Жуткая встреча.

На поверхности эпохи сменяли друг друга, но глубоко под корнями гор, в недрах будущего острова, оно спало. Сон без сновидений, без времени, погружение в стылую тишину камня, длившееся тысячелетиями. Его мир был статичен. Тьма, покой и редкие, еле ощутимые вибрации самой земли.

Но покой был нарушен. Сначала едва заметная дрожь, потом настойчивый, рваный гул, переходящий в скрежет и удары, каких не знала природа. Что-то грубое, чуждое вторгалось в его неподвижность, терзало камень, сотрясало самые основы его многовекового убежища. Современная цивилизация добралась и сюда, вгрызаясь в землю стальными зубами, готовя фундамент для очередного исполинского шпиля, небоскреба.

Пробуждение было мучительным. Не как легкое стряхивание дремы, а как болезненное выдирание из небытия. Сознание возвращалось медленно, встречая лишь незнакомый, раздражающий шум и ощущение глубокой неправильности происходящего.

Шум Пульсировало в пробуждающемся разуме. Не тот. Что это?

Тревога. Инстинктивное желание уйти от источника боли, погнали его вверх. Через трещины в породе, разбуженной взрывами и бурением, по слоям земли, хранящим следы давно исчезнувших эпох, оно поднималось к поверхности, ведомое не целью, а лишь стремлением избежать терзающего гула.

Ночь окутала землю прохладой, когда оно наконец выбралось наверх. Но это была не знакомая лесная поляна под звездами, не мягкий мох у входа в пещеру. Оно выползло в огромный котлован, вырытый в земле, пахнущий сырой глиной, машинным маслом и чем-то едким, химическим. Вокруг возвышались странные, угловатые конструкции из металла, отбрасывающие резкие тени в свете одиноких прожекторов. Небо было чужим, грязным, подсвеченным снизу неестественным оранжевым заревом.

Оно замерло посреди этого разгрома, абсолютно дезориентированное. Сенсорный шок был оглушающим. Холодный, влажный воздух кусал непривычную кожу. Резкие запахи били в нос. Далекий гул города сливался с эхом работ.

Где.? Тишина где? Где другие?

Оно инстинктивно искало знакомые сигналы, присутствие себе подобных, но эфир был пуст. Лишь холодное безразличие камня и металла отвечало ему.

Оно медленно повернуло голову, вглядываясь во тьму за пределы котлована. Ни силуэтов гигантских папоротников, ни запаха древних болот, ни привычных очертаний гор. Только прямые линии, острые углы, светящиеся прямоугольники окон вдали.

Лес.? Звери.? Почему всё не так?

Мир изменился до неузнаваемости, стал чужим, враждебным. Чувство тотального одиночества и утраты захлестнуло его.

Первым внятным инстинктом был страх. Оно отпрянуло от света прожекторов, забилось в самую глубокую тень под нависающим краем котлована, сливаясь с комьями вывороченной земли. Древний покой был безвозвратно утерян. Теперь нужно было прятаться, наблюдать, пытаться понять этот новый, искаженный мир, в котором оно оказалось совершенно одно.

* * *

Противный дождь барабанил по асфальту Норт-Бронкс-авеню, превращая тусклые отблески уличных фонарей в размытые пятна света. Район Мотт-Хейвен погрузился в привычную ночную тишину, нарушаемую лишь редкими автомобильными гудками и отдаленным воем сирен. Офицеры Рэй Донован и Майкл Ривера завершали свою смену, когда поступил вызов.

Всем доступным патрулям. Код два-семь на Восточной 149-й улице, дом 287, квартира 5c. Поступило сообщение о громких криках и возможном домашнем насилии. Соседи обеспокоены.

Донован, коренастый сорокалетний мужчина с глубокими залысинами и вечно усталыми глазами, тяжело вздохнул и потянулся к рации.

Патруль 34-12 принимает вызов. Прибудем через семь минут.

Ривера, его напарник последних трех лет, молча кивнул и включил мигалки. Молодой латиноамериканец с военным прошлым и обостренным чувством справедливости, он всегда серьезно относился к вызовам, особенно касающимся домашнего насилия. Отголоски прошлого, из детства.

Снова Хэмптон-Хаус, пробормотал Донован, имея в виду печально известное многоквартирное здание, куда им предстояло ехать. Четвертый раз за неделю.

Кажется, в этот раз что-то серьезное, отозвался напарник, выруливая на мокрую от дождя дорогу. Диспетчер упомянула о душераздирающих криках.

Донован проверил свой табельный пистолет, glock 19, привычным движением ослабляя кобуру.

Эти стены тоньше картона. Там всегда что-нибудь кричит, будь то кошка, женщина или телевизор.

У тебя когда-нибудь было предчувствие, Рэй? неожиданно спросил Ривера, резко поворачивая на перекрестке. Знаешь, когда что-то просто не так?

