По Ярославской железной дороге мы с Севой ехали в первый раз. Поехали от Правды на автобусе на Пестовское водохранилище, недалеко от Михалево.
Погода была солнечной, но похаживали тучки, и на автобус немного брызнуло.
В Тишково вышли и отправились по дороге до лодочной станции. Лодочником был крепкий старик в одних трусах, поедаемый комарами. Ну, положим, мой Сева тоже крепкий, со штангеткой балуется. Старик был похож на подполковника в отставке. К нему стояла очередь из пяти человек. Крупные деньги он держал в сарае и время от времени туда удалялся.
Рюкзаки были нелегкие, и когда мы втроем с лодочником влезли с ними в лодку, она ощутимо осела. Лодочник умело разворачивал лодку носом к волне от катеров, так что переплыли мы благополучно. Шли еще минут двадцать по знакомым полям (мы сюда приезжали на машинах компанией) и пришли на место березовой стоянки. Здесь мы часто бывали по выходным с семейством друга Севы и его сотрудниками.
Где поставили палатку
Тут была куча народу, который нам не обрадовался, но мы немного прошли по берегу и нашли прекрасное место, закрытое от берега деревьями и кустами. Там было кострище и загородка от ветра из высохших еловых лап. На берегу - берёза с отрубленной молнией вершиной. Мы устали и улеглись загорать, а потом поставили палатку, поели и заснули.
Жилище наше пряталось среди мелких елок, могучей крапивы и старых мощных бревен, между которыми радостно цвели лютики. Оно было незаметно на фоне тёмного ельника.
За ближним бревном была куча битых бутылок, из которой невинно сияла голубизной вероника дубравная. Она почти совсем уже прикрывала это безобразие, а сияние битого стекла в солнечных лучах добавляло очарования необычной клумбе.
Сева ходил за липой и принес целый мешок. Загорали, плавали в теплой воде.
Время неслось незаметно, хотя мы ничего не делали - даже не гуляли по лесу, а только купались и загорали. Разомлели, Севе даже не хотелось собирать калган. Это хлопотно, надо выкапывать лопатой, потом мыть и сушить.
Я прошлась вдоль берега и выклянчила у рыбака немного рыбы. Он отдал мне всю рыбу, а потом спохватился: "Ой, что же я привезу жене?" Пришлось часть отдать.
Вечером смотрели, как уезжают на предпоследнем катере. Мы в первый раз были не на машине, не были привязаны к ней, и могли уплыть на метеоре.
Смотрели, как садятся в ракету. Было шестьдесят человек. Посадили дополнительно одного с ребёнком. В 22час пришла ракета, чтобы подобрать оставшихся.
Уговорила его уезжать не на последнем катере. И вот мы несёмся по голубой воде под голубым небом на белой "ракете"! День был праздничный и на пляжах сидели сплошь сияющие люди, правда , некоторые под хмельком, словно разом решены все проблемы! Угостила его шоколадкой. Мы так с подругой угощались, когда в первый раз ездили в Ленинград и плавали в Петродворец на метеоре.
Вышли на северном вокзале и прошли мимо знаменитого здания - у Севы тоже были какие-то свои воспоминания юности. Сюда я возвратилась после плавания на теплоходе до Астрахани.
С семьёй друга
Раньше на водохранилище ездили с Севиным другом, его семьей и другими знакомыми с их работы.
Подъезжали от шоссе мимо дач, по полю на нескольких машинах. Выходили и смотрели как завороженные на залив с его теплоходами и яхтами. Особенно было красиво во время регаты, когда торжественно проплывали мимо нас яркие спинакеры.
Палатки приходилось ставить недалеко от машин, в березняке и кустарнике.
Рядом недавно спиленные толстые берёзы. Между стволами двух из них свалены бутылки. У стволов цветут лютики. За стволами блестят битые бутылки и тоже с невинной радостью голубеет среди них вероника дубравная.
Слева и за нами, подальше от водохранилища - болотистый луг, на котором Сева рыл калган. За лугом было великолепно расположенное село Михалёво, словно на полуострове среди воды.
За Михалёво - санатории, дома отдыха. Сева водил туда на прогулку нас с женой друга и их сыном. Друг был на хозяйстве: уставал на работе. Он читал газету "Труд" и готовил воскресный обед.
Рождествено
Это село на берегу водохранилища - имение отца Суворова. Сева водил меня с семьёй друга. Время от времени Сева нёс маленького Серёжку на плечах. Проходили мимо перенаселённого пляжа, заросшего соснами и берёзами с прогулочным теплоходом у причала. Серёжка попросился на экскурсию.
На теплоходе неожиданно легко разрешили, он прогулялся по палубе, но обратно выдворялся с рёвом - не хотел уходить.
Березняк продолжался и когда мы немного отошли от берега, пересекли луг, где на глинистых тропах стояли некоторые отважные автомобилисты. Вошли в лес и неожиданно оказались в садовом кооперативе какого-то НИИ.
Никогда не видела садового кооператива без единого забора. Уютный, давно обихоженный. Старики и дети в основном, как водится, жили тут. Смотрели на нас приветливо.
Миновав его, оказались на тропе, прижатой к берегу, которая вывела к прекрасной берёзовой аллее. По этой аллее дошли до ромашкового луга и до церкви, возвышавшейся на холме. Это было Рождествено.
