Навик : другие произведения.

Посмертный кошмар Леши Кривцова

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Суицид вообще не лучший выход из положения, а если вдруг вместо ожидаемого забвения вы обнаружите, что стали вирусом, паразитом?

   Посмертный кошмар Леши Кривцова
  
   И вот он стоял на крыше. Рядом валялся ломик, которым он сбил замок на двери.
   Конечно, можно было выброситься из окна, но Леше хотелось, чтобы его последний
   шаг совершился с определенным размахом. Убогая девятиэтажка, разумеется, не
   небоскреб, но в этом доме он вырос и решил умереть здесь, не взбираться на
   соседнюю высотку, откуда в ясные дни был виден Исаакий, тем более, что, скорее
   всего, и там уже имелся домофон. Но сейчас стояла ночь - в августе зори не спешат
   сменить одна другую - и во тьме сияли огни: редкие звезды затмевались фонарями и
   рекламными вывесками. Леша собирался прыгнуть на уличный асфальт, не во двор,
   где падение могли смягчить кусты, но к его сожалению черная бездна не манила ни
   там, ни тут - двор заливал дикий свет надпарадного фонаря, а тротуар
   подсвечивался не только сутулыми лампами, уныло глядящими на дорогу, но и
   вывесками магазинчиков, с недавних пор обосновавшихся в первом этаже и пробивших
   себе двери из бывших квартир прямо на улицу. В доме напротив, точной копии его
   родного дома, например, горели надписи: "Банк", "Little kiss", уродливая -
   красные буквы на салатном - "Цветы" и сердечная "I love you. Подарки, посуда,
   предметы интерьера". Уровень знания английского не превышал у Леши набора как
   раз таких простеньких фраз, - хотя он изучал язык и в школе, и в институте - не
   удавалось ему освоить необходимый теперь лэнгвидж. И ничего ему не удавалось.
   Пусть на первый взгляд Алексей Кривцов был вполне благополучен - он неплохо
   зарабатывал, нравился девушкам, а то, что последняя его любовь порвала с ним
   отношения - с кем не бывает? Если из-за каждой своенравной девицы
   самоубиваться... Ему хотелось думать - дело тут совсем не в Вилене. Просто
   всё... Работа его не радовала. Даже не важно, что не по специальности - какой из
   него инженер? Не важно какой инженер. Все равно, он уже все забыл. Главным в
   институте для него были веселые гулянки с друзьями. Где они сейчас? Год назад
   наркоман Валерик занял у него денег и пропал. Саня с Веней между собой, похоже,
   общались, но ставшего, как они говорили, "деловым" Лешу не слишком привечали. От
   его предложений встретиться всячески отговаривались. Неужели он так изменился?
   Да какой он "деловой"?! Просто мальчик на побегушках - купи-продай. А ведь был
   романтиком - песни сочинял. И с удовольствием, когда соглашались послушать,
   исполнял их под расстроенную гитару. Но потом стал стесняться. В последнее же
   время, краснея, натыкался на потрепанную тетрадку, погребенную в столе под
   документами, и с грустью перечитывал свои опусы. Так и не решился ее выкинуть.
   "Сладко пахнут умирающие листья,
   Падший ангел улыбается мне в лужах..."
   Не дождался Леша обычной осенней депрессии. "Прости, бабуля. Маму пережила и
   меня переживешь", - подумал он и встал на бортик. Сердце сразу дико забилось,
   дыхание перехватило. Внизу пронеслась одинокая машина. Он проверил задние
   карманы джинсов - ключи и паспорт на месте. Предсмертной записки Алексей не
   оставил. О чем писать? И так будет ясно - никто его не толкал, а объяснять, что
   в неполные тридцать три он почувствовал свою никчемность и дальнейшая жизнь
   представляется ему бессмысленной - посчитал пошлым. Все вокруг гадко и пошло.
   Пусть всему придет конец. Он еще колебался и решил - надо смотреть не вниз, а
   вверх. Какая-то хитрая звездочка заговорщицки ему подмигивала. Дыхание
   выравнивалось, он раскинул руки и... "Господи, что же это я..." Но тут будто
   кто-то ткнул его в спину, и Леша Кривцов стал падать, падать...
  
   Вокруг простиралась белая равнина. Нет. Скорее местность походила на
   минималистски оформленную телестудию, где ставят стул ведущего. А вокруг все
   безгранично сияет. Ничего кроме белизны.
   "Что это - рай?" - подумал Леша, растерянно озираясь.
   "Нет, молодой человек. Это..." - раздался в его голове приятный баритон,
   который Алексей прервал своим мысленным воплем:
   "Хо! Я слышу голоса. Значит я псих. Я не упал с крыши, а только попытался это
   сделать. Приехали санитары, и сейчас я лежу в тихой больничке".
   "Опять вы ошибаетесь, - вступил баритон. - Я вас переписал в тело-мозг
   моего... скажем, собрата".
   "А зачем?"
   "Это долго объяснять. А сейчас у нас нет времени. Мой собрат уже принял меры
   для вашего уничтожения. Но вы не бойтесь. Вы обладаете личностью, самосознанием,
   а потому почти наравне с хозяином можете изменять его тело-мозг".
   "Господи, ну и бред", - подумал Алексей, но тут на... не горизонте, конечно,
   который отсутствовал, а на неопределимом расстоянии от Леши появилась темная
   фигура. Присмотревшись, он понял, что это всадник. Только конь уж больно
   тяжеловесен.
   "Помните - нет ничего невозможного. Сила вашего духа не ограничена", - заявил
   баритон.
   "Ага. Прям, как у самураев", - отозвался Леша.
   Всадник, между тем, приблизился. Создание, которое он оседлал, очень
   смахивало на носорога, но выростов на морде не было. Наездник же живо напомнил
   Леше кино-сагу "Звездные войны". Шлем похожий одновременно и на шлем
   средневековых японских воинов, и на немецкую каску, и на противогаз, а тело
   закутано в плащ. Правда, не черного, но серого цвета.
   "Энху нье тэр хдыртааль. Кипт!" - прогремел в бедной голове Алексея оперный
   бас незнакомца, который после слов перешел к делу: направил на Лешу серебристый
   жезл, из него вырвался шар фиолетового огня и, несомненно, поразил бы самоубийцу,
   если бы тот не увернулся.
   - Эй, эй! - закричал он в голос, отчетливо ощутив, что умирать ему
   расхотелось. - Жаба на бегемоте! Я ж безоружный!
   Но вдруг с его противником что-то произошло: вместо футуристического рыцаря
   на спине носорогоконя восседала огромная бурая жаба. Жезл выпал из ее лап, и
   Леша поспешил его подобрать.
   - А ну, брысь отсюда!
   Несколько изменившаяся скотинка развернулась и, колыхая телесами, парочка
   стала удаляться.
   Леша начал рассматривать оружие, но жезл истаял в его руках.
   "Вы видите, - зазвучал знакомый баритон, - Все не так уж страшно. К
   сожалению, Энтлилькроахт меня блокирует, и связь наша будет прерываться, но я
   найду лазейку".
   "Что вам от меня нужно-то?" - спросил Алексей.
   "Понимаете ли в чем дело, мой собрат состоит в оппозиции нашему большинству.
   М-м... Называйте нас ангелонами или демониаками, - к вашей мифологии это не имеет никакого отношения, но такое название будет отражать нашу не вполне телесную природу - мы что-то вроде гравитационно-квантовых аномалий. Впрочем, это все не
   важно. Так вот. Большинство демониаков покровительствует некоей планете, и мы
   собирались передать ее жителям знания, которые бы позволили нашим протеже
   проницать пространство..." - рассказ демониака прервался, и Леша увидел зависшие
   в небе летательные аппараты, подобные современным истребителям.
   - Я неуязвим! - воскликнул он.
  
