнения своих желаний, как на террасу вступил официант.

     — Холодные напитки, алкоголь? Мне сказали, хозяин желает освежиться.

     Христенко, потеряв концентрацию, отстранился от девушки и, покачиваясь, начал протирать глаза. Ирина же, глубоко, жадно дыша, прислонилась к стене и взглядом поблагодарила официанта.

     — Кто? — чуть ли не рыча, спросил работника Генерал.

     — Анастасия Олеговна.

     Убрав руки с лица Генерал изменился, приобретя растерянный вид. Он повернулся в сторону Пушкиной. Та с истинным страхом смотрела на него.

     — Простите, — еле промямлил бывший диктатор.

     — Ну, знаете… — изобразив обиду, и сложив руки возле груди, выбежала с террасы Пушкина.

     — Да куда же вы…? Я не… — печально вздохнув, Генерал присел на корточки и взялся за голову.

     Ирина быстрыми шагами направилась к бару, вытирая обильную испарину со лба. Явно перенервничав, она сильно хотела пить. Окликнув бармена, Пушкина заказала воды, но потом, передумав, решила употребить сто грамм водки. Алкоголь подействовал. Волнение ушло, руки перестали трястись. Вспомнив о Кобелеве, она немного огляделась и нашла его на трибуне, он готовился говорить поздравительную речь. Немного покачиваясь перед микрофоном, Алексей взмахнул рукой и начал вещать.

     — Ну что я могу сказать о влюбленных…, — икнул пьяненький Кобелев. — Брак — это самое яркое в жизни, что может случиться с вами….

     — Антон! У меня красный код! И, похоже, у Кобелева тоже, — волнение к Пушкиной начало возвращаться.

     — Что случилось? — настороженно спросил Пронин.

     — Оказывается, наш диктатор истинный альфа-самец, — не без доли иронии, нервно ответила та. — А Кобелев пошёл толкать речь молодым. Ты там скоро?

     — Я уже здесь все перерыл, но сейфа нет.

     — Слушай, Генерала больше отвлекать не смогу, с Кобелевым что делать?

     — Ничего, пусть развлекается, только присматривай за ним.

     — Антон! У меня здесь толпа разъярённых гостей, которые меня скоро порвут за туалет, — вмешался в разговор Константин. — А за Алексеем, согласен, нужно присмотреть, мало ли чего он там наговорит.

     — Можно? — Воронцова отвлекла Пушкину, подойдя к барной стойке.

     Та, согласившись, указала глазами на табурет рядом.

     — Как тебе Сергей?

     — Ты пришла поиздеваться? — недовольно отреагировала Пушкина, повернувшись к собеседнику. — Кстати, спасибо за помощь, — неохотно поблагодарила она.

     — Нет, на этот раз, издеваться я не стану. Ты очень похожа на покойную жену Генерала, вот почему он сорвался. Я ему напомнила о приеме таблеток, но ты зачем-то отвлекла его. Давай на время забудем нашу вражду, не школьницы же?! — Воронцова протянула руку Пушкиной, зажав что-то в кулаке.

     — Что это?

     — Передай Антону, это очень важно.

     Ирина согласилась и подала руку навстречу, через секунду, сложенная бумажка оказалась в ее ладони. Она быстрым движением, убрала послание под платье, закрепив его под резинкой чулка.

     — А болеет то он у тебя не хило, — подразумевая хозяина дома, произнесла Пушкина, — я даже догадываюсь чем, чуть не померла в его тисках.

     Воронцова загадочно посмотрела на Ирину и после недолгой паузы ответила:

     — Скажи Антону, пусть обратит внимание на камин, — а затем с улыбкой добавила, — а Кобелев, когда не сильно пьян, хорошо умеет исполнять.

     После этих слов Настя покинула свою бывшую соперницу. Но Пушкина этого не заметила, так как обратила внимание на позабытого ею Кобелева. Тот давал, наверное, свой лучший сольный концерт в жизни. Чуть ли не целуясь с микрофоном, он наклонял его то вправо, то влево. Все закончилось небольшим припевом из песни, которую знал только Алексей и сорвал громкие, заслуженные аплодисменты присутствующих. Даже Ухову стало полегче отбиваться от гостей, стремящихся побыстрее попасть в туалет, забыв про нужду, они отвлеклись на шум из гостиной.

     Уже в который раз осмотрев все в кабинете Генерала, Антон остановился у камина и призадумался. Его мыслительный процесс прервался, когда по связи раздался женский голос. Это была Ирина, которая в приподнятом настроении сообщила о подсказке Воронцовой. Сначала Антон отнесся к информации скептически, ведь он осматривал камин несколько раз и ничего подозрительного не заметил, кроме…, тлеющих дров.

     — Е-мае, а я все думаю, дрова что-то долго горят и никак не тлеют, а еще трещат так натурально, — удивляясь своей недогадливости, вслух проговорил Пронин.

     При осмотре камина он случайно задел светильник, стоявший на полке. Раздался глухой скрип. Камин отворился и отполз вдоль стены. За ним, в небольшом углублении стоял сейф. Антон, вспомнив о маленькой колбочке с серой жидкостью, которую ему дал Ухов, открыл ее, и вылил содержимое на замок хранилища. Тот мгновенно застыл, а при открытии крышки и вовсе рассыпался. «Чет, слишком мощный азот», — про себя подумал Пронин. В сейфе лежали какие-то документы и таинственная правительственная шкатулка. Антон хотел полюбопытствовать, ради чего он так рискует своей жизнью, но, как он и предполагал, она была заперта. Зато с легкостью уместилась в его внутреннем кармане пиджака.

     — Посылка у меня. Иду к вам, — отчитался Пронин по связи.

     Антон, умело притворившись болеющим человеком, вышел из туалета и хотел было извиняться перед гостями, но увидел перед собой лишь Ухова. Из разговора с ним, он узнал, что советник хозяина дома Анастасия Олеговна распорядилась сопроводить желающих справить нужду по остальным уборным дома. На вопрос: что мешало организаторам вечеринки сделать это раньше, Константин только пожал плечами. Пушкина, поддерживая за руку Кобелева, в ожидании своих напарников, стояла возле выхода. Шпионская миссия почти удалась.

     — Антон Александрович, уже уходите? — расстроено спросил Генерал.

     — Мы вынуждены откланяться, болезнь совсем замучила, — скривил лицо от страданий Пронин.

     — Понимаю, — почтительно кивнул Христенко, — скорейшего выздоровления. И вам до свидания, — виновато посмотрел он на Пушкину. Та, неохотно улыбнувшись, кивнула в ответ.

     — Надеюсь, наша совместная работа принесет плоды, и компания расцветет новыми красками, — пожал Генерал руку Пронину.

     Настя ни с кем не прощалась, никого не провожала, а просто улыбалась и внимательно смотрела на Антона. Тот наоборот, пытался не смотреть на нее, постоянно уводя взгляд в сторону. Закончив процедуру прощания, свита Пронина поспешила выйти на улицу. Лакей уже подогнал машину и ждал возле водительской двери.

     — Всего вам наилучшего и доброго в этой тяжелой жизни, — сев вперед на пассажирское место, промямлил еще пьяненький Кобелев.

     — Да уже закончилось все, — устало ответил Ухов.

     Когда все разместились в автомобиле, Константин нажал на педаль газа и аккуратно развернул машину к выходу. Покинув пределы особняка, все сообщники с облегчением синхронно выдохнули. Кто-то от того что наконец все закончилось, а кто-то, как например Ирина, от смены обуви, с туфлей на более комфортные для нее кроссовки.

     — Посылка у тебя? — первым делом поинтересовался у Пронина Ухов.

     — На. Держи.

     — Все, теперь ваша очередь помогать, — заявила Пушкина.

     — Я помню, — согласился Ухов. — Но сначала…, — достал он из-под сиденья рацию, но включить ее не успел.

     — Народ, может я перепил или это тот тип, «Призрак в капюшоне», о котором нам рассказывал Антоха? — пробормотал еле внятно Кобелев, всматриваясь в автомобильное зеркало заднего вида.

     — Да, это он. Давай жми, быстрее, — закричал во весь голос Пронин.

     Машина быстро начала набирать скорость. Так как дорога еще была мокрая после дождя, ее немного заносило на поворотах. Ухов, как истинный гонщик умело управлялся с автомобилем. Пронин и Пушкина внимательно всматривались в заднее окно. Незнакомец в капюшоне бежал с нечеловеческой скоростью. Только когда скорость на спидометре поднялась до ста двадцати километров в час, он стал отставать.

     — Так бегать на Земле никто не может. А он бежит словно «Флэш», хотя «Флэш» бежит быстрее, — постепенно начал приходить в себя Кобелев.

     — Кстати, Ирина! Ты сказала: «красный код», что произошло? — спросил Пронин.

     — Антон! — ледяным тоном ответила та. — Сейчас не время об этом говорить.

     — Потом будите разбираться и анализировать! За нами хвост, лучше подумайте, если он не отстанет, как нам избавиться от него, — вмешался Ухов.

     Дорога постоянно виляла, машину на каждом повороте тащило по краю белой маркировки. Еще чуть-чуть и автомобиль выкинет на обочину, прямо в лес. При всей невообразимой скорости незнакомца, соперничать с «Mercedes-Benz» он не мог, постепенно отдаляясь от цели. Вскоре преследователь исчез из поля зрения.

     — Вроде бы оторвались, — облегченно вздохнул Пронин.

     Каждый, находящейся в машине, начал всматриваться в окна. Дорожные фонари светили ярко, но как только начинался лес, свет с трудом пробивался через темноту. Ухов понемногу начал сбрасывать скорость автомобиля, в надежде что все обошлось. Возникшая напряжённость не покидала никого. С каждой минутой Кобелев всё более трезво и серьезно смотрел на сложившуюся ситуацию. Когда «Mercedes-Benz» оказался на шоссе, выехав с второстепенной дороги, Ухов надавил на педаль газа и машина начала увеличивать скорость. Как раз в этот момент откуда-то из-за земляного бугра выскочил Призрак в капюшоне и прыгнул прямо на автомобиль, зацепившись за крышу.

     — Настырная сволочь! — выкрикнула Пушкина.

     — Попробую стряхнуть его, — предупредил Ухов.

     Константин начал резко крутить руль, заставляя машину вилять из стороны в сторону, но противник засел крепко. Тогда, Ухов решил срезать путь до моста, направив автомобиль по пересеченной местности. При каждом наезде на ухаб, кочку на дороге, пассажиры надеялись попрощаться с незваным гостем. Но этого было мало, враг не сдавался, вцепившись в крышу, он продолжал оставаться на ней, немного деформировав ее руками. Прошло еще немного времени, и Призрак в капюшоне, применив нечеловеческую силу, смял половину крыши, оторвав ее от машины. Ухов не сразу понял, что произошло, когда ветер ударил в салон автомобиля. Тут же послышались выкрики и ругательства товарищей и возня на заднем сиденье.

     Как только противник избавился от препятствия, он тут же навалился на Пронина, схватив его за горло. Завязалась борьба. Пушкина, как могла, пыталась помешать Призраку, но она была бессильна. Антону не хватало воздуха, горло было сильно сжато, еще чуть-чуть и ему сломают шею. Кобелев поначалу тоже стремился помочь, но получил случайный удар чьей-то ногой в нос. Ухов, осознав всю критичность ситуации, сказал Алексею открыть бардачок машины и взять небольшой шприц. «Давай, коли, это его немного ослабит», — прокричал он. В это время Призрак удачно приподнял спину, намереваясь завершить удушение Антона. Ирина тяжело дышала и была в полной растерянности. Она не знала, что еще можно сделать, чтобы враг ослабил хватку. Тогда, Алексей, дико закричав, словно первобытный человек с копьём, вонзил шприц своей жертве в спину. Тот резко выпрямился и громко взвыл, отбросив Алексея к лобовому стеклу и высвободив горло Антона. Ухов, повернул руль и «Mercedes-Benz» выскочил на трассу, еле уйдя от столкновения с двигающимся по встречной полосе грузовиком. Воспользовавшись заминкой, Пушкина что было сил ударила двумя ногами в грудь противника, вытолкнув его навстречу следующему проезжающему «большегрузу». Послышался хлопок, а потом и удаляющийся стон тормозов. Никто не видел, что потом случилось с Призраком, главное, что его больше не существовало в этом мире.

     Достигнув моста, Константин остановил автомобиль ровно по центру переправы. Антон, откашливаясь, с трудом открыл дверь и вывалился из машины на асфальт. Ирина быстро подбежала к нему и помогла встать. Кобелев, прикрывая свой разбитый нос, ошарашено осматривался вокруг, видимо, не до конца еще поверивший в произошедшее. А Ухов с кем-то переговаривался по рации.

     — Итак, где твой транспорт, Ухов? — хриплым голосом поинтересовался Пронин.

     — Сокол, Сокол, это Звезда как слышите? — тот, показав в ответ жест рукой «стоп», продолжил налаживать связь со своей группой. — На подходе. Десять минут, — в динамике рации, вперемешку с помехами раздался мужской голос.

     — Что это за хрень, которую ты мне дал? — ощупывая свой больной нос, недоверчиво посмотрел Кобелев на Ухова.

     — Антидот. Чувствовал, что пригодится.

     Все участники прошедшей шпионской миссии собрались возле машины, встав в круг. Ухов понимал, что сейчас ему придётся отвечать на множество неудобных вопросов, поэтому он измерял задумчивым взглядом каждого для того, чтобы решить, оставлять сообщников в живых или нет. Каким образом они еще могут послужить родине? Как они еще смогут ему пригодиться? Обдумывая эти вопросы, Константин чувствовал, что где-то подсознательно хотел сохранить жизнь присутствующим, но не мог этого сделать. Может быть это были излишки работы? Вся его жизнь прошла через военную службу и специальные операции. Идеальная машина для убийства, не задающая лишних вопросов, чисто выполняющая свою работу. «Что-то я в последнее время стал сентиментален, старею, наверное», — про себя, риторически подумал Ухов. Но откровенного разговора не получилось, так как все заметили на другом конце моста, ожидавшего их, старого и уже можно было предположить бессмертного знакомого.

     — Идеи есть? — обратился к товарищам Кобелев.

     — Всегда хотел спросить, что ему придает столько сил, — подумал вслух Пронин, потирая свою еще ноющую шею.

     — Насколько он сейчас ослаблен? — спросила Пушкина Ухова.

     — Примерно, на семьдесят, семьдесят пять процентов..., точно не знаю. Через полчаса будет транспорт…

     — Полчаса?! — в недоумении воскликнул Пронин, — да он нас уделает за минуту.

     — Ну, так пойдем и узнаем? — с ухмылкой ответил Ухов.

     — Да, я смотрю, ты у нас фаталист, — сделал вывод Кобелев.

     — Семьдесят пять, так семьдесят пять, — согласилась Пушкина и направилась навстречу врагу. — Чего стоите? — повернулась она к своим товарищам, — бежать все равно некуда.

     Те, вопросительно посмотрев друг на друга, последовали за ней. Все участники назревающей драки дружно сжали кулаки и рассредоточились. Пушкина, не дожидаясь, когда ее догонят мужчины, шла первой. Все ее мысли были о том, как бы отложить свою смерть, но жребий был брошен, оставалось, надеется, что Призрак в текущем состоянии ненамного превосходил человеческие возможности. Хотя противника уже сложно было назвать незнакомцем. Его плащ был изодран, а голова свободна от капюшона. «Ворошилов?! Этого просто не может быть!», — ошарашено проговорил про себя Пронин. Кобелев и Пушкина тоже не скрывали огромного удивления, все время переглядывались и посматривали на Антона.

     До обновленного Ворошилова оставалось дойти около ста метров, как он пошёл навстречу своим старым знакомым. Вскоре они сошлись лицом к лицу. Дмитрий выглядел плохо, лицо побито, нога сломана, половина волос на голове было то ли вырвано, то ли содрано. Столкновение с грузовиком не прошло для него бесследно.

     — Ну что, Пронин, в правительственные агенты подался? — прохрипел Ворошилов.

     — А нужно было выбрать путь убийцы, Дмитрий? — переспросил тот.

     — Ты многого не понимаешь, Пронин, как и все твои друзья, вы просто пешки в грядущих событиях, — отмахнулся Ворошилов и переключился на девушку. — Ирина, сколько лет, сколько зим, а ты как всегда прекрасна. Затем он перевел взгляд на Кобелева:

     — Если мне не изменяет память, Алексей в юности худоват был, а сейчас смотрю, пузо то себе отъел.

     — Что ты делал в доме Генерала? — прервал встречу старых друзей Ухов.

     — О-па! Ну, здравствуй, Константин, давно не виделись, — злобно отреагировал Ворошилов.

     — Не заставляй меня повторять вопрос дважды!

     — А то что? Что ты можешь мне сделать? Сверхчеловеку? Ни хрена я тебе не скажу!

     Константин продолжать разговор не стал и атаковал первым. Сначала, он провел двойку в голову, а потом исполнил прём маваши-гери. Хоть Дмитрий был уже не так быстр, как прежде, но его скорости хватило, для того чтобы увернуться и провести контратаку. Ухов смог блокировать одну руку нападавшего, но со второй не справился, пропустил удар в челюсть и повалился на спину.

     — А ты умно придумал Ухов, со старой сывороткой, — безумная улыбка окрасила потрёпанное лицо Ворошилова. — Вот только действует она час, осталась половина.

     — Дима! Мы же можем договориться, мы можем помочь тебе! — попытался вразумить старого знакомого Пронин.

     — Ха-ха. Ты дурак или притворяешься, Антоша? Мне не нужна ваша помощь, я пришел сеять смерть, — показал он рукой на остальных, — и забрать то, что вы выкрали у нас.

     — Ну, давай, сеятель, я готов, — Кобелев встал в позу боксёра. Пронин и Пушкина сделали тоже самое.

     Алексей начал с размашистых ударов руками. Ворошилов, убрав свои руки за спину, просто двигал корпусом, уклоняясь от них. Но то, что Кобелев ударит его ногой, он никак не ожидал. Пинок пришёлся ему прямо по больному колену. Возникла давно забытая боль, которая со всей яростью обожгла сломанную ногу и распространилась по остальным частям тела. Издав безумный вопль, Дмитрий ударил ногой в грудь Кобелева. Алексей через мгновение корячился, лежа на спине, за пять метров от места схватки. Пронин, приметив ахиллесову пяту Ворошилова, старался выбрать момент для атаки, а Пушкина начала заходить с другого фланга. Хромая и подпрыгивая на одной ноге, Дмитрий медленно поворачивался по кругу, внимательно следя за каждым своим противником. Ни короткие удары с уходом в сторону, ни какие-либо уловки, чтобы отвлечь внимание врага, Антону не помогали. Вместо этого, он получил в глаз, и по животу. Пушкиной повезло чуть больше, она пропустила всего один удар. При этом, пару раз точно зарядив кулаком по носу Дмитрия. После чего он разозлился еще больше и правым кроссом заставил Ирину капитулировать.

     Кряхтя, сопя, постанывая от боли, команда Ухова собралась вновь возле машины.

     — Ну что, узнал? Что он такого жрет, чтобы быть Гераклом? — обратился Ухов к Пронину.

     — Нет, а ты?

     — Не говорит, явно, что-то скрывает, мерзавец.

     — Ага, ублюдок-то хорош, не колется никак, — вставил Кобелев.

     — Так, пойдем, переспросим? — предложила Пушкина.

     — Хорошая мысль, пошли, — согласился Пронин. Остальные одобрительно кивнули в ответ.

     — О-о-о, — изобразив удивление, потянул Ворошилов, — а кучка слабаков-то, не сдается, — с безумным смехом добавил он.

     Теперь вся команда вступила в бой разом. Дмитрий даже с повреждённой ногой двигался быстро и был на шаг впереди каждого соперника. На один удар, он отвечал двумя, а временами даже тремя мощными атаками. Драка шла почти насмерть. Через некоторое время, проиграв очередную схватку, Ухов опять собрал всех вместе. Избитых, покалеченных, уставших.

     — Походу, он все-таки Геракл во плоти, — обессилено, через боль, сделал заключение Пронин.

     — Да и таблеток у него нет, наверно от природы такой уродился, — поддержал Ухов.

     — Но меня все равно не покидают смутные сомнения, — высказался Кобелев.

     — Надо еще раз с ним встретиться, чтобы окончательно их развеять, — снова предложила Пушкина.

     Ухов посмотрел на ручные часы, до эвакуации оставалось около пяти минут. «Продержаться бы столько», — подумал он про себя.

     — Настал ваш конец, никчемные людишки! — взревел Ворошилов и бросился в бой.

     — Ах ты, больной ублюдок!!! — заорал в ответ Кобелев и побежал ему навстречу.

     Началась третья по счету схватка. Алексей, впав в неистово, несмотря на свою упитанную комплекцию, резко взмахнул ногой, и попал врагу точно по лбу. Дмитрий отшатнулся в полном непонимании происходящего. Заметив это, Антон быстро провел два боксерских удара по корпусу противника, а затем, пробил хук с лева, попав в цель. Пораженный Ворошилов продолжал пятиться назад. Третьим и четвертым в очереди были Ухов и Пушкина. Константин провел мощный апперкот, а Ирина добавила ногой с лета, хай-кик удался. Непобедимый Призрак, явно не ожидавший такого поворота событий, находился в замешательстве. «Действие антидота уже должно было закончиться, почему же силы не возвращаются, а продолжают покидать меня? Хозяйка не могла меня обмануть! Это неправильно! Я бессмертный, я непобедимый! Я…», — Дмитрий, шатаясь, продолжал пятиться назад, и в один момент, замерев, упал на спину. «Я непобедим, я бессме…», — продолжал повторять он, пока не умер.

     Все участники смертельного боя уже в четвертый раз собрались вместе, обессилено сев рядом друг с другом, облокотившись на машину. В это время послышался тихий звук подлетающего вертолета.

     — Ну, рад был поработать с вами, — тяжело вставая на ноги, поблагодарил товарищей Ухов, — надеюсь, еще свидимся.

     — Эй! — простонал Кобелев. — А как же помощь?

     — Мы уже помогли друг другу, — загадочно ответил Ухов, указывая взглядом на Антона.

     — В смысле? — недоумевала Пушкина.

     — Ребята, я все вам расскажу, но чуть позже, — признался Пронин.

     — Когда? — не унимался Кобелев.

     — Ну, для начала, нам надо придумать достоверную легенду.

     — Для чего?

     — Для них, — указал рукой Ухов на мигающие огни, дальше по шоссе.

     Недалеко от моста доносился шум полицейских сирен. Винтокрылая машина почти бесшумно зависла над головами героев. Открылся люк в днище транспортника и в следующую секунду Константину был сброшен специальный канат. Он, пристегнув его к поясу, отмахнулся, дав знак пилоту. Затем, посмотрев на полицейских, Ухов сделал военный жест приветствия и вертолет начал быстро покидать место происшествия.

     — Во что ты нас втянул, Пронин? Зачем ты вообще приехал? — пытливо посмотрела на мужчину Пушкина, продолжая сидеть, не в силах подняться.

     — А я с самого начала говорил, — еле проговорив, добавил Кобелев. — Если когда-нибудь объявится Пронин, мы окажемся в полной заднице. А сейчас чувствую, в больнице нам полежать придётся. Надеюсь, новый персонал квалифицированный.

     — Алексей, хоть ты и еще тот козлина, но я тебя уважаю за храбрость и смелость, — попытался улыбнуться Пронин. — Давайте лучше подумаем, что Папе говорить будем.

     — Я предлагаю следующее…, — начала Пушкина излагать свой план.

      * * *

     Ухов сидел в мягком сиденье и ощупывал ссадины и синяки на своем теле. Вертолет летел мягко, шум двигателя заглушал все вокруг, доставляя небольшой дискомфорт пассажиру. В назначенное время раздался звонок мобильного телефона.

     — Посылку забрал, скоро прибуду на место, — отчитался Ухов, ответив на звонок.

     — Я знала, что могу рассчитывать на своего лучшего оперативника, — одобрил и завершил разговор женский голос.

     — Служу России! — выразил преданность Ухов, рассматривая в руке электронный чип из украденной у Генерала шкатулки.

     Наступил третий день пребывания Антона и его товарищей в городской больнице. Каждый работник медицинского персонала старался быть дружелюбным и профессионально выполнять свою работу. Хотя сосед Пронина по палате — Кобелев — все равно был чем-то недоволен. То еда не такая вкусная, то любимые каналы не транслируются по предоставленному телевизору, все не так, все не эдак. Антон сегодня встал рано, около семи часов утра. Подложив руки под голову, он задумчиво смотрел в потолок. Алексей в это время еще спал крепким сном, постоянно ворочаясь и постанывая, видимо сказывались последствия драки на мосту.

     Галлюцинаций с участием отца у Антона больше не возникало. Он даже иногда жалел об этом, так как думал, что может найти в этих видениях что-то важное, связанное с вирусом. После участия в авантюре Ухова добавилось больше загадок, чем ответов, вернее ответов вообще не было. Множество мыслей перемешались в голове Пронина, но все они относились к теории вероятности: одни предположения, конкретные решения отсутствовали. Ребус никак не хотел складываться. Все догадки вели в тупик, были нелогичными, непоследовательными. Единственное на что оставалось уповать бывшему полицейскому, так это на документы из сейфа Генерала, которые он украл вместе с правительственной шкатулкой. Сомнительная договоренность с Константином на банкете в честь помолвки вызывала волнение. Но почему-то Антон верил офицеру ФСБ и надеялся, что тот не ошибется в координатах.

     Беспокойно вздохнув, Пронин повернулся на бок. Через большое приоткрытое окно палату освещали яркие лучи солнца. Снаружи доносилось щебетание птиц и звуки проезжающих машин. Его мысли о недавних приключениях отошли на второй план, теперь он был сосредоточен на другом. Эта была записка, переданная Ириной от Анастасии. А содержала она всего четыре слова: «Антон, прошу, помоги мне» и координаты места, где должна была находиться очень важная для него информация. «Это тебе поможет докопаться до истины, если ты вспомнишь, где мы впервые признались друг другу в любви».

     Через некоторое время веки мужчины закрылись, и через наступившую темноту начала вырисовываться картина. Она была выполнена в масляных красках, с четкими контурами обстановки вокруг. Все переливалось и двигалось в медленном темпе, иногда даже останавливалось, зависнув на секунду. Попав в этот красочный мир, Антон сразу узнал место, где он находится. Это была лужайка позади дома сестры. Он ее наблюдал в окно, в первый день приезда. Заросшие высокой травой качели, песочная маленькая полянка, которая теперь была заселена большими лопухами вместе с ромашками, и старый дуб рядом. Двадцать лет назад здесь все было наоборот. Новые качели, ухоженная полянка и неизменное дерево, разве что чуть моложе.

     Когда Пронин начал подходить ближе, на качелях начала прорисовываться девушка с белыми длинными волосами, словно художник, взяв свои кисти, продолжил работать над картиной. Рядом он увидел себя, молодого и беззаботного. Юноша стоял возле девушки и, тихонько покачивая качели, вел с ней диалог.

     — Антон, ты же, наверное, в курсе, что это наш выпускной класс? — серьезным тоном напомнила она.

     — Ну, да, — безразлично ответил тот.

     — Тогда почему тебя видели вместо посещения уроков, с этой… Как ее?

     — Ириной? — немного удивился юноша. — Она всего лишь друг.

     — Этот друг мечтает о тебе с рождения.

     — Настя, ты преувеличиваешь.

     — Хм… Почему ты ее считаешь другом?

     — Не знаю, мы с детства почти везде вместе и…

     — И это все! — закончила предложение она. — Ты хотел, как и я, поступить в университет, ведь так? Но ты не сможешь сделать этого без помощи своего папочки, если не будешь учиться.

     Пронин остановил качели, обошёл их и встал перед девушкой. Затем склонил голову и посмотрел ей в глаза.

     — Этого больше не повторится, — изобразив сосредоточенность, важно заявил юноша. — Вы ведь лучшие…

     — Были! — прервав, подчеркнула девушка.

     — Ладно, были лучшими подругами. Только не говори мне, что вы поссорились из-за меня?

     — Ты много о себе думаешь, Пронин! — прищурившись, с легкой улыбкой заявила та. — Но немного правды в этом есть. Хотя причина моего гнева к ней совсем в другом. И вообще, это не твое дело! Давай лучше поговорим о нас.

     — О нас?! — задумчиво произнес юноша.

     — Что-то как-то неуверенно, — обхватив шею Антона, иронично проговорила Воронцова. — Меня беспокоит, что ты хочешь стать мен… Работать в силовых структурах, — печально добавила она.

     — Для этого я и иду учиться, — с улыбкой добавил Пронин. — Просто мне нравится помогать людям, защищать их.

     — В нашей милиции ты мало чем поможешь окружающим, они сами себе-то помочь не могут, — скептически отреагировала девушка. — А если тебя…

     — Не убьют! По крайней мере, я буду стараться, чтобы этого не произошло.

     Настя обеспокоено вздохнула и нежно поцеловала своего молодого человека в губы.

     — Ты сама-то, хочешь стать юристом, а если доработаешь до прокурора? Их сейчас тоже не щадят? — после съязвил Пронин.

     — Но я же буду под надежной охраной?! — девушка легонько потрепала за волосы своего избранника и неожиданно добавила: — я люблю тебя.

     — И я тебя, — неуверенно отреагировал тот и поцеловал ее в губы.

     Стоя в сторонке, прислонившись к дереву, Антон внимательно наблюдал за нарисованными молодыми копиями себя и Анастасии. С одной стороны, этот момент прошлого был для него малозначимым событием, с другой, он совсем этого не помнил. Алгоритм посещения Пронина подобных снов-воспоминаний после пережитых стрессовых ситуаций, начал просматриваться. Но так как для Антона пребывание в городе его детства было одним сплошным стрессом, видения приходили к нему часто.

     Сначала он боялся всех этих происходящих с ним метаморфоз, но затем постепенно смирился и с интересом начал принимать в них участие. Потому как с каждым разом его разум становился яснее, а память наполнялась давно забытыми событиями. Словно при амнезии, только при этом ты лишён половины своей личности, но сохранил все навыки и способности к общению. Собирая себя прошлого, Антон изменял себя настоящего. Из временами эгоистичного, холодного человека, он постепенно превращался в того, кем и должен был стать на сегодняшний день. Вот и сейчас, в сознании Антона промелькнула давно назревавшая мысль. А что если моя любовь к Насте не больше чем увлечение? Тяга исправить собственную ошибку по отношению к ней? И вместо красивых чувств — сильная вина за содеянное? В некогда былой уверенности в своих теплых чувствах зародилось семя сомнения.

     Внезапно вокруг все смешалось. Красиво исполненная неизвестным художником картина превратилась в красочное месиво. Только сейчас Антон обратил внимание на себя. Он был одет в медицинский белый халат. Вязкая разноцветная жидкость быстро растеклась повсюду, скрыв голые стопы его ног. Через некоторое время, начало вырисовываться новое воспоминание. Деревья, зеленая поляна, чистое голубое небо, яркое солнце. Но главной достопримечательностью была строящаяся из деревянного бруса церковь. На ее вершине уже был возведен золотой купол с православным крестом, стройка близилась к завершению. Через оконные проемы было видно, что внутренние работы еще не закончены: дыры в стенах, в некоторых местах отсутствовала облицовка. Но снаружи религиозное строение выглядело как надежное и умело возведённое здание.

