Вопреки ожиданиям, в пещере было вовсе не страшно. Потолок оказался достаточно высоким и не нависал над головами идущих под ним туристов, стены находились довольно далеко друг от друга и не давили на людей, не будили в них древний ужас перед замкнутым пространством. Спрятанные вдоль стен фонарики ярко освещали их неровную поверхность теплым оранжевым светом, не оставляя ни в одном уголке ни пятнышка темноты, ни следа мрачности. А бодрый голос экскурсовода, эхом разносившийся под каменными сводами, сводил на нет все попытки представить себя одиноким заблудившимся в пещере путником...
- Сейчас мы пройдем в сталактитовый грот! Напоминаю еще раз - здесь нельзя фотографировать и ни в коем случае ничего нельзя трогать руками! Это не наша прихоть, вы действительно можете нарушить процесс образования сталактитов и сталагмитов, одно ваше прикосновение изменит состав жидкости и убьет живущие в ней микроорганизмы. Одна вспышка может их необратимо изменить. Вы же не хотите испортить всю эту красоту!
"Как же, не прихоть это! - раздраженно ворчал про себя Юрий, ступая по специально проложенным в пещере деревянными мосткам и стараясь не отстать от восторженно ахающей группы. - Фотографировать во всех музеях запрещено только для того, чтобы побольше открыток с такими же фотками туристам продать - плавали, знаем! Интересно только, почему же эту пещеру нельзя руками потрогать?.."
Категоричный запрет на прикосновения к стенам и свисающим с потолка каменным "сосулькам" пробуждал в нем уже немного подзабытое детское желание поступить назло запрещающим и все-таки дотронуться до камня хотя бы одним пальцем. Но от мостков до стены было слишком далеко, да к тому же сумма штрафа за это "преступление", которым гид еще перед спуском в пещеру напугал туристов, была весьма внушительной, и молодому человеку оставалось лишь разочарованно вздыхать. Впрочем, когда коридор, по которому они шли, вывел группу в обширный подземный зал, Юрий, наконец, перестал жалеть о том, что согласился на эту экскурсию, и тоже изумленно охнул. Нет, пещера все-таки стоила того, чтобы в нее приехать и заплатить немаленькие деньги за билет!
Все пространство вокруг сгрудившихся в центре грота туристов было занято каменными кустами, кораллами, искривленными башнями и диковинными животными. Алые, огненно-рыжие, янтарно-желтые сталагмиты тянулись с пола вверх, навстречу таким же ярким сталактитам. Некоторые из них уже нашли свою "пару" и превратились в блестящие узорчатые колонны, другие еще только стремились слиться друг с другом. Некоторые блестели от влаги, другие казались сухими...
- ...после того, как капля срывается вниз, на потолке остается "колечко" из минералов, которые были в ней растворены - это и есть будущий сталактит... - рассказывал экскурсовод, освещая своим фонариком то одну, то другую причудливую фигуру. Юрий поискал глазами своих спутников и на цыпочках подошел к ним, сгорая от желания поделиться впечатлениями от увиденного. Игорь и Лиза, всю дорогу к пещере жаловавшиеся то на жару, то на усталость, то на дороговизну билетов, встретили его восторженными взглядами: даже их каменные красоты заставили забыть о своей дурной привычке ныть при каждом удобном случае. Вера же чуть заметно кивнула Юрию с обычным для нее строгим, если не сказать суровым выражением лица - она внимательно смотрела на сталактиты и слушала экскурсовода, но, как всегда, не улыбалась и вообще не выказывала никаких эмоций. Юрий снова разочарованно вздохнул: если и этот грот не смог вызвать у девушки никаких чувств, значит, точно придется им терпеть ее постную физиономию до конца каникул! И зачем только она согласилась лететь с ними сюда, если ей все равно ничего не интересно?
- Теперь пройдемте в следующий грот, - поманил за собой туристов гид. Лиза с Игорем вырвались вперед и засеменили по доскам прямо за ним, ловя каждое его слово. Веру случайно толкнул шедший рядом пожилой мужчина, она покачнулась и с трудом устояла на ногах - Юрий рванулся было ее поддержать, но девушка выпрямилась сама, даже не попытавшись ухватиться за кого-нибудь из идущих около нее людей. Губы у нее были все так же строго поджаты, а в глазах так и не появилось ни малейшего интереса к сталактитам. К ним она тоже осталась равнодушна, как до этого к морю, магазинам и древним храмам.
"Похоже, Лизка правду сказала, что у Верки два года племянница при смерти была, - вспомнил Юрий, украдкой поглядывая на девушку. - С чего бы еще она стала такая... окаменевшая, как все эти сосульки? Но ведь вроде кончилось у них все хорошо, девчонка выздоровела - чего же Верка теперь-то жизни не радуется?"