   Первый робкий пешеход пробирался по улице. Тихо охнув, он поспешил дальше.
   Пошли трамваи, поехали машины. Наконец, кто-то все-таки вызвал милицию.
   - Кривцов Алексей Витальевич, 19... года рождения, место рождения -
   Ленинград. Прописан... Да в этом доме он прописан.
   - Больше ничего нет?
   - Ключи.
   - К соседям загляни. Может чего скажут.
   - Ага.
  
   Бабушка Леши Кривцова набирала номер из его записной книжки.
   - Виленочка?
   - Я.
   - Это Наталья Павловна, Лешина бабушка. Я хотела... Мне нужно... Лешенька...
   - Что-то случилось?
   - Он... - старушка пыталась сдержать рыдания. - Он умер.
   - Как же так? - в голосе слышалось потрясение.
   - А вот так! Похороны в субботу. Ты ведь бывала у нас в деревне?
   - Да, конечно.
   - В автобусе ты не поместишься - там родственники. Поэтому тебе
   самостоятельно придется добираться. Я на дачу отправлюсь пораньше - подготовлю
   все к поминкам. В двенадцать надо уже быть на кладбище, значит не позже чем в
   половину я тебя жду. Рядом с Нюточкой положат. И с мамой моей. И я там скоро
   отдохну... - она опять зарыдала.
   - Наталья Павловна, может я могу чем-то... Приготовить что-нибудь...
   - Нет-нет, милая. Просто приезжай. Лешенька тебя очень любил.
  