Донован хмыкнул, но промолчал. За семнадцать лет службы он научился не доверять предчувствиям. Только фактам и отработанным процедурам. Но сегодня что-то действительно ощущалось иначе. Возможно, дело было в непроглядной темноте между вспышками молний, или в проклятом мерзком дожде, который не добавлял настроения.

Хэмптон-Хаус возвышался мрачной бетонной громадой среди других обветшалых зданий. Некогда светлые стены со временем покрылись граффити и пятнами сырости. Патрульная машина остановилась у главного входа, где их уже ждал взволнованный мужчина средних лет в накинутой на плечи куртке.

Офицеры! воскликнул он, как только Донован и Ривера вышли из машины. Слава богу! Я звонил. Эдуардо Гонсалес, квартира 5b. Там что-то ужасное происходит!

Что именно вы слышали, мистер Гонсалес? спросил Ривера.

Сначала вроде бы обычная ссора. Кричали оба и Джим, и Сьюзан. Потом что-то разбилось, и Сьюзан закричала так

Мужчина запнулся, подбирая слова.

Знаете, я долгое время работал санитаром в больнице. Я слышал много криков, но такого Это был не человеческий крик от боли. Это был ужас. Чистый ужас.

А потом?

Донован старался говорить спокойно, но рука непроизвольно легла на рукоять пистолета.

Потом тишина. Мертвая тишина. И какие-то Чавкающие звуки.

Гонсалес передернул плечами.

Я сразу позвонил 911.

Вы были знакомы с соседями? спросил Ривера, пока они втроем заходили в здание.

Джим и Сьюзан Коннорс. Молодая пара, въехали полгода назад. Тихие, вежливые. Джим работает в автомастерской, Сьюзан вроде бы бухгалтером.

Лифт, как обычно, не работал, и полицейским пришлось подниматься по обшарпанной лестнице, освещаемой тусклыми лампами, половина из которых не горело. На пятом этаже их встретила маленькая группа соседей, собравшихся в коридоре на безопасном расстоянии от квартиры 5c. Пахло травкой.

Там дверь заперта, мы стучали, прошептала пожилая женщина в бигуди. Никто не отвечает.

Донован кивнул и подошел к двери, прислушиваясь. Внутри действительно царила абсолютная тишина. Он постучал кулаком.

Полиция Нью-Йорка! Откройте дверь!

Тишина. Ривера отступил на шаг и кивнул напарнику. Их взгляды встретились. Годы совместной работы позволяли общаться без слов. Согласно процедуре, они должны были дождаться подкрепления, но если внутри кто-то нуждался в немедленной помощи

Полиция Нью-Йорка, мы входим! громко объявил Донован и, сделав паузу, ударил плечом в дверь.

Замок был хлипким и поддался с первого раза, вылетев, треснувшись с громким звуком о противоположную стену.

Их встретила темнота и странный аммиачный запах. Ривера нащупал выключатель, и тусклый свет залил небольшую прихожую. Ничего необычного на первый взгляд. Куртки на вешалке, обувь, зонтик в углу.

Полиция! Есть кто дома?

Донован двинулся вперед, держа руку на кобуре.

Чёрт возьми. Не нравится мне всё это.

Гостиная выглядела словно после торнадо. Разбитые стекла, перевернутая мебель, на стенах темные брызги. Но не это заставило Ривер резко втянуть воздух сквозь зубы. В дальнем углу комнаты, частично скрытое опрокинутым журнальным столиком, лежало тело крупного мужчины.

Вот чёрт, прошептал Донован, направляясь к телу. Майк, Запроси поддержку и скорую.

Ривера уже держал рацию у рта, когда услышал звук. Тихий, почти неразличимый шорох, доносившийся из спальни. Их взгляды снова встретились. Напарник указал на приоткрытую дверь и достал свой пистолет.

Оба приблизились, двигаясь бесшумно, как их учили в академии. Донован осторожно толкнул дверь стволом пистолета. Она открылась с протяжным скрипом, медленно, постепенно показывая жуткую картину.

Что это? подумалось Рэю.

То, что они увидели внутри, навсегда изменило их жизнь.

В тусклом свете уличных фонарей, проникающем через приоткрытые шторы, они различили фигуру, склонившуюся над кроватью. Сначала Донован подумал, что это человек. Возможно, Сьюзан склонилась над кем-то. Но через долю секунды он понял свою ошибку.

Существо было гуманоидным, но слишком высоким и тонким. Его конечности казались неестественно вытянутыми, а голова непропорционально большой. В тот момент, когда свет из коридора упал на него, существо замерло, а затем медленно повернулось.

У него не было глаз в привычном понимании. Лишь темные провалы на бледном, почти прозрачном лице. Рот представлял собой набор игольчатых зубов, уходящих глубоко в горло, и сейчас эти зубы были испачканы чем-то темным.