- Здесь, как видите, тоже есть сталактиты и сталагмиты всех разновидностей... - экскурсовод размахивал фонариком, и по увешанному разноцветными "сосульками" потолку бегало яркое световое пятно, за которым вся группа машинально следила глазами. - Не трогаем ничего руками, пожалуйста! Я все вижу!
В новом гроте деревянная "дорожка" проходила рядом со стеной, и одна из женщин, уже собравшаяся нарушить главный запрет, с виноватым видом отдернула от каменной поверхности руку. Зато Лиза и Игорь, до этого о чем-то тихо шептавшиеся, сделали шаг к стене и, выбрав момент, когда гид поднял голову, высвечивая что-то под потолком, одновременно потянулись к блестящим от влаги темно-желтым каменным отложениям...
"Ведь попадутся сейчас - и придется нам всем экономить на развлечениях!" - успел подумать Юрий, прежде чем легкомысленная парочка прямо на его глазах бесшумно втянулась в стену и исчезла.
Это случилось так неожиданно и казалось настолько невозможным, что Юрий не стал даже пытаться понять, куда могли пропасть его друзья и что ему следует делать дальше. Он просто подскочил к тому же месту в стене, куда они провалились, и тоже протянул руку к мокрой каменной поверхности.
- Юр, подожди! - тихо вскрикнула за его спиной Вера, но молодой человек уже ничего не видел и почти ничего не чувствовал - только странное тепло, внезапно окружившее его со всех сторон.
Он попытался пошевелиться, но ощущение было таким, словно его засосало мягкое, но плотное болото. Двигаться молодой человек мог, но очень медленно, с огромным трудом. А перед глазами стоял ярко-красный клубящийся туман, через который ничего нельзя было рассмотреть.
Юрий дернулся сначала в одну, потом в другую сторону - никакого эффекта, он как будто барахтался в теплом и липком киселе. И этот кисель не просто мешал ему шевелиться, а еще и сдавливал молодого человека со всех сторон, плавно, но в то же время сильно сжимал его, забирался к нему под одежду и как будто поглаживал его по голове и спине, по рукам и лицу...
- На помощь! - крикнул Юрий, но не услышал собственного голоса - плотный алый туман с легкостью поглощал все звуки.
Убедившись, что вырываться из охватившей его красной субстанции бесполезно, Юрий замер и прислушался к своим ощущениям. Ему было тепло и постепенно становилось все жарче, но это не сильно напугало молодого человека. Гораздо страшнее было другое - он чувствовал, что туман гладит его, как ребенка или какое-нибудь животное. Гладит и словно бы что-то нашептывает ему в уши: слов Юрий не слышал, но ему вдруг стало ясно, что именно пытается сказать ему эта густая жидкость.
Туман был живым. И эта живая субстанция очень жалела Юрия, хотя почему она испытывала к нему это чувство, молодой человек не имел ни малейшего понятия. Туман хотел, чтобы Юрию было хорошо, и он собирался прямо сейчас сделать его счастливым. Он считал юношу маленьким и несчастным существом, о котором надо заботиться, которого необходимо ласкать и вылизывать, защищать от жестокого мира. И любить, любить, любить...
Юрия потянуло в сон, и он понял, что если сейчас закроет глаза, то непременно уснет: все его страхи куда-то пропали, теперь он знал, что находится в полной безопасности. Что сможет сколько угодно спать, свернувшись клубочком, а теплый "кисель" будет нежно его гладить и охранять от всех бед и неприятностей, как маленького несмышленого ребенка...
- Ну уж нет! - молодой человек резко тряхнул головой, отгоняя наваждение. Прикосновения тумана вдруг стали ужасно неприятными, а одна мысль о том, что о нем теперь всегда будут заботиться, вызвала у Юрия такое жгучее отвращение, что его несколько раз передернуло. Он с детства ненавидел, когда взрослые считали его маленьким и пытались что-то за него сделать или куда-то его не пустить, он всегда вырывался, когда другие порывались помочь ему или хотя бы погладить его по головке! Но по сравнению с тем, что хотела от него пещера, та забота была самой настоящей ерундой!
Он вырывался из липких красных объятий так яростно, словно боролся с целой бандой убийц, он плыл сквозь туман, разгоняя его перед собой руками и содрогаясь от каждого теплого поглаживания. Сколько времени длилась эта борьба, молодой человек не знал - ему казалось, что прошло много часов, прежде чем впереди мелькнуло что-то темное. Почти совсем выбившийся из сил Юрий снова с остервенением рванулся вперед, и внезапно из тумана перед ним выступили Игорь и Лиза. Они неподвижно стояли среди красных волн и улыбались, их лица были спокойными и умиротворенными. Игорь стоял с закрытыми глазами, Лиза же увидела Юрия и, узнав его, улыбнулась еще шире - в ее взгляде засветились неподдельная радость и блаженство. Юрию показалось, что девушка хочет что-то ему сказать, но у нее не было сил даже на это, и она лишь глубоко вздохнула. А потом вдруг начала быстро растворяться в клубящейся вокруг нее алой мгле.
