Маленькое насекомое ринулось вперед, затем замерло, тревожно зашевелило усиками - словно настраивая антенны на возможные сигналы опасности - и побежало дальше, быстро передвигая волосатыми лапками.
Рэйн наблюдавшая за ним все это время провела его взглядом, сделала очередную затяжку и с грустью подумала о том, что это единственное живое существо - помимо ее самой - обитающее в квартире и хоть как-то разбавляющее ей одиночество в котором она вязнет вот уже целый год.
Возможно это ее единственный друг в этом сером как дождливые тучи и жестоком как жизнь мире. В этой грязной, тесной квартирке без электричества, находившейся в плену заброшенного дома (а тот в свое время был в плену у недоброжелательного района) она чувствовала себя таким же жалким, забитым в угол сомнений о собственной необходимости насекомым. Ее жизнь в последнее время тоже ничем не отличалась от жизни насекомого - выползти из одной норы и тут же заползти в другую, подождать и снова двигаться дальше без цели и мотивации. Все шаги, сделанные ей за последнее время, напоминали тот короткий рывок насекомого от одного края стола к другому. И что изменилось? - подумала она и тут же поправила себя, - нет, у насекомого хотя бы была цель - еда. Или тепло. Она уже давно не чувствовала тепла, с тех самых пор как перебралась из очередной норы в другую, где даже не было окон. Справедливости ради сказать они были, но толку от них как от дырявого зонта. Теперь, когда шел дождь, она могла прикоснуться к нему, даже не поднимаясь с просыревшего матраса, заменявшего ей кровать. Так она и лежала дождливыми днями перед разбитыми окнами и смотрела на отравленное и серое как сигаретный дым небо. Матрас конечно можно было отодвинуть подальше, но ей этого совсем не хотелось, она любила дождь, и это было то единственное, что могло ее обрадовать за весь тот бесполезный день, который она прожила в своей тесной квартире, словно забившаяся в угол мышь. И как мышь, она обрадовалась бы сейчас мышеловке с сыром, рискнула бы, потому что боль в животе докучающая ей вот уже третий день становилась невыносимой.
Но мышеловок - ее единственных возможностей - не было.
Рэйн потушила сигарету о стол, встала, подошла к разбитому окну и посмотрела на далекие мерцающие огни большого города. Город безграничных возможностей, сладких надежд и горьких обманов. Место для лишившихся ума и следующих призрачному зову дегенератов. Так она думала. И это была одна из причин, которая заставляла ее стремиться попасть туда.
В этот момент словно лезвием по коже скользнул яркий луч. Машина с единственной рабочей фарой появилась из-за угла соседнего дома. Странно, - подумала Рэйн. А странно потому, что машины в этом районе такое же редкое явление, как солнце глубокой ночью, не один идиот из города не будет разъезжать здесь просто так, а местные передвигаются совсем на других колесах уносившие так далеко, что нескоро вернешься. Если только это не...
Если только ее не нашли.
Рэйн пригнулась и, затаив дыхание, наблюдала за колесившей по разрушенным дорогам машиной. Она нарезала круг за кругом, огибая то один дом, то другой, в ее странных передвижениях не было никакого смысла. Точно призрак, блуждающий в своем прошлом.
Но призрак все никак не исчезал.
"Они ищут меня, - решила Рэйн, - и вот-вот найдут". И как только она повернулась, чтобы уйти, машина, завизжав колесами, умчалась в ночь. Наверное, какие-то обкуренные придурки, вздохнула с облегчением Рэйн и отошла от окна. Закурив еще одну бесценную сигарету, которых и так оставалось уже очень мало, она забилась в угол своей тесной комнаты и начала думать о том, насколько здесь безопасно. В конце концов, нигде небезопасно, ни здесь, ни где-нибудь еще. И уж тем более было небезопасно в большом городе, откуда ей пришлось сбежать. Она даже точно не знала, кто тщательнее ее ищет - желающих ее прикончить было много. Что делать? Искать новую нору или поверить в случайно заблудших сюда идиотов и успокоиться? Рэйн сделала глубокую затяжку, почесала затылок и осмотрела грязные и потекшие от дождя стены. "Похоже на тюрьму, - подумала она, - но я не заперта, не лишена свободы". Свобода, ей она дорожила больше всего, и именно она привела ее сюда. Может это место и не походило на уютное - по навязанным людям меркам - гнездышко, но Рэйн ценила свободу больше любого комфорта. Лучше такая свобода, чем теплая уютная тюрьма, в которую мы сами себя рано или поздно загоняем. Или, еще хуже, загоняют нас.
"Мрази, все, они там, наверху, мрази, решающие за нас, что и как нам делать. Но в подобных местах вы никто, вот что есть вся ваша власть - она лишь слабость не умеющих противостоять вам людей".
Но кто-то же должен наказать этих ублюдков?
И Рэйн решила, что будет одной из них.
Кто-то должен был распахнуть людям глаза, стряхнуть созданную правительством пелену. И у нее почти что получилось. Почти, ведь сейчас она здесь, прячется и подыхает, словно затравленная крыса.
Вот уже год она скрывается от федералов за - как они это называют - множественные и крайне жестокие преступления - она же называет это освобождением. Они засели там как опухоль на мозгах человечества, а что делают с опухолью? Правильно, ее вырезают, расчетливо, методично и беспощадно, с хирургической точностью. Рэйн вдохнула последний, оставшийся в сигарете дым и швырнула бычок в окно. Минутой позже в ванной она умывала свое лицо ледяной водой и смотрела как наполняются злобой и без того ее черные как у ворона глаза. Мокрые волосы липли к коже, напоминая издали какие-то странные, мрачные татуировки. Неделю назад Рэйн вновь остригла волосы, и теперь они даже не касались ее плеч; в данной ситуации было не до красивой пышной шевелюры.