Секунда растянулась в вечность. Ривера почувствовал, как его сердце пропустило удар, а затем заколотилось с удвоенной силой. Рядом Донован издал странный звук, нечто среднее между хрипом и молитвой.

Существо наклонило голову, изучая полицейских с каким-то жутким любопытством. А потом оно улыбнулось.

Не двигаться! закричал Ривера высоким голосом, наводя пистолет на создание, ощущая животный ужас.

Улыбка существа стала шире, обнажая еще больше зубов. Оно поднялось во весь свой рост, не менее двух метров, и сделало шаг в их сторону. За спиной виднелись сложенные кожистые крылья, как у летучей мыши.

Стоять! вторил Донован, пытаясь унять дрожь в руках.

Существо издало звук, похожий на смесь шипения и смеха, и бросилось вперед с нечеловеческой скоростью. Оба офицера открыли огонь. Грохот выстрелов заполнил маленькую спальню, отражаясь от стен и усиливаясь до невыносимой громкости.

Пули попадали в цель. Ривера мог поклясться, что видел, как они пробивали плоть создания. Но это не остановило его. Существо прыгнуло вперед, пролетев с лёгкостью над головами полицейских, и приземлилось в гостиной, обдав мужчин резкой аммиачной вонью. Прежде чем они успели развернуться, оно уже было у окна.

Стреляй!

Не колеблясь ни секунды, создание разбило стекло и выпрыгнуло наружу. С пятого этажа. В непроглядную темноту дождливой ночи.

Донован бросился к окну, выглядывая наружу, ожидая увидеть тело на асфальте внизу. Но там ничего не было. Только дождь, темнота и далекий вой сирен.

Что это, черт возьми, было? прохрипел он, обращаясь скорее к себе, чем к напарнику.

Ривера не ответил. Он вернулся в спальню, где на кровати находилось второе тело. Женщина, предположительно Сьюзан Коннорс, лежала неподвижно, с выражением абсолютного ужаса на лице. Но не это было самым страшным. Ривера лицезрел много трупов за свою карьеру, от жертв перестрелок до самоубийц. Но такого он не видел никогда.

Чёрт, чёрт, чёрт!

Тело было Пустым. Словно из него высосали все жидкости. Кожа плотно обтягивала кости. Впадины глаз казались неестественно глубокими, губы ссохлись и потрескались. Мужчина осторожно прикоснулся к руке женщины. Она была сухой и легкой, как пергамент.

Вернувшись в гостиную, он обнаружил, что тело мужчины находится в том же состоянии. Внешних повреждений, кроме нескольких небольших проколов на шее, не было заметно. Но тела выглядели так, словно из них выкачали всю кровь и другие жидкости.

Рэй, с чем мы столкнулись?

Не знаю, ответил напарник. Но надеюсь, больше никогда эту срань не увидеть.

Прибывшее подкрепление застало двух офицеров в странном оцепенении. Донован сидел на полу, прислонившись к стене, и бессмысленно смотрел перед собой. Ривера стоял у разбитого окна, вглядываясь в темноту, словно ожидая возвращения твари.

Следующие часы прошли как в тумане. Прибыли детективы, криминалисты, коронер. Их допрашивали, расспрашивали соседей, фотографировали место преступления. Никто не верил их истории о существе. Официальная версия быстро сформировалась. Неизвестный преступник пытал и убил супружескую пару, а затем сбежал через окно, возможно, спустившись по пожарной лестнице.

Но Донован и Ривера знали правду. Они видели его. И они понимали, что оно все еще где-то там, в темноте, в поисках новых жертв.

* * *

Извергнутое из тесной скорлупы человеческого жилища в сырую, гулкую ночь Бронкса, оно рухнуло в переулок. Кожистые крылья, скорее помеха в узких пространствах, инстинктивно раскинулись, смягчив удар о мокрый асфальт. Воздух наполнился его собственным едким, аммиачным запахом, смешанным с миазмами гниющего мусора и бензиновой гари. Тупая боль от недавних ударов и ожогов от выстрелов пульсировала где-то внутри, но ее заглушал оглушительный рев приближающихся сирен.

Угроза! пронеслось в его примитивном сознании, единственной доступной ему мыслью. Шум! Бежать!

Ловкость, не присущая столь тощему и вытянутому телу, позволила ему мгновенно вскочить. Мир в основном воспринимался через вибрации, эхо шагов по лужам, калейдоскоп запахов и, возможно, некое шестое чувство, неведомое людям.

Мощный толчок, короткий взмах крыльями для рывка и равновесия. И вот оно уже карабкается по скользкой пожарной лестнице с проворством огромного насекомого.

Передвижение превратилось в серию судорожных, но стремительных маневров.

