Нечай Светлана Владимировна : другие произведения.

Нож-бабочка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   8.
  
   НОЖ-БАБОЧКА
  
  
  И с тоскою какою-то бешеной,
  И какую-то черную доведь
  Коноборцем над пешками пешими
  К преставлению света готовит.
   Б.Пастернак
  
  
  
   В это летнее утро, изменившее всю ее жизнь, Настя Громова быстро шла вдоль городского парка в сторону Дворца Молодежи, где вела студию детского творчества. Внезапно ее ослепила красно-голубая вспышка, асфальт под ногами задрожал и рванулся вверх, уши заложило от грохота. Падая, она слетела с бордюра на проезжую часть и покатилась под колеса москвича. Отчаянно взвизгнули шины, из приоткрытой дверцы высунулся водитель и блаженно, с облегчением заорал:
   - Ты что, бля, охуела совсем?!
   Настя с трудом подняла ошалевшее от удара тело, на ободранных ногах попятилась к тротуару. Движение возобновилось, мимо снова помчались, прижимая морды к земле, похожие на гончих псов автомашины. Сбитая с ног и с толку, Настя опасливо оглядывалась по сторонам. Вывески, деревья, дома - все выглядело как обычно. Очевидно, никто, кроме нее, не пострадал от странного катаклизма.
   В методическом кабинете, куда Громова зашла за журналом, возились у ксерокса двое: дежурный администратор Надя и Коля Бельский, художник-оформитель. Помогая себе жестами, Настя поспешно изложила историю дорожного приключения:
   - ... И тут рванул взрыв! Я была уверена, что увижу рядом руины какого-нибудь здания, горящую иномарку или что-то в этом роде. Что самое удивительное, ничего не было!
   - Пацаны запустили петарду, а ты и обделалась, - предположила администратор.
   - Возможно, что-то случилось на заводе "Химволокно", - вздернул облупленный на солнце нос Бельский. - Там уже лет пять оборудование в аварийном состоянии. Но, даже если была авария, в СМИ об этом трубить не станут.
   Настя ощутила внезапное, как тошнота, разочарование. Что-то ведь должно было измениться. Взрыв мог совершить что-нибудь хорошее, например, снести к чертям собачьим всю ложь ее жизни, ограду из
  
  
  
  правильных дел и слов, которую она старательно строила год за годом, чтобы стать, наконец, как все.
  Этот приступ был не первым. Ту же острую тоску и невозможность и секундой больше длить свою жизнь она ощутила однажды в октябре, вечером, когда возвращалась с работы. Ее судьба в образе девочки с хвостиками, девицы с амбициями и, наконец, дамы в джинсах на усыпанной рыжими искрами дорожке между гаражами показалось ей глупым и бессмысленным сном. Она не замечала, что идет, чуть согнув в коленях ноги, сжав кулаки, бросая короткие взгляды по сторонам, как передвигался бы спешенный посреди боя всадник.
  С площадки у магазина доплеснулась волна пьяного гомона. Внезапно воздух пронзил, как нож, испуганный вскрик, затем послышался топот, Настя ускорила шаг, торопясь выбраться из-под арки деревьев к бледному свету фонарей. Размахивая на бегу женской сумочкой, навстречу ей несся костлявый верзила с выступающим кадыком. Когда они поравнялись, Настя почему-то рванула за ремень чужой сумочки и ударила бегуна носком туфли в промежность. Тот согнулся, она врезала ребром ладони по шее, потом еще несколько раз пнула поверженного врага.
   Когда Настя с победным воплем вышла к светофору, голова ее была в тумане.
   - Мне показалось, лишь теперь я проснулась: я, воин, стрелок, иларх над своим отрядом... Этот парень, я видела его и раньше, во сне... Он служит наемником в войсках, а родился где-то на севере. Его забрали еще ребенком и обучили воинскому искусству.
   - Жесть, - завистливо вздохнула, выслушав, подруга Таня, - Отправить в нокаут качка без шокера или баллончика с газом...
   - Да ладно, качок. Мне повезло, что он не ждал такой дикой реакции.
   - Да уж, не каждый день прохожие набрасываются на маньяков. На кого он похож, твой альтер-эго из снов? Может, на Дина Винчестера из сериала "Сверхъестественное"?
   - Я не подвинута на американских сериалах, как ты. Знаешь, чтобы ударить человека, женщине нужно преодолеть что-то в себе, сломать тысячелетний стереотип. Не думала, что смогу так легко переступить через этот внутренний барьер. Наконец, меня не учили драться, Таня. Откуда что взялось?
   - Самовнушение - убойная сила. Ты вообразила себя крутым перцем - и вуаля! Под гипнозом люди и не такое вытворяют. Блин, мне бы такие сверхспособности, когда мой пьяный урод лезет с кулаками.
   - Да ты и одной кухонной утварью неплохо управляешься. Помню, как сковородкой по башке его треснула в прошлый раз, а потом орала, что это он руки распускает.
   - Знаешь, Настя, иногда мне хочется его прикончить. Но когда этот мудак наутро просыпается, ничегошеньки не помня, и смотрит с таким
  
  
  испугом и обожанием... Может, ему тоже кажется, что вечером куролесил не он, а другой, плохой парень?
   - И этого плохого парня зовут алкоголь, Танюшка.
   Они посмеялись. Любовь - это слабость, в который раз думала Настя. Болезнь, которая очевидна всем, кроме тебя. Ослепительная иллюзия. Кого - отца, сына, братишку видит Таня в своем муже, этом ничтожестве? Или она и впрямь знает о нем что-то, чего не знают другие? Настя не любила ни первого мужа, ни второго. Любовь казалась ей чем-то вроде прыжка в пропасть, капитуляцией, поражением, и почему-то связывалась с невыносимой болью и утратой.
   - Послушай, а что ты будешь делать с трофеем, с этой сумочкой? - прервала ее размышления Таня.
   - Сдам в полицию, - пожала плечами Настя. - Скажу, что нашла.
   Собираясь на стадион, Настя надела футболку поверх купальника. В их спальном районе дома выходят окнами в загородный лес, где прячется озеро Орешек, поросшее осокой и тальником. Пробегав свои круги, Настя потрусила к озеру. Разделась, зашла в темную, как травяной настой, воду, распугивая странных стрекоз с ярко-синими тропическими крыльями. Игра света и тени на воде, ее мерцающая глубина всякий раз ввергали ее в блаженное состояние отрешенности и безмолвия. Ради этих минут, возможно, она и приходила теплыми летними вечерами на берег.
   Впрочем, с недавних пор ее одиночество кончилось. Белокожий, сутулый блондин с впалой грудью под выцветшей майкой и в очках с жуткой диоптрией, стал появляться здесь часов в восемь, так же, как Настя. Вот и сегодня его длинная тень вытянулась рядом, он присел на корточки и, глядя поверх ее мокрых каштановых волос, без выражения отметил:
   - Красивые у тебя оттенки.
   - Привет. Пай, - кивнула Настя, уже привыкшая к его манере вести разговор.
   Как обычно, Пай высыпал из туго набитого мешочка и разложил на песке мелкие цветные камешки-кругляши. За этой странной игрой они проводят то время, когда обсыхают. Правила простые: нужно выставить свои камни напротив камней противника таким образом, чтобы сложился определенный узор. Как только это удается, один из чужих камней исчезает и считается съеденным. Много раз пыталась Настя проследить, куда при этом девается камень, но тщетно: ее взгляд успевал заметить лишь слабую вспышку или, скорее, голубоватый дымок на месте, где только что он лежал.
   В этот раз игра закончилась вничью. Настя тряхнула кистью, чтобы избавиться от ощущения покалывания в пальцах; Пай убрал последние камни в мешочек. Они пошли купаться. Пай плывет ровным сильным брасом, Настя бесшумно скользит чуть позади. Озеро пустынно. Вдруг Настя замечает длинную змеящуюся тень прямо под собой. Она сворачивает в сторону. С томительной медленностью туловище продолжает двигаться мимо нее в
  
  
  
  воде, наконец, плеснув, исчезает в темной пасти озера. Настя хочет крикнуть Паю, но его нет поблизости. А может, трехметровая тварь утащила его под воду? Еще несколько испуганных, судорожных движений, и она хлебнула воды и закашлялась. Сбилось дыхание. В довершение ко всему, Насте показалось, кто-то пристально разглядывает ее из глубины, словно опутывает сетью. Она в панике замолотила руками по воде, теряя силы. И вдруг, мгновенно отрезвев, поняла, что может сегодня утонуть.
  "Перевернись на спину!", - приказала сама себе.
  Некоторое время лежала, с усилием втягивая в себя воздух и стараясь держать спину прямой. Она смотрела в лиловое небо, пока дыхание не выровнялось. Потом нашла глазами берег и по-мужски, сильными саженками поплыла туда, выбросив из головы трусливые мысли. Когда ступила на песок, мышцы ныли от напряжения.
   - Я чуть не утонула на твоих глазах! - набросилась на Пая.
  - Но ведь ты не звала на помощь, - он лениво помахивал зеленым прутиком.
  - Если бы принялась орать, точно бы утонула!
   - Тогда бы я спас тебя.
   - Я думала, тебя самого какая-то тварь утащила на дно!
   - Маленькая такая акула?
   - Честно, я ее видела, Пай!
   - Брось, здесь ничего, кроме окуня, отродясь не водилось. Чем бы оно обедало, твое чудище? Лягушками?
  - Может, на дне озера живет старый гигантский сом, - предположила Настя, пытаясь спасти свою теорию, - и иногда он выплывает погулять...
   Внезапно она прижала ладони к щекам. Ей показалось, лицо ее дрожит. Мелкая дрожь ощущалась в голове, пальцах рук, глубоко в груди. Казалось, внутри самих костей работает невидимая бормашина. Наощупь ничего нельзя было понять, и она обратилась к спутнику:
   - Погляди, у меня голова не трясется, как при болезни Паркинсона?
   - Ты что, замерзла? Или так сильно струхнула? - Пай внимательно ее оглядел.
   Дрожь и тонкое покалывание перекинулись на пятки. Но сильнее всего тряслась, как ей казалось, кожа лица. Она торопливо натянула одежду на мокрый купальник.
   - Выпей перед сном чего-нибудь крепкого, - крикнул ей в след Пай.
   Насте снился удивительно яркий сон. На ней было надето зеленое украшенное жемчугом платье, она кружилась в танце под нежную мелодию скрипок и флейт. Кавалер, молодой повеса, сын лорда, совсем потерял голову от любви, раз пригласил ее в родовой замок, несмотря на предостережения местных жителей. Краем глаза она следила за происходящим на другом конце залы, где слуга разносил напитки. В бургундское был подмешан яд из аконита, приготовленный ею самой. За дверью, она знала, ждали сигнала
  