     Чуть в стороне, из леса, раздались звуки разговора. Возмужавший Антон, только что окончивший университет и поступивший на службу в местную полицию, нёс бревно. Помогал ему худой мужчина, имевший длинную черную, а в некоторых местах седую, бороду. Он был одет в подрясник, веревочный пояс еле держался на талии. Лучи солнца ярко отсвечивали от его золотой цепочки на шее. Скорей всего, к ней был Прикреплен наперсный крест, спрятанный под одеждой. Они донесли бревно до здания будущей церкви и прислонили его к стене. После, Пронин, тяжело дыша сел на одну из рядом расположенных чурок. Его напарник составил ему компанию. Он напротив, дышал легко и размерено.

     — Отец Тихон? Как у вас так получается? — удивленно спросил Пронин.

     — Как так? — наглаживая свою бороду, безмятежно переспросил тот.

     — Ну, не уставать?

     — С божьей помощью, — улыбнулся священник, — ну и, конечно же, ежедневная утренняя физкультура.

     — Хм... — безразлично хмыкнул Пронин, согласившись, кивнув головой.

     Антон никогда не был религиозным человеком, просто у него была острая жажда помогать людям. Такова была его сущность, предложение помощи любому нуждающемуся. Иногда это человеческое качество играло с ним «злую шутку», а иногда приносила свои плоды. Хотя в этот раз все было наоборот. Отец Тихон пытался добиться от местных властей разрешение на постройку небольшой церкви в центре города, но после трех месяцев ожидания желание священника удовлетворено не было, решение было принято в пользу торгового центра. Тогда отец Тихон купил землю чуть поодаль Добрино, в небольшом лесочке, возле федеральной трассы. Вместе с неравнодушными прихожанами он начал реализовывать задуманное. На третий месяц мимо стройки по своим делам на машине проезжал Антон. Заметив скопление трудящихся людей, не похожих на строителей, он решил поинтересоваться, что происходит. Так Антон познакомился с отцом Тихоном и предложил свою помощь в его деле. Потом он решил попросить отца подключиться к данному мероприятию, написав ему на электронную почту, но ответа уже долгое время не было и не предвиделось.

     — Что-то твоего отца давно не видно, Антон, — обеспокоенно произнес священник, — случилось что?

     — Ага, работа и ничего кроме работы, — небрежно ответил тот.

     — Ты, Антон, зла на отца не держи, может у него дела какие, может еще что приключилось. Раньше, помнится, когда я еще настоятелем в старом городском приходе был, Александр Игоревич заходил частенько, хороший человек. Каждое воскресенье на утренней службе был. Год назад обещал помочь со строительством храма... Очень о своих детях беспокоился.

     Пронин задумался. После кончины матери отец уже как два года полностью углубился в работу, и незаметно для него стал христианином. Такой поворот событий вызвал у мужчины внутреннее удивление и дискомфорт. Пока он обдумывал услышанную информацию, священник успел сходить за своим рюкзаком.

     — Антон? Я здесь еды немного приготовил, — простодушно улыбнулся отец Тихон, достав из рюкзака контейнер с бутербродами, — ты я смотрю, подустал чуток, на вот, подкрепись, наберись сил.

     — Да я… — хотел было отказаться тот, но посмотрев в добродушные глаза своего собеседника, передумал, — да, а почему бы и нет, — и слегка улыбнулся.

     — Вот и славно, — ответил довольный отец Тихон.

     Пронин, находясь в небольшом замешательстве, медленно обошёл нарисованных персонажей и подошёл к входу в церковь. Двери еще не было, а потому помещение просматривалось хорошо. Оно хоть и было небольшим, но казалось просторным и уютным. Значит, мой отец православный христианин?! И, наверное, отпевание на его похоронах совершал сам отец Тихон?! Как я забыл об этом?! И по какому алгоритму они возвращаются?! Антон начал приходить в себя, все больше задумываясь о происходящем, в поисках ответов, логически сопоставляя открывшиеся в сознании факты своей прошлой жизни.

     Чуть позже к Пронину пришло чувство настороженности, обеспокоенности. Как будто он скрывается, и за ним кто-то наблюдает. Антон осторожно повернулся и увидел на обочине шоссе припарковавшуюся рядом с его служебной машиной полицейскую машину. Окно двери переднего пассажирского сиденья было опущено, так что человека, осматривавшего стройку, легко было узнать. Это был не кто иной как Папа, начальник молодого Пронина. Наблюдение продлилось недолго, как только строители обратили на него внимание, он рукой подал знак своему шофёру, и машина резво сорвавшись с места, помчалась дальше по шоссе.

     Вдруг отец Тихон встал, положив бутерброд на бревно, и быстро подошёл к взрослому Пронину, взяв его за плечи. Тот растерянно смотрел на него, не понимая, что происходит.

     — Антон? — серьезно произнес священник.

     Пронин хотел ответить, но не мог. Слова были забыты, только мычание в ответ. Отец Тихон продолжал настаивать на своем, все больше прилагая сил тряс мужчину за плечи и повторяя громко его имя. Антон пытался отстраниться, но выбраться из нечеловеческой хватки было невозможно. Вскоре от непрекращающейся тряски его начало тошнить, в горле стоял рвотный ком. Затем голос священника изменился и стал больше походить на женский. «Ирина?», — догадавшись, проговорил про себя Пронин. Но этого не может…

     Глаза мужчины резко открылись, окружавший его нарисованный мир исчез. После этого Антон пару секунд находился словно в прострации, возвращаться обратно в настоящую реальность становилось все сложнее. Дальше спазмы резко усилились и он, успев, повернулся на бок, изрыгнул содержимое желудка прямо на пол. Пушкина, испугавшись, соскочила с его кровати и вызвала медсестру. Пока та убирала рвоту, друзья Пронина прибывали в замешательстве, все время, переглядываясь друг с другом.

     — Антоха? Может, тебе не в эту больницу надо? — спокойно спросил его Кобелев. Поправив эластичный бинт, обматывающий его туловище он, кряхтя от боли, повернулся набок. — Странный ты в последнее время какой-то.

     — Ой, заткнись, Алексей! — резко и грубо отреагировала Пушкина. — Беспокойство в нем проснулось. Помолчал бы.

     — Че завелась-то? — немного осадив свое любопытство, спросил Кобелев.

     Пушкина еще раз строгого посмотрела на своего коллегу и повернулась к Пронину, присев обратно на край его кровати. Ее лицо в мгновение изменилось, приобретя дружелюбную улыбку. Антон тоже немного повеселел, хоть и находился в задумчивом состоянии. Может быть, это было связанно с его снами, а может быть, от того, что его ладонь соприкоснулась с чем-то мягким, теплым и гладким. Обратив на это внимание, он обнаружил, что поглаживает колено Ирины. Смутившись, Антон убрал руку, спрятав ее под одеялом. Но девушка этого даже не заметила, и как ни в чем не бывало, продолжала смотреть на него. Расстегнув пуговицу на воротнике выданного ей белого халата, и поправив резиновые голубого цвета тапочки, она переложила ногу на ногу и искренне спросила:

     — Ну, ты как?

     — Как после «стрелки» по малолетке, — отшутился тот. — Ну, а ты?

     — Пара синяков, да ушибов, — анализируя свое состояние, посмотрела она в окно, — врач сказал, что жить буду.

     — Как здоровье, Алексей? Да ничего, нормально, только ребра сломаны, в общем, выживу. Выздоравливай, ты важный член нашей команды, от тебя многое зависит, — сам с собой громко, вслух, демонстративно разговаривал Кобелев.

     — Алексей, и так видно, что с тобой все в порядке, ты ж здоровый как бык! — оценила кривляния Алексея Пушкина.

     — Быку иногда тоже важно общение и забота, — обижено ответил тот и отвернулся к стенке.

     — А я не твоя корова, чтобы за тобой ухаживать.

     — Ну, я бы не сказал, что ты на нее похожа…

     — Ребят, да хватит вам уже, — решил выступить миротворцем Пронин. — Уже прошло три дня, за нами придут со дня на день.

     — Папа нам предоставил охрану, — уверенно ответила Пушкина, — вон какие «лбы» стоят в коридоре, — указала она на дверь.

     — То, что мы выкрали у Генерала, стоит больших денег, — настаивал Пронин, — нам нужно приготовиться.

     — Так пусть они с «Фэбосами» и разбираются, — безразлично высказался Кобелев.

     — Не совсем так, — неожиданно признался Поронин, — в общем, кроме правительственной шкатулки я позаимствовал еще кое-что, информацию, напрямую касающуюся нашего дела и…

     — Ты об этом не сказал Папе? — напряглась Пушкина.

     — Если бы я об этом ему рассказал, то нас тут же похоронили бы. В больницу мы бы точно уже не доехали.

     — Где «инфа»?

     — У Ухова, он должен был спрятать ее, где мы договорились.

     — Где мы договорились?! — повторил за товарищем Кобелев. — Да ты обалдел что ли, Антоха, он же…!?

     — Тсс-с! — издала шипящий звук Пушкина, приложив указательный палец к своим губам. Данный жест не нуждался в объяснениях, ее товарищи мигом прервали разговор.

     В палате воцарилась тишина, иногда нарушаемая звуками с улицы. Полицейские замерли и прислушались. Несколько посвистываний еле слышно раздались за дверью, затем шорканье и шепот. Наконец, в дверь постучали.

     — Кто? — недовольным голосом спросила Пушкина.

     — Свои! — грубо ответил мужчина за дверью.

     Ирина насторожилась, обменявшись взглядом с Алексеем и Антоном. Последний, не проронив ни слова, еле сполз на пол и достал из-под кровати веревку из простыней.

     — Пять минут, я не одета, — опять ответила Пушкина и удивленно посмотрела на Антона.

     — Да ты, Пронин, параноик! — приподнявшись с кровати, изумился Кобелев.

     — Думаю, в данной ситуации мой недуг подарил нам шанс на спасение, — прошептал Пронин и начал разматывать самодельную веревку, — еще повезло нам, что медсестра понятливая попалась, принесла столько простыней, сколько нужно.

     Успев накинуть выданные медицинским учреждением халаты и закрепив самодельную веревку за батарею под подоконником, пациенты больницы начали спускаться. Второй этаж находился от земли довольно-таки высоко, но не критично, поэтому спасение должно было пройти быстро, если бы не одно существенное «но». Ссадины и синяки, полученные после драки с Призраком, еще не до конца зажили и вызывали беспокойство у беглецов, когда те начинали двигаться слишком активно. Сейчас как раз наступил такой момент, что медлить было никак нельзя. Стиснув зубы от боли, первым начал спуск Пронин, за ним Пушкина и последним из окна вылез Кобелев. Не до конца восстановившееся тело слушалось плохо, движения были скованными, эвакуация проходила вяло. Простыни под весом спасающихся скрипели, рвались, но веревка все же прошла тест на прочность и выдержала. Как только Кобелев, ощутил под ногами землю, раздался сильный грохот сверху. Пыль вместе с обломками и щепками от разрушения вылетели в окно. Беглецы мгновенно легли и уткнули свои лица в зеленную траву на лужайке больницы. Из окна их палаты, извиваясь тянулась легкая черная дымка.

     — Охренеть! — выругался Кобелев, подняв голову и посмотрев на результат взрыва. — Решили не заморачиваться, значит.

     — Давайте быстрее! — прокричал Пронин, подбежав к чужому импортному седану, стоявшего на рядом расположенной стоянке. Не раздумывая, он разбил боковое окно у машины со стороны водительского места.

     — С каких пор мы начали заниматься угонами? — возразил Кобелев, быстро ковыляя и прикрывая рукой больное ребро.

     — Леха! Ты же сейчас это не всерьез сморозил, а так, пошутил?! — сев за руль машины, с сарказмом ответил Пронин.

     Взламывать замок зажигания транспортного средства Антону не пришлось. На заднем пассажирском сиденье, владелец авто занимался любовью с девушкой, здешней медсестрой. После взрыва, они оба забывшись обо всем, прислонились к окну и как ошалевшие рассматривали последствия. Тут-то с ними и познакомился Пронин. Он немного торопился и поэтому сразу перешёл к делу, поставив молодую пару перед фактом угона их автомобиля. Те без возражений сразу же покинули машину и с криком разбежались кто куда, чуть не сбив с ног и так еле передвигающегося, спешившего к машине Кобелева.

     — Ты как все успеваешь? — зафиксировав ремень безопасности, с удивлением посмотрела Пушкина на Пронина. По ней было видно, что она сильно волновалась. Часто дышала, почти запыхалась.

     — Не знаю, везет, наверное.

     — Давай, гони уже!!! — выкрикнул Кобелев, «щучкой» запрыгнув в открытую дверь автомобиля на заднее сиденье.

     После команды Алексея донесся рокот автоматных очередей, а потом раздался глухой звук барабанной дроби. В крыше седана образовались несколько отверстий и поднимающийся пух из сидений, на которых разлегся Кобелев. Он ошарашено начал осматривать себя на предмет ранения, прощупывая буквально каждый сантиметр своего тела. Но все обошлось, пострадавших не было. В это время Пронин, управляя машиной уже вовсю крутил рулем, маневрируя между транспортом, оставленным на парковке. Пушкина пригнулась и даже не пыталась поднять головы, а только иногда видела, как пули били по машинам, которые приходилось объезжать. Но так как огонь ввелся прицельный, сохранить в целостности чужой автомобиль Антону не удалось. От повреждений оторвалась дверь багажника, лопнули стекла, сломались боковые зеркала, а в последний момент отвалились передний и задний бампер. Но стоянку все же удалось покинуть, и обстрел прекратился. Пронин повернул руль вправо, направив автомобиль в переулок. После Кобелев вспоминал, что перед стрельбой заметил в задымленном окне взорванной больничной палаты подосланных убийц, но опознать их было невозможно, так как лица бандитов были скрыты под черными масками.

     Тупой звук от стука двигателя машины немного напрягал Антона. Грозила серьезная поломка, которая была бы некстати. Особенно, когда ты со своими товарищами уже почти на месте. Антон не помнил, что там находится и как оно выглядит, но знал точные его координаты. С памятью у Пронина в последнее время творилось что-то непонятное, можно сказать даже загадочное. Хотя все что ему в последнее время привиделось, более-менее соответствовало действительности, и не доверять самому себе не было смысла. Поэтому его мучило любопытство узнать об этом таинственном месте, о возможности вспомнить еще больше свое прошлое, а самое главное — ознакомиться с секретной информацией, которую он украл. Если, конечно, его не обманул Ухов. У Пушкиной какие-либо мысли отсутствовали. Сейчас она не хотела ни о чем думать, а просто скрыться, спрятаться там, где ее никто не найдет. Но таких мест не существовало, тем более теперь, когда она была втянута, судя по последним событиям, в очень опасную авантюру. А вот Кобелев был сосредоточен как никогда. Видимо, постстрессовый период недавнего покушения. Он смотрел в одну точку и о чем-то усердно думал.

     Скоро, как и боялся Антон, двигатель приказал долго жить. Из-под капота и из пулевых отверстий пошёл дым. Машина закашляла и стала терять скорость. Всевозможные датчики на панели состояния автомобиля разом начали сигнализировать различные поломки. Антон, повернув руль, съехал с шоссе и направил седан по грунтовой дороге в небольшой лес.

     — Куда это мы? — осматривалась по сторонам Пушкина.

     — Почти на месте, но машину придется немного толкнуть, — разочаровано ответил Пронин.

     — Ты смеёшься? — воспротивился Кобелев. — Кто будет толкать? Мы здесь все еле живые...

     — А мы попробуем, Алексей. Тем более, здесь рядом. Это нужно сделать, чтобы нас не нашли раньше времени.

     — Согласна, — одобрительно кивнула Пушкина, — от шоссе мы отъехали недалеко, могут заметить.

     — Ладно, — лениво пожал плечами Кобелев, — давайте попробуем.

     Бросив разбитое транспортное средство в овраге и засыпав его хвоей с сухими ветками, полицейские, следуя за Антоном, углубились дальше в лес по заросшей тропинке. Лесная дорожка вывела их к старому дому. Внешне он выглядел большим, имел два этажа и сложен был из качественно сделанного сруба. Забора вокруг не было, хотя если судить по выстроенным колышкам, это могла быть разметка для его возведения. Кто бы тут ни жил, он отсутствовал здесь уже довольно давно. К крыльцу пришлось пробираться через густую высокую траву и широкие лопухи. Подойдя к входной двери, Антон резко захотел пройтись по деревянной террасе. Он искал воспоминания, боясь упустить необходимые элементы для открытия этой части сознания. Но пока все было тщетно. Почему же, когда дом был найден, ничего не произошло? Неужели этого недостаточно? Пронин посмотрел на Кобелева, но тот безмятежно развалился в кресле-качалке, и, закрыв глаза, тихонько покачивался. На удивление, этот предмет мебели, на котором отдыхал Алексей, после стольких лет, выглядел необычно свежо и надежно. Пушкина с трудом скрывала растерянность. Ее взгляд, полный печали и горечи, был направлен на большое дерево. «Она знает это место! Вот почему, как только мы добрались сюда, Ирина стала мрачной и взволнованной», — с надеждой подумал Антон намереваясь расспросить ее об этом. Но прежде он решил исследовать предмет ее пристального внимания.

     Пронин, облокотившись на деревянные перила, присмотрелся к интересующему Пушкину дереву. Ничего особенного. Зато он заметил за углом дома железные качели. От легкого порыва ветра они скрипя качнулись, постепенно раскачиваясь все сильнее и сильнее. Затем отовсюду послышался радостный смех. Различные звуки накатывали постепенно, набирая громкость, они становились отчётливее. Это немного дезориентировало Антона. Он протер глаза и снова посмотрел за угол дома. Это был один из радостных моментов его жизни. Последний день перед отъездом в столицу, молодой полицейский захотел провести его в тишине, все обдумать. Лучшим местом, как он посчитал, для этого подходил загородный дом его семьи. О нем из друзей и знакомых никто не знал, плюс он находился в глухом, спокойном месте. Но как Ирина смогла найти его, для Антона до сих пор осталось загадкой.

     — Так вы расстались? Все-таки твоя кукла бросила тебя? — громко хохотнув, спросила молодая Пушкина, раскачиваясь на качелях.

     — Ты тоже от нее недалеко ушла, — съязвил рядом стоявший Пронин.

     — Ты же знаешь, я не об этом. Так ответишь на мой вопрос или это секрет?

     — По обоюдному согласию.

     — Что ж так?

     — Не сошлись характерами.

     — Стандартная отмазка, — фыркнула та, демонстративно задрав нос. — Почему раньше не сказал?

     — А это что-то бы изменило? Мое решение окончательное и пересматривать я его точно не буду.

     Девушка резко спрыгнула с качели и прижалась к молодому человеку, крепко обняв его.

     — Антон, — ласково посмотрела она ему в глаза, — ведь нас связывают особые чувства, ты же знаешь об этом. В школьные годы мы были больше чем друзья и…, однажды ты признался мне в любви.

     — Ирина, — Антон, разволновавшись, попытался отвести от девушки свой взгляд, — это было давно и тогда, если ты помнишь, я был пьян.

     — В «стельку», — уточнила с улыбкой та, — вернее это было в пьяном бреду, но ты повторил это несколько раз, когда твой отец укладывал тебя спать. Но всё равно сделал выбор в пользу этой куклы...

     — Ирина, ты ошибаешься, ты не понимаешь, — Пронин, избавившись от объятий Пушкиной, взял ее за руки.

     — Тогда почему твое сердце стучит так, словно готово выпрыгнуть? — девушка, высвободив свою руку из рук мужчины, приложила ладонь к его груди.

     Губы молодых людей медленно приблизились друг другу, но их соприкосновению помешал неожиданно раздавшийся телефонный звонок. Ирина тут же отстранилась и отошла в сторону, а Антон, немного помедлив, достал из кармана мобильный и ответил на вызов. Он не видел ее слез, переживаний, только юную женскую спину, скрывающую от него горькие чувства.

     «Потому что я испугался», — тихо проговорил вслух Пронин. «Потому что струсил. Я потерял мать, потерял отца. Любовь, это глубокое чувство, от которого одни лишь страдания», — процитировал он свои забытые того времени молодые мысли. Именно из-за таких умозаключений Антон совершил много глупых и необдуманных действий. Заглушить психологическую травму и избавиться от нее, это не одно и то же. Она преследует тебя, меняет верные решения на ложные. Подсознательно Пронин хотел давно убежать из родного города, но не смел себе признаться в этом. Отсюда последовал неверный выбор на любовном фронте и спасительный, как он думал, побег из родных мест. Да и много других опрометчивых поступков с его стороны.

     Антон, потупив взгляд, задумался. Потом опять осмотрел деревянную террасу и взглянул на своих товарищей. Ничего не изменилось. Кобелев расслаблялся, Пушкина продолжала предаваться грустным воспоминаниям. Для них время продолжало течь, словно ничего не произошло.

     — Так, ну что, давайте заглянем в дом, — уверенно произнес Пронин.

     Антон подошёл к двери, сделал два шага влево и пошевелил ногой. В деревянном полу зашевелилась маленькая квадратная дощечка. Под ней был найден ключ, которым и была открыта входная дверь. На высказанное удивление товарищей Пронин, к их недовольству, отмолчался и прошел в дом. Внутри все было заставлено различной утварью, соответствующей помещениям, но покрытое многолетней пылью. Единственным чистым предметом мебели был стол в гостиной, а на нем лежал ноутбук. Ухов свою часть сделки выполнил.

     — Антоха! Может, ты расскажешь нам о своем прорицании? — присев на один из диванов, спросил Кобелев.

     — Это дом моей семьи, а узнал я об этом… — Пронин решил поведать присутствующим о своих снах, о воспоминаниях. На его удивление, история получилась занятная и интересная, но все же убедить в ее правдивости удалось с трудом. — Прости меня — затем повернулся он к Пушкиной, обняв ее, — что я был таким дураком. Та оказалась не готова к такому откровению и застыла на месте в растерянности.

     — Хм... Я, конечно, несказанно рад, Антоха, что ты постепенно прозреваешь, но что будем делать дальше? — в своей неучтивой манере продолжил Кобелев.

     — Для начала, не помешало бы нам переодеться, а то в одних халатах становится холодно, да и смеркаться уже начало, — предложил Пронин. — Здесь должна была остаться одежда, нужно поискать в шкафах.

     — В последнее время мы что-то зачастили ходить в одежде твоей семьи, — улыбнулась Пушкина.

     — А мне нравится, — одобрительно высказался Кобелев. — Роскошная и бесплатная.

     Раздобыв спортивные костюмы черного цвета и затопив камин, взяв дрова из расположенной рядом поленницы, троица друзей с любопытством уселась за стол. Отсутствие продуктов немного раздражало, но общим решением было принято потерпеть до завтра. Когда открыли компьютер, его монитор тут же включился. На рабочем столе обнаружилось множество сканированных файлов и видеороликов. Изучение информации заняло много времени. Монотонная работа за ноутбуком повлияла на неокрепший организм, вызвав ожидаемый сон.

     Утреннее пение птиц разбудило Антона. Он потянулся, по телу еще пробегала боль, но не такая резкая как прежде. От его движений начала просыпаться Пушкина, использующая его плечо как подушку, а с другой стороны ее копировал Кобелев. Осторожно пошевелив плечами, Пронин окончательно разбудил их.

     — Так, что нам на данный момент известно?

     — То, что прототип вируса снова в разработке, — протирая глаза зевая, ответил Кобелев. — И называется он — проект «Амфибия».

     — Зловещий план Генерала о захвате мира, — просыпаясь, еле промямлила Пушкина.

     — Так, а оригинал, я так понимаю, был в той шкатулке, — дополнил Пронин. — Секретная разработка моего отца для правительства. Солдаты будущего. Но что-то пошло не так и проект закрыли, а вирус уничтожили.

     — Кроме одной ампулы, которая чудесным образом оказалась в руках Генерала, — подозрительно произнесла Пушкина.

     — Нет! — вдруг осенило Кобелева, — это и был оригинал, только нового, усовершенствованного вируса. Вспомните Ворошилова! Он был в полном сознании и вполне понимал, что делал. Первые же люди были инфицированы старым вирусом и превратились в упырей, работа над ошибками, так сказать. Только непонятно, зачем они их выпустили на волю.

     — А теперь мы остались крайними, — задумчиво проговорил Пронин. — Мы и так не жильцы, зачем нас убивать?

     — Ты, о чем вообще? — недоумевала Пушкина. — опять глюки?

     — Он про Ухова! — с легкой ухмылкой догадался Кобелев. — Этот хитрый солдафон подставил нас.

     — Здесь есть еще кое-что. Антидот! — пролистывая файлы, заметил Пронин. — В его состав входят растительные вещества и еще два неизвестных компонента. Их название стерто на всех файлах. Нам нужно проникнуть в офис моего отца.

     — Так, подожди, подожди, — разводя руками, недоумевала Пушкина. — Сначала мы обо всем расскажем Папе.

     — Я согласен, — вставил Кобелев, — начальник должен быть в курсе, что за хрень происходит в городе у него под носом.

     — В этих документах фигурирует множество имен неизвестных нам лиц, мы не можем доверять никому кроме друг друга, — попытался убедить своих товарищей Поронин.

     — Антоха, ты больше голливудских фильмов смотри, — не согласился Кобелев.

     — Мы выкрали доработанную сыворотку солдата будущего для правительства. Теперь за нами гоняется преступный синдикат, в наличии которого данные солдаты имеются. Потом эта еще странная фабрика твоей компании, непонятно что производящая, скорей всего этот опасный вирус. Прости, Антон, но нам нужна помощь, — поддержала своего коллегу Пушкина.

     Тяжело вздохнув, Пронин согласился с приведенными доводами.

     — Как ты думаешь, твой отец знал обо всем этом? И Ухов говорил правду? — поинтересовался Кобелев.

     — Вряд ли, — отрицательно покачал головой Пронин. — Но и этот вариант отбрасывать нельзя. Я уверен, что мы сможем найти нужную информацию в его офисе.

     — Ладно, давайте сообщим обо всем Папе, — напомнила Пушкина, — а дальше по обстоятельствам, если будет возможность, заглянем в офис твоего отца, — подвела итоги обсуждения Пушкина.

     Антон, после признания об откровениях своей памяти, все чаще замечал на себе косые взгляды Ирины. Он понимал, что ему обязательно надо объясниться с ней и покончить с возникшим недопониманием, недосказанностью между ними. Нужно было только выбрать подходящее время, которое обязательно скоро наступит.

      * * *

     Мобильных телефонов ни у кого при себе не оказалось, пришлось воспользоваться старым стационарным телефоном. Он был похож на кирпич, только черного цвета с выдвижной антенной. Разговорный динамик и клавиатуру закрывала небольшая крышка. Так же он имел базу для подзарядки. По итогам совещания разговор с главой полиции, доверили старшему по званию. А чтобы не играть в «глухой телефон», была включена громкая связь.

     — Подполковник?! Сергей Иванович?! — попыталась дозвониться до начальства Пушкина.

     — Быстрикин слушает! Майор? Ирина? Тебя плохо слышно, постоянные помехи.

     — Генерал объявил на нас охоту. Открылись новые важные обстоятельства по нашему делу, мы знаем, кто несет ответственность за бойню в больнице.

     — В курсе. Слышал, вы сильно насолили ему. Я надеялся и рассчитывал, что вы будете сообщать мне любую полученную информацию! Ладно, не по телефону. Где вы находитесь?

     — Мы в безопасности, сейчас главное обезвредить Генерала.

     — Я как раз этим занимаюсь. Как у вас со здоровьем? Все живы здоровы? После того как вас отметелили на мосту, думал восстанавливаться будете дольше. Знаешь, где находится деревня Луговое?

     — Да..., — солгав ответила Пушкина и посмотрела на своих товарищей, спрашивая взглядом, знают ли они.

     — Уверен, Пронин найдет дорогу. К трем часам дня идите туда, у нас есть информация, что там скоро произойдет некая сделка, которую организовал лично Генерал. Покупатель пока неизвестен.

     — Но…

     — Докладывай.

     — Мы немного не в форме.

     — Я вас прошу только проследить за этим мероприятием, проинформировать меня о ходе сделки, а дальше мы сами.

     — Вас поняла. До связи.

     По окончании разговора в гостиной дома повисла пауза. Каждый из присутствующих обдумывал полученную информацию. Антон, сложив руки на груди, облокотился на спинку дивана, Ирина ходила по комнате кругами, а Алексей, сидя на кресле, барабанил пальцами по столу, словно отрабатывал мелодию, играя на клавишах пианино.

     — Странный разговор, — наконец, прервал тишину Кобелев.

     — Нам не узнать правды, если мы не выполним приказ Папы, — неожиданно произнес Пронин. — Но сначала мы заглянем к моей сестре домой.

     — Ты о чем? — спросила Пушкина.

     — Я про записку от Насти, которую она передала через тебя. Просит о помощи, — сосредоточенно ответил тот, — что бы между нами не произошло в прошлом, мы не можем ее оттолкнуть.

      * * *

     Следуя подсказке из послания Воронцовой, Пронин с товарищами незаметно проник на территорию особняка сестры по отработанной схеме, через гараж. Шифр электронного замка Антон знал наизусть. Обогнув дом через парк, герои вышли к старым качелям. По пути Пронин посматривал в окна, надеясь увидеть Елену. Но на первом этаже никого не было, что выглядело странно, так как сестра днем редко уходила в свою комнату. «Может, отлучилась из дома куда?!», — подумал про себя Антон.

     На заросшей песчаной площадке, возле качелей, среди сорняков стоял белый флажок с прикрепленной к держателю свёрнутой в трубку бумажкой. Как стало известно из содержания очередной записки, Воронцова поделилась информацией о скорой сделке Генерала с своими покупателями. Суть товара не указывалась, зато место проведения точь-в-точь совпало с тем, о котором говорил Папа. Но причем здесь ее слова о помощи? Это пока для Пронина оставалось неясным.

     По информации Кобелева, деревня Луговое — была уже давно заброшена. Со временем здесь стали собираться различные неформальные группы. Территория деревни была поделена между ними. Случались и конфликты. Раньше полиция отслеживала данные мероприятия и следила за порядком, но на сегодняшний день экипажи блюстителей закона появлялись там все реже и реже. Хотя в последнее время в полицию участилось поступление заявлений от очевидцев, которые утверждали, что видели в Луговом сборища подозрительных лиц на дорогих авто. Но полиция на это никак не реагировала, объясняя это тем, что там уже никто давно не живет, а так называемые сборища, это не что иное, как очередное собрание вышеупомянутых групп.

     Ночью в деревне было очень неуютно. Это было мрачное место, словно пришедшее из фильма ужасов, только без монстров, по крайней мере, так думали многие. Наверное, поэтому сюда и рвалась местная молодежь, жаждущая адреналина.

     — Почему Луговое? — шепотом поинтересовался Кобелев.

     — Не знаю, мне и самому это не нравится, — ответил Пронин. — Когда-то я помогал строить вон ту церковь, — указал он взглядом.

