Тимка давно мечтал о такой мозаике. О ней говорили пацаны во дворе, но никому из них родители не покупали это чудо. Потому что двор был возле завода, и обычно в таких старых домах жили не самые богатые люди. Не сказать, что дети оставались на праздники без подарков, но эти подарки были скорее нужными, чем радующими. Так и Тимкина мама считала, что новая рубашка или туфли - более качественный подарок, чем что-то другое, от чего замирало Тимкино сердце, а глаза загорались в предвкушении чуда.
Такие же чувства возникали у всей их дворовой ватаги при взгляде на витрину магазина с детскими игрушками. Недавно там появилась мозаика с несколькими десятками тысяч пазлов. Она была упакована в яркую коробку, на которой переливались красками рисунки животных, людей, морей, лесов и гор. И чего там только не было! "Сюрприз внутри" - надпись на коробке придавала еще большую таинственность. "Тут и так всего хватает, что может быть еще?.." - частенько думал Тимка и завидовал будущему обладателю такой манящей игрушки.
Он где-то читал, что в Книгу рекордов Гиннеса попала самая большая в мире мозаика из почти 34 тысяч фрагментов. Но это же где-то там, в мире, а здесь она вот, прямо на витрине, за стеклом. Но также недосягаема.
Надежды получить её в подарок у Тимки не было. Мать постоянно говорила, что он растет не по годам, поэтому одежду приходилось покупать часто. На излишества, которыми мама считала все остальное, денег не хватало. На отца надежды тоже не было. Он исчез из жизни Тимки уже давно, оставив после себя воспоминания в виде темного силуэта с хриплым голосом. Иногда он проявлялся в их семье ворчанием матери: "Опять свои гроши прислал. Видимо, так работу нормальную и не нашел".
У Тимкиных друзей родителей было по двое. Но это ничего не меняло. Ведь их отношение к жизни не отличалось от мировоззрения Тимкиной мамы. Они, конечно, любили детей, но иногда очень специфично, поэтому что такое отцовские ремни знал каждый мальчишка из их компании. И клянчить себе в подарок очень дорогую игрушку было чревато неприятностями.
Дядя Женя появился в доме Тимки неожиданно, он работал с мамой на заводе и несколько раз подвозил её домой на иномарке, на старом и раздолбанном Опеле. Но для Тимки это был Автомобиль, а значит, дядя Женя стал авторитетом. Постепенно он стал захаживать к ним в гости все чаще, пока однажды они с мамой не оказались на пороге Тимкиной комнаты.
"Тут такое дело сынок... Ты не против, если дядя Женя поживет с нами?" - произнесла мама как-то несмело. А дядя Женя в этот момент молча переваливался с ноги на ногу и мял ладошки, как будто тесто месил. Так делала мама, готовя домашнюю выпечку.
Тимка в этот момент почувствовал себя очень взрослым. Но слов почему-то не было. Поэтому он молча поднялся, подошел к маме с дядей Женей и постарался обнять обоих. Получилось плохо, ведь для объятий рук не хватало. Больше он, конечно, обнимал маму, но и дяде Жене досталось чуть-чуть внимания.
В возникшей молчаливой паузе было слышно тихое всхлипывание мамы и сопение мужчины, которое можно было бы назвать нервным, но Тимка, в силу своего возраста, еще не разбирался во взрослых чувствах. Он только понимал, что дядя Женя в эту минуту стал уже не посторонним, а вовсе близким человеком.
А уже на следующий день дядя Женя принес домой обмотанный подарочной бумагой сверток и дал его Тимке. "Разворачивай, малой", - произнес он и заулыбался.
День был, в общем-то, не особо подходящий для подарков: за окном лил дождь, и погода была отвратительная. Ветер раскачивал деревья, да так сильно, что на углу дома рухнул тополь. Тимка в этот момент смотрел в окно и от увиденного разинул рот. Палками они с пацанами хрустели, когда жгли костры на пустыре, а вот так, чтобы целое дерево сложилось, как прутик - такого он даже никогда не видел. И если бы не подарок, вряд ли что-то смогло бы оторвать Тимку от созерцания видов за окном.