Выключив воду, Рэйн прошла на кухню, автоматом открыла - прекрасно понимая, что там нет ничего кроме воздуха - холодильник, закрыла его и вновь вернулась в свою маленькую как коморка комнату. Рука уже тянулась к очередной сигарете, но вспыхнувшая искра разума, подсказывающая ей оставить хоть что-нибудь и на завтра, заставила ее остановиться. Лучше бы лечь спать. Но она не могла спать. Длинные и тягучие, пропитанные беспокойством ночи заставляли ее сидеть за этим ужасным круглым столом, выкуривая одну сигарету за другой и смотреть на город за разбитым стеклом - на едва заметные, тусклые круги прожекторов, без устали скребущие грязное небо.
Словно что-то там нашли - подумала Рэйн.
Как же она хотела есть, кто бы знал.
В этот момент из-за края стола выросли длинные усы прощупывающие горизонт на наличие врагов, затем показалось все тельце. Лениво передвигая лапками, насекомое доползло до середины стола и остановилось, как-бы говоря, что ему тоже хорошо знакомо это чувство. И вообще все чувства Рэйн - скорбь, голод и одиночество. Оно было таким же отшельником, как и она.
-- Что, ничего не нашел да? - обратилась к нему Рэйн. - Ты хотя бы знаешь, что ищешь...
Рэйн встала, прошла на кухню, достала с полки какую-то металлическую банку, открыла ее, вернулась в комнату и осторожно высыпала на стол оставшиеся крошки.
-- Вќот, держи, все что есть.
Насекомое насторожилось, прижало брюшко, задергало усиками, но, не уловив ими сигналов опасности, успокоилось и с большим интересом принялось изучать предоставленную пищу.
Рэйн подошла к своей жутко неудобной постели, приподняла край дряхлого матраса и взяла лежавший под ним пистолет. Затем захлопнула дверь и пошла по длинному, темному коридору, который привел ее к темным, почти бесконечным, пустым лестницам, которые в свою очередь привели ее на крышу. Там она устроилась на пластиковом стуле, притянутом ей из какой-то квартиры, и просидела так около часа, вглядываясь в редкие, едва заметные звезды хмурого неба. Сейчас она мечтала лишь об одном, о том, чтобы эта ночь никогда не заканчивалась, но она закончиться, как закончится и следующая, и так пока каждый из нас не повстречает свою последнюю ночь. Время - это то, что она ценила больше всего после свободы. Прожить всю жизнь взаперти как попугай в клетке или один день, как свободная птица в небе, она, не задумываясь, выбрала бы второе. Но, не смотря на то, что она ценила и время, и свободу она понимала, как бесполезно сейчас растрачивает и то и другое.
"Слишком сильно влипла" - сказала она себе. Последний снятый ею ублюдок обошелся слишком дорого. Как белка в колесе она носилась по городу, избегая чуть ли не каждого встречного, пока, в конечном счете, не оказалась здесь, в месте, где искать никто не будет, а если и будет, то вряд ли найдет. Но то, как разлетелась башка этого лживого уебка, она не забудет никогда, ровно как и перекошенную в страхе морду его заместителя, который теперь вряд ли пожелает занять это место. Каждый трон в их вонючем омерзительном логове она будет отмечать свежей кровью, чтобы больше ни один лживый недобросовестный ублюдок не посмел занять его. Она до сих пор помнит, как затянулись последние выборы, как они пытались скрыть свою панику придумывая всякие идиотские слоганы и рекламки, как они нашли и посадили "убийцу", "сумасшедшего фанатика", но на каждой вновь обещающей людям хорошую жизнь морде читался ничем неподдельный страх. И пришло время его снова посеять, как черный плод истинного кошмара.
Рэйн поднялась со стула, еще раз посмотрела вдаль, где мерцал - словно маня ее - город и вернулась в свою тесную, холодную квартирку, где было все так же темно и сыро, а насекомое, собрав крошки со стола куда-то исчезло. Наверное, тоже вернулось в свою тесную, холодную квартирку, подумала Рэйн, закрывая глаза.
Воспоминания
Едва раскрыв веки и впустив в глаза немного солнечного света, Рэйн взяла в руки пистолет. Это вошло в привычку, с тех самых пор как она оказалась в этой дыре, которую избегали даже крысы. Сюда не поспешит скорая помощь, если вас ранили, и не приедут пожарные, если ваш дом горит, исключения составляли только люди из города, редкий случай на землях загибающегося Рэдшира.
Иногда, просыпаясь тревожными ночами, когда реальность будила со всей присущей ей грубостью, вырывая из прекрасного сна и отнимая последнюю иллюзию счастья, Рэйн казалось, что она падает на самое дно, потеряв всякую веру в себя. Человек редко поднимается с такого дна, потому что там, наверху, его уже ничего не влечет и лишь мечта способна бросить спасательную веревку. Для Рэйн закончить свою жизнь на дне было самым страшным кошмаром, поэтому она быстро отгоняла дурные мысли, убеждала себя в победе и проваливалась обратно в сон. На следующую ночь все повторялось снова.
Вслед за пистолетом Рэйн тянулась за сигаретой. Дым был ее завтраком. Дальше обжигающие холодом струи в душевой. Она привыкла к этой боли, но вот ноющая, мучительная боль голода в желудке ей была не подвластна.
Однако больше всего ее волновала прошедшая ночь. То, что она увидела, показалось ей знаком - сигналом призывающим продолжить начатое.
Это же напомнило ей и о том, как все начиналось.
Закинув ноги на круглый стол, Рэйн закурила еще одну сигарету. И там, в дыму, она увидела свои былые подвиги, приятные воспоминания, рассеянные словно пепел по ветру.
- Как вы прокомментируете этот теракт?
- Это ужасно, там такое творилось, настоящий ад, говорят, много людей полегло, все вокруг в панике.