     — Да тише вам, мне и так не по себе от этого места, так вы еще и шепчетесь. И почему такое недоверие к Папе?! Не понимаю, — проворчала Пушкина.

     Пронин вместе со своими товарищами добрался до деревни как раз в назначенный срок. Опасаясь быть замеченными, они осторожно передвигались по опустевшей деревне, выйдя на центральную улицу. Фургон марки «ГАЗель Next» одиноко стоял возле старой деревянной церкви. Заметив транспорт, полицейские быстро рассредоточились, укрывшись в каком-то обветшалом доме. Из его окон хорошо просматривалось место предполагаемой сделки.

     Время шло, а так ничего и не происходило. Каких-либо оперативников из силовых структур тоже не наблюдалось. Все сидели в тишине и наблюдали. Спустя три часа сомнение постепенно охватило каждого.

     Вскоре, из церкви вышел человек в черной куртке крепкого телосложения и подошёл к фургону. Открыв задние двери машины, он выволок оттуда знакомую Пронину белокурую девушку и потащил ее за собой обратно, в церковь. Мужчина надежно держал Воронцову за волосы, а та, не сопротивляясь, шла куда прикажут. Со связанными за спиной руками и кляпом во рту, хрупкая девушка мало что могла сделать со своим широкоплечим конвоиром.

     Антон понимал — нужно было что-то быстро придумать. Скрытно подойти было рискованно, так как, несмотря на вечернее время, на улице было еще светло. На темнеющем небе еле видно мерцал диск луны, все больше разгораясь с приближением ночи.

     — Нужно ей помочь! — произнес Пронин и залез на подоконник. — Если ее убьют, я этого себе никогда не прощу, — добавил он и выскочил в окно.

     Короткими перебежками, прячась за все, что возможно, Антон начал постепенно приближаться к грузовику. Пушкина не сразу поняла, что произошло и не успела вовремя среагировать на произошедшее. А спустя десяток секунд, когда она закончила наблюдение, Антон уже был возле кабины бандитского фургона. Ирина от негодования грозно посмотрела на Алексея, но тот лишь пожал плечами, да развел руками, мол: «А я то, что мог сделать?».

     — Вот же, Антоха, а! — с восхвалением проговорил Кобелев, уперев руки в бока. Он стоял возле окна в полный рост и наблюдал. — Вот упрямый сукин сын. Как он поможет то? Когда все тело ломит, что даже ходить больно! А вот и Ирина, баба-рыцарь снова в деле..., так, стоп.

     Пушкина, не дослушав дифирамбов Алексея, выпрыгнула в окно и помчалась за Антоном. В связи с тем, что Кобелеву одному в жутком доме оставаться не хотелось, он пересилил свою лень и последовал за товарищами. За время, пока Ирина добралась до грузовика, Пронин подкрался к разбитому окну и осторожно подглядывал за происходящим внутри помещения. Ветхий деревянный пол слегка скрипел, прогибаясь под ногами. Крыльцо могло обрушиться в любой момент. «Ты чего творишь? Я все понимаю, у Насти неприятности, но ты-то куда суешь свой и так разбитый нос? Хочешь, чтобы тебе еще здоровье поправили? Так эти молодцы с бандитскими харями тебе быстро с этим помогут», — зашипела Ирина на Антона, присоединившись к нему.

     — Слушайте! Не знаю, как вы, а у меня до сих пор тело болит от прошлой драки, — тяжело дыша, шепотом проговорил Кобелев, встав рядом. — Я сейчас не в той форме, чтобы что-то предпринимать, — добавил он, немного переведя дух от пробежки.

     Но Антон не слушал замечания своих друзей, продолжая наблюдение, высунув голову еще больше в окно, так как ни заложника, ни надзирателей видно не было. При попытке приподняться, чтобы улучшить себе видимость, он не заметил рядом лежащих сухих досок, закрывавших собой углубление. Как только Пронин сделал шаг в сторону и встал на носки, раздался хруст, и мужчина по колено провалился в пустую яму. От раздавшегося шума, на улицу выбежали двое мужчин с пышными бородами. Бежать и прятаться было уже поздно, вся троица тут же оказалась замечена бандитами.

     — Привет, ребята, а издалека вы казались мне меньше, — попытался пошутить Кобелев.

     Те, никак не отреагировав на сарказм, широкими шагами начали приближаться к полицейским. Предвосхищая легкую победу над соперником, они широко улыбались и разминали свои большие кулаки. Оба были одеты в болоньевые штаны с лямками армейской раскраски и в черные футболки.

     Оттолкнув Антона в сторону, один из бандитов попытался схватить Алексея за грудки, но тот, отмахиваясь, попятился назад, сломал гнилой деревянный поручень и свалился на землю. «Мои ребра!!!», — простонал он, перевернувшись и сев на корточки. Антон схватил рядом лежащую доску и замахнулся на врага. Удар пришелся прямо по голове громилы, которому деревянное оружие только запачкало волосы, рассыпавшись, превратившись в труху.

     — А я думаю, что она такая легкая, — подумал вслух Пронин, отряхивая руки от сухих щепок.

     Бандит, смахнув грязь со своей головы, злобно посмотрел в сторону Антона.

     — Ну что, начинай молиться, герой! — прохрипел он.

     От сурового, агрессивного взгляда головореза Антон попятился назад, подыскивая по пути что-нибудь тяжелое, что помогло бы ему получить перевес в драке. Но такового предмета рядом не наблюдалось, а враг подходил все ближе и ближе.

     Пока один бандит хотел умертвить мужчин, второй пытался поймать черноволосую девушку. Ирина, несмотря на незажившие синяки и ссадины, хорошо передвигалась, постоянно бегая от противника вокруг фургона, а иногда и переползала под ним. Игра в «кошки-мышки» продлилась недолго. Заметив, что здоровяк, как и она, порядком устал, остановилась и позволила приблизиться ему на опасное к себе расстояние. Тот, тяжело дыша, решил, что девушка сдается и потянулся к ней рукой, чтобы схватить ее. Но Ирина придерживалась своего плана. Она резко ушла от захвата и пнула ногой мужчине между ног. Громила тоскливо взвыл, сразу согнувшись от боли, упал на колени и уткнулся лбом в землю. Тогда, Пушкина, не раздумывая, нанесла второй удар ногой, поразив противника точно в голову. Бандит повалился набок, продолжая руками прикрывать свой пах. Убедившись во временной недееспособности своего врага, девушка помчалась на выручку товарищам.

     За этот, казалось, короткий период, Ирина увидела, как второй громила напористо шел вперед и махал руками, стремясь нанести увечья Антону. Бывший полицейский уворачивался как мог, отходя все дальше и дальше, пока не уперся в стенку. «Ну что? Загадывай последнее желание!», — радостно скомандовал бандит, замахнувшись рукой. От улыбки его пышная борода развелась в стороны, показав губы и блестящие золотые зубы. Пронин готов был защищаться до конца, но в тоже время понимал, что шансы на победу у него были минимальны. Противник был крупнее, и, что самое главное, здоровее, чего он не мог сказать о себе. Когда каждое движение сковывает боль, глупо полагаться на одни лишь свои умения и навыки. Оставалась еще надежда на друзей, хотя возможно им самим сейчас требовалась помощь. Неожиданно на шее бандита возник Алексей, он словно тряпичная кукла болтался на спине врага, и что-то кричал, пока тот пытался от него избавиться. Кобелев бил противника по голове изо всех оставшихся сил, иногда закрывал ему глаза и царапал лицо, а защищавшийся явно не знал, что делать, крутясь на месте как юла. И тут на помощь пришла Пушкина. Выкрикнув имя Кобелева, она с размаху ударила бандита стальной монтировкой, попав тому в челюсть. Здоровяк, закатив глаза, рухнул на пол. Под упавшей тяжестью доски проломились и засыпали его тело своими обломками. Алексей же, вовремя соскочив с бандита, приземлился на пятую точку и завопил от резко возникшей боли. «Ах ты ж, чтоб тебя! Мои ребра!».

     — Все в порядке? Вижу все живы! — уперев руки в колени, восстанавливая дыхание, спросила Пушкина.

     — Совсем не все в порядке, вот совсем не все! — поднявшись на ноги, держась за бок пожаловался Кобелев.

     — Ты, как всегда, вовремя, — отметил похвалой Пронин. — Где взяла? — указал он на монтировку.

     — Да вон, — показала Пушкина на кабину фургона, — двери были открыты, ну и я решила испытать удачу, — улыбнувшись, пожала она плечами.

     В это время, все еще прикрывая руками свое хозяйство, из-за машины вышел второй головорез. Он, хромая на одну ногу и опустив голову, громко ругался. Со словами: «А, ну-ка, дай», Антон выхватил металлический инструмент из рук Ирины и бросил в направлении противника. Когда тот поднял голову, стальной предмет попал ему аккурат между глаз, послав в нокаут. Увернуться уже было невозможно, расстояние около десяти метров было преодолено монтировкой за считанные секунды. Троица героев, переведя дух, осмотрелась. Местность по-прежнему была безлюдна. Позже, вспомнив о заложнице, Пронин прошел внутрь здания и несколько раз выкрикнул ее имя. Связанная Воронцова тихо лежала в темном углу. Черный, в серую полоску, деловой костюм девушки был грязным и местами порван. Свет в помещении был тусклый и исходил от свечей, стоявших на высокой подставке возле окна, поэтому очертания лица Анастасии просматривались плохо, но были прекрасно слышны ее всхлипы. Чем ближе Антон подходил к бывшей возлюбленной, тем больше волновался и одновременно сомневался в правдивости происходящего.

     — Настя? С тобой все в порядке?

     — М-м-м, — только издала та.

     Антон, не сразу сообразив, подошел к Анастасии и вынул изо рта тряпичный кляп. Потом освободил ее руки от веревки и крепко обнял. Осматривая помещение, Пушкина заметила, что бывшая заложница не спускает с нее глаз. Заплаканное лицо Воронцовой выглядело наигранно и неискренне, что напрягало Ирину еще больше. Алексей остался стоять возле выхода, все время посматривая в окно. Окрестности медленно погружались в темноту, приближалась ночь.

     — Почему ты так долго? — ласково прошептала Воронцова. Ее губы едва не соприкасались с ухом Пронина, а дыхание было ровным.

     — В больнице пришлось полежать, — просто ответил тот, и, освободив девушку от своих объятий посмотрел ей в глаза. — С тобой-то все в порядке?

     — Вполне, — коротко ответила та, и встав, прошла до скамьи.

     Тусклый свет немного осветил спокойное лицо белокурой девушки. Холодный взгляд Анастасии поражал уверенностью и расчетливостью. Антон и Ирина встали чуть поодаль, напротив.

     — Вижу ты вспомнил о нас, — бросила Воронцова взгляд исподлобья. — О ней, — указала она глазами на Пушкину.

     — Как ты…?

     — По твоему поведению, ты больше не трепещешь передо мной, не желаешь меня так как раньше. Тебя еще мучают воспоминания? Вспоминать становится все труднее, порой кажется, что ты можешь остаться там навсегда, уснуть вечным сном.

     — Что ты знаешь? — преодолев растерянность, насторожился Пронин, сложив руки на груди.

     — Какие мы грозные, — дразня, покачала головой Воронцова. — Неужели мы больше не друзья? Ведь между нами было так все хорошо, пока ты не свалял однажды дурака и не свалил в свою ненаглядную столицу?!

     — Что ты несешь? Как ты с этим связана? — твердым тоном спросила Пушкина.

     — Так, народ, у нас гости! Заканчивайте допрос и уходим отсюда! — запаниковал Кобелев.

     Где-то далеко, послышался приближающийся гул моторов. Маленькие огоньки от фар начали мелькать среди заброшенных домов деревни.

     — Ты…

     — Прости, Антон! — виновато опустила она голову. — А теперь, я полагаю, вам нужно бежать.

     — Походу, мы провалились в дерьмо намного глубже, чем я думал, — с иронией отреагировал на происходящее Кобелев.

     — Все, уходим, — схватив за руку Пронина, Пушкина пошла к выходу.

     — Настя, пока не поздно, можно все исправить, одумайся, — попробовал вразумить свою бывшую подругу Пронин.

     — Нечего здесь исправлять, время для этого уже давно прошло! — холодно ответила та.

     — Да пошли уже! — настаивала Пушкина, дернув ещё раз за руку Пронина. — Что ты с ней разговариваешь? Она подставила нас!

     Антон нехотя поддался на уговоры Ирины и медленно стал выходить за ней из здания, при этом не отрывая своего взгляда от Анастасии.

     Шум от приближающихся машин был уже хорошо слышен. Широкие лучи фар прыгали все интенсивнее и начинали освещать церковь. Уходить пешком было бессмысленно, зато бандитский фургон был на ходу. Быстро обшарив лежащие тела головорезов, нашли заветные ключи от машины. Алексей занял место водителя, а Пронин с Ириной сели рядом, заняв пассажирские места. Алексей дал задний ход, а затем, развернувшись, направил грузовик как можно скорее в противоположную сторону от приближающихся огней. Дорога, как и все здесь, была заброшенной: старый разбитый асфальт, плиты, выбоины и прочие неровности.

     Анастасия, выйдя на порог церкви, осмотрелась. Заметив своих сообщников, пребывавших в бессознательном состоянии, она слегка ухмыльнулась. Приложив палец к своему уху, девушка активировала передатчик.

     — Они ушли.

     — Как такое возможно, — раздался по связи сердитый голос Генерала.

     — Антон все вспомнил, — солгала Воронцова.

     — Это проблема. Возвращайся, теперь ими займётся оперативная группа.

     Чтобы не встретиться с теми, кто спешил на помощь противнику, Алексей направил машину по объездной дороге вокруг деревни к выезду на федеральную трассу. ГАЗель на кочках раскачивало так, что временами казалось вот-вот и фургон перевернется. По словам Алексея, это скорей всего было связано с грузом автомобиля, но избавляться от него было уже поздно.

     — Нас подставила не только Настя, — вдруг вспомнил Пронин недавний диалог с Пушкиной. — В этой истории завязаны почти все добринские «шишки».

     На этот раз возражать Антону никто не стал, тем более все логически складывалось именно так.

     — Мне нужно попасть в кабинет отца, нужно вспомнить все...

     — Если Воронцова была права... — размышляла вслух Пушкина.

     — Права, — прервав, подтвердил Пронин.

     — Это значит, ты можешь не вернуться.

     — Хватит устраивать мелодраму, — вмешался Кобелев, — за нами хвост, будем отстреливаться!

     — Чем? — синхронно, с удивлением спросили его друзья, всматриваясь в боковое зеркало автомобиля.

     — В бардачке, я проверил. Там целый арсенал.

     Оружие действительно нашлось серьезное. Два пистолета-пулемёта Узи и один пистолет Пустынный орел (DESERT EAGLE.50 AE CAL). Антон взял израильские изделия, а Ирине достался американец. В обоих боковых зеркалах фургона были видны огни преследующих мотоциклов Урал «Solo-sT», а так же армейский внедорожник-пикап УАЗ-3163 «Патриот» с серьезным вооружением. Как предположительно заметил Антон, внедорожник был оснащен крупнокалиберным пулеметом «Корд», а байкеры обладали ручным автоматическим оружием. Намечалась не просто перестрелка, а серьезный бой. В условиях постоянной тряски, первые выстрелы со стороны нападающих пришлись в борт ГАЗели. Прицеливаться было невозможно, пришлось отстреливаться почти наугад.

     — Леха! Главное не подпускай джип, если он зайдет с фланга, нам конец! — выкрикнул Пронин, высовываясь в окно.

     — Давай не учи, профи! Я надеюсь, ты свою меткость не растерял?!

     Как только дорога стала более-менее ровной, Антон резко выглянул из окна и прицельной очередью поразил переднее колесо преследующего байка. Хлопок! И вражеский мотоцикл совершил кувырок в ближайший овраг, а водителя выкинуло из седла в старый сарай и накрыло поднявшейся пылью.

     — Минус один! — довольно прокричал Пронин.

     Звуки выстрелов от коротких очередей громко раздавались среди мертвых деревенских улиц. Вражеские пули с тупым, глухим звоном врезались и дырявили борта фургона. Особую опасность представляла турель пикапа, стрелок по неизвестным причинам до сих пор не открывал огонь. Алексей, постоянно наблюдая в боковые зеркала, заметил, как из пулевых отверстий что-то обильно высыпалось наружу, но разобрать что именно из-за наступившей темноты он не смог.

     — Что-то не так с грузом! Какой-то песок сыпется из дыр, не могу понять, что! — выкрикнул Кобелев.

     — Главное, чтобы этот песок быстро не закончился, а то без него нас мигом прошьют! — еле слышно донесся голос Пушкиной.

     Вскоре слева показался второй преследователь на мотоцикле. Сейчас гонка шла по грунтовому отрезку дороги, и мотоциклист, выехав на обочину, скорости почти не терял. Это ему позволило зайти с фланга и прицельно расстреливать кабину фургона. Ирина, высунув руку через окно со стороны водителя, прицелившись, метко выстрелила из крупнокалиберного пистолета точно в топливный бак мотоцикла. Двухколесный транспорт моментально вспыхнул и выбыл из гонки, объяв языками пламени своего водителя. Алексей в это время, отклонившись, вжался в кресло, убрав свое лицо от оружия. Ирина облегченно выдохнула, как будто не верила в свое попадание.

     Вскоре показался долгожданный поворот с выездом на шоссе. В этот момент, внедорожник неприятеля протаранил задний бампер ГАЗели. Потом еще раз и еще, пока фургон не развернуло чуть в сторону, как раз при выезде на федеральную трассу. В этот момент Алексей удивил своих товарищей мастерством вождения. Машину потащило юзом по асфальту, но не перевернуло, а наоборот, мало того что транспорт двигался в нужном направлении, так еще и не особо потерял в скорости. Вместе с тем, это не помогло оторваться от преследователей, а позволило им подъехать ближе и прицельно выстрелить из ручного гранатомёта. Снаряд угодил прямо в перевозимый груз, который поднялся клубом мелкого песка, засыпав всех, кто находился рядом. Алексей резко нажал на педаль тормоза и фургон, скрипя, остановился. Вражеский автомобиль вырвался вперед, встав чуть поодаль.

     — Это же героин! — обескуражено произнес Кобелев.

     Полицейские, шокированные происходящим, сидели в кабине подорванного автомобиля, полностью покрытой наркотиком, и осматривали друг друга. Волею судьбы Антон со своими товарищами опять оказался на этом злополучном мосту из прошлого. Сомневаться не приходилось, от них было решено избавиться любым способом. Если провалится план «А», существовал план «Б» и дальше по алфавиту. Зачем тогда было доверять им такое щепетильное дело? «Все из-за Пронина!», — убедил себя Алексей и, переключив коробку передач, нажал на педаль газа.

     — Ты что делаешь? — недоумевал Пронин.

     — Я из-за тебя подыхать не собираюсь! — прокричал тот и переключил рычаг.

     — Пригнитесь!!! — закричала Пушкина.

     Фургон, набирая скорость, ехал прямо на вражеский пикап. Хотя теперь машина была похожа на грузовик с открытым кузовом и покорёженными, неровными бортами, стрелка на спидометре быстро двигалась и достигла цифры, обозначающей сто километров в час. Армейский внедорожник был так же весь в белом порошке, но для стрелка, выглядывающего из боевой башни автомобиля, это не являлось большой проблемой.

     Пулемётная очередь раздалась не сразу, видимо стрелок УАЗа вовремя не сообразил, что происходит. Только когда оставалось несколько десятков метров крупнокалиберные снаряды тут же разорвали крышу кабины бывшего фургона, но большего сделать не успели. ГАЗель врезалась во внедорожник и, подлетев, уперлась кабиной в турель, подняв её ствол вверх. Обе машины, пробив ограждение, повисли на краю моста. Подушки и ремни безопасности сработали как надо, не дав умереть полицейским на месте. Болевые ощущения, а затем слабость и бессилие с новой силой накатило на них, а Алексей даже на время перестал чувствовать ногу, которая в отсутствии контроля опять нажала на педаль газа. Задние колеса фургона со свистом скрылись в бело-голубом дыму, и машина начала выталкивать вражеский джип в текущую под мостом реку.

     Дальше все произошло за считанные секунды. Оба автомобиля перевалились через ограждение и свалились с бетонной переправы в воду. В это время как раз по реке проходила баржа с городскими отходами, следовавшая в пункт переработки мусора. Вражеский джип, ударившись о борт судна, отскочил и упал в реку, а фургон приземлился в груду мусора.

     — Всегда мечтала прокатиться в мусоровозе, — с сарказмом прокомментировала Пушкина, ощупывая ушибы на своем теле.

     — Ну, вот и прокатились, — усмехнулся Кобелев. — А ты везучий, Пронин. Тебя бы вместо талисмана с собой везде брать, — облегченно выдохнув, добавил он.

     — Я вот не пойму, Леха, — через боль размышлял Пронин, — если ты не хотел умереть, че ты погнал прямо под пули?

     — Просто я верю в твою удачу и ее распространение на тех, кто рядом.

     От немного комичного разговора атмосфера между друзьями чуть разрядилась. Покидать машину никто не думал. Хоть автомобиль и был разбит, но слазить с мягкого сиденья желания не возникало, как и перебираться через горы мусора. Зато от жуткой вони спрятаться было некуда. ГАЗель теперь выглядела не как цельнометаллический фургон, а как удлиненный кабриолет. Через пять минут над баржей закружил полицейский вертолет МИ-8, а так как время было позднее, его яркий прожектор немного раздражал. Сопровождение продолжалось, пока баржа не подошла к месту своего назначения. Пронин с товарищами с трудом сошли на берег, и, медленно ковыляя через пристань, вышли к стоянке завода. Где-то рядом послышался гул сирен полицейских машин. Окружение было выполнено быстро и безукоризненно. Еще бы, ловили самых опасных наркодилеров России. Подъехало шесть автомобилей и серый фургон с красной полосой посередине и эмблемой известной силовой структуры, на которых было отчетливо написано «Росгвардия».

     — Ну, вот и все, — разочаровано произнес Пронин.

     — Да ладно тебе, Антоха, я уверен, твой фарт нам поможет, — подбодрил Кобелев и улыбнувшись, подмигнул товарищу.

     — Нас просто слили в унитаз, — расстроилась Пушкина, — и кто? Сам Папа! Не верится, что это происходит с нами.

     У фургона открылись двери, появился полицейский спецназ.

     — Опуститься на колени! Руки за голову! Живо! — через громкоговоритель раздался мужской голос.

     Ирина сидела за столом и взволновано потирала руки. Она никогда не думала, что может оказаться здесь в роли обвиняемой. Обычно ловить преступников было ее задачей, ее обязанностью. «Интересно, о чем будут меня спрашивать? Как мне лучше поступить? Лгать или говорить правду? А вообще, есть в этом хоть какой-то смысл?», — Ирина хаотично отрабатывала свои мысли. В голове девушки преобладал сплошной бардак, она была в замешательстве. Осознание того факта, что Папа предал и подставил их, повергло ее в шок. Столько лет совместной работы, а на деле оказалось, что работала с преступником. Этого просто не может быть.

     В небольшом мрачном помещении, где находилась Ирина, включился дополнительный свет. Входная дверь отворилась, и через порог, друг за другом, прошли два человека представительного вида. Это были незнакомые Ирине люди, оба в строгих черных костюмах, с начисто выбритыми лицами и прической в стиле полубокс. «Скорей всего, ищейки из Москвы приперлись», — подумала Пушкина. Один из следователей, что выглядел намного старше своего напарника, сел напротив девушки и открыл принесенный с собой планшет. Второй прислонился спиной к стене и пристально смотрел на Ирину. Девушка задумчиво встретила его взгляд, а затем посмотрела чуть выше, на маленькое прямоугольное окошечко, прямо под потолком. Снаружи стемнело, второй день пребывания в изоляторе подошел к концу.

     — Капитан ФСБ, Коршунов Макар Петрович, — представился следователь, и повернулся в сторону своего коллеги, — старший лейтенант Мастерских Федор Александрович. Ирина Сергеевна, не буду ходить вокруг да около, скажу прямо, — развернул он к Пушкиной дисплей своего компьютера, — прочитайте, пожалуйста.

     — Хм... — улыбнулась девушка, только начав знакомиться с предоставленным текстом. — Вы хотите, чтобы я сдала своего друга и тогда обвинения с меня снимут. Но ведь измазаться в наркотике это не значит их употреблять или...

     — Послушайте, уважаемая, — влез в разговор Мастерских, — трое наших людей в больнице, двое из них в тяжелом состоянии!

     — Так это были...

     — Представьте себе, да, — прервав ее подтвердил тот. — Прошла информация, что несколько оборотней из вашего участка подрабатывают, продавая наркотические средства. Что вам пообещал Пронин? Времена сейчас вроде как не девяностые, такие дела так легко не проворачиваются.

     — А вам откуда знать? Тоже баловались подобным?

     — Ну-ну, зачем же дерзить, Ирина Сергеевна, — спокойно произнес Коршунов. — Мы же действуем в ваших интересах. Признаетесь, и вы свободны, а вашему другу немного скостят срок.

     — Вы же красивая девушка. Вам бы четвертый раз замуж выйти и родить, наконец, — издевательски улыбнувшись, проговорил Мастерских.

     Ирина опустила взгляд, всматриваясь в грязный стол. «Четвертый раз замуж говоришь?» — подумав про себя, разозлилась она. После последнего развода, Пушкина зареклась выходить замуж, так как, по ее мнению, это было бесполезное занятие. Поначалу кажется, со временем ты сможешь забыть того, о ком так долго мечтал, кого хотел видеть рядом с собой всю свою жизнь. Но после первых бархатных совместных лет ты остываешь и невольно начинаешь сравнивать привычки, недостатки, характер и т.д. Особенно, когда в семье ставится вопрос о детях. Доктора говорили мужчинам лучше стараться, и они старались, очень старались, но хитрость брюнетки все время брала вверх. В итоге — разговоры о лечении, скандалы, развод. Причина такого поведения девушки была проста и банальна, Ирине нужен был второй Антон или близко похожий на него мужчина. «Но так не бывает и никогда не будет, если только в сказке, но в этот придуманный мир мне никогда не попасть», — однажды призналась она себе. «Говорят, время лечит. Так вот, хрен оно там что лечит!», — под влиянием воспоминаний, еще больше вскипятилась она. На этой ноте Ирина прервала свои размышления и безразлично посмотрела на следователей. Те в свою очередь с ожиданием и интересом наблюдали за ней.

     — А не пойдёте-ка вы двое в жопу? Там вам самое место! — злобно заявила Пушкина. — Может, ты хочешь жениться на мне? Сделать меня счастливой? — пристально посмотрела девушка на Мастерских. — Все друзья обзавидуются! Как вы заметили ранее, симпатичная мордашка, отличная фигура с достойными параметрами! — встав со стула, она демонстративно провела руками вдоль своего тела, от шеи до колен. — Молода еще, рожай не хочу!

     — Так! Хватит! — выкрикнул Коршунов. — Ирина Сергеевна, вы же полицейская...

     — Бывшая.

     — Не имеет значение. Держите себя в руках. Вы же не какая-нибудь там девка с улицы.

     — Откуда вам знать?

     — Так, хорошо. Думаю, на сегодня достаточно. Надеюсь, вы подумаете над нашим предложением, а пока я попрошу отвести вас обратно, для того, чтобы вы остыли. Завтра, надеюсь, вы настроитесь и будете более позитивны.

     Коршунов посмотрел на видеокамеру, расположенную скромно в углу, и положительно кивнул. По истечении нескольких секунд в комнату для допроса вошли два конвоира и сопроводили Пушкину в коридор. Старший следователь явно изменился в лице и не скрывал недовольства поведением своего более молодого напарника. А тот, так и не сдвинувшись с места, сконфужено провожал заключённую взглядом.

     Вскоре Ирину доставили в камеру следственного изолятора, где вместе с ней пребывали ее товарищи. Она обвела их взглядом и, прижавшись спиной к стене, скатилась вниз, сев на корточки прямо у порога. Антон, сложив руки за голову, лежал на первом этаже двухъярусной кровати и мечтательно смотрел на железную сетку, слегка прогнутую под весом матраца, над собой. На такой же кровати напротив, лежал Алексей и безмятежно спал. Устало выдохнув, Ирина встала на ноги и подошла к кровати, где лежал Пронин. Воспользовавшись лестницей, она поднялась на второй ярус. Время было позднее, но нервное возбуждение после допроса отгоняло у девушки всякий сон. Оставалось только повернуться набок и смотреть на тень, изображавшую на полу большой клетчатый узор. Это лунные лучи пытались повторить форму решетки, заслонившей окно.

     — Папу видела? — сквозь тишину раздался слабый голос Пронина.

     — Нет. Только, двух ФСБэшников.

     — А зачем он будет так рисковать и нас допрашивать? Он свое дело сделал, — заспанным голосом проворчал Кобелев.

     После обмена короткими репликами повисла пауза и заново воцарилась тишина. Каждый пребывал в своих мыслях. Бежать было некуда, ловушка захлопнулась, оставалось уповать только на чудо, что в настоящее время было большой редкостью, но все же...

     — Кобелев. На выход. К тебе посетитель, — железная затворка в двери открылась и оттуда прозвучал басовитый голос охранника.

     — Кто?

     — Скоро сам все узнаешь, — дверь открылась, и на пороге показались двое полицейских крупного телосложения.

     — Хм, интересно, кого там принесло, на ночь глядя?! — Кобелев лениво встал, потянулся, зевнул и не спеша прошёл к выходу.

      * * *

     В комнате для встреч наблюдалось много столов, похожих на старые школьные парты. Несколько окон и маленькие подзавявшие цветы на подоконниках. Охранники предложили Кобелеву сесть за любой стол, каким ему будет угодно. Ждать пришлось недолго, через некоторое время в помещение вошла пожилая женщина с большой сумкой. Она пристально посмотрела на охранника, тот кивнул ей в ответ и покинул свой пост. Но прежде чем выйти в коридор, он показал женщине открытую ладонь. Алексей понял этот жест так, что у пожилой дамы на все про все есть пять минут. Теперь Кобелев остался наедине с неизвестным посетителем. Он внимательно смотрел на бабушку и долго не мог понять, что с ней не так. Выглядела она лет на семьдесят, большая и сутулая. Передвигалась исключительно с помощью трости, с позолоченной или золотой ручкой, было непонятно. Ее голова была покрыта платком, на плечах лежала тонкая шаль, свисающая на зеленое платье в белый горошек. Алексей остолбенело, смотрел на нее и размышлял, зачем он понадобился данной особе. Но вскоре все его догадки в одночасье рухнули, когда Кобелев присмотрелся к лицу престарелого человека. Оно было сделано очень натурально, сразу и не поймешь, если вообще поймешь, настоящая это личность или нет. Было понятно одно, что под искусственными морщинами, осевшими щеками, треснутыми губами и болезненными глазами кто-то скрывался. Может убийца? Нет, зачем ради него так изощряться, при том что бывший полицейский уже находился вне игры и в его истории все равно никто не поверит.

