Впервые в жизни Даша ехала в отпуск в Крым. Радостно было упаковывать вещи в чемодан, вдыхать запах зубной пасты и мыла, любоваться специально приобретённой по этому случаю белой сумкой. Ушибленное колено, из-за которого отдых получался не походным, а матрасным, беспокоило не слишком.
Так называемые простые люди потянулись в отпуск на юг примерно лет через десять после окончания войны, а Даша припозднилась - отправилась туда только в середине 70-ых.
Темпераментная старушка-соседка родом из Керчи просила купить в поездке розовое масло и добавила: "Дашенька, не смотрите вы на старые стенки! Смейтесь, танцуйте, веселитесь!". Даша любила смотреть исторические достопримечательности.
Ей скоро должно было стукнуть тридцать. Она считала себя старой девой и не надеялась, что когда-нибудь будет иметь семью. Уродкой не была. Была серенькой мышкой, зубрилкой, добросовестной программисткой. Ещё любила бегать на лыжах и ходить в горы. На работе - одни женщины, и в походах тоже.
По поводу тридцатилетия она в первый раз в жизни поцеловалась с бывшим соседом по парте, в которого не была влюблена. Сосед был высокий. Фигура неспортивная, но неплохая. Характерная для человека, с успехом проводящего жизнь за письменным столом. Медалист, любитель древней китайской поэзии. Приятный баритон, голубые глаза, остроумен.
Это произошло в тёмном парке недалеко от ВДНХ в 21час, весной. Сосед - он жил в том же доме, - сделал ей предложение: "Мы с тобой никому не нужны, давай поженимся". Даше представлялось, что всё должно выглядеть иначе, как в романах. Поцелуй не понравился.
Он был сложный и словно воспроизведённый по шпаргалке. Младший брат соседа был известным бабником и пьяницей. За плечом соседа сочувственно сияла полная луна. Остро пахло оттаявшей землёй и перегаром - брат посоветовал для храбрости. Хотелось плакать.
Первый поцелуй, но два года назад, когда Даше было всего 27, один юноша, почти ребёнок, хотел её поцеловать, но она запретила. Он утверждал, что уже совершеннолетний, но выглядел школьником. Ни поцелуя без любви! Был такой лозунг. И заводить ребёнка, чтобы не остаться одинокой, нельзя. Это не собака и не кошка, да и прокормить ребёнка женщине одной сложно. Мама одна воспитывала Дашу, зарабатывала на троих: бабушку, Дашу и себя. Даша видела, как ей достаётся.
На следующий день она долго разглядывала лицо - много ли морщин? Да нет, вроде ничего себе. Глаза голубые, волосы светлые, фигура спортивная. Надо обязательно взять тёмные очки, чтобы не щуриться на южном солнце.
Не забыть позвонить маме, как только приедет в Симферополь. Они живут вдвоём. Даша - единственное мамино сокровище.
Фирменный поезд мчит Дашу на юг! Сияет солнце и пассажиры. Белоснежные занавески с синими чайками на окнах, за окнами - сентябрьское золото лесов. Соседка по купе тоже едет к морю с сыном. Тот ремонтирует Дашину сумку - заклинило и плохо открывается. отремонтировал, но сломал тёмные очки, оправу - они были в сумке. Придётся купить другие.
Сердиться не хочется - парень хороший, старательный. Соседка весело рассказывает о своей работе на телевидении.
Постепенно появляется всё больше белых мазанок, да и города, утопающие в садах, в основном белостенные. И вот вокзал в Симферополе. Здания среди садов, тепло, особый южный запах цветов.
2 Симферополь
Забросив вещи в тургостиницу, Даша отправилась за очками и розовым маслом. Возвращаться в центр не хотелось, а рядом магазинов было мало. Наконец в старом дворике - бывают такие, давно обжитые, с тайной, внутренним мирком, - нашёлся магазинчик с искомыми очками и там же продавались пробные духи Чуфут-Кале. Стеклянная пробирка была укреплена в прорези бумажки с изображением города караимов. Даша читала о нём и чувствовала, что там будет интересно. А розового масла найти не удалось.
