Он стоял у зеркала и поправлял галстук на белоснежной рубашке. Выглаженный костюм, новенькие начищенные туфли, платок в кармашке, короткая стрижка, лёгкий оттенок парфюма - набор из шкафа на определённый день. Сутулая фигура, потускневший взгляд, седина в волосах и глубокие возрастные морщины выдавали в нём пожилого, уставшего от жизни мужчину. Пальцы ещё раз прогладили все складки на материале, но прохлада металла остановила прикосновение. Он с необычной лаской и почти по-отечески погладил кусочек дорогого ему металла справа на груди, на несколько секунд прикрыв глаза и задумавшись. Глаза открылись и посмотрели на цветную фотографию из далёкого прошлого, стоящую возле фотографии жены, обёрнутой тёмной ленточкой, где детское чумазое лицо пристально всматривалось в зрителя необычайно взрослым взглядом на фоне перепаханного поля, усеянного хламом кого-то горящего металлолома, больше похожего на свалку мусора.
Тяжёлый вздох, звук удаляющихся шагов, гул гермодвери и в квартире снова стало тихо, лишь стрелки раритетных часов размеренно тикали в такт.
Два часа езды на гравиавтобусе с каждым годом давались ему труднее и труднее, но чувство гордости и тот самый день придавали сил на этот, может быть последний в этом году, истинный подвиг. Нужная остановка на окраине мегаполиса возле одной из последних заброшенных деревень, которые ещё не снесли и не застроили бетонными коробками и дорогами.
Размеренная неторопливая походка почти строевым шагом, прямая спина, подбородок чуть приподнят - усилия, которые были нелегки, но именно в этот день как никогда кстати.
Он шагал так от определённого места до окраины деревни, как будто под оркестр и команду разводящего, словно молодой солдат по плацу. Но, как и раньше, так и сегодня, лишь в поле зрения попала маленькая заброшенная аллея с памятником, он осёкся, замедлил шаг и присел на первое попавшееся удобное место, чтобы прийти в себя, так как сердце начало колотиться, словно бешеное, кровь ударила в голову, а дыхание участилась до свиста в груди. Ему было тяжело - эмоции захлестнули, словно буря, а мозг пронзали яркие красочные картинки, быстро всплывающие из далёких глубин памяти.
Захватчики прорвали линию обороны, и быстрым маршем углублялись в тыл на северном и центральном направлении. Весь день шла неожиданная артподготовка. Снаряды рвались чуть ли не над головами. В деревне все сидели по подвалам и не высовывались, опасаясь за свою жизнь, так как за это время разбомбило и уничтожило около десятка домов. Местные жители затаили злобу за это на военных, окопавшихся на окраине деревни. Именно по ним работала артиллерия.
Прорыва на данном участке никто не ожидал, так как через деревню в город шла всего одна грунтовая дорога, при этом через болота и густой лес. С других направлений армия отошла ближе к городу, где было создана целая линия оборонных укреплений, откуда ожидался основной удар. По стечению обстоятельств, в суматохе отвода войск в тыл, роте отдельного артиллеристского гвардейского полка команду на отход с позиций не дали. Так они и стояли на окраине деревни, ожидая приказа.
Коля выбежал из подвала, как только закончился артобстрел, не смотря на запреты матери и сестёр, и со всех ног рванул на окраину деревни. Ему было всего тринадцать, когда началась война. А своё четырнадцатилетие он отметил вместе с бойцами среди окопов на окраине своей деревни, с которыми так любил проводить своё свободное время. И сейчас, он бежал именно туда, при этом отгоняя от себя негативные мысли. Однако как только деревня кончилась, перед мальчишкой предстала весьма не радужная картина.
Позиции окопавшейся роты представляли собой жалкое зрелище. Всё было просто раскурочено снарядами вражеской артиллерии. Воронки от взрывов усеяли практически каждый метр земли, каждый закуток, каждый солдатский окоп.
Коля пару минут простоял в ступоре, но потом пришёл в себя и бросился искать живых среди этого беспорядочного 'смертельного' хаоса.
