Аннотация: Предполагается цикл рассказов (историй), объединенных одним героем и постепенным развитием общего сюжета. Будут присутствовать люди, эльфы, гномы и другие разумные. И, конечно, разные чудовища: оборотни, баньши, вампиры и т.д.
Хроники Кортиса
История I "Крылья"
Молодой худощавый паренек лет семнадцати довольно нелепо смотрелся на месте вышибалы постоялого двора. Конечно, не все в таком возрасте должны своей статью напоминать здоровенных мужей, но всё-таки тому, кто утихомиривает подвыпивших посетителей столь почтенного заведения, было бы неплохо иметь более внушительный вид. А такой "гроза дебоширов" - только лишний повод для любителей трактирных драк покуражиться, да повеселиться.
При этом, если не присматриваться, юноша был очень красив. Одним его длинным светлым, чуть ли не белым, волосам и большим глазам лазоревого цвета могли бы позавидовать любые женщины. Поэтому, казалось, он просто был создан для насмешек - худосочный красавчик на месте вышибалы. Но любому, кто подходил к парнишке поближе, становилось уже не смешно. И желание как-нибудь весело подшутить, а может, всем на потеху, выкинуть "грозного" вышибалу во двор, исчезало.
До сих пор в мире Этона ходили легенды о боге с двумя лицами, которые, в зависимости от настроения, он показывал смертным. Одно лицо было непередаваемо прекрасным и воплощало в себе всё совершенство истинной красоты. Другое, напротив, ужасало. На него и смотреть-то могли далеко не все, просто падали в обморок. Даже смельчаки покрывались испариной, и их начинало трясти как в лихорадке. Всё в уродливых шрамах, с огромным кривым ртом, из которого торчали саблевидные длинные клыки, с глазами, черными как бездна, - это лицо показывалось смертным, когда бог гневался. Ну а гнев бога никогда не предвещает смертным ничего хорошего.
Никто уже не помнил, какое подлинное имя было у этого бога, исчезнувшего из мира по неизвестным причинам несколько веков назад. Люди называли его по-разному, но одним из таких имен было Двуликий. Под этим именем его и помнили даже сейчас, во времена Великих Спящих, хотя Двуликий перестал отзываться на призывы его адептов еще задолго до начала новой эры, наступившей после войны гигантов с богами. Не исключено, что виноваты в этом были другие боги, в мире Этона их было несколько. Двуликий имел привычку иногда, или от скуки или от вредности, помогать смертным, особенно в спорах с богами, если считал, что боги неправы. Он мог, например, снять божественное проклятие, которыми боги любили "награждать" провинившихся перед ними смертных. А какому нормальному богу это понравится?
Так вот, паренек-вышибала, можно сказать, тоже имел два разных облика. Всю левую сторону его лица занимал длинный шрам жуткого вида, начинающийся чуть выше уголка рта и поднимающийся к самому виску. Этот шрам и делал из парня некое подобие Двуликого. Вообще-то даже со шрамом нельзя было не заметить, что природа расщедрилась, награждая его такой внешностью. И если бы не шрам, то ли след от хлыста, то ли от когтя, парень был бы таким красавцем, что за ним бы наверняка бегала половина женского населения Королевства.
И немудрено, посмотришь на парнишку с правой стороны - глаз отвести невозможно! Но если он повернется другой.... Жуть! И главное, непонятно, почему всем, кто смотрел на его шрам, становилось не по себе. Ну, шрам и шрам. Ну, большой, неприятный, ну, некрасивый. Но мало ли вокруг людей со шрамами ходит? Тем более что Королевство Ливанда, в котором и жил парень, то и дело вело войны, и людей с различными шрамами и увечьями можно было встретить нередко. Да и шрамы, как говорят некоторые умные, а может и не очень, головы, - украшение мужчин. Но здесь.... Паренька словно окружала аура неистовой ярости и гнева. Казалось, кто-то могучий был страшно оскорблен и обозлен на то, что такой безобразный шрам изуродовал что-то божественно совершенное. И не просто обозлен. Создавалось полное впечатление - еще немного и этот кто-то выпрыгнет из ниоткуда и начнет рвать на части всех подряд, не разбираясь, кто виновен, а кто нет в таком святотатстве.
Поэтому паренька редко кто осмеливался задирать, особенно при первой встрече. Но спустя пару дней знакомства жуткая аура уже не ощущалась, и любители почесать кулаки уже были бы не прочь поразвлечься. Правда, таких было мало, не будет же кто-то специально задерживаться на постоялом дворе ради какой-то драки с местным вышибалой и терять драгоценное время? Кроме того, оказывалось, что паренек был приемным сыном хозяина постоялого двора, а зачем нарываться на неприятности с тем, от кого зависит твой отдых и пропитание перед дальней дорогой? Отец ведь всегда поддержит сына, даже не родного, тем более что отец на вид был весьма крепок и внушителен, не то, что сын. Сразу видно бывший вояка. Вон как хмуро зыркает серыми глазами из-под нависших бровей.
Впрочем, всем, кто хоть немного соображал, было понятно, что паренек тоже должен быть весьма не прост. Иначе отец не поставил бы его на такую работу.
И действительно, если горячительные напитки так затуманивали мозги какому-нибудь буяну, что тот был готов сразиться врукопашную с драконом, чего уж тут обращать внимания на какие-то шрамы или ауры, и начинал излишне шумно выражать свои чувства, громя всё подряд, или просто задираться к пареньку, все убеждались, что он мог за себя постоять. И откуда только у него бралось столько силы в столь юном возрасте, да еще в таком худом теле? Сил у него явно было не меньше, чем у тех мужиков, которые пытались к нему задираться. Во всяком случае, пареньку не составляло особого труда, так, по крайней мере, казалось со стороны, оторвать от пола буйного пьянчужку, хорошенько потрясти его как тряпичную куклу и чуть ли не зашвырнуть в угол, подальше от столов и других людей, чтоб никому не мешал. После демонстрации такой силы любой буян, как правило, успокаивался. А нет, так паренек, взяв дебошира за руку, просто выводил того во двор. И отчего-то тот даже не сопротивлялся, становился тихим и, как на привязи, покорно шел за парнем, кривясь от боли. А как сопротивляться, если тебя держат руки, которые без труда ломают подковы.
Вот и сейчас, Одан, хозяин постоялого двора, он же отец паренька, с предвкушающей улыбкой смотрел, как один из гостей, несколько излишне набравшийся крепкой браги, ощупывал взглядом зал, пытаясь найти для себя какие-нибудь приключения.
Это был наемник из охраны каравана, следовавшего из Королевства Ливанда в Вольные княжества. Караван прибыл несколько часов назад. Как обычно, сам караван с небольшой охраной разместился в метрах двухстах от постоялого двора, а его владелец и большая часть сопровождающих его людей пришли на постоялый двор, чтобы в человеческих условиях хорошо отдохнуть и поесть перед дальней дорогой.
Наемнику отчего-то захотелось поразвлечься. Бывают такие люди, хлебом не корми, дай влезть в какую-нибудь переделку, особенно если они находятся в веселом настроении после выпитой бутыли крепкого вина.
Драться с оружием в руках на постоялых дворах было строжайше запрещено давно, еще чуть ли не первым монархом Королевства. За нарушение этого закона жестоко наказывали. Но бывалый воин, да еще в доспехах, мог и голыми руками при желании очень неслабо покалечить любого неумеху.
Наконец подгулявший здоровенный наемник заметил Кортиса, так звали паренька, который тихо и спокойно сидел в своем углу. Разглядев, кто там находится, и придя к выводу, что это вышибала, наемник поднялся из-за стола, потянулся, жизнерадостно улыбнулся и шатающейся походкой направился навстречу приключениям. Но они быстро закончились, так и не успев начаться. Услышав приближающиеся шаги, Кортис приподнял голову и взглянул на горе-вояку. Он не любил таких пьянчужек. Кортис считал, что настоящий воин в пьяном виде никогда не поднимет руку на слабого, того, кого считает слабым. Наоборот, ему подавай кого посильнее. Затей сейчас этот наемник драку с посетителями, было бы другое дело. Им можно было бы дать немного времени на развлечение, а потом утихомирить. Этот же вояка совершенно не вызывал уважения.
- А кто это у нас здесь такая красивая? Может, познакомимся?! - дурашливым голосом начал здоровяк. - Ой, виноват, это же красавчик! Как тебя зовут, красавчик?
Наемник к этому времени приблизился настолько, что мог уже хорошо рассмотреть Кортиса. Приглядевшись к пареньку, он побледнел и остановился, будто налетев на стену, и говорить еще чего-нибудь ему тоже расхотелось.
"Всё понятно, - подумал Одан, - наш герой разглядел шрам ...".
Больше не говоря ни слова, наемник развернулся и отправился обратно на свое место, уже не улыбаясь, всё такой же бледный и заметно протрезвевший.
Почему-то для всех остальных этот эпизод остался незамеченным, а то теперь могли бы начать насмехаться уже над его инициатором.
Одан усмехнулся про себя и на некоторое время ушел в воспоминания.
Одан был уже не молод, за пятьдесят. По молодости он служил в Королевской Гвардии, в тяжелой пехоте, и ему на своем веку пришлось немало повоевать. В те времена Королевство Ливанда в очередной раз вступила в войну со своим ближайшим восточным соседом - Ханством Белых Орков. Такие войны с перерывами на несколько десятилетий длились между этими государствами уже более ста лет, и никто никак не мог одержать окончательную победу. Войны шли с переменным успехом и стали уже привычным явлением.
Раньше вокруг Королевства Ливанда находились и другие государства людей, но с ними, за исключением Вольных княжеств, королевство уже разобралось. Все они были побеждены и включены в состав Королевства Ливанда, которое стало одним из крупнейших государств в этой части мира.
Рядом с Королевством находились еще земли эльфов и гномов, но с ними войны были очень давно и настолько кровопролитными для всех сторон, что больше уже так воевать никто не желал. Ни люди, ни нелюди.
Но воевать то надо! Добыча, слава и всё такое. Как еще завоюешь признание среди своих подданных?!
Оставались еще болотные тролли, но в болотах особо не повоюешь, да и что с этих троллей было взять? Ни городов, которые можно разграбить, ни каких-либо особых богатств.