- Многие считают, что это вовсе не теракты, тот факт, что все агрессивные акции были направлены исключительно на государственные учреждения, заставляет нас думать о возможности существования некого народного мстителя. Как считаете?
- Неважно против кого или чего, кто-бы он ни был, его действия несут в себе большую опасность, а значит он не более чем террорист.
- А как же недавнее убийство чиновника подозреваемого в совращении малолетних, дачи взяток и заказном убийстве?
- Не факт что это дело рук одного и того же человека если вы об этом.
Рэйн отвернулась от телевизора и опустила взгляд. Слухи о том, что при взрыве погибло много людей, заставляли ее нервничать.
Но это было враньем - ответом в информационной войне. Они начинали лепить из нее террориста. Однако ее действия никогда небыли направлены против народа.
Допив спиртное и расплатившись с барменом, Рэйн вышла на улицу. Тепло и уют за спиной сменились дождем и прохладой осеннего ветра. Неподалеку, в заброшенном порту у нее была назначена встреча, на которую она явилась двадцатью минутами ранее и чтобы не стоять на холоде отправилась в ближайший паб, тот самый, где уже вовсю крутили новости о вчерашних событиях грозно именуемые как "Кровавый теракт". Вся его кровавость заключалась в уничтожении здании верховного суда.
- Ты глянь, прозрачный как утренняя роса, - нахваливал свой товар торговец наркотиками. - Говорят, нечто подобное немцы использовали на подводных лодках во время второй мировой войны. Всю ночь как машина, как, мать его, терминатор! Отвечаю! Нос даю на отсечение!
ќ- Идет, давай сюда, - Рэйн выхватила пакетик и протянула деньги, торговец же протянул свои длинные и жадные пальцы, но девушка не спешила расставаться с деньгами.
- Достанешь мне еще, если попрошу, - сказала она. Торговец, почесывая руки, вновь заулыбался своей хитрой крысиной улыбкой. - Да, конечно, конечно.
Как машина?! Как терминатор мать твою?! - Негодовала потом Рэйн, обнаружив, что эти чудо препараты не дали желаемого эффекта. Пришлось догоняться энергетиками, накупленными в захолустном маркете на окраине Рэдшира. Больше она к этому человеку не обращалась.
Это была напряженная, тягучая ночь, озаряемая грохочущими за окном молниями. Дождь бил в окно с такой силой, что казалось, то вот-вот не выдержит и окончательно разобьется. Но даже если бы это случилось, Рэйн и глазом бы не повела, сейчас ее взгляд был прикован к экрану, и полоска яркого света отбрасывала ее бледную, неподвижную тень.
Место было выбрано не случайно - заброшенный дом, квартира на первом этаже поближе к черному выходу. Там, забившись в углу с ноутбуком на коленях, подавляя в себе зашкаливающий адреналин - вызванный скорее проглоченной химией, чем ситуацией - Рэйн стучала по клавишам. Это война, а на войне все средства хороши. Если она достанет хоть сколько-нибудь горячие файлы, это будет прекрасно. У нее мало времени, одна лишь возможность. Ее собственный пульс был лучшим таймером, она всегда машинально считала биение сердца и оно почти всегда оставалось спокойным, как часы - тик-так, тик-так. И после одного из таких "тик-так" как-то последовал потрясающий по расчетливости выстрел; еще один жирный ублюдок отправился в ад, где нет ни денег, ни связей.
Но бывает когда войну лучше перевести на поле лишенное законов, где они чувствуют себя более уязвимыми - в безграничное информационное пространство.
Именно так она добыла провокационные фотографии на того чиновника, любителя невинной детской плоти и грубых извращений. Однако фотографии признали фикцией, как и все остальное, что Рэйн смогла скопировать с его жесткого диска, в том числе и компрометирующие переписки.
Приговор - невиновен.
Поняв, что на их же законы надеяться больше не приходится, Рэйн выследила и собственноручно всадила пулю в голову чиновника, а затем взорвала и здание суда.
Приговор - виновны.
И теперь, сидя в темноте под сверкающими молниями Рэйн ломала их сеть.
Когда дело было сделано, а пульс зашкаливал до придела, Рэйн оторвала руки от клавиатуры, коварно ухмыльнулась - это коварство совпало со вспышкой молнии за окном - вырубила ноутбук, вытащила батарею, бросила все в сумку и покинула комнату. Всю последующую дорогу она бежала что было сил к заранее выбранному и подготовленному пункту. Бежала узкими запутанными городскими тропами и сточными канавами, и казалось, вертолеты уже кружат за спиной, разрезая оберегающий ее мрак ярким светом.
Если и была причина убить того чиновника и развязать кровавую войну, то она крылась в глубоко израненном детстве Рэйн. Детство, воспоминания о котором имеют привкус слез и горькой сажи. Началось оно в маленьком городке, существующем за счет завода ежедневно выдыхающего ядовитый дым. Завод снабжал людей теплом и давал им работу. Подобных мест везде хватало - разбросанные жизни на затворках цивилизации. Все детство Рэйн воспитывалась одной только Матерью, отца не было, о чем она, впрочем, никогда не жалела. Каждый день с утра до позднего вечера Мать пропадала на работе, где горбатилась за гроши, отдавая остатки своего последнего здоровья гребущему деньги заводу. Но, несмотря на все трудности, каждый день, поздно возвращаясь с работы домой, она заходила в комнату Рэйн, думая, что та уже спит и садилась рядом. Рэйн в свое время каждый день ждала Мать, притворяясь, что спит и слушала, как та шепчет ей ее любимую сказку, про волчонка, который был очень смелым и не боялся жить в темном лесу один.