  
  вооруженные люди, переодетые в платье прислуги. Все шло по отработанной схеме, но ей было тошно от мысли, что веселый смуглый парень, который говорит будто не с ней, а с другой, детской ее душой, через голову преступницы и воровки, что он умрет, и вокруг нее снова сомкнется свинцовое одиночество. Она потянула его за руку, чтобы спрятать, спасти, и они побежали по гулким каменным коридорам, а чувственная музыка все лилась, минута бежала за минутой, он звал ее по имени и смеялся, потом остановился, прижал к стене, чтобы поцеловать. Тогда она достала нож, он отступил в замешательстве, она прикрикнула, и так, водя лезвием и угрожая, все же вытолкала его прочь из замка, где уже гуляла резня.
  Она проснулась в слезах. Перед глазами долго стояло его искаженное ненавистью лицо.
   Вернулся с дежурства муж, водитель на "Скорой помощи". Она зашла на кухню, чтобы приготовить ему яичницу, а себе кофе.
  Муж служил ей вечным напоминанием, что она не умеет строить отношения с мужчинами. Настя видела в них соперников в битве за успех - в лучшем случае, чаще - тупых животных, способных думать лишь о еде и сексе. Потому ее семейная жизнь была функциональна до цинизма и представляла лишь способ вести совместное хозяйство. Она подозревала, впрочем, что муж ее по-своему любит, и относилась к этому с опаской, как если бы на лесной тропинке перед ней виляла хвостиком гадюка. Разговоры о чувствах, которые муж иногда заводил, заставляли ее изнывать от скуки.
   - Прикинь, вчера кто-то вызвал "Скорую", сказал, человек без памяти лежит на Олимпийском около моста. Ну, я завел мотор, поехали. Смотрим, а этот чудик уже оклемался, сидит на бордюре и твердит, что его оглушило взрывом. И весь зеленый, будто блевать собрался. Ну, бригада решила, что нарик. Отвезли на всякий случай в травмпункт. Так он, слышь, оказался тем учителем, с кем ты шашни водила.
   - Какой учитель? - рассеянно отозвалась Настя.
   - Он к нам еще заходил один раз, на какой-то праздник, цветочки тебе припер. Ну, у тебя, блин, память совсем девичья!
   - А, Сергей Одинцов, - дошло до нее, наконец. Одно время они делили часы по истории искусств в художественной школе. - Так что, никакого взрыва не было? - уточнила.
   - Откуда? Голубой огонь, говорит, повсюду полыхал... Во люди ширяются.
   - Во сколько за ним поехали, не помнишь?
   - Чего это я не помню? Десять утра было.
   Закончив с уборкой, Настя набрала номер Сергея. Вчера в десять ее чуть не сбила машина. Значит, он попал под ту же взрывную волну, что она.
   - Да, очень похоже, - согласился Сергей, выслушав ее историю. - Как ты думаешь, что это было?
  
  
  
  - У меня три версии: взрыв на каком-то заводе в городе; авиакатастрофа, о которой не пишут... ну, или военные испытания.
   - Стоп, - перебил ее Сергей, - одна неувязка. - Находясь в разных районах города, мы заметили яркую вспышку огня, но, кроме нас, ни один человек этого не видел.
   - Что же это, парный психоз? - с раздражением спросила Настя. - Очень смешно.
   - Послушай, а ты не ощущала с тех пор ничего странного?
   - Например?
   - Ну... - он смущенно откашлялся, - что-то вроде гудения и вибраций во всем теле...
   - Да... Точно, трясучка!
   - Так дрожит горячий воздух над костром. Но реально ничего нет. Я специально стоял у зеркала. Думаю, вибрации связаны не с физическими тканями, а с энергетическим телом. Иногда мы ощущаем эти потоки внутри себя острее, чем остальные люди. Может быть, и взрыв произошел на уровне энергий, которые другие просто не воспринимают?
   - Но я реально проехалась по асфальту, Сергей. От солнечных вспышек так не бывает.
   - Других объяснений у меня нет.
   - Что ж, по крайней мере, рада, что теперь не одна. Давай держаться вместе. На случай новых катаклизмов, - дружески улыбнулась телефонной трубке Настя.
   Объясняя детям, как передать движение вылепленной из глины фигурки, Настя поймала себя на том, что держит стеку в кулаке, чуть отведя руку назад, как если бы сжимала нож. Сегодня она рассказывала ученикам об азиатских походах Александра Македонского, его любимой жене, бактрийской княжне Роксане, об основанной в Согдиане второй Александрии, с фонтанами и дворцами, полными восточных чудес.
   Ее сознание совсем незаметно вновь расщепилось надвое, и один из двоих, может, Джекилл, а может, Хайд, пошатываясь, вышел из походного шатра. Перед ним, будто смятая лихорадкой простынь, лежала Ливийская пустыня. Глаза застилало бешенство. Этот молокосос не смеет скалить зубы. Не разумывая, он повернулся, выхватил меч из ножен, и вслед за хрустким звуком удара его друг молча повалился на золотистый песок. Ветер завыл, как стая голодных шакалов. Кто-то ошеломленно кинулся к упавшему. А дальше в памяти лишь черный обрыв, слепящая ярость и боль.
   - Настасья Викторовна, а правда, у меня здорово получилось? - она перевела затуманенный взор на одного из близнецов. Он вылепил сцену убийства. Жертва отчаянно вскинула руку, пытаясь закрыться от удара.
   - Очень выразительно, Саша. А кто эти вояки?
  
  
  
  
  
  - Два друга по пьяне поссорились, и один раскроил другому черепушку. Обычное дело. Правда, потом он впал в депресняк, потому, что убитый был ему как брат и всегда прикрывал в бою.
   - Ты сам придумал эту историю?
   - Да вы же нам только что рассказывали! - с недоверчивой улыбкой напомнил Саша.
   Через несколько дней позвонил Сергей и надиктовал свой адрес, попросив срочно приехать. Его голос был таким взвинченным и мрачным, что у Насти оборвалось сердце. Что-то еще случилось. На вибрации она научилась не обращать внимания, они без всякого графика появлялись и исчезали, их даже можно было вызвать самой, сосредоточась на своих ощущениях.
   Сергей жил в панельном доме у станции, довольно далеко. Еще с тех времен, когда дочка была маленькой, и ее сильно укачивало в транспорте, Настя привыкла добираться буквально до любой точки города пешком.
   Дойдя до павильонов торгового комплекса, она поняла, что все больше замедляет шаг. А что, если Сергей живет не один, а с родителями или взрослыми детьми? Или с толстой женой в бигудях? Она уже готова была пуститься в обратный путь, когда мобильник рассерженно заверещал.
   - Настя, ты скоро? Я ведь просил побыстрее! - в голосе Сергея звенели явно истерические нотки. Он напуган. Настя буркнула:
   - Уже лечу, - и остановила-таки маршрутку.
   Он ждал ее в дверях.
  - Ты должна это увидеть, - пробормотал, ведя Настю на кухню.
  - Что у тебя там? Тараканы размером с курицу?
  - Смотри. Ты его видишь?
  - Кого?
  - Вот здесь, в простенке между раковиной и холодильником.
  - Сергей, давай без паники. Поставь чайник и спокойно расскажи, что случилось, - сладким голосом доктора Айболита предложила Настя.
  - Значит, ничего не видишь? Здравствуй, подружка-шизофрения, - он дрожащими пальцами размазал пот по лбу. - Тогда нет смысла говорить. Извини, что трачу твое время.
  - Подожди, - севшим голосом вдруг прошептала она, уставясь на кафельную плитку с отколотым краем, - там правда что-то есть! Какое-то мерцание... Но я не могу сфокусироваться. А что видишь ты?
  Он побледнел еще больше, если это было возможно.
  - Неважно. Я тоже вижу его неотчетливо. Главное, не я один.
  - А что, если на камеру снять?
  - Пробовал. Ничего не видно.
  - Эта цифровая техника - барахло. Надо было из дому старый фотик с чувствительной пленкой захватить.
  
  
  - Ладно, фиг с ним, - с облегчением выдохнул Сергей. Ты вроде как у меня в гостях, так что прошу к столу. Я тут кофе заварил. С печеньем.
  Из прихожей послышался слабый шум, как будто ключ поворачивали в замке. Печенька замерла над чашкой.
  - Жена из командировки вернулась? - криво усмехнулась Настя.
  - Не может быть. Она погибла. - Сергей вскочил со стула, одновременно в дверной проем просунулась голова с надетой на нее картонной маской зайца.
  - Здрасьте! Да тут хозяева, оказывается, - заяц глухо матюкнулся и помахал перед собой пистолетом.
  - Чем обязан? - машинально спросил Сергей.
  - Руки на стол! Не двигаться! Это ограбление, - утробным голосом скомандовала маска.
  "Нельзя делать резких движений, - подумала одна часть Насти, - иначе этот клоун потеряет контроль над собой". Но другая ее часть уже выхватила балисонг и в одно движение оказалась около грабителя. Тот отклонился от удара и отскочил назад, в коридор. На шум выбежал его напарник. Настя крутанулась и с силой впечатала каблуком по руке, сжимавшей пистолет. Гулко жахнул выстрел. А дальше она помнит только красный горячий туман, над которым, как белое крыло чайки над морем, сверкало единственное слово: "убивай".
  Она очнулась от внезапно наступившей тишины. Сергей ошалело оглядывал разгромленную квартиру.
  - Вот это адреналин, - задумчиво произнес, связывая руки лежавшим без движения грабителям. - Надеюсь, они живы. Надо звонить в отделение. Слушай, ну ты даешь. Где научилась так махаться?
  - А ты? Кажется, мы та еще парочка. - Настя смыла под краном кровь с ножа, вытерла и сложила лезвие.
  - У тебя ссадина на лице, - сказал Сергей. Дай, перекисью помажу. Кстати, отличный балисонг, но его длина явно превышает предельно допустимую для легального ношения.
  Сергей набрал номер своего друга, Михаила Курганова, начальника отдела уголовного розыска:
  - Здорово, Миша. Ты сейчас на службе? У меня тут попытка ограбления была, которую я, так сказать, своими силами пресек... Нет, к прошлым делам отношения не имеет. Короче, отправь наряд на Циолковского, 9-12. Из новичков кого-нибудь.
  Настя с несчастным видом склонилась над поверженным зайчиком, чья маска валялась, растоптанная, рядом:
  - Боже мой, я могла его убить! Но ведь они первые напали, правда?
  - Настя, скажи мне, откуда этот замечательный нож-бабочка, который ты носишь в сумочке?
  - Нет, я не могла это сделать! Это ведь не я, это ты, правда?!
  