Тимка с благоговением взял в руки сверток, и, как он потом вспоминал, мыслей-то не было особо в этот момент. Просто ему раньше никогда ничего не дарили в специальной упаковке. Он такое видел только в фильмах. Поэтому и разрывать бумагу не стал, а начал высматривать краешек обертки, чтобы аккуратно её развернуть. Ведь блестящая бумага могла пригодиться и стать источником зависти для товарищей по играм. Дядя Женя, видимо, что-то понял, вышел на кухню и вернулся с ножом: "На, аккуратно разрежь", - после чего процесс разворачивания пошел веселее. И вот оно чудо из чудес: перед Тимкой на столе лежал предмет его тихого желания, та самая мозаика, о которой он мог только мечтать, наивно полагая, что когда вырастет, то первым делом купит именно её. Видимо, в глазах мальчишки было написано многое, потому что дядя Женя неловко повернулся и, продолжая улыбаться, вышел из комнаты, оставив Тимку наедине со своей неожиданной радостью.
Мальчишка открыл коробку, и непогода на улице как будто ждала этого момента, потому что возникло ощущение, что ветер швырнул в окно остатки всей своей ярости и по пути прихватил раскатистый гром. Тот ударил так сильно, что заскрипели старые рамы. И неожиданно всё стихло. Как будто кто-то щелкнул выключателем.
Пазлов было много. Очень много. Они были яркие и настолько цветные, что казалось, будто некоторые краски вообще не могут существовать. Но они были и играли бликами на солнце, которое в этот момент заглянуло в комнату к мальчишке, словно разделяя его радость. Луч был тонким и попадал не на все частички мозаики, поэтому Тимка набирал картонки в ладошки и подставлял под свет, чтобы полюбоваться переливами оттенков.
С запозданием пришла мысль, что собирать мозаику не на чем. Картина такого размера не поместиться даже на его столе, который сейчас, в принципе, ничем не занят из-за каникул. Но в другое время на нем поселяется хаос из тетрадей, учебников и еще кучи всего вроде бы нужного. Мама вечно ругалась и требовала навести порядок, но потом как-то смирилась и теперь только изредка ворчит из-за беспорядка. Потому что стол ученика третьего класса - это тот же самый Бермудский треугольник, о котором Тимка читал в одном журнале.
Проблему решил дядя Женя, который выслушал пасынка, крякнул что-то под нос и ушел, буркнув уже на лестничной площадке, что сейчас что-то придумает.
Вернулся он где-то через час с большим листом фанеры. Сказал, что нашел ее в гараже - пригодилась привычка ничего не выбрасывать. Дядя Женя долго рассказывал, что любая вещь может быть полезной, надо только ждать момента, а до этого пусть хранится в гараже. Все это время они с Тимкой убирали мебель в детской комнате, и после нехитрых перестановок лист фанеры оказался на полу под подоконником. К нему удобно было подбираться, а рядом очень уютно примостилась небольшая подушка, которую достали с антресоли. "Чтобы колени не затекали", - резюмировал дядя Женя.
На следующий день Тимка проснулся пораньше. Мозаика тянула его нереализованным желанием создавать красоту. Но начать всё-таки решил с того, что попроще - с неба. Пазлы складывались в голубую твердь, постепенно обретая форму и объем. От предложения идти кушать Тимка отмахнулся, но мама умела убеждать и после небольшой пикировки он поплелся на кухню. Запихнув в себя завтрак, мальчишка вновь закрылся в комнате. Последний фрагмент неба он собрал уже поздним вечером, после того как мать прикрикнула, что ремнём и резким словом все-таки уложит его спать. Перед тем как закрыть глаза, Тимка посмотрел на рисунок. "Показалось, - подумал он, увидев свечение голубого небосвода, - наверное, луна отражается".