Первый попавшийся окоп. Пятеро лежат замертво. Здесь Коля слушал, как можно красиво играть гитаре. Дальше по траншеям. То тут, то там - лежат бойцы безмолвно, уткнувшись лицами в землю, которую защищали. Ещё окоп. Как раз тут мальчонку учили стрелковому делу и как обращаться с оружием. Но кроме поломанного пулемёта и десятка трупов, часть из которых были разорваны осколками на части, здесь нечего было искать.
Дальше, вперёд по траншеям. Старые потёртые сандалики месили жижу из глины вперемешку с кровью. Взгляд мимолетно выхватывал тела бойцов, лежащих в неестественных позах. Воздух наполнил запах перепаханной земли, гари, разогретого металла, и чего-то ещё, что мальчику ещё не было известно.
Чувство отчаяния, боли и непонимания переполняли юнца, отчего кружилась голова, мутило и хотелось плакать. В голове кружился лишь один вопрос 'неужели все погибли...'. Он глядел то в одну сторону, то в другую, стараясь рассмотреть хоть что-то, хоть один признак того, что на позициях остались живые люди. Он пытался позвать на помощь, но голос предательски пропал. И лишь ветер, разгонявший дымку, отвечал ему своим гулом безмолвия.
Коля вспомнил, что ещё есть укрытие, где сидели офицеры и угощали его чаем. Он пробежал оставшиеся укрытия и окопы, и, увидев знакомые очертания, с облегчением влетел внутрь.
- Здравия желаю, товарищ капит... - договорить не получилось. Окончание встало в горле комом, как только перед глазами предстало то, что было внутри.
Снаряд попал точно в цель и, взорвавшись, разворотил осколками всё, что было в укрытии. Все офицеры лежали неподвижно, дымка резала глаза, во рту появился привкус железа.
Коля присел на лавочку и расплакался.
- Отст...авить, сол...дат... - раздалось откуда-то из-за стола.
Коля от испуга вскочил и постарался разглядеть сквозь полумрак, кто говорил с ним.
- Товарищ капитан?! - Коля подошёл к раненому офицеру
- Отста...вить, сол....дат, - капитан кашлял кровью, но старался говорить - Не вре..мя для соп..лей. У нас про....рыв. Нужно долож...ить.
Коля посмотрел по направлению руки офицера и увидел в углу рацию.
- Сейчас, товарищ капитан, сейчас. - Коля подошёл к рации и замер.
- Перед...ай, что у нас про...рыв. У Макарова про..рыв
Коля снова заплакал и, обернувшись, покачал головой.
- Сломммано, твар...щь капитан, - подошёл мальчик к офицеру.
- Отст....авить, солдат.... - капитан закашлялся, - Нужно устоять...слышишь...?!
- Но вввсе поггггибли, - плакал Коля, - Я не мммогу.
- Отс...тоять, слышш..ишь... - капитан забился в судорогах, схватившись рукой за плечо мальишки, - Остоять...
- Но я же...
- ...Это приказ, солд...ат... - выдохнул капитан и испустил дух.
Коля не выдержал и пулей выскочил на свежий воздух. Ему хотелось кричать, сильно, громко, чтоб из самой глубины души. Пробежав несколько метров, он упал и уткнулся во что-то мягкое. Его стошнило.
- Кто здесь?!
Неожиданный голос прервал эмоции мальчишки, заставив умолкнуть. Коля поднялся и посмотрел на 'ожившего' человека так, словно увидел призрака.
- Кто здесь?! - приподнялся сержант и осмотрелся.
- Ррряядовой Синицын, - автоматом ответил Коля.
Сержант несколько секунд пристально всматривался в лицо мальчишки, но затем улыбнулся.
- Колька, ты что ль?!
- Так точно, товарищ сержант, - с неподдельным чувством облегчения и радости звонко прокричал мальчишка.
- Колька?! Ты как здесь?! Что случилось?! - Сержант загрёб мальца в охапку и крепко прижал к груди.
- Так артобстрел же. Вот я и того... - ответил Коля, пытаясь продышаться из-за крепких объятий.
Сержант отстранил мальца и посмотрел ему в глаза.
- Давно?! - сержанта осмотрелся - контузило видимо или память отшибло.
- Почти три часа без перерыва.
- И как? - сержант снова посмотрел на мальчика, - Нашёл кого?