Вечером, грустная, сидела в номере и слушала музыку с танцплощадки. Вышла с полотенцем на плече и села на скамейку, чтобы танцы посмотреть. Даша хорошо танцевала, в школе была солисткой почти всех танцевальных ансамблей, а не всех потому, что старалась хорошо учиться. В школе на танцах приглашали её мало. Почему - неизвестно. Один человек много позже намекнул, что у неё был такой суровый вид, что боязно приблизиться.
Дашу пригласил мужчина, и она прямо с полотенцем и танцевала, а когда танец кончился, его увела с площадки жена.
Танцующих было мало. Среди них выделялась группа в белых брюках и рубашках - белокурый атлет, блондинка с длинными волосами, красивым, несколько кукольным лицом и безупречной фигурой и женщина чуть старше, тоже светловолосая и привлекательной внешности. Даша про себя решила, что это молодые в свадебном путешествии и тёща или свекровь.
Хотелось плакать, и она пошла в номер - приехала заранее, путёвка начиналась завтра. В номере ночевала одна и могла нареветься вволю.
На следующий день собралась группа, и Даша нашла себе компаньонку - милую девушку Марину. Стройная брюнетка с несколько язвительным юмором.
Компания в белом поехала на обзорную экскурсию, а остальные на троллейбусе - в Алушту. Наблюдая людей в белых одеждах, Марина ядовито прошлась о молодой блондинке: "Для кого она принимает такие позы?" Разве не ясно?
В первую поездку на Дашу положил глаз кудрявый брюнет Вася Павловский с весёлыми синими глазами. Он из Кишинёва, слесарь.
Даша в первый раз была на крымском пляже. Было так хорошо, что верилось, что всё возможно. Даже любовь.
Вечером белокурый атлет танцевал с красавицей- молдаванкой в вышитой кофточке с толстенным шёлковым узлом волос на затылке. Даша почему-то обрадовалась.
Вся группа возвращается из Алушты - и те, кто в белом. Белокурый атлет разносит поднос с фруктами, которые купили вскладчину, а шофёр вымыл, пока все купались. Он идёт по проходу в автобусе и с лёгкостью несёт деревянный ящик. Яблоки в капельках воды, и голова атлета ещё не просохла после купанья. Он радостно повторяет: "Берите яблоки". Даша спрашивает атлета: "Вы стюард?"
Он ослепительно улыбается и отвечает: "Просто приятно что-то сделать хорошее. А зачем вы фотографируете через стекло? Тут рядом открыто окно".
Даша почему-то покраснела. Никогда в жизни не разговаривала с таким красавцем на расстоянии протянутой руки. Похоже, что он ещё и умён, добр и хорошо воспитан.
Она разговорилась с атлетом. Он пожаловался, что только что закончил МИСИ и очень устал. Он назвал тему диплома - сложная.
Даша восхитилась: "Почти диссертация". Он опустил длинные ресницы.
Атлет сел перед Дашей с Мариной, а за нами - Люда с Лидой, красивые пожилые женщины. Даша с атлетом говорили взахлёб. Она видела, как он утром бегает на спортплощадке. Договорились, что будут бегать вместе.
Люда с Лидой переживали за Дашу и кашляли, как актриса Овчинникова в "Девчатах". Лида постучала Дашу между лопаток и заметила, что у неё на
футболке торчит ярлык - надо отрезать. Мама подарила Даше футболку прямо перед отъездом. Она была белой, модной и называлась лапшой.
Женщины проявляли такую активность, что Даша спросила - может, они с Мариной мешают смотреть? Они хором ответили, что им не на что смотреть.
После поездки было собрание группы. Надо было выбрать старосту. Выбрали белокурого атлета. Его звали Сергей. Он не был молодожёном и зятем! И глупенькая молдаванка ему надоела. Зато Вася Павловский своим восхищением Дашей заставил атлета обратить на неё внимание.
Ей казалось, что она спит. Весь день ходила с дурацкой улыбкой. Правда, инструктор с базы переспросил её через весь зал во время собрания, сколько ей лет. Это было единственным огорчением в тот день.
Остальные дни в Симферополе были посвящены поездкам на море. Утром Даша с Серёжей делали зарядку и пробежку, после завтрака все ехали в Алушту. Даша понимала, что выглядит глупо, но с трудом могла придать лицу соответствующее возрасту выражение. А может, было как раз глупо уезжать от пляжа в Алупкинский музей с Мариной, когда так хотелось остаться и быть рядом с Серёжей?