  
  
  - Ладно, расскажешь как-нибудь. А сейчас тебе лучше уйти. Я сам разберусь.
  - Сергей, я чуть не убила человека...
  - Мы только защищались. Давай, вали отсюда, - он крепко сжал ее руку.
  - Сергей, ты само благородство, но тебе не кажется, что наша парочка скоро очнется, а языки-то мы им не отрезали?
  - Черт! Я туплю. Тогда оставайся. Но убери, ради бога, подальше свое оружие. За одно его ношение можно срок схлопотать.
  Несколько дней Настя ходила в отделение полиции, как на работу. После бесконечного ожидания в коридорах, заполнения протоколов и очной ставки с потерпевшими она чувствовала себя настолько паршиво, что, когда в один из вечеров Пай обвиняющим тоном объявил о пропаже двух синих камней из набора и стал сверлить ее злыми глазами, она смогла лишь истерически расхохотаться.
  - Пай, я в одном купальнике! Как ты думаешь, куда бы я засунула твои дурацкие камни? Хочешь, скажи, где брал игру, я съезжу, куплю еще один набор.
  - Их нельзя купить. И ты со своим дружком еще пожалеете, что в это ввязались!
  "Он ревнует, - вдруг озарило Настю, - Парнишка на меня запал".
  - Слушай, Пай, разве я никогда не упоминала, что у меня есть семья? - он повернулся к ней спиной. - И мои отношения с людьми тебя не касаются!
  Он сделал быстрое движение и снова уставился на нее. За стеклами очков глаза казались расплывчатыми и по-рыбьи мутными.
  - Ты наша девочка.
  - Чья это наша? - агрессивно спросила Настя.
  - Узнаешь, - зловеще обронил он, и под тусклым немигающим взглядом Настя ощутила вдруг, как все ее тело начинает невыносимо вибрировать изнутри, грозя расслоиться, распасться, как распадается в призме солнечный луч и апельсин в миксере. Бледное лицо спутника, чахлая трава на берегу, темная плоскость воды - все задрожало, замерцало, теряя резкость, и в какой-то миг она увидела вместо Пая нечто змееобразное, с тупой треугольной мордой и длинным, уходящим под воду хвостом.
  Когда она, пытаясь взять себя в руки, крепко зажмурилась и прикусила губу, а затем открыла глаза и выплюнула кровь, ни рептилии, ни Пая рядом не было. Все еще испуганная, Настя достала балисонг. Это был подарок Пая. Он сделал его, когда в разговоре Настя похвасталась, что отняла добычу у налетчика.
  - Раз ты сама нарываешься на неприятности, лучше носить с собой какое-нибудь оружие. - Легким движением он подбросил нечто на ладони, и в воздухе затрепетали, подобно крыльям бабочки, тонкие металлические пластины. Секунда - и в руке Пая блеснуло узкое жало ножа.
  Подарок сразу очаровал Настю.
  
  
  - Какой толк, если я не сумею его даже раскрыть в случае опасности? - слабо сопротивлялась она.
  - Ничего, потренируешься. Твоя рука умеет им пользоваться.
  - Кажется, ты знаешь обо мне больше, чем я сама. Откуда?
  - Интуиция, - хитро оскалился Пай, доставая второй нож. - Давай проверим?
  Несколько раз он тренировал ее в глухом месте около заброшенной фермы. Сначала Настя боялась, что проткнет Пая, или что кто-то их заметит. Потом все мысли улетучились, осталось лишь движение, похожее на чарующий танец. С удивлением она поняла, что бой на ножах вводит ее в транс, так же легко, как бег по стадиону или плавание.
  Потом они метали ножи.
  - Бросать балисонг сложнее, чем обычный нож. Но эта модель достаточно хорошо сбалансирована благодаря облегченной рукояти.
  К концу тренировки с нее лился пот. А вот Пай выглядел свежим, как огурчик. Чем больше Настя припоминала, тем более странным казалось ей все, связанное с этим парнем. Кто он на самом деле? Может, мафиозный преступник, и собирается впутать в свои темные дела Настю? Ей лучше избавиться от опасного подарка. Балисонг снова взлетел в воздух, послушно лег в руку. Но не сейчас, конечно. Как-нибудь потом.
  Она мылась в душе, когда позвонила мама близнецов, что занимались у нее в студии. Дети госпитализированы с подозрением на отравление.
  Настя что-то говорила, стараясь успокоить мамочку, но у самой сердце отчаянно колотилось. Напрасно она уверяла себя, что не имеет к этому никакого отношения. Слишком много странных событий для одной недели, и все они не случайны. Может быть, неприятности посыпались на нее потому, что она все чаще стала ощущать себя другим человеком, наемником из снов?
  Ее приятельница Таня работала в педиатрии. Вместе они прошли в палату, где лежали дети.
  - У тебя мания величия, Настя, если думаешь, что можешь вызвать у детей такие симптомы. В пробах глины, которую вы используете для лепки, не было обнаружено опасных примесей. Я бы предложила комиссии начать работу с проверки условий, в которых содержатся дети. Наверняка проводят слишком много времени возле компьютера и телевизора, отсюда ВСД и церебральная гипертония.
  Вечером того же дня Настя всхлипывала в кресле напротив Сергея. Комиссия запретила занятия в студии до окончания расследования.
  - Это я во всем виновата! Близнецов мучили кошмары, в которых они бежали от ведьмы, что варит зелье из крови детей. Якобы я рассказывала такое на занятии. Но это неправда, Сергей, ты мне веришь?
  - Верю, верю. Даже если рассказывала, что с того? Сны вообще-то не приводят на больничную койку. Знаешь, у меня мелькнула мысль: если бы у
  
  
  ребенка усилилась активность энергетического тела, так же, как у нас, смог бы его организм адаптироваться?
  - Ты считаешь, детей поразил тот же взрыв? Но с тех пор прошла неделя.
  - Мы ничего не знаем о механизмах этого явления. Так, теперь моя очередь плакаться. Вчера, поднимаясь по лестнице, сосед со второго этажа сломал ногу.
  - И ты думаешь, что в этом виноват?
  - Разумеется, он ведь направлялся ко мне в гости.
  - Ты параноик, - сквозь слезы улыбнулась Настя.
  - Сама такая.
  - Понимаешь, Сергей, почему-то, когда рассказываю детям истории из мифов или сказок, я всегда выбираю двусмысленные и страшные сюжеты. Например, о том, как Ангел смерти шел по столице Египта и убивал детишек в тех домах, где двери не были помазаны кровью. И я то и дело ставлю под сомнение их веру в Бога, который царит в небесах и приглядывает за нами, чтобы вовремя наказать, но никогда, засранец этакий, не дарит конфет. Я подрываю те жалкие моральные принципы, которые родители пытаются им привить.
  - И теперь Бог, вкурив наконец, кто ставит ему палки в колеса, объявил на тебя охоту? - усмехнулся Сергей.
  - Когда я, по секрету от всех, принялась хихикать над идеей бога-папочки с его раздутым ангельским штатом, это могло ему не понравиться. Или не ему, а кому-то другому, у кого есть сила и власть, чтобы вмешаться в мою судьбу. Ведь не думаешь же ты, что люди - единственные разумные существа на планете?
  - У тебя к тому же ксенофобия. В определенном смысле разумно любое существо, а некоторые считают, что мозги есть даже у атомов. А значит, разумно абсолютно все, что существует в мире. Но ты, наверно, имеешь в виду тот специфический разум, который позволяет людям пользоваться унитазом, ходить в магазин и зарабатывать деньги? Боюсь, подобных нам существ на Земле нет.
  - Раз имеется столько видов явно глупее человека, почему бы не быть и таким, что поумнее его?
  - Если они и есть, то с ними вряд ли столкнешься на улице или в очереди за пивом. Или тебя достают с визитами волновые формы жизни? Докучает тонкий мир?
  - Сергей, а что ты видел в тот раз, на кухне?
  - Не могу ответить, извини. Что, и у тебя появился такой опыт?
  - Или иллюзия опыта.
  - А может, это нечто как раз хочет выглядеть, как иллюзия? Ведь это здорово: быть неотличимым от массовых суеверий и культурных клише.
  
  
  - Как клоун с воздушными шариками у Кинга? А что, это могло бы объяснить, почему так много инопланетян прилетает, чтобы похитить и трахнуть какую-нибудь семидесятилетнюю бабку, - она рассмеялась.
  Он как раз собирался шутливо привлечь ее к себе и сказать, что она до чертиков забавная, как вдруг зазвонил мобильник.
  - Это у тебя.
  - Нет, у тебя.
  - Блин, да они оба звонят!
   Настя первая поднесла телефон к уху.
  - Слушайте сюда, голубки. Или вы идете с повинной и рассказываете операм, как безжалостно резали моих добродушных и доверчивых мальчиков, которые зашли к тебе, козел, в гости, и не собирались потрошить твою вонючую хату, или я посылаю за вами ребят, и они вас найдут и прикончат. Тебя, шалава, это особо касается!
  Настя бросила телефон, как будто он был горячей картофелиной. По лицу Сергея было видно, что он прослушал ту же запись.
  - Что будем делать? - нарушила напряженное молчание Настя.
  - Надо позвонить другу, - Сергей вышел в другую комнату.
  Через несколько минут вернулся, еще более мрачный:
  - Отморозки, которых мы порезали, входят в группировку некого Крота, известного авторитета. Он собирается их защищать и нанял лучшего в городе адвоката. Давить будут на то, что наша самозащита была на порядок выше нормальной реакции законопослушного гражданина. Прямых улик, доказывающих, что те двое планировали ограбление, помимо наших слов, нет. Изъятый как вещдок пистолет был лишь пневматической пукалкой. Наконец, признано, что резаные и колотые раны нанесены с особой жестокостью и силой. Так что ситуевина у нас не ахти.
  - Что же делать, Сережа?
  - Мишка советует уехать куда-нибудь, пока все не уляжется. Если этих придурков вылечат и оправдают, вопрос как бы потеряет актуальность.
   - Если обвинения будут сняты, их дружки не станут нам мстить? - уточнила Настя.
  - Вероятно, да.
  - А может, мне одной пойти с повинной?
  - Не гони ерунду. Хочешь сесть за решетку вместо настоящих преступников? Скажи лучше, тебе есть куда уехать?
  - Дочка учится в Москве, сейчас на летней практике. Брат в Италии.
  - А поближе?
  - На Украину можно съездить, маму навестить... А ты?
  - Поеду к старикам в Ставрополь. Все, по домам. Звякни перед отъездом. Ты, это... будь осторожна, Настя, лады?
  - Ты тоже, Сережа. И прости, пожалуйста. Это из-за меня все.
  - Да ладно тебе. Пока.
  