- Он никогда не плакал, - теплым и родным голосом шептала Мать, - и всегда, всегда добивался того к чему стремился. У него было доброе и храброе сердце. Даже в своем раннем возрасте он старался защищать слабых животных и быть справедливым. Он не боялся темного дремучего леса, его не пугали отбрасываемые под луной деревьями тени и их широкие ветви. Не пугали охающие совы, не их большие страшные глаза, выглядывающие из темноты. Даже страшный, известный на весь лес злой зверь не пугал его, он пообещал себе, что непременно найдет его и прогонит, и тогда, животные будут жить счастливо и дружно, и им нечего будет бояться.
Затем Мать целовала дочь и уходила спать, а Рэйн еще подолгу, размышляя, лежала в темноте, пока, порой, не зазвонит будильник, означающий, что Матери время вставать на работу. Это было на восходе солнца. Двумя часами позже вставала и Рэйн, собиралась, брала заранее приготовленный матерью завтрак и уходила в школу. Они почти не виделись.
Черные и выразительные глаза Рэйн неотрывно следили за тем, как Мать исчезает под толстым слоем земли. Это должно было произойти, она чувствовала это, уж слишком плохо выглядела Мать в эти последние дни. Ей было тридцать пять. Как и у многих других, большая часть ее лет навсегда осталась за стенами проклятого завода. Компания взяла на себя все расходы, чем, несомненно, очень гордилась.
Какие заботливые ублюдки!
Это был кошмарный день, но Рэйн не догадывалась, что худший кошмар ждал ее впереди. Дядюшка Роджер - так называла Рэйн троюродного брата своей Матери, который был жутким типом, и только какой-то невероятный случай, коварная судьба могла свести их вместе.
Он был назначен ее опекуном.
Благо ей тогда было четырнадцать и до совершеннолетия оставалось всего четыре года, однако эти четыре года оказались для Рэйн адом. Дядя Роджер все время пил, шлялся с утра до ночи по непонятным местам, а когда возвращался домой врывался в спальню Рэйн будил ее и издевался.
Пару раз он ее изнасиловал.
День, когда ей стукнуло восемнадцать, был лучшим днем в ее жизни. Конечно, это был совсем не тот праздник, какой обычно бывает у детей, не было ни друзей, ни подарков, ни даже обычных поздравлений, (за все эти четыре года Рэйн привыкла к этому) но все это было мелочью в сравнении с тем, что она получила - свободу.
А дядюшка Роджер, похоже, даже всплакнул на крыльце. В последнее время он был совсем плох и алкоголь продолжал его медленно убивать. Но Рэйн ни задержалась в его доме ни на минуту.
Рэйн до сих пор подолгу ждет, прежде чем уснуть, хотя прекрасно понимает, что Мать не придет.
- Я так скучаю по тебе Мама, - говорила она тихо и закрывала глаза, теперь, сны заберут ее из жестокой реальности, но никто не прочтет ей ее любимую сказку.
Охота
- Ты еще здесь? - удивилась Рэйн, когда увидела ночного гостя выглядывающего из-за пачки сигарет. - Не прячься маленький засранец, я тебя прекрасно вижу. Эй, у меня больше нет еды, ты понимаешь? Так что шел бы ты отсюда, я не лучший вариант для тебя в этой жизни.
Вместо того чтобы уйти насекомое напротив, выскользнуло из своего укрытия и направилось к Рэйн. Маленькие лапки энергично стучали по столу.
- А ты взбодрился после вчерашнего ужина, мне бы тоже он не помешал, я тут загибаюсь.
Насекомое плавно зашевелило усиками, словно усваивало полученную информацию, а пока в маленьком мозгу шла расшифровка, Рэйн встала и подошла к окну - ей показалось, что она услышала чей-то разговор.
И она оказалась права.
Двое, местные, договаривались о каком-то деле, Рэйн даже удалось кое-что разобрать:
- Завтра в порту, в полночь. Только никому, понял? Если босс прознает о наших делах на стороне, убьет обоих.
- Успокойся, мне тоже неохота ни с кем делиться, тебе деньги, мне наркота, и все довольны.
- Тогда по рукам.
После этого мужчины торопливо разошлись кто куда.
- Сегодня нам везет! - Бодро произнесла Рэйн, бросая взгляд на насекомое, а про себя подумала - "Вот она, долгожданная мышеловка!".
Поздно вечером того же дня Рэйн собиралась на "охоту" и казалось, все это повторяется уже в который раз, но почему-то именно сегодня ее била дрожь волнения, засевшая глубоко в груди маленьким, колючим комочком. Каждая такая вылазка была очень опасна - один недочет в действиях и конец всему, здесь никто не будет с тобой разговаривать, пару пуль в голову и готово. Однако не это волновало ее. Она догадывалась о причине, но не желала ее признать.
Последние минуты перед выходом Рэйн потратила на то, чтобы послушать любимую музыку и настроить себя на нужный лад, после этого она зарядила пистолет, дослала восьмой патрон в патронник, накинула свой старый плащ и вышла на улицу, где моросил дождь.
Рэдшир уже бодрствовал на всю катушку, наполняясь громкими криками, ругательствами и разными звуками вроде разбивающихся бутылок. Все это происходило где-то рядом, но за границами безопасного маршрута вычисляемого Рэйн.
Заняв удобную позицию и ожидая гостей, Рэйн наблюдала за тем, как город по ту сторону залива обрастает соблазнами, заманивая в свои сети слабых и беззащитных. Красиво загорались вывески азартных заведений, мигали вызывающие рекламы публичных домов, предлагая секс, в котором нет любви. Души населения умирали, губили сами себя, как те заводы на горизонте, что задыхаются в собственном дыму. Но вместе с тем ей нравилось смотреть на холодные мертвые огни, освещающие док, на серебристую лунную рябь моря и мерцающие телевизионные вышки.
Ровно в полночь появился человек с товаром, по его поведению было видно, что он сильно нервничает, это проявлялось в беспрерывном хождении из стороны в сторону и количестве выкуренных сигарет. В какой-то момент Рэйн даже пришла в голову мысль воспользоваться ситуацией, забрать у него товар и свалить, но ей нужны были деньги, возиться с продажей наркотиков было слишком опасно. Вместо этого она использовала отведенное время, сменив позицию и перебравшись поближе.
Торговец продолжал наматывать метры и остановился лишь тогда, когда увидел покупателей. К его удивлению и удивлению Рэйн их было трое.
- Какого хрена?! Я же сказал приходить одному!
- Спокойно, они вложились, это свои ребята.
- Болт я клал на то, что они вложились, мы договаривались один на один в полночь! Ни того ни другого ты не выполнил!
- Ну так что теперь разойдемся или все таки продолжим?
- А ты как думаешь?! Мне нужно избавиться от этого дерьма!
- А я хочу приобрести это дерьмо, - улыбнулся покупатель, - выкладывай.
Торговец вскрыл ножом запечатанный пакет и показал содержимое, все трое с интересом смотрели на белый порошок.
- И где ты столько набрал?
- Накалывал по возможности своего босса, не все же ему, верно?
- Копил на билет подальше отсюда? - Раздался смех. - Или завел шикарную задницу из города?
- Не твое дело!
- Оуу, какие мы серьезные, полагаю, ты хочешь увидеть деньги?
- Ты на редкость проницателен.
- Тогда приступим.
Вместо денег покупатели достали оружие и расстреляли торговца. Рэйн никак не ожидала такой развязки. В ее планы входил забрать деньги у парня, который их получит, вальнуть где-нибудь тихо и дело с концом, но теперь нужно валить всех здесь и сейчас, а другие пусть потом гадают, что произошло.
- Проверьте содержимое его карманов, - скомандовал голос, - а я пока вдохну немного кристаллического счастья.
Пока двое осматривали труп, а третий возился с порошком, Рэйн вышла из своего укрытия и быстро всадила по пуле в каждого из них. Один, однако, оказался крепышом, но она не спешила тратить на него еще одну драгоценную пулю, после непродолжительных конвульсий он отвалил самостоятельно.
Очень быстро Рэйн обнаружила, что денег нет, бедолага был обманут, как и она сама. Все пошло не так. Но времени на то, чтобы жаловаться судьбе не оставалось, быстро свернув пакет, Рэйн спрятала его под плащ и покинула заброшенный порт. Волю эмоциям она дала чуть позже:
- Твою же мать! - Рэйн отшвырнула попавшуюся под ноги бутылку, затем достала сигарету и прикурила. Дым немного успокоил ее, но тело продолжало трястись от злости и раздражения. - Чертовы ублюдки!
Она понимала, что попытка толкнуть наркоту может стоить ей жизни, ведь жизнь в этих местах не стоила ничего. Но и забыть об этой затеи Рэйн никак не могла, еще пару дней и она окончательно загнется, так что терять было нечего. Ночь обещала быть длинной и напряженной.
Три выкуренных сигареты - именно столько понадобилось Рэйн, чтобы придумать, как она будет действовать. Нельзя было пойти и толкнуть дурь первому встречному, нужно было выбрать того, у кого достаточно заинтересованности и денег. Но главное - убедиться, что товар стоящий, на сегодня уже было достаточно кидалова и если второй парень также решил что умнее всех и принес вместо кокаина какую-нибудь детскую присыпку, Рэйн умрет быстрее, чем скажет слово - "Дерьмо".
На вид порошок был то, что надо, но каков он в деле?
Рэйн пришлось это выяснить, втянув в себя максимальную дозу, но где-то в глубине души она понимала, сколь фальшива эта причина.
- Надо признать, он хорош. - Рэйн качнуло в сторону. Облокотившись о кирпичную стену позади себя, она достала мятую пачку и закурила еще одну сигарету. - Как только толкну эту дурь куплю пожрать и выпить что-нибудь покрепче. А если честно, хотелось бы другого, - прошептала Рэйн, когда почувствовала резкий прилив желания внизу живота. - Хотя мочить этих уродов из правительства не хуже любого оргазма. - Эйфория продолжала нарастать, стекая со всего тела и собираясь в центре, где достигла своего пика. Рэйн и не заметила, как ее рука опустилась ниже, расстегнула пуговицу на джинсах и скользнула под тонкую ткань. Как опрометчиво, но она не могла остановить себя, продолжая страстно ласкать свое тело, пока, наконец, громко не застонала, доведя себя до потрясающего оргазма. От удовольствия навернулись слезы на глазах.
В какой-то момент Рэйн чуть не сделала глупость, решив оставить кокаин у себя, но внутренний голос быстро напомнил ей о ее цели. Она быстро свернула пакет, спрятала его под плащ и направилась туда, где за него дадут деньги. Или убьют.
Наркоту было решено сбыть банде "Адские ублюдки". Они полностью оправдывали свое имя, славясь безбашенными поступками, которые выделялись даже на местном фоне. Но это именно то, что было нужно Рэйн, если кто и пойдет на такую сделку, то это они.
Пакет забрал один из тех здоровых парней, какие обычно все делают за босса - подносят ему товар или выбивают дурь из тех, кто испортит настроение. Пока крутой парень был занят порошком один из узколобых, все это время пялившейся на Рэйн вдруг спросил:
- А в жопу даешь?
Рэйн не знала, что ей на это ответить и стоит ли вообще отвечать на такие вопросы, она просто хотела получить свои деньги и свалить как можно дальше.
- Просто вопрос, - объяснил узколобый, - без обид, просто, если тебе нужны деньги, я могу их тебе дать, а ты дашь мне ну или хотя-бы отсосешь, идет?
Рэйн чувствовала, как от волнения проступает пот на ее шее, она понимала, что самое главное в такой ситуации не подавать страха. Сглотнув она ответила, очень коротко:
- Нет, не пойдет.
- Почему?
Удивленная физиономия узколобого вывела Рэйн из себя:
- Потому что я не шлюха! Ты видимо сделал неправильный вывод и решил, что раз я в хреновом положении то на все пойду!
- Значит не дашь? А зря, я бы тебе с удовольствием отлиза...
- Заткнись Марко, - подал голос старший и взглянул на Рэйн. - Товар отличный, но могу заплатить только половину, или соглашаешься или я забираю все бесплатно и отдаю твою жопу всем на растерзание.
Толпа довольно загудела.
У Рэйн все напряглось внутри, но с ответом она колебалась недолго. Что ей еще оставалось делать?
- Идет, пол суммы, - быстро ответила она, желая как можно скорее получить деньги и свалить, наконец, отсюда. Взгляды вокруг уже мысленно насиловали ее, и в этом насилии не было ничего человеческого. Рэйн пустят по кругу, и когда надоест, выбросят бездыханное тело где-нибудь на свалке.
Босс улыбнулся, и в этой улыбке помимо удовлетворения таилось что-то еще, возможно какая-то коварная мысль, например, забрать товар бесплатно. Что он теряет? Но что-то побудило его этого не делать, быть может, хорошее настроение, ведь ему выпала отличная наркота по смешной цене, а может что-то по ту сторону волчьего взгляда Рэйн, которая уже успела почувствовать его глупую мысль.
- Хэнк, отвали ей деньжат, - приказал он здоровяку и посмотрел на парня, по имени Марко. - Что обломался? Уже, небось, язык раскатал? - Толпа вновь взорвалась смехом. - Кстати красотка, буду рад, если достанешь еще, хотя уверен, с такими дерзкими темпами тебе осталось не долго.
- Держи, - здоровый парень вручил Рэйн деньги. Схватив их, она развернулась и побежала прочь, в темноту, ее лучшую подругу.
- Я еще доберусь до твоей сладкой жопы! - раздался недовольный крик за спиной.
Радости Рэйн не было придела, она даже решила заскочить куда-нибудь, чтобы прикупить еды, прекрасно осознавая риск всей этой затеи; ходить с такой суммой чревато большими неприятностями. Ее легко могли ограбить и даже убить, но голод оказался сильнее разума.
Уже после забегаловки она обнаружила, что денег в свертке было вдвое меньше обещанного. Вся ее радость на какое-то время сошла на "нет". Дорога домой выдалась нелегкой.
- Ну вот, совсем другое дело, согласен? - Рэйн обращалась к насекомому, которое активно уплетало лист салата от чизбургера и казалось, оно было таким же счастливым. Все это выглядело глупо, но ей просто хотелось поделиться радостью, хоть с кем-нибудь, как-никак - живое существо.
Весь их ужин прошел в гордом молчании, а на рассвете Рэйн отправилась спать. И лишь одна мысль вертелась у нее в голове - завтра она посетит большой город, выйдет, наконец, из своего логова.
Рэдшир
Ночью Рэйн снились сны, яркие, как вспышка. Это были сны, точно воспроизводящие ее прошлое. Преследующие, липкие, чертовы сны.
Рэдшир пах по-особому. Она почувствовала это еще тогда, когда впервые использовала его для своего виртуального набега. Его запах сильно отличался от запаха большого города - затхлый и сырой, в нем не было красивой лжи, только голая, уродливая правда. Там очень быстро выцветали розовые очки, и ты видел мир таким, какой он есть.
Звук хлюпающей под ногами воды заставил Рэйн сбавить шаг. До конечной точки маршрута оставалось не долго, но пройти это расстояние нужно было тихо, не привлекая лишнего внимания.
Вертолеты уже кружат за спиной или ей только кажется?
Слышит ли она тяжелый топот сапог или это обман?
Все ли она сделала правильно, замела ли следы, которые помогут им ее вычислить?
Рэйн понимала, такие параноидальные мысли это последствия съеденной химии. Торговец продал ей совсем не то, что она просила. Если бы ее начало отпускать чуть раньше, когда она ломала сеть, все могло бы закончиться плачевно. Они просто до смерти забивают "провинившихся" своими дубинками.
Она это видела.
Рэйн до сих пор помнит этот взгляд, полный страха и усталости. Как два загнанных зверя встретившихся в лесу они неподвижно смотрели друг на друга, ожидая самого худшего. Но ни он, ни она так ничего и не сделали. Бродяга отступил первый, и запыхавшаяся Рэйн кивком оказав знак благодарности, побежала дальше.
Потом она встретила его еще раз. Изуродованное тело лежало в сточной канаве. Было очевидно, чьих это рук дело. Он мог сказать им все, но не сделал этого, или сказал, но они тем ни менее решили его убить. Те еще психи, могли просто оторваться на нем. Вот почему было важно скрыться до того, как появятся вертолеты. Она знала - они будут использовать тепловизоры и трясти всех в радиусе мили. Провинился один, нагибали весь район. И это был лишь один из многих моментов, которые очень точно отражали сущность Рэдшира.
Как-то раз, прогуливаясь ночью по его злачным, но в чем-то любимым местам, Рэйн оказалась свидетельницей жестокой разборки: Какой-то разваленный джип (роскошь по местным меркам) резко затормозил неподалеку, из него грубо выволокли уже избитого мужчину, прижали к земле и отрубили ноги чуть выше колена, а потом смотрели, как тот корчиться от боли, болтая в воздухе кровавыми обрубками. Уже потом, вдоволь налюбовавшись, они отрубили ему руки и бросили в воду.
Чтобы не забывать, где ты находишься, подумала Рэйн. Чтобы не забывать.
Таков был Рэдшир.
На ступеньках у Рэйн на несколько секунд отказало сердце, адреналин зашкаливал, вены трещали по швам от пульсирующей крови, да и еще этот бродяга, выскочивший перед самым носом, немало напугал ее. Перекинув сумку на другое плечо и собрав все оставшиеся силы, Рэйн продолжила подъем. Там, в одной из подготовленных квартир она сразу же запрыгнула в полную ледяной воды ванную, чтобы спрятаться от всевидящих глаз тепловизора. Бывало, Рэйн сидела так по несколько часов, пока все не закончиться.
- Как вы прокомментируете этот взлом?
- Это коварное, эгоистичное по своей сути преступление против великой, свободной страны, к тому же фатальное, мы обязательно их поймаем.
Вот что услышала Рэйн в ответ на свои действия.
- Каков нанесенный ущерб?
- Я бы не назвал его серьезным, скорее хлопотным. Шайка каких-то накуренных идиотов решила позабавиться, только и всего.
Рэйн, слушавшая выпуск новостей лишь улыбалась. Как они любят делать вид, что все в порядке, что все полностью под их контролем. Ведь чего они больше всего бояться? Правильно, потерять контроль над ситуацией, над людьми, над своей властью.
Шайка накуренных идиотов? Хорошо бы они так думали, но Рэйн точно знала, что они понимают, с кем имеют дело. Просто скормили людям то, что они проглотят.
Когда пришло время, Рэйн слила в сеть всю добытую информацию. Это было громом среди ясного неба, ответом на их высокомерие. Репортеры тогда крепко вцепились в полученный материал и правительству огромных сил стоило замять тот скандал.
Огни большого города
А они были красивыми, притягивающими как звезды, даже Рэйн было трудно устоять перед всей этой красотой, но что за ней скрывалось?
Когда луна своим бледными, почти мертвыми лучами осветила небо, Рэйн покинула Рэдшир. Ей пришлось пройти его пешком от начала до конца, и только потом, оставив далеко за спиной отправиться с ближайшей остановки в город. Теперь, сидя в автобусе, она смотрела на приближающиеся огни за грязным окном, вспоминая те забытые дни, прожитые среди них.
Рэйн всегда селилась в маленьких квартирках едва ли превышающих размер комнаты. Четыре стены - это все, что ей было нужно, ну и еще старый гудящий над головой кондиционер, спасающий ее знойными летними вечерами. И вот в одной из таких квартир как-то ночью Рэйн, изучая газеты, наткнулась на одну статью о Саймоне Кларке - известном бизнесмене, сбившем насмерть маленького мальчика. В состоянии сильного алкогольного опьянения он, не справившись с управлением, врезался в автобусную остановку. Затем, пытаясь скрыться с места ДТП, бизнесмен выехал на встречную полосу, где столкнулся с автомобилем. Но деньги правят миром, и у него их хватило, чтобы заткнуть разговорчивые рты и убедить суд в своей невиновности. Автор статьи негодовал, как негодовала и сама Рэйн. Кульминацией оказалась фотография Саймона Кларка в загородном клубе, где пьяный в стельку он пытался вложить стодолларовую купюру в трусики стриптизерши.
Рэйн выпустила газету из рук, взяла сигарету, щелкнула зажигалкой, выдохнула дым. Глаза ее казались пустыми и безразличными, но в голове крутились мысли, страшные, и крутились они вокруг Саймона Кларка, петлей, которая вот-вот затянется. Когда решение было принято, в туманном взгляде замаячили крохотные огоньки, означающие новую цель.
- Развлекайся урод пока можешь, ведь скоро начну развлекаться я, - проговорила Рэйн, пропаливая сигаретой отверстие в газете, там, где была фотография.
Она очень хорошо изучила этого Кларка, время, маршруты, круг общения. Оказалось этот ублюдок любил бегать по вечерам каждой пятницы, один, и Рэйн не могла этим не воспользоваться. Она тоже начала бегать в тех местах и случалось так, что их взгляды пересекались, взгляды совершенно противоположные, похоть и желание разбивались о ненависть и отвращение. Он тогда еще не знал, что те красивые глаза - глаза его неизбежной смерти. Надо сказать это все доставляло Рэйн немалое удовольствие; видеть их, самодовольных, уверенных в своих деньгах и завтрашнем дне, зная, что они скоро всего этого лишаться - великолепно.
Окало десяти вечера, Рэйн вернулась с пробежки, стянула с себя мокрую кофту, достала из холодильника воду, утолила жажду и подошла к окну, заострив свой взгляд на мигающем огоньке телевизионной вышки. Цель где-то там, впереди, а все что сейчас всего лишь разминка.
Оставив мысли за окном, она приступила к своей официальной работе. В данный момент она занималась проектированием сетей для одной крупной компании. Проект нужно было сдать в понедельник.
Всю ночь Рэйн трудилась за компьютером. В полумраке, наполнявшем комнату, смешивались звуки щелкающих клавиш и гудящего кондиционера. Иногда она отвлекалась на мысли о Саймоне Кларке. Они всплывали резко, даже с некоторой болью в висках, оттуда, где среди темного сознания забрезжил лучик света, призывающий оставить эту глупую затею. Но Рэйн знала, что ее уже ничего не остановит.
На следующую пробежку Рэйн вышла раньше, чем обычно, все для того, чтобы перехватить Саймона Кларка и оказаться впереди него. Выбрав нужное место и высчитав необходимое время, Рэйн приняла на асфальте позу, которая всем своим видом должна было сообщить ему, что она споткнулась и упала, а еще приковать его взгляд к определенной части тела, ведь он тот еще кабель.
Все сработало как по отрепетированному сценарию.
- Вы в порядке? - Послышался обеспокоенный голос за спиной.
Рэйн улыбнулась удачи, потом изобразила на лице боль, поднялась и посмотрела в глаза "незнакомца".
- Просто споткнулась.
- Идти сможете?
- А то, мне даже кажется, я могу продолжить пробежку, если вы конечно составите мне компанию и подстрахуете меня.
Мужчина улыбнулся, да так, будто только что осуществилось его заветное желание.
- Я с превеликим удовольствием!
- Тогда вперед.
Рэйн побежала по хорошо изученному ей маршруту, завлекая ничего не подозревающего мужчину все ближе к тому месту, где он встретит свою смерть.
- Я не видел здесь вас раньше, вы недавно переехали?
- Да, купила дом неподалеку, обустраиваюсь.
- О, вам тут понравиться, хороший район, хорошие люди, некоторые всегда готовы помочь.
- Себя имеете ввиду?
- Уверен, мы с вами поладим, будем хорошими соседями.
- Понимаю вас, эти бездельники только на это и годятся, но тут такого не будет, уверяю вас, здесь так сказать элита, никакого второго и третьего класса. А вечеринки принято закатывать в каких-нибудь роскошных местах. Дома только тихий семейный ужин.
- Приятно слышать.
Рэйн пробежала с бизнесменом весь маршрут, разговаривая о всякой ерунде, вроде отдыха на Мальдивах, роста цен на недвижимость и ее "биржевых акциях". Все от начала до конца было враньем, но они нашли общий язык, ей легко удалось сойти за девушку из высокого общества.
- Вы так молоды, а уже столько всего добились, я восхищаюсь вами.
- Уверяю, все это благодаря унаследованному мной состоянию.
- По-моему вы скромничаете.
- Может быть, а сейчас мне пора.
- Могу я хотя бы напоследок узнать ваше имя?
- Мелисса Роу.
- Прекрасное имя.
Томный взгляд девушки вызывал у Саймона огромное желание, он даже набросал себе в голове простенький план о том, как затащит ее в постель.
Рэйн же думала о своем. Все это было репетиций, приманкой для того чтобы жертва расслабилась. Ей не хотелось нежелательных сюрпризов, когда она возьмется за дело.
- Кстати, меня зовут Саймон Кларк, надеюсь вас увидеть в следующую пятницу, и если вам нужна будет моя помощь, обращайтесь, переезд это всегда хлопотно.
Не переживай, увидишь, подумала Рэйн скрываясь в знойной темноте.
С наступлением пятницы Рэйн по-настоящему занервничала. Легкая, неприятная дрожь по всему телу мешала ей собраться. Зарядив любимую кассету в плейер и одев наушники, она заставила себя выйти на улицу. Всю дорогу она бежала, сконцентрировавшись на музыке. Это здорово настраивало ее, помогало расслабиться.
- Я убью тебя Саймон, - шептала про себя Рэйн и прибавляла скорость. - Я убью тебя!
До чего же прекрасный месяц выдался, размышлял Саймон, собираясь на пробежку. Дела идут в гору, журналисты, кажется, отцепились от его задницы с этим проклятым ребенком, а еще он познакомился с прекрасной девушкой. Он решил, что сделает это сегодня, пригласит ее домой, где они как следует выпьют, а потом слово за словом, отправятся в его комнату, или он овладеет ей прямо на кухонном столе, если она посмеет отказать ему. Она его чертовски заводила, но в то же время было в ней что-то отталкивающее и опасное. Даже когда она улыбалась, в ее взгляде улавливалась какая-то животная агрессия, казалась, стоит к ней прикоснуться, и она оторвет тебе руку. Но это были предрассудки, которые никак не могли повлиять на решение о том, чтобы сблизиться с ней.
Как можно ближе улыбнулся Саймон, закрывая за собой дверь.
- Мистер Кларк.
Саймон оглянулся и увидел перед собой Мелиссу Роу, от пробежки и жары ее волосы стали мокрыми, и теперь красиво вились по лицу, прилипая к горячей коже. На секунду перед его глазами появилась сцена, где она такая же мокрая и горячая сладко стонет под ним и...
- О, прошу, просто Саймон, мне же не шестьдесят.
Ты и до утра не доживешь сука - подумала Рэйн, а сама сказала:
- Хороший вечер Мистер Кларк, вам так не кажется?
Хороший вечер для тебя, чтобы сдохнуть
Саймон с горечью отметил, что она продолжала называть его "мистер", но решил не обращать на это внимание, все-таки она еще так молода. После этих мыслей он решил ввести свой простенький план в действие.
- Да, вечер чудесный, особенно с тех пор как появились вы Мелисса, кстати, не хотите составить мне компанию после пробежки? Напитки со льдом то, что нужно, или что-нибудь покрепче если пожелаете.
- Я с удовольствием с вами выпью, - Рэйн ухмыльнулась, - мистер Кларк.
Что же, - задумался Саймон, - должен сказать это даже немного заводит.
До места, которое Рэйн выбрала для осуществления своего не "простенького плана", оставалось недолго. Нужно было начинать вводить его в действие:
- Может после того как мы выпьем ты отвезешь меня куда-нибудь покататься и собьешь еще одного ребенка?
С лица Саймона словно сорвали улыбку, он замедлил шаг, потом и вовсе остановился.
- Что ты только что сказала?
- Я сказала, что ты вот уже как месяц нежилец.
Именно тут Саймон заметил, что последовал другим, незнакомым маршрутом. Это была небольшая, окруженная холмами и деревьями тропа. Он не мог вспомнить, как и когда они на нее свернули.
- Ты ведь шутишь да?
В руках у Рэйн появился нож, все произошло очень быстро и Саймон, схватившись за шею, словно пьяный пропетлял к ближайшему дереву, где облокотился о ветку, чтобы не упасть.
- Я никогда не шучу, - проговорила Рэйн, глядя на кровавую струйку, льющуюся на землю. Саймон вновь прижал рану рукой и направился к следующему дереву.