Мы с конём
Закаты на водохранилище замечательные. Пришли два парня с девушкой и сели на берегу любоваться закатом. У них был магнитофон. Я в первый раз услышала песню "Конь" в исполнении хора Сретенского монастыря.
Она хорошо сочеталась с туманом над лугом, окружающей тишиной, с закатом, отражавшимся в заливе.
Шопен на воде
Музыка звучала и с проплывающих мимо туристских теплоходов. Особенно красиво было, когда стемнеет. Жемчужными нитями - окна кают. Отблески света играют на волнах. Прохладный ветерок доносит мазурку Шопена.
Когда Лопатины купили избу в деревне, мы какое-то время продолжали ездить на водохранилище на машине.
Лет через десять с лишним мы припомнили наш путь на лодке через залив, но все было застроено, лодочника не было, и, проблуждав до вечера - а Сева к тому времени повредил тазобедренный сустав и ходил с палкой, - мы вернулись на площадь трёх вокзалов и поехали купаться в Гжель.
Прошло двадцать лет
Прошло двадцать лет c нашего возвращения на метеоре, и Сева узнал о походе выходного дня от Московского клуба туристов на Пестовское водохранилице. Решили его повторить. Доехали до Икши. На автобусе мимо Рождествено добрались до Долгинихи.
Это дачный поселок, бывшая деревня. Яркая демонстрация расслоения. Виллы, даже своя домовая церковь, и полуразваливающиеся избушки. Одну из них напротив колодца, где мы присели отдохнуть и выпить воды, чинили дети хозяев. Симпатичный домик, с которым, наверно, связано много тёплых воспоминаний.
Буйство черёмухи, сирени, яблонь и вишен. Мартовские коты продолжают славить весну и подпевают соловьям.
Прошли деревню и упёрлись в глинистое бездорожье, по краю которого высадили молоденькие яблоньки, защищённые оградой от машин. Сели на бетонную плиту и полакомились эклерами с чаем из термосов. Кто-то из местных жителей подошёл и предупредил, что дальше мы не пройдём. Но мы прошли - в сапогах были.
Добрались до леса. Там путь был не лучше. Но вот он берег. Дубрава, поляна со столом. Дорога вдоль берега привела к заведению типа дома отдыха. Причал с катерами. Катера тоже могли заселяться, но были пусты. Вспомнился Серёжка на теплоходе и его экскурсия. Дом отдыха тоже был пуст. Свирепые и несчастные псы в клетках, куры, кролики. Женщина с порочными и грустными глазами. Всё было задумано неплохо, но не получилось.
Где достать воду?
Дачный посёлок НИИ. Он нисколько не изменился, только домики постарели. И он пуст: начало июня. Вот появилась женщина. Мы просим у неё воды. Мы в прошлый раз, двадцать лет назад, когда приехали без машины, брали.
Женщина была ухожена и неприветлива, приняла нас, вероятно, за бомжей. Туристов часто путают с бомжами: "К нам воду привозят на легковушках, если они могут перебраться через болото"
Заболоченная поляна
Пройдя дачи, мы оказались на заболоченной поляне, где редко какая легковушка могла пробраться. Доски и прочие ухищрения помогали мало, но везунчики были. Остальные машины дожидались хозяев на краю поляны.
Встали под соснами среди мусора. В случае дождя плотно стоящие деревья укрывали нас. Но очень хотелось выбросить мусор.
"Ты всегда хотел здесь встать?"
Дело в том, что семья друга имела устойчивые привязанности, и к сосняку относилась холодно. Ладно, потом уберу. Сейчас надо найти воду, да, пожалуй, поставить палатку, а то начало накрапывать.
Всё-таки здорово, что мы встали под соснами! Смолистый запах смешивался с благоуханием черёмухи.
" Я здесь не была 20 лет", - порадовалась я.
Сева-то ездил за калганом и без меня.
Глинистая дорога проходила недалеко от места стоянки. Кое-где она заросла свежей травой. Вот в такой луже мы и взяли воду для ужина. Машина мимо нас только один раз проехала. После ужина пошла на место, где стояли с Лопатиными. Тоже замусорено. И людей с машинами, у которых можно попросить воды, нет.
Пошла за водой в Михалёво. Говорят, здесь была дача Зыкиной. С тех пор обыкновенных людей ещё поубавилось. Не заборы, а крепостные стены. Людей нет, все на машинах. Вот встретилась одна обычная деревенская женщина, приветливая. Почему-то она тоже не могла дать воды. Я повернулась восвояси.
Ночуем как на взлетной полосе и уходим
Всю ночь над нами летали самолеты. Не просто летали, а словно взлетали рядом с нами. Мы как бы ночевали на взлётной полосе. Но спалось неплохо. Моросило, пахло мятой.
К утру лужа наполнилась для кофе. Появились на прежнем месте соседи на машине. Когда мы их обнаружили, они уже сделали шашлыки, съели их и собирались уезжать, предложив нам целый мешок углей. Угли нам были ни к чему. Нам сообщили, что метеоры теперь не ходят.
Встретился человек, убирающий мусор. Сейчас многие чистят пляжи и леса от мусора. Мне нравятся такие люди.
Возвращаясь дачным поселком, встретили приветливую дачницу. Она возмутилась, узнав о том, что нам не дали воды: "У нас есть вода! Дать?"
- "Мы уже уходим, только возьмем немного в дорогу".