То ли дело лихие сражения с орками! Почти всякий монарх Королевства, да и хан орков, считали своим долгом совершить победоносный набег на земли соседа и вернуться оттуда с богатой добычей. И у людей, и у орков было много золота, драгоценностей, скотины и прочих богатств. Не гнушались и живым товаром - рабыни были всегда в цене.
С бойцами тяжелой пехоты заключался контракт на пять лет, по истечении которого можно было уйти из армии на вольные хлеба с небольшой денежной премией и некоторыми привилегиями либо перезаключить контракт на последующие пять лет. И так, пока воина не убьют либо он не достигнет сорока пяти лет.
У Одана был лучший друг - Кортис, они вместе попали в армию и там крепко сдружились. Когда у друзей уже заканчивался второй контракт, и они подумывали над третьим, последним, как они решили для себя, Кортису пришло извещение о получении наследства. У него умер отец, владевший постоялым двором на западной окраине Королевства в землях барона Ворна, которые граничили с Вольными княжествами.
Это было весьма неожиданно. Прежде всего, отец был довольно молод, чего ему умирать? Потом у Кортиса был старший брат, который и должен был в свое время занять место хозяина постоялого двора. Чтобы не скиснуть, помогая родственникам на однообразный скучной работе, Кортис и пошел в армию, победоносно повоевать, посмотреть мир и поднакопить деньжат. Но отца, мать и брата с пару месяцев назад убило молнией (во времена Великих Спящих то и дело на людей сваливались какие-то напасти), и теперь наследником по законам Королевства стал Кортис. У него еще была младшая сестра - Виенда, но женщины в Королевстве Ливанда при живых родственниках мужского пола наследовать не могли. Кроме того, Виенде только недавно исполнилось восемнадцать лет, и в любом случае ей пришла пора думать о замужестве, а не о том, как лучше вести дела по хозяйству и заботиться о процветании постоялого двора.
Кортис в связи с получением наследства решил не заключать новый контракт, а дослужив, благо оставалось чуть больше месяца, отправиться в баронство и вступить в наследство. Вообще-то владеть постоялым двором было не так уж и плохо, да и за сестрой нужно было присмотреть, пока она замуж не выйдет. Заодно он уговорил и Одана поехать с ним. Вдруг другу захочется после всех этих сражений и ночевок в палатках тихой сытой жизни? Тем более, что, умелые и сильные руки всегда пригодятся в хозяйстве. Одан недолго думал и согласился. Сам он был из далекой деревни и домой его совершенно не тянуло. Что там делать? Крестьянствовать он уже давно разучился.
Но как обычно бывает в таких случаях, словно Великие Спящие постоянно смеются над благими намерениями и грандиозными планами смертных, Кортиса смертельно ранили в его последнем бою. И бой то был скоротечным, Кортис с Оданом без всяких ранений переживали куда более длительные и тяжелые битвы, и уже заканчивался. Но тут не повезло. Уже отступающие орки сделали залп из луков по фаланге тяжелой пехоты, и Кортис оказался единственным, в кого они сумели удачно попасть. Стрела угодила ему прямо под шлем, как-то сбоку, и попала в шею.
При армейских частях Королевства Ливанда всегда находились маги. Раньше, в старые времена, хорошие маги могли использовать много разных боевых заклинаний, о которых сейчас остались лишь одни названия, и в одиночку побеждать немалое войско, сейчас же они в основном занимались целительством. Но они не только не могли вылечить смертельные раны, но даже шрамы не убирали, слишком уж это было хлопотно, да и не всем под силу, слишком уж тонкая, кропотливая и очень дорогая работа. Будет много денег, найдешь в столице сильного мага, он тебе и уберет все шрамы.
Готовили маги и различные зелья. Зелья давали как правило перед началом сражений для временного повышения силы, ловкости и выносливости.
Кроме того, на магов возлагались обязанности по составлению всяческих магических договоров, в первую очередь, военных контрактов. Но им часто приходилось заниматься и так называемыми "посмертными договорами", в которых умирающие воины распределяли свое имущество и давали последние поручения родственникам и друзьям.
Вот и на этот раз маг, приписанный к тяжелой пехоте, пригодился для составления посмертного договора, в котором свою последнюю волю высказывал умирающий Кортис.
Кортис передавал все свои права на наследство Одану. За это Одан должен был жениться на его сестре Виенде (если та еще не замужем, и если сама не будет возражать) и принять все заботы о постоялом дворе. В случае рождения у них сына, его нужно будет назвать Кортисом - в честь дяди.
Одан не стал отказывать другу и подписал магический договор. Кортис умер, довольный, что передоверил свои дела лучшему другу и сумел пристроить сестру.
По истечении контракта Одан поехал в баронство Ворна к своей предполагаемой невесте и к своему постоялому двору.
Посмертный договор заключался по согласию сторон, но нарушить его было невозможно. То есть, его конечно можно было попробовать не выполнять. Но виновного в невыполнении посмертного договора, как и любого другого магического договора, всегда ждала смерть, причем в страшных мучениях.
Одану повезло. Виенда оказалась очень хорошенькой девушкой, приятной во всех отношениях, и с мягким покладистым характером. Одан и без всякого магического договора был бы рад жениться на ней. Да и сам постоялый двор оказался очень и очень приличным заведением. По всему, он был построен давно, еще до эры Великих Спящих, когда повсеместно использовали магию. Двухэтажный деревянный дом, в котором на первом этаже разместился обеденный зал и кухня, а на втором этаже - комнаты для постояльцев, был как новый. Постоялый двор окружал высокий забор с крепкими воротами. Во дворе находилось несколько хозяйственных построек.
Метрах в двухстах от постоялого двора текла небольшая река, на берегу которой росло величественное вечнозеленое Дерево Эльфов. Конечно, оно имело какое-то свое правильное название на эльфийском языке, но его не мог выговорить никто, кроме самих лесных жителей, поэтому такие деревья люди просто называли Деревьями Эльфов. Говорят, эти деревья составляют основу жизни как для самих эльфов, так и для всей среды их обитания. От них эльфы черпают свои силы, чуть ли не бессмертие, красоту и здоровье. Да и не только они. От близкого присутствия Дерева Эльфов лучше растут все другие деревья, растения, да и любым живым существам становилось лучше.
Что это не только разговоры, Одан мог легко убедиться на примере своего собственного Дерева Эльфов. Он не знал, как там обстояло дело с эльфами, но изобилие на постоялом дворе, да и тот факт, что ни он сам, и ни его жена и дети никогда не болели, говорили сами за себя.
Еще немного, и их дерево было бы таким же огромным, каким бывает в истинных эльфийских лесах. Но такого никогда небывало. Впрочем, и его вполне хватало, чтобы на постоялом дворе всегда была чистейшая и вкусная вода, прекрасное рыбье меню и свежие овощи разных сортов (недалеко от дерева был разбит большой огород, дававший урожай всевозможных овощей круглый год).
Кроме того, на постоялом дворе содержалось несколько коров и стоял приличного размера курятник.
В общем, пищи на разный вкус у Одана всегда хватало, тем более можно было кое-что заказать и у владельцев проходящих караванов.
Постоялый двор, естественно, назывался "У Дерева Эльфов".
Над воротами на постоялый двор и на самом доме висело несколько разукрашенных деревянных фигурок, изображавших Деревья Эльфов. Стукаясь друг о друга при порывах ветра, они издавали мелодичный звук, и должны были умилостивить богов, призывать удачу и богатство.
И действительно, всё было хорошо. Причем, так хорошо, что поначалу Одан даже думал, что смерть родичей Кортиса была не случайной. Уж очень лакомым кусочком казался этот постоялый двор, даже в нынешние времена. Как же он процветал раньше!
Но к его удивлению и радости никаких событий, подтверждающих его опасения, не происходило, и никто на его собственность не покушался.
Через год после свадьбы у Одана и Виенды родилась дочь, Юли, здоровая крепенькая девочка. Жизнь постепенно налаживалась.
Дела на постоялом дворе тоже шли неплохо. Нельзя сказать, что Одан получал какие-то уж очень большие деньги. Торговля с Вольными княжествами была не слишком развита, поскольку покупать там было особо нечего. Не то, что лет двести назад.
Вольные княжества расположились на бывших землях гномов, в самом предгорье высоких гор, которые теперь назывались Мёртвыми, а раньше - Западными.
Когда то там, в предгорье, да и в недрах самих Западных гор жили гномы. Но как раз во времена исчезновения Двуликого там что-то произошло, что-то страшное, и все гномы ушли. Почему они покинули эти места, что за напасти у них случились - всё это было тайной гномов, которую они ото всех тщательно скрывали. Перед своим уходом гномы повсюду, особенно перед входом в их подземные убежища, понаставили магических и прочих ловушек, так что теперь только предгорье оставалось пригодным для жизни.
В те времена, когда образовывались Вольные княжества, Королевство Ливанда вело постоянные войны со своими малыми соседями - человеческими государствами и потихоньку завоевывала их. Некоторые представители из благородного сословия этих мелких государств, не желающие умирать в войне, в которой невозможно было победить, и не хотевшие переходить под руку нового монарха, уходили вместе со своими людьми в эти брошенные гномами земли.
Предгорье - места для людей не слишком подходящие - плодородной земли мало, редкий лесок, много камней. Но зато было тепло, сюда с гор стекало несколько речушек, да и легко можно было найти неприступные места для небольших крепостей-замков.
Пока Королевство воевало, а это продолжалось несколько десятилетий, всё Предгорье постепенно заселилось беженцами, которые в итоге и образовали с пару десятков небольших самостоятельных княжеств. Хотя княжество - это громко сказано. Порой всё княжество состояло из замка или небольшой крепости, да двух-трех деревень. Но, тем не менее, пришлые в Предгорье дворяне стали называть себя князьями.
Конечно, при желании, Королевство могло бы завоевать эти крохотные княжества. Но зачем? Земли бедные, да и брать штурмом все эти мелкие крепости и замки было не так просто. И их оставили в покое. Так и образовались Вольные княжества. Торговцы из Королевства везли сюда в основном продовольствие, в первую очередь, зерно и муку, а из Княжеств привозили вино разных сортов (единственное, что хорошо росло в тех местах - виноград), овечий сыр, да некоторые мелочи вроде поделок из рогов диких баранов.
Так что жизнь "У Дерева Эльфов" хотя и не очень то и кипела, но раз в семь - десять дней караваны проходили, не считая редких одиноких путешественников, и Одан имел постоянный доход и даже мог содержать несколько работников. Со своего дохода Одан раз в год выплачивал барону Ворну умеренный налог за то, что располагался на его землях.