     Пожилая женщина около минуты безмолвно сидела напротив Алексея, потратив это время на визуальное изучение комнаты. Затем, проверив свою сумку, она достала пакет с яблоками и подвинула к мужчине. В каждом ее движении ткань платья сильно натягивалась, готовая в любой момент разойтись по швам. Да и вообще фигура бабушки больше напоминала не семидесятилетнего пожилого человека, а культуриста со сколиозом. После осмотра помещения она решила начать разговор.

     — Ну, как же ты докатился до такой жизни, сынок? — скрипучим голосом прошептала женщина.

     — Мама?! — опешил Кобелев. Ведь он был детдомовский и никогда не видел и не знал свою мать. Но обдумав сложившуюся ситуацию, быстро сообразил в чем дело и решил подыграть. — Что-то ты припозднилась, мама, время для посещений давно прошло?

     — Заканчивай, Кобелев, лучше обними свою маму и прими от нее эти вкусные, наливные яблочки, — настороженно проговорила та грубым голосом.

     — Слушай мам, а ты давно начала ходить в спортзал?! — продолжал издеваться Кобелев. — Мышцы смотрю, нарастила как у здорового мужика, — неохотно исполняя просьбу бабушки, продолжил он.

     — Кобелев, заткнись и просто слушай! — «женщина» тихо прошептала на ухо мужчине. — Используйте, что найдете во фруктах. Пронин умеет им пользоваться, так что разберетесь. Дальше действуйте по ситуации, если у вас все получится, я свяжусь с вами.

     Алексей, сразу узнал голос собеседника, как только тот перестал притворяться. Ему хотелось закричать, запрыгать от радости, что он сможет сдать полиции этого нехорошего человека. Видите, видите! Это он все устроил, это из-за него я здесь! Но что это даст? Ничего! А только еще больше добавит проблем. Алексей хоть и кипел от ненависти и желания мести, но, если такой человек, как Ухов, вернулся чтобы помочь, нужно использовать любой способ выбраться на волю, чтобы доказать свою невиновность.

     — Можно вопрос? — серьезным голосом произнес Кобелев, остановив уже собиравшуюся покинуть помещение «мать».

     — Давай, — повернулась та и, медленно хромая, вернулась обратно.

     — А че ты в маму Антохи не переоделся, спустился бы к нему во сне в виде ангела? У него в последнее время с этим проблемы, он мог поверить тебе на слово?

     — Смешно, умник ты наш. Вообще, Алексей, ты должен быть рад, что к тебе мама приехала, — как-то черство произнес переодетый Константин и резко обнял своего подставного сына.

     — Моей радости нет предела, — задыхаясь в объятьях матери, еле произнес Кобелев.

      * * *

     К удивлению сокамерников, Алексей излучал уверенность и не скрывал своей улыбки. Он ходил вдоль камеры, туда и обратно, и о чем-то раздумывал. Антон, пребывая под впечатлением от настроения своего товарища, подозрительно наблюдал за ним. Ирина также была немного озадачена. Недавно ее коллега проклинал всех и почти сутки безразлично спал, но после недавнего загадочного свидания, внезапно исцелился.

     — Ну, давай рассказывай, кто тебя так преобразил? — с любопытством, иронично спросил Пронин.

     — Мама, — довольным тоном просто ответил Кобелев.

     — Кто? — засомневавшись, переспросил Пронин. — У тебя же…

     — А теперь есть! — Алексей продолжал ходить туда-сюда по помещению, изображая довольный вид.

     — Кобелев, с тобой все в порядке? Что там произошло? — занервничала Пушкина.

     — Лучше вам не знать. Позже спросите Ухова сами.

     — А причем… Он здесь? — голос Пронина отдавал напряжением.

     — Был здесь, — ответил Кобелев. — Вон, передал нам витамины, здоровье поправить, — он сел к себе на кровать и открыл презент с фруктами, затем добавил: — Хм, я так понимаю, нам придётся съесть все яблоки?! А в них мы найдём... В общем, что-то найдем. Солдафон сказал, что ты поймешь, как с этим обращаться.

     — С каких пор, ты стал доверять Ухову? Он же, как ты там говорил, ФСБэшник проклятый, гнилой человек и так далее, — нахмурившись, с издевкой припомнила Пушкина.

     — Говорил, — признал тот, — но я всегда верил в Антохину удачу. И вот, ситуация изменились. Теперь, нам надо бежать отсюда и доказать нашу невиновность, — вдохновенно излагал Кобелев.

     — Тебя напоили что ли? — не выдержал Пронин и, вырвав из рук Алексея пакет, заглянул в него. — И правда яблоки…

     — Я предполагаю, что в одном из них что-то спрятано…

     — Ну, если Ухов что-то замыслил, то твой бред вполне вероятен, — задумчиво произнес Пронин.

     — Антон?! — удивленно воскликнула Пушкина.

     — Подумай сама, Ирина. Ухов каким-то образом встречается с Лехой…

     — Переодетый в мою мать, — серьезным тоном добавил Кобелев.

     — Да, переодетый, — призадумавшись, едва не сбившись с толку повторил Пронин, но быстро собрался, — так вот, да еще и встреча была назначена в неположенное время. Передает фрукты, предположительно напичканные… не знаю пока чем, — пристально посмотрел он на одно из яблок. — Значит, возникла ситуация, когда ему опять потребовалась наша помощь. Но нужно ли нам бросаться в объятья своему спасителю? Ухов опять что-то замыслил, а мы и так в полной заднице…

     — Антоха! Да мне плевать, что этот солдафон там себе надумал. У нас появился шанс свалить отсюда и попробовать доказать нашу невиновность, — в полном недоумении высказался Кобелев.

     — Согласна, надо попробовать, — неожиданно поддержала Пушкина, — здесь нас все равно сгноят, а так, у нас появится возможность хоть что-то исправить, — задумчиво посмотрела она Антону в глаза, но в ответ ощутила лишь слабый энтузиазм.

     Нагрызая яблоки, Алексей пристально смотрел на Антона и нарочно чавкал. Тот, поддавшись давлению, взял фрукт и лениво начал его надкусывать, тем самым показывая, что он не верит в успех задуманного мероприятия. Ирина молча наблюдала за мужчинами и обдумывала действия как разрядить обстановку.

     — Антоха, послушай, а тебе не кажется странным, что нас поселили всех вместе? Где это видано, чтобы в одну камеру заключали под стражу людей разного пола? — не унимался Кобелев, пытаясь достучаться до своего товарища. — Мне кажется… Ах ты ж, — прервался он, от резкой боли прикрыв рот рукой. — Как это вообще возможно сделать!

     Через откусанную часть яблока был виден черный метал и маленький мигающий маячок. «Ха, а знания Антохи и не пригодились. Всего то, нужно было правильно попасть зубом», — сыронизировал Кобелев. В этот момент погас свет, и все погрузилось во мрак. Каждый невольно замер в темноте, ожидая чего-то. Дыхание сокамерников по камере было ровным и еле слышным. Вдруг послышался стук с наружной стороны стены. Звуки имели разный интервал, где-то повторялись со строгой очередностью, а где-то между ними прослушивалась короткая пауза.

     — Так, быстро все к двери! — скомандовала Пушкина.

     Оттащить кровать или стол, чтобы использовать для прикрытия, было невозможно, так как они были прикреплены к полу. Двигать можно было только тумбочки, которые, если произойдет взрыв, мало чем могли помочь. Оставалось прижаться к противоположной стене и ждать. По коридору уже вовсю разносилась ругань и вопли других заключенных. В ответ, со стороны охранников, раздались звонкие удары дубинками по кованым дверям. Конвой не спеша приближался, шум от перепалки становился все громче.

     Оказавшись на перепутье, Антон, Ирина и Алексей не знали, как им поступить. С одной стороны, правоохранительные органы, с другой, непонятно кто за стеной. Ухов? Может быть! Но никто не был наверняка в этом уверен. Все изменилось, когда послышались глухие хлопки, и толстая бетонная стена, ровно вырезанная по краям, рухнула, открыв выход на волю. Оттуда, на фоне лунного света, показались черные силуэты экипированных вояк. Их лица были скрыты под специальными шлемами с забралом, а сбоку на уровне виска горели красные светлячки. У бывших полицейских резко обострились все инстинкты, подготавливая их к схватке за свою жизнь.

     — Быстро, все в машину! Дважды повторять не буду! — сказал один из появившихся бойцов.

     Вскоре, подъехал большой автомобиль. Из-за темноты, он был похож на черный квадрат, из которого тянулись тонкие, красные лучи. Один из них рисовал маленькую точку на лбу Алексея. Слегка струхнув и подняв руки вверх, он показал пустые ладошки. Но после еще одной команды от незнакомого бойца: «Тебе что, особое приглашение нужно?», быстро проследовал за своими товарищами и оказался внутри фургона.

     В это время, дверь камеры открылась, и внутрь помещения вбежали пара охранников. От неожиданности они чуть застыли на месте и не успели вовремя достать свое табельное оружие. Вражеские пули еле слышным свистом сразили их обоих, ранив одного в ногу, а другого в плечо. Затем, неизвестные бойцы быстро забрались внутрь фургона и закрыли за собой двери. Машина резво рванула с места, и пассажиров сильно качнуло в сторону, но специальные поручни помогли им уберечься от падения и давки.

     В салоне автомобиля сильно трясло, а хорошо слышимые с внешней стороны глухие тупые звуки держали всех в напряжении. Антон пытался присмотреться к своим соседям, сидевшим напротив. Тусклый оранжевый свет мало помогал ему в этом, но экипировку элитного армейского подразделения спецназа можно было рассмотреть хорошо. Пусть незнакомцы и не имели опознавательных знаков, на убийц, подосланных Генералом, они похожи не были. Вскоре колебания стали намного мягче, и мутное освещение сменилось на достаточно яркий, холодного оттенка свет. Наступила тишина, разбавляемая рычанием двигателя автомобиля.

     Салон был оборудован восемью мягкими сиденьями, расположенными вдоль стенок от входных дверей, по четыре с каждой стороны. Алексей, как и Антон с Ириной сидел между спецназовцами и обескураженно оглядывался вокруг. Салон не имел окон и был обшит мягкой тканью белого цвета.

     — Мужики, а куда едем? — нарушил молчание Кобелев, нервно улыбнувшись.

     Спецназовцы и не думали отвечать, продолжая безмолвно сопровождать бывших заключенных, держа оружие готовым к бою.

     — Ваш командир Ухов? — продолжил Пронин.

     Как оказалось, это был правильный вопрос. Один из бойцов, сидевший напротив Антона, положительно кивнул ему головой. Увидев это, Алексей тут же расслабился и облокотился на спинку сиденья. Ирина же, уперев локти в колени и обхватив голову руками, вообще не проявляла интереса ни к чему происходящему. Путешествие при полном молчании продолжилось еще некоторое время, пока фургон не остановился.

     — Приехали! — скомандовал спецназовец и открыл дверь наружу.

     Антон, обменявшись многозначительными взглядами со своими товарищами, первым прошел к выходу.

     — Думаю, местность вам знакома, дорогу найдете сами! — добавил военный и закрыл дверь.

     Свет от луны, даже несмотря на позднее время, хорошо освещал округу. Местные окрестности бывшим полицейским и в правду были знакомы, даже узнаваемы.

     — Какой-то замкнутый круг, — ухмыльнулся Кобелев, — как будто мы бегуны-марафонцы, не знающие дистанцию, сделали лишний крюк и вернулись обратно.

     — Так, давайте оставим сарказм и побыстрее уберемся с дороги, — осматриваясь по сторонам, сказал Пронин, — Похоже, теперь здесь наше временное убежище.

     Армейский внедорожник был уже совсем далеко. Он маленькой точкой двигался по шоссе, которое тянулось змейкой и уходило в даль, в глубину леса. Сделав последний вираж, машина скрылась за плавным поворотом.

     В это время суток идти по тропинке было небезопасно, деревья стояли вокруг плотными рядами, загораживая и создавая своими ветками еще большую темень. Окружающая темнота не вселяла уверенности в выборе правильного пути, а скрип или треск, раздающийся то здесь, то там, еще больше навевал жути.

     — Антон, — идя следом, прервала молчание Пушкина, — почему ты хотел остаться в СИЗО? Ты не веришь, что мы сможем разгрести это дерьмо?

     — Верю, — после недолгой паузы ответил тот, — я не верю Ухову.

     — Никто не верит, — вмешался Кобелев, идущий замыкающим, — но все же он выполнил твою просьбу. Да, этот солдафон еще тот хитрожопый тип, никто не спорит, просто нам нужно использовать каждую представившуюся возможность, чтобы засадить этих тварей, которые подставили нас.

     — Какие мы стали грозные, уверенные в себе, — спародировала восхищение Пушкина, — куда это только все подевалось, когда ты оказался под прицелом? Сразу руки поднял, готовый всех сдать с потрохами.

     — А, я понял, — злорадно хихикнул Кобелев, — почему ты злишься. — Это все из-за допроса? Задели за живое? Дай-ка подумать, — умышленно пощупал он свой подбородок, — знаю, четыре раза замужем и ничего…

     — Ах ты ублюдок!!! — подняла крик Пушкина. — Это твоих рук дело? Ты сказал этим олухам? Да я тебя…, — замахнулась она на Алексея.

     — Да вы совсем озверели, что ли?! — Пронин схватил руку Ирины и прижал девушку спиной к себе. — Возьмите себя в руки быстро! Мы и так в полной заднице, не хватало нам еще разлада между собой! — он строго посмотрел на Алексея.

     Тот, подняв руки вверх и согнув их в локтях, показал пустые ладони: «Ты это ей объясняй, мы теперь на равных, без всяких званий и должностей! Могу и ответить!», — боязливо произнес тот.

     — Ну, давай! Попробуй! — дергалась в объятьях Антона девушка, пытаясь ногами достать обидчика.

     — Успокоились!!! — громко крикнул Пронин. — Алексей! Ирина! Вы же сами говорите, что хотите разобраться с Папой, Генералом и с остальными их сподвижниками. Так что давайте, как говорил один известный кот из мультфильма, жить дружно.

     Взяв обещание с товарищей, Антон отпустил Ирину и продолжил путь. Конфликт был исчерпан, в темный лес опять вернулась тишина, изредка разбавляемая скрипящими, трещащими звуками. Наконец, они добрались до дома, на крыльце которого их встретила охрана, состоящая из двух полностью экипированных бойцов. Они оружием указали на входную дверь, проводив взглядом гостей. В гостиной на мягком диване сидел Константин и задумчиво всматривался в монитор ноутбука, расположенного рядом на столе. Он был одет в армейский свитер с нашивкой государственного флага на левом плече, и в обычные синие джинсы.

     — Привет, мам! — съязвил Кобелев, смелым шагом войдя в комнату и разместившись в кресле, напротив.

     — Вы немного задержались, — посмотрев на ручные часы и не одарив взглядом вновь вошедших, безразлично ответил тот. Просматриваемые файлы в компьютере вызывали больший интерес.

     — Уж извини, претензии предъявляй своим бойцам, — серьезным тоном заявил Пронин, сев с Ириной с другого края дивана.

     — Да, — закрыв монитор ноутбука, выдохнул Ухов, — наломали же вы дров, — измерил он взглядом вновь прибывших.

     — Ты бы варежку захлопнул, солдафон! Избавиться от нас не получилось. Восхитился нашей живучестью и подумал, а почему бы мне еще раз не воспользоваться ситуацией. Но только учти, когда будешь вновь планировать наше убийство, в этот раз не облажайся.

     — Действительно, — широко улыбнувшись, подтвердил тот, — я восхищен, и поэтому хочу поручить вам еще одно задание.

     — Не знал, что мы уже работаем на федералов, — недоверчиво возразил Пронин.

     — К большому моему сожалению, это невозможно, особенно, после того как вы недавно троих наших отправили на больничную койку.

     — Кстати, как они? — сочувствующе поинтересовалась Пушкина.

     — Выживут, их жизням ничего не угрожает.

     — Как вообще там оказались российские спецслужбы?

     — Вы думаете, что про нашу операцию знают все в органах? Это очень щекотливое дело, которое нужно уладить быстро и без привлечения лишних ресурсов. Вашу подставу организовали по просьбе очень влиятельных людей, а вернее одного взбесившегося иммигранта, которого вы ограбили. Надеюсь, вы Коршунову и Мастерских ничего лишнего не ляпнули?

     — Не беспокойся, пока ты можешь спать спокойно, — поддев, отшутился Кобелев. — Давай, колись, зачем нас вытащил?

     — Я же уже сказал, мне нужна ваша помощь.

     — Как в тот раз? — подозрительно спросила Пушкина.

     — Я свою часть сделки выполнил, — парировал Ухов, — разве не так?! Ну, а теперь, вы же хотите завершить начатое? И вывести всех на чистую воду? По нашей информации, за всем происходящим в городе стоит Генерал, а помогает ему, как вы уже знаете, ваш любимый Папа.

     По молчаливым лицам собеседников Константина угадывалось их недоверие. Тем не менее, они больше не задавали вопросов и были готовы слушать. Сейчас Ухову нужно было правильно выставить свои сети и поймать богатый улов.

     — Нам нужно проникнуть в главный офис «Домино» и скачать очень важную информацию о месте нахождения «инкубатора», — раскинув руки в стороны вдоль спинки дивана и сложив ногу на ногу, Ухов всем своим видом выражал уверенность.

     — Чего!? — с недоумением отреагировал Пронин.

     — Кстати, тебе, Антоша, будет очень интересно побывать в офисе своего отца. Может быть, и память восстановишь.

     Чтобы не получить бессмысленный ответ, Антон, вопросов по поводу своей памяти Константину задавать не стал. Сейчас все его мысли были сосредоточены на будущем предложении Ухова. Возможность раскрытия тайн своего прошлого в одно мгновение, стало чуть ли не самым главным в его жизни.

     — Видите, как все удачно для вас сложилось, — с довольным лицом, Ухов сложил руки под голову, — раскроете дело века, поможете родине, вернетесь на работу.

     — В чем будет заключаться ваша помощь? — уверенно спросил Пронин.

     — Связь, обеспечение прикрытия и мое личное присутствие во главе группы.

     Антон в поисках решения обвел взглядом своих компаньонов. Ирина, сложив руки у подбородка, задумалась, сфокусировавшись на чем-то. Алексей, усмехнувшись, протер руками лицо и, откинувшись на спинку кресла, уставился в потолок. Все понимали, что особо выбора нет. Отказаться — значит пуститься в бега, рано или поздно быть пойманными, и сесть в тюрьму, возможно пожизненно. Согласиться — означало риск очередной подставы, раскрытие дела, возвращение на работу, может быть материальная помощь от правительства. Плюсы были очевидны, по крайней мере, для Антона. Единственное, что его тяготило, так это воспоминания. Какие они будут? Добрые, поучительные, радостные или горькие, жуткие, злые? А может оставить все как есть? Ведь пока и так жилось неплохо! Вполне вероятно, пути уже назад не будет и вернуться обратно к реальности не получится, тогда все наши старания сведутся на нет. Антон зажмурил глаза и чуть встряхнул головой. Но если все получится…, попробовать стоит!

     — Согласен! Давай сделаем это, — уверенно сказал Пронин.

     — Все это попахивает очень большим кидаловом, — внимательно посмотрел Кобелев на офицера ФСБ, — но я с Антохой.

     — Значит, решено, — равнодушно поддержала Пушкина, — какой план?

      * * *

     Высотное здание возле центрального парка Добрино служило главной бюрократической базой корпорации «Домино». Здесь проходили все банкеты, вечеринки и праздники компании. Тут обитал как офисный планктон, так и начальство в дорогих кабинетах. Строение имело высоту в тридцать этажей с большим пентхаусом под крышей. Это и был главный офис генерального директора, в который нужно было проникнуть. После трагической гибели старшего Пронина прошло уже довольно-таки много времени. Код электронного замка от кабинета должны были поменять, но так как Антон был объявлен преступником, вполне вероятно, что за главным рабочим местом главы крупного объединения давно налажена слежка.

     — Мы не шпионы по внедрению в стан врага, мы оперативная группа по его уничтожению, — отвечая на очередной выпад Кобелева, спокойно отвечал Ухов. — Поэтому, для того чтобы не тратить лишние ресурсы, я решил опять вас завербовать. Тем более, как ты ранее выразился, ваша удача и живучесть поражает.

     Разработка плана шла уже третий час. Огромная схема здания, любезно предоставленная Константином, была вся исписана карандашом и занимала весь стол. Постоянно рисовались новые схемы и накладывались на старые, но к четырем часам утра было найдено решение, устраивающее всех.

     Как только выглянуло солнце, и первые лучи прорвались сквозь мутные стекла, Пронин лениво открыл глаза. Придя в себя после беспокойной ночи, он обратил внимание на Ухова, который усердно что-то чертил и обводил несколько раз на еще разложенной схеме. Кобелев, громко храпя, медленно сползал с кресла, а Пушкина, как и в прошлый раз, спала, приложив голову к плечу Антона.

     — Уже проснулся?! — заметил Ухов, с улыбкой, посмотрев на Пронина. — Не, не вставай, — показал он жест рукой «стоп», указав глазами на спящую Ирину. — Пусть спит, а мы пока поговорим, а то, по-видимому, скоро наш любопытный детектив проснется, — офицер ФСБ перевел свой взгляд на Алексея. Тот уже почти всем телом лежал и спал на полу.

     Антон согласился и кивнул ему в ответ, позволив себе расслабиться, посмотрев на Пушкину.

     — А вы хорошо подходите друг другу, — начал разговор Ухов, продолжив обводить карандашом согласованный план на схеме и добавляя в него новые элементы.

     — Ты вообще в курсе, Константин, что контора «Домино» хорошо охраняется, и я сейчас даже не про здание? — проигнорировав реплику Ухова, спросил Пронин. — Да нас туда за километр не подпустят. Там только забор около пяти метров, а потом еще полтора километра парковая зона до центрального входа. Надеюсь, у тебя есть идеи?

     — Вся их система защиты — одно сплошное недоразумение. А по поводу идей, есть одна мыслишка, — немного подумав, ответил тот. — Электростанция, которая питает весь комплекс находится за периметром, в технической зоне, возле гаражей. Если ее повредить, диспетчерская вызовет специалистов для устранения проблемы.

     — Для того чтобы повредить сеть, нам сначала нужно перескочить через пятиметровый забор.

     — На счет этого не беспокойся, — уверенно ответил Ухов. — Я же сказал, что для выполнения задания обеспечу нас всем необходимым. Об этом можешь не беспокоиться. Давай лучше поговорим о тебе.

     — Обо мне?

     — То, что ты найдешь в офисе у своего отца, изменит твою жизнь до неузнаваемости, ты готов к этому?

     — Еще пока не знаю, — с сомнением ответил Пронин.

     — Приготовься к тому, что ты можешь не принять себя настоящего, но самое главное, когда к тебе вернется память, не забудь воспользоваться средством, которым я поделился в знак своей благодарности за сотрудничество.

     — Ты же в курсе, что здесь происходит? — насторожившись, подумал в слух Пронин, нащупав рукой у себя в правом кармане маленький продолговатый флакон.

     — Ты скоро сам обо всем узнаешь, — закончив чертить, с довольной улыбкой от проделанной работы, Ухов выпрямился и встал над схемой.

     — Что за средство?

     — Поможет закрепить память.

     Больше Антон ничего спрашивать не стал, так как все равно ничего бы не понял. И так, от полученной информации голова шла кругом, а здесь еще мистика вперемешку с генетикой подтянулась. Сомнений становилось все больше, а уверенности в сделанном выборе все меньше. Но, несмотря на риск, он был готов к этому, со всеми вытекающими последствиями. Вопросы: «Кто я? Как с этим связан отец? Чем занимается Генерал? И насколько во всем этом увяз Папа?», манили своей загадочностью, и, как надеялся Антон, скоро будут разгаданы. Главное — выжить и вернуться в реальный мир.

      * * *

     Когда наступила глубокая ночь, на территории главного офиса корпорации потухли основные фонари, которые с восьми часов вечера и до полуночи полностью освещали всю местность не хуже, чем в дневное время. Остался свет только от прожекторов охраны, которые освещали скрытые темнотой участки и контролируемые въезды и выезды. Дул слабый ветер, разнося по парковочным местам мусор из недавно опрокинутого собакой мусорного ведра. Животное — овчарка Джек — принадлежал охране и всегда был сытым, но иногда он любил засунуть морду в мусорный бак и разворотить его для удовольствия, за что постоянно получал справедливый пинок от хозяев, но это наказание его нисколько не смущало.

     Один из охранников, только что давший смачного пинка Джеку за очередное разорение мусорки, посмотрел вверх. Откуда-то издалека ему послышался странный звук, похожий на крутящиеся лопасти вертолета, но опознавательных огней нигде не было видно. «Видимо, далековато отсюда летит», — подумал он и, сплюнув куда-то на кусты, пошел к своим коллегам, поближе к свету.

     В самом центре огражденной территории стоял небоскреб компании. На его крыше горело несколько красных маячков. Этого было вполне достаточно пилотам вертолета для ориентира. Со слов Константина, данная винтокрылая машина является одной из перспективных российских разработок, быстрая, маневренная и малошумная. Ее серийное производство должно начаться в ближайшее время, сейчас это опытный образец, который проходит свое боевое крещение. «В данную минуту мы являемся, можно сказать, первопроходцами», — с улыбкой на устах заявил офицер ФСБ.

     — Ты решил нас сразу угробить, еще не начав задание, — пожаловался Кобелев, всматриваясь в окно.

     — Не беспокойся, Леша, машина надежна, ты лучше подумай, как приземляться, будешь!

     Транспортник плавно завис над крышей здания. Константин открыл дверь и подмигнул Антону, намекнув, что его время настало. Приготовление к высадке прошло быстро. Пронин, как в последний раз посмотрев на своих друзей, одобрительно кивнул им и начал спуск. Ирина тут же прижалась к окну, беспокойно наблюдая за действиями дорогого ей человека. Твердо встав на ноги, он отцепил крепление и махнул рукой. Вертолет продолжил движение, накренился и растворился в темноте. Очередная шпионская операция началась.

     Вскоре пилот воздушного судна дал команду приготовиться. Ухов, сосредоточившись, проверил у компаньонов инвентарь, улыбнулся и выпрыгнул наружу.

     — Э-э! — возмутился Кобелев. — Мы так не договаривались.

     — Давай, давай, сейчас! — в приказном порядке раздался голос из кабины.

     Ирина, глубоко вздохнув, подошла к открытой двери и выпрыгнула в ночную мглу. Немного погодя, настроившись и собравшись духом, за ней проследовал Алексей.

     Экипировка, предоставленная Константином, имела специальное предназначение для операций подобного характера. Добавляла спецназу бесшумности, скрытности и внезапности при проведении штурма или подавлении огневой точи противника. Как только Ирина оказалась в свободном падении, она нажала кнопку, расположенную на левом плече. Из рюкзака на спине мгновенно выросли крылья, а по обеим сторонам показались тросики с кольцами. С помощью их, девушке предстояло управлять этим своеобразным парапланом. В теории Константина все было легко и просто, но, как издавна известно, на практике проявились заметные отличия.

     От переполняющих эмоций, Ирина, как и Алексей, кричали во весь голос, благо их рев глушил шлем с кислородной маской помогающий лучше переносить полет. Выпрыгнув из вертолета, Ирина и не могла подумать, что будет так далеко и высоко от точки сбора. Городские огни помогали ориентироваться и направлять параплан к цели. Тревога и страх медленно отступали с каждым уверенным движением и несложностью планирования. Преследующий ее Алексей был напряжён, скован. Для него это был первый полет в открытом пространстве, присутствие сильного волнения не покидало его. Хоть он и не видел своих сообщников, зато черное здание с красными огнями на крыше указывало ему верный путь.

     Территория корпорации «Домино» имела круглую форму и четыре пункта пропуска с каждой стороны света (севера, юга, запада, востока). Нужно было попасть в северо-западную часть, где находилась электростанция, питающая весь комплекс. Хорошим ориентиром служили огни от прожекторов, отмечающие местность для приземления. Большие размеры данной области и отсутствие освещения делали высадку почти не заметной.

     Чтобы попасть на место сбора, Ирина, плавно опускаясь на землю, облетела здание и сильно нажала на маленькие рычажки внутри колец. Через несколько секунд ее резво дернуло чуть вверх, из только что действующего параплана сформировался парашют. Конструкция оказалась очень гибкой, но крепкой. Она состояла из трубок, которые без труда превратились в каркас, изобразив небольшую медузу (купол). У Ирины были подозрения, что через них циркулирует воздух, но проверять не стала, главное, что все сработало, и она осталась жива.

     После приземления где-то в кустах, девушка услышала резкий хруст и обратила внимание на брыкающуюся тень. В связи со слабым присутствием света, очертания силуэта не просматривались, но шум от шелеста веток слышен был хорошо. Освободившись от парашютной системы, Ирина смогла незаметно приблизиться к Кобелеву, который неудачно сманеврировав, зацепил крону дерева. Его парашют увяз среди веток, таким образом, скрыв своего обладателя от чужих глаз.

      * * *

     В это время Антон спешил к входной двери в кабинет управляющего компанией. Миновав площадку для парковки воздушного транспорта, он обратил внимание на выпуклое строение похожее на мини-ангар. Крыша пентхауса плавно опускалась вниз, врастая в бетон. Стоило предположить, что это был всего лишь выход на посадку. На крыше находился прикрепленный к тонкой стальной штанге маленький самолет, советский штурмовик второй мировой. Ветер слабо, бесшумно раскручивал его пропеллер. Антон замедлил шаг, ноги потеряли твердость, в глазах потемнело. Ухудшение самочувствия прошло почти мгновенно. Только вокруг слегка все двоилось, словно реальность накладывалось на прошлое. Рисунок был не четким, маленький Антон играл тем самым самолетом с крыши, а высокая трава скрывала его почти полностью, оставив открытой лишь его маленькую голову. «Только не сейчас, не сейчас, еще рано», — умолял свой мозг Пронин, пытаясь взять себя в руки, приложив ладони к вискам. Видение сжалилось, отступило, и зрение нормализовалось. Перед собой он увидел стеклянную дверь, а чуть в стороне, настенный электронный замок — сканер.

     Антон, придя в себя, еще раз проверил выданную Константином экипировку. Боевой костюм, хоть и не полный комплект, сидел хорошо. Удобная и легкая, совсем не сковывающая движений специальная одежда. Шлем и бронежилет отсутствовали, зато остальные элементы защиты были в порядке. Щитки в области плеч, локтевых и коленных суставов, бедер, паха, все находились на своих местах. Выдохнув, Антон подготовился и активировал замок. Наклонившись к двум появившимся зеленным огонькам, он замер и по шире открыл глаза, ожидая окончания сканирования.