  
  Почему-то Сергей совсем не удивился, когда Настя позвонила на следующий день с подробным пересказом телепередаче по СТС, героиней которой была знаменитая целительница из Владимирской области.
  - Она видит ауры и лечит на энергетическом уровне, Сергей. Я бы привезла ей фото и истории болезни близнецов. Но самое главное, она бы глянула, что не так с нами. Разве тебе не интересно разобраться, Сергей?
  - Давай конкретнее. Чего ты хочешь?
  - Чтобы мы вместе к ней съездили и тем самым на время избавили от себя поисковую команду.
  - В принципе, это вариант, - прикинул Сергей. - Тогда так: выезжаем на моей тачке завтра утром. Ты на работе договорилась?
  - Да, у меня только хозрасчетные кружки.
  - А твой муж?
  - Я ему сказала, еду в Троице-Сергиеву Лавру, помолиться святым угодникам.
  - Не, нормально! Вот так дурят нашего брата... Настя, а если бы я не согласился?
  - Одна бы поехала. Думаешь, ты мне больно нужен? - огрызнулась она.
  - Да нет, я просто так. Возьми с собой термос с кофе и что-нибудь пожевать.
  - Ладно.
  Сергей тоже приготовился к поездке. Смазал и зарядил полученный на время спецоперации "Макаров". Пушку и патроны рассовал по карманам куртки. Газовую гранату "Черемуха" спрятал в бардачок джипа.
  - Мы с ребятами будем ехать следом за тобой так, чтобы не бросалось в глаза. Как только появятся люди Крота, дашь сигнал по мобиле. Но даже если не успеешь это сделать, мы будем поблизости и возьмем их на месте преступления.
  - Приманкой при ловле на живца мне еще не доводилось быть, - хмыкнул Сергей.
  - Да брось, бывало и хуже, - возразил, закуривая, Курганов. - Помнишь засаду около складов с китайским шмотьем, когда они девкой-заложницей прикрывались?
  - Ты бы еще Чечню вспомнил, - отозвался Сергей. В той операции они потеряли двоих, зато повязали неуловимого Юрчика, бывшего в розыске уже год. А через неделю члены той же группировки всадили обойму в жену Сергея.
  - Формально ты сейчас гражданский, - напутствовал его Миша, - так что забудь про статью 37 УК РФ и ни в коем случае не убивай нападающих. Теперь вот что. Я ознакомился с личным делом твоей красотки и не нашел ни одной зацепки. 38 лет, за плечами Строгановский институт, много мест работы, связанных с искусством, и никогда - с боевыми искусствами.
  
  
  
  - Мишка, я уже говорил, она владеет ножом как профессионал. Эти двое были бы трупами, если бы я каждый раз, как мудак, не лез ей под руку.
  - А если бы она тебя раскусила?
  Не слушая, Сергей продолжал:
  - Она была будто в трансе или под наркотой, но орудовала красиво. И мне почему-то вспомнились средневековые истории об ассасинах...
  - Будь осторожен, друг. Не дай ей себя укокошить.
  За пределы области они выехали без приключений. Кроме белой пассажирской газели, в которой скучали переодетые в гражданку бывшие сослуживцы Сергея, их никто не преследовал. Сергей вставил в плеер диск. Группу "Звери" любила слушать его жена. Мотор ровно гудел, разрезая пространство, рядом молчала, прислонившись к дверце, женщина, и больше всего Сергей боялся, что она заговорит, и тогда проломится, как тонкий лед, иллюзия, что в это обычное субботнее утро они с Олей едут на дачу. Сергей выследил убийц и рассчитался с ними, за что чуть не пошел под трибунал. Миша Курганов его отстоял, но из органов пришлось уйти, и он вернулся к полученной в универе профессии учителя.
  - Как ты думаешь, что лучше, быть доброй или быть честной? - охрипшим от долгого молчания голосом вдруг спросила Настя.
  Сергей с удивлением покосился на нее.
  - Доброта - она вроде масла, чтобы люди, сталкиваясь, не поубивали друг друга. Тот, кто им регулярно мажется, получает бонусы, так в учебниках по воспитанию написано, - пояснила Настя.
  - Я всегда предпочитал быть честным, - сказал Сергей.
  - Не верю. Вот, мы оба имеем дело с детьми. Иногда на их личиках нарисовано все: пьяное зачатие, дурное влияние, лживый и слабый дух. Ярко, как при вспышке, ты угадываешь их будущее, ничтожное или ужасное. Но заставляешь умолкнуть свою интуицию и продолжаешь сеять разумное, доброе, вечное, как ни в чем ни бывало. Какая же это честность?
  - Разве интуиция не подсказывает тебе, что лучше действовать, не причиняя боли другим?
  - Но ведь тогда причиняешь боль себе, потому что истинное желание души - быть естественной, быть честной.
  Сергей усмехнулся:
  - Можно подумать, сама была в детстве ангелочком, глядя на которого веришь в высшее предназначение людей.
  - Ангелочком? Боже упаси. Я была злым угрюмым чертенком. Вместо того чтобы бегать за мальчиками, кипятила пробирки с реактивами, мечтая получить тринитроглицерин в условиях сарая.
  Сергей покачал головой:
  - И что бы с тобой сделал, попадись ему в руки, абсолютно честный учитель? Размозжил об стену? Обычные люди дали тебе шанс. Поэтому и мы даем его детям.
  
  
  
  В час пополудни они миновали мост через Оку. Идея Насти съехать по грунтовке вниз и искупаться Сергею не нравилась. Он надеялся, что в белой газели заметят их маневр. Настя вышла из кустиков, переодетая в купальник, и ступила в воду. Не сводя глаз с дороги, Сергей развернул купленную у заправки шаурму. Бутербродики, которыми запаслась Настя, очень быстро кончились. На месте бандитов он бы одной очередью покончил с ними здесь, на берегу.
  - Привет, Пай! - Настя помахала мокрой рукой, - Почему мне кажется, что ты меня преследуешь?
  Сергей вскочил, осматриваясь.
  - Кому ты говоришь?
  - У меня с Паем ничего не было, - решительно заявила она.
  - Где он, Настя? Я никого не вижу.
  - Сидит на песке и ухмыляется, паразит.
  Прав был Мишка, все бабы чокнутые. Сергей еще раз обвел глазами безлюдный берег.
  - Давай, одевайся и поехали, - мрачно скомандовал.
  - А ты не окунешься?
  - Нет.
  - Как жаль, мы могли бы составить неплохое трио, - укоризненный голос отчетливо прозвучал в голове Сергея.
  - Что за хрень! - вырвалось у него.
  - А, ты все-таки видишь! - негодующе завопила Настя.
  - Хватит дурака валять, - рявкнул голос, - У нас нет времени на обмороки и истерики.
  У Сергея началась жуткая мигрень. Казалось, на лоб ему надет горячий обруч, в середину которого вворачивался саморез с большим диаметром. Он обхватил голову руками, пытаясь защититься от невыносимой боли. Что-то заставило его открыть глаза, или ему показалось, что он их открыл. Он увидел сверкающие, как драгоценности, перья. Кривой темный клюв. И птичий глаз, уставившийся на него с высоты. А внизу туманного человечка в очках. Сергей со стоном повалился на песок.
  - Пай, что ты с ним сделал? Прекрати немедленно!
  - Я просто хочу, чтобы мы подружились. Не знал, что он такой... такой ранимый. Парень, дыши глубже. Так. Теперь сядь. Посмотри на эти цветные штучки. Сконцентрируй на них взгляд.
  В поле зрения Сергея появились зыбкие цветные пятна. Он бездумно их рассматривал и чувствовал, что с каждой минутой боль, сверлившая его череп, уходит. Как если бы глаза резало от лука, и он перевел взгляд на текущую из-под крана воду. Более того, он начал улавливать какой-то смысл в расположении камней, тонкую связь между ними, словно камни были элементами электрической цепи, по которой бежал ток.
  - Пай, ты нашел свои пропавшие камни? - услышал он голос Насти.
  
  
  - Эти камни - двое детей-близнецов. Они в коме. Вы должны их вернуть.
  - Но как? Я не знаю, что с ними!
  - Не знаешь? А должна бы.
  - Парень, активируй свои силы прежде, чем она это сделает. Только так ты спасешь ее.
  Кто произнес последние слова? Пай или угрюмый птицебог с египетских фресок? Сергей так и не пришел к определенному выводу, потому что оба гостя внезапно исчезли, будто выключился скайп.
  - Кто такой Пай?- спросил Сергей, выруливая на шоссе.
  - Раньше я думала, просто заторможенный программист со странностями. Потом, когда учил меня биться на ножах, что он из мафии. Теперь, после этой чертовщины с исчезновением, не знаю. Экстрасенс, гипнотизер?..
  - Почему такое странное имя?
  - Может, ник?.. Не спрашивала.
  - И он, и тот, второй, были вообще не люди, а как бы голографические картинки, - отметил Сергей.
  - Там был один Пай. Да я с ним купалась, никакая он не картинка! - возмутилась Настя.
  Почему-то Сергею вспомнилось, как он, маленький, пытается пройти через птичий двор в сад, где заманчиво алеет клубника. Но на его пути всякий раз оказывается огромный фиолетово-желтый от злобы индюк, который однажды повалил его в пыль и чуть не выклевал глаза. Может, кто-то использовал этот образ из детской памяти, чтобы сконструировать свой собственный?
  - Ты давно знаешь этого парня? - продолжал он дознание.
  - С прошлого лета. Мы познакомились на море, в Крыму. После, оказалось, живем в одном районе города. Плаваем в одном озере.
  - Он тебе никого не напоминает? Школьного товарища, родственника, киноактера?
  Никого, хотела возразить Настя. И тут же ей вспомнился однокурсник с врожденным дефектом правой руки, пальцы на ней выглядели, как розовые шарики, это было смешно и жутко. Белобрысый Альберт прекрасно рисовал левой, и был хороший шахматист. Настя защищала его от насмешек и, немного стесняясь, все же дружила с ним. Вот на кого похож Пай.
  - Не знаю, кто они, но то, что мы видим, не реальный их облик, но некий символ, как наклейка на кроссовках, - заключил Сергей. - А что ты знаешь о камешках?
  - Пай сказал, что они - люди. Наверно, как-то связанные между собой, как ягоды на виноградной кисти? - предположила она.
  - Пусть камни одного цвета - люди. А других цветов? И что происходит, когда камни исчезают?
  