Как-то раз, когда Юли уже исполнилось три года, проснувшись рано утром и выйдя во двор, Одан услышал детский плач. Где-то за забором у ворот плакал очень маленький ребёнок. Раскрыв ворота, Одан чуть не наступил на небольшой сверток какой-то материи, лежавший на земле. Плач раздавался оттуда. Одан присел на корточки, развернул сверток - маленький мальчик, по виду месяца три-четыре. Чуть ли не всю левую сторону лица ребенка занимал уродливый багровый шрам, судя по всему, не так давно заживший.
Он схватил ребенка и притащил в дом. Почувствовав тепло человеческих рук, малец поначалу перестал плакать, а потом опять поднял такой крик, видимо, был голодный, что разбудил и Виенду, и Юли.
В общем, скоро всё семейство обихаживало найденыша, а он от удовольствия угукал, наевшись, а потом заснул на руках у Виенды.
После рождения Юли дети у Одана с Виендой по какой-то причине больше не получались, даже несмотря на наличие Дерева Эльфов, и естественно, Виенда даже и слушать не хотела, чтобы куда-нибудь отдать малыша. Впрочем, даже если бы у них и были другие дети помимо Юли, они всё равно оставили бы ребенка себе. Уж очень он был хорошенький, крепенький, плотненький, без каких-либо видимых признаков уродства или болезни. Он с таким обожанием смотрел на своих приемных родителей и на сестричку, что у всех просто от умиления замирало сердце.
Единственное, что портило картину и настроение, так это шрам. Он всё время бросался в глаза, и у Одана чесались руки найти урода, который его нанес, и оторвать ему ноги или открутить голову. Но Одан всё-таки надеялся, что по мере взросления мальчика шрам как-нибудь рассосется. Но это так и не произошло. Шрам как был, так и остался. Кстати, Одан так и не понял, чем он был нанесен - то ли каким-то оружием, то ли хлыстом, то ли когтями зверя. И вообще, почему ребенка бросили, и как он здесь оказался?
В ночь перед появлением малыша Одан не слышал ничего особенного, ни храпа лошадей, ни звуков колес какой-нибудь кареты или телеги. Всё было тихо. Может, его родители от кого-то скрывались, и шрам - след каких-то трагических событий? Ребенок мешал спастись или, наоборот, его оставили у постоялого двора, чтобы он остался в живых, а родители уже мертвы?
Вопросы были, но чего о них постоянно думать, если ответов нет? И Одан вскоре о них позабыл. Поскольку родных сыновей у Одана и Виенды не было, они решили официально усыновить мальчика, для чего специально съездили в ближайший город Сток к магу. Приемного сына назвали Кортисом, в честь своего умершего друга и брата, и тем самым заодно выполнили давнишний предсмертный договор, заключенный Оданом. С магическими договорами всегда нужно поступать осторожно. Вроде бы Одна не виноват, что у него не было сына, но кто его там знает.
Малыш Кортис рос здоровым, крепким и смышленым. С десяти лет он стал заметно прибавлять в силе, и можно было бы подумать, что родной отец Кортиса - болотный тролль.
Болотные тролли были очень сильны и совместные дети у людей и троллей (почему-то рождались всегда мальчики) тоже обладали большой физической силой. Хотя такие полукровки встречались редко, слишком уж у троллей была неприятная для людей внешность, одна только кожа, покрытая слизью, чего стоила, но всё-таки они не были чем-то исключительным. При этом дальние потомки троллей и людей были весьма внешне недурны. Но таких полукровок или даже более дальних потомков всегда выдавала кожа с зеленым оттенком, Кортис же по виду был обычный человеческий мальчик.
Одан, как мог, обучал Кортиса воинским умениям, мало ли что могло пригодиться в жизни? Но Одан служил в тяжелой панцирной пехоте, где основу боя составляло умение сражаться в плотном строю, слажено, как единое целое. Поэтому какими-либо большими навыками биться в одиночку Одан не обладал, знал лишь самую основу боя мечом и копьем: стойки, удары, способы уклонения и защиты от ударов. Это он Кортису и показывал.
К годам к пятнадцати Кортис уже сравнялся силой и умениями с приемным отцом и стал регулярно побеждать его на тренировках, так как был гораздо быстрей и, как не странно, выносливее. А сейчас, в свои семнадцать лет, Кортис, похоже, превзошел Одана во всём. Особенно невероятна у Кортиса была сила рук, пальцев.
В прошлом году, когда Кортису исполнилось шестнадцать лет, их с мужем навестила Юли. Она не так давно вышла замуж, за кузнеца из Стока, но уже забеременела, и специально приехала погостить к родителям, а может больше к Дереву Эльфов, чтобы будущий ребенок родился без всяких проблем.
В тот день муж Юли с парой работников Одана утром уехал в лес за дровами, нужно же было помочь тестю, а Юли прогуливалась около Дерева Эльфов.
Вскоре на постоялый двор заявился посланец одного из вольных князей, видимо, какой-то мелкий дворянчик или просто любимец тамошнего князя, которому всё и всегда разрешалось. В нем были заметны признаки троллечьей крови - слегка зеленоватая кожа. Вместе со слугой он по каким-то делам следовал к барону Ворну и сразу не понравился Одану - слишком уж нагло себя вёл. Всё ему было не так и не этак, и еда не вкусная, и вино кислое. Он сидел с кислой рожей в зале и ко всему придирался. Одан, как мог терпел, всё-таки личный посланник князя.
При этом наглец был довольно хорош собой, кровь троллей придавала ему своеобразную экзотическая внешность, строен, да и силой вряд ли обижен и наверняка пользовался успехом у женщин.
В общем, кое-как поев, зелененький красавчик пошел подышать, как он сказал, свежим воздухом во двор, а то тут воняет. Как нарочно, в это же время с прогулки возвращалась Юли. После посещения Дерева Эльфов, Юли выглядела очень привлекательно - румяная, с блестящими глазами, она чуть ли не пританцовывала от радости. Конечно, такую трудно было не заметить, как трудно было не заметить и уже ее округлившийся животик.
Видимо, Великие Спящие всё-таки повредили разум зеленого посланца, поскольку приставать к беременным женщинам на территории Королевства было верхом безумия. Такого "приставалу" родственники женщины могли запросто убить без всяких последствий для себя. Тем не менее, он стал слишком усердно распускать руки, отчего Юли даже завизжала, скорее от негодования, чем от какой-нибудь боли.
А спустя некоторое время раздался такой истошный крик, переходящий в непрекращающееся повизгивание, что у Одана, который уже выбегал во двор после первых возмущенных криков дочери, от неожиданности заплелись ноги, и он кубарем вылетел из дверей, по счастливой случайности ничего не сломав.
Поднявшись с земли всё под те же визги, Одан увидел этого молодого зеленого придурка, которого ему так хотелось прибить где-нибудь в темном уголке за его наглость, стоявшего на коленях перед Кортисом и визжавшего от боли не хуже того поросенка.
Как потом рассказала Юли, когда к ней стал приставать этот "тролль" с замашками аристократа, появился Кортис. Когда наглый тип пустил в дело руки, Кортису вклинился между ним и Юли, не подпуская того к сестре. Увидев перед собой чуть ли не подростка, ее обидчик ничуть не смутился и попытался отодвинуть Кортиса в сторону, словно тот был пустым местом, и опять заняться Юли. Но Кортис стоял крепко, и "тролль" попытался его ударить кулаком.
Юли не уловила подробностей, как уж там всё получилось, но брату удалось перехватить его оба кулака и зажать в ладонях. Вскоре наглец так громко и неожиданно заорал, что Юли сама испугалась. Оказалось, что Кортис с такой силой сжал ему кулаки, что переломал и расплющил в них все кости. Наверное, результат был бы не намного хуже, если бы кулаки попали между жерновами мельницы.
Что потом стало с тем посланником, Одан не знал. На крики сбежалась чуть не половина всех имевшихся поблизости людей, среди которых оказался и слуга посланника. К его чести, он быстро разобрался в ситуации и не стал ни предъявлять претензий, ни дожидаться продолжения "обучения" господина манерам. С того достаточно было и изуродованных рук, которые теперь и не всякий целитель мог вылечить, а мог бы и головы лишиться.
Слуга быстро подогнал коней, с трудом запихнул на одного из них раненного хозяина, который так и не переставал визжать, и только их и видели.
Никаких последствий ни для Кортиса, ни для Одана, ни для постоялого двора этот случай не принес. Да и кто будет наказывать тех, кто вступился за беременную родственницу?
После этого происшествия Одан и решил, чтобы сын помогал ему на постоялом дворе в качестве вышибалы. Он, конечно, знал, что у Кортиса очень сильные пальцы - сам видел, как тот спокойно ломал подковы, но то что он сделал из рук того бедолаги....
Всё-таки, конечно, что-то с Кортисом было нечисто. Одан не исключал, что в жилах Кортиса текла чья-то нечеловеческая кровь, слишком уж он был силен для своего возраста и быстр. Да еще вес его на самом деле был побольше, чем это казалось со стороны из-за его худого телосложения. Одежда скрывала тугие витки мышц, покрывавших все тело Кортиса, поэтому он со своей юношеской худобой внешне совсем не впечатлял, только вот ладони у него были непривычно большими и крепкими.
Еще сын оказался очень сообразительным. Помогая Одану по хозяйству, слушая разговоры на постоялом дворе, Кортис в лет восемь сам научился считать. Потом он очень быстро обучился грамоте и письму, в этом ему помогали родители, и, в конце концов, преуспел в этом деле больше, чем они.
Но главное, конечно, - это ужас, который охватывал взрослых людей (дети почему-то оставались спокойными) вблизи Кортиса. Сами-то приемные родители и Юли никак на шрам не реагировали. Видимо из-за того, что Кортис жил с ними с младенчества, и они давно привыкли к его виду. А вот реакция всех других была однозначна - страх и ощущение опасности.
А может дело было в Великих Спящих?
В войне между богами и гигантами, на стороне которых выступили самые сильные маги всех рас, победу одержали боги, что и неудивительно. Впрочем, итоги войны были неутешительны для всех, и в Этоне наступила новая эра или эра Великих Спящих. Гиганты вообще исчезли, и о них напоминали лишь их останки в виде окаменевших обломков высотой с дерево, изредка встречающиеся в различных частях Этона.