     После раздался писк, и входная дверь-купе отошла дальше по прозрачной стене. Внутри, кроме ведущей вниз лестницы ничего не было. Спустившись по ней, Антон очутился в гостиной. Справа, сквозь стеклянную перегородку, наблюдался небольшой бассейн. Слева, две двери, одна из которых была чуть приоткрыта. «Скорей всего она и ведет в кабинет отца», — подумал Пронин. «Но для начала, не мешало бы осмотреться». Помещение было больше похоже на полноценный президентский номер. Богатая мебель, дорогие картины, висевшие на стенах, роскошный диван и кресло напротив большого, с плоским экраном, телевизора. Здесь было все для удобства работы и отдыха. Смотря на окружающую обстановку, Антон чувствовал, как мурашки пробегают по его коже. Ожидание наступления воспоминаний вперемешку с волнением постепенно усиливалось, заставляя мужчину торопливо принимать решения. Пронин дрожащей рукой оттолкнул от себя приоткрытую дверь, и перед глазами мгновенно промелькнули забытые события. Кратковременные объемные картины прошлого возникали при каждом увиденном предмете в помещении. От наступившего головокружения мужчину повело влево, затем вправо. Нужно было сосредоточиться, поймать равновесие. Антон нашел опору в виде спинки стула, и видения ударили с новой силой. В области висков возникла жуткая боль. Антон схватился за голову и, шатаясь из стороны в сторону, бродил по комнате, руша все на своем пути.

     Вскоре мучения прекратились. Тусклый свет, освещавший кабинет, сменился на свежий, дневной. Шторы были открыты, на мансарде лежал снег, а на чистом голубом небе красовалось яркое солнце. Повернувшись к рабочему столу, Антон увидел своего отца, молодого и жизнерадостного. Он сидел в офисном стуле и, клацая по клавиатуре, смотрел в экран монитора.

     — А, Антон! — Александр Игоревич Пронин, поднял голову и его хмурый вид выдал улыбку.

     Антон осмотрелся, рядом никого не было. Потом измерив себя взглядом, он заметил, что был одет в белую пижаму и сланцы.

     — Ну, ты чего как не родной? Давай присаживайся! Есть разговор. А, ну да, ты же не знаешь, вернее не помнишь меня, — старший Пронин, подошёл к юноше и помог ему присесть в мягкое кресло.

     Сказать Антон ничего не мог. Он потерял дар речи, хотя все воспринимал и понимал замечательно. Тело не слушалась, словно его туловище кто-то дергал за ниточки, а он все послушно исполнял.

     — Ну, так вот! Я изобрел для тебя очень важную вещь. Твой мозг умирает, но я выяснил почему…, — Александр Игоревич радостно сопровождал свою речь жестами, размахивая руками. — Я изготовил сыворотку, она поможет тебе, — показал он указательный палец, направленный вверх, сигнализируя «Внимание!», — Вылечит и заставит твой мозг работать правильно.

     Когда глава «Домино» закончил монолог и направился обратно к своему рабочему месту, к нему в кабинет вошли два очень знакомых персонажа.

     — Александр Игоревич? — подозрительно спросил Быстрикин. — Мы думали, что поняли друг друга, — указал он глазами на Генерала, стоящего рядом. — А вы продолжаете экспериментировать с мозгами экземпляра номер один!

     Удивлению Антона не было предела. Беглый диктатор и бывший командующий спецотрядом полиции уже давно знают друг друга. Если верить информации, предоставленной Уховым, то можно предположить, что эти двое и были людьми «Х», раньше работали на правительство и стояли во главе программы «Амфибия», а в Добрино пребывали под прикрытием. Когда проект закрыли, ушли со службы, но своих амбиций не оставили. «Двойные агенты, значит!», — ухмыльнулся Антон, осматривая одежду неприятелей (строгие черные костюмы, лакированные туфли и соответствующие стилю очки). Так же, можно было заметить, что Христенко и Быстрикин в прошлом обладали спортивными подтянутыми фигурами и выглядели представительно. В настоящее время, они больше походили на располневших бегемотов.

     — Но я нашел решение! — с восторгом сообщил старший Пронин. — Я могу спасти его, их всех!

     — Постойте! — успокоительно проговорил Христенко. Его речь, тогда еще отдавала сильным акцентом, но слова разобрать позволяла. — Давайте для начала успокоимся, — он подошел к юному Пронину и сел чуть поодаль, не сводя с него глаз. — И каким образом вы остановите необратимое, мы же все перепробовали и ничего?

     — Сыворотка поможет, — уже не с таким торжеством ответил Александр Игоревич и сел за свое рабочее место. — Я исправил ошибку в формуле, теперь его мозг получит недостающий элемент.

     — Не получит! — категорично заявил Быстрикин, уперев кулаки в бока. — Этот экземпляр слишком похож на человека…

     — Он таковым и является! — повысив голос, резко встал смета старший Пронин.

     — А с вами никто и не спорит, — невозмутимо отреагировал тот. — Только в нашем деле нам умные клоны не нужны.

     «Клон!!! Да, что он несет?!», — возмутился Антон. От услышанного, его охватила ярость. Безумные мысли гнали мужчину накинуться на лжецов и порвать их на куски. Но двинуться было невозможно, аватар не подчинялся командам.

     — Нужны солдаты, исполняющие приказы беспрекословно, — продолжил Христенко. — Или вы решили не исполнять контракт? Тогда будьте любезны заплатить неустойку. То есть больше половины вашего состояния.

     — Моя компания не какая-то контора с улицы, а серьезная организация. Я всегда следую согласно заключенным договоренностям, — нахмурился старший Пронин. — Просто не думал, что вам нужны безмозглые киборги. Тем более, в нашей с вами заключенной сделке ничего не сказано о клонах.

     — И вы знаете почему! Иначе мы нарушили бы с вами законы нашей страны.

     — А разве это не так?

     — Мы работаем над защитой нашей страны! — пафосным, гордым тоном ответил Быстрикин. — Политическая ситуация сейчас не стабильна и постоянно меняется. Мы окружены врагами. А если завтра война? Нам нужно оружие, способное дать достойный отпор интервентам!

     — На нас нападают?! — иронично, риторически прокомментировал старший Пронин. — У России есть армия, способная нас защитить…

     — Вы, наверное, немного не поняли, о чем идет речь, — спокойно парировал Христенко, — мой коллега имел в виду локальные войны, где напрямую затрагиваются международные интересы нашей страны. Там нам и нужны «суперлюди», — показал он кавычки руками, — о них никто не будет знать, вспоминать и оплакивать. Они будут способны выполнять сверхсложные задачи, возможно даже без потерь, тихо и незаметно для врага.

     — А про армию вы слегка преувеличиваете, товарищ Пронин, — добавил Быстрикин. — Может она через десяток лет и будет одной из самых боеспособных армий в мире, но не сейчас. В завершение скажу, что мы цацкаемся с вами лишь благодаря уму, которым вы обладаете и предыдущей успешно завершённой между нами сделке.

     — И поэтому, нам от вас нужен товар, живой, здоровый и обладающий улучшенными характеристиками по сравнению с обычным человеком. Вы понимаете, о чем я, — Христенко поудобней расположился в кресле и, сложив пальцами ромб, продолжил, — я все понимаю, вы растили этого субъекта, — указал он взглядом на Пронина, — как своего родного сына…, за наши деньги.

     — Хорошо, — с горечью посмотрел Александр Игоревич на клона, — Но я вас очень прошу оставить его мне. Обещаю, с ним проблем не будет. Тем более он не обладает какими-либо способностями. Да и будет ли мозг функционировать после сыворотки неизвестно.

     — Какая вероятность успешности эксперимента? — с сомнением спросил Быстрикин.

     — Невысокая, но шансы, что сработает, есть, — загадочно ответил Александр Игоревич.

     Быстрикин многозначительно посмотрел на Христенко, потом повернулся обратно и утвердительно кивнул в ответ: «Когда будет готов первый заказ?», — спросил он.

     — Первый испытуемый Антон. Если все пройдет без проблем, то начнем пробовать на остальных.

     — А могут возникнуть проблемы? — безразлично поинтересовался Христенко, что-то рассматривая на дисплее своего телефона.

     — Могут. Мозг у всех наших клонов находится в спящем состоянии. Он как бы сказать, действует и не действует одновременно.

     — Александр Игоревич, а можно попроще? — Быстрикин сложил руки возле груди и задумчиво рассматривал старшего Пронина.

     — Мозг медленно умирает…, скорей всего это из-за нашего вмешательства в ДНК и прочими манипуляциями с организмом. Не так просто получить копию человека и сразу с приставкой «супер», мы еще толком клонировать то не умеем, проще экзоскелет было сделать.

     — Тогда я отвечу на вашу недавнюю реплику так: киборги нам не нужны, — пренебрежительным тоном высказался Христенко.

     — Ну, уж извините, на дворе еще не двадцать второй век. К тому времени человечество наверняка научатся воспроизводить собственные клоны без побочных эффектов, да и киборгов заодно, неотличимых от людей. Но сейчас наши технологии еще не так развиты, а отток научных мозгов из страны возрастает с каждым годом. Мне нужно время, чтобы разобраться и понять, где и на какой стадии программы произошёл сбой.

     — Мы подумаем над вашим предложением, — Христенко резко встал с кресла и протянул руку для рукопожатия старшему Пронину. После прощания оба гостя вышли за дверь.

     Окружение застыло и медленно растворилось, исчезло. На этот раз возвращение в реальность для Антона прошло легко и безболезненно. Он неподвижно продолжал сидеть в кресле, приходя в себя от полученной информации. Наступившее опустошение парализовало и породило безразличие. Откровение прошлого ударило без предупреждения, без подготовки, неожиданно и обескураживающе. Антон потерял концентрацию, в глазах пропала разумность, а из еле двигающихся уст, с трудом распознавалось повторяющееся слово «клон!». Мысли в его в голове пытались собрать полную головоломку прошлых и настоящих событий, но рассыпались от переполняющего чувства обиды. Знала ли Елена о махинациях отца? Вряд ли. Она родилась позже, и скорей всего даже не подозревала что ее брат чей-то клон, выращенный в лаборатории.

     — Антон! Пронин? Ты там, в порядке? — через шипящие помехи, в динамике ушного микрофона-передатчика раздался голос Ухова.

     — Ты знал…? Знал, что я клон?

     — Да, — немного замялся тот, — скорей всего, в данных, которые ты нашел, есть и то, что нужно нам? Скачай всю информацию по проекту, а главное место нахождения «инкубатора». Понимаю, ты сейчас не в лучшем состоянии, но вспомни, что твои друзья тоже здесь и надеются на тебя.

     Антон с усилием встал с кресла и посмотрел на рабочий стол своего отца. Моноблок стоял с краю, занимая почти весь угол столешницы.

     — Я еще до компьютера не дошел.

     — Тогда как ты…

     — Неважно, сейчас все сделаю.

     Антон, шатаясь из стороны в сторону, добрался до монитора. Обнаружив подходящее для устройства гнездо, он, борясь с дрожью, с пятого раза присоединил флэшку и включил компьютер. На запоминающем устройстве загорелся красный мигающий маячок.

     — Ну что ж, какой мне отец еще приготовил сюрприз?! — равнодушно съязвил про себя Пронин.

      * * *

     Освободившись от креплений парашюта и шлемов, Алексей вместе с Ириной спрятался в кустах и высматривал Константина. Темень хоть и разбавлялась доходившим издалека светом от прожекторов охраны, на местности ориентироваться все равно было сложно. После недавнего аттракциона адреналин никак не давал Алексею успокоиться. Возбуждённый мужчина то и дело высовывался, смело выставляя себя напоказ, забыв о скрытности. Чувства переполняли, ноги и руки требовали действий, отодвигая трезвость в сторону, окрыляя, толкая на совершения новых подвигов. Но совершить опрометчивые поступки Алексею помешал вовремя подоспевший Константин. Спецназовец, мистическим образом возник ниоткуда, и повелел идти за ним.

     Ночь, казалось, скрывала под своей темнотой все вокруг, но Константин решительно и неумолимо передвигался в направлении, которое четко знал только он. Словно дворняга, доверяющая своему нюху, и безошибочно следующая через городские джунгли к себе домой, на родную улицу. Офицер спецслужб, несмотря на свое громоздкое телосложение, передвигался быстро и бесшумно, а его преследователи, жадно хватая ртом воздух, еле поспевали за ним. Вскоре марш-бросок был закончен возле бетонной стены. Пока Алексей и Ирина восстанавливали дыхание, Константин рассказал о данном объекте. Это была диспетчерская мини-электростанции, обеспечивающей весь комплекс энергией, и что это самый безопасный способ обзавестись пропусками в главное здание. Недалеко, чуть правее от них, располагалось небольшое крыльцо, куда и направился спецназовец.

     — Так, приготовились! Наш план чуть изменился, — скомандовал Ухов, приказав своим спутникам прижаться к стене возле двери. — Надеюсь, догадались, где и куда крепится шлем на вашем костюме?! Молодцы! Надевайте, внутри полно камер.

     Константин сильно постучал в дверь и отступил на шаг назад. Прошла почти минута, ожидание затягивалось, волнение нарастало. Но скоро за стеной послышался глухой звук шагов и дверь отворилась. Из образовавшейся щели высунулась кудрявая голова.

     — Саня? Я же уже сказал тебе, что трава кончилась, ты же только что…, — протерев сонные глаза, сотрудник растерянно заметил, — а где Саня? Струхнув перед более крупным человеком, он продолжил, — Это не я, это все он. Я ему говорил, что начальству это не понравится…

     Константин, не дослушав, прервал оправдания мужчины, резко ударив ему кулаком в челюсть. Тот исчез в темноте, а вслед за ним раздался грохот и хруст ломающегося дерева. Размяв шею круговым движением головы, офицер спецслужб решительным шагом прошел внутрь здания, Ирина и Алексей поспешили следом. Яркий свет ударил по их непривыкшим глазам, заставив зажмуриться. Быстро миновав маленькую гардеробную, разгромленную только что падением кучерявого человека, бывшие полицейские оказались в небольшом помещении. Внутри было множество клавиатур, системных блоков, на стенах полукругом висели три больших плоских экрана, объединяющие в одно изображение цветы, растущие на зеленой траве. Жилой сектор для технических сотрудников компании, по всей видимости, находился где-то рядом, так как Константин уже вырубил выбежавших на него с железными палками двух гиков, применив дважды боксерскую двойку. Офицер спецназа стоял посредине комнаты, а вокруг него без сознания валялось двое мужчин. Они были в трусах и в майках, с картинками популярной онлайн-игры. Как герои боевиков с больших экранов, они спросонья поспешили выбежать на шум в коридоре, но коварный злодей оказался сильнее и погрузил их обратно в сон на неопределенное время, до следующего пробуждения.

     — Кобелев, посмотри на том болване, который зарылся в шкафу, пропуск. На шее должен висеть, — после обыска бессознательных тел распорядился Ухов. — Госпожа Пушкина, а этот ваш, — продолжил с ухмылкой он, передав один из найденных магнитных ключей девушке. — Придется Вам сегодня побыть мужчиной, ничего не поделаешь.

     Та молча взяла магнитную карту и спрятала в кармане, но подумав о чем-то, задала вопрос офицеру ФСБ: «Я решила не влезать в разговор, когда ты вел беседу с Антоном, но все-таки, о каком таком клоне он говорил?».

     — Хм…, это сложно объяснить и понять, но я думаю, у Пронина это получится сделать лучше, чем сейчас бы смог я, извини, давай не будем отвлекаться.

     Ухов подошел к одной из клавиатур и, найдя на ней нужный разъем, вставил флэшку с мигающим красным маячком. На огромном, объединённом экране появился рабочий стол с панелью задач операционной системы «Windows». Ирине было малоинтересно, чем занимается Константин, поэтому она решила получше осмотреться. Хотя занятного было мало. Помещение само по себе было пустым: вся техника располагалась вдоль стен, а передвижной журнальный столик с недоеденными гамбургерами находился в углу. Окон нигде не было, воздух циркулировал по большим вентиляционным трубам, решетки которых располагались под потолком. Также был виден один проход, скорее всего, ведущий в спальню. Диспетчерская больше походила на армейское бомбоубежище, чем на гражданский объект.

     — Опа! Приехали! — подозрительно высказался Ухов. — Они изменили систему защиты…, — задумался он, всматриваясь в компьютерный монитор. — Придется…, или вырезать у одного из них глаз, — указал офицер ФСБ на одно из двух бессознательных тел лежащих на полу, — либо брать и тащить с собой. Я думаю, нам будет проще добыть зрительный орган, — лезвие армейского ножа сверкнуло в его руке.

     В это время Алексей, что-то недовольно ворча себе под нос, разбирал обломки сломанного шкафа и одежды. Когда он почти добрался до заваленного человеческого тела, раздались хрипящие, писклявые звуки. Показалась просящая помощи рука. Алексей взялся за нее и медленно потянул на себя. Завал одежды поддался и выпустил на поверхность молодого человека примерно двадцати четырех лет. Он, привстав, сел на корточки и растерянно осмотрелся. Рыжие кудри на голове юноши были разбросаны в разные стороны и наполнены деревянными щепками и пылью, а его миндалевидные глаза зеленоватого оттенка, нервно бегали, измеряя незваных гостей. На лице начало проявляться сознание и вместе с тем, удивление и недоумение от происходящего. Алексей, недолго думая, слегка хлопнул юношу по щеке и спросил: «Как зовут!». Не дождавшись вразумительного ответа, бывший полицейский повторил процедуру.

     — Р...Роман, — наконец, заикнувшись, еле выговорил тот. — Ребята, а вы кто?

     — Слушай, Роман, давай только без лишних вопросов, — Кобелев положил руки на плечи юноше и внимательно посмотрел ему в глаза, — сзади меня стоит вон тот большой дядя, — указал он, кивком головы на Ухова, — если ты нам не поможешь, он вырежет тебе глаз!

     — А чем я помогу?… — осторожно ощупывая глаза руками, судорожно отвечал тот, параллельно изучая на заднем фоне кровожадного офицера ФСБ. — Я всего лишь простой инженер, недавно устроившийся сюда на работу.

     — Ну, для начала ты поможешь нам проникнуть в главное здание, а там посмотрим, — вмешалась в разговор Пушкина.

     — Я так понимаю, — продолжил Ухов, — отсюда вы управляете системой комплекса и видеонаблюдением, то есть видите все здание?

     — Да.

     — Где находятся сервера?

     — В главном здании, на первом и цокольном этажах, а также в кабинете генерального директора.

     — Вот и славно, собирайся! — скомандовал юному инженеру Ухов — Ты идешь с ними, — указал он на Ирину с Алексеем.

     — Не понял, а ты? — обеспокоенно поинтересовался Кобелев.

     — Кто-то же должен вас направлять, — пожал плечами Ухов.

     — Ты решил нас опять кинуть?

     — У меня приказ не вмешиваться, по крайней мере, пока.

     — Имел я ваши приказы! — не сдержавшись, вспылил Кобелев.

     — К сожалению, ты не можешь, а свои имена вам очистить нужно. Так что удачи. Думаю, моей помощи отсюда будет достаточно.

     — Да пошел ты! — опередив Кобелева, резко отреагировала Пушкина. Константин отмолчался и убрал холодное оружие обратно в ножны на бедре. Затем он повернулся к технике и продолжил разбираться в установленном софте.

     Получив пропуска, Ирина и Алексей забрали заложника и, покинув диспетчерскую, направились к центральному входу главного здания. Роман, хоть и трясся от страха, стал чувствовать себя уверенней, любитель вырезать глаза остался позади, а сопровождающие не отличались по отношению к нему агрессивностью. Но туманные перспективы его дальнейшей судьбы после проникновения внутрь здания, немного напрягали юношу. Рядом с большими стеклянными дверьми находился встроенный в бетонную стену замок. Это был разъем, походивший на слепок человеческого лица и состоял из странного мягкого материала. Когда юный инженер засунул туда голову, разъем тут же сжался, обхватив ее целиком. Через полминуты женский электронный голос объявил, что Виноградов Роман Аркадьевич получил допуск и посетовал на техническую ошибку, которая отключила все камеры в здании и в связи с этим, ответственность за его жизнь компания не несет.

     — Простая процедура сканирования, — нервно улыбнулся Виноградов, — давайте за мной, пройти нужно быстро.

     — Пока, все идет хорошо! — напряженно объявил по связи Ухов. — Алексей, бери этого системщика, и идите в подвал. Ирина работает на первом этаже, — продолжив, раздал указания он. — Пронин, как у тебя обстоят дела?

      * * *

     Красный сигнал на флэшке сменился на зеленый цвет, передача данных прошла успешно. Антон, заметив это, выключил компьютер, и чуть отойдя назад, сел в рабочее место основателя компании. Ухов по связи подтвердил, успешную передачу файлов и приказал быстро уходить. Но Антону было все равно, пребывая в растрепанных чувствах, он старался сосредоточиться на информации, которую передал Ухову. Не упустил, не заметил ли чего?! В ней не было никаких других новых данных, кроме так называемого «Инкубатора», роддома солдат будущего, где родился и он сам. Пронин, тяжело встав с кресла, пошатываясь, дошёл до двери и взялся за ручку. Как вдруг все вокруг закружилось, превратившись в водоворот. Антон, закрыв глаза, не сопротивляясь, упал в самый центр. Спустя несколько секунд все стало спокойно и тихо. Решив посмотреть, где на это раз он оказался, его постигло небольшое разочарование. Это было продолжение первой галлюцинации. Перед Антоном опять стоял отец. Его лицо было радостным и излучало любовь и заботу к нему, к… его сыну, пусть и выращенному искусственно. В этот момент старший Пронин держал Антона за руку, уберегая юношу от падения.

     Они только что вышли из кабинета Генерального директора. В коридоре было много людей в белой одежде. Никто ни на что не обращал внимания, все спешили по своим рабочим делам. Александр Игоревич слегка дернул за руку сына и повел его вдоль коридора, все дальше углубляясь в лабиринты здания. «Видимо, в кабинете отца есть еще одна дверь, для гостей и подчиненных», — подумал про себя Антон.

     — Ишь, чего удумали, — ворчал вслух старший Пронин, — армию клонов захотели. И оправдание-то какое — снизить потерю человеческих ресурсов страны! А вы нелюди что ли?!

     В это время Антон пытался собраться с мыслями, с интересом наблюдая за прохожими. Все сотрудники компании выглядели дружелюбно, хоть и держались отстраненно. По их физиономиям можно было без труда разобрать, кто это делал искренне, а кто лицемерно. В этот момент Антон был рад молчанию своего аватара. Воспоминания постепенно, не торопясь, заполняли пробелы памяти. Опустошение медленно проходило под действием возвращающегося детства и отцовской любви, заботы того времени. Но осознание искусственности все еще не давало покоя, хотя от этого было уже не так обидно.

     Из-за угла показалась волна народа, которая на первом коридорном перекрестке быстро растворилась, разбившись на горстки разбежавшихся по разным направлениям людей. Это происходило постоянно, когда двери лифта выпускали и впускали желающих не тратить время на спуск или подъем по лестнице, а провести время в очень тесном общении со своими коллегами. А пока собирался очередной рейс, старший Пронин продолжил разговор со своим сыном: «А я же пошёл на это ради науки, — с грустью выдохнул он, чуть склонив голову. Хотел помочь людям… и почти разработал технологию клонирования необходимых органов для смертельно больных пациентов, а в итоге создал армию своих умирающих копий».

     Вскоре Антон и отец оказались внутри лифта в полном одиночестве. Данная грузоподъёмная платформа предназначалась для первых лиц компании, поэтому простому люду запрещалась использовать ее. Через стеклянную стену лифта можно было наблюдать, как на других этажах кипела бюрократия и не только. Работники носились с пачками бумаг от одного стола к другому, разговаривали по телефону, быстро набирали текст на клавиатуре, всматриваясь в монитор, кого-то отчитывал начальник, а кто-то в ожидании спокойно сидел возле дверей кабинета. Как будто все здание состояло из стекла, а стены, входящие в монолитный железобетонный каркас, были почти не заметны, что вызывало неимоверное удивление. Внизу хорошо просматривался крошечный вестибюль, наполненный людьми. Лифт плавно спускался, двигаясь внутри прозрачной трубы, пока не остановился на этаже, где располагались лаборатории. На панели управления пиктограмма с изображением колбы засветилась зеленым цветом и двери разъехались в стороны.

     На этом уровне стены были не прозрачны, коридоры пусты, а кованые двери говорили о важных секретах скрываемых компанией.

     — Вчера ты упал в обморок, — ведя за собой сына, вновь заговорил Александр Игоревич. — А когда очнулся, стал как младенец. Но я предполагал, что так случится. Вернее, это было одно из моих самых маловероятных предположений. Из-за махинаций с генами твой мозг функционировал очень странно. Все сделанные анализы показывали на нарушение нервной системы, хотя на умственных способностях это не отражалось. Но в один прекрасный момент, у всех экземпляров начал отключаться мозг… если говорить на языке программистов, он отформатировал сам себя и завис. Впрочем, я успел вовремя.

     Откровения старшего Пронина закончились перед стальной дверью под номером двадцать девять. Он всунул в прорезь замка магнитную карту, и после тонкого писка дверь медленно открылась. Внутри помещения темноту разгоняло всего несколько зеленых огней, но этого вполне хватило, чтобы разглядеть большое устройство, похожее на вытянутый конус. После просьбы Александра Игоревича, аватар Антона начал движение к неизвестной машине. Он удобно разместился в кресле и тупо посмотрел на своего прародителя, ожидая следующей команды. Тот скрылся в темноте и через несколько секунд включился свет, ярко осветив все вокруг. В помещении, кроме преобладающего белого цвета и странной машины, был еще пульт управления, занявший целый угол, где место главнокомандующего экспериментом занял глава «Домино». Антон резко почувствовал кого-то рядом, такого близкого и родного. Посторонний всплеск эмоций отображал страх и просил своего отца защитить его и не бросать. Хотел прижаться к его груди и спрятаться там, зарыться в густых волосах. А когда стальные крепежи кресла зафиксировали ноги, руки, и голову аватара, он с ревом выдавил из себя слово: «папа» и разревелся в голос.

     Антон, не понимал, что с ним происходит. Сначала к нему вернулось ощущение полного контроля своего тела, но от этого сейчас было мало толку, а затем его резко захлестнули эмоции обиды, одиночества, предательства. Словно от него отвернулись родители и бросили, ушли, ничего оставив взамен. Он слился с внезапно образовавшимся сознанием и почувствовал, как слезы стекают ручьем по его щекам. Оковы спали, прошлое вернулось, подарив ответы на многие вопросы, при этом поразив сердце болью и печалью. Антон, хныкая, поднял голову. Глаза юноши, полные грусти и обиды, смотрели на балконное стеклянное окно. Александр Игоревич отвел взгляд в сторону и никак не решался активировать ключ запуска.

     — Когда эксперимент закончится, ты, возможно, вспомнишь не все, — сдерживая порыв печали, сказал он в микрофон, — возможно, какие-то пробелы в твоей памяти вернутся позже, возможно понадобится катализатор. После этого я уничтожу сыворотку. Это была во многом моя ошибка. Хотя…, ты наверняка вспомнишь наш сегодняшний разговор.

     Глава компании поднял голову. С переполнявшей его грустью он посмотрел на бьющегося в порывах истерики сына. Крупная слеза скатилась по его щеке, и он тихо сказал: «Я всегда хотел сына…, и поддавшись своей гордыне решил сыграть роль того, кем я не являюсь, подарив тебе жизнь…, и не только. Погнавшись за своими амбициями, я перестал замечать, что происходит вокруг меня. Но я усвоил преподанный мне урок». Александр Игоревич повернул маленький ключ, и кресло с юношей наклонилось назад, а конус накрыл его сверху. «Я люблю тебя, сын! Надеюсь, я подарю тебе второй шанс на жизнь», — раздались по связи последние слова старшего Пронина. Антон от переполнявших его эмоций был полностью растерян и не заметил, как предмет похожий на иглу впился ему в голову. На секунду резко захотелось спать, веки были так тяжелы, что глаза тут же закрылись.

     Пробуждение было мгновенным. Антон очнулся все в той же лаборатории, только спустя много лет. Память восстановилась полностью, как будто и не терял ее совсем. Пронин, встав на четвереньки, прополз до самого выхода. Дверь была открыта, а из коридора доносились странные шаркающие звуки. Воспользовавшись стеной вместо опоры, он с трудом встал на ноги и осторожно выглянул из прохода. Повсюду ходили люди. Их шаги были неуверенными.

     — Ухов! Ухов! Здесь полно людей… охраны, — слабым, хриплым голосом проговорил по связи Пронин.

     — О?! Объявился! — упрекнул тот, но тут же настороженно переспросил, — как они выглядят?

     Антон протер глаза и выглянув еще раз присмотрелся. Зрение спустя несколько секунд сфокусировалось, и полученная информация обескуражила мужчину. От волнения пропал голос, губы шевелились с трудом, язык прилип к гортани, он не мог произнести ни слова. Константин попытался по связи докричаться до Антона, но в ответ смог услышать только несколько слов: «Они — это я!».

      * * *

     Ирина открыла дверь и осторожно прошла внутрь. Вокруг были сплошные ряды столов с компьютерами, а кабинет начальника скромно занимал один из углов помещения. В нем, по информации Ухова были необходимые данные. Все выглядело уж слишком легко и просто. Охраны не наблюдалась, системы защиты отсутствовали, везде, куда бы ты, не хотел заглянуть или что-то открыть, можно было сделать без особых проблем. Совместная работа с агентами Кремля в лице Константина у Ирины вызывала особое предчувствие подвоха, предательства. Но в тоже время она понимала, что справиться со свалившимися неприятностями им одним не удаться. Вставив флэшку в разъем «USB», девушка запустила передачу файлов.

     Алексей, таща за собой молодого программиста, передвигался быстро, но насторожено. Освещение в подвальном коридорном лабиринте было немного тусклым, и поэтому мрачная атмосфера навевала в голову бывшего полицейского всякие разные глупости.

     — Куда сейчас? — резко спросил Кобелев.

     — Направо, — тут же послышался испуганный голос инженера.

     — Насколько большая серверная?

     — Она внушительных размеров. Но я знаю, где находится главный компьютер, так что проблем не будет.

     Через пять минут Алексей, оказался среди больших железных жужжащих шкафов и с удивлением осматривался вокруг. Сказать, что помещение было огромным значит, не сказать ничего. Сервисные блоки упирались в потолок и стояли в ряд. Расстояние между ними позволяло ходить парами, а может даже и тройками, свободно, не теснясь. Компьютерные шкафы были такими длинными, что даже несмотря на хорошее освещение, конец был еле виден. Заметив некое ошеломление в глазах своего надзирателя, Роман решил смягчить его беспокойство.

     — Я покажу, где находится центральное управление, оно ровно по центру, я помогу.

     — Еще бы ты не знал, — с хищной улыбкой посмотрел на молодого инженера Кобелев. — Если было бы все наоборот, ты бы сейчас уже мог начинать молиться, — подчеркнуто размял он кулаки. Хруст суставов звонким эхом прокатился по всей серверной.

     — А, девушка, что была с вами, она…, — от страха Виноградов неуклюже перевел тему.

     — Ну, ты даешь парень, — усмехнулся Кобелев, — о ней можешь сразу забыть. А то ее ухажер будет покруче того вырезателя глаз из диспетчерской. Настоящий псих, правда иногда у него бывают проблемы с памятью, но это тебя все равно не спасет.

     — Да я ничего не имел такого…

     — Шагай давай, показывай, куда надо здесь эту хрень вставить, — Кобелев указал на флэшку и слегка подтолкнул в спину юношу.