   - Йо-хо!
   Вокруг Леши разворачивалась огненная феерия. Истребители палили по нему по
   чем зря, но изрыгаемые ими шаровые молнии ударялись о невидимый барьер.
   Налюбовавшись на сполохи, Леша простер руки и, стараясь говорить более низким
   голосом, произнес:
   - Посылаю на вас ваш же огонь!
   Вскоре воздушное, если его можно так назвать, пространство очистилось.
   "Однако, скучно тут", - подумал Алексей и стал представлять себе
   Университетскую набережную. Воспоминания его были неотчетливы - Академия
   Художеств выглядела очень подозрительно: по бокам от входа красовались
   скульптурные группы - мощные мужики обнимали вырывающихся дам. Любимые Лешины
   сфинки обрели отколотые бороды, а когда он направился в сторону Кунсткамеры,
   мимо сада, где румянцевский обелиск оказался увенчанным пятиконечной звездой,
   Меншиковского дворца и далее, то обнаружил, что шарик на музее поддерживают
   изящно изогнувшиеся человеческие фигуры.
   "На чем мы остановились?" - ворвался в его мысли голос демониака.
   "Вы всучили вашим протеже какие-то знания".
   "Мне известно, что вы в состоянии выражаться более изысканно.
   Энтлилькроахт..."
   "Кстати, а вас-то как зовут?"
   "Ндрхауэльм. Что значит - белые пески. Продолжаю. Энтлилькроахт поразил
   искусственный разум планеты не поддающимся расшифровке вирусом - все
   производство встало, транспорт - тоже. Связь с колониями на спутнике и других
   планетах системы оборвана, и там тоже запущен вирус. Жертв пока нет - и это чудо.
   Если ключ к вирусу не найдется, то цивилизация Тшжайги будет отброшена назад на
   тысячелетия - к бесценной информации без компьютеров нет доступа, энергостанции
   заблокировались, чтобы создать хоть что-нибудь придется возродить ручной труд.
   Все это мой неразумный собрат сотворил потому, что считает тшжайгианцев
   недостойными выхода в большой космос, их культуру недостаточно интересной, чтобы
   на ее основе возникало искусство новоосвоенных миров. От вас требуется найти
   схему вируса".
   "У меня возник вопрос. Почему вы меня запустили резвиться в мозгу вашего
   собрата, а не одного из милых вам тш... джайгианцев?"
   "Тшжайгианцы сложные высокоразвитые существа. Не представляется возможным
   разместить кого-либо в нашем теле-мозге, а вы, хоть и являете собой автономное
   "я", все-таки примитивны. К сожалению, мы не можем создавать независимые
   личности - при обрыве связи искусственный вирус не сумеет защититься от атак
   носителя".
   "А как я буду искать схему?"
   Но ответа не последовало. Леша любовался Адмиралтейством и думал, что же ему
   делать дальше. Вдруг, позади него раздался ангельский, - именно ангельский, -
   голос: слишком мягкий для мужского и слишком низкий и сильный для женского.
   - Тьи дрэх энх, нлиатлиль. Тьель Энтлилькроахт. Поговорим?
   Леша, не оборачиваясь, процедил:
   - Сгинь.
   В голове, было, зазвучал голос Ндрхауэльма: "Я должен..." Но тут же и
   оборвался.
   На гранитном парапете перед ним возникла смуглая длинноногая красотка в
   облегающей маечке и шортах. Но, присмотревшись, Леша подумал: "Нет, красавец".
   Поскольку под маечкой не намечалось никаких выпуклостей. На голове и лице
   полностью отсутствовали волосы, - кажется, даже ресниц не было. Раскосые, но
   большие глаза имели серую радужку, почти скрывавшую белок. Нос походил на нос
   крейсера, - казалось, что он готов резать волны своей гранью. Его кончик нависал
   над узким ртом, над верхней губой которого отсутствовала выемка. А какие
   странные ушки! И все-таки, несмотря на своеобразие, лицо поражало красотой.
   Существо закинуло ногу на ногу и обхватило колено тонкими руками.
   - Тьель нуаваль нхим ту. Уважаемый Алексей, не будете ли вы столь любезны,
   чтобы уделить мне минуту внимания?
   - Война окончена?
   - Я бы не сказала. Вы на мне паразитируете. Ндрхауэльм нарушил все наши
   правила - ввел в меня вирус, являющийся полноценной личностью.
   - Похоже, у них отчаянное положение. Выдайте им схему вашего вируса.
   - Послушайте, я совсем не злодейка. Тшжайгианцы ужасно скучные люди - они как
   серый цвет, как старая газета. Группа, в которую входит Ндрхауэльм, почему-то
   решила, что их цивилизация способна стать нашим культурным партнером. А, надо
   сказать, - наличие такого партнера крайне важно для нашего общества, не имеющего
   возможности воплощать в материале свои идеи. Культурный обмен с телесными - залог
   того, что мы не деградируем. А чего можно ожидать от этих... хнтлим? Такая
   встряска им совсем не повредит.
   - Послушайте. Мне по барабану, что там у вас с джайгианцами, но мне надо
   вернуться домой. Ндрхауэльм сказал мне добыть схему вируса, и я ее добуду.
   Лицо Энтлилькроахт стало печальным - уголки губ опустились, а нос еще больше
   навис над ними.
   - Мьин ахнуэль Алексис. Вы не можете вернуться домой. И Ндрхауэльм не в
   состоянии вам в этом помочь.
   - Почему? - Леше стало страшно.
   - Мьин Алексей, да потому, что вы существуете только здесь - во мне.
   - Неправда!
   - Я зондировала Ндрхауэльма и узнала, что он записал вас как раз перед вашей
   смертью. И это не удивительно - у нас имеется правило, запрещающее дублирование
   личностей, - нельзя, чтобы существовало два идентичных "я".
   Леша подошел к парапету и перегнулся через него. Темная вода лениво плескала
   о гранит. Потом он присел рядом с Энтлилькроахт.
   - Чей образ вы приняли? - спросил Леша, пытаясь осмыслить факт - жизнь для
   него окончена.
   - Так выглядели наши предки.
   - А если вы дама - где ваша грудь?
   - Она вырастала лишь в период кормления. Сейчас, как вы понимаете, мы
   бесполы, но я решила, что для общения больше подойдет женская ипостась, как
   менее агрессивная.
   - Что же такое сделали ваши предки, что превратились в ... ангелонов?
   - Искали новые возможности, мечтали стать всемогущими, бессмертными.
   - И им удалось.
   - К счастью - нет. Во-первых, мы не бессмертны - всякая система, в конце
   концов, доходит до своего предела: переполнение структуры связями приводит к
   схлопыванию. И сколько бы мы не оперировали полями и излучениями - на грубую
   материю мы можем воздействовать лишь косвенно. Например, написать картину я бы
   смогла, только внушив ее образ телесному, а что он создаст в результате, скорей
   всего будет отличаться от моей оригинальной идеи.
   - А зачем вам писать картины? Вы же сами себе и картина, и, пожалуй, целый
   мир?
   - Иногда хочется как-то зафиксировать мгновение. Мы ведь не компьютеры -
   связи в нас очень подвижны, не все сохраняется.
   - Вот интересно...
   - Нет-нет! Без ведома личности внушение категорически запрещено. Впрочем,
   были случаи...
   - Да?
   - Нет, ничего.
   Около Академии Наук возник синий тип и направился к ним. Леша увидел, что
   существо похоже на демона, как его изображали в китайской живописи - выпученные
   глаза, свирепо оскаленный рот, толстое брюхо. Демон был наг, если не считать
   набедренной повязки, и на фоне классического портика выглядел дико.
   - Хтэу энху минтлиль, - взревел он жутким голосом. - Ньиахмуут уэртхма
   бьель...
   Энтлилькроахт хмуро пялилась на образину и вдруг стремительно соскочила с
   Парапета, ринувшись навстречу демону. Леша не успел понять, что произошло, но
   синюшной твари уже не было, и лысая красавица возвращалась к нему, покачивая
   бедрами.
   - Ндрхауэльму, кажется, не понравилось, как мы мило с вами беседуем, сказала
   она. - А вы знаете, что мы общаемся друг с другом посредством засылки таких
   вот... аватар? Если не хочешь вступать в контакт, то обычно достаточно легкого
   блока, и к тебе уже не полезут с излияниями, но сейчас я, как ни закрываюсь, ко
   мне все забрасывают новые вирусы. Меня ведь поймали несколько особо активных
   деятелей и держат в тисках. Как только мне удастся вырваться, я сообщу всем, как
   со мной поступили! Им это даром не пройдет!
   Вокруг смуглого тела Энтлилькроахт зазмеились фиолетовые всполохи,
   воспроизведенная Лешей привычная питерская хмарь окрасилась в бордовые тона,
   дома исказились, гранит под бедным самоубийцей просел, и, теряя равновесие,
   хватая руками крошащийся камень, он страстно пожелал оказаться у себя дома,
   чтобы этот дурной сон прекратился. Из сияющего кокона раздавались
   душераздирающие вопли, красный туман вокруг сгущался образами тварей,
   беспорядочно мельтешащих, сталкивающихся друг с другом и превращающихся от
   столкновений в нечто еще более ужасающее.
  