Мозаика заполнила все мысли Тимки. И это было даже не желание, а какая-то одержимость. Он чётко понимал, что её нужно собрать. Причем как можно скорее. Он хотел увидеть всю картину целиком. И медлить почему-то было нельзя.
Он выкладывал на фанере океаны и моря, озера и реки, материки и острова. Тимка достал из книжного шкафа энциклопедию, нашел в ней географическую карту и по ней сверялся. Проблемы возникли с растениями: очень уж похожими друг на друга были фрагменты мозаики. Пойди разберись, от какого именно цветка, дерева или куста должны быть нарисованные кусочки в том или ином месте. На них он потратил больше всего времени. Дядя Женя несколько раз заходил в комнату и пытался помочь. Но вскоре, подслеповато щурясь, кидал пазлы обратно в кучу. Если бы Тимка знал, как именно устают люди после рабочей смены на заводе, он бы сравнил себя вечером именно с ними.
Во сне ему виделись континенты и океаны. Под ослепительно-голубым небом.
Утром Тимка проснулся слегка разбитым. Делать не хотелось вообще ничего. Он долго ленился встать с кровати и поглядывал на мозаику даже с каким-то раздражением. Ему что-то нет нравилось. Чего-то явно не хватало. Незначительного, но одновременно очень важного. Но мысль ускользала. Тимка решил пойти погулять. Тем более, блестящую бумагу от подарка он так и не успел показать друзьям и уже с ними решить, что бы такое с ней придумать...
Уже засыпая, он понял, что именно не давало ему покоя целый день. В небесном углу оставалось незаполненное место. Но он же помнил, что голубых пазлов уже не было. Тогда Тимка заставил себя сползти с кровати и в куче оставшихся картонок нашел золотистые фрагменты. Они удачно сложились между собой. Так на картине появилось солнце.
Утро было прекрасным, мозаика переливалась цветными узорами. Возникало ощущение, что картина дышит, что по ней проплывают облака, а волны нахлёстываются на берега. Слишком чисто, стерильно как-то. Это слово Тимка знал, потому что мама всегда его употребляла, когда после уличных баталий замазывала Тимкины побитые колени или прочие части тела зеленкой.
"А, точно", - Тимка вспомнил, как они с батей одного из товарищей ходили на рыбалку. Вся дворовая мелочь тогда делала прутики для удилища, а взрослый показывал, как надо вязать леску. "В воде должны жить рыбы", - подумал Тимка и в течение дня собирал целую кучу различных водных обитателей. Потом подумал и завершил день, поместив на мозаику птиц и насекомых.
На шестой день осталось совсем чуть-чуть фрагментов. Но они были очень мелкие. Сразу даже было непонятно, что именно на них изображено. Поэтому Тимка созвал целый совет, состоящий из мамы и дяди Жени. Они долго вертели в руках кусочки мозаики.
"А есть картинка-подсказка?" - основательно подошел к решению проблемы дядя Женя.
"Увы, - ответил Тимка. - Главное к остальным были подсказки, а к этому нет".
И тут мама радостно закричала: "Вот нос!"
"Какой такой нос?" - подозрительно спросили одновременно Тимка и дядя Женя.
"Да большой, как у соседа нашего бывшего, который уехал куда-то в южную страну".
"Точно-точно, - пробормотал дядя Женя, разглядывая малюсенькую картонку, - есть такие носы. Значит, это должен быть человек".
После нескольких минут поиска и тщательного изучения фрагментов совет решил, что это точно человеческое тело.
Тимка сказал всем спасибо и попросил выйти из комнаты. Почему-то он понял, что должен завершить мозаику самостоятельно. Без помощи взрослых. Нет, ну конечно, консультация помогла, но физически уложить пазлы должен он сам. Что и было сделано.
"А сюрприза так и не было", - подумал Тимка, засыпая.
На седьмой день где-то во Вселенной что-то щёлкнуло, и возле небольшой по космическим масштабам, но яркой звезды появилась планета, которая стала третьей в этой части мироздания. Она отличалась по цвету от остальных. И на ней возникло то, что потом назвали жизнью.