     Достигнув большого монитора, к которому отовсюду тянулись множество различных проводов, Кобелев усадил в кресло пленного специалиста и объяснил ему задачу. Хотя делать тому ничего так и не пришлось. Подсоединенная флэшка загорелась зеленым мигающим цветом, и на дисплее начался автоматический поиск необходимых данных и передача их на другой сервер.

     Константин, наблюдая за ходом операции через специальные камеры, не мог поверить, что так легко идущая на экранах, хоть и хорошо продуманная сказка, закончится счастливым концом. В реальной жизни такого не бывает, а если и бывает, то только в исключительных случаях. Система безопасности на таких важных объектах обычно носит исключительный характер. Тратятся многомиллионные бюджеты за установку и содержание почти непреодолимых систем защиты, а здесь пара наемников охраняющие входы с четырех сторон, отключенный свет и молодые системщики в диспетчерской. Все эти мысли в голове Константина выражали обеспокоенность, но не за своих подельников, кто был внутри небоскреба, а за добычу всей секретной информации. Они свою работу сделали и теперь их можно устранить. Или нет?! Будет зависеть того, как закончится задание и как оно будет выполнено.

     Вскоре, после передачи из всех трех источников электронных данных, сработал странный сигнал. Но это была не сигнализация, нет. Внизу монитора, после короткого системного писка, начала бегать строчка, словно во время новостной передачи по бегущей строке доводилась дополнительная информация. Она была проста и состояла из трех слов: «Судный день начался». Каждая мышца на лице Константина напряглась от прочитанного. Быстро сосредоточившись, он вышел на связь и сказал своим сообщникам спасаться. Он не знал, зачем он это сделал, может быть из-за неожиданно возникшей совести или жалости, но все же подсказал как им лучше выбраться и, вероятно, спастись.

     — Так, Пушкина, выходишь через окно, мои люди тебя встретят. Кобелев, идешь через вентиляцию. Твой гик подскажет, где она находится, он должен быть в курсе.

     — Что за фигня происходит? И что с Антоном? — настороженно спросила Пушкина.

     — Я так и знал, так и знал, — возмущался Кобелев. — Давай программист, показывай, где здесь у вас вентиляция, — указал он юноше на монитор.

     — Сейчас объяснять некогда, слишком мало времени, — ответил на претензии Ухов. — Пронин? Пронин?

      * * *

     В это время Антон от растерянности сел на пятую точку и, торопясь, отполз от двери, прижавшись к стене. Больше не существовало недосказанности, забытых моментов, он вспомнил все. Даже больше, чем нужно. Тело трясло от жара, пот обильно стекал по его лицу. Зрение полностью восстановилось, слух пришел в норму, как и остальные чувства. Из коридора все громче доносилось странное кряхтение, рычание и храп. Это помогло быстро сосредоточиться и вернуться в реальность.

     Сейчас его копии шестнадцатилетней давности были похожи на зомби. Они неуверенно держались на ногах, шатаясь в разные стороны, и издавали протяжные звуки больше напоминавшие стоны. А из наушника непрерывно раздавался голос Ухова: «Пронин! Пронин!».

     — Сыворотка, которую ты мне дал, — холодным тоном ответил тот, — ведь никакое это не лекарство!

     — … Да, только твой организм адаптирован под «Амфибию», — через недолгое молчание ответил Ухов. — Тебе нужно использовать его, чтобы вырваться оттуда, иначе ты погибнешь.

     — Может, это и правильно. Может, такие как я, не должны жить среди людей. Мы созданы вопреки правилам природы…, созданы, для того чтобы уничтожать указанные нам цели.

     — Пока ты еще до конца не раскис, я напомню тебе, что здесь твои друзья и им нужна твоя помощь. Так что хватит ныть, собери свои сопли и выбирайся оттуда. На крыше я оставил тебе подарок. Точка сбора отмечена на прилагаемой карте.

     — Откуда они здесь? И что с ними стало? Почему они так выглядят?

     — Ты скоро сможешь сам спросить об этом Генерала.

     Из щели приоткрытой двери показалась чья-то тень. В нос Антона ударил резкий запах разлагающейся плоти. Тяжелое дыхание вместе с сопением слышалось уже прямо за дверью. Пронин достал из кармана похожий на прямоугольник предмет размером с ладонь. Большим пальцем нажал на основание и с другого конца выдвинулась игла. Расстегнув замок куртки и оголив плечо, он с силой вонзил ее. Организм тут же взбодрился, прилив сил был настолько сильным, что казалось, можно было одним движением свернуть горы. Скорость мыслительных процессов и движений тела поразила Антона больше всего. Менее чем за пять секунд он обдумал около десяти вариантов нападения, и, сделав выбор, моментально исполнил задуманное. И вот он стоит в коридоре напротив множества своих клонов, держа оторванную голову одного из них. Тело поверженного врага, еще бьющееся в конвульсиях, лежало рядом, прижатое дверью.

     Живые, разлагающиеся трупы тупо смотрели на странное существо, бросившее им вызов. Казалось, еле движущиеся создания могут только выть и биться головой о стену, но когда эффект неожиданности прошел, каждый из них мгновенно превратился в хищника и попытался наброситься на свою жертву. Разорвать ее пополам, расчленить, сожрать. Антон двигался словно пуля, уходя от атак противников, он наносил им быстрые роковые удары, усыпая пространство вокруг себя мертвыми созданиями. Этаж за этажом, до самой крыши, Пронин сеял смерть, настигал каждую встреченную свою копию. Вырвавшись на крышу здания, он обезумевшими глазами начал искать схрон Ухова. Пока несколько десятков преследователей делили проход, сбившись в кучу, Пронин использовал это бесценное время для обнаружения и использования оставленного для него подарка. Как только полоумные зомби преодолели созданный ими затор, они тут же устремились к своей жертве. Антон, недолго думая, разбежался и спрыгнул с крыши, расправив черные крылья, устремился к отмеченной точке на карте. Сколько не старались умирающие клоны догнать свою цель, так и не смогли этого сделать, проваливаясь на самом финише в черную пустоту.

     После предупреждения от Ухова, Алексей свирепо схватил за грудки юного инженера, вытащил из кресла и повалил его на пол.

     — Ты чего наделал, урод?

     — Да ничего! Совсем ничего! Только флэшку вставил и все…, клянусь! — жалобно оправдываясь, заверещал тот.

     Лицо Алексея скривилось от злобы так, что морщины изуродовали его, сделав ярко-малиновым и превратив в монстра. Во время службы он часто устраивал такое представление, проводя показательный допрос перед подрастающим пока еще неуверенном в себе поколением. Это вызывало страх как у проводящего экскурсию в отделении полиции, так и у детей. Роман, конечно же, был далеко не ребенком, но от страха, как он позже признался, чуть не наложил в штаны.

     Алексей нисколько не сомневался в искренности оправданий своего заложника. Такой громкий визг с еле пробивающимися через него словами: «Не убивай! Помилуй! Я не хочу умирать!», вряд ли возможно было так правдоподобно сыграть. Поуспокоившись, юноша выслушал Алексея и указал на вентиляционную крышку, упомянутую им. С помощью инженерных инструментов Кобелев с Виноградовым успешно проникли внутрь и добрались до мусорного отделения, а там и до канализационного канала, идущего под землей через весь периметр до безопасной зоны.

     С трудом отодвинув тяжелейший железный люк, Алексей осторожно высунул голову. Они оказались на территории центральной парковой зоны города. Посетителей в это время суток не наблюдалось, кроме плавно спускающегося парашютиста. Приземление прошло мягко, немного зацепив кусты, человек в черном костюме ловко избавился от крепления, сделал кувырок и встал на ноги.

     — Антоха? Обалдеть, ты прямо…, — обрадовавшись подбежал к товарищу Кобелев.

     — Тихо, давай отойдем куда-нибудь ближе к темноте. Подальше от фонарей. А ты все с этим компьютерщиком возишься?

     Роман предпочел промолчать, хоть ему было немного обидно. Вдруг в наушниках послышалось сильное шипение, а затем раздался знакомый и такой ненавистный голос.

     — Хм… Привет, ребятки, — после небольшой паузы поприветствовал их по связи Папа. — Я так понимаю, решили все-таки докопаться до правды? А что касается тебя, Пронин. Ты же всего лишь изделие, существо без судьбы!… Ладно, ближе к делу. Если хотите увидеть свою подружку живой, приходите через час на новую фабрику компании, адрес вы знаете. Если конечно не хотите на Новый год получить ее тело по частям. Приходите одни, заподозрю неладное — ей конец! И кстати, вы же явно работаете не одни, боюсь, вы полностью утонули в этом дерьме, даже больше, чем я думал. Так что будьте готовы к серьезному разговору. Мне нужна информация, кто, откуда и чем они занимаются, до встречи.

     Ночное небо внезапно разразил раскат грома. Одним за другим сильнейший грохот волнами поражал слух. Антон, Алексей и Виноградов, немного пригнувшись и закрыв уши руками, посмотрели в сторону небоскреба «Домино». Снизу, от первых этажей здания тянулся густой дым. Постепенно захватывая новые высоты, он продвигался все выше и выше. Высотное строение в мгновение ока сложилось как карточный домик, породив ударную волну из пыли и обломков. Бывшие полицейские мигом отреагировали на опасность и отпрыгнули за ближайший аттракцион, уведя за собой молодого программиста. Громкий вой быстро добрался до городского парка. Зажмурившись и закрыв глаза, герои обняли друг друга и легли за бетонным выступом. В скором времени песчаная буря закончилась, и наступила тишина.

     Городской парк. Лучи солнца постепенно рассеивали темноту. Пыль от разрушившегося небоскреба компании «Домино» почти полностью осела. Двое бывших полицейских и молодой инженер сидели на детском электрическом автомобиле местного автодрома (аттракцион) и задумчиво наблюдали за рассветом. Едва заметный ветер слегка поднимал небольшие всполохи сухой, мелкой пыли, чуть раскачивал цепи соседней карусели. Писклявый скрип железа поначалу резал слух, но со временем стало привычно и раздражение отступило. Все вокруг выглядело брошенным, покинутым. Всю прошедшую ночь гудели двигатели автомобилей, пролетающих вертолетов, разносились звуки множества сирен. Они не замолкали и сейчас. Спасательные, медицинские, силовые службы региона трудились не покладая рук, разгребая завалы и находя раненых и погибших. На городской парк пока внимания не обращали, но было понятно, что это временно и скоро займутся и им. Здесь еще долго не будут слышны детские голоса, разговоры молодых, гуляющих с колясками мам, не появятся местные бегуны, слушающие музыку через наушники и прокладывающие свой маршрут по парковым дорожкам. На скамейках будет не найти попивающих кофе мужчин в деловых костюмах, влюбленных парочек или молодых людей, обсуждающих фильм, видеоигру или события в школе. Вместо этого здесь и сейчас, вместе с пустотой и спокойствием временно царствует разруха и хаос.

     — Хм… Так значит, вот как оно все обстоит, — растерянно проговорил Кобелев, вынув ноги из машинки и положив их на капот. — Армия клонов… Я думал, такое бывает только в фильмах Лукаса.

     — Видимо, нет, — прошептал Виноградов, слезший с багажника автомобильчика и сев рядом на бетонный выступ.

     — Ты еще здесь? — удивленно посмотрел Кобелев на юношу. — Шел бы домой, выспался, а с утра на работу.

     — Какую? Нет больше работы! — показал Виноградов взглядом на извивающуюся трубу дыма исходящую от разрушенного здания. — А ведь только устроился, — тоскливым голосом продолжил он, — а теперь походу как вашего сообщника в тюрягу упрячут.

     — Ладно, не ной, — проворчал Кобелев, — сейчас это наименьшая наша проблема.

     — Если решишь идти с нами, о своей безопасности можешь забыть, — предупредил Пронин.

     — Сейчас, похоже, я нигде не смогу находится в безопасности. Когда под завалами не найдут моего тела, то «крупные шишки» из верхушки «Домино» сразу поймут кто вам помог. Так что особого выбора у меня нет.

     После короткого разговора, трое собеседников снова погрузились в раздумья. Кроме шорохов, механических скрипов, уже более ясно стали слышны посторонние человеческие диалоги. Расчистка улиц от завалов медленно приближалась к городскому парку.

     Все, что Алексей недавно узнал от Пронина, немного ошарашило, даже озадачило. Многие вещи для него стали настоящим открытием, но осознание того что это было все на самом деле, давалось с трудом. Он никогда не был близок с Антоном, но всегда чувствовал к нему симпатию, хоть и умело скрывал это. А после услышанной истории, ему по-настоящему стало его жаль. По этому поводу очень хотелось что-то сказать, подбодрить товарища. Но Алексей не умел пафосно излагать, не обладал той харизмой лидера, за счет которой мог за собой повести толпы людей. Хотя сейчас, это было бы чересчур. А вот его помощь в поимке бандита и освобождении Пушкиной, как раз пригодится. Что касается Папы, то какого-то ярого негатива Алексей к нему не испытывал. После предательства он перестал для него существовать. Теперь он был преступником, а к такой социальной ячейке Кобелев относился однозначно — негативно. Без разницы, друг ты или коллега. Хотя, сам Алексей к настоящей дружбе относился серьезно, остальное для него было как временное явление, которое скоро пройдет и забудется. «Интересно, как они выжили?! И выглядели так молодо, перед тем как их тела стали разлагаться!», — нарушив молчание, подумал вслух Кобелев.

     — Я предполагаю, что здесь не обошлось без крионики, — тут же заумно ответил ему Виноградов. — Технология сохранения в состоянии глубокого охлаждения людей и животных в надежде на то, что в будущем их удастся оживить и при необходимости — вылечить.

     — Это типа стазиса, что ли?

     — Почти. Отличие лишь в том, что в научной фантастике живые организмы помещаются в некое энергетическое поле, которое полностью останавливает любые физиологические процессы, а ощущение времени полностью теряется. В реальности же, максимум, на что мы можем рассчитывать — это на заморозку. Хотя в современных условиях криоконсервация людей и крупных животных необратима.

     — То есть, — вмешался в разговор Пронин, — заморозив человека, оживить его невозможно?

     — Да. Если только ученные «Домино» не изобрели что-то новое.

     — Вполне вероятно, слишком уж быстро они распространились по всему зданию.

     — Ты уверен, что план сработает? — сменив тему разговора, спросил Антона Кобелев.

     — Папа не убьёт Ирину, ему нужен я и информация о нашем помощнике. Пусть подождет, не обломится. Тем более, я уверен, завод уже окружён.

     — Солдафон?

     — Ухов преданный, высокопрофессиональный правительственный агент. Выкладывать на стол все карты он точно не будет, ждет более удобного момента. То есть, нашей встречи.

     — Я думаю, Папа догадывается, что мы сами такое бы вряд ли провернули.

     — Давно догадался. Ему нужны имена.

     — А твоя бывшая? Я до сих пор помню ее грозный взгляд, там, в деревенской церквушке… бррр.

     — Она дала нам уйти, — задумчиво ответил Пронин. — При этом подставила нас. Ее мотивы неизвестны и пока мне не понятны.

     — Скорей всего ее завербовали сразу после твоего отъезда. И обучили, как следует.

     — Так, рассвет посмотрели, пора выдвигаться. Настало время разговора по душам с Папой, — закончив диалог с иронией огласил Пронин.

     «Освободить Ирину. Да, сейчас это самое важное!», — обдумывал сложившуюся ситуацию про себя Пронин. Неожиданно, его посетили мысли и воспоминания прошлого, напомнившие о чем-то упущенном, о чем-то забытом. Елена! Вдруг внутренний голос криком отозвался в голове Антона. Как она? Что с ней? Не навредил ли ей ее обезумевший муж? Словно облившись ледяной водой, Антон резко встрепенулся и понял, что у него еще остались родственники, нуждающиеся в его защите. Те, которые о нем никогда не забывали, те, кому он был не безразличен все эти годы. Беспокойные мысли о сестре окончательно заполнили оставшиеся опустошённые уголки души. Неважно, как ты пришёл в этот мир, важно, что ты не один и что у тебя есть друзья, любимые люди, готовые тебя поддержать. Только ради этого стоит жить. «Иногда самые банальные, простые умозаключения бывают намного эффективнее пафосных речей и умных слов», — усмехнулся про себя Антон. Мир в его голове начал переворачиваться обратно, постепенно восстанавливая утерянные смыслы.

     — Сначала заглянем к моей сестре, посмотрим как она, — утвердительно заявил Пронин.

     Возражать никто не стал. Тем более сейчас, когда между приключениями, всем была необходима небольшая передышка. Хоть в этом и был свой риск.

     — А как же твой зять? Он же того… любит побаловаться сывороткой «суперсолдата»? — вспомнил Кобелев. — И, кстати, как это?

     — Сомневаюсь, что он дома. Думаю, он сейчас занят на работе. Помогает Папе и Генералу замести следы, — вылезая из автомобиля, размышляя, ответил Пронин. — А насчет «Амфибии»…, — затем задумался он, — власть, бессмертие, огромная сила…, жажда убивать. Хорошо, что действие сыворотки производит краткосрочный эффект. Хотя, если бы доза была чуть больше…

     — Я еще знаешь, о чем подумал?! — покинув автомобиль и почесав затылок, риторически произнес Кобелев. — На той фабрике, на которой мы скоро окажемся…, и куда мы недавно проникли с Пушкиной, обнаружили много детских вещей, приготовленных для стирки. Скорей всего этот мерзкий проект возобновили вновь и ведут уже не первый год.

     — Разберемся, — уставшим голосом ответил Пронин.

     Трое мужчин перелезли через ограждения и побрели дальше, вдоль деревьев и аттракционов, оставляя после себя поднятый в воздух шлейф пыли. Они, все измазанные в грязи, были почти незаметны и легко сливались с окружением.

     Поначалу Роман вел себя тихо и скромно, но со временем чуть раскрепостился, стал увереннее. Азарт и адреналин — после случившегося с ним давеча захватывающего происшествия — часто просыпались в нем. Когда подавлять их быстро не получалось, тогда он переходил к самоубеждению. Уверял себя в том, что реальность сильно отличается от игры, и пересохраниться или перезагрузиться не получится, сразу наступит необратимый конец игры. Иными словами — смерть. В эти моменты Роман с облегчением понимал, что его любовь к видеоиграм еще не переросла в зависимость, но он был близок к этому. Многие геймеры могут играть днями напролет, вовремя остановиться, прерваться, если этого требует ситуация, заняться чем-то другим. Но Виноградов, к сожалению, относился к другой группе людей. К зависимым от видеоигр. Оказавшись в критической ситуации, он смог это осознать и вероятно из-за этого стал более уверенным.

      * * *

     Ирина открыла глаза и попыталась пошевелиться. Бесполезно. Руки и ноги были крепко связаны. Вокруг было темно, но из малочисленных щелей крыши и стен тонкими полосками струился свет. Пол состоял из деревянных досок, они были мокрые и от них исходил ужасный запах. Извиваясь как змея, девушка сумела подползти к одной из узких дыр. Свежий воздух коснулся ее носа и легкие наполнились кислородом. От шума снаружи строение сильно затрясло, еще чуть-чуть и оно сложилось бы как карточный домик. «Где это я?», — насторожившись, спросила сама себя Пушкина. После того, как она покинула центральное здание «Домино» память обрывалась, зафиксировав лишь ощутимый удар по голове и наступившую тьму. Боль, до этого слабо отдававшиеся в висках, резко усилилась, заставив Ирину зажмурить глаза и громко вскрикнуть. Девушка пыталась держаться, приложив голову к холодному, мокрому полу, но это лишь немного успокоило начавшуюся мигрень.

     Через некоторое время загорелся тусклый свет. Ирина подняла голову и увидела недалеко от себя, на деревянном ящике старую паяльную лампу, от которой слепило глаза. «Да что со мной происходит?!», — застонав, пожаловалась сама себе Пушкина. Спустя несколько секунд открылась входная дверь. Девушка, что есть сил, быстро отползла в темный угол. Она больше не могла смотреть, при дневном свете глаза жутко болели и их жгло изнутри. На пороге возник знакомый силуэт, тень которого растянулась вдоль всего помещения.

     — Привет, лапочка, — раздался ласковый мужской голос. — Надеюсь, тебе комфортно.

     — Не говорите мне, что в вас резко проснулась жалость к бедной девушке, — тихо прохрипела та.

     — Что-то у тебя голос какой-то нездоровый, простудилась, что ли? — Быстрикин медленно подошел в центр комнаты и, развернув рядом стоящий стул, сел на него. Сложив ногу на ногу и деловито откинув одну руку за спинку стула, а вторую положив на колено, виновато посмотрел на Ирину. — И глаза-то какие красные, и лицо бледное, точно заболела.

     — Ах ты, толстый кусок гов... — хотела выругаться Пушкина, но тут же закашлялась.

     — Ты лучше береги силы, кто знает, сколько тебе еще осталось.

     — Что ты сделал со мной? — сдавленным голосом спросила Пушкина.

     — Скоро подъедут твои дружки, вы даже не понимаете, в каком дерьме оказались, — наклонившись и положив руки на колени, злобно проговорил Быстрикин. — Но я, все-таки надеюсь, что здравомыслие не покинуло их и получу нужную мне информацию, плюс то, что вы украли у меня. А потом… — чуть задумался он, — а потом, пожалуй, я убью их. Извини, это только бизнес, ничего личного.

     — Что ты сделал со мной? — тяжело дыша, повторила вопрос Пушкина.

     — Ничего дурного, всего лишь тебе ввел внутривенно «Амфибию». Ты должна знать об этом экспериментальном веществе и о его свойствах из информации, которую вы у меня выкрали, — Быстрикин потянулся и наклонился к пленнице, облокотившись на свои колени. — Давай я тебе освежу твои знания и расскажу, что с тобой будет. Молчишь? Правильно! Лучше послушай. Первые симптомы, видимо, ты уже прочувствовала. Болит башка, зрение, словно у совы, только глаза жжет. У тебя уже возникали галлюцинации?

     Ирина, подобрав колени к груди, прижалась к стене и задрожала. Страх охватил ее изнутри, вызвав мандраж по всему телу. Она смотрела по сторонам, ища деревянный ящик со старой паяльной лампой, но помещение было пустым.

     — Значит, возникали. Судя по твоему выражению лица, они были еще не такими явными, — съязвил Быстрикин, — скоро все станет намного хуже. Галлюцинации будут только усиливаться. Начнут вскрываться, выползать наружу все твои самые потаенные страхи. А когда ты окончательно спятишь и потеряешь контроль над своим телом, превратишься в монстра, тупое животное, готовое убивать за еду…, живое мясо.

     — Зачем… тебе это все? — обреченно, сквозь слезы прохрипела Пушкина.

     — Хм… — задумался Быстрикин. — Мир во всем мире. Такова ее идея, — с восхищением продолжил он и ударил кулаком об ладонь. Но без армии нам не выиграть эту войну.

     — И ты решил создать ватагу уродов за счет ни в чем не повинных человеческих жизней?

     — Ну, во-первых, клонов, а во-вторых, добровольцев.

     Быстрикин безразлично смотрел на мучения Ирины. Еще одна необходимая жертва, одна из многих. Но что она значит по сравнению с миллиардами человеческих жизней. Ничего! Крупица в море песка. Она могла построить отличную карьеру в полиции, но появился Пронин и пустил ее под откос. Папа был так околдован масштабностью своей миссии спасения человечества, что перестал замечать отдельных людей вокруг себя. Его ничего не интересовало, кроме данной идеи фикс, которую он должен во что бы то ни стало реализовать. И плевать, какова будет цена возможной победы. Сколько для этого еще понадобится смертей. «А может это всего лишь миф? Красивая идея, сказка?», — иногда сомневался Быстрикин. Но все эти противоречия имели кратковременный эффект и он быстро возвращался обратно к своей одержимости.

     Ирина в очередной раз шмыгнула носом, и приложила лоб к холодной деревянной стене. Она закрыла глаза, думая, что жжение спадет и облегчит ее мучения. Но боль не унималась. Помутневшим взглядом она заметила, как Папа встал со стула и прошел к выходу. Он еще раз сочувственно посмотрел на нее, и вышел прочь.

     — Она скоро обратится, а ее друган и не думает объявляться, — раздался полный раздражения голос Генерала. Он стоял недалеко от входа в тени дерева, недовольно уперев руки в бока.

     — Уфф, — слегка испугавшись, отшатнулся Папа, — Серега, ты совсем оборзел, что ли? Не мог в кабинете подождать? — проворчал он, поправляя армейский защитный жилет.

     — А чего ждать? Уже рассвело, а Пронина все нет! А баба эта…

     — Отличный подопытный, от которого мы узнали, что и этот ингредиент нам не подходит. А Пронин придет, скоро.

     Христенко дождался, когда Быстрикин закроет дверь сарая на замок и подойдет к нему, а потом они вдвоем направились по выложенной плиткой дорожке через парковый сад к центральному зданию фабрики. Несмотря на внушительные габариты обоих, ширины тропинки им вполне хватало, даже с запасом. Щебетание птиц и слабые порывы ветра, раскачивающие кроны деревьев разбавляли тишину и позволяли подумать о насущном.

     — Как думаешь, это тот неизвестный тип, который им помогает? — Генерал достал из кармана фотографию с изображением Ухова с вечеринки в честь помолвки своего сына.

     Папа внимательно измерил взглядом изображение и задумчиво проговорил: «Сверху говорят, что он работает на сепаратистов. И она также подтверждает данную информацию. Я недооценил их, совершил ошибку!».

     — Да, если бы не этот дурачок Ворошилов, все было бы в порядке. Но кто мог знать, что у него аллергия на этого Пронина. А ведь я почти запустил план по его устранению. Может, нам опять уйти на дно?

     — Есть четкий приказ Королевы, ты предлагаешь нарушить его? — холодно посмотрел Быстрикин на Христенко. — Боюсь, мы с тобой уже вышли из того возраста, когда играли в шпионские игры, — слегка улыбнулся он. — Правительство уверяет, что ситуация находится под контролем. Встретим их здесь и сейчас!

     — Кем? Детсадом? — пессимистично отреагировал Генерал.

     — Не дрейфь, Серега, за нами армия, а что есть у них? Шайка «сепаров»? Ну, может быть не шайка. Бандформирование? Частная армия? Сейчас не те времена. Да и правительство не допустит. Мы знаем, что Пронин действует не один, явно связался с профи. Наверное, мстит за отца. Возьмем у него все, что нам надо — и в расход, — обнял Папа друга за плечо.

     Солнце, поднявшись уже достаточно высоко ярко светило на голубом небосводе, слепив глаза каждому, кто обратит на него внимание. Своими лучами оно не щадя грело землю, асфальт, неприкрытые человеческие головы. Выйдя из теней высоких растений и деревьев, правительственные агенты под прикрытием оказались во власти безжалостного светила. Зажмурив еще не привыкшие к свету глаза и смахивая обильную испарину со лба, два полных товарища, тяжело дыша, медленно приближались к входу в здание.

      * * *

     Несмотря на выходной день и ранние часы многие жители Добрино заполнили городские улицы и спешили посмотреть на обломки рухнувшего здания «Домино». На балконах многоквартирных домов, начиная с четвертого этажа и выше, наблюдались лица еще толком не проснувшихся горожан. Оттуда хорошо просматривались последствия обрушения, особенно из высоток, самых близких к руинам. Этот новый микрорайон был построен вокруг центрального офиса компании и городского парка. Люди быстро образовали живое кольцо вокруг места трагедии. Дальше их не пускала полиция. Журналисты мгновенно оккупировали первые ряды, они, выкрикивая различные вопросы, пытались выудить хоть какую-нибудь информацию у работающих на месте сотрудников специальных (специализированных) ведомств. Множество любопытных взглядов усердно наблюдали за разбором огромного холма, состоявшего из развалин еще недавно величественно возвышавшегося над всем районом небоскреба.

     В таких условиях на Антона вместе с его компаньонами никто не обращал внимания, а если кто-то и посмотрел, то принимал скорее за группу местных бомжей, слоняющихся без дела, чем за преступников. Опустив головы вниз, они торопились покинуть многолюдный квартал, пока была такая возможность. Передвигаться через дворы означало увеличить путь, но сохраняло безопасность. Достигнув забора, который ограждал территорию родного дома, Пронин дошёл до калитки и нажал на сенсорную панель электронного замка. «Отклонено», — прозвучал из динамика мужской голос. Антон попробовал снова, но услышал повторный отказ.

     — Что случилось? — спросил товарища Кобелев, нервозно оглядываясь по сторонам.

     — Он изменил код, — задумчиво ответил Пронин. — Так, Ромка, видишь эту панель? — окликнув юного компьютерного инженера, он указал на электронный замок, — сможешь взломать?

     Виноградов присмотрелся, прищурился, затем почесал затылок и расстегнул свой грязный плащ, заглянув во внутренний карман. Ворча себе под нос, он быстро там что-то перебирал. Вскоре им был найден странный предмет, похожий на походный нож шесть в одном (мультитул). Только вместо ложки, открывалки, вилки и ножа прибор раскладывал веер меленьких инструментов. Немного покопавшись, юный программист снял крышку замка, оголив защитный корпус с несколькими торчащими проводками.

     — Сколько это займет времени? — посматривая по сторонам, поинтересовался у Романа Пронин.

     — Около пяти минут.

     Дом Прониных находился на краю города, занимая последнюю улицу. Несмотря на двухэтажные старые жилые дома по другую сторону дороги, здесь всегда было почти безлюдно. Сейчас же ситуация изменилась. После произошедшей ночью чрезвычайной ситуации в Добрино съехались почти все шишки политической элиты с большой земли и области. А с ними и множество сотрудников различных силовых структур.

     Антон с Алексеем, прикрыв своими телами деятельность Романа, встали рядом с ним и внимательно осматривались вокруг. Внезапно раздался гул сирен, постепенно набиравший силу. Через минуту из-за поворота на большой скорости выехали полицейские машины — грузовик и пара легковушек.

     — В общем, программист! — взволновано прошептал Кобелев, — у тебя больше нет пяти минут, — смахнул он пот со лба.

     Поначалу кортеж автомобилей проехал мимо, на что Алексей хотел было облегченно выдохнуть, но замер на месте, когда услышал резкий скрип тормозов. Чуть поодаль на другой стороне улицы из остановившихся машин наружу высыпалось множество полицейских в полном обмундировании. Тогда Пронин спокойно заметил, что скорей всего они стали свидетелями проведения операции по задержанию. Территория была быстро оцеплена и силовики заняли позиции в ожидании команды. После, двое стоявших без дела стража закона в белых рубахах посмотрели в сторону неприметных бомжей, подозрительно столпившихся возле частных владений. Протерев платком лоб и внутренний ободок фуражки, они перешли дорогу и направились на встречу с подозрительными личностями.

     — Как же жарко сегодня, — наблюдая за приближением полицейских, устало выдохнул Пронин. — Давай, Ромка, еще чуть-чуть и к нам подойдет пара гостей.

     — А не хотелось бы, — обеспокоенно добавил Кобелев.

     — Замок старого образца, — ответил Виноградов, — еще немного.