- Плохо, - покачал головой Коля, - И капитан сказал, что у нас прорыв.
- Товарищ капитан?! - сержант уже было обрадовался, но Коля снова покачал головой. - Передать успели?! - и снова то же движение головой.
Сержант встал на ноги и осмотрел позиции.
Позиции зениток уничтожены, доты тоже не устояли. Несколько окопов с пулемётами, но рабочими ли? Орудия переломаны, осталось только три на вид целых орудия - два МТ-12 "Рапира" и одно 2А45М 'Спрут-Б'.
- Так, Колька, побудь здесь, я сейчас, - сержант побежал в укрепление к офицерам.
Спустя несколько минут, сержант выбежал из укрепления и начал оббегать позиции, периодически что-то выкрикивая. И, к удивлению Коли, в некоторых местах в полный рост, вставали бойцы. Сержант что-то им говорил и бежал дальше, по другим окопам и траншеям.
Через минут тридцать, может сорок сержант вернулся к мальчику.
- Мда... - выдохнул сержант, отдышавшись, - Пятнадцать вместе со мной. Всего пятнадцать, и связи нет...
- Что делать - то, товарищ сержант?! - отвлёк его от размышлений мальчишка.
- Не знаю, Коля, не знаю, - сержант почесал макушку, но скрежет металла, донёсшийся из леса, тут же его осёк, - ... И правда, прорыв?!
Сержант быстро осмотрел позиции.
- Два орудия, два пулемёта и всего пятнадцать... Что же делать?! - на лице сержанта заиграло выражение огорчения и непонимания.
Сержант замер, затем посмотрел на юнца и, улыбнувшись, похлопал его по плечу.
- Вот побольше бы таких как ты, - чувство гордости и уверенности разыгрались в сержанте, - Давай, к тому орудию и жди меня.
- Есть, товарищ капитан, - Коля встал по стойке смирно и тут же побежал к 'Спрут-Б'.
Сержант помог бойцам собрать боеприпасы возле пулемётов 'Корд' и поставил по паре к каждому. Затем орудие МТ-12 "Рапира", другое оказалось неисправным, перетащили на холм позади и замаскировали в окопе. Там осталось двое. По человеку с 'АК-12' и 'СВД' расставил на позициях и с одним солдатом вернулся к 'Спрут-Б'. Рота отдельного артиллеристского гвардейского полка была готова к бою. Точнее то, что от неё осталось.
- Вот и всё, - Тихо произнёс сержант, посмотрев в бинокль на границу леса.
Звук работающих моторов и лязга металла начал резать слух и из леса показалась вражеская техника - танки, самоходки, грузовики.
- Может, не выстоим, но бой дадим, да, Колька - улыбнулся боец, пришедший с сержантом, и потрепал его по волосам.
- Так точно, - кивнул Коля, - Дадим ещё как!
- Домой не пойдёшь?! - вопросительно посмотрел на Колю сержант.
- Никак нет, товарищ сержант, - выпрямился мальчишка, - Я же 'сын полка'. Я родину защищаю.
- Побольше бы таких 'сынов полка', - сержант постарался незаметно протереть намокшие глаза, и снова посмотрел в бинокль.
Вражеская техника уверенно шла по дороге в направлении города, всё ближе приближаясь к окраине деревни. Захватчики были уверен в том, что их ничто не остановит. Но как только в колоне показался последний замыкающий грузовик, где-то вдали раздалось неслышимое 'Рота к бою!' и тут же взорвался первый вражеский танк...
Он открыл глаза, чуть успокоившись и наконец-то подошёл к старому орудию 2А45М 'Спрут-Б', стоявшему посреди маленькой давно заброшенной памятной аллеи, практически заросшей травой и сорняками, посвящённой давней кровопролитной войне. На памятной табличке надпись: 'Здесь погибли смертью храбрых 114 бойцов роты отдельного артиллеристского гвардейского полка, остановив прорыв вражеских захватчиков. В живых остался только один'. Он облокотился на орудие и сквозь слёзы и эмоции произнёс вслух:
- Здравия желаю, товарищ сержант...
И откуда-то из вечности ему донеслось неслышимое в ответ:
- Здорова, Колька Синицын... Побольше бы таких 'сынов полка'.