3 Бахчисарай
Утром уезжали из Симферополя в Бахчисарай. От одного названия у Даши билось сердце. Она увидит фонтан, воспетый Пушкиным! Зарядки со старостой в этот день не было - он оформлял документы на группу.
Зато в автобусе он снова сел перед Дашей с Мариной и они взахлёб говорили на ты: "Мне надо было с тобой в Ялту поехать. На пляже было скучно".
Чудак! Конечно, в Ялте хорошо, но Даша ведь от него, такого молодого и прекрасного, убегала в Ялту. И там они с Мариной в основном говорили о нём. Собственно, говорила Марина. С точки зрения Даши она слишком вторглась в её личную жизнь. Даша себе такого ни с кем не позволяла - давать советы, делать оценки. Они с Мариной недостаточно знали друг друга, а Серёжу - тем более.
Но вот Марина, походя, фотографируя аллею в алупкинском парке, бросает: "Староста не самостоятельный, ты заметила?" Ну какое её дело?
Да ладно, не важно. Он скучал и он сам признался в этом! Никогда Даша не сияла так сильно, как в этот момент.
Даше до этого казалось, что даже лёгкий флирт в 29лет недоступен. Она не красила глаза, хотя взяла с собой косметичку, и после травмы колена носила резиновый бинт. Выглядела ветераном. И вдруг забыла, что не накрашена, что не бегала уже год и ей скоро стукнет 30.
А теперь их автобус подъезжал к Бахчисараю! Вдали - скалы немыслимой красоты. Они были изображены на духах Чуфут-Кале, купленных в Симферополе. Пассажиры автобуса просто взвыли от восторга!
Даша читала, что эти скалы - берег древнего моря. Действительно, на них среди травы можно найти ракушки. Такое ощущение, что море отступило позавчера, а вчера тут был Пушкин. Где-то между этими событиями тут властвовали татарские ханы и с ними воевали русские цари, освобождал Крым Потёмкин.
Cтароста обернулся и попросил Дашу: "Подбери компанию, чтобы сходить на скалы".
"Никто не хочет", - сообщила она через некоторое время. Они стояли посреди сада, окружавшего турбазу. Рядом была прекрасная спортплощадка. Может быть, пара в белом - мать и дочь? Как Даша всегда хотела отдыхать с мамой! Она такая красивая и по ней можно определить, как будет потом выглядеть её дочь. Но это им не по карману.
Женщины в белом пошли бы, но Даше так этого не нужно было! Тогда Серёжа пригласил их сам.
Белая пара блистала ногами в шортах. Тщательно причесанная мамаша делала бесчисленные замечания ослепительной дочке: "Тома, не садись на камень, простудишься! Тома, не подходи близко к краю!"
Подойти к краю стоило. Там открывалась панорама на Бахчисарай с окрестностями и уходящими вдаль горами. Город был весь в садах, прямо
рукой подать - дворец хана.
Железная дорога, какая-то река петляет. За рекой на других скалах, покрытых травой, ходят люди и собирают грибы. Да это же остаток группы, которые с Серёжей не захотели! Они машут рукой и показывают полные корзины. Неподалеку от них пасутся козы.
Свесив ноги в пропасть, сидит грустный парень и смотрит на город. Сразу видно - лучше не тревожить его грусть. Он её нянчит, как больную руку.
Староста сказал Даше: "Подержи, пожалуйста, фотоаппарат...". Он полез с Павловским на те скалы, куда захотел их сопровождать только ещё один
человек - молдаванин- художник, отдыхавший с женой. Просьба порадовала. Он не хотел просить женщин в белых одеждах - Даша защищала его от их посягательств.
Староста сел недалеко от обрыва и стал кланяться горам - молиться. Все смеялись. О чём он молился - почему не спросить? Ну, не ответил бы. Ну и что? Горы очертаниями напоминали гигантские статуи идолов, сделанные грубо, очень древними людьми.
Серёжа, Вася и художник лазали по таким кручам, что всем страшно было на них смотреть. Потом захотелось пить - день был жаркий, - и обнаружилась дорога, на которой стоял грузовик, и шофёр дал напиться. Дорога вела в древний город караимов Чуфут-Кале.
Даша входит в ворота с совершенно идиотским от восторга лицом. Глубокие колеи. Табличка с ценой билета у кассы, но кассира нет. Зато появляется экскурсовод. Даша в таком эйфорическом состоянии, что ничего не запоминает.