  
  
  - Не знаю, Сергей, - беспомощно сказала Настя.
  Они свернули с МКАДа и двигались теперь по Ярославскому шоссе, оставляя позади подмосковные города. За Софрино Настя попросила остановить. Сергей выключил двигатель, открутил крышку термоса с остатками кофе, поднес ко рту, настороженно поглядывая на дорогу. Цветное пятно Настиного платья исчезло среди кустиков. По встречной полосе приближалась желтая горбатая мазда. Вдруг она вильнула вправо и резко взвизгнула, тормозя. Сзади нервно засигналила новенькая хонда, объезжая перекрывшую трассу машину по сплошной. Движение замедлилось. Дверца открылась, оттуда высунулся ствол, цакнул выстрел. В лицо Сергею брызнули осколки стекла. Он выскользнул из своего джипа, залег у задних колес, прицелился. Один из нападавших упал. Вокруг защелкали пули.
  - Эй, а где твоя девка? - крикнул высокий с усиками парень. Сергей тут же его снял. В Чечне ему приходилось щелкать снайперов, но обычно не стояла задача сохранить чечену жизнь. За маздой залегли еще двое. Мимо с завыванием проносились легкие тачки и громыхающие грузовики. Нажимая на гашетку автомата, один из нападавших побежал через кусты, собираясь зайти Сергею в тыл.
  Краем глаза Сергей заметил, как над травой взметнулась фигурка Насти с поднятой рукой, как сверкнуло плавником летучей рыбки лезвие ножа и белая бретелька лифчика. Бегущий парень тоже заметил Настю, тут же развернулся, направляя на нее ствол.
  - Настя, ложись! - закричал Сергей, с отчаяньем понимая, что слишком поздно, и тут почувствовал, как волна сильнейшей дрожи охватывает его ладони, грудь и голову. Он сделал усилие, как будто переставляя на доске невероятно тяжелую шахматную фигуру, какая-то сила высвободилась внутри него, и он увидел, как медленно сгибается и падает на гравий бандит, как лезвие проносится над его головой и дзенькает об асфальт. Поискал взглядом последнего из боевиков. Тот застыл на боку, как дохлая рыба. С пальцем на курке Сергей осторожно приблизился к мазде. Все ее пассажиры лежали неподвижно, сраженные мгновенным параличом, даже тот, кому Сергей прострелил лишь руку. Он достал носовой платок и, не оставляя своих отпечатков на оружии боевиков, побросал его в багажник мазды. Сложил и сунул в карман балисонг.
  Потом надел на всех четырех наручники и пошел через кусты к Насте. На ней не было ран, но она, казалось, поражена той же болезнью, что и остальные. Сергей перенес ее на заднее сиденье своей тачки и разогнул спину, чтобы закончить с боевиками. Метрах в десяти по шоссе он увидел врезавшийся в ствол березы форд. Его водитель неподвижно сидел, ткнувшись в руль. Красному москвичу повезло меньше: он вылетел в кювет и перевернулся.
  Одного за другим Сергей загрузил пострадавших боевиков в мазду, примяв последнего, захлопнул дверцы. Потом подошел к перевернутой
  
  
  машине. Предчувствие его не обмануло: три пристегнутых бесчувственных тела висели вниз головой. Он догадался, что ответственен за эти две аварии. В тот миг, когда бандит целился в Настю, он был весь охвачен желанием отменить этот выстрел, спасти ее во что бы то ни стало. Он кое-как открыл дверцы москвича, вытащил на траву мужчину и двух женщин.
  Пока Сергей трудился в поте лица, подкатила белая газель с группой захвата. Оперативники высыпали из машины, коротким, но емким словом выражая свое недоверчивое удивление и всю остальную гамму чувств.
  - А ты не потерял форму, старик! Хоть и сбежал от нас в школу, - хлопнул Сергея по плечу Курганов. - Что с твоей подругой?
  - Сознание от страха потеряла, - туманно объяснил Сергей. - Слышишь, Миша, а люди здесь привычные к разборкам. Никто даже не дернулся 02 набрать.
  Он сдал все оружие и завел мотор, торопясь уехать, пока не начались расспросы про остальных потерявших сознание от страха.
  Километров через пять остановился. Пора приводить Настю в чувство. Если не получится, придется искать какую-нибудь больницу. Он смочил ей виски теплой минералкой из пластиковой бутылки. Похлопал по щекам. Гаркнул над ухом. Поискал в аптечке нашатырь, не нашел. Раздумывая, что еще можно сделать, сел рядом, взял ее руку в свою. И вдруг все поплыло перед глазами, его "я" стремительно худело, как ракета, что, взлетая, теряет ступень за ступенью, он все больше забывал ту червеобразную последовательность событий, благодаря которой оказался здесь и сейчас.
  Его босые ступни ощущали тепло прогретых на солнце досок. Он стоял на крыльце ветхого деревянного дома и что-то выговаривал младшему братишке. Тот переминался с ноги на ногу и дерзко глядел из-под соломенной копны волос. Лживый маленький негодяй, он опять выкрутится, и родители накажут ее одну. Она схватила лежавший на ступеньках гвоздодер и размахнулась, чтобы наказать всеобщего любимчика и ябеду. Мальчик взмахнул руками, как зарубленный вчера петушок крыльями, и беззвучно покатился по ступенькам вниз. Его тело дернулось несколько раз и замерло. Она подбежала, в испуге наклонилась. Лицо, залитое кровью, бледнело с каждой минутой. Прижала ухо к груди под голубой рубашечкой. Я убила брата. Что скажет мама. Они меня уничтожат. Я его убила. Как сделать, чтобы никто не догадался, что это я? Нужно оттащить его за дом, к чердачной лестнице. Он мог зачем-то полезть наверх и упасть. И удариться виском о камень. Его совсем не видно среди лопухов. Над кровью уже кружатся мухи. Нужно вытереть все следы. Нестерпимый зной. Отвратительное жужжание мух. Она вымыла и веранду тоже, потом выбросила бурую тряпку в отверстие нужника.
  - Дочка, ты Алешку не видела?
  - Нет, мама. Играет, наверно.
  
  
  
  Потом долгие поиски по всей деревне. Тошнотворный страх. Вопли матери, когда тело нашли, наконец. Теперь уже ничего нельзя исправить. Страшная тайна встала между ней и всем миром. Она так и не призналась. Это казалось невозможным, немыслимым. Она стала чужой и дикой в семье.
  Отец запил и начал поколачивать мать. Весной на краю деревни раскинули свои шатры цыгане. Когда они свернулись, Марина ушла с табором, не оборачиваясь на бревенчатый дом. Как-то раз на цыган наехали разбойники, оставшуюся живой девчонку взяли с собой. Она приглянулась главарю шайки. Когда, воняя луком и потом, он залез на нее в первый раз, Марина поклялась себе, что убьет его однажды.
  Ее заботой стало лечить раненых бандитов, и постепенно она научилась разбираться в травах. Ядовитых в том числе. Однажды после попойки атамана не смогли добудиться. Его труп почернел и распух. Авторитет Марины и страх перед ее искусством были к тому времени достаточны, чтобы шайка признала ее власть.
  Где-то в глубине сознания Сергей продолжал ощущать, что он лишь зритель, который все больше погружается в удушливый мрак чужой жизни. Паутина интриг. Страшные убийства. Наконец, у нее появился собственный дом и мужчины, верные, как псы. Но был еще кто-то невидимый рядом. Сила, помогающая ей достигать своих целей. Нечто из тьмы, сначала неразличимое, потом сросшееся с Мариной. Страшный напарник, как рука, что вцепляется в пловца и тянет его на дно. Сергей видел предсмертный ужас этой женщины, ее отчаяние и жажду освободиться. Но слишком поздно, теперь она сама стала таким же сгустком тьмы, что присасывается к живым.
  Сергей выпустил руку Насти из своей. Вибрации понемногу утихли. Настя застонала и открыла глаза.
  - Слава Богу, ты жива, - через силу улыбнулся Сергей.
  - Меня что, подстрелили?
  - Да нет вроде.
  - А что тогда?
  - Я бросил газовую гранату. Ты отравилась.
  - Мы от них ушли?
  - Типа того.
  - Я смотрю, ты неплохо подготовлен для учителя культурологи. Откуда ствол?
  - Друг одолжил.
  - Ты убил всех четверых и спокойно едешь дальше?
  - Патроны не боевые, - снова солгал Сергей. - Они просто отключились, как ты. Потом приехала милиция и забрала их.
  - Не милиция, а полиция.
  - Не нравится мне слово. Это у них полиция, шерифы и копы, а у нас - милиция и опера.
  
  
  
  - Никакого "у нас" не осталось. Теперь планета, как тарелка щей, откуда ни зачерпни - все одинаково кисло. Сергей, ты что-то скрываешь. Кто ты на самом деле?
  - Бывший мент. Довольна? Надо заехать в автомастерскую, стекла вставить. И фара одна разбита.
  - А почему бывший?
  - Я застрелил пару человек в ночном клубе и меня поперли из органов, понятно?!
  - Не психуй, а то разобьемся.
  Она смотрела на него с восхищением, но Сергей этого не видел, он злился, потому что не был готов сказать всю правду. Про силу, которая мгновенно отключает людей и о которой предупреждал его призрак орнитологии. Про свое видение о девочке, ставшей отравительницей и ведьмой. Кто она? Дух, которым одержима Настя? Ее прошлое воплощение? Почему Сергей увидел это, коснувшись Настиной руки? Знает ли о существовании ведьмы сама Настя? А как сюда вписывается воин-наемник, специалист по холодному оружию? Слишком много вопросов. Сначала бы самому во всем разобраться.
  Поздним вечером проехали Сергиев-Посад и свернули с главной направо, к Александрову. Пустынное шоссе лишь изредка озарялось светом фар от проезжающих машин.
  - Надо снять на одну ночь номер в здешней гостинице и отоспаться, - буркнул Сергей. Глаза у него слипались.
  - До целительницы ехать совсем недалеко, - запротестовала Настя.
  - Обломись. Я ночью не поеду. И так целый день за рулем.
  - Ладно, - вздохнула Настя, - только снимем два номера.
  - Один двухместный стоил бы дешевле. Как хочешь. Я зверски устал. Вряд ли меня стоит бояться больше, чем бандитов.
  Сергей лежал на кровати, слушая, как шумит вода в душе за стеной, и представлял, что вот Настя закручивает кран, заворачивается в махровое полотенце и на цыпочках заходит к нему в номер. Вот она наклоняется, приближает теплые губы к его лицу... Он вздрогнул, рывком сел. Ощущение чужого присутствия стало таким сильным, что у него побежали мурашки по коже. Встал, включил свет. Конечно, никого. Вышел на балкон. Дул теплый ночной ветер. Над городом вспыхивали и гасли сполохи оранжевых, розовых, пурпурных огней, озаряя небо наподобие северного сияния. Его разум не задался вопросом: откуда северное сияние на широте Москвы, он просто смотрел, охваченный безмятежностью, какая бывает у детей, которые еще не связывают свое "я" с желаниями и чувствами тела. Ему казалось, он дремал, свернувшись калачиком между полушариями Земли. Небесные огни стучались в его сознание, пытаясь что-то сказать, но он лишь глубже зарывался мордой в теплую грязь, из которой рождались на вдохе живые существа, чтобы на выдохе умереть. Поглощать их было все равно, что
  
  
  сосать шипучие конфеты, которые взрываются маленькими фейерверками во рту.
  В лопатку больно кольнул укус комара. Сергей встряхнулся. Зарево на горизонте погасло. Вот из таких странных переживаний и рождаются суеверия и секты, скептически подумал он. Была это дальняя гроза или зарево военных учений? Но за минуту до возвращения он смотрел на свое тело, как джинн смотрит на кувшин, к которому прикован чарами злой магии.
  Наутро в вестибюле гостиницы выяснилось, что за одну ночь в районную больницу с симптомами, напоминающими грипп, поступило столько человек, по большей части детей, сколько не бывало даже в зимние морозы. Причины необычной эпидемии не выяснены.
  - Вчера я наблюдал над городом огни северного сияния. Возможно, тот же фейерверк зажигали у нас две недели назад. Феномен, насколько я помню, вызывается потоком ионизированных частиц, летящих от Солнца. Проникая в атмосферу, он мог индуцировать высокочастотное излучение, поражающее человеческий организм, - предположил Сергей.
  - Почему тогда северное сияние в Полярных районах никогда не было причиной эпидемий?
  - Не знаю. Может, это какое-то особое излучение.
  Они покинули Александров и выехали на Владимирскую трассу. К деревне Четверть, цели их паломничества, вела разбитая грузовиками дорога, проезжая лишь потому, что весь месяц стояла удушливая жара. В центре деревни, как свечка в именинном пироге, торчала новенькая, с иголочки церковь, построенная, как объяснил словоохотливый абориген, на деньги жителей. Перед храмом лежал асфальт, символизирующий площадь, на дальнем конце которой и возвышался дом матушки Тамары, целительницы божьей милостью.
  Матушка вышла им навстречу с охапкой бурьяна в руках.
  - Цыплят надо покормить, - объяснила, и они двинулись вслед за Тамарой к огороженной сеткой площадке, где бегал птичий молодняк.
  - Вот и первые плоды маркетинговой компании! - с нескрываемым торжеством оглядела Тамара гостей. Потом провела их в дом, где пахло свежей побелкой и геранью, пышно цветущей на подоконниках. Налила чаю, села напротив, выставив голые локти на стол.
  - Матушка Тамара, мы вот по какому поводу, - преодолевая неловкость, заговорила Настя. Целительница представляла собой женский тип, наиболее ненавистный и непонятный Насте. Рослая, с гордой осанкой и гривой вьющихся волос, она излучала сексуальность и самоуверенность. Рядом с ней Настя мгновенно ощутила себя, как в юности, синим чулком с дырой на видном месте. Она достала из сумочки фотографии и копии историй болезни двух детей.
  