Прыжок с крыши на крышу через зияющую пустоту улицы, короткое парение на порыве влажного ветра, бесшумное приземление на карниз. Оно не летело, оно скользило, падало и отталкивалось, используя каждый выступ, каждую тень. Город давил со всех сторон. Мигающие огни реклам, фары машин, свет в окнах создавали рваную, болезненную слепоту для его глазниц. Грохот подземки, рев моторов, обрывки громких разговоров, внезапные взрывы хохота, всё сливалось в невыносимую пытку для его обостренных чувств.

Из одного окна донесся резкий, лающий звук:

Убирайся отсюда! проклятый пьянчуга!

Агрессия. Громко. Опасно.

Оно шарахнулось глубже в тень карниза.

Из другого, хаотичные, ритмичные удары и визгливые голоса. Музыка.

Странный шум. Бессмысленный.

А вот тише. Испуганный шепот совсем рядом, из темного подъезда:

Ты видел это? Боже мой, что это было?

Страх. Высокий звук. Близко.

Существо замерло, затем еще быстрее заскользило прочь.

Шумные. Странные. Их много. Все разные.

Люди казались ему непостижимым роем. То громкие и быстрые, то тихие и неподвижные. Непредсказуемые.

Голод, утоленный недавно, еще не вернулся острой судорогой, но глубинная жажда жизненной эссенции уже шевелилась.

Над темным двором оно уловило писк и суетливый топот. Крысы.

Мелкая добыча. Не сейчас.

Вой сирен, хоть и стихший, еще висел в воздухе. Дальше.

Скользнув вниз, в узкий проход между складами, оно наткнулось на сжавшуюся под картонкой фигуру. Запах страха и болезни был сильным.

Легкая добыча. Теплая.

Оно замерло, готовое к броску. Но что-то, отголосок пережитой схватки, инстинктивное чувство опасности от близости других людей удержало его.

Шум привлечет других. Уходить.

Бесшумно отступив, оно продолжило свой путь на север, к границе этого хаоса.

Постепенно каменные джунгли редели. Запахи менялись. Влажная земля, прелая листва вытесняли гарь и гниль. Звуки становились тише, природнее. Окраины большого парка.

Тише. Темнее. Лучше.

Оно наблюдало за людьми и здесь: одни бежали по дорожкам, другие сидели неподвижно на скамьях, третьи громко переговаривались.

Непонятные.

Наконец, последняя дорога осталась позади. Лес. Сырой, темный, пахнущий хвоей и грибами. Здесь оно почувствовало себя правильнее. Длинные, скользящие прыжки между деревьями, крылья помогают лавировать в подлеске. Движения стали плавнее.

Хорошо. Темно. Сыро.

С первыми признаками рассвета, ненавистным серым светом, просачивающимся сквозь кроны, оно нашло убежище. Глубокая расщелина меж корней вывороченного бурей дерева, укрытая густым папоротником.

Свет. Плохо. Спать.

День оно проводило в тревожной дреме, свернувшись и притаившись, но каждый шорох, каждый посторонний запах заставлял его вздрагивать.

С наступлением сумерек оно пробуждалось. Ночь принадлежала ему. Лес был полон звуков и запахов добычи.

Голод. Искать. Теплое. Живое.

Оно двигалось бесшумной тенью, выслеживая мелких зверьков, иногда забираясь выше по стволам, чтобы высмотреть оленя или кабана у ручья. Успешная охота приносила глухое, животное удовлетворение, после которого оставалась лишь тишина и едва заметный аммиачный след на влажной листве.

Несколько ночей и дней оно двигалось так, ведомое инстинктом и ускользая от рассвета. Пока не уловило нечто новое. Странную, постоянную вибрацию в земле, необычную концентрацию человеческого запаха и свет. Не ровный свет города, а резкие, подвижные лучи, прорезавшие лесную тьму там, впереди. И повторяющиеся, неестественные звуки.

Там много. Шумно. Странный свет. Что это?.

Неведомое манило и настораживало одновременно.

Осторожно, используя каждую тень, каждую складку местности, оно приблизилось. Лес расступился, открыв поляну, изуродованную деятельностью людей. Странные металлические коробки на колесах (трейлеры), толстые черные змеи (кабели), расползающиеся по земле, осветительные приборы на высоких треногах, некоторые из которых горели мертвенно-белым светом, и нелепые конструкции из дерева и пластика, имитирующие камень (декорации). Люди двигались между всем этим, издавая свои непонятные звуки.

Еще дубль снимем, и на сегодня хватит! Свет вот сюда подверните!

Где Льюис опять запропастился с этой чёртовой лампой?

Да тихо вы там! Камера работает!

Для существа это был лишь набор шумов, резких, ритмичных, лишенных смысла. Оно видело фигуры: одни двигались быстро и целенаправленно, другие стояли почти неподвижно, третьи издавали преувеличенно громкие, эмоциональные звуки (. Актеры репетировали).