   Вилена перебирала фотографии. Вот она с Лешкой на Светкином дне рождения. Вот
   она в нелепой кепке у него на даче, - снимал Лешка. Вот Лешка обнимает свою
   бабушку, - фотографировала она. Вот она с ним на море, в Ялте. Фотографии
   стареньких двухэтажных домиков. Ай-Петри. Воронцовский дворец. Дурацкая
   получилась поездка - она в первые же дни сильно простудилась, но упрямо пыталась
   получать удовольствие от купания и увеселительных мероприятий. В результате
   поправилась она только через две недели после возвращения домой, похудев на пять
   килограммов. Вилена задумалась, вспоминая Лешкины промахи. Он очень старался
   быть практичным, казаться уверенным в себе, но ему это не всегда удавалось. Она
   просто физически чувствовала напряжение, с которым он жил, постоянное состояние
   тревоги и ожидания неприятностей. Как можно положиться на такого человека?
   Конечно, она была права, оставив его. Бедный Лешка. Он, похоже, так и не сказал
   Наталье Павловне, что она его бросила. Вилена обещала навещать старушку. У нее
   осталось еще двое внуков - детей младшего брата Лешиной мамы, Игоря. Настя и
   Петр. Но они с бабушкой общались мало. Игорь с началом перемен в стране,
   вынужден был подыскивать другую работу - его уволили по сокращению, занялся
   коммерцией, но неудачно, начал пить и, в конце концов, превратился в
   законченного алкоголика. Жена с ним развелась, разменяла квартиру, и теперь
   Алешкин дядя прозябал в жуткой коммуналке, где не было горячей воды. Даже
   многотерпеливая Наталья Павловна старалась видеться с сыном как можно реже -
   тот клянчил деньги, навязывался что-нибудь починить на даче, но инструмент в его
   руках уже не держался, и все кончалось тем, что он покупал у соседки самогонщицы
   порцию бурды, а мать провожала и сажала его, умиротворенного, на ближайшую
   электричку. Вилена однажды стала свидетельницей такого наезда дяди Игоря на дачу
   - он вначале все порывался сделать новую скамеечку перед домом и полез в сарай
   искать подходящую доску, но, провозившись там с полчаса, куда-то исчез. Вернулся
   он уже "хорошим". На вокзал его отводили Вилена с Алексеем. Но, даже, если бы не
   пьянство Игоря, вряд ли Наталья Павловна стала бы так близка с его детьми, как
   близка она была с Лешей. Вилена увидела мысленным взором старушку в черном
   платочке. Обычно жизнерадостная и суетливая - она очень сдала, пока они дошли до
   кладбища, им пришлось несколько раз останавливаться - Наталью Павловну мучила
   одышка, она хваталась за сердце. Кидая горстку земли в могилу, она пошатнулась и
   чуть не упала - ее поддержал Виталий, Лешин отец. После смерти Анны, матери
   Алексея, он женился на другой женщине, со своими взрослыми детьми, и ее
   критический возраст не позволял им завести новых - Лешка оставался единственным
   сыном Виталия. Наверно поэтому, он был потрясен смертью сына. Вилена вздохнула и
   подумала: "Гад ты, Лешка".
  