С этими гигантами вообще было не всё ясно. В стародавние времена о них никто и не слышал. Потом они вдруг внезапно объявились в диких землях, граничащих с пустыней, и постепенно стали брать под свой контроль территории. В основном, добровольно-принудительным путем. Хотя их было не слишком много, наверное, тысячи две, гиганты были очень высоки, некоторые даже выше деревьев, и невероятно сильны физически. Еще у гигантов оказалась какая-то очень могущественная самобытная магия, поэтому воевать с ними было далеко не просто. Но прибрав какие-нибудь земли к рукам, гиганты практически не вмешивались в дела прежних хозяев, лишь требовали себе дань раз в полгода в виде десятка живых разумных существ. Зачем они были нужны гигантам никто не знал, но, наверняка, не для того, чтобы держать своих пленников в роскоши и довольстве. Но в любом государстве всегда найдутся какие-нибудь преступники, от которых не жалко избавиться. Поэтому особо никто не возражал.
К тому же маги всех других рас очень хотели изучить магию гигантов, уж слишком она была могущественна, вот они по глупости и поддержали их в войне.
В итоге гигантов не стало, а магия, причем у всех рас, настолько ослабела, что современные мастера-маги едва ли достигали уровня учеников магов прошлого, а боевая магия практически исчезла. Во всем мире среди магов остались лишь считанные единицы, которых можно было пересчитать по пальцам одной руки, которые действительно более-менее могли сделать что-то могущественное. Кроме того, теперь никто, особенно среди простого народа, не любил магов. Их считали виновными во всех нынешних бедах и не слишком жаловали, хотя и вынуждены были обращаться по разным делам.
Но и богам пришлось нелегко. По сути, они перестали влиять на мир, потеряв почти все свои божественные силы, и будто оцепенели или закостенели.
Теперь, во времена новой эры, богов называют Великими Спящими. Но адепты Великих Спящих утверждают, что, в конце концов, боги проснутся, и наступит Судный День, когда смертные ответят перед ними за все свои деяния. Поэтому у всех богов и по сей день сохранилось некоторое количество храмов, в которых любой может помолиться своему богу, надеясь, что в Судный День бог не забудет его в своей милости.
Еще в новую эру почти повсюду появилась всякая нечисть: оборотни, которые почему-то из всех рас принимали только образ людей, баньши, вампиры, драконы и прочие монстры и чудовища. Правда в землях людей и орков нечисть встречалась всё-таки редко, зато у каких-нибудь гномов, эльфов, троллей и других нелюдей она была частым гостем.
Как говорили адепты богов, иногда Великие Спящие шевелятся, и тогда в мире Этона происходят всякие странные вещи, и, как правило, не слишком приятные для смертных. Именно таким образом, по слухам, после шевеления богов, в Этоне и появилась всякая нечисть.
Но почему все решили, что могли появляться только чудовища? Вдруг где-то в Этоне возникла какая-нибудь новая малочисленная раса белокурых красавцев, так похожих на людей? Мир велик, и мало ли что происходит в каких-нибудь дремучих лесах, в глубинах морей, высоко в горах и в других труднодоступных для разумных местах. Не исключено, что вообще появились единичные экземпляры невиданных доселе существ. А Кортис - потомок такого существа или даже сам и есть такое существо. Но последнее, вряд ли, конечно. Внешне Кортис вполне по себе человек, хотя необычайно силен и красавец, если не смотреть на шрам.... Да и как бы он тогда сюда попал в младенческом возрасте, если сам был бы таким единственным существом?
Размышления Одана прервал какой-то шум. Он очнулся, посмотрел в сторону дверей, - в обеденный зал, звеня оружием и доспехами, ввалилось три воина со знаками барона Ворна на одежде. Вслед за ними вошел еще один, по аксельбантам которого Одан понял, что это официальный вестник барона.
Действительно, это был вестник, который принес от барона Ворна тревожные новости. Правда, они пока касались соседнего баронства, но по давно уже принятым правилам о них нужно было сообщать всем соседям.
Дело было в том, что в соседнем баронстве объявились оборотни, причем видели сразу двух. А два оборотня вместе - очень редкое явление. Оборотни иногда, очень редко, встречались и в землях людей, но до сих пор только по одному. Причем, судя по всему, они действовали сообща. Оборотней заметили, когда те пытались напасть на какую-то деревню, правда, неудачно. Чудовищ удалось отогнать, но как всегда с потерями. Погибло три человека и пропало несколько голов скота.
Оборотни опасны тем, что до своего превращения в зверя ничем не отличаются от обычных людей. Поэтому их практически невозможно обнаружить. А когда они уже обращаются в зверя, в большого волка, почти всегда бывает уже поздно. Хорошо еще, что они не очень умны и легко впадают в ярость. Отчего-то оборотни обращались в зверей всегда открыто, при скоплении людей. А так .... попросится, например, какой-нибудь мирный странник в деревенский дом переночевать, а это оборотень. Ночью он спокойно может уничтожить всю приютившую его семью и уйти безнаказанным.
Оборотней могли обнаруживать эльфы. У них по нынешним временам имелись достаточно сильные маги природы, которые чувствовали оборотней в любом обличии. Также эльфы делали артефакты, которые подавали сигнал, что вблизи, примерно в радиусе ста метров, находится оборотень. Конечно, маловато, но и этого может хватить, чтобы успеть принять меры для спасения. Хотя оборотни и были заметно сильней простых людей, да и представителей любых других рас, может, кроме болотных троллей, но их можно было убить обычным оружием. Поэтому два - три умелых воина в доспехах, да и десяток обычных крестьян с рогатинами, смогли бы от них отбиться, а при везении - и убить.
Видимо, барону Ворну постоялый двор Одана всё-таки приносил неплохой доход, поскольку он не только через вестника передал Одану амулет эльфов, а тот стоил немало, но еще оставил троих воинов для охраны.
По сообщению соседа-барона, в последний раз обнаруженные следы оборотней вели в сторону земель барона Ворна. Поэтому теперь и принимаются такие меры.
Кроме того барон организовал несколько усиленных патрулей из воинов и лесных егерей, которые передвигались по всему баронству, и выслеживали оборотней. Выследив, оборотней нужно было убить.
На всё про всё барон отводил две-три недели, так что всё это время и амулет, и воины должны были оставаться на постоялом дворе у Одана.
Одан понял, что ему придется с полмесяца, а то и больше, бесплатно кормить троих здоровых мужиков, но ничего, не разорится. Да и охрана лишняя не помешает, хотя вряд ли оборотни сунутся к нему на постоялый двор. Всё-таки здесь не так мало людей, а если подойдет какой-нибудь караван, так вообще бывает многолюдно. Ну а появятся - Одан с Кортисом и три опытных воина как-нибудь уж справятся с парой оборотней. На крайний случай, отгонят их. Главное, чтобы не было внезапного нападения. Теперь же у него есть амулет, он поможет.
По законам Королевства Одан, как бывший воин, имел право на использование легких доспехов и оружия, даже боевого стрелкового. И Одан в свое время организовал для себя и сына целый арсенал: кольчужный доспех на себя, простенький арбалет с двумя десятками болтов, два копья и два неплохих меча для ближнего боя, так называемые "кошкодёры". Так что оборотней ждал горячий прием, постоялый двор голыми руками, вернее, голыми клыками, не взять.
Вот за дровами Кортису, правда, теперь придется выезжать с опаской. Может здесь охрана ему и пригодится.
За дровами в ближайший лес всегда, как только подрос и окреп, ездил один Кортис. Одану на мгновение даже стало интересно - справиться ли его сын с оборотнем один на один? Может, и справится, но рисковать не следовало. Тем более, что Кортис ни разу не был в реальном бою, да и вообще, по серьезному не дрался даже будучи вышибалой, если не считать того случая с "троллем". Да это тоже была не драка.
Тут еще, как назло, к ним два дня назад с маленьким годовалым сыном приехала Юли. Это был ее первый приезд после родов. Она хотела повидать родителей и брата и показать им сына. Ну, и конечно, вместе с сыном погулять у Дерева Эльфов. Так что Одан совсем недавно познакомился со своим первым внуком. На это раз Юли приехала без мужа. Ее муж был неплохим кузнецом и у него буквально накануне предполагаемого отъезда появился срочный и важный заказ, чуть ли не от самого барона. Зная, как Юли скучает по родителям и хочет побыстрее показать им внука, да и к отъезду уже всё было готово, он отправил к ним жену и сына с попутным караваном. Сам же зять намеревался подъехать через два-три дня. Но теперь из-за оборотней ездить в малых компаниях становилось опасно, и он мог задержаться, ожидая какой-нибудь подходящий случай.
...
Вот уже десять дней, как на постоялом дворе жили воины из личной дружины барона Ворна.
Одан повесил амулет эльфов в обеденном зале, где всегда кто-то находился, чтобы любой мог подать сигнал о близком присутствии оборотней. Амулет представлял собой речную жемчужину, оправленную в серебро, и на серебряной же цепочке. Что уж там наколдовали эльфы с жемчугом, никто не знал, но в случае появления оборотней жемчужина должна была начать ярко светиться.
Но пока всё было тихо и спокойно, да и вообще никто в округе оборотней не видел. За это время постоялый двор посетил один караван, шедший из Вольных княжеств, в котором тоже первый раз услышали про оборотней только здесь "У Дерева Эльфов".
Через пять дней после получения известия об оборотнях, на постоялый двор из Стока прискакал небольшой отряд воинов из пяти человек. С ним мужу Юли удалось передать весточку. Что-то там у него не получалось с заказом, и хотя он был зол и скучал по родным, был вынужден еще немного задержаться. Видимо, действительно, заказ был очень важен.
Воины проверили, как обстоят дела у охраны постоялого двора и не требуется ли Одану дополнительная помощь.
Одан к этому времени совсем успокоился. Может, оборотни так и не появятся, а может, их уже поймали где-нибудь. Поэтому дополнительной помощи не потребовал.
Кортис уже два раза в сопровождении воина, захватив с собой копье, ездил за дровами.
Несмотря на то, что у Одана имелся неплохой запас горючих камней, которые при горении давали гораздо больше температуру, чем дрова, летом, а сейчас как раз был разгар лета, он предпочитал больше использовать обычные дрова, сохраняя горючие камни для более холодного времени года. Да и стоили эти камни не так уж и дешево. Кроме того, за ними нужно было ездить в Сток, а до него километров за пятьдесят. Особо не наездишься. Поэтому Кортису и приходилось раз в пять-шесть дней привозить дрова из леса. Ездил он на большой телеге, запряженной лошадью-тяжеловозом. И поездка занимала несколько часов.