Странное место. Много еды? Или ловушка?.

Оно отступило в чащу, найдя удобную для наблюдения позицию на толстой ветке старого дуба, откуда открывался вид на всю поляну.

Наблюдать.

Днем оно снова спрячется от ненавистного света где-то поблизости. Но ночью Ночью оно будет здесь.

Ждать. Ночь. Тишина. Тогда

Оно замерло, превратившись в еще одну неровную тень среди темных ветвей, терпеливо изучая порядки этого непонятного человеческого скопления.

* * *

Проливной дождь хлестал по крышам трейлеров, превращая съемочную площадку, разбитую на лесной поляне, в грязное месиво. Ветер выл в кронах сосен, заглушая гудение генератора. Большая часть команды уже попряталась по своим фургончикам, спасаясь от непогоды. Съемки ночной сцены отложили до завтра, если дождь вообще прекратится.

Льюис, новичок на этой площадке, всего лишь первый день работавший ассистентом реквизитора, должность настолько незаметная, что его имя помнили от силы двое, кутался в тонкую ветровку. Он только что закончил одно из последних поручений перед тем, как все окончательно свернулись из-за ливня, относя обратно в главный трейлер реквизиторского цеха мощную ультрафиолетовую лампу. Её использовали буквально час назад на одной из декораций, имитации старой стены фамильного склепа. По задумке режиссера, в одной из сцен главный герой должен был посветить на стену специальным фонариком, и под УФ-лучами проступали бы скрытые символы, нанесенные флуоресцентной краской. Льюис помогал осветителю и художнику-постановщику проверить, насколько ярким и жутким получается эффект при разном освещении. Теперь он брел сквозь хлюпающую грязь, сжимая в озябшей руке тяжеленькую лампу с толстой черной рукояткой.

Будь всё неладно. Я не подписывался шляться под проливным дождём.

Проходя мимо одного из актерских трейлеров, чуть поодаль от остальных, он споткнулся. В тускло освещённом изнутри окне мелькнули какие-то хаотичные тени, беспорядочное движение, совсем не похожее на то, как человек просто передвигается по тесному пространству. Ему даже показалось, что сквозь вой ветра прорвался короткий, сдавленный вскрик. Или это просто ветка хрустнула?

Сердце парня екнуло. Он замер, вглядываясь в окно. Снова мелькнули тени. Две фигуры. Одна явно пыталась отбиться от другой. Это было похоже на яростную борьбу.

Может, актеры репетируют? мелькнула малодушная мысль, но что-то в резкости движений, в их звериной энергии, заставило кровь застыть в жилах. Да и вряд ли бы они занимались этим в полумраке. Свет уж хотя бы верхний включили.

Он глубоко вздохнул, запахнув ветровку плотнее, словно это могло его защитить от пронзительного ветра. Дверь трейлера была не заперта, раскачиваясь на петлях. Поборов секундное колебание, Льюис рванул ручку на себя и шагнул внутрь.

В конце концов, может человеку нужна помощь.

Эй. У вас всё в порядке?

Зрелище, открывшееся ему, было кошмарным. В тусклом свете единственной настольной лампы, опрокинутой на пол, метались две фигуры. Женщина отчаянно отбивалась, прижатая к стене, а над ней нависало довольно высокое существо Человек, но не совсем. Его глаза горели в полумраке неестественным красным огнем, а из искаженной гримасой пасти вырывался низкий, утробный рык. Бледная кожа, острые скулы, неестественно длинные пальцы с впившимися в плечо женщины когтями, все кричало об одном. Вампир.

Вот чёрт, промелькнула короткая мысль.

Льюис остолбенел лишь на долю секунды. Но этой секунды хватило, чтобы кошмарная сцена врезалась в его память во всех отвратительных деталях. Прежде чем паника или инстинкт самосохранения успели подсказать Льюису хоть какой-то осмысленный план, женщина проявила отчаянную храбрость, когда тварь отвлеклась на вошедшего. Ее рука метнулась в сторону, нащупала что-то на небольшом столике. Пальцы сомкнулись на горлышке бутылки. Шампанское или вино, сейчас было не до деталей.

С диким, сорвавшимся криком, в котором смешались ярость и ужас, она размахнулась и обрушила бутылку на голову существу. Стекло разлетелось с оглушительным звоном. Брызги темной жидкости смешались с брызнувшей кровью на теле вампира. Удар был сильным, отчаянным.

Тварь издала короткий, булькающий звук, полный боли и недоумения. Оно отшатнулось от жертвы, схватившись за разбитую голову. Несколько мгновений вампир стоял на коленях, тряся шишковатой головой. Багровые глаза затуманились от неожиданного удара. Он явно не ожидал такого отпора от своей добычи.