   Он почувствовал, что куда-то шагает и тут же сообразил: он идет по своему
   привычному маршруту - от дома к метро. Сейчас Леша как раз подходил к проезжей
   части. Сдерживая нахлынувшую на него радость, он оглянулся и увидел угол родного
   дома и вывеску на нем: "Золотая рыбка". Пробравшись между маршрутками, которые
   здесь парковались, он пробежал перед носом какого-то автомобиля, постоял на
   трамвайных путях, пропуская другой, и оказался в широком проходе между торговыми
   павильонами - все, что осталось от довольно обширной площади перед метро. Там,
   как обычно, стояли уличные торговцы всякой ерундой - вроде носков, дешевых шмоток
   и неизменных за последние несколько лет искусственных цветов. Леша всегда
   недоумевал - кто их покупает? Такое убожество и на кладбище не отнесешь, боясь
   оскорбить память усопших. Домой он не решился пойти - вдруг крыша у него там, в
   одиночестве, опять поедет? Сейчас он отправится к бабуле на Петроградскую
   сторону и все ей расскажет. Она напоит его чаем, покачает головой... Самое
   главное, что он совсем не помнит, как оказался на углу дома, что было на самом
   деле после того, как он... Но он ведь падал? Или это ему показалось? Может, он со
   страху прыгнул обратно на крышу? И провалялся в отключке до утра. Кстати,
   сколько времени? Поднимаясь по ступенькам ко входу в метро, Леша обнаружил свою
   несостоятельность - ни карточки, ни денег он с собой не взял. Но возвращаться
   ему не хотелось. "Прорвусь", - подумал он. Народу было не очень много, Леша
   чуть-чуть помедлил, примериваясь, и не очень ловко перескочил через дальнюю от
   дежурной вертушку. Поспешил к эскалатору, надеясь, что ловить его не станут,
   пробежавшись немного по ступеням, примостился на свободной. "Приснится же такой
   бред, - думал Леша, похлопывая поручень. - Ладно. На работе меня пока не ждут. Я
   все отменил, отложил и сказал, что в ближайшие два дня меня не будет. Конечно,
   они и не догадывались об истинном смысле моих слов. Дикость. Господи, какая
   дикость. Ведь может же в моей жизни случиться еще что-нибудь хорошее?" Сойдя с
   эскалатора, он бодро зашагал мимо киосков и вдруг зацепился взглядом за
   бронзовую даму с апокалипсической трубой - рельеф смотрел влево. Леша мотнул
   головой, отгоняя смутное подозрение. "Вправо, влево - всегда путался", - подумал
   он и успокоился.
   Бабушка встретила его исповедь, как он и ожидал. Сначала ужаснулась, потом
   запричитала, после этого рассердилась, обозвала дураком и, наконец, смягчилась,
   - гладя с нежностью его руки, повторяла, что теперь-то все хорошо, такого
   никогда больше не повторится, впереди - вся жизнь. Посидев у бабушки, поумилявшись
   с ней над детскими фотографиями матери и своими, Алексей вдруг ощутил сильное
   желание позвонить Вилене. Три месяца они не виделись и не разговаривали по
   телефону. Когда она заявила, что их близость стала для нее утомительной, то
   добавила: он, конечно, может звонить, писать письма - она совсем не против
   поддерживать дружеские отношения: "Но, - слегка улыбнулась она, - ты ведь на это
   не согласишься". Да, Леша не представлял себе, как он станет обсуждать,
   например, нового парня Вилены или выслушивать бесконечный треп про какую-нибудь
   вечеринку, абсолютно бессмысленный, если за ним не следовало бы что-то более
   интересное. Но вдруг она передумала? Может, у нее еще никого нет, и она будет рада
   возобновить их отношения? Вдруг она сейчас дома? И одна? Вилена часто делала
   работу дома и пересылала ее на фирму по электронной почте - она была дизайнером
   в рекламном агентстве. Он позвонит, и она пригласит его приехать.
   - Да, да, - твердил Леша, пытаясь унять волнение, охватившее его, как только
   он взялся за трубку древнего, еще с дисковым номеронабирателем, телефона. - Да.
   Все так и будет.
   - Алё, - услышал он на другом конце провода.
   - Ви... Вилена? - спросил Леша севшим голосом, уже зная, что это она.
   - Да. - Молчание. - Лешка, ты?
   - Ага.
   - Я безумно рада тебя слышать. Знаешь... Я скучала. Мне кажется, я была не
   права, но сама не решалась позвонить. Ты... приезжай. Ты где? Мама с Майкой на
   даче. Приезжай.
   - Я у бабушки - так что до тебя доберусь в один момент. Жди. Я скоро!
   - Ага. Ну давай.
   - Все, еду.
   Леша занял у бабушки пятьдесят рублей на дорогу и поспешил на Черную речку.
   Там сел в трамвай и, трюхая в нем, глупо улыбался от радости жизни. "Я просто
   болван. Да. Подумаешь, работа осточертела? Кому она не осточертела? Стихов
   больше не пишу? Ну и ладно. Все равно не Пушкин и не Бродский. Зато я живу в
   волшебном городе, у меня замечательная бабушка... Я еще за грибами в этом году
   не ходил!"
   Вилена встретила его так, как встречала когда-то в пору их страстного
   увлечения друг другом, за три года стершегося, превратившегося в привычку. Она
   визжала, висла у него на шее и дула в уши, от чего он смеялся, как от щекотки.
   - Слушай! Да ты в моей футболке! - воскликнула Вилена. - Ты же вроде
   стремался ее надевать?
   - Да вот... надел.
   Когда-то она подарила Леше оранжевую футболку с надписью: "Tolerance and
   rock-n-roll", которую он считал неприличной уже только из-за цвета, а носить на
   себе надписи, какими бы они ни были, казалось ему вызывающим. Но сделать
   последний шаг Леша решил именно в ней.
   Потом они сидели на кухне за бутылкой дешевого молдавского каберне,
   оставшегося, как сказала Вилена, с ее дня рождения.
   - Кстати, ты меня не поздравил! Где цветы? Где подарок?
   - Ой. Прости. Я, это.. У меня тут небольшие неприятности были...
   - Ну ладно, не оправдывайся. Скажи - забыл и все.
   - Да нет, я не забыл. Я хотел даже sms-ку послать, но передумал, а потом...
   - Суп с котом! Почему же сейчас позвонил?
   - Так захотелось хотя бы услышать тебя...
   И тут Леша понес какую-то околесицу про то, что город - его платоническая
   возлюбленная, но каждой своей черточкой напоминает ему о ней, Вилене, что белые
   ночи - совсем как ее глаза, блеск куполов и шпилей - рыжинка в ее волосах, линии