  
  
  - Я что, старухой выгляжу? Давай без формальностей, просто Тамара. Вряд ли я вас старше, - целительница неопределенно хмыкнула, ощупывая взглядом Настю. - А кто вы этим детишкам будете? - перелистала документы.
  - Они мои ученики и я чувствую за них ответственность, - ответила, чуть замявшись, Настя.
  - Хорошо, попробую. Надеюсь, вы не ждете, что я сейчас же воскурю ладан, прочитаю молитву или там сибирский заговор и все как рукой снимет? - грозно сдвинула брови Тамара. - Хорошо. А пока поможете по хозяйству. Я ведь одна живу.
  По разнарядке Сергею досталось натаскать в бочку воды из колодца, Насте - собрать личинок колорадского жука с двадцати соток картошки. К обеду у обоих не разгибалась спина.
  - Гляди, какой аппетит нагуляли, на свежем-то воздухе, - глумилась Тамара, накладывая вторую порцию жаренной на сале картошки.
  - Неплохое решение проблемы рабочих рук, - оценил Сергей.
  - А то! Теперь перейдем к делу. А дело в том, что я не занимаюсь экзорцизмом.
  Оба ошарашено на нее уставились.
  - На этих детях порча. Такая сильная, что они, можно сказать, уже и не люди. Снять ее может только тот, кто наложил, - и она пристально взглянула на Настю.
  - Чушь собачья! - зашипела Настя, царапая скатерть крашеными коготками.
  - Вижу, ты недовольна. Но я заставлю тебя подчиниться, старая карга! - Тамара резко вскинула руку, ткнув пальцем в воздух левее Насти.
  - Она что, больная? - Настя с грохотом отодвинула стул и бросила на Сергея умоляющий взгляд.
  Тот лишь пожал плечами.
  - А ты молчи, душегуб! - погрозила кому-то невидимому справа от Насти Тамара.
  - Почему они преследуют Настю? - нарушил напряженное молчание Сергей.
  - Не преследуют. Просто используют, как мотоцикл, чтобы иногда покататься.
  - Но почему?
  - Потому что достаточны сильны для этого. И никто не стоит у них на пути. Этих причин достаточно.
  - Тогда каждый ходил бы в окружении злобных духов.
  - Нет, - покачала она головой. - Такая жизненная сила встречается редко. Остальных окружают бесформенные сгустки, движимые одной какой-то страстью. Их называют лярвами.
  
  
  
  
  - Ей можно помочь? - они вели беседу, как если бы мрачно надувшаяся Настя напрочь отсутствовала в комнате.
  - Подумаю, что можно сделать. А вы пока поработайте.
  - Значит, берете плату за лечение в человеко-днях?
  - Нет, милок. Это ваша бескорыстная помощь. Об оплате поговорим после.
  - Не хило.
  - Ну, все, хватит болтать. Настя идет собирать смородину, ты - колоть дрова, - Тамара вышла из комнаты, и они, как цыплята за наседкой, потянулись вслед за ней.
  - Настя, ты знала о существовании ведьмы? - спросил Сергей, когда они остались одни.
  И без того взвинченная, Настя шарахнулась, как пойманный за руку воришка:
  - Знаю, - шепотом ответила, - Эта ведьма вплетена в мою кровь, как длинная леска, пропущенная через каждый капилляр... Она меня ненавидит. Темная вода, и ведьма пригибает к ней мою голову, топит, как котенка... Она хохочет, как дьявол, когда делаю глупости... Ее любимые слова "сдохни, сука!" Воронка зла, в которую втянуты все, кого люблю - ее рук дело. И я боюсь, что однажды меня подхватит этот вихрь и увлечет вниз, - она спрятала лицо в ладонях, как ребенок.
  - Настя, послушай, Тамара отправит ее обратно в ад!.. Ну, не плачь, не надо!.. А знаешь, эта ведьма была когда-то маленькой, хорошей девочкой, которая однажды оступилась и решила, что все кончено. Но ведь после каждой ошибки можно повернуть в правильную сторону. Может, вся ее надежда - в тебе, может, она не топит, а просто ухватилась за тебя, чтобы спастись! Я был в ее шкуре и знаю, что говорю.
  Сергей размышлял, стоит ли ему быть откровенным с эксцентричной знахаркой, когда она сама зашла в дровяной сарай.
  - Давай, выкладывай все начистоту, - велела. - Ваши ауры не такие, как у всех. Не знаю, почему, но вы связаны, и следуете друг за другом по жизням, как Штепсель и Тарапунька.
  Настя кончила обрывать свисающие, как украшения с рубинами, грозди красной смородины и перешла к кустам черной. Спина зудела от комариных укусов. Она чувствовала себя так, будто долго разматывала упаковочную бумагу, в которую был завернут новогодний подарок, и вот, наконец, сняла последний хрустящий слой фольги - и нащупала под ним аспидно-черную морду чудовища. Воин в солнечных лучах, которым так восхищалась - всего лишь голодный дух. В ней клокотали разочарование и ярость. Она потащила бидон с ягодой и остановилась у сарая, чтобы подслушать разговор Сергея с Тамарой.
  - Каждого из нас окружает шлейф из мертвых душ, этакая некросфера. Но эта парочка смогла пройти барьер второй смерти, а значит, они - сильные
  
  личности, из тех, что в минуту опасности выбирают свободу или смерть. На языке физики, который мне, извини, ближе, люди напоминают положительные атомные ядра, окруженные роем электронов. Баланс между живым духом и мертвым шельтом - необходимое условие для нас.
  - Но в случае с Настей баланс сдвинут, не так ли? Мертвые получили слишком много власти. Как от них избавиться?
  - В ней есть что-то еще, чего я не понимаю. Думаю, что...
  Дверь сарая скрипнула. Чтобы не спалиться, Настя скользнула мимо. Вот, значит, как. Сговариваются за ее спиной. Подлый предатель. Она поставила бидон, села на ступеньки крыльца. Рыдания пополам с резкой дрожью сотрясали ее тело. Ее охватило отчаянье и острое желание все прекратить, поставить точку, уничтожить. То самое чувство, что заставляет убийц добивать умоляющую о пощаде жертву. Вспомнилась детская мечта о том, как она станет феей леса и будет защищать его от людей. Пока все люди не кончатся. Их просто не будет, останутся лишь цветы, птицы, озера, добрые звери, и Земля снова станет той прекрасной жемчужиной, что сияла в небесах прежде. Им не придется воплощаться больше в этом аду, среди существ, чья жизнь быстротечна, как звук от удара по клавишам пианино в пустом актовом зале.
  - Да уничтожит их огонь духа! - так же, как в детстве, звонким шепотом произнесла Настя. - Да уничтожит их всех! - она тонула в вязкой густой темноте, понимая, что совершает бесповоротный шаг и не находя опору, за которую могла бы ухватиться. Насте казалось, невидимая сила подталкивает ее в спину, принуждая в третий раз выкрикнуть:
  - Уничтожит! - но она не успела, потому что в ее сознание вломилась ведьма.
  - Борись, сука! - яростно заорала она, и Настя, будто пробуждаясь от кошмара, увидела темную скользкую тень, которую принимала за собственную волю. Подчиниться ей - в этом был такой соблазн, предвкушение такого наслаждения, что оргазм с ним и рядом не стоял... Она готова было выдохнуть последнее "уничтожить", как будто захлопнуть за собой дверцу чужого автомобиля, в который села, несмотря на щекотку ужаса в животе.
  Но ее грубо вытряхнул обратно наемник с колючим взглядом и арбалетом, направленным на Сергея.
  - Сколько раз ты будешь его убивать, а потом рвать волосы на жопе? - с горечью и презрением спросил он, и Настя ощутила всю давящую силу этих слов: снова и снова, рождаясь, они с Сергеем оказывались рядом, и все повторялось, она его опять убивала, воплощая все тот же сценарий.
  - Нет, нет! - крикнула Настя, а мимо проносились картины смерти: под копытами лошадей, в ледяной проруби, на пыточном столе. - Нет, нет, - прошептала она, - больше не надо крови, хотя бы в этой жизни!
  
  
  
  
  Черная тень, похожая на слизняка, неохотно отделилась от нее, как пальцы, что готовы были сомкнуться на горле, но вдруг передумали.
  Дрожь, державшая в напряжении ее тело, внезапно стихла. Настя встала, огляделась, пытаясь понять, что не так. Ее ноздри уловили запах дыма. Она обогнула дом. Рассыпая искры, ярко и весело горел дровяной сарай.
  - Сережа, нет, Сереженька! - Она снова убила того единственного, кого любила в этом и во всех других мирах! Настя метнулась обратно в дом, открыла, бросила на кровать сумочку.
  С колокольни церкви забил набат. К калитке бежали, толкаясь, соседи. Из маленького окошка сарая посыпалось выбитое ударом стекло. Настя приблизилась к огненному занавесу, попятилась от жара. Поздно. Уже ничего нельзя исправить.
  И вдруг сверху упали первые капли дождя. Настя подняла голову. Солнце подсвечивало лиловый бок невесть откуда взявшейся тучи. Капли дождя застучали сильнее и чаще, пока не слились в непрерывный гул ливня.
  Из сарая выбрался перепачканный в саже Сергей.
  - Сережа, ты жив, - прошептала Настя, шагнула навстречу, ее рука привычно раскрутила балисонг, зафиксировала рукоятку и с силой метнула. Если бы Сергей, державший на руках Тамару, не ощутил в этот момент сильный пинок, от которого пошатнулся, нож вонзился бы ему в горло, а так скользнул наискосок, рассекая Сергею плечо.
  Настя потрясенно ахнула.
  - Ты прямо шкатулка с сюрпризом, - сквозь зубы пробормотал Сергей, роняя свою ношу в лужу.
  Пай нашел ее плачущей под дождем.
  - Перестань... хватит... никто ведь не умер.
  Он появился из кустов шиповника, мокрый, пахнущий морем и водорослями. Она была так одинока и унижена всем случившимся, что бросилась ему на шею, как будто это брат вернулся из Италии.
  - Почему ты промахнулась? - с неподдельным интересом спросил Пай, когда она успокоилась.
  - Я не знаю, почему это сделала. Может, это была не я, а ведьма. Пай, если я убийца, зачем ты дал мне нож?
  - Он твой. Ты не помнишь многих своих жизней. Нож связывает тебя с благородным воином, которому было еще труднее.
  - Родиться женщиной с инстинктами мужчины, иметь в суфлерах две такие тени... Куда уж веселее?
  - Но его тенью была ты. Его фантастическим бредом, искушением и ужасом. Суккубом, на языке того времени.
  - Как я могла быть чьей-то тенью, если даже еще не родилась?
  - Еще, уже... с определенной позиции эти понятия теряют смысл. Будущее воплощение в качестве тени обычно берет на себя роль доброго
  
  
  гения. Так было у Леонардо, Эдисона, Теслы. Но иногда шепот духа лишает рассудка. Он закололся вот этим ножом.
  Выглянуло солнце, и все вокруг - кусты роз в палисаднике, посыпанная гравием дорожка и даже обугленный остов сарая - все вдруг засверкало, заискрилось, будто узор из цветных стеклышек в трубке калейдоскопа.
  - Это ведь ты вызвал дождь? - спросила Настя.
  - Ничего сложного для духа воды. А чтобы не дать хода твоим идиотским выкрикам, пришлось постараться. Трудно сказать наверняка, но, возможно, сейчас ты была бы единственной выжившей, по крайней мере, в этой деревне.
  - Что? Из-за нескольких злых слов?
  - Неважно, каких, если за ними стоит сила.
  - А ведьма и наемник?
  - В этой битве они потеряли свои эфемерные жизни... Ты что же, расстроилась?
  Мягко говоря, Пай лукавил. С той самой минуты, когда Настя метнула в Сергея нож, он потерял с ведьмой и наемником связь, и теперь не мог сказать, где они и на чью сторону встанут в следующий раз. Но он был уверен, что откат энергии от несостоявшегося апокалипсиса, точнее, большой чистки, которую он собирался, так или иначе, провести, в чем-то существенном их изменил, наделив, может, автономией, которой лишены обычно тени.
  - Пай, эта сила, я знаю, связана с вибрациями. Представляешь, сколько еще в мире мутантов, получивших способность приканчивать любого, кто наступит им на ногу?
  - В случае с тобой был еще один фактор. Темная сущность, с которой срослась душа ведьмы. Ты удивишься, но вибрации можно использовать не только для убийства. Например, как порталы для путешествий в другие миры.
  - Ну, такие порталы у нас уже есть. Психоделики и прочая наркота. Почему-то ведут они все в дурку или на кладбище.
  - Попробуй представить обычный мир как радиоэфир. Стоит чуть повернуть ручку настройки приемника - и "Русское радио" исчезнет, зато услышишь новости на "Европа-плюс". Если приемник мощный, можно ловить Стамбул, Лондон или Берлин. Радиоволны текут непрерывно во все стороны и не смешиваются. Поэтому разговор о том, где находятся иные миры, бессмыслен. Они всего лишь на другой частоте. Только здесь, на физическом уровне, предметы непроницаемы, яблоки падают вниз, а Луна кружится, как мотылек. Но человек - радиотехническое чудо, способное изменять свою частоту во всем диапазоне. Единственная проблема, он этого не может делать, как раньше. Вот почему иногда ему хочется стукнуть кулаком по восприятию, как по морде телевизора.
  
  
  .
  
  - Кто ты на самом деле, Пай? - к ним подошел перебинтованный Сергей. В сторону Насти он старался не смотреть.
  - А, суровый парень! - лицемерно ухмыльнулся Пай, - Рад видеть тебя живым. Видишь ли, радиоволны не могут излучать сами себя. Есть универсальный генератор и я, в каком-то смысле, его лицензионный продукт.
  - Генератор, видимо, Земля? - догадалась Настя.
  - Молодец, лови конфету.
  - Знаешь, Пай, - с медленным бешенством заговорил Сергей, - проблема в том, что люди - не электромагнитные волны. Они, вообще-то, состоят из костей и мяса. Равняя физический мир с радиоэфиром, ты преследуешь какие-то свои цели. Пытаешься через Настю получить власть над другими мутантами? Хочешь убедить ее, что, этот мир или другой, нет разницы, все одинаково эфемерны?
  Пай, до этого смотревший на Сергея с пренебрежительной усмешкой, нахмурился:
  - Если бы ты, горячий парень, потрудился ознакомиться с вашими собственными учебниками по физике, ты бы знал, что предметы, которые кажутся устойчивыми и твердыми, состоят преимущественно из пустоты, и что даже атомы - вовсе не упругие шарики, а лишь пучки стоячих волн. Но вы уютно устроились среди иллюзий прошлого века.
  - Человек, как электромагнитная волна, не имеет смысла.
  - А человек, как мешок с говном, имеет смысл. Беспокоишься, что тебя, как радиопередачу, никто не будет слушать там, на небесах? - Пай бросил карикатурно-опасливый взгляд вверх, потом перевел на Сергея, стоявшего с выражением отчаяния на лице:
  - Ладно, сжалюсь, открою секрет. Если за несущую частоту волны отвечает Земля, то ее высокочастотную модулированную часть создают силы космоса. Больше ничего не могу сказать, кроме того, что все это метафоры, и они взяты из вашего языка, единственного, который вам доступен!
  Сергей угрюмо и упрямо мотнул головой:
  - Я тебе не верю. Помимо всего, что ты сказал, в человеческой жизни есть смысл.
  - "Все неспроста", - заметил параноик, глядя, как желтеет снег под его струей. - Пай захохотал. - Ох уж этот пятый элемент с его гонором!
  - Ты лжешь, - спокойно сказала Настя, - и ты боишься нас.- Она следила за выражением на лице Пая, как в игре "холодно-горячо". - Человек несет в себе нечто опасное, что может положить конец твоей власти. Власти так называемых законов природы, того пузыря, в который мы заключены, потому что являемся для вас источником энергии и света, как урановые стержни в ядерном реакторе. Я не знаю всей правды, но...
  - И не узнаешь, - грубо оборвал ее Пай.
  - Если ты - природный дух и заботишься об этой планете, почему тогда остановил меня? - странно усмехнулась Настя.
  
  
  - Истребить всех людей - это было безумие. Как если бы хирург решил удалить пациенту кишечник по той лишь причине, что кишки выглядят отвратительно. И потом, ты ведь знаешь, это не я, а твои собственные духи. Не секрет, что мертвых гораздо больше, чем живых. И когда имярек что-то делает, он не может знать наверняка, сам он захотел или кто-то из кружащих вокруг духов нашептал ему. Так, неспешно и неслышно, живая ткань жизни заменяется ее муляжом, живое чувство - его механической симуляцией. Разве, наблюдая за своей культурой и искусством, вы не замечаете этого?
  - Начитался постмодернистской фантастики? - сочувственно спросила Настя.
  - Когда люди впервые взглянули в микроскоп и увидели мириады микробов, которые их окружают, они тоже сначала были в шоке и не хотели верить.
  - К чему эта лекция? - подозрительно спросил Сергей, - Хватит ходить вокруг да около, выкладывай, чего тебе надо!
  Пай вздохнул. На крыльцо вышла Тамара.
  - Подумайте, множество детей и бестолковых взрослых на площади в несколько тысяч квадратных километров попали под удар излучения. Скольким из них придет в голову та же блестящая мысль, что и Насте? Мутантов необходимо контролировать.
   - Сергей, Настя, вы долго будете во дворе торчать? Идите в дом, темно уже, - слабым голосом позвала Тамара.
  - Она меня не воспринимает, - пожал плечами Пай. - Как ты раньше, парень. Что довольно странно, ведь целители часто имеют дело с природными духами. Может, дыма наглоталась? Мы обсудим, что делать, позже. Не расслабляйтесь, - с этими словами он растаял в воздухе.
   Насколько иначе могло все сложиться, если бы он и Настя не рассказали друг другу всю правду, - размышлял Сергей, неотрывно глядя на ровную ленту шоссе. Итак, есть, по меньшей мере, две противостоящие друг другу силы, и люди - пешки на этой доске. Пай недаром учил Настю правилам странной, похожей на шахматы, игры. Он готовил себе доведь. Хотя, годится ли местоимение "он" для этих существ? Есть ли у них личность, или это не более чем маска, как картонная морда зайца на лице грабителя?
  Пай проводил свою пешку, и арругвы тоже. Еще с того времени, когда он, ошалевший от вибраций, впервые увидел пернатого ангела у себя в квартире, Сергей знал, что он им для чего-то нужен. А что, если на доске есть и другие фигуры, о которых ему ничего не известно?..
   В тот день Сергей стучал молотком на верху лестницы-стремянки, отстраивая уничтоженный пожаром сарай. Когда его охватила знакомая волна дрожи, поспешно спустился, чтобы переждать приступ. В такт барабанной боли в висках мигала освещенность предметов вокруг, травинки, щепки, погнутые гвозди, - все, казалось, пульсирует в живом танце. Сергей
  