Именно этот момент вырвал Льюиса из ступора. Увидев, что чудовище обезврежено, пусть и ненадолго, он наконец вспомнил о тяжелой УФ-лампе в своей руке. Это был не рефлекс, а уже почти осознанное действие. Единственное оружие, которое у него имелось. Сжав зубы. Он шагнул вперед и направил лампу прямо на вампира, нажимая кнопку включения, надеясь, что это поможет.

Мощный, неестественно яркий пучок фиолетового света ударил существу прямо в лицо. Реакция была мгновенной и ужасающей. Вампир издал леденящий душу вопль нечеловеческого звука, полный агонии, который, казалось, заставил дрожать сам воздух в трейлере. Он отпрянул, пытаясь закрыться кожистыми крыльями, но было поздно.

Плоть на его лице и руках, попавшая под прямой луч, вспухла и почернела, словно пергамент, поднесенный к огню. Послышался отвратительный шипящий звук, как от жарящегося мяса. Фиолетовое свечение лампы, казалось, не просто обжигало снаружи, а проникало внутрь, поджигая саму суть твари. Пламя, яркое, почти белое с фиолетовыми всполохами, охватило его голову, затем плечи, распространяясь по телу с неестественной скоростью. Сильный аммиачный запах вдруг шибанул в нос. Контуры фигуры принялись оплывать, искажаться. Ткани тела трескались, обнажая на мгновение почерневшие кости, которые тут же рассыпались в прах.

Это было не обычное горение, а стремительное, жуткое аннигилирование. Вампир не просто горел, он иссыхал, съеживался, превращаясь в столб черного, клубящегося пепла, который оседал на пол тяжелыми хлопьями. Вопль оборвался так же резко, как и начался, сменившись лишь треском и шипением. Через несколько секунд на месте, где только что стояло чудовище, осталась лишь горка серого пепла, медленно остывающая на ковре, да едкий, удушливый запах озона и аммиака, от которого слезились глаза.

Тишина, нарушаемая лишь стуком дождя по крыше и прерывистым дыханием женщины, показалась оглушительной. Руки Льюиса дрожали так сильно, что он едва не выронил лампу. Он нашарил на стене выключатель и щелкнул им.

Яркий потолочный свет залил трейлер. На полу валялась опрокинутая лампа, пара подушек с диванчика, разбросанные бумаги. У стены, тяжело дыша и прижимая руку к плечу, стояла женщина. Ее темные волосы растрепались, карие глаза были расширены от ужаса, но на лице уже проступало облегчение. К счастью, она была цела и невредима.

Льюис смотрел на нее, пытаясь отдышаться и осознать произошедшее. Пепел вампира уже рассеялся холодным ветром из распахнутой двери. Женщина показалась ему смутно знакомой Где-то он ее видел. На экране? Он медленно опустил лампу.

Несостоявшаяся жертва сделала пару шагов вперед, все еще немного пошатываясь. Она была невысокого роста, стройная, одета в простую серую толстовку и джинсы. Несмотря на пережитый ужас, в ее взгляде уже появлялась решительность. Она внимательно посмотрела на Льюиса, потом на УФ.

Это Это что сейчас было?

Голос ее слегка дрожал, но в нем слышались и властные нотки. Она еще не оправилась от шока, но уже пыталась взять ситуацию под контроль.

Я не знаю, пролепетал Льюис, все еще не веря своим глазам. Оно напало на вас. Оно Сгорело. От света.

Чёрт! Я просто хотела провести спокойно вечер, прочитать сценарий, выпить вина, а тут появилось оно Дверь открылась Я думала, что это кто-то из персонала, но

Она приложила ладонь ко лбу, щекам, покачивая головой.

Никогда бы не подумала, что такая срань вообще существует.

И тут парня осенило. Эти выразительные глаза, форма лица, знакомая улыбка, которая сейчас была искажена страхом

Боже мой. Это же Терри Хетчер! Сьюзан Майер из Отчаянных домохозяек! Что она делает здесь, на съемках этого малобюджетного ужастика?

Женщина, видимо, заметила проблеск узнавания в его глазах, но не подала виду. Она не спешила представляться. Вместо этого она подошла ближе, понизив голос.

Так. Слушай меня внимательно, парень. Как там тебя зовут?

Льюис.

Льюис. Зовут Впрочем, неважно. То, что здесь произошло

Она обвела рукой трейлер.

этого не было. Понял?

Но Вампир?

Именно! прорезался сарказм в голосе Хетчер, ее фирменная черта, знакомая по сериалу. Расскажешь кому и нас обоих упекут в психушку быстрее, чем ты успеешь сказать чеснок. Кто поверит в вампира, сгоревшего от ультрафиолетовой лампы? Звучит как бред сумасшедшего сценариста.

Она потерла плечо, поморщившись.

Ты мне жизнь спас, Льюис. Спасибо. Но об этом ни слова. Никому. Идет?