   Васильевского - ее сцепленные пальцы, выступ эркеров рисует ему ее нос с легкой
   горбинкой... "Остапа несло, - подумал про себя Леша, - Неужели меня так развезло
   с одного стакана сухого? Надо переходить к делу".
   - А ушки как лепнина, - сказал он и провел нежно пальцем по контуру ее розового
   уха.
   - "Волоса твои, как стадо коз, сходящих с горы Галаадской", - вдруг
   произнесла девушка.
   - Ого! - удивился Леша. - "Вся ты прекрасна, возлюбленная моя, и нет на тебе
   пятна".
   - Есть, есть. Хочешь посмотреть - где?
   И она увлекла его в комнату, которую делила с сестрой. Но, конечно, не
   обошлось без сакраментального вопроса. Вилена принципиально не принимала
   таблеток.
   - Почему я должна об этом заботиться? Ладно, я у Майки поищу.
   Леша лежал, закинув руки за голову, и смотрел в потолок. Он прокручивал в
   голове свои разговоры с Ндрхауэльмом и Энтлилькроахт. "Как все ярко было", -
   думал он.
   - Знаешь, я, оказывается, псих.
   - Хм, - усмехнулась Вилена, потом приподнялась на локте и как-то задумчиво
   уставилась на него своими холодными глазами. - Тебе было хорошо. Я теперь лучше
   тебя понимаю.
   - Ты о чем? - покосился Леша на милое розово-бледное лицо.
   - Представляете ли вы, молодой человек, какая каша у вас в голове?
   - Ты чего, Ви? - неуверенно улыбнулся Алексей.
   Вилена встала во весь рост, перешагнула через него и соскочила с дивана. Она
   подошла к компьютеру, притулившемуся в углу.
   - Как эти игрушки меняют жизнь... - пробежалась девушка пальцами по
   клавиатуре. Потом она повернулась к Леше, и тот с ужасом заметил, что глаза ее
   пожелтели, а кожа начала темнеть, пока не стала совсем черной - и не как у
   африканца, а как у гориллы или чистокровного арабского коня, у которого под
   белой шерстью гнездится тьма, - так и у представшего Лешиному взору создания на
   голове серебрился светлый пушок. Лицо же походило на кошачью морду, плечи имели
   сильную покатость, а руки, с черными же вопреки ожиданиям ладонями, удивляли
   странным расположением мизинца - таким же противолежащим, как и у большого
   пальца. Голенастые ноги с высоким птичьим подъемом стоп выглядели почти
   гротескно.
   Пока происходила метаморфоза Леша медленно сел, и, когда достаточно
   насмотрелся на эту аватару Энтлилькроахт, со стоном закрыл лицо руками. Потом он
   тихо заплакал, уткнувшись лбом в колени и обхватив их руками.
   - Мне очень жаль, - услышал он чудесный голос ангелона. - Вы мне симпатичны,
   но я должна вас уничтожить - таков закон жизни: убей, чтобы жить самому.
   - Я так для вас опасен? - спросил Леша, не поднимая головы.
   - Вы сводите меня с ума.
   - И как это будет?
   - Попробую свести с ума вас. Хотя, возможно, это не лучший выход. - Она
   помолчала. А Алексей все так же сидел, укрыв лицо в коленях. - Впрочем, мне
   кажется... если бы я вас переписала на кого-нибудь... с одновременным стиранием,
   - ведь Ндрхауэльм именно так избавился от вас. Конечно, он разместил вас у себя в
   мертвой зоне, а у меня вы хозяйничаете в самых что ни есть активных областях...
   Но если вы добровольно на это согласитесь, не будете мне препятствовать... Можно
   попытаться.
   - И что - какой-то другой демониак будет выживать меня из своего сознания?
   - Нет. Я переписала бы вас на телесного. На человека.
   - А, как же...
   - Не бойтесь. Он ничего не заметит... Или почти ничего. Помните теорию
   передачи сигналов? Одновременно по одной линии можно передавать множество
   оцифрованных сообщений - пики одного между пиками другого сигнала. Так и вы
   будете вдвоем пользоваться одним мозгом.
   - Ха, - невесело ухмыльнулся Леша и посмотрел на Энтлилькроахт. Но вместо не
   слишком симпатичной кошколицей чертовки увидел Веру. Он общался с ней, пока не
   встретил Вилену. Познакомился он с этой нескладной девушкой в ночном клубе, куда
   его затащил приятель по работе. Он плохо помнил как вся компания - Леша, Вера,
   приятель и еще одна девица - перекочевали с Садовой к нему домой. На следующий
   день девица с приятелем быстро смылись, а Вера осталась. Она оказалась
   студенткой филологом, из тех вечных студентов, что то отчисляются, то
   восстанавливаются. Уходят в академический отпуск, а, получив, наконец, диплом,
   поступают в другое учебное заведение. Вера верила во все, начиная с дурных
   примет и кончая теорией относительности (понять ее она была не способна).
   Переселение душ, по ее мнению, ничуть не мешало им блаженствовать в раю. Великий
   Ра, каждую ночь сражающийся с Апопом, почитался ею так же ревностно, как
   каким-нибудь древним египтянином. Если бы возможно было принять одновременно
   ислам и православие - она бы это сделала. Одно время она думала примкнуть к
   кришнаитам, но увлеклась выявлением скрытых возможностей человека. Иногда Вера
   медитировала, иногда пыталась войти в транс под записи каких-то тувинских
   горловых певцов. Кроме того, она общалась с духами с помощью иголочки и
   буквенного круга, составляла гороскопы и занималась хиромантией. Все это не
   мешало ей регулярно напиваться, читать Сорокина и играть в компьютерные игры
   жанра action. Зная ее темперамент, Леша опасался скандала, когда сообщил ей, что
   полюбил другую девушку, но Вера только сказала: "Донт уорри, би хэппи". Он даже
   обиделся.
   - Как вы себе это представляете? Мы... С кем, кстати?.. будем поочередно
   владеть телом? Как доктор Джекил и мистер Хайд? И не могли бы вы принять прежний
   облик - кто это был?
   - Так выглядели наши предки.
   - Да?
   - Впрочем, может, я вру. Но какая вам разница? А насчет поочередного владения
   телом... Боюсь, это невозможно. Все ощущения будут доходить до вас как до
   хозяина, но эмоциональное и двигательное воздействие на организм останется за
   ним.
   - Весело. Мне надо подумать. Будьте добры - исчезните.
   Вера истаяла в воздухе.
   Закусив зубами одеяло, Леша пытался сдержать рвущийся из груди крик. Наконец,
   пересилив себя, он вскочил и стал собирать раскиданные вещи. Потом бросил их.
  