Пришло время в очередной раз отправляться в лес, но сегодня Кортис поехал один.
От пустого и в общем-то бесполезного времяпрепровождения, чтобы немного развеется, вчера под вечер воины барона излишне набрались вина, партию которого Одан прикупил из прошедшего каравана, и с утра были не слишком настроены на всякие поездки. Да и вообще не хотели шевелиться - очень уж болела голова. Ждать же, когда они придут в себя, смысла не было. На постоялом дворе всегда было чем заняться, работай, не хочу. Нужно было и воду принести, и рыбу наловить, и в огороде покопаться, и кур покормить, и коров подоить.
В общем, работы хватало всем, и Одану, и его жене, которая хозяйничала на кухне, и работникам, и Кортису. К тому же, кто знает, когда прибудут новые гости? И не попадется ли среди них какой-нибудь урод - любитель чужих жен? Хотя Одан и не слаб, да и в случае чего, и его люди помогут, но Кортис не хотел оставлять Юли с племянником без своей охраны, уж очень он хорошо помнил не слишком удачный прошлый приезд сестры. Поэтому чем ждать, когда вояки придут в себя, было проще и быстрее съездить самому.
...
Одан прохаживался по обеденному залу и гонял служанок, протиравших столы в зале уже по третьему разу. Было ясно, что они не столько занимаются работой, сколько строят глазки воинам барона. Причем стрельба глазами началась у них в первый же день по прибытии солдат.
Вот что без всякого толку тереть давно чистые столы? Ясно же, чище не станут. Так нет, эти две вертихвостки (и зачем он нанял таких молодых и незамужних девиц?!), вместо того, чтобы заняться каким-нибудь полезным делом, только и бегали туда-сюда, и всё норовили держаться поближе к столу, за которым развалились чуть живые воины. Естественно, девицы не забывали лишний раз посмотреть в сторону вояк, хотя тем, судя по всему, было не до девушек. Они с блаженным видом потягивали слабенькую бражку для поднятия здоровья и закусывали ее крепкой ухой.
Одан дал вчера под вечер этим горе-воинам на каждого по бутылке вина нового урожая, на пробу. Сам виноват, мог бы и стаканом обойтись. Ан нет, расчувствовался, слушая байки солдат о невероятных происшествиях и подвигах, случившихся у них на службе, вспомнил свою.... Хотя прекрасно понимал, что половина, если не больше, о чем они говорили - придумано для красного словца, да для женских ушей. А он-то что сам уши развесил? Чай не красна девица. Видимо, незаметно старость подкралась, старики тоже любят о былом вспоминать. Хотя, кажется, еще и силен, и здоровьем боги не обидели, а всё равно уже не тот. Вот и внук уже....
Хорошо, что сам только парой стаканов обошелся. Но ладно, чего на себя наговаривать. Он еще не стар и наверняка не слабее этих вояк. Просто, видно, давно ни с кем языки не чесал, вот и захотелось байки послушать. Даже сам рассказал пару занятных историй. Приврал немного, конечно, как без этого, но не слишком. Зато его признали своим, да и вино проверил. Хорошее, между прочим, крепкое, и теперь понятно, сколько можно гостям наливать, пока они с ног не свалятся.
Одан подошел к стойке, проверил, всё ли на месте, постучал по ней крепким кулаком, от чего та немного затряслась, и подумал о Кортисе: "Как он там? Похоже, что с оборотнями всё обойдется...", как вдруг в зале стало заметно светлее.
Одан не сразу понял, что произошло, но посмотрев в сторону вспыхнувшего света, увидел, что засветился жемчужный амулет.
- Оборотни! - закричал он. - Здесь оборотни! Люди, запирайте ворота и двери, живее!! Юли, Виенда, где вы? Хватайте ребенка и прячьтесь в подпол! Пока сам за вами не спущусь, никому не открывайте!
Раздав команды, Одан помчался на второй этаж, в свою комнату, где хранилось оружие и доспех.
Они не успели самую малость. Двое работников, прибежавшие на крик хозяина, уже затворили двери, оставалось только навесить замок, как от мощного удара вместе с выломанными дверьми отлетели вглубь зала, по пути сшибая столы и табуреты. А следом за влетевшими дверьми в зал ворвались две стремительные тени - оборотни!
Всё случилось так быстро, что никто не смог толком среагировать и оказать сопротивление. Воины барона, правда, вскочили на ноги и даже попытались выхватить мечи, но тут же были опрокинуты с ног и буквально за несколько секунд обезглавлены. Оборотни даже не пустили в ход зубы, они просто оторвали людям головы своими лапами со здоровенными когтями. Девицы, убиравшиеся в зале, стали с неистовым визгом разбегаться в стороны, но бежать было некуда, да и не им было состязаться в скорости с оборотнями. В общем, скоро на первом этаже постоялого двора не осталось ни одного живого человека, оборотни уничтожили всех.
Одан, успевший к этому времени надеть доспех и схватить меч, всё-таки годы службы прошли не зря и его руки всё делали сами, выскочил из комнаты и подбежал к лестнице, ведущий на первый этаж.
"Где же мои? Успели они спрятаться?" - в голове Одана больше не было ни одной другой мысли. Менее опытный и горячий человек на его месте вероятней всего сразу же бросился бы вниз на помощь родным, но Одан участвовал не в одном бою и был совершенно спокоен. Спешить он не стал. Подойдя к лестнице, он посмотрел вниз в зал - никого. Но жемчужина по-прежнему сияла, значит, оборотни где-то здесь. А вот и один из них. Что-то похожее на волка-переростка со сверкающими красными глазами понеслось к нему вверх по лестнице.
Одан сделал небольшой шажок в сторону и чуть повел "кошкодером". Оборотень, жалобно скуля, покатился по полу, пачкая его кровью.
Одану удалось перерубить оборотню обе передние лапы, и теперь тот не представлял особой опасности. Хотя такая махина с огромной пастью может и без лап немало беды понаделать. Поэтому Одан подскочил к крутящемуся на полу чудовищу и вонзил меч ему в глаз.
"Один готов, - подумал Одан, - Не так-то сложно это было".
Одан быстро вернулся на свое место к лестнице. В общем-то, у него была неплохая позиция. К нему из зала наверх вела только эта одна единственная лестница, и второй оборотень никак не мог по-другому напасть на него, не иначе, как поднявшись по ней. А Одан был готов к бою, и в таком узком месте оборотню его просто так не взять. Недаром Одан тренировался с Кортисом. Судя по всему, эти чудовища были ничуть не быстрее его сына, так что Одан был готов к встрече с такими противниками. Лишь бы его родные, да и другие люди смогли бы уберечься. Может, им вообще повезет, и второй оборотень просто убежал.
Но всё оказалось гораздо хуже.
Снизу раздалось прерывистое дыхание, шорох, тихие мягкие шаги, и Одан увидел, как снизу к лестнице подходят сразу три оборотня. Да, оборотней было отнюдь не два, а как минимум в два раза больше. Одного он убил, три осталось, если, конечно, еще какой-нибудь поблизости не бегает.
Одан понял, что с таким количеством монстров ему не справиться. Если только они сдуру не станут нападать на него по одному и ждать, пока он будет расправляться с ними по отдельности. Ну что ж, остается одно, подороже отдать свою жизнь.
Как там его жена, дочь и внук, успели ли спрятаться? Хорошо, хоть Кортис уехал, а то и он бы зря погиб. С четырьмя оборотнями им всё равно было бы не совладать. Даже вместе с воинами.
Но оборотни оказались не так глупы и вообще не торопились нападать, они просто смотрели на Одана горящими глазами и облизывались. Ждут кого-то что ли?
Точно. Одан услышал, как внизу по залу опять кто-то ходит. Весь зал со своего места Одан не видел, и не мог даже догадываться, кто бы это мог быть. Вдруг это помощь к нему пришла? Но нет. Оборотни никак не среагировали, наверняка, если это и помощь, то не для него, а для оборотней. Еще один оборотень? Человек? Шаги похожи на человеческие....
- Зачем же ты, вояка, брата моего меньшого убил?! - раздался зычный голос откуда-то из зала. - Сколько трудов ушло....
- Кто там, внизу? Ты о ком? - спросил Одан, всё еще надеясь на чудо.
- Я-то кто? Да так, мимо проходил.... Ты зачем попусту мечом машешь? Всё равно ведь без толку. Ты остался один. Все люди мертвы, да и не только. Вкусные были коровки.... Тебе сколько лет, за пятьдесят?
- Да, за пятьдесят, а что? Тебе-то какое дело, я и в таком возрасте двоих как ты одолею. И кто ты, наконец? Покажись!
- Двоих как я одолеешь, говоришь? Ну, ну.... Сейчас покажусь...
Вдруг в грудь Одана ударило что-то острое и тяжелое, отбросившее его назад. Одан свалился на спину и увидел у себя в груди оперение болта от арбалета.
Как же он подставился?.. И откуда здесь арбалет? У оборотней? Или это не оборотень, а их хозяин-человек? Хозяева оборотней люди?
- Удивлен? Думаешь, кто я и откуда у меня оружие?
Одан с трудом присел и чуть ли не ползком вновь приблизился к лестнице. Пока он жив, его без боя не возьмут. Еще повоюем. Главное, опять под выстрел не попасть.
Болт пробил его легкий доспех насквозь и застрял в груди. Впрочем, видимо, долго воевать не придется. Хотя боли он почти не чувствовал, сказывалось частое употребление магических зелий во время службы, но было понятно, что он уже не жилец. Если бы здесь был какой-нибудь армейский маг-лекарь, то Одан, может, и выжил бы. Даже наверняка. Но где сейчас взять мага? Рана слишком глубокая, и хотя ему немного повезло, болт попал в правую сторону груди и сердце не задето, он просто истечет кровью. Или его прикончит какой-нибудь оборотень. С такой раной не повоюешь.
Шаги снизу приблизился, и Одан, наконец, увидел человека, который с ним говорил. Это был большеносый высокий мощный мужчина, с крупными руками и ногами, державший в руках разряженный арбалет. Одет он был как простой охотник и ничем не отличался от человека. Хотя простые охотники с арбалетами не ходят. К тому же, пожалуй, Одан погорячился, вряд ли он легко бы справился даже с одним таким здоровяком, где уж с двумя. Уж слишком тот был здоровым и уверенно держался.