Она и не ждала, что расскажут что-нибудь путное. Но рассказали, и староста запомнил. Вот пропасть, куда бросились влюблённые, когда их хотели разъединить.
Пили воду из колодца. В одной древней комнате Даша случайно остались вдвоём со старостой, и испугалась, а он рассердился.
Воссоединились с грибниками. Кто-то посоветовал выбросить грибы. Они были местные, похожие на белые, но, кажется, их называли сатанинскими. Кто-то потом решился пожарить и съесть. Все остались живы.
После прогулки сидели в саду у столовой и слушали анекдоты Павловского. Павловский не уступал, пожалуй, старосте в красоте в брюнетистом варианте. Великолепные плечи, яркие глаза, стройный. Но он, несомненно, прочёл меньше книг - работал после школы слесарем третьего разряда. Когда он признался в этом Даше, она напомнила, что Гагарин тоже когда-то работал слесарем.
Васе в Алуште попала в глаз жидкость медузы - он взял её в руки, чтобы сфотографироваться и бросить подальше от берега. Даша дала ему крем для загара, который предотвращал ожоги. Васе сразу стало легче.
Перед танцами все переоделись и нагладились. Инструктор, посмотрев, как Даша разглаживает яркую жёлтую юбку, улыбнулся: "Ну, дело будет!"
Комната Васи и Серёжи была рядом с комнатой, в которой остановилась Даша с Людой, Лидой и Мариной. Павловский даже ухитрился заглянуть к Даше в окно и просил протянуть их верёвку, чтобы повесить сушить бельё. Улыбался во весь рот. Комната была на пятерых. Лида и Люда - которые кашляли по-овчинниковски у Даши за спиной в автобусе, когда она разговаривала со старостой, и ничем не примечательная Таня.
Даша танцевала с Васей, Серёжей, Юрой и мотористом-моряком из Севастополя. Юра больше подходил Даше по возрасту, но был рыхлый, неспортивный. Моряк сорвал с клумбы пурпурную розу и подарил: "Последняя осенняя роза Бахчисарая!" Роза ему не помогла - Даше нравился Серёжа и немного Вася.
У Павловского были закрепощены руки во время танца, и Даша показала, как надо их расслабить маховыми движениями. Лучше всех в вальсе вела немолодая толстая красавица Лида. Порхала легко, как птичка, не думала о движениях, вся растворялась в музыке. Даше вспомнилось, как однажды на 8 марта они с мамой вальсировали в комнате под звуки радио. Мама танцевала великолепно!
Утром Даша бегала со старостой. Встали рано, в шесть, чтобы народ не пялился. От того, что не выспалась, Даше казалось, что продолжает спать. Бежит - летит по воздуху невысоко над землёй рядом с Аполлоном, копией с античного оригинала. Запах роз, тёплый ветерок... Ей и потом снился этот бег, когда вернулась в Москву.
Бегал он, правда, быстрее Даши, но она выдерживала темп.
"Ещё кружочек?",- спрашивал он с улыбкой, галантно наклонившись к девушке, словно предлагал ещё порцию мороженого. Выглядели они неплохо. Оба радостные, освежённые движением. На них смотрела группа, шедшая на завтрак.
На завтраке он сидел за соседним столом и прислушивался к разговору. Даша говорила о том, что бывают в жизни моменты, когда происходят
чудеса. Она читала у какого-то современного автора, что когда герой был счастлив, кот в столовой, где он обедал с влюблённой в него женщиной, угощался его огурцами, а когда они расстались, перестал их есть. Дашина комната сочувственно выслушала это.
После завтрака всей компанией купались и загорали на местном водохранилище. Вася попросил у Даши её полотенце. Даша предложила играть в стихи: Первый придумывает четверостишье, которое кончается на слово, с которого второй должен продолжить. Пара в белом и Серёжа громко воспротивились. Даше всё-таки удалось напугать Серёжу превосходством интеллекта. Зачем? Тем более, что она сама в эту игру никогда не играла.
Затем Вася, Серёжа, Даша и Марина отправились в чебуречную. Шли, провожаемые завистливыми взглядами остальной группы. Даша радовалась отсутствию женщин в белом. Кавалеры были безупречно вежливы. Чебуреки, пиво, сок. Беспричинная радость разговоров и взглядов. Аппетит отменный.