     Конечно, юный компьютерщик лукавил, он не знал, как взломать это допотопное устройство. Провода были все перерезаны, обесточены, но по каким-то причинам сама панель работала. Защитный корпус снять было невозможно, сколько не ковыряй кирпич, металлические края до сих пор не проглядывались. Возможно, он был цельный, а возможно, был просто глубоко утоплен в стенку. В любом случае, ответить на вопрос: «Сколько еще?», Роман своим спутникам не мог. Время до их разоблачения таяло на глазах, свежие мысли отсутствовали. Полицейским оставалось пройти каких-то сто метров, чтобы произвести задержание. Напряжение нарастало с каждой секундой. Скоро Роман окажется в тюрьме и его веселое приключение закончится. Отличник в школе, талантливый студент в университете, продолжил карьеру преступника. И кто же это? Подумают его одноклассники, однокурсники, друзья и родные. Виноградов! Ботан и худыш, смог сотворить со своей жизнью то, что не смогли даже самые отпетые школьные хулиганы. Растроганный нытьем, Роман тщательно копался в глубинах своей памяти, перебирая все подряд и вдруг смог выловить одну важную деталь. Плащ, который сейчас был на нем, принадлежал одному из его уже наверно покойных коллег. Тот недавно приобрел электрошоковое оружие для самообороны и всегда носил его с собой. Роман начал торопливо ощупывать себя. В левом кармане пусто! В правом пусто! Во внутреннем пусто! Наконец, в маленьком нагрудном кармане почувствовалось что-то твердое. Обнаружив электрошокер и взяв его в руки, Роман зажмурил глаза и поднес его к оголенным проводам, а потом нажал на кнопку. Возникла секундная вспышка тока и сенсорная панель, зашипев, выпустила едва уловимый дым. Зато появившийся резкий запах ясно намекал на сгоревшую проводку. Замок полностью перестал функционировать, выключился и железная дверь медленно отошла. Тройка бомжей, не задерживаясь, быстро прошла во внутренний двор, а калитка закрылась обратно, щелкнув замком. «Ух!», — улыбнувшись, выдохнул Виноградов, — «Сработал защитный блокиратор замка, нам повезло, что так запоздало!», — радостно проговорил он про себя. Полицейские попытались открыть дверь, но безуспешно. Им оставалось только разбрасываться ругательствами и угрозами в адрес бездомных преступников, проникших на частную территорию.

     — Теперь будьте внимательны, — настоятельно обратился к своим приятелям Пронин, — Роман, держись рядом, даже не вздумай от нас отходить.

     Миновав небольшой сад, двое бывших полицейских и юный программист, расположились на крыльце, готовясь войти в дом. Антон еле прикоснулся к двери, и она плавно отошла внутрь. Волнение, подкравшись незаметно, прокатилось дрожью по всему телу. Переступив через порог и пройдя дальше, незваные гости оказались в коридоре-холле, между гостиной и кухней. Везде наблюдался беспорядок: разбросанные вещи, кухонные приборы, части от различных домашних приборов. Солнечные лучи прямыми линиями разрезали мрак в комнатах. Шторы, закрывавшие окна, были изодраны, порваны в нескольких местах. Алексей обратил внимание на выключатель и попробовал включить свет, но лампочки в люстре не реагировали. Пришлось приспосабливаться к данным условиям, проверять каждый подозрительный, плохо просматриваемый предмет. Исследование кухни закончилось, не начавшись. Фрукты, овощи и остальные продукты вперемешку валялись по всему полу. Все дверцы кухонного гарнитура были открыты настежь, а на столе лежала давно протухшая большая туша свиньи, над которой летало множество мух. Вместе с жужжанием насекомых, тишину разбавлял редкий стук капель падающих из крана на днище кастрюли, лежащей в раковине. Антон медленно шагнул в сторону гостиной и почувствовал, что кото-то прижался к его спине. Он обернулся и увидел своих напряжённых спутников, прилипших друг другу. Особенно трясся от страха Роман, который незаметно для себя вслух разговаривал сам с собой: «Зачем я здесь?! Зачем я поперся сюда с ними?!». Антон решил помочь ему и подсказал: «Помочь найти мою сестру и освободить ее!». Молодой человек резко вздрогнул и часто задышал.

     — Ты, Антоха, совсем охренел?! — зашипел, стараясь не поднимать шума Кобелев. — Нафига так пугать юнца? Я чуть вместе с ним не обосрался!

     — Может, мы как-нибудь бояться будем по-отдельности?

     Алексей обратил внимание на свои деревянные руки, схватившие одежду Антона, и резко разжал пальцы, отпустив товарища на свободу. «Твой зять сожрет нас!», — серьезно продолжил он, — «вон свинью где-то поймал и почти закончил с ней, мяса совсем мало осталось». На что в ответ Антон покрутил у виска и продолжил осмотр гостиной. Вся готическая утварь, украшавшая когда-то комнату, была сломана и разбросана повсюду.

     — Берите, — указал Пронин на средневековое оружие.

     — Оно же декоративное, — недоуменно ответил Кобелев.

     — Уверен? — переспросил Пронин и с размаху ударил двуручным мечом по журнальному деревянному столику. Мебель тут же раскололась пополам. Громкий треск на несколько секунд разлетелся по всему дому, и жуткая тишина вернулась обратно.

     Алексей, пораженный демонстрацией, сглотнул, затем молча перешагнул через обрубленную часть столешницы и поднял с пола моргенштерн (шипастый шар соединялся с длинной рукоятью посредством цепи). Роман так же, не теряя времени, выбрал себе оружие. В его руках оказалась палица с массивным навершием, укрепленным железными шипами. С такой дубиной он заметно стал меньше нервничать. Его руки больше не тряслись, а взгляд приобрел грозность настолько, насколько это было возможно. Появившиеся улыбки на напряженных лицах мужчин быстро исчезли, когда резкий треск раздался со второго этажа.

     Посильнее сжав рукоять меча, Антон осторожно подошел к лестнице и взглянул наверх. Несмотря на полумрак в комнате, он все же сумел уловить движение. Черная тень промелькнула возле перил, а затем раздались быстрые шаги, грохот и хлопок. Кто-то укрылся в комнате, с силой закрыв за собой дверь. Троица героев друг за другом, начала медленно подниматься по лестнице. Скрип от деревянных ступеней нагонял лишнего волнения, сковывал движения, мешал трезво мыслить. На втором этаже было несколько закрытых комнат, но звуки чавканья и рычания помогли определить, в какой находится нечто, устроившее здесь дикий разбой. Антон переглянулся со своими товарищами в поисках поддержки, но не нашел в них даже капли уверенности. Он и сам сомневался в своих силах и действиях, а уж про возможность выжить не мог и подумать. Поэтому упрекать в низком боевом духе своих товарищей не стал. А просто оттолкнул полотно двери острием своего меча и понадеялся на удачу. Замок был сломан, дверь легко поддалась. Когда-то это была родительская комната. Ухоженная, чистая, свежая. Теперь она выглядела, как и все помещения в этом доме — ужасно. Сразу почувствовался запах гнили, везде валялись человеческие останки и части животных. Стены, пол и потолок были измазаны кровью, а возле спинки двуспальной большой кровати наблюдалось существо, похожее на мужа Елены. Оно, согнувшись и сидя на корточках, ело свежее мясо. Но когда в комнату вошли посторонние, голова существа повернулась к ним, сверкнув в темноте глазами, а его тело выпрямилось.

     — Оу-у! Ну, здравствуй, шурин, — прорычало нечто похожее на Артема. Не получив реакции от остолбеневших гостей оно продолжило, — ты собираешься меня убить? И кто это с тобой такой юный и… сладкий, — зубы существа блеснули от лучей солнца, проникающих через неровные дыры штор, закрывавших окна.

     От шокового состояния, все мысли Антона пропали и наступил ступор. Он не знал о чем спросить зятя или что у него узнать. Полное онемение всех частей тела и языка. Туловище гуманоида извивалось без остановки, словно было резиновым, неужели такое возможно?! Оцепенение продолжалось до момента, пока Артем не продолжил говорить снова.

     — Ты думаешь, мы — убийцы, психи, монстры?

     — Что ты сделал с собой? Зачем? — выдавил из себя Пронин.

     — Это неважно, — Артем хромая, подошёл чуть ближе. — Но как ты думаешь, почему монолитное здание в тридцать этажей, рухнуло так легко, просто сложилось? — он поднял свой кривой указательный палец вверх. — Ты разве не догадываешься?

     — У нас сейчас других забот хватает, — смело влез в разговор Кобелев.

     Гуманоид обратил внимание на Алексея и подошел еще ближе к собеседникам. Широкий солнечный луч осветил его с головы до пояса, раскрыв тайну внешности. Судя по потрепанному ремню и верхней ткани, он был в джинсовых шортах или джинсах, а кровь крупными каплями стекала по его оголенному торсу. На его теле наблюдалось множество гнойников, кожа крупными ошмётками отклеивалась и падала на пол. Лицо наполовину облезло, столько же отсутствовало волос на голове, на месте носа был костяной треугольник, из которого, не переставая, текла красная жидкость. Левый глаз сохранился, а правый хоть и функционировал, но держался лишь на зрительном нерве. Щека чуть ниже отсутствовала, открыв напоказ боковую часть челюсти. Через нее было видно, как пережёвывается свежее мясо, ломаются хрящи, и выпрыскивается кровь.

     Артем был явно недоволен посторонним вмешательством в диалог, но форсировать задуманное не стал, а лишь осклабился и импульсивно высказался: «Да, вами вертят, как хотят! Она знает все наперед. И просчитает каждый следующий твой шаг, как и твоих загадочных помощников!». При данном заявлении все содержимое во рту фонтаном вышло наружу, забрызгав ошарашенных слушателей. После опять наступила тишина, и только слабое урчание в животе Виноградова послышалось рядом.

     — Ты не перестал быть вкусным и аппетитным, поверь мне, — выразил поддержку юному программисту Артем и облизнул треснутые губы.

     Роман был весь мокрый от пота и трясся от страха. На его рабочих грязных штанах в области паха образовалось большое темное пятно и кривые линии, тянущиеся вниз к стопам. Ткань полностью впитала в себя влагу, не дав моче добраться до обуви. Юноша в полуобморочном состоянии посмотрел на бывших полицейских и плавно произнес:

     — Мужики, кажется, я скоро отключусь! — нервно улыбнулся он. — «Он же страшен, капец как! Обалдеть, как же реальный зомби страшен?! Я аж обделался!

     — После того, как твой отец, — продолжил Артем, медленно продвигаясь к своим гостям, — уничтожил сыворотку, сказав, что если ее применить в лечении мозга, то она будет блокировать свойства боевого вируса «Амфибия». То есть нужно было заново искать варианты. На обычных людях, как ты видел сам, вирус действует пагубно, абсолютно несовместим. Поэтому мы погрузили клонов в сон, специальные морозильные капсулы, пока не будет найдено решение. Они были размещены в стенах центрального офиса «Домино». И вот кто-то вторгается в нашу сеть и активирует разморозку, — Артем чуть наклонил голову и внимательно посмотрел на Пронина, — но все это меркнет на фоне одного поразительного кадра. Решение, которое мы так долго искали, оказалось у нас под носом, — увидев недопонимание у присутствующих, он дополнил, — я имею доступ к камерам системы безопасности главного офиса. И когда загорелся красный код, мне стало любопытно, кто осмелился на этот неразумный шаг.

     — Значит, ты в курсе! — уверенно произнес Пронин и на секунду отвлекся, посмотрев на свое отражение в стальном лезвии меча. — Что ж, мне на это все равно наплевать, я пришел… — посмотрел он исподлобья на Артема, но увидел лишь приближающуюся к его лицу гнилую руку с грязными когтями. Антон успел уклониться, парировав атаку мечом. Острые ногти нападавшего звонко врезались в сталь и разлетелись по сторонам. Алексей замахнулся и запустил шипастый шар в противника, но тот очень быстро отступил, и цепь прошла мимо, никого не задев. Роман, еще сильнее сжав рукоять палицы, остался стоять неподвижно, ошарашенными глазами наблюдая за схваткой в качестве зрителя.

     — Мой отец исправил свою ошибку! — злобно выкрикнул Пронин. — Он знал, на кого вы работаете и предотвратил возможный конец света!

     — И обрек всех на страдания и смерть! — спокойно прорычал Артем. — Тогда, если бы у нас появилась армия клонов, мы бы могли уничтожать зло в два счета. А твой отец предал нас!!! — яростно взревел он и, подпрыгнув на два метра вверх, опять напал на Пронина.

     Антон, выставив перед собою меч, не дал укусить себя, удачно расположив лезвие между челюстями противника. Острая сталь при каждом движении разрезала тому рот, высвобождая все большие фонтаны крови. Артем, крепко вцепившись в одежду Антона, повалил последнего на пол, не давая врагу пошевелиться, но ткань армейского костюма изодрать не смог. Алексей, предпринял очередную попытку помочь Пронину, но был отброшен гуманоидом ударом рукой в грудь. Врезавшись в стену и повалившись на сломанную кушетку он, охая от боли, смог встать только на четвереньки. Зять никак не успокаивался, грызя лезвие средневекового оружия, из полученных ран обильно вытекала кровь. Смерть в элегантном танце делала обход вокруг борющихся. Ожидая смерти одного из них, она сладко нашептывала Антону на ухо признать поражение и наконец, захлебнуться в красной жиже.

     — Эй! Программист! — через боль громко выпалил Кобелев, пытаясь встать на ноги. — Может, ты уже засунешь свой страх в жопу и поможешь!?

     Роман медленно повернул голову и посмотрел на Алексея. Казалось, он сейчас обделается еще раз. Ужас и паника охватили его, заморозив на месте. Почти наступила глухота, юноша с трудом различал слова, отрывками фиксируемые его мозгом. Внезапно, ему послышался женский голос, звавший его по имени, и перед его взором материализовалась черноволосая девушка. Она была одета в белый обтягивающий костюм с черными наколенниками и сапогами. Пока Роман соображал в чем дело, стройная, идеальная женщина уже опустила руки ему на плечи и плавно наклонившись к его губам нежно сообщила: «Такие как я, достаются только героям Галактики, может, когда-нибудь повезет и тебе». Юноша резко вышел из ступора, обида и злость овладело им.

     — Это я-то не герой Галактики!? — заорал в полный голос Виноградов. — А кто тебя спас от киборга-азиата?! Да я пожертвовал собой, закончив войну, сделав самый сложный выбор в моей жизни! Я спас вас всех!!! А-а-а-а!! — гнев окончательно охватил юношу и он, размахивая вокруг себя палицей яростно сотрясал воздух, пока один из таких замахов не нашёл лоб Артема.

     Голова чудовища разлетелась на куски и кровь гейзером забила из вен и сосудов. Антон из последних сил откинул от себя тело мертвого зятя и, перевернувшись, начал откашливаться. Кобелев, с усилием поднявшись на ноги, подошел к Роману. Тот был весь на взводе, дергался, но уже не размахивал своей дубиной.

     — Посмотри мне в глаза! — приказным тоном обратился Кобелев к программисту, взяв его за плечи. Успокойся! В глаза говорю!

     Лицо Романа приобрело осознанный вид, и он быстро заморгал.

     — Пришел в себя? — получив ответ в виде кивка головой, Кобелев продолжил, — Хорошо! А то я думал тебя уже надо в психбольницу вести. Каким-то героем Галактики себя возомнил.

     — Чем спас мне жизнь, — вытерев рукавом лицо от крови, харкнул Пронин.

     — Да, я сам не знаю, что на меня нашло, — ошарашено ответил Виноградов. — Надо завязывать с видеоиграми, — про себя продолжил он.

     На некоторое время пришла относительная тишина. Нужно было восстановить дыхание и прийти в себя. После, Антон еще раз внимательно осмотрел комнату. Кроме изуродованного трупа, лежащего в луже крови, все осталось как прежде. Пока Алексей проверял шкаф, а Антон убеждался в действительности смерти Артема, проткнув его тело мечом несколько раз, Роман подошёл к шторам и распахнул их, пустив естественный свет в помещение. Как вдруг, тихо и незаметно для всех, на кровати поднялась простыня, скрывающая кого-то. В этот момент Роман расслабленно и непринужденно, слегка покачивая дубину в руке, смотрел из окна на сад. Смелость и уверенность вернулось к нему. Но как только он услышал слабый скрип позади себя, резко развернулся и замер. Алексей, заметив это, окликнул юношу: «Программист? Ты чего...», — прервался он, как только увидел на кровати нечто, изображающее из себя привидение. Антон, видимо увидевший сверхъестественное раньше, уже обходил кровать с другой стороны и готовился к атаке, подняв меч над собой. В это время ветер без приглашения, нагло вошел в комнату из приоткрытого окна, окутал лицо Романа и, пройдя дальше, задел простынь. Белое одеяние, немножко поколебавшись, соскользнуло вниз, открыв присутствующим скрываемую личность.

     «Елена!», — растерянно выпалил Пронин и тут же остолбенел, опустив оружие. Девушка спокойно сидела на кровати и молча за всеми наблюдала. Ее макияж настораживал: красные синяки вокруг глаз, желтоватого оттенка губы и серого цвета кожа. А по худому лицу и впавшим щекам хорошо просматривались черты кости ее черепа.

     — Ах, он ублюдок! — выругался Пронин, вспомнив о зяте. Слезы потекли по его щекам, на смену злости пришла горечь. Боль утраты заполнила все изнутри, ему хотелось выть от горя и жаловаться на несправедливость. Он не знал что делать, подчиниться желанию обнять сестру и не отпускать ее больше никуда или прислушаться к слабому эху здравого смысла, отрубить ей голову и простится с ней по-человечески. Роман, крепко сжав дубину в своих руках, начал медленно отступать к выходу, где находился Алексей. Елена моментально отреагировала на движение и провожала его пристальным взглядом. Закончилась эта напряженная пауза сразу после пятого мини-шага юноши. Женщина дико заорала, выпрыгнула из постели почти до потолка и устремилась к Роману. Лицо нападавшей уродливо исказилось: глаза налились кровью, ноздри широко расширились, а раскрытый рот продемонстрировал гнилые черно-желтые зубы. Юноша, зажмурив глаза и прикрыв лицо палицей, встал, ожидая смерти. Алексей, вовремя среагировав, выбросил цепь вперед и шипастный шар поразил цель. Сильный визг противника привел Романа в чувство, и он проорав: «Получай тварь!» замахнулся дубиной на истекающую кровью Елену. Раздался скрежет и звон стали. Антон успел отбить удар мечом, и встал перед сестрой, закрыв ее собой.

     — Ромка, прошу не надо! — взволновано произнес Пронин. — Это моя сестра!

     — Но…, она же…, — переведя дыхание и опустив оружие, недоумевал Виноградов.

     — Антоха! — вмешался Кобелев, — я все понимаю, но ты ей уже ничем не поможешь. Если ты действительно любишь сестру, то прекратишь ее страдания.

     Антон повернулся к Елене и жалостливо посмотрел на нее. Это был уже не тот человек, которого он знал, не та маленькая девочка, которую он защищал в школе, оберегал по жизни. Не та сестра, которую он будет помнить, и любить всю жизнь. Теперь, она была больше похоже на нечисть, вселившуюся в тело его сестры и сожравшая ее душу. Елена забилась в угол и вся тряслась от страха и боли, шипела как загнанное животное. Антон подошел к ней и опустился на колени. Шар моргенштерна попал ей в область ребра, раздробив кости. Кровотечение было сильным и ее смерть было вопросом времени.

     — Ты меня боишься? — тихо спросил сестру Пронин.

     На его удивление, та слегка отрицательно мотнула головой. В ее глазах Антон смог увидеть проблеск человеческого сознания. Женщина опёрлась спиной на стену и пошевелила губами, прошептав еле слышные слова: «Антон, прошу, убей меня…! Я больше так не могу... Сжалься надо мной… И пообещай мне…, что позаботишься о моем сыне…, — кровь обильно полилась с ее уст, — обещай мне!

     Ком непреодолимо встал в горле Антона. Его сестра окончательно покидала этот мир, покидала навсегда. «Обещаю!», — выдавил он из себя. Получив желанный ответ, Елена улыбнулась и перестав дышать обмякла. Голова девушки опустилась вниз. Антон издал отчаянный крик, и силой воткнув меч в пол, горько заплакал.

     — Антоха, силовики готовятся к штурму, — посмотрел в окно Кобелев. — Мы здорово здесь пошумели, нужно уходить.

     — Сейчас, — вытирая слезы, ответил Пронин, и аккуратно провел ладонью вдоль лица своей сестры, задев ресницы, и тем самым закрыв ей глаза.

     Через пять минут дом Прониных опустел, ожидая скорое прибытие следователей. Бывшие полицейские с юным инженером продолжили свой путь, их ожидала схватка с опасным противником, в которой они намеревались победить во что бы то ни стало.

      * * *

     Приближалось обеденное время, солнечные лучи продолжали нагревать воздух, становилось душно. Воспользовавшись обходными путями через кусты, лесной массив, по пересеченной местности герои вышли на знакомую Пронину проселочную дорогу. Она все так же проходила через поле высокой травы, которая скрывала путешественников целиком и выходила прямиком к главному входу фабрики.

     — Значит, в твоей крови содержится фермент, так нужный для правильной работы мозга клонов, а вместе с тем безопасного использования ими «Амфибии»? — вытирая пот со лба, спросил Антона Кобелев.

     — Да, — коротко ответил тот и дополнил, — еще для антидота, но только если пациент не достиг третьего уровня мутации.

     — Хм…, получается, твой отец нагнул всех, с другой стороны, если прав твой зять, то может быть и вправду стоило послушать эту сумасшедшую тетку в правительстве?

     — Из информации, что я нашел в главном офисе «Домино», не все так просто, как кажется на первый взгляд. Она, как назвал ее мой отец — теневой кардинал в верхушке нашей власти, очень умна и знает почти обо всем. Если бы он тогда согласился, то потерпели бы поражение все. Последствия могли быть катастрофическими. Ей нужна армия не для защиты интересов страны, не для снижения потерь в боевых точках, а для развязывания мировой войны. По крайней мере, тогда. Сейчас, как я понимаю, она нашла другой способ, пока неизвестный. Отец не говорил никому, откуда он это узнал, но доверял этой информации как самому себе.

     — А эти болваны решили использовать инфицированных в своих интересах, но как-то неаккуратно раскрыли себя.

     — Артем же сказал, что она просчитывает каждый шаг своих людей. Вот только почему не остановила их?!

     — Может, вот это всё, — вмешался в разговор Виноградов, разведя руками, — тоже часть ее плана?

     — Так, хватит философствовать, сейчас нужно обезвредить этих уродов. — А что с Воронцовой? Как думаешь, она будет на нашей стороне?

     — Если она работает на Ухова, то скорей всего, если нет…

     — Вполне вероятно, что здесь замешан кто-то еще, — рискнул высказать свою версию Виноградов, — если исходить из логики, то она может работать под прикрытием и так же охотиться за наработками твоего отца. Может быть, даже с самого вашего знакомства.

     — А малой рубит фишку, — усмехнулся Кобелев.

     Возле центрального входа на фабрику находилось несколько вооруженных людей. Они стояли цепью и были готовы в любой момент открыть огонь. Перейдя шоссе, бывшие полицейские вместе с юным программистом подняли руки верх, и вышли к ним на встречу. Доложив охранникам о назначенной встрече с их боссом, группу гостей тут же проводили за периметр высокого забора. Дальше они шли в указанном направлении самостоятельно, вдоль больших ангаров с высокими трубами. Дорога была выложена красивой тротуарной плиткой, тянущейся к парку-саду. Центральный вход в здание и часть знакомой еще недавно посещенной территории, осталась позади. Впереди их ожидала внушительная делегация из десяти человек. Из них знакомыми были: Христенко, Быстрикин, Воронцова. Все действующие персонажи скоро встретились лицом к лицу.

     — Я так понимаю, солдафон нас кинул и вряд ли появится, — проворчал Кобелев.

     — Нет, он здесь. Если он работает на кардинала, то у него задание ликвидировать бывших работников любыми способами, не оставляя следов, а заодно и нас. Они появятся, когда сочтут нужным, — размышляя, ответил Пронин.

     — Тогда придерживаемся плана! — особенно внимательно посмотрел Кобелев на Виноградова.

     — Если что-то пойдет не так, импровизируем, — спокойно добавил Пронин.

     — Это получается у нас лучше всего, — с улыбкой подчеркнул Кобелев.

     На расстоянии около тридцати метров до своих визави трое мужчин остановились. Место было перекрестком перед входом в парк-сад и направлением вглубь предприятия. Генерал подал знак своей охране и вышел вперед вместе с Быстрикиным, позади их элегантно вышагивая, шла Воронцова. Все были одеты в армейскую форму и бронежилеты. На девушке же сидел, подчеркивая ее красивую фигуру, обтягивающий специальный черный костюм, с карманами на поясе и креплениями на бедрах для холодного и огнестрельного оружия.

     — Как дела ребята? Вид у вас не важный, все в крови и… Спец-костюм где-то приобрели. Зачем мальчишку-то за собой в дерьмо втянули, молодой же еще, жить и жить, — Папа начал разговор первым.

     — Для вас все кончено, сдавайтесь, — уверенно ответил Пронин и услышал в ответ поздравительные хлопки.

     — А вы не слишком переоцениваете свои силы?! — усмехнулся Генерал.

     — Вы же и так всё знаете, размышлял вслух Кобелев, — и про Антоху и про то, что содержится в его крови, может вылечить ваших недоделанных клонов, неужели Кардинал не в курсе?! — и тут его осенило: — А она знает как вы обосрались и чуть не раскрыли себя? Уверен, узнала бы, то не одобрила бы! — хмыкнул он, догадавшись. — Если вы действительно работаете на правительство, то оно вас сегодня знатно поимело, и вы, как и мы, живете последние часы.

     — Что ты несешь? А ты и вправду тупой, как о тебе говорят, — хохотнул Генерал.

     — А я все надеялся, что твой создатель хоть тебя сделает как надо и ведь сделал же, — посмотрев на Антона, ехидно улыбнулся Папа. — Мало того, что соврал про сыворотку, так еще и про особенности возвращения твоей памяти забыл упомянуть.

     — Кто такая Теневой кардинал? — спокойно спросил Пронин, переглянувшись с Воронцовой, которая стояла позади Генерала и ласково обнимала его со спины. — Которую вы так все боитесь и лижете ей зад?

     Быстрикин приобрел серьезный вид и внимательно измерил взглядом каждого собеседника напротив. Потом он посмотрел на Генерала и тот, немного помедлив, положительно кивнул ему в ответ. Но даже получив поддержку от союзника, Папа не спешил рассказывать про своего хозяина. Уперев руки в бока и задумчиво посмотрев вверх на голубое небо, он все же решился ответить на вопрос Пронина. «Ты будешь сильно удивлен, узнав кто это…», — множество свистящих звуков прервали его диалог, и все участники встречи повалились наземь. Из них, как подкошенные, свалились четыре убитых охранника. Бывшие полицейские, уведя за собой Виноградова, легли в траву возле бетонного ограждения. После, послышались автоматные очереди, где-то завязался бой. Сначала за периметром, а потом недалеко взорвалась часть стены и силы, нападавших через брешь ворвались внутрь периметра. Их опознавательные знаки указывали на «Росгвардию». Но далеко им пройти не удалось, навстречу силовикам выехали четыре БТРа и преградили путь шквальным огнем.

     Антон, услышал женский голос, зовущий его по имени, он поднял голову и осмотрелся. Рядом с собой он увидел присевшую Настю.

     — Антон! — старалась она перекричать какофонию боя. — Тебе нужно синтезировать антидот, Ирина в опасности.

     — Что? — внутри Пронина все похолодало. — Что с ней?

     — Она инфицирована, у тебя примерно около часа. Беги за Папой в лабораторию, там найдешь все необходимое. А я займусь Генералом.

     — Я помогу, — предложил свою помощь Кобелев. Воронцова, после короткой паузы, положительно кивнула в ответ.

     — А мне что делать? — взволновано спросил Виноградов.

     — Через вон тот трансформатор войти в сеть сможешь? — указала на железную коробку с фонарным столбом Воронцова.

     — Да, только…

     — Компьютер, вон в том чемодане. Охране он больше не пригодится, да и Генералу тоже. Там кроме системы и программы по переводу денег ничего нет, так что дерзай. Вот, — Воронцова достала из бокового кармана шесть наушных микрофонов, — будем держать связь.

     — Почему ты нам помогаешь? Работаешь на Ухова? — подозрительно спросил Пронин.

     — Пфф, — с отвращением выдохнула Воронцова, — поверь мне, я работаю на кого надо, а вот Константин… — прервалась она от прогремевшего рядом взрыва. — Тебе повезло, что моему сердцу до сих пор не все равно, когда я тебя вижу, — белокурая девушка резко наклонилась и поцеловала Антона в губы, — в ином случае, мне бы было на вас наплевать. Ничего личного, просто работа.

     Под беспорядочным огнем бывшие полицейские и агент под прикрытием собрали с трупов оружие и побежали вглубь территории фабрики. Роман сел рядом с трансформаторной будкой и, покопавшись среди проводов, подключил ноутбук к сети. Правительственные бойцы были заняты боем и медленно продвигались дальше, не обращая на него никакого внимания. Роман отполз в темный угол, поближе к забору, насколько ему позволял провод. Трансформаторная будка скрывала его от противников.

     Преследовать врагов было не так просто. Антон видел маленькие пухлые фигуры вдалеке, они передвигались хоть и медленно, но приблизиться к ним мешали идущие боевые действия. Перестрелки шли на каждом шагу, приходилось постоянно маневрировать, менять маршрут на ходу. Любая шальная пуля могла стать для него роковой. Благо, Виноградов направлял товарищей по карте, помогая им избегать тупиков в этом лабиринте. Повсюду стояли различные здания и ангары, либо проложенные большие трубы. Вскоре послышался звук приближающегося вертолета. Антон, Анастасия и Алексей разом взглянули наверх и увидели вдалеке развернувшийся в их сторону военный вертолет «Ми-24». Тянущиеся от него реактивные полосы говорили об атаке ракетами. Добежать до поворота они не успевали, потому решили срезать путь через здание, над центральным входом которого было написано «Столовая». Разрыв от снарядов был очень громко слышен сзади, казалось, еще чуть-чуть и помещение взлетит на воздух. Перепрыгивая через столы и стулья, где-то падая и спотыкаясь, троица неслась вперед что есть сил. На удивление спутников, первым, кто расстрелял стекло, а потом прыгнул в окно и разбил его своим телом, был Алексей, за ним проследовали Антон и Настя. Они, перекувырнувшись, упали на траву и сразу огляделись. Столовая осталась целой, а армейская винтокрылая машина, закружившись и потеряв управление, стремительно падала вниз, оставляя после себя густой черный дым. «Беги за Папой, мы за Генералом!», — прокричала Настя Антону, указав на разделение беглецов. Тот, недолго думая, рванул, перескочив через маленькое ограждение и кубарем, скатившись с пологого холма, продолжил движение в направлении главной лаборатории. В этот момент холм накрыло огнем, раздался грохот от взрыва вертолета. Над головой Пронина резко просвистел оторвавшийся винт. Пролетев около ста метров, он врезался в стену здания и отскочил на землю. Затем, вертолет вскопал траву и разлетелся на части. Зенитный пушечно-ракетный комплекс, располагавшийся на крыше столовой, недолго был победителем в этой схватке. Через минуту он был уничтожен огнем другого «Ми-24».