- Ну что, человечек, вот и смерть твоя пришла. Был бы ты помоложе, сделал бы из тебя оборотня-воина. А так.... Не выдержишь перерождения. Добить тебя, что ли, или сам помрешь? Как считаешь?
Внезапно мужчина замолчал, как бы во что-то вслушиваясь, а потом исчез. Нет, он никуда не испарился, просто его движения были так быстры, что Одан не смог их усмотреть.
- Отец! Мама! Вы где?! - во дворе раздался крик и вскоре в зал кто-то вбежал. Одан узнал сына. Похоже, всё-таки Одан прожил жизнь впустую, и сегодня весь его род прекратит свое существование.
...
Кортис уже собирался назад. Дрова он погрузил, потом еще полчаса потратил на ежедневные упражнения с копьем, и часа через полтора, тяжеловозы быстро не бегают, Кортис будет дома. А там его ждет маленький племянник. Можно будет с ним немного поиграть, вряд ли к ним какие гости прибыли. Сейчас везде ищут оборотней, и одинокие путники, да малые караваны по дорогам не ездят, опасаются. Большой же караван был совсем недавно, а они так часто не ходят.
Кортис не хотел себе признаваться, но ему, после того как их дом покинула сестра, не хватало общения с людьми. Простого, искреннего, дружеского общения. Когда никто не замирает, увидев его шрам, когда можно просто подурачиться и побегать, поиграть, наконец, как в детстве. Или он еще так и не вышел из детства?
Кортис еще с малых лет понял, что чужим людям с ним неуютно. И виноват в этом его проклятый шрам. И откуда он у него взялся? Одан и Виенда не рассказывали, да и знать не могли, его нашли совсем маленьким уже с таким шрамом.
Конечно, Кортис знал, что они не являются для него кровными родителями. Хотя он и не сразу в этом разобрался, так как был найден в младенчестве и не представлял себе никаких иных родителей. Но когда Кортис подрос, даже ему стало понятно, что он совсем на них не похож. Ни на Одана, ни на Виенду. Ни у кого из них не было голубых глаз и светлых волос. Кортис совершенно не походил и на Юли. Однако к нему все они всегда относились, как к родному, и при этом не обращали особого внимания на его шрам. Поэтому поначалу Кортиса удивляла реакция людей на его внешность. Почему-то, увидев шрам, все замирали, у них становились бледные лица и испуганные глаза, даже у мужчин. Хорошо хоть, что после нескольких дней знакомства всё те же люди относились к нему более спокойно, но, безусловно, о своей первой встрече с Кортисом никто из них не забывал, и он то и дело ловил на себе чуть виновато-испуганные взгляды.
Но его почему-то совершенно не боялись дети. Поэтому он так любил с ними общаться, играть, даже сейчас, когда вырос. Если получалось, конечно. Получалось же очень редко, причем с самого детства. Во-первых, редко кто брал с собой в путешествия детей. Во-вторых, даже если дети иногда и появлялись на постоялом дворе, их родители или сопровождающие не горели желанием подпускать детей к ребенку, один только вид которого вызывает чувство страха. Вот и оставалось Кортису играть только с сестрой, да еще с животными, которые тоже не замечали его шрам.
Поэтому маленький племянник, который только научился произносить первые слова, стал лучшим товарищем для Кортиса. Наверное, это было немного странно, всё-таки Кортис уже почти мужчина, но он явно не доиграл в детстве и теперь вместе с малышом-племянником наверстывал упущенное.
Поездки за дровами были скучноваты. Каждый год по весне Кортис с отцом и несколькими работниками несколько недель подряд занимались заготовками дров. В лесу было много сухостоя, поэтому материала для такого дела предостаточно. Кортис любил помахать топором. Оказалось, что он почти не устает от этой работы, то ли сказывались постоянные тренировки с отцом, на которых Одан старался выжать из приемного сына все соки, то ли дело было в самом Кортисе, мало ли кто были его кровные родители, вдруг потомственные лесорубы! Но с помощью Кортиса дров заготавливали превеликое множество. Одан со своими людьми только и успевали обрабатывать срубленные Кортисом деревья, распиливать их, да выкладывать штабелями в большие поленницы. Не трогали только Деревья Эльфов. Даже засохшие, они вызывали уважение и какой-то трепет, и на них не поднималась рука.
Так что теперь, летом, все поездки за дровами для Кортиса заключались в том, чтобы подогнать воз поближе к поленницам, загрузить его дровами и отвезти на постоялый двор.
Да, с дровами дела обстояли неплохо, но Кортису было жалко лес. Когда-то величественный, он постепенно умирал. Деревья засыхали, и их место заполнял кустарник с несъедобными ягодами, да колючая трава по колено. Но в нем еще сохранились небольшие участки высоких деревьев, среди которых выделились Деревья Эльфов. Они и не давали лесу окончательно погибнуть. Но и самих усохших великанов становилось каждый год всё больше и больше.
Раньше, по слухам, Деревьев Эльфов было много во всех лесах по всему Этону. В истинных лесах эльфов эти деревья, правда, гораздо выше и крупнее, но они сохраняли свои полезные свойства в любом месте, где росли.
Как только началась эпоха Великих Спящих, многое в Этоне стало изменяться, и нельзя сказать, что к лучшему. Например, повсеместно постепенно стали засыхать Деревья Эльфов и соответственно вместе с ними леса. Не исключено, что таким образом Великие Спящие мстили смертным за то, что они позволили своим магам выступить против богов. По-прежнему цветущими оставались только истинные леса эльфов, да те леса, в которых деревьям помогали маги. Конечно же, эльфийские маги, но еще и маги жизни людей.
Да, было бы совсем неплохо пригласить сюда, в этот умирающий лес магов, они бы наверняка смогли что-то сделать, и лес бы начал возрождаться. Но у местного барона либо до этого всё никак не доходили руки, а может, услуги магов были слишком дороги. Не исключено, что маги и сами не очень-то стремились тратить свои силы на какой-то лес на окраине королевства. Им бы сохранить леса вокруг столицы.
Кортис проверил поленья, не вывалятся ли они из воза по дороге, и продолжал размышлять.
Ему было хорошо в лесу, ведь деревья, как животные и дети, совершенно не боялись его своеобразной ауры. Ему даже иногда казалось, что деревья иногда будто тянуться к нему, пытаясь пообщаться или что-то рассказать. Конечно, это было игрой его воображения. В нем ведь не было ни частички крови эльфов, ни капли магии природы.
Вот он опять почувствовал, как лес словно жалуется ему на судьбу.
А еще ему постоянно снились крылья, и он летал во сне. Вот и сегодня ночью тоже. На этот раз он просто летал.
Огромные белые крылья, его собственные крылья, снились ему с самого детства. И он летал на них, как птица.
Насколько он помнил, сны о полетах начались у него лет с шести. Отец говорил ему, что если он летает во сне, значит - растет. Забавно, если это было бы на самом деле, и он так рос бы во сне, сейчас бы он, наверное, был бы выше деревьев, ведь летал он во сне с завидной регулярностью.
А когда ему исполнилось четырнадцать, ему стали сниться не просто полеты. Иногда во сне он становился могучим летающим воином с огромным пылающим мечом в руке. Он был во главе отряда таких же воинов, и они совершали великие подвиги, сокрушали каких-то чудовищ, страшных богов и демонов, сражались с армиями крылатых созданий, похожих на людей, но с головами птиц. Об этих снах Кортис не рассказывал никому. Почему ему сняться такие сны? Не говорит ли с ним таким образом его родная кровь?
Ну всё, готово, Кортис сел на воз, взял поводья и, слегка стегнув кнутом лошадь, не спеша поехал домой. Оборотней он не боялся. Он вообще ничего и никого не боялся. И дело было не в том, что он был совсем молод, когда кажется, что ты бессмертный, и при этом не по годам силен. Всякое отсутствие страха было свойством его натуры. Кортис этому радовался, а Одан, напротив, был не слишком доволен. По его словам, толика страха никогда не бывает лишней, ни на войне, ни вообще в жизни. Бесстрашные и безрассудные очень часто погибают первыми из-за всяких пустяков, когда бросаются сломя голову туда, куда не надо. Слишком смелые солдаты хороши лишь для их командиров, а не для самих солдат. Да и то не всегда. Но еще хуже для солдат бывают слишком смелые командиры.
Одан относился к Кортису ничем не хуже, чем к собственному ребенку, к родной дочери, и желал ему только добра. Хотя ее он, конечно, не гонял чуть ли не каждый день с оружием в руках по всему двору. Но ничего, в последний год Кортис уже ни в чем не уступал Одану, и еще неизвестно, кто кого теперь гоняет. Недаром Кортис уже год занимает место охранника-вышибалы на постоялом дворе отца. Кортис гордился, что в таком возрасте он очень силен и мог справиться почти с любым взрослым мужчиной. Когда же он еще подрастет, то может отправиться совершать подвиги. В армию, например, пойти, как отец, или устроится в гвардию барона. А может он вступит в артель наемников, которая ловят разных чудовищ. За тела убитых чудищ маги отсыпают большие деньги. Говорят, из разных частей тел монстров можно изготовить волшебные снадобья. И таких чудовищ совсем не жалко, это ведь не обычные звери.
Воз с дровами был тяжелый, лошадь бежала не быстро, но уверенно. Правя тяжеловозом, Кортис посмотрел на копье, которое всегда держал при себе, отправляясь в лес. Почему-то ему легче давалось копье, чем меч, и он любил тренировать навыки боя с копьем в любое свободное время.
Сам Одан не был ни великим фехтовальщиком, ни мастером боя на копьях, да и на мечах, тем более в одиночку. Он рассказывал, как во время королевской службы его вместе с другими воинами учили в основном сражаться в строю. Строй, большие щиты и длинные тяжелые копья - главное оружие панцирной пехоты. Пока строй не сломлен, она непобедима. Раньше, когда в мире существовали сильные маги, фаланга человеческой тяжелой пехоты, усиленная магами, могла противостоять не только нападению даже латной конницы, но и большинству вражеских магических атак. Никто, ни эльфы, ни орки, ни гномы не могли ей ничего противопоставить.
Тяжелая пехота при поддержке магов перемалывала любого врага и всегда приносила людям победу. Именно в те далекие времена людские государства расширили свои владения за счет земель нелюдей.