Бахчисарайский дворец. Экскурсию сопровождал полуголый фотограф, он очень гордился фигурой и загаром. Староста стоял у Даши за спиной и смотрел ей в затылок. Спрашивал у неё экспозицию для фотографирования. Фонтан разочаровал. Он чем-то напоминал сантехнику в ванной.
Оказалось, что Серёжа с Дашей окончили школу с медалью. У них обоих родители в разводе. Серёжа жил с бабушкой в Пушкино. У него есть сестра. Почему Даша не спросила о ней, его маме и бабушке? Ей это было интересно.
Взахлёб рассказывали, как праздновали окончание института. Оба ходили в горные походы. Сергей помогал девушкам укладывать рюкзаки. У Даши, несмотря на восторженное состояние, слипались глаза - она засыпала на ходу из-за раннего подъёма на зарядку.
Серёжа похвастался, что в Симферополе одна туристка приглашала его переменить маршрут и подсоединиться к их группе - они начинали с Демерджи. Даша заметила, что всё зло от женщин.
Вечером она пела, сидя на скамейке с соседками по комнате, в полумраке, больше для старосты, меньше для Павловского, но и для него тоже. Романсы и народные песни.
Женщины Дашиной комнаты зачем-то пригласила с собой на вечернюю прогулку Юру. Он хороший человек, но Даше безразличен. С большим животом, рыхлый. Лицо доброе, светловолосый. Даша ему нравится. Ну и что? Он старше её, но это неважно. А важно то, что она к нему равнодушна. Он будет мешать ей с Серёжей.
Снова танцы в Бахчисарае. Ни в кружок, ни с толстой красавицей Лидой Даше не нравится танцевать так, как со старостой. Она смотрит в его большие голубые глаза... А они жёлтые! Это от фонарей. Как хорошо! Этого вечера у неё уже не отнять, что бы ни было дальше.
Даша почему-то говорит старосте: "Какой ты счастливый!"
Он: "Не всегда".
Выяснилось, что оба любят органную музыку.
Утром снова Даша с Серёжей бегут по кругу на спортплощадке. Такие счастливые, словно им больше ничего и не надо, вот так лететь под голубым небом, вдыхая запах осенних роз! Даша забыла, что у неё ушиблено колено, но фиксирующий бинт не снимает.
Серёжа: "Кто такие Люда и Лида?"
Даша: "Просто живём на турбазе в одной комнате".
Группу повели на Чуфут-Кале с экскурсией. Староста всё время держался сзади и рассматривал Дашину спину. Даша и Серёжа фотографировали друг друга. Павловский страдал от ревности и был запечатлён Дашей, жалеемый женой художника, с ниткой местных ракушек на шее.
Старосте было приятно, что когда он стоит сзади Даши, она ищет его взглядом и не может сразу найти.
Она подумала: "Любовь, как насморк, скрыть нельзя, так сказал кто-то из великих. И не буду скрывать. Во-первых, она переполняет меня, и я просто лопну, если буду её прятать, во-вторых, мы разъедемся, и все забудут про нас, и староста забудет обо мне - ведь я же старше на пять лет..."
Староста спросил: "Пойдём сюда ещё после обеда?"
У Даши вытянулось лицо.
Он: "Ну, тогда пойдём играть в бадмингтон?"
"Я не умею".
Позже Даша ревниво переспросила, играл ли он после обеда в бадминтон - с кем?
Он ответил, что закрутился как староста с фотографиями.
После обеда спали всей комнатой. Жарко.
Даша лежала и думала, как она счастлива. Особенно во время зарядки и на танцах, да и вот сейчас - эти два влюблённых, Вася и Серёжа за стенкой. Но особенно бег по утрам и танцы вечером. Словно всё остальное - сон, а бег и танцы - реальность.
Поехали на Каньон. Вышли из автобуса, и пошли куда-то вверх по лесу. Староста ворчит, глядя на ноги толстой Лиды, обутой в туфли на каблуках, что группа не подготовлена. Даша и Серёжа идут рядом. Считают каждый свой пульс. Норма.
Староста: "Давайте сходим на Ай-Петри".
Кто-то ответил: "Вот ещё! Лезь один".