Льюис посмотрел на актрису, которая только что чуть не стала ужином для вампира, и на остатки пепла на полу. Ветер все так же выл снаружи, дождь барабанил по крыше. Мир за пределами этого трейлера казался нереальным.

Идет, твердо сказал он. Ни слова.

Терри в ответ изучающе посмотрела на молодого ассистента, стоящего перед ней с тяжелой УФ-лампой в дрожащей руке. В ее глазах на мгновение мелькнуло не только облегчение спасенной жертвы, но и острый, привычный для ее профессии расчет: можно ли положиться на этого парня? Не проболтается ли он от шока или желания прославиться? В его взгляде она увидела растерянность, все еще не прошедший ужас, но и какую-то неожиданную твердость.

Они оба понимали абсурдность ситуации и одновременно ее смертельную серьезность. Расскажи кому и последствия будут катастрофическими для обоих, пусть и по разным причинам. Мир за дверью трейлера, с его дождем, грязью и обычной киношной суетой, казался сейчас бесконечно далеким и не имеющим отношения к тому, что произошло здесь, между ними. Это была их общая, тайна.

Вот и славно, чуть улыбнулась женщина, уже больше походя на себя, словно приняв решение довериться. А теперь давай сделаем вид, что ты просто зашел спросить, не нужно ли мне чего-нибудь. Кофе там, или осиновый кол?

Льюис невольно улыбнулся в ответ. Кажется, самый непосредственный ужас миновал, но напряжение осталось. Оба понимали, что этот короткий разговор изменил их жизни навсегда.

Не нужно ли вам чего-нибудь? усмехнулся парень.

Двойную порцию виски, сразу ответила женщина.

Льюис сглотнул, пытаясь унять дрожь в руках. Запах озона и чего-то горелого, похожего на аммиак, все еще висел в воздухе, смешиваясь с запахом дождя, врывавшегося в приоткрытую дверь. Он посмотрел на Терри, затем на пол, где еще несколько минут назад корчилась в агонии нечеловеческая тварь. Теперь там не было почти ничего, кроме легкого налета серой пыли, которую уже подхватывал сквозняк.

Да, конечно, кивнул он, стараясь, чтобы голос звучал ровно. Кофе? Виски? Я могу сбегать

Нет-нет, не надо никуда бегать, перебила женщина, проводя рукой по волосам и пытаясь пригладить растрепавшиеся пряди.

Ее взгляд упал на опрокинутый столик, разлетевшиеся бумаги сценария, осколки бутылки на ковре.

Сначала надо тут немного прибраться. Сделать вид, что ничего не было. Поможешь?

Конечно.

Льюис поставил тяжелую УФ-лампу на диванчик, стараясь не смотреть на темное пятно на ковре.

Вместе они принялись наводить порядок. Парень поднял столик, собрал разлетевшиеся листы сценария. Терри, найдя в маленькой кухонной зоне совок и щетку, осторожно смела осколки стекла. Она двигалась немного скованно, но в ее действиях уже не было паники, скорее деловитая сосредоточенность. Они работали молча, под аккомпанемент дождя и воя ветра.

Вот так, сказала наконец женщина, выпрямляясь и ставя совок с мусором у двери. Почти как было. Если не считать запаха горелой чертовщины.

Она посмотрела на Льюиса, потом снова на дверь, за которой лил дождь.

Слушай, Льюис начала она неуверенно. Эта тварь она ведь пришла снаружи.

Похоже на то, подтвердил парень, поднимая с пола опрокинутую настольную лампу и ставя ее на место. Дверь была приоткрыта, когда я подошел.

Я не спрашиваю, а утверждаю. Впрочем, совсем не об этом Значит там могут быть еще?

В ее голосе снова прозвучал страх.

Парень нахмурился. Эта мысль уже крутилась у него в голове. Что если это был не одиночка? Что если они охотятся стаей? Сама идея казалась безумной, но после того, что он только что видел

Не знаю, честно ответил он. Но, может, стоит проверить? Хотя бы вокруг трейлера? У меня есть фонарик. И вот эта штука.

Он кивнул на УФ-лампу.

Актриса поежилась. Видно было, как ей не хочется выходить в эту промозглую темноту, откуда пришло чудовище.

Ох, черт, пробормотала она. Только этого не хватало. Ладно. Но быстро. И если там кто-то есть бежим без оглядки, понял? Осинового кола у меня точно нет.

Льюис кивнул. Он достал из кармана куртки небольшой, но мощный светодиодный фонарик. Терри нашла еще один в ящике стола. Вооружившись ими и УФ-лампой, которую Льюис снова взял в руку, они осторожно выглянули из трейлера.

Дождь не утихал. Холодный ветер пробирал до костей. Земля под ногами превратилась в вязкую грязь. Они медленно обошли трейлер. Лучи фонариков выхватывали из темноты мокрые кусты, соседние фургончики, брошенное оборудование, прикрытое брезентом. Никого. Никаких следов, кроме их собственных и грязи.