Юрий бросился вперед с новыми силами, но пробиваться сквозь туман по-прежнему было слишком трудно, и к тому времени, как он преодолел разделявшие их с Лизой несколько метров, девушка почти полностью исчезла. Ее тело словно расплавилось и растеклось в разные стороны похожими на сталактиты розовыми "сосульками", которые потом стали краснеть и сливаться с окружающей субстанцией. Уже понимая, что не успевает помочь Лизе, Юрий повернулся к Игорю и увидел ту же картину - его друг тоже превращался в бесформенную смуглую кляксу на красном фоне и при этом улыбаться улыбкой слабоумного.
Добежать до него Юрий тоже не успел - мгла вокруг него сделалась еще более плотной, еще сильнее стала сковывать его движения. Она нагрелась, и теперь юноша чувствовал уже не приятное тепло, от которого хотелось расслабиться, а все более жгучий жар. Он попробовал бежать назад, хотя уже совсем перестал ориентироваться в тумане, и опять заметил вдалеке чей-то темный силуэт. "Вера? Или еще кто из туристов?" - мелькнула у него мысль, и он из последних сил рванулся к этим неясным очертаниям человека, с ужасом думая, что ему придется стать свидетелем еще одного растворения.
Силуэт, к которому он спешил, тоже не стоял на месте: он дергался, шатался из стороны в сторону, а потом, как будто заметив Юрия, стал довольно быстро двигаться ему навстречу. Еще несколько рывков, и Юрий увидел Веру - закусив губу, она "плыла" к нему, ритмично взмахивая руками, но ее движения были гораздо более вялыми, чем у него. Девушка явно устала и, судя по тому, что на ее окаменевшем лице начала проступать уже знакомая Юрию бессмысленная улыбка, она была почти готова сдаться.
- Вера, я здесь! Не спи! Не поддавайся!!! - заорал Юрий и, наконец, сумел дотянуться до ее руки. Сжав ее так крепко, что девушка вздрогнула и скривилась от боли, он потянул ее к себе и, одновременно, начал снова отступать назад.
"Надо двигаться, нельзя стоять на месте!" - повторял он про себя, раз за разом заставляя свои кричащие от боли мышцы работать. Шаг, другой, третий, десятый... Вера шла за ним, спотыкаясь, но, к счастью, не пытаясь остановиться, туман продолжал гладить его раскаленными "ладонями", в нем по-прежнему не было никакого просвета, но Юрий продолжал шагать и тащить за собой свою подругу. Шагать почти без всякой надежды когда-нибудь вырваться из красной мглы, шагать просто потому, что остановиться и стать счастливой и безвольной частью этой мглы было слишком страшно и отвратительно.
А потом плотная алая завеса впереди слегка рассеялась, стала чуть более прозрачной, сквозь нее начали проступать тусклые огни и очертания каких-то строений, и Юрий, закричав что-то нечленораздельное, принялся рваться к этим огням с еще большим остервенением, чем раньше. Вера уже висела у него на плече всей своей тяжестью и едва перебирала ногами, но зато и липкая хватка тумана немного ослабла, и пробиваться сквозь него стало легче. Они с Верой сделали еще несколько шагов, и краснота вокруг них, наконец, рассеялась, уступив место незнакомой набережной, освещенной неяркими фонарями. За ней светлела узкая полоска пляжа, а еще дальше тихо шумели неутомимые морские волны. В черном ночном небе алмазами сияли огромные южные звезды.
- Вера, мы выбрались!!! - завопил Юрий и, сорвав голос, закашлялся. Он вертел головой и с радостью убеждался, что вокруг нет ни следа красной мглы, что они находятся на самой обычной набережной, что где-то вдалеке играет музыка и слышны голоса живых людей...
Вера упала на землю, сжалась в комок и затряслась от рыданий. Юрий бухнулся рядом с ней на колени и прижал девушку к груди.
- Ну что ты? Что ты? Не надо так, мы же выбрались! - шептал он, не зная, как успокоить свою спутницу.
- Мне там было так хорошо! - прорычала девушка, пытаясь вырваться из его объятий. - Меня там любили, меня там жалели!.. Здесь этого не будет... Уже никогда...
- Так ты бы сказала, что тебе плохо, я бы тебе нормально посочувствовал, по-человечески, - прохрипел Юрий и осторожно погладил девушку по спутанным волосам. Она всхлипнула и прижалась к нему еще сильнее.
Редкие ночные прохожие с удивлением смотрели на эту странную обнимающуюся возле парапета парочку. А Вера с Юрием не обращали ни на кого внимания и то плакали друг у друга на плече, то нервно смеялись, то принимались неловко гладить друг друга по голове.