Грубо.
Он: "Полезли, Даша?"
Даша согласна, но за день не обернуться, далеко.
Больше всего Даше хотелось взять Сергея за руку и углубиться в лес, ведущий к Ай-Петри. Она мечтала о том, чтобы увидеть рассвет на Ай-Петри, с тех пор, как прочла "Даму с собачкой".
А сотрудница рассказывала, что она вот тоже так мечтала, ночевала на Ай-Петри, чтобы увидеть рассвет, а когда он начал разгораться, пришёл один турист и загундел, что ведро для каши с вечера не мыто. Так всё бесконечно привлекательное действо и прошло под этот аккомпанемент.
Какая глупость. Два человека хотят на Ай-Петри. Они одеты для того, чтобы отправиться туда прямо сейчас. Им всё равно, что они будут там есть, и где ночевать. Им важно увидеть рассвет. Хотя в "Даме с собачкой" был закат, но это их тоже не смущает. Их вообще ничего не смущает. Так почему они уныло бредут среди этого стада людей, равнодушных к рассветам, а может быть даже к Чехову с его собачкой?
После сна Даша с Мариной встречают старосту в саду у столовой, и Марина неожиданно говорит, что Даша хочет с Серёжей в Чуфут-Кале.
Серёжа - Даше: "Ты не побоишься идти со мной одна?"
Страшно, конечно. Вдруг он набросится на неё там и у неё потом родится ребёнок, и она будет воспитывать его вдвоём с мамой в нищете.
Пошли. Тут недалеко от турбазы. Сначала по улицам с домиками в садах, потом по пустошам с выгоревшей травой и зеленеющими кустами, всё ближе к скалам.
Он: "Почему ты не надела свои симпатичные шорты?" А Даша не хотела его провоцировать ногами в шортах. Мама говорила, что мужчина должен завоёвывать женщину. Даша приготовилась к обороне.
Поднимались к пещерному городу через орешник. Он: "Орехи ищи. Хочешь карамельки?".
"Ты сам захотел быть старостой?"
"Ну, не то что захотел. Но надо же кому-то. Я и в студенческой группе старостой был".
Староста: "Когда спускаешься, не беги. Куда ты хочешь здесь пойти?".
"Всё равно".
У кого-то попросили и выпили стакан воды и обсудили известное высказывание Ленина о взаимоотношении полов. Он снял рубашку и демонстрировал выдающийся торс.
Ящерицы бегали по могиле дочери Тохтамыша. Паслись неподалёку овцы.
Даша: "Вот, богатая, а несчастная".
Староста: "Мне нравится быть простым советским человеком".
Среди могил гуляли другие парочки.
Вошли в ворота Чуфут-Кале, и Даша с наслаждением погрузила ногу в каменную колею: "Самая древняя колея".
Прощупывали друг друга, как жители разных планет или боксёры в начале раунда. Для старосты их встреча - эпизод, а для Даши серьёзно. Она даже представляла, как будет выглядеть их ребёнок.
Хотелось прикоснуться к руке. Это казалось невозможным. Но какое это счастье - смотреть глаза в глаза!
Староста: "Смотри, белка! Ну, здравствуй!"
Вот как он хотел, чтобы они разговаривали - ласково, приветливо. Она была слишком напряжена для этого.
Они воспитаны бабушками. Что это значит? Слабые женщины боролись с окружающим миром, чтобы их внуки были счастливы. Для этого они ограждали, подчиняли, делали зависимыми. Лишали собственной воли.
Красота Чуфут - Кале властным собеседником входила в каждый вздох между фразами. Делала паузы значительными. Они говорили о пустяках, но взволнованно.
Запах лаванды. Ласковый ветер. Чуфут - Кале и в Севастополе и Евпатории, куда они потом поехали по маршруту, не отпускал.
"Прощай, и ничего не обещай
И ничего не говори
А чтоб понять мою печаль
В пустое небо посмотри...
Ты помнишь, плыли в вышине
И вдруг погасли две звезды
Но лишь теперь понятно мне,
Что это были я и ты"
И дальше плясовая почти, голосом Льва Лещенко: "Тай-ра, тарата-тай-ра-ра-ра-ра...". Эта песня тоже преследовала группу по всему маршруту. А про лаванду появилась уже на следующий год, и тоже про Дашу с Серёжей: