Дверь хлопнула. Хотя, возможно, правильней было бы сказать, что она оглушительно загрохотала. Так ходили только трое из обитателей квартиры - Келегорм, Карантир и Куруфин. Маглор появлялся совершенно бесшумно (правда, иногда забывая запереть за собой дверь). Маэдрос и Фингон закрывали и открывали дверь довольно тихо, но при этом громко щелкали замком. Появление Рэсто и Тургона обычно вообще оставалось незамеченным до тех пор, пока Рэсто не обнаруживался в углу за компьютером, а Тургон - в своей мастерской за шкафом. Финрод, Аэгнор и Ангрод имели привычку здороваться, только Финрод - тихо и вежливо, Аэгнор - звонким криком на всю квартиру, а Ангрод - первым делом с Финродом, вторым - с Финголфином или Фингоном, в зависимости от того, кто был дома, третьим - с Маэдросом, а всем остальным просто кивал. Финголфин, он же просто Ноло, обычно входил со словами "Как дела?" или "Ну как вы тут?" Амбаруссы, влетая в дверь, как правило, в голос продолжали начатый за дверью разговор. Арэльдэ, Лютиэн и Артанис распознавались по вплывающему с ними в квартиру запаху, у каждой - своему. Лютиэн пахла кофе, кухней и теплом, Арэльдэ - хорошими духами и чем-то холодным, Артанис - странным запахом трассы, дорожной пыли, дождя в лицо и молодой травы. Все остальные, считавшиеся в квартире гостями (Берен, Румиль, Морвен и Риан, прозванные "мы с Тамарой ходим парой", Даэрон, и многие другие) опознавались по отсутствию ключей и вынужденной привычке стучаться.
- Турко, мать твою Нерданэль... и мою заодно... - Маэдрос сжал виски ладонями. - У меня голова раскалывается... когда ты уже отучишься дверью хлопать? И убери уже своего трицератопса!
- Это не трицератопс, а Смытый Скрысл... то есть, Скрытый Смысл(*)! - возмутился Келегорм, - Собак, ко мне!
- Как вы с Арэльдэ меня достали своими смыслами, Фрейдами, Юнгами... Ты бы лучше пакет лапши принес.
- За лапшой пусть Финдекано ходит, - фыркнул Келегорм, почесывая Смысла за ухом.
- Он за ней и так ходит. Каждый день почти. Это от вас не дождешься. И вообще, если бы у нас не было Финдекано, лично я бы давно умер. С голоду.
- А быстрая лапша зачем? - Келегорм округлил глаза и вскинул бровь.
- Турко, я не могу её есть. Физически. Меня от нее тошнит. Кстати, кофе ты тоже не купил?
- Так Финрод же обещал принести...
- Финрод когда ещё придет, а голова у меня сейчас раскалывается.
- Нэльо, ты опять ночь не спал?
- Мы с Рэсто антивирус переустанавливали, он что-то завредничал...
- Но не до часу же ночи вы его переустанавливали?
- До полпервого. А потом я у Финрода статьи брал почитать.
- Какие, по концепции христианства?
- Нет, по французскому символизму. Финрод меня давно просил, чтобы я ошибки в них повычитывал...
- Нэль, тебя доконает когда-нибудь твой недосып, - Келегорм мрачно покачал головой, падая на диван рядом с братом. Майтимо кивнул.
- Доконает. Но нормальный сон меня доконает ещё быстрее. Потому что в двух случаях из трех мне снится невообразимая гадость. А в третьем - вполне вообразимая.
- Нэль, я уважаю твои чувства, но сколько можно? - Келегорм отвел глаза, гладя по голове довольного Смысла. - Два года уже прошло с той аварии. Понимаешь, два года!
- А голова болит так, как будто два дня... - Маэдрос сцепил пальцы так, что они побелели.
- Я не могу забыть, Турко. Просто физически не могу...
... из братьев в горы с Майтимо тогда поехать не смог никто. Амроду и Амрасу было тогда по 16 лет, и их просто не отпустили родители, Куруфин укатил на лето домой, Келегорм в очередной раз влюбился, Маглор безбожно (или, по его собственному выражению, безилуватарно) валил сессию и бегал по пересдачам, а с Карантиром они познакомились только следующей зимой. Зато ехал Феанор, лидер тусовки и вдохновитель идеи. Ехали Нарион, Тирмегиль и Истанир, ехала и Сильвендэ.
Ехали и "Фингалфин и компания" - в те времена исключительно недружественный народ. Из той компании Майтимо знал только самого Финголфина и Фингона, первого вслед за Феанором горячо не любил, второго тихо (а вернее, молчаливо) уважал. С Фингоном они учились вместе, и даже в одной группе, но при этом ухитрялись совершенно не пересекаться. Майтимо знал его, как личность талантливую, но к близкому знакомству не располагающую. Кроме того, Фингон был с Финголфином (среди феанорингов непочтительно именуемого Фингалфином), а Майтимо - с Феанором, а эти двое друг друга на дух не переносили. Говорили, что они когда-то были друзьями, даже мастерили вместе полигонку, но потом серьёзно рассорились и разошлись. Сам Феанор про свои отношения с Ноло (так кратко звали Финголфина свои) не распространялся, а спросить у Ноло не было ни возможности, ни, если честно, желания.
Однако, случилось так, что в горы шестерка феанорингов и десятка нолфингов ехали вместе. На одном автобусе.
Майтимо помнил все четко до рези. Помнил напряженное молчание в противоположных углах автобуса и следующий за ним нервный, угловатый смех, надменную усмешку Феанора...
... крутой поворот, автобус, резко заваливающийся набок, сыплющиеся в лицо осколки и падающие на голову сумки, противный хруст в локте и одновременно где-то у запястья, черно-красные вспышки перед глазами, перемежающиеся ослепительно белыми искрами...
... хрустально чистое голубое небо, теплый асфальт под лопатками, чей-то спальник под головой, тонкие пальцы на лбу, взьерошенные волосы, длинные пряди, задевающие его по лицу, тихий голос: "Не дергайся, у тебя рука сломана, и, кажется, сотрясение... да лежи же ты, рыжий, скорая уже едет, я вызвал..."
Из десятки нолфингов выжили трое. Ноло, Фингон и Эленриль, маленькая девушка, через год уехавшая в Питер "на пмж" и больше в компании не появлявшаяся. Из шести феанорингов - один Майтимо. Вытащенный из загоравшегося автобуса Фингоном.
Дальше было несколько месяцев в больнице, на соседних койках с Ноло. Фингон и Эленриль, чудом отделавшиеся синяками, приходили к ним с большими сумками яблок и цветами. К ним обоим. А Фингон ещё и ухитрялся разговаривать с Ноло и Майтимо практически одинаково. Ну разве что с Ноло у них были общие воспоминания и они приходились друг другу то ли пожизневыми родственниками, то ли детьми близких друзей.
А ещё было - и Майтимо был уверен, что не забудет этого до самой своей смерти - "Доктор, разрешите мне остаться на ночь, пожалуйста, я вас прошу!.." и "Мне без разницы, что там было у Ноло с Феанаро...", и "Как я буду говорить с Тургоном, как я ему скажу, что Эльлиндэ разбилась?" "А как я скажу младшим, что..." - и слезы, которые не удалось сдержать, и "Майтимо, пожалуйста, ты же до сих пор не плакал..." - и сесть на кровати, уткнуться во внезапно ставшее таким родным плечо и зарыдать уже в голос...
Дальше было, как потом шутил Келегорм, "по канону" - долгий разговор с выздоровевшим Ноло, "мне неважно, что было у вас с Феанаро, но Финдекано меня вытащил", мир, слияние двух до тех пор враждовавших компаний в одну...
Только вот спал Нэльо в тех пор очень плохо. И видел во сне летящие в лицо осколки стекла...