     Алексей и Настя вовремя покинули место крушения вертолета. Они успели пробежать дальше и укрыться за стеной очередного здания.

      * * *

     Антон открыл дверь и, передернув затвор пистолета, осторожно прошел дальше. Везде горел тусклый, красно-оранжевый аварийный свет, здание было обесточено, вокруг было тихо. Пронин сосредоточенно шел по коридору, проверяя каждый темный угол помещения. Ведомый по связи Виноградовым, он не обращал внимания на другие проходы, а двигался дальше к своей цели. Дойдя до большой двойной двери, Антон медленно приоткрыл ее и внимательно посмотрел в щель. Плохое освещение скрывало от обзора некоторые участки помещения. Мужчина решил быстро рвануть и спрятался за один из лабораторных столов. Проследовал громкий звук выстрела, и колба с неизвестной фиолетовой жидкостью разбилась вдребезги прямо над головой.

     — Послушай, Пронин! — отдаленно раздался голос Быстрикина. — Зачем ты пытаешься спасти ее, она все равно уже не жилец.

     — По крайней мере, я пытаюсь спасти хоть какую-нибудь жизнь! — выпалил Пронин и переместился за следующий стол, при этом заметив огненную вспышку. Пуля задела столешницу и отскочила в стену.

     — Ой, только не надо меня учить жизни, — Быстрикин выглянул вновь и выстрелил в стол, где сидел Антон. — Я пытался спасти мир!

     — Довольно-таки бестолково! — огрызнулся Пронин, и перебежал дальше, обходя противника с фланга.

     — Это вы делаете все, чтобы посеять хаос. А мы стараемся для нашего народа. Ты, Пронин — ценный экземпляр, обладатель недостающего кусочка пазла. Даже если я сегодня погибну, на мое место придет другой…, — перевалившись набок и издав усталый стон, Быстрикин переместился за следующий стол.

     — О чем ты вообще говоришь? Какой хаос? Неужели все наше правительство в этом замешано? — Пронин заметил перемещение врага и, прицелившись, выстрелил. Но пуля угодила точно в угол стола. Он недовольно поморщился от промаха и увидел недалеко от себя большое зеркало.

     — У нее особые полномочия от президента! — выкрикнул Быстрикин. — Тебе все равно не победить.

     Наступила тишина. Больше вопросов Папа от Антона не слышал. Он осторожно выглянул из-за укрытия и осмотрелся. Все тот же тусклый аварийный свет, те же лабораторные столы, а первого и здорового экземпляра нигде не было видно. Папа медленно встал и, стараясь не шуметь, тихонько прошел дальше, почти сделав круг. После он заметил своего противника, мирно сидящего спиной к своему врагу. Бывший подполковник полиции быстро оббежал последнее препятствие и произвел несколько выстрелов. На изображении Антона появились маленькие дырки, а от них мигом распространились тонкие змейки. Папа, смирившись, облегченно вздохнул, когда перед ним вместо живого человека обнаружилось зеркало рассыпавшиеся на маленькие осколки. Он почти сразу почувствовал на своем затылке холодное дуло пистолета.

     «Кто такая Теневой кардинал?», — стальным тоном спросил Пронин. «В таких случаях нужно стрелять сразу!». — ответил Папа и переместив свое большое тело быстро в сторону, развернулся к противнику и одним движением выбил из его руки пистолет. Антон, явно не ожидавший такой прыти от своего бывшего начальника, обескураженно остался стоять на месте, за что поплатился, получив сильный удар в лицо. На секунду ему даже показалось, что он отключился и пришел в себя только после кувырка через стол. Папа зарычал, словно медведь, поднял своего врага и кинул дальше, в направлении закрытой лаборатории. Антон упал на пол и, перевернувшись несколько раз, остановился у лестницы, ведущей вверх. Свежие ушибы болели очень сильно, особенно когда начинаешь шевелиться. Пока Папа что-то искал, Антон обдумывал свои дальнейшие действия, но свежие мысли отказывались посещать его голову.

     — Ну, что, Пронин?! Пора заканчивать это цирк! — подошел Папа, нацелив пистолет на Антона. Он тяжело дышал, поэтому прицелиться даже с близкого расстояния удавалось ему с трудом. Несмотря на то, что он держал оружие двумя руками, мушка постоянно плавала.

     — Я знаю один секрет, который поведал мне отец, — неожиданно заявил тот.

     Сначала Папа со скепсисом отнесся к словам Антона, но немного подумав, решил разузнать побольше: «Что за секрет?». На что Пронин, еле слышно неразборчиво ответил, закатив глаза. Боясь потерять ценную информацию, Папа присел на корточки и схватил Антона за плечи: «Я слушаю? Что ты знаешь?». «Ничего!», — услышал он в ответ и получил удар в шею острым предметом. Это был кусок от разбитой стеклянной колбы. Быстрикин отполз малость назад, еле поднялся на ноги и вытащил острый предмет из своей плоти. Но даже несмотря на то, что из раны обильно вытекая пульсировала кровь, он не сдавался.

     — Второй раз попадаешься! — с усилием встал на ноги Пронин. — Старый совсем стал, но до сих пор верный до безумия.

     Папа, сплюнув кровью, уверенными шагами приблизился к противнику и выбросил руку вперед, намереваясь достать его левым хуком. Антон, превозмогая боль, сумел увернуться и провел серию ударов по корпусу. Быстрикин, сжав зубы от боли, удачно отмахнулся в ответ. Антон успел выставить блок рукой, защитив голову, смягчив удар, но все равно не удержался на ногах и упал на пол. В глазах двоилось, нужно было восстановить дыхание, прийти в себя. Держа одну руку на шее, пытаясь хоть чуть-чуть замедлить выпрыскивающуюся кровь, Папа стойко намеревался закончить драку победителем. Антон, прижавшись к бетонному столбу, дождался пока противник подойдет на нужное расстояние, и резко ударил ногой ему в промежность. Быстрикин тяжело выдохнул и упал на четвереньки все вокруг себя залив кровью. Антон, медленно поднявшись и слегка пошатываясь, выкрикнул: «Это тебе за Ирину!», — и со всей силы ударил ногой по голове Папе. Крупный мужчина повалился набок, его тело трясло от конвульсий, большая потеря крови дала о себе знать. Он что-то пытался сказать напоследок, но Антон не обращал на него никакого внимания. Примерно через минуту, бывший подполковник полиции умер.

     Держась за бока, прикрывая ссадины и хромая, Антон поднялся по небольшой лестнице. Замок был обесточен, ручка двери легко опустилась вниз, и проход был открыт. Внутри помещения наблюдалось много различных приборов, инвентаря и инструментов для работ с химикатами. Но главное устройство находилось возле стены. Оно напоминала собой огромную швейную машину с двумя электронными панелями и набором огромного количества команд. А вместо иглы находилась трубка, из которой скорей всего поступало готовое, заданное программой, вещество.

     — Роман!? Роман!? — вызывал по связи Пронин.

     — Я здесь! Говори! — сквозь помехи и шум отозвался Виноградов.

     — Что у тебя происходит?

     — Война…, на каждом шагу! Протянул провод и отошел за большие кусты в сад, дальше не могу, провод не позволяет, но пока и так неплохо.

     — Мне нужно питание в главную лабораторию.

     — Так…, — юный программист быстро набирал по клавишам, ища в архивах фабрики нужную карту, — нашел. Здесь придется повозиться, сейчас, вот, энергию перенаправил. Из трех энергоблоков электростанции работает всего один. У тебя десять минут, потом сработает блокировка, и ты опять останешься без света.

     — Понял! Сколько у меня осталось времени?

     — Если верить даме в черном латексном костюме, то меньше десяти минут.

     — Ясно.

     Аппарат зажужжал, запыхтел, питание восстановилось, включилось освещение. Послышались хлопки от лопнувших в некоторых местах помещения ламп. Поступившего электричества оказалось немного больше чем требовалось. Антон оперся руками об стол и задумался. Выход из сложившейся ситуации был один, придется рискнуть или Ирина превратится в сумасшедшего зомби. Нужна амфибия минут на пятнадцать и антидот. Еще раз почувствовать себя супергероем?! Главное, не получить пулю в лоб. Антон еще раз вздохнул и обратил внимание на панель. Здесь, кроме нужных веществ, было еще порядка двадцати неизвестных ему названий. «Больные ублюдки!», — проговорил про себя Пронин и нажал на кнопку. «Укажите вещества, которые будут синтезированы или дополните новым», — сказал из динамика электронный женский голос и сбоку, рядом с Антоном выдвинулась маленькая емкость. С трудом вспоминая забытый состав из украденной информации генеральского замка, Пронин, нажимал на названия второй панели.

     Через некоторое время женский электронный голос сообщил, что амфибия готова и из трубки вышла маленькая продолговатая стеклянная колба, в которой было около двух кубиков жидкости. Затем машина, подчинившись заданным командам, создала и антидот. Здесь же Антон раздобыл в медицинском шкафчике, специальный пистолет для инъекций. «Ну, поехали!», — тихо сказал он и сделал укол, выстрелив себе в оголенное плечо.

      * * *

     В это время Алексей и Настя, выбежав из лабиринтов зданий, оказались, судя по указателю, в зеленой зоне. Это была открытая территория, вся покрытая травой с редкими маленькими деревьями. Она имела треугольную форму, на наконечнике которой находилось большое здание с купольной крышей. Везде были установлены доты с торчавшими из забрал пулеметами и противотанковым оружием. У противников наблюдался значительный перевес, прорваться через такую эшелонированную оборону можно было, только имея у себя в распоряжении небольшую армию.

     — Что будем делать? — восстанавливая дыхание и вытирая рукавом, пот с лица, спросил Настю Кобелев.

     — Ждать, — просто ответила та. Вскоре позиции врага атаковали воздушные правительственные силы. Два «Ми-24» ударили из всех имеющихся орудий, буквально вскапывая землю и разрывая все возведенные укрепления. — А вот теперь бежим! Быстро!

     Алексей старался не отставать от белокурой девушки, забыв об усталости. От взрывов раздававшихся вокруг, организм вырабатывал адреналин в невероятных дозах, что даже иногда пропадал страх. Оглянувшись назад, Кобелев заметил приближающуюся волну из солдат, ведущих бой с остатками группировки бойцов Генерала. Винтокрылые машины, вспахав оборону противника, развернувшись, ушли за горизонт, предоставляя сухопутным силам провести зачистку территории. Перескакивая через воронки, трупы и защитные баррикады Алексей и Настя добрались до центрального входа. Воронцова быстро обследовала мертвеца, охранявшего его, и нашла магнитную карту со словами «Основной инкубатор». Подчинившись ей, электронный замок разблокировался и дверь, разделившись, разошлась в стороны. После проникновения тут же пришлось искать укрытие. Шквальный огонь ввелся из другого конца коридора, работала автоматическая турель, реагирующая на шаги. Стальная дверь закрылась обратно, отступить уже было некуда.

     — Программист! Роман! Нужна помощь, — кричал по связи Кобелев.

     — На связи! — отозвался Виноградов.

     — У нас здесь жарко, нужна помощь.

     — Сейчас, провод прокину. Не у вас одних идет война. У меня еще Антоха на линии.

     — Мы застряли в начале коридора! — вмешалась Воронцова. — Можешь вырубить турель, а то она не выпускает нас из входного проёма.

     — Так, — на дисплее возник интерфейс системы безопасности, — всё, можете идти, у вас пятнадцать секунд, успевайте, большего система не даёт.

     Настя резво сорвалась с места и побежала на встречу с железным защитником. Считая про себя время, она успела на счет тринадцать перепрыгнуть через него и с тыла расстрелять блок питания. Алексей, проверив обойму пистолета, легкой трусцой добежал до Воронцовой и, подмигнув, отметил ее подготовку.

     — Здесь пять проходов и от каждого тянутся коридоры до главного, насколько я понимаю, круглого помещения. Сейчас вы стоите возле входа в него. Еще есть маленькие комнаты, спальни что ли?! Не могу понять. Они находятся вдоль каждого коридора по пять с каждой стороны.

     — Ясно! — сосредоточенно ответила Воронцова. — Готов? — обратилась она к Алексею.

     Тот кивнул в ответ, и Настя провела магнитной картой вдоль электронного замка. Как только дверь открылась, послышались выстрелы и удары пуль об обшивку стен. Кобелеву и Воронцовой пришлось моментально реагировать. Анастасия отпрыгнула влево и спряталась в углублении, похожем на балкон, Алексей укрылся за маленькой стенкой возле входа. Она тянулась по всему периметру, образовывая малый круг. Стрельба велась со всех сторон, выглянуть было невозможно, но Кобелев применил свой любимый прием. Отстреливаясь вслепую, он быстро перемещался дальше по кругу, пока на своем пути не встретил пару вражеских бойцов. И здесь его реакция не подвела, последними двумя выстрелами Алексей устранил их, попав одному и другому точно в голову. Стрельба заметно поутихла. «Ну, Настена, твой выход!», — подумал про себя Кобелев. Взяв у убитых автомат известной отечественной марки и несколько магазинов к нему, он ловко перепрыгнул через укрытие и очутился словно на паре в университете. Только здесь зал был круглый, в центре красовалась такой же формы трибуна, а окружали ее цельные сидящие места со столешницами. Короткое затишье прошло, и бой продолжился с новой силой.

     Настя, перезарядив свои два пистолета, решила атаковать. Продвигаясь все ближе к центральной трибуне, она расстреливала каждого встречного. Холод в глазах, постоянная сосредоточенность и отличная подготовка делали ее смертоносным оружием в руках работодателя. Но все же перевес был слишком высок, десяток бойцов окружили ее и медленно сжимали кольцо, забыв про ее сообщника. Алексей, убедившись в отсутствии опасности, быстро перемахнул через несколько рядов, вышел на удобную позицию, прицелился и открыл огонь. Убрав пятерых, он спрятался обратно для смены рожка. В это время, Настя неожиданно выскочила и прицельными выстрелами вывела из боя еще троих. Затем, убрав пустое оружие обратно в набедренную кобуру, достала армейский широкий нож и, приблизившись к отвлеченному врагу, вонзила острую сталь ему прямо в область шеи. Боец схватился за горло и, захлебнувшись в крови, разлегся на одной из парт. И все-таки она упустила оставшегося противника из виду, который уже прицелился и готов был выстрелить, но вовремя был ликвидирован Алексеем. Пуля, задев белые волосы Воронцовой, точно попала в цель. Девушка, кивком, поблагодарила спасителя.

     Наступившую паузу прервал какой-то стук. Герои повернулись к трибуне. Из люка медленно поднимался одетый в железные латы человек. Ноги, туловище, руки, плечи и голова были защищены стальной броней. Современный дизайн делал ее обтекаемой, за обзор в шлеме отвечало бронированное стекло, узкой полоской проходящее на уровне глаз. В руках железный человек держал здоровый многоствольный пулемет.

     — А вот и Генерал! — проговорила слух Воронцова.

     — И чего с ним делать?

     — Я его отвлеку, насколько смогу, а ты…, должен ликвидировать клонов.

     — Чего? Клонов? — опешил Кобелев, — они же под завалами…

     — Не тех! — возразила девушка тоном, не допускающим возражений. — Это другие, новые. Не придумав ничего оригинального, эти идиоты вернулись к старой идее.

     — Может я все-таки…

     — Нет! Их нужно ликвидировать как можно скорее.

     — Как ты собралась его отвлекать, это же…

     — «Медведь», пятой версии. Экзоскелет. Уязвимое место — спина, где находится его блок питания. Старая модель. Но здесь другого не хранилось.

     — Ладно, — покачав головой, согласился Кобелев, — если ты так уверена, я пошёл.

     Генерал, поднявшись полностью на сцену, спрыгнул с нее и взял Анастасию на прицел. Алексей, быстрыми шагами пригнувшись между партами начал обходной маневр.

     — Ты…! Ты предала меня, после стольких лет! — завопил приглушенным голосом Христенко.

     — Я никогда не была верна тебе, — холодно ответила та. — Хотя, проведя столько времени под прикрытием, в какой-то момент, чуть не поддалась твоим безумным идеям. Но недавно появившейся человек, который смог напомнить мне, кто я есть на самом деле.

     — А-а-а-а! — заорал Генерал и открыл огонь. Крупнокалиберные пули разрывали деревянные парты в щепки. А Анастасия, используя все свои навыки и умения, укрывалась от возмездия бывшего любовника, как могла.

     Алексей, завершив маневр, достиг трибуны, залез на нее и спустился в открытый люк. Внутри было большое круглое помещение со смирно сидящими полукругом, вдоль стены, детьми лет десяти. Их было около пятидесяти и все на одно лицо, напоминавшего молодого Пронина. «Ты хочешь, чтобы я устроил бойню, убив всех этих детей?! И потом застрелился?!», — проговорил Кобелев и встряхнул головой. «Да ну на хрен», — выругался он и поднялся обратно. Генерал беспорядочно поливал свинцом из пулемета все вокруг себя и смеялся как умалишенный. Люк от входа в подвал разорвало в клочья, и Алексей, успев укрыться, решил отсидеться до лучших времен. Но скоро все прекратилось. Кобелев осторожно выглянул и увидел, что грозное оружие Генерала заклинило, и он безуспешно пытается завести его вновь. Анастасия, выбравшись из-под обломков еще недавно учебного зала, на ходу сменив магазины пистолетов, обошла Христенко и расстреляла его сзади. Генерал упал на колени и перестал двигаться.

     — Там же дети! — выкрикнул Кобелев, высунув полностью голову из дыры.

     — Это клоны…, дай им приказ, и они запросто убьют тебя, даже не поморщившись, — тяжело дыша, уставшим голосом ответила Воронцова, повернувшись к нему.

     — Ты уверена, что уничтожила блок питания? — увидел Кобелев снова поднимающегося Генерала.

     — Чего? — резко развернулась Воронцова, к только что поверженному противнику.

     — Резервное питание, детка! — сорвал шлем со своего лица Христенко и повернулся к предательнице.

     В этот момент произошло отключение энергоснабжения инкубатора. Свет мигнул несколько раз, переключаясь на резервное питание и обратно. В этой мигающей обстановке Кобелеву было сложно прицелиться и поразить наверняка Генерала. Он постоянно махал руками и пытался ударить скачущую вокруг него Воронцову. Но всего на миг, стоило питанию полностью вырубиться, как случилось непоправимое. Генерал своей огромной железной рукой сумел воспользоваться дезориентацией Воронцовой и схватил ее за голову. Она пыталась сопротивляться и продолжала кричать адресованные Кобелеву слова: «Убей клонов, прошу, убей!». Алексей неуверенно перезарядил автомат и, сжав губы хотел было спуститься вниз, как увидел возле входа Константина держащего на плече РПГ. От перенапряжения и выбора как поступить, в его глазах все помутнело. Окружающие звуки становились медленными, неразборчивыми. Анастасия уже не шевелилась, она была мертва. Ее голову сжала железная рука смеющегося Генерала. А чуть позже его охватило пламя и вместе с костюмом разорвало в клочья. Выстрел из гранатомета сделал свое дело. Очнулся Алексей и почти полностью пришел в себя, только когда к его носу поднесли нашатырь.

     «Леша на выход, давай быстрее», — скомандовал Ухов, и пара крепких ребят вынесли мужчину из здания. «Давай садись!», — чуть позже, впихнул он его в салон армейской машины. «Поехали!». Двигатель взревел, и автомобиль дернулся с места. «Там же...», — вспомнил о детях Кобелев. «Не беспокойся об этом», — с легкой улыбкой спокойно ответил Константин. Вдруг снаружи прозвучал звук реактивного двигателя, настолько громкий, что аж заложило уши. Алексей, устало наклонив голову, сосредоточился на шуме. Через несколько секунд последовало отдаленное эхо взрыва и все встало на свои места. Он сильно зажмурил глаза, но слезы, сумев просочиться, медленно покатились по его щекам.

      * * *

     — Сколько? — сдерживая порыв гнева, спрашивал Виноградова Пронин.

     — Пять минут!

     Антон открыл дверь и сразу отскочил назад. Автоматная очередь пробарабанила по двери и дальше по стене здания. Два трупа силовиков свалились на порог. Потом где-то рядом раздался взрыв гранаты, и Пронин побежал что есть сил, обратно почти через всю фабрику в местный парк-сад. Набирая постепенно скорость, он старался думать об Ирине и о том, успеет ли ей помочь. Маневрируя между взрывами и полыхающим огнем, Антон старался не влезать в бой, но были неизбежные моменты. Ему приходилось расталкивать бойцов противоборствующих сторон или скользить под днищем БТРа и двигаться дальше. Подобные ситуации тормозили его, но он не отчаивался, старался ради нее, той от которой его сердце переживало и любило, той ради которой он был готов на все.

     Выбежав на финишную прямую, Антон увидел перед собой колесный бронетранспортер, нацеливший на него свое орудие. Он ускорил бег и сумел увернуться от взрыва снаряда, а затем раздался рокот пулемета. Пронин резко поменял направление, и вражеские пули прошли мимо, только разбив тротуарную плитку. Когда до боевой машины оставалось около пятидесяти метров, он внезапно высоко подпрыгнул и точно сел на крышу БТРа. Погнув сильным ударом орудие и смяв дуло пулемета, Антон спрыгнул обратно и продолжил бег.

     Достигнув территории парка-сада, Пронин увидел, как двое вояк арестовали Романа, заключив его руки в наручники, но отвлекаться было нельзя, нужно было бежать дальше. Через деревья, кусты и густую растительность он несся сломя голову. Скоро стала видна прогнившая крыша старого сарая. Одним движением ноги он выбил амбарный замок и вырвал вместе с петлями дверь. Темный угол помещения, где лежала черноволосая девушка, озарил свет из открытого прохода. Она уже не боялась лучей солнца, ее глаза выглядели стеклянными, последние следы ее сознания неумолимо таяли. Антон подбежал к ней, второпях оголил плечо и трясущимися руками с помощью специального пистолета ввел антидот. Ирина отчаянно, как в последний раз посмотрела на своего любимого мужчину и хрипло еле слышно ему сказала: «Я люблю тебя!». Ее глаза закатились и она потеряла сознание. «Нет, нет, нет! Прошу тебя!», — жалобно проговорил Антон, крепко обняв девушку. «Прошу! Ты всё, что у меня осталось, всё!». Пронин сидел на корточках и, прислонив к себе бездыханное тело подруги, качал ее как ребенка. Забыв о попечительстве над своим племянником, Антон начал терять контроль над разумом. Сегодня он лишился всего, желание отдаться злу, которое было взращено внутри себя с помощью «Амфибии», выглядело для него заманчивым предложением. Нужно всего лишь поддаться, сдаться на милость животным инстинктам и пуститься во все тяжкие.

     Через некоторое время в сарай вошли силовики. Направив свое оружие на Пронина, они переглядывались и о чем-то переговаривались по связи. «Руки за голову!», — трясущимся голосом произнес один из них. «Любое сопротивление...», — он тут же замолчал, как только на лицо Антона упал луч света. Солдаты начали потихоньку отступать, снимая с пояса осколочные гранаты. Ярость постепенно затмевала разум Антона, сдерживаться было все сложнее. Вдруг он почувствовал прикосновение к своей щеке и посмотрел на Ирину. Та слабым взглядом наблюдала за ним, а ее ладонь ласкала его кожу. Боль и злые чувства отступили, его глаза, налитые кровью, обезображенное пугающее лицо вернулись в прежнее состояние. Облегченно выдохнув, Антон сдался, подняв руки.

      * * *

     Неделю спустя. Городской парк.

     Погода, как и за все лето, стояла жаркая. Алексей и Антон расслабленно сидели на скамье и задумчиво смотрели на играющих в песочнице детей. Их матери так же сидели на скамье напротив, но только наблюдали не за своими детьми, а хмуро уставились на двух мужиков, которые подозрительно смотрели на их детей. Заметив неловкую ситуацию, Пронин толкнул в бок Кобелева, и они пересели в другое место неподалеку. Небольшая беседка на четыре персоны.

     — Короче, я не знала, что вам выбрать, но вроде бы вкусно, — с широкой улыбкой посмотрела на своих старых новых друзей Пушкина. — Это тебе, — сказала она Алексею и передала ему сладкую вату. — А это тебе, — обратилась она уже к Антону и передала ему мороженое. — А это мне, — облизнулась девушка и желанно посмотрела на распечатанный ею шоколад. — А чего пересели? — Ирина аккуратно села на колени к Пронину.

     — Не могу поверить, что мы были приманкой, — проигнорировав вопрос, пробубнил про себя Кобелев. — И вообще кто такая, как ее там… Теневой кардинал? О чем вообще базарили эти оба недоумка?

     — Ну, по поводу Ухова, здесь все понятно. Это агент Кремля, ничего не поделаешь. По поводу Теневого кардинала, ее нигде не существует, вполне вероятно, что это просто вымышленный персонаж, — размышляя, ответил Пронин.

     — Этот солдафон уничтожил детей, — раздраженно покачал головой Кобелев. — До сих пор не могу забыть тот день.

     — В тот день мы многих потеряли, — мрачно произнесла Пушкина. — И многое приобрели, — слабо улыбнулась она.

     — Кстати об этом, — вспомнил Кобелев, — когда будут оформлены твои документы? Ты уже стал приёмным родителем?

     — Да, — вдохновенно ответил Пронин, — с горем пополам.

     — Ну, видишь, жены еще нет, а уже стал родителем!

     — А как у вас с Уховым? Семейные отношения процветают? — шутливо спросила Алексея Пушкина.

     — О-о-о, это наш с ним маленький секрет. Ну, или почти секрет. Вот только одно меня до сих пор радует, что мы в одиночку завалили тех ублюдков. Прорываясь через огромные полчища бандитов, через огонь и воду…

     — Я бы конечно на счет этого мог бы с тобой поспорить, но…, — положив руку на плечо Алексея, произнес Ухов. Офицер ФСБ мастерски владел навыком внезапного появления.

     Еще недавно весело отдыхающие бывшие полицейские нервно встрепенулись и их лица приобрели напряженный вид. Константин обошел сквер и разместился в проходе, сев с краю деревянного сиденья.

     — Да не напрягайтесь вы так, — спокойно отреагировал он.

     — Чего тебе, Константин? — хмуро спросил Пронин.

     — Прыгай от радости Антоша, сам Президент хочет видеть тебя в своей системе безопасности. Можешь и подругу с собой взять и детей, ты же теперь семейный человек, — ухмыльнулся тот.

     — Теневой кардинал тебе приказала? — подозрительно спросил Кобелев.

     — Алексей?! Ты чего, амфибией укололся? Может тебе аспирина дать, бред какой-то несешь. Ты кстати готовься, место начальника местной полиции твоё.

     — С чего бы такая щедрость к нам? — вмешалась Пушкина. — Сначала нас оправдал суд, потом опека разрешила Антону стать приёмным родителем, даже без прохождения специальной школы, а сейчас вот для всех повышения раздают?

     — В общем, на раздумья у вас неделя, — хлопнул Константин по своим коленям и встал с места, — как надумаете, позвоните по этому телефону, — положил он несколько визиток на стол. — Кстати, вон Виноградов. С собой забираю, — указал Ухов кивком головы. — Хороший хакер еще никому не помешал. Антон, Ирина и Алексей обернулись в указанном направлении. Вдалеке, за мостом через пруд, виднелась маленькая фигура мужчины, который махал им в ответ рукой.

     — Ты продался, программист! Так и знай! — в сердцах выкрикнул Кобелев и взял со стола оставленную визитку. — Я просто посмотреть, — тут же оправдался он, увидев довольные лица своих друзей.

      * * *

     За двадцать четыре часа до встречи в парке. Вечер. Здание органа опеки и попечительства.

     Андрей сидел на диване в холле здания и играл в планшет. Вокруг стояли вазы с цветами, в горшках которых копалась Катя, вырыв почти всю землю из них маленькой лопаткой. Красивый ковер, постеленный на полу, был весь грязный, а на обоях красовались пятна от детских ладоней. Ожидание немного затянулось, но скоро дверь кабинета открылась, и к детям вышел официально приёмный родитель.

     — Андрей, я же попросил тебя проследить за сестрой, — попытался спокойно отреагировать на устроенный беспорядок Пронин.

     — Она мне не сестра, — грубо ответил мальчик, продолжая играть в свой гаджет. — И ты мне не отец.

     — Андрей! — еще раз, уже более настойчивым тоном произнёс Пронин. — Мы о чем с тобой договаривались?

     Тот огорченно выдохнул, и неохотно ответил: «Извини, дядя Антон, такого больше не повторится». Он слез с кресла и отключив планшет, подошел к мужчине. «Спасибо! Я верю, ты стараешься!», — доверительно произнес Пронин. Андрей опустил голову и не спеша побрел к выходу. Антон, устало выдохнув, обратился к девочке.

     — Ну, а ты маленькая принцесса, что натворила? Давай собирайся, и пойдем уже отсюда.

     — Конечно, папа Антон, — она быстро забрала свою лопатку из цветочного горшка и прискакала обратно к приёмному отцу.

     Андрей дождался, пока дядя Антон с Катей присоединятся к нему, и они дальше пошли вместе.

     — Извини, что я не предупредил тебя на счёт Кати. Её мама записала меня отцом в свидетельстве о рождении своей дочери, — вдруг обратился к мальчику Пронин.

     — Ничего, с Катей мы сработаемся.

     — Я в этом и не сомневался. Знаю, у нас все получится. Главное, не опускать руки и жить дальше, думать о будущем, — улыбнулся Пронин, и новоиспечённая семья покинула здание.

      * * *

     На следующий день после штурма фабрики. Глубокая ночь.

     Машины на гусеничной платформе без устали разбирали завал от разрушенного Инкубатора. Мощные фонари хорошо освещали место уборки. Оттащив последнюю плиту и найдя сохранившийся в целостности и сохранности искомый погреб, Ухов подал рукой сигнал «стоп» уборщикам. Затем залез внутрь подвала и после осмотра набрал номер на телефоне. На другой линии ответил женский голос.

     — Есть хорошие новости?

     — Да, все пятьдесят клонов живы и здоровы.

     — Недостающий элемент?

     — При создании антидота Пронин использовал свою кровь. Мы получили лекарство.

     — Благодарю за службу. Можете взять отпуск и отдохнуть до следующего задания.

     — Разрешите задать вопрос?

     — Разрешаю.

     — Для чего нужен был весь этот маскарад?

     — Майор Ухов. Любая игра имеет свое значение и несет смысл. Если так нужно было мне, значит, это было единственное верное решение для всех нас. Я не могу допустить своей дискредитации. А эти предатели могли выдать все наши секреты врагам, подвергнув нашу страну опасности. Я удовлетворила ваше любопытство?

     — Да, Кардинал.

     — Тогда, не смею вас задерживать, — на линии раздались короткие гудки и Ухов отключил телефон. После, покинув подвал, распорядился подогнать военный фургон для перевозки детей в безопасное место.