   - И что ты думаешь по этому поводу?- спросил Саня.
   - Не знаю. Может, Валерка врет?
   - Да нет. Я Лешкиной бабушке звонил. А вот с чего это Валерка решил отдать
   долги? Он обмолвился, что недавно в больнице лежал - психоз у него был. Так что,
   где он успел разжиться деньгами - тайна, покрытая мраком.
   - Нет, все равно не верю, - сказал Веня. - Чтобы Лешка пошел на суицид? Такой
   паинька, не курил даже и напивался чисто символически... Помнишь в институте -
   мы уже все в лежку, а он еще свои песенки бренчит.
   - Зануда. Бедный Леха, я хотел сказать.
   - Помянем друга Леху.
   - И пусть земля ему будет пухом.
  
   Сильный юго-западный ветер обвевал его голое тело. Кронштадт был едва виден -
   последний раз, когда Леша ходил на залив, небо глядело мутным желтым оком,
   жемчужная дымка окутывала дали. И вновь в мысли Алексея ворвался баритон
   Ндрхауэльма:
   - Молодой человек, чтобы найти схему вируса вам необходимо представить, будто
   вы движетесь, мчитесь...
   - А вы уверены, уважаемый, что я намерен ее искать?
   - Неужели вы не хотите помочь людям, попавшим в беду? Это будет достойный
   поступок.
   - Я не просил делать из меня героя. Как вы все мне надоели. Меня не
   интересуют ваши проблемы. Я хочу домой!
   - Энтлилькроахт что-то вам предложил? Не верьте ему. Возможно, я могу кое-что
   для вас сделать. Вы станете основой новой личности демониака. Вам это интересно?
   - Не знаю. Так что там я должен представить?
   - Что вы ракета, космический корабль и летите к звезде... Или что-то в этом
   роде. Тогда вам будут открываться все тайны Энтлилькроахта.
   - А как я узнаю, что нашел искомое?
   - Это, скорее всего, похоже на модель молекулы. Я думаю, вы поймете. Тогда
   останавливайтесь - иначе я не смогу с вами связаться.
   Леша вообразил себя гонщиком формулы-1: лента дороги летит на него, завывает
   двигатель, а впереди - никого. И вдруг вместо серого покрытия перед ним стали
   возникать странные образования: были чем-то похожие на детали паззла, если бы он
   вдруг стал объемным, были диковинные цветы и совершенно непонятные конструкции,
   кроме того, между ними мелькали какие-то существа - удивительные звери, люди,
   зверолюди, людозвери. Алексей попытался притормозить, чтобы рассмотреть эти
   фигуры получше, но все тут же исчезло. Продвигаясь дальше он стал менять
   направление, но его маневры ни к чему не привели - он влетал в клубки причудливо
   изогнутых разноцветных труб, мимо него проносилось что-то, сильно смахивающее на
   требуху, но все это - на дикой скорости, а, поворачивая назад, он находил уже
   совсем иной ландшафт. Он проскочил сквозь лес, напомнивший ему лес самоубийц:
   "Там бурых листьев сумрачен навес,
   Там вьется в узел каждый сук ползущий,
   Там нет плодов и яд в шипах древес".
   Попал в водоворот радужных пузырей, превратившихся в пылающие солнца.
   Промчался над дивными цветущими полянами. И все время краем глаза замечал, как
   кто-то пытается его схватить, но безнадежно отстает. Голос Энтлилькроахт едва
   коснулся его ушей и затих. Леша подумал: долго ли ему скитаться в этих
   причудливых дебрях, прежде чем он найдет схему?
   И все-таки, Энтлилькроахт сумела его отловить. Что-то как будто повисло у
   него на ногах, и Леша оказался в белой пустоте.
   - Послушайте, послушайте! - взмолился демониак. - Ндрхауэльм вас обманывает!
   - В чем же?
   - Конечно, ваши воспоминания лягут в основу личности новорожденного, но это
   будете уже совсем не вы, ваше "я" перестанет существовать.
   - Хм.
   - Поверьте. И вы не поможете тшжайгианцам - им необходимо обновление, а
   иначе, со всей своей совершенной организацией, цивилизацией, они закончат так же,
   как наши предки, не ставшие демониаками.
   - И что же с ними случилось? - полюбопытствовал Леша.
   - Они перестали размножаться. Да. Забыли что такое плотская любовь, а, по
   существовавшим законам, искусственно выращивать людей запрещалось. Они увлеклись
   играми, - флирт, интеллектуальное возбуждение полностью заменили незамысловатые
   радости секса.
   - Интересно, а как вы теперь размножаетесь? - задумчиво протянул Леша.
   - Совместными усилиями нескольких ангелонов создается новая квантовая
   аномалия, и в нее закладываются принципы личности, а также некоторые знания о
   мире. На каком-то этапе новое "я" пробуждается - и это становится сигналом к
   тому, чтобы прекратить вмешательство в его образование. Далее оно уже само
   решает, что ему еще хочется узнать, чему научиться, с кем общаться. Даже если
   новорожденный получит ваш характер и память, он не сможет жить без многих других
   данных. Вы уже должны понимать - мы не люди, у нас иные чувства, мир предстает
   нам в виде более сложной картины, нежели мозгу, имеющему такие периферические
   устройства, как глаза, уши, кожа. Вы слишком малы для демониака.
   - А как же я сейчас...
   - Вы - вирус. И разница между нами такая же, как между человеческим
   организмом и герпесом. Когда вы станете демониаком, вы забудете, каким вы были,
   как забывает взрослый человек, каким он был во младенчестве.
   - Да, пожалуй, это... Как-то меня не устраивает. Но почему я должен верить
   вам? Вдруг, когда я соглашусь, чтобы вы меня переписали, вы просто меня сотрете?
  
   - Зачем?! И потом... Честно говоря, мне было бы интересно посмотреть, что
   выйдет из моей затеи. Как вы будете себя чувствовать в роли невольного
   соглядатая...
   - Фу-у, - возмутился Леша. - Как-то это все...
   - Соглашайтесь! Это будет так же увлекательно, как читать книгу или смотреть
   фильм. Вот только дайте мне вырваться из нежных объятий моих дорогих собратьев.
   Тут перед ними с громким хлопком возникло нежно-зеленое создание - нечто
   среднее между хамелеоном и Чебурашкой.
   - Нтьи Энтлилькроахт. Хаунт эр тлиэктли хтраоим Ндрхауэльм минтлиль муунтхли
   пир киэрт. Трликиэль хаэм... - залопотало оно и продолжало еще довольно долго,
   пока Энтлилькроахт ему не ответила:
   - Муэр аминтлиль прикхтли тьик хтрауим. Хнтлим Ндрхауэльм пиэль туут пир
   киэрт. Мьин Алексис эсхирм нхаль приктли. Стхиаом мхахуаль...
   Но дальше Алексей уже не слушал их разговор. Не совсем понимая как это у него
   получилось, но он догадался, о чем шла речь. То самое большинство, ратующее за
   распространение тшжайгианцев среди звезд, прознало о поступке нескольких своих
   членов во главе с Ндрхауэльмом - захвате Энтлилькроахт и внедрении в нее
   человеческого сознания, и осудило их. У Энтлилькроахт просили прощения, но
   все-таки умоляли выдать тайну поразившего информационные сети Тшжайги вируса,
   обещая помочь избавиться от Алексея. Энтлилькроахт соглашалась только на том
   условии, что тшжайгианцы не полетят к другим звездам, она настаивала на
   бесперспективности сотрудничества с ними.
   Вокруг их маленькой группки вдруг стали возникать, проявляться, вспыхивать
   аватары других ангелонов. Завязалась общая, довольно сумбурная беседа. Леша же с
   любопытством рассматривал вновьприбывших - не было ни одного похожего. Несколько
   ангелонов даже имели совсем негуманоидный облик.
   Сложно сказать, сколько прошло времени, - для демониаков эта величина
   субъективна, они могут замедлять или ускорять процессы мышления, но в один
   прекрасный момент все замолкли, и аватары одна за другой стали исчезать, пока
   Алексей не остался с Энтлилькроахт.
   - Вы ведь поняли, о чем мы говорили?
   - Как ни странно - да, - ответил Леша.
   - Это я постаралась. Я довольна, - улыбнулась Энтлилькроахт, погладив лысый
   череп.
   - А они вас не обманут?
   - Нет. Жаль, что подходящие для партнерства цивилизации возникают так редко.
   Но не стоит из-за этого кидаться с распростертыми объятиями ко всяким убогим,
   вообразившим себя сверхчеловеками, только потому, что им стали доступны
   некоторые вещи, казавшиеся их предкам чудесами. Вы мне симпатичнее, несмотря на
   вашу неспособность производить мгновенные вычисления траектории движения
   космолета или написать семиголосную фугу за пару минут. Может, когда-нибудь...
   - Да?
   - Нет, ничего. Так вы решили, чего вы хотите? Вернуться на Землю или все-таки
   превратиться в демониака?
   Леша сцепил руки в замок и крепко их сжал.
   - Я... Я хочу домой.
  