Может, он все-таки был один? с надеждой прошептала актриса, кутаясь в толстовку.

Возможно. Или просто затаились.

Они сделали еще несколько шагов, освещая пространство между трейлерами. Вдалеке, у большого фургона осветителей, виднелись две фигуры в дождевиках. Похоже, техники проверяли что-то с генератором. Увидев свет их фонариков, один из мужчин окликнул их:

Эй! Все в порядке? Мы тут с генератором возимся, чтоб завтра хоть что-то работало!

Женщина замахала рукой, стараясь придать голосу беззаботность:

Да, все нормально, Майк! Просто вышла подышать если это можно назвать дыханием под таким ливнем! Собираюсь обратно.

Они подошли чуть ближе. Второй мужчина, постарше, смерил Льюиса недовольным взглядом, задержавшись на УФ-лампе в его руке.

Слышь, парень, ты чего эту дорогущую игрушку под дождем мочишь? проворчал он. Ей же конец придет! Это реквизит, а не зонтик! Ее в кейсе держать надо!

Льюис немного растерялся, не зная, что ответить. Но Терри тут же вмешалась, шагнув чуть вперед и прикрыв его собой.

Остынь, Билл, бросила она своим фирменным колким тоном, в котором слышались нотки Сьюзан Майер. Лампа со мной. И она нужнее здесь, чем в твоем сухом кейсе. Уж поверь. Не твоя забота. Лучше следи, чтобы завтра свет был, а не читай нотации моему Помощнику.

Мужчины переглянулись, явно удивленные такой резкой отповедью от звезды, которая обычно была довольно мила с командой. Билл что-то проворчал себе под нос, но спорить не стал.

Ладно-ладно, как скажешь, примирительно сказал Майк. Просто берегите технику. Увидимся завтра, если погода смилуется.

Увидимся, бросила Терри и, развернувшись, потянула Льюиса за рукав обратно к своему трейлеру. Идем отсюда. Помощник, значит

Они быстро вернулись в относительное тепло и сухость трейлера. Женщина захлопнула дверь и прислонилась к ней спиной, тяжело выдохнув.

Спасибо, Льюис. За все. И за

Она неопределенно махнула рукой,

Не за что, мисс Хетчер, ответил парень, чувствуя, как адреналин понемногу отступает, оставляя место гулкой усталости и все еще не проходящему шоку.

Зови меня Терри, слабо улыбнулась она. Думаю, после такого мы можем обойтись без формальностей.

Она помолчала, глядя на него.

Тебе, наверное, пора идти. И помни наш уговор. Ни слова.

Помню, твердо сказал Льюис.

Он поднял УФ-лампу.

Я верну ее куда следует.

Давай. И будь осторожен по дороге. Мало ли что.

Вы тоже, Терри. Заприте дверь. Покрепче.

Он кивнул ей на прощание, открыл дверь и снова шагнул под хлещущий дождь, направляясь к реквизиторскому трейлеру. Женщина смотрела ему вслед, пока его фигура не растворилась в темноте, а затем с силой захлопнула дверь и повернула защелку замка.

***

Они сдержали слово. Никто так и не узнал, что произошло той дождливой октябрьской ночью 2005 года в актерском трейлере на забытой богом съемочной площадке. Льюис продолжил работать в киноиндустрии. Та встреча и пережитый вместе кошмар стали не просто началом странной дружбы, а основой для уникального доверия, рожденного из общего, невозможного секрета.

В поверхностном и часто циничном мире Голливуда, где связи строятся на выгоде и репутации, их молчаливое понимание того, что они пережили вместе, и того, как они оба сохранили тайну, создало нерушимую, хотя и не афишируемую связь. Терри Хетчер не просто давала советы или знакомила с нужными людьми. Она иногда ручалась за него там, где другие не стали бы, возможно, интуитивно чувствуя, что на этого парня, не поддавшегося панике и сохранившего их тайну (а по сути, и жизнь), можно положиться в самых безумных обстоятельствах. Незаметный ассистент реквизитора, случайно оказавшийся в нужном месте с нужным предметом в руке, медленно, но верно пробивал себе дорогу. А Хетчер, кстати, так и не снялась в том малобюджетном ужастике, уехав на следующий день без объяснения причин.

К началу 2020 годов Льюис уже был влиятельной фигурой в Голливуде, продюсером, чье имя знали многие. А о той ночи они вспоминали лишь изредка, в личных, доверительных разговорах, как о самом безумном и неправдоподобном событии в их жизни, которое, как ни странно, их и связало. И каждый раз Терри с усмешкой добавляла, что УФ-лампа недооцененное оружие против нечисти, особенно если она случайно оказалась под рукой у правильного человека.