Герда стоит на балконе с видом на синее море, в белоснежном наряде. На лице почти что улыбка, но в душе какое-то тихое горе. Бриз бережно гладит выгоревшие пряди. Он приносит запах горячей земли и оливковых рощ, садовых магнолий и смолистой сосны , видимо, ночью прошел дождь, оттого ароматы стали слишком сильны. Загорелый мужчина целует Герду в шею: Ты грустна, дорогая? - спрашивает ласково он, и обнимает еще нежнее. - Нет, всё в порядке, это просто нелепый сон. Старый кошмар, в котором она возвращалась домой в беспросветной метели, верхом на олене, совсем больна, и потом до самой весны не вставала с постели. Внутри отчаяния целая бесконечность: не решилась мальчика довести до слез, и он остался составлять изо льда слово "вечность", наверное, и не любил никогда всерьез. Пару лет проходила тенью от себя самой, не поднимала глаза от земли, а потом поняла: этот город стал ей тюрьмой, взяла и исчезла в синей дали. Осталась в одном из мест, богом благословенных: зеленые волны, высокие горы, добрые люди. Научилась быть радостной и откровенной, позабыла о зябкой хандре и простуде. Сил понадобилось довольно много, чтобы улыбаться в ответ на любые вопросы, перестать искать в гавани корабли, украшенные данеброгом, и не задерживать взгляд на сероглазых матросах. Выбрала самого веселого из поклонников, и так закружил ее жизни танцующий бег, что уже давным-давно не открывала сонники, чтобы найти в них слово из прошлого, "снег". И сейчас хорошо бы просто взять, да забыть о мальчике, и о той Королеве. Всё в порядке, можно долго и радостно жить. И не плакать о том, что не найден север.