Но потом, когда боги заснули, сражаться тяжелой пехоте стало сложнее. То ли все приспособились к ее тактике, то ли без магов она была гораздо слабее, но теперь одной такой пехотой войны не выигрывались. Ведь если врагам удавалось ворваться внутрь строя фаланги, то неповоротливые и неготовые к такому бою воины становились легкой добычей. Поэтому почти вся подготовка тяжелой пехоты заключалась в наработке умений сражаться в строю и ни в ком случае не позволить неприятелю прорвать ее ряды. Где уж тут до обучения индивидуальному фехтованию. Так, одни азы.
Вот Одан и показывал Кортису эти азы. Ну и специальные физические упражнения, разработанные для воинов, конечно. Правда и здесь, судя по всему, Кортис выполнял упражнения, которые в основном применялись в тяжелой пехоте.
Но так или иначе Кортис чему-то научился, а за счет своей силы, ловкости и быстроты мог быть опасен и для опытных фехтовальщиков. Хотя с кем мог Кортис фехтовать? Не в дуэлях же участвовать. Он ведь не из благородных. Конечно, не нужно забывать о разных разбойниках и душегубах. Время от времени они встречались в королевстве. Вот с ними Кортис и мог бы при случае показать свои умения, не будут же они для нападения на одинокого путника или даже на торговый караван выстраиваться фалангой?! Да они и не умели этого делать.
Изучив всё, что ему показывал отец, Кортис не остановился. Ему нравилось обращаться с копьем, и он сам стал придумывать для себя различные приемы боя. Меч он недолюбливал, ведь какой можно было придумать прием с мечом? Руби себе и руби. Другое дело - копье! У него было не такое огромное копье, как у тяжелых пехотинцев. Его копье больше походило на копья, используемые конницей орков, чуть больше двух метров длинной и килограмма полтора весом. Он попросил отца, чтобы ему на копье насадили более длинное и плоское лезвие-жало, а на другой конец - тяжелый набалдашник. Кортис научился раскручивать копье в руках, как ветряки у мельницы, и мог им и колоть, и резать, и бить набалдашником. При необходимости он мог и точно бросить копье в цель. Поэтому Кортис немного огорчался, когда в снах видел себя сражающимся огненным мечом, а не копьем.
Одан же говорил, что копье, это всё игрушки, да к тому же таким копьем, как у Кортиса, никто не воюет. Мечом же, если говорить о драке один на один, можно сражаться ничуть не хуже, чем копьем, а даже лучше. Меч тоже позволяет и колоть, и рубить, да и вообще считается оружием настоящего воина. Но Кортис так меч и не полюбил, хотя обращаться с ним и научился.
Конечно, на самом деле вряд ли у Кортиса умение боя с копьем было так уж и велико. Чему он мог научиться сам? Может, это и красиво выглядело со стороны, когда он, раскрутив копье над головой, наносил смертоносные удары воображаемому противнику. Но неизвестно, как сложилось бы дело с настоящим вооруженным врагом. Не исключено, что Кортиса без особого труда убили бы за несколько секунд. Хотя в прошлом году на него, кстати, в этом лесу, напала пара волков, и он их обоих убил. Копьем. К удивлению, это оказалось не слишком сложным делом, но весьма неприятным. Убивать животных Кортису совершенно не понравилось, и как это благородные охотятся ради самой охоты, а не для пропитания?
Как сейчас он помнил этих благородных хищников. Такие красивые, грациозные! И почему они кинулись на него? Захотелось кониной перекусить что ли, а он мешал? Или это всё шуточки Великих Спящих? В лесу летом было полно добычи, одних кабанов немерено. Они спокойно пожирали несъедобные для людей ягоды с кустов и расплодились по всей округе.
Так или иначе, но волки напали на Кортиса. Он грузил дрова на воз и услышал позади себя какие-то подозрительные звуки. Обернулся - волки. Оба матерых, крупных, с переливчатой серой шкурой, они выставили напоказ большие зубы и внимательно смотрели на Кортиса.
Копье было рядом, и Кортис машинально его схватил. Волки прыгнули на него один за другим. Но делали это как-то медленно. Или это Кортис оказался таким быстрым? Не раздумывая, что делает, Кортис успел ткнуть копьем каждому волку прямо в горло, и они свалились у его ног, смотря на Кортиса угасающими глазами. Вероятно, он повредил им гортань, и волки даже не могли издать никакого звука. Так и лежали, постепенно деревенея. Смотреть, как из гордых существ, которые только что поражали своей мощью и красотой, утекает жизнь, - жуткое зрелище. Кортиса даже чуть не стошнило. Другое дело - убить какого-нибудь настоящего врага! Разумного врага или чудовище, а не бедное животное. Вот он мог бы убить без всякого сожаления того зеленого прощелыгу, пристававшего к сестре.
- Стоп! - внезапно сказал Кортис сам себе. До него вдруг дошло то, на что ни он, ни кто другой почему-то в той суматохе не обратили никакого внимания, а потом и вообще думать забыли. Этот потомок троллей не среагировал на его шрам! Кортис никогда раньше, да и позднее, не встречал никого, в ком были бы примеси крови нелюдей. Да и самих чистокровных нелюдей тоже не видел, даже в Стоке, куда он один раз ездил вместе с отцом. Неужели из всех разумных рас на его шрам реагируют только люди? Почему? Нужно было бы как-то это проверить и попробовать разобраться. Если в этом можно разобраться, конечно.
Так, размышляя обо всём и ни о чем, Кортис незаметно подъехал к дому, и сразу понял, что случилась беда. Ворота на постоялый двор были выворочены с петель, будто их снесли тараном, и стояла полная тишина - даже куры не кудахтали. Лишь изредка доносилось перестукивание деревянных фигурок Деревьев Эльфов, висящих над воротами. Но, похоже, удачи они не принесли.
Соскочив с воза, Кортис бросился через ворота, даже забыв взять копье.
Вбежав во двор, он заметил темные пятна на траве и земле - следы крови? Повсюду валялись обрывки одежды, кажется тоже окровавленные. И еще, словно чем-то пахло. Чем-то неприятно-завораживающим.... Имеет ли запах смерть и отчаяние?
Несколько секунд Кортис бездумно метался по двору и встретил лишь несколько обглоданных людских тел, никого живых он не обнаружил. Забежав в загон с коровами, он понял, что и коровы мертвы и тоже обглоданы. Рядом лежали два человеческих тела. Кто это был, понять было невозможно, лишь по одежде Кортис определил, что это были мужчина и женщина. Может, есть кто живой в доме?
Больше не теряя не секунды, Кортис побежал в дом. Двери и там были выворочены под корень.
- Отец! Мама! Где вы?!
Едва вбежав в обеденный зал, Кортис краем глаза заметил быстрое движение справа и, резко ускорившись, прыгнул вперед. Позади него пролетело какое-то большое тело. Развернувшись, Кортис увидел, как чуть-чуть не сумевший зацепить его зубами огромный волк со всего маху врезается в стену.
"Оборотень!" - понял Кортис. Тут до него дошло, что он без оружия. И как он мог забыть свое копье?
"Что же делать?! Вверх! На второй этаж...", - Кортис вспомнил об арсенале в комнате отца. Но не успел он сделать и пару шагов, как вновь почувствовал опасность. Повернувшись, Кортис видел, как первый напавший на него оборотень поднялся с пола и, немного пошатываясь после удара об стену, стал снова медленно поворачиваться в его сторону. Но новая опасность надвигалась на Кортиса с другой стороны. Мелькнули красные глаза, и на него прыгнул еще один оборотень.
"Похоже, что им не очень нравиться натыкаться на стену", - мелькнуло в голове юноши, когда он смотрел на летящего к нему зверя.
Кортис немного присел и, умудрившись схватить прыгнувшего оборотня за передние лапы, свалившись на спину, с силой толкнул его своими ногами на стену, находившуюся позади него.
- Шмяк! - потеряв чувство направления из-за действий Кортиса, оборотень не сумел сгруппироваться и со всего маху ударился об стену хребтом и затылком. После чего свалился на пол и лишь слегка подергивал лапами. Похоже, что череп оборотня не выдержал встречи с крепкой стеной и треснул, словно скорлупа ореха.
Кортис быстро вскочил на ноги и побежал к лестнице. До нее оставалось совсем немного, как на Кортиса бросился третий оборотень.
- Сколько же вас здесь! - крикнул Кортис, высоко подпрыгивая и пропуская оборотня под собой. Этот зверь попытался схватить Кортиса за ноги, но тоже промахнулся.
Правда радоваться было рано. Подпрыгнув, Кортис понял, что на него снова кто-то собирается напасть, причем гораздо больший по размерам, чем предыдущие оборотни. А находясь в воздухе, в прыжке, уже практически невозможно изменить направление своего движения - у него же нет крыльев!
Огромная туша зверя, похожего на медведя, сбила его в полете, прямо в верхней точке прыжка, когда Кортис уже начал движение вниз, и, подмяв под себя, припечатала к полу.
От удара о жесткий деревянный пол у Кортиса перехватило дыхание, и он на время перестал сопротивляться. Да и упал он неудачно, животом вниз. Получилось так, что огромная туша, сбившая его, оказалось на его спине, и от этой тяжести Кортис почти не мог шевелиться. Тем не менее, он вскоре пришел в себя и всё-таки попытался скинуть непрошенного гостя, даже слегка приподнялся, отжавшись руками от пола. Но тут на него еще кто-то напал.
Кортис почувствовал, как кто-то схватил его руки и стал с силой растягивать их в стороны. Кортис уперся лицом в пол. Лежа на полу, Кортис понял, что так схватить его лапами было невозможно. Теперь на него напали люди. Кортис не понял, откуда здесь взялись люди, и почему они на него напали. Хотя какие люди?! Какой же он тупой! Просто это оборотни приняли человеческий вид, чтобы им было удобнее его держать.
- Смотрите, не упустите его! Держите крепче, больно уж он прыткий.... Ха-ха! Сильный и прыткий! То, что нужно! - раздался прямо над ухом полурык-полуголос. - Держите, я сейчас перевернусь....
- Нет, так не пойдет..., - спустя некоторое время продолжил тот же голос. - Боюсь, вы вдвоем его не удержите.... Вот! Смотрите, сколько здесь столов! Тащите сюда какой-нибудь!
Кортис понял, что его левую руку уже никто не держит, и уже хотел было воспользоваться случаем и попытаться скинуть с себя говорящего "медведя", но огромный оборотень, сидевший на нем, резким толчком так впечатал Кортиса в пол, что ему оставалось только в бессильной злобе скрежетать зубами.
- Куда, родимый! Не рыпайся! Не бойся, мы тебя не съедим! Ха-ха-ха!
Кортис был зол на себя. И как он так попался?! А еще считал себя непобедимым.... Подумаешь, пьяных придурков по углам раскидывал. Они итак еле на ногах стояли. С ними любой мог справиться. А случилось что-то серьезное, так всё, он и сделать ничего не смог!
Пока Кортис занимался самобичеванием, к нему подтащили стол.
- Давай его сюда! Переверни! Взваливай ему на спину! - раздавал команды "медведь", который перед тем, как соскочить со спины Кортиса и принять облик человека, так врезал ему в печень, что юноша от боли забыл обо всём, где уж тут сопротивляться.
На спину Кортису опустили стол ножками вверх, и юноша почувствовал себя полураздавленной лягушкой, попавшей под колесо телеги.
- Так, теперь он никуда не денется! Но всё равно будьте начеку и покрепче держите ему руки!
Кортис лежал, плотно прижатый к полу животом и грудью, лишь его шея могла немного вертеться в разные стороны, и он мог слегка приподнимать голову. Что с ним собираются делать? Есть его явно не хотели, убивать - тоже.
Главный из оборотней тем делом не скрывал радости и даже стал что-то напевать, причем довольно мелодично, и пританцовывать.
Кортис не выдержал.
- Зверь, чему радуешься?! - придавленным голосом выкрикнул он.
- Зверь? Это ты мне?! Ха-ха-ха! Глупый парень, ты ничего не понимаешь! Тебе очень повезло! Зверь! Ничего, скоро и ты станешь таким же "зверем".
- Так, так.... Проверим еще разок....
Где-то внутри Кортиса словно пробежала теплая волна.
- Да, ты нам подходишь! Правда, в тебе что-то есть.... нечеловеческое, я чувствую.... Но из тебя может получиться невиданный ранее старший оборотень, ты и сейчас ненамного слабее меня.... А станешь!.. Лишь бы перерождение прошло удачно. Нет, как ты ловко наших бойцов раскидал! Конунг должен быть доволен! Потеря двух воинов по сравнению с тобой - ничто!
Бывший медведь приблизился к голове Кортиса и чуть приподнял ее, Кортис зашипел от боли в шее.
- Ничего, ничего, потерпи, скоро всё кончится! А ты красавчик! Это просто великолепно! Вот только шрам тебя портит.... Не пойму, от чего он..., словно хлыстом.... Но ничего, станешь оборотнем, после первого же обращения все твои шрамы исчезнут, и будешь.... Ох, какие перспективы с тобой открываются! С твоей внешностью мы сможем захватывать целые деревни или даже крепости! Женщины будут вешаться тебе на шею! Что ж, не будем тянуть.... Оборотень выпустил голову Кортису, от чего тот больно приложился носом и лбом об пол.
Через некоторое время запахло свежей кровью, оборотень снова приподнял за волосы голову Кортиса и плотно прижал свое запястье к его рту. Запястье было разрезано, и из него текла кровь.
- Пей, пей!
Кортис попытался отвернуться, сплюнуть, но всё напрасно. Кровь била сильной струей, и скоро полностью заполнила его рот. Чтобы не захлебнуться, Кортис вынужден был ее проглотить.
- Всё, отпускайте его, нужно немного подождать.... И снимите с него стол, теперь он никуда не денется!
От попавшей в его организм крови, Кортис впал в оцепенение. Он не мог пошевелиться, но всё отлично слышал.
А оборотень тем временем вовсю разоткровенничался. Вероятно, давно ни с кем не говорил по душам. А говорил он сейчас весьма занятные вещи, Кортис поневоле заинтересовался. Но тут внутри себя он внезапно почувствовал такую боль, что на некоторое время потерял способность не то что слышать, а даже, похоже, дышать. Потом непрекращающаяся невыносимая боль постепенно утихла и приобрела характер пульсирующей. Ее можно было терпеть, хотя моментами и было очень больно. Из-за этого Кортис слышал и понял лишь отрывки из разговора оборотня.
По словам "медведя", который, видимо, решил познакомить Кортиса со своим новым родом, оборотни появились где-то сотню лет назад, когда Великий Спящие, либо кто-то один из них, Кортис не уловил, очередной раз пошевелились. Сначала появился один единственный оборотень невероятной силы и способностей, можно сказать, полубог, - нынешний конунг оборотней. От него и пошли все остальные оборотни. Конунг не так давно решил создать государство для своей расы. Да, оборотни, считают себя новой расой, причем по сравнению с другими разумными - высшей расой. Ведь было неоспоримо, что оборотни созданы богами. Кто же создал разных людей, эльфов и так далее - было неизвестно.
Оборотни делились на два вида - старшие оборотни и обычные оборотни или оборотни-воины. Судя по всему, со старшими оборотнями раньше никто из людей, а может, и из других рас, дело не имел. А может встреча с ними была последней в жизни несчастных. Поэтому знания об оборотнях были не то что неполными, а фактически не верными. Считалось, что оборотни представляют собой чуть ли не тупых животных. Слегка разумных, сильных и поэтому опасных, но животных. И даже не настолько опасных, чтобы на них обращать лишнее внимание. А напрасно.
Действительно, оборотни-воины были слегка туповаты и годились в основном лишь для битв. Правда, туповаты они были только в облике зверя - крупного волка. При этом они впадали в дикую ярость и не могли сдерживаться при виде людей. Но когда они принимали человеческий облик, то по уму не слишком уж отличались от людей. Хотя и в таком виде тоже мало кто из них, увидев человека, мог сдержать свой порыв к обращению.
А вот старшие оборотни - это уже совсем другое. Во-первых, они обладают способностью обращать людей в оборотней. Да, пока только людей. Если старший оборотень укусит человека, то тот вскоре становится оборотнем, оборотнем воином. А если человека заставить выпить кровь старшего оборотня, то получится уже старший оборотень. В человеческом образе он становился несколько крупней, мощней и чуть постарше, чем был раньше. Ну а так, всё по-прежнему - при нем оставались все знания и умения, которыми он обладал до перерождения.
Старшие оборотни в образе зверя намного крупнее и сильнее оборотней-воинов. И похожи они не на волков, а на медведей. При этом, они не теряют способности к размышлению и по разуму ничем не отличаются от людей, даже когда находятся в облике зверя. Кроме того, у них есть небольшие способности к магии разума, и они могут общаться с другими любыми оборотнями мысленно. Все приказы старшего оборотня для оборотня-воина исполняются без рассуждений.
После обращения человека в старшего оборотня его развитие не останавливается. Его можно обучать чему угодно, хоть воинскому делу, хоть магии, хоть каким-либо искусствам и навыкам - лишь бы способности позволяли. На счастье других рас, очень немногие люди могут выдержать перерождение, происходящее по мере превращения в старшего оборотня. Переродиться-то и в обычного оборотня могли далеко не все, а уж в старшего, тем более. Почти все, кто отведывал кровь старшего оборотня, не выживал. Поэтому старших оборотней сейчас очень мало - не больше трех десятков.
С месяц назад по приказу конунга пять старших оборотней направились во все ближайшие земли людей, чтобы найти тех, кто может стать одним из них. Чем больше старших оборотней, тем легче конунгу претворять в жизнь свои планы. Если эта затея пройдет успешно, то подобный опыт будет повторен.
Старший оборотень продолжал говорить, а Кортиса по-прежнему терзали всё те же пульсирующие боли. Они немного утихли внутри тела Кортиса и теперь добрались до головы.
А старший оборотень тем временем потешался над людьми и эльфами. Действительно, опознать оборотней среди всех разумных могли только эльфы, точнее, их маги природы. Что касается амулетов эльфов, то они реагировали совсем не на оборотней. Точнее, не совсем на оборотней. Оборотни, как обычные, так и старшие, совершенно не боялись ни холода, ни жары, даже в облике людей, не говоря уже о зверином. Поэтому они могли спокойно обходиться без одежды. Но голыми люди обычно не ходят, поэтому для маскировки оборотням нужна была одежда. Достать ее, конечно, не представляло никакой сложности, но в процессе превращения в зверя вся одежда приходила в полную негодность. Носить же с собой ворох запасных штанов и рубашек тоже не выход. Конечно, поначалу, перед первым обращением в зверя, а также после повторного обращения оборотни, находясь среди людей, всегда искали и надевали настоящую одежду, чтобы не выделяться. Но это было неудобно, не всегда найдешь то, что требуется, да и бывает она порой вся в крови. Да и всё равно, пока ее разыщешь, оборотни должны были бегать голыми.
Проблему решил конунг, он воистину был велик. Каким-то образом конунг смог передать всем оборотням способность создавать одежду, вернее, ее иллюзию. Внешне, со стороны, такая одежда ничем не отличалась от обычной, и даже могла чувствоваться на ощупь. То есть, тем, кто трогал воображаемую одежду, казалось, что они трогают настоящую. Это было что-то из высшей магии разума. Так вот, амулеты эльфов ощущали присутствие отнюдь не оборотней, а высшей магии разума. Поскольку мало кто мог сейчас использовать такую магию, лишь единицы из магов-людей, амулеты действительно, как правило, помогали. Если, конечно, оборотни были в иллюзорной одежде, а не в настоящей.
А старшие оборотни вообще могли блокировать исходящие от них импульсы высшей магии разума, и амулеты на них не реагировали.
Так что амулеты эльфов были очень часто бесполезны, хотя эльфы на них неплохо зарабатывали.
А скоро маги из старших оборотней, да, есть и такие, обещали найти противодействие амулетам эльфов и для обычных оборотней. Тогда уже никому не поздоровится.
Наконец боль, терзавшая Кортиса, ушла совсем, и старший оборотень это заметил.
- Ну вот, я был прав! Ты сумел справиться с перерождением! Теперь ты - старший оборотень! Сейчас ты начнешь обращаться в зверя, но это уже совсем не больно. Теперь можно и познакомиться, меня зовут Грак! Бывший учитель танцев, этикета и разной прочей ерунды при дворе одного графа. Как его там, не помню. Шучу, помню, конечно. Но он уже давно умер.