   Он, а вернее, Вилена, ловко схватил паучка и выкинул из ванны, чтобы не смыть
   бедняжку в канализацию. Кто бы мог подумать, что девушка способна на такие
   буддийские поступки? Сколь многого он, оказывается, не знал о своей любимой.
   Например, она обожала петь старинные романсы. Когда никто не слышит. Скорее
   всего, Вилена догадывалась о неидеальности своего музыкального слуха - зато
   прочувствованность исполнения искупала этот недостаток.
   В чужом... и все-таки таком родном, знакомом до последней родинки... теле
   Леше приходилось несладко. Пока он не привык, что глаза его смотрят не туда, куда
   он хочет, и картинка, перед ним возникающая, зависит от его влияния не более, чем
   кадры, мелькающие на телеэкране, Леша страдал от мучительных головокружений,
   которые проявлялись не тошнотой - дурноты он не мог почувствовать, а глубоким
   мысленным ступором. Кроме того Вилена курила. А несостоявшийся демониак
   ненавидел табачный дым. При нем девушка старалась сдерживаться, но бросить эту
   привычку не хотела, сколько он ее ни уговаривал и не пугал раком легких.
   - Думаешь, лучше умереть от старости? - говорила Вилена.
   - От табака темнеют зубы, - приводил он другой довод, надеясь, что потеря
   красоты для женщины страшнее смерти.
   - Подумаешь - от чая и кофе они темнеют тоже. И потом, сейчас в любой
   стоматологической клинике тебе сделают голливудскую улыбку.
   Но неприятные телесные ощущения были ничем, по сравнению с моральными муками.
   Во-первых, Леша увидел, что сталось с его бабушкой. Если бы он мог, то заплакал.
   Наталья Павловна превратилась в прозрачную, дышащую на ладан, старушонку,
   утратив блеск темно-серых глаз и королевскую осанку, которой имела право
   гордиться в свои семьдесят шесть. Голова ее по-прежнему сохраняла ясность, но
   это лишь добавляло остроты ее страданиям. Кажется, он считала себя виновной в
   смерти внука.
   - Не уберегла. Не заметила. Лешенька всегда был такой чуткий. Что-то на
   работе, наверное, произошло. Только он не рассказывал.
   Леша почувствовал, как у Вилены перехватило дыхание, из горла рвался какой-то
   звук, но девушка, похоже, передумала и сдержалась.
   Когда они, то есть - он и Вилена, уходили от бабули, самоубийца испытывал
   нестерпимый стыд за свою глупость.
   Во-вторых, Леша узнал, что у его возлюбленной начинается роман. Самое ужасное
   - он ощущал, как учащенно бьется сердце девушки, и слабеют ноги при приближении
   Жени, нового сослуживца. Хорошенький как картинка мальчик воплощал в себе все,
   что Леша терпеть ненавидел - самоуверенность довольного собой человека,
   нахрапистость желающего преуспеть карьериста и стремление быть в курсе всех
   модных новостей: какой клуб или выставка нашумевшего художника открылись, какую
   книгу сейчас все "продвинутые" люди читают, что почитается по-настоящему
   стильным... ну, и так далее.
   И вот наступила кульминация. Он хотел закрыть глаза - и не мог. Возбужденное,
   расцветшее нежнейшим румянцем, опротивевшее Леше до ментальных спазмов, лицо то
   приближалось, то удалялось. Тело Вилены посылало в мозг чувственные волны,
   которым бедный самоубийца не в состоянии был противиться. У него мелькнула
   мысль: так гадко на душе может быть только у женщины, получающей удовлетворение
   от изнасилования.
   - Нет! - вопило все, что осталось от его существа.
   И вдруг мир померк. Вилена потеряла сознание.
   -Эй, эй, - услышал Леша испуганный голос. Глаза девушки приоткрылись, и он
   увидел Женю.
   - Что... Что со мной?
   - Господи, как ты меня напугала! Я уже хотел врача вызывать. Ты... С тобой
   такое раньше бывало?
   - Не-ет... Я сама не понимаю...
   Леша же думал о том, какую очередную непоправимую ошибку он совершил. Он лишь
   хотел быть ближе к дорогому для него человеку, но жить его интимной жизнью
   оказался не готов.
   - Я просто сойду с ума, - обреченно подумал он.
   - Хм. Может, я могу помочь? - услышал Леша, показавшийся ему самым
   замечательным звуком на свете, голос Энтлилькроахт.
   - Энтлиль... Энтлиль... - стал запинаться он. - Как там, блин, тебя... Как я
   рад... Рад слышать тебя!
   Голос ангелона наслаивался на беседу расстроенных любовников.
   - Мне не совсем понятно, почему вы... ты так переживаешь. Наслаждение почти
   одинаково, как для мужчин, так и для женщин.
   - Ну не скажи... - протянул Леша. - Но дело не в этом! Я... не знаю как
   объяснить. Я не могу только созерцать. Это... неинтересно - не то слово. Я хочу
   быть самим собой. Или не быть совсем.
   - Хозяин - барин. Добро пожаловать в семью демониаков.
   Остатком сознания Леша Кривцов успел подумать:
   - Ну, вот и все.
  
   Радужные потоки струились сквозь его тело, сворачиваясь в воронки, разбиваясь
   фонтанами искр. Он знал, как можно, вывернув себя наизнанку, оказаться в другой
   Вселенной, как сыграть симфонию на слабых пучках света, идущего от далеких
   звезд. В его голове пульсировали миры - возникали дивные конструкции, сочинялись
   истории, мелодии рождали танец световых волн. И где-то в самой глубине
   тела-мозга мерцала крохотная звездочка, лукаво подмигивая огромной,
   многоплановой личности новорожденного ангелона:
   - Помнишь? Помнишь?
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"