  
  со стоном перекатился на спину, перевел взгляд в небо, перечеркнутое инверсионным следом самолета. Вдруг его загородила огромная птица или, вернее, уродливое существо с лицом человека, на котором торчал крючкообразный отросток наподобие клюва; темные кожистые крылья мгновенно превратили день в сумерки, когда птица опустилась Сергею на грудь, тяжело сдавив когтями ребра. Она весила, наверно, с центнер. Сергей забил руками, пытаясь столкнуть эту тварь с себя. Голова с глубокими впадинами глаз и ярко-красным мясистым гребнем возвышалась над ним, как башня. То, что казалось клювом, стало удлиняться, по-змеиному изгибаясь и спускаясь все ближе к его лицу. Он хотел закричать, но не смог выдавить ни звука. Сергей почувствовал влажное и жесткое, как наждачка, прикосновение к коже, ощутил, как нечто ползет, словно слизень, по щеке вверх. Он зашарил пальцами, стараясь снять это с себя, пальцы тут же окрасились липкой кровью. Щупальце или хобот было холодным и пульсировало. Скользнуло мимо глазницы, достигло левого виска и стало расширяться, охватывая теперь уже весь лоб. Еще секунду Сергей страдал от невыносимой боли, с которой чуждая сила проламывалась сквозь кости его черепа, потом мощный разряд энергии заставил его тело выгнуться дугой, он дернулся еще несколько раз и затих.
  Сергей провалялся без памяти до позднего вечера. На него наткнулись Тамара с Настей, вернувшиеся из похода за лекарственными травами. Вдвоем женщины кое-как перенесли его в дом. Лицо Сергея было в крови, но, когда ее смыли, оказалось, что это всего лишь глубокая поперечная ссадина, рассекшая лоб.
  - Не иначе как сверзся с лестницы и схлопотал сотрясение мозга, - Тамара озабоченно смазала рану настойкой зверобоя.
  После этой истории Сергей чувствовал себя как изнасилованная солдатами девка. Он молча пилил, строгал, пил пиво, радуясь, что никто не лезет помогать.
  - Контакт с арругвом чем-то похож на соединение телефона с компом через дата-кабель, - морщась, рассказывал он Насте потом.
  Из этого контакта он не вынес почти ничего, кроме ощущения их безграничного могущества. Оно заключалось не в превосходстве техники, оружия или чем-то подобном. Мир арругвов представлялся ему чем-то вроде лабиринта из переплетенных трубок, пронизывающих космос и объединяющих галактики в одно целое. Именно арругвы тысячи лет назад бросили в химическую реторту Земли горсть катализатора, а теперь применили излучатель, который вызывал нужные им изменения в энергетической структуре человека.
   Сергей видел яркие клипы на сюжеты египетских мифов: вот стараниями братца Осирис заколочен в гроб, его качают волны, как царевича Гвидона из сказки, гробов с начинкой так много, что море выглядит, как прайс-лист похоронного агентства. Но удар невидимой руки разбивает гробы в щепу, осирисы восстают, их тела странно вытянуты, как стебли риса, на одухотворенных лицах яростно сверкают глаза. Сергей не понял сути притчи, однако египтяне в ней явно соотносились с людьми вообще.
  - Духи природы каждую секунду воссоздают ту иллюзию, которую вы называете своим телом. Правда в том, что это их тело. Ты - лишь протуберанец, выброшенный наружу этой планетой. И все же ты - мой брат, - пояснил арругв, или это сознание Сергея справилось с озвучкой.
  - Если хоть однажды увидишь все, как есть, потом уже ничего не будет, как прежде, - так сказал арругв.
  Может быть, Сергею показалось несправедливым, что, ведя беседу с братьями по разуму, он лежит в крови и задыхается от боли, потому что арругв тут же поспешил отмазаться:
  - Невозможно догадаться, где ты сейчас: в когтях средневековой инквизиции, объятьях апостола Петра или отечественном концлагере, и какое существо ты видишь перед собой. В любом случае, видишь лишь метафоры того, как был воспринят импульс моего сознания, коснувшийся твоего ума через бездну километров. На самом деле на Земле меня нет.
  "Но, погоди-ка, - пытался вспомнить Сергей, - волна боли накрыла меня после того, как я спустился с лестницы, а значит, все это было в действительности. Или я упал раньше и просто этого не помню?.."
  "Мы всегда представляли пришельцев со звезд прилетающими на кораблях, - размышлял Сергей. - А что, если они приходят иначе, просачиваются, как болотная вода, в подсознание, смешиваясь с детскими страхами и фантазиями? Что, если Другие приходят во сне, как тихий неодолимый зов, и окружают тебя, подобно волнам моря, со всех сторон? Чтобы овладеть человечеством, вовсе не обязательно явиться ему на сверкающих машинах".
  Пока Сергей залечивал боевые раны и волдыри от ожогов, женщины сдружились. Кажется, Тамара увидела в Насте наследницу своего целительского дара. Вдвоем им удалось запудрить мозги соседям, объяснив пожар и прочие странности разгулом демонических сил.
  - Мертвые не разрешают мне лезть в ваши дела, - хмуро призналась Тамара как-то раз. - А вот гастрит Сергею постараюсь вылечить.
  Сарай был покрыт шифером, пакеты с лекарственными сборами засунуты в багажник, Тамара и Настя смачно поцеловались, - и они, наконец, смогли выехать домой.
  - Значит, это Пай пытался тебя убить с моей помощью, - сделала неожиданный вывод Настя, - а арругв с помощью пинка спас. - Он и природные духи - на двух сторонах шахматной доски, а мы с тобой устроились на третьей. И что же нам делать?
  - Нужно объединить тех, кто подвергся мутации, помочь овладеть своими силами и научить тому, чего и сами еще не умеем. Арругв сказал, объединенное сознание - великая сила и исцеление для нас всех.
  - Когда люди собираются в кучу, это всегда плохо заканчивается. Погромы и массовые беспорядки - как раз такие примеры, разве нет?
  
  
  - Сейчас увидим, - Сергей съехал на обочину, заглушил мотор. - Попробуй отключить все мысли и сосредоточиться на вибрациях в области груди.
  Это было похоже на прямой вход в ОС. Внезапно Настя обнаружила себя в центре равнины, распространяющейся во все стороны до горизонта и освещенной красноватым сумрачным светом. Равнина была переполнена людьми, как площадь во время демонстрации. Эти люди оживленно переговаривались, жестикулировали и двигались во всех направлениях. Их лица были почти неразличимы в темноте. Лишь позже Настя заметила кое-где струйки бело-голубого света, как если бы некоторые держали в руках фонарики. Еще позже ей стало ясно, что весь шум и суета на площади имеют отношение к этим неподвижным потокам света, как кружение мотыльков за окном имеет своим центром сияющий круг фонаря. Ее слух наполнили голоса: детские, взрослые, изумленные, испуганные, они повторяли на все лады один и тот же вопрос:
  - Кто ты?!
  Сергей погружался в ячеистую сеть, которую наблюдал много раз перед засыпанием. Ее бесконечная подвижная конструкция была составлена теперь из мельчайших сверкающих бусинок, образующих причудливые соты. Сеть предваряла сон, ее лабиринты порождали тени, которые ум наделял плотью и голосом. Но сейчас Сергей увидел столбы бело-голубого света, окруженные вьющимися вокруг волокнами темноты. Далеко, на самой границе видимости, горели фиолетовым, янтарным, пурпурным светом другие существа, и они тоже были центром притяжения для бесчисленных теней. От них исходило ощущение чуждости, свободы и силы. Все вместе напоминало Сергею начальную позицию в игре, которую показал ему Пай. Он, Настя и все бело-голубые огни составляли одну команду. Направив внимание, он с легкостью мог бы узнать характер, мысли и чувства каждого из этих людей.
  - Мы - одна семья, - повторил он мысленный посыл.
  Настя почувствовала толчок, вслед за которым огромный поток энергии заструился по сети. Соединив свои намерения, они смогут создать или уничтожить все, что пожелают, подумалось ей.
  Но в одном месте в сети зияла как будто пробоина. Настя направила в пятно темноты свое внимание. Это были сознания двух близнецов в коме. Настя передала беззвучную просьбу, сеть откликнулась, свет хлынул в затемненные участки сети - и две белые с красноватым оттенком дорожки засияли, заполняя узор.
  За много километров в палате интенсивной терапии двое ребятишек пришли в себя, вызвав радостный переполох в больнице.
  Их вывел из забытья звонок мобильного. Сергей нащупал в кармане телефон.
  
  
  
  
  - Да, Миша. Привет. Понятно. Ничего, разберусь как-нибудь, - он нажал кнопку отбоя.
  - Что случилось? - Настя говорила медленно, чувствуя себя, будто молекула сахара, растворенная в чае.
  - Та история с грабителями. Она не закончилась. Миша предупредил: после перестрелки на дороге Крот взбешен. Его люди ищут нас.
  - Слушай, почему этого Крота не арестуют?
  - Что ты, у него бабло и депутатская неприкосновенность. Плохо, что в этот раз у меня нет пушки.
  - У нас целых две пушки. Ты и я.
  Он хмуро посмотрел на нее:
  - Думаешь, это сработает еще раз?
  - Почему нет?
  - Знаешь, Настя, меня не оставляет ощущение, что то, что мы пережили с тобой сейчас, всего лишь яркий живой сон. А я не привык доверять снам, - он осекся, поднял руку к лицу. С пальцев стекали тонкие светящиеся струйки, пересекались с другими, дрожащими в воздухе, подобно нитям тончайшей паутины. Сергей ощущал себя будто в чашечке гигантского цветка, лепестки которого тихо пульсируют.
  - Ты говоришь, как будто шарики света выпускаешь изо рта, - хихикнула Настя. - Смотри, пришла смс-ка от мамы близнецов. Им лучше. Она благодарит за помощь. А ты заладил - сон...
  - Странно. И получаса не прошло с тех пор, как мы попытались им помочь, а она уже шлет смс-ки?
  - Действительно, странно, - растерянно проговорила Настя. - Знаешь, с близнецами что-то не так. Они изменили свой цвет. Поехали скорее.
  - А если встретим людей Крота? Раскланяемся и бодро почешем дальше?
  - Ладно, Фома неверующий, - она вышла из машины, сладко потянулась. Грациозно выбросила руку в сторону леса. С минуту ничего не происходило. Сергей насмешливо фыркнул. Потом стоявший на отшибе куст шиповника, усыпанный красными ягодами, мгновенно, как облитый бензином, загорелся.
  - И как его теперь тушить? - поинтересовался Сергей. - Впрочем, я впечатлен. Надо и мне потренироваться.
  - Валяй. Эй, ты что, собираешься это делать на мне?
  - Нет.
  - Почему же тогда так смотришь?
  - Хочу тебя поцеловать. Можно?..
  Было время послеобеденного сна, и трое мальчиков в больничной палате спали. Четвертый, новенький, читал лежа одну из историй Энн Райс о вампирах, которые обожал. Именно он видел, как один из близнецов спустил босые ноги на пол, тихо подошел к кровати брата, наклонился, что-то
  
  
  
  прошептал, а потом исчез, будто растворился в воздухе. Несмотря на розыски, больше его никто никогда не видел. Впрочем, Пай, с беспокойством думавший, как он просчитался, пытаясь обыграть арругвов, мог бы сказать, что мальчик был перемещен в другое, удаленное от Земли место.
  В этот раз они, духи, не смогли отвергнуть подарок пришельцев, как это случилось во времена Шумера, когда арругвы явились, как демоны-аннунаки. Пай еще успел бы истребить мутантов их собственными руками, если бы не эти влюбленные дурачки, чью любовь арругвы наблюдали, как сигнальный маяк, жарко горящий в бескрайнем космосе.
   Между братьями-близнецами сохранялась связь. Они образовали своего рода wi-fi для передачи нежных чувств арругва к своей невесте. Этот поток импульсов, благосклонный ко всему живому, многократно повысил частоту полезных мутаций среди бело-голубых энергетических существ, называющих себя людьми.
   Через какое-то время арругв засобирался в гости к своей невесте. Его круглое, с серебристыми боками тело отделилось от Крабовидной туманности, где он обитал с сородичами. Арругвы передвигаются очень медленно по человеческим меркам. На Земле успело смениться немало поколений мутантов, брызнувших, будто искры фейерверка или созревшие споры гриба-дождевика, в ближний космос, когда в один из дней небо над экватором полыхнуло красным. Арругв и Земля оказались прекрасной парой.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"